Дедушка
                    
 Действие происходит в 1816 году{1}, во Франции, в доме зажиточной крестьянской семьи. Просторная комната, окнами в сад. Косой дождь. Входят хозяева и незнакомец.
ЖЕНА:
  -              …Пожалуйста. Тут наша
  - гостиная…
 
   МУЖ:
  -                Сейчас мы вам вина
  - дадим.
 
   (К дочке.)
  -           Джульетта, сбегай в погреб, — живо!
 
   ПРОХОЖИЙ:
 (озирается)
  МУЖ:
  ПРОХОЖИЙ:
  -          Свет… Чистота… Резной баул
  - в углу, часы стенные с васильками
  - на циферблате…
 
   ЖЕНА:
  ПРОХОЖИЙ:
  -                                                 Нисколько!
  - Успел под крышу заскочить… Вот ливень
  - так ливень! Вас я не стесняю? Можно
  - здесь переждать? Как только перестанет…
 
   МУЖ:
  ЖЕНА:
  ПРОХОЖИЙ:
  - Нет — странник я… Недавно лишь вернулся
  - на родину. Живу у брата, в замке
  - де Мэриваль… Недалеко отсюда…
 
   МУЖ:
  (К дочке, вошедшей с вином.)
  -                         Ставь сюда, Джульетта.
  - Так. Пейте, сударь. Солнце, — не вино!
 
   ПРОХОЖИЙ:
 (чокается)
  - За ваше… Эх, душистое какое!
  - И дочь у вас — хорошая… Джульетта,
  - душа, где твой Ромео?
 
   ЖЕНА:
 (смеется)
  ПРОХОЖИЙ:
  -             Так… Она сама узнает
  - когда-нибудь…
 
   ДЖУЛЬЕТТА:
  ПРОХОЖИЙ:
  ДЖУЛЬЕТТА:
  МУЖ:
 (к жене)
  ЖЕНА:
  - Спит у себя — и чмокает во сне,
  - как малое дитя…
 
   ПРОХОЖИЙ:
  -                         Он очень стар —
  - ваш дедушка?
 
   МУЖ:
  - Лет семьдесят, пожалуй…
  - Не знаем мы…
 
   ЖЕНА:
  -                      Ведь он нам не родня:
  - мы дедушкой его прозвали сами.
 
   ДЖУЛЬЕТТА:
  ПРОХОЖИЙ:
  МУЖ:
  -                                             Да то-то
  - оно и есть, что мы не знаем… Как-то,
  - минувшею весною, появился
  - в деревне старец, — видно, издалека.
  - Он имени не помнил своего,
  - на все вопросы робко улыбался…
  - Его сюда Джульетта привела.
  - Мы накормили, напоили старца:
  - он ворковал, облизывался, жмурясь,
  - мне руку мял с блаженною ужимкой, —
  - а толку никакого: видно, разум
  - в нем облысел… Его мы у себя
  - оставили, — Джульетта упросила…
  - И то сказать: он неженка, сластена…
  - Недешево обходится он нам.
 
   ЖЕНА:
  - Не надо, муж, — он — старенький…
 
   МУЖ:
  -                                                  Да что же, —
  - я ничего… так, — к слову… Пейте, сударь!
 
   ПРОХОЖИЙ:
  - Спасибо, пью; спасибо… Впрочем, скоро
  - домой пора… Вот дождь… Земля-то ваша
  - задышит!
 
   МУЖ:
  -              Слава Богу! Только это
  - одна игра — не дождь. Глядите, солнце
  - уж сквозь него проблескивает… эх!..
 
   ПРОХОЖИЙ:
  МУЖ:
  -                                         Вот вы, сударь,
  - любуетесь — а нам-то каково?
  - Ведь мы — земля. Все думы наши — думы
  - самой земли… Мы чувствуем, не глядя,
  - как набухает семя в борозде,
  - как тяжелеет плод… Когда от зноя
  - земля горит и трескается, — так же
  - у нас ладони трескаются, сударь!
  - А дождь пойдет — мы слушаем тревожно —
  - и молим про себя: "шум, свежий шум,
  - не перейди в постукиванье града!.."
  - И если этот прыгающий стук
  - об наши подоконники раздастся, —
  - тогда, тогда мы затыкаем уши,
  - лицо в подушки прячем, — словно трусы
  - при перестрелке дальней! Да — немало
  - у нас тревог… Недавно вот — на груше
  - червь завелся — большущий, в бородавках,
  - зеленый черт! А то — холодной сыпью
  - тля облепит молоденькую ветвь…
  - Вот и крутись!
 
