Звезда
Христиану Моргенштерну («Ты надо мной — немым поэтом…»)
Старшему брату в Антропософии
- Ты надо мной — немым поэтом —
- Голубизною глаз блеснул,
- И засмеявшись ясным светом,
- Сквозную руку протянул.
- В воспоминанье и доныне
- Стоишь святыней красоты
- Ты в роковой моей године
- У роковой своей черты.
- Тебя, восставшего из света,
- Зовет в печали ледяной —
- Перекипевшая планета,
- Перегремевшая войной;
- В часы возмездия подъявший
- Свои созвездия над ней, —
- В тысячелетья просиявший
- Тысячесветием огней, —
- Как и тогда, во мне воскресни,
- Воспламенясь, ко мне склони
- Свои просвеченные песни
- В грозой отмеченные дни.
Август 1918
Москва
Звезда
- Упал на землю солнца красный круг.
- И над землей, стремительно блистая,
- Приподнялась зеркальность золотая
- И в пятнах пепла тлела.
- Всё вокруг вдруг стало: и — туманисто;
- И — серо…
- Стеклянно зеленеет бирюза,
- И яркая заяснилась слеза —
- Алмазная, алмазная Венера.
Май 1914
Арлестейм
Самосознание
- Мне снились: и море, и горы…
- Мне снились…
- Далекие хоры
- Созвездий
- Кружились
- В волне мировой…
- Порой метеоры
- Из высей катились,
- Беззвучно
- Развеявши пурпурный хвост надо мной.
- Проснулся — и те же: и горы,
- И море…
- И долгие, долгие взоры
- Бросаю вокруг.
- Все то же… Докучно
- Внимаю,
- Как плачется бездна:
- Старинная бездна лазури;
- И — огненный, солнечный
- Круг.
- Мои многолетние боли —
- Доколе?..
- Чрез жизни, миры, мирозданья
- За мной пробегаете вы?
- В надмирных твореньях, —
- В паденьях —
- Течет бытие… Но — о Боже! —
- Сознанье
- Всё строже, всё то же —
Февраль 1914
Базель
Карма
Н.А. Григорович
1
- Мне грустно… Подожди… Рояль,
- Как будто торопясь и споря,
- Приоткрывает окна в даль
- Грозой волнуемого моря.
- И мне, мелькая мимо, дни
- Напоминают пенной сменой,
- Что мы — мгновенные огни —
- Летим развеянною пеной.
- Воздушно брызжут дишканты
- В далекий берег прежней песней…
- И над роялем смотришь ты
- Неотразимей и чудесней.
- Твои огромные глаза!
- Твои холодные объятья!
- Но незабытая гроза —
- Твое чернеющее платье.
2
- Мы роковые глубины,
- Глухонемые ураганы, —
- Упали в хлынувшие сны,
- В тысячелетние туманы.
- И было бешенство огней
- В водоворотах белой пены.
- И — возникали беги дней,
- Существовании перемены.
- Мы были — сумеречной мглой,
- Мы будем — пламенные духи.
- Миров испепеленный слой
- Живет в моем проросшем слухе.
3
- И знаю я; во мгле миров:
- Ты — злая, лающая Парка,
- В лесу пугающая сов,
- Меня лобзающая жарко.
- Ты — изливала надо мной
- Свои бормочущие были
- Под фосфорической луной,
- Серея вретищем из пыли.
- Ты, возникая из углов,
- Тянулась тенью чернорогой;
- Подняв мышиный шорох слов
- Над буквой рукописи строгой.
- И я безумствовал в ночи
- С тысячелетнею старухой;
- И пели лунные лучи
- В мое расширенное ухо.
4
- Летучим фосфором валы
- Нам освещают окна дома.
- Я вижу молнии из мглы.
- И — морок мраморного грома,
- Твое лучистое кольцо
- Блеснет над матовою гаммой;
- И — ночи веют мне в лицо
- Своею черной орифламмой.
- И — возникают беги дней,
- Существовании перемены,
- Как брызги бешеных огней
- В водоворотах белой пены.
- И знаю я: во мгле миров
- Ты злая, лающая Парка,
- В лесу путающая сов,
- Меня лобзающая жарко.
5
- Приемлю молча жребий свой,
- Поняв душою безглагольной
- И моря рокот роковой,
- И жизни подвиг подневольный.
Июль 1917
Поворовка
Современникам
- Туда, во мглу Небытия,
- Ты безвременным, мертвым комом
- Катилась, мертвая земля,
- Над собирающимся громом.
- И словно облак обволок
- Порядок строя мирового,
- И презирающий зрачок,
- И прорастающее слово.
- Толчками рухнувших Мессин,
- Провалом грешной Мартиники
- Среди неузнанных руин
- Приподымался смысл великий.
- Развили грозные огни
- Все беспокойней, все нестройней —
- Нечеловеческие дни,
- Нечеловеческие бойни…
- И я к груди земли приник
- И понял: в гром землетрясений
- Склоняет исполинский лик
- Из дней глаголющий нам Гений.
- Он — Справедливый Судия. —
- Мерцая мрачным приговором,
- Давно смятенного меня
- Опламенил глухим прозором.
- И видел там, за громом битв
- Восстанье Светлого Завета
- В волне рыданий и молитв
- И набегающего Света.
- И ныне знаю: морок злой
- Нас обуявших ослеплений
- Перегорит, как ветхий слой,
- И Солнце спустится, как гений, —
- И громовая полоса,
- Огнем палящая глазницы, —
- Далекий грохот колеса
- Золотордяной колесницы.
Январь 1918
Москва
Война
- Разорвалось затишье грозовое…
- Взлетает ввысь громовый вопль племен.
- Закручено все близкое, родное,
- Как столб песков в дали иных времен.
- А — я, а — я?.. Былое без ответа…
- Но где оно?.. И нет его… Ужель?
- Невыразимые, — зовут иных земель
- Там волны набегающего света.
Октябрь 1914
Арлесгейм
А.М. Поццо («Пройдем и мы: медлительным покоем…»)
- Пройдем и мы: медлительным покоем
- В полет минут.
- Проходит все: часы полночным боем
- По-прежнему зовут.
- Страна моя, страна моя родная!
- Я твой, я — твой:
- Прими меня, рыдая… И не зная!
- Покрой сырой травой.
- Разгулом тех же пламенных закатов
- Гори в груди,
- Подъявши стаи зарев и набатов…
- Зови Его, — гуди!
- Пусть мы — в ночи! Пусть — ночи бездорожий!
- Пусть — сон и сон!..
- В покое зорь и в предрассветной дрожи
- За ночью — Он!
Март 1916
Дорнах
А.М. Поццо («Я слышал те медлительные зовы…»)
- Я слышал те медлительные зовы…
- И — Ты…
- И вот зовут… Ждет, Кто-то, Бирюзовый,
- У роковой черты.
- И там — в окне — прорезались Вогезы.
- И там — в окне —
- Отчетливо грохочут митральезы…
- Пора — тебе и мне!
- И я стою, шепча слова молитвы…
- Судьба — веди!
- Ты — в грохоты неумолимой битвы,
- О Господи, сойди!
- Свод неба тот же — бледно-бирюзовый…
- И там набат!
- Идет — туда: в молитвы, в зори, в зовы,
- В грома, в рои гранат.
Июль 1916
Дорнах
Асе («Едва яснеют огоньки…»)
- Едва яснеют огоньки.
- Мутнеют склоны, долы, дали.
- Висят далекие дымки,
- Как безглагольные печали.
- Из синей тьмы летит порыв…
- Полыни плещут при дороге.
- На тучах — глыбах грозовых —
- Летуче блещут огнероги.
- Невыразимое — нежней…
- Неотразимое — упорней…
- Невыразимы беги дней,
- Неотразимы смерти корни.
- В горючей радости ночей
- Ключи ее упорней бьются:
- В кипучей сладости очей
- Мерцаньем маревым мятутся.
- Благословенны: — жизни ток,
- И стылость смерти непреложной,
- И — зеленеющий листок,
- И — ветхий корень придорожный.
Июнь 1916
Дорнах
Развалы
- Есть в лете что-то роковое, злое…
- И — в вое злой зимы…
- Волнение, кипение мирское!
- Плененные умы!
- Все грани чувств, все грани правды стерты;
- В мирах, в годах, в часах
- Одни тела, тела, тела простерты,
- И — праздный прах.
- В грядущее проходим — строй за строем —
- Рабы: без чувств, без душ…
- Грядущее, как прошлое, покроем
- Лишь грудой туш.
- В мятеж миров, — в немаревные муки,
- Когда-то спасший нас, —
- Прости ж и Ты измученные руки, —
- В который раз.
Октябрь 1916
Москва
Вячеславу Иванову
Случится то, чего не чаешь…
Ты предо мною вырастаешь —
В старинном, черном сюртуке,
Средь старых кресел и диванов,
С тисненым томиком в руке:
Прозрачность. Вячеслав Иванов.
- Моргает мне зеленый глаз, —
- Летают фейерверки фраз
- Гортанной, плачущею гаммой:
- Клонясь рассеянным лицом,
- Играешь матовым кольцом
- С огромной, ясной пентаграммой.
- Нам подают китайский чай,
- Мы оба кушаем печенье;
- И — вспоминаем невзначай
- Людей великих изреченья;
- Летают звуки звонких слов,
- Во мне рождая умиленье,
- Как зов назойливых рогов,
- Как тонкое, петушье пенье.
- Ты мне давно, давно знаком —
- (Знаком, быть может, до рожденья) —
- Янтарно-розовым лицом,
- Власы колеблющим перстом
- И — длиннополым сюртуком
- (Добычей, вероятно, моли) —
- Знаком до ужаса, до боли!
