Тепло еще вернется в твой дом
«А пути на России алигарховы»
- Россия, моя, лапотная мама
- о чем ты в поле сына крестишь матом
- в батонном поле, чуть подслеповата
- размахивая лИняной косынкой?
- Россия моя, мамочка с полынку
- обмыв его, рядя в унИвертепы
- куда ты его гонишь от газеты
- желтеющей, в коробке, с похоронкой?
- Россия моя, жилистая матерь
- оглохшая от пОдков для начальника
- куда ты отправляешь кровью харкая
- сыночка, в город, в счастие ебархово?
- Россия моя, мачеха мочальная
- куда ты отправляешь свову сынку?
- — В барак, к Корейко на узкоколейке
- считать мильоны, добытых Копейкиным
- и штоб
- проснулся БОГОМ — рожью алигарховой
- и чтоб невидим был на поле лопуховом…
«Мама, забери меня отсюдова сюда…»
- Сквозняк на пятой авеню
- труба из точек «А» и «ХУ»
- цветочки в месте Близнецов
- прощай, прощай, прощай
- «Рубцов»…
- Замело, умирает Нью-Йорк
- я под снегом, прости меня Бог
- не смогу, не смогу убежать
- ты прости меня, Родина
- типа мать.
«Еврейский шкаф»
- сорок бревен мне до финишной черты
- под венец плывут порогами реки
- перепрыгивая с истины на ложь
- я бегу на остров под названьем «Грош».
- Сорок ветров мне до финишной черты
- под венец несутся образуя смерч
- перепрыгивая с облакОв на плечи
- я петух — несусь в распахнутые рты.
- Сорок сосок мне до финишной черты
- под венцом Отец мне вынет их «на ты»
- перепрыгвая с ног и «да» на «нет»
- я c икон увижу group «Nazaret»
- Сорок «жи» с ней мне до финишной черты
- под венец ползем поземкою реки мы
- У Собора «медный таз» — троянский конь
- я в коне — «пароль» — на дне матрешки сна:
- «сорок лет славян сажать в еврейский шкаф»…
«Шел Витя Авин по Москве…»
- Февральский день, морозный воздух
- прозрачный ум, раздуты ноздри
- бежит, бежит вприпрыжку «козлик»
- стишок мой этот молодой!
- Февральским днем, морозным утром
- за ним летит тот самый — «критик»
- Я — Витя, ветер и пройдоха, но
- просчитан каждый «вист» у лоха
- Стишок мой в дохе — Витя гол
- Февральским днем, морозным утром
- Козленок снял овечью шкуру
- (чтобы согреть своего Гуру)
- под ней в натуре сам «Пушистик»!
- Пушистик сел в сугроб и плачет
- Февральским днем, морозным утром
- Скрестил копытца, хвостик прячет
- А мимо вдруг бежит Аленка
- ей в ушко льется мой стишок
- и в мозге прыгает как мячик
- Февральским днем, морозным утром
- звенит звенит ее мобильник
- душа под шубкой запотела:
- «Але-але», — Аленка плачает
- (Аленка так стихов хотела)
- Февральским днем, морозным утром
- Пушистик к ней залез на тело
- девичье, бархатное, белое
- Под мышкой тычет влажным носом
- уже внутри совсем — под грудкой
- Аленке с ним совсем не жутко!
- Февральским днем, морозным утром
- считая в небе стай напильников
- включив на полную «мобильник»
- Шел Витя Авин по Москве
«Душа и Роза»
- На пламенной Душе она жила
- на клумбе словно, под окном у Замка
- прикованная к постоянной Планке
- в скафандре, Роза, грудки, два шипа.
- А над Душой стояла голова
- на столике, на блюде, сзади рамка
- гусиное перо и свиток бланка
- на нем спиралью скручены счета.
- Над головой короной — черный ворон
- набитый, из опилок древних мыслей
- сидит и ждет когда в окне Тень свиснет
- и привидения войдут со всех сторон.
- Вошли. В плащах. Течет поверх плащей
- на черном, вниз, парное молоко
- но киснет тут же, пенится, в окно
- спадает хлопьями на летний мир Вещей:
- купальник, мяч, резиновый бассейн
- гамак, дорожка, шлепанцы, ракетки
- доска от шахмат, ароматной ветки
- черемухи отлом, очки, таблетки…
- у сетки Тени завершают гейм
- мангал дымится, паж кладет салфетки
- на пламенной Душе из мяса, редкой
- красы медаль: «За выпитый глинтвейн».
«Царя!»
- вспышка… улица… дымится
- вентиляционный люк, пара
- клубы сносит ветром. утром
- летом будет пусто… ночью
- где ты, сволочь, этой ночью
- вспышка, вспышка. стоп!
- мимо медленно проносят
- мой же ЛОБ!..
- Вспышка… улица…салют…
- у мечети «Петроградской»
- лица… выкрики «Ура!»
- братцы… твердая рука…
- и портвейна «три семерки»
- струйка жгучая как с горки
- льется внутрь с языка. УРА-а-а-а!..
- Вспышка… улица…волна
- прямо как на стадионе
- руки… море… «Невский»… люди
- разноцветные шарфы,
- вспышка… все в комбинезонах
- красных, синих и зеленых…
- люди делают волну на ходу…
- в гуще красочной народной
- на ходулях, возвышаясь
- Путин, с нами… по дороге
- на колесах, но на задних
- кружат, кружат вальс авто…
- вспышка… вспышка…все равно
- поле черное в асфальте…
- пусто…пусто…но полно…
- мир мерцающих зрачков…
- впереди портвейн стекает
- по стене картонной, скраю
- Сталин…Сталин…а навстречу
- Путин…Путин…тянут руки
- к пистолетам…между ними
- стонет Пушкин на земле
- и протягивает руку
- как в Последний день
- Помпеи…крикнул выпучив
- глаза: «А подайте мне ЦАРЯ»!
