Жанры
Регистрация
Читать онлайн Том 1. Громокипящий кубок бесплатно

Том 1. Громокипящий кубок



Громокипящий кубок

Эта книга, как и все мое Творчество, посвящается мною Марии Волнянской, моей тринадцатой и, как Тринадцатая, последней.

Игорь Северянин.
Поэзы

Ты скажешь: ветреная Геба,

Кормя Зевесова орла,

Громокипящий кубок с неба,

Смеясь, на землю пролила.

Ф. Тютчев

Автопредисловие

Я — противник автопредисловий: мое дело — петь, дело критики и публики судить мое пение. Но мне хочется раз навсегда сказать, что я, очень строго по-своему, отношусь к своим стихам и печатаю только те поэзы, которые мною не уничтожены, т. е. жизненны. Работаю над стихом много, руководствуясь только интуицией; исправлять же старые стихи, сообразно с совершенствующимся все время вкусом, нахожу убийственным для них: ясно, в свое время они меня вполне удовлетворяли, если я тогда же их не сжег. Заменять же какое-либо неудачное, того периода, выражение «изыском сего дня» — неправильно: этим умерщвляется то, сокровенное, в чем зачастую нерв всей поэзы. Мертворожденное сжигается мною, а если живое иногда и не совсем прекрасно, — допускаю, даже уродливо, — я не могу его уничтожить: оно вызвано мною к жизни, оно мне мило, наконец, оно — мое!

Игорь-Северянин

Предисловие Федора Сологуба

Одно из сладчайших утешений жизни — поэзия свободная, легкий, радостный дар небес. Появление поэта радует, и когда возникает новый поэт, душа бывает взволнована, как взволнована бывает она приходом весны.

«Люблю грозу в начале мая!»

Люблю стихи Игоря Северянина. Пусть мне говорят, что в них то или другое неверно с правилами пиитики, раздражает и дразнит, — что мне до этого! Стихи могут быть лучше или хуже, но самое значительное то, чтобы они мне понравились. Я люблю их за их легкое, улыбчивое, вдохновенное происхождение. Люблю их потому, что они рождены в недрах дерзающей, пламенною волею упоенной души поэта. Он хочет, он дерзает не потому, что он поставил себе литературною задачею хотеть и дерзать, а только потому он хочет и дерзает, что хочет и дерзает. Воля к свободному творчеству составляет ненарочную и неотъемлемую стихию души его, и потому явление его — воистину нечаянная радость в серой мгле северного дня. Стихи его, такие капризные, легкие, сверкающие и звенящие, льются потому, что переполнен громокипящий кубок в легких руках нечаянно наклонившей его ветреной Гебы, небожителъницы смеющейся и щедрой. Засмотрелась на Зевесова орла, которого кормила, и льются из кубка вскипающие струи, и смеется резвая, беспечно слушая, как «весенний первый гром, как бы резвяся и играя, грохочет в небе голубом».

О, резвая! О, милая!

Федор Сологуб

Февраль 1913 г.

I. Сирень моей весны

Очам твоей души

  • Очам твоей души — молитвы и печали,
  • Моя болезнь, мой страх, плач совести моей,
  • И все, что здесь в конце, и все, что здесь в начале, —
  •   Очам души твоей…
  • Очам души твоей — сиренью упоенье
  • И литургия — гимн жасминовым ночам;
  • Все — все, что дорого, что будит вдохновенье, —
  •   Души твоей очам!
  • Твоей души очам — видений страшных клиры…
  • Казни меня! пытай! замучай! задуши! —
  • Но ты должна принять!.. И плач, и хохот лиры —
  •   Очам твоей души!..

Мыза Ивановка

1909. Июнь

Солнце и море

  • Море любит солнце, солнце любит море…
  • Волны заласкают ясное светило
  • И, любя, утопят, как мечту в амфоре;
  • А проснешься утром, — солнце засветило!
  • Солнце оправдает, солнце не осудит,
  • Любящее море вновь в него поверит…
  • Это вечно было, это вечно будет,
  • Только силы солнца море не измерит!

1910. Август

Весенний день

Дорогому К.М. Фофанову

  • Весенний день горяч и золот, —
  • Весь город солнцем ослеплен!
  • Я снова — я: я снова молод!
  • Я снова весел и влюблен!
  • Душа поет и рвется в поле.
  • Я всех чужих зову на «ты»…
  • Какой простор! какая воля!
  • Какие песни и цветы!
  • Скорей бы — в бричке по ухабам!
  • Скорей бы — в юные луга!
  • Смотреть в лицо румяным бабам!
  • Как друга, целовать врага!
  • Шумите, вешние дубравы!
  • Расти, трава! цвети, сирень!
  • Виновных нет: все люди правы
  • В такой благословенный день!

1911. Апрель

В грехе — забвенье

Ты — женщина, и этим ты права.

Валерий Брюсов
  • Вся радость — в прошлом, в таком далеком и безвозвратном,
  • А в настоящем — благополучье и безнадежность.
  • Устало сердце и смутно жаждет, в огне закатном,
  • Любви и страсти; — его пленяет неосторожность…
  • Устало сердце от узких рамок благополучья,
  • Оно в уныньи, оно в оковах, оно в томленьи…
  • Отчаясь резить, отчаясь верить, в немом безлучьи,
  • Оно трепещет такою скорбью, все в гипсе лени…
  • А жизнь чарует и соблазняет, и переменой
  • Всего уклада семейных будней влечет куда-то!
  • В смущеньи сердце: оно боится своей изменой
  • Благополучье свое нарушить в часы заката.
  • Ему подвластны и верность другу, и материнство,
  • Оно боится оставить близких, как жалких сирот…
  • Но одиноко его биенье, и нет единства…
  • А жизнь проходит, и склеп холодный, быть может, вырыт…
  • О, сердце! сердце! твое спасенье — в твоем безумьи!
  • Гореть и биться пока ты можешь, — гори и бейся!
  • Греши отважней! — пусть добродетель — уделом мумий:
  • В грехе — забвенье! а там — хоть пуля, а там — хоть рельсы!
  • Ведь ты любимо, больное сердце! ведь ты любимо!
  • Люби ответно! люби приветно! люби бездумно!
  • И будь спокойно: живи, ты — право! сомненья, мимо!
  • Ликуй же, сердце: еще ты юно! И бейся шумно!

1911

В березовом коттэдже

  • На северной форелевой реке
  • Живете вы в березовом коттэдже.
  • Как Богомать великого Корреджи,
  • Вы благостны. В сребристом парике
  • Стряхает пыль с рельефов гобелена
  • Дворецкий ваш. Вы грезите, Мадлена,
  • Со страусовым веером в руке.
  • Ваш хрупкий сын одиннадцати лет
  • Пьет молоко на мраморной террасе;
  • Он в землянике нос себе раскрасил;
  • Как пошло вам! Вы кутаетесь в плэд
  • И, с отвращеньем, хмуря чернобровье,
  • Раздражена, теряя хладнокровье,
  • Вдруг видите брильянтовый браслет,
  • Как бракоцепь, повиснувший на кисти
  • Своей руки: вам скоро… много лет,
  • Вы замужем, вы мать… Вся радость — в прошлом,
  • И будущее кажется вам пошлым…
  • Чего же ждать? Но морфий — или выстрел?..
  • Спасение — в безумьи! Загорись,
  • Люби меня, дающего былое,
  • Жена и мать! Коли себя иглою,
  • Проснись любить! Смелее в свой каприз!
  • Безгрешен грех — пожатие руки
  • Тому, кто даст и молодость, и негу…
  • Мои следы к тебе одной по снегу
  • На берега форелевой реки!

1911. Август

Berceuse[1] осенний

  • День алосиз. Лимонолистный лес
  • Драприт стволы в туманную тунику.
  • Я в глушь иду, под осени berceuse,
  • Беру грибы и горькую бруснику.
  • Кто мне сказал, что у меня есть муж
  • И трижды овесененный ребенок?..
  • Ведь это вздор! ведь это просто чушь!
  • Ложусь в траву, теряя пять гребенок…
  • Поет душа, под осени berceuse,
  • Надежно ждет и сладко-больно верит,
  • Что он придет, галантный мой Эксцесс,
  • Меня возьмет и девственно озверит.
  • И, утолив мой алчущий инстинкт,
  • Вернет меня к моей бесцельной яви,
  • Оставив мне незримый гиацинт,
  • Святее верб и кризантэм лукавей…
  • Иду, иду, под осени berceuse,
  • Не находя нигде от грезы места,
  • Мне хочется, чтоб сгинул, чтоб исчез
  • Тот дом, где я — замужняя невеста!..

1912. Февраль

Элементарная соната

  • О, милая, как я печалюсь! о, милая, как я тоскую!
  • Мне хочется тебя увидеть — печальную и голубую…
  • Мне хочется тебя услышать, печальная и голубая,
  • Мне хочется тебя коснуться, любимая и дорогая!
  • Я чувствую, как угасаю, и близится мое молчанье;
  • Я чувствую, что скоро — скоро окончится мое страданье…
  • Но, господи! с какою скорбью забуду я свое мученье!
  • Но, господи! с какою болью познаю я свое забвенье!
  • Мне кажется, гораздо лучше надеяться, хоть безнадежно,
  • Чем мертвому, в немом безгрезьи, покоиться бесстрастно-нежно…
  • О, призраки надежды — странной — и сладостной, и страстно-больной,
  • О, светлые, не покидайте мечтателя с душою знойной!
  • Не надо же тебя мне видеть, любимая и дорогая…
  • Не надо же тебя мне слышать, печальная и голубая…
  • Ах, встречею боюсь рассеять желанное свое страданье,
  • Увидимся — оно исчезнет: чудесное — лишь в ожиданьи…
  • Но все-таки свиданье лучше, чем вечное к нему стремленье,
  • Но все-таки биенье мига прекраснее веков забвенья!..

1911. Октябрь

Идиллия

  • Милый мой, иди на ловлю
  • Стерлядей, оставь соху…
  • Как наловишь, приготовлю
  • Переливную уху.
  • Утомился ты на пашне, —
  • Чай, и сам развлечься рад.
  • День сегодня — как вчерашний,
  • Новый день — как день назад.
  • Захвати с собою лесы,
  • Червяков и поплавки
  • И ступай за мыс на плесы
  • Замечтавшейся реки.
  • Разведи костер у борозд,
  • Где ковровые поля;
  • Пусть потрескивает хворост,
  • Согревается земля…
  • А наловишь стерлядей ты
  • И противно-узких щук,
  • Поцелуй головку флейты, —
  • И польется нежный звук.
  • Засмеясь, я брошу кровлю
  • И, волнуясь и спеша,
  • Прибегу к тебе на ловлю,
  • Так прерывисто дыша.
  • Ты покажешь мне добычу
  • (У меня ведь ты хвастун!),
  • Скажешь мне: «Давно я кличу!» —
  • И обнимешь, счастьем юн.
  • И пока, змеяся гибкой,
  • Стройной тальей у костра,
  • Ужин лажу, — ты с улыбкой
  • (А улыбка так остра!)
  • Привлечешь меня, сжигая,
  • Точно ветку — огонек,
  • И прошепчешь: «Дорогая!» —
  • Весь — желанье, весь — намек…

Май 1909

Это все для ребенка

  • О, моя дорогая! ведь теперь еще осень, ведь теперь еще осень…
  • А увидеться с вами я мечтаю весною, бирюзовой весною…
  • Что ответить мне сердцу, безутешному сердцу, если сердце вдруг спросит,
  • Если сердце простонет: «Грезишь мраком зеленым? грезишь глушью лесною?»
  • До весны мы в разлуке. Повидаться не можем. Повидаться нельзя нам.
  • Разве только случайно. Разве только в театре. Разве только в концерте.
  • Да и то бессловесно. Да и то беспоклонно. Но зато — осиянным
  • И брильянтовым взором обменяться успеем… — как и словом в конверте…
  • Вы всегда под охраной. Вы всегда под надзором. Вы всегда под опекой.
  • Это все для ребенка… Это все для ребенка… Это все для ребенка…
  • Я в вас вижу подругу. Я в вас женщину вижу. Вижу в вас человека.
  • И мне дорог ваш крестик, как и ваша слезинка, как и ваша гребенка…

1911

Янтарная элегия

Деревня, где скучал Евгений,

Была прелестный уголок.

А. Пушкин
  • Вы помните прелестный уголок —
  • Осенний парк в цвету янтарно-алом?
  • И мрамор урн, поставленных бокалом
  • На перекрестке палевых дорог?
  • Вы помните студеное стекло
  • Зеленых струй форелевой речонки?
  • Вы помните комичные опенки
  • Под кедрами, склонившими чело?
  • Вы помните над речкою шалэ,
  • Как я назвал трехкомнатную дачу,
  • Где плакал я от счастья, и заплачу
  • Еще не раз о ласке и тепле?
  • Вы помните… О да! забыть нельзя
  • Того, что даже нечего и помнить…
  • Мне хочется Вас грезами исполнить
  • И попроситься робко к Вам в друзья…

Мыза Ивановка

1911

Все по-старому

  • — Все по-старому… — сказала нежно. —
  •   Все по-старому…
  • Но смотрел я в очи безнадежно —
  •   Все по-старому…
  • Улыбалась, мягко целовала —
  •   Все по-старому.
  • Но чего-то все недоставало —
  •   Все по-старому!

Мыза Ивановка

1909. Июль

Из письма

  • Жду — не дождусь весны и мая,
  • Цветов, улыбок и грозы,
  • Когда потянутся, хромая,
  • На дачу с мебелью возы!
  • У старой мельницы, под горкой,
  • На светлой даче, за столом,
  • Простясь с своей столичной «норкой»
  • Вы просветлеете челом.
  • Как будет весело вам прыгать
  • То к чахлой лавке, то к пруду,
  • Детей к обеду звонко кликать,
  • Шептать кому-то: «Я приду»…
  • И как забавно до обеда,
  • Когда так яростны лучи,
  • Позвать мечтателя-соседа
  • С собой на дальние ключи…

1911

Посвящение

  • Тебя не зная — всюду, всюду
  • Тебя искал я, сердцем юн:
  • То плыл на голубую Суду,
  • То на нахмуренный Квантун…
  • Мне много женских душ дарило
  • Свою любовь, свою печаль…
  • В них не найдя тебя, ветрило
  • Я поднимал — и снова в даль!
  • Так за второй встречалась третья…
  • Но не было меж них тебя…
  • Я не отчаивался встретить
  • Тебя, владычица моя!
  • Тогда, бесплотная доныне,
  • Прияла ты земную плоть:
  • Весной, в полях, под небом синим,
  • С тобой нас съединнл господь.
  • Твой первый взгляд явил мне чудо
  • (Он — незабвенный амулет!):
  • И ты меня искала всюду,
  • Как я тебя, пятнадцать лет!
  • Найти друг друга, вот — отрада!
  • А жизнь вдвоем — предтеча тьмы…
  • Нам больше ничего не надо:
  • Лишь друг вне друга — вместе мы!

1912

Романс

  • О, знаю я, когда ночная тишь
  • Овеет дом, глубоко усыпленный,
  • О, знаю я, как страстно ты грустишь
  • Своей душой, жестоко оскорбленной!..
  • И я, и я в разлуке изнемог!
  • И я — в тоске! я гнусь под тяжкой ношей..
  • Теперь я спрячу счастье «под замок», —
  • Вернись ко мне: я все-таки хороший…
  • А ты — как в бурю снасть на корабле —
  • Трепещешь мной, но не придешь ты снова:
  • В твоей любви нет ничего земного, —
  • Такой любви не место на земле!

1910. Ноябрь

Примитивный романс

  • Моя ты или нет? Не знаю… не пойму…
  • Но ты со мной всегда, сама того не зная.
  • Я завтра напишу угрюмцу твоему,
  • Чтоб он тебя пустил ко мне, моя родная!
  • Боюсь, он не поймет; боюсь, осудит он;
  • Боюсь, тебя чернить он станет подозреньем…
  • Приди ж ко мне сама! Ты слышишь ли мой стон?
  • Ты веришь ли тоске и поздним сожаленьям?
  • Иль нет — не приходи! и не пиши в ответ!
  • Лишь будь со мной и впредь, сама того не зная.
  • Так лучше… так больней… Моя ты или нет?
  • Но я… я твой всегда, всегда, моя родная!

1912

Стансы («Простишь ли ты мои упреки…»)

  • Простишь ли ты мои упреки,
  • Мои обидные слова?
  • Любовью дышат эти строки,
  • И снова ты во всем права!
  • Мой лучший друг, моя святая!
  • Не осуждай больных затей;
  • Ведь я рыдаю, не рыдая.
  • Я, человек не из людей!..
  • Не от тоски, не для забавы
  • Моя любовь полна огня:
  • Ты для меня дороже славы!
  • Ты — все на свете для меня!
  • Я соберу тебе фиалок
  • И буду плакать об одном:
  • Не покидай меня! — я жалок
  • В своем величии больном…

Дылицы

1911

Намеки жизни

  • В вечерней комнате сидели мы втроем.
  • Вы вспомнили безмолвно о четвертом.
  • Пред первым, тем, кто презирался чертом,
  • Четвертый встал с насмешливым лицом…
  • Увидевший вскричал, а двое вас —
  • Две женщины с девической душою —
  • Зажгли огонь, пугаясь бледнотою
  • Бессильного осмыслить свой рассказ…
  • …Утрела комната. И не было троих.
  • Все разбрелись по направленьям разным.
  • Служанка Ваша, в любопытстве праздном,
  • Сдувала пыль. И вдруг раздался крик:
  • У письменного — скрытного — стола
  • Увидела подгорничная в страхе,
  • Что голова хозяина… на плахе!
  • Все через миг распалось, как вода.
  • …А заденела комната, с письмом
  • От Вашего врага пришел рассыльный.
  • И в том письме, с отчаяньем бессильным
  • Молили Вас прийти в презренный дом:
  • Ребенок умирал. Писала мать.
  • И Вы, как мать, пошли на голос муки,
  • Забыв, что ни искусству, ни науке
  • Власть не дана у смерти отнимать.
  • …Вы вечером страдали за порыв,
  • И призраки Вам что-то намекали…
  • А жизнь пред Вами в траурном вуале
  • Стояла, руки скорбно опустив..
  • И показав ряд родственных гробов,
  • Смертельный враг духовных одиночеств,
  • Грозила Вам мечом своих пророчеств,
  • Любовь! ты — жизнь, как жизнь — всегда любовь.

1911

День на ферме

  • Из лепестков цветущих розово-белых яблонь
  • Чай подала на подносе девочка весен восьми.
  • Шли на посев крестьяне. Бегало солнце по граблям.
  • Псу указав на галку, баба сказала: возьми!
  • Было кругом раздольно! было повсюду майно!
  • Как золотела зелень! воздух лазурно-крылат!
  • Бросилась я с плотины, — как-то совсем случайно,
  • Будто была нагая, вниз головой, в водопад!
  • И потеряв сознанье от высоты паденья,
  • Я через миг очнулась и забурлила на мыс…
  • Я утопляла солнце! плавала целый день я!
  • А на росе, на ферме, жадно пила я кумыс.

1912

Лесофея

  • Она читает зимой Евангелье,
  • Она мечтает о вешнем ангеле.
  • Душой поэта и аполлонца
  • Все ожидает литавров солнца!
  • Умом ребенок, душою женщина,
  • Всегда капризна, всегда изменчива,
  • Она тоскует о предвесеньи,
  • О незабудках, о росной сени…
  • И часто в ложе, на пестрой опере,
  • Когда ей сердце мечты отропили,
  • Она кусает платок, бледнея, —
  • Дэмимонденка и лесофея!..

1912

Рондели («Нарцисс Сарона — Соломон…»)

  • Нарцисс Сарона — Соломон —
  • Любил Балькис, царицу Юга.
  • Она была его супруга.
  • Был царь, как раб, в нее влюблен.
  • В краю, где пальмы и лимон,
  • Где грудь цветущая упруга,
  • Нарцисс Сарона, Соломон,
  • Любил Балькис, царицу Юга.
  • Она цвела, как анемон,
  • Под лаской царственного друга.
  • Но часто плакал от испуга,
  • Умом царицы ослеплен.
  • Великолепный Соломон…

1911

Письмо из усадьбы

В мои мечты неизреченные

Вплелась вечерняя печаль.

Мирра Лохвицкая
  • Вчера читала я, — Тургенев
  • Меня опять зачаровал.
  • Закатный запад был сиренев
  • И, все в грядущем обесценив,
  • Меня к былому призывал.
  • Шел тихий снег; вдали долины
  • Снежели, точно полотно;
  • Глядели голые малины
  • В мое любимое окно.
  • Всегда все то же, все одно…
  • Мне запечалилось. Я вышла
  • В холодный омертвелый сад, —
  • Он был от снега полосат.
  • Пошла к каретнику; на дышло
  • Облокотилась, постояв
  • Минуты две; потом я в сани
  • Присела мягко, крикнув Сане
  • Свезти к реке меня. Твоя
  • В то время я была, мой нежный,
  • Тобой дышала в этот миг!
  • А потому я напрямик,
  • Окружена природой снежной,
  • К тебе стремилася в мечте…
  • (Вы, эти, тут, — далече те!..) —
  • Мои мечты… О, знаешь их ты, —
  • Они неясны, как намек…
  • Их понимают только пихты.
  • А человеку невдомек…
  • Но ты не думай: я не буду
  • Былого трогать, — где та кисть,
  • Чтоб передать мою корысть
  • К минувшим дням? Кто верит в Будду,
  • Тому не нужен Магомет.
  • Как миру страшен хвост комет,
  • Так мне — столица: ведь концерты
  • Тебя от поля отвлекли.
  • И уж давно твои конверты
  • Я не вскрываю… Заколи!
  • Замучь меня! повесь! — но дай мне
  • Хотя два слова о себе.
  • Как в алфавите «а» и «б»,
  • Так мы с тобою в нашей тайне.
  • Я так люблю свои поля,
  • Свои игольчатые рощи.
  • Что может быть милей и проще
  • Усадьбы нашей? Жизнь паля,
  • Как хворост, в шелковых салонах,
  • Я так измучилась, я так
  • Истосковалась… За «пятак»
  • Я не купила б опаленных
  • Столичных душ с их пустотой,
  • Задрапированных мишурно.
  • А здесь-то, здесь-то! Как лазурно
  • Сияет небо; простотой
  • Здесь веет воздух. Посмотрел бы,
  • Как я похорошела тут!
  • Как розы алые, цветут
  • Мои ланиты, — это вербы
  • Рождают розы на лице!..
  • Приди ко мне, забудь столицу, —
  • Я быль даю за небылицу,
  • Начало чувствую в конце…
  • Не бойся скуки деревенской,
  • Предай забвенью мишуру!
  • С твоей душой, душой вселенской,
  • Не место там, — «не ко двору»
  • Пришелся ты; ты только вникни,
  • Приди ко мне, ко мне приникни
  • И позабудься на груди,
  • Тобой трепещущей… Приди!..

1910. Декабрь

Nocturne («Я сидел на балконе, против заспанного парка…»)

  • Я сидел на балконе, против заспанного парка,
  • И смотрел на ограду из подстриженных ветвей.
  • Мимо шел поселянин в рыжей шляпе из поярка.
  • Вдалеке заливался невидимка-соловей.
  • Ночь баюкала вечер, уложив его в деревья.
  • В парке девушки пели, — без лица и без фигур.
  • Точно маки сплетали новобрачной королеве,
  • Точно встретился с ними коробейник-балагур…
  • Может быть, это хоры позабывшихся монахинь?..
  • Может быть, это нимфы обездоленных прудов?
  • Сколько мук нестерпимых, целомудренных и ранних,
  • И щемящего смеха опозоренных родов…

Дылицы

1911

Ее монолог

  • Не может быть! вы лжете мне, мечты!
  • Ты не сумел забыть меня в разлуке…
  • Я вспомнила, когда в приливе муки,
  • Ты письма сжечь хотел мои… сжечь!.. ты!..
  • Я знаю, жгут бесценные дары:
  • Жжет молния надменные вершины,
  • Поэт — из перлов бурные костры,
  • И фабрикант — дубравы для машины;
  • Бесчувственные люди жгут сердца,
  • Забывшие для них про все на свете;
  • Разбойник жжет святилище дворца,
  • Гордящегося пиршеством столетий;
  • И гении сжигают мощь свою
  • На алкоголе — символе бессилья…
  • Но письма сжечь, — где я тебе пою
  • Свою любовь! Где распускаю крылья!
  • Их сжечь нельзя — как вечной красоты!
  • Их сжечь нельзя — как солнечного неба!
  • В них отзвуки Эдема и Эреба…
  • Не может быть! Вы лжете мне, мечты!

Мыза Ивановка

1909. Июнь

И ты шел с женщиной

  • И ты шел с женщиной — не отрекись. Я все заметила — не говори.
  • Блондинка. Хрупкая. Ее костюм был черный. Английский. На голове —
  • Сквозная фетэрка. В левкоях вся. И в померанцевых лучах зари.
  • Вы шли печальные. Как я. Как я! Журчали ландыши в сырой траве.
  • Не испугалась я, — я поняла: она мгновенье, а вечность — я.
  • И улыбнулась я под плач цветов, такая светлая. Избыток сил
  • В душе почувствовав, я скрылась вглубь. Весь вечер пела я. Была — дитя,
  • Да, ты шел с женщиной. И только ей ты неумышленно взор ослезил.

1912. Май

В очарованьи

  • Быть может оттого, что ты не молода,
  • Но как-то трогательно-больно моложава,
  • Быть может оттого я так хочу всегда
  • С тобою вместе быть; когда, смеясь лукаво,
  • Раскроешь широко влекущие глаза
  • И бледное лицо подставишь под лобзанья,
  • Я чувствую, что ты — вся нега, вся гроза,
  • Вся — молодость, вся — страсть; и чувства без названья
  • Сжимают сердце мне пленительной тоской,
  • И потерять тебя — боязнь моя безмерна…
  • И ты, меня поняв, в тревоге, головой
  • Прекрасною своей вдруг поникаешь нервно, —
  • И вот другая ты: вся — осень, вся покой…

Дылицы

1912. Июнь

В кленах раскидистых

  • В этих раскидистых кленах мы наживемся все лето,
  • В этой сиреневой даче мы разузорим уют!
  • Как упоенно юниться! ждать от любви амулета!
  • Верить, что нам в услажденье птицы и листья поют!
  • В этих раскидистых кленах есть водопад вдохновенья.
  • Солнце взаимного чувства, звезды истомы ночной…
  • Слушай, моя дорогая, лирного сердца биенье,
  • Знай, что оно пожелало не разлучаться с тобой!
  • Ты говоришь: я устала… Ты умоляешь: «О, сжалься!
  • Ласки меня истомляют, я от блаженства больна»…
  • Разве же это возможно, если зеленые вальсы
  • В этих раскидистых кленах бурно бравурит Весна?!.

Веймарн

1912. Июнь

Эскиз вечерний

  • Она идет тропинкой в гору.
  • Закатный отблеск по лицу
  • И по венчальному кольцу
  • Скользит оранжево. Бел ворот
  • Ее рубашечки сквозной.
  • Завороженная весной,
  • Она идет в лиловый домик,
  • Задумавшийся над рекой.
  • Ее душа теперь в истоме,
  • В ее лице теперь покой.
  • Озябший чай и булки с маслом
  • Ее встречают на столе.
  • И на лице ее угаслом
  • К опрозаиченной земле
  • Читаю нежное презренье,
  • Слегка лукавую печаль.
  • Она откидывает шаль
  • И обдает меня сиренью.

1912. Июнь

Веймарн

Весенняя яблоня

Акварель

Перу И.И. Ясинского посвящаю

  • Весенней яблони, в нетающем снегу,
  • Без содрогания я видеть не могу:
  • Горбатой девушкой — прекрасной, но немой —
  • Трепещет дерево, туманя гений мой…
  • Как будто в зеркало — смотрясь в широкий плес,
  • Она старается смахнуть росинки слез,
  • И ужасается, и стонет, как арба,
  • Вняв отражению зловещего горба.
  • Когда на озеро слетает сон стальной,
  • Бываю с яблоней, как с девушкой больной,
  • И, полный нежности и ласковой тоски,
  • Благоуханные целую лепестки.
  • Тогда доверчиво, не сдерживая слез,
  • Она касается слегка моих волос,
  • Потом берет меня в ветвистое кольцо, —
  • И я целую ей цветущее лицо.

1910

На реке форелевой

  • На реке форелевой, в северной губернии,
  • В лодке сизым вечером, уток не расстреливай:
  • Благостны осенние отблески вечерние
  • В северной губернии, на реке форелевой.
  • На реке форелевой в трепетной осиновке
  • Хорошо мечтается над крутыми веслами.
  • Вечереет холодно. Зябко спят малиновки.
  • Скачет лодка скользкая камышами рослыми.
  • На отложье берега лен расцвел мимозами,
  • А форели шустрятся в речке грациозами.

Август 1911

Элегия («Я ночь не сплю, и вереницей…»)

  • Я ночь не сплю, и вереницей
  • Мелькают прожитые дни.
  •   Теперь они,
  •   Как небылицы.
  • В своих мечтах я вижу Суду
  • И дом лиловый, как сирень.
  •   Осенний день
  •   Я вижу всюду.
  • Когда так просто и правдиво
  • Раскрыл я сердце, как окно…
  •   Как то давно!
  •   Как то красиво!
  • Я не имею даже вести
  • О той, которой полон май;
  •   Как ни страдай, —
  •   Не будем вместе.
  • Я к ней писал, но не достоин
  • Узнать — счастлива ли она.
  •   Прошла весна,
  •   Но я… спокоен.
  • О, я не требую ответа,
  • Ни сожаления, ни слез,
  •   Царица грез
  •   Елисавета!
  • Биеньем сердца молодого,
  • Стремленьем любящей души
  •   Хочу тиши
  •   Села родного.
  • Я на мечте, своей гондоле,
  • Плыву на Суду в милый дом,
  •   Где мы вдвоем
  •   Без нашей воли.
  • Меня не видишь ты, царица,
  • Мечтаешь ты не обо мне…
  •   В усталом сне
  •   Твои ресницы.

1905

Январь

  • Январь, старик в державном сане,
  • Садится в ветровые сани, —
  • И устремляется олень,
  • Воздушней вальсовых касаний
  • И упоительней, чем лень.
  • Его разбег направлен к дебрям,
  • Где режет он дорогу вепрям,
  • Где глухо бродит пегий лось,
  • Где быть поэту довелось…
  • Чем выше кнут, — тем бег проворней,
  • Тем бег резвее; все узорней
  • Пушистых кружев серебро.
  • А сколько визга, сколько скрипа!
  • То дуб повалится, то липа —
  • Как обнаженное ребро.
  • Он любит, этот царь-гуляка,
  • С душой надменного поляка,
  • Разгульно-дикую езду…
  • Пусть душу грех влечет к продаже:
  • Всех разжигает старец, — даже
  • Небес полярную звезду!

1910. Январь

Фиалка

Морозову-Гоголю

  • Снежеет дружно, снежеет нежно,
  • Над ручейками хрусталит хрупь.
  • Куда ни взглянешь — повсюду снежно,
  • И сердце хочет в лесную глубь.
  • Мне больно-больно… Мне жалко-жалко…
  • Зачем мне больно? Чего мне жаль?
  • Ах, я не знаю, ах, я — фиалка,
  • Так тихо-тихо ушла я в шаль.
  • О ты, чье сердце крылит к раздолью,
  • Ты, триумфатор, ты, властелин!
  • Приди, любуйся моей фиолью —
  • Моей печалью в снегах долин.
  • О ты, чьи мысли всегда крылаты,
  • Всегда победны, внемли, о ты:
  • Возьми в ладони меня, как в латы,
  • Моей фиолью святя мечты!..

1911

Пляска Мая

В могиле мрак, в объятьях рай,

Любовь — земля услада!..

Ал. Будищев
  • Вдалеке от фабрик, вдалеке от станций,
  • Не в лесу дремучем, но и не в селе —
  • Старая плотина, на плотине танцы,
  • В танцах поселяне, все навеселе.
  • Покупают парни у торговки дули,
  • Тыквенное семя, карие рожки.
  • Тут бесполья свадьба, там кого-то вздули,
  • Шепоты да взвизги, песни да смешки.
  • Точно гул пчелиный — гутор на полянке:
  • «Любишь ли, Акуля?..» — «Дьявол, не замай!..»
  • И под звуки шустрой, удалой тальянки
  • Пляшет на плотине сам царевич Май.
  • Разошелся браво пламенный красавец,
  • Зашумели липы, зацвела сирень!
  • Ветерок целует в губы всех красавиц,
  • Май пошел вприсядку в шапке набекрень.
  • Но не видят люди молодого Мая,
  • Чувствуя душою близость удальца,
  • Весела деревня, смутно понимая,
  • Что царевич бросит в пляске два кольца.
  • Кто поднимет кольца — жизнь тому забава!
  • Упоенье жизнью не для медных лбов!
  • Слава Маю, слава! Слава Маю, слава!
  • Да царят над миром Солнце и Любовь!

1910

Русская

  • Кружевеет, розовеет утром лес,
  • Паучок по паутинке вверх полез.
  • Бриллиантится веселая роса.
  • Что за воздух! что за свет! что за краса!
  • Хорошо гулять утрами по овсу,
  • Видеть птичку, лягушонка и осу,
  • Слушать сонного горлана-петуха,
  • Обменяться с дальним эхом: «ха-ха-ха!»
  • Ах, люблю бесцельно утром покричать,
  • Ах, люблю в березках девку повстречать,
  • Повстречать и, опираясь на плетень,
  • Гнать с лица ее предутреннюю тень,
  • Пробудить ее невыспавшийся сон,
  • Ей поведать, как в мечтах я вознесен,
  • Обхватить ее трепещущую грудь,
  • Растолкать ее для жизни как-нибудь!

1910. Февраль

Chanson Russe[2]

  • Зашалила, загуляла по деревне молодуха.
  • Было в поле, да на воле, было в день Святого духа.
  • Муж-то старый, муж-то хмурый укатил в село под Троицу.
  • Хватит хмелю на неделю, — жди-пожди теперь пропойцу!
  • Это что же? разве гоже от тоски сдыхать молодке?
  • Надо парня, пошикарней, чтоб на зависть в околотке!
  • Зашалила, загуляла! знай, лущит себе подсолнух!..
  • Ходят груди, точно волны на морях, водою полных.
  • Разжигает, соблазняет молодуха Ваньку-парня,
  • Шум и хохот по деревне, будто бешеная псарня!..
  • Все старухи взбеленились, расплевались, да — по хатам;
  • Старикам от них влетело и метлою, и ухватом.
  • Всполошились молодухи, всех мужей — мгновенно в избы!
  • А звонарь на колокольне заорал: «Скорее вниз бы!»
  • Поспешил, да так ретиво, что свалился с колокольни…
  • А молодка все гуляла, ветра буйного раздольней!

1910

В парке плакала девочка

Всеволоду Светланову

  • В парке плакала девочка: «Посмотри-ка ты, папочка,
  • У хорошенькой ласточки переломлена лапочка, —
  • Я возьму птицу бедную и в платочек укутаю»…
  • И отец призадумался, потрясенный минутою,
  • И простил все грядущие и капризы, и шалости
  • Милой, маленькой дочери, зарыдавшей от жалости.

1910

Пасхальный гимн

  • Христос воскресе! Христос воскресе!
  • Сон смерти — глуше, чем спит скала…
  • Поют победу в огне экспрессии,
  • Поют Бессмертье колокола.
  • Светло целуйте уста друг другу,
  • Последний нищий — сегодня Крез…
  • Дорогу сердцу к святому Югу! —
  • Христос воскресе! Христос воскрес!

1910. Февраль

Канон св. Иосафу

Я сердце свое захотел обмануть,

А сердце меня обмануло.

К. Фофанов
  • «Цветы любви и веры разбросав,
  • Молю тебя, святитель Иосаф:
  • Посей в душе благие семена,
  • Дай веру мне в златые времена!»
  • Так пред твоей иконой всеблагой
  • Молился я и набожной рукой
  • Не раз творил интуитивный крест.
  • И слышал я, как вздрагивал окрест.
  • Все, все, о чем тебя я попросил,
  • Исполнил ты. Я жарко оросил
  • Свои глаза и, к образу припав,
  • Пою тебя, святитель Иосаф!

1911

Маргаритки

  • О, посмотри! как много маргариток —
  •   И там, и тут…
  • Они цветут; их много; их избыток;
  •   Они цветут.
  • Их лепестки трехгранные — как крылья,
  •   Как белый шелк…
  • Вы — лета мощь! Вы — радость изобилья!
  •   Вы — светлый полк!
  • Готовь, земля, цветам из рос напиток,
  •   Дай сек стеблю…
  • О, девушки! о, звезды маргариток!
  •   Я вас люблю…

Мыза Ивановка

1909. Июль

Маленькая элегия

  • Она на пальчиках привстала
  • И подарила губы мне,
  • Я целовал ее устало
  • В сырой осенней тишине.
  • И слезы капали беззвучно
  • В сырой осенней тишине.
  • Гас скучный день — и было скучно,
  • Как все, что только не во сне.

1909

Чайная роза

Если прихоти случайной

И мечтам преграды нет, —

Розой бледной, розой чайной

Воплоти меня, поэт!

Мирра Лохвицкая
  • Над тихо дремлющим прудом —
  • Где тишина необычайная,
  • Есть небольшой уютный дом
  • И перед домом — роза чайная.
  • Над нею веера стрекоз —
  • Как опахала изумрудные;
  • Вокруг цветы струят наркоз
  • И сны лелеют непробудные.
  • В пруде любуется фасад
  • Своей отделкой прихотливою;
  • И с ней кокетничает сад,
  • Любуясь розою стыдливою.
  • Но дни и ночи, ночи дни —
  • Приливы грусти необычные.
  • И шепчет роза: «Мы — одни
  • С тобою, сад мой, горемычные»…
  • А между тем, с огней зари
  • И до забвения закатного,
  • В саду пигмеи, как цари,
  • Живут в мечте невероятного.
  • Они хохочут и шумят,
  • Ловя так алчно впечатления;
  • Под их ногами сад измят:
  • Бессмертье — часто жертва тления!..
  • Что станет с розой, если весть
  • О ней дойдет до них случайная?..
  • И не успевшая расцвесть,
  • Спешит увянуть роза чайная…

1909

Четкая поэза

  • Разум мой бесстрастен. Сердце бьется четко.
  • Вспомнилось мне лето давнее в лесу.
  • Только что узнал я: у тебя чахотка, —
  • Вскоре гроб твой белый к церкви понесу.
  • Вспомнилось мне лето: мошки, незабудки,
  • Грозы и туманы, вечера в луне.
  • Силы были сильны, чувства были чутки;
  • Ты была со мною, ты была при мне.
  • Может быть, томилась вешнею ажурью,
  • Может быть, любила чувственно и зло, —
  • Только вся дышала знойною лазурью
  • Или омрачалась девственно светло…
  • Часто мы лежали в ландышах и в кашке,
  • Точно брат с сестрою, телом к телу льня;
  • Часто приходила ты в одной рубашке
  • Ночью в кабинет мой, возжелав меня…
  • Но когда тянулся я к тебе всем телом,
  • Чтоб в тебя, как в омут, глубоко упасть,
  • Ты, с лицом от муки страстной побледнелым,
  • Грубою издевкой охлаждала страсть.
  • То лазорьно-нежно, то кошмарно едко
  • Говорила броско о каком-то «нем»;
  • Тщетно я терзался: кто ты? амулетка,
  • Верная обету? лилия с вином?..
  • Все я понял после. Хорошо и кротко
  • На душе печальной. Слушай-ка, дитя!
  • Твой удел — могила: у тебя чахотка.
  • От тебя заразу я приму шутя.

1912

На мотив Фофанова

  • Я чувствую, как падают цветы
  • Черемухи и яблони невинных…
  • Я чувствую, как шепчутся в гостиных, —
  • О чем? О ком?.. Не знаю, как и ты.
  • Я чувствую, как тают облака
  • В весенний день на небе бирюзовом,
  • Как кто-то слух чарует полусловом…
  • И чей-то вздох… И чья-то тень легка…
  • Я чувствую, как угасает май,
  • Томит июнь и золотятся жатвы…
  • Но нет надежд, но бесполезны клятвы!
  • Прощай, любовь! Мечта моя, прощай!

1911. Май

Виктория Регия

  • Наша встреча — Виктория Регия:
  •   Редко, редко в цвету…
  • До и после нее жизнь — элегия
  •   И надежда в мечту.
  • Ты придешь — изнываю от неги я,
  •   Трепещу на лету.
  • Наша встреча — Виктория Регия:
  •   Редко, редко в цвету…

1909

Стансы («Ни доброго взгляда, ни нежного слова…»)

  • Ни доброго взгляда, ни нежного слова —
  • Всего, что бесценно пустынным мечтам…
  • А сердце… а сердце все просит былого!
  • А солнце… а солнце — надгробным крестам!
  • И все — невозможно! и все — невозвратно!
  • Несбыточней бывшего нет ничего…
  • И ты, вся святая когда-то, развратна…
  • Развратна! — не надо лица твоего!..
  • Спуститесь, как флеры, туманы забвенья,
  • Спасите, укройте обломки подков…
  • Бывают и годы короче мгновенья,
  • Но есть и мгновенья длиннее веков!

Мыза Ивановка

1909. Август

Ты ко мне не вернешься…

Злате

  • Ты ко мне не вернешься даже ради Тамары,
  • Ради нашей дочурки, крошки вроде крола:
  • У тебя теперь дачи, за обедом — омары,
  • Ты теперь под защитой вороного крыла…
  • Ты ко мне не вернешься: на тебе теперь бархат;
  • Он скрывает бескрылье утомленных плечей.
  • Ты ко мне не вернешься: предсказатель на картах
  • Погасил за целковый вспышки поздних лучей!..
  • Ты ко мне не вернешься, даже… даже проститься,
  • Но над гробом обидно ты намочишь платок…
  • Ты ко мне не вернешься в тихом платье из ситца,
  • В платье радостно-жалком, как грошовый цветок.
  • Как цветок… Помнишь розы из кисейной бумаги?
  • О живых ни полслова у могильной плиты!
  • Ты ко мне не вернешься: грезы больше не маги, —
  • Я умру одиноким, понимаешь ли ты?!

1910

Berceuse

(миньонет)

  • Пойте — пойте, бубенчики ландышей,
  •   Пойте — пойте вы мне —
  • О весенней любви, тихо канувшей,
  •   О любовной весне;
  • О улыбке лазоревой девичьей
  •   И — о, боль — о луне…
  • Пойте — пойте, мои королевичи,
  •   Пойте — пойте вы мне!

1910

Сонет («Любви возврата нет, и мне как будто жаль…»)

  • Любви возврата нет, и мне как будто жаль
  • Бывалых радостей и дней любви бывалых;
  • Мне не сияет взор очей твоих усталых,
  • Не озаряет он таинственную даль…
  • Любви возврата нет, — и на душе печаль,
  • Как на снегах вокруг осевших, полуталых.
  • — Тебе не возвратить любви мгновений алых:
  • Любви возврата нет, — прошелестел февраль.
  • И мириады звезд в безводном океане
  • Мигали холодно в бессчетном караване,
  • И оскорбителен был их холодный свет:
  • В нем не было былых ни ласки, ни участья…
  • И понял я, что нет мне больше в жизни счастья,
  •     Любви возврата нет!..

Гатчина

1908

Душистый горошек

(сказка)

  • Прост и ласков, как помыслы крошек,
  • У колонок веранды и тумб
  • Распускался душистый горошек
  • На взлелеянной пажити клумб.
  • И нечаянно или нарочно,
  • Но влюбился он в мрамор немой,
  • Точно был очарован он, точно
  • Одурачен любовью самой!
  • Но напрасно с зарей розовел он,
  • Обвивая бесчувственный стан:
  • Не для счастия камень был сделан,
  • И любить не умел истукан.
  • Наступали осенние стужи,
  • Угасал ароматный горох;
  • И смотрелся в зеркальные лужи
  • Грубый мрамор, закутанный в мох.
  • — Мох идет мне, — подумал он важно:
  • Но зачем я цветами обвит? —
  • Услыхал это вихрь и отважно
  • Порешил изменить его вид.
  • Взял он в свиту песчинки с дорожек
  • И шутливо на старца напал, —
  • И опал разноцветный горошек,
  • Алым снегом мечтаний опал!..

1909

Ноктюрн

  • Бледнел померанцевый запад,
  • В горах голубели туманы,
  • И гибко, и цепко сплетались
  • В объятьях над вами лианы.
  • Сквозь кружева листьев ажурных
  • Всплывали дворцов арабески,
  • Смеялись алмазы каскадов
  • Под их пробужденные плески.
  • Вам слышался говор природы,
  • Призывы мечтательных веток,
  • И вы восхищалися пляской
  • Стрекоз, грациозных кокеток.
  • Растенья дышали душисто
  • Вечерним своим ароматом,
  • И птицы, блаженствуя, пели —
  • Как вы, восхищаясь закатом.
  • Весь мир оживал при закате
  • По странной какой-то причуде…
  • И было так странно, так дивно
  • Вам, жалкие темные люди!
  • И было вам все это чуждо,
  • Но так упоительно ново,
  • Что вы поспешили… проснуться,
  • Боясь пробужденья иного…

1908

Баллада

И.Д.

  • У мельницы дряхлой, закутанной в мох
  • Рукою веков престарелых,
  • Где с шумом плотины сливается вздох
  • Осенних ракит пожелтелых,
  • Где пенятся воды при шуме колес,
  • Дробя изумрудные брызги,
  • Где стаи форелей в задумчивый плес
  • Заходят под влажные взвизги
  • Рокочущих, страстных падучих валов,
  • Где дремлет поселок пустынный, —
  • Свидетель пирушек былых и балов, —
  • Дворец приютился старинный.
  • Преданье в безлистную книгу времен
  • Навек занесло свои строки;
  • Но ясную доблесть победных знамен
  • Смущают все чьи-то упреки.
  • Нередко к часовне в полуночный час
  • Бредут привиденья на паперть
  • И стонут, в железные двери стучась,
  • И лица их белы, как скатерть.
  • К кому обращен их столетний упрек
  • И что колыхает их тени?
  • А в залах пирует надменный порок,
  • И плачут в подполье ступени…

1909

Октябрь

  • Люблю октябрь, угрюмый месяц,
  • Люблю обмершие леса,
  • Когда хромает ветхий месяц,
  • Как половина колеса.
  • Люблю мгновенность: лодка… хобот…
  • Серп… полумаска… леса шпиц…
  • Но кто надтреснул лунный обод?
  • Кто вор лучистых тонких спиц?
  • Морозом выпитые лужи
  • Хрустят и хрупки, как хрусталь;
  • Дороги грязно-неуклюжи,
  • И воздух сковывает сталь.
  • Как бред земли больной, туманы
  • Сердито ползают в полях,
  • И отстраданные обманы
  • Дымят при блеске лунных блях.
  • И сколько смерти безнадежья
  • В безлистном шелесте страниц!
  • Душе не знать любви безбрежья,
  • Не разрушать душе границ!
  • Есть что-то хитрое в усмешке
  • Седой улыбки октября,
  • В его сухой, ехидной спешке,
  • Когда он бродит, тьму храбря.
  • Октябрь и Смерть — в законе пара,
  • Слиянно-тесная чета…
  • В полях — туман, как саван пара,
  • В душе — обмершая мечта.
  • Скелетом черным перелесец
  • Пускай пугает: страх сожну.
  • Люблю октябрь, предснежный месяц,
  • И Смерть, развратную жену!..

