• Неужели тебя мы забыли?
• Для меня ты всегда всех живей —
• Спутник детства, брат неба и пыли,
• Друг игрищ и забав, воробей!

• Ты щебечешь о небе, играя,
• Неказистый комок высоты, —
• Сверху – небо, внизу – пыль земная,
• Между ними – лишь ветка да ты!

• Как ты прыгаешь вдоль по России
• На тонюсеньких веточках ног —
• Серой пыли, особой стихии,
• Еретик, демиург и пророк.

• В оптимизме своем воробейском,
• Непонятном горам и лесам,
• Научился ты в щебете детском
• Запрокидывать клюв к небесам.

• Воробьиною кровью живее,
• От мороза дрожа, словно дым,
• Я, как ты, ворожу, воробею,
• Не робею пред небом твоим.

• И зимой, воробьясь вдохновенно,
• Не заботясь, как жил и умру,
• Я, как ты, воробьинка вселенной,
• Замерзая, дрожу на ветру…

• Но, пока ты живёшь, чудо-птица,
• На глухих пустырях бытия
• Воробьится, двоится, троится
• Воробейная правда твоя!

• Во мне живёт один чудак,
• Его судьба – и смех и грех,
• Хоть не понять его никак —
• Он понимает всё и всех.

• Смуглее кожи смех его,
• И волосы лохматей снов.
• Он создал всё из ничего —
• И жизнь, и слёзы, и любовь!

• Из туч и птиц – его костюм,
• А шляпа – спелая луна.
• Он – богосмех, он – смехошум,
• Он – стихонеба глубина!

• Чудак чудес, в очках и без,
• В пальто из птиц, в венке из пчёл,
• Он вырос ливнем из небес,
• Сквозь небо до земли дошёл!

• Он благороден, как ишак.
• С поклажей грешных дел моих
• Он шествует, и что ни шаг —
• И стих, и грех, и грех, и стих!

• Он стоязык, как сладкий сон,
• Как обморок стиха без дна.
• Смеётся лишь по-русски он,
• А плачет – на наречье сна.

• Пророк вселенской чепухи,
• Поэт прекрасного вранья,
• Он пишет все мои стихи,
• А после – их читаю я!

• Он – человек, он – челомиг,
• Он пишет строчки наших книг,
• Он в голове живёт моей
• И делает меня сильней!

• Кто я такой? – Поэт. Брехун. Чудак.
• Меня таким придумали – не вы ли?
• Ромашками давно зарос пиджак.
• И валенки грязны от звёздной пыли.

• У времени прибой есть и отбой.
• Я установлен, как закон, в природе, —
• Не бегая за модой, быть собой,
• Ведь солнце, не меняясь, вечно в моде.

• Пусть дни текут, как чёрная волна!
• А у меня – на берегу заката —
• Среди волос запуталась луна,
• А губы пахнут космосом и мятой.

• Бог поцелуем мне обуглил лоб,
• И мне плевать, что обо мне болтают:
• Какой неряха, чудик, остолоп, —
• Пиджак цветёт, и валенки сияют!

• Что ж, свершилось. Тает снег.
• Умер сам Двадцатый век.
• Значит, вот таков удел
• Всех бессмертных в мире тел.

• Ты идёшь к великим в даль —
• Боговдохновенный враль,
• Скоморох, пророк, поэт,
• Уленшпигель наших лет.

• Помню хмель твоей вины,
• Острый взгляд из глубины,
• Помню твой – сквозь морок лет —
• Незлопамятный привет.

• Скудный дар тебе дарю —
• Тем же ритмом говорю,
• Что Иосиф, милый враг,
• Провожал певцов во мрак.

• Этим шагом начат год.
• Этим шагом смерть идёт.
• Так шагает старый бог:
• Раз – шажок, другой – шажок.

• Шаг за шагом – в темноту,
• За последнюю черту,
• Где ни лжи, ни естества,
• Лишь слова, слова, слова.

• Ими правил ты, как бог.
• Ты себя ломал, как слог,
• Рифмой острой, как стилет,
• Нервы рвал десятки лет.

• Ты – мишень и ты же – цель,
• Как Гагарин и Фидель.
• Белла, Роберт и Булат
• Ждут, когда к ним встанешь в ряд.

