ЗАЧАРОВАННЫЙ ГРОТ
«О, Сафо, знаешь только ты…»
- О, Сафо, знаешь только ты
- Необъяснимость откровенья
- Непобежденной красоты
- В лучах бессмертного мгновенья!
- О, Сафо, знаешь только ты,—
- Чье имя — сладость аромата,—
- Неизреченные мечты,
- Для нас блеснувшие когда-то!
- О, Сафо, знаешь только ты,
- Как ярко ширятся, без счета,
- Непостижимые цветы
- Из зачарованного грота!
«Жизнь проходит,— вечен сон…»
- Жизнь проходит,— вечен сон.
- Хорошо мне,— я влюблен.
- Жизнь проходит,— сказка нет.
- Хорошо мне,— я поэт.
- Душен мир,— в душе свежо.
- Хорошо мне, хорошо.
ОТПАДЕНИЯ
- Отпадения в мире сладострастия
- Нам самою Судьбой суждены.
- Нам неведомо высшее счастие.
- И любить, и желать — мы должны.
- И не любит ли жизнь настоящее?
- И не светят ли звезды за мглой?
- И не хочет ли Солнце горящее
- Сочетаться любовью с Землей?
- И не дышит ли влага прозрачная,
- В глубину принимая лучи?
- И не ждет ли Земля новобрачная?
- Так люби. И целуй. И молчи.
МОЕ ПРИКОСНОВЕНЬЕ
- Мое прикосновенье,
- Мой сладкий поцелуй —
- Как светлое забвенье,
- Как пенье вешних струй.
- Воздушное лобзанье
- До истощенья сил —
- Как сладость приказанья
- Того, кто сердцу мил.
- Оно легко змеится
- Вдоль тела и лица —
- И длится, длится, длится,
- Как будто без конца.
«Мой милый!— ты сказал мне…»
- Мой милый!— ты сказал мне.—
- Зачем в душевной глубине
- Ты будишь бурные желанья?
- Все, что в тебе, влечет меня.
- И вот в душе моей, звеня,
- Растет, растет очарованье!
- Тебя люблю я столько лет,
- И нежен я, и я поэт.
- Так как же это, совершенство,
- Что я тебя своей не звал,
- Что я тебя не целовал,
- Не задыхался от блаженства?
- Скажи мне, счастье, почему?
- Пойми: никак я не пойму,
- Зачем мы стали у предела?
- Зачем не хочешь ты любить,
- Себя в восторге позабыть,
- Отдать и душу мне и тело?
- Пойми, о, нежная мечта:
- Я жизнь, я солнце, красота,
- Я время сказкой зачарую,
- Я в страсти звезды создаю,
- Я весь — весна, когда пою,
- Я — светлый бог, когда целую!
УТРЕННИК
- Я нарвал черемухи душистой,
- Освеженной утреннею мглой.
- Как в ней много пьяности росистой.
- Милая, скорей окно открой!
- Я тебя к тебе самой ревную,
- Я тебя так тесно обовью,
- И тебя цветами зачарую,
- И тебя росою напою.
- Предо мною тонкая преграда,
- Сквозь стекло видна твоя кровать
- Нет, не надо твоего, не надо,
- Дай тебя мне всю поцеловать!
«Я тебя закутаю…»
- Я тебя закутаю
- Дремой грез пленительных,
- Я тебя опутаю
- Сетью тонких трав,
- Нежно забаюкаю
- Сказкой ласк томительных,
- Замедленной мукою
- Сладостных отрав.
- Ты вздохнешь, влюбленная,
- Побледнев от счастия,
- Сладко утомленная,
- Как вечерний свет.
- Скована безбрежностью
- Тайны сладострастия,
- Ты увидишь с нежностью,
- Что с тобой — поэт.
АРУМ
- Тропический цветок, багряно-пышный арум!
- Твои цветы грозят ликующим пожаром.
- Твои листы горят, нельзя их позабыть,
- Как копья, чья судьба — орудьем смерти быть.
- Цветок-чудовище, надменный и злоокий,
- С недобрым пламенем, с двуцветной поволокой.
- Снаружи блещущей сиянием зари,
- Светло - пурпуровой,— и черною внутри.
- Губительный цветок, непобедимый арум,
- Я предан всей душой твоим могучим чарам.
- Я знаю, что они так пышно мне сулят:
- С любовным праздником в них дышит жгучий яд!
ХОТЬ РАЗ
- Мы боимся — мы делим — дробим
- Наш восторг пред возникшей картиной.
- О, хоть раз я хочу быть любим
- С беззаветностью — пусть хоть звериной!
- Хоть звериной, когда неземной
- На земле нам постичь невозможно.
- Вот, ты чувствуешь? Сладко со мной?
- Мы не бледно забылись, не ложно.
- Утомившись, мы снова хотим,
- Орхидейным подобные чашам.
- Мы с тобою весь мир победим,
- Он возникнет чарующе-нашим.
- Ты качаешься в сердце моем,
- Как на влаге — восторг отражений.
- Мы с тобою весь мир закуем
- Красотою змеиных движений!
АНИТА
- Я был желанен ей. Она меня влекла,
- Испанка стройная с горящими глазами.
- Далеким заревом жила ночная мгла,
- Любовь невнятными шептала голосами.
- Созвучьем слов своих она меня зажгла,
- Испанка смуглая с глубокими глазами.
- Альков раздвинулся воздушно-кружевной,
- Она не стала мне шептать: «Пусти… Не надо…»
- Не деве Севера, не нимфе ледяной,
- Твердил я вкрадчиво: «Anita! Adorada!»