1910. Октябрь

Секстина («Предчувствие — томительней кометы…»)

  • Предчувствие — томительней кометы,
  • Непознанной, но видимой везде.
  • Послушаем, что говорят приметы
  • О тягостной, мучительной звезде.
  • Что знаешь ты, ученый! сам во тьме ты,
  • Как и народ, светлеющий в нужде.
  • Не каждому дано светлеть в нужде
  • И измерять святую глубь кометы…
  • Бодрись, народ: ведь не один во тьме ты, —
  • Мы все во тьме — повсюду и везде.
  • Но вдохновенна мысль твоя в звезде,
  • И у тебя есть верные приметы.
  • Не верить ли в заветные приметы,
  • Добытые забитыми в нужде?
  • Кончина мира, скрытая в звезде, —
  • Предназначенье тайное кометы;
  • И ты, мужик, твердишь везде, везде,
  • Что близок час… Так предреши во тьме ты.
  • Как просветлел божественно во тьме ты!
  • Пророчески-туманные приметы;
  • Они — костры, но те костры — везде…
  • Народный гений, замкнутый в нужде,
  • Один сумел познать мечту кометы
  • И рассказать о мстительной звезде.
  • Я вижу смерть, грядущую в звезде,
  • И, если зло затерянной во тьме ты,
  • Пророк-поэт языческой приметы,
  • Мне говоришь об ужасах кометы,
  • Сливаюсь я с тобой и о нужде
  • Хочу забыть: к чему? ведь смерть везде!
  • Она грядет, она уже везде!..
  • Крылю привет карающей звезде —
  • Она несет конец земной нужде…
  • Как десять солнц, сверкай, звезда, во тьме ты,
  • Жизнь ослепи и оправдай приметы
  • Чарующей забвением кометы!

1910. Январь

Земля и Солнце

(Вселенская поэма)

  • Земля любит Солнце за то,
  • Что Солнце горит и смеется.
  • А Солнце за то любит Землю,
  • Что плачет и мерзнет она.
  • Не сблизиться им никогда,
  • Они и далеки, и близки;
  • Пока не остынет светило,
  • Живет и страдает Земля.
  • Хотя у них общего нет,
  • Не могут прожить друг без друга:
  • Земля для того и живет ведь,
  • Чтоб только на Солнце смотреть.
  • Оно для нее — идеал,
  • Любимая, вечная греза;
  • А Солнце живет для того лишь,
  • Чтоб Землю холодную греть.
  • Они неизменны в любви,
  • И, если не видятся долго,
  • Виною — нелепые тучи,
  • Которые их разлучают, —
  • Разлука рождает тоску,
  • И Солнце томится и страждет,
  • И жаждет скорее свиданья
  • С далекой, но милой Землей.
  • Влюбленные видятся днем,
  • Встречаясь всегда на рассвете;
  • Но к часу вечернему Солнце
  • Улыбно уходит домой.
  • А если б оно не ушло
  • В урочное время — от жара
  • Земля бы блаженно зачахла,
  • И было б виновно оно.
  • А если б оно не ушло
  • Три дня и три долгие ночи,
  • Земля бы сама запылала
  • И ярче, чем Солнце само!
  • Тогда бы погибла любовь! —
  • Когда бы увидело Солнце,
  • Что больше Земля не тоскует…
  • Пускай бы погибла любовь!
  • Тогда бы погибла мечта! —
  • Когда бы увидело Солнце
  • Веселой и радостной Землю…
  • Пускай бы погибла мечта!
  • В своей всепобедной любви
  • Светило готово на жертву —
  • Отдать и сиянье, и пламя
  • Для блага, для счастья Земли.
  • Не хочет, боится Земля
  • Сравняться с прекрасным светилом:
  • Кому же тогда ей молиться?
  • Кого же тогда ей любить?
  • Страданье — природы закон…
  • Нет равной любви на планете…
  • — Тебя я люблю за бессилье,
  • Ты любишь за силу меня!

1911. Февраль

Завет

Не убивайте голубей.

Мирра Лохвицкая
  • Целуйте искренней уста —
  • Для вас раскрытые бутоны,
  • Чтоб их не иссушили стоны,
  • Чтоб не поблекла красота!
  • С мечтой о благости Мадонны
  • Целуйте искренней уста!
  • Прощайте пламенней врагов,
  • Вам причинивших горечь муки,
  • Сковавших холодом разлуки,
  • Топящих в зле без берегов.
  • Дружней протягивайте руки,
  • Прощайте пламенней врагов,
  • Страдайте стойче и святей,
  • Познав величие страданья.
  • Да не смутят твои рыданья
  • Покоя светлого детей!
  • Своим потомкам в назиданье
  • Страдайте стойче и святей!
  • Любите глубже и верней —
  • Как любят вас, не рассуждая,
  • Своим порывом побуждая
  • Гнать сонмы мертвенных теней…
  • Бессмертен, кто любил, страдая, —
  • Любите глубже и верней!

1909. Сентябрь

Надрубленная сирень

  •   Проснулся хутор.
  •   Весенний гутор
  • Ворвался в окна… Пробуждены,
  •   Запели — юны —
  •   У лиры струны,
  • И распустилась сирень весны.
  •   Запахло сеном.
  •   И с зимним пленом
  • Земля простилась… Но — что за сны?!.
  •   Согнулись грабли…
  •   Сверкнули сабли
  • И надрубили сирень весны!..

1908

II. Мороженое из сирени

Мороженое из сирени!

  • — Мороженое из сирени! Мороженое из сирени!
  • Полпорции десять копеек, четыре копейки буше.
  • Сударыни, судари, надо ль? — не дорого — можно без прений…
  • Поешь деликатного, площадь: придется товар по душе!
  • Я сливочного не имею, фисташковое все распродал…
  • Ах, граждане, да неужели вы требуете крэм-брюле?
  • Пора популярить изыски, утончиться вкусам народа,
  • На улицу специи кухонь, огимнив эксцесс в вирелэ!
  • Сирень — сладострастья эмблема. В лилово-изнеженном крене
  • Зальдись, водопадное сердце, в душистый и сладкий пушок…
  • Мороженое из сирени, мороженое из сирени!
  • Эй, мальчик со сбитнем, попробуй! Ей-богу, похвалишь, дружок!

1912. Сентябрь

Фиолетовый транс

  • О, Лилия ликеров, — о, Cre'me de Violette![3]
  • Я выпил грез фиалок фиалковый фиал…
  • Я приказал немедля подать кабриолет
  • И сел на сером клене в атласный интервал.
  • Затянут в черный бархат, шоффэр — и мой клеврет —
  • Коснулся рукоятки, и вздрогнувший мотор,
  • Как жеребец заржавший, пошел на весь простор,
  • А ветер восхищенный сорвал с меня берэт.
  • Я приказал дать «полный». Я нагло приказал
  • Околдовать природу и перепутать путь!
  • Я выбросил шоффэра, когда он отказал, —
  • Взревел! и сквозь природу — вовсю и как-нибудь!
  • Встречалась ли деревня, — ни голосов, ни изб!
  • Врезался в чернолесье, — ни дерева, ни пня!
  • Когда б мотор взорвался, я руки перегрыз б!..
  • Я опьянел грозово, все на пути пьяня!..
  • И вдруг-безумным жестом остолблен кленоход:
  • Я лилию заметил у ската в водопад.
  • Я перед ней склонился, от радости горбат,
  • Благодаря: за встречу, за благостный исход…
  • Я упоен. Я вещий. Я тихий. Я греээр.
  • И разве виноват я, что лилии колет
  • Так редко можно встретить, что путь без лилий сер?…
  • О, яд мечты фиалок, — о, Cre'me de Violette…

1911

Качалка грезэрки

Л.Д. Рындиной

  •   Как мечтать хорошо Вам
  •   В гамаке камышовом
  • Над мистическим оком — над бестинным прудом!
  •   Как мечты сюрпризэрки
  •   Над качалкой грезэрки
  • Истомленно лунятся: то — Верлэн, то — Прюдом.
  •   Что за чудо и диво! —
  •   То Вы — леди Годива,
  • Через миг — Иоланта, через миг Вы — Сафо…
  •   Стоит Вам повертеться, —
  •   И загрезится сердце:
  • Все на свете возможно, все для Вас ничего!
  •   Покачнетесь Вы влево, —
  •   Королев Королева,
  • Властелинша планеты голубых антилоп,
  •   Где от вздохов левкоя
  •   Упоенье такое,
  • Что загрезит порфирой заурядный холоп!
  •   Покачнетесь Вы вправо, —
  •   Улыбнется Вам Слава
  • И дохнет Ваше имя, как цветы райских клумб;
  •   Прогремит Ваше имя,
  •   И в омолненном дыме
  • Вы сойдете на Землю, — мирозданья Колумб!
  •   А качнетесь Вы к выси,
  •   Где мигающий бисер,
  • Вы постигнете тайну: вечной жизни процесс,
  •   И мечты сюрпризэрки
  •   Над качалкой грезэрки
  • Воплотятся в капризный, но бессмертный эксцесс.

Дылицы

1911

Боа из кризантем

  • Вы прислали с субреткою мне вчера кризантэмы —
  • Бледновато-фиалковые, бледновато-фиалковые…
  • Их головки закудрились, ароматом наталкивая
  • Властелина Миррэлии на кудрявые темы…
  • Я имею намеренье Вам сказать в интродукции,
  • Что цветы мне напомнили о тропическом солнце,
  • О спеленатых женщинах, о янтарном румянце.
  • Но японец аляповат для моей репродукции.
  • А потом мне припомнился — ах, не смейтесь! — констрактор,
  • И боа мне понравилось из маркизных головок…
  • Вы меня понимаете? Я сегодня неловок…
  • О, в поэзах изысканных я строжайший редактор!
  • Не имею намеренья, — в этот раз я намерен, —
  • Вас одеть фиолетово, фиолетово-бархатно.
  • И — прошу Вас утонченно! — прибегите Вы в парк одна,
  • У ольхового домика тихо стукните в двери.
  • Как боа кризантэмное бледно-бледно фиалково!
  • Им Вы крепко затянете мне певучее горло…
  • А наутро восторженно всем поведает Пулково,
  • Что открыли ученые в небе новые перлы…

1911

Шампанский полонез

  • Шампанского в лилию! Шампанского в лилию!
  • Ее целомудрием святеет оно.
  • Mignon c Escamilio! Mignon c Escamilio!
  • Шампанское в лилии — святое вино.
  • Шампанское, в лилии журчащее искристо, —
  • Вино, упоенное бокалом цветка.
  • Я славлю восторженно Христа и Антихриста
  • Душой, обожженною восторгом глотка!
  • Голубку и ястреба! Ригсдаг и Бастилию!
  • Кокотку и схимника! Порывность и сон!
  • В шампанское лилию! Шампанского в лилию!
  • В морях Дисгармонии — маяк Унисон!

1912. Октябрь

Поэзоконцерт

Где свой алтарь воздвигли боги,

Не место призракам земли!

Мирра Лохвицкая
  • В Академии Поэзии — в озерзамке беломраморном —
  • Ежегодно мая первого фиолетовый концерт,
  • Посвященный вешним сумеркам, посвященный девам траурным…
  • Тут — газеллы и рапсодии, тут — и глина, и мольберт.
  • Офиалчен и олилиен озерзамок Мирры Лохвицкой.
  • Лиловеют разнотонами станы тонких поэтесс,
  • Не доносятся по озеру шумы города и вздох людской,
  • Оттого, что груди женские — тут не груди, а дюшесс…
  • Наполняется поэтами безбородыми, безусыми,
  • Музыкально говорящими и поющими Любовь.
  • Золот гордый замок строфами, золот девушками русыми,
  • Золот юным вдохновением и отсутствием рабов!
  • Гости ходят кулуарами, возлежат на софном бархате,
  • Пьют вино, вдыхают лилии, цепят звенья пахитос…
  • Проклинайте, люди трезвые! Громче, злей, вороны, каркайте! —
  • Я, как ректор Академии, пью за озерзамок тост!

1911

Это было у моря

(поэма-миньонет)

  • Это было у моря, где ажурная пена,
  • Где встречается редко городской экипаж…
  • Королева играла — в башне замка — Шопена,
  • И, внимая Шопену, полюбил ее паж.
  • Было все очень просто, было все очень мило:
  • Королева просила перерезать гранат,
  • И дала половину, и пажа истомила,
  • И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.
  • А потом отдавалась, отдавалась грозово,
  • До восхода рабыней проспала госпожа…
  • Это было у моря, где волна бирюзова,
  • Где ажурная пена и соната пажа.

1910. Февраль

Зизи

Постигнуть сердцем все возможно

Непостижимое уму.

К. Фофанов
  • Бесшумно шло моторное ландо
  • По «островам» к зеленому «пуанту».
  • И взор Зизи, певучее рондо,
  • Скользя в лорнет, томил колени франту…
  • Хрустит от шин заносчиво шоссе,
  • И воздух полн весеннего удушья,
  • В ее душе — осколки строф Мюссэ,
  • А на лице — обидное бездушье.
  • Зизи, Зизи! Тебе себя не жаль?
  • Не жаль себя, бутончатой и кроткой?
  • Иль, может быть, цела души скрижаль,
  • И лилия не может быть кокоткой?
  • Останови мотор! сними манто
  • И шелк белья, бесчестья паутину,
  • Разбей колье и, выйдя из ландо,
  • Смой наготой муаровую тину!
  • Что до того, что скажет Пустота
  • Под шляпками, цилиндрами и кэпи!
  • Что до того! — такая нагота
  • Великолепней всех великолепий!

1910. Февраль

Кензели

  • В шумном платье муаровом, в шумном платье муаровом
  • По аллее олуненной Вы проходите морево…
  • Ваше платье изысканно, Ваша тальма лазорева,
  • А дорожка песочная от листвы разузорена —
  • Точно лапы паучные, точно мех ягуаровый.
  • Для утонченной женщины ночь всегда новобрачная…
  • Упоенье любовное Вам судьбой предназначено…
  • В шумном платье муаровом, в шумном платье муаровом —
  • Вы такая эстетная, Вы такая изящная…
  • Но кого же в любовники? и найдется ли пара Вам?
  • Ножки плэдом закутайте дорогим, ягуаровым,
  • И, садясь комфортабельно в ландолете бензиновом,
  • Жизнь доверьте Вы мальчику, в макинтоше резиновом,
  • И закройте глаза ему Вашим платьем жасминовым —
  • Шумным платьем муаровым, шумным платьем муаровым!..

1911

Воздушная яхта

Ивану Лукашу

  • Я вскочила в Стокгольме на летучую яхту,
  • На крылатую яхту из березы карельской.
  • Капитан, мой любовник, встал с улыбкой на вахту, —
  • Закружился пропеллер белой ночью апрельской.
  • Опираясь на румпель, напевая из Грига,
  • Обещал он мне страны, где в цвету абрикосы,
  • Мы надменно следили эволюции брига,
  • Я раскрыла, как парус, бронзоватые косы.
  • Приставали к Венере, приставали к Сатурну,
  • Два часа пробродили по ледяной луне мы.
  • Там в саду урны с негой; принесли мне в сад урну.
  • На луне все любезны, потому что все немы.
  • Все миры облетели, все романсы пропели,
  • Рады были с визитом к самому Палладину…
  • А когда увидали, что поломан пропеллер,
  • Наша яхта спустилась на плавучую льдину…

M-me Sans-Gene

(рассказ путешественницы)

  • Это было в тропической Мексике, —
  • Где еще не спускался биплан,
  • Где так вкусны пушистые персики, —
  • В белом ранчо у моста лиан.
  • Далеко-далеко, за льяносами,
  • Где цветы ядовитее змей,
  • С индианками плоско-курносыми
  • Повстречалась я в жизни моей.
  • Я гостила у дикого племени,
  • Кругозор был и ярок, и нов,
  • Много-много уж этому времени!
  • Много-много уж этому снов!
  • С жаркой кровью, бурливее кратера,
  • Краснокожий метал бумеранг,
  • И нередко от выстрела скваттера
  • Уносил его стройный мустанг.
  • А бывало пунцовыми ранами
  • Пачкал в ранчо бамбуковый пол…
  • Я кормила индейца бананами,
  • Уважать заставляла свой пол…
  • Задушите меня, зацарапайте, —
  • Предпочтенье отдам дикарю,
  • Потому что любила на Западе
  • И за это себя не корю…

1910

Июльский полдень

Синематограф

  • Элегантная коляска, в электрическом биеньи,
  • Эластично шелестела по шоссейному песку;
  • В ней две девственные дамы, в быстро-темпном упоеньи,
  • В Ало-встречном устремленьи — это пчелки к лепестку.
  • А кругом бежали сосны, идеалы равноправий,
  • Плыло небо, пело солнце, кувыркался ветерок;
  • И под шинами мотора пыль дымилась, прыгал гравий,
  • Совпадала с ветром птичка на дороге без дорог…
  • У ограды монастырской столбенел зловеще инок,
  • Слыша в хрупоте коляски звуки «нравственных пропаж»…
  • И с испугом отряхаясь от разбуженных песчинок,
  • Проклинал безвредным взором шаловливый экипаж.
  • Хохот, свежий точно море, хохот, жаркий точно кратер,
  • Лился лавой из коляски, остывая в выси сфер,
  • Шелестел молниеносно под колесами фарватер,
  • И пьянел вином восторга поощряемый шоффэр…

1910

Хабанера III

  • От грез Кларета — в глазах рубины,
  • Рубины страсти, фиалки нег.
  • В хрустальных вазах коралл рябины
  • И белопудрый, и сладкий снег.
  • Струятся взоры… Лукавят серьги…
  • Кострят экстазы… Струнят глаза…
  • — Как он возможен, миражный берег… —
  • В бокал шепнула синьора Za.
  • О, бездна тайны! О, тайна бездны!
  • Забвенье глуби… Гамак волны…
  • Как мы подземны! Как мы надзвездны!
  • Как мы бездонны! Как мы полны!
  • Шуршат истомно муары влаги,
  • Вино сверкает, как стих поэм…
  • И закружились от чар малаги
  • Головки женщин и криэантэм…

1911

Каретка куртизанки

  • Каретка куртизанки, в коричневую лошадь,
  • По хвойному откосу спускается на пляж.
  • Чтоб ножки не промокли, их надо окалошить, —
  • Блюстителем здоровья назначен юный паж.
  • Кудрявым музыкантам предложено исполнить
  • Бравадную мазурку. Маэстро, за пюпитр!
  • Удастся ль душу дамы восторженно омолнить
  • Курортному оркестру из мелодичных цитр?
  • Цилиндры солнцевеют, причесанные лоско,
  • И дамьи туалеты пригодны для витрин.
  • Смеется куртизанка. Ей вторит солнце броско.
  • Как хорошо в буфете пить крем-де-мандарин!
  • За чем же дело стало? — к буфету, черный кучер!
  • Гарсон, сымпровизируй блестящий файф-о-клок…
  • Каретка куртизанки опять все круче, круче,
  • И паж к ботинкам дамы, как фокстерьер, прилег…

Дылицы

1911

Нелли

  • В будуаре тоскующей нарумяненной Нелли,
  • Где под пудрой молитвенник, а на ней Поль-де-Кок,
  • Где брюссельское кружево… на платке из фланели! —
  • На кушетке загрезился молодой педагог.
  • Познакомился в опере и влюбился, как юнкер.
  • Он готов осупружиться, он решился на все.
  • Перед нею он держится, точно мальчик, на струнке,
  • С нею в паре катается и играет в серсо.
  • Он читает ей Шницлера, посвящает в коктэбли,
  • Восхвалив авиацию, осуждает Китай
  • И, в ревнивом неверии, тайно метит в констэбли…
  • Нелли нехотя слушает. — Лучше ты покатай.
  • «Философия похоти!.. — Нелли думает едко. —
  • Я в любви разуверилась, господин педагог…
  • О, когда бы на „Блерио“ поместилась кушетка!
  • Интродукция — Гауптман, а финал — Поль-де-Кок!»

Дылицы

1911

Клуб дам

  • Я в комфортабельной карете, на эллипсических рессорах,
  • Люблю заехать в златополдень на чашку чая в жено-клуб,
  • Где вкусно сплетничают дамы о светских дрязгах и о ссорах,
  • Где глупый вправе слыть не глупым, но умный непременно глуп…
  • О, фешенебельные темы! от вас тоска моя развеется!
  • Трепещут губы иронично, как земляничное желе…
  • — Индейцы — точно ананасы, и ананасы — как индейцы…
  • Острит креолка, вспоминая о экзотической земле.
  • Градоначальница зевает, облокотясь на пианино,
  • И смотрит в окна, где истомно бредет хмелеющий Июль.
  • Вкруг золотеет паутина, как символ ленных пленов сплина,
  • И я, сравнив себя со всеми, люблю клуб дам не потому ль?..

1912. Июнь

Эксцессерка

  • Ты пришла в шоколадной шаплетке,
  • Подняла золотую вуаль.
  • И, смотря на паркетные клетки,
  • Положила боа на рояль.
  • Ты затихла на палевом кресле,
  • Каблучком молоточа паркет…
  • Отчего-то шепнула: «А если?..»
  • И лицо окунула в букет.
  • У окна альпорозы в корзине
  • Чуть вздохнули, — их вздох витьеват.
  • Я не видел кузины в кузине,
  • И едва ли я в том виноват…
  • Ты взглянула утонченно-пьяно,
  • Прищемляя мне сердце зрачком…
  • И вонзила стрелу, как Диана,
  • Отточив острие язычком…
  • И поплыл я, вдыхая сигару,
  • Ткя седой и качелящий тюль, —
  • Погрузиться в твою Ниагару,
  • Сенокося твой спелый июль…

1912

Спб

Chanson coquette[4]

  • Над морем сидели они на веранде,
  • Глаза устремив к горизонту.
  • Виконт сомневался в своей виконтессе,
  • Она доверяла виконту.
  • Но пели веселые синие волны
  • И вечера южного влага,
  • И пела душа, танцевавшая в море:
  • «Доверие — высшее благо»…
  • И песнь поднималась легко на веранде,
  • Смущение верилось зонту…
  • Виконт целовал башмачок виконтессы,
  • Она отдавалась виконту!

1908

Юг на севере

  • Я остановила у эскимосской юрты
  • Пегого оленя, — он поглядел умно.
  •   А я достала фрукты
  •   И стала пить вино.
  • И в тундре — вы понимаете? — стало южно…
  • В щелчках мороза — дробь кастаньет…
  •   И захохотала я жемчужно,
  •   Наведя на эскимоса свой лорнет.

1910

Фантазия восхода

  • Утреет. В предутреннем лепете
  • Льнет рыба к свинцовому грузику.
  • На лилий похожи все лебеди,
  • И солнце похоже на музыку!
  • Светило над мраморной виллою
  • Алеет румянцем свидания.
  • Придворной певицей Сивиллою
  • На пашне пропета «Титания».
  • У статуи Мирры паломники
  • Цветками кадят, точно ладаном.
  • Мечтатели — вечно бездомники…
  • Мечтатели — в платье заплатанном…
  • В лице, гениально изваянном,
  • Богини краса несказанная!
  • Гимн Солнцу исполнен хозяином,
  • «Осанна!» гремит за «Осанною!».
  • Коктэбли звучат за коктэблями,
  • Поют их прекрасные женщины;
  • Их станы колышатся стеблями,
  • Их лица улыбкой увенчаны.
  • Все гнезда в лопочущем хлопоте…
  • Все травы в бриллиантовом трепете.
  • Удало в ладони захлопайте, —
  • И к солнцу поднимутся лебеди!

1911

Полонез «Титания»

(«Mignon», ария Филины)

1

  • Зовусь Титанией, царицей фей,
  • Я, лунокудрая нимфея — ночь!
  • Мой паж, сообщник мой, немой Морфей,
  •   Соткал июнь,
  •   Вуаля лунь;
  •   Но только дунь, —
  •     Прочь!

2

  • Благоуханная, как детский сон,
  • И легковейная, как мотылек,
  • Порхаю всюду я, и, вознесен
  •   Моим крылом,
  •   Мир стал орлом;
  •   Взмахну жезлом,
  •     Лет!

3

  • Со свитой эльфовой сажусь в челнок
  • На хрупких крылышках, к Земле летя,
  • Я из дурман-травы плету венок,
  •   И на лету
  •   Всю волю ту
  •   В него вплету
  •     Я!

1910. Лето

Песенка Филины

(«Mignon», А. Thomas)

  • Лаэрт, Лаэрт, мой милый,
  • Возлюбленный Лаэрт!
  • Сейчас я получила
  • Сиреневый конверт.
  • Чего вы рот раскрыли,
  • Как стофранковый клерк?
  • Дает нам снова крылья
  • Барон фон-Роэенберг!
  • Зовет нас на гастроли
  • В свой замок на концерт.
  • Вы, право, точно кролик,
  • Любимый мой Лаэрт!
  • Послушайте, мой шельма,
  • Покрасьте свой парик.
  • Пускай зовет Вильгельма
  • Капризный Фредерик.
  • Ах, ужин за спектаклем
  • На сто один куверт…
  • Как весел он! — не так ли,
  • Мой преданный Лаэрт?..

Дылицы

1911

Диссона

Георгию Иванову

  • В желтой гостиной, из серого клена, с обивкою шелковой,
  • Ваше сиятельство любит по вторникам томный журфикс.
  • В дамской венгерке комичного цвета, коричнево-белковой,
  • Вы предлагаете тонкому обществу присный кэкс,
  • Нежно вдыхая сигары эрцгерцога абрис фиалковый…
  • Ваше сиятельство к тридцатилетнему — модному — возрасту
  • Тело имеете универсальное… как барельеф…
  • Душу душистую, тщательно скрытую в шелковом шелесте,
  • Очень удобную для проституток и для королев…
  • Впрочем, простите мне, Ваше сиятельство, алые шалости…
  • Вашим супругом, послом в Арлекинии, ярко правительство:
  • Ум и талант дипломата суть высшие качества…
  • Но для меня, для безумца, его аристотельство,
  • Как и поэзы мои для него, лишь чудачество…
  • Самое ж лучшее в нем, это — Ваше сиятельство!

1912

Эпиталама

  • Пою в помпезной эпиталаме
  • — О, Златолира, воспламеняй! —
  • Пою Безумье твое и Пламя,
  • Бог новобрачных, бог Гименей!
  • Весенься вечно, бог пьяный слепо,
  • Всегда весенься, наивный бог!
  • Душа грезэра, как рай, нелепа!..
  • Вздох Гименея — Ивлиса вздох!
  • Журчит в фиалах вино, как зелье,
  • О, молодые, для вас одних!
  • Цветы огрезят вам новоселье —
  • Тебе, невеста! тебе, жених!
  • Костер ветреет… Кто смеет в пламя?!
  • Тот, кто пылает костра сильней!
  • Пою в победной эпиталаме
  • Тебя, бог свадьбы, бог Гименей!

1911

В шалэ березовом

(поэметта)

  • В шалэ березовом, совсем игрушечном и комфортабельном,
  • У зеркалозера, в лесу одобренном, в июне севера,
  • Убила девушка, в смущеньи ревности, ударом сабельным
  • Слепого юношу, в чье ослепление так слепо верила.
  • Травой олуненной придя из ельника с охапкой хвороста,
  • В шалэ березовом над Белолилией застала юного,
  • Лицо склонившего к цветку молочному в порыве горести,
  • Тепло шептавшего слова признания в тоске июневой…
  • У лесоозера, в шалэ березовом, — березозебренном, —
  • Над мертвой лилией, над трупом юноши, самоуверенно,
  • Плескалась девушка рыданья хохотом темно-серебряным…
  • — И было гибельно. — И было тундрово. — И было северно.

1910

Сонет («Мы познакомились с ней в опере, — в то время…»)

  • Мы познакомились с ней в опере, — в то время,
  • Когда Филина пела полонез.
  • И я с тех пор — в очарованья дреме,
  • С тех пор она — в рядах моих принцесс.
  • Став одалиской в грезовом гареме,
  • Она едва ли знает мой пароль…
  • А я седлаю Память: ногу в стремя, —
  • И еду к ней, непознанный король.
  • Влюблен ли я, дрожит в руке перо ль,
  • Мне все равно; но вспоминать мне сладко
  • Ту девушку и данную мне роль.
  • Ее руки душистая перчатка
  • И до сих пор устам моим верна…
  • Но встречу вновь посеять — нет зерна!

1909. Ноябрь

Сонет («Ее любовь проснулась в девять лет…»)

  • Ее любовь проснулась в девять лет,
  • Когда иной ребенок занят куклой.
  • Дитя цвело, как томный персик пухлый,
  • И кудри вились, точно триолет.
  • Любовь дала малютке амулет:
  • Ее пленил — как сказка — мальчик смуглый…
  • Стал. через месяц, месяц дружбы — круглый.
  • Где, виконтесса, наше трио лет?
  • Ах, нет того, что так пленяло нас,
  • Как нет детей с игрой в любовь невинной.
  • Стремится смуглый мальчик на Парнас,
  • А девочка прием дает в гостиной
  • И, посыпая «пудрой» ананас,
  • Ткет разговор, изысканный и длинный.

Мыза Ивановка

1909. Июнь

Сонет («По вечерам графинин фаэтон…»)

  • По вечерам графинин фаэтон
  • Могли бы вы заметить у курзала.
  • Она входила в зал, давая тон,
  • Как капельмейстер, настроеньям зала.
  • Раз навсегда графиня показала
  • Красивый ум, прищуренный бутон
  • Чуть зрелых губ, в глазах застывший стон,
  • Как монумент неверности вассала…
  • В ее очей фиалковую глубь
  • Стремилось сердце каждого мужчины.
  • Но окунать их не было причины, —
  • Напрасно взоры ныли: приголубь…
  • И охлаждал поклонников шедевра
  • Сарказм ее сиятельства из сэвра.

1910. Январь

Когда придет корабль

  • Вы оделись вечером кисейно
  • И в саду стоите у бассейна,
  • Наблюдая, как лунеет мрамор
  • И проток дрожит на нем муаром.
  • Корабли оякорили бухты:
  • Привезли тропические фрукты,
  • Привезли узорчатые ткани,
  • Привезли мечты об океане.
  • А когда придет бразильский крейсер,
  • Лейтенант расскажет Вам про гейзер.
  • И сравнит… но это так интимно!..
  • Напевая нечто вроде гимна.
  • Он расскажет о лазори Ганга,
  • О проказах злых орангутанга,
  • О циничном африканском танце
  • И о вечном летуне — «Голландце».
  • Он покажет Вам альбом Камчатки,
  • Где еще культура не в зачатке,
  • Намекнет о нежной дружбе с гейшей,
  • Умолчав о близости дальнейшей…
  • За моря мечтой своей зареяв,
  • Распустив павлиньево свой веер,
  • Вы к нему прижметесь в теплой дрожи,
  • Полюбив его еще дороже…

1911

В госпитале

Елене Семеновой

  • В незабудковом вуальном платье,
  • С белорозой в блондных волосах,
  • Навещаешь ты в седьмой палате
  • Юношу, побитого в горах…
  • И когда стеклянной галереей
  • Ты идешь, улыбна и легка,
  • Зацветают, весело пестрея,
  • Под ногой цветы половика.
  • Льется в окна ароматный рокот…
  • Ты вздыхаешь с музыкой в лице
  • Птичье пенье, — и смущенный доктор
  • Мнет в руке написанный рецепт…
  • А больной, разматывая марлю,
  • Не умея чувств своих скрывать,
  • Отставляя рюмку с Беникарло,
  • Проклинает скучную кровать…
  • И весенней девушкой омаен,
  • Упоен девической весной,
  • Талию твою слегка сжимая,
  • Хочет жить больной!

Декабрь 1911

Любовь единственно…

  • Любить пленительно одну и ту же,
  • В полузабвении молить: «Приди!
  • Пригубь уста мои, пригубь и туже
  •   Озера страсти запруди!»
  • И бронзой верности грудь скандалив,
  • Ручьиться шелестно в извивах душ;
  • И сочным вечером, когда он палев,
  •   Быть каждой женщине, как муж,
  • Сметь смело чувствовать и труд пчелиный
  • Светло опринципить в своем уме;
  • То — сок из ландыша, то — из малины
  •   И в поцелуе, и в письме…
  • Пускай же милая твоя не тужит
  • И не устраивает слезоем:
  • Любить единственно, одну и ту же, —
  •   Не надо вечно быть вдвоем!

Мыза Пустомержа

1912. Июль

В пяти верстах по полотну…

  • Весело, весело сердцу! звонко, душа, освирелься! —
  • Прогрохотал искрометно и эластично экспресс.
  • Я загорелся восторгом! я загляделся на рельсы! —
  • Дама в окне улыбалась, дама смотрела на лес.
  • Ручкой меня целовала. Поздно! — но как же тут «раньше»?..
  • Эти глаза… вы-фиалки! эти глаза… вы-огни!
  • Солнце, закатное солнце! твой дирижабль оранжев!
  • Сяду в него, — повинуйся, поезд любви обгони!
  • Кто и куда? — не ответит. Если и хочет, не может.
  • И не догнать, и не встретить. Греза — сердечная моль.
  • Все, что находит, теряет сердце мое… Боже, Боже!
  • Призрачный промельк экспресса дал мне чаруйную боль.

Варш. ж. д.

Май 1912

Nocturne («Навевали смуть былого окарины…»)

  • Навевали смуть былого окарины
  • Где-то в тихо вечеревшем далеке, —
  • И сирены, водяные балерины,
  • Заводили хороводы на реке.
  • Пропитались все растенья соловьями
  • И гудели, замирая, как струна.
  • А в воде — в реке, в пруде, в озерах, в яме
  • Фонарями разбросалася луна.
  • Засветились на танцующей сирене
  • Водоросли под луной, как светляки.
  • Захотелось белых лилий и сирени, —
  • Но они друг другу странно далеки…

1909

Сказка сиреневой кисти

Пастель

  • Напевая лунные ноктюрны,
  • Бредил Май о призрачной вакханке,
  • Охлаждал свой жар росой из урны,
  • И скользили ножки, точно санки,
  • Порошею бело-яблоновой.
  • Скованы желанья знойным хмелем…
  • И блистая белизной слоновой
  • Ровных зубок, шепчет Ночь: «Постелем
  • Свадебное ложе на поляне,
  • Набросаем ландышей, азалий
  • Там, где бродят вдумчивые лани,
  • Там, где мы впервые рассказали
  • Сердцем сердцу смутные волненья,
  • Ожидая тщетно выполненья,
  • Как шагов невыясненных в зале»…
  • Тут луна скользнула в аметисте
  • Глаз царицы, скрытой сонным тюлем, —
  • И вспорхнули грезы Мая ульем,
  • И впились в сиреневые кисти…

1909. Октябрь

Полярные пылы

(снеговая поэма)

  • Влюбленная в Северный Полюс Норвегия
  •   В гордой застыла дремоте.
  • Ленивые лоси! вы серебро-пегие,
  •   Ледяное пламя поймете…
  • И там, где сливается с снегом медведица,
  •   Греза ее постоянна…
  • Бледная в экстазе, сомнамбулой светится
  •   Так же? как д'Арк Иоанна.
  • Не быть Северянке любовницей полюса:
  •   Полюс — бесплотен, как греза…
  • Стремленья об иглы лесов укололися…
  •   Гаснет ее ариозо…
  • Морей привидения — глыбы ледяные —
  •   Точат насмешливо лязги…
  • И марева сыплют пророчества рдяные
  •   Волнам в сердитой припляске…
  • Дух Полюса чутко тревожит элегия, —
  •   Она воплощается в ноте…
  • И гордо вздыхая обманом, Норвегия
  •   Вновь застывает в дремоте.

1909. Октябрь

Квадрат квадратов

  • Никогда ни о чем не хочу говорить…
  • О поверь! — я устал, я совсем изнемог…
  • Был года палачом, — палачу не парить…
  • Точно зверь, заплутал меж поэм и тревог…
  • Ни о чем никогда говорить не хочу…
  • Я устал… О, поверь! изнемог я совсем…
  • Палачом был года-не парить палачу…
  • Заплутал, точно зверь, меж тревог и поэм…
  • Не хочу говорить никогда ни о чем…
  • Я совсем изнемог… О, поверь! я устал…
  • Палачу не парить!.. был года палачом…
  • Меж поэм и тревог, точно зверь, заплутал…
  • Говорить не хочу ни о чем никогда!..
  • Изнемог я совсем, я устал, о, поверь!
  • Не парить палачу!.. палачом был года!..
  • Меж тревог и поэм заплутал, точно зверь!..

1910

В предгрозье

(этюд)

  • Захрустели пухлые кайзэрки,
  • Задымился ароматный чай,
  • И княжна улыбкою грезэрки
  • Подарила графа невзначай.
  • Золотая легкая соломка
  • Заструила в грезы алькермес.
  • Оттого, что говорили громко,
  • Колыхался в сердце траур месс.
  • Пряное душистое предгрозье
  • Задыхало груди. У реки,
  • Погрузясь в бездумье и безгрезье.
  • Удили форелей старики.
  • Ненавистник дождевых истерик —
  • Вздрагивал и нервничал дубок.
  • Я пошел проветриться на берег,
  • И меня кололо в левый бок.
  • Детонировал бесслухий тенор —
  • На соседней даче лейтенант,
  • Вспыливал нахохлившийся кенар —
  • Божиею милостью талант.
  • Небеса растерянно ослепли,
  • Ветер зашарахался в листве,
  • Дождевые капли хлестко крепли, —
  • И душа заныла о родстве…
  • Было жаль, что плачет сердце чье-то,
  • Безотчетно к милому влекло.
  • Я пошел, не дав себе отчета,
  • Постучать в балконное стекло.
  • Я один, — что может быть противней!
  • Мне любовь, любовь ее нужна!
  • А княжна рыдала перед ливнем,
  • И звала, звала меня княжна!
  • Молниями ярко озаряем,
  • Домик погрузил меня в уют.
  • Мы сердца друг другу поверяем,
  • И они так грезово поют.
  • Снова — чай, хрустящие кайзэрки.
  • И цветы, и фрукты, и ликер,
  • И княжны, лазоревой грезэрки,
  • И любовь, и ласковый укор…

1910

Грасильда

1

  • Когда взвуалится фиоль,
  • Офлеря ручеек,
  • Берет Грасильда канифоль,
  • И скрипку, и смычок.
  • Потом идет на горный скат
  • Запеть свои псалмы.
  • Вокруг леса, вокруг закат,
  • И нивы, и холмы.
  • Прозрачна песня, как слюда,
  • Как бриллиант в воде…
  • И ни туда, и ни сюда, —
  • И всюду, и везде!

2

  • Я выхожу в вечерний сад,
  • Утопленный в луне.
  • Шагну вперед, шагну назад, —
  • То к дубу, то к волне.
  • Повсюду сон, везде туман,
  • Как обруч — голоса…
  • Струят чарующий обман
  • Еловые леса.
  • Грасильда песнь поет во тьме,
  • Подобную звезде…
  • И ни в груди, и ни в уме, —
  • И всюду, и везде!

3

  • Какая ночь! — и глушь, и тишь,
  • И сонь, и лунь, и воль…
  • Зачем же, сердце, ты грустишь?
  • Откуда эта боль?
  • Грасильда, пой. Грасильда, пой,
  • Маячь пути ко сну.
  • Твоей симфонией слепой
  • Я сердце захлестну!
  • Грасильда, пой!.. Уста к устам, —
  • И мы уснем в воде…
  • Любовь ни здесь, любовь ни там, —
  • И всюду, и везде!

Июневый набросок

Мисс Лиль

  • Взгляни-ка, девочка, взгляни-ка! —
  • В лесу поспела земляника,
  • И прифрантился мухомор —
  • Объект насмешек и умор…
  • О, поверни на речку глазы
  • (Я не хочу сказать: глаза…):
  • Там утки, точно водолазы,
  • Ныряют прямо в небеса.
  • Ты слышишь? — чьи-то голоса
  • Звучат так весело-задорно
  • Над обнебесенной рекой?
  • Дитя, послушай, — успокой
  • Свою печаль; пойми, все вздорно
  • Здесь, на земле… Своей тоской
  • Ты ничего тут не изменишь,
  • Как нищего ни обезденежь.
  • Как полдня ты не олунишь…
  • Взгляни вокруг себя, взгляни ж!
  • Оно подобно мигу, лето…
  • Дитя, ты только посмотри:
  • Ведь мухомор — как Риголетто,
  • Да не один еще, — их три!

1910

Гурманка

(сонет)

  • Ты ласточек рисуешь на меню,
  • Взбивая сливки к тертому каштану.
  • За это я тебе не изменю
  • И никогда любить не перестану.
  • Все жирное, что угрожает стану,
  • В загоне у тебя. Я не виню,
  • Что петуха ты знаешь по Ростану
  • И вовсе ты не знаешь про свинью.
  • Зато когда твой фаворит — арабчик
  • Подаст с икрою паюсною рябчик,
  • Кувшин Шабли и стерлядь из Шексны.
  • Пикантно сжав утонченные ноздри,
  • Ты вздрогнешь так, что улыбнутся сестры,
  • Приняв ту дрожь за веянье весны…

1910

Марионетка проказ

(новелла)

  • Чистокровные лошади распылились в припляске,
  • Любопытством и трепетом вся толпа сражена.
  • По столичному городу проезжает в коляске
  • Кружевная, капризная властелина жена.
  • Улыбаясь презрительно на крутые поклоны
  • И считая холопами без различия всех,
  • Вдруг заметила женщина — там, где храма колонны,
  • Нечто красочно-резкое, задохнувшее смех.
  • Оборванец, красивее всех любовников замка,
  • Шевелил ее чувственность, раболепно застыв,
  • И проснулась в ней женщина, и проснулась в ней самка,
  • И она передернулась, как в оркестре мотив.
  • Повелела капризница посадить оборванца
  • На подушку атласную прямо рядом с собой.
  • И толпа оскорбленная не сдержала румянца,
  • Хоть наружно осталася безнадежной рабой.
  • А когда перепуганный — очарованный нищий
  • Бессознательно выполнил гривуазный приказ,
  • Утомленная женщина, отшвырнув голенищи,
  • Растоптала коляскою марьонетку проказ…

1910

Prelude I

  • Я, белоснежный, печальноюный бубенчик-ландыш,
  •     Шуршу в свой чепчик
  •     Зефира легче
  •     Для птичек певчих…
  • И тихо плачу белесой ночью, что миг мне дан лишь
  •     Для вдохновенья,
  •     Для упоенья
  •     Самозабвенья…
  •     О, Май душистый,
  •     Приляг на мшистый
  •     Ковер пушистый!
  • Люблю, как утром мои коронки ты обрильянтишь!
  •     На луноструне
  •     Пою чаруний —
  • Стрекоз ажурных… Я — милый, белый, улыбный ландыш
  •     Усну в июне…

1911

Virelai

  • Я голоса ее не слышал,
  • И имени ее не знал…
  • …Она была в злофейном крэпе…
  • …В ее глазах грустили степи…
  • Когда она из церкви вышла
  • И вздрогнула — я застонал
  • Но голоса ее не слышал,
  • Но имени ее не знал.

1912. Ноябрь

Дель-Аква-Тор

Лирическая вуаль

1

  • — Иди к цветку Виктории Регине,
  • Иди в простор
  • И передай привет от герцогини
  • Дель-Аква-Тор.
  • На том цветке созрело государство;
  • Найди шалэ;
  • У входа — страж, в руке у стража — астра,
  • Звезда во мгле.
  • Тогда скажи, застолбенея в дверцах:
  • «Несу простор!
  • Привет тебе, лилиесердный герцог
  • Дель-Аква-Тор!
  • Вставай на путь, по благости Богини
  • Тоску забудь…
  • Внемли послу грозовой герцогини —
  • Вставай на путь!
  • Довольно мук; ты долго пожил ало,
  • Твой бред кровав;
  • Она тебя увидеть пожелала,
  • К себе призвав.
  • Довольно мук — их искупило время…
  • Твой взор смущен…
  • Коня, коня! огнистей ногу в стремя, —
  • Ведь ты прощен!»

2

  • Ушел посол к Виктории Регине,
  • Ушел в простор,
  • Чтоб передать привет от герцогини
  • Дель-Аква-Тор.
  • Он долго брел в обетах ложных далей
  • И — в щелях скал —
  • Испепелил подошвы у сандалий,
  • И все искал.
  • Искал страну и втайне думал: сгину, —
  • Не поверну…
  • Искал страну Викторию Регину,
  • Искал страну.
  • Лишь для него пчела будила струны
  • Своих мандол;
  • Лишь для него ломалось о буруны
  • Весло гондол;
  • Лишь для него провеерила воздух
  • Слюда цикад.
  • И шел гонец, и шел с гонцом сам Гроз-Дух
  • Все наугад.
  • Он не пришел к Виктории Регине,
  • Он не пришел;
  • Не передал прощенья Герцогини, —
  • Он не нашел.
  • Он не нашел такой страны цветковой
  • И — между скал —
  • Погиб посол, искать всегда готовый…
  • Да, он искал!

3

  • Прошли века, дымя свои седины,
  • Свой прах сложив,
  • В земле — рабы, и в склепах — паладины,
  • Но герцог — жив.
  • Он жив! Он жив! Он пьет очами сердца
  • Пустой простор.
  • И мира нет, — но где-то бьется герцог
  • Дель-Аква-Тор…

1910

Сонаты в шторм

  • На Ваших эффектных нервах звучали всю ночь сонаты,
  • А Вы возлежали на башне на ландышевом ковре…
  • Трещала, палила буря, и якорные канаты,
  • Как будто титаны-струны, озвучили весь корвет.
  • Но разве Вам было дело, что где-то рыдают и стонут,
  • Что бешеный шторм грохочет, бросая на скалы фрегат.
  • Вы пили вино мятежно. Вы брали монбланную ноту!
  • Сверкали агаты брошек, но ярче был взоров агат!
  • Трещала, палила буря. Стонала дворцовая пристань.
  • Кричали и гибли люди. Корабль набегал на корабль.
  • А вы, семеня гранаты, смеясь, целовали артиста…
  • Он сел за рояль, как гений, — окончил игру, как раб…

Дылицы

1911

Балькис и Валтасар

Лириза (по Анатолию Франсу)

Прекрасною зовут тебя поэты,

Великою зовут тебя жрецы.

Мирра Лохвицкая

Царь Валтасар у стен Сабата

  • Повеял шумный аромат
  • Цветов, забвенней, чем Нирвана.
  • Конец пути для каравана:
  • Вот и она, страна Сабат!
  • Царь Эфиопский Валтасар
  • Вскричал рабам: «Поторопитесь!
  • О, маг мой мудрый, Сембобитис.
  • Мы у Балькис, царицы чар!
  • Снимайте пыльные тюки
  • С присевших в устали верблюдов,
  • И мирру, в грани изумрудов,
  • И золотые пустяки».
  • Гостей приветствует весна,
  • Цветут струистые гранаты;
  • Как птицы, девушки крылаты,
  • Все жаждет ласки и вина!
  • Где золотеют купола —
  • Фонтан, лук сабель влажно-певчих,
  • Ракетит ароматный жемчуг
  • И рассекает пополам!
  • Волнуйно-теневый эскиз
  • Скользнул по зубчикам дворцовым, —
  • В наряде чувственно-пунцовом
  • К гостям спускается Балькис.
  • Цветет улыбка на губах,
  • Разгоряченных соком пальмы, —
  • И Валтасар, как раб опальный,
  • Повержен долу при рабах…

В шатре блаженства

  • Улыбно светит с неба Синь —
  • Цветка эдемского тычинкой.
  • Царь кипарисною лучинкой
  • Разлепесточил апельсин.
  • В углу распластан леопард,
  • И — кобылицею на воле —
  • Балькис, в гирляндах центифолий,
  • На нем волшбит колоду карт.
  • Ланитный алый бархат смугл,
  • И губы алчущие пряны…
  • Глаза — беспочвенные страны,
  • Куда — ни слон, ни конь, ни мул…
  • Омиррен палевый шатер,
  • И царь, омгленный ароматом,
  • От страсти судорожно-матов,
  • К царице руки распростер…
  • Менкера, евнух женофоб,
  • Бледнеет желтою досадой…
  • А в окна льется ночь из сада —
  • Черна, как истый эфиоп.
  • И вот несет уже кувшин
  • С водой душистою Алави…
  • И Суламифь, в истомной славе,
  • Ждет жгучей бездны, как вершин…

В Эфиопии

  • Олунен ленно-струйный Нил,
  • И вечер, взяв свое кадило,
  • Дымит чешуйкам крокодила, —
  • Он сердце к сердцу заманил.
  • Печален юный Валтасар.
  • Трепещут грезы к Суламите…
  • На звезды смотрит он: «Поймите
  • Мою любовь к царице чар!»
  • Он обращается к Кандас:
  • «Пойми, Балькис меня отвергла,
  • И прогнала меня, как негра.
  • Насмешкою маслинных глаз!..»
  • Тиха терраса у реки.
  • Спят Сембобитис и Менкера.
  • Завоет в роще пальм пантера,
  • Завьются змеи в тростники, —
  • И снова тишь. Тоской объят,
  • Царь погружается в безгрезье…
  • Склонился ангел в нежной позе,
  • Твердит, что вымышлен Сабат…
  • Все это-сон, мечта, каприз…
  • Извечный вымысел вселенский…
  • …В стране Сабат царь Комагенский
  • Берет горящую Балькис!