• А тебя, – прости всех нас, —
• Хоронили много раз.
• Что ж, воитель и герой,
• Умирать нам не впервой.

• От твоих трудов и дней
• Нам осталось, что видней —
• Твой обманчивый успех,
• Твой оскал, твой едкий смех.

• Рыцарь, жулик и герой,
• Ты, меняясь, был собой —
• Яд со сцены проливал,
• Отравляя, исцелял.

• Под задорный, острый взгляд
• Мы глотали этот яд —
• Вместе с миром и тобой,
• Вместе с Богом и судьбой.

• Ты – виновник всех растрат,
• Жрец и рыцарь всех эстрад.
• Ты горел, сжигал, сгорал,
• Но скупым ты не бывал.

• Что ж, обман твой удался.
• Ты в бессмертье ворвался.
• Всё простится за чертой
• За надрыв и ропот твой,

• За глухой тупик стиха,
• За огонь и мрак зрачка,
• За блистательность ошибки,
• Черноту черновика.

• Ты сейчас стоишь один
• Средь заоблачных равнин —
• Справа – свет, налево – тьма,
• Снизу – Станция Зима.

• Сценомирец, дай-то Бог,
• Чтоб остался жгучим слог,
• Чтоб талант твой не иссяк
• На эстраде в небесах.

• Что ж, прощай. Закрылась дверь.
• Что осталось нам теперь?
• Этот ритм – ать-и-два —
• …и слова, слова, слова.

• В твоих глазах цветёт вишнёвый сад.
• В моих глазах дотла сгорает небо.
• Ассоль, ты помнишь, – триста лет назад
• Всё не было на свете так нелепо?

• Ещё земля не пухла от могил,
• Ещё людей на свете много было,
• И ветер цвёл, и камень говорил,
• И солнце никогда не заходило.

• Ты помнишь, как спускались к морю мы,
• В глазах плясали солнечные блики,
• Тогда, ещё до ядерной зимы,
• И как сладка тогда была клубника…

• Моя Ассоль, корабль не придёт.
• Не плачь. Смотри, не говоря ни слова,
• Как надо мною чёрный свет встаёт
• Столбом – от лба до неба молодого.

• Смотри: всё небо – в алых парусах.
• Они цветут, кровавые, как рана.
• А позади – мечты, надежды, страх,
• И шум волны, и пристань Зурбагана…

• Ты знаешь, мы насадим новый сад.
• В моих глазах ещё осталось место.
• Пусть расцветёт надеждами наш ад,
• В котором я – жених, а ты – невеста…

• Пусть совершится скромный чумный пир.
• Пусть нас обманут глупые надежды.
• А завтра Бог создаст нам новый мир,
• Но мы в нём будем теми же, что прежде…

• Прости меня. Я выдумал тебя,
• И этот мир, и ядерную зиму.
• Я мог бы жить, не грезя, не любя,
• Но мне творить миры необходимо.

• Вишнёвый сад цветёт в твоих глазах.
• Мы вырубим его, насадим снова.
• Ассоль, ты заблудилась в чудесах,
• Которые творю я силой слова.
• Ты видишь – нет меня, я – тлен, я – прах,
• Я создал мир, я растворён в веках,
• Где нет ни будущего, ни былого,

• И небо, небо – в алых парусах…

• Девяностые, девяностые —
• Дни кровавые, ночи звёздные…
• Грусть отцовская, боль привычная…
• Это детство моё горемычное.

• Трудно тянутся годы длинные,
• И разбойные, и соловьиные…
• В подворотнях – пули да выстрелы,
• А над грязью всей – небо чистое.

• Вот и я, мальчишка отчаянный,
• Непричёсанный, неприкаянный.
• На глазах детей – слёзы взрослые…
• Девяностые, девяностые.

• Дома маются, пьют да каются —
• Водка горькая, желчь безлунная…
• И во мне с тех пор кровью маются
• Детство старое, старость юная…

• Искупают с лихвой опричники
• Смертью горькою жизни подлые…
• И так тесно, так непривычно мне,
• И так жарко и пусто под небом.