- Тигрица жадная дрожала предо мной,—
- И кроме глаз ее мне ничего не надо.
СЛИЯНИЕ
СОНЕТ
- Красивый зверь из тигровой семьи,
- Жестокий облик чувственной пантеры,
- С тобой я слит в истомном забытьи,
- Тебя люблю, без разума, без меры.
- Я знал давно, как властны все химеры,
- Я предал им мечтания мои,
- Но ты даешь мне сладость новой веры,
- Даешь мне знать о новом бытии.
- Различности в слиянии едином,
- Кошачья мягкость, с женской красотой,
- Лик юноши, плененного мечтой.
- Влюбленный ангел, с помыслом звериным,
- Возьми меня, скорей, мой нектар пей,
- Ласкай меня, люби меня, убей!
РУСАЛКА
- Если можешь, пойми. Если хочешь, возьми.
- Ты один мне понравился между людьми.
- До тебя я была холодна и бледна.
- Я с глубокого, тихого, темного дна.
- Нет, помедли. Сейчас загорится для нас
- Молодая Луна. Вот, ты видишь? Зажглась!
- Дышит мрак голубой. Ну, целуй же! Ты мой?
- Здесь. И здесь. Так. И здесь… Ах, как сладко с тобой!
«Я ласкал ее долго, ласкал до утра…»
- Я ласкал ее долго, ласкал до утра,
- Целовал ее губы и плечи.
- И она наконец прошептала: «Пора!
- Мой желанный, прощай же — до встречи».
- И часы пронеслись. Я стоял у волны.
- В ней качалась русалка нагая.
- Но не бледная дева вчерашней Луны,
- Но не та, но не та, а другая.
- И, ее оттолкнув, я упал на песок,
- А русалка, со смехом во взоре,
- Вдруг запела: «Простор полноводный глубок
- Много дев, много раковин в море.
- Тот, кто слышал напев первозданной волны,
- Вечно полон мечтаний безбрежных
- Мы — с глубокого дна, и у той глубины
- Много дев, много раковин нежных».
КОЛДУНЬЯ ВЛЮБЛЕННАЯ
- Мне ведомо пламя отчаянья,
- Я знаю, что знают в аду
- Но, мраку отдавшись, бегу от раскаянья,
- И новых грехов задыхался жду.
- Красивую маску бесстрастия
- Лишь равный способен понять
- Глаза мои могут ослепнуть от счастия,
- Ослепнуть от муки, — но слез им нс знать.
- О, да, я колдунья влюбленная,
- Смеюсь, по обрыву скользя.
- Я ночью безумна, а днем полусонная,
- Другой я не буду — не буду — нельзя.
ИГРАЮЩЕЙ В ИГРЫ ЛЮБОВНЫЕ
- Есть поцелуи — как сны свободные,
- Блаженно-яркие, до исступленья.
- Есть поцелуи — как снег холодные
- Есть поцелуи — как оскорбление.
- О, поцелуи — насильно данные,
- О, поцелуи — во имя мщения!
- Какие жгучие, какие странные,
- С их вспышкой счастья и отвращения!
- Беги же с трепетом от исступленности,
- Нет меры снам моим, и нет названия
- Я силен — волею моей влюбленности,
- Я силен дерзостью — негодования!
НЕРЕИДА
- Нет, не даром я по взморью возле пенных волн бродил,
- В час, когда встают туманы, как застывший дым кадил.
- Нет, не даром я в легенды мыслью жадною вникал,
- Постигая духов моря, леса, воздуха и скал.
- Вот и полночь Над прибоем светит полная Луна.
- И упорно возникает, на мгновенье, тишина.
- Между шорохом, и шумом, и шипением волны,
- Недовольной этим быстрым наступленьем тишины.
- Между шелестом свистящим все растущих быстрых вод
- Возникают нереиды, отдаленный хоровод.
- Все похожи и различны, все влекут от света в тьму,
- Все подвластны без различья назначенью одному.
- Чуть одну из них отметишь, между ею и тобой
- Дрогнет мягко и призывно сумрак ночи голубой.
- И от глаз твоих исчезнет отдаленный хоровод,—
- Лишь она одна предстанет на дрожащей зыби вод.
- Полудева, полурыба, из волос сплетет звено,
- И, приблизив лик свой лживый, увлечет тебя на дно.
- Я вас знаю, нереиды Вот и полночь Тишина
- Над прерывистым прибоем светит полная Луна.
- Я взглянул, и мягко дрогнул сумрак ночи голубой.
- «Мой желанный! Мой любимый! Как отрадно мне с тобой!
- Мой желанный! Мой любимый!» — Нет, постой меня ласкать.
- И за сеть волос лучистых я рукою быстрой хвать.
- Полудева! Полурыба! Не из водных духов я!
- Не огнем желаний тщетных зажжена душа моя.
- Если любишь, будь со мною, ласку дерзкую возьми
- И, узнавши власть поэта, издевайся над людьми.
- И красавицу морскую я целую в лунной мгле,
- Бросив чуждую стихию, тороплюсь к родной земле.
- И упрямую добычу прочь от пенных брызг влеку,
- Внемля шорох, свист и шелест вод, бегущих по песку.
«Я больше ее не люблю…»
- Я больше ее не люблю,
- А сердце умрет без любви.
- Я больше ее не люблю,
- И жизнь мою смертью зови.
- Я буря, я пропасть, я ночь,
- Кого обнимаю, гублю.
- О, счастие вольности! — Прочь!
- Я больше тебя не люблю!