- Бля. Подают. Предавая
- руки
- — в руки,
- с рук, с рук. покатилась
- голова по асфальту
- и уперлась
- дом из смальты посреди
- и ПРОСТРАНСТВО бесконечно…
- но вокруг…стук…стук…
- люки, люки, люки, клубы
- пара. сносит зимним ветром…
- люди в касках вылезают
- в черно-белых, на поверхность
- ось…ось…колесо велосипеда
- в небо шиной, а над, а над
- головой
- педаль…
- и подошва от сандалии..
- спиц хромированных веер
- ш-ш-ш-ш-ш. по асфальту..
- …по краям — вспышки…вспышки..
- от салюта цвета «серый»…серый
- мягко…высунув язык. пробегает
- сквозь картонную стену.
- На стене сова: «Угу!»…КРИК!
- в небе смайлик…но об этом
- никому не говори.
«Еще раз про бекон»
- Нас вжимало в бетонный пол.
- Мы боялись оставить след.
- Вырывали с концов штурвал
- пробивая собой колпак
- покидали несущий мир
- оседая на землю в пар и
- попадали
- на точку
- росы.
- Нас вжимало в бетонный пол!
- Разрывало на «Аш», «Твою мать»!
- Мы свободны становились как ртуть
- позволяя собой дышать.
- Нагревали нас как пятак.
- Мы висели под потолком
- заставляя от нас умирать
- ночью,
- летящих,
- на свет
- — вольфрамм.
- Но были на свете видны и мы
- черные точки абортовых глаз.
- Нас сстирали с батальных сцен!
- Проступало в кровь вен полотно…
- Они говорили бонзам: «Бетон,
- сырость в подвале, где кокон свит.
- Пыль? С картины. Из под копыт.
- Скрип? Конструкция
- терпит
- люфт…»
- Нас вжимало: бетон в бетон.
«Банданутый Петербург»
- А в старом парке танго в арке
- танцует ветер с кошельком,
- «позем, позем» — толкает в спину,
- и стынет в лед за кораблем.
- А в старом парке пьют по чарке
- невеста, юнга и свидетель
- в бушлат обернутая церковь
- качает медленно крестом.
- А в старом парке липа-паркер
- стоит в чернильнице-листве,
- и целясь дворник прислонился
- сволОчив крылья до пивной
- А в старом парке Петербургском
- тяжел и сумрачен покой…
«Влюбленные, с метлой не расставайтесь»
- Влюбленные, храните запах утра
- в шкатулке облаков из перламутра
- в шкатулке из огня храните ночь
- оставьте ключ на дне, идущем прочь
- Влюбленные, бегите из кармана
- спустившись по цепочке от часов
- по краешкам заштопанного шрама
- на месте дырки от былых оков
- Влюбленные, с метлой не расставайтесь
- и каждой ночью убирайте звезды
- с помятой неба павшею листвой
- Влюбленные — пространствовремя «Ноль»
- в шкатулке, а снаружи Бог их, в майке
- подглядывает думая о стайке
- порхающих в кубышке душ-ослов.
- А ссзади чорт готовится к пенальти…
- Держись покрепче за свою шкатулку
- любимая моя пружинка втулки
- я ключик, я открою, пусть летают
- ослы среди всех полосатых маек….
«Кабанчик и Пилат»
- «вырастить кабанчика» (блатной жаргон): взять с собой в побег из тюрьмы кого-то,
- чтобы съесть его за неимением еды во время долгого пути по бескрайней тундре…
- Окно. За ним вдали дорога. И поле
- рыхлое, сырое. Местами холмики
- из «хлорки» — могилки воинов зимы.
- На горизонте виден свин. За ним мой
- Город. Город Гоев, царей, рабочих
- «Петродоев»!
- Он там, вдали, на горизонте
- подобен графику «От Швондера»
- то пики шпилей, то коробки.
- Возьму бинокль и выпью водки.
- Гляжу. «ШШербатая луна» — улыбка
- вышла у меня: карандашом
- рисую «графити», штрихую небо,
- облака. Сжимаю серое и комкаю
- с бинокля снятых два листа
- чтоб выжать, выдоить цвета
- цвета такие — проступают!
- Багровый, иссинь, таракотт
- в них одеваются заводы
- хрущевки, будки и больницы,
- коттеджы в черных незабудках,
- Девица рыжая на Смольном
- Халат меняет на меха
- и улетает. Нахуя?
- Сочится кровь из под десницы
- (опять у Господа цынга)
- Царица-Ночь нага до неги
- с себя снимает даже боты,
- плывут из Невки в кашалоты
- карьеру делать — из карьера
- вползла в калошах-черевичках
- Царица-Ночь, девица — «спичка»
- дочь электрода и дуги. Как даст огня!
- Круги, круги
- в глазах моих круги оковы
- бинокля след, подтеки крови,
- плевать
- Накинул плед и с головой
- Теперь — фотограф,
- так в бинокле
- перевернулся Город «МОГЛИ»
- в прозрачном воздухе колышен,
- на стульях барышни под збруей
- Зажегся свет в глазах домов,
- и Алехандро сериалы
- покинув, в порно переходят
- под ними стонут; кто в проходе
- кинотеатров — те кончают
- но тихо, тихо. Вдруг повоют
- на белой простыни шакалы
- а значит — пойманы «газели».
