Жанры
Регистрация
Читать онлайн Стихи из книги "Советские поэты, павшие на Великой Отечественной Войне" бесплатно

Стихи из книги "Советские поэты, павшие на Великой Отечественной Войне"



* * *

В. В.

  • Друг заветный! Нас не разлучили
  • Ни года, идущие на ощупь,
  • И ни расстояния-пучины
  • Рощ и рек, в которых снятся рощи.
  • Помнишь доску нашей черной парты —
  • Вся в рубцах, и надписях, и знаках,
  • Помнишь, как всегда мы ждали марта,
  • Как на перемене жадный запах
  • Мы в окно вдыхали. Крыши грелись,
  • Снег дымил, с землей смешавшись теплой,
  • Помнишь — наши мысли запотели
  • Пальцами чернильными на стеклах.
  • Помнишь столб железный в шуме улиц,
  • Вечер… огоньки автомобилей…
  • Мы мечтали, как нам улыбнулись,
  • Только никогда мы не любили…
  • Мы — мечтали. Про глаза-озера.
  • Неповторные мальчишеские бредни.
  • Мы последние с тобою фантазеры
  • До тоски, до берега, до смерти.
  • Помнишь — парк. Деревья лили тени.
  • Разговоры за кремнями грецких.
  • Помнишь — картами спокойными. И деньги
  • Как смычок играли скрипкой сердца.
  • Мы студенты. Вот семь лет знакомы
  • Мы с тобою. Изменилось? Каплю.
  • Всё равно сидим опять мы дома,
  • Город за окном огнится рябью.
  • Мы сидим. Для нас хладеет камень.
  • Вот оно, суровое наследство.
  • И тогда, почти что стариками,
  • Вспомним мы опять про наше детство.

Февраль 1939

КРЕСТЫ

М. Шолохову

  • На Кубани долго не стареют,
  • Грустно умирать и в сорок лет.
  • Много раз описанный, сереет
  • Медленный решетчатый рассвет.
  • Казаки безвестного отряда
  • (Рожь двадцатый раз у их могил)
  • Песню спели, покурили рядом,
  • Кое-кто себя перекрестил.
  • Самый молодой лежал. И ясно
  • Так казалось, что в пивной подвал
  • Наркомпрод царицынский, вглядяся,
  • Зубы стиснув, руку подавал.
  • То не стон зубов — еще нет срока.
  • То не ключ охранника в замке.
  • То не сумасшедшая сорока
  • На таком же взбалмошном дубке.
  • Да и то не сердца стук.
  • То время Близит срок шагами часовых.
  • Легче умирать, наверно, в темень.
  • И наверное, под плач совы…
  • . . . . . . . . . .
  • Чистый двор, метенный спозаранок,
  • И песок, посыпанный в зигзаг.
  • Рукавом отерши с глаз туманок,
  • Выстроиться приказал казак.
  • И построилися две шеренги отдаль,
  • Соревнуясь выправкой своей.
  • Каждый пил реки Кубани воду,
  • Все — кубанских золотых кровей.
  • Есаул тверезый долго думал.
  • Три креста светились на груди.
  • Все молчали. Он сказал угрюмо:
  • "Кто с крестом на сердце — выходи".
  • Пленные расхристывали ворот:
  • "Нет, нас не разделит жизнь и смерть!
  • Пусть возьмет их ворон или ворог!"
  • — И бросали золото и медь.
  • И топтали крест босые ноги.
  • Всех ворон гром снял со всех дубков.
  • И плыли глазницы над дорогой
  • Без креста впервые казаков.