«Да, я люблю одну тебя…»
- Да, я люблю одну тебя,
- За то, что вся ты — страсть,
- За то, что ты, забыв себя,
- Спешишь с высот упасть.
- С высот холодных и немых
- Тебя я заманил
- Туда, где слышен звонкий стих,
- Где не любить нет сил.
- И в этой пропасти глухой
- Мы — утро бытия.
- Смотри, желанная, я твой,
- Смотри, ты вся — моя.
ХОЧУ
- Хочу быть дерзким, хочу быть смелым,
- Из сочных гроздий венки свивать.
- Хочу упиться роскошным телом,
- Хочу одежды с тебя сорвать!
- Хочу я зноя атласной груди,
- Мы два желанья в одно сольем.
- Уйдите, боги! Уйдите, люди!
- Мне сладко с нею побыть вдвоем!
- Пусть будет завтра и мрак и холод,
- Сегодня сердце отдам лучу.
- Я буду счастлив! Я буду молод!
- Я буду дерзок! Я так хочу!
«Я войду в зачарованный грот…»
- Я войду в зачарованный грот,
- Я узнаю всю сладость земную,
- Там красавица милого ждет,
- Я воздушно ее поцелую.
- Горячо к ней прижмусь и прильну,
- В опьяненьи своем закачаю.
- Я люблю молодую волну,
- Я желанье лобзаньем встречаю.
- Безгранично-глубок небосвод,
- И, как небо, мечтанья бескрайны.
- Я люблю зачарованный грот:
- В нем для любящих вечные тайны.
ПЕНЬЕ РУЧЬЯ
- В пеньи звонкого ручья
- Переменность трепетанья.
- В нем отдельность бытия,
- Восхваленье мирозданья.
- Он сорвался с высоты,
- Возжелав безвестной дали.
- Многоснежные хребты
- В нем стремленье воспитали.
- И покинув горный склон.
- И себя любя без меры,
- Весь вспенен, домчался он
- До заманчивой пещеры.
- В лабиринт ее проник.
- Что там было? Что там стало?
- Чей-то вскрик в тиши возник,
- Так воздушно и устало.
- Где-то алые цветы
- Зашептались, закачались
- И виденья красоты
- Поцелуем повстречались.
- Поцелуй? Зачем? И чей?
- Кто узнает! Это тайна…
- Дальше, прочь бежит ручей,
- Он в пещере был случайно.
«Мы с тобой сплетемся в забытьи…»
- Мы с тобой сплетемся в забытьи:
- Ты — среди подушек, на диване,
- Я — прижав к тебе уста мои,
- На коленях, в чувственном тумане.
- Спущены тяжелые драпри,
- Из угла нам светят канделябры,
- Я увижу волны, блеск зари,
- Рыб морских чуть дышащие жабры.
- Белых ног, предавшихся мечтам,
- Красоту и негу без предела,
- Отданное стиснутым рукам,
- Судорожно бьющееся тело.
- Раковины мягкий мрак любя,
- Дальних глаз твоих ища глазами,
- Буду жечь, впивать, вбирать тебя
- Жадными несытыми губами.
- Солнце встанет, свет его умрет.
- Что нам Солнце — разума угрозы?
- Тот, кто любит, влажный мед сберет
- С венчика раскрытой скрытой розы.
ВЕСЕЛЫЙ ДОЖДЬ
- Веселый дождь низлился с высоты,
- Когда смеялось утро Мая.
- Прошел в лесах, взрастил в садах цветы,
- Весь мир улыбкой обнимая.
- Веселый дождь, источник нежных снов,
- Твой зов к забвенью сердце слышит.
- Как много в мир ты нам послал цветов,
- Ты праздник в жизни всех, кто дышит.
«У ног твоих я понял в первый раз…»
- У ног твоих я понял в первый раз,
- Что красота объятий и лобзаний
- Не в ласках губ, не в поцелуе глаз,
- А в страсти незабвенных трепетаний,—
- Когда глаза — в далекие глаза —
- Глядят, как смотрит коршун опьяненный,—
- Когда в душе нависшая гроза
- Излилась в буре странно-измененной,—
- Когда в душе, как перепевный стих,
- Услышанный от властного поэта,
- Дрожит любовь ко мгле — у ног твоих,
- Ко мгле и тьме, нежней чем ласки света.
«За то, что нет благословения…»
- За то, что нет благословения
- Для нашей сказки — от людей;
- За то, что ищем мы забвения
- Не в блеске принятых страстей;
- За то, что в сладостной бесцельности
- Мы тайной связаны с тобой;
- За то, что тонем в беспредельности,
- Непобежденные Судьбой,
- За то, что наше упоение
- Непостижимо нам самим;
- За то, что силою стремления
- Себя мы пыткам предадим;
- За новый облик сладострастия,—
- Душой безумной и слепой,—
- Я проклял все,— во имя счастия,
- Во имя гибели с тобой.
«Она отдалась без упрека…»
- Она отдалась без упрека,
- Она целовала без слов
- — Как темное море глубоко,
- Как дышат края облаков!
- Она не твердила «Не надо»,
- Обетов она не ждала.
- — Как сладостно дышит прохлада,
- Как тает вечерняя мгла!
- Она не страшилась возмездья,
- Она не боялась утрат.
- — Как сказочно светят созвездья,
- Как звезды бессмертно горят!
СОЗНАНИЕ
«Я с каждым могу говорить на его языке…»
- Я с каждым могу говорить на его языке,
- Склоняю ли взор свой к ручью или к темной реке.
- Я знаю, что некогда, в воздухе, темном от гроз,
- Среди длиннокрылых, меж братьев, я был альбатрос.
