ОСТРОВА
О, удалимся на острова Вырождений…
- О, удалимся на острова Вырождений,
- Построим хрустальные замки снов,
- Поставим тигров и львов на ступенях,
- Будем следить теченье облаков.
- Пусть звучит музыка в узорных беседках,
- Звуки скрипок среди аллей,
- Пусть поют птицы в золоченых клетках,
- Будут наши лица лилий белей.
- Будем в садах устраивать маскарады,
- Песни петь и стихи слагать,
- Будем печалью тихою рады,
- Будем протяжно произносить слова.
- Голосом надтреснутым говорить о Боге,
- О больном одиноком Паяце,
- У него сияет месяц двурогий,
- Месяц двурогий на его венце.
- Тихо, тихо качается небо,
- С тихими бубенцами Его колпак,
- Мы только атомы его тела,
- Такие же части, как деревьев толпа.
- Такие части, как кирпич и трубы,
- Ничем не лучше забытых мостов над рекой,
- В своей печали не будем мы грубы,
- Не будем руки ломать с тоской.
- Мы будем покорно звенеть бубенцами,
- На островах Вырождений одиноко жить,
- Чтоб не смутить своими голосами
- Людей румяных в колосьях ржи.
Как нежен запах твоих ладоней…
- Как нежен запах твоих ладоней,
- Морем и солнцем пахнут они,
- Колокольным тихим звоном полный
- Ладоней корабль бортами звенит.
- Твои предки возили пряности с Явы,
- С голубых островов горячих морей.
- Помнишь, осколок якоря ржавый
- Хранится в узорной шкатулке твоей?
- Там же лежат венецианские бусы
- И золотые монеты с Марком святым…
- Умер корабль, исчезли матросы,
- Волны не бьются в его борты.
- Он стал призраком твоих ладоней,
- Бросил якорь в твоей крови,
- И погребальным звоном полны
- Маленькие нежные руки твои.
Сегодня – дыры, не зрачки у глаз…
- Сегодня – дыры, не зрачки у глаз,
- Как холоден твой лик, проплаканы ресницы,
- Вдали опять адмиралтейская игла
- Заблещет, блещет в утренней зарнице.
- И может быть, ночной огромный крик
- Был только маревом на обулыжненном болоте,
- И стая не слетится черных птиц,
- И будем слышать мы орлиный клекот…
На набережной
- Как бедр твоих волнует острие.
- Еще распущены девические косы,
- Когда зубов белеющих копье
- Пронзает губы алые матросов.
- На набережных, где снуют они,
- С застывшей солью на открытых блузах,
- Ты часто смотришь на пурпурные огни
- На черных стран цветные грузы.
- В твоей руке колода старых карт,
- Закат горит последними углями,
- Индийских гор зеленая река
- Уснет в тебе под нашими снегами.
- И может быть сегодня в эту ночь
- Услышу я ее больные зовы,
- Когда от кораблей пойдем мы прочь
- В ворота под фонарь багровый.
В старинных запахах, где золото и бархат…
- В старинных запахах, где золото и бархат
- В бассейнах томности ласкают ноздри вам.
- Растут левкои белые у золоченых арок,
- И море пурпуром сжимает берега.
- Среди жеманных, еле слышных звуков,
- Там жизнь течет подобно сладким снам.
- Какой-то паж целует нежно руки
- И розы тянутся к эмалевым губам.
- В квадрат очерчены цветочные аллеи,
- В овалы налиты прохладные пруды,
- И очертание луны серпом белеет
- На зеркалах мерцающих воды.
- В старинных запахах, где золото и бархат
- В бассейнах томности ласкают ноздри вам,
- Вы встретите себя у золоченых арок
- Держащей белого козленка за рога.
Луна, как глаз, налилась кровью…
- Луна, как глаз, налилась кровью,
- Повисла шаром в темноте небес,
- И воздух испещрен мычанием коровьим,
- И волчьим завываньем полон лес.
- И старый шут горбатый и зеленый
- Из царских комнат прибежал к реке
- И телом обезьянки обнаженным
- Грозил кому-то в небесах в тоске.
- И наверху, где плачут серафимы,
- Звенели колокольцы колпака,
- И старый Бог, огромный и незримый,
- Спектакль смотрел больного червяка.
- И шут упал, и ангелы молились,
- Заплаканные ангелы у трона Паяца,
- И он в сиянье золотистой пыли
- Смеялся резким звоном бубенца.
- И век за веком плыл своей орбитой,
- Родились юноши с печалью вместо глаз,
- С душою обезьянки, у реки убитой,
- И с той поры идет о Паяце рассказ.
Есть странные ковры, где линии неясны…
- Есть странные ковры, где линии неясны,
- Где краски прихотливы и нежны,
- Персидский кот, целуя вашу грудь прекрасную,
- Напоминает мне под южным небом сны.
- Цветы свой аромат дарят прохладе ночи,
- Дарите ласки Вы персидскому коту,
- Зеленый изумруд – его живые очи,
- Зеленый изумруд баюкает мечту.
- Быть может, это принц из сказки грезы лунной,
- Быть может, он в кафтан волшебный облачен,
- Звучат для Вас любви восточной струны,
- И принц персидский Вами увлечен.
- Луна звучит, луна поет Вам серенаду,
- Вам солнца ненавистен яркий свет,
- Средь винных чар, средь гроздий виноградных
- Ваш принц в волшебный мех одет.