1939

БЕССМЕРТИЕ

(Из незавершенной поэмы)

  • Далекий друг! Года и версты,
  • И стены книг библиотек
  • Нас разделяют. Шашкой Щорса
  • Врубиться в твой далекий век
  • Хочу. Чтоб, раскроивши череп
  • Врагу последнему и через
  • Него перешагнув, рубя,
  • Стать первым другом для тебя.
  • На двадцать, лет я младше века,
  • Но он увидит смерть мою,
  • Захода горестные веки
  • Смежив. И я о нем пою.
  • И для тебя. Свищу пред боем,
  • Ракет сигнальных видя свет,
  • Военный в пиджаке поэт,
  • Что мучим мог быть — лишь покоем.
  • Я мало спал, товарищ милый!
  • Читал, бродяжил, голодал…
  • Пусть: отоспишься ты в могиле —
  • Багрицкий весело сказал…
  • Одно мне страшно в этом мире:
  • Что, в плащ окутавшися мглой,
  • Я буду — только командиром,
  • Не путеводною звездой.
  • Военный год стучится в двери
  • Моей страны. Он входит в дверь.
  • Какие беды и потери
  • Несет в зубах косматый зверь?
  • Какие люди возметнутся
  • Из поражений и побед?
  • Второй любовью Революции
  • Какой подымется поэт?
  • А туча виснет. Слава ей
  • Не будет синим ртом пропета.
  • Бывает даже у коней
  • В бою предчувствие победы…
  • Приходит бой с началом жатвы.
  • И гаснут молнии в цветах.
  • Но молнии — пружиной сжаты
  • В затворах, в тучах и в сердцах.
  • Наперевес с железом сизым
  • И я на проволку пойду,
  • И коммунизм опять так близок,
  • Как в девятнадцатом году.
  • …И пусть над степью, роясь в тряпках,
  • Сухой бессмертник зацветет
  • И соловей, нахохлясь зябко,
  • Вплетаясь в ветер, запоет.

8–9 ноября 1939

МАЯКОВСКИЙ

(Последняя ночь государства Российского)

  • Как смертникам жить им до утренних звезд,
  • И тонет подвал, словно клипер.
  • Из мраморных столиков сдвинут помост,
  • И всех угощает гибель.
  • Вертинский ломался, как арлекин,
  • В ноздри вобрав кокаина,
  • Офицеры, припудрясь, брали Б-Е-Р-Л-И-Н,
  • Подбирая по буквам вина.
  • Первое — пили борщи Бордо,
  • Багрового, как революция,
  • В бокалах бокастей, чем женщин бедро,
  • Виноградки щипая с блюдца.
  • Потом шли: эль, и ром, и ликер —
  • Под маузером всё есть в буфете.
  • Записывал переплативший сеньор
  • Цифры полков на манжете.
  • Офицеры знали — что продают.
  • Россию. И нет России.
  • Полки. И в полках на штыках разорвут.
  • Честь. (Вы не смейтесь, Мессия.)
  • Пустые до самого дна глаза
  • Знали, что ночи — остаток.
  • И каждую рюмку — об шпоры, как залп
  • В осколки имперских статуй.
  • Вошел
  •      человек
  •           огромный,
  •                как Петр,
  • Петроградскую
  •      ночь
  •           стряхнувши,
  • Пелена дождя ворвалась с ним.
  •                                              Пот
  • Отрезвил капитанские туши.
  • Вертинский кричал, как лунатик во сне:
  • "Мой дом — это звезды и ветер…
  • О черный, проклятый России снег —
  • Я самый последний на свете…"
  • Маяковский шагнул. Он мог быть убит.
  • Но так, как берут бронепоезд,
  • Воздвигнулся он на мраморе плит
  • Как памятник и как повесть.
  • Он так этой банде рявкнул: "Молчать!" —
  • Что слышно стало:
  •                            пуст
  •                                 город.
  • И вдруг, словно эхо, в дале-е-еких ночах
  • Его поддержала "Аврора".