- Я знаю, что некогда, в рыхлой весенней земле,
- Червем, я с червем наслаждался в чарующей мгле.
- Я с Солнцем сливался, и мною рассвет был зажжен,
- И Солнцу, в Египте, звучал, на рассвете, Мемнон.
- Я был беспощадным, когда набегал на врагов,
- Но, кровью омывшись, я снова был светел и нов.
- С врагом я, врагом, состязался в неравной борьбе,
- И молча я вторил сраженный «О, слава тебе?»
- И мной, безымянным, не раз изумлен был Сократ.
- И ныне о мудром, со мной, обо мне, говорят.
- Я с каждым могу говорить на его языке,
- Ищи меня в небе, ищи меня в темной реке.
«Я не знаю, что такое — презрение…»
- Я не знаю, что такое — презрение,
- Презирать никого не могу.
- У самого слабого были минуты рокового горения,
- И с тайным восторгом смотрю я в лицо — врагу.
- Я не знаю, как можно быть гордым
- Пред другим. Я горд — пред собой.
- О, струны мои, прозвените небывалым аккордом,
- Чтоб враг мой был, как я, во мгле голубой!
«Я не могу понять, как можно ненавидеть…»
- Я не могу понять, как можно ненавидеть
- Остывшего к тебе, обидчика, врага.
- Я радости не знал — сознательно обидеть,
- Свобода ясности мне вечно дорога.
- Я всех люблю равно, любовью равнодушной,
- Я весь душой с другим, когда он тут, со мной,
- Но чуть он отойдет, как светлый и воздушный
- Забвеньем я дышу, своею тишиной.
- Когда тебя твой рок случайно сделал гневным,
- О, смейся надо мной, приди, ударь меня:
- Ты для моей души не станешь ежедневным,
- Не сможешь затемнить — мне вспыхнувшего — дня.
- Я всех люблю равно, любовью безучастной,
- Как слушают волну, как любят облака.
- Но есть и для меня источник боли страстной,
- Есть ненавистная и жгучая тоска.
- Когда любя люблю, когда любовью болен,
- И тот, другой, как вещь, берет всю жизнь мою,
- Я ненависть в душе тогда сдержать не волен,
- И хоть в душе своей, но я его убью.
ЗАГЛЯНУТЬ
- Позабывшись,
- Наклонившись,
- И незримо для других,
- Удивленно
- Заглянуть,
- Полусонно
- Вздохнуть,—
- Это путь,
- Для того чтоб воссоздать
- То, чего нам в этой жизни вплоть до смерти не видать.
ДУША
- Душа — прозрачная среда
- Где светит радуга всегда,
- В ней свет небесный преломлен,
- В ней дух, который в жизнь влюблен.
- В душе есть дух, как в солнце свет,
- И тождества меж ними нет,
- И разлучиться им нельзя,
- В них высший смысл живет сквозя.
- И трижды яркая мечта —
- Еще не полная, не та,
- Какая выткалась в покров
- Для четверичности миров.
- Последней, той, где все — одно,
- В слова замкнуться не дано,
- Хоть ею полон смутный стих,
- В одежде сумраков земных.
- И внешний лик той мысли дан:
- Наш мир — безбрежный Океан,
- И пламя, воздух, и вода
- С землею слиты навсегда.
«Жемчужные тона картин венецианских…»
- Жемчужные тона картин венецианских
- Мне так же нравятся, как темные цвета
- Богинь египетских, видений африканских,
- И так же, как ночей норвежских чернота.
- Но там в Норвегии еще есть ночь иная,
- Когда в полночный час горит светило дня.
- И яркие цвета, вся сила их земная,
- В кровавых кактусах так радуют меня.
- Что в мире я ценю — различность сочетаний:
- Люблю Звезду Морей, люблю Змеиный Грех.
- И в дикой музыке отчаянных рыданий
- Я слышу дьявольский неумолимый смех.
ЧАСЫ
- Отчего в протяжном бое
- Убегающих часов,
- Слышно что-то роковое,
- Точно хоры голосов?
- Оттого, что с каждым мигом
- Ближе к сердцу горький час.
- Верь заветным древним книгам
- Страшный Суд грядет на нас.
- Бойся тайных злодеяний,
- В тайну жертвы вовлекись.
- Нет вины без воздаяний.
- Время зыбко Берегись!
- Бойся грозных мук, растущих
- Из обманчивых утех.
- Бойся мертвых, молча ждущих,
- Чтоб раскрыть твой тайный грех.
- Нет малейшего мгновенья,
- Не записанного там.
- Нет пощады, нет забвенья
- Улетающим мечтам.
- Бойся выйти из влиянья
- Полной света полосы.
- Слышишь голос предвещанья?
- Бойся! Это бьют часы.
МАЯТНИК
- Равнодушно я считаю
- Безучастное тик-так.
- Наслаждаюсь и страдаю,
- Вижу свет и вижу мрак.
- Я сегодня полновластен,
- Я из племени богов.
- Завтра, темный, я несчастен,
- Близ Стигийских берегов.
- И откуда я закинут
- К этим низостям земли?
- Все равно Огни остынут.
- Я как все умру в пыли.
- И откуда так упорно
- Манит зов на высоту?
- Все равно. Мечта узорна.
- Я могу соткать мечту.
- Роковое покрывало
- Над Изидой вековой,
- Все, от самого начала,
- Дышит сказкою живой.
- Вправо — духи, влево — тени,
- Все сплетается в одно.
- Ты восходишь на ступени,
- Ты нисходишь,— все равно.
- Только знай, что влево больно,
- Влево — больно, вправо — нет.