   ПРОХОЖИЙ:
  -                      Зато какая гордость
  - для вас, какая радость, — получать
  - румяное, душистое спасибо
  - деревьев ваших!
 
   ЖЕНА:
  -                          Дедушка — вот тоже —
  - прилежно ждет каких-то откровений,
  - прикладывая ухо то к коре,
  - то к лепестку… Мне кажется, — он верит,
  - что души мертвых в лилиях, в черешнях
  - потом живут.
 
   ПРОХОЖИЙ:
  -                    Не прочь я был бы с ним
  - потолковать… люблю я этих нежных
  - юродивых…
 
   ЖЕНА:
  -                 Как погляжу на вас —
  - мне ваших лет не высчитать. Как будто
  - не молоды, а вместе с тем… не знаю…
 
   ПРОХОЖИЙ:
  - А ну прикиньте, угадайте.
 
   МУЖ:
  -                                         Мирно
  - вы прожили, должно быть. Ни морщинки
  - на вашем лбу…
 
   ПРОХОЖИЙ:
  (Смеется.)
  -                                                 Если б
  - все записать… Подчас я сам не верю
  - в свое былое! От него пьянею,
  - как вот — от вашего вина. Я пил
  - из чаши жизни залпами такими,
  - такими… Ну и смерть порой толкала
  - под локоть… Вот, — хотите вы послушать
  - рассказ о том, как летом, в девяносто
  - втором году, в Лионе, господин
  - де Мэриваль, — аристократ, изменник,
  - и прочее, и прочее — спасен был
  - у самой гильотины?
 
   ЖЕНА:
  ПРОХОЖИЙ:
  -                     Мне было двадцать лет
  - в тот буйный год. Громами Трибунала
  - я к смерти был приговорен, — за то ли,
  - что пудрил волосы{2}, иль за приставку
  - пред именем моим, — не знаю: мало ль,
  - за что тогда казнили… В тот же вечер
  - на эшафот я должен был явиться, —
  - при факелах… Палач был, кстати, ловкий,
  - старательный: художник, — не палач.
  - Он своему парижскому кузену
  - все подражал, — великому Самсону{3}:
  - такую же тележку он завел
  - и головы отхваченные — так же
  - раскачивал, за волосы подняв…
 
    - Вот он меня повез. Уже стемнело,
  - вдоль черных улиц зажигались окна
  - и фонари. Спиною к ветру сидя
  - в тележке тряской и держась за грядки
  - застывшими руками — думал я, —
  - о чем? — да все о пустяках каких-то, —
  - о том, что вот — платка не взял с собою,
  - о том, что спутник мой — палач — похож
  - на лекаря почтенного… Недолго
  - мы ехали. Последний поворот —
  - и распахнулась площадь, посредине
  - зловеще озаренная… И вот,
  - когда палач, с какой-то виноватой
  - учтивостью, помог мне слезть с тележки —
  - и понял я, что кончен, кончен путь,
  - тогда-то страх схватил меня под горло…
 
    - И сумрачное уханье толпы, —
  - глумящейся, быть может, (я не слышал), —
  - движенье конских крупов, копья, ветер,
  - чад факелов пылающих — все это
  - как сон пошло, и я одно лишь видел,
  - одно: там, там, высоко в черном небе,
  - стальным крылом косой тяжелый нож
  - меж двух столбов висел, упасть готовый,
  - и лезвие, летучий блеск ловя,
  - уже как будто вспыхивало кровью!
 
    - И на помост, под гул толпы далекой,
  - я стал всходить — и каждая ступень
  - по-разному скрипела. Молча сняли
  - с меня камзол и ворот до лопаток
  - разрезали… Доска была, — что мост
  - взведенный: к ней — я знал — меня привяжут,
  - опустят мост, со стуком вниз качнусь,
  - между столбов ошейник деревянный
  - меня захлопнет, — и тогда, тогда-то
  - смерть, с грохотом мгновенным, ухнет сверху!
 