12 декабря 1939

БЕЛОШИЦЫ

(Песня о Щорсе)

  • Дуют ветры дождевые
  • Над речной осокой.
  • Щорса цепи боевые
  • Держат фронт широкий.
  • Над хатами тучи дыма
  • Смертельной отравы,
  • Меж бойцами молодыми
  • Побурели травы.
  • За спиною батальона
  • Белошицка хаты,
  • Где в заре огнистой тонут
  • Тополи крылаты.
  • Крайний тополь в зорях ярых
  • По грудь утопает…
  • Из-за дыма, из-за яра
  • Банда наступает.
  • Загустело небо хмурью,
  • Ветер всполошился…
  • Пулеметчики Петлюры
  • Строчат Белошицы.
  • За кустом, где листьев ворох,
  • Щорс приникнул к "цейсу",
  • Больно руки жгут затворы
  • У красноармейцев.
  • Шевеля со злобой просо,
  • Пули ближе рылись…
  • Пулеметчик вражий косит,
  • Из окопа вылез.
  • Туч лохматая папаха,
  • Где лесок простерся…
  • Кровью вышита рубаха
  • Командира Щорса.
  • Дыма горькая отрава,
  • Ветер опаленный…
  • Щорс лежит на красных травах,
  • Будто на знаменах.
  • Поднята порывом мести
  • Штурмовая лава!
  • Имя Щорса звало песней
  • И в глазах пылало.
  • И пошли бойцы за песней,
  • Щорсовы герои,
  • Шли, смыкаясь строем тесным
  • В пулеметном вое,
  • По росистому болоту,
  • Сквозь огонь проклятый…
  • Захлебнулись пулеметы —
  • Петлюровцы смяты!
  • Поскакали сквозь туманы
  • До Польши бандиты…
  • На задымленной поляне
  • Щорс лежит убитый.
  • Грустный тополь наклонился
  • Со знаменем вместе,
  • Под которым Щорс рубился
  • За Родину-песню….
  • ...Это имя в бой водило,
  • Этот зов не стерся —
  • Смелый голос командира
  • Николая Щорса!

КРАСНЫЙ СТЯГ

  • Когда я пришел, призываясь, в казарму,
  • Товарищ на белой стене показал
  • Красное знамя — от командарма,
  • Которое бросилось бронзой в глаза.
  • Простреленный стяг из багрового шелка
  • Нам веет степными ветрами в лицо…
  • Мы им покрывали в тоске, замолкнув,
  • Упавших на острые камни бойцов…
  • Бывало, быть может, с древка он снимался,
  • И прятал боец у себя на груди
  • Горячий штандарт… Но опять он взвивался
  • Над шедшею цепью в штыки,
  •                                         впереди!
  • И он, как костер, согревает рабочих,
  • Как было в повторности спасских атак…
  • О, дни штурмовые, студеные ночи,
  • Когда замерзает дыханье у рта!
  • И он зашумит!.. Зашумит — разовьется
  • Над самым последним из наших боев!
  • Он заревом над землей разольется,
  • Он — жизнь, и родная земля, и любовь!

1939

* * *

  • Самое страшное в мире —
  • Это быть успокоенным.
  • Славлю Котовского разум,
  • Который за час перед казнью
  • Тело свое граненое
  • Японской гимнастикой мучил.
  • Самое страшное в мире —
  • Это быть успокоенным.
  • Славлю мальчишек смелых,
  • Которые в чужом городе
  • Пишут поэмы под утро,
  • Запивая водой ломозубой,
  • Закусывая синим дымом.
  • Самое страшное в мире —
  • Это быть успокоенным.
  • Славлю солдат революции,
  • Мечтающих над строфою,
  • Распиливающих деревья,
  • Падающих на пулемет!