1911

Городская осень

  • Как элегантна осень в городе,
  • Где в ратуше дух моды внедрен!
  • Куда вы только ни посмотрите —
  • Везде на клумбах рододендрон…
  • Как лоско матовы и дымчаты
  • Пласты смолового асфальта,
  • И как корректно-переливчаты
  • Слова констэблевого альта!
  • Маркизы, древья улиц стриженных,
  • Блестят кокетливо и ало;
  • В лиловом инее — их, выжженных
  • Улыбкой солнца, тишь спаяла.
  • Надменен вылощенный памятник
  • (И глуповат! — прибавлю в скобках…)
  • Из пыли летней вынут громотник
  • Рукой детей, от лени робких.
  • А в лиловеющие сумерки, —
  • Торцами вздорного проспекта, —
  • Зевают в фаэтонах грумики,
  • Окукленные для эффекта…
  • Костюм кокоток так аляповат…
  • Картавый смех под блесткий веер…
  • И фантазер на пунце Запада
  • Зовет в страну своих феерий!..

1911

Оскар Уайльд

(ассо-сонет)

  • Его душа — заплеванный Грааль,
  • Его уста — орозенная язва…
  • Так: ядосмех сменяла скорби спазма,
  • Без слез рыдал иронящий Уайльд.
  • У знатных дам, смакуя Ривезальт,
  • Он ощущал, как едкая миазма
  • Щекочет мозг, — щемящего сарказма
  • Змея ползла в сигарную вуаль…
  • Вселенец, заключенный в смокинг дэнди,
  • Он тропик перенес на вечный ледник, —
  • И солнечна была его тоска!
  • Палач-эстет и фанатичный патер,
  • По лабиринту шхер к морям фарватер,
  • За красоту покаранный Оскар!

1911

Гюи де Мопассан

(сонет)

  • Трагичный юморист, юмористичный трагик,
  • Лукавый гуманист, гуманный ловелас,
  • На Францию смотря прищуром зорких глаз,
  • Он тек по ней, как ключ — в одобренном овраге.
  • Входил ли в форт Beaumonde[5], пред ним спускались флаги,
  • Спускался ли в Разврат — дышал как водолаз,
  • Смотрел, шутил, вздыхал и после вел рассказ
  • Словами между букв, пером не по бумаге.
  • Маркиза ль, нищая, кокотка ль, буржуа, —
  • Но женщина его пленительно свежа,
  • Незримой, изнутри, лазорью осиянна…
  • Художник-ювелир сердец и тела дам,
  • Садовник девьих грез, он зрил в шантане храм,
  • И в этом — творчество Гюи де Мопассана.

1912. Апрель

Памяти Амбруаза Тома

(сонет)

  • Его мотив — для сердца амулет,
  • А мой сонет — его челу корона.
  • Поют шаги: Офелия, Гамлет,
  • Вильгельм, Реймонд, Филина и Миньона.
  • И тени их баюкают мой сон
  • В ночь летнюю, колдуя мозг певучий.
  • Им флейтой сердце трелит в унисон,
  • Лия лучи сверкающих созвучий.
  • Слух пьет узор ньюансов увертюр.
  • Крыла ажурной грацией амур
  • Колышет грудь кокетливой Филины.
  • А вот страна, где звонок аромат,
  • Где персики влюбляются в гранат,
  • Где взоры женщин сочны, как маслины.

1908

На смерть Масснэ

  • Я прикажу оркестру, где-нибудь в людном месте,
  • В память Масснэ исполнить выпуклые попурри
  • Из грациоз его же. Слушайте, капельмейстер:
  • Будьте построже с темпом для партитур — «causerie»![6]
  • Принцем Изящной Ноты умер седой композитор:
  • Автор «Таис» учился у Амбруаза Тома,
  • А прославитель Гете, — как вы мне там ни грозите, —
  • Это — король мелодий! Это — изящность сама!
  • Хитрая смерть ошиблась и оказалась не хитрой, —
  • Умер Масснэ, но «умер» тут прозвучало, как «жив».
  • Палочку вверх, маэстро! Вы, господа, за пюпитры! —
  • Мертвый живых озвучит, в творчество душу вложив!

Веймарн

1912. Август

III. За струнной изгородью лиры

Интродукция

(триолет)

  • За струнной изгородью лиры
  • Живет неведомый паяц.
  • Его палаццо из палацц —
  • За струнной изгородью лиры…
  • Как он смешит пигмеев мира,
  • Как сотрясает хохот плац,
  • Когда за изгородью лиры
  • Рыдает царственный паяц!..

1909

Нерон

  • Поверяя пламенно золотой форминге
  • Чувства потаенные и кляня свой трон,
  • На коне задумчивом, по лесной тропинке,
  • Проезжает сгорбленный, страждущий Нерон.
  • Он — мучитель-мученик! Он — поэт-убийца!
  • Он жесток неслыханно, нежен и тосклив…
  • Как ему, мечтателю, в свой Эдем пробиться,
  • Где так упоителен солнечный прилив?
  • Мучают бездарные люди, опозорив
  • Облик императора общим сходством с ним…
  • Чужды люди кесарю: Клавдий так лазорев,
  • Люди ж озабочены пошлым и земным.
  • Разве удивительно, что сегодня в цирке,
  • Подданных лорнируя и кляня свой трон,
  • Вскочит с места в бешенстве, выместив в придирке
  • К первому патрицию злость свою, Нерон?
  • Разве удивительно, что из лож партера
  • На урода рыжего, веря в свой каприз,
  • Смотрят любопытные, жадные гетеры,
  • Зная, что душа его — радостный Парис?
  • Разве удивительно, что в амфитеатре
  • Все насторожилися и эадохся стон,
  • Только в ложе кесаря появился, на три
  • Мига потрясающих, фьолевый хитон?

1911

Сонет («Я коронуюсь утром мая…»)

  • Я коронуюсь утром мая
  • Под юным солнечным лучом.
  • Весна, пришедшая из рая
  • Чело украсить мне венцом.
  • Жасмин, ромашки, незабудки,
  • Фиалки, ландыши, сирень
  • Жизнь отдадут — цветы так чутки! —
  • Мне для венца в счастливый день.
  • Придет поэт, с неправдой воин,
  • И скажет мне: «Ты быть достоин
  • Моим наследником; хитон,
  • Порфиру, скипетр — я, взволнован,
  • Даю тебе… Взойди на трон,
  • Благословен и коронован».

1908

Из Анри де Ренье

Боги

  • Во сне со мной беседовали боги:
  • Один струился влагой водорослей,
  • Другой блестел колосьями пшеницы
  • И гроздьями тяжелыми шумел.
  • Еще один — прекрасный и крылатый
  • И — в наготе — далекий, недоступный;
  • Еще один — с лицом полузакрытым;
  • И пятый бог, который с тихой песней
  • Берет омег, анютины глазенки
  • И змеями двумя перевивает
  • Свой золотой и драгоценный тирс.
  • И снились мне еще другие боги…
  • И я сказал: вот флейты и корзины,
  • Вкусите от плодов моих простых,
  • Внимайте пенью пчел, ловите шорох
  • Смиренных ив и тихих тростников.
  • И я сказал: — Прислушайся… Есть кто-то,
  • Кто говорит устами эхо где-то,
  • Кто одинок на страже шумной жизни,
  • Кто в руки взял двойные лук и факел,
  • Кто — так непостижимо — сами мы…
  • О, тайный лик! Ведь я тебя чеканил
  • В медалях из серебряной истомы,
  • Из серебра, нежнее зорь осенних,
  • Из золота, горячего, как солнце,
  • Из меди, мрачной меди, точно ночь.
  • Чеканил я тебя во всех металлах,
  • Которые звенят светло, как радость,
  • Которые звучат темно и глухо,
  • Звучат — как слава, смерть или любовь.
  • Но лучшие — я мастерил из глины,
  • Из хрупкой глины, серой и сухой…
  • С улыбкою вы станете считать их
  • И, похвалив за тонкую работу,
  • С улыбкою пройдете мимо них…
  • Но как же так? но что же это значит?
  • Ужель никто, никто из нас не видел,
  • Как эти руки нежностью дрожали,
  • Как весь великий сон земли вселился,
  • Как жил во мне, чтоб в них воскреснуть вновь?
  • Ужель никто, никто из нас не понял,
  • Что из металлов благостных я делал
  • Моих богов, и что все эти боги
  • Имели лик того, всего святого,
  • Что чувствуем, угадываем тайно
  • В лесу, в траве, в морях, в ветрах и в розах,
  • Во всех явленьях, даже в нашем теле,
  • И что они — священно — сами мы!..

1910. Февраль

Поэза о солнце, в душе восходящем

  • В моей душе восходит солнце,
  • Гоня невзгодную зиму.
  • В экстазе идолопоклонца
  • Молюсь таланту своему.
  • В его лучах легко и просто
  • Вступаю в жизнь, как в листный сад.
  • Я улыбаюсь, как подросток,
  • Приемлю все, всему я рад.
  • Ах, для меня, для беззаконца,
  • Один действителен закон:
  • В моей душе восходит солнце,
  • И я лучиться обречен!

1912. Май

Грезовое царство

  • Я — царь страны несуществующей,
  • Страны, где имени мне нет…
  • Душой, созвездия колдующей,
  • Витаю я среди планет.
  • Я, интуит с душой мимозовой,
  • Постиг бессмертия процесс.
  • В моей стране есть терем грезовый
  • Для намагниченных принцесс.
  • В моем междупланетном тереме
  • Звучат мелодии Тома.
  • Принцессы в гений мой поверили,
  • Забыв земные терема.
  • Их много, дев нерассуждающих,
  • В экстазе сбросивших плащи,
  • Так упоительно страдающих
  • И переливных, как лучи.
  • Им подсказал инстинкт их звончатый
  • Избрать мой грезовый гарем.
  • Они вошли душой бутончатой,
  • Вошли — как Ромул и как Рем.
  • И распустилось царство новое,
  • Страна беэразумных чудес…
  • И, восхищен своей основою,
  • Дышу я душами принцесс!..

1910

Тринадцатая

(новелла)

  • У меня дворец двенадцатиэтажный,
  • У меня принцесса в каждом этаже,
  • Подглядел-подслушал как-то вихрь протяжный, —
  • И об этом знает целый свет уже.
  • Знает, — и прекрасно! сердцем не плутую!
  • Всех люблю, двенадцать, — хоть на эшафот!
  • Я настрою арфу, арфу золотую,
  • Ничего не скрою, все скажу… Так вот:
  • Все мои принцессы — любящие жены,
  • Я, их повелитель, любящий их муж.
  • Знойным поцелуем груди их прожжены,
  • И в каскады слиты ручейки их душ.
  • Каждая друг друга дополняет тонко,
  • Каждая прекрасна, в каждой есть свое:
  • Та грустит беззвучно, та хохочет звонко, —
  • Радуется сердце любое мое!
  • Поровну люблю я каждую принцессу,
  • Царски награждаю каждую собой…
  • День и ночь хожу по лестнице, завесу
  • Очередной спальни дергая рукой…
  • День и ночь хожу я, день и ночь не сплю я,
  • В упоеньи мигом некогда тужить.
  • Жизнь — от поцелуев, жизнь до поцелуя,
  • Вечное забвенье не дает мне жить.
  • Но бывают ночи: заберусь я в башню,
  • Заберусь один в тринадцатый этаж,
  • И смотрю на море, и смотрю на пашню,
  • И чарует греза все одна и та ж:
  • Хорошо бы в этой комнате стеклянной
  • Пить златистогрезый черный виноград
  • С вечно-безымянной, странно так желанной,
  • Той, кого не знаю и узнать не рад.
  • Скалы молят звезды, звезды молят скалы,
  • Смутно понимая тайну скал и звезд, —
  • Наполняю соком и душой бокалы
  • И провозглашаю безответный тост!..

1910

Прогулка короля

(этюд)

П.Я. Морозову

  • Я иду со свитою по лесу.
  • Солнце лавит с неба, как поток.
  • Я смотрю на каждую принцессу,
  • Как пчела на медовый цветок.
  • Паутинкой златно перевитый
  • Веселеет по'лдневный лесок.
  • Я иду с принцессовою свитой
  • На горячий моревый песок.
  • Олазорен шелковою тканью,
  • Коронован розами венка,
  • Напевая что-то из Масканьи,
  • Вспоминаю клумбу у окна…
  • Наклонясь с улыбкой к адъютанту —
  • К девушке, идущей за плечом, —
  • Я беру ее за аксельбанты,
  • Говоря про все и ни о чем…
  • Ах, мои принцессы не ревнивы,
  • Потому что все они мои…
  • Мы выходим в спеющие нивы —
  • Образцом изысканной семьи…
  • Вьются кудри: золото и бронза,
  • Пепельные, карие и смоль.
  • Льются взоры, ласково и грезно —
  • То лазорь, то пламя, то фиоль.
  • Заморело! — глиняные глыбки
  • Я бросаю в море, хохоча.
  • А вокруг — влюбленные улыбки,
  • А внизу — песчаная парча!
  • На pliant[7] из алой парусины
  • Я сажусь, впивая горизонт.
  • Адъютант приносит клавесины?
  • Раскрывает надо мною зонт.
  • От жары все личики поблекли,
  • Прилегли принцессы на песке;
  • Созерцают море сквозь бинокли
  • И следят за чайкой на мыске.
  • Я взмахну лорнетом, — и Сивилла
  • Из Тома запела попурри,
  • Всю себя офлерила, овила,
  • Голоском высоко воспарив.
  • Как стройна и как темноголова!
  • Как ее верхи звучат свежо!
  • Хорошо!.. — и нет другого слова,
  • Да и то совсем не хорошо!
  • В златосне, на жгучем побережье,
  • Забываю свой высокий сан,
  • И дышу, в забвении, все реже,
  • Несказанной Грезой осиян…

1911

Призрак

  • Ты каждый день приходишь, как гризетка,
  • В часовню грез моих приходишь ты;
  • Твоей рукой поправлена розетка,
  • Румянцем уст раскрашены мечты.
  • Дитя мое! Ты — враг ничтожных ролек.
  • А вдохновлять поэта — это честь.
  • Как я люблю тебя, мой белый кролик!
  • Как я ценю!.. Но чувств не перечесть.
  • Я одинок… Я мелочно осмеян…
  • Ты поняла, что ласка мне нужна —
  • Твой гордый взор так нежен, так лилеен,
  • Моя сестра, подруга и жена.
  • Да, верю я глазам твоим, влекущим
  • Меня к Звезде, как верю я в Звезду.
  • Я отплачу тебе своим грядущим
  • И за собой в бессмертие введу!

1909. Декабрь

Мисс Лиль

  • Котик милый, деточка! встань скорей на цыпочки,
  • Алогубы-цветики жарко протяни…
  • В грязной репутации хорошенько выпачкай
  • Имя светозарное гения в тени…
  • Ласковая девонька! крошечная грешница!
  • Ты еще пикантнее от людских помой!
  • Верю: ты измучилась… Надо онездешниться,
  • Надо быть улыбчатой, тихой и немой.
  • Все мои товарищи (как зовешь нечаянно
  • Ты моих поклонников и моих врагов…)
  • Как-то усмехаются и глядят отчаянно
  • На ночную бабочку выше облаков.
  • Разве верят скептики, что ночную бабочку
  • Любит сострадательно молодой орел?
  • Честная бесчестница! белая арабочка!
  • Брызгай грязью чистою в славный ореол!..

1911

Коктебель

  • Подходят ночи в сомбреро синих,
  • Созвездья взоров поют звезде,
  • Поют в пещерах, поют в пустынях,
  • Поют на морс, поют везде.
  • Остынет отзвук денного гуда, —
  • И вьюгу звуков вскрутит закат…
  • Подходят ночи — зачем? откуда? —
  • К моей избушке на горный скат.
  • Как много чувства в их взмахах теплых!
  • Как много тайны в их ласк волшбе!
  • Весь ум — в извивах, все сердце — в воплях.
  • Мечта поэта! пою тебе…

1909

Алтайский гимн

  • О, океана золотая, —
  • Крещенский солнечный восход!
  • Скользит, как вздох Эола, тая
  • По скатогориям Алтая
  • Победоносный лыжеход.
  • Снега, снега, — как беломорье…
  • Восход бестепел. Вдоль полян
  • Метет предутренник с нагорья
  • Пушисто-снежное узорье,
  • А ветер светел и ледян.
  • Осветозарь мои веленья,
  • Мои желанья и пути,
  • Ты, созидающий оленя,
  • Как бодрость упоенной лени,
  • Дающий десять для пяти!
  • Гуди, ледяное безводье!
  • Пылай короною. Январь!
  • Крепи, бурят, свои поводья,
  • А Ты, Эмблема Плодородья,
  • Мои пути осветозарь!

1910

Агасферу морей

  • Вижу, капитан «Скитальца-моряка»,
  •   Вечный странник,
  • Вижу, как твоя направлена рука
  •   На «Titanic»…
  • Знаю, капитан немого корабля,
  •   Мститель-призрак,
  • Знаю, что со дня, как выгнала земля,
  •   Буре близок…
  • Верю, капитан «Голландца-Летуна»,
  •   Враг боязни,
  • Верю, для тебя пустить корабль до дна —
  •   Страстный праздник…
  • Злобный хохот твой грохочет в глубине
  •   Окаянно:
  • Все теперь — твое, лежащее на дне
  •   Океана…
  • Рыбам отдаешь — зачем трофей тебе?! —
  •   Все — для пищи…
  • Руку, капитан, товарищ по судьбе,
  •   Мой дружище!

1912. Апрель

На летуне

Валерию Брюсову

  • Король на плахе. Королевство —
  • Уже республика: и принц
  • Бежит, сестры спасая детство,
  • В одну из моревых провинц.
  • И там, в улыбности привета,
  • У острых шхер, у сонных дюн,
  • Их ждут — и палуба корвета,
  • И комфортабельный летун,
  • Вперед! — осолнечен пропеллер,
  • Стрекочет, ветрит и трещит.
  • Моторолет крылит на север,
  • Где ощетинен бора щит.
  • Скорбит принцесса. В алой ленте
  • Лукавит солнце, как Пилат.
  • Злодея мыслит в президенте
  • Беглец из мраморных палат.
  • И, очарованный полетом,
  • Дарит пилоту комплимент,
  • Не зная, что его пилотом —
  • Никто иной, как президент!

1912

Газэлла

  • Мой мозг словами: «Ты больной!» — сжимаешь ты,
  • И хлыст упругий и стальной сжимаешь ты.
  • Я хохочу тебе в лицо, я хохочу, —
  • И, в гневе, хлыст своей рукой сжимаешь ты.
  • Над головой моей взнесла свистящий хлыст, —
  • Ударить хочешь, но с тоской сжимаешь ты.
  • «Живи, люби, пиши, как все! и будешь — мой…»
  • Меня в объятьях, — и с мольбой, — сжимаешь ты.
  • Немею в бешенстве — затем, чтоб не убить!
  • Мне сердце мукой огневой сжимаешь ты.

Веймарн

1912. Август

Рондели («О Мирре грезит Вандэлин…»)

  • О Мирре грезит Вандэлин,
  • О Вандэлине грезит Мирра.
  • Она властительница мира,
  • И он — вселенной властелин.
  • Люблю я в замке меж долин
  • Внимать душою, полной мира,
  • Как Миррой грезит Вандэлин,
  • Как Вандэлином грезит Мирра,
  • Под стрекотанье мандолин
  • Дрожит моя больная лира,
  • Что Мирры нет, что в мире сиро
  • И что — всегда, всегда один —
  • Грустит о Мирре Вандэлин.

1911

Врубелю

  • Так тихо-долго шла жизнь на убыль
  •   В душе, исканьем обворованной…
  • Так странно тихо растаял Врубель,
  •   Так безнадежно очарованный…
  • Ему фиалки струили дымки
  •   Лица трагически-безликого…
  • Душа впитала все невидимки,
  •   Дрожа в преддверии великого…
  • Но дерзновенье слепило кисти,
  •   А кисть дразнила дерзновенное…
  • Он тихо таял, — он золотистей
  •   Пылал душою вдохновенною…
  • Цветов побольше на крышку гроба;
  •   В гробу — венчанье!.. Отныне оба —
  • Мечта и кисть — в немой гармонии,
  •   Как лейтмотив больной симфонии.

Апрель 1910

Демон

Княжне Ар. Шахназаровой

  • Кавказ! Я никогда не видел
  • Твоих ущелий, рек и скал
  • И на арабце, чуя гибель,
  • В ущельях скользких не скакал.
  • Но страстная волна Дарьяла
  • В моей душе рождает гул;
  • Мне сердце часто повторяло,
  • Что порывается в аул.
  • Там где-нибудь в грузинской сакле,
  • Под стон унывной каманчи,
  • Еще легенды не иссякли —
  • Грез неистечные ключи,
  • Мне верится, твои Тамары,
  • О магнетический Кавказ,
  • Еще волшбят в чинарах чары,
  • Еще не кончили свой сказ…
  • Еще не высохла Арагва,
  • Еще не вымер Синодал,
  • Но Демон пламенно и нагло
  • Уж не возникнет между скал:
  • Теперь, когда проник в Эдем он,
  • Воссев на покоренный трон,
  • Томится пресыщенный Демон,
  • И ни о чем не грезит он…

1911. Ноябрь

На смерть Фофанова

Поэзия есть зверь, пугающий людей.

К. Фофанов
  • Пока поэт был жив, его вы поносили,
  • Покинули его, бежали, как чумы…
  • Пред мудрым опьяненьем — от бессилья
  •   Дрожали трезвые умы!
  • Постигнете ли вы, «прозаики-злодеи»,
  • Почтенные отцы, достойные мужи,
  • Что пьяным гением зажженные идеи —
  •   Прекрасней вашей трезвой лжи?!
  • Постигнете ли вы, приличные мерзавцы,
  • Шары бездарные в шикарных котелках,
  • Что сердце, видя вас, боялось разорваться,
  •   Что вы ему внушали страх?!
  • Не вам его винить: весь мир любить готовый
  • И видя только зло, — в отчаяньи, светло
  • Он жаждал опьянеть, дабы венец терновый,
  •   Как лавр, овил его чело!..
  • Я узнаю во всем вас, дети злого века!
  • Паденье славного — бесславных торжество!
  • Позорно презирать за слабость человека,
  •   Отнявши силы у него.

Дылицы

1911. Август

Над гробом Фофанова

(интуитта)

  • Милый Вы мой и добрый! Ведь Вы так измучились
  • От вечного одиночества, от одиночного холода…
  • По своей принцессе лазоревой — по Мечте своей соскучились:
  • Сердце-то было весело! сердце-то было молодо!
  • Застенчивый всегда и ласковый, вечно Вы тревожились,
  • Пели почти безразумно, — до самозабвения…
  • С каждою новою песнею Ваши страданья множились,
  • И Вы — о, я понимаю Вас! — страдали от вдохновения…
  • Вижу Вашу улыбку, сквозь гроб меня озаряющую,
  • Слышу, как божьи ангелы говорят Вам: «Добро пожаловать!»
  • Господи! прими его душу, так невыносимо страдающую!
  • Царство Тебе небесное, дорогой Константин Михайлович!

1911. Май

Любовь и слава

  • Я полюбил двух юных королев,
  • Равно влекущих строго и лукаво.
  • Кого мне предпочесть из этих дев?
  •   Их имена: Любовь и Слава.
  • Прекрасные и гордые! владеть
  • Хочу двумя, чарующими, вами.
  • В ответ надменно блещете очами,
  •   И я читаю в них: «Не сметь!»
  • Влекусь к Любви, — заносит ржавый нож,
  • Грозя гангреной, мстительная Слава.
  • К ней поверну, молю ее, — «Направо! —
  •   Кричит Любовь: — А я-то что ж?»
  • «Вы обе дороги», — стенаю. «Нет!» —
  • Ответствуют мне разом девы:
  • «Одну из нас, — кому свои напевы
  •   И жизнь свою вручишь, поэт!»
  • Я выбрать не могу. Прочь, Смерть! — Рабов
  • Удел — самоубийство! выход найден:
  • Дай, Слава, мне питья из виноградин,
  •   Ты отрави его, Любовь!

1912

Героиза

  • Мне улыбалась Красота,
  • Как фавориту-аполлонцу,
  • И я решил подняться к Солнцу,
  • Чтоб целовать его уста!
  • Вознес меня аэроплан
  • В моря расплавленного злата;
  • Но там ждала меня расплата:
  • Голубоперый мой палан
  • Испепелен, как деревянный
  • Машинно-крылый истукан,
  • А я за дерзновенный план,
  • Под гром и грохот барабанный,
  • Был возвращен земле жеманной —
  • Живым и смелым. Ураган
  • Взревел над миром, я же, странный,
  • Весь от позора бездыханный,
  • Вином наполнил свой стакан,
  • Ища в нем черного безгрезья
  • От вдохновения и грез…
  • И что же? — в соке сжатых гроздий
  • Сверкал мне тот же Гелиос!
  • И в белом бешенстве ледяном,
  • Я заменял стакан стаканом,
  • Глотая Солнце каждый раз!..
  • А Солнце, в пламенном бесстрастьи,
  • Как неба вдохновенный глаз,
  • Лучи бросало, точно снасти,
  • И презирало мой экстаз!..
  • …Ищу чудесное кольцо.
  • Чтоб окрылиться аполлонцу, —
  • И позабывшемуся Солнцу
  • Надменно плюну я в лицо!

1911. Декабрь

Рядовые люди

  • Я презираю спокойно, грустно, светло и строго
  • Людей бездарных: отсталых, плоских, темно-упрямых.
  •   Моя дорога — не их дорога.
  •   Мои кумиры — не в людных храмах.
  • Я не желаю ни зла, ни горя всем этим людям, —
  • Я равнодушен; порой прощаю, порой жалею.
  •   Моя дорога лежит безлюдьем.
  •   Моя пустыня, — дворца светлее.
  • За что любить их, таких мне чуждых? за что убить их?!
  • Они так жалки, так примитивны и так бесцветны.
  •   Идите мимо в своих событьях, —
  •   Я безвопросен: вы безответны.
  • Не знаю скверных, не знаю подлых; все люди правы;
  • Не понимают они друг друга, — их доля злая.
  •   Мои услады — для них отравы.
  •   Я презираю, благословляя…

1911

Мои похороны

  • Меня положат в гроб фарфоровый
  • На ткань снежинок яблоновых,
  • И похоронят (…как Суворова…)
  • Меня, новейшего из новых.
  • Не повезут поэта лошади, —
  • Век даст мотор для катафалка.
  • На гроб букеты вы положите:
  • Мимоза, лилия, фиалка.
  • Под искры музыки оркестровой,
  • Под вздох изнеженной малины —
  • Она, кого я так приветствовал,
  • Протрелит полонез Филины.
  • Всем будет весело и солнечно,
  • Осветит лица милосердье…
  • И светозарно-ореолочно
  • Согреет всех мое бессмертье!

1910

Секстина («Я заклеймен, как некогда Бодлэр…»)

  • Я заклеймен, как некогда Бодлэр;
  • То — я скорблю, то — мне от смеха душно.
  • Читаю отзыв, точно ем «эклер»:
  • Так обо мне рецензия… воздушна.
  • О, критика — проспавший Шантеклер! —
  • «Ку-ка-ре-ку!», ведь солнце не послушно.
  • Светило дня душе своей послушно.
  • Цветами зла увенчанный Бодлэр,
  • Сам — лилия… И критик-шантеклер
  • Сконфуженно бормочет: «Что-то душно»…
  • Пусть дирижабли выглядят воздушно,
  • А критики забудут — про «эклер».
  • Прочувствовать талант — не съесть «эклер»;
  • Внимать душе восторженно, послушно —
  • Владеть душой; нельзя судить воздушно, —
  • Поглубже в глубь: бывает в ней Бодлэр.
  • И курский соловей поет бездушно,
  • Когда ему мешает шантеклер.
  • Иному, впрочем, ближе «шантеклер».
  • Такой «иной» воздушен, как «эклер»,
  • И от такого вкуса — сердцу душно.
  • «Читатель средний» робко и послушно
  • Подумает, что пакостен Бодлэр,
  • И примется браниться не воздушно…
  • И в воздухе бывает не воздушно,
  • Когда летать захочет шантеклер,
  • Иль авиатор, скушавший «эклер»,
  • Почувствует (одобришь ли, Бодлэр?),
  • Почувствует, что сладость непослушна,
  • Что тяжело под ложечкой и душно…
  • Близка гроза. Всегда предгрозье душно.
  • Но хлынет дождь живительный воздушно,
  • Вздохнет земля свободно и послушно.
  • Близка гроза! В курятник, Шантеклер!
  • В моих очах e'clair[8], а не «эклер»!
  • Я отомщу собою, как — Бодлэр!

1910. Весна

IV. Эго-футуризм

Пролог

Вы идете обычной тропой, —

Он — к снегам недоступных вершин.

Мирра Лохвицкая
I
  • Прах Мирры Лохвицкой осклепен,
  • Крест изменен на мавзолей, —
  • Но до сих пор великолепен
  • Ее экстазный станс аллей.
  • Весной, когда, себя ломая,
  • Пел хрипло Фофанов больной,
  • К нему пришла принцесса Мая,
  • Его окутав пеленой…
  • Увы! — Пустынно на опушке
  • Олимпа грезовых лесов…
  • Для нас Державиным стал Пушкин, —
  • Нам надо новых голосов.
  • Теперь повсюду дирижабли
  • Летят, пропеллером ворча,
  • И ассонансы, точно сабли,
  • Рубнули рифму сгоряча!
  • Мы живы острым и мгновенным, —
  • Наш избалованный каприз:
  • Быть ледяным, но вдохновенным,
  • И что ни слово, — то сюрприз.
  • Не терпим мы дешевых копий,
  • Их примелькавшихся тонов,
  • И потрясающих утопий
  • Мы ждем, как розовых слонов…
  • Душа утонченно черствеет,
  • Гнила культура, как рокфор…
  • Но верю я: завеет веер!
  • Как струны, брызнет сок амфор!
  • Придет Поэт — он близок! близок! —
  • Он запоет, он воспарит!
  • Всех муз былого в одалисок,
  • В своих любовниц превратит.
  • И, опьянен своим гаремом,
  • Сойдет с бездушного ума…
  • И люди бросятся к триремам,
  • Русалки бросятся в дома!
  • О, век Безразумной Услады,
  • Безлистно-трепетной весны,
  • Модернизованной Эллады
  • И обветшалой новизны!..

1911. Лето

Дылицы

II
  • Опять ночей грозовы ризы,
  • Опять блаженствовать лафа!
  • Вновь просыпаются капризы,
  • Вновь обнимает их строфа.
  • Да, я влюблен в свой стих державный,
  • В свой стих изысканно-простой,
  • И льется он волною плавной
  • В пустыне, чахлой и пустой.
  • Все освежая, все тревожа,
  • Топя в дороге встречный сор,
  • Он поднимает часто с ложа
  • Своих кристальных струй узор.
  • Препон не знающий с рожденья,
  • С пренебреженьем к берегам.
  • Дает он гордым наслажденье
  • И шлет презрение рабам.
  • Что ни верста — все шире, шире
  • Его надменная струя.
  • И что за дали! что за шири!
  • Что за цветущие края!
  • Я облеку, как ночи, — в ризы
  • Свои загадки и грехи,
  • В тиары строф мои капризы,
  • Мои волшебные сюрпризы,
  • Мои ажурные стихи!

1909. Июнь

Мыза Ивановка

III
  • Не мне в бездушных книгах черпать
  • Для вдохновения ключи, —
  • Я не желаю исковеркать
  • Души свободные лучи!
  • Я непосредственно сумею
  • Познать неясное земле…
  • Я в небесах надменно рею
  • На самодельном корабле!
  • Влекусь рекой, цвету сиренью,
  • Пылаю солнцем, льюсь луной,
  • Мечусь костром, беззвучу тенью
  • И вею бабочкой цветной.
  • Я стыну льдом, волную сфинксом,
  • Порхаю снегом, сплю скалой,
  • Бегу оленем к дебрям финским,
  • Свищу безудержной стрелой.
  • Я с первобытным неразлучен,
  • Будь это жизнь ли, смерть ли будь.
  • Мне лед рассудочный докучен, —
  • Я солнце, солнце спрятал в грудь!
  • В моей душе такая россыпь
  • Сиянья, жизни и тепла,
  • Что для меня несносна поступь
  • Бездушных мыслей, как зола,
  • Не мне расчет лабораторий!
  • Нет для меня учителей!
  • Парю в лазоревом просторе
  • Со свитой солнечных лучей!
  • Какие шири! дали, виды!
  • Какая радость! воздух! свет!
  • И нет дикарству панихиды,
  • Но и культуре гимна нет!

Петроград

1909. Октябрь

IV
  • Я прогремел на всю Россию,
  • Как оскандаленный герой!..
  • Литературного Мессию
  • Во мне приветствуют порой.
  • Порой бранят меня площадно, —
  • Из-за меня везде содом!
  • Я издеваюсь беспощадно
  • Над скудомысленным судом.
  • Я одинок в своей задаче,
  • И оттого, что одинок,
  • Я дряблый мир готовлю к сдаче,
  • Плетя на гроб себе венок.

Дылицы

1911. Лето

Поэза вне абонемента

  • Я сам себе боюсь признаться,
  • Что я живу в такой стране,
  • Где четверть века центрит Надсон,
  • А я и Мирра — в стороне;
  • Где вкус так жалок и измельчен,
  • Что даже, — это ль не пример? —
  • Не знают, как двусложьем Мельшин
  • Скомпрометирован Бодлэр;
  • Где блеск и звон карьеры — рубль,
  • А паспорт разума — диплом;
  • Где декадентом назван Врубель
  • За то, что гений не в былом…
  • Я — волк, а Критика — облава!
  • Но я крылат! И за Атлант —
  • Настанет день! — польется лава —
  • Моя двусмысленная слава
  • И недвусмысленный талант!

1912

Прощальная поэза

(Ответ Валерию Брюсову на его послание)
  • Я так устал от льстивой свиты
  • И от мучительных похвал…
  • Мне скучен королевский титул,
  • Которым Бог меня венчал.
  • Вокруг талантливые трусы
  • И обнаглевшая бездарь…
  • И только Вы, Валерий Брюсов,
  • Как некий равный государь…
  • Не ученик и не учитель,
  • Над чернью властвовать устав,
  • Иду в природу, как в обитель,
  • Петь свой осмеянный устав…
  • И там, в глуши, в краю олонца,
  • Вне поощрений и обид,
  • Моя душа взойдет, как солнце,
  • Тому, кто мыслит и скорбит.

1912

Поэза о Карамзине

  • Известно ль тем, кто, вместо нарда,
  • Кадит мне гарный дух бревна,
  • Что в жилах северного барда
  • Струится кровь Карамзина?
  • И вовсе жребий мой не горек!..
  • Я верю, доблестный мой дед,
  • Что я — в поэзии историк,
  • Как ты — в истории поэт!

1912

Эпилог

I
  • Я, гений Игорь-Северянин,
  • Своей победой упоен:
  • Я повсеградно оэкранен!
  • Я повсесердно утвержден!
  • От Баязета к Порт-Артуру
  • Черту упорную провел.
  • Я покорил Литературу!
  • Взорлил, гремящий, на престол!
  • Я, — год назад, — сказал: «Я буду!»
  • Год отсверкал, и вот — я есть!
  • Среди друзей я зрил Иуду,
  • Но не его отверг, а — месть.
  • — Я одинок в своей задаче! —
  • Презренно я провозгласил.
  • Они пришли ко мне, кто зрячи,
  • И, дав восторг, не дали сил.
  • Нас стало четверо, но сила
  • Моя, единая, росла.
  • Она поддержки не просила
  • И не мужала от числа.
  • Она росла, в своем единстве
  • Самодержавна и горда, —
  • И, в чаровом самоубийстве,
  • Шатнулась в мой шатер орда…
  • От снегоскалого гипноза
  • Бежали двое в тлень болот;
  • У каждого в плече заноза, —
  • Зане болезнен беглых взлет.
  • Я их приветил: я умею
  • Приветить все, — божи, Привет!
  • Лети, голубка, смело к змею!
  • Змея! обвей орла в ответ!
II
  • Я выполнил свою задачу,
  • Литературу покорив.
  • Бросаю сильным на удачу
  • Завоевателя порыв.
  • Но даровав толпе холопов
  • Значенье собственного «я»,
  • От пыли отряхаю обувь,
  • И вновь в простор — стезя моя.
  • Схожу насмешливо с престола
  • И ныне, светлый пилигрим,
  • Иду в застенчивые долы,
  • Презрев ошеломленный Рим.
  • Я изнемог от льстивой свиты,
  • И по природе я взалкал.
  • Мечты с цветами перевиты,
  • Росой накаплен мой бокал.
  • Мой мозг прояснили дурманы,
  • Душа влечется в Примитив.
  • Я вижу росные туманы!
  • Я слышу липовый мотив!
  • Не ученик и не учитель,
  • Великих друг, ничтожных брат,
  • Иду туда, где вдохновитель
  • Моих исканий — говор хат.
  • До долгой встречи! В беззаконце
  • Веротерпимость хороша.
  • В ненастный день взойдет, как солнце,
  • Моя вселенская душа!

1912. Октябрь

Златолира

Лидии Рындиной

посвящяется автором эта книга

Поэзы
Книга вторая

I. Живи живое

Эгополонез

  • Живи, Живое! Под солнца бубны
  • Смелее, люди, в свой полонез!
  • Как плодоносны, как златотрубны
  • Снопы ржаные моих поэз!
  • В них водопадят Любовь и Нега,
  • И Наслажденье, и Красота!
  • Все жертвы мира во имя Эго!
  • Живи, Живое! — поют уста.
  • Во всей вселенной нас только двое,
  • И эти двое — всегда одно:
  • Я и Желанье! Живи, Живое!
  • Тебе бессмертье предрешено!

1912

Веймарн

Поэза возмездия

  • Моя вторая Хабанера
  • Взорвалась, точно динамит.
  • Мне отдалась сама Венера,
  • И я всемирно знаменит!
  • То было в девятьсот девятом…
  • Но до двенадцатого — дым
  • Все стлался по местам, объятым
  • Моим пожаром золотым.
  • Возгрянул век Наполеона
  • (Век — это громогласных дел!)
  • Вселенского Хамелеона
  • Душа — бессмертный мой удел.
  • Издымлен дым, и в льстивый танец
  • Пустился мир, войдя в азарт.
  • Я — гениальный корсиканец!
  • Я — возрожденный Бонапарт!
  • На острова Святой Елены
  • Мне не угрозен небосклон:
  • На мне трагические плены,
  • Зане я сам Хамелеон!
  • Что было в девятьсот девятом,
  • То будет в миллиард втором!
  • Я покорю миры булатом,
  • Как покорял миры пером.
  • Извечно странствуя с талантом
  • На плоской лосскости земной,
  • Был Карлом Смелым, был я Дантом,
  • Наполеоном — и собой.
  • Так! будет то, что было, снова —
  • Перо, булат, перо, булат…
  • Когда ж Земли падет основа —
  • О ужас — буду я крылат!..

Веймарн

Валерию Брюсову сонет-ответ

(акростих)

  • Великого приветствует великий,
  • Алея вдохновением. Блестит
  • Любовью стих. И солнечные блики
  • Елей весны ручьисто золотит.
  • Ручьись, весна! Летит к тебе, летит
  • Июнь, твой принц, бессмертник неболикий!
  • Юлят цветы, его гоньбы улики,
  • Божит земля, и все на ней божит.
  • Рука моя тебе, собрат-титан!
  • Юнись душой, плескучий океан!
  • Самодержавный! мудрый! вечный гордо!
  • О близкий мне! мой окрылитель! ты —
  • Ваятель мой! И царство Красоты —
  • У нас в руках. Мне жизненно! мне бодро!

1912

Самогимн

  • Меня отронит Марсельезия,
  • Как президентного царя!
  • Моя блестящая поэзия
  • Сверкнет, как вешняя заря!
  • Париж и даже Полинезия
  • Вздрожат, мне славу воззаря!
  • Мой стих серебряно-брильянтовый
  • Живителен, как кислород.
  • «О гениальный! О талантливый!» —
  • Мне возгремит хвалу народ.
  • И станет пить ликер гранатовый
  • За мой ликующий восход.
  • Пусть на турнирах словоборчества
  • Стиха титаны и кроты
  • Берлинства, Лондонства, Нью-Йорчества
  • Меня сразить раскроют рты:
  • Я — я! Значенье эготворчества —
  • Плод искушенной Красоты!

1912

Моя мечта

  • Моя мечта — моряк-скиталец…
  • Вспеняя бурный океан,
  • Не раз причаливал страдалец
  • Ко пристаням волшебных стран.
  • Не раз чарующие взоры
  • Сулили счастье моряку,
  • Но волн изменчивые горы
  • Вновь к океану-старику
  • Руль направляли у голландца,
  • И с местью тайною в глазах
  • Пускался он в морские танцы
  • На сумасшедших парусах.
  • Стремился он победоносно,
  • Своим безумьем смел и горд,
  • И, прорезая волны грозно,
  • Вплывал в разбуженный фиорд.
  • Еще встревоженные волны
  • Грозили смертью рыбакам,
  • Еще испуганные челны
  • Стремились в страхе к берегам,
  • Еще, как дьявольские трубы,
  • В горах не замерли гудки, —
  • А он, смеясь над сушей грубо,
  • В порыве злобы и тоски,
  • В своем отчаяньи скитанья
  • И без надежды в якоря,
  • Спешил на новые страданья,
  • Стремился в новые моря.
  • Пусть мне грозит небесный палец,
  • Но дерзновенно я почту
  • Мечту — как он, моряк-скиталец, —
  • Мою гонимую мечту!

1908

10 августа

На смерть Лермонтова

Погиб поэт, невольник чести…

М.Ю. Лермонтов
  • Пал жертвой лжи и зла земного,
  • Коварства гнусного людского
  • И низкой зависти людей
  • Носитель царственных идей.
  • Погиб и он, как гениальный
  • Его предшественник-собрат,
  • И панихидой погребальной
  • Страна гудит, и люд печальный
  • Душевной горестью объят.
  • Но не всего народа слезы
  • Сердечны, искренни, чисты, —
  • Как не всегда пунцовы розы,
  • Как не всегда светлы мечты.
  • Для горя ближних сердцем зорок,
  • Не забывал ничьих он нужд;
  • Пускай скорбят — кому он дорог!
  • Пускай клеймят — кому он чужд!
  • И пусть толпа неблагодарна,
  • Коварна, мелочна и зла,
  • Фальшива, льстива и бездарна
  • И вновь на гибель обрекла
  • Другого гения, другого
  • Певца с божественной душой, —
  • Он не сказал проклятья слова
  • Пред злом кончины роковой.
  • А ты, злодей, убийца, ты, преступник,
  • Сразивший гения бесчестною рукой,
  • Ты заклеймен, богоотступник,
  • Проклятьем мысли мировой.
  • Гнуснее ты Дантеса — тот хоть пришлый,
  • В нем не течет земель славянских кровь;
  • А ты, змея, на битву с братом вышла, —
  • И Каин возродился вновь!..
  • Не лейте слез, завистники, фальшиво
  • Над прахом гения, не оскорбляйте прах,
  • Вы стадо жалкое, ничтожно и трусливо,
  • И ваш пастух — позорный страх.
  • Вас оценят века и заклеймят, поверьте,
  • Сравнивши облик каждого с змеей…
  • И вы, живые, — мертвые без смерти,
  • А он и мертвый, — да живой!

Солнце всегда вдохновенно

  • Солнце всегда вдохновенно!
  • Солнце всегда горячо!
  • Друг мой! сольемся мгновенно:
  • Наше желанье — ничье.
  • Жизнь безнадежна и тленна,
  • Мигом трепещет плечо…
  • Солнце, как мы, вдохновенно!
  • Солнце, как мы, горячо!

1909

Вдыхайте солнце

  • Вдыхайте солнце, живите солнцем, —
  • И солнцем сами блеснете вы!
  • Согреют землю лучи живые
  • Сердец, познавших добро и свет.
  • Вдыхайте небо, живите небом, —
  • И небесами засветит взор!
  • С любовью небо сойдет на землю,
  • А мир прощенный — на небеса.

Мыза Ивановка

Эхо

  • Ради шутки, ради смеха
  • Я хотел бы жить всегда!
  • Но ответило мне эхо:
  •     «Да!»
  • Повтори… еще… сначала…
  • Кто бессмертен, как мечты?
  • Снова эхо отвечало:
  •     «Ты!»

1909

Мыза Ивановка

Ave Maria

  • О, Дева-Мать, возрадуйся блаженно!
  • Господь с Тобой, носившая Его,
  • Хранителя бессмертья моего!
  • Да будешь Ты меж жен благословенна,
  • Благословен плод чрева Твоего!

Певица лилий полей Сарона

Есть ли счастье на свете сильней любви?

Слава тем, чья любовь побеждает смерть!

Мирра Лохвицкая
  • Певица лилий полей Сарона,
  •   Тебе корона!
  •   К тебе у трона
  • Сойдутся мира всего пути, —
  •   Лишь захоти!
  • Полей Сарона певица лилий
  •   Тщета воскрылий…
  •   Тщета усилий…
  • Мы не достигнем твоих высот —
  •   Снесет, снесет!..
  •   Да воцарится
  •   Цариц царица
  • Сарона лилий полей певица!
  • В короны солнца возоблекись,
  •   Балькис!

Симфония

Схороните меня среди лилий и роз,

Схороните мена среди лилий.

Мирра Лохвицкая

Моя любовь твоей мечте близка.

Черубина де Габриак
  • У старой лавры есть тихий остров,
  • Есть мертвый остров у старой лавры,
  • И ров ползет к ней, ползет под мост ров,
  • А мост — минуешь — хранятся лавры
  •   Царицы грез.
  • Я посетил, глотая капли слез,
  • Убогую и грубую могилу,
  • Где спит она, — она, царица грез…
  • И видел я, — и мысль теряла силу…
  • Так вот где ты покоишься! и — как!
  • Что говорит о прахе величавом?
  • Где памятник на зависть всем державам?
  • Где лилии? где розы? где же мак?
  • Нет, где же мак? Что же мак не цветет?
  •   Отчего нагибается крест?
  • Кто к тебе приходил? кто придет?
  •   О дитя! о, невеста невест!
  • Отчего, отчего
  •   От меня ты сокрыта?
  • Ведь никто… никого…
  •   Ни души… позабыта…
  • Нет, невозможно! нет, не поверю!
  • Власти мне, власти — я верну потерю!
  • Взрою землю!.. сброшу крест гнилой!..
  • Разломаю гроб я!.. поборюсь с землей!..
  • Напущу в могилу солнца!.. набросаю цветов…
  • — Встань, моя Белая!.. лучше я лечь готов…
  •   «Забудь, забудь о чуде», —
  • Шептала мне сентябрьская заря…
  • А вкруг меня и здесь ходили люди,
  • И здесь мне в душу пристально смотря…
  • И где же?! где ж?! — у алтаря.
  • Из черного гордого мрамора высечь
  • Хотел бы четыре гигантские лиры,
  • Четыре сплетенные лиры-решетки —
  • На север, на запад, на юг, на восток.
  • У лир этих струны — из чистого золота прутья,
  • Увитые алым и белым пушистым горошком,
  • Как строфы ее — бархатистым, как чувства — простым.
  • А там, за решеткой, поставил бы я не часовню,
  • Не памятник пышный, не мрачный — как жизнь — мавзолей,
  • А белую лилию — символ души ее чистой,
  • Титанию-лилию, строгих трудов образец.
  • В молочном фарфоре застыло б сердечко из злата,
  • А листья — сплошной и бесценный, как мысль, изумруд.
  • Как росы на листьях сверкали б алмазы и жемчуг
  • При Солнце, Венере, Авроре и мертвой Луне.
  • И грезил бы Сириус, ясный такой и холодный,
  • О лилии белой, застывшей в мечтаньи о нем.
  • И в сердце пели неба клиры,
  • Душа в Эдем стремила крылия…
  • А сквозь туман взрастала лилия
  • За струнной изгородью лиры.