- И «джуга-джуга» — Джунглей звери
- поют под грохот барабанов
- то цепи — время молотьбы…
- Но тих сей шум,
- мой мозг приглушен
- Жрецы снимают рясы, чернь
- на купола кидают — «уши»,
- скорее — клетки попугаев
- соборы в ночь напоминают;
- на кранах в небо фонари
- предупрежденья для драконов
- торговцы в сумы прячут клонов
- Слоны из хоботов пускают
- пары до неба (это трубы)
- печется Бог о хлебе в рот
- Целует Дьявол его в губы
- А небо просто размокает
- (дешевый был гипсокартон)
- Срывает вниз парад икон
- летят вращаясь вкруг оси:
- «З-З-З-З-З-З……»
- и словно циркульные пилы
- срезают головы шальные,
- по небу «Хаски» пробегает,
- в санях — Весна, в листву папайи
- укутаны большие груди.
- Бежит упряжка по проталине
- покрытой смазкой-молофьей
- но разливается кофЕй
- на стол дубовый, в дермантине
- скрипит по креслу «Валентино»
- шуршит невеста крепдешином
- в стакан сцежая молоко,
- А рядом с ними Бог (ух, мина!)
- подул, вприкуску, блюдце студит.
- Окно трехслойное, герметик,
- меня отсiкло от Христа,
- дыханья, запаха измены
- рощенных без струи с соска,
- Извне, из студии темна
- к стеклу прилипли два мента…
- пардон — прилипли два листа
- к окну прилипли. А на них
- моей рукой написан…счет.
- Ой, стих:
- уж если быть собакой — «Хаски»
- а человеком — «зорро в маске».
- Он скачет в Город. В Город Гоев
- царей, рабочих, на охоту:
- УБИТЬ ХУДОГО КАБАНА!
- Зачем? Зачем он Землю роет
- под Дубом вечным, вечный Свин,
- сын Алехандро и России,
- он Царь, он Гой, он мой — Мессия…
- Шел Витя Авин средь осин.
- Пилат решил: «Кабан хороший!
- Клыком осину быстро крошит»…
- «Милый, Отче, Господи, Забрось…»
- Отзовись, «Мось», милая, на зависть,
- медленно вращающей спиною, ну
- На какой же ты конец земли отправилось,
- море мое?
- Море из расплавленных до лавы
- желаний преступленья через счастье,
- высказанных шумно в скалы славы
- прибоя от Луны до звезд и свастик
- (приплыли, здрасте!)
- на отливе оставляя цепь чаинок!
- А, то горе, а то — кони, но уплыли
- мордами об небо и ушами
- хлопая
- чтоб на берегУ страдали люди.
- Ну а эта цепь других, мой рот, чаинок
- чаек гомон (тоже загалдели)
- этих бесполезных, белых чаек
- что на сцене так ославил
- Чехов.
- Переводит нам по буквам, снизу-ввысь он:
- «Назовись, откликнись, полуостров „Слов“
- полустанок, полуарктик, полуплато
- с кельями на кольях для икаров».
- А под ними «тык-тык» — парами пингвины
- ходят по лугам, залитых солнцем,
- оранжевых ромашек, филиалок,
- точек черных маковых росинок.
- Красотища!
- Упитанные, много, в роде — тыщи!
- Тех кто себя «хлоп-хлоп» по животику
- а напротив их смешно жестикулируют
- тоже, но поменьше, но пингвины!
- Бог читает выстроенное ими Имя!
- Мы под ним лежим сося за вымя
- и поэтому не видим «ни пингвина»
- только яйца, кладку, да парную напись:
- «Накусь!»!
- Назовись, окликнись, выдусь, обобросся,
- Линия идущих точек в Рось
- На какой же ты конец земли отправилась…?….
- — Милый, Отче, Господи, забрось!
- — Пингвины, «Мось»!
«День защитника Отечества. Пароль»
- Солдаты!
- Бегут в атаку за тебя
- хоть им и страшно,
- едят два года котелок
- перловой каши,
- за ними ходят по пятам
- от Смерти сваты,
- Солдаты
- во сне как дети,
- когда их лик святой
- ракетница осветит.
- Солдаты!
- У них в руках война и мир
- на всей планете
- зашит в трусы весной в кино
- второй билетик
- и бриллиантик из застывшей
- слезы мамы.
- О Бог! На День
- надень Защитника Отечества
- шинель,
- чтобы не видно было сердцем
- эти шрамы,
- когда их челн простой омоет
- в бою-бане.
- Солдаты!
- Чеканьте шаг — страна вам орден
- отчеканит!
- Солдаты!
- Вы кнут — врагам, чтоб мы им в тыл
- соленый пряник!
- Солдаты!
- Пусть спит родная, сторона, спокойно,
- пашет!
- Солдаты!
- «Я уважаю ратный труд» — пароль
- у наших.
- Солдаты!
- Из пушки «Пушкиным» и «Натали» — налей!
- Солдаты! Отзыв на пароль:
- «Классная армия — всех сильней»!
«На свете лучшая красавица»
- Он начал видеть на стекле пули нейтрино
- Он начал слышать манекены за витриной
- Он начал тело ощущать как оболочку, свое
- Он кончил в лучшую красавицу — старушку
- о е мое!
- Она лежала рядом с золушкой-служанкой
- под оболочкой ее, в меру неорганковой
- хвостом душа дразнила — юная болонка
- служанка дергала за хвост шепча ей ломко
- Он видел в иссиних глазах свой лик — «неВитьий»
- Он видел сдвадцать лет, назад-вперед, дарить ей!
- Он жаждал счастия: ТОГДА спать с малолеткой…
- И утром в золушку вдохнули жизнь таблетками
- и долго спорили на чем поехать к предкам им
- витражным, кожанным, в мехах с камнями редкими
- на кадилаке ли ее с диваном, встроенном для гро…
- ба! — Всегда теперь сидит ОНА на белом тракторе, е
- изображая куклу в бЕлом, чтоб видел смЕрти проЕм.