Октябрь 1939

БУДНИ

  • Мы стоим с тобою у окна,
  • Смотрим мы на город предрассветный.
  • Улица в снегу, как сон, мутна,
  • Но в снегу мы видим взгляд ответный.
  • Этот взгляд немеркнущих огней
  • Города, лежащего под нами,
  • Он живет и ночью, как ручей,
  • Что течет, невидимый, под льдами.
  • Думаю о дне, что к нам плывет
  • От востока, по маршруту станций.
  • Принесет на крыльях самолет
  • Новый день, как снег на крыльев глянце.
  • Наши будни не возьмет пыльца.
  • Наши будни — это только дневка,
  • Чтоб в бою похолодеть сердцам,
  • Чтоб в бою нагрелися винтовки.
  • Чтоб десант повис орлом степей,
  • Чтоб героем стал товарищ каждый,
  • Чтобы мир стал больше и синей,
  • Чтоб была на песни больше жажда.

1939?

ХЛЕБНИКОВ В 1921 ГОДУ

  • В глубине Украины,
  • На заброшенной станции,
  • Потерявшей название от немецкого снаряда,
  • Возле умершей матери — черной и длинной —
  • Окоченевала девочка
  • У колючей ограды.
  • В привокзальном сквере лежали трупы;
  • Она ела веточки и цветы,
  • И в глазах ее, тоненьких и глупых,
  • Возник бродяга из темноты.
  • В золу от костра,
  • Розовую, даже голубую,
  • Где сдваивались красные червячки,
  • Из серой тюремной наволочки
  • Он вытряхнул бумаг охапку тугую.
  • А когда девочка прижалась
  • К овалу
  • Теплого света
  • И начала спать,
  • Человек ушел — привычно устало,
  • А огонь стихи начинал листать.
  • Но он, просвистанный, словно пулями роща,
  • Белыми посаженный в сумасшедший дом,
  • Сжигал
  • Свои
  • Марсианские
  • Очи,
  • Как сжег для ребенка свой лучший том.
  • Зрачки запавшие.
  • Так медведи
  • В берлогу вжимаются до поры,
  • Чтобы затравленными
  • Напоследок
  • Пойти на рогатины и топоры.
  • Как своего достоинства версию,
  • Смешок мещанский
  • Он взглядом ловил,
  • Одетый в мешок
  • С тремя отверстиями:
  • Для прозрачных рук и для головы.
  • Его лицо, как бы кубистом высеченное:
  • Углы косые скул,
  • Глаза насквозь,
  • Темь
  • Наполняла въямины,
  • Под крышею волос
  • Излучалась мысль в года двухтысячные.
  • Бездомная,
  •      бесхлебная,
  •           бесплодная
  • Судьба
  •   (Поскольку рецензентам верить) —
  • Вот
  • Эти строчки,
  • Что обменяны на голод,
  • Бессонницу рассветов — и
  • На смерть:
  •   (Следует любое стихотворение Хлебникова)

Апрель 1940

ДУЭЛЬ

  • Вороны каркали, и гаркали грачи,
  • Березы над весною, как врачи
  • В халатах узких. Пульс ручьев стучит.
  • Как у щенка чумного.
  • Закричи,
  • Февраль! И перекрестные лучи
  • Пронзят тебя. И мукам той ночи —
  • Над каждой строчкой бейся, — но учись…
  • . . . . . . . . .
  • Каждая строчка — это дуэль, —
  • Площадка отмерена точно.
  • И строчка на строчку — шинель на шинель,
  • И скресты двух шпаг — рифмы строчек.
  • И если верх — такая мысль,
  • За которую сжегся Коперник,
  • Ты не сможешь забыть, пусть в бреду приснись,
  • Пусть пиши без бумаги и перьев.

Май 1940?