- Знаком большим безбровым лбом
- В золотокосмом ореоле
Сентябрь 1916
Москва
Асе («В безгневном сне, в гнетуще-грустной неге…»)
- В безгневном сне, в гнетуще-грустной неге
- Растворена так странно страсть моя…
- Пробьет прибой на белопенном бреге,
- Плеснет в утес соленая струя.
- Вот небеса, наполнясь, как слезами,
- Благоуханным блеском вечеров,
- Блаженными блистают бирюзами
- И маревом моргающих миров.
- И снова в ночь чернеют мне чинары
- Я прошлым сном страданье утолю
- Сицилия… И — страстные гитары…
- Палермо, Монреаль… Радес…
- Люблю!..
Июнь 1917
Демьяново
Шутка
- В
- Долине
- Когда-то
- Мечтательно
- Вы —
- Внимали
- Старательно.
- И —
- — Стародавний Зодиак.
- Как-то
- Избили
- И
- Выгнали
- Меня
- Из
- Цирка
- Вопиющего —
- — О Боге!
- — Боге!
- — Боге!
- Вы
- Случайно
- Встретили
- Поющего
- Паяца —
- Вы —
- Мечтательно
- Уставились
Декабрь 1915
Дорнах
Тела
- На нас тела, как клочья песни спетой…
- В небытие
- Свисает где-то мертвенной планетой
- Всё существо мое.
- В слепых очах, в глухорожденном слухе —
- Кричат тела.
- Беспламенные, каменные духи!
- Беспламенная мгла!
- Зачем простер на тверди оледелой
- Свои огни
- Разбитый дух — в разорванное тело,
- В бессмысленные дни!
- Зачем, за что в гнетущей, грозной гари,
- В растущий гром
- Мы — мертвенные, мертвенные твари —
- Безжертвенно бредем?
Декабрь 1916
Москва
Асе («Уже бледней в настенных тенях…»)
- Уже бледней в настенных тенях
- Свечей стекающих игра.
- Ты, цепенея на коленях,
- В неизреченном — до утра.
- Теплом из сердца вырастая,
- Тобой, как солнцем облечен,
- Тобою солнечно блистая
- В Тебе, перед Тобою — Он.
- Ты — отдана небесным негам
- Иной, безвременной весны:
- Лазурью, пурпуром и снегом
- Твои черты осветлены.
- Ты вся как ландыш, легкий, чистый,
- Улыбки милой луч разлит.
- Смех бархатистый, смех лучистый
- И — воздух розовый ланит.
- О, да! Никто не понимает,
- Что выражает твой наряд,
- Что будит, тайно открывает
- Твой брошенный, блаженный взгляд.
- Любви неизреченной знанье
- Во влажных, ласковых глазах;
- Весны безвременной сиянье
- В алмазно-зреющих слезах.
- Лазурным утром в снеге талом
- Живой алмазник засветлен;
- Но для тебя в алмазе малом
- Блистает алым солнцем — Он.
Сентябрь 1916
Москва
Россия
- Луна двурога.
- Блестит ковыль.
- Бела дорога.
- Летает пыль.
- Летая, стая
- Ночных сычей —
- Рыдает в дали
- Пустых ночей.
- Темнеют жерди
- Сухих осин;
- Немеют тверди…
- Стою — один.
- Здесь сонный леший
- Трясется в прах.
- Здесь — конный, пеший
- Несется в снах.
- Забота гложет;
- Потерян путь.
- Ничто не сможет
- Его вернуть.
- Болота ржавы:
- Кусты, огни,
- Густые травы,
- Пустые пни!
Декабрь 1916
Москва
Декабрь 1916 года
- Из душных туч, змеясь, зигзаг зубчатый
- Своей трескучею стрелой,
- Запламенясь, в разъятые Палаты
- Ударил, как иглой
- Светясь, виясь, в морозный морок тая,
- Бросает в небо пламена
- Тысячецветным светом излитая,
- Святая Купина
- Встань, возликуй, восторжествуй, Россия!
- Грянь, как в набат, —
- Народная, свободная стихия
- Из града в град!
18 декабря 1916
Москва
А.М. Поццо («Глухой зимы глухие ураганы…»)
- Глухой зимы глухие ураганы
- Рыдали нам.
- Вставали нам — моря, народы, страны…
- Мелькали нам —
- Бунтующее, дующее море
- Пучиной злой,
- Огромные, чудовищные зори
- Над мерзлой мглой
- И сонная, бездонная стихия
- Топила нас,
- И темная, огромная Россия
- Давила нас.
- О, вспомни, брат грома, глаголы, зовы,
- И мор, и глад.
- О, вспомни ты багровый и суровый
- Пылал закат.
- В глухие тьмы хладеющие длани
- Бросали мы.
- В глухие тьмы братоубийств и браней
- Рыдали мы.
- И звали мы спасительные силы
- Заветных снов
- И вот опять — медлительный и милый
- Ответный зов.
Июль 1918
Москва
Слово
- В звучном жаре
- Дыханий —
- Звучно-пламенна мгла:
- Там, летя из гортани,
- Духовеет земля.
- Выдыхаются
- Души
- Неслагаемых слов —
- Отлагаются суши
- Нас несущих миров
- Миром сложенным
- Волит —
- Сладких слов глубина,
- И глубинно глаголет
- Словом слов Купина
- И грядущего
- Рая —
- Тверденеет гряда,
- Где, пылая, сгорая,
- Не прейду: никогда!
Декабрь 1917
Дедово
К России
- Россия — Ты?.. Смеюсь и умираю,
- И ясный взор ловлю…
- Невероятная, Тебя — (я знаю) —
- В невероятности люблю.
- Опять в твои незнаемые муки
- Слетает разум мой:
- Пролейся свет в мои немые руки,
- Глаголющие тьмой.
- Как веющие, тающие маки,
- Мелькающие мне, —
- Как бабочки, сияющие знаки
- Летят на грудь ко мне.
- Судьбой — (Собой) — ты чашу дней наполни
- И чащу дней испей.
- Волною молний душу преисполни,
- Мечами глаз добей.
- Я — знаю всё… Я ничего не знаю.
- Люблю, люблю, люблю.
- Со мною — Ты… Смеюсь и умираю.
- И ясный взор ловлю.
Май 1918
Москва
Антропософии («Над ливнем лет…»)
- Над ливнем лет,
- Над тьмою туч
- Ты — светлый свет.
- И — летний луч.
- Как вешний яд
- Неотразим!
- И ясный взгляд
- Невыразим!
- Живой алмаз
- Блестит из глаз —
- Алмазит даль,
- Поит печаль.
- Мой вешний свет.
- Мой светлый цвет, —
- Я полн Тобой,
- Тобой — Судьбой.
Июль 1918
Москва
Асе («Те же — приречные мрежи…»)
- Те же — приречные мрежи,
- Серые сосны и пни;
- Те же песчаники; те же —
- Сирые, тихие дни;
- Те же немеют с отвеса
- Крыши поникнувших хат;
- Синие линии леса
- Немо темнеют в закат.
- А над немым перелеском,
- Где разредились кусты,
- Там проясняешься блеском
- Неугасимым — Ты!
- Струями ярких рубинов
- Жарко бежишь по крови:
- Кроет крыло серафимов
- Пламенно очи мои.
- Бегом развернутых крылий
- Стала крылатая кровь:
- Давние, давние были
- Приоткрываются вновь.
- В давнем — грядущие встречи;
- В будущем — давность мечты:
- Неизреченные речи,
- Неизъяснимая — Ты!
Сентябрь 1916
Москва
Дух
- Я засыпал… (Стремительные мысли
- Какими-то спиралями неслись:
- Приоткрывалась в сознающем смысле
- Сознанию неявленная высь) —
- И видел духа… Искрой он возник…
- Как молния, неуловимый лик
- И два крыла — сверлящие спирали —
- Кровавым блеском разрывали дали.
- Открылось мне: в законах точных числ,
- В бунтующей, мыслительной стихии —
- Не я, не я — благие иерархии
- Высокий свой запечатлели смысл.
- Звезда… Она — в непеременном блеске…
- Но бегает летучий луч звезды
- Алмазами по зеркалу воды
- И блещущие чертит арабески.
Май 1914
Арлесгейм
«Я» («В себе, — собой объятый…»)
- В себе, — собой объятый
- (Как мглой небытия), —
- В себе самом разъятый,
- Светлею светом «я».
- В огромном темном мире
- Моя рука растет;
- В бессолнечные шири
- Я солнечно простерт, —
- И зрею, зрею зовом
- «Воистину воскрес» —
- В просвете бирюзовом
- Яснеющих небес.
- Березы в вешнем лесе,
- Росея в серебре, —
- Провеяли «воскресе»
- На розовой заре…
- «Я» — это Ты, Грядущий
- Из дней во мне — ко мне —
- В раскинутые кущи
- Над «Ты Еси на не-бе-си!»
Декабрь 1917
Дедово
Воспоминание («Мы — ослепленные, пока в душе не вскроем…»)
- Мы — ослепленные, пока в душе не вскроем
- Иных миров знакомое зерно.
- В моей груди отражено оно.
- И вот — зажгло знакомым, грозным зноем.
- И вспыхнула, и осветилась мгла.
- Всё вспомнилось — не поднялось вопроса:
- В какие-то кипящие колеса
- Душа моя, расплавясь, протекла.
Май 1914
Арлесгейм
Сестре Антропософии
- Слышу вновь Твой голос голубой,
- До Тебя душой не достигая:
- Как светло, как хорошо с Тобой,
- Ласковая, милая, благая.
