Думы
«Да, я устал, устал, и сердце стеснено...»
- Да, я устал, устал, и сердце стеснено!
- О, если б кончить как-нибудь скорее!
- Актер, актер... Как глупо, как смешно!
- И что ни день, то хуже и смешнее!
- И так меня мучительно гнетут
- И мыслей чад, и жажда снов прошедших,
- И одиночество... Спроси у сумасшедших,
- Спроси у них – они меня поймут!
«Да, нет сомненья в том, что жизнь идет вперед...»
- Да, нет сомненья в том, что жизнь идет вперед
- И то, что сделано, то сделать было нужно.
- Шумит, работает, надеется народ;
- Их мелочь радует, им помнить недосужно...
- А все же холодно и пусто так кругом,
- И жизнь свершается каким-то смутным сном,
- И чуется сквозь шум великого движенья
- Какой-то мертвый гнет большого запустенья;
- Пугает вечный шум безумной толчеи
- Успехов гибнущих, ненужных начинаний
- Людей, ошибшихся в избрании призваний,
- Существ, исчезнувших, как на реке струи...
- Но не обманчиво ль то чувство запустенья?
- Быть может, устают, как люди, поколенья,
- И жизнь молчит тогда в каком-то забытьи.
- Она, родильница, встречает боль слезами
- И ловит бледными, холодными губами
- Живого воздуха ленивые струи,
- Чтобы, заслышав крик рожденного созданья,
- Вздохнуть и позабыть все, все свои страданья!
Невменяемость
- Есть в земном творении облики незримые,
- Глазу незаметные, чудеса творящие,
- Страшно ненавистные, горячо любимые,.
- Целый мир обманчивый в этот мир внося
- В жизни человеческой, в важные мгновения,
- Облики незримые вдруг обозначаются,
- В обаянье подвига, в злобе преступления
- Нежданно, негаданно духом прозреваются.
- С ними все незримое видимым становится,
- В гробовом молчании разговоры слышатся,
- Что-то небывалое в жизнь вступить готовится,
- Все основы мыслей, как тростник, колышутся...
- Человек решается... и в его решении
- Мир несуществующий в обликах присутствует,
- Он зовет на подвиги, тянет к преступлению
- И, совсем по-своему вразумив, напутствует...
Нас двое
- Никогда, нигде один я не хожу,
- Двое нас живут между людей:
- Первый – это я, каким я стал на вид,
- А другой – то я мечты моей.
- И один из нас вполне законный сын;
- Без отца, без матери – другой;
- Вечный спор у них и ссоры без конца;
- Сон придет – во сне все тот же бой.
- Потому-то вот, что двое нас, – нельзя,
- Мы не можем хорошо прожить:
- Чуть один из нас устроится – другой
- Рад в чем может только б досадить!
«Когда бы как-нибудь для нас возможным стало...»
- Когда бы как-нибудь для нас возможным стало
- Вдруг сблизить то, что в жизни возникало
- На расстояньях многих-многих лет, —
- При дикой красоте негаданных сближений
- Для многих чувств хотелось бы прощений...
- Прощенья нет, но и забвенья нет.
- Вот отчего всегда, везде необходимо
- Прощать других... Для них проходит мимо
- То, что для нас давным-давно прошло,
- Что было куплено большим, большим страданьем,
- Что стало ложью, бывши упованьем,
- Явилось светлым, темным отошло...
«За то, что вы всегда от колыбели лгали...»
- За то, что вы всегда от колыбели лгали,
- А может быть, и не могли не лгать;
- За то, что, торопясь, от бедной жизни брали
- Скорей и более, чем жизнь могла вам дать;
- За то, что с детских лет в вас жажда идеала
- Не в меру чувственной и грубою была,
- За то, что вас печаль порой не освежала,
- Путем раздумия и часу не вела;
- Что вы не плакали, что вы не сомневались,
- Что святостью труда и бодростью его
- На новые труды идти не подвизались,
- Обманутая жизнь – не даст вам ничего!
В больнице всех скорбящих
- Еще один усталый ум погас...
- Бедняк играет глупыми словами...
- Смеется!.. Это он осмеивает нас,
- Как в дни былые был осмеян нами.
- Слеза 'мирская в людях велика!
- Велик и смех... Безумные плодятся...
- О, берегитесь вы, кому так жизнь легка,
- Чтобы с безумцем вам не побрататься!
- Чтоб тот же мрак не опустился в вас;
- Он ближе к нам, чем кажется порою...
- Да кто ж, поистине, скажите, кто из нас
- За долгий срок не потемнел душою?
LUX AETERNA[1]
- Когда свет месяца бесстрастно озаряет
- Заснувший ночью мир и все, что в нем живет,
- Порою кажется, что свет тот проникает
- К нам, в отошедший мир, как под могильный свод.
- И мнится при луне, что мир наш – мир загробный,
- Что где-то, до того, когда-то жили мы,
- Что мы – не мы, послед других существ, подобный
- Жильцам безвыходной, таинственной тюрьмы.
- И мы снуем по ней какими-то тенями,
- Чужды грядущему и прошлое забыв,
- В дремоте тягостной, охваченные снами,
- Не жизнь, но право жить как будто сохранив...
В Киеве ночью
- Спит пращур городов! А я с горы высокой
- Смотрю на очерки блестящих куполов,
- Стремящихся к звездам над уровнем домов,
- Под сенью темною, лазурной и стоокой.
- И Днепр уносится... Его не слышу я,
- За далью не шумит блестящая струя.
- О нет! Не месяц здесь живой красе причина!
- Когда бы волю дать серебряным лучам
- Скользить в безбрежности по темным небесам,
- Ты не явилась бы, чудесная картина,
- И разбежались бы безмолвные лучи,
- Чтоб сгинуть, потонуть в неведомой ночи.
- Но там, где им в пути на землю пасть случилось,
- Чтобы светить на то, что в тягостной борьбе,
- Так или иначе, наперекор судьбе,
- Бог ведает зачем, составилось, сложилось —
- Иное тем лучам значение иметь:
- В них мысль затеплилась! Ей пламенем гореть!
- Суть в созданном людьми, их тяжкими трудами,
- В каменьях, не в лучах, играющих на них,
- Суть в исчезанье сил, когда-то столь живых.
- Сил, возникающих и гибнущих волнами, —
- А кроткий месяц тут, конечно, ни при чем
- С его бессмысленным серебряным лучом.
На публичном чтении
- Когда великий ум в час смерти погасает,
- Он за собою вслед потомству оставляет,
- Помимо всяких дел, еще и облик свой,
- Каким он в жизни стал за долгою борьбой.,
- И вот к нему тогда радетели подходят
- И, уверяя всех, что память мертвых чтут,
- В душе погаснувшей с фонариками бродят,
- По сокровеннейшим мечтам ее снуют, —
- В догадках, вымыслах и выводах мудреных
- Кощунствуют при всех и, на правах ученых,
- В любезном чаянье различных благостынь
- Немытою рукой касаются святынь...
«Я задумался и – одинок остался...»
- Я задумался и – одинок остался;
- Полюбил и – жизнь великой степью стала;
- Дружбу я узнал и – пламя степь спалило;
- Плакал я и – василиски нарождались.
- Стал молиться я – пошли по степи тени;
- Стал надеяться и – свет небес погаснул;
- Проклял я – застыло сердце в страхе;
- Я заснул – но не нашел во сне покоя...
- Усомнился я – заря зажглась на небе,
- Звучный ключ пробился где-то животворный,
- И по степи, неподвижной и алкавшей,
- Поросль новая в цветах зазеленела...
Будущим могиканам
- Да, мы, смирясь, молчим... в конце концов —
- бесспорно!..
- Юродствующий век проходит над землей,
- Он развивает ум старательно, упорно
- И надсмехается над чувством и душой.
- Ну, что ж? Положим так, что вовсе не позорно
- Молчать сознательно, но заодно с толпой;
- В веселье чувственности сытой и шальной
- Засмеивать печаль и шествовать покорно!
- Толпа всегда толпа! В толпе себя не видно;
- В могилу заодно сойти с ней не обидно;
- Но каково-то тем, кому судьба – стареть
- И ждать, как подрастут иные поколенья
- И окружат собой их, ждущих отпущенья,
- Последних могикан, забывших умереть!
«Кто вам сказал, что ровно половина...»
- Кто вам сказал, что ровно половина
- Земли, та именно, что в ночь погружена,
- Где темнота царит, где звезды светят зримо,
- Вся отдана успокоенью сна?
- Бессонных множество! Смеясь или кляня,
- Они проводят в ночь живую ярость дня!
- Кто вам сказал, что ровно половина
- Земли вертящейся объята светлым днем?
- А все образчики классической дремоты,
- Умов, охваченных каким-то столбняком?
- Нет! Полон день земли, в котором бьемся мы,
- Духовной полночью, смущающей умы.
«Где только крик какой раздастся иль стенанье...»
- Где только крик какой раздастся иль стенанье —
- Не все ли то равно: родной или чужой —
- Туда влечет меня неясное призванье
- Быть утешителем, товарищем, слугой!
- Там ищут помощи, там нужно утешенье,
- На пиршестве тоски, на шабаше скорбей,
- Там страждет человек, один во всем творенье,
- Кружась сознательно в волнении зыбей!
- Он делает круги в струях водоворота,
- Бессильный выбраться из бездны роковой,
- Без права на столбняк, на глупость идиота
- И без виновности своей или чужой!
- Ему дан ум на то, чтоб понимать крушенье,
- Чтоб обобщать умом печали всех людей
- И чтоб иметь свое, особенное мненье
- При виде гибели, чужой или своей!
«Где только есть земля, в которой нас зароют...»
- Где только есть земля, в которой нас зароют,
- Где в небе облака свои узоры ткут,
- В свой час цветет весна, зимою вьюги воют,
- И отдых сладостный сменяет тяжкий труд.
- Там есть картины, мысль, мечтанье, наслажденье,
- И если жизни строй и злобен и суров,
- То все же можно жить, исполнить назначенье;
- А где же нет земли, весны и облаков?
- Но если к этому прибавить то, что было,
- Мечты счастливые и встречи прежних лет,
- Как, друг за дружкою, то шло, то проходило,
- Такая-то жила, такой-то не был сед;
- Как с однолетками мы время коротали,
- Как жизни смысл и цель казалися ясней, —
- Вы вновь слагаетесь, разбитые скрижали
- Полузабывшихся, но не пропавших дней.
«Край, лишенный живой красоты...»
- Край, лишенный живой красоты,
- В нем намеки одни да черты,
- Все неясно в нем, полно теней,
- Начиная от самых людей;
- Если плачут – печаль их мелка,
- «Если любят – так любят слегка,
- Вял и медлен неискренний труд,
- Склад всей жизни изношен и худ,
- Вечно смутен, тревожен их взгляд,
- Все как будто о чем-то молчат...
- Откровенной улыбки в них нет,
- Ласки странны, двусмыслен совет...