• Жить без возраста, жить без времени —
• Вот судьбина какая вздорная!
• Выбрал Бог да родному племени —
• Душу светлую, долю черную.

• И не взрослые, и не дети мы —
• Разве мало изведал скитаний я?
• И столетьями, и столетьями —
• Испытания, испытания…

• Девяностые, девяностые —
• Дни кровавые, ночи звездные…
• Кражи, драки – под солнцем яростным…
• Это детство моё – старше старости.

• Любой, кто засыпает, одинок.
• Кто б ни был рядом, ты – в отдельном мире,
• Но в той вселенной есть твой городок,
• В нем – тот же дом и тот же мрак в квартире.
• Бывает, погружаешься во мрак,
• А в нем – всё лучше, чем при свете, видно:
• Грязь, неуют, за домом – лай собак,
• Что скалят зубы, злятся: им обидно
• На пустоту, в которой тяжело…
• Но за стеной спокойно дышит мама,
• Сквозь стены слышишь ты её тепло
• Всем существом, своею сутью самой.
• Да, ты – дитя. Но, увлеченный тьмой,
• Ты постигаешь холод жизни краткой,
• Вперив глазенки в тёмное трюмо
• Напротив детской маленькой кроватки.
• Там – то ли тень, а то ль твоё лицо,
• А то ли кто-то третий, страшный, страшный,
• Кто время сна жестоко сжал в кольцо…
• Но думать, кто, не важно. Нет, не важно.
• …Страшилка это или анекдот,
• Воспоминанье, ставшее лишь знаком?
• При свете мир давно уже не тот…
• Но в темноте он вечно одинаков.
• Днем – жизнь, дела: не выйти за черту.
• А ночью – тот же детский страх спасенья,
• И тот же лай собак на пустоту,
• И тот же Третий меж тобой и тенью,

• И – сквозь пространство – мамино тепло…

Один человек

И одна большая муха

Сидят в гостиной…

Из японской поэзии

• 1

• Осенний вечер. Дом холостяка.
• За окнами чуть слышно дождь бормочет.
• Как мотылёк, накрытый чашей ночи,
• Мой стих дрожит, впиваясь в край листка.
• Слова чисты от старой шелухи.
• День убегает серыми дворами.
• И сумерки, стекая вниз по раме,
• Неслышимо слагаются в стихи.
• И комнат молчаливое тепло,
• Раздвинутое сумерками жизни,
• Звучит в тиши как будто с укоризной —
• Ты понял, как тебе не повезло?…
• Кому, зачем всё это было надо —
• Преподнести мне за мои грехи
• Безлюдный дом, и горечь листопада,
• И тишину на дне моей строки?…

• …Иголкой в стоге потерялось лето,
• А осени безмерна глубина.
• Растаивают в сумраке предметы,
• И в чайнике дымится тишина.
• Всё это было. Только было проще
• Сгореть мне в сером сумрачном огне,
• Где дождь осенний сухо, тихо ропщет —
• Он так устал гримасничать в окне…

• В тиши чуть слышно тикает будильник.
• Уходят звуки чередой во тьму.
• Желудок голоден, как холодильник,
• И холод общий – в нём, во мне, в дому…
• И пустота глядит с небес с укором.
• Невзрачен жизни серый ореол.
• И каменное яблоко раздора
• Декоративно украшает стол.

• 2

• Сникает, наклоняясь, у окна
• Сухой букет средь сумерек бездонных,
• И над часами с медным скорпионом
• Пульсирует и плачет тишина,
• И древний шум реликтовых морей
• Из раковины, привезенной с моря,
• Доносит голоса любви и горя
• Иных, бессмертных, пролетевших дней…

• В молчанье втрое значим каждый звук.
• Мой космос расширяется – украдкой.
• За гобеленом, вышитым прабабкой,
• Прядёт свою вселенную паук.
• Цвет, звук, предмет – ушли в страну чудес.
• Мир связан, как платок, из пряжи серой.
• В окно моё вторгается без меры
• Космическая седина небес…

• Дождь сыплется из арок небосвода.
• Звучит природа, как органный зал.
• Господь, изъяв поэта из природы,
• Ему свои законы предписал:
• Наперекор дороге вдаль идти,
• Любить, творить, искать всему причины,
• В сплетениях астральной паутины
• Вслепую находить свои пути.