- Веют мне родные глубины
- Лепестками персикова цвета,
- Благовонным воздухом весны,
- Пряными роскошествами лета.
Июнь 1918
Москва
Тело стихий
- В лепестке лазурево-лилейном
- Мир чудесен.
- Всё чудесно в фейном, вейном, змеином
- Мире песен.
- Мы — повисли,
- Как над пенной бездною ручей.
- Льются мысли
- Блесками летающих лучей.
Октябрь 1916
Москва
Встречный взгляд
(танка)
- Медовый цветик сада
- Шлет цветику свой стих…
- Две пчелки вылетают
- Из венчиков: два взгляда
- Перекрестились в них.
Май 1918
Москва
Крылатая душа
(танка)
- Твоих очей голубизна
- Мне в душу ветерком пахнула:
- Тобой душа озарена…
- Вот вешним щебетом она
- В голубизну перепорхнула.
Май 1918
Москва
Вода
(танка)
- А вода? Миг — ясна…
- Миг — круги, ряби: рыбка…
- Так и мысль!.. Вот — она…
- Но она — глубина,
- Заходившая зыбко.
Июнь 1916
Дорнах
Жизнь
(танка)
- Над травой мотылек —
- Самолетный цветок…
- Так и я: в ветер — смерть —
- Над собой — стебельком —
- Пролечу мотыльком.
Июнь 1916
Дорнах
Лазури
(танка)
Н.А. Залшупиной
- Светлы, легки лазури…
- Они — черны, без дна;
- Там — мировые бури.
- Так жизни тишина:
- Она, как ночь, черна.
Июнь 1916
Дорнах
Асе
(а-о)
- Снеговая блистает роса:
- Налила серебра на луга;
- Жемчугами дрожат берега;
- В светлоглазых алмазах роса.
- Мы с тобой — над волной голубой,
- Над волной — берегов перебой;
- И червонное солнца кольцо:
- И — твое огневое лицо.
Сентябрь 1913
Христиания
Утро
(и-е-а-о-у)
- Над долиной мглистой в выси синей
- Чистый-чистый серебристый иней.
- Над долиной, — как извивы лилий,
- Как изливы лебединых крылий.
- Зеленеют земли перелеском,
- Снежный месяц бледным, летним блеском,
- В нежном небе нехотя юнеет,
- Хрусталем, небо зеленеет.
- Вставших глав блистающая стая
- Остывает, в дали улетая…
- Синева ночная, — там, над нами,
- Синева ночная давит снами!
- Молньями как золотом в болото
- Бросит очи огненные кто-то.
- Золотом хохочущие очи!
- Молотом грохочущие ночи!
- Заликует, — все из перламутра
- Бурное, лазуревое утро:
- Потекут в излучине летучей
- Пурпуром предутренние тучи.
Ноябрь 1917
Сергиев Посад
Асе
(при прощании с ней)
- Лазурь бледна: глядятся в тень
- Громадин каменные лики:
- Из темной ночи в белый день
- Сверкнут стремительные пики.
- За часом час, за днями дни
- Соединяют нас навеки:
- Блестят очей твоих огни
- В полуопущенные веки.
- Последний, верный, вечный друг, —
Не осуди мое молчанье;
- В нем — грусть стыдливый в нем испуг,
- Любви невыразимой знанье.
Август 1916
Дорнах
Асе («Опять — золотеющий волос…»)
- Опять — золотеющий волос,
- Ласкающий взор голубой;
- Опять — уплывающий голос;
- Опять я: и — Твой, и — с Тобой.
- Опять бирюзеешь напевно
- В безгневно зареющем сне;
- Приди же, моя королевна, —
- Моя королевна, ко мне!
- Плывут бирюзовые волны
- На веющем ветре весны:
- Я — этими волнами полный,
- Одетая светами — Ты!
Сентябрь 1916
Москва
«Я» и «Ты»
- Говорят, что «я» и «ты» —
- Мы телами столкнуты.
- Тепленеет красный ком
- Кровопарным облаком.
- Мы — над взмахами косы
- Виснущие хаосы.
- Нет, неправда гладь тиха
- Розового воздуха, —
- Где истаял громный век
- В легкий лепет ласточек, —
- Где, заяснясь, «я» и «ты» —
- Светлых светов яхонты, —
- Где и тела красный ком
- Духовеет облаком.
1918
Москва
Зов
- Сквозь фабричных гудков
- Сумасшедшие ревы
- Мы в тиши городов
- Слышим тихие зовы.
- Исполняется час.
- И восходит в тумане,
- Как прозрачный алмаз,
- Все из ярких блистании, —
- Снеговое лицо
- На огнистом закате,
- Замыкая кольцо
- Славословящих братий.
- Исполняйтесь, вы, — дни.
- Распадайтесь, вы, — храмы.
- Наши песни — огни.
- Облака — фимиамы.
Май 1914
Арлесгейм
Родине («В годины праздных испытаний…»)
- В годины праздных испытаний,
- В годины мертвой суеты —
- Затверденей алмазом брани
- В перегоревших углях — Ты.
- Восстань в сердцах, сердца исполни!
- Произрастай, наш край родной,
- Неопалимой блеском молний,
- Неодолимой купиной.
- Из моря слез, из моря муки
- Судьба твоя — видна, ясна:
- Ты простираешь ввысь, как руки,
- Свои святые пламена —
- Туда, — в развалы грозной эры
- И в визг космических стихий, —
- Туда, — в светлеющие сферы,
- В грома летящих иерархий.
Октябрь 1916
Москва
Инспирация
- В волне
- Золотистого
- Хлеба
- По-прежнему ветер бежит
- По-прежнему
- Нежное
- Небо
- Над зорями грустно горит.
- В безмирные,
- Синие
- Зыби
- Лети, литургия моя!
- В земле —
- Упадающей
- Глыбе —
- О небо, провижу тебя…
- Алмазами
- Душу
- Наполни,
- Родной стариною дыша: —
- Из светочей,
- Блесков,
- И молний, —
- Сотканная, — плачет душа.
- Всё — вспомнилось: прежним приветом
- Слетает
- В невольный
- Мой стих —
- Архангел, клокочущий светом, —
- На солнечных
- Крыльях
- Своих.
Июнь 1914
Арлесгейм
Антропософам
С любовью и благодарностью М.В. Сабашниковой
- Мы взметаем в мирах неразвеянный прах,
- Угрожаем обвалами дремлющих лет;
- В просиявших пирах, в набежавших мирах
- Мы — летящая стая хвостатых комет.
- Пролетаем в воздушно-излученный круг.
- Засветясь, закрутясь, заплетайся в нем, —
- Лебединый, родимый, ликующий звук
- Дуновеньем души лебединой поймем.
- Завиваем из дали спирали планет;
- Проницаем туманы судьбин и годин;
- Мы — серебряный, зреющий, веющий свет
- Среди синих, любимых, таимых глубин.
Февраль 1913
Москва
Младенцу
- Играй, безумное дитя,
- Блистай летающей стихией:
- Вольнолюбивым светом «Я»,
- Явись, осуществись, — Россия.
- Ждем: гробовая пелена
- Падет мелькающими мглами;
- Уже Небесная Жена
- Нежней звездеет глубинами, —
- И, оперяясь из весны,
- В лазури льются иерархии;
- Из легких крыльев лик Жены
- Смеется радостной России.
Март 1918
Москва
Родине («Рыдай, буревая стихия…»)
- Рыдай, буревая стихия,
- В столбах громового огня!
- Россия, Россия, Россия, —
- Безумствуй, сжигая меня!
- В твои роковые разрухи,
- В глухие твои глубины, —
- Струят крылорукие духи
- Свои светозарные сны.
- Не плачьте, склоните колени
- Туда — в ураганы огней,
- В грома серафических пении,
- В потоки космических дней!
- Сухие пустыни позора,
- Моря неизливные слез —
- Лучом безглагольного взора
- Согреет сошедший Христос
- Пусть в небе — и кольца Сатурна,
- И млечных путей серебро,
- Кипи фосфорически бурно,
- Земли огневое ядро!
- И ты, огневая стихия,
- Безумствуй, сжигая меня
- Россия, Россия, Россия —
- Мессия грядущего дня!
Август 1917
Поворовка
Голубь
- Вестью овеяны,
- Души прострем —
- В светом содеянный
- Радостный гром.
- В неописуемый,
- В огненный год, —
- Духом взыскуемый
- Голубь сойдет.
Март 1918
Москва
Чаша времен
- Открылось!
- Весть весенняя!
- Удар молниеносный!
- Разорванный, пылающий, блистающий покров:
- В грядущие,
- Громовые
- Блистающие весны,
- Как в радуги прозрачные, спускается — Христос.
- И голос
- Поднимается
- Из огненного облака:
- «Вот чаща благодатная, исполненная дней!»
- И огненные
- Голуби
- Из огненного воздуха
- Раскидывают светочи, как два крыла, над ней.
Июнь 1914
Арлесгейм
Антропософии («Из родников проговорившей ночи…»)
- Из родников проговорившей ночи
- В моем окне
- Нежданные, мерцающие очи
- Восходят мне.
- Блистает луч из звездной рукояти,
- Как резвый меч;
- Мой бедный ум к ногам смущенных братии
- Слетает с плеч.
- Я — обезглавлен в набежавшем свете
- Лучистых глаз
- Меж нами — Он, Неузнанный и Третий:
- Не бойтесь нас.
- Мы — вспыхнули, но для земли — погасли.
- Мы — тихий стих.
- Мы — образуем солнечные ясли.