1909

Балькис

От солнца я веду свой древний род

Мирра Лохвицкая

Есть что-то в ней, что красоты прекрасней

Е. Баратынский
  • До дня грядущего от сотворенья мира
  • (Кто скажет искренно?… Кому земли не жаль?…)
  • Кто знает женщину, прекрасную как лира
  • И ясномудрую, как горная скрижаль?
  • Их было несколько, великих как держава,
  • Прекрасных, доблестных и светлых, как эмаль.
  • Но я — про женщину, прекрасную, как слава!
  • Но я — про женщину, Синайскую скрижаль.
  • До дня грядущего от сотворенья мира
  • Подобной женщины на свете не цвело…
  • Ищите женщину, прекрасную, как лира,
  • И ясномудрую, как гения чело!
  • И лишь у Лохвицкой, чья мысль и греза — лава,
  • В поэме солнечной и жизненной, как май,
  • Я встретил женщину, прекрасную, как слава,
  • И ясномудрую, как царственный Синай.
  • До дня грядущего от сотворенья мира
  • Прекрасней не было от нищих до маркиз…
  • И эта женщина, прекрасная, как лира,
  • И ясномудрая, как заповедь, — Балькис!

Поэза о Фофанове

  • Возьмите «Фофанова» в руки
  • И с ним идите в вешний сад.
  • Томленье ваше, скуку, муки
  • Его напевы исцелят.
  • Себя самих не понимая,
  • Вы вдруг заискритесь, как Мумм.
  • Под «Майский шум» поэта мая
  • И под зеленый майский шум,
  • Пропев неряшливые строки,
  • Где упоителен шаблон,
  • Поймете сумерек намеки
  • И все, чем так чарует он.
  • Не будьте ж к мигу близоруки, —
  • Весна и солнце отблестят!
  • Берите «Фофанова» в руки
  • И с ним бегите в вешний сад!

Начало июня 1913.

Веймарн

Элегия («Вы мать ребенка школьнических лет…»)

  • Вы мать ребенка школьнических лет,
  • И через год муж будет генералом…
  • Но отчего на личике усталом —
  • Глухой тоски неизгладимый след?
  • Необходим для сердца перелом:
  • Догнать… Вернуть… Сказать кому-то слово…
  • И жутко Вам, что все уже в былом,
  • А в будущем не видно и былого…

1911

С ядом у костра

  • Мне в гроб не страшно, но обидно:
  • Любви взаимной сердце ждет.
  • Шаги? — не слышно! Плащ? — не видно.
  • Шептать бесстыже — как-то стыдно:
  • «Тот, настоящий, — он придет?»
  • Я замужем, вполне любима,
  • И чувство мужье — мой шатер.
  • А жизнь и тот проходят мимо…
  • «Постой: ты — мой!» Но — имя?!. имя?!.
  • Догнать! Призвать! И с ним — в костер!

1912

Интима

  • С улыбкою на чувственных губах,
  • Как школьница, вы вышли из трамвая.
  • Я у вокзала ждал вас, изнывая,
  • И сердце мне щемил зловещий страх.
  • Вы подали мне руку, заалев
  • Застенчиво, глаза свои прищуря.
  • В моей груди заклокотала буря,
  • Но я сдержался, молча побледнев.
  • Эффектен был ваш темный туалет,
  • Пропитанный тончайшими духами.
  • Вы прошептали: «Ехать ли мне с вами?»
  • Я задрожал от ужаса в ответ:
  • — Возможно ли?! Вы шутите?! — Мой взор
  • Изобразил отчаянье такое,
  • Что вы сказали с ласковой тоскою:
  • «Ну, едемте… туда… в осенний бор…
  • Вы любите меня, свою „ее“,
  • Я верю, вы меня не оскорбите…
  • Вот вам душа, — себе ее берите,
  • Мое же тело — больше не мое:
  • Я замужем, но главное — я мать.
  • Вы любите меня нежнее брата,
  • И вы меня поймете… Это — свято.
  • Святыню же не надо осквернять»
  • И я сказал: «Любовь моя щитом!
  • Пускай дотла сожгу себя я в страсти, —
  • Не вы в моей, а я у вас во власти!» —
  • …Моя душа боролася с умом…

Мыза Ивановка

Два дня в саду осеннем…

(стихотворение дилетантки)

Вчера

  • Зачем вы расцвели, осенние цветы?
  • Замерзните… засохните… увяньте…
  • Вы говорите мне о горестном таланте,
  • О юности моей, о жажде красоты.
  • Я так утомлена, мне нужен лишь покой.
  • Весне возврата нет, мечты мои померкли…
  • Мне все равно: среда, суббота ли, четверг ли, —
  • Живу я не живя, замерзла я душой…
  • Но было время… да! была я молода,
  • Я верила, ждала…надеялась…страдала…
  • Но не было «его»… Сирень благоухала,
  • И яблони цвели… и вяли без плода!
  • А я-то! я-то! я! Как я хотела жить,
  • Любить, безумствовать, смеяться до рыданья!
  • И вот явился «он»… Но новые страданья
  • Он мне принес с собой; он не умел любить!
  • Он не постиг моей трепещущей души, —
  • Он не сумел постичь… он понял только тело…
  • А я его всего, всего его хотела!..
  • За все мои «цветы» он мог мне дать… «гроши»!..
  • О, я превозмогла отчаянье и стыд, —
  • Его отвергла я! Я, гордая, не пала…
  • Окаменела я… Сирень благоухала…
  • И яблони цвели… Но их бесплодный вид
  • Внушал холодный страх и навевал печаль мне…
  • Спасаясь от себя, я вышла замуж; муж
  • Остался мне чужим, — и без слиянья душ
  • Я зачала детей в своей трагичной спальне…
  • Люблю ли я детей? О да! они — исход
  • Безвыходной мечты… Они — мое забвенье.
  • А я все жду «его», не веря в появленье, —
  • И снова нет «его»… В мечте — сирень цветет,
  • И яблони бесплодные цветущи…
  • Но я утомлена… Весне возврата нет…
  • Осенние цветы! гасите же свой свет:
  • Пока цветете вы, мои мученья пуще…

Сегодня

  • Благоухайте вы, весенние цветы!
  • Молю, помедлите… да пощадит вас тленье…
  • «Он» сам пришел ко мне, «он» принял воплощенье!
  • Но я… гоню «его»… чтоб сохранить… мечты!

Песенка-весенка

  • Итак вы снова в Дылицы?
  • Ну, что же, в добрый час.
  • Счастливица! счастливица!
  • Я радуюсь за Вас!
  • Запасшись всякой всячиной,
  • Садитесь вы в купэ,
  • Забыв уже за Гатчиной
  • О шуме и толпе.
  • И сердце вновь олетено,
  • Кипит, как Редерер…
  • И вот — Елизаветино!
  • И вот — дебаркадер!
  • Вдали столичной пошлости
  • Сияя так светло,
  • На рослой серой лошади
  • Вы едете в село.
  • Уже кивает мельница
  • Вам ласковый привет,
  • Вы снова — карусельница,
  • Ребенок и поэт.
  • У дачи бродит курочка
  • И рядом с ней петух…
  • Ликует шумно Шурочка
  • Среди веселых рюх…
  • Поймать стараясь зяблика,
  • Шалун бежит к лесам.
  • Я узнаю в нем Дьяблика,
  • Который — зяблик сам…
  • Вам сердце окудесила
  • Проказница-Весна.
  • Бежите в поле весело —
  • Одна! одна! одна!
  • Впивая радость рьяную,
  • Бросаетесь в траву,
  • Снегурочкой-Тианою
  • Мечтая наяву.
  • Как сладко этой девочке
  • Шепнуть: «Тоске капут», —
  • А в парке пляшут белочки,
  • И ландыши цветут.
  • Пускай же сердце выльется
  • В бокал любви полней!
  • О Дылица! О Дылица! —
  • Страна Мечты моей.

1912

Вина Балькис

(триоли)

(Вариации поэмы Мирры Лохвицкой «На пути к Востоку»)

1

  • Царица южная Балькис
  • Грядет к престолу Соломона
  • Влекут, влекут его знамена
  • Царицу южную Балькис!
  • Ифрит лазурный и Ивлис,
  • Злой гений, враг святого трона,
  • Царицу южную Балькис
  • Влекут к престолу Соломона.

2

  • Лазурноокий Гиацинт
  • Был морем выброшен на скалы,
  • Когда душа любви искала.
  • Лазурноокий Гиацинт
  • Изранен щебнем. Приласкала
  • Балькис его, дав даже бинт.
  • Лазурноокий Гиацинт
  • Был морем выброшен на скалы.

3

  • Балькис забыла для него
  • Свой путь, свой сан, свое значенье.
  • Чтоб облегчить его мученья,
  • Она забыла для него.
  • А он, изведав облегченье,
  • Ее покинул. Для чего
  • Она забыла для него
  • Свой путь, свой сан, свое значенье?

4

  • Дальнейший путь ей запрещен
  • Ифритом, гением лазурным.
  • Ивлис победой восхищен:
  • Дальнейший путь ей запрещен.
  • Тогда, томясь порывом бурным,
  • Скорбит царица: «Соломон!
  • Мне путь священный запрещен
  • Ифритом, гением лазурным…»

5

  • Над Гиацинтом правит суд
  • Балькис, премудрая царица.
  • Он пойман! вот его ведут!..
  • Она над ним свершает суд,
  • Она убить его грозится…
  • Но грезы вдаль ее несут —
  • И свой оканчивает суд
  • Прощеньем мудрая царица.

6

  • Спешит лазоревый Ифрит
  • Направить путь ее к Сарону,
  • И осеняет ей корону
  • Крылом лазоревый Ифрит.
  • Он вдохновенно говорит:
  • — Готовься в жены Соломона! —
  • И вновь ликующий Ифрит
  • Ведет Балькис в поля Сарона.

Благодатная поэза

  • Ты набухла ребенком! ты — весенняя почка!
  • У меня будет вскоре златокудрая дочка.
  • Отчего же боишься ты познать материнство?
  • Плюй на все осужденья как на подлое свинство!
  • Возликуй беспредельно, крещена благодатью,
  • Будь хорошей подругой и такою же матью!
  • Вытравлять же ребенка — ты согласна со мною? —
  • Это то же, что почки уничтожить весною,
  • Цвет плодов поразвеять. Эта мысль неотступно
  • Беспокоит меня, — так не будь же преступна!

Ст. Веймарн, мыза Пустомержа.

Невод грез

  • У меня, как в хате рыболова,
  • Сеть в избе, — попробуй, рыб поймай!
  • В гамаке, растянутом в столовой,
  • Я лежу, смотря в окно на май.
  • На окошке солнится лиловый
  • Creme des Violettes[9]. Я — мальчик-пай.
  • И она, любимая, в два слова
  • Напевает нежно: «баю-бай»…
  • Зеленеет, золотеет зелень,
  • И поет — чирикает листва…
  • Чей капот так мягок, так фланелев?
  • Кто глазами заменил слова?
  • Для тебя все цели обесцелив,
  • Я едва дышу, я жив едва.
  • Телом, что в моем тонуло теле,
  • Обескровить вены мне — права.
  • А теперь, пока листвеют клены,
  • Ласкова, улыбна и мягка,
  • Посиди безмолвно и влюбленно
  • Около меня, у гамака.
  • Май шалит златисто и зелено,
  • Дай ему ликеру два глотка, —
  • И фиалковой волшбой спеленат,
  • Падая, даст липе тумака!

Веймарн

1918

Майская песенка

  • Раскачни мой гамак, подкачни! —
  • Мы с тобою вдвоем, мы одни.
  • И какое нам дело, что там,
  • Где-то там не сочувствуют нам?!.
  • Май любезно смеется в окно…
  • Нам любовно с тобой и смешно:
  • (Ты меня целиком понимай!)
  • Пред поэтом заискивал май.
  • Понимает, должно быть, что я,
  • Беспредельную силу тая,
  • Захочу — и оперлю его,
  • Ну а нет — про него ничего!
  • В этот год мне отрадна весна
  • И пришедшая слава ясна, —
  • Будет славно воспет мною май!
  • Подкачай же гамак! раскачай!

Веймарн

Реабилитация

  • Ты осудил меня за то, что я, спеша
  • К любимой женщине, родами утомленной,
  • Прервал твое турнэ, что с болью исступленной
  •   К ней рвалась вся душа.
  • Еще ты осудил меня за то,
  • Что на пути домой я незнакомку встретил,
  • Что на любовь ее так нежно я ответил,
  •   Как, может быть, никто!
  • Но что же я скажу тебе в ответ? —
  • Я снова с первою — единственной и вечной,
  • Как мог ты осудить меня, такой сердечный,
  •   За то, что я — поэт?

Веймарн

Обе вы мне жены…

  • Обе вы мне жены, и у каждой дети —
  • Девочка и мальчик — оба от меня.
  • Девочкина мама с папой в кабинете,
  • А другой не знаю тысячу три дня.
  • Девочкина мама — тяжко ль ей, легко ли —
  • У меня, со мною, целиком во мне.
  • А другая мама где-то там на воле,
  • Может быть, на море, — может быть, на дне.
  • Но ее ребенок, маленький мой мальчик,
  • Матерью пристроен за три пятьдесят.
  • Кто же поцелует рта его коральчик?
  • Что же: я невинен или виноват?
  • Ах, я взял бы, взял бы крошку дорогого,
  • Миленького детку в тесный кабинет.
  • Девочкина мама! слово, только слово! —
  • Это так жестоко: ты ни «да», ни «нет»!

Ст. Бруда

Поэза без названия

  • Князь взял тебя из дворницкой. В шелка
  • Одел дитя, удобное для «жмурок»…
  • Он для тебя-не вышел из полка,
  • А поиграл и бросил, как окурок.
  • Он роскошью тебя очаровал
  • И одурманил слабый ум ликером.
  • И возвратилась ты в родной подвал,
  • Не осудив любовника укором.
  • Пришел поэт. Он стал тебе внимать
  • И взял к себе в убогую мансарду,
  • Но у него была старуха-мать,
  • Язвившая за прежнюю кокарду.
  • И ты ушла вторично в свой вертеп,
  • А нищий скальд «сошел с тоски в могилу».
  • Ты не могла трудом добыть свой хлеб,
  • Но жить в подвале стало не под силу.
  • И ты пошла на улицу, склонясь
  • Пред «роком злым», с раскрытым прейскурантом.
  • И у тебя в мечте остался — князь
  • С душой того, кто грел тебя талантом.

Nocturne («Сон лелея, лиловеет запад дня…»)

  • Сон лелея, лиловеет запад дня.
  • Снова сердце для рассудка западня.
  • Только вспомню о тебе, — к тебе влечет.
  • Знаешь мысли ты мои наперечет.
  • И хочу, иль не хочу — к тебе без слов
  • Я иду… А запад грустен и лилов.

1908

Только миг

  • Я гостил в твоем сердечке
  •   Только миг.
  • Это было возле речки,
  •   Где тростник.
  • Ты в душе моей — как дома
  •   Навсегда!
  • И разрушит те хоромы
  •   Кто? Когда?

Встречать выхожу…

  • На нашу дорогу встречать выхожу я тебя, —
  • Но ты не приходишь… А сердце страдает, любя…
  • Я все ожидаю: вот-вот ты прорежешь листву
  • И мне улыбнешься опять наяву-наяву!
  • Отдашься… как прежде, отдашься! даруя, возьмешь.
  • Но ты не приходишь и, может быть, ты не придешь.
  • А я на дороге, на нашей встречаю тебя!
  • А я тебе верю!.. И мечется сердце, любя…

Мыза Ивановка

Вальс

(на мотив Мирры Лохвицкой)

  • Если это возможно, устрой
  • Наше счастье, разбитое мной.
  • Ощущений отцветших пусть рой,
  • И в душе полумрак ледяной.
  • Но к кому? но к кому? но к кому
  • Я взываю со скорбной мольбой?
  • Почему? почему? почему
  • Я исполнен, как раньше, тобой?
  • Мы расстались с тобою, когда,
  • Тихо осень истлела в снегу.
  • Шли минуты, шли дни, шли года, —
  • Но тебя позабыть не могу!
  • Не могу позабыть никогда!
  • Ты со мною, хотя без меня…
  • Ты всегда для меня молода
  • И желанна, как солнце для дня.
  • Ты ушла, наше счастье поправ, —
  • Кто из нас виноват, посуди!
  • Но я прав! но я прав! да я прав
  • Тем уже, что взываю: приди!
  • Пусть я жалок тебе — пожалей!
  • Пусть я грешен — прощенье неволь!
  • Или месть — прегрешения злей, —
  • Но тобой надышаться дозволь!

Мыза Ивановка

Аккорд заключительный

Но есть упоенье в позоре

И есть в униженьи восторг

Валерий Брюсов
  • Она ко мне пришла и говорила здесь,
  • Вот в этой комнате, у этого окна:
  • — Любимый! милый мой! убей меня! повесь! —
  • Тебе я больше не верна!
  • Ты удивляешься, растерян ты теперь?
  • Не оскорбила ль я тебя? О, не скрывай!
  • Мы разошлись с тобой… Я мучилась… Поверь,
  • С тобой я потеряла рай.
  • Ты разлюбил меня, — я вижу по глазам, —
  • О! мне твои глаза не лгали никогда…
  • Ты честен, справедлив! и ты согласен сам:
  • Я отгадала, милый? да?
  • Я все тебя люблю по-прежнему! ты — мой!
  • И я… я вся — твоя! Нет, впрочем, не совсем:
  • Уж пятеро — с тех пор! — повелевали мной!..
  • Но… оскорблять тебя зачем?…
  • Зачем? ведь это — грех! о, я теряю ум,
  • Ты знаешь, извини меня: нет больше сил,
  • Я больше не могу… устала я от дум…
  • Ты все ж мне близок, дорог, мил!
  • Я все еще тебя люблю, люблю… Увы,
  • Теперь уж я не та… о, нет, совсем не та, —
  • Теперь я… падшая! Позволите ли Вы
  • У вас побыть, моя Мечта?!
  • Вы слезы видите, ведь Вы добрее всех…
  • Простите, не могу: я плачу… ничего!
  • Наплюйте мне в лицо: ведь я одна из тех,
  • Которых… Тяжко!.. одного
  • У Вас молю: чуть-чуть Вы любите меня?
  • Мне, впрочем, все равно; я все еще люблю!
  • О, бейте, мучайте несчастную, гоня, —
  • Все, что хотите, претерплю!.. —
  • Я на слова ее молчать уже не мог
  • И руку, застонав, над нею я занес,
  • И захотелось мне ей дать удар в висок
  • При виде этих красных слез
  • — Ударь! ударь меня! ты видишь — жду, молю! —
  • Она шептала мне с неистовой тоской: —
  • Но все-таки люблю! ты слышишь? — я люблю!
  • И мой ты! слышишь?! — мой!!!
  • Возненавидел я ее в мертвящий миг
  • И, проклиная дико, крикнул: «С глаз долой,
  • Змея проклятая! о, я тебя постиг:
  • Ты издеваешься над мной!
  • Уйди! уйди скорей! — все кончено! позор
  • Пусть упадет теперь на голову твою!..»
  • И вот она ушла, потупив грустно взор,
  • Сказав в последний раз: люблю.

Отравленные уста

(новелла)

Вот единственный поцелуй,

который я могу тебе дать

М. Метерлинк

1

  • …И снова надолго зима седьмой раз засыпала,
  • И в лунной улыбке слезилось унынье опала,
  • И лес лунодумный, казалося, был акварель сам,
  • А поезд стихийно скользил по сверкающим рельсам;
  • Дышал паровоз тяжело; вздохи были так дымны;
  • Свистки распевали протяжно безумные гимны.

2

  • В купэ, где напоенный лунными грезами воздух
  • Мечтал с нею вместе, с ней, ясно-неясной, как грез дух,
  • Вошел он, преследуем прошлым, преследуем вечно.
  • Их взоры струили блаженную боль бесконечно.
  • Он сел машинально напротив нее, озаренный
  • Луной, понимавшей страданья души осребренной.

3

  • И не было слова, и не было жажды созвучья,
  • И грезами груди дышали; и голые сучья
  • Пророчили в окна о шествии Истины голой,
  • Что шла к двум сердцам, шла походкой тоскливо-тяжелой.
  • Когда же в сердца одновременно грохнули стуки,
  • Враги протянули — любовью зажженные руки.

4

  • И грезы запели, танцуя, сплетаясь в узоры,
  • И прошлым друзья не взглянули друг другу во взоры.
  • А если и было когда-нибудь прошлое — в миге
  • Оно позабылось, как строчки бессвязные — в книге.
  • — Твоя, — прошептала, вспугнув тишину, пассажирка.
  • Звук сердца заискрил, как камень — холодная кирка.
  • «Вина прощена», — улыбнулося чувство рассудку.
  • «Она», завесенясь, смахнула слезу-незабудку.

5

  • Он пал к ней на грудь, как на розы атласистый венчик
  • Пчела упадает, как в воду — обманутый птенчик.
  • И в каждой мечте и души зачарованной фибре
  • Порхали, кружились, крылили желанья-колибри.
  • — Вздымается страсть, точно струй занесенные сабли!

6

  • Уста ее пил он, не думая, царь ли он, раб ли…
  • А губы ее, эти губы — как сладостный опий —
  • Его уносили в страну дерзновенных утопий,
  • И с каждою новой своею горячей печатью,
  • Твердя о воскресшей любви всепобедном зачатьи,
  • Его постепенно мертвили истомой атласа,
  • Сливая нектар свой коварный застывшего часа.

С крестом сирени

  • Цветы лилово-голубые,
  • Всего в четыре лепестка,
  • В чьих крестиках мои былые
  • Любовь, отвага и тоска!
  • Ах, так же вы благоухали
  • Тогда, давно, в далеком, там,
  • Зовя в непознанные дали
  • По опадающим цветам!
  • И, слушая благоуханья,
  • Вдыхая цветовую речь,
  • Я шел на брань завоеванья
  • С сиренью, заменившей меч…
  • А вы цвели и увядали…
  • По опадающим по вам
  • Я шел в лазоревые дали —
  • В цветы, в цветах и по цветам!
  • Со мною были молодые
  • Мечты и смелая тоска,
  • И вы, лилово-голубые
  • Кресты в четыре лепестка!

Веймарн

1918. Май

Интермеццо («Сирень моей весны фимьямною лиловью…»)

  • Сирень моей весны фимьямною лиловью
  • Изнежила кусты в каскетках набекрень.
  • Я утопал в траве, сзывая к изголовью
  •   Весны моей сирень.
  • — Весны моей сирень! — И голос мой был звончат,
  • Как среброгорлый май: дыши в лицо пьяней…
  • О, да! о, никогда любить меня не кончит
  •   Сирень весны моей!
  • Моей весны сирень грузила в грезы разум,
  • Пила мои глаза, вплетала в брови сны,
  • И, мозг испепелив, офлерила экстазом
  •   Сирень моей весны…

1910

Акварель («Бежит, дрожит на жгучем побережье…»)

  • Бежит, дрожит на жгучем побережье
  • Волна, полна пленительных былин.
  • Везде песок, на нем следы медвежьи.
  • Центральный месяц — снова властелин.
  • И ни души. Весь мир — от солнца! — вымер.
  • Но все поет — и море, и песок.
  • Оно печет, небесный князь Владимир,
  • И облако седит его висок.
  • С зайчатами зажмурилась зайчиха,
  • И к чайке чиж спешит песочком вскачь.
  • В душе трезвон. На побережье тихо.
  • И слабый бодр, и истомлен силач.

Рондели о ронделях

  • Как журчно, весело и блестко
  • В июльский полдень реку льет!
  • Как дивно солнится березка,
  • Вся — колыханье, вся — полет!
  • Душа излучивает броско
  • Слова, которых не вернет…
  • Как журчно, весело и блестко
  • В мой златополдень душу льет!
  • Природу петь — донельзя плоско,
  • Но кто поэта упрекнет
  • За то, что он ее поет?
  • И то, что в жизни чуть громоздко,
  • В ронделях и легко и блестко.

Веймарн, 1913, июль

На сенокосе

  • Льется дождь, златисто-кос,
  • Льется, как из лейки.
  • Я иду на сенокос
  • По густой аллейке.
  • Вот над речкою откос, —
  • Сяду на скамейке
  • Посмотреть на сотни кос,
  • Как стальные змейки.

Пудость Ивановка

Дачный кофе

  • Как вкусен кофе утром летним
  • В росисто-щебетном саду.
  • За стадом, за быком последним
  • Идет пастух, пыхтя в дуду.
  • За ним несется вскачь корова,
  • Как помелом, хвостом маша.
  • И милолица, и здорова
  • Девчонка деет антраша.
  • Стремясь уйти у бонн из-под рук,
  • Бежать, куда глядят глаза,
  • Капризничает каждый отрок,
  • Нос гувернантке показав.
  • Вот финский рикша: в таратайке
  • Бесконкурентный хлебопек
  • Везет «француженок» и сайки —
  • С дорогою за пятачок…
  • Я подливаю в кофе сливки
  • И — мил, и юн, и добросерд —
  • Вскрываю утренний конверт
  • На коленкоровой подшивке…

Веймарн

1918. Июнь

Ветер

  • Ветер весел, ветер прыток,
  • Он бежит вдоль маргариток,
  • Покачнет бубенчик сбруи, —
  • Колыхнет речные струи.
  • Ветер, ветреный проказник,
  • Он справляет всюду праздник.
  • Кружит, вертит все, что хочет,
  • И разнузданно хохочет.
  • Ветер мил и добродушен
  • И к сужденьям равнодушен,
  • Но рассердишь — не пеняй:
  • И задаст же нагоняй!

1909

Мыза Ивановка

К рассказу Ф. Сологуба

  • Вселенна «Белая березка»!
  • Как сердце сладостно болит…
  • И вдруг излучивает броско:
  • «Она — Лилит! Она — Лилит!»

Женская душа

(berceusе)

  • Что такое — девичья душа?
  • Это — тайна. Тайна хороша.
  • Я дышу. Дышу я, не дыша.
  • Убаюкай, девичья душа!
  • Мало для души одной души, —
  • Души дев различно хороши.
  • После бури хочется тиши.
  • Мало для меня одной души.
  • Околдован каждою душой.
  • Пусть чужая будет не чужой…
  • …Спят цветы под первой порошой…
  • Очаровав новою душой.
  • Что такое — женская душа?
  • Я не знаю — только хороша…
  • Я ее вдыхаю, не дыша…
  • Убаюкай, женская душа!..

Поэза предвесенних трепетов

О.С.

  • Весенним ветром веют лица
  • И тают, проблагоухав.
  • Телам легко и сладко слиться
  • Для весенеющих забав.
  • Я снова чувствую томленье
  • И нежность, нежность без конца…
  • Твои уста, твои колени
  • И вздох мимозного лица, —
  • Лица, которого бесчертны
  • Неуловимые черты:
  • Снегурка с темпом сердца серны,
  • Газель оснеженная — ты.
  • Смотреть в глаза твои русалчьи
  • И в них забвенно утопать;
  • Изнежные цветы фиалчьи
  • Под ними четко намечать.
  • И видеть уходящий поезд
  • И путь без станций, без платформ,
  • Читать без окончанья повесть, —
  • Душа Поэзии — вне форм.

1913

Синий сонет

  • Синеет ночь, и с робостью газели
  • Скользит ко мне Ваш скромный силуэт;
  • И Вашу тень качает лунный свет —
  • Луны далекой ясные качели.
  • Шум ручейка и дальний звук свирели
  • Сливаются в пленительный дуэт;
  • Мы шепот поцелуев шлем в ответ,
  • Разнежены на снежных трав постели.
  • Никто у нас друг в друга не влюбленный
  • Сближается томленьем синевы,
  • Мотивами природы усыпленный
  • И пряною душистостью травы…
  • Не мучьтесь после совестью бессонной:
  • В такую ночь отдаться — вправе вы!

Еще вы девушка

  • Еще Вы девушка: ведь этот алый крапат
  • На блузке лилиебатистовой — весень…
  • Еще Вы девушка, читающая Запад,
  • Секрет несущая в сиреневую сень.
  • Такая милая!.. Как золотистый грошик…
  • Поете молодость на разных голосах…
  • Очарователен улыбчатый горошек,
  • Ушко наивное опутав в волосах.
  • И, вот что, знаете: возьмите в руки прутик.
  • И — кто кого теперь?!.. — бежим на плац-крокет!
  • Еще Вы девушка, еще Вы только лютик, —
  • И я из лютиков Вам подарю букет…

Я запою

  • Я запою на лире звонкой
  • Мятежно, бурно — как гроза —
  • Черты улыбки чьей-то тонкой
  • И чьи-то русские глаза!
  • Я запою, в восторге, встречи
  • Влюбленных взоров, их игру,
  • Их гармонические речи,
  • Их смех, подобный серебру.
  • Я запою улыбок солнца
  • Их золотистые лучи,
  • Сердец закрытые оконца
  • И душ струистые ключи
  • Благоухая вешним пылом,
  • Предав забвенью грусть свою,
  • О ком-то призрачном и милом
  • Я в упоеньи запою.

Мыза Ивановка

Я не лгал

  • Я не лгал никогда никому,
  • Оттого я страдать обречен,
  • Оттого я людьми заклеймен,
  • И не нужен я им потому.
  • Никому никогда я не лгал.
  • Оттого жизнь печально течет.
  • Мне чужды и любовь, и почет
  • Тех, чья мысль, — это лживый закал.
  • И не знаю дороги туда,
  • Где смеется продажная лесть.
  • Но душе утешение есть:
  • Я не лгал никому никогда.

1909

Под впечатлением «Обрыва»

  • Я прочитал «Обрыв», поэму Гончарова…
  • Согласна ль ты со мной, что Гончаров — поэт?
  • И чувств изобразить я не имею слова,
  •   И, кажется, — слов нет.
  • Я полон женщиной, я полон милой Верой,
  • Я преклоняюся, я плачу, счастлив я!
  • Весна в душе моей! я слышу соловья, —
  •   На улице ж — день серый.
  • И как не слышать мне любви певца ночного!
  • И как не чувствовать и солнце, и весну,
  • Когда прочел сейчас поэму Гончарова
  •   И вспомнил юности волну!
  • А вместе с юностью свою я вспомнил «Веру»,
  • Страданий Райского поэзию, обрыв.
  • Я вспомнил страсть свою, я вспомнил в счастье веру,
  •   Идеи ощутив.
  • И я хочу борьбы за право наслажденья,
  • Победы я хочу над гордою душой,
  • Оберегающей так свято убежденья,
  •   Не выдержавшей бой.
  • Велик свободный Марк, решительный, правдивый,
  • Заветы стариков не ставивший во грош;
  • Он сделал женщину на миг один счастливой,
  •   Но как тот миг хорош!
  • Да знаете ли вы, вступающие в споры,
  • Вы, проповедники «законности» в любви, —
  • Что счастье не в летах, а лишь в зарнице взора, —
  •   Да, знаете ли вы?!..
  • И я, клянусь, отдам за дивное мгновенье,
  • Взаимность ощутив того, кого люблю, —
  • Идеи и мечты, желанья и волненья
  •   И даже жизнь свою.

Октавы

  • Хочу туда — где море бирюзово,
  • Где у звезды сочнее лепестки,
  • Где спит палач-вулкан на страже зова,
  • Где от избытка счастья — вздох тоски…
  • Хочу туда, где чувствуют грозово,
  • А потому — раздолия узки!
  • Звучи, душа, в мечтаньях замирая…
  • Но край ли то? Мираж ли только края?
  • Везде лазорь, повсюду померанцы,
  • Надменность пальм и лунь лимонных рощ,
  • На женских лицах спелые румянцы,
  • Весь музыка — алмазноструйный дождь.
  • Там вечный пир, и музыка, и танцы,
  • Победный клич и дерзостная мощь!..
  • Я вся — полет под ураганом зова!..
  • Хочу туда — любить тебя грозово!

1909

Когда ночами

  • Когда ночами все тихо-тихо,
  • Хочу веселья, хочу огней,
  • Чтоб было шумно, чтоб было лихо,
  • Чтоб свет от люстры гнал сонм теней!
  • Дворец безмолвен, дворец пустынен,
  • Беззвучно шепчет мне ряд легенд…
  • Их смысл болезнен, сюжет их длинен,
  • Как змея черных ползучих лент…
  • А сердце плачет, а сердце страждет,
  • Вот-вот порвется, того и ждешь…
  • Вина, веселья, мелодий жаждет,
  • Но ночь замкнула, — где их найдешь?
  • Сверкните, мысли, рассмейтесь, грезы!
  • Пускайся, Муза, в экстазный пляс!
  • И что нам — призрак! и что — угрозы!
  • Искусство с нами, — и Бог за нас!..

Мыза Ивановка; охотничий дворец Павла I

Дурак

  • Жил да был в селе «Гуляйном» дьяк-дурак,
  • Глоткой — прямо первый сорт, башкою — брак.
  • Раз объелся пирогами — да в барак,
  • А поправился, купил потертый фрак,
  • Да с Феклушею вступить желает в брак.
  • Али ты, дурак, своей свободе враг?
  • А зачем, дурак, ночной бывает мрак?
  • А зачем, дурак, у леса есть овраг?
  • Али съест тебя, дурак, в овраге рак?
  • Вот-то дурень, дуралей-то! вот дурак!

Письмо Феклы

  • Ты послушай меня, мой суразный! ты послушай меня, мой уклюжий:
  • Кровью сердце мое истекает, ты любовью мне сердце запрудь.
  • Ах, багряно оно изручьилось, запеклось в лиловатые лужи,
  • Поиссякло ключистое сердце, поиссохла цветущая грудь!
  • На деревне калякают девки (любопытство у горя на страже!):
  • Знать, у Феклы запачкана совесть, или бремени ждет в животе:
  • Потому что из солнечной девки, веселящей, здоровой и ражей,
  • Стала попросту старой унылкой, на какой-то споткнулась мечте.
  • Вот еще и вчера Евфросинью, повстречав на покосе, священник
  • (Ныне новый в селе; я не знаю, как зовут молодого попа)
  • Говорил: «Вот какая-то Фекла, мне сказали, мутится от денег,
  • Все боится воров, скопидомка, ну а замуж — должно быть глупа».
  • Заклевали меня, оболгали! Из веселой когда-то, из смелой
  • Стала я, от любви безысходной, мокрой курой и дурой для всех.
  • Пожалей же меня, мой уклюжий! Полюби же меня, мой умелый!
  • Разгрешилась на девке деревня — значит девку попутает грех!

1912

Веймарн

Народная

  • Солнце Землю целовало —
  • Сладко жмурилась Земля.
  • Солнце Землю баловало,
  • Сыпля злато на поля.
  • Солнце ласково играло
  • В простодушной похвальбе.
  • И Земля его избрала
  • В полюбовники себе.
  • И доколе будет длиться
  • Их немудрая любовь,
  • Будет мир в цветы рядиться,
  • В зелень вешнюю лугов!

1911

На пристани

  • Сидел на пристани я ветхой,
  • Ловя мечтанье тихих струй,
  • И посылал сухою веткой
  • Тебе, далекой, поцелуй.
  • Сидел я долго-долго-долго
  • От всех вдали и в тишине,
  • Вдруг ты, пластичная как Волга,
  • Прошла по правой стороне.
  • Мы увидались бессловесно,
  • Мы содрогнулись — каждый врозь.
  • Ты улыбалась мне прелестно,
  • Я целовал тебя насквозь.
  • И я смотрел тебе вдогонку,
  • Пока не скрылась ты в лесу,
  • Подобно чистому ребенку,
  • С мечтою: «все перенесу»…
  • День засыпал, поля морозя
  • С чуть зеленеющей травой…
  • Ты вновь прошла, моя Предгрозя,
  • И вновь кивала головой.

Мыза Ивановка

Предгрозя

…Вы помните «Не знаю»

Баратынский
  • Хороша кума Матреша!
  • Глазки — огоньки,
  • Зубки — жемчуг, косы — русы,
  • Губки — лепестки.
  • Что ни шаг — совсем лебедка
  • Взглянет — что весна;
  • Я зову ее Предгрозей —
  • Так томит она.
  • Но строга она для парней,
  • На нее не дунь…
  • А какая уж там строгость,
  • Коль запел июнь.
  • Полдень дышит — полдень душит.
  • Выйдешь на балкон
  • Да «запустишь» ради скуки
  • Старый граммофон.
  • Понесутся на деревню
  • «Фауст», «Трубадур», —
  • Защекочет сердце девье
  • Крылышком амур.
  • Глядь, — идет ко мне Предгрозя,
  • В парк идет ко мне;
  • Тело вдруг захолодеет,
  • Голова в огне.
  • — Милый кум…
  • — Предгрозя… ластка!.. —
  • Спазмы душат речь…
  • О, и что это за радость,
  • Радость наших встреч!
  • Сядет девушка, смеется,
  • Взор мой жадно пьет.
  • О любви, о жгучей страсти
  • Нам Июнь поет.
  • И поет ее сердечко,
  • И поют глаза;
  • Грудь колышется волною,
  • А в груди — гроза.
  • Разве тут до граммофона
  • Глупой болтовни?
  • И усядемся мы рядом
  • В липовой тени.
  • И молчим, молчим в истоме,
  • Слушая, как лес
  • Нам поет о счастье жизни
  • Призрачных чудес.
  • Мнится нам, что в этом небе
  • Нам блестят лучи,
  • Грезим мы, что в этих ивах
  • Нам журчат ключи.
  • Счастлив я, внимая струям
  • Голубой реки,
  • Гладя пальцы загорелой,
  • Милой мне руки.
  • Хорошо и любо, — вижу,
  • Вижу по глазам,
  • Что нашептывают сказки
  • Верящим цветам.
  • И склоняется головка
  • Девушки моей
  • Ближе все ко мне, и жарче
  • Песнь ее очей.
  • Ручкой теплою, любовно
  • Голову мою
  • Гладит долго, поверяя
  • Мне беду свою:
  • «Бедность точит, бедность губит,
  • Полон рот забот;
  • Разве тут похорошеешь
  • От ярма работ?
  • Летом все же перебьешься,
  • А зимой что есть?
  • По нужде идешь на место, —
  • То-то вот и есть».
  • Мне взгрустнется поневоле,
  • Но бессилен я:
  • Ничего я не имею,
  • Бедная моя.
  • Любишь ты свою деревню, —
  • Верю я тебе.
  • Дочь природы, дочь простора,
  • Покорись судьбе.
  • А она уже смеется,
  • Слезку с глаз смахнув,
  • И ласкается, улыбкой
  • Сердце обманув.
  • Я прижмусь к ней, — затрепещет,
  • Нежит и пьянит,
  • И губами ищет губы,
  • И томит, томит.
  • Расцелую губки, глазки,
  • Шейку, волоса, —
  • И ищи потом гребенки
  • Целых два часа.
  • …Солнце село, и туманы
  • Грезят над рекой…
  • И бежит Предгрозя парком
  • Что есть сил, домой;
  • И бежит, мелькая в липах,
  • С криком: «Не скучай —
  • Я приду к тебе поутру,
  • А пока — прощай!..»

Моя дача

  • Моя зеленая избушка —
  • В старинном парке над рекой.
  • Какое здесь уединенье!
  • Какая глушь! Какой покой!
  • Немного в сторону — плотина
  • У мрачной мельницы; за ней
  • Сонлива бедная деревня
  • Без веры в бодрость лучших дней.
  • Где в парк ворота — словно призрак,
  • Стоит заброшенный дворец.
  • Он обветшал, напоминая
  • Без драгоценностей ларец.
  • Мой парк угрюм: в нем много тени;
  • Сильны столетние дубы;
  • Разросся он; в траве дорожки;
  • По сторонам растут грибы.
  • Мой парк красив: белеют урны;
  • Видны с искусственных террас
  • Река, избушки, царский домик…
  • Так хорошо в вечерний час.

Кто идет?

  • Кто идет? какой пикантный шаг!
  • Это ты ко мне идешь!
  • Ты отдашься мне на ландышах
  • И, как ландыш, расцветешь!
  • Будут ласки небывалые,
  • Будут лепеты без слов…
  • О, мечты мои удалые,
  • Сколько зреет вам цветов!
  • Ты — дитя простонародия,
  • Много звезд в моей судьбе…
  • Но тебе — моя мелодия
  • И любовь моя — тебе!

Мыза Ивановка

И рыжик, и ландыш, и слива

1
  • Природа всегда молчалива,
  • Ее красота в немоте.
  • И рыжик, и ландыш, и слива
  • Безмолвно стремятся к мечте.
  • Их губят то птицы, то черви,
  • То люди их губят; но злак
  • Лазурит спокойствие в нерве,
  • Не зная словесных клоак.
  • Как жили бы люди красиво,
  • Какой бы светились мечтой,
  • Когда бы (скажу для курсива):
  • Их Бог одарил немотой.
  • Безмолвие только — стыдливо,
  • Стыдливость близка Красоте.
  • Природа всегда молчалива,
  • И счастье ее — в немоте.
2
  • Постой… Что чирикает чижик,
  • Летящий над зрелым овсом? —
  • — И слива, и ландыш, и рыжик
  • Всегда, и везде, и во всем:
  • И в осах, и в синих стрекозах,
  • И в реках, и в травах, и в пнях,
  • И в сочно пасущихся козах,
  • И в борзо-бегущих конях,
  • И в зареве грядковых ягод,
  • И в нимфах заклятых прудов,
  • И в палитре сияющих радуг,
  • И в дымных домах городов…
  • Природа всегда бессловесна,
  • И звуки ее — не слова.
  • Деревьям, поверь, неизвестно —
  • Чем грезит и дышит трава…
  • Мечтанья алеющих ягод
  • Неясны пчеле и грибам.
  • Мгновенье им кажется за год;
  • Все в мире приходит к гробам.
3
  • Я слышу, над зарослью речек,
  • Где ночь — бирюзы голубей,
  • Как внемлет ажурный кузнечик
  • Словам голубых голубей:
  • «И рыжик, и слива, и ландыш
  • Безмолвно стремятся к мечте.
  • Им миг ослепительный дан лишь,
  • Проходит их жизнь в немоте.
  • Но слушай! В природе есть громы,
  • И бури, и штормы, и дождь.
  • Вторгаются вихри в хоромы
  • Спокойно мечтающих рощ,
  • И губят, и душат былинки,
  • Листву, насекомых, цветы,
  • Срывая с цветов пелеринки, —
  • Но мы беззаботны, как ты.
  • Мы все, будет время, погибнем, —
  • Закон изменения форм.
  • Пусть гимну ответствует гимном
  • Нам злом угрожающий шторм.
  • Она справедлива — стихия, —
  • Умрет, что должно умереть.
  • Налеты ее огневые
  • Повсюду: и в прошлом, и впредь.
  • Восславим грозовые вихри:
  • Миры освежает гроза.
  • И если б стихии затихли,
  • Бог, в горе, закрыл бы глаза.
  • Но помни: Бессмертное — живо!
  • Стремись к величавой мечте!
  • Величье всегда молчаливо
  • И сила его — в немоте!»

Дылицы

1911

Белая улыбка

(мистическая поэма)

Ты помнишь? — В средние века

Ты был мой властелин…

М. Лохвицкая
I
  • Есть в лесу, где шелковые пихты,
  • Дней былых охотничий дворец.
  • Есть о нем легенды. Слышать их ты
  • Если хочешь, верь, а то — конец!..
  • У казны купил дворец помещик,
  • Да полвека умер он уж вот;
  • После жил лет семь старик-объездчик,
  • А теперь никто в нем не живет.
  • Раз случилось так: собралось трое
  • Нас, любивших старые дома,
  • И, хотя бы были не герои,
  • Но легенд истлевшие тома
  • Вызывали в нас подъем духовный,
  • Обостряли нервы до границ:
  • Сердце билось песнею неровной
  • И от жути взор склонялся ниц.
  • И пошли мы в темные покои,
  • Под лучами солнца, как щита.
  • Нам кивали белые левкои
  • Грустно вслед, светлы как нищета.
  • Долго шли мы анфиладой комнат,
  • Удивленно слушая шаги;
  • Да, покои много звуков помнят,
  • Но как звякнут — в сторону беги!..
  • На широких дедовских диванах
  • Приседали мы, — тогда в углах
  • Колыхались на обоях рваных
  • Паутины в солнечных лучах.
  • Усмехались нам кариатиды,
  • Удержав ладонью потолки,
  • В их глазах — застывшие обиды,
  • Только уст дрожали уголки…
  • Но одна из этих вечных статуй
  • Как-то странно мнилась мне добра;
  • И смотрел я, трепетом объятый,
  • На нее, молчавшую у бра.
  • Жутко стало мне, но на пороге,
  • Посмотрев опять из-за дверей
  • И ее увидев, весь в тревоге,
  • Догонять стал спутников скорей.
  • Долго-долго белая улыбка
  • Белых уст тревожила меня…
  • Долго-долго сердце шибко-шибко,
  • Шибко билось, умереть маня.
II
  • На чердак мы шли одной из лестниц,
  • И скрипела лестница, как кость.
  • Ждали мы таинственных предвестниц
  • Тех краев, где греза наша — гость.
  • На полу — осколки, хлам и ветошь.
  • Было сорно, пыльно; а в окно
  • Заглянуло солнце… Ну и свет уж
  • Лило к нам насмешливо оно!
  • Это солнце было — не такое,
  • Как привыкли солнце видеть мы —
  • Мертвое, в задумчивом покое,
  • Иначе блестит оно из тьмы;
  • Этот свет не греет, не покоит,
  • В нем бессильный любопытный гнев.
  • Я молчу… Мне страшно… Сердце ноет…
  • Каменеют щеки, побледнев…
III
  • Это — что? откуда? что за диво!
  • Смотрим мы и видим, у трубы
  • Перья… Кровь… В окно кивнула ива,
  • Но молчит отчаяньем рабы.
  • Белая, как снег крещенский, птичка
  • На сырых опилках чердака
  • Умирала тихо… С ней проститься
  • Прислан был я кем издалека?
  • Разум мой истерзан был, как перья
  • Снежной птицы, умерщвленной кем?
  • В этом доме, царстве суеверья,
  • Я молчал, догадкой сердца нем…
  • Вдруг улыбка белая на клюве
  • У нее расплылась, потекла…
  • Ум застыл, а сердце, как Везувий,
  • Затряслось, — и в раме два стекла
  • Дребезжали от его биенья,
  • И звенели, тихо дребезжа…
  • Я внимал, в гипнозе упоенья,
  • Хлыстиком полившего дождя.
  • И казалось мне, что с пьедестала
  • Отошла сестра кариатид
  • И бредет по комнатам устало,
  • Напевая отзвук панихид.
  • Вот скрипят на лестницах ступени,
  • Вот хрипит на ржавой меди дверь…
  • И в глазах лилово, — от сирени,
  • Иль от страха, знаю ль я теперь!..
  • Как нарочно, спутники безмолвны…
  • Где они? Не вижу. Где они?
  • А вдали бушуют где-то волны…
  • Сумрак… дождь… и молнии огни…
  • — Защити! Спаси меня! Помилуй!
  • Не хочу я белых этих уст!.. —
  • Но она уж близко, шепчет: «милый…»
  • Этот мертвый звук, как бездна, пуст…
  • Каюсь я, я вижу — крепнет солнце,
  • Все властнее вспыхивает луч,
  • И ко мне сквозь мокрое оконце,
  • Как надежда, светит из-за туч.
  • Все бодрей, ровней биенье сердца,
  • Веселеет быстро все кругом.
  • Я бегу… вот лестница, вот дверца, —
  • И расстался с домом, как с врагом.
IV
  • Как кивают мне любовно клены!
  • Как смеются розы и сирень!
  • Как лужайки весело-зелены,
  • И тюльпанов каски набекрень!
  • Будьте вы, цветы, благословенны!
  • Да сияй вовеки солнца свет!
  • Только те спасутся, кто нетленны!
  • Только тот прощен, кто дал ответ!