• Но, сколько ни скули и ни пророчь,
• Стихов разнокалиберная стая,
• Страницы тонких сумерек листая,
• В глазах мелькая, улетает в ночь,
• А есть – лишь серость, сухость, пыль и прах,
• Круги холодных сумерек над нами.
• Их серое неслышимое пламя
• Сжигает мир в холодных зеркалах…

• 3

• Патриархальных сумерек урок
• Пришёлся кстати. Для моих попыток
• Познать себя ещё не минул срок.
• И небеса развёрнуты, как свиток.

• Путь к небесам немыслим без борьбы.
• Дорога через потолок – короче.
• Пусть за окошком чёрный грифель ночи
• Начертит свой чертёж моей судьбы!

• Придёт пора пасти свои стада —
• И я пойму: учить мне было надо
• Несложную науку листопада
• Лететь из ниоткуда в никуда —

• В те незамысловатые края,
• Где вечны персонажи тихой драмы —
• Пустынный дом, и дождь, прилипший к раме,
• И жёлтый лист, и сумерки, и я.

• Наш мир стоит на Боге и тревоге.
• Наш мир стоит на жертве и жратве…
• У жертвы, выбранной жрецами в боги,
• Перевернулся космос в голове.

• Его холстов бессмертные ошибки —
• Зрачка безукоризненный каприз:
• Плывёт над садом облако улыбки,
• И в облаке струится кипарис.

• Пылает ухо в пурпурном закате,
• Кровь виноградников пьянее книг,
• И пузырится звёздами хвостато
• Ночного неба чёрный черновик.

• Сухой голландец, тощий и небритый,
• Сам для себя – дурдом, дурман и страх,
• Взирает на подсолнечье с палитрой,
• Сжимая трубку старую в зубах.

• Он слышит сердцем звуки небосмеха,
• Он ловит кистью Божий смехолуч,
• И ухо отзывается, как эхо,
• В ушах листвы и в раковинах туч.

• Он совершит святое разгильдяйство —
• Мазком к холсту пришпилит высоту.
• Джокондовское снится улыбайство
• Подсолнухам, врисованным в мечту!

• Звенит над храмом небо колокольно,
• Чтоб нам зрачки от скуки протереть,
• Но всё же вечно смотрим мы – невольно —
• Туда, куда так больно нам смотреть!

• Прозрачная идёт по склону лошадь,
• И жалуется ей сквозь холст Ван Гог,
• Что башмаки его устали слушать
• Рассказы неоконченных дорог…

• Творец в сверкальне сна полузеркален.
• С холста струится солнечная кровь.
• Мозг гения прозрачно гениален,
• И сквозь мозги сквозит сквозняк богов!

• 2

• Вот он идёт – не человек, – дурман,
• Дурман небес, чудачества лекало.
• Он пьян, давно упал бы он в бурьян,
• Когда б за крылья небо не держало.

• Он пьян, но не от нашего вина,
• А от другого, – горше и суровей.
• Кровь виноградников всегда красна,
• Как солнце, конопатое от крови.

• Он пил всю ночь глухой абсент легенд.
• Полынный вкус небес во рту дымится.
• Абсент легенд – священный элемент,
• Он миражам даёт черты и лица!

• А рано утром, только он проспится,
• Увидит Бог, живой в его зрачке,
• Как солнце сквозь подсолнухи струится,
• Бушует, пляшет в каждом лепестке!

• Пусть барабанит в жилах кровь-тревога,
• Пусть грают птицы, небо вороша, —
• Подсолнечье – вот небеса Ван Гога!
• Подсолнухи звенят в его ушах!

• Художество не худо. Всё – оттуда,
• Где метеор – взамен карандашей.
• Да, вот такая амплитуда чуда —
• От неба до отрезанных ушей!

• Музыка – муза и мука,
• Топот духовных погонь,
• Вочеловеченность звука,
• Мыслящий треском огонь!

• Музыка – мука и муза,
• Звуку дающая вес —
• Вес векового союза
• Трели, зари и небес!