- Сердце бьется своевольно,
- А в уме холодный свет.
- Кто что любит, то и встретит:
- Насладись и умирай.
- Эхо быстрое ответит:
- Отрекись и вниди в Рай.
- Кто что любит, то и примет:
- Хочешь это? Хочешь то?
- Но свободы не отнимет
- У стремления никто.
- Духи, вправо, тени, влево!
- Мерный маятник поет.
- Все живет в волнах напева,
- Всем созвучьям свои черед.
ПАМЯТЬ
- Память, это луч небесный
- Тем, кто может вспомнить счастье,
- Тем, кто может слить начало
- С ожидавшимся концом,
- В жизни может быть и тесной,
- Но исполненной участья,
- Где любовь Судьбу встречала
- С вечно-радостным лицом.
- Память, это совесть темных,
- Память, это бич небесный,
- Память, это окрик судный
- Для неверивших в Судьбу,
- Лик Владельца дней заемных,
- Вид улик в игре бесчестной,
- Сон заснувших в сказке чудной
- И проснувшихся — в гробу.
УБИЙЦА ГЛЕБА И БОРИСА
И умер бедный раб у ног
Непобедимого владыки.
Пушкин
- Едва Владимир отошел,
- Беды великие стряслися.
- Обманно захватил престол
- Убийца Глеба и Бориса.
- Он их зарезал, жадный волк,
- Услал блуждать в краях загробных,
- Богопротивный Святополк,
- Какому в мире нет подобных.
- Но, этим дух не напитав,
- Не кончил он деяний адских,
- И князь древлянский Святослав
- Был умерщвлен близ гор Карпатских.
- Свершил он много черных дел,
- Не снисходя и не прощая.
- И звон над Киевом гудел,
- О славе зверя возвещая.
- Его ничей не тронул стон,
- И крулю Польши, Болеславу,
- Сестру родную отдал он
- На посрамленье и забаву.
- Но Бог с высот своих глядел,
- В своем вниманьи не скудея.
- И беспощаден был удел
- Бесчеловечного злодея.
- Его поляки не спасли,
- Не помогли и печенеги.
- Его как мертвого несли,
- Он позабыл свои набеги.
- Не мог держаться на коне,
- И всюду чуял шум погони.
- За ним в полночной тишине
- Неслись разгневанные кони.
- Пред ним в полночной тишине
- Вставали тени позабытых.
- Он с криком вскакивал во сне,
- И дальше, дальше от убитых.
- Но от убитых не уйти,
- Они врага везде нагонят,
- Они как тени на пути,
- Ничьи их силы не схоронят.
- И тщетно мчался он от них,
- Тоской терзался несказанной.
- И умер он в степях чужих,
- Оставив кличку: Окаянный.
ТЕРЦИНЫ
- Когда художник пережил мечту,
- В его душе слагаются картины,
- И за чертой он создает черту.
- Исчерпав жизнь свою до половины,
- Поэт, скорбя о том, чего уж нет,
- Невольно пишет стройные терцины.
- В них чувствуешь непогасимый свет
- Страстей перекипевших и отживших,
- В них слышен ровный шаг прошедших лет.
- Виденья дней, как будто бы не бывших,
- Встают как сказка в зеркале мечты,
- И слышен гул приливов отступивших.
- А в небесах, в провалах пустоты,
- Светло горят закатным блеском тучи,
- Светлее, чем осенние листы.
- Сознаньем смерти глянувшей могучи,
- Звучат напевы пышных панихид,
- Величественны, скорбны, и певучи.
- Все образы, что память нам хранит,
- В одежде холодеющих весталок,
- Идут, идут, спокойные на вид.
- Но, Боже мой, как тот безумно жалок,
- Кто не узнает прежний аромат
- В забытой связке выцветших фиалок.
- Последний стон. Дороги нет назад.
- Кругом, везде, густеют властно тени.
- Но тучи торжествующе горят.
- Горят огнем переддремотной лени,
- И, завладев всем царством высоты,
- Роняют свет на дальние ступени.
- Я вас люблю, предсмертные цветы!
ОТ ПОЛЮСА ДО ПОЛЮСА
- От полюса до полюса я Землю обошел,
- Я плыл путями водными, и счастья не нашел.
- Я шел один пустынями, я шел во тьме лесов,
- И всюду слышал возгласы мятежных голосов.
- И думал я, и проклял я бездушие морей,
- И к людям шел, и прочь от них в простор бежал скорей.
- Где люди, там поруганы виденья высших грез,
- Там тление, скрипение назойливых колес.
- О, где ж они, далекие невинности года,
- Когда светила сказочно вечерняя звезда?
- Ослепли взоры жадные, одно горит светло:
- От полюса до полюса — в лохмотьях счастья Зло.
СЛЕПЕЦ
- Пожалейте, люди добрые, меня,
- Мне уж больше не увидеть блеска дня.
- Сам себя слепым я сделал, как Эдип,
- Мудрым будучи, от мудрости погиб.
- Я смотрел на Землю, полную цветов,
- И в Земле увидел сонмы мертвецов.
- Я смотрел на белый Месяц без конца,
- Выпил кровь он, кровь из бледного лица.
- Я на Солнце глянул, Солнце разгадал,
- День казаться мне прекрасным перестал.
- И увидев тайный облик всех вещей,
- Страх я принял в глубину своих очей.
- Пожалейте, люди добрые, меня,
- Мне уж больше не увидеть блеска дня.
- Может Рок и вас застигнуть слепотой,
- Пожалейте соблазненного мечтой.