Ивановка

Охотничий дворец.

II. Лунные тени

Прелюдия («Лунные тени — тени печали…»)

  • Лунные тени — тени печали —
  • Бродят бесшумной стопой.
  • В черном как горе земли покрывале
  • Призрачной робкой тропой.
  • Многих любовно и нежно качали,
  • Чутко давали отсвет…
  • Лунные тени, тени печали,
  • Мой повторят силуэт!

Сонет («Я полюбил ее зимою…»)

  • Я полюбил ее зимою
  • И розы сеял на снегу
  • Под чернолесья бахромою
  • На запустевшем берегу.
  • Луна полярная, над тьмою
  • Всходя, гнала седую мгу.
  • Встречаясь с ведьмою хромою,
  • Цоднявшей снежную пургу,
  • И слушая, как стонет вьюга,
  • Стонала бедная подруга,
  • Как беззащитная газель,
  • И слушал я, исполнен гнева,
  • Как выла зимняя метель
  • О смерти зимнего посева.

Мыза Ивановка

Из Сюлли-Прюдома

«Ne jamais la voir, ni l'entendre»

  • Мне никогда не видеть, не слыхать
  • И не назвать ее мне никогда.
  • Но верным быть, ее любовно ждать.
  •   Любить ее — всегда!
  • К ней руки простирать, молить, дрожать
  • И их сомкнуть без цели… Не беда:
  • Ведь снова к ней, ведь снова продолжать
  •   Любить ее всегда!
  • Ах, только бы надеяться, мечтать
  • И в этих слезах таять, как вода…
  • Как радостно мне слезы проливать,
  •   Любить ее всегда!
  • Мне никогда не видеть, не слыхать
  • И не назвать ее мне никогда,
  • Но звать ее, ее благословлять,
  •   Любить ее — всегда.

Триолет

  • Ты мне желанна, как морю — буря,
  • Тебе я дорог, как буре — штиль.
  •   Нас любит море… И, каламбуря
  • С пурпурным небом: «как морю — буря,
  •   Она желанна», — на сотни миль
  • Рокочут волны, хребты пурпуря
  • Зарей вечерней: «как морю — буря…
  •   …Как буре — штиль…»

Саронская фантазия

Посвящается Грааль-Арельскому

Царица я народам мне подвластным,

Но ты, дитя, зови меня — Балькис

Мирра Лохвицкая
  • Давно когда-то; быть может, это в мифе;
  • Где померанец, и пальма, и лимон, —
  • К царице Савской, к прекрасной Суламифи,
  • Пришел забыться премудрый Соломон.
  • Пришел нежданно, пришел от пышных кляуз,
  • Устав от царства, почести и песка, —
  • Чтоб в белогрудье запрятать ум, как страус,
  • Чтоб выпить губы — два алых лепестка.
  • Июлил вечер, мечтая звезды высечь…
  • «Нарцисс Сарона» прилег под кипарис…
  • И та, которой дано имен сто тысяч,
  • Все променяла на арфное — Балькис.

27 августа 1912

  • Двадцать седьмое августа; семь лет
  • Со дня кончины Лохвицкой; седьмая
  • Приходит осень, вкрадчиво внимая
  • Моей тоске: старуха в желтый плед
  • Закутана, но вздрагивает зябко.
  • Огрязнены дороги, но дождей
  • Неделя — нет. Девчонка-косолапка
  • На солнышке искомкалась. Желтей,
  • Румяней лист: земля заосенела.
  • Коровница — в мелодиях Фанелла —
  • На цитре струны щупает. Она
  • Так молода, и хочется ей звуков;
  • Каких — не все равно ли? Убаюкав
  • «Игрою» кур, взгрустила — и бледна.
  • На зелени лужка белеет чепчик:
  • Опять княгиня яблоки мне шлет,
  • И горничная Катя — алодевчик —
  • Торопится лужайку напролет…

Веймарн, мыза Пустомержа

Морская памятка

  • Сколько тайной печали, пустоты и безнадежья
  • В нарастающем море, прибегающем ко мне,
  • В тишине симфоничной, в малахитовом изнежье,
  • Мне целующем ноги в блекло-шумной тишине.
  • Только здесь, у прибоя, заглушающего птичье
  • Незатейное пенье, озаряющее лес,
  • Познаю, просветленный, преимущество величья
  • Земноводной пучины над пучиною небес…

1912 авг. Эстляндия

Иеве, деревня Тойла

Вне

Ивану Лукашу

  • Под гульливые взвизги салазок
  • Сядем, детка моя, на скамью.
  • Олазурь незабудками глазок
  • Обнищавшую душу мою!
  • Пусть я жизненным опытом старше, —
  • Научи меня жить, научи! —
  • Под шаблонно-красивые марши,
  • Под печально смешные лучи.
  • Заглушите мой вопль, кирасиры!
  • Я — в сумбуре расплывшихся зорь…
  • Восприятия хмуры и сиры…
  • Олазорь же меня, олазорь!
  • Я доверьем твоим не играю.
  • Мой порок, дорогая, глубок.
  • Голубок, я тебе доверяю,
  • Научи меня жить, голубок!
  • Не смотрите на нас, конькобежцы:
  • Нашу скорбь вы сочтете за шарж,
  • Веселитесь, друг друга потешьте
  • Под лубочно-раскрашенный марш.
  • Нам за вашей веселостью шалой
  • Не угнаться с протезным бичом…
  • Мы с печалью, как мир, обветшалой,
  • Крепко дружим, но вы-то при чем?
  • Мы для вас — посторонние люди,
  • И у нас с вами общее — рознь:
  • Мы в мелодиях смутных прелюдий,
  • Ваши песни — запетая кознь.
  • Мы — вне вас, мы одни, мы устали…
  • Что вам надо у нашей скамьи?
  • Так скользите же мимо на стали,
  • Стальносердные братья мои!..

Замужница

Е.Я.

  • Исстражденный, хочу одевить,
  • Замужница, твои черты:
  • Не виденная мною девять
  • Осенних лет, ты — снова ты!
  • Смеющаяся в отстраданьи,
  • Утихшая — … июнь в саду… —
  • Растративши дары и дани,
  • Пристулила в седьмом ряду.
  • Я солнечник и лью с эстрады
  • На публику лучи поэз.
  • Ты, слушая, безгрезно рада
  • (Будь проклята приставка «без»!)
  • Но может быть, мое явленье,
  • Не нужное тебе совсем,
  • Отторгнуло тебя от лени,
  • Пьянительней моих поэм?
  • Напомнило, что блеклых девять
  • Осенних лет твои черты
  • Суровеют, что их одевить
  • В отчаяньи не можешь ты…

1912. Ночь под Рождество

Портниха

  • Ты приходишь утомленная, невеселая, угаслая,
  • И сидишь в изнеможении, без желаний и без слов…
  • Развернешь газету — хмуришься, от себя ее отбрасывая;
  • Тут уже не до политики! тут уже не до балов!
  • Светлый день ты проработала над капотом мессалиновым
  • (Вот ирония! — для женщины из разряда «мессалин»!).
  • Ах, не раз усмешка едкая по губам твоим малиновым
  • Пробегала при заказчице, идеал которой — «блин»…
  • В мастерской — от вздорных девочек — шум такой же, как на митинге,
  • Голова болит и кружится от болтливых мастериц…
  • Не мечтать тебе, голубушка, о валькириях, о викинге:
  • Наработаешься за день-то, к вечеру — не до цариц!

1912

Будь спокойна

  • Будь спокойна, моя деликатная,
  • Робко любящая и любимая:
  • Ты ведь осень моя ароматная,
  • Нежно-грустная, необходимая…
  • Лишь в тебе нахожу исцеление
  • Для души моей обезвопросенной
  • И весною своею осеннею
  • Приникаю к твоей вешней осени…

1912. Июль. День Игоря.

Ст. Елизаветино, село Дылицы

Моя улыбка

  • Моя улыбка слезы любит,
  • Тогда лишь искренна она,
  • Тогда лишь взор она голубит —
  • И в душу просится до дна.
  • Моей улыбке смех обиден,
  • Она печалью хороша.
  • И если луч ее не виден,
  • Во мне обижена душа.

Мыза Ивановка

Звезды

  • Бессонной ночью с шампанским чаши
  • Мы поднимали и пели тосты
  • За жизни счастье, за счастье наше.
  •   Сияли звезды.
  • Вино шипело, вино играло.
  • Пылали взоры и были жарки.
  • — Идеи наши, — ты вдруг сказала, —
  •   Как звезды — ярки!
  • Полились слезы, восторга слезы…
  • Минуты счастья! я вижу вас ли?
  • Запело утро. Сверкнули грезы.
  •   А звезды… гасли.

1907

Простить? Никогда!

  • Какой изнурительный сон!..
  •   Я шел и твой дом повстречал
  •   Была на крыльце ты. Начал
  • Былого конца лилея звон.
  • Любовь во мне снова зажглась
  •   И сердце грозила снести.
  •   — Прости! — застонал я, — прости! —
  • И брызнули слезы из глаз.
  • Смотрю я: ты вздрогнула вся,
  •   Ты вся изменилась в лице…
  •   Я бился в мечте на крыльце,
  • Тебя о прощеньи прося.
  • И ты, засверкав, хохоча,
  •   Любя, как давно, как всегда,
  •   Сказала: «Простить? Никогда!»
  • — Где в храме потухла свеча?… —

Год миновал

  • Я с рукава срываю креп:
  • Год миновал. Мой взор окреп.
  •   Окреп от слез.
  • Так крепнет травка от дождя.
  • Так крепнет рать в крови вождя.
  •   И ум — от грез.

Горелово

Орешек счастия

  • В цветах стыдливости, в мечтах веселья,
  • В душистой полыме своей весны,
  • Она пришла ко мне, — и без похмелья
  • Пьянили девственно поэта сны.
  • А сколько радости! А сколько счастья!
  • Ночей жасминовых!.. фиалок нег!..
  • О, эта девочка — вся гимн участья,
  • Вся — ласка матери, вся — человек!
  • Орешек счастия сберечь в скорлупке
  • Я не сумел тогда… Молчи, постой! —
  • Ведь нет… ведь нет ее, моей голубки,
  • Моей любовницы… моей святой!

Снег яблонь

  • Снег яблонь — точно мотыльки,
  • А мотыльки — как яблонь снег.
  • Еще далеко васильки,
  • Еще далеко ночи нег.
  • И все — в огне, и все — в цвету,
  • Благоухает каждый вздох!..
  • Зову и жажду — жажду ту,
  • От чьих слезинок дымен мох!..

Мыза Ивановка

Рондо («Бери меня, — сказала, побледнев…»)

  • — Бери меня, — сказала, побледнев
  • И отвечая страстно на лобзанье.
  • Ее слова — грядущих зол посев —
  • Ужальте мне мое воспоминанье!
  • Я обхватил трепещущую грудь,
  • Как срезанный цветок, ее головка
  • Склоняется в истоме… «Смелой будь», —
  • Хотел сказать, но было так неловко…
  • «Возьми меня», — шепнула, побледнев,
  • Страдальчески глаза мои проверив,
  • Но дальше — ни мазков, ни нот, ни перьев!..
  • То вся — любовь, то вся — кипучий гнев,
  • — Бери меня! — стонала, побледнев.

Мыза Ивановка

Ничего не говоря

  • Это было так недавно,
  • Но для сердца так давно…
  • О фиалке грезил запад,
  • Отразив ее темно.
  • Ты пришла ко мне — как утро,
  • Как весенняя заря,
  • Безмятежно улыбаясь,
  • Ничего не говоря.
  • Речку сонную баюкал
  • Свет заботливый луны.
  • Где-то песня колыхалась,
  • Как далекий плеск волны.
  • И смотрел я, зачарован,
  • Ничего не говоря,
  • Как скрывала ты смущенье
  • Флером — синим, как моря.
  • О, молчанье нашей встречи, —
  • Все тобой озарено!
  • Так недавно это было,
  • А для сердца так давно!..

1908

А если нет?…

  • А если нет?… А если ты ушла,
  • Чтоб не прийти ко мне на панихиды?
  • Кто даст ответ?
  • Одна лишь ты могла,
  • Но ты полна обиды…
  • А если нет?
  • Какая грусть… Как мраморна печаль…
  • Как высока, свята и вдохновенна!
  • Но пусть, но пусть.
  • Разбитая скрижаль —
  • Осколком драгоценна…
  • Какая грусть!

Мыза Ивановна

Утренний эскиз

  • Сегодня утром зяблики
  • Свистели и аукали,
  • А лодку и кораблики
  • Качели волн баюкали.
  • Над тихою деревнею
  • Дышали звуки, вешние,
  • И пред избушкой древнею
  • Светлела даль поспешнее.
  • Хотелось жить и чувствовать
  • Зарей студено-ясною.
  • Смеяться и безумствовать
  • Мечтой — всегда напрасною!

Мыза Ивановка

1909

У бездны

  • О, юность! о, веры восход!
  • О, сердца взволнованный сад!
  • И жизнь улыбалась: «вперед!»
  • И смерть скрежетала: «назад»…
  • То было когда-то тогда,
  • То было тогда, когда нет…
  • Клубились, звенели года —
  • Размерены, точно сонет.
  • Любил, изменял, горевал,
  • Звал смерти, невзгоды, нужду.
  • И жизнь, как пират — моря вал,
  • Добросила к бездне. Я жду!
  • Я жду. Я готов. Я без лат.
  • Щит согнут, и меч мой сдает.
  • И жизнь мне лепечет: «назад»…
  • А смерть торжествует: «вперед!»

Ненужное письмо

  • Семь лет она не писала,
  • Семь лет молчала она.
  • Должно быть, ей грустно стало,
  • Но, впрочем, теперь весна.
  • В ее письме ни строчки
  • О нашей горькой дочке.
  • О тоске, о тоске, —
  • Спокойно перо в руке.
  • Письмо ничем не дышит,
  • Как вечер в октябре.
  • Она бесстрастно пишет
  • О своей сестре.
  • Ах, что же я отвечу
  • И надо ли отвечать…
  • Но сегодняшний вечер
  • Будет опять, опять.

Веймарн

Зарею жизни

  • Зарею жизни я светом грезил,
  • Всемирным счастьем и вечным днем!
  • Я был так пылок, так смел, так весел,
  • Глаза горели мои огнем.
  • Мир рисовался — прекрасен, дивен.
  • Прожить — казалось — я мог шутя…
  • Зарею жизни я, был наивен,
  • Зарею жизни я был дитя!
  • Закатом жизни порывы стихли,
  • Иссякли силы и жар погас.
  • Мне жаль сердечно, не знаю — их ли,
  • Погибшей грезы ль, но — близок час.
  • Он, ироничный, пробьет бесстрастно,
  • Я улетучусь, тоской объят…
  • Зарею жизни — все в жизни ясно!
  • Закатом жизни — всему закат!

1907

Спустя пять лет

  • Тебе, Евгения, мне счастье давшая,
  • Несу горячее свое раскаянье…
  • Прими, любившая, прими, страдавшая,
  • Пойми тоску мою, пойми отчаянье.
  • Вся жизнь изломана, вся жизнь истерзана.
  • В ошибке юности — проклятье вечное…
  • Мечта иссушена, крыло подрезано,
  • Я не сберег тебя, — и жизнь — увечная…
  • Прости скорбящего, прости зовущего,
  • Быть может — слабого, быть может — гения…
  • Не надо прошлого: в нем нет грядущего, —
  • В грядущем — прошлое… Прости, Евгения!

1910

Сонмы весенние

  • Сонные сонмы сомнамбул весны
  • Санно манят в осиянные сны.
  • Четко ночами рокочут ручьи.
  • Звучные речи ручья горячи.
  • Плачут сирени под лунный рефрен.
  • Очи хохочут песчаных сирен.
  • Лунные плечи былинной волны.
  • Сонные сонмы весенней луны.

1909

Весна

  • Вечер спал, а Ночь на сене
  • Уж расчесывала кудри.
  • Одуванчики, все в пудре,
  • Помышляли об измене.
  • Шел я к Ночи, — Ночь навстречу.
  • Повстречалися без речи.
  • — Поцелуй… — Я не перечу…
  • И — опять до новой встречи.
  • Шел я дальше. Незнакомка
  • Улыбнулася с поляны,
  • Руки гнулись, как лианы,
  • И она смеялась громко.
  • Вместо глаз синели воды
  • Обольстительного юга,
  • Голос страстный пел, как вьюга,
  • А вкруг шеи хороводы.
  • Заводили гиацинты
  • С незабудками с канавок…
  • Я имел к миражам навык,
  • Знал мечтаний лабиринты. —
  • И пускай, кто хочет, трусит,
  • Но не мне такая доля.
  • И сказал я: «Дева с поля,
  • Кто же имя девы вкусит?»
  • Уже, уже нить лесная,
  • Комаров порхают флоты…
  • Тут ее спросил я: «Кто ты?»
  • И прозвякала: Весна — я!

Под настроеньем чайной розы

1. Октава
  • От вздохов папирос вся комната вуалевая…
  • Свой абрис набросал на книге абажур.
  • В вазетке на столе тоскует роза палевая,
  • И ветерок ее колышет весь ажур.
  • Пугает холодок, а вдохновенье, скаливая,
  • Зовет меня в леса из копоти конур.
  •   Я плащ беру и верный хлыст,
  •   И чайной розы сонный лист.
2. Газелла
  • И все мне доносится чайная роза
  • Зачем тосковала так чайная роза?
  • Ей в грезах мерещились сестры пунцовые…
  • Она сожалела их, чайная роза.
  • Ее обнадежили тучи свинцовые…
  • О! влага живительна, чайная роза…
  • Дыханьем поила закаты лиловые
  • И лепеты сумерек чайная роза…
  • В груди ее таяли чаянья новые
  • Их пела случайная чайная роза.

Мыза Ивановка

Поэза о незабудках

  • Поет Июнь, и песни этой зной
  • Палит мне грудь, и грезы, и рассудок.
  • Я изнемог и жажду незабудок,
  • Детей канав, что грезят под луной
  • Иным цветком, иною стороной.
  • Я их хочу: сирени запах жуток.
  • Он грудь пьянит несбыточной весной;
  • Я их хочу: их взор лазурный чуток,
  • И аромат целебен, как простор.
  • Как я люблю участливый их взор!
  • Стыдливые, как томны ваши чары…
  • Нарвите мне смеющийся букет,
  • В нем будет то, чего в сирени нет,
  • А ты, сирень, увянь в тоске нектара.

Мыза Ивановка

Мой сад

П.М. Кокорину

  • Войди в мой сад… Давно одебрен
  • Его когда-то пышный вид.
  • Днем — золочен, в луне — серебрян,
  • Он весь преданьями овит.
  • Он постарел, он к славе алчен,
  • И, может быть, расскажет он,
  • Как потерял в нем генерал чин,
  • Садясь в опальный фаэтон.
  • И, может быть, расскажет старец,
  • Как много лет тому назад
  • Графиня ехала в Биарриц
  • И продала поспешно сад;
  • Как он достался генеральше,
  • Как было это тяжело,
  • И, может быть, расскажет дальше,
  • Что вслед за тем произошло.
  • А если он и не расскажет
  • (Не всех доверьем он дарит…)
  • Каких чудес тебе покажет,
  • Какие дива озарит!
  • И будешь ты, когда в росе — лень,
  • А в сердце — нега, созерцать
  • Периодическую зелень
  • И взором ласкою мерцать.
  • Переживать мечтой столетья,
  • О них беззвучно рассуждать,
  • Ждать девушек в кабриолете
  • И, не дождавшись их, страдать…
  • Мой тихий сад в луне серебрян,
  • А в солнце ярко золочен.
  • Войди в него, душой одебрен,
  • И сердцем светел и смягчен.

Ты не шла…

Карменсите

  • Целый день хохотала сирень
  • Фиолетово-розовым хохотом.
  •   Солнце жалило высохший день.
  •   Ты не шла (Может быть, этот вздох о том?)
  • Ты не шла. Хохотала сирень,
  • Удушая пылающим хохотом…
  •   Вдалеке у слепых деревень
  •   Пробежал паровоз тяжким грохотом.
  • Зло-презло хохотала сирень,
  • Убивая мечты острым хохотом.
  •   Да. А ты все не шла — целый день.
  •   А я ждал (Может быть, этот вздох о том?…)
  • До луны хохотала сирень
  • Беспощадно осмысленным хохотом…
  •   Ты не шла. В парке влажная тень.
  •   Сердце ждет. Сердце бесится грохотом.
  • — Отхохочет ли эта сирень?
  • Иль увянет, сожженная хохотом?!

Павловск

На строчку больше, чем сонет

  • К ее лицу шел черный туалет…
  • Из палевых тончайшей вязи кружев
  • На скатах плеч — подобье эполет…
  • Ее глаза, весь мир обезоружив,
  • Влекли к себе.
  •       Садясь в кабриолет
  • По вечерам, напоенным росою,
  • Она кивала мужу головой
  • И жаждала души своей живой
  • Упиться нив вечернею красою.
  • И вздрагивала лошадь, под хлыстом,
  • В сиреневой муаровой попоне…
  • И клен кивал израненным листом.
  • Шуршала мгла…
  •       Придерживая пони,
  • Она брала перо, фантазий страж,
  • Бессмертя мглы дурманящий мираж…

Мыза Ивановка

1909

Град

Дарю Дорину-Николаеву

  • Качнуло небо гневом грома,
  • Метнулась молния — и град
  • В воде запрыгал у парома,
  • Как серебристый виноград.
  • Вспорхнула искорка мгновенья,
  • Когда июль дохнул зимой —
  • Для новых дум, для вдохновенья,
  • Для невозможности самой…
  • И поднял я бокал высоко, —
  • Блеснули мысли для наград…
  • Я пил вино, и в грезах сока
  • В моем бокале таял град

Мыза Ивановка

Сон мстительный

  • Вошла в мой сон: немного пополнев,
  • Все так же легкомысленна и лжива;
  • Все те ж духи и тот же все напев, —
  • И вот опять все прожитое живо.
  • Легко узнать в чертах, всегда твоих,
  • Чрез много лет, оскорбленных громоздко,
  • Тех лет черты, когда звенел мой стих,
  • А ты была в периоде подростка.
  • Легко узнать в улыбке Valerie,
  • В изысках надушенного шиньона,
  • Дикарку в бликах розовой зари,
  • Которую я называл: Миньона.
  • Но отчего же тот же жгучий хлыст
  • В твоей руке, в перчатке — элегантной,
  • А мальчик с дохом, превращенным в свист,
  • Овалголовый, чахлый, крупногландый?
  • Я сновиденьем сладко угнетен,
  • Не превозмочь растерянной улыбки:
  • Весна моя, пришедшая в мой сон,
  • Мне отомстит за вешние ошибки…

Веймарн

Обреченный

  • Я говорю: отлетены лета
  • Падучих грез, недопитых любовей.
  • Приять одну, последнюю готовей
  • Моя душа, угасом золота.
  • Но не смогу вовеки озабветь
  • То благостных, то грозоносных весен —
  • Как там ни взвой, помешанная осень!
  • Как ни взрычи, берложный черт, — медведь!
  • Распустится бывалая листва,
  • Иссохшая, истлевшая в бесцветье:
  • Я обречен, спустя мильонолетье,
  • На те же лики, губы и слова…

Веймарн, 1918. Август

Принцесса мимоза

(сказка в триолетах)

1
  • Живет в фарфором дворце
  • Принцесса нежная Мимоза
  • С улыбкой грустной на лице.
  • Живет в фарфоровом дворце…
  • Летают в гости к ней стрекозы.
  • Жучки дежурят на крыльце.
  • Живет в фарфоровом дворце
  • Принцесса нежная Мимоза.
2
  • Она стыдлива и чиста,
  • И ручки бархатные хрупки;
  • Наряд из скромного листа.
  • Она стыдлива и чиста,
  • Как вздохи девственной голубки,
  • Как в ранней юности уста.
  • Она стыдлива и чиста,
  • И ручки бархатные хрупки.
3
  • Дрожит сердечко, как струна
  • У арфы дивной, сладкозвучной:
  • Она впервые влюблена;
  • Поет сердечко, как струна,
  • И во дворце теперь ей скучно,
  • Она давно не знает сна;
  • Поет сердечко, как струна,
  • У арфы громкой, сладкозвучной.
4
  • Ее избранник, Мотылек,
  • Веселый, резвый, златотканный,
  • Ей сделал о любви намек;
  • Ее избранник, Мотылек,
  • Любимый ею и желанный,
  • Подносит стансы в восемь строк
  • Ее избранник Мотылек, —
  • Поэт с душою златотканной.
5
  • Мимозу робко просит он
  • Дозволить слиться поцелуем,
  • Коротким, как волшебный сон;
  • Мимозу страстно просит он,
  • Любовью пылкою волнуем,
  • За поцелуй дает ей трон.
  • Мимозу умоляет он
  • Дозволить слиться поцелуем!
6
  • Принцесса любит… Почему ж
  • Его противиться желанью?
  • Притом он вскоре будет муж…
  • Принцесса любит… Почему ж?!
  • Уже назначено свиданье,
  • И близится слиянье душ;
  • Принцесса любит… Почему ж?
  • Противиться ее желанью?
7
  • Как обнадежен Мотылек —
  • Поэт и юноша веселый!
  • В благоуханный вечерок
  • К ней подлетает Мотылек.
  • Принцесса очи клонит долу
  • Он наклоняется и — чмок!
  • Мимозу шустрый Мотылек, —
  • Поэт и юноша веселый.
8
  • И вдруг смежила вечным сном
  • Глаза лазурные принцесса
  • Пред потрясенным Мотыльком
  • Увы! Смежила вечным сном.
  • Сокрыла счастие завеса,
  • И веет в сердце холодком,
  • Когда смежила вечным сном
  • Глаза невинные принцесса.
9
  • Ее святая чистота —
  • Причина гибели Мимозы,
  • Что чище вешнего листа.
  • В любви духовной — чистота,
  • А не в земной, рабыне прозы;
  • Есть для одних молитв уста,
  • И их святая чистота —
  • Причина гибели Мимозы!

1907

Белая лилия

(сказка в триолетах)

1
  • Белая Лилия, юная Лилия
  • Красила тихий и сумрачный пруд.
  • Сердце дрожало восторгом идиллии
  • У молодой и мечтательной Лилии.
  • Изредка разве пруда изумруд
  • Шумно вспугнут лебединые крылия.
  • Белая Лилия, светлая Лилия
  • Красила тихий и сумрачный пруд.
2
  • Белую Лилию волны баюкали,
  • Ночи ласкали, исполнены чар.
  • Сердце застонет, томит его мука ли,
  • Лилию ласково волны баюкали,
  • Ей объяснялся в любви Ненюфар,
  • С берега ей маргаритки аукали.
  • Белую Лилию волны баюкали,
  • Ночи ласкали, исполнены чар.
3
  • Всеми любима, собою всех радуя,
  • Распространяя вокруг аромат
  • Тихо цвела неподвижна, как статуя,
  • Юная Лилия, очи всех радуя.
  • Грезно внемля, как любовью объят,
  • Пел Ненюфар, на судьбу не досадуя,
  • Тихо цвела она, души всех радуя,
  • Нежный, как грезы, лия аромат.
4
  • Лодка изящная, лодка красивая,
  • Как-то прорезала зеркало вод;
  • Сразу нарушила жизнь их счастливую
  • Лодка изящная, лодка красивая;
  • Весла ее подгоняли вперед,
  • Заволновалося царство сонливое…
  • Лодка бездушная, лодка красивая
  • Грубо разбила все зеркало вод.
5
  • Девушка бледная, девушка юная
  • Воды вспугнула ударом весла.
  • Ночь просыпалась с улыбкою лунною
  • Девушка плакала, бледная, юная,
  • Скорбь у нее не сходила с чела,
  • Арфа рыдала ее звонкострунная,
  • Девушка кроткая, девушка юная
  • Воды вспугнула ударом весла.
6
  • — Белая Лилия, юная Лилия, —
  • Девушка вдруг обратилася к ней:
  • Как нас сближает с тобою бессилие…
  • Грустно мне, Лилия, чистая Лилия,
  • Сердце страдает больней и больней,
  • Счастье вернуть напрягая усилия…
  • О, посоветуй мне, милая Лилия, —
  • Девушка вдруг обратилася к ней.
7
  • — Добрая девушка, девушка милая, —
  • Лилия грустно вздохнула в ответ:
  • Чем облегчу я, бессильная, хилая,
  • Сердце твое, моя девушка милая?
  • Кажется, мне твой понятен секрет:
  • Первое чувство сроднилось с могилою?…
  • Правда ли, девушка, девушка милая? —
  • Лилия грустно вздохнула в ответ.
8
  • — Ты отгадала, — с печальной улыбкою
  • Та отвечала, головку склоня:
  • Чувство мое оказалось ошибкою,
  • Ты отгадала, — с печальной улыбкою
  • Молвила девушка, грусть ощутив,
  • Молча следя за играющей рыбкою;
  • Ты отгадала! — с щемящей улыбкою
  • Дева сказала, головку склонив.
9
  • Лилия скорбно вздохнула, растрогана
  • Этим признанием, этой тоской.
  • — Знаешь?… сорви меня, дева, для локона, —
  • Лилия тихо шепнула, растрогана:
  • Буду лелеять твой локон златой. —
  • Ей для дыханья давала свой сок она,
  • Всю отдавала себя ей, растрогана
  • Робким признанием, страстной тоской.
10
  • …И сорвала ее дева задумчиво,
  • Бледной прекрасной рукой сорвала…
  • И угасала осмысленно, вдумчиво
  • Лилия, снятая с стебля задумчиво.
  • Снова раздались удары весла
  • И Ненюфар запечалился влюбчивый…
  • Лилию бедную дева задумчиво
  • Бледной печальной рукой сорвала.
11
  • Белая Лилия, чистая Лилия
  • Больше не красила сумрачный пруд
  • И не дрожала восторгом идиллии:
  • Белая Лилия — мертвая лилия!..
  • Пруд спит по-прежнему… Разве, вспугнут
  • Сон иногда лебединые крылия…
  • Белая Лилия, светлая Лилия
  • Больше не красила сумрачный пруд.

Светосон

Девчушкам Тойла

  • Отдайте вечность на мгновенье,
  • Когда в нем вечности покой!..
  • На дне морском — страна Забвенья,
  • В ней повелитель — Водяной.
  • На дне морском живут наяды,
  • Сирены с душами медуз;
  • Их очи — грезовые яды,
  • Улыбки их — улыбки муз.
  • Когда смеется солнце в небе,
  • Король воды, как тайна, тих:
  • Ведь он не думает о хлебе
  • Ни для себя, ни для других!
  • Когда ж, прельстясь лазурной сталью,
  • Приляжет в море, как в гамак,
  • С такой застенчивой печалью
  • И раскрасневшись, точно мак,
  • Светило дня, — в свою обитель
  • Впустив молочный сонный пар,
  • Замыслит донный повелитель
  • Оледенить небесный жар:
  • Лишь Водяной поднимет коготь,
  • Залентят нимфы хоровод
  • И так лукаво станут трогать
  • И щекотать просонок вод,
  • И волны, прячась от щекотки,
  • Сквозь сон лениво заворчат
  • И, обозлясь, подбросят лодки,
  • Стремя рули в грозовый чад.
  • Рассвирепеет мощно море,
  • Как разозленный хищный зверь…
  • Поди, утешь морское горе,
  • Поди, уйми его теперь!
  • Как осудившие потомки
  • Ошибки светлые отцов, —
  • Начнет щепить оно в обломки
  • Суда случайные пловцов.
  • Оно взовьет из волн воронку,
  • Загрохотав, теряя блеск,
  • Стремясь за облаком вдогонку —
  • Под гул, и гам, и шум, и треск.
  • А солнце, дремлющее сладко
  • На дне взбунтованных пучин,
  • Уйдет — но как? его загадка! —
  • Раскутав плен зеленый тин.
  • Оно уйдет, уйдет неслышно
  • И незаметно, точно год…
  • Пока пылает буря пышно,
  • Оно таинственно уйдет…
  • Когда ж палитрою востока
  • Сверкнет взволнованная сталь,
  • Светило дня — душа пророка! —
  • Опять поднимется в эмаль.
  • Одной небрежною улыбкой
  • Оно смирит волнистый гнев, —
  • И Водяной, смущен ошибкой,
  • Вздохнет, бессильно побледнев…
  • Спешите все в строку забвенья
  • Вы, изнуренные тоской!
  • Отдайте вечность за мгновенье,
  • Когда в нем вечности покой!..

Инэс

(фантастическая поэма)

О, пойми— о, пойми, — о, пойми:

В целом свете всегда я одна

Мирра Лохвицкая
1
  • Давался блистательный бал королем,
  • Певучим владыкой Парнаса.
  • Сплывались галеры, кивая рулем
  • К пробитью закатного часа.
2
  • В них плыли поэты, заслугой умов
  • Достигшие доступа в царство,
  • Где молнии блещут под хохот громов
  • И блещут притом без коварства.
3
  • Шел час, когда солнце вернулось домой
  • В свои золотые чертоги,
  • И сумрак спустился над миром немой
  • В усеянной звездами тоге.
4
  • Свистели оркестры фарфоровых труб,
  • Пел хор перламутровых скрипок;
  • И тот, кто недавно несчастный был труп,
  • Воскрес в воскресенье улыбок…
5
  • Цвели, как мечтанья поэта, цветы
  • Задорными дерзко тонами,
  • И реяли, зноем палитры, мечты
  • Земле незнакомыми снами.
6
  • Собрались все гости. Огнем полонез
  • Зажегся в сердцах инструментов, —
  • И вышла к гостям королева Инэс,
  • Колдунья волшебных моментов.
7
  • В каштановой зыби спал мрамор чела,
  • Качалась в волнах диадема.
  • И в каждой черте королевы жила
  • Восторгов сплошная поэма.
8
  • Чернели маслины под елями дуг,
  • Дымилася инеем пудра;
  • Инэс истомляла, как сладкий недуг,
  • Царя, как не женщина, мудро.
9
  • Букеты левкоев и палевых роз,
  • Казалось, цвели на прическе,
  • Алмазы слезились, как капельки рос,
  • На рук розовеющем воске.
10
  • Наряд королевы сливается с плеч
  • Каскадами девственных тканей.
  • На троне она соизволила взлечь
  • На шкурках безропотных ланей.
11
  • Рассеянно, резко взглянув на гостей,
  • К устам поднесла она пальчик, —
  • И подал ей пару метальных костей
  • Паж, тонкий и женственный мальчик.
12
  • Бледнея, как старый предутренний сон,
  • Царица подбросила кости,
  • Они покатились на яркий газон
  • В какой-то загадочной злости.
13
  • Царица вскочила и сделала шаг,
  • Жезлом отстранила вассала,
  • Склонилась, взглянула, зарделась, как мак:
  • Ей многое цифра сказала!
14
  • Смущенно взошла она снова на трон
  • С мечтой, устремленной в пространство,
  • И к ней подошел вседержитель корон,
  • Пылающий зноем убранства.
15
  • С почтеньем склонился пред нею король
  • В обласканной солнцем тиаре,
  • Сказав ей: «Лилея, сыграть соизволь
  • На раковин моря гитаре».
16
  • Но странно взглянула Инэс на него
  • И, каждое слово смакуя,
  • Ему отвечала: — Больна, — оттого
  • Сегодня играть не могу я.
17
  • И бал прекратился к досаде гостей…
  • С тех пор одинока царица.
  • Но в чем же загадка игральных костей?
  • — Да в том, что была единица!

Мыза Ивановка

Осенние мечты

  • Бодрящей свежестью пахнуло
  • В окно — я встала на заре.
  • Лампада трепетно вздохнула.
  • Вздох отражен на серебре
  • Старинных образов в киоте…
  • Задумчиво я вышла в сад;
  • Он, как и я, рассвету рад,
  • Однако холодно в капоте,
  • Вернусь и захвачу платок.
  • …Как светозарно это утро!
  • Какой живящий холодок!
  • А небо — море перламутра!
  • Струи живительной прохлады
  • Вплывают в высохшую грудь,
  • И утром жизнь мне жаль чуть-чуть;
  • При светлом пробужденьи сада.
  • Теперь, когда уже не днями
  • Мне остается жизнь считать,
  • А лишь минутами, — я с вами
  • Хочу немного поболтать.
  • Быть может, вам не «интересно» —
  • Узнать, что смерть моя близка,
  • Но пусть же будет вам известно,
  • Что с сердцем делает тоска
  • Любимой женщины когда-то
  • И после брошенной, как хлам.
  • Да, следует напомнить вам,
  • Что где-то ждет и вас расплата
  • За злой удар ее мечтам.
  • Скажите откровенно мне,
  • По правде, — вы меня любили?
  • Ужели что вы говорили
  • Я только слышала… во сне?!
  • Ужель «игра воображенья» —
  • И ваши клятвы, и мольбы,
  • А незабвенные мгновенья —
  • Смех иронической судьбы?
  • Рассейте же мои сомненья,
  • Сказав, что это был ни сон,
  • Ни сказка, ни мираж, ни греза, —
  • Что это жизнь была, что стон
  • Больного сердца и угроза
  • Немая за обман, за ложь —
  • Плоды не фикции страданья,
  • А сердца страстное стенанье,
  • Которым равных не найдешь.
  • Скажите мне: «Да, это было», —
  • И я, клянусь, вам все прощу:
  • Ведь вас я так всегда любила
  • И вам ли, другу, отомщу?
  • Какой абсурд! Что за нелепость!
  • Да вам и кары не сыскать…
  • Я Господа молю, чтоб крепость
  • Послал душе моей; страдать
  • Удел, должно быть, мой печальный,
  • А я — религии раба,
  • И буду доживать «опальной»,
  • Как предназначила судьба.
  • Итак, я не зову вас в бой,
  • Не стану льстить, как уж сказала;
  • Но вот что видеть я б желала
  • Сейчас в деревьях пред собой:
  • Чтоб вы, такой красивый, знатный,
  • Кипящий молодостью весь,
  • Мучительно кончались здесь,
  • Вдыхая воздух ароматный,
  • Смотря на солнечный восход
  • И восхищаясь птичьей трелью,
  • Желая жить, вкушать веселье.
  • Ушли б от жизненных красот.
  • Мне сладко, чтобы вы страдали,
  • В сознаньи ожидая смерть,
  • Я превратила б сердце в твердь,
  • Которую б не размягчали
  • Ни ваши муки, ни мольбы,
  • Мольбы отчаянья, бессилья…
  • У вашей мысли рвутся крылья,
  • Мутнеет взор… то — месть судьбы!
  • Я мстить не стану вам активно,
  • Но сладко б видеть вас в беде,
  • Хоть то религии противно.
  • Но идеала нет нигде.
  • И я, как человек, конечно,
  • Эгоистична и слаба
  • И своего же «я» раба.
  • А это рабство, к горю, вечно.
  • …Чахотка точит организм,
  • Умру на днях, сойдя с «арены».
  • Какие грустные рефрены!
  • Какой насмешливый лиризм!

Гатчина

Злата

(Из дневника одного поэта)

24-го мая 190… г.

  • Мы десять дней живем уже на даче,
  • Я не скажу, чтоб очень был я рад,
  • Но все-таки… У нас есть тощий сад,
  • И за забором воду возят клячи;
  • Чухонка нам приносит молоко,
  • А булочник (как он и должен!) — булки;
  • Мычат коровы в нашем переулке,
  • И дама общества — Культура — далеко.
  • Как водится на дачах, на террасе
  • Мы «кушаем» и пьем противный чай;
  • Смежаем взор на травяном матрасе
  • И проклинаем дачу невзначай.
  • Мы занимаем симпатичный флигель
  • С скрипучими полами, с сквозняком;
  • Мы отдыхаем сердцем и умом;
  • Естественно, теперь до скучной книги ль.
  • У нас весьма приятные соседи
  • Maman в знакомстве с ними и в беседе;
  • Но не для них чинил я карандаш,
  • Чтоб иступить его без всякой темы;
  • Нет, господа! Безвестный автор ваш
  • Вас просит «сделать уши» для поэмы,
  • Что началась на даче в летний день,
  • Когда так солнце яростно светило,
  • Когда цвела, как принято, сирень…
  • Не правда ли, — я начал очень мило?

7-го июня

  • Четверг, как пятница, как понедельник-вторник,
  • И воскресенье, как неделя вся;
  • Хандрю отчаянно… И если бы не дворник,
  • С которым мы три дня уже друзья,
  • Я б утопился, может быть, в болоте…
  • Но, к счастью, подвернулся инвалид;
  • Он мне всегда о Боге говорит,
  • А я ему о черте и… Эроте!..
  • Как видите, в нас общего — ничуть.
  • Но я привык в общественном компоте
  • Свершать свой ультра-эксцентричный путь
  • И не тужу о разных точках зренья,
  • И не боюсь различия идей.
  • И — верить ли? — в подвальном помещеньи
  • Я нахожу не «хамов», а людей.
  • Ах, мама неправа, когда возмущена
  • Знакомством низменным, бросает сыну: «Shoking!»
  • Как часто сердце спит, когда наряден смокинг,
  • И как оно живет у «выбросков со дна»!
  • В одном maman права, (я спорить бы не стал!)
  • — Ты опускаешься… В тебе так много риска. —
  • О, спорить можно ли! — Я опускаюсь низко,
  • Когда по лестнице спускаюсь я в подвал.

10-го июня

  • Пахом Панкратьевич — чудеснейший хохол
  • И унтер-офицер (не кто-нибудь!) в отставке —
  • Во мне себе партнера приобрел,
  • И часто с ним мы любим делать «ставки».
  • Читатель, может быть, с презреньем мой дневник
  • Отбросит, обозвав поэта: «алкоголик!»
  • Пусть так… Но все-таки к себе нас тянет столик,
  • А я давно уже красу его постиг.
  • С Пахомом мы зайдем, случается, в трактир,
  • Потребуем себе для развлеченья «шкалик»,
  • В фонографе для нас «запустят» валик;
  • Мы чокнемся и станем резать сыр.
  • А как приятен с водкой огурец…
  • Опять, читатель, хмуришься ты строго?
  • Но ведь мы пьем «так»… чуточку… немного…
  • И вовсе же не пьем мы, наконец!

18-го июня

  • Пахом меня сегодня звал к себе:
  • — Зашли бы, — говорит, — ко мне вы, право;
  • Нашли бы мы для Вас веселья и забаву;
  • Не погнушайтеся, зайдите к «голытьбе»!
  • Из слов его узнал, что у него есть дочь —
  • Красавица… работает… портниха,
  • Живут они и набожно, и тихо,
  • Но так бедно… я рад бы им помочь.
  • Зайду, зайду… Делиться с бедняком
  • Познаньями и средствами — долг брата.
  • Мне кажется, что дочь Пахома, Злата,
  • Тут все-таки при чем-то… Но — при чем?

22-го июня

  • Она — божественна, она, Пахома дочь!
  • Я познакомился сегодня с нею. Редко
  • Я увлекаюсь так, но Злата — однолетка —
  • Очаровательна!.. я рад бы ей… помочь!
  • Блондинка… стройная… не девушка — мечта!
  • Фарфоровая куколка, мимоза!
  • Как говорит Ростан — Принцесса Греза!
  • Как целомудренна, невинна и чиста!
  • Она была со мной изысканно-любезна,
  • Моя корректность ей понравилась вполне.
  • Я — упоен! я в чувственном огне.
  • Нет, как прелестна! как прелестна!
  • Вот, не угодно ли, maman, в такой среде
  • И ум, и грация, и аттрибуты такта…
  • Я весь преобразился как-то!..
  • Мы с нею сблизимся на лодке, на воде,
  • Мы подружимся с ней, мы будем неразлучны!
  • Хоть дорогой ценой, но я ее куплю!
  • Я увидал ее, и вот уже люблю.
  • Посмейте мне сказать, что жить на свете скучно!
  • Но я-то Злате, я — хотелось знать бы — люб ль?
  • Ответ мне время даст, пока же — за сонеты!
  • Прощаясь с стариком, ему я сунул рубль,
  • И он сказал: «Народ хороший вы — поэты».

3-го июля

  • Вчера я в парке с Златою гулял.
  • Она была в коричневом костюме.
  • Ее лицо застыло в тайной думе.
  • Мне кажется, я тайну отгадал:
  • Она во мне боится дон-жуана,
  • Должно быть, встретить; сдержанная речь,
  • Холодный тон, пожатье круглых плеч —
  • Мне говорят, что жертвою обмана
  • Не хочет, нет, в угоду страсти, пасть.
  • Прекрасный взгляд!.. Бывает все же страсть,
  • Когда не рассуждаешь… Поздно ль, рано
  • И ты узнаешь, Злата, страсти чад;
  • Тогда… тогда я буду триумфатор!
  • Мы создадим на севере экватор!
  • Как зацветет тогда наш чахлый сад!
  • Мы долго шли. Вдали виднелись хаты.
  • Пить захотелось… отыскали ключ.
  • Горячим золотом нас жег июльский луч,
  • И золотом горели косы Златы.

24-го июля

  • Вот уж два месяца мы обитаем здесь,
  • И больше месяца знаком я с милой Златой.
  • Вздыхаю я, любовию объятый,
  • И тщетно думаю, сгорая страстью весь,
  • Зажечь ответную: она непобедима,
  • Ведет себя она с большим умом.
  • Мои искания ее минуют мимо,
  • И я терзаюся… Ну, удружил Пахом!
  • Зачем он звал меня? зачем знакомил с Златой?
  • Не знал бы я ее и ведал бы покой.
  • Больное сердце починить заплатой
  • Забвения — труд сложный и пустой.
  • Мне не забыть ее, мою Принцессу Грезу,
  • Я ею побежден, я ею лишь дышу,
  • В мечтах ее всегда одну ношу
  • И, ненавидя серой жизни прозу,
  • Рвясь вечно ввысь, — в подвал к ней прихожу.

1-го августа

  • Что это — явь иль сон, приснившийся вчера
  • На сонном озере, в тени густых акаций?
  • Как жаль, что статуи тяжеловесных граций —
  • Свидетели его — для скорости пера
  • Не могут разрешить недоуменья.
  • Я Златою любим? я Злате дорог? Нет!
  • Не может быть такого упоенья!
  • Я грезил попросту… я попросту — «поэт»!
  • Мне все пригрезилось: и вечер над водой,
  • И томная луна, разнежившая души,
  • И этот соловей, в груди зажегший зной,
  • И бой сердец все тише, глуше…
  • Мне все пригрезилось: и грустный монолог,
  • И слезы чистые любви моей священной,
  • Задумчивый мой взор, мой голос вдохновенный
  • И в милых мне глазах сверкнувший огонек;
  • И руки белые, обвившие мне шею,
  • И алые уста, взбурлившие мне кровь,
  • И речи страстные в молчании аллеи,
  • И девственной любви вся эта жуть и новь!
  • Какой однако сон! Как в памяти он ясен!
  • Детали мелкие рельефны и ясны,
  • Я даже помню бледный тон луны…
  • Да, это сон! и он, как сон, прекрасен!

2-го августа

  • То был не сон, а, к ужасу, конец
  • Моей любви, моих очарований…
  • Сегодня мне принес ее отец
  • Короткое посланье:
  • «Я отдалась: ты полюбился мне.
  • Дороги наши разны, — души близки.
  • Я замуж не пойду, а в роли одалиски
  • Быть не хочу… Забудь о дивном сне».
  • Проснулась ночь и вздрогнула роса,
  • А я застыл, и мысль плыла без формы.

3-го августа, 7 час. утра.

  • Она скончалась ночью, в три часа,
  •   От хлороформа.