• Музыка – света примета,
• Что недоступен уму.
• Музыка умного света
• Скрипками брызжет во тьму!

• Музыка – горло и ухо,
• Ухо, что в сердце вросло,
• Ухо проросшего слуха —
• В песне, где свету светло!

• Музыка – сила бессилья!
• Выше всех вешек и вех
• Скрипка влетает на крыльях
• В ангельский плачущий смех!

• Музыка тайного тока,
• Что из звучащей земли
• В нас перешёл, – мы до срока
• В звук, словно в двери, вошли!

• Музыка, древнее древо,
• Где растекается мысль, —
• Древнее древо напева,
• Соки влекущее ввысь!

• Сочная, спелая мука
• Нас у земли украдёт,
• Как Апокалипсис звука,
• Библия скраденных нот.

• Ноты, что скрадены Богом,
• Собраны Бахом в ладонь,
• Станут надёжным итогом
• Наших дорог и погонь.

• Музыка ангельских ноток,
• Вписанных в каменность лбов, —
• Словно без крови, без пота —
• Почва, судьба и любовь!

• У каждого свой Бог.
• У каждого свой Суд.
• Но люди из всех эпох
• Судьбы на Суд несут.

• У каждого свой ад.
• У каждого свой рай.
• Повесься иль будь распят —
• Изволь, поэт, выбирай!

• Осина, цикута, крест,
• Отрава, петля, костёр…
• Одна нам благая весть:
• Не нам завершать сей спор —

• Спор памяти и судьбы,
• Спор ада и горних сфер…
• Рабы мы иль не рабы?
• Чья лучше – из сотни вер?

• Уверуй, трудись, молись,
• Воскресни, опять умри…
• Но тянет благая высь,
• Но манит огонь зари!

• Мы ищем в беде побед,
• Плывём по теченью спин…
• У каждого – личный свет.
• А мрак, он на всех – один.

• Ты – имя всех моих надежд.
• Я – именительный падеж.

• А ты – на новом рубеже —
• В родительном живёшь уже.

• Бог копит в небе благодать,
• Чтоб дательным за всё воздать.

• А я – творю, пишу, строчу,
• Творительный падеж учу.

• Винительный падеж забудь:
• Он – лишь для потерявших путь.

• Предложный предлагает нам
• Взойти по строчкам к небесам

• И сотворить там падежи
• Для языка любви без лжи:

• Искательный, сиятельный,
• Растительный, любительный,

• Старательный страдательный
• И славный наградительный,

• Печальный умирательный
• И вечный воскресительный!

• Язык любви – блистательный
• И мироповелительный!

• Не злясь, не измеряя силы,
• Упасть в любовь, как в бархат лож…
• А из любви, как из России,
• Кривой дорогой не уйдёшь.

• Ты – чистая, святая, злая,
• Своей не знаешь высоты…
• А я – ошибка, но такая,
• Какой гордиться будешь ты.

• Да! На каких-нибудь полночи,
• На полсудьбы, на полчаса
• Я стану морем, – ты же хочешь
• Взметнуться чайкой в небеса?

• Я – только черновик твой смутный.
• Но нам друг с другом повезло:
• Тебе в моих стихах уютно,
• А мне во снах твоих тепло.

• Перетекает небо синью
• Из глаз твоих – в мои глаза…
• А из любви, как из России,
• Одна дорога – в небеса.

• И сердце застучит, встревожась,
• И пробежит по коже дрожь:
• Пусть из судьбы уйти ты можешь —
• Из снов моих ты не уйдёшь!

• Дней июньских щедрая награда —
• Долгая вечерняя прохлада.
• Город спит, хотя ещё светло.
• Берег Иртыша, улыбки, хохот,
• Заводской далёкий дым и грохот,
• Ветреное летнее тепло.

• В переулках делается тише.
• Яблочный закат лежит на крышах,
• И хмельна густая темень рощ.
• Ангелы, которых мы вспугнули,
• В синеву взмывают, словно пули,
• И летит черёмуховый дождь.