- Эта бледность породы людской
- Родилась из природы самой:
- Цепи мелких, пологих холмов,
- Неприветные дебри лесов,
- Реки, льющие волны сквозь сон,
- Вечно серый, сырой небосклон...
- Тяжкий холод суровой зимы,
- Дни, бессильные выйти из тьмы,
- Гладь немая безбрежных равнин —
- Ряд не конченных кем-то картин...
- Кто-то думал о них, рисовал,
- Бросил кисти и сам задремал...
На судоговоренье
- Там круглый год, почти всегда,
- В угрюмом здании суда,
- Когда вершить приходит суд,
- Картины грустные встают;
- Встают одна вослед другой,
- С неудержимой быстротой,
- Из мыслей, слов и дел людских,
- В чертах, до ужаса живых...
- И не один уж ряд имен
- В синодик скорбный занесен,
- И не с преступников одних
- Спадают вдруг личины их:
- Простой свидетель иногда
- Важней судимых и суда;
- Важней обоих их порой
- Мы сами, в общем, всей толпой!
- Но в грудах всяких, всяких дел,
- Подлогов, взломов, мертвых тел,
- Бессильной воли, злых умов,
- Уродства чувств и фальши слов
- И бесконечных верениц
- Холодных душ и нервных лиц, —
- Заметна общая черта:
- Незрелой мысли пустота!
Воплощение зла
- Читали ль вы когда, как Достоевский страждет,
- Как в изученье зла запутался Толстой?
- По людям пустозвон, а жизнь решений жаждет,
- Мышленье блудствует, безжалостен закон...
- Сплелись для нас в венцы блаженства и мученья,
- Под осененьем их дают морщины лбы;
- Как зримый признак их, свой венчик отпущенья
- Уносим мы с собой в безмолвные гробы.
- Весь смутный бред страстей, вся тягота угара,
- Весь жар открытых ран, все ужасы, вся боль —
- В могилах гасятся... Могилы – след пожара —
- Они, в конце концов, счастливая юдоль!
- А все же надобно бороться, силы множить,
- И если зла нельзя повсюду побороть,
- То властен человек сознательно тревожить
- Его заразную губительную плоть.
- Пуская мысль на мысль, деянье на деянье,
- В борьбе на жизнь и смерть слагать свои судьбы...
- Ведь церковь божия, вещая покаянье,
- Не отрицает прав возмездья и борьбы.
- Зло не фантастика, не миф, не отвлеченность!
- Добро – не звук пустой, не призрак, не мечта!
- Все древле бывшее, вся наша современность
- Полна их битвами и кровью залита.
- Ни взвесить на весах, ни сделать измеренья
- Добра и зла – нельзя, на то нет средств н сил.
- Забавно прибегать к чертам изображенья;
- Зачем тут – когти, хвост, Молох, Сатаниил?
- Легенда древняя зло всячески писала.
- По-своему его изображал народ,
- Испуганная мысль зло в темноте искала,
- В извивах пламени и в недрах туч и вод.
- Зачем тут видимость, зачем тут воплощенья,
- Явленья демонов, где медленно, где вдруг —
- Когда в природе всей смысл каждого движенья —
- Явленье зла, страданье, боль, испуг...
- И даже чистых дум чистейшие порывы
- Порой отравой зла на смерть поражены,
- И кажутся добры, приветливы, красивы
- Все ухищрения, все козни сатаны.
- Как света луч, как мысль, как смерть, как тяготенье,
- Как холод и тепло, как жизнь цветка, как звук —
- Зло несомненно есть. Свидетель – все творенье!
- Тут временный пробел в могуществе наук:
- Они покажут зло когда-нибудь на деле...
- Но был бы человек и жалок и смешон,
- Признав тот облик зла, что некогда воспели
- Дант, Мильтон, Лермонтов, и Гете, и Байрон!
- Меняются года, мечты, народы, лица,
- Но вся земная жизнь, все, все ее судьбы —
- Одна-единая мельчайшая частица
- Борьбы добра и зла и следствий той борьбы!
- На Патмосе, в свой день, великое виденье
- Один, из всех людей, воочию видал —
- Борьбы добра и зла живое напряженье...
- Пал ниц... но – призванный писать – живописал!
В костеле
- Толпа в костеле молча разместилась.
- Гудел орган, шла мощная кантата,
- Трубили трубы, с канцеля светилось
- Седое темя толстого прелата;
- Стуча о плиты тяжкой булавою,
- Ходил швейцар в галунном, красном платье;
- Над алтарем, высоко над стеною
- В тени виднелось Рубенса «Распятье»...
- Картина ценная лишь по частям видна:
- Христос, с черневшей раной прободенья,
- Едва виднелся в облаке куренья;
- Ясней всего блистали с полотна:
- Бока коня со всадником усатым,
- Ярлык над старцем бородатым
- И полногрудая жена....
На рауте
- Людишки чахлые, – почти любой с изъяном!
- Одно им нужно: жить и не тужить!
- Тут мальчик с пальчик был бы великаном,
- Когда б их по уму и силе чувств сравнить.
- А между тем все то, что тешит взоры,
- Все это держится усильями подпор:
- Не дом стоит – стоят его подпоры;
- Его прошедшее – насмешки и позор!
- И может это все в одно мгновенье сгинуть,
- Упорно держится бог ведает на чем!
- Не молотом хватить, – на биржу вексель кинуть —
- И он развалится, блестящий старый дом...
В театре
- Они тень Гамлета из гроба вызывают,
- Маркиза Позы речь на музыку кладут,
- Христа-Спасителя для сцены сочиняют,
- И будет петь Христос так, как и те поют.
- Уродов буффонад с хвостатыми телами,
- Одетых в бабочек и в овощи земли,
- Кривых подагриков с наростами, с горбами
- Они на божий свет, состряпав, извлекли.
- Больной фантазии больные порожденья,
- Одно других пошлей, одно других срамней,
- Явились в мир искусств плодами истощенья
- Когда-то здравых сил пролгавшихся людей.
- Толпа валит смотреть. Причиною понятной
- Все эти пошлости нетрудно объяснить:
- Толпа в нелепости, как море, необъятной,
- Нелепость жизни жаждет позабыть.
«Да, трудно избежать для множества людей...»
- Да, трудно избежать для множества людей
- Влиянья творчеством отмеченных идей,
- Влиянья Рудиных, Раскольниковых, Чацких,
- Обломовых! Гнетут!.. Не тот же ль гнет цепей,
- Но только умственных, совсем не тяжких, братских...
- Художник выкроил из жизни силуэт;
- Он, собственно, ничто, его в природе нет!
- Но слабый человек, без долгих размышлений,
- Берет готовыми итоги чуждых мнений,
- А мнениям своим нет места прорасти, —
- Как паутиною все затканы пути
- Простых, не ломаных, здоровых заключений,
- И над умом его – что день, то гуще тьма
- Созданий мощного, не своего ума...
Женщина и дети
«Будто месяц с шатра голубого...»
- Будто месяц с шатра голубого,
- Ты мне в душу глядишь, как в ручей...
- Он струится, журча бестолково
- В чистом золоте горних лучей.
- Искры блещут, что риза живая...
- Как был темен и мрачен родник —
- Как зажегся ручей, отражая
- Твой живой, твой трепещущий лик!..
«Ты сидела со мной у окна...»
- Ты сидела со мной у окна.
- Все дома в темноте потонули.
- Вдруг глядим: заалела стена,
- Искры света по окнам мелькнули.
- Видим: факелы тащат, гербы,
- Ордена на подушках с кистями,
- В мрачных ризах шагают попы
- И чернеют в огнях клобуками;
- Дроги, гроб! И от гроба в огне
- Будто зарево нас освещало...
- Ты так быстро склонилась ко мне,
- Жить желая во что бы ни стало!
«О, в моей ли любви не глубоко...»
- О, в моей ли любви не глубоко!
- Ты мне в сердце, голубка, взгляни:
- Сколько зависти в нем и порока?!
- И какие пылают огни?!
- В тех великих огнях, недвижима,
- Вся в священном дыму алтарей,
- Ты, как 'идол пылающий, чтима
- Беспредельной любовью моей...
«Мне ее подарили во сне...»
- Мне ее подарили во сне;
- Я проснулся – и нет ее! Взяли!..
- Слышу: ходят часы на стене, —
- Встал и я, потому что все встали.
- И брожу я весь день, как шальной,
- И где вижу, что люди смеются, —
- Мнится мне: это смех надо мной,
- Потому что нельзя мне проснуться!
Невеста
- В пышном гробе меня разукрасили, —
- А уж я ли красой не цвела?
- Восковыми цветами обставили, —
- Я и так бесконечно светла!
- Медью темной глаза– придавили мне —
- Чтобы глянуть они не могли;
- Чтобы сердце во мне не забилося, —
- Образочком его нагнели!
- Чтоб случайно чего не сказала я, —
- Краткий срок положили – три дня!
- И цветами могилу засыпали,
- И цветы придушили меня...
«Я ласкаю тебя, как ласкается бор...»
- Я ласкаю тебя, как ласкается бор
- Шумной бурею, в темень одетой!
- Налетает она, покидая простор,
- На устах своих с песней запетой.
- Песня бури сильна! Чуть в листву залетит —
- Жизнь лесную до недр потрясает,
- Рвет умершую ветвь, блеклый лист не щадит,
- Все отжившее наземь кидает...
- И ты бурю за песню ее не кори,
- Нет в ней злобы, любви к разрушенью:
- Очищает прогалины краскам зари
- И простор соловьиному пенью...
«Тебя он в шутку звал старушкой...»
- Тебя он в шутку звал старушкой,
- Тобою жил для добрых дел,
- Тобой был весел за пирушкой,
- Тобой был честен, горд и смел!
- В него глаза твои светили...
- Так луч, в глубь церкви заронен,
- Идет по длинной ленте пыли
- Играть под ризами икон.
- Погасла ты, и луч затмился,
- Мрак человека обуял,
- И не поверить: как светился
- В той тьме кромешной – идеал?!
В бурю
- Я приехал к тебе по Леману;
- И сердит, и взволнован Леман!
- И оделись Савойские Альпы
- В темно-серый, свинцовый туман.
- В небесах разыгралася буря,
- Из ущелий гудят голоса;
- Опалил мне лицо мое ветер,
- Растрепал он мои волоса...
- И гуляли могучие волны,
- Я над ними веселый скользил
- И с вершин их по пенистым скатам
- Глубоко, глубоко уходил.
- Буря шла и в тревожном величье
- Раздавить собиралась меня;
- Только смерть от меня сторонилась —
- Был я весел и полон огня.
- И я верил, что мне не погибнуть,
- Что я кончу назначенный путь,
- Что я должен предстать пред тобою,
- И нельзя мне, нельзя утонуть!
«Вот она, моя дорога...»
- Вот она, моя дорога, —
- В даль далекую манит...
- Только – с ивой у порога
- Подле домик твой стоит.
- Точно руки, простирает
- Ива ветви вдоль пути
- И пройти мне в даль мешает,
- Чуть задумаю пройти.