- Младенец — в них.
- Слепую мглу бунтующей стихии
- Преобрази.
- Я не боюсь: влекут, Христософия,
- Твои стези.
- Ты снилась мне, светясь… когда-то, где-то…
- Сестра моя!
- Люблю Тебя: Ты — персикова цвета
- Цветущая заря.
- Как вешний вихрь, гласят неумолимо —
- Гласят в голубизне —
- Твои слова, пронесшиеся мимо,
- Но сказанные мне.
- В свои глаза — сплошные синероды
- Меня возьми;
- Минувшие, глаголющие годы
- Мои уйми.
- В Твоих глазах блистают: воды, суши,
- Бросаюсь в них:
- Из глаз Твоих я просияю в души,
- Как тихий стих.
- И сердце — обезумевшая птица —
- В немой мольбе
- Пусть из груди — разорванной темницы —
- Летит к Тебе.
- Мы — вспыхнувшие, вспыхнувшие дети —
- В нежданный час:
- Меж нами — Он, Неузнанный и Третий:
- Не бойтесь нас!
Март 1918
Москва
Христиану Моргенштерну («От Ницше — Ты, от Соловьева — Я…»)
- От Ницше — Ты, от Соловьева — Я:
- Мы в Штейнере перекрестились оба…
- Ты — весь живой звездою бытия
- Мерцаешь мне из… кубового гроба.
- Свергается стремительно звезда,
- Сверкая в ослепительном убранстве: —
- За ней в обетованный край, — туда —
- Пустынями сорокалетних странствий!
- Расплавлены карбункул и сапфир
- Над лопнувшей трубою телескопа…
- Тысячекрылый, огнекрылый мир!
- Под ним — испепеленная Европа!..
- Взлетаем над обманами песков,
- Блистаем над туманами пустыни…
- Антропософия, Владимир Соловьев
- И Фридрих Ницше — связаны: отныне…
- От Ницше — Ты, от Соловьева — Я;
- Отныне будем в космосе безмерном:
- Tы — первозванным светом бытия,
- Я — белым «Христианом Моргенштерном».
Октябрь 1918
Москва
Стихи разных лет
Гимн солнцу
- Пусть говорят слепцы, что замолчали наши лиры,
- Пусть говорят слепцы, что смерть нам всем грозит.
- Что ей повержены гражданские кумиры,
- Что прежний идеал поруган и разбит.
- Что средь пустынного, мучительного ада
- Желанный луч не заблестит для нас,
- Что мы в бездействии погибнем без возврата,
- Что путь наш тьмой покрыт, что свет давно погас…
- Опять настанет день, и он не за горами,
- Когда коснемся мы до радужных высот.
- Когда с рыданьями и сладкими слезами,
- В ночи перед собой, у видя свет, парод
- Восторженно помчится за мечтами
- К востока светлому вперед.
- И солнце дивное из дали к нам проглянет,
- Стенанья радости на запад полетят,
- И крест, поверженный, торжественно восстанет,
- И гимн, под гром небес, перед востоком грянет,
- И херувимы к нам слетят.
- Пред миллионами коленопреклоненных
- Покажется Христос из туч воспламененных.
Июль 1897
Даниловка
Подражание Гейне
- Таинственной, чудною сказкой
- Над прудом стояла луна
- Вся в розах, с томительной таской
- Его целовала она.
- Лучи золотые дрожали
- На легкой, чуть слышной волне.
- Огромные сосны дремали,
- Кивая, в ночной тишине.
- Тихонько шептались, кивая,
- Жасмины и розы с тоской.
- Всю ночь просидели, мечтая,
- Они над зеркальной водой…
- С востока рассветом пахнуло.
- Огнем загорелась волна.
- В туманах седых потонула
- Ночная царица луна.
- Веселые пташки проснулись.
- Расстались на долго они.
- И вот с той поры потянулись
- Для них беспросветные дни…
- И часто, и долго весною,
- Когда восходила луна,
- Бывало, над прудом с тоскою,
- Вся в розах, сидела она.
- И горькая жалоба сосен
- Тиха, безнадежно была.
- И много обманчивых весен
- Над прудом она провела…
Ноябрь 1898
Москва
Подражание Бодлеру
- О! Слушали ли вы
- Глухое рокотанье
- Меж пропастей тупых?
- И океан угроз
- Бессильно жалобных?
- И грозы мирозданья?
- Аккорды резкие
- Невыплаканных слез?
- О! Знаете ли вы
- Пучину диссонансов,
- Раскрытую, как пасть,
- Между тернистых скал?
- И пляску бредную
- Уродливых кадансов?
- И тихо плачущий
- В безумстве идеал?
Октябрь 1899
Москва
В лодке («Лодка скользила вдоль синих озер…»)
- Лодка скользила вдоль синих озер
- Ранней весной…
- Волны шумели… Твой тающий взор
- Робко блуждал среди синих озер…
- Был я с тобой.
- Там… где-то в небе… гряда дымных туч
- Рдела огнем,
- Точно цепь льдистых, сверкающих круч,
- А не холодных, блуждающих туч,
- Тающих сном.
- Ах, мы сидели как будто во сне!..
- Легкий туман
- Встал, точно сказка о нашей весне…
- …Ты засыпала, склонившись ко мне…
- Призрак! Обман!..
- Годы прошли… Я устал… Я один…
- Годы прошли…
- Лодка скользит вдоль озерных равнин.
- Вместо багрянцем сверкающих льдин —
- Тучи вдали…
- Весь я согнулся… усталый… больной…
- Где же ты… друг?
- Над равнодушной, холодной волной
- Вьется туман, точно призрак седой…
- Где же ты… друг?
Декабрь 1900
Идеал
- Я плакал безумно, ища идеал,
- Я струны у лиры в тоске оборвал…
- Я бросил в ручей свой лавровый венок…
- На землю упал… и кровавый цветок
- Сребристой росою окапал меня
- …Увидел я в чаще мерцанье огня:
- То фавн козлоногий, усевшись на пне,
- Закуривал трубку, гримасничал мне,
- Смеялся на горькие слезы мои,
- Кричал: «Как смешны мне страданья твои…»
- Но я отвернулся от фавна, молчал…
- И он, уходя, мне язык показал;
- Копытом стуча, ковылял меж стволов.
- Уж ночь распростерла свой звездный покров…
* * *
- Я плакал безумно, ища идеал…
- Я струны у лиры в тоске оборвал…
- «О, где же ты, счастье!..» Цветок кровяной
- Беззвучно качнулся, поник надо мной…
- Обход совершая, таинственный гном
- Внезапно меня осветил фонарем
- И, видя горючие слезы мои,
- Сказал: «Как смешны мне страданья твои…»
- Но я отвернулся от гнома, молчал…
- И он, одинокий, свой путь продолжал.
* * *
- Я плакал безумно, ища идеал…
- Я струны у лиры в тоске оборвал…
- И ветер вздохнул над уснувшей сосной,
- И вспыхнул над лесом рассвет золотой…
- Гигант — вечный странник — куда-то спешил;
- Восток его радостный лик золотил…
- Увидел меня, головой мне кивнул,
- В восторге горячем руками всплеснул
- И криком окрестность потряс громовым:
- «Что было — прошло, разлетелось, как дым!..
- Что было не будет! Печали земли
- В туманную Вечность, мой брат, отошли…»
- Я красный цветок с ликованьем сорвал
- И к пылкому сердцу его прижимал…
Август 1901
На границе между перимской и феотирской церковью
(см. Откр. Иоанна)
1
- Редеет с востока неверная тень…
- Улыбкой цветет наплывающий день…
- А там, над зарею, высоко, высоко
- Денницы стоит лучезарное око.
- И светит на фоне небес голубом,
- Сверкая серебряно-белым лучом…
2
- Великий полудень… как прежде, я царь…
- И мне воздвигают, как прежде, алтарь…
- И жаждущих толпы стекаются снова…
- И ждут от царя всепобедного слова…
- На троне тяжелом сижу — полубог, —
- . . . . . . . . . . . . . . .
- На кудри возложен огнистый венок,
- Как кровь, на парче моей бетой рубины!
- На грудь и на плечи ложатся седины,
- Алмаз серебрится в кудрях, как роса
- . . . . . . . . . . . . . . .
- Над храмом темней и темней небеса…
3
- Как Бог, восседаю на троне моем,
- Сердца прожигаю лучистым огнем,
- Зову, вызываю я Нового Духа,
- Как гром и как буря, те речи для слуха.
- Мой жрец седовласый, кадилом звеня,
- Ко мне подошел и кадит на меня…
- И я продолжаю сзывать в фимиаме
- И шепот, и ропот, и вздохи во храме…
- Мой жрец седовласый в испуге дрожит,
- Снимает венец и из храма бежит…
4
- Над морем погасла заря золотая —
- Над лесом восходит луна огневая…
- Над храмом простерта туманная ночь.
- …Я кончил. И толпы отхлынули прочь.
- . . . . . . . . . . . . . . .
- Один я, как прежде!.. Один и покинут.
- Венец мой огнистый на брови надвинут…
- Стою, потрясая железным жезлом…
- Погасли лампады во храме моем…
1901
Петербург
«Знание»
- Боялся я, что тайну вдруг открою
- За гранью бытия.
- С огнем в руках за дверью роковою,
- Дрожал, боялся я.
- И вот в колодезь ужаса я глянул.
- Я утонул.
- Дверь распахнулась… Мрак оттуда прянул.
- Свечу задул.
- И ничего… И только мрак со мною…
- И ничего…
- Да, я узнал… Но знанья не открою
- Я своего.