• Вот теперь, в черемуховой вьюге,
• О тебе, Настёна, о подруге,
• Речь я издалёка заведу.
• Не суди меня, подруга, строго, —
• Даже если я скажу немного,
• Может, очень далеко зайду…

• Речи о тебе вести непросто.
• Эта тема только мне по росту, —
• Ты уж не мешай, не прекословь.
• Вижу я, как ветрено и зыбко
• В уголках у губ дрожит улыбка
• И лукаво изогнулась бровь.

• Целый год, – а это, друг, немало, —
• Мы корпели вместе над журналом.
• Сух и глух литературный дух…
• У меня, не правившего строки,
• До сих пор горят румянцем щёки
• От твоих весёлых оплеух.

• Дикая моя филологиня,
• Слушаю тебя я, как разиня,
• Строфикой банальною греша.
• Я, как царь Кощей, над рифмой чахну,
• Но порой, измученный, как ахну —
• До чего же, стерва, хороша!

• Хороша, как молния шальная,
• Хороша, как исповедь хмельная,
• Глаз суровых тьмою и огнём.
• Хороша, как слепнущие звёзды,
• Хороша, как этот пьяный воздух,
• Выносящий мозг одним глотком!

• Не смотри, родная, лоб нахмурив.
• Может, ты сочтёшь, что балагурю,
• Только знаешь, – это всё всерьёз.
• По твоей улыбке вниз стекаю,
• Контур ветра ясно ощущаю
• По движению твоих волос.

• Был я князем – стал отныне нищим.
• Ветер твой гудит над пепелищем.
• Отчего с тобой мне повезло?
• Медленно вышёптывает ветер
• Эту поступь, легче всех на свете,
• Этих пальцев смуглое тепло!

• Отчего милы мне, хоть и грубы,
• Нежно обзывающие губы,
• Теплота зарозовевших щёк?
• Ничего я, милая, не скрою:
• Просто я, наверно, был с тобою
• В дни, когда нас не было ещё!

• Стали мне дороже эти речи,
• Эти руки смуглые и плечи,
• Эта россыпь шуток по судьбе…
• Будь твой взгляд ещё стократ суровей —
• Капля света в капле тёплой крови
• Будет вечно помнить о тебе!

• Этот вечер выдался на славу!
• Ямки на щеках дрожат лукаво…
• Я от этих ямок во хмелю.
• Я сейчас, – но это между нами, —
• Вижу не глазами, а губами,
• Очень ясно вижу, что – люблю.

• Ты молчи, молчи, не возражай мне!
• Чувство хорошо, когда бескрайне,
• За него тогда я всё отдам!
• Милое чудовище, Настасья,
• Дай мне только прикоснуться к счастью,
• К смуглым и обветренным щекам!

• Это чувство вечно – вот досада!
• Снова нет с ним никакого сладу,
• Снова буйна и упряма кровь…
• Нет ему конца и нету краю…
• Я сто раз его, как храм, взрываю,
• Но он восстаёт из праха вновь!

• Много раз, к высоким чувствам строгий,
• Я нырял в лирические строки,
• Измерял собой их глубину…
• Может, позабыть тебя и легче…
• Только вечность после нашей встречи
• Стала глубже – на тебя одну!

• Может, кто-то – там, на белой туче, —
• Мне послал сей стих, как дождь летучий,
• Чтоб в него я окунулся вновь,
• Чтобы полнокровно, полновесно
• Забродило песнею чудесной
• Небо, опрокинутое в кровь?

• Всё, что было, всё, чего не стало, —
• Всё июньским ливнем отблистало.
• Слаще мёда стала даже боль.
• Время лечит, раны – отболели!
• Сладкой истиной в весёлом теле
• Нынче напоить меня изволь.

• Я такой любви хотел, – до гроба,
• Чтоб – до слёз, до крови, до озноба,
• Чтобы всё – взаправду, всё – всерьёз,
• Чтоб горела в небесах над нами,
• Встречами, разлуками, путями —
• Вкрадчивая соль сибирских звёзд…

• Строго смотришь ты – и я смолкаю…
• Ожиданью нет конца и краю,
• И в крови сожжённой – только тишь…
• Но – ликующим стихотвореньем
• Над моим позором и паденьем
• Ты звучишь, – звучишь, – звучишь, – звучишь!