- Днем пытался – сил не хватит...
- Ночью... Ночью я бы мог,
- Да вот тут-то кто-то схватит
- И поставит на порог.
- Ну и взмолишься у двери:
- Ты пусти меня, пусти!
- Ночь... разбойники и звери
- Разгулялись на пути!
«В костюме светлом Коломбины...»
- В костюме светлом Коломбины
- Лежала мертвая она,
- Прикрыта вскользь, до половины,
- Тяжелой завесью окна.
- И маска на сторону сбилась;
- Полуоткрыт поблекший рот...
- Чего тем ртом не говорилось?
- Теперь он в первый раз не лжет!
«Во всей красе, на утре лет...»
- Во всей красе, на утре лет
- Толпе ты кажешься виденьем!
- Молчанье первым впечатленьем
- Всегда идет тебе вослед!
- Тебе дано в молчанье этом
- И в удивлении людей
- Ходить, как блещущим кометам
- В недвижных сферах из лучей.
- И, как и всякая комета,
- Смущая блеском новизны,
- Ты мчишься мертвым комом света
- Путем, лишенным прямизны!
«В красоте своей долго старея...»
- В красоте своей долго старея,
- Ты чаруешь людей до сих пор!
- Хороши твои плечи и шея,
- Увлекателен, быстр разговор.
- Бездна вкуса в богатой одежде;
- В обращеньи изящно-вольна!
- Чем же быть ты должна была прежде,
- Если ты и теперь так пышна?
- В силу хроник, давно уж открытых,
- Ты ходячий, живой мавзолей
- Ряда целого слуг именитых,
- Разорившихся в службе твоей!
- И гляжу на тебя с уваженьем:
- Ты финансовой силой была,
- Капиталы снабдила движеньем
- И, как воск, на огне извела!
«Часть бесконечности – в прошлое год закатился...»
- Часть бесконечности – в прошлое год закатился...
- Женщину знаю одну; кто она – не скажу, я солгу!
- К Новому году каким бы желаньем я ей прислужился?
- Что бы сказал из того, что желать и сказать я могу?!
- Я бы сказал, подойдя к ней, смотря в ее глазки,
- Я бы сказал ей, как будто отец своей дочке родной:
- «Слушай! Останься, как эта царевна таинственной сказки, —
- Неизменяема временем с вечной своей красотой!
- Все хорошо у тебя, потому что сама ты не знаешь,
- Что хорошо у тебя... Ты живешь, как живется тебе;
- Ты говоришь – так, как думаешь; думаешь так, как
- мечтаешь...
- Это так редко, родная... О, будь благодарна судьбе,!
- Будь благодарна за то, что пока в тебе чувство играло,
- Сердце оно не разбило, слезой не ослабило глаз...
- Сильное чувство, родная, тебя до сих пор миновало;
- Истинно сильное чувство родится один только раз!
- Нет, я не смел бы, отдавшись тебе, обязать быть моею!
- Если не мне, так другим освещай долгий путь...
- Ты... ты из тех, что прекрасны свободой своею;
- Этой свободы лишить – значит то же, что смертью
- дохнуть!..
- Жизнь ли моя виновата, а может, и сам я причина, —
- Только – тебе я не ровень... Я знаю: я весь —
- полутень;
- Я точно родина наша – безбрежная гладь да равнина,
- Только местами сияют кресты на церквах деревень».
«Слышишь: поют по окрестности птицы...»
- Слышишь: поют по окрестности птицы;
- Вдоль по дороге колеса стучат;
- Ясно несется к нам в блеске денницы
- Звук колокольчиков вышедших стад.
- Видишь, как тень под древесною сенью
- Кружевом ходит и быстро скользит...
- Видишь: трава под подвижною тенью
- Тоже колышется, гнется, блестит!
- О, отвечай мне! В желаньях могучих
- Сердце в груди так восторженно бьет!
- Да! Под сиянием глаз твоих жгучих
- Всеми цветами душа зацветет!
- О, отвечай! И, забывши тревогу,
- Так буду счастлив я с этого дня,
- Так буду весел, что людям и богу
- Весело будет глядеть на меня!
Облик песни
- Ты запой, ребенок милый,
- Песню... Как ее слова?
- Ту, что, помнишь, мать певала,
- Как была она жива.
- Я той песни, славной песни,
- Забываю склад и лад,
- Ты же всю, малютка, помнишь...
- Пой, дитя, я слушать рад.
- Пой, а я по синим глазкам
- И по голосу – начну
- Вспоминать, сзывать и строить
- Золотую старину...
- Пусть звучит, плывет и блещет
- Из-за слез моих очей
- По тебе, мой сиротинка,
- Облик матери твоей.
Колыбельная песенка
- Ты засни, засни, моя милая,
- Дай подушечку покачаю я,
- Я головушку поддержу твою
- И тебя, дитя, убаюкаю.
- Тихий детский сон, ты приди, сойди,
- Наклонися к ней, не давя груди,
- Не целуй до слез, не пугай дитя, —
- Учи ласкою, вразумляй шутя.
- Жизнь учить начнет, против воли гнет,
- Вразумит тогда, как всего сомнет,
- Зацелует в смерть, заласкает в бред
- И, позвав цвести, не допустит в цвет...
- Ночь темна, молчит, смотрит букою?!
- Хорошо ли так я баюкаю?
- Сон спасительный, сон, голубчик мой,
- Поскорей отца от дитяти скрой!..
Не может быть
- О, неужели он, он – этот скарб и хлам
- Надежд, по счастью для людей, отживших,
- Больных страстей, так. страшно говоривших,
- Сил, устремлявшихся к позорнейшим делам, —
- Вот этот человек, – таким же был когда-то,
- Как этот сын его, прелестное дитя,
- В котором, грезами неведенья объято,
- Сознанье теплится, играя и блестя!
- В котором поступь, взгляд, малейшие движенья
- Полны такой простой, изящной красоты!
- В уме которого все мысли, все мечты
- Одни лишь светлые, счастливые виденья,
- А чувства – отпрыски тепла и тишины
- Какой-то внутренней, чудеснейшей весны! —
- Дитя, что молится так искренне, так свято
- И говорит с людьми от третьего лица...
- О, чтоб отец таким же был когда-то!..
- Ищите вы ему не этого отца...
«Словно как лебеди белые...»
- Словно как лебеди белые
- Дремлют и очи сомкнули,
- Тихо качаясь над озером, —
- Так ее чувства уснули...
- Словно как лотосы нежные,
- Лики сокрыв восковые,
- Спят над глубокой пучиною, —
- Грезы ее молодые.
- Вы просыпайтеся, лебеди,
- Троньте струю голубую!
- Вы раскрывайте же, лотосы,
- Вашу красу восковую!
- В небе заря, утро красное...
- Здесь я... и жду пробужденья,
- Светом любви озаряемый
- В тихой мольбе песнопенья.
Песня лунного луча
- Светлой искоркой в окошко
- Месяц к девушке глядит...
- «Отвори окно немножко». —
- Месяц тихо говорит.
- Дай прилечь вдоль белых складок
- Гостю, лунному лучу,
- Верь мне, все придет в порядок,
- Чуть над сердцем посвечу!
- Успокою все сомненья,
- Всю печаль заговорю,
- Все мечты, все помышленья,
- Даже сны посеребрю!
- Что увижу, что замечу,
- Я и звездам не шепну,
- И вернусь к заре навстречу,
- Побледневши, на луну...»
«О, если б мне хоть только отраженье...»
- О, если б мне хоть только отраженье,
- Хоть слабый свет твоих чудесных снов,
- Мне засветило б в сердце вдохновенье,
- Взошла заря над теменью годов!
- В струях отзвучий ярких песнопений,
- В живой любви с тобой объединен,
- Как мысль, как дух, как бестелесный гений,
- От жизни взят – я перешел бы в сон!
«Погас заката золотистый трепет...»
- Погас заката золотистый трепет...
- Звезда вечерняя глядит из облаков...
- Лесной ручей усилил робкий лепет
- И шепот слышится от темных берегов!
- Недолго ждать, и станет ночь темнее,
- Зажжется длинный ряд всех, всех ее лампад,
- И мир заснет... Предстань тогда скорее!
- Пусть мы безумные... Пускай лобзанья – яд!
«Ты нежней голубки белокрылой...»
- Ты нежней голубки белокрылой,
- Ты – рубин блестящий, огневой!
- Бедный дух мой, столько лет унылый,
- Краской жизни рдеет пред тобой.
- В тихом свете кроткого сиянья,
- Давних дней в прозрачной глубине
- Возникают снова очертанья
- Прежних чувств, роившихся во мне.
- Можно ль верить – верить ум не смеет! —
- Будто этот наших чувств расцвет —
- Будет день – пройдет и побледнеет,
- Погрузившись в мертвый холод лет...
«Когда, приветливо и весело ласкаясь...»
- Когда, приветливо и весело ласкаясь,
- Глазами, полными небесного огня.
- Ты, милая моя, головкой наклоняясь,
- Глядишь на дремлющего в забытьи меня;
- Струи младенческого, свежего дыханья
- Лицо горячее мне нежно холодят,
- И сквозь виденья сна и в шепоте молчанья
- Сердца в обоих нас так медленно стучат, —
- О, заслони, закрой головкою твоею
- Весь мир, прошедшее, смысл завтрашнего дня,
- Мечту и мысль... О, заслони ты ею
- Меня, мой друг, от самого меня ..
«Я люблю тебя, люблю неудержимо...»
- Я люблю тебя, люблю неудержимо,
- Я стремлюсь к тебе всей, всей моей душой!
- Сердцу кажется, что мир проходит мимо,
- Нет, не он идет – проходим мы с тобой.
- Жизнь, сближая этих, этих разлучая,
- Шутит с юностью нередко невпопад!
- Если искреннее обниму тебя я —
- Может быть, что нас тогда не разлучат...
Разлука
- Ты понимаешь ли последнее прости?
- Мир целый рушится и новый возникает...
- Найдутся ль в новом светлые пути?
- Весь в неизвестности лежит он и пугает.
- Жизнь будет ли сильна настолько, чтоб опять
- Дохнуть живым теплом мне в душу ледяную?
- Иль, может быть, начав как прежде обожать,
- Я обманусь, принявши грезу злую
- За правду и начав вновь верить, вновь мечтать
- О чудной красоте своих же измышлений,
- Почту огнем молитвенных стремлений
- Ряд пестрых вымыслов, нисколько не святых,
- И этим вызову насмешку уст твоих?
«Не погасай хоть ты, – ты, пламя золотое...»
- Не погасай хоть ты, – ты, пламя золотое,
- Любви негаданной последний огонек!
- Ночь жизни так темна, покрыла все земное,
- Все пусто, все мертво, и ты горишь не в срок!
- Но чем темнее ночь, сильней любви сиянье;
- Я на огонь иду, и я идти хочу...
- Иду... Мне все равно: свои ли я желанья,
- Чужие ль горести в пути ногой топчу,
- Родные ль под ногой могилы попираю,
- Назад ли я иду, иду ли я вперед,
- Неправ я или прав, – не ведаю, не знаю
- И знать я не хочу! Меня судьба ведет...