«Прекрасно быть безумным, ужасно сумасшедшим…»
- Прекрасно быть безумным, ужасно сумасшедшим,
- Одно — в Раю быть светлом, другое — в Ад нисшедшим.
- О, грозное возмездье минутных заблуждений:
- Быть в царстве темных духов, кричащих привидений.
- Отверженные лики чудовищных созданий
- Страшней, чем то, что страшно, страшнее всех страданий.
- Сознание, что Время упало и не встанет,
- Сжимает мертвой петлей, и ранит сердце, ранит.
- И нет конца мученьям, и все кругом отвратно.
- О, ужас приговора: «Навеки! Безвозвратно!»
ОДИНОКОМУ
1
- Ты благородней и выше других
- Вечною силой стремленья.
- Ты непропетый, несозданный стих,
- Сдавленный крик оскорбленья.
- Ты непостижность высокой мечты,
- Связанной с тесною долей.
- Жажда уйти от своей слепоты,
- Жажда расстаться с неволей.
- Ты проникаешь сознаньем туда,
- Где прекращаются реки.
- Другом не будешь ты мне никогда,
- Братом ты будешь навеки.
2
- Когда я думаю, любил ли кто кого,
- Я сердцем каждый раз тебя припоминаю,
- И вот, я знаю,
- Что от твоей любви — в твоей душе — мертво.
- Мертво, как в небесах, где те же день и ночь
- Проходят правильно от века и доныне,
- И как в пустыне,
- Где та же мысль стоит и не уходит прочь.
- И вдруг я вздрогну весь — о странный меж людей!—
- И я тебя люблю, хоть мы с тобой далеки,
- И эти строки
- Есть клятва, что и я — не только раб страстей.
3
- Я полюбил индийцев потому,
- Что в их словах — бесчисленные зданья,
- Они растут из яркого страданья,
- Пронзая глубь веков, меняя тьму.
- И эллинов, и парсов я пойму
- В одних — самовлюбленное сознанье,
- В других — великий праздник упованья,
- Что будет миг спокойствия всему.
- Люблю в мечте — изменчивость убранства,
- Мне нравятся толпы магометан,
- Оргийность первых пыток христиан,
- Все сложные узоры христианства
- Люблю волну……………………..……
- ……………………………….……………
4
- Зачем волна встает в безбрежном море,
- Она сама не знает никогда.
- Но в ней и свет, и мрак, и нет, и да,
- Она должна возникнуть на просторе.
- В своем минутном пенистом уборе,
- Уж новых волн стремится череда.
- Бездонна переменная вода,
- И все должно в согласьи быть, и в споре.
- И потому вознесшийся утес,
- Храня следы морских бесплодных слез,
- Мне застит вид и кажется ненужным.
- Я жду свершенья счастья моего.
- Я жду, чтоб волны моря, бегом дружным,
- Разрушили со смехом и его.
5
- О, Христос! О, рыбак! О, ловец
- Человеческих темных сердец!
- Ты стоишь над глубокой рекой,
- И в воде ты встаешь — как другой!
- Широка та река, глубока.
- Потонули в ней годы, века.
- Потонули в реке и мечты
- Тех, что были сильнее, чем ты.
- О, Христос! О, безумный ловец
- Неожиданно темных сердец!
- Ты не знал, над какою рекой
- Ты стоял, чтоб восстать, как другой!
ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЕ
- Когда тебя зовет Судьба,
- Не думая иди,
- С немой покорностью раба,
- Не зная, что там впереди
- Иди, и ставши сам собой,
- В тот вечно страшный час, когда
- Ты будешь скованным Судьбой,
- Ты волен навсегда.
- Мы все вращаемся во мгле
- По замкнутым кругам,
- Мы жаждем неба на земле,
- И льнем как воды к берегам.
- Но ты проникнешь в Океан,
- Сверхчеловек среди людей,
- Когда навек поймешь обман
- Влечений и страстей.
- Мы все живем, мы все хотим,
- И все волнует нас.
- Но Солнцем вечно молодым
- Исполнен только высший час.
- Тот час, когда, отбросив прочь
- Отцовский выцветший наряд,
- Мы вдруг порвем земную ночь,
- И вдруг зажжем свой взгляд.
ДЕМОНЫ
Нужно презирать демонов,
как презирают палачей.
Мальбранш
- Вас презирать, о, демоны мои?
- Вы предо мной встаете в забытьи,
- И в сумраке, мой странный сон лелея,
- Вещаете душе о царстве Змея.
- И вижу я, как ходят палачи.
- Таинственно кровавятся лучи
- Какого-то внемирного светила,
- И то, что есть, встает над тем, что было.
- И слышу я: «Он много в мир вложил,
- От века Богу брать, Сатанаил.
- И в Вечности качаются две чаши
- Одних весов: они — его и наши».
- И зов звучит: «Да снидет в землю вновь
- Рожденная для красной сказки кровь.
- В земле земное вспыхнет в новой краске,
- Вокруг конца горят слова завязки».
- Я слышу вас, о, демоны мои,
- Мечтатели о лучшем бытии,
- Блюстители гармонии надзвездной,
- Удвоенной мучительною бездной.
«Еще необходимо любить и убивать…»
- Еще необходимо любить и убивать,
- Еще необходимо накладывать печать,
- Быть внешним и жестоким, быть нежным без конца,
- И всех манить волненьем красивого лица.
- Еще необходимо. Ты видишь, почему:
- Мы все стремимся к Богу, мы тянемся к Нему,
- Но Бог всегда уходит, всегда к Себе маня,
- И хочет тьмы — за светом, и после ночи — дня.