• Лопнув, словно нерв, струна хмельная
• Взвизгнет, вены мне перерезая,
• Только «нет» сорвётся с милых губ, —
• Сразу искренностью, жгучей, жаркой,
• Красной, горькой, нестерпимо яркой
• В солнечных лучах зальёт мой труп…

• Ангел мой, душа, Анастасия,
• Не печаль глаза свои лихие,
• Просто посмотри – и улыбнись.
• Просто лето бродит в наших жилах,
• Мы ему противиться не в силах,
• Это чувство и зовётся – жизнь!

• Просто лето бродит в наших жилах,
• В наших строчках – глупых, тёплых, милых,
• И темени хмельных весёлых рощ.
• Пусть же эти строки, лета краше,
• Прозвенят светло над жизнью нашей,
• Как слепой черёмуховый дождь!

• 1

• Бог вечереет. Алый небосклон
• Цветистее переводной картинки.
• Закат изогнут над рекой времен.
• И камни у дороги греют спинки.

• Сухой огонь песка не жжёт ступней.
• Коснулся ветер губ твоих – и замер.
• А губы пахнут солнцем и слезами…
• Касаюсь их – всё горше, всё нежней…

• Покрыта рябью сонная вода.
• Рябь небосвода – радостней и зыбче…
• Вдвойне прекрасен, грозен и улыбчив
• Мир накануне Страшного Суда.

• Пустынен пляж. И облако, как флаг,
• Дрожит над миром, предвещая грозы.
• И мир жесток, и мир прекрасен – так,
• Что вместо глаз – одни сухие слёзы.

• Глаза закрою. Спрячу свет звезды
• Под чутким веком, веря и надеясь…
• И я сгорю в костре, который – ты,
• И только там я, может быть, согреюсь.

• 2

• Вода, песок и небо над землёй.
• Я ухожу из быта в мирозданье.
• Руками ветра над большой рекой
• Бог лепит из деревьев изваянья.

• Когда в душе – расплавленный закат,
• Зови тоску как хочешь, хоть – любовью.
• Я лью из уст признаний тонкий яд…
• Дрожат твои изломанные брови…

• Пять лепестков скупой руки моей
• В траве твоих волос скользят неслышно…
• Поэт, пророк, паяц, прелюбодей,
• Я мчусь к концу. А время – неподвижно.

• Лечу глазами вслед за стаей птиц,
• Теряющихся в космосе победно.
• Закат стекает каплями с ресниц,
• И небосвод звучит – призывно, медно…

• Он, чувствуя, как мир наш одинок,
• Звучит в тиши небесною трубою
• И пустоту, которой имя – Бог,
• Заполнить хочет – может быть, собою.

• Я люблю этот дом,
• Я люблю этот сад,
• Где под синим дождём
• Георгины стоят.

• Я люблю этот сад,
• Я люблю этот дом,
• Где цветеньем объят
• Куст под самым окном.

• Пусть в миру пролетят
• Тыща лет или две —
• Я люблю этот сад
• У меня в голове.

• В нём не гаснет закат
• И не вянут цветы.
• Я люблю этот сад
• Под названием «Ты».

• И, когда я уйду
• За земной окоём,
• В этом дивном саду
• Мы с тобою пройдём.

• Мы пройдём по судьбе,
• Невесомы, чисты —
• Ты во мне, я в тебе,
• И в обоих – цветы.

• И в цветенье огня
• Потону я один,
• И пройдёт сквозь меня
• Тёплый дождь георгин.

• Ещё сжимали руку руки,
• Но в небе плакала звезда
• И всхлипывала о разлуке
• Ночная тёмная вода.

• Мы расставались на неделю,
• А оказалось – навсегда.
• Легла меж нами без предела
• Ночная тёмная вода.

• Закрылась в будущее дверца.
• Мы ждали встречи у пруда
• И знать не знали, что под сердцем—
• Ночная тёмная вода.

• О том, что жгло, пытало даже,
• И в сердце не найдёшь следа.
• Всё знает, но вовек не скажет
• Кровь, словно тёмная вода.

• Дни мчатся призрачно и пошло,
• Из ниоткуда в никуда…
• В грядущем, в настоящем, в прошлом —
• Ночная тёмная вода.