- В движеньи этом жизнь так ясно ощутима,
- Что даже мысль о том, что и любовь – мечта,
- Как тысячи других, мелькает мимо, мимо,
- И легче кажутся и мрак, и пустота...
«Весла спустив, мы катились, мечтая...»
- Весла спустив, мы катились, мечтая,
- Сонной рекою по воле челна;
- Наши подвижные тени, качая,
- Спать собираясь, дробила волна.
- Тени росли, удлиняясь к востоку,
- Вышли на берег, на пашни, на лес —
- И затерялись, незримые оку,
- Где-то, должно быть, за краем небес...
- Тени! Спасибо за то, что пропали!
- Много бы вас разглядело людей;
- Слишком бы много они увидали
- В трепетных очерках этих теней...
«Возьмите всё – не пожалею...»
- Возьмите всё – не пожалею!
- Но одного не дам я взять —
- Того, как счастлив был я с нею,
- Начав любить, начав страдать!
- Любви роскошные страницы —
- Их дважды в жизни не прочесть,
- Как стае странствующей птицы
- На то же взморье не присесть.
- Другие волны, нарождаясь,
- Дадут отлив других теней,
- И будет солнце, опускаясь,
- На целый длинный год старей.
- А птицам в сроки перелетов
- Придется убыль понести,
- Убавить путников со счетов
- И растерять их по пути...
Из чужого письма
- Я пишу тебе, мой добрый, славный, милый,
- Мой хороший, ненаглядный мой!
- Скоро ль глянет час свиданья легкокрылый,
- Возвратятся счастье и покой!
- Иногда, когда кругом меня все ясно,
- Светлый вечер безмятежно тих,
- Как бы я тебя к себе прижала страстно,
- Ты, любимец светлых снов моих!
- Мне хотелось бы, чтоб все, что сознаю я, .
- Став звездой, с вечернею зарей
- Понеслось к тебе, зажгло для поцелуя,
- Так, как я зажглась теперь тобой!
- Напиши ты мне, бывает ли с тобою,
- Как со мной, не знаю отчего,
- Я стремлюсь к тебе всей, всей моей душою,
- Обнимаю я тебя всего...
- Напиши скорее: я тебе нужна ли
- Так, как ты мне? Но смотри не лги!
- Рвешь ли письма, чтоб другие не читали?
- Рви их мельче и скорее жги.
- И теперь... Но нет, мой зов совсем напрасен;
- Сердце бьется, а в глазах темно...
- Вижу, почерк мой становится неясен...
- Завтра утром допишу письмо...
Приди!
- Дети спят. Замолкнул город шумный,
- И лежит кругом по саду мгла!
- О, теперь я счастлив, как безумный,
- Тело бодро и душа светла.
- Торопись, голубка! Ты теряешь
- Час за часом! Звезд не сосчитать!
- Демон сам с Тамарою, ты знаешь,
- В ночь такую думал добрым стать...
- Спит залив, каким-то духом скован,
- Ветра нет, в траве роса лежит;
- Полный месяц, словно очарован,
- Высоко и радостно дрожит.
- В хрустале полуночного света
- Сводом темным дремлет сад густой;
- Мысль легка, и сердце ждет ответа!
- Ты молчишь? Скажи мне, что с тобой?
- Мы прочтем с тобой о Паризине,
- Песней Гейне очаруем слух...
- Верь, клянусь, я твой навек отныне;
- Клятву дал я, и не дать мне двух.
- Не бледней! Послушай, ты теряешь
- Час за часом! Звезд не сосчитать!
- Демон сам с Тамарою, ты знаешь,
- В ночь такую думал добрым стать...
Лирические
«Дай мне минувших годов увлечения...»
- Дай мне минувших годов увлечения,
- Дай мне надежд зоревые огни,
- Дай моей юности светлого гения,
- Дай мне былые мятежные дни.
- Дай мне опять ошибаться дорогами,
- Видеть их страхи вдали пред собой,
- Дай мне надежд невозможных чертогами
- Скрашивать жизни обыденный строй;
- Дай мне восторгов любви с их обманами,
- Дай мне безумья желаний живых,
- Дай мне погаснувших снов с их туманами,
- Дум животворных и грез золотых;
- Дай – и возьми всю уверенность знания,
- Всю эту ношу убитых страстей,
- Эту обдуманность слов и деяния
- В мерном теченьи и в знаньи людей.
- Все ты возьми, в чем не знаю сомнения,
- В правде моей – разуверь, обмани, —
- Дай мне минувших годов увлечения,
- Дай мне былые, мятежные дни!..
Бандурист
- На Украйне жил когда-то,
- Телом бодр и сердцем чист,
- Жил старик, слепец маститый,
- Седовласый бандурист.
- В черной шапке, в серой свитке
- И с бандурой на ремне,
- Много лет ходил он в людях
- По родимой стороне.
- Жемчуг – слово, чудо – песни
- Сыпал вещий с языка.
- Ныли струны на бандуре
- Под рукою старика.
- Много он улыбок ясных,
- Много вызвать слез умел
- И, что птица божья, песни
- Где приселось – там и пел.
- Он на песню душу отдал,
- Песней тело -прокормил;
- Родился он безымянным,
- Безымянным опочил...
- Мертв казак! Но песни живы;
- Все их знают, все поют!
- Их знакомые созвучья
- Сами так вот к сердцу льнут!
- К темной ночке, засыпая,
- Дети, будущий народ,
- Слышат, как он издалека
- В песне матери поет...
Разбитая шкуна
- Так далеко от колыбели
- И от родимых берегов
- Лежит она, как на постели,
- В скалах, пугая рыбаков.
- Чужие вихри обвевают,
- Чужие волны песнь поют,
- В морскую зелень одевают
- И в грудь надломленную льют.
- И на корме ее размытой,
- Как глаз открытый, неживой,
- Глядит с доски полуразбитой
- Каких-то букв неполный строй...
- Да, если ты, людей творенье,
- Подобно людям прожила, —
- Тебя на жертву, на крушенье,
- На злую смерть любовь вела.
- Твой кормчий сам, своей рукою
- Тебя на гибель вел вперед:
- Один, безмолвный, над кормою
- Всю ночь сидел он напролет...
- Забыв о румбах и компасе,
- Руля не слыша под рукой,
- Он о далеком думал часе,
- Когда судьба вернет домой!
- Вперив глаза на звезды ночи,
- За шумом дум не слыша струй,
- Он на любовь держал, на очи,
- На милый лик, на поцелуй...
«Наш ум порой, что поле после боя...»
- Наш ум порой, что поле после боя,
- Когда раздастся ясный звук отбоя:
- Уходят сомкнутые убылью ряды,
- Повсюду видятся кровавые следы,
- В траве помятой лезвия мелькают,
- Здесь груды мертвых, эти умирают,
- Идет, прислушиваясь к звукам, санитар,
- Дает священник людям отпущенья —
- Слоится дым последнего кажденья...
- А птичка божия, являя ценный дар,
- Чудесный дар живого песнопенья,
- Присев на острый штык, омоченный в крови,
- Поет, счастливая, о мире и любви...
«В немолчном говоре природы...»
- В немолчном говоре природы,
- Среди лугов, полей, лесов,
- Есть звуки рабства и свободы
- В великом хоре голосов...
- Коронки всех иван-да-марий,
- Вероник, кашек и гвоздик
- Идут в стога, в большой гербарий, —
- Утратив каждая свой лик!
- Нередко видны на покосах,
- Вблизи усталых косарей —
- Сидят на граблях и на косах
- Певцы воздушные полей.
- Поют о чудных грезах мая,
- О счастье, о любви живой,
- Поют, совсем не замечая
- Орудий смерти под собой!
Кариатиды
- Между окон высокого дома,
- С выраженьем тоски и обиды,
- Стерегут парчевые хоромы
- Ожерельем кругом карьятиды.
- Напряглись их могучие руки,
- К ним на плечи оперлись колонны;
- В лицах их – выражение муки,
- В грудях их – поглощенные стоны.
- Но не гнутся те крепкие груди,
- Карьятиды позор свой выносят;
- И – людьми сотворенные люди —
- Никого ни о чем не попросят...
- Идут годы – тяжелые годы,
- Та же тяжесть им давит на плечи;
- Но не шлют они дерзкие речи
- И не вторят речам непогоды.
- Пропечет ли жар солнца их кости,
- Проберет ли их осень ветрами,
- Иль мороз назовется к ним в гости
- И посыплет их плечи снегами,
- Одинаково твердо и смело
- Карьятиды позор свой выносят
- И – вступиться за правое дело
- Никого никогда не попросят...
На мотив Микеланджело
- О ночь! Закрой меня, когда – совсем усталый —
- Кончаю я свой день. Кругом совсем темно;
- И этой темнотой как будто сняты стены:
- Тюрьма и мир сливаются в одно.
- И я могу уйти! Но не хочу свободы:
- Я знаю цену ей, я счастья не хочу!
- Боюсь пугать себя знакомым звуком цепи, —
- Припав в углу, я, как и цепь, молчу...
- Возьми меня, о ночь! Чтоб ничего не видеть,
- Ни чувствовать, ни знать, ни слышать я не мог,
- Чтоб зарожденья чувств и проблеска сознанья
- Я как-нибудь в себе не подстерег...
Миф
- И летит, и клубится холодный туман,
- Проскользая меж сосен и скал;
- И встревоженный лес, как великий орган,
- На скрипящих корнях заиграл...
- Отвечает гора голосам облаков,
- Каждый камень становится жив...
- Неподвижен один только – старец веков —
- В той горе схоронившийся Миф.
- Он в кольчуге сидит, волосами оброс,
- Он от солнца в ту гору бежал —
- И желает, и ждет, чтобы прежний хаос
- На земле, как бывало, настал...
На плотине
- Как сочится вода сквозь прогнивший постав,
- У плотины бока размывает,
- Так из сердца людей, тишины не сыскав,
- Убывает душа, убывает...
- Надвигается вкруг от сырых берегов
- Поросль вязкая моха и тины!
- Не певать соловьям, где тут ждать соловьев
- На туманах плывучей трясины!
- Бор погнил... Он не будет себя отражать,
- Жить вдвойне... А зима наступает!
- И промерзнет вода, не успев убежать,
- Вся, насквозь... и уже замерзает!..
Карфаген
- Не в праздничные дни в честь славного былого,
- Не в честь творца небес или кого другого
- Сияет роскошью, вконец разубрана,
- В великом торжестве прибрежная страна.
- От раннего утра, проснувшись с петухами,
- Весь город на ногах. Он всеми алтарями,
- Зажженными с зарей, клубится и дымит,
- И в переливах струн, и в трелях флейт звучит.
- От храмов, с их колонн, обвешанных цветами,
- Струится свежестью; над всеми площадями,
- В венках, блистающих лавровою листвой,
- Ряд бронзовых фигур темнеет над толпой.