- Всегда разнообразных, Он хочет новых снов,
- Хотя бы безобразных, мучительных миров,
- Но только полных жизни, бросающих свой крик,
- И гаснущих покорно, создавши новый миг.
- И маятник всемирный, незримый для очей,
- Ведет по лабиринту рассветов и ночей.
- И сонмы звезд несутся по страшному пути.
- И Бог всегда уходит. И мы должны идти.
ИСКАТЕЛИ
- Они стучали в дверь поочередно.
- Стучали долго. Ночь была темна.
- С небесной выси тускло и бесплодно
- Глядела вниз всегдашняя Луна.
- Молчало время. Ночь не проходила.
- На всем была недвижности печать.
- И вот рука подъятая застыла,
- Уставши в дверь безмолвную стучать.
- Бесчувственное каменное зданье
- Бросало тень с огромной вышины.
- Незримые, но верные страданья
- Носились в царстве мертвой тишины.
- И все темней, все глуше, холоднее
- Казалась дверь, закрытая навек.
- И дрогнули два странника,— бледнея,
- Как дым над гладью спящих ночью рек.
- И время усмехнулось их бессилью.
- И двинулось. Прошли года. Века.
- Их внешний вид давно кружится пылью.
- Но светит их бессмертная тоска!
ПРЕД ИТАЛЬЯНСКИМИ ПРИМИТИВАМИ
- Как же должны быть наивно-надменны
- Эти плененные верой своей!
- Помнишь, они говорят: «Неизменны
- Наши пути за пределами дней!»
- Помнишь, они говорят: «До свиданья,
- Брат во Христе! До свиданья — в Раю!»
- Я только знаю бездонность страданья,
- Ждущего темную душу мою.
- Помнишь? Луга, невысокие горы,
- Низко над ними висят небеса,
- Чистеньких рощиц мелькают узоры,
- Это, конечно, не наши леса.
- Видишь тот край, где отсутствуют грозы?
- Здесь пребывает святой Иероним,
- Льва исцелил он от острой занозы,
- Сделал служителем верным своим.
- Львы к ним являлись просить врачеванья!
- Брат мой, как я, истомленный во мгле,
- Где же достать нам с тобой упованья
- На измененной Земле?
ФРА АНДЖЕЛИКО
- Если б эта детская душа
- Нашим грешным миром овладела,
- Мы совсем утратили бы тело,
- Мы бы, точно тени, чуть дыша,
- Встали у небесного предела.
- Там, вверху, сидел бы добрый Бог,
- Здесь, внизу, послушными рядами,
- Призраки с пресветлыми чертами,
- Пели бы воздушную, как вздох,
- Песню бестелесными устами.
- Вечно примиренные с Судьбой,
- Чуждые навек заботам хмурным,
- Были бы мы озером лазурным,
- В бездне безмятежно голубой,
- В царстве золотистом и безбурном.
РИБЕЙРА
- Ты не был знаком с ароматом
- Кругом расцветавших цветов.
- Жестокий и мрачный анатом,
- Ты жаждал разъятья основ.
- Поняв убедительность муки,
- Ее затаил ты в крови,
- Любя искаженные руки,
- Как любят лобзанья в любви.
- Ты выразил ужас неволи,
- И бросил в беззвездный предел
- Кошмары, исполненных боли,
- Тобою разорванных тел.
- Сказав нам, что ужасы пыток
- В созданьях мечты хороши,
- Ты ярко явил нам избыток
- И бешенство мощной души.
- И тьмою, как чарой, владея,
- Ты мрак приобщил в Красоте,
- Ты брат своего Прометея,
- Который всегда в темноте.
ВЕЛАСКЕС
- Веласкес, Веласкес, единственный гений,
- Сумевший таинственным сделать простое,
- Как властно над сонмом твоих сновидений
- Безмолвствует Солнце, всегда-молодое!
- С каким униженьем, и с болью, и в страхе,
- Тобою — бессмертные, смотрят шуты,
- Как странно белеют согбенные пряхи
- В величьи рабочей своей красоты!
- И этот Распятый, над всеми Христами
- Вознесшийся телом утонченно-бледным,
- И длинные копья, что встали рядами
- Над бранным героем, смиренно-победным!
- И эти инфанты, с Филиппом Четвертым,
- Так чувственно ярким поэтом-царем,
- Во всем этом блеске, для нас распростертом,
- Мы пыль золотую, как пчелы, берем!
- Мы черпаем силу для наших созданий
- В живом роднике, не иссякшем доныне,
- И в силе рожденных тобой очертаний
- Приветствуем пышный оазис в пустыне.
- Мы так и не знаем, какою же властью
- Ты был — и оазис, и вместе мираж,—
- Судьбой ли, мечтой ли, умом, или страстью,
- Ты вечно — прошедший, грядущий, и наш!
СКОРБЬ АГУРАМАЗДЫ
МОТИВ ИЗ ЗЕНД-АВЕСТЫ
- Я царственный создатель многих стран,
- Я светлый бог миров, Агурамазда
- Зачем же лик мой тьмою повторен,
- И Анграмайни встал противовесом?
- Я создал земли, полные расцвета,
- Но Анграмайни, тот, кто весь есть смерть,
- Родил змею в воде, и в землях зиму.
- И десять зим в году, и два лишь лета,
- И холодеют воды и деревья,
- И худший бич, зима, лежит на всем.
- Я создал Сугдху, мирные равнины,
- Но Анграмайни создал саранчу,
- И смерть пришла на хлеб и на животных.