- Пусть шепчут мне: «Я вижу привидений
- Бездонно-грозный знак!..»
- Я посмотрю без страха, без волнении,
- Но с грустию на мрак.
Март 1903
Попрошайка
- Крыши. Камни. Пыль. Звучит
- Под забором ругань альта.
- К небу едкий жар валит
- Неостывшего асфальта.
- Стен горячих вечный груз.
- Задыхается прохожий…
- Оборванец снял картуз.
- Смотрит палец из калоши.
- «Сударь, голоден, нет сил,
- Не оставьте богомольца.
- На руках и я носил
- Золотые кольца.
- Коль алтын купец дает,
- Провожу в ночлежке ночь я…»
- Ветерок, дохнув, рванет
- На плечах иссохших клочья.
- На танцующую дрянь
- Поглядел купец сурово:
- «Говорят тебе, отстань,
- Позову городового!..»
- Стены. Жар. В зубах песок.
- Люди. Тумбы. Гром пролеток.
- Шелест юбок. Алость щек
- Размалеванных красоток.
1904
Старинному врагу
В.Б.
- Ты над ущельем, демон горный,
- Взмахнул крылом и застил свет.
- И в туче черной, враг упорный,
- Стоял Я знал: пощады нет —
- И длань воздел — и облак белый
- В лазурь меня — в лазурь унес…
- Опять в эфирах, вольный, смелый,
- Омытый ласковостью рос.
- Ты несся ввысь со мною рядом,
- Подобный дикому орлу.
- Но, опрокинут тяжким градом,
- Ты пал, бессильный, на скалу.
- Ты пылью встал. Но пыль, но копоть
- Спалит огонь, рассеет гром.
- Нет, не взлетишь: бесцельно хлопать
- Своим растрепанным крылом.
- Моя броня горит пожаром.
- Копье мне — молнья. Солнце — щит.
- Не приближайся: в гневе яром
- Тебя гроза испепелит.
9 декабря 1904
Гроза в горах
- Какой-то призрак бледный, бурный,
- В седом плаще оцепенев,
- Как в тихий пруд, в полет лазурный
- Глядит, на дымный облак сев.
- А в дымных клубах молньи точит
- Дробящий млат на ребрах гор.
- Громовым грохотом хохочет
- Краснобородый, рыжий Тор.
- Гудит удар по наковальне.
- И облак, вспыхнув, загремел.
- И на утес понесся дальний,
- Змеясь, пучок огнистых стрел.
- В провал летит гранит разбитый
- И глухо ухает на дне,
- И с вольным воем вихрь несытый
- Туманы крутит в вышине.
<1905>
Злая страсть
- Я полна истомы страстной,
- Я — царица, ты пришлец.
- Я тебе рукою властной
- Дам мой царственный венец.
- Горстью матовых жемчужин
- Разукрашу твой наряд.
- Ты молчишь? Тебе не нужен
- Мой горящий пылкий взгляд?
- Знай, одежда совлечется
- С этих стройных, белых плеч.
- В тело нежное вопьется
- Острым жалом длинный меч.
- Пусть меня затешат муки,
- Пыток знойная мечта,
- Вздернут матовые руки
- К перекладине креста.
- Черный раб тебе пронижет
- Грудь отравленным копьем,
- Пусть тебя и жжет, и лижет
- Огнь палящим языком.
- Ленты дымнозолотые
- Перевьют твой гибкий стан.
- Брызнут струи огневые
- Из горящих, свежих ран
- Твои очи — незабудки,
- Твои зубы — жемчуга.
- Ты молчишь, холодный, жуткий,
- Помертвевший, как снега
- Ты молчишь. В лазурном взгляде
- Укоризна и вопрос.
- И на грудь упали пряди
- Золотых твоих волос.
- Палачи, вбивайте гвозди!
- Кровь струёй кипящей льет;
- Так вино из сочных гроздий
- Ярким пурпуром течет.
- В желтой палке искра тлела,
- Пламя змейкой завилось,
- Бледно-мраморное тело
- Красным отблеском зажглось.
- Миг еще — бессильно двинешь
- Попаленной головой.
- С громким воплем к небу вскинешь
- Взор прозрачно-голубой.
- Миг еще — и, налетая,
- Ветер пламя колыхнет,
- Вьет горящий столб, взлетая,
- Точно рдяный водомет.
- В дымном блеске я ослепла.
- Злая страсть сожгла мне кровь.
- Ветер, серой горстью пепла
- Уноси мою любовь!
- Из чужого прибыл краю.
- Мое счастье загубил.
- Кто ты был, почем я знаю,
- Если б ты меня любил,
- Отдалась твоей я вере б,
- Были б счастливы вдвоем…
- Ты не смейся, желтый череп,
- Надо мной застывшим ртом.
<1906>
Месть
- О, вспомни —
- Исколоты ноги:
- Дожди,
- Гололедица, град!
- Допрос: ты — вернулась
- С дороги
- С экспрессом к себе
- В Петроград.
- — «Предательница!..»
- Запахнулся
- В изношенный
- В серый халат, —
- И шел по годинам…
- Очнулся —
- У двери проклятых
- Палат.
- В окошко
- Ударится камень,
- И врубится
- В двери топор; —
- Из окон разинется
- Пламень
- От шелковых кресел и
- Штор.
- Фарфор,
- Изукрашенный шандал
- Все —
- К чертовой матери, все!..
- Жестокий, железный мой
- Кандал —
- Ударится в сердце
- Твое.
1906
Любовники
А.А. Курсинскому
- По вечерам с фельдшерицей
- Гуляющий,
- Девицей
- Жалкою, —
- Села скромный житель,
- Задорный,
- Горбатый
- Учитель
- Решил все вопросы, —
- Учитель сельский,
- Бельский!!
* * *
- Цветы мои,
- Цветики!
- Вы не знаете,
- Любимые —
* * *
- Небеса потухают
- Хрустальные.
- Вопросы они изучают
- Социальные
- Вместе —
- Бакунина
- Подарил, он невесте.
- Но втуне она
- Прочитала Бакунина!
- Ах, она ему снится!
- Ах, сердце его будто ножиком
- Изранено!
- Но топорщится ежиком
- Фельдшерица
- Галанина.
* * *
- Василечки лазурными венчиками
- На влюбленных кивают.
- Из оврага кони бубенчиками
- Закипают, —
- И помещик качается
- Мимо них в тарантасе.
Март 1906
Вместо письма
Любимому другу и брату
(С.М. Соловьеву)
- Я вижу — лаврами венчанный,
- Ты обернулся на закат.
- Привет тебе, мой брат желанный,
- Судьбою посланный мне брат!
- К вам в октябре спешат морозы
- На крыльях ветра ледяных.
- Здесь все в лучах, здесь дышат розы
- У водометов голубых.
- Я здесь с утра в Пинакотеке
- Над Максом Клингером сижу.
- Потом один, смеживши веки,
- По белым улицам брожу.
- Под небом жарким ем Kalbsbraten,
- Зайдя обедать в Breierei.
- А свет пройдется сетью пятен
- По темени, где нет кудрей.
- Там ждет Владимиров Василий
- Васильевич (он. шлет привет).
- Здесь на чужбине обновили
- Воспоминанья прежних лет.
- Сидим, молчим над кружкой нива
- Над воскрешающим былым,
- Засунув трубки в рот лениво,
- Пуская в небо пыльный дым.
- Вот и теперь: в лучах заката
- (Ты знаешь сам — разлуки нет)
- Повеет ветр — услышу брата
- И улыбнусь ему в ответ.
- Привет тебе, мне Богом данный,
- Судьбою посланный мне брат,
- Я вижу, лаврами венчанный,
- Ты мне киваешь на закат.
- Часу в десятом, деньги в кассе
- Сочтя, бегу — путь не далек —
- Накинув плащ, по Тürkenstrasse
- Туда, где красный огонек.
- Я знаю, час придет, и снова
- Родимый север призовет
- И сердце там в борьбе суровой
- Вновь сердце кровью изойдет.
- Но в миг, как взор падет на глобус,
- В душе истает туч гряда.
- Я вспомню München, Kathy Cobus
- И Simplicissimus тогда.
- Придет бывало — бьют минуты
- Снопами праздничных ракет,
- И не грозится Хронос лютый
- Потомкам вечно бледных лет.
- Вот ритму вальса незаметно
- Тоску угрюмую предашь.
- Глядишь — кивает там приветно
- Мне длинноносый бритый Asch.
- Кивает нежно Fraulein Ани
- В бездумной резвости своей,
- Идет, несет в простертой длани
- Бокал слепительных огней.
- Под шелест скрипки тиховейный
- Взлетит бокал над головой,
- Рассеет искры мозельвейна,
- Как некий факел золотой.
- Но, милый брат, мне ненадолго
- Забыться сном — вином утех —
- Ведь прозвучал под небом долга
- Нам золотой, осенний смех!
- Пусть бесконечно длинен свиток —
- Бесцельный свиток бытия.
- Пускай отравленный напиток
- Обжег мне грудь — не умер я.
- . . . . . . . . . . . . . . .
21 октября (8 окт.) (1906)
Мюнхен
«Опять он здесь, в рядах борцов…»
- Опять он здесь, в рядах борцов.
- Он здесь — пришелец из Женевы.
- Он верит: рухнет гнет оков.
- Друзья свободы, где вы, где вы?
- Друзья, на выручку ужель
- Не шлете вольного отряда?
- Уже рассыпалась шрапнель
- Над опустевшей баррикадой.
- Вот позвонят, взломают дверь.
- В слепом усердии неистов,
- Команду рявкнет, будто зверь, —
- Войдет с отрядом лютый пристав.