- По главному пути, где высятся гробницы,
- Одни вослед другим грохочут колесницы;
- С них шкуры львиные блистают желтизной
- И поднимают пыль, влачась по мостовой.
- Цвет жизни, молодость собою воплощая,
- Проходят девушки, листами пальм махая;
- Все в пурпуре, ряды старейшин вдоль трибун
- Сидят в дыму огней и в рокотаньи струн;
- В безмолвной гавани товаров не таскают;
- Нет свадьб по городу; суды не заседают;
- Не жгут покойников... Все, все молчат дела,
- Вся жизнь на торжество великое пошла...
- Честь победителю! Исполнено призванье!
- Ему весь этот блеск и жизни замиранье,
- И пламя алтарей, и мягкий звук струны,
- Терпенье мертвого, венчанье старины
- И ликования всех бедных и богатых...
- Ему триумфы дня, ему разврат ночной,
- Где яркий пурпур тог, смешавшись с белизной
- Одежд девических, разорванных, помятых,
- Спадет с широких лож на мягкие ковры...
- Ему струя вина, ему азарт игры...
- И только два лица в народе том молчали,
- Во имя истинной и сознанной печали:
- И были эти два – философ и поэт...
- Они одни из всех молчали! Сотни лет
- Прошли с тех давних пор. И нынче там в огромных
- Развалинах – шакал гнездится в щелях темных
- И правдою веков, великой степи в тон,
- Наложен царственно несокрушимый сон...
- На сторону тех двух, которые молчали,
- Все перешло молчать! И из безмолвной дали
- Степей явилась смерть с пескамн заодно —
- Случилось то, что им казалось – быть должно!
Ночь и день
- Ночи зарождается здесь, на земле, между нами...
- В щелях и темных углах, чуя солнце, таится;
- Глянуть не смеет враждебными свету очами!
- Только что время наступит, чтоб ей пробудиться, —
- Быстро ползут, проявляясь везде, ее тени,
- Ищут друг дружку, бесшумно своих нагоняют,
- Слившись в великую тьму, на небесные сени
- Молча стремятся и их широко наводняют...
- Только не гасят они ярких звезд, их сияний!
- Звезды – следы световые минувшего дня,
- Искрятся памятью прежних, хороших деяний,
- День загорится от их мирового огня.
- _______
- День опускается с неба. Глубокою тьмою
- В сырость и холод чуть видными входит лучами;
- Первым из них погибать! – Им не спорить с судьбою...
- Но чем светлее, тем больше их бьется с тенями;
- Шествует день, он на дальнем востоке зажегся!
- Солнца лучи полны жизни, стремленья и красок,
- Каждый на смерть за великое дело обрекся!
- Воины неба, малютки без броней и касок,
- Мчатся и гонят ленивые тени повсюду,
- И воцаряется день и его красота...
- И озаряет погибшего за ночь Иуду
- И, по дороге к селу Эммаусу, – Христа!
«В душе шел светлый пир. В одеждах золотых...»
- В душе шел светлый пир. В одеждах золотых
- Виднелись на пиру: желанья, грезы, ласки;
- Струился разговор, слагался звучный стих,
- И пенился бокал, и сочинялись сказки.
- Когда спускалась ночь, на пир являлся сон,
- Туманились огни, виденья налетали,
- И сладкий шепот шел, и несся тихий звон
- Из очень светлых стран и из далекой дали...
- Теперь совсем не то. Под складками одежд,
- Не двигая ничуть своих погасших ликов,
- Виднеются в душе лишь остовы надежд!
- Нет песен, смеха нет и нет заздравных кликов.
- А дремлющий чертог по всем частям сквозит,
- И только кое-где, под тяжким слоем пыли,
- Светильник тлеющий дымится и коптит,
- Прося, чтоб и его скорее погасили...
Молодежи
- И что ж?! давно ль мы в жизнь вступали
- И безупречны, и честны;
- Трудились, ждали, создавали,
- А повстречали – только сны.
- Мы отошли – и вслед за нами
- Вы тоже рветесь в жизнь вступить,
- Чтоб нами брошенными снами
- Свой жар и чувства утолить.
- И эти сны, в часы мечтанья,
- Дадут, пока в вас кровь тепла,
- На ваши ранние лобзанья
- Свои покорные тела...
- Обманут вас! Мы их простили
- И верим повести волхвов:
- Волхвы; давно оповестили,
- Что мир составился из снов!
«Шли путем неведомым...»
- Шли путем неведомым...
- Шли тропинкой скрытою,
- Бог весть кем проложенной
- И почти забытою!..
- В, сердце человеческом
- Есть обетованные
- Тропочки закрытые,
- Вовсе безымянные!
- Под ветвями темными
- Издавна проложены,
- Без пути протоптаны,
- Без толку размножены...
- И по ним-то крадутся,
- По глубокой темени,
- Чувства непонятные
- Без роду, без племени...
- Чувства безымянные,
- Сироты бездомные,
- Робкие, пугливые,
- Иногда нескромные...
«По небу быстро поднимаясь...»
- По небу быстро поднимаясь,
- Навстречу мчась одна к другой,
- Две тучи, медленно свиваясь,
- Готовы ринуться на бой!
- Темны, как участь близкой брани,
- Небесных ратников полки,
- Подъяты по ветру их длани
- И режут воздух шишаки!
- Сквозят их мрачные забрала
- От блеска пламенных очей...
- Как будто в небе места мало
- И разойтись в нем нет путей?
Подле сельской церкви
- Свевая пыль с цветов раскрытых,
- Семья полуночных ветров
- Несет, в пылинках, тьмой повитых,
- Рассаду будущих цветов!
- В работе робкой и безмолвной,
- Людскому глазу не видна,
- Жизнь сыплет всюду горстью полной
- Свои живые семена!
- Теряясь в каменных наростах
- Гробниц, дряхлеющих в гербах,
- Они плодятся на погостах
- И у крестов, и на крестах.
- Кругом цветы!.. Цветам нет счета!
- И, мнится, сквозь движенья их
- Стремятся к свету из-под гнета
- Былые силы душ людских.
- Они идут свои печали
- На вешнем солнце осветить,
- Мечтать, о чем не домечтали,
- Любить, как думали любить...
Камаринская
- Из домов умалишенных, из больниц
- Выходили души опочивших лиц;
- Были веселы, покончивши страдать,
- Шли, как будто бы готовились плясать.
- «Ручку в ручку дай, а плечико к плечу...
- Не вернуться ли нам жить?» – «Ой, не хочу!
- Из покойничков в живые нам не лезть, —
- Знаем, видим – лучше смерть как ни на есть!»
- Ax! Одно же сердце у людей, одно!
- Истомилося, измаялось оно;
- Столько горя, нужды, столько лжи кругом,
- Что гуляет зло по свету ходенем.
- Дай копеечку, кто может, беднякам,
- Дай копеечку и нищим духом нам!
- Торопитесь! Будет поздно торопить.
- Сами станете копеечки просить...
- Из домов умалишенных, из больниц
- Выходили души опочивших лиц;
- Были веселы, покончивши страдать,
- Шли, как будто бы готовились плясать...
Спетая песня
- Пой о ней, голубушка певунья,
- Пойте, струны, ей в ответ звеня!
- Улетай, родившаяся песня,
- Вслед за светом гаснущего дня.
- Ты лети созданьем темной ночи,
- В полутьме, предшествующей ей,
- За последним проблеском заката,
- Впереди стремящихся теней...
- Может быть, что между днем и ночью, .
- Не во сне, но у пределов сна,
- По путям молитв, идущих к богу,
- Скорбь земли за далью не слышна!
- Может быть, что там, далеко, где-то,
- В мирный час, когда бессонный спит,
- Гаснет память, не влекут желанья,
- Спит любовь и ненависть молчит, —
- Ты найдешь покой неизъяснимый,
- Жизни, смерти и себе чужда!..
- И земля к своей поблекшей груди
- Не сманит беглянки никогда!..
Про старые годы
- Не смейся над песнею старой
- С напевом ее немудреным,
- Служившей заветною чарой
- Отцам нашим, нежно влюбленным!
- Не смейся стихам мадригалов,
- Топорщенью фижм и манжетов, —
- Вихрам боевых генералов,
- Качавшимся в лад менуэтов!
- Над смыслом альбомов старинных,
- С пучками волос неизвестных,
- С собранием шалостей чинных,
- Забавных, но, в сущности, честных.
- Не смейся!– Те вещи служили,
- Томили людей, подстрекали:
- Отцы наши жили, любили,
- И матери нас воспитали!
«Где нам взять веселых звуков...»
- Где нам взять веселых звуков,
- Как с веселой песней быть?
- Грусти дедов с грустью внуков
- Нам пока не разобщить...
- Не буди ж в груди желанья
- И о счастье не мечтай, —
- В вечной повести страданья
- Новой песни не рождай.
- Тех спроси, а их немало,
- Кто покончил сам с собой, —
- В жизни места недостало,
- Поискали под землей...
- Будем верить: день тот глянет,
- Ложи великая пройдет,
- Горю в мире тесно станет,
- И оно себя убьет!
«Ох! Ответил бы на мечту твою...»
- Ох! Ответил бы на мечту твою, —
- Да не срок теперь, не пора!
- Загубила жизнь добрых сил семью,
- И измает ночь до утра.
- Дай мне ту мечту, жизнь счастливую,
- Засветившую мне в пути,
- В усыпальницу молчаливую
- Сердца бедного отнести.
- В нем под схимами, власяницами
- Спят все лучшие прежних сил,
- Те, что глянули в жизнь зарницами
- И что мрак земли погасил...
Прежде и теперь
1
- Спокоен ум... В груди волненье...
- О, если б только не оно —
- Нашла бы жизнь успокоенье,
- Свершивши то, что быть должно...
- Но нет! Строй духа безнадежный,
- Еще храня остатки струн,
- Дает на голос открик нежный,
- И дико мечется бурун
- Живых надежд и ожиданий
- В ущелья темных берегов,
- Несовершившихся желаний
- И неисполнившихся снов...
- И мнится: кто-то призывает
- Вернуться вновь в число живых,
- Тревожит, греет, обещает...
- Но голос тот зовет других!
- Обманет их... Обнимет степью
- И ночью, так же как меня,
- Назло, в упрек великолепью
- Едва замеченного дня!
2
- И вернулся я к ним после долгих годов,
- И они все так рады мне были!
- И о чем уж, о чем за вечерним столом
- Мы не вспомнили? Как не шутили?
- Наши шумные споры о том и другом,
- Что лет двадцать назад оборвались,
- Зазвучали опять на былые лады,
- Точно будто совсем не кончались.
- И преемственность юных, счастливейших дне
- Та, что прежде влекла, вдохновляла,
- Будто витязя труп под живою водой,
- В той беседе для нас – оживала...
3
- О, где то время, что, бывало,
- В нас вдохновение играло
- И воскурялся фимиам
- Теперь поверженным богам?
- Чертогов огненных палаты
- Горели – ярки и богаты;
- Был чист и светел кругозор!