«Тепло еще вернется в твой дом»…
- Тепло еще вернется в ель
- тепло вернется
- и новогодние игрушки
- нам улыбнутся
- иголки рыжие в ковер
- натыкают
- и полетим с тобой «Бомбеить»
- над кришнами
- Тепло еще вернется к нам
- тепло не лишнее
- и разойдется по сгороженным садам
- на блюдца вишнями
- а мы — под сводами колонных дач
- семьей скамеечной
- парной деляночкой дышать начнем
- и лузгать семечку
- Тепло еще вернется к нам
- тепло ромашное
- в лесу увлАжнюю тебя
- малиной крашенную
- устав бороться за нахальную игру
- на теле зайчиков
- мы в небо очи заморальные ввернем
- и сцепим пальчики
- Тепло еще вернется к нам
- дождей грибных
- благоговейно распахнут
- кладовки боровых,
- ежей ряды, чеканя шаг в тропе
- дадут опят
- Яга смущенно уберет от нас
- девичий взгляд
- Тепло еще вернется к нам
- сквозь лаский паз
- в душе, повешенной на стенку
- салазками
- И ты влетишь ко мне домой
- с пианно «Моцарта»
- в подвязках будем танцевать мы
- «гоп-ца-ца»
- Тепло еще вернется к нам!
- На дно колодца
- сбежит в ведерке холодок,
- Лолиттой Бродского
- ты заиграешь в волейбол
- на пляжной студии
- и будешь ловко там подмахивать
- ой голой грудью мне!
- Тепло еще вернется к нам
- тепло вернется
- и золотой песок к ногам твоим
- притрется
- на щучьем озере, с велением, в полетце
- во рту с бананом
- ты будешь шлепать по воде
- катамараном
- Тепло еще вернется в дом
- тепло вернется
- закроешь двери за собой
- возьмешь уродца
- морозца за руку, и в холоде
- исчезнешь
- А я в камине подожгу твою
- лягушью вещь.
- Когда тепло еще вернется
- в твой дом
- заткни томпоном…
«Мяхкий вечер, у камина будто счастье»…
- Мягкий вечер, у камина будто счастье
- тихо спит, ему подмигивают угли
- на стене стирает наши лица ластик
- время бегает по дырочке от бублика
- Недобит бокал, на блюдцАХ сОХнут корочки
- в пупырыжках от кораллов донно-солнечных
- цвета «оранж» мандариновые лодочки
- и согнувшись великан теней в дверях стоит
- По спирали уползает в дом мой — мозг-улит
- тело, душу не вмещая, она рожками
- шевелит… шевЕлит тлеющие углищи
- кочерга, витая, в черном, без людей
- уже ей!
- Ну а завтра все окно мое в узорах будет
- сердце в валенках бежит, коньки-снегурочки
- обжигают лед, и счастие возбудит Вас
- заберется вдруг под платьице, в коробочку.
С НОВЫМ ГОДОМ!
- Каждому столу — ведро салата!
- Каждой ложке датливость лубка!
- Каждому в подарок по набату!
- Каждому народу — седока!
- Каждому счастливому по Путину!
- Каждой цели в задник — акварелью!
- Каждому поэту по Дуэлье!
- Каждому бандиту по стихУ на грудь!
- — Будь!
- Каждому ползущему — вселенную!
- Каждому летящему — дыру!
- Дьявола сто лет кормить варением!
- Богу — милый прыщик на носу!
- Каждой девушуке по Юрию Гагарину!
- Каждому мужчине по Мерлин Монро!
- Каждому крестьянину по барину!
- Барину — Иесусово чело!
«О печально бездонная высь»
- Колокольчик — трезвонная даль
- вдоль по куцой порошной степи
- от саней колея, да зари
- в небеса завивается шаль.
- О печально-бездонная высь!
- с вечереющей черной каймой
- ты упрячь в облака-ветви рысь
- что послала девица за мной.
- За торнадиком «вьюжный позем»
- что бежит как саврас у саней
- мне мерещится волчия тень
- да вдали между молниий — гром
- Не гони мя, о тройка коней
- вороные, лети воробьем
- сяду я на рассветную шаль
- возле пальм у фазэнды твоей
- и чирикну: «сдается в наем»…
«Массандра — разговоры по французски (к Президентским выборам-2004)»
- Массандра — разговоры по французски
- и запахи изящного минета
- и шелест юбок на молочно-юном теле
- и погремушкой в зале — шпоры у Валета,
- массандру не разбудит даже эхо
- последней пьяной, ветренной дуэли.
- Массандра — хвои лапистой под шапкой
- изнемогающего белым, белым снега
- Вдали щемящий саблю — минарета
- призыв протяжный в горы. Лето
- внизу, в долине с волнами к причалу
- от раза к разу явственней; волчара
- бездомный, ловит запах горизонта
- мешает ему с гор цветок лаванды
- поймать шаурмы суть в Александрии
- и стук сапог урезанных в сандалии.
- Массандра, пол, рассеяны погоны
- от розы офицерской лепестками,
- играют на прощанье в бубен Даме,
- и в память ее дочери занозой
- все помняшей, вонзается, иголкой,
- заглавной хромосомой в русской хвое
- Колчак, его денщик… в простой двуколке…
«Причитальная от Виктора Авина для похорон Виктора Авина»
- Каждый в своей жизни должен успеть:
- — покровелить дом
- — сделать своего сына
- — посадить звездочку на дерево
- — найти свой гроб в господней
- — потерять место на кладбище
- — вложить в рот народу причитальную.
- И чтоб все было красиво и весело…
- Пока не сделано это — вы еще живы…
- …Буйная головушка
- стриженый затылок,
- помнят руки вдовушек
- и сусальность пышек,
- помнят, что сгреблИ в могиле
- выход на поверхность,
- буйная головушка,
- руки как погрешность
- помнят как поплыли
- от «му-му» до внешности,
- «мамочки», известности,
- чистили банан, очки,
- пробковой затылью
- печатали бутыли,
- рисовали злаки
- красками Пикассо
- и ловили в лассо
- женщин с горсти пыли
- зведной да бутиковой,
- помнишь? — время тикает
- которое таскали
- за «ноздрЮ» у дикой
- девственницы Фрая. Ра,
- Помни!