ДОСЛОВНАЯ РОДОСЛОВНАЯ

  • Как в строгой анкете —
  • Скажу не таясь —
  • Начинается самое
  • Такое:
  • Мое родословное древо другое —
  • Я темнейший грузинский
  • Князь.
  • Как в Коране —
  • Книге дворянских деревьев —
  • Предначертаны
  • Чешуйчатые имена,
  • И
  • Ветхие ветви
  • И ветки древние
  • Упирались терниями
  • В меня.
  • Я немного скрывал это
  • Все года,
  • Что я актрисою-бабушкой — немец.
  • Но я не тогда,
  • А теперь и всегда
  • Считаю себя лишь по внуку:
  • Шарземец.
  • Исчерпать
  • Инвентарь грехов великих,
  • Как открытку перед атакой,
  • Спешу.
  • Давайте же
  • раскурим
  • эту книгу —
  • Я лучше новую напишу!
  • Потому что я верю,
  •           и я без вериг:
  • Я отшиб по звену
  •           и Ницше,
  •                и фронду,
  • И пять
  • Материков моих
  •           сжимаются
  • Кулаком Ротфронта.
  • И теперь я по праву люблю Россию.

ТВОРЧЕСТВО

  • Я видел, как рисуется пейзаж:
  • Сначала легкими, как дым, штрихами
  • Набрасывал и черкал карандаш
  • Траву лесов, горы огромный камень.
  • Потом в сквозные контуры-штрихов
  • Мозаикой ложились пятна краски,
  • Так на клочках мальчишеских стихов
  • Бесилась завязь — не было завязки.
  • И вдруг картина вспыхнула до черта —
  • Она теперь гудела как набат.
  • А я страдал — о, как бы не испортил,
  • А я хотел — еще, еще набавь!
  • Я закурил и ждал конца. И вот
  • Всё сделалось и скучно и привычно.
  • Картины не было — простой восход
  • Мой будний мир вдруг сделал необычным.
  • Картина подсыхала за окном.

НОВЕЛЛА

  • От рожденья он не видел солнца.
  • Он до смерти не увидит звезд.
  • Он идет. И статуй гибких бронза
  • Смотрит зачарованно под мост.
  • Трость стучит слегка. Лицо недвижно.
  • Так проходит он меж двух сторон.
  • У лотка он покупает вишни
  • И под аркой входит на перрон.
  • Поезда приходят и уходят,
  • Мчит решетка тени по лицу.
  • В город дикая идет погода
  • Тою же походкой, что в лесу.
  • Как пред смертью — душным-душно стало.
  • И темно, хоть выколи глаза.
  • И над гулким куполом вокзала
  • Начался невидимый зигзаг.
  • Он узнал по грохоту. И сразу,
  • Вместе с громом и дождем, влетел
  • В предыдущую глухую фразу —
  • Поезд, на полметра от локтей.
  • А слепой остался на перроне.
  • И по скулам дождь прозрачный тек.
  • И размок в его больших ладонях
  • Из газеты сделанный кулек.
  • [Поезд шел, скользящий весь и гладкий,
  • В стелющемся понизу дыму.]
  • С неостановившейся площадки
  • Выскочила девушка к нему.
  • И ее лицо ласкали пальцы
  • Хоботками бабочек. И слов —
  • Не было. И поцелуй — прервался
  • Глупым многоточием гудков.
  • Чемодан распотрошив под ливнем,
  • Вишни в чайник всыпали. Потом
  • Об руку пошли, чтоб жить счастливо,
  • Чайник с вишнями внести в свой дом…
  • . . . . . . . . . . . . . . .
  • И, прикуривая самокрутку,
  • У меня седой носильщик вдруг
  • Так спросил (мне сразу стало грустно):
  • "Кто еще встречает так сестру?"
  • Только б он соврал, старик носильщик.

* * *

  • Я вижу красивых вихрастых парней,
  • Что чехвостят казенных писак.
  • Наверно, кормильцы окопных вшей
  • Интендантов честили так.
  • И стихи, что могли б прокламацией стать
  • И свистеть, как свинец из винта,
  • Превратятся в пропыленный инвентарь
  • Орденов, что сукну не под стать.
  • Золотая русская сторона!
  • Коль снарядов окончится лязг,
  • Мы вобьем в эти жерла свои ордена,
  • Если в штабах теперь не до нас.

1941

© BOOK 2025
Контакты для правообладателей
[email protected]