- Душа стремилась на простор,
- Неслась могуществом порыва
- Назло непрочному уму,
- На звук какого-то призыва,
- Бог весть зачем, бог весть к чему!
- Теперь все мертвенно, все бледно...
- То праздник жизни проходил,
- Сиял торжественно, победно,
- Сиял... и цвет свой обронил.
4
- В глухом безвременье печали
- И в одиночестве немом
- Не мы одни свой век кончали,
- Объяты странным полусном.
- На сердце – желчь, в уме – забота,
- Почти во всем вразумлены;
- Холодной осени дремота
- Сменила веянья весны.
- Кто нас любил – ушли в забвенье,
- А люди чуждые растут,
- И два соседних поколенья
- Одно другого не поймут.
- Мы ждем, молчим, но не тоскуем,
- Мы знаем: нет для нас мечты...
- Мы у прошедшего воруем
- Его завядшие цветы.
- Сплетаем их в венцы, в короны,
- Порой смеемся на пирах...
- Совсем, совсем Анакреоны,
- Но только не в живых цветах.
«Когда обширная семья...»
- Когда обширная семья
- Мужает и растет,
- Как грустно мне, что знаю я
- То, что их, бедных, ждет.
- Соблазна много, путь далек!
- И, если час придет,
- Судьба их родственный кружок
- Опять здесь соберет!
- То будет ломаный народ
- Борцов-полукалек,
- Тех, что собой завалят вход
- В двадцатый, в лучший век...
- Сквозь гробы их из вечной тьмы
- Потянутся на свет
- Иные, лучшие, чем мы,
- Борцы грядущих лет.
- И первым добрым делом их,
- Когда они придут,
- То будет, что отцов своих
- Они не проклянут.
«Нет, жалко бросить мне на сцену...»
- Нет, жалко бросить мне на сцену
- Творенья чувств и дум моих,
- Чтобы заимствовать им цену
- От сил случайных и чужих,
- Чтобы умению актера
- Их воплощенье поручать,
- Чтоб в лжи кулис, в обмане взора
- Им в маске правды проступать;
- Чтоб, с завершеньем представленья,
- Их трепет тайный, их стремленья —
- Как только опустеет зал,
- Мрак непроглядный обуял.
- И не в столбцах повествованья
- Больших романов, повестей
- Желал бы я существованья
- Птенцам фантазии моей;
- Я не хочу, чтоб благосклонный
- Читатель в длинном ряде строк
- С трудом лишь насладиться мог,
- И чтобы в веренице темной
- Страниц бессчетных лишь порой
- Ронял он с глаз слезу живую,
- Нерукотворную, святую,
- Над скрытой где-нибудь строкой,
- И чтоб ему, при новом чтеньи,
- Строки заветной не сыскать...
- Нет обаянья в повтореньи,
- И слез нельзя перечитать!
- Но я желал бы всей душою
- В стихе таинственно-живом
- Жить заодно с моей страною
- Сердечной песни бытием!
- Песнь – ткань чудесная мгновенья —
- Всегда ответит на призыв;
- Она – сердечного движенья
- Увековеченный порыв;
- Она не лжет! Для милых песен
- Великий божий мир не тесен;
- Им книг не надо, чтобы жить;
- Возникшей песни не убить;
- Ей сроков нет, ей нет предела,
- И если песнь прошла в народ
- И песню молодость запела, —
- Такая песня не умрет!
Старый божок
- Освещаясь гаснущей зарей,
- Проступая в пламени зарницы,
- На холме темнеет под сосной
- Остов каменный языческой божницы.
- Сам божок валяется при ней;
- Он без ног, а все ему живется!
- Старый баловень неведомых людей
- Лег в траву и из травы смеется.
- И к нему, в забытый уголок,
- Ходят женщины на нежные свиданья...
- Там языческий покинутый божок
- Совершает тайные венчанья...
- Всем обычаям наперекор чудит,
- Ограничений не ведая в свободе,
- Бог свалившийся тем силен, что забыт,
- Тем, что служит матушке-природе...
«О, не брани за то, что я бесцельно жил...»
- О, не брани за то, что я бесцельно жил,
- Ошибки юности не все за мною числи,
- За то, что сердцем я мешать уму любил,
- А сердцу жить мешал суровой правдой мысли.
- За то, что сам я, сам нередко разрушал
- Те очаги любви, что в холод согревали,
- Что сфинксов правды я, безумец, вопрошал,
- Считал ответами, когда они молчали.
- За то, что я блуждал по храмам всех богов
- И сам осмеивал былые поклоненья,
- Что; думав облегчить тяжелый гнет оков,
- Я часто новые приковывал к ним звенья.
- О, не брани за то, что поздно сознаю
- Всю правду лживости былых очарований
- И что на склоне дней спокойный я стою
- На тихом кладбище надежд и начинаний.
- И всё-таки я прав, тысячекратно прав!
- Природа – за меня, она – мое прощенье;
- Я лгал, как лжет она, и жизнь и смерть признав,
- Бессильна примирить любовь и озлобленье.
- Да, я глубоко прав, – так, как права волна,
- И камень и себя о камень разрушая:
- Все – подневольные, все – в грезах полусна,
- Судеб неведомых веленья совершая.
На чужбине
- Ночь, блеска полная... Заснувшие пруды
- В листах кувшинчиков и в зелени осоки
- Лежат, как зеркала, безмолвствуя цветут
- И пахнут сыростью, и кажутся глубоки.
- И тот же ярких звезд рисунок в небесах,
- Что мне на родине являлся в дни былые;
- Уснули табуны на скошенных лугах,
- И блещут здесь и там огни сторожевые.
- Ударил где-то час. Полночный этот бой,
- Протяжный, медленный, – он, как двойник, походит
- На тот знакомый мне приветный бой часов,
- Что с церкви и теперь в деревню нашу сходит.
- Привет вам, милые картины прежних лет!
- Добро пожаловать! Вас жизнь не изменила;
- Вы те же и теперь, что и на утре дней,
- Когда мне родина вас в душу заронила
- И будто думала: когда-нибудь в свой срок
- Тебя, мой сын, судьба надолго в даль потянет,
- Тогда они тебя любовно посетят,
- И рад ты будешь им, как скорбный час настанет
- Да, родина моя! Ты мне не солгала!
- О, отчего всегда так в жизни правды много,
- Когда сама судьба является вершить,
- А воля личная – становится убога!
- Привет вам, милые картины прежних лет!
- Как много, много в вас великого значенья!
- Во всем – печаль, разлад, насилье и тоска,
- И только в вас одних – покой и единенье...
- Покоя ищет мысль, покоя жаждет грудь,
- Вселенная сама найти покой готова!
- Но где же есть покой? Там, где закончен путь:
- В законченном былом и в памяти былого.
«Вдоль бесконечного луга...»
- Вдоль бесконечного луга —
- Два-три роскошных цветка;
- Выросли выше всех братьев,
- Смотрят на луг свысока.
- Солнце палит их сильнее,
- Ветер упорнее гнет,
- Падать придется им глубже,
- Если коса подсечет...
- В сердце людском чувств немало...
- Два или три между них
- Издавна крепко внедрились,
- Стали ветвистей других!
- Легче всего их обидеть,
- Их не задеть – мудрено!
- Если их вздумают вырвать —
- Вырвут и жизнь заодно...
«Мне грезились сны золотые...»
- Мне грезились сны золотые!
- Проснулся – и жизнь увидал...
- И мрачным мне мир показался,
- Как будто он траурным стал.
- Мне виделся сон нехороший!
- Проснулся... на мир поглядел:
- Задумчив и в траур окутан,
- Мир больше, чем прежде, темнел.
- И думалось мне: отчего бы —
- В нас, в людях, рассудок силен —
- На сны не взглянуть, как на правду,
- На жизнь не взглянуть, как на сон!
Искусственная развалина
- Вздумал шутник, – шутников не исправить, —
- Вздумал развалину строить и древность поставить!
- Глупо, должно быть, развалина прежде глядела..
- К счастью, что время вмешалось по-своему в дело
- Что было можно – обрушило и обломало;
- Тут оно арку снесло, там камней натаскало;
- Тут не по правилам косо направило фриз;
- Лишним карниз показался – снесло и карниз!
- Дождик, шумливый работник, ему помогая,
- Стукал, долбил, потихоньку углы закругляя;
- Вихорь-свистун налетал, ветерочки юлили,
- Камни сверлили, чтоб камни податливей были,
- Зори, румяные сестры, покровы им ткали,
- Светом и тенью кроили, плющом ушивали!
- Розовых пуговок вкруг расплодила восковка;
- Терний пролез, растолкал, проворчав: «Так мне
- ловко!»
- Ива сказала: «Я ветви к земле опущу,
- Нy, докажите, кто может, что я не грущу!?»
- Совушка-вдовушка в трещине гнездышко свила:
- «Я ли покойничка мужа в ночи не любила?
- Мальчики камнем подшибли его на заборе,
- Тело его в огороде висит на позоре;
- Я ли по муже очей своих не проглядела,
- Я пучеглазою стала, когда овдовела».
- Стала в развалине совушка вещей душою,
- С вечера плачется, а замолкает с зарею!..
- Ну и красивой же вышла развалина, право!..
- Вот и строитель в углу притаился лукаво —
- Статуя в землю ушла! Из-под плотной листвы
- Бронзовый очерк заметен плеч, ног, головы;
- Только лица не видать, будто бедному стыдно!
- Но человеческий облик из зелени видно...
Мгновения
«Каждою весною, в тот же самый час...»
- Каждою весною, в тот же самый час,
- Солнце к нам в окошко смотрит в первый раз.
- Будет, будет время: солнце вновь придет, —
- Нас здесь не увидит, а других найдет...
- И с терпеньем ровным будет им светить,
- Помогая чахнуть и ничем не быть...
Зернышко
- Зернышко овсяное искренно обрадовалось, —
- Счастье-то нежданное! Корешком прокрадывалось
- Смело н уверенно по земле питательной,
- В блеске солнца вешнего – ласки обаятельной...
- Лживою тревогою зернышко смутилося:
- Над большой дорогою прорастать пустилося!
- Мнут и топчут бедное... Солнце жжет лучом...
- Умерло, объятое высохшим пластом!
«Что вы, травки малые, травки захудалые...»
- Что вы, травки малые, травки захудалые,
- Вышли вдоль дороженьки под обод, под ноженьки?
- Капельки блестевшие, в ливне прошумевшие,
- Что поторопилися – в озеро пролилися?
- Что ты, сердце честное, миру неизвестное,
- Бьешься не по времени, не в роде, не в племени?
«Градины выпали! Счета им нет...»
- Градины выпали! Счета им нет...
- Подле них вишен обившийся цвет...
- В царственном шествии ранней весны,
- В чаяньи смерти смертельно бледны,
- Бедные жертвы и их палачи
- Гибнут, белея, в безлунной ночи...
«Последние из грез, и те теперь разбились...»
- Последние из грез, и те теперь разбились!