- Помни — что пипикает
- все богообразно!
- Стриженный затылок
- ежик одноразовый,
- бугорок под черепом
- умный, гипофИзовый
- помни — должен первым
- быть в очередь за визами
- с рУси на Россию
- бабочек да фраков
- баков, полных баков
- и залупок лаковых;
- как хвосты крутили
- на селе коровушкам
- помнят руки, кровушку
- что с говна стирали.
- Буйная головушка
- что в тебе намяли?
- Что ты к небу вертишься
- по резьбе-спирали
- по резьбе по сорванной
- разводным ключом?
- Буйная головушка
- твой затыл почем?
«А усики цветущей земляники»
- О, усики цветущей земляники!
- Вкрапления зеленого на красном!
- О, ягодки, на простыни атласной!
- Раздавленными пятнышками утром
- вас смоет «Аriston» с портянкой мутной!
- О, усики цветущего гусара!
- Вкрапления на поле бородинном!
- О, кованные клятвенным «ля муром»
- на Эйфеле с печальными глазами
- капли,
- стекающие с шербургского зонтика!
- О, усики лобка небритой Шуры!
- цепляющие трусики, в «La Monti»
- примерочный заплыв на белой яхте
- сквозь сломанный евреем старый вентиль
- пастушкой волги-волги с земляничным
- лесным о,
- рУсским ароматом о два раза!
- О, усики цветущей земляники
- шедевры потребленья, миростазы
- на грядках междуречья, сектор в «Газе»,
- вкрапление зеленого на «мазе»
- герои на
- полях Афганистана,
- и в Азии, в России, на Планете
- так будьте «штази»
- агентами по наши кресны души,
- щекотко поволнуйте Шуры «кушать»
- ее бутончики, несущенные губы,
- о, усики цветущей земляники
- я так хочу еще пожить заради ягод!
- И вытащить билет не «ван вей тикит»,
- а столик в ресторане, меню сагу
- О, Е!
- И сидя с дамой Шурой в буром вОлке
- хлебать с ней землянику в молокЕ.
«Друзьям»
Посвящается М.Д.
- …На свете много наслаждений,
- мой «милый друг не из-за денег»,
- как много в жизни удовольствий
- медаль служебных достижений,
- томленье отпуска и лени,
- Души «под сорок» юной пение,
- во сне свободное падение,
- навозный запах удобрений
- в парную землю посевную,
- станок, раздвинутый для куя,
- фисташки!
- А Ленин, ночью, в Мавзолее?
- Москвы холмы да скоробеи,
- Церквей посадские глубинки!
- Ах, Петербурские картинки!
- А Путин Владимир Владимирович
- ведущий к счастию народ мой?
- Ого!
- Гульба, кулачное, гитара
- и возвращение по шпалам,
- крестьянки, дамы деловые,
- с тверской фабричные девчонки,
- а запах каканной пеленки?
- Езда в деревнию, на дачу
- на ухайдаханной, мой, кляче,
- о, друг
- и под воздействьем кислорода
- В жару, в трусах и в синих
- валенках
- бежать в чащОбу вслед за поем!
- фисташки!
- Ах, строем, строем, строем, строем!
- О, чудо первой самоволки
- открытья тайн в коопперативе!
- О, запах истинной свободы
- маханье веером из денег,
- а погребение аллюзий?
- Как много в жизни наслаждений!
- (качает головой)
- Как берестЯны лапти, веники
- под крышей сохнут,
- балалайкой
- из синагоги вдруг повеет
- да так согреет
- с мечети зов
- тоски вселенной!
- Ах, шелест листьев на аллее,
- на древе Пушкин, с кружкой,
- в баках,
- дразнИт собаку
- он свесив ножки
- а на скамейке — чорт горбатый,
- на свете много наслаждений
- зудящий в мозге немой гений,
- фисташки!
- В окне парящий чебурашка,
- глаза жены, полны от счастья
- посудомоечной машины
- познав услугу, «дома вынул
- засунув деньги на работе»,
- в углях печеная картошка,
- в полянке лежка, на охоте
- попасть сухой еловой шишкой
- в глаз белке-времени,
- габоя
- никелированные клавишЬ,
- живот беременной Данаи,
- в рай допускающая «ксива»,
- ФИСТАШКИ И
- с друзьями новый ящик пива…
«На горе „Монтана“ вьюги да бураны…»
- А на горе «Монтана» вьюги да бураны
- замерзал ямщик
- ему снился хутор, солнечное утро
- сало, самогонки литр.
- Занесло же сани на гору «Монтана»
- из степи да с ляха!
- Звездочки кружатся словно в «Paramaunt
- Pikchers»; бляха!
- За скалой крадется снежный человек…
- …А на горе «Монтана» стихли ураганы
- холмик там где спал ямщик.
- В потайной пещере он обучает вере
- трехметровых женщин, щи
- горячие откушав, идет к холму послушать
- как там бьется мечь об щит
- это его сердце, русское, шальное, а пустяк!
- Есть второе сердце
- колотится под перцем, разлеглась «Монтана»
- а на ней — ямщик — велик
- как моя Россия. Спи, «Брат-три».
«Как под старый новый год»
- Как под старый Новый Год
- опустили небосвод
- люди смотрят за края
- там не видно никуя.
- Как под старый Новый Год
- приподняли весь народ
- люди смотрят за меня
- там не видно никуя.
- Как под старый Новый Год
- повернули поворот
- а народ из-за угла:
- «Там не видно никуя»!
- Так под старый Новый Год
- люди поняли господ.