- Не дрогнет он. Безумный взгляд
- Его лицо не перекосит,
- Когда свой яростный снаряд
- Жандарму под ноги он бросит.
- Промчится бредом пьяный миг.
- В груди всклокочет вольный хохот,
- Пред ним заслонит мертвый лик —
- Всклубится дымом черный грохот.
- Тяжелым смрадом пас обдав,
- Растянется вуалью блеклой.
- Холодный ветер, простонав,
- Забьет в разбрызганные стекла.
- Швырнуть снаряд не тяжкий труд
- (Без размышленья, без боязни).
- Тюрьма. Потом недолгий суд,
- Приготовленья к смертной казни.
- Команду встретит ровный взвод,
- Зальются трелью барабаны.
- И он взойдет на эшафот,
- Взойдет в лучах зари багряной.
- Глядит в окно: вдоль мостовых
- Расставленная для ареста
- Немая цепь городовых
- Вокруг условленного места.
<1906>
А.А. Блоку
- Я помню — мне в дали холодной
- Твой ясный светил ореол,
- Когда ты дорогой свободной —
- Дорогой негаснущей шел.
- Былого восторга не стало.
- Всё скрылось: прошло — отошло.
- Восторгом в ночи пропылало.
- Мое огневое чело.
- И мы потухали, как свечи,
- Как в ночь опускался закат.
- Забыл ли ты прежние речи,
- Мой странный, таинственный брат?
- Ты видишь — в пространствах бескрайних
- Сокрыта заветная цель.
- Но в пытках, но в ужасах тайных
- Ты брата забудешь: — ужель?
- Тебе ль ничего я не значу?
- И мне ль ты противник и враг?
- Ты видишь — зову я и плачу,
- Ты видишь — я беден и наг!
- Но, милый, не верю в потерю:
- Не гаснет бескрайняя высь.
- Молчанью не верю, не верю.
- Не верю — и жду: отзовись.
7 декабря 1906
Париж
«В голубые, священные дни…»
- В голубые, священные дни
- Распускаются красные маки.
- Здесь и там лепестки их — огни —
- Подают нам тревожные знаки.
- Скоро солнце взойдет.
- Посмотрите —
- Зори красные.
- Выносите
- Стяги ясные.
- Выходите
- Вперед
- Девицы красные.
- Красным полымем всходит Любовь.
- Цвет Любви на земле одинаков.
- Да прольется горячая кровь
- Лепестками разбрызганных маков.
1907
Париж
Теневой демон
- Прошлое мира
- В душу глядится язвительно.
- Ветром рыдает устало.
- С неба порфира
- Ниспала
- Стремительно —
- Черною, мягкою тенью ниспала.
- Прямо на легкие плечи
- Порфиру летящую
- С неба приемлю,
- Бархатом пышным свой стан заверну.
- Вот и рассеется лик человечий!
- Лиру гремящую
- Брошу на землю.
- Тенью немой над полями мигну.
- Призрачной дланью взволную
- Луга я.
- Нежно в овес опрокинусь лицом
- Теневым.
- В легких волнах проплыву и овес зацелую,
- Лаская.
- Встану,
- Паду я пронизан копьем
- Золотым.
- Солнце, ты новую рану
- Наносишь.
- Много веков, как ты грудь мне прожгло.
- Бархат порфиры сорвешь и разбросишь
- С плеч моих черных
- Десницею злой.
- Солнце, не надо плескаться
- Томительно
- Яркими блеснами,
- Злыми червонцами.
- Лиру старинную,
- Только ее подниму я стремительно,
- Чтоб насмехаться
- Над солнцами
- Струнными всплесками,
- Песенью мстительной.
<1907>
«Пусть в верху холодно-резком…»
- Пусть в верху холодно-резком,
- Где лежит хрусталь прошедших бурь,
- Дерева бездумным плеском
- Проливают золото в лазурь.
- Крутятся, крутятся блеском,
- Шепчут невнятно
- Над перелеском
- Листьев обвеянных ярко блеснувшие пятна.
- На пороге обветшалом
- Я сижу один.
- Вижу: в блеске грустно-алом
- Бег вечерних льдин.
- И не рад, что ясным воском
- Купола покрыл закат.
- Пусть тревожно бьет по доскам
- Льдяной дробью белый град.
- Осень холодная выпала.
- Сколько на небе холодного льду.
- Облако градом обсыпало
- И отразилось в пруду.
<1908>
Светлая смерть
- Тяжелый, сверкающий кубок
- Я выпил: земля убежала —
- Все рухнуло вниз: под ногами
- Пространство холодное, воздух.
- Остался в старинном пространстве
- Мой кубок сверкающий — Солнце.
- Гляжу: под ногами моими
- Ручьи, и леса, и долины
- Уходят далеко, глубоко,
- А облако в очи туманом
- Пахнуло и вниз убегает
- Своей кисеей позлащенной…
- Полдневная гаснет окрестность;
- Полдневные звезды мне в душу
- Глядятся, и каждая «Здравствуй»
- Беззвучно сверкает лучами:
- «Вернулся от долгих скитаний —
- Проснулся на родине: здравствуй!..»
- Часы за часами проходят,
- Проходят века: улыбаясь,
- Подъемлю в старинном пространстве
- Мой кубок сверкающий Солнце.
<1909>
В альбом В.К. Ивановой
- О том, как буду я с тоскою
- Дни в Петербурге вспоминать,
- Позвольте робкою рукою
- В альбоме Вашем начертать.
- (О Петербург! О Всадник Медный!
- Кузмин! О, песни Кузмина!
- Г***, аполлоновец победный!)
- О Вера Константинов-на,
- Час пятый… Самовар в гостиной
- Еще не выпит… По стенам
- Нас тени вереницей длинной
- Уносят к дальним берегам:
- Мы — в облаке… И все в нем тонет —
- Гравюры, стены, стол, часы;
- А ветер с горизонта гонит
- Разлив весенней бирюзы;
- И Вячеслав уже в дремоте
- Меланхолически вздохнет:
- «Михаил Алексеич, спойте!..»
- Рояль раскрыт: Кузмин поет.
- Проходит ночь… И день встает,
- В окно влетает бледной птицей…
- Нам кажется, незримый друг
- Своей магической десницей
- Вокруг очерчивает крут:
- Ковер — уж не ковер, а луг —
- Цветут цветы, сверкают долы;
- Прислушайтесь, — лепечет лес,
- И бирюзовые глаголы
- К нам ниспадающих небес.
* * *
- Все это вспомню я, вздыхая,
- Что рок меня от вас умчал,
- По мокрым стогнам отъезжая
- На Николаевский вокзал.
<1910>
Людские предрассудки
- Зрю пафосские розы… Мне говорят: «Это — жабы».
- От сладковеющих роз прочь с омерзеньем бегу.
- Зрю — безобразная жаба сидит под луной на дороге.
- «Роза», — мне говорят: жабу прижал я к груди.
<1915>
Посвящение
- Я попросил у вас хлеба — расплавленный камень мне дали,
- И, пропаленная, вмиг, смрадно дымится ладонь…
- Вот и костер растрещался, и пламень танцует под небо.
- Мне говорят: «Пурпур». В него облеклись на костре.
- Пляшущий пурпур прилип, сдирая и кожу, и мясо:
- Вмиг до ушей разорвался черный, осклабленный рот.
- Тут воскликнули вы: «Он просветленно смеется…»
- И густолиственный лавр страшный череп покрыл.
1915
«Пришла… И в нечаемый час…»
- Пришла… И в нечаемый час
- Мне будишь, взметая напасти,
- Огнями блистательных глаз
- Алмазные, ясные страсти.
- Глаза золотые твои
- Во мне огневеют, как свечи…
- Люблю: — изныванья мои,
- Твои поцелуйные плечи.
1916
«Цветок струит росу…»
- Цветок струит росу.
- Живой хрусталь в пруду.
- Так жизнь, мою росу,
- В живой хрусталь снесу…
- С улыбкой в смерть пройду.
Июль 1916
Дорнах
Своему двойнику
(Леониду Ледяному)
- Вы — завсегдатай съездов, секций,
- Авторитет дубовых лбов,
- Афишами публичных лекций
- Кричите с уличных столбов.
- Не публицист и не философ,
- А просто Harlequin Jaloux,
- Вы — погрузили ряд вопросов
- В казуистическую мглу, —
- Вы томы утонченных мистик,
- Нашедши подходящий тон,
- Сжимаете в газетный листик,
- В пятисотстрочный фельетон.
- Корней Чуковский вас попрытче,
- Ю. Айхенвальд пред вами тих;
- Вы и не Нитче и не Фритче,
- А нечто среднее из них.
- Года вытягивая в строки
- Крикливых мыслей канитель,
- Вы — пестроногий, пестробокий
- Бубенчатый Полишинель.
1917
Москва
Первое мая
- Первое мая!
- Праздник ожидания…
- Расцветись, стихия,
- В пламень и сапфир!
- Занимайтесь, здания,
- Пламенем восстания!
- Занимайтесь заревом:
- Москва,
- Россия,
- Мир!
- Испугав огромное
- Становище
- Каркающих галок и ворон,
- Рухни в лес знамен,
- Рухни ты,
- Чугунное чудовище —
- Александра Третьего раздутая, литая
- Голова!
- Первое мая!
- Первое мая!
- Красным заревом
- Пылает Москва!
- Вольные, восторженные груди,
- Крикните в пороховое марево,
- В возгласы и оргии орудий,
- Где безумствуют измученные люди:
- «На земле — мир!
- В человеках — благоволение!