- Чему судьба, тому, конечно, быть...
- Они так долго, бережно хранились,
- И им, бедняжкам, так хотелось жить...
- Но карточный игрок – когда его затравят, —
- По воле собственной сжигая корабли,
- Спокойней прежнего, почти веселый, ставит
- Свои последние, заветные рубли!
«Из твоего глубокого паденья...»
- Из твоего глубокого паденья
- Порой, живым могуществом мечты,
- Ты вдруг уносишься в то царство вдохновенья,
- Где дома был в былые дни и ты!
- Горит тогда, горит неопалимо
- Твоя мечта – как в полночи звезда!..
- Как ты красив под краскою стыда!
- Но светлый миг проходит мимо, мимо...
Кукла
- Куклу бросил ребенок. Кукла быстро свалилась,
- Стукнулась глухо о землю и навзничь упала...
- Бедная кукла! Ты так неподвижно лежала
- Скорбной фигуркой своей, так покорно сломилась,
- Руки раскинула, ясные очи закрыла...
- На человека ты, кукла, вполне походила!
«Где бы ни упало подле ручейка...»
- Где бы ни упало подле ручейка
- Семя незабудки, синего цветка, —
- Всюду, чуть с весною загудит гроза,
- Взглянут незабудок синие глаза!
- В каждом чувстве сердца, в помысле моем
- Ты живешь незримым, тайным бытием...
- И лежит повсюду на делах моих
- Свет твоих советов, просьб и ласк твоих!
«Рано, рано! Глаза свои снова закрой...»
- Рано, рано! Глаза свои снова закрой
- И вернись к неоконченным снам!
- Ночь, пришлец-великан, разлеглась над землей;
- В поле темень и мрак по лесам.
- Но когда – ждать недолго – час утра придет,
- Обозначит и холм, и межу,
- Засверкают леса, – великан пропадет, —
- Я тебя разбужу, разбужу...
«Отдохните, глаза, закрываясь в ночи...»
- Отдохните, глаза, закрываясь в ночи,
- Вслед за тем, что вы днем увидали!
- Отчего-то вы, бедные, так горячи,
- Отчего так глубоко устали?
- Иль нельзя успокоить вас, очи, ничем,
- Охладить даже полночи тьмою! —
- Спишь глубоко, а видишь во сне между тем:
- Те же люди идут пред тобою...
«Он охранял твой сон, когда ребенком малым...»
- Он охранял твой сон, когда ребенком малым,
- Бывало, перед ним ты сладко засыпал,
- И солнца теплый луч своим сияньем алым
- На щечках бархатных заманчиво играл.
- Он сторожит твой сон теперь, когда, разбитый,
- Больной, уставший жить, тревожно дремлешь ты,
- И тот же луч зари на впалые ланиты
- Бросает, как тогда, роскошные цветы...
Черноземная полоса
А. А. Коринфскому
«Полдневный час. Жара гнетет дыханье...»
- Полдневный час. Жара гнетет дыханье;
- Глядишь прищурясь, – блеск глаза слезит,
- И над землею воздух в колебанье,
- Мигает быстро, будто бы кипит.
- И тени нет. Повсюду искры, блестки;
- Трава слегла, до корня прожжена.
- В ушах шумит, как будто слышны всплески,
- Как будто где-то подле бьет волна...
- Ужасный час! Везде оцепененье:
- Жмет лист к ветвям нагретая верба,
- Укрылся зверь, затем что жжет движенье,
- По щелям спят, приткнувшись, ястреба.
- А в поле труд... Обычной чередою
- Идет косьба: хлеба не будут ждать!
- Но это время названо страдою, —
- Другого слова нет его назвать...
- Кто испытал огонь такого неба,
- Тот без труда раз навсегда поймет,
- Зачем игру и шутку с крошкой хлеба
- За тяжкий грех считает наш народ!
«Сколько мельниц по вершинам...»
- Сколько мельниц по вершинам
- Убегающих холмов?
- Скрип, что музыка вдоль крыльев,
- Пенье – грохот жерновов.
- Вековые учрежденья,
- Первобытнейший снаряд!
- Всех родов нововведенья
- Их нимало не страшат;
- Заповеданы издревле,
- Те же все, как свет, как звук.
- Им – что шпаги Дон-Кихотов
- Все усилия наук...
«Помню пасеку. Стояла...»
- Помню пасеку. Стояла,
- Скромно спрятавшись в вербе;
- Полюбивший пчел сызмала,
- Жил тут пасечник в избе.
- За плетнем играли дети;
- Днем дымок был, лай в ночи...
- Хаты нет; исчезли клети;
- Видны: яма, кирпичи!
- И по ним жестка, спесива,
- Высясь жгучею листвой,
- Людям вслед взросла крапива,
- Покаянием и мздой!
«В отливах нежно-бирюзовых...»
- В отливах нежно-бирюзовых,
- Всем краскам неба дав приют,
- В дуплистой раме кущ вербовых
- Лежит наш тихий, тихий пруд.
- Заря дымится, пламенея!
- Вон, обронен вчерашним днем,
- Плывет гусиный пух, алея,
- Семьей корабликов по нем.
- Уж не русалок ли бедовых
- Народ, как месяц тут блистал,
- Себе из перышек пуховых
- Наткать задумал покрывал ?
- Но петухи в свой срок пропели,
- Проворно спряталась луна,
- Пропали те, что ткать хотели,
- Осталась плавать ткань одна!
- И, эту правду подтверждая,
- В огнях зари летит с полей
- Гусей гогочущая стая,
- Блистая рядом длинных шей.
«Утихают, обмирают...»
- Утихают, обмирают
- Сердца язвины, истома,
- Здесь, где мало так мечтают,
- Где над мраком чернозема,
- В блеске солнца золотого
- Над волнами ярового
- Мысли ясны и спокойны,
- Не сердца, но лица знойны;
- Где царит одна природа:
- В ней вся ласка, вся невзгода!
- Где порядком затверженным
- В полдня час, порою жаркой,
- По дорожкам золоченым
- Блеском падалицы яркой
- И потоптанной соломы
- Возят копны, точно домы!
- Вот по селам, за плетнями,
- Встали скирды! Остриями
- Шапок смотрят вниз нa хаты.
- Так красивы, так богаты,
- Уж куда, куда как выше
- Самой рослой в хатах крыши!
- Ночь! Виднеются во мгле
- Скирды, что село в селе!
«Чернеет полночь. Пять пожаров...»
- Чернеет полночь. Пять пожаров!
- Столбами зарева стоят!
- Кругом зажиточные села
- Со всеми скирдами горят!
- Иль это дьявол сам пролетом
- Земли коснулся пятерней,
- И жгучий след прикосновенья
- Пылает в темени ночной!
- И далеко пойдут по краю,
- И будут в свете дня видны
- В печальных лицах погорельцев
- Благословенья сатаны...
«Есть, есть гармония живая...»
- Есть, есть гармония живая
- В нытье полуночного лая
- Сторожевых в селе собак;
- Никем не холены, не мыты,
- Избиты, изредка лишь сыты,
- Все в клочьях от обычных драк,
- Они за что-то, кто их знает,
- Наш сон усердно сторожат:
- Пес хочет есть, избит, измят,
- А все не спит и громко лает!
«По крутым по бокам вороного...»
- По крутым по бокам вороного
- Месяц блещет, вовсю озарил!
- Конь! Поведай мне доброе слово!
- В сказках конь с седоком говорил!
- Ох, и лес-то велик и спокоен!
- Ох, и ночь-то глубоко синя!
- Да и я безмятежно настроен....
- Конь, голубчик! Побалуй меня!
- Ты скажи, что за девицей едем;
- Что она, прикрываясь фатой,
- Ждет... глаза проглядит... Нет! Мы бредим!
- И никто-то не ждет нас с тобой!
- Конь не молвит мне доброго cлoвa!
- Это сказка, чтоб конь говорил!
- Но зачем же бока вороного
- Месяц блеском таким озарил?
«Заросилось. Месяц ходит...»
- Заросилось. Месяц ходит.
- Над левадою покой;
- Вдоль по грядкам колобродят
- Сфинксы с мертвой головой.
- Вышла Груня на леваду...
- Под вербою парень ждал...
- Ионийскую цикаду
- Им кузнечик заменял.
- Балалайку парень кинул,
- За плетень перемахнул
- И в подсолнечниках сгинул,
- В конопельке потонул...
- Заросилось. Месяц ходит.
- Над левадою покой...
- Вдоль по грядкам колобродят
- Сфинксы с мертвой головой.
«Устал в полях, засну солидно...»
- Устал в полях, засну солидно,
- Попав в деревню на харчи.
- В окно открытое мне видно
- И сад наш, и кусок парчи
- Чудесной ночи... Воздух светел...
- Как тишь тиха! Засну, любя
- Весь божий мир... Но крикнул петел!
- Иль я отрекся от себя?
«По завалинкам у хат...»
- По завалинкам у хат
- Люди в сумерках сидят;
- Подле кони и волы
- Чуть виднеются из мглы.
- Сны ночные тоже тут,
- Собираются, снуют
- В огородах, вдоль кустов,
- На крылах сычей и сов.
- Вот зеленый свет луны
- Тихо канул с вышины...
- Что, как если с тем лучом
- Сыч вдруг станет молодцом,
- Глянет девушкой сова,
- Скажет милые слова,
- Да и хата, наконец,
- Обратится во дворец?
«Гром по лесу. Гуляет топор...»
- Гром по лесу. Гуляет топор!
- Дебри леса под пыткой допрошены,
- Мощной дрожью объята листва,
- Великаны, что травы, покошены...
- Только сбросят с коней одного,
- Вздох его, будто вихрь, вырывается
- И прогалину чистит себе,
- И, раздвинув листву, удаляется,
- Удаляется в степь, говоря:
- «Не шуметь бы мне мощью зеленою,
- Не гореть бы в огнях зоревых
- Светлой думою, солнцем зажженною...»
«Выложен гроб лоскутками...»
- Выложен гроб лоскутками
- Тряпочек, пестрых платков;
- В церкви он на пол поставлен, —
- В крае обычай таков.
- В гробе ютится старушка,
- Голову чуть наклоня,
- Лик восковой освещают
- Поздние проблески дня.
- Колокол тихо ударил...
- Гроб провожает село...
- Пенье... Знать, кокон дубовый
- На зиму сносят в дупло.
- Всякий идущий за гробом
- Молча лелеет мечту —
- Сказано: встанет старушка
- Вся и в огнях и в свету!
«Нет ограды! Не видать часовни...»
- Нет ограды! Не видать часовни!
- Рядом гряд могилки подняты...
- Спят тут люди, все под богом ровни,
- С плеч сложив тяжелые кресты.
- Разоделись грядушки цветами,
- Будто поле, что под пар пошло;
- Вдоль борозд, намеченных гробами,
- Много тени к ночи залегло...
- В этот год вы, грядки, помельчали;
- Помню я: вас больше было тут.
- Волны смерти тихой зыбью стали,
- Год еще – и вовсе пропадут.