III. Колье принцессы

Увертюра («Колье принцессы — аккорды лиры…»)

  • Колье принцессы — аккорды лиры,
  • Венки созвучий и ленты лье,
  • А мы эстеты, мы — ювелиры,
  • Мы ювелиры таких колье.
  • Колье принцессы — небес палаццо,
  • Насмешка, горечь, любовь, грехи,
  • Гримаса боли в лице паяца…
  • Колье принцессы — мои стихи.
  • Колье принцессы, колье принцессы…
  • Но кто принцесса, но кто же та —
  • Кому все гимны, кому все мессы?
  • Моя принцесса — моя Мечта!

В Миррэлии

(сексты)

  • Озвень, окольчивай, опетливай,
  • Мечта, бродягу-менестреля!
  • Опять в Миррэлии приветливой
  • Ловлю стремительных форелей:
  • Наивный, юный и кокетливый,
  • Пригубливаю щель свирели.
  • Затихла мысль, и грезы шустрятся,
  • Как воробьи, как травок стебли.
  • Шалю, пою, глотаю устрицы
  • И устаю от гибкой гребли…
  • Смотрю, как одуванчик пудрится,
  • И вот опять все глуше в дебри.
  • В лесах безразумной Миррэлии
  • Цветут лазоревые сливы,
  • И молнии, как огнестрелие,
  • Дисгармонично-грохотливы,
  • И расцветают там, в апрелие,
  • Гиганты — лавры и оливы.
  • В доспехах Полдня Златогорлого
  • Брожу я часто по цветочью,
  • И, как заплеснелое олово,
  • Луна мне изумрудит ночью;
  • В прелюде ж месяца лилового
  • Душа влечется к средоточью.
  • Заосенеет, затуманится,
  • Заворожится край крылатый, —
  • Идет царица, точно странница,
  • В сопровождении прелата,
  • Смотреть, как небо океанится,
  • Как море сковывает латы.
  • Встоскует нежно и встревоженно…
  • Вдруг засверкает, как богиня,
  • И вдохновенно, и восторженно
  • На все глядит светло и сине:
  • Пылай, что льдисто заморожено!
  • Смерть, умирай, навеки сгиня!

Веймарн

Авиатор

  • Я песнопевец-авиатор…
  • Моих разбегов льдяный старт —
  • Где веет севера штандарт,
  • А финиш мой — всегда экватор.
  • Победен мой аэроплан,
  • Полет на нем победоносен,
  • Смотри, оставшийся у сосен,
  • Завидуй мне, похить мой план!
  • Куда хочу — туда лечу!
  • Лечу — как над Байкалом буря.
  • Лечу, с орлами каламбуря, —
  • Их ударяя по плечу…
  • Меж изумленных звезд новатор,
  • Лечу без планов и без карт…
  • Я всемогущ, — я авиатор!
  • И цель моя — небес штандарт!

Процвет Амазонии

  • Въезжает дамья кавалерия
  • Во двор дворца под алый звон.
  • Выходит президент Валерия
  • На беломраморный балкон.
  • С лицом немым, с душою пахотной,
  • Кивая сдержанным полкам,
  • Передает накидок бархатный
  • Предупредительным рукам.
  • Сойдя олилиенной лестницей,
  • Она идет на правый фланг,
  • Где перед нею, пред известницей,
  • Уже безумится мустанг.
  • Под полонез Тома блистательный
  • Она садится на коня,
  • Командой строго-зажигательной
  • Все эскадроны съединя.
  • От адъютанта донесения
  • Приняв, зовет войска в поход:
  • «Ах, наступают дни весенние…
  • И надо же… найти исход…
  • С тех пор, как все мужчины умерли,
  • Утеха женщины — война…
  • Мучительны весною сумерки,
  • Когда призывишь — и одна…
  • Но есть страна — mesdames, доверие! —
  • Где жив один оранг-утанг.
  • И он, — воскликнула Валерия, —
  • Да будет наш! Вперед, мустанг!»
  • И увядавшая Лавзония
  • Вновь заструила фимиам…
  • Так процветает Амазония,
  • Вся состоящая из дам.

Веймарн

1918. Май

Самоубийца

  • Вы выбежали из зала на ветровую веранду,
  • Нависшую живописно над пропастью и над рекой.
  • Разнитив клубок восторга, напомнили Ариадну,
  • Гирлянду нарциссов белых искомкали смуглой рукой.
  • Вам так надоели люди, но некуда было деться.
  • Хрипела и выла пропасть. В реке утопал рыболов.
  • Из окон смеялся говор. Оркестр играл интермеццо.
  • Лицо ваше стало бледным и взор бирюзовый — лилов.
  • Как выстрел, шарахнулись двери. Как крылья, метнулись фраки.
  • Картавила банда дэнди, но Вам показалось — горилл.
  • Как загнанная лисица, дрожа в озаренном мраке,
  • Кого-то Вы укусили и бросились в бездну с перил!

В духане над курой

  • В духане играл оркестр грузинов,
  • Он пел застольцам: «Алаверды!»
  • Из бутоньерки гвоздику вынув,
  • Я захотел почерпнуть воды.
  • Мне ветер помог раскрыть окошко, —
  • В ночь воткнулась рама ребром…
  • В мое лицо, как рыжая кошка,
  • Кура профыркала о чем-то злом…
  • Плюясь и взвизгнув, схватила гвоздику
  • Ее усатая, бурая пасть…
  • Грузины играли и пели дико…
  • — Какая девушка обречена пасть?

Веймарн

1913. Июнь

Гризель

  • Победой гордый, юнью дерзкий,
  • С усладой славы в голове,
  • Я вдохновенно сел в курьерский,
  • Спеша в столицу на Неве.
  • Кончалась страстная Страстная —
  • Вся в персиках и в кизиле.
  • Дорога скалово-лесная
  • Извивно рельсилась в тепле.
  • Я вспоминал рукоплесканья,
  • Цветы в шампанском и в устах,
  • И, полная златошампанья,
  • Душа звенела на крылах.
  • От Кутаиса до Тифлиса
  • Настанет день, когда в тоннель
  • Как в некий передар Ивлиса
  • Вступает лунный Лионель.
  • Но только пройдено предгорье,
  • И Лионель — уже Ифрит!
  • О, безбережное лазорье!
  • Душа парит! паря, творит!
  • Подходит юная, чужая
  • Извечно-близкая в толпе;
  • Сердцам разрывом угрожая,
  • Мы вовлекаемся в купэ…
  • Сродненные мильоннолетье
  • И незнакомые вчера,
  • Мы двое созидаем третье
  • Во славу моего пера.
  • О, с ликом мумии, с устами
  • Изнежно-мертвыми! газель!
  • Благослови меня мечтами,
  • Моя смертельная Гризель!

Петербург

1913. Пасха

Катастрофа

  •   Произошло крушение,
  •   И поездов движение
  • Остановилось ровно на восемнадцать часов.
  •   Выскочив на площадку,
  •   Спешно надев перчатку,
  • Выглянула в окошко: тьма из людских голосов!
  •   Росно манила травка.
  •   Я улыбнулся мягко,
  • Спрыгнул легко на рельсы, снес ее на полотно.
  •   Не говоря ни слова,
  •   Ласкова и лилова,
  • Девушка согласилась, будто знакома давно…
  •   С насыпи мы сбежали, —
  •   Девушка только в шали,
  • Я без пальто, без шапки, — кочками и по пенькам.
  •   Влагой пахнули липы,
  •   Грунта плеснули всхлипы,
  • Наши сердца вздрожали, руки прильнули к рукам.
  •   Благостью катастрофы
  •   Блестко запел я строфы,
  • Слыша биенье сердца, чуждого сердца досель.
  •   Чувства смешались в чуде,
  •   Затрепетали груди…
  • Опоцелуен звонко, лес завертел карусель!

Веймарн

1918. Июнь

Южная безделка

Н.М. К-ч

  • Вся в черном, вся — стерлядь, вся — стрелка,
  • С холодным бескровным лицом,
  • Врывалась ко мне ты, безделка,
  • Мечтать о великом ничем…
  • Вверх ножками кресло швыряла, —
  • Садилась на спинку и пол,
  • Вся — призрак, вся — сказка Дарьяла,
  • Вся — нежность и вся — произвол.
  • Пыль стлалась по бархату юбки,
  • Зло жемчуг грудил на груди…
  • Мы в комнате были, как в рубке,
  • Морей безбережных среди…
  • Когда же сердечный припадок
  • Беззвучно тебя содрогал,
  • Я весь был во власти догадок,
  • Что где-то корабль утопал…
  • Но лишь приходила ты в чувства,
  • К моим припадала ногам
  • И скорбно шептала: «Как пусто,
  • Где сердце у каждого, — там…»

Веймарн, мыза Пустомержа

1913. Июнь

Призрак-девушка

Гризельде

  • Третий вечер приносит почтальон конверты в трауре,
  • Третий вечер читаю мутно-желтые листки.
  • Призрак-девушка пишет, обезумев от тоски,
  • О безликом монахе, появляющемся на море
  • И бросающем в волны пальцы, точно лепестки…
  • Это как-то я помню: вы когда-то с нею плавали…
  • Ландыш-девушка плачет через три-четыре улицы
  • О пробужденном матерью больном весеннем сне,
  • Что в вагонах экспресса был милей и неясней
  • Ленокрылых туманок; и голубкой ландыш гулится.
  • Третий вечер все никнет и все плачет в окне —
  • Ах! — не зная, что смертью так легко подкараулится…

1918. Апрель

Гашиш Нефтис

  • Ты, куря папиросу с гашишем,
  • Предложила попробовать мне, —
  • О, отныне с тобою мы дышим
  • Этим сном, этим мигом извне.
  • Голубые душистые струйки
  • Нас в дурман навсегда вовлекли:
  • Упоительных змеек чешуйки
  • И бананы в лианах вдали.
  • Писки устрицы, пахнущей морем,
  • Бирюзовая теплая влажь…
  • Олазорим, легко олазорим
  • Пароход, моноплан, экипаж!
  • Все равно, что угодно, но только,
  • Чтобы было движенье и лет.
  • Может быть, оттого, что ты полька,
  • Может быть, оттого, что я лед.
  • Так одевьтесь все жены, одевьтесь,
  • Как одевил порочность Уайльд,
  • Как меня юно-древняя Нефтис,
  • Раздробив саркофага базальт!

Веймарн

1913. Май

Душа и разум

  • Душа и разум — антиподы:
  • Она — восход, а он — закат.
  • Весеньтесь пьяно-пенно, воды!
  • Зальдись, осенний водоскат!
  • Душа — цветник, а ум — садовник.
  • Цветы в стакане — склеп невест.
  • Мой палец (…белый червь…) — любовник.
  • Зев ножниц — тривиальный крест…
  • Цветы букета инфернальны,
  • Цветы букета — не цветы…
  • Одно бесшумье гениально,
  • И мысль ничтожнее мечты!

Тоска о Сканде

Валерию Брюсову

  • У побережья моря Черного
  • Шумит Балтийская волна,
  • Как символ вечно-непокорного,
  • В лиловый север влюблена.
  • На море штормно, и гигантские
  • Оякорены в нем суда, —
  • Но слышу шелесты эстляндские,
  • Чья фьоль атласится сюда.
  • И вот опять в душе лазорие,
  • И вновь душа моя поет
  • Морей Альдонсу — Черноморие —
  • И Сканду — Дульцинею вод!

Одесса

1918. Март

Балтийское mope

Зинаиде Гиппиус

  • Сребреет у моря веранда,
  • Не в море тоня, а в луне,
  • Плывет златоликая Сканда
  • В лазурной галере ко мне.
  • Как парус — раскрытые косы,
  • Сомнамбулен ликий опал.
  • Глаза изумрудят вопросы,
  • Ответ для которых пропал…
  • Пропал, затерялся, как эхо,
  • В лазори небес и волны…
  • И лунного, блеклого смеха
  • Глаза у плывущей полны.
  • Плывет — проплывает галера
  • Ко мне — не ко мне — никуда.
  • Луна — золотое сомбреро,
  • А Сканда — луна и вода.

Одесса

1918. Март

От Севастополя до Ялты

  • Вам, горы юга, вам, горы Крыма,
  •   Привет мой северный!
  • В автомобиле — неудержимо,
  •   Самоуверенно!
  • Направо море; налево скалы
  •   Пустынно-меловы.
  • Везде провалы, везде обвалы
  •   Для сердца смелого.
  • Окольчит змейно дорога глобус, —
  •   И нет предельного!
  • От ската к вскату дрожит автобус
  •   Весь цвета тельного.
  • Пыль меловая на ярко-красном —
  •   Эмблема жалкого…
  • Шоффэр! а ну-ка движеньем страстным
  •   В волну качалковую!

Ялта

1918. Март

Бахчисарайский фонтан

  • Меня стремит к Бахчисараю
  • Заботливо автомобиль.
  • Ушедшее переживаю,
  • Тревожу выблекшую пыль.
  • Не крась улыбок охрой плотской,
  • Ты, Современность, — побледней:
  • Я бьюсь Мариею Потоцкой
  • И сонмом теней, близких к ней.
  • Пока рассудные татары
  • Взирают на автомобиль, —
  • В цвет абрикосов белочарый
  • И в желто-звездчатый кизиль!
  • Вхожу во двор дворца Гирея,
  • Мечтои и солнцем осиян,
  • Иду резною галереей, —
  • И вот он, слезовый фонтан…
  • Но ни Марию и ни Хана
  • Встречая, миновав гарем,
  • Воспевца монумент-фонтана,
  • Я музыкой былого нем…

Симферополь, 1913

Март

Симфониэтта

  • Всю ночь грызешь меня, бессонница,
  • Кошмарен твой слюнявый шип.
  • Я слышу: бешеная конница —
  • Моих стремлений прототип.
  • Бесстрастно слушает иконница
  • Мой встон, мой пересохший всхлип.
  • О, Голубая Оборонница,
  • Явись мне в пчелах между лип.
  • Ужель душа твоя не тронется? —
  • Я разум пред тобой расшиб.
  • Уйти. Куда? Все — среды, вторники…
  • Пойти на улицу? Одень
  • Себя, как пожелают дворники
  • И проститутки, — в ад их день!
  • Столица ночью — это — в сорнике
  • Хам-Город в шапке набекрень.
  • Презренны «вольные затворники»:
  • В их снах животных — дребедень.
  • Поймете ль вы меня, просторники? —
  • Моя бессонница — Сирень.

Рассказ без пояснения

(Приключение на Монмартре)

  • Посмотрев «Zаzа» в театре,
  • Путешествующий франт
  • В ресторане на Монмартре
  • Пробегать стал прейс-курант.
  • Симпатичный, лет под тридцать,
  • Сразу видно, что поляк,
  • Он просил подать девицу
  • Земляничный корнильяк.
  • Посвистав «Торреадора»,
  • Он потребовал форель,
  • Посмотрел не без задора
  • Прямо в очи fille d'hotel
  • Взгляд зарозовил веснушки
  • На лице и на носу.
  • Франт сказал: «Я вам тянушки,
  • Разрешите, принесу».
  • Не видал во всем Париже
  • Упоительней волос:
  • Что за цвет! Златисто-рыжий!
  • О, когда бы довелось
  • Захлебнуться в этих косах!..
  • Усмехнулась fille d'hotel
  • И в глазах ее раскосых,
  • Блекло-томных, как пастэль,
  • Проскользнула тень сарказма,
  • Губы стали, как желе,
  • И застыла в горле спазма,
  • Как ядро в сыром жерле…
  • Понял франт: ни слова больше,
  • Оплатил безмолвно счет.
  • — Этим жестом в гордой Польше
  • Достигается почет…

Дылицы

Кин-Като

  • Вы не бывали в чайном домике
  • Напротив виллы адвоката?
  • И на бамбуковом ли столике
  • Поила чаем вас Кин-Като?
  • Что вам она читала в томике
  • Цветов восточного заката?
  • Глазами, резвыми как кролики,
  • На вас смотрела ли Кин-Като?
  • В благоуханьи карилопсиса
  • Вы с ней сидели ли покато,
  • Следя, как от желанья лопался
  • Костюм вуалевый Кин-Като?
  • Скажите мне, какими темами
  • Вы увлекли жену фрегата?
  • О, вероятно, кризантэмами
  • Ваш торс украсила Кин-Като!..

Дылицы

1911

Прогулка мисс

  • Мисс по утрам сопровождает лайка,
  • Предленчные прогулки любит мисс
  • И говорит собачке: «Что ж! полай-ка
  • На воробья, но вовремя уймись…»
  • Забавно пес рондолит острый хвостик,
  • С улыбкою смотря на госпожу;
  • Они идут на грациозный мостик,
  • Где их встречать предложено пажу.
  • Попробуем пажа принять за лорда
  • И прекратим на этом о паже…
  • — Кто понял смысл последнего аккорда,
  • Тот автору сочувствует уже.

Кокетта

  • В черной фетэрке с чайной розою
  • Ты вальсируешь перед зеркалом
  • Бирюзовою грациозою
  • И обласканной резервэркою…
  • Не хочу считать лет по метрике,
  • А на вид тебе — лет четырнадцать…
  • С чайной розою в черной фетэрке
  • Ты — бессмертница! ты — всемирница!
  • И тираду я обличайную
  • Дам завистливых — пусть их сердятся! —
  • Игнорирую… С розой чайною
  • В черной фетэрке, ты — бессмертница!

1912

Веймарн

Я — композитор

  • Я — композитор: под шум колес
  •   Железнодорожных —
  • То Григ, то Верди, то Берлиоз,
  •   То песни острожных.
  • Я — композитор: ведь этот шум
  •   Метрично-колесный
  • Рождает много певучих дум
  •   В душе монстриозной.
  • Всегда в лазори, всегда в мечтах
  •   Слагаю молитвы.
  • Я — композитор: в моих стихах
  •   Чаруйные ритмы.

Ст. Вруда, поезд

1912

Квартет

  • …Марсель Швоб
  • Перронета, Гильомета,
  • Иссабо и Жаннетон,
  • Вашей страстности комета
  • Продается за тестон
  • Гильомета, Перронета,
  • Жаннетон и Иссабо
  • Вы для девочки-корнета
  • Принесли стихи Рембо.
  • Это верные приметы,
  • Что в крови повышен тон
  • Перронета, Гильомета,
  • Иссабо и Жаннетон.
  • Ах, теперь для кабинета
  • Надо ль спаржу и тюрбо,
  • Гильомета, Перронета,
  • Жаннетон и Иссабо?

1913. Август

Веймарн

Бриндизи

  • Полней бокал наполни
  • И пей его до дна,
  • Под бичелучье молний,
  • Истомна и бледна!
  • Душа твоя, эоля,
  • Ажурит розофлер.
  • Гондола ты, Миньоля,
  • А я — твой гондольер.
  • Пускай вокруг все серо
  • От каркающих стай, —
  • В объятьях эксцессера
  • Снегурово истай!
  • — О, в виноградной капле —
  • Премудрость всех планет…
  • Направь на дирижабли
  • Кокетливый лорнет!
  • О, очи офиоля,
  • Благоговейно грезь…
  • Дурман везде, Миньоля,
  • Везде — и там, и здесь!

В кустах жасмина

  • То клубникой, то бананом
  • Пахнет крэмовый жасмин,
  • Пышно-приторным дурманом
  • Воссоздав оркестр румын.
  • Раковина окарины,
  • Пестротканное литье.
  • Устрицы и мандарины.
  • Вместо жизни — пляс-житье.
  • Лоскощекие мещанки.
  • Груди — дыни, жабой брошь.
  • Разговорные шарманки.
  • Имперьял идет за грош.
  • Бутафорскою туникой
  • Шансонетка, с гнусью мин,
  • То бананом, то клубникой
  • Помавает, вся — жасмин.

Веймарн

1918, июнь

Почти газелла

  • И розы, и грезы, и грозы — в бокалы!
  • Наполним бокалы — осушим бокалы!
  • Звените, как струны, как лунные струны,
  • С напитком ледяным, бокалы!
  • Плещите, как моря седые буруны,
  • Плещите нектаром, бокалы!
  • Вскрутите восторгов волшебные руны,
  • Со льдом раскаленным бокалы!
  • И вспыхнут в крови огневые Перуны,
  • Когда испарятся бокалы!..

Хабанера I

(сонет)

Зое Ч.

  • Гитана! сбрось бравурное сомбреро,
  • Налей в фиал восторженный кларет…
  • Мы будем пить за знатных кабальеро,
  • Пуская дым душистых сигарет.
  • Мечта плывет, как легкая галера,
  • Куда-то вдаль плывет, куда — секрет!
  • Огня! огня! пусть вспыхнет хабанера, —
  • Взнуздаем страсть и унесемся в бред!..
  • Галоп мандол достигнет аллегрэтто,
  • Заворожен желаньем пируэта,
  • Зашелестят в потоке вздохи пальм…
  • Вина! вина! Обрызгай им, гитана,
  • Букеты грез… Тогда не надо тальм, —
  • Тогда помпезней культ нагого стана!..

Хабанера II

Синьоре Za

  • Вонзите штопор в упругость пробки, —
  • И взоры женщин не будут робки!..
  • Да, взоры женщин не будут робки,
  • И к знойной страсти завьются тропки.
  • Плесните в чаши янтарь муската
  • И созерцайте цвета заката…
  • Раскрасьте мысли в цвета заката
  • И ждите, ждите любви раската!..
  • Ловите женщин, теряйте мысли…
  • Счет поцелуям — пойди, исчисли!
  • И к поцелуям финал причисли,
  • И будет счастье в удобном смысле!..

Из Шарля Бодлера. Креолка

(сонет)

«Au pays parfume que soleil caresse…»

  • Где ласков луч, в стране благоуханной
  • Я знал под щедрым куполом дерев,
  • Где все полно какой-то негой странной,
  • Царицу гор, креолку, дочь лесов.
  • Атлас лица и смуглый, и горячий;
  • Горд очерк шеи: власть она хранит;
  • Изящный бюст весь вылеплен удачей;
  • В улыбке — зыбь; в глазах ее — гранит.
  • О, к вам бы шел и малахит Луары,
  • И Сэны гладь — как изумруды прерий…
  • Украсьте замки, гнезда суеверий,
  • В тени аллей будите Ваши чары.
  • Сотките свет сонетов для поэта, —
  • Ваш взгляд один важнее глаз дуэта!..

Мыза Ивановка

Кутеж

  • — Дайте, дайте припомнить… Был на Вашей головке
  • Отороченный мехом незабудковый капор…
  • А еще Вы сказали: «Ах, какой же Вы ловкий:
  • Кабинет приготовлен, да, конечно, и табор!..»
  • Заказали вы «пилку», как назвали Вы стерлядь, —
  • И из капорцев соус и рейнвейнского конус…
  • Я хочу ошедеврить, я желаю оперлить
  • Все, что связано с Вами, — даже, знаете, соус…
  • А иголки Шартреза? а Шампанского кегли?
  • А стеклярус на окнах? а цветы? а румыны?
  • Мы друг друга хотели… Мы любви не избегли…
  • Мы в слияньи слыхали сладкий тенор жасмина…
  • Но… Вам, кажется, грустно? Ах, Люси, извините, —
  • Это можно поправить… Вы шепнули: «устрой-ка»?…
  • Хорошо, дорогая! для «заплаты есть нити», —
  • У подъезда дымится ураганная тройка!

«Ойле»

На Ойле, далекой и прекрасной,

Вся любовь и вся душа моя…

Федор Сологуб
  • Мы выключили электричество:
  •   Луна в стекле
  • И Ваше светлое величество
  •   Моя Ойле.
  • На свечи, реющие пчелами,
  •   Устремлены
  • Глаза, поющие виолами,
  •   И видят сны.
  • Дымится снег, голубо-фьолевый,
  •   В снегу — шалэ
  • «Благоговея, друг, оголивай
  •   Свою Ойле…»
  • Благоуханный и свирельчатый
  •   Ваш голос пью,
  • И Вы вонзаете взор стрельчатый
  •   В мечту мою.
  • Вспылало древнее язычество
  •   В душевной мгле:
  • Не выключено электричество
  •   В телах, Ойле!..

1913, февраль

Рондо («Твои духи, как нимфа, ядовиты…»)

  • Твои духи, как нимфа, ядовиты
  • И дерзновенны, как мои стихи.
  • Роса восторг вкусившей Афродиты —
  •   Твои духи!
  • Они томят, как плотские грехи,
  • На лацкан сюртука тобой пролиты,
  • Воспламеняя чувственные мхи…
  • Мои глаза — они аэролиты! —
  • Низвергнуты в любовные мехи,
  • Где сладострастят жала, как термиты,
  •   Твои духи!

Веймарн

Роза в снегу

  • Как в пещере костер, запылает камин…
  • И звонок оправдав, точно роза в снегу,
  • Ты войдешь, серебрясь… Я — прости, не могу… —
  • Зацелую тебя… как идею брамин!
  • О! с мороза дитя — это роза в снегу!
  • Сладострастно вопьет бархат пестрой софы,
  • Он вопьет перламутр этих форм — он вопьет!
  • Будь моею, ничья!.. Лью в бокалы строфы,
  • Лью восторг через край, — и бокал запоет…
  • А бокал запоет — запоет кабинет,
  • И камина костер, и тигрица-софа…
  • Опьяненье не будет тяжелым, — о, нет:
  • Где вино вне вина — жить и грезить лафа!

Миньонеты

«Твои уста — качели лунные…»

  • Твои уста — качели лунные,
  •   Качели грезы…
  • Взамен столбов две ручки юные,
  •   Как две березы,
  • Сольем в дуэт сердечки струнные
  •   Виолончели…
  • Люблю уста, качели лунные,
  •   Твои качели!

«Гудят погребальные звоны…»

О.Ф.

  • Гудят погребальные звоны…
  • Как жутко ты мне дорога!..
  • Мечтаю ль, — лунятся лимоны;
  • Заплачу ль, — пушатся снега,
  • Плывут монотонные стоны,
  • Меняя в пути берега…
  • И где-то лунятся лимоны,
  • И где-то пушатся снега…

Тундровая пастэль

  • Ландыши воздушные, реющие ландыши
  • Вечером зимеющим льдяно зацвели…
  • Выйди на поляны ты, сумраком полян дыши,
  • Падающим ландышам таять повели!
  • Ландыши небесные, вы всегда бесстебельны,
  • Безуханно юные искорки луны…
  • Лунное сияние — это точно в небе льны…
  • Ленно лани льняные лунно влюблены…
  • Сердце северянина, не люби лиан души!..
  • Кедров больше, лиственниц, хрупи, мги и пихт!
  • Ландыши бесплотные, тающие ландыши,
  • И у тундры клюквовой зубра сонный выход…

1909

Диссо-Рондели

  • Шмелит-пчелит виолончель
  • Над лиловеющей долиной.
  • Я, как пчела в июле, юный,
  • Иду, весь — трепет и печаль.
  • Хочу ли мрака я? хочу ль,
  • Чтоб луч играл в листве далекой?
  • Шмелит-пчелит виолончель
  • Над лиловеющей долиной…
  • Люблю кого-то… Горячо ль?
  • Священно или страстью тленной?
  • И что же это над поляной:
  • Виолончелят пчелы, иль
  • Шмелит-пчелит виолончель?…

Вуалетка

Евгению Пуни

  • Вздыхала осень. Изнежена малина.
  • Клен разузорен. Ночами тьма бездонна.
  • …Она смеялась, темно как Мессалина,
  • И улыбалась, лазурно как Мадонна.
  • Ветреет вечер. Стрекочет майдолина.
  • В студеном флэре теченье монотонно.
  • Сапфирны грезы. Виденье Вандэлина.
  • И тембры парка рыдают баритонно.

В саду княгини

  • В яблони в саду княгини,
  • Милая, в седьмом часу
  • Выбегай в кисейке синей,
  • Лилию вплети в косу.
  • Ласково сгибая клевер,
  • Грезово к тебе приду, —
  • К девочке и королеве,
  • Вызеркаленной в пруду.
  • Фьолево златые серьги
  • Вкольчены в твое ушко.
  • Сердцем от денных энергий
  • Вечером взгрустим легко…

Веймарн

Невыразимая поэза

  • Невыразимо грустно, невыразимо больно
  • В поезде удалиться, милое потеряв…
  • Росы зачем на деревьях? В небе зачем фиольно?
  • Надо ли было в поезд? может быть, я не прав?
  • Может быть, только плакать было бы проще, лучше
  • Перед такой страдальной, точно всегда чужой?
  • Нежно письмо оскорблю; только когда получишь
  • Эту цепочку строчек, спаянную душой?
  • Бело ночеет поле, и от луны в нем мольно,
  • Филины-пассажиры и безлошаден пар…
  • Невыразимо грустно! невыразимо больно!
  • Хочется мне вернуться, но позади — кошмар!

Веймарн

1918, июнь

Лисодева

  • Как ты похожа сегодня в профиль на шельму-лисицу.
  • Но почему же твой завтрак — скумбрия и геркулес?
  • Ах, понакрала бы яиц, — курицы стали носиться, —
  • И наутек — через поле, через канаву и в лес!
  • В поле теперь благодатно: там поспевает картофель,
  • Розовая земляника; гриб набухает в лесу.
  • Вспомни, забывшая травы, что у тебя лисопрофиль,
  • Вспомни, что ты каждым вскидом напоминаешь лису.
  • В рыжей лукавой головке, чувствую, косточки лисьи
  • (Вот еще что: на лисицу очень похожа оса!..)
  • Взгляд твой крылат, да пристало ль грезить лисице о выси?
  • Это едва ли удобно: аэроплан и лиса…

Веймарн

Май, 1913

Charlotte Corde

  • Она была на казнь осуждена,
  • Но в правоте своей убеждена;
  • Отважную смутить могла ли плаха?
  • Пошла на эшафот она без страха.
  • По мертвому лицу ее палач
  • Нанес удар и прочь отбросил тело,
  • Тогда от оскорбленья, как кумач,
  • Лицо казненной в гневе покраснело.

Промельк («В каждом городе, в комнате девьей…»)

  • В каждом городе, в комнате девьей
  •   Есть алтарь королеве,
  •   Безымянной, повсюдной,
  •   Он незримо-голуб.
  • Вы ненайденную потеряли
  •   Бирюзу на коралле,
  •   Но она в вашей чудной
  •   Озаренности губ…

Минск

1913, март

Пока проходит поезд

  • Я в поле. Вечер. Полотно.
  • Проходит поезд. Полный ход.
  • Чужая женщина в окно
  • Мне отдается и берет.
  • Ей, вероятно, двадцать три,
  • Зыбка в ее глазах фиоль.
  • В лучах оранжевой зари
  • Улыбку искривляет боль.
  • Я женщину крещу. Рукой
  • Она мне дарит поцелуй.
  • Проходит поезд. Сам не свой,
  • Навек теряя, я люблю.

1912, май

Варш. ж. д.

Беспрерывная запряжка

  • Каждое утро смотрю на каретник
  •   В окно из столовой:
  • Кучер, надевши суровый передник,
  •   Лениво, без слова,
  • Рыжую лошадь впрягает в пролетку.
  •   Та топчется гневно,
  • Бьется копытами мерно и четко —
  •   Всегда, ежедневно!
  • Странная мысль мне приходит: «а если б
  •   Впрягал бесконечно
  • Он свою лошадь?…» — но это для песни
  •   Так дико, конечно…
  • «…Лишь запряжет, глядь, нелепая лошадь,
  •   Знай, ржет себе в стойле.
  • И не удастся ему уничтожить
  •   Судьбы своеволья…»

1912

Веймарн

Решено

Есть на небе сад невянущий

Для детских душ, для радостных…

М. Лохвицкая
  • Она (обнимая его и целуя):
  • О друг мой… Сегодня — блаженству предел:
  • Отныне любви нашей мало двух тел.
  • Ты понял?
  • Он (сердце догадкой волнуя):
  • Дитя от ребенка!.. Устрой мне! устрой…
  • Ты мать мне заменишь; ты будешь сестрой.
  • (Целуются долго, друг друга чаруя).
  • …Она машинально смотрела в окно:
  • По улице — в шляпе с провалом — мужчина
  • Нес розовый гробик…
  • «Сильна скарлатина», —
  • Читал муж в газетах, — и стало темно.
  • Она (обращаясь к предчувствию): Боже?!
  • Он бросил газету и думает то же…
  • И каждому кто-то шепнул: Решено.

Сонет («Я помню Вас: Вы нежный и простой…»)

Георгию Иванову

  • Я помню Вас: Вы нежный и простой.
  • И Вы — эстет с презрительным лорнетом.
  • На Ваш сонет ответствую сонетом,
  • Струя в него кларета грез отстой…
  • Я говорю мгновению: «Постой!» —
  • И, приказав ясней светить планетам,
  • Дружу с убого-милым кабинетом:
  • Я упоен страданья красотой…
  • Я в солнце угасаю — я живу
  • По вечерам: брожу я на Неву, —
  • Там ждет грезэра девственная дама.
  • Она — креолка древнего Днепра, —
  • Верна тому, чьего ребенка мама…
  • И нервничают броско два пера…

Петербург

1911

Ананасы в шампанском

Третья книга поэз

I. Розирис

Увертюра («Ананасы в шампанском!..»)

  • Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!
  • Удивительно вкусно, искристо и остро!
  • Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском!
  • Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!
  • Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!
  • Ветропросвист экспрессов! Крылолет буеров!
  • Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!
  • Ананасы в шампанском — это пульс вечеров!
  • В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
  • Я трагедию жизни претворю в грезофарс…
  • Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!

Из Москвы — в Нагасаки! Из Нью-Йорка — на Марс!

Январь 1915. Петроград.

Грандиоз

Грааль-Арельскому

  • Все наслажденья и все эксцессы,
  • Все звезды мира и все планеты
  • Жемчужу гордо в свои сонеты, —
  • Мои сонеты — колье принцессы!
  • Я надеваю под взрыв оркестра,
  • Колье сонетов (размах измерьте!)
  • Да, надеваю рукой маэстро
  • На шею Девы. Она — Беcсмертье!
  • Она вне мира, она без почвы,
  • Без окончанья и без начала:
  • Ничто святое ее зачало:
  • Кто усомнится — уйдите прочь вы!
  • Она безместна и повсеместна,
  • Она невинна и сладкогрешна,
  • Да, сладкогрешна, как будто бездна,
  • И точно бездна — она безбрежна.
  • Под барабаны, под кастаньеты,
  • Все содроганья и все эксцессы
  • Жемчужу гордо в колье принцессы,
  • Не знавшей почвы любой планеты:

1910. Июнь.

В коляске Эсклармонды

  • Я еду в среброспицной коляске Эсклармонды
  • По липовой аллее, упавшей на курорт,
  • И в солнышках зеленых лучат волособлонды
  • Зло-спецной Эсклармонды шаплетку-фетроторт:
  • Мореет: шинам хрустче. Бездумно и беcцельно.
  • Две раковины девы впитали океан.
  • Он плещется дессертно, — совсем мускат-люнельно, —
  • Струится в мозг и в глазы, по человечьи пьян:
  • Взорвись, как бомба, солнце! Порвитесь, пены блонды!
  • Нет больше океана, умчавшегося в ту,
  • Кто носит имя моря и солнца — Эсклармонды,
  • Кто на земле любезно мне заменил мечту!

Екатеринослав. 1914. Февраль.

Барбарисовая поэза

  • Гувернантка — барышня
  • Вносит в кабинет
  • В чашечках фарфоровых
  • Creme d'epine vinette[10].
  • Чашечки неполные
  • Девственны на вид.
  • В золотой печеннице
  • Английский бисквит.
  • В кабинете общество
  • В девять человек.
  • Окна в сад растворены,
  • В сад, где речи рек.
  • На березах отсветы
  • Неба. О, каприз! —
  • Волны, небо, барышня
  • Цвета «барбарис».
  • И ее сиятельство
  • Навела лорнет
  • На природу, ставшую
  • Creme d'epine vinette:

Мыза Ивановка.1914. Июль.

Цветок букета дам

  • В букете дам Амьенскаго beau mond'a[11]
  • Звучнее всех рифмует с резедой
  • Bronze-oxide блондинка Эсклармонда,
  • Цветя бальзаколетнею звездой.
  • Она остра, как квинт-эссенца специй,
  • Ее бравадам нужен резонанс,
  • В любовники берет «господ с трапеций»
  • И, так сказать, смакует mesalliance:[12]
  • Условностям всегда бросает: «schoking!»[13]
  • Экстравагантно выпускает лиф,
  • Лорнирует базарно каждый смокинг,
  • Но не во всяком смокинге калиф:
  • Как устрицу, глотает с аппетитом
  • Дежурнаго огейзерную дань:
  • При этом всем — со вкусом носит титул,
  • Иной щеке даря свою ладонь.

1911. Февраль.

В блесткой тьме

  • В смокингах, в шик опроборенные, великосветские олухи
  • В княжьей гостиной наструнились, лица свои оглупив:
  • Я улыбнулся натянуто, вспомнив сарказмно о порохе.
  • Скуку взорвал неожиданно нео-поэзный мотив.
  • Каждая строчка — пощечина. Голос мой — сплошь издевательство.
  • Рифмы слагаются в кукиши. Кажет язык ассонанс.
  • Я презираю вас пламенно, тусклые Ваши Сиятельства,
  • И, презирая, рассчитываю на мировой резонанс!
  • Блесткая аудитория, блеском ты зло отуманена!
  • Скрыт от тебя, недостойная, будущего горизонт!
  • Тусклые Ваши Сиятельства! Во времена Северянина
  • Следует знать, что за Пушкиным были и Блок, и Бальмонт!

1913

В лимузине

  • Она вошла в моторный лимузин,
  • Эскизя страсть в корректном кавалере,
  • И в хрупоте танцующих резин
  • Восстановила голос Кавальери.
  • Кто звал ее на лестнице: «Manon?»
  • И ножки ей в прохладном вестибюле,
  • Хотя она и бросила: «mais non!»[14] —
  • Чьи руки властно мехово обули?
  • Да все же он, пустой как шантеклер,
  • Проборчатый, офраченный картавец,
  • Желательный для многих кавалер,
  • Использованный многими красавец,
  • О, женщина! Зови его в турне,
  • Бери его, пожалуй, в будуары…
  • Но не води с собою на Масснэ:
  • Письмо Масснэ… Оно не для гитары!..

1910.Июль.

На островах

  • В ландо моторном, в ландо шикарном
  • Я проезжаю по островам,
  • Пьянея встречным лицом вульгарным
  • Среди дам просто и «этих» дам.
  • Ах, в каждой «фее» искал я фею
  • Когда-то раньше. Теперь не то.
  • Но отчего же я огневею,
  • Когда мелькает вблизи манто?
  • Как безответно! как безвопросно!
  • Как гривуазно! но всюду — боль!
  • В аллеях сорно, в куртинах росно,
  • И в каждом франте жив Рокамболь.
  • И что тут прелесть? и что тут мерзость?
  • Бесстыж и скорбен ночной пуант.
  • Кому бы бросить наглее дерзость?
  • Кому бы нежно поправить бант?

1911. Май.

Валентина

  • Валентина, сколько счастья! Валентина, сколько жути!
  • Сколько чары! Валентина, отчего же ты грустишь?
  • Это было на концерте в медицинском институте,
  • Ты сидела в вестибюле за продажею афиш.
  • Выскочив из ландолета, девушками окруженный,
  • Я стремился на эстраду, но, меня остановив,
  • Предложила мне программу, и, тобой завороженный,
  • На мгновенье задержался, созерцая твой извив.
  • Ты зашла ко мне в антракт (не зови его пробелом)
  • С тайной розой, с красной грезой, с бирюзовою грозой
  • Глаз восторженных и наглых. Ты была в простом и белом,
  • Говорила очень быстро и казалась стрекозой.
  • Этот день! С него — начало. Телефоны и открытки.
  • К начинаньям поэтессы я был очень милосерд,
  • И когда уже ты стала кандидаткой в фаворитки,
  • Ты меня сопровождала ежедневно на концерт.
  • А потом: Купе. Деревня. Много снега, леса. Святки.
  • Замороженные ночи и крещенская луна.
  • Домик. Нежно и уютно. Упоенье без оглядки.
  • Валентина безрассудна! Валентина влюблена!
  • Все прошло, как все проходит. И простились мы неловко:
  • Я «обманщик», ты сердита, т. е. просто трафарет.
  • Валентина, плутоглазка! остроумная чертовка!
  • Ты чаруйную поэму превратила в жалкий бред!

1914. Март.

Тебе, моя красавица!

Ариадниной мамочке.

  • Вуаль светло-зеленая с сиреневыми мушками
  • Была слегка приподнята над розовыми ушками.
  • Вуаль была чуть влажная, она была чуть теплая,
  • И ты мне улыбалася, красивая и добрая:
  • Смотрела в очи ласково, смотрела в очи грезово,
  • Тревожила уснувшее и улыбалась розово.
  • И я не слышал улицы со звонами и гамами,
  • И сердце откликалося взволнованными гаммами.
  • Шла ночь, шурша кокетливо и шлейфами, и тканями,
  • Мы бархатною сказкою сердца друг другу ранили.
  • Атласные пожатия: рождения и гибели:
  • Отливы: содрогания: кружения и прибыли:
  • Да разве тут до улицы со звонами и шумами?!.
  • Да разве тут до города с пытающими думами?!.
  • Кумирню строил в сердце я, я строил в сердце пагоды…
  • Ах, губки эти алые и сочные, как ягоды!
  • Расстались: для чего, спроси: я долго грезил в комнате:
  • О, глазки в слезках-капельках, мои глаза вы помните?
  • Вы помните? вы верите? вы ждете! вы, кудесные!
  • Оне неповторяемы мгновенности чудесные!..
  • Я требую настойчиво, приказываю пламенно:
  • Исчезни, все мне чуждое! исчезни, город каменный!
  • Исчезни все, гнетущее! исчезни, вся вселенная!
  • Все краткое! все хрупкое! все мелкое! все тленное!
  • А мы, моя красавица, утопимся в забвении,
  • Очаровав порывностью бесстрасное мгновение!..

1910. Январь.

Поэза о тысяча первом знакомстве

  • Лакей и сен-бернар — ах, оба баритоны! —
  • Встречали нас в дверях ответом на звонок.
  • Камелии. Ковры. Гостиной сребротоны.
  • Два пуфа и диван. И шесть безшумных ног.
  • Мы двое к ней пришли. Она была чужою.
  • Он знал ее, но я представлен в этот раз.
  • Мне сдержанный привет, и сен-бернару Джою
  • Уйти куда-нибудь и не мешать — приказ.
  • Салонный разговор, удобный для аббата,
  • Для доблестной ханжи и столь же для гетер.
  • И мы уже не мы: Альфред и Травиата.
  • И вот уже оркестр. И вот уже партер.
  • Так: входим в роли мы совсем непроизвольно.
  • Но режет сердце мне точеный комплимент.
  • Как больно говорить! Как нестерпимо больно,
  • Когда предвидишь вот любой, любой момент!
  • Все знаем наперед: и будет то, что смято
  • Когда-то, кем-то, как и где — не все равно ль?
  • И в ужасе, в тоске, — Альфред и Травиата, —
  • Мы шутим — как тогда! Лелея нашу боль:

1914. Осень.

В осенокошенном июле

  • Июль блестяще осенокошен.
  • Ах, он уходит! держи! держи!
  • Лежу на шелке зеленом пашен,
  • Вокруг — блондинки, косички ржи.
  • О, небо, небо! твой путь воздушен!
  • О, поле, поле! ты — грезы верфь!
  • Я онебесен! Я онездешен!
  • И Бог мне равен, и равен червь!

1911. Июль.

Дылицы.

Родник

  • Восемь лет эту местность я знаю.
  • Уходил, приходил, — но всегда
  • В этой местности бьет ледяная
  • Неисчерпываемая вода.
  • Полноструйный родник, полнозвучный,
  • Мой родной, мой природный родник,
  • Вновь к тебе (ты не можешь наскучить)
  • Неотбрасываемо я приник.
  • И светло мне глаза оросили
  • Слезы гордого счастья, и я
  • Восклицаю: ты — символ России,
  • Изнедривающаяся струя!

Мыза Ивановка.

1914. Июль.

К черте черта

  • Какою нежностью неизъяснимою, какой сердечностью
  • Осветозарено и олазорено лицо твое,
  • Лицо незримое, отожествленное всечертно с Вечностью,
  •   Твое, — но чье?
  • В вагоне поезда, на каждой улице и в сновидении,
  • В театре ль, в роще ли, — везде приложится к черте черта,
  • Неуловимая, но ощутимая, — черта — мгновение,
  •   Черта — мечта!
  • И больно-сладостно, и вешне-радостно! Жить — изумительно
  • Чудесно все-таки! Ах, сразу нескольких — одну любить!
  • Невоплощенная! Невоплотимая! тебя пленительно
  •   Ждать — это жить!

1914. Ноябрь.

Поэза спичечнаго коробка

  • Что это? — спичек коробок? —
  • Лучинок из берез?
  • И ты их не заметить мог? —
  • Ведь это ж грандиоз!
  • Бери же, чиркай и грози,
  • Восторжен, нагл и яр!
  • Ползет огонь на все стези:
  • В твоей руке — пожар!
  • Огонь! огонь, природоцап,
  • Высовывай язык!
  • Ликуй, холоп! Оцарься, раб!
  • Ничтожный, ты велик!

Мыза Ивановка.

1914. Начало июля.

Рондо («Читать тебе себя в лимонном будуаре…»)

Л. Рындиной

  • Читать тебе себя в лимонном будуаре,
  • Как яхту грезь, его приняв и полюбя:
  • Взамен неверных слов, взамен шаблонных арий,
  •   Читать тебе себя.
  • Прочувствовать тебя в лиловом пеньюаре,
  • Дробя грядущее и прошлое, дробя
  • Второстепенное, и сильным быть в ударе.
  • Увериться, что мир сосредоточен в паре:
  • Лишь в нас с тобой, лишь в нас! И только для тебя,
  • И только о тебе, венчая взор твой царий,
  •   Читать тебе себя!

1914. Февраль.

Амазонка

  • Я встретил у парка вчера амазонку
  • Под звуки бравурной раздольной мазурки.
  • Как кукольны формы у синей фигурки! —
  • Наглея восторгом, сказал я вдогонку.
  • Она обернулась, она посмотрела,
  • Слегка улыбнулась, раздетая взором,
  • Хлыстом помахала лукавым узором,
  • Мне в сердце вонзила дремучие стрелы:
  • А рыжая лошадь под ней гарцовала,
  • Упрямо топталась на месте кобыла
  • И право не знаю, — казалось ли, было, —
  • В угоду хозяйке, меня баловала:

1910. Февраль.

Berceuse[15]

(на мотив Мирры Лохвицкой)

  • Ты так светла в клубящемся покрове.
  • Твое лицо — восходный Уротал.
  •   В твоем дремучем чернобровье
  •   Мой ум устало заплутал.
  • Ты вся — мечта коралловых уловов.
  • Твои уста — факирская печать.
  •   В твоих очах, в очах лиловых,
  •   Хотел бы сердце закачать.
  • А где-то плачь и грохоты орудий:
  • Так было встарь, так вечно будет впредь
  •   Дай погрузиться в белогрудьи
  •   И упоенно умереть!

1910. Сентябрь.

Электрассонанс

  • Что такое электрассонанс?
  • Это — молния и светлячок.
  • Сон и сказка. Гекзаметр и станс.
  • Мысль и греза. Пила и смычок.
  • Равнокровье и злой мезальянс.
  • Тайна ночи и женский зрачок.
  • Мирозданье — электрассонанс!

1911. Февраль.

В гостинице

  • В большом и неуютном номере провинциальной гостиницы
  • Я лежу в бессоннице холодноватыми вечерами.
  • Жутко мне, жутко, что сердце скорбью навеки вынется
  • Из своего гнездышка — разбитое стекло в раме:
  • Из ресторана доносится то тихая, грустная музыка —
  • Какая-нибудь затасканная лунная соната,
  • То такая помпезная, — правда, часто кургузая, —
  • — Лилию оскорбляющее полнокровье граната:
  • И слышатся в этой музыке души всех женщин и девушек,
  • Когда-либо в жизни встретившихся и возможных еще в пути.
  • И плачется, беcслезно плачется в номерной тиши кромешной
  • О музыке, о девушках, обо всем, что способно цвести:

Симферополь. 1914. Январь.