- Впереди — Христово Воскресение…»
- И да будет первое мая,
- Как зарево,
- От которого загорится:
- Москва,
- Россия,
- Мир!
- В лесе
- Знамен,
- Как в венце из роз,
- Храбро встав
- На гребне времен,
- В голубую твердь
- Скажем:
- — «Успокойтесь, безвинные жертвы:
- Христос
- Воскресе.
- (Христос Воскресе из мертвых,
- Смертию смерть поправ
- И сущих во гробех живот даровав)».
- Первое мая!
- Праздник ожидания…
- Расцветись, стихия, в пламень и сапфир,
- Занимайтесь, здания, заревом восстания.
- Занимайтесь заревом:
- Москва,
- Россия,
- Мир!
<1918>
«Июльский день: сверкает строго…»
- Июльский день: сверкает строго
- Неовлажненная земля.
- Неперерывная дорога.
- Heпepepывные поля.
- А пыльный, полудневный пламень
- Немою глыбой голубой
- Упал на грудь, как мутный камень,
- Непререкаемой судьбой.
- Недаром исструились долы,
- И облака сложились в высь.
- И каплей теплой и тяжелой,
- Заговорив, оборвались.
- С неизъяснимостью бездонной
- Молочный, ломкий, молодой,
- Дробим волною темнолонной,
- Играет месяц над водой.
- Недостигаемого бега
- Недостигаемой волны
- Неописуемая нега
- Неизъяснимой глубины.
1920
Асе («Ни да, ни нет…»)
- Ни «да», ни «нет»!..
- Глухой ответ —
- Над ливнем лет
- В потухший свет.
- Я погружен
- В бессонный стон:
- В безвольный сон
- Глухих времен.
- Ты, как вода,
- Струишь туда —
- В мои года —
- Ни «нет», ни «да».
1921
Больница
Пробуждение
- Тянулись тяжелые годы,
- Земля замерзала… Из трещин
- Огонь, нас сжигавший годами,
- Теперь потухающий глухо,
- Сиял средиземной жарою.
- Гляжу: под ногами моими
- В твердеющих, мертвенных землях —
- Простертые, мертвые руки, —
- Простертые в муке —
- Умерших…
- А небо, —
- Как синие шали:
- Алмазами
- Страстными
- Блещет.
- И — снова земля отделилась;
- И — синяя шаль: мои крылья.
- И снова несут меня крылья
- В когда-то постигнутый
- Дорнах!
- И — там,
- В бирюзеющих землях,
- В негреющих светочах, —
- Дорнах!
- Ты — там:
- В розовеющих
- Зорях,
- В негреющих
- Светах,
- Как прежде…
- Отдаться ль, как прежде,
- Надежде —
- Росе бирюзеющей,
- Нелли?
- . . . . . . . . . . . . . . .
- . . . . . . . . . . . . . . .
- Вставай, подымайся в пространстве
- Трезвеющим светочем. Солнце!
Октябрь 1921
Ковно
Жди меня
- Далекая, родная, —
- Жди меня…
- Далекая, родная:
- Буду — я!..
- Твои глаза мне станут —
- Две звезды.
- Тебе в тумане глянут —
- Две звезды.
- Мы в дали отстояний —
- Поглядим;
- И дали отстояний —
- Станут: дым.
- Меж нами, вспыхнувшими, —
- Лепет лет!..
- Меж нами, вспыхнувшими, —
- Светит свет.
1924
Москва
Марш
- Упала завеса: и — снова
- Сурово разъяты закаты —
- В горбатые,
- Старые
- Скаты —
- — И в синие
- Линии
- Леса.
- Упорным размеренным шагом
- Проходим над черным обрывом…
- Блеснуло —
- Бесплодным
- Зигзагом: —
- — Рвануло —
- Холодным
- Порывом.
- Потухли, — как в пепле, — дороги;
- Засохли шершавые травы…
- Оглохли,
- Ослепли —
- — Навеки!
1924
Москва
Сестре
К.Н. Бугаевой
- Не лепет лоз, не плеск воды печальный
- И не звезды изыскренной алмаз, —
- А ты, а ты, а — голос твой хрустальный
- И блеск твоих невыразимых глаз…
- Редеет мгла, в которой ты меня,
- Едва найдя, сама изнемогая,
- Воссоздала влиянием огня,
- Сиянием меня во мне слагая.
- Я — твой мираж, заплакавший росой,
- Ты — над природой молодая Геба,
- Светлеешь самородною красой
- В миражами заплакавшее небо.
- Все, просияв, — несет твои слова:
- И треск стрекоз, и зреющие всходы,
- И трепет трав, теплеющих едва,
- И лепет лоз в серебряные воды.
1926
Кучино
«Мигнет медовой желтизною скатов…»
- Мигнет медовой желтизною скатов, —
- Пахнет в окно сосною смоляной, —
- Лимонна — бабочка… И томно матов
- Над голубем голубизною зной.
- Из-за чехла — мельканье мелкой моли, —
- Из сердца — слов веселый перещелк.
- Мне не к лицу лирические роли:
- Не подберешь безутолочи толк.
- Я над собой — песчанистою дюной —
- В который раз пророс живой травой!
- Вспорхнув, веду, — нелепо, глупо, юно, —
- В который раз — напев щеглячий свой.
- В который раз мне и близки, и милы, —
- Кустов малиновые листики, —
- Целительно расплещенные силы
- И длительно облещенные дни!
- В который раз мне из меня дохнула
- Сознанию незнаемая мощь, —
- Волной неумолкаемого гула,
- Парной жарой и птичьим щелком рощ.
1926
Кучино
«Снег — в вычернь севшая, слезеющая мякоть…»
- Снег — в вычернь севшая, слезеющая мякоть.
- Куст — почкой вспухнувшей овеян, как дымком.
- Как упоительно калошей лякать в слякоть —
- Сосвистнуться с весенним ветерком.
- Века, а не года, — в расширенной минуте.
- Восторги — в воздухом расширенной груди…
- В пересерениях из мягкой, млявой мути
- Посеребрением на нас летят дожди.
- Взломалась, хлынула, — в туск, в темноту тумана
- Река, раздутая легко и широко.
- Миг, — и просинится разливом океана,
- И щелкнет птицею… И будет —
- — солнышко!
1926
Москва
«Я — отстрадал; и — жив… Еще заморыш навий…»
- Я — отстрадал; и — жив… Еще заморыш навий
- Из сердца изредка свой подымает писк…
- Но в переполненной, пересиявшей яви
- Тысячемолнийный, гремучий светом диск.
- Мне снова юностно: в душе, — в душе, кликуше —
- Былые мглы и дни раздельно прочтены.
- Ты, — ненаглядная?.. Ax, — оветряет уши
- Отдохновительный, веселый свист весны.
- Всё, всё, — отчетливо, углублено, попятно
- В единожизненном рожденьи «я» и «ты»,
- Мгла — лишь ресницами рождаемые пятна:
- Стенанье солнечной, бестенной высоты.
1926
Демон («Из струй непеременной Леты…»)
- Из струй непеременной Леты
- Склоненный в день, пустой и злой, —
- Ты — морочная тень планеты;
- Ты —
- — шорох, —
- вылепленный мглой!
- Блистай в мирах, как месяц млечный,
- Летая мертвой головой!
- Летай, как прах, — как страх извечный
- Над этой —
- — бездной —
- — роковой!
- Смотри, какая тьма повисла!
- Какой пустой покой окрест!
- Лишь, как магические числа, —
- Огни —
- — магические —
- — звезд…
- Как овцы, пленные планеты,
- Всё бродят в орбитах пустых…
- Хотя бы взлетный огнь кометы!
- Хотя бы —
- — мимолетный —
- — вспых!
- Всё вспыхнуло: и слух, и взоры…
- Крылоподобный свет и гул:
- И дух, — архангел светоперый —
- Кометой —
- — небеса —
- — проткнул!
- И — чуждый горнему горенью —
- В кольцо отверженных планет —
- Ты пал, рассерженною тенью,
- Лицом —
- — ощуренным —
- — на свет.
1929
Кучино
Рождество
- Трещит заискренным забором
- Сухой рождественский мороз…
- И где-то ветер вертким вором
- Гремит заржавленным запором;
- И сад сугробами зарос.
- И те же старые турусы
- Под бородою Иеговы…
- О, звезды — елочные бусы, —
- И ты. Юпитер синеусый,
- Когда же оборветесь вы?
- Протми сияющие песни,
- Уйми слезливую игру, —
- Вселенная, — погасни, тресни:
- Ты злая глыба глупой блесни!
- Ты рыба, льющая икру!
- Нет, лучше не кричать, не трогать
- То бездыханное жерло:
- Оно — черно, как кокс, как деготь…
- И по нему, как мертвый ноготь, —
- Луна переползает зло.
1930
Кучино
Старый бард
- Как хрусталями
- Мне застрекотав,
- В луче качаясь,
- Стрекоза трепещет;
- И суетясь
- Из заржавевших трав, —
- Перевертная
- Ящерица блещет.
- Вода, — как пламень;
- Небо, — как колпак…
- Какой столбняк
- В застеклененных взорах!
- И тот же я
- Потерянный дурак
- В Твоих, о Боже,
- Суетных просторах.
- Вы — радуги, вы —
- Мраморы аркад!
- Ты — водопад
- Пустых великолепии!..
- Не радует
- Благоуханный сад,
- Когда и в нем, —
- Как в раскаленном склепе…
- Над немотой
- Запелененных лет
- Заговорив
- Сожженными глазами,
- Я выкинусь
- В непереносный свет
- И изойду,
- Как молньями, — слезами.