• Порой бывает – разум слышит ноты,
• Каких не слышит ухо никогда,
• И сердце, словно птенчик желторотый,
• Стремится вывалиться из гнезда…

• Истома… Тяжесть… Счастье близко, близко…
• Грядёт жених в ночи в чертог жены…
• И рифма ждёт, как будто одалиска
• В роскошном полумраке тишины…

• Пленница, славянка с гордой кровью,
• Где ты, за какой глухой стеной?
• Были мы разлучены – любовью,
• Были мы повенчаны – войной.

• Я твой город княжеский взял с боем
• И тебя, – твой враг, а ныне – друг, —
• Жёлтою татарскою рукою
• Вырвал из холёных княжьих рук.

• Я тебе дарил степей раздолье,
• Кобылиц татарских табуны;
• Древнею ордынской твёрдой волей
• Обещал престол моей страны.

• Только кровь, звенящая, лихая,
• Для которой каждый шаг – война, —
• Это пропасть без конца, без края,
• Это нерушимая стена.

• Ты сбежала… И в лесах да чащах,
• Средь осенней золотой листвы,
• Средь стволов высоких да звенящих
• От степной ты скрылась татарвы.

• Я твоими прохожу тропами
• И, встречая брачную зарю,
• Узкими татарскими очами
• На огромный, светлый мир смотрю.

• Вспоминаю небо, степь без края,
• Золото трепещущей травы —
• И стрелу, как птицу, отпускаю
• С чуткой и звенящей тетивы.

• Ворожу, молюсь степному богу:
• Пусть, заворожённая, она
• Мне к тебе укажет степь-дорогу —
• Иль убьёт, коль ты мне не верна!

• …Знаешь, мне не страшно перед битвой,
• В этой тёмной и глухой степи…
• Умягчи мой дух своей молитвой,
• Кротким словом сердце укрепи.

• Впереди – встаёт туман без края.
• Впереди – Смородина-река.
• Позади – земля, земля родная,
• Сумрачна, пустынна, велика…

• И ползут бессонной ночью думы…
• И шумят, шумят вдали поля…
• Слышишь из земли глухие шумы?
• Это плачет русская земля.

• Птичий крик вдали – остёр, протяжен.
• Ветер, ветер, степь, ковыль да прах…
• Так и мы – в землицу нашу сляжем,
• Чтобы Русь стояла – на костях.

• И, отвоевав свой век короткий,
• Буду я лежать в земле сырой,
• Чтобы ты в своих молитвах кротких
• Вспоминала обо мне порой.

• И, увидев алый всполох в небе,
• Ты поймёшь, что Бог меня простит.
• Обо мне в тумане вскрикнет лебедь,
• Обо мне ковыль прошелестит…

• Лев, царевич, милый мой,
• светик мой малиновый,
• снежно-белою зимой
• жизнь ты начал длинную.

• В небе яркой солью звёзд
• над путями-встречами
• на десятки славных вёрст
• жизнь твоя размечена.

• Много в мире ты свершишь
• чистого, высокого.
• Белкой по стволу взбежишь,
• в небо взмоешь соколом.

• Ты найдёшь свой кладенец,
• плуг проверишь пашнею.
• Лев, царевич, удалец,
• солнышко домашнее.

• Ты играй, играй, играй,
• мир игрой на два деля.
• Твой непокорённый рай
• ждёт завоевателя.

• Много будет славных лет.
• В их цветастом пении
• ты звучишь, сиренный цвет,
• как стихотворение.

• Ты расти свой вертоград,
• многоцветье славное.
• Выше всех наград и правд —
• правда детства главная.

• Лев твой держит меч и щит,
• свет цветёт на лбу, пока
• над тобой Господь парит
• шестикрылым облаком.

• Ты расти, расти, расти,
• ты расти без старости.
• Сказки по ветру пусти,
• но – без зла, без ярости.

• Свет мой тихий, возрастай
• хоть до неба синего.
• Сном витай хоть возле стай
• у моста Калинова.

• Лев, царевич, светик мой,
• слушай наше пение.
• Подрастай, играй и пой
• нам на заглядение.

• В небе яркой солью звёзд
• над путями-встречами
• на десятки славных вёрст
• жизнь твоя размечена.