- И я, Агурамазда, создал Маргу,
- Чтоб в ней царили дни труда и счастья,
- Но Анграмайни создал зло и грех.
- И создал я Нисайю, что за Бахдги,
- Чтоб не было в людских сердцах сомненья,
- Но Анграмайни веру умертвил.
- Я создал Урву, пышность тучных пастбищ,
- Но Анграмайни гордость людям дал.
- Я создал красоту Гараваити,
- Но Анграмайни выстроил гроба
- И создал я оплот, святую Кахру,
- Но Анграмайни трупы есть велел,
- И люди стали есть убитых ими.
- И я, Агурамазда, создал много
- Других прекрасных стран, Гаэтуманту,
- Варэну, и Рангха, и Семиречье,
- Но Анграмайни, тот, кто весь есть смерть,
- На все набросил зиму, зиму, зиму.
- И много стран глубоких и прекрасных,
- Томясь без света, ждут моих лучей,
- И я, Агурамазда, создал солнце,
- Но Анграмайни, темный, создал ночь.
ВЕЛИКОЕ НИЧТО
1
- Моя душа — глухой всебожный храм,
- Там дышат тени, смутно нарастая
- Отраднее всего моим мечтам
- Прекрасные чудовища Китая.
- Дракон, владыка солнца и весны,
- Единорог, эмблема совершенства,
- И феникс, образ царственной жены,
- Слиянье власти, блеска, и блаженства.
- Люблю однообразную мечту
- В созданиях художников Китая,
- Застывшую, как иней, красоту,
- Как иней снов, что искрится не тая.
- Симметрия—их основной закон,
- Они рисуют даль как восхожденье,
- И сладко мне, что страшный их дракон
- Не адский дух, а символ наслажденья.
- А дивная утонченность тонов,
- Дробящихся в различии согласном,
- Проникновенье в таинство основ,
- Лазурь в лазури, красное на красном!
- А равнодушье к образу людей,
- Пристрастье к разновидностям звериным,
- Сплетенье в строгий узел всех страстей,
- Огонь ума, скользящий по картинам!
- Но более, чем это все, у них,
- Люблю пробел лирического зноя
- Люблю постичь, сквозь легкий нежный стих,
- Безбрежное отчаянье покоя.
2
- К старинным манускриптам, в поздний час,
- Почувствовав обычное призванье,
- Я рылся между свитков, и как раз
- Чванг-Санга прочитал повествованье.
- Там смутный кто-то, я не знаю кто,
- Ронял слова печали и забвенья:
- «Бесчувственно Великое Ничто,
- В нем я и ты — мелькаем на мгновенье.
- Проходит Ночь, и в роще дышит свет,
- Две птички, тесно сжавшись, спали рядом,
- Но с блеском Дня той дружбы больше нет,
- И каждая летит к своим усладам.
- За тьмою — жизнь, за холодом — апрель,
- И снова темный холод ожиданья.
- Я разобью певучую свирель,
- Иду на Запад, умерли мечтанья
- Бесчувственно Великое Ничто,
- Земля и Небо свод немого храма.
- Я тихо сплю — я тот же и никто,
- Моя душа — воздушность фимиама»
НАМЕК
- Сгибаясь, качаясь, исполнен немой осторожности,
- В подводной прохладе, утонченный ждущий намек
- Вздымается стебель, таящий блаженство возможности,
- Хранящий способность раскрыться, как белый цветок.
- И так же, как стебель зеленый блистательной лилии,
- Меняясь в холодном забвеньи, легенды веков,—
- В моих песнопеньях, уставши тянуться в бессилии,—
- Раскрылись, как чаши свободно живущих цветков.
ТРИ ЛЕГЕНДЫ
- Есть лишь три легенды сказочных веков.
- Смысл их вечно старый, точно утро нов.
- И одна легенда, блеск лучей дробя.
- Говорит: «О, смертный! Полюби себя».
- И другая, в свете страсти без страстей,
- Говорит: «О, смертный! Полюби людей».
- И вещает третья, нежно, точно вздох:
- «Полюби бессмертье. Вечен только Бог».
- Есть лишь три преддверья. Нужно все пройти.
- О, скорей, скорее! Торопись в пути.
- В храме снов бессмертных дышит нежный свет,
- Есть всему разгадка, есть на все ответ.
- Не забудь же сердцем, и сдержи свой вздох:
- Ярко только Солнце, вечен только Бог!
«Верьте мне, обманутые люди…»
- Верьте мне, обманутые люди,
- Я, как вы, ходил по всем путям.
- Наша жизнь есть чудо в вечном Чуде,
- Наша жизнь — и здесь, и вечно там.
- Я знаком с безмерностью страданий,
- Я узнал, где правда, где обман.
- Яркий ужас наших испытаний
- Нам не для насмешки плоской дан.
- Верьте мне, неверящие братья,
- Вы меня поймете через день.
- Нашей вольной жизни нет проклятья,
- Мы избрали сами светотень.
- Мы избрали Зло как путь познанья,
- И законом сделали борьбу.
- Уходя в тяжелое изгнанье,
- Мы живем, чтоб кончить жизнь в гробу.
- Но, когда с застывшими чертами,
- Мертвые, торжественно мы спим,
- Он, Незримый, дышит рядом с нами,
- И, молясь, беседуем мы с Ним.
- И душе таинственно понятно,
- В этот миг беседы роковой,
- Что в пути, пройденном безвозвратно,
- Рок ее был выбран ей самой.
- Но, стремясь, греша, страдая, плача,
- Дух наш вольный был всегда храним.
- Жизнь была решенная задача,
- Смерть пришла как радость встречи с Ним.