Кузина Лида

  • Лида, ты — беззвучная Липковская. Лида, ты — хорошенькая девушка.
  • Стройная, высокая, изящная, ты — сплошная хрупь, ты вся — улыбь.
  • Только отчего же ты недолгая? Только отчего твое во льду ушко?
  • Только для чего так много жемчуга? Милая, скорей его рассыпь!
  • Русая и белая кузиночка, не идут тебе, поверь мне ландыши;
  • Не идут тебе, поверь мне, лилии, — слишком ты для белаго — бела:
  • Маки, розы нагло — оскорбительны, а лианы вьются, как змееныши; —
  • Трудно обукетить лиф твой девичий, чтобы ты сама собой была.
  • : Папоротник в блестках изумрудовых, снег фиольно-белый и оискренный,
  • Пихтовые иглы эластичные — вот тебе единственный убор,
  • Девушке со старческой улыбкою, замкнутой, но, точно солнце, искренней,
  • Незаметно как-то умирающей, — как по ягоды идущей в бор:

1912. Февраль.

Никчемная

  • Ты меня совсем измучила может быть, сама не ведая;
  • Может быть, вполне сознательно; может быть, перестрадав;
  • Вижусь я с тобой урывками: разве вместе пообедаю
  • На глазах у всех и каждого, — и опять тоска — удав.
  • О, безжалостница добрая! Ты, штрихующая профили
  • Мне чужие, но знакомые, с носом мертвенно-прямым!
  • Целомудренную чувственность мы зломозгло объутопили
  • Чем-то вечно ожидаемым и литаврово-немым:
  • Слушай, чуждая мне ближница! обреченная далечница!
  • Оскорбить меня хотящая для немыслимых услад!
  • Подавив негодование, мне в тебя так просто хочется,
  • Как орлу — в лазорь сияльную, как теченью — в водопад!

Одесса.

1914. Февраль.

Жуткая поэза

  • О, нестерпимо-больные места,
  • Где женщины, утерянные мною,
  • Навек во всем: в дрожании листа,
  • В порыве травном к солнечному зною,
  • В брусничных и осиновых лесах,
  • Во всхлипах мха — их жалобные плачи:
  • Как скорбно там скрипенье колеса!
  • Как трогательно блеянье телячье!
  • На севере и рощи, и луга,
  • И лады душ, и пьяненькие сельца —
  • Однообразны только для пришельца:
  • Для северян несхожесть их легка.
  • Когда-нибудь я встречу — это так! —
  • В таком лесу унылую старуху,
  • И к моему она приблизит уху
  • Лукавый рот. Потом за четвертак
  • Раcскажет мне пророчная шарманка
  • И их судьбе, всех жертв моих. Потом
  • Я лес приму, как свой последний дом:
  • Ты — смерть моя, случайная цыганка!

Одесса.

1914. Февраль.

Рондо оранжевого заката

  • Невымученных мук, невыгроженных гроз
  • Так много позади, и тяжек сердца стук.
  • Оранжевый закат лианами оброс
  •   Невыкорченных мук.
  • Оранжевый закат! ты мой давнишний друг
  • Как лепеты травы, как трепеты берез,
  • Как щебеты мечты: Но вдруг изменишь? вдруг?
  • Заплакать бы обжогом ржавых слез,
  • В них утопить колечки змейных скук
  • И ждать, как ждет подпоездник колес,
  •   Невысмертивших мук!

Веймарн.

1913. Август.

Евгения

  • Это имя мне было знакомо —
  • Чуть истлевшее пряное имя,
  • И в щекочущем чувственность дыме
  • Сердце было к блаженству влекомо.
  • Как волна — броненосцу за пену,
  • Как за плен — бег свободный потока,
  • Это имя мне мстило жестоко
  • За забвенье, позор, за измену:
  • Месть швырнула в лицо мне два кома,
  • Кома грязи — разврат и бескрылье.
  • Я кончаюсь в неясном усилье:
  • Это имя мне жутко-знакомо!..

1909

Когда ночело

  • Уже ночело. Я был около
  • Монастыря. Сквозила просека.
  • Окрест отгуживал от колокола.
  • Как вдруг собака, в роде мопсика,
  • Зло и неистово залаяла.
  • Послышались осечки хвороста,
  • И кто-то голосом хозяина
  • «Тубо!» пробаритонил просто.
  • Лес заветрел и вновь отгуживал
  • Глухую всенощную, охая.
  • Мне стало жутко, стало нужно
  • Людей, их слова. Очень плохо я
  • Себя почувствовал. Оглушенный,
  • Напуганный, я сел у озера.
  • Мне оставалось верст одиннадцать.
  • Решительность меня вдруг бросила, —
  • От страха я не мог подвинуться:

Дылицы.

1911. Июль.

Пятицвет I

  • Заберусь на раcсвете на серебряный кедр
  • Любоваться оттуда на маневры эскадр.
  • Солнце, утро и море! Как я весело-бодр,
  • Точно воздух бездумен, точно мумия мудр.
  • Кто прославлен орлами — ах, тому не до выдр!..

1910. Сентябрь.

Регина

  • Когда поблекнут георгины
  • Под ало-желчный лесосон,
  • Идите к домику Регины
  • Во все концы, со всех сторон.
  • Идите к домику Регины
  • По всем дорогам и тропам,
  • Бросайте на пути рябины,
  • Дабы назад вернуться вам.
  • Бросайте на пути рябины:
  • Все ваши скрестятся пути,
  • И вам, искателям Регины,
  • Назад дороги не найти.

1913. Лето. Веймарн.

Лиробасня

  • Бело лиловеет шорох колокольчий —
  •   Веселится летоветр;
  • Мы проходим полем, мило полумолча.
  •   На твоей головке — фетр,
  • А на теле шелк зеленый, и — босая.
  • Обрываешь тихо листик и, бросая
  •   Мелкие кусочки,
  • Смеешься, осолнечив лоб.
  • Стада голубых антилоп
  • Покрыли травы, покрыли кочки:
  • Но дьяконья падчерица,
  • Изгибаясь, как ящерица,
  • Нарушает иллюзию:
  • Какое беззаконье!
  • — Если хочешь в Андалузию,
  • Не езди в Пошехонье…
  • Улыбаясь, мы идем на рельсы;
  •   Телеграфная проволока
  •   Загудела;
  • Грозовеет облако, —
  •   К буре дело.
  • Попробуй тут, рассвирелься!..

1911.

На премьере

  • Овеев желание грезовым парусом,
  • Сверкая устовым колье,
  • Графиня ударила веером страусовым
  • Опешенного шевалье.
  • Оркестромелодия реяла розово
  • Над белобархатом фойэ.
  • Графиня с грацией стрекозовой
  • Кусала шеколад-кайэ.
  • Сновала рассеянно блесткая публика
  • Из декольтэ и фрачных фалд.
  • А завтра в рецензии светскою рубрикой
  • Отметится шикарный гвалт.

1911.

Диссо-рондо

  • Ожили снова желанья:
  • Воспоминаний папирус
  • Снова ветреет, как парус,
  • И в бирюзе умиленья
  • Призрак слияния вырос.
  • Блекло-сафировый ирис
  • Вяло поет новолунье,
  • Льется душа снова через, —
  •   Слова желанья.
  • Мысли, как сон, испарились
  • В прямости жизненных линий;
  • Долго со Злом мы боролись,
  • Отдых найдем в Аполлоне.
  • Снова сердца разгорелись,
  •   Слова желанья!

1911. Февраль.

Тень апельсинной ветки

(из Тинь-Тунь-Линг)

  • Одиночила в комнате девушка.
  • Взволновали ее звуки флейты, —
  • Голос юноши в них: Голос, чей ты?
  • О, застынь в напряженной мечте ушко!
  • Чья-то тень на колени к ней падает, —
  • Из окна апельсинная ветка.
  • «Разорвал кто-то платье мне метко»,
  • Грезит девушка с тайной отрадою:

Веймарн, мыза Пустомержа.

1912. Август.

Шантажистка

  • Так Вы изволите надеяться, что Вам меня удастся встретить
  • Уж если не в гостиной шелковой, так в жесткой камере судьи?
  • Какая все же Вы наивная! Считаю долгом Вам заметить:
  • Боюсь, Вы дело проиграете, и что же ждет Вас впереди?..
  • Конечно, с Вашею энергией, Вы за инстанцией инстанцию:
  • Съезд мировой, затем суд округа, потом палата и сенат.
  • Но только знаете, любезная, не лучше ль съездить Вам на станцию,
  • И там купить билет до Гатчины, спросив в буфете лимонад.
  • Он охладит Ваш гнев тропический, и Вы, войдя в вагон упруго,
  • Быть может, проведете весело в дороге следуемый час.
  • И, может быть, среди чиновников Вы повстречаете экс-друга,
  • Который — будем же надеяться! — не поколотит вовсе Вас!..
  • Приехав к месту назначения, Вы с ним отправитесь в гостиницу.
  • Он, после шницеля с анчоусом, Вам даст: Малагу-Аликант!
  • Вам будет весело и радостно, Вы будете, как именинница,
  • Ах, при уменьи, можно выявить и в проституции талант!..
  • Зачем же мне Вы угрожаете и обещаете отместки?
  • Зачем так нагло Вы хватаетесь за правосудия набат?
  • Так не надейтесь же, сударыня, что я послушаюсь повестки
  • И деньги дам на пропитание двоякосмысленных ребят!

1912. Ноябрь.

Шансонетка горничной

  • Я — прислуга со всеми удобствами —
  • Получаю пятнадцать рублей,
  • Не ворую, не пью и не злобствую
  • И самой инженерши честней.
  • Дело в том, что жена инженерская
  • Норовит обсчитать муженька.
  • Я над нею труню (я, ведь, дерзкая!)
  • И словесно даю ей пинка.
  • Но со мною она хладнокровная, —
  • Сквозь пять пальцев глядит на меня:
  • Я ношу бильедушки любовные.
  • От нее, а потом — для нее.
  • Что касается мужа господского —
  • Очень добр господин инженер:
  • «Не люблю, — говорить, — ультра-скотского
  • Вот, супруги своей — например»:
  • . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  • . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
  • В результатах мы скоро поладили, —
  • Вот уж месяц, как муж и жена.
  • Получаю конфекты, материи
  • И филипповские пирожки,
  • И — на зависть кухарки Гликерии,
  • Господина Надсона стишки.
  • Я давно рассчитала и взвесила,
  • Что удобная должность, ей-ей:
  • Тут и сытно, и сладко, и весело,
  • Да вдобавок пятнадцать рублей!

Веймарн.

1913. Июль.

Озеровая баллада

Св. кн. О.Ф. Имеретинской

  • На искусственном острове крутобрегого озера
  • Кто видал замок с башнями? кто к нему подплывал?
  • Или позднею осенью, только гладь подморозило,
  • Кто спешил к нему ветрово, трепеща за провал?
  • Кто, к окну приникающий, созерцания пестрого
  • Не выдерживал разумом — и смеялся навзрыд?
  • Чей скелет содрогается в башне мертвого острова,
  • И под замком запущенным кто, прекрасный, зарыт?
  • Кто насмешливо каялся? кто возмездия требовал?
  • Превратился кто в филина? кто — в летучую мышь?
  • Полно, полно, то было ли? может быть, вовсе не было?..
  • Завуалилось озеро, зашептался камыш.

1910. Июнь.

Издевательство

  • Как блекло ткал лиловый колокольчик
  • Линялую от луни звукоткань!
  • Над ним лунел вуалевый эольчик
  • И, камешки кидая в воду: «кань»,
  • Чуть шепотал устами, как коральчик:
  • Он был оно: ни девочка, ни мальчик.
  • На озере дрожал электробот.
  • Все слушали поэта — экстазера
  • И в луносне тонули от забот.
  • Но призраками Серого Мизэра
  • Шарахнулся пугающий набат, —
  • И в отблесках пылающего замка
  • Умолк поэт, как жалкий акробат:
  • — Царица Жизнь воспитана, как хамка!

1911. Март.

На голос весенней новеллы

  • Обстругав ножом ольховый прутик,
  • Сделав из него свистящий хлыстик,
  • Королева встала на распутье
  • Двух аллей. И в девственном батисте
  • Белолильной феей замерла.
  • Вот пошла к избушке столяра,
  • Где лежали дети в скарлатине,
  • Где всегда отточенный рубанок
  • Для гробов, для мебели, для санок.
  • Вот и пруд, олунен и отинен,
  • Вот и дом, огрустен и отьмен.
  • — Кто стучит? — спросил столяр Семен.
  • «Королева»: шепчет королева.
  • Прохрипели рыжие засовы.
  • Закричали в отдаленье совы.
  • Вспомнилась весенняя новелла:
  • В ясенях отданье столяру.
  • Он впустил. Взглянула — как стрелу,
  • Прямо в глаз любовника метнула.
  • И пошла к отряпенной кроватке.
  • Смерть и Жизнь над ней бросали ставки.
  • Было душно, холодно и лунно.
  • Столяриха билась на полу
  • И кричала: «дайте мне пилу»!

1911. Ноябрь.

Эскизетка

  • Соны качеля, белесо ночело.
  • Лес печалел в белосне.
  • Тюли эоля качала Марчелла:
  • — Грустно весенне усни! —
  • Точно ребенка, Марчелла качала
  • Грезы, меня и весну.
  • Вот пробесшумела там одичало
  • Глуше затишия мышь.
  • Крылья дымели, как саван истлевший.
  • — Сердце! тебя не поймешь,
  • Лед запылавший!

1911. Март.

Эго-Рондола

  • Я — поэт: я хочу в бирюзовые очи лилии белой.
  •   Ее сердце запело: Ее сердце крылато: Но
  •   Стебель есть у нее. Перерублю, и
  • Белый лебедь раскрыл бирюзовые очи. Очи лилии
  •   Лебедь раскрыл. Его сердце запело. Его сердце
  •   Крылато! Лебедь рвется в Эфир к облакам —
  •   К белым лилиям неба, к лебедям небес!
  • Небесная бирюза — очи облак. Небо запело!.. Небо
  •   Крылато!.. Небо хочет в меня: я — поэт!

Промельк («Голубые голуби на просторной палубе…»)

Ив. Лукашу

  • Голубые голуби на просторной палубе.
  • А дождинки капали, — голуби их попили.
  • На просторной палубе голубые голуби
  • Все дождинки попили, а дождинки капали.

1911.

Пятицвет II

  • В двадцать лет он так нашустрил:
  • Проституток всех осестрил,
  • Астры звездил, звезды астрил,
  • Погреба перереестрил.
  • Оставалось только — выстрел.

1911.

В ресторане

Граалю Арельскому

  • Воробьи на дорожке шустрятся.
  • Зеленеют кудри кротекуса.
  • Привезли из Остэндэ устрицы
  • И стерлядей из Череповца.
  • — Послушайте, вы, с салфеткою,
  • Накройте мне стол под липою;
  • И еще я вам посоветую
  • Не стоять каменной глыбою,
  • А угостить меня рыбою,
  • Артишоками и спаржей.
  • Вы поняли? — «Помилуйте, даже
  •    Очень
  •   И буду точен».

1911. Май.

Отчаяние

  • Я, разлоконив волосы русые,
  • Ухватила Петьку за ушко,
  • В него шепнула: «тебя я скусаю»:
  • И выпила бокал Клико.
  • Успокоив его, благоматного,
  • Я дала ему морковки и чайку
  • И, закричавши: «Всего приятного!»,
  • Махнула серной по лужку.
  • Муж приехал с последним автобусом —
  • Будничный, потертый манекен:
  • Я застонала, и перед образом
  • Молила участи Кармен!..

1912. Май.

Поэза о «Mignon»

  • Не опоздайте к увертюре:
  • Сегодня ведь «Mignon» сама!
  • Как чаровательны, Тома,
  • Твои лазоревые бури!
  • «Mignon»!.. она со мной везде:
  • И в бледнопалевых гостиных,
  • И на форелевых стремнинах,
  • И в сновиденьях, и в труде.
  • Ищу ли женщину, с тоской
  • Смотрюсь ли в давнее былое,
  • Кляну ль позорное и злое, —
  • «Mignon»!.. она везде со мной!
  • И если мыслю и живу,
  • Молясь без устали Мадонне,
  • То лишь благодаря «Миньоне» —
  • Грезовиденью наяву:
  • Но ты едва ли виноват,
  • Ея бесчисленный хулитель:
  • Нет, не твоя она обитель:
  • О, Арнольдсон! о, Боронат!

1914. Октябрь.

Блаженный Гриша

  • Когда проезжает конница
  • Мимо дома с красною крышей,
  • В кухне дрожит иконница,
  • Сколоченная блаженным Гришей:
  • И тогда я его мучаю
  • Насмешкою над дребезжаньем:
  • Убегает. И над гремучею
  • Речкою льет рыданья.
  • И хотя по благочестию
  • Нет равного ему в городе,
  • Он злится, хочет мести,
  • Мгновенно себя очортив:

1912. Март.

Предостерегающая поэза

  • Художники! бойтесь «мещанок»:
  • Они обездарят ваш дар
  • Своею врожденною сонью,
  • Своим организмом шарманок;
  • Они запесочат пожар
  • В душе, где закон — Беззаконье.
  • Страшитесь и дев апатичных,
  • С улыбкой безлучно-стальной,
  • С лицом, постоянным как мрамор:
  • Их лики, из псевдо-античных,
  • Душе вашей бально-больной
  • Грозят безпросыпным кошмаром.
  • Они не прощают ошибок,
  • Они презирают порыв,
  • Считают его неприличьем,
  • «Явленьем дурного пошиба»:
  • А гений — в глазах их — нарыв,
  • Наполненный гнойным величьем!..

1912. Июль. Веймарн.

Chansonnette[16]

  • Изящная, среднего роста
  • С головкою bronze-oxide,
  • Она — воплощение тоста.
  • Mais non, regardez, regardez![17]
  • Пикантная, среднего роста,
  • Она — героиня Додэ.
  • Поклонников много, — их до ста.
  • Mais non, regardez, regardez!
  • Но женщина среднего роста
  • Бывает высокой en deux[18]:
  • И надо сознаться, что просто, —
  • Mais non, regardez, regardez!

1909. Ноябрь.

Она критикует

  • — Нет, положительно искусство измельчало,
  • Не смейте спорить, граф, упрямый человек!
  • Но пунктам разберем, и с самого начала;
  • Начнем с поэзии: она полна калек.
  • Хотя бы Фофанов: пропойца и бродяга,
  • А критика ему дала поэта роль:
  • Поэт! хорош поэт!.. ходячая малага!..
  • И в жилах у него не кровь, а алкоголь.
  • Как вы сказали, граф? до пьянства нет нам дела?
  • И что критиковать мы можем только труд?
  • Так знайте ж, книг его я даже не смотрела:
  • Не интересно мне!.. тем более, что тут
  • Навряд ли вы нашли б занятные сюжеты,
  • Изысканных людей привычки, нравы, вкус,
  • Блестящие балы, алмазы, эполеты, —
  • О, я убеждена, что пишет он «en russe»[19].
  • Естественно, что нам, взращенным на Шекспире,
  • Аристократам мысли, чувства и идей,
  • Неинтересен он, бряцающий на лире
  • Руками пьяными, безвольный раб страстей.
  • Ах, да не спорьте вы! поэзией кабацкой
  • Не увлекусь я, граф, нет, тысячу раз «нет»!
  • Талантливым не может быть поэт
  • С фамилией — pardon! — такой: дурацкой.
  • И как одет! Mon Dieu![20] Он прямо хулиган!..
  • Вчера мы с Полем ехали по парку,
  • Плетется он навстречу, — грязен, пьян;
  • Кого же воспоет такой мужлан?.. кухарку?!..
  • Смазные сапоги, оборванный тулуп,
  • Какая-то ужасная папаха:
  • Сам говорит с собой: взгляд страшен, нагл и туп:
  • Поверите? — я чуть не умерла от страха.
  • Не говорите мне: «он пьет от неудач»!
  • Мне, право, дела нет до истинной причины.
  • И если плачет он, смешон мне этот плач:
  • Сантиментальничать ли создан мужчина
  • Без положенья в обществе, без чина?!.

1908.

II. Незабудки на канавках

Стихи «давно минувших лет».

Nocturne («Месяц гладит камыши…»)

  • Месяц гладит камыши
  • Сквозь сирени шалаши…
  • Все — душа, и ни души.
  • Все — мечта, все — божество,
  • Вечной тайны волшебство,
  • Вечной жизни торжество.
  • Лес — как сказочный камыш,
  • А камыш, как лес-малыш.
  • Тишь — как жизнь, и жизнь — как тишь.
  • Колыхается туман —
  • Как мечты моей обман,
  • Как минувшего роман…
  • Как душиста, хороша
  • Белых яблонь пороша…
  • Ни души, — и все душа!

1908. Декабрь.

Тоска по Квантуну

  • О, греза дивная, мне сердца не тирань! —
  • Воспоминания о прожитом так живы.
  • Я на Квантун хочу, в мой милый Да-Лянь-Вань
  • На воды желтые Корейского залива.
  • Я в шлюпке жизненной разбился о бурун,
  • И сердце чувствует развязку роковую…
  • Я по тебе грущу, унылый мой Квантун,
  • И, Море Желтое, я по тебе тоскую!..

1904. Петербург.

Запад погас…

  • Запад
  • Погас…
  • Роса
  • Поддалась…
  • Тихо
  • В полях…
  • Ива —
  • Голяк…
  • Ветрится
  • Куст…
  • Зебрится
  • Хруст…
  • Ломок
  • Ледок…
  • Громок
  • Гудок…
  • Во мгле
  • Полотно
  • И склепа
  • Пятно…

1910. Октябрь.

Триолет («В протяжных стонах самовара…»)

  • В протяжных стонах самовара
  • Я слышал стон ее души.
  • Что было скрыто в песне пара —
  • В протяжных стонах самовара?
  • Венчалась ли она в глуши,
  • Иль умирала дочь Тамара?
  • Как знать! Но в воплях самовара
  • Я слышал вопль ее души.

1909. Июль.

Мыза Ивановка.

Морской набросок

Е.А.Л.

  • Тому назад всего два года
  • На этом самом берегу
  • Два сердца в страсти без исхода,
  • Дрожали, затаив тоску, —
  • Два женских сердца… Этой дрожью
  • Трепещет берег до сих пор…
  • …Я прихожу подъять свой взор
  • На море, и у гор подножья
  • Послушать благостную дрожь,
  • Потосковать душой пустынной
  • Вновь о вине своей невинной,
  • Где правду скрашивала ложь…

1912. Август.

Эстляндия, Иеве, Тойла.

Грациоза

Дмитрию Крючкову.

  • Я нежно хотел бы уснуть,
  •   Уснуть, — не проснуться…
  • Далеко-далеко уйти,
  •   Уйти, — не вернуться…
  • Хотел бы ее целовать,
  •   Почти не целуя:
  • Словами, ведь, грубо сказать,
  •   Как тонко люблю я…
  • Ни страсти хочу, ни огня,
  •   И боли слиянья,
  • Чтоб телом к ней в тело войти,
  •   Войти без страданья…
  • Хочу я не тела ее,
  •   Но лишь через тело
  • Прочувствовать душу могу
  •   Всецело…

1911. Октябрь.

Prelude II

  • Мои стихи — туманный сон.
  • Он оставляет впечатление…
  • Пусть даже мне неясен он, —
  • Он пробуждает вдохновение…
  • О люди, дети мелких смут,
  • Ваш Бог — действительность угрюмая.
  • Пусть сна поэта не поймут, —
  • Его почувствуют, не думая…

1909

«Где при вздохе ветерка поет фарфор…»

(Манчжурский эскиз)

  • Там, где нежно колокольчики звенят
  •   И при вздохе ветерка поет фарфор,
  • Еду я, восторгом искренним объят,
  •   Между бархатных полей и резких гор.
  • Еду полем. Там китайцы сеют рис;
  •   Трудолюбьем дышат лица. Небеса
  • Ярко сини. Поезд с горки сходит вниз.
  •   Провожают нас раскосые глаза.
  • Деревушка. Из сырца вокруг стена.
  •   Там за ней фанзы приземисты, низки.
  • Жизнь скромна, тиха, убога, но ясна —
  •   Без тумана русской будничной тоски.
  • Пасть раскрыл свою, на нас смотря, дракон,
  •   Что из красной глины слеплен на фанзе.
  • Я смеюсь: мне грозный вид его смешон.
  •   Село солнце, спит трава в сырой росе.

1905

Эскиз («Клубится дым при солнце зимнем…»)

  • Клубится дым при солнце зимнем,
  • Несется в дебри паровоз;
  • Причудлив он в хитоне дымном,
  • В хитоне смутном, как хаос.
  • Снег лиловатого оттенка
  • Пылит под небом голубым.
  • Вдали темнеет леса стенка,
  • А дым — как снег, и снег — как дым.

1908. Декабрь.

Лигово. Вагон.

Траурная элегия

Умирала лилия лесная…

К. Фофанов
  • Умерла она в пору августа,
  • Когда зелень трав и дубрав густа,
  • Когда в воздухе вкус малиновый,
  • Когда ночь дрожит в тьме осиновой.
  • Умерла она, ясно ведая,
  • Что такое смерть, храбро следуя
  • За давнишними пожеланьями
  • Молодой уснуть, с колебаньями
  • Незнакомая… И правдивая,
  • И невинная, и красивая!..
  • Умерла она, сделав грустно нам…
  • К ней путем идем, болью устланным,
  • На могилу к ней, одинокую,
  • Как она была, на далекую…
  • Там помолимся о душе ее:
  • — Да прославится имя твое!

1909. Июнь.

Царица из цариц

  • В моей душе — твоих строфа уст,
  • И от строфы бесплотных уст
  • Преображаюсь, словно Фауст, —
  • И звук любви уже не пуст.
  • Как в Маргариту юный Зибель —
  • В твой стих влюблен я без границ,
  • Но ждать его не может гибель:
  • Ведь ты — царица из цариц!

1908. Ноябрь

Оттого и люблю

  • Я люблю сердечно, безрассудно,
  • Безотчетно всю, как есть, тебя!
  • Но за что люблю, я знаю смутно,
  • А верней — совсем не знаю я.
  • Как тебя целую! как милую!
  • Ты со мной — смеюсь, а нет — грущу…
  • Оттого тебя ведь и люблю я,
  • Что любви причины не ищу!..

1907.

Вернуть любовь

  • …То ненависть пытается любить,
  • Или любовь хотела б ненавидеть?..
  • Минувшее я жажду возвратить,
  • Но, возвратив, боюсь ее обидеть,
  • Боюсь его возвратом оскорбить.
  • Святыни нет для сердца святотатца,
  • Как доброты у смерти… Заклеймен
  • Я совестью, и мне ли зла бояться,
  • Поправшему любви своей закон!
  • Но грешники — безгрешны покаяньем,
  • Вернуть любовь — прощение вернуть.
  • Но как боюсь я сердце обмануть
  • Своим туманно-призрачным желаньем:
  • Не месть ли то? не зависть ли? сгубить
  • Себя легко, и свет небес не видеть…
  • Что ж это: зло старается любить,
  • Или любовь мечтает ненавидеть?..

1908.

Букет забвенья

  • Я погружу в букет душистый
  • Лицо и душу погружу.
  • И лес ресниц твоих пушистый,
  • Пушистый лес воображу.
  • Я озарял его, сжигая
  • Доверья хрупкие костры…
  • О, дорогая-дорогая
  • С душой любовницы-сестры!
  • Но то ушло, пришло другое…
  • Того, что было, не спасти…
  • О, дорогое-дорогое,
  • Мое далекое, прости!
  • Прости и ты, мой ангел чистый,
  • Краса и гордость бытия!
  • Бросаю жизнь в букет душистый,
  • И захлебнусь в букете я!

1910. Май.

Мыза Ивановка.

Berceuse томления

  • Я люблю тебя нежнее
  •   Белой лилии,
  • Я пою тебя волшебней
  •   Сказок фей.
  • Я беру тебя в аллее
  •   Весь — воскрылие,
  • В поэтическом молебне
  •   Чародей.
  • К груди грудь, во взоры взоры!
  •   Вешней лени я
  • Не осилю — ах, нет мочи, —
  •   Я в плену.
  • Мне мерещатся озера
  •   Из томления.
  • В них все глубже, все жесточе
  •   Я тону.

1913. Май.

Веймарн.

Мельница и барышня

  • Постарела труженица-мельница
  • На горе стоит, как богодельница;
  • Под горою барышня-бездельница
  • Целый день заводит граммофон
  • На балконе дачи; скучно барышне:
  • Надоел в саду густой боярышник,
  • А в гостиной бронза и плафон.
  • Я смотрю, вооруженный… лупою:
  • Граммофон трубой своею глупою
  • Голосит, вульгаря и хрипя,
  • Что-то нудно-пошлое, а дачница,
  • В чем другом, но в пошлости удачница,
  • Ерзает на стуле, им скрипя…
  • Крылья дряхлой мельницы поломаны,
  • Но дрожат, в обиде, внемля гомону
  • Механизма, прочного до ужаса,
  • И пластинкам, точным до тоски…
  • Ветра ждет заброшенная мельница,
  • Чтоб рвануться с места и, обрушася,
  • Раздавить ту дачу, где бездельница
  • С нервами березовой доски…
  • От жары и «музыки» удар меня,
  • Я боюсь, вдруг хватит, и — увы!..
  • Уваженье к мельнице, сударыня
  • Здесь она хозяйка, а не вы!

1911. Лето.

Дылицы.

Миньонеты

«Да, я хочу твоих желаний…»

  • Да, я хочу твоих желаний,
  • Да, я люблю твое «люблю»!
  • Но мы уйдем туда, где — лани,
  • Уйдем: здесь больно, я скорблю.
  • Лишь там тебе, моей Светлане,
  • Я расскажу, я распою,
  • Как я хочу твоих желаний,
  • Как я люблю твое «люблю»!

«Ловлю печаль в твоей улыбке…»

  • Ловлю печаль в твоей улыбке
  • И тайный смех в твоих слезах…
  • Твои глаза блестят, как рыбки,
  • Но сердце — в смутных голосах.
  • Ты в заблужденье, ты в ошибке!
  • Топлю глаза в твоих глазах, —
  • И снова — смех в твоей улыбке,
  • И снова — грусть в твоих слезах!

1910. Март.

Один бы лепесток!

  • Мне тайно верится, что ты ко мне придешь,
  • Старушка-девушка, согбенная в позоре
  • И взором бархатя затепленные зори,
  • Мне тайно верится — ты бодро расцветешь.
  • Мне тайно верится — ты все еще грустишь
  • О том, что сказано, о том, что не успето…
  • О, разберись в пыли истлевшего букета:
  • Один бы лепесток! — и ты меня простишь,
  •     Мне свято верится!..

1910. Февраль.

Чьи грезы?

  • Я пить люблю, пить много, вкусно,
  • Сливаясь пламенно с вином.
  • Но размышляю об одном
  • И не могу решить искусно.
  • Да, мудрено решить мне это
  • (И в этом вся моя вина!):
  • Поэт ли хочет грез вина,
  • Вино ли просит грез поэта?

1909.

Колыбельная

(Ария Лотарио)

  • Спи-усни, дитя-Миньона,
  •   Улыбаяся шутя…
  • Спи-усни без слез, без стона,
  •   Утомленное дитя.
  • Замок спит, и спят озера,
  •   Позабудь скитаний дни,
  • С голубой надеждой взора
  •   Незабудкою усни.
  • Сердце, знавшее уроны,
  •   Зачаруй в уютном сне, —
  • И растает грусть Миньоны,
  •   Как снежинка по весне.

1908. Ноябрь.

Мадригал

Ал. Ал. Наумовой

  • Часто вы мне грезитесь фиалкой —
  • Этим нежным, ласковым цветком;
  • Иногда — таинственной русалкой,
  • Воплощенной грезящим умом.
  • Иногда — принцессой кроткой, хрупкой,
  • Милосердной даже к комару;
  • И всегда — свободною голубкой,
  • Ввысь летящей к правде и добру!

1907.

Повсеместная

  • Ее глаза, глаза газели,
  • Синеют в усиках ресниц.
  • Она опустит очи ниц,
  • И щеки вдруг зарозовели.
  • В устах змеящийся укус,
  • Лицо меняет безпрестанно.
  • И волосы, длиннее стана,
  • Немного приторны на вкус.
  • Безкрылой похоти раба,
  • Она приниженно кичлива.
  • Эскиз готов. Пошлоречива
  • Моей натурщицы судьба.

1911. Июнь.

Елисаветино.

По восемь строк

«Вы стоите на палубе за зеркальною рубкою…»

  • Вы стоите на палубе за зеркальною рубкою
  • И грызете, как белочка, черносливную косточку…
  • Вы — такая изящная и такая вы хрупкая,
  • Вы похожи на девочку и немного на ласточку…
  • Улыбаются весело два матроса у румпела,
  • Капитан донжуанствует, вам стихи декламируя,
  • О таинственном крейсере, о голубке под куполом,
  • То чаруя Мореллою, то Дарьяльской Тамарою…

1910.

«В тебе столько нежности тихой…»

Карменсите

  • В тебе столько нежности тихой,
  • Но, время бездумно влача,
  • Ты скрыла ее под шумихой
  • Такого ж бездумного дня.
  • Но в каждом движеньи плеча
  • И в склоне твоем над гречихой —
  • В тебе столько нежности тихой…
  • О, если б она для меня!

1910.

Саблино.

«Я приду к тебе, еврейка…»

  • Я приду к тебе, еврейка,
  • В звездном плеске сонных струй.
  • Отворяй-ка поскорей-ка,
  • Отвори и не горюй!
  • За любовь плати любовью,
  • За измену отомсти:
  • По холмистому горбовью
  • Труп мой в озеро спусти…

1910.

Родель

От Солнца я веду свой древний род!

Мирра Лохвицкая
  • «От Солнца я веду свой род!»
  • Сказала доблестная Саба.
  • В краю банана, змей и краба
  • Жил впечатлительный народ.
  • Царь слов обратно не берет,
  • Когда звучат слова не слабо…
  • «От Солнца я веду свой род!»
  • Сказала доблестная Саба.
  • Всегда венец! Всегда вперед! —
  • Вот лозунг знойнаго араба.
  • Но в небе грянула гроза бы,
  • Когда бы смел воскликнуть «крот»:
  • — От Солнца я веду свой род!

1911.

Полусонет («Твои горячие кораллы…»)

  • Твои горячие кораллы
  • Коснулись бледного чела,
  • Как сладострастная пчела, —
  • И вот в душе звучат хораллы.
  • Моя тоска меня карала,
  • И я не пел, и петь не мог.
  • Но ты сняла с души забрало
  • И с песни рыцарской — замок.
  • Без жизни жизнь и сон без сна
  • Теперь окончены. Весна
  • Моей любви поет и трелит…
  • Спеши вдыхать весны цветок,
  • Спеши! И радости поток
  • Нас захлестнет, но не разделит!

1909.

Ванда

(октавы)

Посв. В.В. Уварову-Надину.

1.

  • Грустила ночь. При чахлом свете лампы
  • Мечтала Ванда, кутаясь в печаль;
  • Ей грезился дурман блестящей рампы,
  • Ей звуков захотелось, — и рояль
  • Ее дразнил прелюдией из «Цампы»
  • Она встает, отбрасывая шаль,
  • И медленно подходит к пианино
  • Будить его от грезящаго сплина.

2.

  • А ночь глядит в растворенную дверь,
  • Вся трепеща и прислонясь к веранде…
  • Как девушка взволнована теперь!
  • Как дышит ночь душисто в душу Ванды!
  • Мотив живит… И если б вечный зверь
  • Его услышал, если б зверской банде
  • Он прозвучал, — растроганное зло,
  • Хотя б на миг, любовью мысль зажгло.

3.

  • …О, чаровница-музыка, тебе
  • Крылю восторг, пылаю фимиамы!
  • О власти мысль внушаешь ты рабе,
  • Ребенка устремляешь к сердцу мамы,
  • Туманишь зло, зовешь любовь к себе
  • И браку душ поешь эпиталамы.
  • Тебе дано пороки побороть,
  • Гармония, души моей Господь…

1908. Ноябрь.

Насмешка короля

  • Властитель умирал. Льстецов придворных стая
  • Ждала его конца, сдувая с горностая
  • Одежды короля пылинки, между тем,
  • Как втайне думала: «когда ж ты будешь нем?»
  • Их нетерпение заметно королю
  • И он сказал, съев ломтик апельсина:
  • — О, верные рабы! Для вас обижу сына:
  • Я вам отдам престол, я сердце к вам крылю! —
  • И только он умолк, — в разнузданности дикой
  • Взревели голоса, сверкнули палаши.
  • И вскоре не было у ложа ни души, —
  • Лишь двадцать мертвых тел лежало пред владыкой.

1911. Июль.

Ст. Елисаветино, село Дылицы

Леониду Афанасьеву

«У плотины старой мельницы».

Леонид Афанасьев.
  • Ваши милые мелодии,
  • Где воспели вы наш сад,
  • Как волшебные рапсодии —
  • Души многих вдохновят.
  • Так любовна и так красочна,
  • Друг мой, ваша акварель;
  • Целомудренна и сказочна,
  • Как на севере апрель.
  • Если снова на свободе я
  • Заберусь в мой старый сад,
  • Приезжайте, — и мелодии
  • Ваши снова зазвучат!

1908

Ответ Л. Афанасьеву на его послание

  • Ты шел дорогою проезжей,
  • И был твой шаг трудолюбив.
  • А я парил в лазури вещей,
  • Весь мир в осколки раздробив!
  • Ты робко пел и робко шел ты,
  • Боясь прохожих обогнать…
  • Лист зеленел, потом стал желтый, —
  • Зазеленеет ли? — Как знать!
  • Ты изменил Луне и Нимфе,
  • Изменой поругав сердца…
  • Но пусть шалаш твой на Олимпе —
  • Напротив моего дворца!

1910.

Измена мая

  • Я родился в мае, в месяце весеннем,
  •   Звонком и веселом,
  •   Шумном и душистом,
  • И сказали розы; «Мы тебя оденем
  •   Светлым ореолом —
  •   Как молитва, чистым».
  • Улыбнулось солнце, солнце засверкало,
  •   Ласковым приветом
  •   Чествуя рожденье;
  • Солнце загорелось, запылало ало
  •   И зажгло поэтом
  •   С искрой вдохновенья!
  • Разодет цветами с детской колыбели,
  •   Я запел соловкой
  •   Радостно и звонко,
  • Запечатлевая мир, где все скорбели,
  •   Юною головкой
  •   И душой ребенка.
  • Время шло, — и солнце потускнело в тучах,
  •   Лаской не блестело,
  •   Злоба песнь косила;
  • Опадали розы при ветрах летучих,
  •   Истомилось тело,
  •   Притупилась сила.
  • Время шло… И радость дней моих весенних
  •   Растопилась в слезах,
  •   Сердцу не внимая;
  • И теперь я плачу, плачу на коленях
  •   О погибших грезах,
  •   Об измене мая!

1908. Февраль.

Неразгаданные звуки

  • В детстве слышал я ночами
  • Звуки странного мотива.
  • Инструмент, мне неизвестный,
  • Издавал их так красиво.
  • Кто играл? на чем? — не знаю;
  • Все покрыто тайною мглою;
  • Только помню, что те звуки
  • Власть имели надо мною.
  • Их мотив был так чарующ,
  • Так возвышен, полон ласок;
  • Вместе с тем печален, страшен —
  • Описать его нет красок.
  • Я боялся этих звуков,
  • Их таинственнаго свойства,
  • Но когда я их не слышал,
  • Я был полон беспокойства.
  • Я любил, когда незримый
  • Музыкант играл ночами;
  • Я лежал в оцепененьи
  • С удивленными очами;
  • Я лежал в своей кроватке,
  • Щуря глазки и, дыханье
  • Затаив, ловил так жадно
  • Их гармонию рыданья.
  • Звуков больше я не слышу.
  • Что они мне предвещали?
  • Счастье ль в мире равнодушья
  • Или горе и печали?
  • Не нашел себе я счастья, —
  • Звуки горе мне напели:
  • Я боялся их недаром
  • С безмятежной колыбели.
  • А любил я их, мне мнится,
  • Потому, что эти звуки
  • Мне сулили счастье в смерти,
  • На земле напев лишь муки.
  • Знает кто? быть может, струны
  • Пели мне слова Завета:
  • «Кто страдает в царстве мрака,
  • Насладится в царстве света».

8-го октября 1903 г.

Квантун, порт-Дальний.

Nocturne («Струи лунные…»)

  • Струи лунные,
  • Среброструнные,
  • Поэтичные,
  • Грустью нежные, —
  • Словно сказка вы
  • Льетесь, ласковы,
  • Мелодичные
  • Безмятежные.
  • Бледно-палевы,
  • Вдруг упали вы
  • С неба синего;
  • Льетесь струями
  • Со святынь его
  • Поцелуями.
  • Скорбь сияния…
  • Свет страдания…
  • Лейтесь, вечные,
  • Бесприютные —
  • Как сердечные
  • Слезы жаркие!..
  • Вы, бескровные,
  • Лейтесь ровные, —
  • Счастьем мутные,
  • Горем яркие…

1908. Сентябрь.

Перекат II

  • Как эта грустная обитель,
  • Твое сердечко опустело.
  • Любовь, как ясный небожитель,
  • В нем больше жить не захотела.
  • И вот глаза твои тоскливы,
  • Как эта грустная обитель.
  • Они угрюмы и пугливы,
  • Когда увидят белый китель.
  • Я понимаю: обольститель
  • Убил любовь в тебе изменой,
  • Как эта грустная обитель
  • Вступает в бой с морскою пеной!
  • Дитя, взгляни: волна обратно
  • Бежит покорно. Так Спаситель
  • Тебя хранит, — ты благодатна,
  • Как эта грустная обитель.

1908. Декабрь.

Новогодняя элегия

  • С новолетьем мира горя —
  • С новым горем впереди!
  • Ах, ни счастья, ни отрады,
  • Ни сочувствия не жди!
  • Проследи печальным оком
  • Миновавшие года:
  • Не дождался от них счастья, —
  • Не дождешься никогда.
  • А с какою ты надеждой
  • Им судьбу свою вверял,
  • Верил в сбыточность мечтаний
  • И надеялся, и ждал.
  • Не ищи в унылой тундре
  • Ароматных ярких роз, —
  • Не ищи любви и счастья
  • В мире муки, в мире слез.
  • Не дождался — не дождешься,
  • Боль была и есть в груди…
  • С новолетьем мира скорби —
  • С новой скорбью впереди!..

1908. 2-го янв.

Все то же

  • Все те же краски, те же типы
  • В деревьях, птицах и цветах:
  • Как век назад — сегодня липы,
  • Как век вперед — любовь в мечтах.
  • Строй мирозданья одинаков,
  • Почти разгадан, скуп и плоск.
  • Но есть значение без знаков,
  • Есть знак, расплывчатый как воск.

1909. Июль.

Мыза Ивановка.

«То будет впредь, то было встарь…»

  • …То будет впредь, то было встарь…
  • Он полюбил Мечту, рожденную мечтою,
  • И первую любовь, заворожен святою
  • Своей избранницей, принес ей на алтарь.
  • Но полюсом дышал ее далекий взор,
  • От веянья его увяли в сердце розы,
  • В глазах замерзли слезы…
  • И треснул форм Мечты безжизненный фарфор!
  • Фарфоровые грезы! —

1908. Апрель.

Проба пера

  • Полна чарующих разочарований
  •   Весна в лесу:
  • Крестьянку в ало-синем сарафане
  •   На полосу
  • Хлебов, вчера посеянных, жду в полдень,
  •     Но —
  • И сыро, и темно,
  • И день так холоден…

1914. Июль.

Мыза Ивановка.

Цветы и ядоцветы

  • Цветы не думают о людях,
  • Но люди грезят о цветах…
  • Цветы не видят в человеке
  • Того, что видит он в цветке…
  • Цветы людей не убивают —
  • Цветы садов, цветы полей…
  • А люди их срывают часто!
  • А люди часто губят их!
  • Порою люди их лелеют,
  • Но не для них, а для себя…
  • В цветах находят «развлеченье»,
  • Души не видят у цветов…
  • Нет тяжелее и позорней,
  • Судьбы доступнаго цветка!
  • Но есть цветы с иным уделом:
  • Есть ядовитые цветы!..
  • Их счастье в том, что их расцвета
  • Не потревожит человек…

1911. Февраль.

Промельк («Янтарно-гитарныя пчелы…»)

  • Янтарно-гитарныя пчелы
  • Напевно доили азалии,
  • Огимнив душисто-веселый
  • Свой труд в изумрудной Вассалии.

1911. Июль.

Дылицы.

Миррэты

Зоюсе

  • В березовом вечернем уголке
  • С тобою мы на липовой скамейке.
  • И сердце бьется зайчиком в силке.
  • Олуненные тени, точно змейки,
  • То по песку, то по густой аллейке
  • В березово-жасминном уголке.
  • Жасмин — мой друг, мой верный фаворит:
  • Он одышал, дитя, твое сердечко, —
  • Оно теперь душисто говорит,
  • Оно стрекочет нежно, как кузнечик.
  • Да освятится палевый наш вечер
  • И ты, жасмин, цветущий фаворит!

1911.

Лепестки оживают

Эти люди не в силах загрязнить то, что я любил в тебе; их слова падали подобно камням, брошенным в небо и неспособным смутить ни на минуту ясной его лазури…

М. Мэтерлинк.
  • Помнишь, Женя? — это было в мае,
  • Года два, мой друг, тому назад.
  • Если ты забыла, дорогая,
  • Не забыл, быть может, старый сад.
  • Вечерело. Мы вдыхали струи
  • Ветерка, обнявшего сирень.
  • Что за речи! что за поцелуи!
  • Что за чудный, незабвенный день!
  • Подойдя задумчиво к сирени,
  • Ты роскошный сделала букет
  • И сказала: Вот тебе от Жени,
  • Получай, возлюбленный поэт!
  • Засмеялась ласково и нежно,
  • Я пьянел, вдыхая аромат.
  • Ты взглянула в очи мне прилежно,
  • Прошептав: Мне грустно, милый брат…
  • Вздрогнул я, склонился на колени,
  • Я тебя, голубку, утешал
  • И тебе, моей любимой Жене,
  • Губки, глазки, ручки целовал.
  • …Мы расстались: мы с тобой «не пара»,
  • Как сказали «добрые друзья».
  • Но нельзя забыть признаний жара
  • И тебя нельзя забыть, нельзя!
  • И нельзя забыть былого тени,
  • Эти раз любившие сердца,
  • Этот вздох, душистый вздох сирени,
  • Эти ласки, ласки без конца!
  • До сих пор, тревожа и волнуя
  • Душу мне, палят мои уста
  • Эти, только наши, поцелуи
  • Под охраной нашего куста.
  • О, когда б вернулись чувства мая,
  • Чувства наша светлые назад!
  • Помнишь, Женя? помнишь, дорогая?
  • Если ты забыла, помнит сад.

1908. Февраль.

Сердце мое…

  • Сердце мое, этот колос по осени,
  • Сжато серпом бессердечия ближнего,
  • Сжато во имя духовнаго голода,
  • В славу нетленных устоев Всевышнего.
  • Пусть же слепые жнецы, бессознательно
  • Сжавшие сердце мне многолюбивое,
  • Им напитаются с мысленным отблеском
  • Радуги ясной, сулящей счастливое.

1908. Август.

Мыза Ивановка

Молчанье шума

  • Убийцей жизни, мысли пробужденья,
  • Порывов светлых, воздуха и грез —
  • Преступным городом — убийцей вдохновенья —
  • Ползу среди ударов и угроз.
  • Ползу без направленья, без сознанья,
  • Без чувств, без глаз, без слуха и без сил…
  • И шумом города смеется мне Молчанье
  • Мертвее, безнадежнее могил.

1908. Март.

Петербург.

Что такое греза?

  • Что такое — греза? Что такое — греза?
  • Это мысль о розе. Но еще не роза…
  • Что такое — греза? Что такое — греза?
  • Это бархатисто-нежная мимоза…
  • Что такое — греза? Что такое — грезы?
  • Это серафима блещущие слезы!