- Дождь пройдет – вершинки обмывает;
- Вспашут землю, станут боронить,
- Солнце выжжет, ветер заровняет...
- Поле было – полю тут и быть!
Мурманские отголоски
С.С. Трубачеву
«Будто в люльке нас качает...»
- Будто в люльке нас качает.
- Ветер свеж. Ни дать, ни взять,
- Море песню сочиняет —
- Слов не может подобрать.
- Не помочь ли? Жалко стало!
- Сколько чудных голосов!
- Дискантов немножко мало,
- Но зато не счесть басов.
- Но какое содержанье,
- Смысл какой словам придать?
- Море – странное созданье,
- Может слов и не признать.
- Диких волн седые орды
- Тонкой мысли не поймут,
- Хватят вдруг во все аккорды
- И над смыслом верх возьмут.
«Цветом стальным отливают холодные...»
- Цветом стальным отливают холодные,
- Грузные волны полярных зыбей,
- Солнца полуночи тени лиловые
- Видны на палубе подле снастей;
- С этим наплывом теней фиолетовых
- Только лишь пушки своей желтизной
- Спорят как будто; склонились, насупились,
- Стынут, облитые крупной росой.
- Красная искра порою взвивается
- В черном дыму; оживая на миг,
- Ярко блестит! Перед нею туманится
- Вечного солнца полуночный лик...
«Перед бурей в непогоду...»
- Перед бурей в непогоду
- Разыгралися киты.
- Сколько их! Кругом мелькают,
- Будто темные щиты
- Неких витязей подводных.
- Бой незрим, но слышен гром.
- Над пучиною кипящей
- Ходят волны ходенем,
- Проступают остриями...
- Нет сомненья: под водой,
- Под великими волнами,
- Занялся могучий бой!
- Волны – витязей шеломы,
- Бури рев – их голоса!
- Блещут очи... Кто на вахте?
- Убирайте паруса,
- Чтоб не спутаться снастями
- Между дланей и мечей;
- Увлекут они в пучину
- Нас, непрошеных людей.
- Закрывай плотнее люки!
- Так! Совсем без парусов
- С ними мы еще поспорим!
- Ходу дай! Прибавь паров...
- Налетает шквал за шквалом,
- Через борт идет волна;
- Грохот, посвист и шипенье,
- В стройных мачтах дрожь слышна.
- Не уловишь взглядом в тучах
- Очертаний буревых...
- Как зато повеселели
- Стаи грустных птиц морских!
- Кто сказал, что в буре страхи?
- Под размахами ее
- Вялы, робки и пугливы
- Только слабость да нытье...
«След бури не исчез. То здесь, то там мелькают...»
- След бури не исчез. То здесь, то там мелькают
- Остатки черные разбившихся судов
- И, проносимые стремниной, ударяют
- И в наше судно, вдоль его боков.
- Сухой, тяжелый звук! В нем слышатся отзывы —
- Следы последние погибнувших людей..
- Все щепки разнесут приливы и отливы,
- Опустят в недра стонущих зыбей.
- Вдоль неподвижных скал стремниною несутся
- Гряды подводных трав, оторванных от дна,
- Как змеи длинные, их нити волокутся,
- И светом их пучина зелена.
- А там у берегов виднеются так ясно
- Остатки корабля; расщепленное дно
- До самого киля сияет ярко-красно...
- У черных скал – кровавое пятно!
«Здесь, в заливе, будто в сказке...»
- Здесь, в заливе, будто в сказке!
- Вид закрыт во все концы;
- По дуге сложились скалы
- В чудодейные дворцы;
- В острых очерках утесов,
- Где так густ и влажен мох,
- Выраженья лиц каких-то,
- Вдруг застывшие врасплох.
- У воды торчат, белея,
- Как и скалы велики,
- Груды ребр китов погибших,
- Черепа и позвонки.
- К ним подплывшая акула
- От светящегося дна
- Смотрит круглыми глазами,
- Неподвижна и темна,
- Вся в летучих отраженьях
- Высоко снующих птиц —
- Как живое привиденье
- В этой сказке, полной лиц!
«Доплывешь когда сюда...»
- Доплывешь когда сюда,
- Повстречаешь города,
- Что ни в сказках не сказать,
- Ни пером не описать!
- Город – взять хоть на ладонь!
- Ни один на свете конь
- Не нашел к нему пути;
- Тут и улиц не найти.
- Меж домов растет трава;
- Фонари – одни слова!
- Берег моря словно жив —
- Он растет, когда отлив;
- Подавая голос свой
- Громче всех, морской прибой
- Свеял с этих городов
- Всякий след пяти веков!
- Но уж сказка здесь вполне
- Наступает по весне,
- Чуть из них мужской народ
- В море на лето уйдет.
- Бабье царство здесь тогда!
- Бабы правят города,
- И чтоб бабам тем помочь,
- Светит солнце день и ночь!
- С незапамятных времен
- Сарафан их сохранен,
- Златотканый, парчевой;
- Кички с бисерной тесьмой;
- Старый склад и старый вкус
- В нитях жемчуга и бус,
- Новгородский, вечевой,
- От прабабок он им свой.
- И таков у баб зарок:
- Ждать мужчин своих на срок, .
- Почту по морю возить,
- Стряпать, ткать и голосить;
- Если в море гул и стон —
- Ставить свечи у икон
- И заклятьем вещих слов
- Укрощать полет ветров.
«Снега заносы по скалам...»
- Снега заносы по скалам
- Всюду висят бахромой;
- Солнце июльское блещет, —
- Встретились лето с зимой.
- Ветер от запада. Талый
- Снег под ногами хрустит;
- Рядом со снегом, что пурпур,
- Кустик гвоздики горит.
- Тою же яркостью красок
- В Альпах, на крайних высях,
- Кучки гвоздики алеют
- В вечных, великих снегах.
- В Альпах, чем ближе к долинам,
- Краски цветов все бледней,
- Словно тускнеют, почуяв
- Скучную близость людей.
- Здесь – до болот ниспадает
- Грань вековечных снегов;
- Тихая жизнь не свевает
- Яркости божьих цветов;
- Дружно пылают гвоздики,
- Рдеют с бессчетных вершин
- Мохом окутанных кочек,
- Вспоенных влагой трясин.
«Какие здесь всему великие размеры...»
- Какие здесь всему великие размеры!
- Вот хоть бы лов классической трески!
- На крепкой бечеве, верст в пять иль больше меры,
- Что ни аршин, навешаны крючки;
- Насквозь проколота, на каждом рыбка бьется...
- Пять верст страданий! Это ль не длина?
- Порою бероева китом, белугой рвется —
- Тогда страдать артель ловцов должна.
- В морозный вихрь и снег – а это ль не напасти? —
- Не день, не два, с терпеньем без границ
- Артель в морской волне распутывает снасти,
- Сбивая лед с промерзлых рукавиц.
- И завтра то же, вновь... В дому помору хуже:
- Тут, как и в море, вечно сир и нищ,
- Живет он впроголодь, а спит во тьме и стуже
- На гнойных нарах мрачных становищ.
«Здесь, говорят, у них порой...»
- Здесь, говорят, у них порой
- Смерть человеку облик свой
- В особом виде проявляет.
- Когда в отлив вода сбегает
- И, между камнями, помор
- Идет открытыми песками,
- Путь сокращая, – кругозор
- Его обманчив; под ногами
- Песок не тверд; помор спешит, —
- Прилив не ждет! Вдруг набежит
- Отвсюду! Вот уже мелькают
- Струи, бегущие назад;
- То здесь, то там опережают,
- Под камни льются, шелестят!
- А вон, вдали, седая грива
- Ползущего в песках прилива
- Гудит, неистово ревет
- И водометами встает...
- Скорей, скорей! Но нет дороги!
- Пески сдаются, вязнут ноги,
- Пески уходят под ногой...
- Все выше волн гудящих строй!
- Их гряды мечутся высоко,
- Чтоб опрокинуться потом...
- Все море лезет на подъем!
- Спасенья нет... Блуждает око...
- Все глубже хлябь, растет прилив!
- Одолеваемый песками,
- Помор цепляется руками,
- И он не мертв еще, он жив —
- А тяжкий гул морского хора,
- Чтоб крик его покрыть полней,
- В великой мощности напора
- Стучит мильонами камней...
«Взобрался я сюда по скалам...»
- Взобрался я сюда по скалам;
- С каким трудом на кручу взлез!
- Внизу бурун терзает море,
- Кругом, по кочкам, мелкий лес...
- Пигмеи-сосенки! Лет двести
- Любой из них, а вышиной
- Едва-едва кустов повыше;
- Что ни сучок – больной, кривой.
- Лет двести жизни трудной, скучной,
- И рост такой... Везде вокруг
- Не шум от ветра – трепетанье,
- Как будто робкий плач, испуг.
- Но счастье есть и в них: не знают,
- Не ведают, что поюжней
- Взрастают сосны в три обхвата
- И с пышной хвоею ветвей
- И что вдали, под солнцем юга,
- В морскую синь с вершин Яйлы
- Сквозь сетки роз и винограда
- Глядят других сестер стволы...
«Из тяжких недр земли насильственно изъяты...»
- Из тяжких недр земли насильственно изъяты,
- Над вечно бурною холодною волной,
- Мурмана дальнего гранитные палаты
- Тысячеверстною воздвиглися стеной,
- И пробуравлены ледяными ветрами,
- И вглубь расщеплены безмолвной жизнью льдов,
- Они ютят в себе скромнейших из сынов
- Твоих, о родина, богатая сынами.
- Здесь жизнь придавлена, обижена, бедна!
- Здесь русский человек пред правдой лицезренья
- Того, что божиим веленьем сведена
- Граница родины с границею творенья,
- И глубь морских пучин так страшно холодна, —
- Перед живым лицом всевидящего бога
- Слагает прочь с души, за долгие года,
- Всю тяготу вражды, всю немощность труда
- И говорит: сюда пришла моя дорога!
- Скажи же, господи, отсюда мне куда?
«Хоть бы молниям светиться...»
- Хоть бы молниям светиться!
- Тьма над морем, тьма!
- Вихорь, будто зрячий, мчится —
- Он сошел с ума...
- Он выводит над волнами,
- Из бессчетных струн,
- Гаммы с резкими скачками...
- А поет бурун.
- Что за свадьба? Что за пляска?
- Если б увидать!
- Тьма как плотная повязка, —
- Где ее сорвать...
- Сердцем чуются движенья
- Темных сил ночных,
- Изможденные виденья,
- Плач и хохот их...
«Когда на краткий срок здесь ясен горизонт...»
- Когда на краткий срок здесь ясен горизонт
- И солнце сыплет блеск по отмелям и лудам,
- Ни Адриатики волна, ни Геллеспонт
- Таким темнеющим не блещут изумрудом;
- У них не так густа бывает синь черты,
- Делящей горизонт на небо и на море...
- Здесь вечность, в веяньи суровой красоты,
- Легла для отдыха и дышит на просторе!