    - И вот не мог я проглотить слюну,
  - предчувствием ломило мне затылок,
  - в висках гремело, разрывалась грудь
  - от трепета и топота тугого, —
  - но, кажется, я с виду был спокоен…
 
   ЖЕНА:
  - О, я кричала бы, рвалась бы, — криком
  - пощады я добилась бы… Но как же,
  - но как же вы спаслись?
 
   ПРОХОЖИЙ:
  -                                   Случилось чудо…
  - Стоял я, значит, на помосте, рук
  - еще мне не закручивали. Ветер
  - мне плечи леденил… Палач веревку
  - какую-то распутывал. Вдруг — крик:
  - "Пожар!" — и в тот же миг всплеснуло пламя
  - из-за перил, и в тот же миг шатались
  - мы с палачом, боролись на краю
  - площадки… Треск, — в лицо пахнуло жаром,
  - рука, меня хватавшая, разжалась, —
  - куда-то падал я, кого-то сшиб,
  - нырнул, скользнул в потоки дыма, в бурю
  - дыбящихся коней, людей бегущих, —
  - "Пожар! пожар!" — все тот же бился крик,
  - захлебывающийся и блаженный!
  - А я уже был далеко! Лишь раз
  - я оглянулся на бегу и видел —
  - как в черный свод клубился дым багровый,
  - как запылали самые столбы
  - и рухнул нож, огнем освобожденный!
 
   ЖЕНА:
  МУЖ:
  -                  Да! Тот, кто смерть увидел,
  - уж не забудет… Помню, как-то воры
  - в сад забрались. Ночь, темень, жутко… Снял я
  - ружье с крюка…
 
   ПРОХОЖИЙ:
 (задумчиво перебивает)
  -                         Так спасся, — и сразу
  - как бы прозрел: я прежде был рассеян,
  - и угловат, и равнодушен… Жизни,
  - цветных пылинок жизни нашей милой
  - я не ценил — но, увидав так близко
  - те два столба, те узкие ворота
  - в небытие, те отблески, тот сумрак…
  - И Францию под свист морского ветра
  - покинул я, и Франции чуждался,
  - пока над ней холодный Робеспьер
  - зеленоватым призраком маячил, —
  - пока в огонь шли пыльные полки
  - за серый взгляд и челку Корсиканца{4}…
  - Но нелегко жилось мне на чужбине:
  - я в Лондоне угрюмом и сыром
  - преподавал науку поединка.
  - В России жил, играл на скрипке в доме
  - у варвара роскошного… Затем
  - по Турции, по Греции скитался.
  - В Италии прекрасной голодал.
  - Видов видал немало. Был матросом,
  - был поваром, цирюльником, портным —
  - и попросту — бродягой… Все же ныне
  - благодарю я Бога ежечасно
  - за трудности, изведанные мной, —
  - за шорохи колосьев придорожных,
  - за шорохи и теплое дыханье
  - всех душ людских, прошедших близ меня…
 
   МУЖ:
  - Всех, сударь, всех? Но вы забыли душу
  - того лихого мастера, с которым
  - вы встретились, тогда — на эшафоте…
 
   ПРОХОЖИЙ:
  - Нет, не забыл. Через него-то мир
  - открылся мне. Он был ключом, — невольно…
 
   МУЖ:
  (Встает.)
  -                          До ужина работу
  - мне кончить надо… Ужин наш — нехитрый…
  - Но может быть…
 
   ПРОХОЖИЙ:
  МУЖ:
 Уходит.
ПРОХОЖИЙ:
  - Простите болтуна… Боюсь — докучен
  - был мой рассказ…
 
   ЖЕНА:
  -                           Да что вы, сударь, что вы…
 
   ПРОХОЖИЙ:
  - Никак, вы детский чепчик шьете?..
 