- Ковры персидские всегда всегда неясны,
- Ковры персидские всегда всегда нежны.
- Персидский принц иль кот? – Любовь всегда прекрасна.
- Мы подчиняемся влиянию луны.
Кафе в переулке
- Есть странные кафе, где лица слишком бледны,
- Где взоры странны, губы же ярки,
- Где посетители походкою неверной
- Обходят столики, смотря на потолки.
- Они оборваны, движенья их нелепы,
- Зрачки расширены из бегающих глаз,
- И потолки их давят точно стены склепа,
- Светильня грустная для них фонарный газ.
- Один в углу сидит и шевелит губами:
- «Я новый бог, пришел, чтоб этот мир спасти,
- Сказать, что солнце в нас, что солнце не над нами,
- Что каждый – бог, что в каждом – все пути,
- Что в каждом – города, и рощи, и долины,
- Что в каждом существе – и реки, и моря,
- Высокие хребты, и горные низины,
- Прозрачные ручьи, что золотит заря.
- О, мир весь в нас, мы сами – боги,
- В себе построили из камня города
- И насадили травы, провели дороги,
- И путешествуем в себе мы целые года…»
- Но вот умолкла скрипка на эстраде
- И новый бог лепечет – это только сон,
- И муха плавает в шипучем лимонаде,
- И неуверенно к дверям подходит он.
- На улице стоит поэт чугунный,
- В саду играет в мячик детвора,
- И в небосклон далекий и лазурный
- Пускает мальчик два шара.
- Есть странные кафе, где лица слишком бледны,
- Где взоры странны, губы же ярки;
- Там посетители походкою неверной
- Обходят столики, смотря на потолки.
1921
Мы здесь вдали от сугробов…
- Мы здесь вдали от сугробов,
- От снежных метелей твоих,
- Такого веселья попробуйте!
- Но нет нам путей других.
- Оторванный ком не вернется,
- Хотя бы ветер попутный был,
- Он только отчаянно бьется,
- Растает, как дыма клубы.
- Ничего, Иван, приготовьте
- Мне сегодня новый фрак.
- Почисти хорошенько локоть, —
- А как здоровье собак?
- А там далеко в сугробах,
- Голодная, в корчах родов,
- Россия колотится в гробе
- Среди деревень, городов.
На палубах Летучего Голландца…
- На палубах Летучего Голландца
- Так много появилось крыс…
- И старый капитан, обрызганный багрянцем,
- Напрасно вспоминал ветры…
- И в капище у белой дьяволицы
- С рогами и младенцем на руках,
- Напрасно костяки молились,
- Напрасно светилась во впадинах тоска…
- На пальцах высохших сверкали изумруды,
- И грызли призрачные ноги стаи крыс,
- И кости издавали запах трупный,
- И были кости от прожорливых мокры…
- А там… на розовых архипелагах…
- Средь негров с первобытным запахом зверей
- Потомков развевались флаги.
- Вставало солнце на усеченной горе…
Февраль 1921
Умолкнет ли проклятая шарманка?.
- Умолкнет ли проклятая шарманка?
- И скоро ль в розах, белых и пречистых,
- Наш милый брат среди дорог лучистых
- Пройдет с сестрою нашей обезьянкой?
- Не знаю я… Пути Господни – святы,
- В телах же наших – бубенцы, не души.
- Стенать я буду с каждым годом глуше:
- Я так люблю Спасителя стигматы!
- И через год не оскорблю ни ветра,
- Ни в поле рожь, ни в доме водоема,
- Ни сердца девушки знакомой,
- Ни светлого, классического метра…
Петербуржцы
- Мы хмурые гости на чуждом Урале,
- Мы вновь повернули тяжелые лиры свои:
- Эх, Цезарь безносый всея Азиатской России
- В Кремле Белокаменном с сытой сермягой, внемли.
- Юродивых дом ты построил в стране белопушной
- Под взвизги, под взлеты, под хохот кумачных знамен,
- Земля не обильна, земля неугодна,
- Земля не нужна никому.
- Мы помним наш город,
- Неву голубую, Медвяное солнце, залив облаков,
- Мы помним Петрополь и синие волны,
- Балтийские волны и звон площадей.
- Под нами храпят широкие кони,
- А рядом мордва, черемисы и снег.
- И мертвые степи, где лихо летают знамена,
- Где пращуры встали, блестя, монгольской страны.
За осоку, за лед, за снега…
- За осоку, за лед, за снега,
- В тихий дом позвала, где звенели стаканы.
- И опять голубая в гранитах река
- И сквозные дома и реянье ночи.
- Эй, горбатый, тебя не исправит могила.
- Голубую Неву и сквозные дома
- И ступени, где крысы грохочут хвостами,
- В тихий дом ты привел за собой.
Вечером желтым как зрелый колос…
- Вечером желтым как зрелый колос
- Средь случайных дорожных берез
- Цыганенок плакал голый
- Вспоминал он имя свое
- Но не мог никак он вспомнить
- Кто, откуда, зачем он здесь
- Слышал матери шепот любовный
- Но не видел ее нигде.
- На дороге воробьи чирикают
- Чирик, чирик и по дороге скок
- И девушки уносят землянику
- Но завтра солнце озарит восток.
16 мая 1921