- «Иуда: кризис среднего возраста»
- Иесус,
- загримируй себя в мальчонку
- чтоб издевал ты хохот звонкий,
- уменьшись ростом, в подоконник
- не упиралась твоя будка чтоб
- когда сорвав с цепи персону
- промендельсонит Магдалина:
- «Ко мне, „полковник“!»
- Волшебник,
- загримируй Иуду в куклу
- чтобы сидела у горшочка
- с кустом цветущего алоэ
- когда Иесус спускает в море
- кораблик,
- большие волны сделав в тазе
- ручонкой хлопнув по воде.
- Художник,
- загримируй красу в беде
- разрыва вен души и тела,
- не доводи их до предела
- измены возрасту покорному…
- — Вечереть, дети, до утра…
- …Луна,
- загримируй меня по новому.
«Двоичный ключ»
- Поддавая поддаешься сбытию
- осознавая сознаешься что «банан»
- возвращаясь убегаешь на таран
- улетая не слетаешь в пыль с колес
- убирая убирЕшься за собой
- отмывая отмывай до дна суму
- заключая с Ним пари — пари, пАря
- чтоб горело — ты гори с коры до горя
- а ЕЕ любя живи с двойным ключом,
- когда болен
- не дышать-дышать дышать и не дышать
- даже волен
- «бля-бля-блЯ-бля» на дельфиньем языке
- на частотах
- инфрокрасной буквы «ять» — окать-екать
- «01», «02», «03» — че ты опять
- ексель-моксель
- получая за рассказ «четыре/пять»
- О Высоцком о высоком говоришь
- а жену по пояс дразнишь «Фреккенбок»
- а в самом как будто карлсон и малыш
- да еще мутант из фильма «Вспомнить все»….
«Ничья»
- Великаны идут по земле, великаны!
- Великаны идут, потому что летать
- не умеют
- мякгой поступью на иглы из душ
- наступая,
- по колено в крови — продираясь
- сквозь мысли.
- А один с вавилонскою башней в руке
- это парни!
- Великанши идут по земле, пеликанам
- навстречу
- разгребая руками поля из созревшего слова
- злака
- их хватают когтями пикирующие с неба
- птицы
- и уносят по гнездам чтоб грудью кормили
- птенцов их — их лица.
- Люди парами в очередь строятся для
- иммиграции
- и колесами катятся в зево бегущего
- ТрОяна.
- Из него вылетают кабинки без хлопка
- в небо,
- скроенное
- из углов листового железа, втыкаясь
- в железо
- заклепками.
- Окая
- в замурованном трюме, бьясь об бока
- книг,
- комметами каменными,
- глядя на свет из щелИ,
- поют мучаясь — жизни копии.
- Копии смерти — юнги на мачте невесной оси
- клекают, пучась
- в общем то,
- разгоняя вселенную нощь пего-толстыми
- и тугими
- косами.
- Около
- этой страшно-манящей картины возле
- камина
- бьется тело, живое, оперрированное моим
- почерком,
- жмнется тело, потому что оно будет кочета,
- а после смерти его будет у Бога
- нИчье…
«Одежда для Творецких»
- Плавные движения — на подиуме
- Девушка модельная-ходульная!
- Облика под ретушью не видно,
- блузка,
- до пупка со вшитой в него бусинкой: плод
- — рифма;
- брючки без подкладки из
- легкого шифона — строчки,
- собранны на бедрах-согласных ударениях
- в комочки,
- воздушно повтряются ловко изгибаясь
- в коленках при выбрасывании стоп
- пятками вовнутрь, походкою еврейской
- Модель-стихотворение, размера европейского
- по русски не склоненное в спинке, а на выточках
- грудки-незабудки женщины французской,
- жадной до кутюра Рембо и Верлена, зрители
- женщины америки, щедро раздающие
- всем аплодисменты-гамбургеры, в лентах
- мэтры, составляющие титры, охотники
- в шапочках тирольских и гетрах, буцами
- катающие по полу-паркету
- китайского узора и восточной вязи
- бело-черный мяч искусства. А вот
- новый хит сезона:
- томно выплывает из-за ширменного бруствера
- русское!
- …Облика под ретушью не видно,
- видно — дущу,
- блузка
- до пупка со вшитой в него бусинкой — об нее
- бьется колокольчик, богневый
- звуки издавая в рифму, рваную на нервы,
- с эхом из пещеры если в ней начнется
- таинство шаманское по призыву Веры
- в армию Любви. «Надежда» — мускулы
- стальные, но чтобы незаметно
- у юнца-модели. Наши ходят парами
- по подиум-деревне от «Авина Де Витти»
- до Дома.
«Колбасьев, сэр»!
Улыбке Эклоги посвящается
- Нацеди целомудрия в целофан и
- фантазии зафырчат как из фетра, а
- травы ус с тропы тронет тростью «Йессс»
- стюарт-с-тюбик в костюмарле из холста,
- станет стеблем он, ты — сись-невеста
- над пыльцой. Цой царапнет цыгаркой по це
- лконоидной без дна тарелке. А ткемали на вилЬ
- ке — кетчуп к кровавой открытке на ушах. На
- кровати поставь русский мат ей, она: «Шах», на
- на концерт твой билет, на балет, на
- генитальный, полный «па» в «пити-па»
- в парадиз-какафонии Шнитке!
- Вы (это «вы», мэм, к тебе не касается)
- вы придете ко мне, куклы «Наиди», на
- нитках, кричащие «па-па»,
- вы во Шнитке ни «бе» ни «пипитками»
- Вы взлетите из форточки в небо
- на «Ту-7» из пюпютро-альбома,
- вы услышите в облике гРомма
- Маяковского, в молниях — Пушкина
- между нами — сидит между вами он
- с парашютом, в косухе и шлеме — он панк!