   ЖЕНА:
 (смеется)
  -                                                    Да.
  - Он к рождеству, пожалуй, пригодится…
 
   ПРОХОЖИЙ:
  ЖЕНА:
  -                   А вот другой младенец…
  - вон там, в саду…
 
   ПРОХОЖИЙ:
 (смотрит в окно)
  -                         А, — дедушка… Прекрасный
  - старик… Весь серебрится он на солнце.
  - Прекрасный… И мечтательное что-то
  - в его движеньях есть. Он пропускает
  - сквозь пальцы стебель лилии — нагнувшись
  - над цветником, — лишь гладит, не срывает,
  - и нежною застенчивой улыбкой
  - весь озарен…
 
   ЖЕНА:
  -                    Да, лилии он любит, —
  - ласкает их и с ними говорит.
  - Для них он даже имена придумал, —
  - каких-то все маркизов, герцогинь…
 
   ПРОХОЖИЙ:
  - Как хорошо… Вот он, верно, мирно
  - свой прожил век, — да, где-нибудь в деревне,
  - вдали от бурь гражданских и иных…
 
   ЖЕНА:
  - Он врачевать умеет… Знает травы
  - целебные. Однажды дочку нашу…
  - Врывается Джульетта с громким хохотом.
 
   ДЖУЛЬЕТТА:
  ЖЕНА:
  ДЖУЛЬЕТТА:
  - Там… дедушка… корзинка… Ах!..
 
   (Смеется.)
 ЖЕНА:
  ДЖУЛЬЕТТА:
  -                     Умора!.. Понимаешь,
  - я, мама, шла, — вот только что — шла садом
  - за вишнями, — а дедушка увидел,
  - весь съежился — и хвать мою корзинку —
  - ту, новую, обитую клеенкой
  - и уж запачканную соком — хвать! —
  - и как швырнет ее — да прямо в речку —
  - Ее теперь теченьем унесло.
 
   ПРОХОЖИЙ:
  - Вот странно-то… Бог весть мосты какие
  - в его мозгу раскидывает мысль…
  - Быть может… Нет…
 
   (Смеется.)
  -                            Я сам порою склонен
  - к сопоставленьям странным… Так — корзинка,
  - обитая клеенкой, покрасневшей
  - от ягод — мне напоминает… Тьфу!
  - Какие бредни жуткие! Позвольте
  - не досказать…
 
   ЖЕНА:
 (не слушая)
  -                     Да что он, право… Папа
  - рассердится. Ведь двадцать су — корзина.
 
 Уходит с дочкой.
ПРОХОЖИЙ:
 (смотрит в окно)
  - Ведут, ведут… Как дуется старик
  - забавно. Впрямь — обиженный ребенок…
 
 Возвращаются с дедушкой.
ЖЕНА:
  - Тут, дедушка, есть гость у нас… Смотри
  - какой…
 
   ДЕДУШКА:
  -           Я не хочу корзинки той. Не надо
  - таких корзинок…
 
   ЖЕНА:
  -                          Полно, полно, милый…
  - Ее ведь нет. Она ушла. Совсем.
  - Ну успокойся… Сударь, вы его
  - поразвлеките… Нужно нам идти
  - готовить ужин…
 
   ДЕДУШКА:
  -                        Это кто такой?
  - Я не хочу…
 
   ЖЕНА:
 (в дверях)
  -                 Да это гость наш. Добрый.
  - Садись, садись. А он какие сказки
  - нам рассказал, — о палаче в Лионе,
  - о казни, о пожаре!.. Ай, занятно.
  - Вы, сударь, — повторите.
 
 Уходит с дочкой.
ДЕДУШКА:
  -                                         Что такое?
  - Что, что она сказала? Это странно…
  - Палач, пожар…
 
   ПРОХОЖИЙ:
 (в сторону)
  -                      Ну вот, перепугался…
  - Эх, глупая, зачем сказала, право…
 
   (Громко.)
  - Я, дедушка, шутил… Ответь мне лучше —
  - о чем беседуешь в саду, — с цветами,
  - с деревьями? Да что же ты так смотришь?
 
   ДЕДУШКА:
 (пристально)
  ПРОХОЖИЙ:
  ДЕДУШКА:
  -                                              Постой,
  - постой, останься тут, сейчас вернусь я.
 