- Я — чуть живой,
- Стрелой пронзенный бард —
- Опламенен
- Тоской незаживною,
- Как злой, золотоглавый
- Леопард,
- Оскаленный
- Из золотого зноя.
1931
Кучино
Тимпан
- Поднял голос —
- — Упорный, лукавый,
- Как Пан —
- — И —
- — Отрывистый —
- Гривистый
- Черный
- Курчавый
- Тимпан.
- Точно сон из забвенья,
- Точно хитон
- Фиолетовый, —
- — Флейты —
- — В день
- Трепетный —
- — Пение…
- Сафо —
- — Из шарфа
- Душистым,
- Как воздух, —
- — Лицом —
- Озарилась —
- На звук…
- Арфа —
- — Струилась —
- — Ручьем —
- — Серебристым —
- — Из рук!
1931
Кучино
Пещерный житель
- Я — инок темный —
- Нищ и гол;
- Мне был глагол,
- Как гром
- Огромный, —
- Когда, качая воздух,
- Дол,
- Взошел
- На тверди облак
- Громный:
- — «Я —
- Двери душ;
- И Я
- Твой дом!
- — Исполни
- Мой завет
- Небесный!»
- Я — лавь
- Испуганная —
- Зрел:
- Из молний
- Вышел муж
- Чудесный…
- Он длань
- Простер
- И очи мне
- Пронзил и жег
- Пернатым светом.
- Со мною — Бог!
- Я, — как в огне!
- Внемлю пророческим
- Заветам.
- Своим всклокоченным
- Крылом
- Он проогнил
- Моря и суши, —
- И молнил свет,
- И полнил гром —
- Мои растерзанные
- Уши…
- Я — бледен, голоден
- И бос:
- Живу,
- Таясь, как зверь,
- В пещере…
- Жду:
- В ослепленный мир
- Христос —
- Откроет огненные
- Двери…
1931
Кучино
Пародия
(под Гумилева)
- Я — молода: внимают мне поэты;
- Я — как звезда, над блеском вечерниц;
- Стан — как лоза; глаза — как кастаньеты,
- Бросаются из шелковых ресниц.
- И тут, и там, — мне юноши Гренады
- Бряцают саблями, — по вечерам, —
- Под окнами играя серенады,
- А по утрам — сопровождая в храм.
- Мне посвящал рондэли[35] — Пирсо Памбра,
- Мне обещал дуэли — дон Баран;
- Но мне милее — минарет Альгамбры,
- Вдруг задрожавший в воздух ятаган.[36]
- Где мраморами белого бассейна
- Украшен сад и где всклокочен лавр, —
- Там — на заре проходит в дом Гуссейна
- Хавей-Хумзи, мой ненаглядный мавр!
- Его тюрбан, как митра снеговая,
- Волной кисеи полощется с плечей,
- Свой пенный шелк в лазурь перевивая;
- А блеск очей, как… плеск кривых мечей.
- Как дым, разлет молочного бурнуса;
- Как роза, розовая гондура[37] —
- Играет чешуей сереброусой;
- Бряцает в ночь браслет из серебра.
- За ухом цветик зыблется лениво…
- Но… в полумрак… — взорвется барабан!..
- И — выбрызнет, вдруг завизжав плаксиво,
- Кривой, как месяц, ясный ятаган.
- И станет красной белая веранда:
- Качаясь в ночь, оскалясь из руки, —
- Там голова распластанного гранда
- Поднимется над берегом реки.
1931
Кучино
Трус городов
- В трус городов
- Рос
- Гул и глас
- Некий:
- — «Я, — Христос
- Иисус, —
- С вами здесь
- Вовеки.
- Я — гром,
- Гул…
- Я — мировой
- Слом.
- Я — вас
- Сомкнул
- В дом световой
- Свой».
- Вы — дым, —
- Дни!
- Вы — прах, —
- Храмы!
- Кройте дымом
- Седым
- Тысячелетние
- Срамы.
- Стройте свой
- Дом,
- В легкий лет
- Поднебесий!
- Руки в гром
- Прострем;
- И — пропоем:
- «Воскресе!»
1931
Кучино
Подъем
- Пары кипят,
- Росой перловой тая;
- Едва дымят
- Из бледных отдалении, —
- Как нежный вздох,
- Как стая горностая,
- На серый мох
- Перегоняя тени.
- Стальным зубцом
- В развеянные пряжи
- Проткнулся блеск
- Алмазящихся стекол —
- Под месящем
- В серебряные кряжи,
- Крича, кентавр
- Караковый процокал.
1931
Кучино
День
- Я выбросил в день
- Теневую ладонь:
- «О день, — переполни!
- О, светом одень!»
- И пырснула тень:
- И как солнечный конь
- Вдруг бросил из молний
- Мне в очи огонь.
- И воздух игривой
- Улыбкой блеснул;
- И блещущей гривой
- Под облак мигнул;
- И гул прокатился
- В сутулых веках;
- И гром громыхнул
- В золотых облаках;
- Откуда, слезяся
- В свой плащ световой, —
- Над чащей склонясь
- Золотой головой, —
- Рукой золотой
- Поднимался в туман —
- Сутулый, седой,
- Гололобый титан.
1931
Кучино
Лес
И днем и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом.
А. Пушкин
- Ныряя в сумерек дубровный,
- Здесь суматошливые фавны
- Язык показывают свой.
- И бродит карла своенравный,
- Как гриб, напучась головой;
- С угрюмым горбуном Аммосом
- Дивуется перловым росам
- Из бледно-палевого дня;
- Уставясь безобразным носом,
- Слезливо смотрит на меня.
- Я шляпу перед ним сметаю:
- — «Мое почтенье-с!..» А Аммос —
- Пасет, внимая лепетаю,
- Свою блистающую стаю
- Тяжелых, добрых, желтых ос;
- Глядит в ручей курчавый, пенный;
- И под сосной зеленотенной
- Пускает из ноздрей туман;
- А над сосной встает надменный
- И сухопарый великан.
- И суматошится день целый
- В лесной пещере тот же гном;
- Багровый, злой, остервенелый, —
- Кует серебряные стрелы,
- Приготовляет к ночи гром.
- Готово!.. Тучищу пропучит;
- Она — моргает и ползет;
- Над лесом гребень дедерючит;
- А ветер из ветвей мяучит,
- Как сумасшедший, дикий кот.
- И кто-то скачет вдоль дороги,
- Свои вытягивая ноги
- На перепрелый, серый пень…
- Маячит — сумрак чернорогий;
- И плачет — белоногий день.
1931
Кучино
Король
- Проходит дорогой
- Из мира ушедший —
- В короне двурогой
- Король сумасшедший.
- И блещут огромные
- Синие
- Очи —
- В зловещие, темные
- Линии
- Ночи.
- И плещут из пыли
- Клочки багряницы, —
- Как красные крылья
- Испуганной птицы.
- Он в дикое поле
- Бросает
- Ладони —
- И дикое поле
- Топочет
- Погоней.
1931
Кучино
Андрон
- Лесная дебрь… Там, на опушке
- Свирепый вепрь залег в кусты;
- Там курьерогие избушки
- Глядят в болотистые мглы;
- Там по ночам нагие бабы,
- Схватясь руками за бока,
- Трясясь, как животами жабы, —
- Со свистом чешут трепака;
- Там с вытоптанной, пнистой плеши,
- Надев треух, сев на пенек,
- Быкоголовый, пегий леший
- Развел трескучий огонек…
- Клочится дым… На поле строгом
- Виляет пыль седым винтом;
- И бродит ветер по дорогам;
- И глухо колобродит гром;
- И — древний, роковой возничий, —
- Седой, всклокоченный Андрон,[38] —
- Гремя телегой, порет дичи,
- Летучей молнией взогнен.
1931
Кучино
Берлин
- Взор
- Божий, —
- — Пламенные
- Стрелы, —
- Взогнит наш каменный
- Позор…
- Куда нам убежать
- От гнева?
- И как взвизжать
- Из черных нор?
- Дух —
- Чрево, —
- — Пучащие газы, —
- Потухни!
- Рухни,
- Старый храм, —
- — Где —
- Вспух
- От злобы
- Озверелый, —
- — Безлобый
- Узкоглазый —
- — Хам!
- Жрец сала, прожеватель
- Хлеба, —
- Упорно
- Вспучив
- Смокинг —
- — Гроб, —
- Со щелком нахлобучив
- Небо, —
- — Свой черный
- Котелок —
- — На лоб, —
- Сжав
- Совесть —
- — Лаковым
- Портфелем,
- Живот —
- — Караковым
- Пальто, —
- Вот —
- Побежит к конечным
- Целям, —
- — Чтоб —
- — С тумбы
1931
Кучино
Кольцо («Кольцо сними мое…»)
- — «Кольцо —
- — Сними мое:
- Мое, как лед —
- Лицо!
- — В сырой, —
- — Как лед, глухой
- Земле — скорей
- Укрой!..
- — Мой дух —
- — Сквозной взметет
- В поля — сквозной
- Воздух!..[39]
- — Тебя —
- — Найдет серебряным
- Лучом
- Кипя —
- — Любовь! —
- — Моя!..»
- . . . . . . . . . .
- И — то — ж —
- — Благоухающее
- Поле, —
- Рожь, —
- В ночь
- Улетающие
- Волны, ветер,
- Ночь…
- Гул
- Вдруг набрякавших
- Колокольцов —
- Плеснул,
- Как в сон —
- — Проплакавший,
- Серебряный —
- Трезвон —
- — Тех —
- — Похорон…
1931
Москва