- Панк «Онегин Е…»
- (тут звучит еще ария: «Это мой банк
- Лавреантимир Берия»),
- повторяю, Татьяна Онегина
- Я — «Колбасьев», а «Йессс» — это, леди, пля,
- он же — «стюарт», что Анну Каренину
- кинул в г-люк самолета под
- пролетА. паровоз В.И.Ленина!
- Ммы вас, пардон, уже «Тя», тя
- я в андегра-арт по «сись» тер!
- И поэтому в форме Бернулли (йесс!) ты
- вы подите к профессору, бе-е-е-е: «Э…».
- End Shtein, это шутка была,
- улыбнись. ЫБЫСЬ?
«Так, Иван, Соломон и Абдула станут космонавтами»
Наталье Воронцовой-Юрьевой посвящается
- Гляди:
- Иван трясется мимо на авто
- а Соломон проходит мимо на ногах
- а Абдула стреляет (мимо) сигарет
- возникла дружба у мужчин на век
- последний штрих к братанью в «Ватерлоо».
- Гляди:
- мы утром встанем счастия полны
- погладим груди утомленных жен
- Иван как будто заведет народ в авто
- а Соломон как будто выведет народ
- а Абдула как будто мимо, но стрельнет
- собака принесет им пачку сигарет
- с наклейкой «Друг», я выгляну в окно:
- гараж на месте, цифровой замок
- а деньги в тумбе у цирка «Шапито»
- и отражение как будто бы мое в трюмо,
- в трико
- а в сейфе женщина которую так прет
- а на стене висит Его портрет
- а на руке (на правой) тикает «Полет»
- часы — все медленнее производство
- бомб
- а за окном пылает алая заря
- американцы покоряют Марс.
- Бомонд, не зря!
- Возьмемся за руки, поэтами, друзья!
- Нам это нужно чтобы подтолкнуть авто
- нам это нужно чтобы подтолкнуть народ
- нам это нужно чтобы подтолкнуть ей в рот
- американский бутерброд!
- Однако, чем же подтолкнуть ей в рот, когда
- мы взялитсь за руки, друзья?
- О милые друзья, придется как всегда
- поскольку Женщина — ракета «Марс-Земля»
- а наша роль — в ракету вбить запал
- и взявшись за руки, в трехместной, улететь
- и плетью жаждать ударов по спине
- от женщины, по имени «Вот Так»!
«О Ленинградской группировке вредителей-мутантов (фэнтези)»
- … «Мазурка», князь так молод
- и юная княжка
- Маман за ней ревниво
- семейная казна
- папА свой жилистый кулак
- на саблю положил
- «мазурка»… князь так молод
- о том не доложил…
- Жена его в Америке,
- на президентской вилле
- а он в Москве посланник
- с посольским поручением
- в нем янки просят защитить
- их билли.
- Идет война гражданская, в Америке война!
- Москва гуляет на балах
- блестит переливается!
- Из окон с летнею прохладой
- счастливая любава
- звучит мелодия «славянки»
- и Алла Пугачева
- и даже в спальнях, в колпаках,
- пра-прадеды играются
- в ладошки-ладушки с румяными
- девчонками-служанками:
- «Идет война гражданская, в Америке война!»
- Ах, юный князь, ты позабыл
- про свой служебный долг
- стоят с прокладками составы,
- в портах конвои с бромом
- с гумманитарным грузом в люках
- с доллАрами «Антеи»
- а ты, мой князь, вошел в княжну,
- забыв про донесение
- забыв про виллу и жену,
- про Флориду в огне и
- бои великих федералов,
- конфедератов, геев
- за земли впадин марсианских
- и лесбос на Луне.
- Играет вальс, Москва в шарах,
- а где-то в тишине
- Столоночальник обмакнув
- чернила в молоке
- сопя старательней выводит
- на Деле номер два: «О
- Ленинградской группировке
- предателей-мутантов»
- Идет война гражданская, в Америке война…
«Слово гасит ветер»
Посвящается Татьяне Бориневич — настоящей Женщине и Королеве Русской Поэзии
- — Главное — выделить шум. ШУМ из ветра,
- из щелей выползающего на проспект мой,
- из Театра теней, убиенных ладошками,
- главное — выделить шум из зала
- бездонмной вселенной
- из колодца с умятыми в плиты на Дне
- эхо-вехами.
- Главное — это из шума выделить ИМЯ!
- И не терять его ЗВУК, звук
- имеющий вид «U» камертона
- волнообразную линию жил-струн
- в пианино на сцене,
- в которой
- из кулисы в кулису стремительно
- движется время
- то массовкой событий-секунд,
- то целым роем
- героев фантазий тщедушного духа,
- на Имя
- из будки суфлерской как пес
- откликающегося,
- на выход в комзоле Шекспира,
- в купюре,
- а все чаще
- вбегающего Винни-Пухом
- с горшочком
- для шума.
- Главное — выделить мед, мед
- из гула
- идущего внутри столба
- телеграфного, в небо
- да стука
- по столбу чтоб не сглазил,
- двух кулачков, связанных
- пуповиной. И кулачки те — то
- Символ растущего Женского Сердца.
- Так появляется изображения иней на
- запотевшей от ОЩУЩЕНИЯ жара
- линзе
- так появляется вензель — СЛОВО
- и даже трубка для
- косметических путешествий
- от «МОЖНО ДО
- нЕльзя»….
****
«Разглядывая твой на бедрах Тюнинг»…
- «…И живJтся вроде бы гладенько-складненько
- пусть не в золоте, но и уже не в люрексе.
- Стерпелось. Мещанствуем. Вот и ладненько.
- Не слюбилось. Когда-нибудь, может, слюбится…»
- (с)Анастасия Доронина.
- …Не унывай,
- он просто Бог — от Чуда
- рожденный женщиной,
- он водит жизнь по кругу
- взяв за веревочку,
- второй конец которой
- петля на шее его. Он
- робот кратноногий.