 Уходит.
ПРОХОЖИЙ:
 (ходит по комнате)
  - Какой чудак! Не то он всполошился,
  - не то он что-то вспомнил… Неприятно
  - и смутно стало мне, — не понимаю…
  - Вино тут, видно, крепкое…
 
   (Напевает.)
  -                                         Тра-рам,
  - тра-ра… Да что со мною? Словно —
  - какое-то томленье… Фу, как глупо…
 
   ДЕДУШКА:
 (входит)
  ПРОХОЖИЙ:
  (В сторону.)
  - Э, — он совсем веселенький теперь!
 
   ДЕДУШКА:
 (переступает с ноги на ногу, заложив руки за спину)
  - Я здесь живу. Вот в этом доме. Здесь
  - мне нравится. Вот — например — смотри-ка, —
  - какой тут шкаф…
 
   ПРОХОЖИЙ:
  ДЕДУШКА:
  -                                       Это, знаешь, —
  - волшебный шкаф. Что делается в нем,
  - что делается!.. В скважинку, в замочек,
  - взгляни-ка… а?
 
   ПРОХОЖИЙ:
  -                       Волшебный? Верю, верю…
  - Ай, шкаф какой!.. Но ты мне не сказал
  - про лилии: о чем толкуешь с ними?
 
   ДЕДУШКА:
  ПРОХОЖИЙ:
  ДЕДУШКА:
  ПРОХОЖИЙ:
  -                                        Да нельзя же, —
  - стол — перед шкафом, стол…
 
   ДЕДУШКА:
  -                                           Ты… ляг на стол,
  - ляг… животом…
 
   ПРОХОЖИЙ:
  ДЕДУШКА:
  ПРОХОЖИЙ:
  -                    …Смотри, — какое солнце!
  - И весь твой сад блестит, блестит…
 
   ДЕДУШКА:
  -                                                   Не хочешь?
  - Жаль… Очень жаль. Там было бы, пожалуй,
  - удобнее…
 
   ПРОХОЖИЙ:
  ДЕДУШКА:
  (Взмахивает топором, который держал за спиною.)
 ПРОХОЖИЙ:
  (Борются.)
 ДЕДУШКА:
  -                                             Нет… Стой… Не надо
  - мешать мне… Так приказано… Я должен…
 
   ПРОХОЖИЙ:
 (сшибает его)
  - Довольно!
  -               …Вот оно — безумье!.. Ох…
  - Не ожидал я… Мямлил да мурлыкал —
  - и вдруг… 
  -              Но что я? Словно — это раз
  - уж было… или же приснилось? Так же,
  - вот так же я боролся… Встань! Довольно!
  - Встань… Отвечай… Как смотрит он, как смотрит!
  - А эти пальцы, — голые, тупые…
  - Ведь я уже их… видел! Ты ответишь,
  - добьюсь я! Ах, как смотрит…
 
   (Наклоняется над лежащим.)
  ДЖУЛЬЕТТА:
 (в дверях)
  - Что сделали вы с дедушкой…
 
   ПРОХОЖИЙ:
  ДЖУЛЬЕТТА:
 Занавес
Июнь. 1923
 Примечания
  Дедушка Драма в одном действии
 Впервые: Руль. 1923. 14 октября.
 Пьеса написана в июне 1923 г. в имении Домэн де Больё, Солье-Пон (вблизи Тулона), где Набоков работал на фруктовых плантациях друга В. Д. Набокова Соломона Крыма (N84. Р. 287).
 А. Бабиков
  1
  Действие происходит в 1816 году… — Не раз отмечалось, что короткие пьесы Набокова в общем ориентированы на «Маленькие трагедии» Пушкина; исследователями и комментаторами, однако, не вскрывались отсылки Набокова к ним. В 1816 г. написана трагедия Джона Уильсона «The City of the Plague», четвертую сцену первого акта которой Пушкин использовал для создания «Пира во время чумы».
 2
  Громами Трибунала /я к смерти был приговорен — за то ли, / что пудрил волосы… — Имеется в виду революционный трибунал, орган Якобинской диктатуры, каравший не только тех, кто надеялся воскресить старый порядок, но и тех, кто своим поведением или видом всего лишь напоминал о нем.
 3
  Самсон — точнее, Сансон Шарль-Анри (1740–1793) — потомственный парижский палач, казнивший Людовика XVI и умерший в том же году.
 4
  Корсиканец — прозвище Наполеона Бонапарта, уроженца Корсики.