- А Жизнь…да ну ее.
- Не унывай,
- он просто дог — у Бога
- в ногах лежит, пускает
- слюни, разглядывая твой
- на бедрах «тюнинг», и ты
- завороженно смотришь
- на яйца дога, а Бог — на Бога.
- Что Жизнь…да ну ее
- жизнь — недотрога.
- Не унывай,
- он далеко — у Друга,
- они лакают виски ис посуды
- на четвереньки встав, по кругу,
- чтоб было весело, а жизнь — да ну,
- ЕЕ он принесет тебе на Куе.
- Не унывай,
- не тяжелее жизнь
- корзинки с визгом изнутри
- да слез в двух ведрах,
- еще — пылинки
- тебя без тюнинга на
- бедрах.
- Не унывай, лети…
- взмах, взмах, взмах…
- трах-тренировка это,
- спор с жизнью на бегах.
- Не унывай, поставь на «Край»
- его жокей Иоан, не Будулай
- А жизнь? — Да ну ее… Полай
- пусть знает кто у тебя…
- хозяин.
«Флейм из Вефлиема»
- Блин, Понтий ел, а тут
- кажысь Волхвы из Вефлиема,
- сказали что родился
- царь иудейский, а это значит — не
- прелюбодействуй,
- ни
- укради, ни
- сотвори, а
- веруй, и пресно
- и вовеки веков — Амен,
- Аплодисментов вор
- и бес с серЕбром…
- Блин, Понтий вышел из авина
- с гербОм на мыле,
- и Слово вынул:
- — Кто у креста смирен давно на вече,
- и кто за риском близко — все — чисты!
- Веди Бог и ныне там — под камнем
- на камне
- начало пламени
- или цемента.
- Бог — выбор, но бренн — ты
- чтобы его просечь. А это значит:
- Колена!
- Встать!
- Лечь.
- Ну, блин…
- Иесус со мной, а я далече!
- И ни друг и ни враг — Иуда!
- Это Царь меня словом лечит!
- А я молча гляжу в посуду!
- А я днем зажигаю свечи!
- О, Иесус, я больше не буду…
«А мохнатые ресницы столь изящного загиба»…
- Горкий взгляд из под вуали
- сладких губ
- лакавших море от молитв
- отпечатки
- и следы от битв
- на коленях
- сглаженных
- мякгой тканию
- и короной очерченно
- лоно.
- Вязь из
- паутины
- что связала книжки
- тертые с журналом
- овуляций.
- Грация
- у стола пустого стула
- да еще добавить гула
- из окна: «Ты одна»…
- ТЫ ОДНА! Не бойся мула
- опустившего рога
- что обхватывают столько
- беспробУдущной тоски с
- соло в белом
- музыканта
- завораживает в плен
- блюз
- за стеною…прочь Соседа!
- Мучать мула, что пришел
- для подрагиванья вен на боках
- в ожидании стоять посреди
- холодной залы.
- Крика мало!
- Ты садись к нему на спину
- и вели ему
- сомкнуть
- наполнЕнные печальной
- влажью слезною глаза
- В ПУТЬ!
- Влево-вправо, влево-вправо
- мир качуется устало
- на загривке мула
- шерсть слипается от
- влаги лона
- стоны
- и мохнатые ресницы
- столь изящного загиба
- так длинны они,
- щекотят
- воздух
- он упрямится, но поздно — резко
- открывают глазы мула
- звезды
- черно-влажные огромны…
- — Это сОН был. Спи.
«Ах, матова души твоей поверхность…»
- Ах, матова кизды твоей поверхность,
- дыхание ее зато глубокое,
- вбирающее воздух в смысло-легкие
- и воздух на планету выдыхающее
- в Мытищи, Строгино и на стекло мое
- в котором через отпотевший краешек
- видны голов заснеженные крыши
- не оначает то, что люди в люди вышли,
- и печь не топится.
- Колотится она об стих мой в ритме
- напуганного сердца пред Набоковым — то
- биение об матову поверхность
- поп девочек в уроке физкультуры
- культуру тела да с разбега, да растящие,
- когда все мальчики и кони были маленькие,
- а поэтэссы — Чуда в перьях, изваянияя.
- Ах, матово моей страны страдания!
- Ах в матке есть пробелы от биения
- по черным клавишам судьбы плодотворения,
- от хищной птицы об стекло, или от мужа
- что толстым ужем
- вполз
- в ботах от гусей, по мерзлым лужам,
- нет, лучше это пусть будет — в стужу
- вбег
- гепардом за, петляя, обреченной
- косулей по саванному сафари.
- Ах, матова повехность в этой паре!
- Они идут любя, два черных ящика!
- Днем — убивающие мир и свое тело
- чтоб птенцы ели,
- а ночью для Души стихи творящие
- в постели.
«Я не прощаю, не прощаюсь, я вживусь»…
- Еще про март булат не спел катрен
- еще звенит зимой при троне шут
- и под хомут зажато горло вен
- но тут
- уже издал я свой весенний вопль!
- Еще из штопора не вышел голый тополь
- еще так путаются в стропах мои строфы
- и в плен влюбленных больше не берут
- но тут
- концом стиха я по дверям похлопаль.
- Летит обшивку распушив мой голый тополь!
- Свистит дырою в строфах парашют!
- Строчат по мне стихи поджарые пилотки
- но тут
- Соски набухли у весны — с небесных круч
- меня на приземление зовут
- Я не прощаю. Не прощаюсь. Я вжывусь
- меж ног твоих, весенняя Европа
- тебя по крепким ягодицам буду хлопать
- чтобы зажглась от русского холопа
- но тут
- концом стиха я по дверям прогрохал
- Европа вежливо подлезла под хомут…