1909. Май.

Мыза Ивановка.

Стансы («Счастье жизни — в искрах алых…»)

  • Счастье жизни — в искрах алых;
  • В просветленьях мимолетных,
  • В грезах ярких, но бесплотных
  • И в твоих очах усталых.
  • Горе — в вечности пороков,
  • В постоянном с ними споре,
  • В осмеянии пророков
  • И в исканьях счастья — горе.

1907.

Триолет («Мне что-то холодно… А в комнате тепло…»)

П.А. Ларионову.

  • Мне что-то холодно… А в комнате тепло:
  • Плита натоплена, как сердце нежной лаской.
  • Я очарован сна загадочною сказкой,
  • Но все же холодно, а в комнате тепло.
  • Рассудок замер. Скорбь целует мне чело.
  • Таинственная связь грозит своей развязкой,
  • Всегда мне холодно… другим всегда тепло!..
  • Я исчервлен теплом, как сердце — едкой лаской…

1909. Май.

Мыза Ивановка.

Мечты о Фофанове

  • В кустах белоснежных черемух
  • Принцесса веселая Мая
  • Уснула, с отрадой внимая
  • Весеннему щебету птиц,
  • И видит во сне голубая
  • Принцесса веселая Мая:
  • Пирует в лазурных хоромах,
  • В сияньи восторженных лиц,
  •   Ее любимец давних лет
  •   Царевич пылкий Триолет!

1911. Май

Стансы («Звезда любви — звездой погаснет…»)

К.М. Фофанову

  • Звезда любви — звездой погаснет,
  • И где вы, светлые мечты!
  • И нет любви, и больше вас нет…
  • Зачем, судьба, куешь меч ты?
  • Лишь ты одно блестишь, страданье,
  • Своей нетленной красотой
  • В людской улыбке и рыданьи
  • Неугасимою звездой

1908

Мыза Ивановка

Осенняя царица

  • В апреле природа все юнее,
  •   Но осенью боле пригожа.
  • Царица осенняя, — Юния, —
  •   На Врубеля Музу похожа…
  • Царица осенняя, — Юния, —
  •   Как лилия, золотокрыла…
  • Чем ночь лиловее и луннее,
  •   Тем шире глаза пораскрыла…

1912. Август

Веймарн

Ее сестра

  • Ее сестра — ее портрет,
  •   Ее портрет живой!
  • Пускай ее со мною нет,
  •   Ее сестра со мной!
  • Я жду чарующего сна,
  •   Надежду затая.
  • Пусть больше не моя она,
  •   Ее сестра — моя!

1908

Мыза Ивановка

Миньонет («Уважать — это вовсе не значит любить…»)

  • Уважать — это вовсе не значит любить,
  • А любя, уважаешь невольно!
  • Если чувства захочешь в слова воплотить —
  • Воплощать никогда не довольно!
  • Загляни ж мне в глаза, чтоб любовь углубить,
  • Загляни бархатисто-фиольно…
  • Говорить — это вовсе не значит — любить,
  • А по взгляду узнаешь невольно!..

1912. Март

Импровиза («В живой уют зеленых кружев…»)

  • В живой уют зеленых кружев
  • Вошел я в мае всей душой.
  • Я жаждал счастье обнаружить,
  • Я верил… Было хорошо.
  • Тебя искал — везде, повсюду,
  • А парк внимательно следил…
  • Я все шептал: «Приди… укутай…
  • Я верю… устаю… приди…»
  • Но ты не так же, нет! а как же?
  • Да очень просто: ты не так,
  • Не так, как я: ты — в экипажах,
  • А мне болезнен каждый шаг…

1910. Май

Павловск

Эксцентричка

  • Звезда горит звезде,
  • Волне журчит волна.
  • Но в ней, чего нигде:
  • Она собой полна!
  • Заплачет, — блещет смех.
  • Смеется, — слышен плач.
  • И грех ее — не грех,
  • И смерть ей не палач…
  • Пускай звезда к звезде!
  • Пускай к волне волна!
  • В ней нет, что есть везде,
  • И в этом — вся она!

1908

Тезки

  • Зовут вас одинаково, но, Боже,
  • Как обе вы различны! — у одной
  • Каштановые волосы; характер
  • Весенний, героический; в глазах
  • Чертята прыгают, чертята смеха,
  • И давят ангела неутолимой скорби.
  • Вот первая из вас, и ты — вдали.
  • Вторая — анемичная блондинка,
  • Конфузливая, ровная; в лице
  • Упорная и прозная забота;
  • В губах — наивность, чувственность, лукавь…
  • И ты — со мной. Вы обе, это — я.

1912. Июль, Веймарн

Мыза Пустомержа

Открытка Валерию Брюсову

  • Вы поселились весной в Нидерландах,
  • Бодро и жизненно пишете мне.
  • Вы на оплесканных морем верандах,
  • Я же в колосьях при ветхом гумне.
  • Милый! но Вы не ошиблись, что волны
  • И за моим нарастают окном:
  • Только не море, — то ветрятся клены —
  • Волны зеленые, — поле с овсом.
  • Вам — о полянах — на море Немецком,
  • Мне же в полях — о просторе морском:
  • В сердце поэта, — и мудром, и детском, —
  • Неумертвима тоска о ином…

1913. Август

Веймарн

Бежать в Льяносы!

  • Я в ранней юности любил Эмара,
  • Очарование его рассказов.
  • Моей фантазии, рабе экстазов,
  • Дороже многого семья омара…
  • Дороже многого душе фантаста
  • Вы, краснокожие, и вы, пампассы!
  • Все наши фабрики и все лампасы
  • За вас отдал бы я, как груз балласта.
  • Все дети города больны, курносы,
  • Бездушны женщины, мужчины грубы,
  • Вампиры в смокингах, в пальто инкубы…
  • Бежим, мечта моя, бежим в льяносы!

1910. Март

Кадрильон

  • Грезить и плакать —
  • Плакать и грезить…
  • Больно и сонно,
  • Темень и склякоть…
  • Как пустозвонно
  • Пробило десять…
  • Плакать и грезить —
  • Грезить и плакать…

1908. Ноябрь

Знаком ли ты?

  • Знаком ли ты с щемящею тоской
  • Унылых дней без проблесков, без ласки.
  • Крылатых грез тускнеют краски,
  •   И ты — один!.. чужой!
  • И к бездне роковой ведет тебя стезя…
  • А можно б счастье знать, волшебнее чар юга!..
  •   Но, где искать тебя, подруга?
  •     И можно б, — да нельзя!..

1908

Из Кармен Сильва

  • Скромнее будь в желаньях,
  • И воцарится мир:
  • Яд зависти к страданьям
  • Влечет ненастный мир.
  • О, зависть ненавистна
  • И рушит города…
  • Рай шепчет укоризну,
  • Ад манит в ворота.
  • Она заводит войны
  • И славу топчет в грязь,
  • И дерзко, и спокойно
  • Права клеймит, смеясь.
  • И материнской муки
  • Причиною она.
  • Поменьше грез от скуки,
  • И станет тишина.

1908. Сентябрь

Ее вниманье

  • Ее вниманье, как зефир,
  •   Коснулось струн души несчастного
  •   И в ощущении прекрасного
  • Забыл, что я, как правда, сир…
  • Забилось доброе во мне,
  •   Запело ласковыми струнами;
  •   Я опьянел мечтами юными
  • И впечатленьями вполне.
  • Грустят со мною вечера…
  •   Как хороши мои мучения!
  •   В душе — горячее течение,
  • В душе — счастливая пора…

1907. 1-го июня

СПБ

Мадригал («Увижу ль Вас, я Вами околдован…»)

  • Увижу ль Вас, я Вами околдован,
  • В мечтах ли Вы, я грезой упоен.
  • Ах, знали б Вы, как ум мой очарован,
  • Когда Вы посещаете мой сон.
  •   Владычица мной скованной короны.
  •   Простите эти бледные штрихи:
  •   Изящны Вы — как музыка «Миньоны»,
  •   Как Мирры Лохвицкой стихи!

1908

Лесной набросок

  • Леса сосновые. Дорога палевая.
  • Сижу я в ельнике, костер распаливая.
  • Сижу до вечера, дрова обтесывая…
  • Шуршит зеленая листва березовая…
  • Пчела сердитая над муравейниками,
  • Над мухоморами и над репейниками,
  • Жужжит и кружится, злом обессиленная.
  • Деревья хвойные. Дорогая глиняная.

1911. Июнь

Елисаветино. Дылицы

Укор

  • Каждый раз, дитя, когда увижу
  •   Твоего отца,
  • Я люблю тебя и ненавижу
  •   Без конца:
  • О тебе он мне напоминанье,
  •   О тебе укор…
  • И твоя любовь, твое страданье —
  •   Мой позор!

1908

Под шум Victoria Bay[21]

(Квантунская элегия)

  • Грежу: пред мною Балтийские воды,
  • Цвета лазури, все в искрах — брильянтах,
  • Сердце в мелодиях, страстных варьянтах,
  • Счастья, прощенья, любви и свободы.
  • Разум мой ясен, светлы мои мысли;
  • Все ощущенья невинны и скромны.
  • Счастлив бедняга гонимый, бездомный…
  • В дали вечерней — земля. Остров? мыс ли?
  • Видишь? Что это? там, кажется, люди?
  • Значит, там есть идеалу преграда?
  • О, мне не надо людей! мне не надо!
  • О, не будите страданий вы груди!
  • Здесь так спокойно, пустынно и дико;
  • Но, умоляю, еще хоть минуту…
  • Если виновен, простите вину ту
  • Лишь на мгновенье… Без жалоб, без крика
  • После готов пострадать за мгновенье…
  • Здесь наберусь я любви всеобильной…
  • С духом подъятым и с верой всесильной
  • После прощу вам за ваши ж мученья!

Квантун

Порт Дальний, 5 августа, 1908

Плыву рекой…

  • Плыву рекой, играющей и быстрой,
  • В таких крутых лесистых берегах,
  • Плыву один, и вспыхнувшею искрой
  • Блестит любовь минутная в мечтах.
  • Я поражен и слов не нахожу я
  • Изобразить мой ужас, мой восторг,
  • Что страсть во мне проснулась и, бушуя,
  • С рассудком вновь вступает в знойный торг!..
  • О неужель былые увлеченья
  • И их финал — мучительный кошмар —
  • Не загасили веру в наслажденье
  • И страсть мою — как буря, как пожар!
  • Но все равно: он выше размышленья,
  • В душе моей сверкнувший светлый луч!
  • Его ловлю и, если вновь паденье,
  • Пускай паду, достигнув новых круч.

1908

Мыза Ивановка

На миг

  • Случалось вам, я думаю, не раз
  • Любить на миг спокойное мерцанье
  • И задушевность незнакомых глаз,
  • В которых нечто вроде состраданья
  • Ласкало вас; и будь счастливец вы,
  • Или гонимый жизнию бродяга, —
  • Вам радостно… Не так ли для травы
  • Мила росы сочувственная влага?

1908

Мыза Ивановка

Вешний звон

(Триолеты)

1

  • Идет весна, поет весна,
  • Умы дыханьем кружит. —
  • Природа в миг пробуждена!
  • Звенит весна! шумит весна!
  • Весной никто не тужит!
  • Весною радость всем дана!
  • Живет весна — живит весна,
  • Весь мир дыханьем кружит!

2

  • Бегут ручьи, бурлят ручьи!
  • Играют, пляшут воды!
  • Купает солнце в них лучи!
  • Спешат, шумят, бурлят ручьи,
  • Как радостные годы.
  • И под лучами, как мечи,
  • Лед рубят бешено ручьи,
  • Ревут, бушуют воды!

3

  • Чаруют, трелят соловьи,
  • Плывут струи сирени…
  • Тревожит душу зов любви,
  • Сирень, весна и соловьи…
  • Мечты о страстном плене…
  • Нет сна… желание в крови…
  • Она — в мечтах… Ах, соловьи!
  • Ах, томный бред сирени!

4

  • Вокруг — все жизнь, любовь и свет,
  • Веселье, смех и розы!
  • Поет восторженно поэт
  • Весну, любовь, и жизнь, и свет,
  • Живительные грозы,
  • И то поет, чего и нет!..
  • Простим ему — так весел свет,
  • Так мелодичны розы!..

1908

Серенада

Хоровод рифм

  • Как сладко дышится
  • В вечернем воздухе,
  • Когда колышатся
  • В нем нежных роз духи!
  • Как высь оранжева!
  • Как даль лазорева!
  • Забудьте горе Вы,
  • Придите раньше Вы,
  • Над чистым озером
  • В кустах акации
  • Я стану грез пером
  • Писать варьяции
  • И петь элегии,
  • Романсы пылкие
  • Без Вac — как в ссылке я,
  • При Вас же — в неге я.
  • Чего ж Вы медлите
  • В румянце золота?
  • Иль страсть исполота,
  • Слова не бред ли те?
  • Луны луч палевый
  • Пробрался. Перепел
  • В листве эмалевой
  • Росу всю перепил.
  • С тоской сердечною
  • Отдамся музе я,
  • Со мной иллюзии,
  • Вы, мифы вечные.
  • Как нервно молнии
  • Сверкают змеями.
  • Пойду аллеями,
  • Поеду в челне я
  • По волнам озера
  • Топить бессилие…
  • Как жизнь без роз сера!
  • О если б крылия!
  • Орлом по сини я
  • Проплыл чудесною
  • Мечтой, уныние
  • Проклявши тесное.
  • Но лживы роз духи —
  • Мои иллюзии,
  • Души контузии —
  • Больней на воздухе.
  • Высь стала сумрачна,
  • Даль фиолетова,
  • И вот от этого
  • Душа от дум мрачна.
  • Все тише в пульсе я
  • Считаю маятник,
  • В груди конвульсии, —
  • И счастью — памятник!

1907

Шутка

  • Я помню: день смеялся блеском
  • Июльских солнечных лучей.
  • Форель заигрывала плеском,
  • Как дева — ласкою очей.
  • Лес щебетал в расцветшем гуле,
  • И вот пришли ко мне певцы,
  • Они запели об июле,
  • И песнь неслась во все концы.
  • Своею песней разукрасив
  • Плотину, мельницу и парк, —
  • Уехал милый Афанасьев
  • Из-под ветвей зеленых арк.
  • И вслед за ним вечерним часом,
  • Под звуки гимна моего,
  • Ушел отмеченный Парнасом
  • Мой незабвенный Комифо[22].

1908. Октябрь

Victoria Regia

Четвертая книга поэз

I. А сад весной благоухает!

Весенние триолеты

Андрею Виноградову

  • Еще весной благоухает сад,
  • Еще душа весенится и верит,
  • Что поправимы страстные потери, —
  • Еще весной благоухает сад…
  • О, нежная сестра и милый брат!
  • Мой дом не спит, для вас раскрыты двери…
  • Еще весной благоухает сад,
  • Еще душа весенится и верит…
  • Еще благоухает сад весной,
  • Еще в глазах моих блестят слезинки,
  • Еще влекут в безвестное тропинки, —
  • Еще благоухает сад весной…
  • О, жизнь моя! Ты вся еще пред мной!
  • Черемух цвет пророчит мне снежинки…
  • Еще благоухает сад весной,
  • Еще в глазах моих дрожат слезинки…
  • А я устал! а юность позади!
  • Зачем же сад весной благоухает?
  • Взор отсверкал, померк и потухает.
  • И я устал… и юность позади…
  • О, жизнь моя! Ты вся еще в груди!
  • Вопью тебя, — и сердце воспылает!
  • Пусть я устал, пусть юность позади,
  • Но сад еще весной благоухает!..

1913.

Веймарн. Мыза Пустомержа

Восторженная поэза

  • Восторгаюсь тобой, молодежь! —
  • Ты всегда, — даже стоя, — идешь,
  • Но идешь постоянно вперед,
  • Где тебя что-то многое ждет.
  • Не желаю я думать о том,
  • Что с тобою случится потом,
  • Что, спустя много весен и зим,
  • Будет твой крылолет отразим.
  • Но пока молодежь молода,
  • Не погаснет на небе звезда,
  • Не утопится солнце в воде, —
  • Да весенятся все и везде!
  • И смотрю я в сплошные глаза:
  • В них потоп, а в потопе — гроза,
  • А в грозе зацвели васильки…
  • Оттого — я, не зная тоски,
  • Так спою, что и ты запоешь,
  • Овосторженная молодежь!
  • Так грозово возгряну «ypa»,
  • Что умрет безвоскресно вчера!
  • И вонзаю я в завтра копье,
  • Прославляя сегодня твое!

1914. Январь

Керчь

Кузнец

  • Спеши к наковальне, кузнец!
  • Покуда здоров ты, покуда ты молод,
  • Куй счастью надежный венец!
  • Душою измолот, душою расколот,
  • Душою истерзан, когда, как свинец,
  • Жизнь станет тяжелой, и старости холод
  • Напомнит про глупый, нелепый конец, —
  • Тогда берегись, не хватайся за молот:
  • Тебе он изменит, кузнец!

1910

Поэза доверия

  • Верю небу! Верю морю!
  • Верю ночи! Верю дню!
  • Никого не опозорю!
  • Ничего не оскверню!
  • Верю солнцу! Верю смерти!
  • Верю вере и любви!
  • Каждой грезе! каждой жертве!
  • Слову вечному: «Живи»!
  • Верю в радость и страданье!
  • Верю в фабрику! в стихи!
  • Верю в строгое молчанье
  • И в вульгарное «хи-хи»!
  • Все приемлемо, все нужно, —
  • Это каждому скажи,
  • Как мне северно, как южно
  • Верить этой общей лжи.

1914. Февраль

Одесса

В поле

  • В полях созрел ячмень,
  • Он радует меня!
  • Брожу я целый день
  • По волнам ячменя.
  • Смеется мне июль,
  • Кивают мне поля.
  • И облако — как тюль,
  • И солнце жжет, паля.
  • Блуждаю целый день
  • В сухих волнах земли,
  • Пока ночная тень
  • Не омрачит стебли.
  • Спущусь к реке, взгляну
  • На илистый атлас;
  • Взгрустнется ли, — а ну, —
  • А ну печаль от глаз.
  • Теперь ли тосковать,
  • Когда поспел ячмень?
  • Я всех расцеловать
  • Хотел бы в этот день.

1909. Июль

Мыза Ивановка

Не завидуй другу

  • Не завидуй другу, если друг богаче,
  • Если он красивей, если он умней.
  • Пусть его достатки, пусть его удачи
  • У твоих сандалий не сотрут ремней…
  • Двигайся бодрее по своей дороге,
  • Улыбайся шире от его удач:
  • Может быть, блаженство — на твоем пороге,
  • А его, быть может, ждут нужда и плач.
  • Плачь его слезою! смейся шумным смехом!
  • Чувствуй полным сердцем вдоль и поперек!
  • Не препятствуй другу ликовать успехом:
  • Это — преступленье! Это — сверхпорок!

1909

Предчувствие поэмы

  • Душа все больше, все безгневней,
  • Все малодушнее она…
  • Я грежу летом и деревней,
  • И это значит — вновь весна!
  • О, неизменная невеста,
  • Подруга моего стиха,
  • Под взрывы птичьего оркестра
  • Встречай улыбно жениха!
  • Прости былые заблужденья,
  • Ошибки молодой любви
  • И, в ореле всепрощенья,
  • Вновь нареченным назови!
  • Своею негою измаяв,
  • Дай благостно с тобой возвлечь,
  • Чтоб на бессмертье
  • Дочь обречь, —
  • Чрез двадцать шесть волнуйных маев,
  • Чрез двадцать шесть бесплотных встреч…

1914. Март

Петроград

Лучистая поэза

Ан. Н. Чеботаревской

  • Я хочу быть росою двух цветущих цветов.
  • Я хочу быть стезею голубых голубков.
  • Я хочу быть солучьем двух лазурных планет.
  • Я хочу быть созвучьем между «да», между «нет»
  • Если буду росою, обрильянчу цветы.
  • Если буду стезею, олазорю мечты.
  • Если буду солучьем, я миры съединю.
  • Если буду созвучьем, я себя сохраню.
  • Так да буду собою и во веки веков!
  • Животворной росою двух цветущих цветов,
  • Бирюзовой стезею голубых голубков,
  • И солучьем созвездий, и созвучьем основ.

1913. Февраль

Carte-Postale[23]

  • Сегодня я плакал: хотелось сирени, —
  •   В природе теперь благодать!
  • Но в поезде надо, — и не было денег, —
  •   И нечего было продать.
  • Я чувствовал, поле опять изумрудно,
  •   И лютики в поле цветут…
  • Занять же так стыдно, занять же так трудно,
  •   А ноги сто верст не пройдут.
  • Гулять же по городу, видеть автобус,
  •   Лицо проститутки, трамвай…
  • Но это же гадость! Тогда я взял глобус
  •   И, в грезах, поехал в Китай.

1912. Май

СПб

Монолог

  • Не правда ль? позорно дать руку тому,
  • Кто гибнет и верит, что можешь помочь ты…
  • Позорно и скучно, и странно… К чему —
  • Когда есть «летучие почты»,
  • Конфетти и шпоры, и танцы, и лесть?
  • Вот в том-то и ужас, что все это есть!
  • Когда же умрет он — бессильный, больной —
  • И в церковь внесут его прах охладелый,
  • Ты плакать, пожалуй, посмеешь!.. Иной
  • Подумает: «слезы души опустелой»…
  • Будь я мертвецом, я покинул бы гроб,
  • Согнул бы законов природы кольцо
  • И все для того, для того это, чтоб —
  •   Тебе плюнуть в лицо!..

1909. Декабрь

Рондолет

Смерть над миром царит,

а над смертью — любовь!

Мирра Лохвицкая
  • «Смерть над миром царит, а над смертью — любовь!»
  • Он в душе у меня, твой лазоревый стих!
  • Я склоняюсь опять, опечален и тих,
  • У могилы твоей, чуждой душам рабов.
  • У могилы твоей, чуждой душам рабов,
  • Я склоняюсь опять, опечален и тих,
  • «Смерть над миром царит, а над смертью — любовь!»
  • Он в душе у меня, твой скрижалевый стих:
  • Он в душе у меня, твой скрижалевый стих:
  • «Смерть над миром царит, а над смертью — любовь!»
  • У могилы твоей, чуждой душам рабов,
  • Я склоняюсь опять, опечален и тих.
  • Я склоняюсь опять, опечален и тих,
  • У могилы твоей, чуждой душам рабов,
  • И в душе у меня твой надсолнечный стих:
  • «Смерть над миром царит, а над смертью — любовь!»

1910. Февраль

Соната

  • Каждый вечер вы веете мимо
  • В темном платье и с бледным лицом,
  • Как гетера усладного Рима,
  • . . . . . . . . . .
  • Я всегда вижу только ваш профиль,
  • Потаенно-печальный овал
  • И в Магдалах ли вас, на Голгофе ль,
  • Только, помню, когда-то знавал.
  • На меня никогда, никогда вы
  • Не взглянули, не смели взглянуть:
  • Вашу память душили удавы,
  • И медянки окольчили грудь.
  • И пока полносердно с балкона
  • Я, лелея, смотрел вам во след,
  • Богоматери меркла икона,
  • И дрожал я войти в кабинет:
  • Мне казалось, что гасла лампада,
  • И пустел, закрываясь, киот…
  • Все я ждал, что из росного сада
  • Кто-то девно меня позовет…
  • И на миг несказанным обманут,
  • Я спешил на несказанный зов,
  • И не видел, как ландыши вянут
  • От моих недостойных шагов.

1911. Ноябрь

Романс III

  • За каждую строку, написанную кровью,
  • За каждую улыбку обо мне, —
  • Тебе ответствую спокойною любовью
  • И образ твой храню в душевной глубине.
  • Не видимся ли миг, не видимся ль столетье —
  • Не все ли мне равно, не все ль равно тебе,
  • Раз примагничены к бессмертью цветоплетью
  • Сердца углубные в медузовой алчбе?…
  • О, да: нам все равно, что мы с тобой в разлуке,
  • Что у тебя есть муж, а у меня — жена.
  • Ищи забвения в искусстве и в науке.
  • И в сновидениях, и в грезности вина.
  • Работай и мечтай! читай, переживая!
  • Живи себе вовсю, отчаянно греша!
  • Ведь ты же человек! Ты — женщина живая!
  • Ведь не без тела же — она, твоя душа!
  • Я тоже не святой… Но со святой любовью
  • — Благодарю тебя, отвоенный вполне,
  • За каждую мечту, проникнутую кровью,
  • За каждую твою слезинку обо мне!

1914, Март

Весенние рондели

1
  • Опять Вы бродите в лесах,
  • Опять Вы бегаете в поле,
  • Вы рады солнцу, ветру, воле,
  • Вы снова в смутных голосах
  • Очарования и боли.
  • Опять Вы бродите в лесах,
  • Опять Вы бегаете в поле.
  • Я к Вам спешу на парусах
  • Своих экстазных своеволий,
  • Плету венки из центифолий,
  • И сердце — твердо на часах,
  • Пока Вы бродите в лесах.
2
  • Я вас не видел года два,
  • Но никогда не забываю,
  • Как выходил встречать к трамваю
  • И как кружилась голова.
  • Какие нежные слова,
  • Какое устремленье к маю!
  • Я Вас не видел года два,
  • Но никогда не забываю.
  • Два раза уж росла трава —
  • Я уходил к иному краю,
  • Но все по-прежнему сгораю
  • Желаньем видеть Вас у рва,
  • Где не встречал Вас года два!
3
  • Вы не видали средь осин
  • По направленью пятой горки
  • Сухие сморщенные корки
  • Того, что было — апельсин?
  • С другою женщиной, чей сын
  • Был создан мной на том пригорке,
  • Вы нас встречали средь осин,
  • По направленью к пятой горке?
  • Я спасся, спасся от трясин,
  • И вот опять один я в норке,
  • Мой разум ясен, взоры зорки,
  • И, что поэт опять один,
  • Вы не слыхали шум осин?
4
  • Вы мужу верная жена,
  • Но вам от этого не слаще
  • Грустите Вы все чаще, чаще,
  • Душа тоской поражена.
  • Мечта светла, мечта нежна,
  • Когда Вы с ней в ольховой чаще.
  • Вы мужу верная жена,
  • Но Вам от этого не слаще.
  • Как жизнь угрозна и страшна
  • В своей бездарности кричащей,
  • И где же выход настоящий
  • Тому, кто в ночь не знает сна,
  • Кто мужу верная жена?
5
  • Зажгла малиновый фонарь
  • И плачет на груди кузины.
  • Закат. Лиловые долины.
  • Томленье. И луна — янтарь.
  • Ей вспоминается январь.
  • Концерт и взор его орлиный.
  • Зажгла малиновый фонарь
  • И плачет на груди кузины.
  • Как обманул ее алтарь!
  • Грустит. Из небольшой корзины
  • На блюдечко кладет малины
  • И апатично, впредь как встарь,
  • Горит малиновый фонарь.
6
  • Ах, барышня, я Вас виню,
  • Что вы сестры не окрылили,
  • Что вместо каталога лилий
  • Позволили взглянуть в меню…
  • Я слов Своих не изменю
  • И, без особенных усилий,
  • Ах, барышня, я Вас виню,
  • Что Вы сестры не окрылили.
  • Муж хочет есть? ну, дать свинью;
  • Глядишь, цыпленком угостили;
  • Но вы же сами — в «новом стиле»,
  • И вдруг — не допустить к огню?…
  • Да, барышня, я Вас виню…

1913

Мыза Пустомержа

Она и они

  • Ночеет парк, отишен весь бесстыжей тьмой.
  • Я прохожу, брожу во тьме, во тьме.
  • Я знаю я, что ждет меня ее письмо.
  • И хорошо мне оттого, и сон — в уме.
  • Здесь нет ее, но здесь они, и много их.
  • Что ты шипишь, хрипишь, скрипишь, ворчишь, скамья?
  • Да, я сидел на трухло-злых столбах твоих.
  • Да, до нее и не она была моя.
  • И много их. И мне не счесть. Ну да, ну да.
  • Все знаю я. Все помню. Хочу забыть,
  • Как на траве, как на скамье, как у пруда
  • Случайных дев хотел в мечту я осудьбить…
  • Душа вне тела, ты — мечта! А груда тел,
  • Тел вне души — возмездье жизни за мечту.
  • Пока я ею до конца не овладел,
  • Души другой (и ни одной) я не прочту…

1911. Ноябрь

Гатчина

Так уж сказалось…

  • О своей любви Вы мне не говорите:
  • Я люблю мужа, у меня дети;
  • Не трудитесь расставлять сети,
  • А если пылаете, — сгорите!
  • Меня коробят ваши признанья,
  • Вы меня не уважаете. Оставьте.
  • От сантиментальностей избавьте,
  • Или — я скажу: «до свиданья».
  • Ах, я хотела сказать: «прощайте»,
  • А сказалось отчего-то: «до свиданья»…
  • Ну что же делать? В наказанье
  • И вы можете сказать мне: «прощайте…»
  • И дождетесь моего прощенья…
  • (Все должно прощаться до свиданья…)
  • О, не правда ли: мое оправданье —
  •   Ваше наслажденье?

1911. Ноябрь

Корректное письмо

  • Тебе доверяюсь: сочувствуй иль высмей,
  • Но выслушай несколько строк.
  • Читая твои укоризные письма,
  • Я снова печален и строг.
  • Во многом права ты, мне данная Богом,
  • Сберечь от опасного рва,
  • Но, критик суровый, во многом, во многом,
  • Прости, не совсем ты права.
  • Тебя все смущает: но кто же он, кто он?
  • Нахал? сумасшедший? больной?
  • Новатор в глазах современников, клоун,
  • В глазах же потомков — святой.
  • Я разве не мог бы писать примитивно,
  • Без новых метафор и слов?
  • Я так и пишу иногда. Но наивно
  • Порой от запетых стихов.
  • Твой ласковый голос когда-то мне вырек
  • (Ты помнишь, мой друг дорогой?),
  • Что я не новатор, что я — только лирик,
  • Дитя с мелодичной душой…
  • Сужденье твое — мне закон: твой поклонник
  • Я весь, — с головы и до ног.
  • Допустим, я лирик, но я — и ироник…
  • Прости. Я подавлен и строг.

1912

Тиана

  • Тиана, как странно! как странно, Тиана!
  • Былое уплыло, былое ушло…
  • Я плавал морями, садился в седло,
  • Бродил пилигримом в опалах тумана…
  • Тиана, как скучно! как скучно, Тиана!
  • Мадлэна — как эхо… Мадлэна — как сон…
  • Я больше уже ни в кого не влюблен:
  • Влюбляются сердцем, но — как, если — рана?…
  • Тиана, как жутко! как жутко, Тиана!
  • Я пил и выплескивал тысячи душ
  • И девьих, и женских, — все то же; к тому ж
  • Кудесней всех женщин — ликер из банана!..
  • Тиана, как дико! мне дико, Тиана,
  • Вложить вам билеты в лиловый конверт
  • И ждать на помпезный поэзоконцерт:
  • Ведь прежде так просто — луна и поляна.
  • И вдруг — вы, снегурка, нимфея, лиана,
  • Вернули мне снова все миги тех лет,
  • Когда я был робкий, безвестный поэт,
  • О славе мечтавший, — без славы дурмана…
  • Тиана, как больно! мне больно, Тиана!

1913. Ноябрь

Кладбищенские поэзы

I
  • Да, стала лирика истрепанным клише.
  • Трагично-трудно мне сказать твоей душе
  • О чем-то сладостном и скорбном, как любовь,
  • О чем-то плещущем и буйном, точно кровь.
  • И мне неведомо: хочу сказать о чем,
  • Но только надобно о чем-то. Быть плечом
  • К плечу с любимою, глаза в глаза грузя.
  • Там мало можно нам, а сколького нельзя.
  • Какою нежностью исполнена мечта
  • О девоженщине, сковавшей мне уста
  • Противоплесками чарующих речей,
  • Противоблесками волнующих очей!
  • Не то в ней дорого, что вложено в нее,
  • А то, что сердце в ней увидело мое,
  • И так пленительно считать ее родной,
  • И так значительно, что нет ее со мной…
  • Мадлэна милая! Среди крестов вчера
  • Бродя с тобой вдвоем, я думал: что ж, пора
  • И нам измученным… и сладок был озноб,
  • Когда — нам встречные — несли дубовый гроб.
  • И поворачивали мы, — плечо к плечу, —
  • И поворотом говорили: «не хочу».
  • И вновь навстречу нам и нам наперерез,
  • И нагоняя нас, за гробом гроб воскрес.
  • И были мертвенными контуры живых,
  • Под завывания о мертвых дорогих,
  • И муть брезгливости, и тошнота, и страх
  • Нас в глушь отбросили…
  • Живой на мертвецах,
  • Как я скажу тебе и что скажу, когда
  • Все всяко сказано уж раз и навсегда?!

1914. Декабрь

II
  • Вы на одиннадцатом номере, из Девьего монастыря,
  • Домой вернулись в черной кофточке и в шляпе беломеховой,
  • С лицом страдальческим, но огненным, среброморозовой мечтой горя,
  • И улыбаясь смутно-милому, чуть вздрагивая головой.
  • И было это в полдень солнечный, в одну из наших зимных встреч
  • На парковоалейных кладбищах, куда на час иль полтора
  • Съезжались мы бесцельно изредка, — давнишние ль мечты сберечь,
  • Глаза ль ослёзить безнадежностью иль в завтра претворить вчера…
  • Как знать? Да и зачем, любимая? Но «незачем» больней «зачем»:
  • «Зачем» пленительно безвестностью, а «незачем» собой мертво.
  • Так мы встречались разнотропные, наперекор всему и всем,
  • Мы, не встречаться не сумевшие во имя чувства своего…
  • Ни поцелуя, ни обручия — лишь слезы, взоры и слова.
  • Слегка присев на холм оснеженный, а часто — стоя тайный час.
  • Какой озлобленною нежностью зато кружилась голова!
  • Какою хлесткой деликатностью звучало — «Вы», и «Вам», и «Вас».
  • Назвать на «ты» непозволительно; и в голову мне не придет
  • Вас звать на «ты», когда действительно Вам дорог Ваш привычный муж.
  • Особенно Вы убедительна, что легче не встречаться год,
  • Что эти встречи унизительны, что надобность скрывать их — ужас!..
  • О, любящая двух мучительно! Вам муж как мне моя жена:
  • Ни в мужа, ни в жену влюбленные, и ни в друг друга — в Красоту!
  • Пленительнейшая трагедия! Душа, ты скорбью прожжена!
  • Зато телесно неслиянные, друг в друге видим мы Мечту!

1914. Декабрь

Вариация

  • Весна — и гул, и блеск, и аромат…
  • Зачем мороз снежинки посыпает?
  • Наряд весны нежданной стужей смят,
  • Асад еще весной благоухает!..
  • Но солнце вновь дробит лучистый звон
  • И лед в лучах певучих растопляет —
  • Опять весна взошла на пышный трон,
  • И снова сад весной благоухает!

1908. Ноябрь

Поэза майских дней

  • Какие дни теперь стоят!
  • Ах, что это за дни!
  • Цветет, звенит, щебечет сад,
  • Господь его храни!
  • И нет кузнечикам числа,
  • Летящим на восток,
  • Весна себя переросла,
  • И рост ее — жесток…
  • У моря, в липовой тени,
  • Стада на берегу.
  • Я не могу в такие дни
  • Работать, не могу!..
  • Ах, что же делать мне с собой?
  • Я весь сплошная лень:
  • В такие дни я сам не свой,
  • Ведь в эти дни — сирень!
  • Безволно море. Синегладь.
  • А небо — как оно.
  • Нельзя ни грезить, ни желать,
  • Чего-то не дано…
  • Чего-то жду, кого-то жду…
  • Так страстно жду весь день…
  • Сирень, сирень в моем саду!
  • В моем саду — сирень!
  • Цвети, звени, пылай, мой сад,
  • Господь тебя храни!
  • Какие дни теперь стоят!
  • Ах, что это за дни!

1914. Май

Эст— Тойла

Балтика

Балтийская поэза

1

  • О, море нежное мое, Балтийское,
  • Ты — миловиднее всех-всех морей!
  • Вот я опять к тебе, вот снова близко я,
  • Тобой отвоенный, для всех ничей…

2

  • О, Сканда-Балтика, невеста Эрика!
  •   Тебе я с берега
  •   Дарю венок…
  • Ты, лебедь белая, голубка сизая,
  •   Поешь капризово
  •   У барда ног.

3

  • В цветах апрелести,
  •   В улыбках весени,
  •   В алмазах юности,
  •   В мечтах любви
  • Пою я прелести
  •   И тоны плесени,
  •   И среброструнности,
  •   Мое, твои!

4

  • О дева-женщина!
  • Ты овселенчена
  •   Своими предками,
  •   Родивши их…
  • Клич орлий викингов
  • Зыбучих митингов
  •   Словами меткими
  •   Вмещаешь в стих.

5

  • Фатой венечною
  • Туман опаловый
  • Тебя изласкает
  • И задраприт,
  • И негой вязкою
  • Закат коралловый
  • Лазурно-млечное,
  • В тебе сгорит.

6

  • Да, я опять к тебе! Да снова близко я
  • И вновь восторженно тебя пою,
  • О, море милое мое, Балтийское,
  • Ты, воплотившее Мечту мою!

Балтийские кэнзели

  • В пресветлой Эстляндии, у моря Балтийского,
  • Лилитного, блеклого и неуловимого,
  • Где вьются кузнечики скользяще-налимово,
  • Для сердца усталого — так много любимого,
  • Святого, желанного, родного и близкого!
  • И в час ранне-утренний, и в полдень обеденный,
  • И в сумерки росные в мой сад орезеденный
  • В пресветлой Эстляндии, у моря Балтийского,
  • Столпляются девушки… Но с профилем Эдиным
  • Приходит лишь изредка застенчиво-рисково…
  • О, с профилем Эдиным! Мне сердце обрызгала
  • Косою — оволнила. И к берегу южному
  • Залива Финляндского, сквозь девушек дюжину,
  • Все ближе ледяная сафирно-жемчужная
  • Пресветлой Эстляндии царица Балтийская!

1914. Май

Эст— Тойла

Эстляндская поэза

Андрею Виноградову

  • Распахните все рамы у меня на террасе, распахните все рамы —
  • Истомило предгрозье. Я совсем задыхаюсь. Я совсем изнемог.
  • Надоели мне лица. Надоели мне фразы. Надоели мне «драмы»
  • Уходите подальше, не тревожьте. Все двери я запру на замок.
  • Я весь день, и весь вечер просижу на террасе, созерцая то море,
  • То особое море, нет которому равных во вселенной нигде.
  • Помню Ялту и Дальний, и Баку с Таганрогом. На морях, — я не спорю.
  • Но Балтийское море разве с теми сравнится при Полярной звезде?…
  • Это море — снегурочка. Это море — трилистник. Это — вишен цветенье.
  • Это призрак бесчертный. Эрик принц светлоокий. Это море Лилит.
  • Ежецветно. Капризно. Несказанна больное. Всё порыв. Все — мгновенье.
  • Все влеченье и зовы. Венценосная Сканда. Умоляя — велит.
  • Оттого-то и дом мой — над отвесным обрывом любимого моря.
  • Миновало предгрозье. Я дышу полной грудью. Отдыхаю. Живу.
  • О, сказанья про Ингрид! О, Норвегии берег! О, эстляндские зори!
  • Лишь в Эстляндии светлой мне дано вас увидеть наяву! наяву!

1914. Май

Эст-Тойла

Осени предчувствие

  • Заалеют клены и залимонеют, будут ало-желты.
  • Побуреет в бурях море голубое, голубое небо,
  • Будет в зорях холод, в вечерах — угрозье, в полднях — хлаже золото.
  • Хочешь иль не хочешь — сердцем затоскуешь от немого гнева.
  • Ах, земле сочувствуй, — осудить опасно: после жатвы тяжко.
  • Надо же на отдых: хлеб свой оправдала труженица-матка.
  • Всех она кормила: и крестьян, и птичек, травку, и барашка.
  • Смертно вы устали: ты, земля и лошадь, рыжая лохматка,
  • Отдохните осень, отдохните зиму. Пробудитесь к марту.
  • С помощью Господней, помощью надежной, снова за работу.
  • Приходи, старуха, в старой желтой кофте! Вымечи-ка карту
  • На свою погибель, предсказавши солнцу к маю позолоту.

1914. Май

Эст-Тойла

Письмо на юг

  • Наш почтальон, наш друг прилежный,
  • Которому чего-то жаль,
  • Принес мне вашу carte-postale
  • В лиловый, влажный, безмятежный
  • Июньский вечер. Друг мой нежный,
  • Он отменил мою печаль —
  • Открытки вашей тон элежный.
  • Мы с вами оба у морей,
  • У парусов, у рыб, у гребли.
  • Вы в осонетенном Коктэбле,
  • А я у ревельских камней,
  • Где, несмотря на знои дней,
  • Поля вполную не нахлебли,
  • Но с каждым днем поля сильней.
  • …Скажи, простятся ль нам измены
  • Селу любезному? Зачем
  • Я здесь вот, например? И с кем
  • Ты там, на юге? Что нам пены
  • В конце концов?!.. что нам сирень?!..
  • Я к нам хочу! и вот — я нем
  • У моря с запахом вервэны…

1914. Июнь

Эст-Тойла

Экстаза

  •   О, ландышевая сирень! оранжевые облака!
  • Закатно-лимонное море безвольное!
  •   Несбыточная Мадлэн! О, веровая тоска!
  • О, сердце, — минувшим, как будущим, полное.
  •   И только. И больше ни чувства, ни слова.
  •   Все живо, как прежде.
  •     Как прежде, все ново.
  •     Как прежде!..
  • Бессмертные настроения:
  •   Сирень ландышевая…
  •   Облака оранжевые…
  •     В надежде
  •   Да святится мгновение!

1914. Июнь

Эст-Тойла

Вервэна

  • Как пахнет морем от Вервэны
  • И устрицами, и луной!
  • Все клеточки твои, все вены
  • Кипят Вервэновой волной.
  • Целую ли твои я веки,
  • Смотрюсь ли в зеркала очей,
  • Я вижу сон чаруйный некий,
  • В котором море все свежей.
  • Неистолимою прохладой
  • Туда, где крапчатый лосось.
  • Где чайка взреяла Элладой,
  • Влекусь я в моревую сквозь.
  • Но только подойду я к морю,
  • Чтоб тронуть шлюпки бичеву,
  • Со сном чаруйным впламь заспорю,
  • К тебе у моря воззову!
  • Повеет от волны Вервэной,
  • Твоею блузкой и косой.
  • И, смутным зовам неизменный,
  • Я возвращусь к тебе с тоской.

1914. Июнь

Эст-Тойла

Письмо хорошей девушки

  • Милый, добрый! пожалейте
  • Бедную свою пичужку:
  • Мельницу сломали нашу,
  • Нашу честную старушку.
  • Больно. Тяжко. Бестолково.
  • Все былое рушат, губят.
  • Люди ничего святого,
  • Дорогого нам, не любят!
  • Знали б вы, как я тоскую!..
  • Потоскуемте же вместе…
  • Может быть, теперь пивную
  • Выстроят на этом месте?!..
  • Пустыне смеют, — я сломаю!
  • Отомщу за честь старушки!
  • Добрый, милый! вы поймите:
  • Няня!.. мельница!.. игрушки!..

1914. Июнь

Эст-Тойла

Рондель белой ночи

  • Сегодня волны не звучат,
  • И облако — как белолилия.
  • Вот английская эскадрилия
  • Плывет из Ревеля в Кронштадт.
  • Ты на балконе шоколад
  • Кусаешь, кутаясь в мантилии.
  • Сегодня волны не звучат,
  • И облака — как белолилии.
  • Я у забора. Горный скат.
  • Ах, ленно сделать мне усилия —
  • Сбежать к воде: вот если б крылия!
  • Я странной немотой объят
  • И жутью: волны не звучат.

1914. Июнь

Эст-Тойла

Октава

Татьяне Краснопольской

  • Заволнуется море, если вечер ветреет.
  • Если вечер ветреет, не слыхать мандолин.
  • А когда вечер сонен, заходи, — и зареет
  • И зареет над морем голубой Вандэлин.
  • Вандэлин околдует, Вандэлин обогреет,
  • Обогреет живущих у студеных долин.
  •   У студеных долин, где приют голубей,
  •   Замиражится принц бирюзы голубей!

1910. Август

Поэма между строк

1
  • Мечты мои всегда у моря —
  • Того, откуда я бежал,
  • Себя безвольем опозоря,
  • Боясь любви, как змейных жал…
  • Я помню: сумерки лиловы…
  • Да, север, сумерки и май…
  • Идем втроем, Их две. Как новы!
  • Как неисчерпанны! — познай!
  • Олесенное побережье
  • И повороты, и холмы…
  • Какая нега! фразы реже…
  • И нет ли нас? И есть ли мы?
  • Ах, я не знаю, не узнаю,
  • Как я не знал тогда, тогда!..
  • Но к северу, но к морю, к маю! —
  • Всегда не здесь, всегда туда!
  • Не от того, что здесь мне плохо:
  • Мне лучше, мне милее здесь,
  • Но не сдержать о прошлом вздоха,
  • И я, — так что ж? — я в прошлом весь…
2
  • Стояли в полночь у обрыва
  • Я, мой Перунчик и жена…
  • Как Эда Финского залива,
  • Светила бледная луна…
  • О той я думал. У рыбачьих
  • Хибарок, лодок и сетей
  • Сверкнули глаза два горячих,
  • Меня зовущих из ветвей…
  • Я вздрогнул, — я шагнул для спуска!
  • Смелей с уступа на уступ!
  • Звала батистовая блузка
  • И очерк тех, — вервэнных, — губ…
  • Но тихо мне жена сказала
  • С неизменившимся лицом:
  • «Пусть подождет дочь адмирала,
  • Не торопись, — мы все сойдем»…
  • Как можно было в силуэте
  • Среди деревьев, сверху вниз,
  • Узнать соперницу, — в ответе
  • Нуждается такой сюрприз…
3
  • Дни, лепестковые как розы!..
  • Вдыхали счастья впопыхах!..
  • …Елены Яковлевны слезы,
  • И мой перед слезами страх…
  • Забуду ли и вас, профессор,
  • Анатом, сводник и хитрец,
  • Ползун по скалам и повеса,
  • Рогатых жен родной отец?…
  • Забуду ли террасу с пивом,
  • Ваш разговор с моей женой,
  • И тут же фразу: «под обрывом»,
  • Закушенную ветчиной?…
  • Забуду ли и нашу шлюпку
  • И бурноволновый волан?
  • Скидаемую быстро юбку,
  • На пляже позы «под Дункан»?…
  • А после звука Берлиоза —
  • Ее призыв в ночных полях!..
  • …Елены Яковлевны слезы,
  • И мой перед слезами страх?…

1914. Август

Мыза Ивановка

Яблоня-сомнамбула

  • Спит белая вешняя яблоня.
  • Ей любо, как девушке, грезить.
  • Что, в зеркале неба корабль луня,
  • Восходит тоскующий месяц.
  • Плывет над землею он алчною,
  • Во влажном скользит малахите.
  • Он дышит дыханием яблочным
  • И сердце ее он похитил.
  • О грезы! К нему вы зареяли…
  • Вас месяц приветливо встретил…
  • Вам знойно, — просите о веере, —
  • И жар вам овеерит ветер.

1910. Ноябрь

Из цикла «Сириус»

(сонетныи вариант)

  • О ты, звезда лазоревого льда,
  • Ты, Сириус сверкательно-кристальный,
  • Есть на тебе дворец, — он весь хрустальный!
  • Вокруг него серебрится вода;
  • Повсюду снег; но снег тот не печальный:
  • Лазурно-бел и бархатно-пушист;
  • Он вид всегда хранит первоначальный
  • И до сих пор, как в день созданья, чист.
  • Я покажу тому, чей взор лучист,
  • Все чудеса открытой мной планеты.
  • Вы слышите? — поют мои сонеты.
  • Ледяный стих серебрян и душист.
  • Лети, корабль, на Сириус, — туда,
  • В кольцо волшбы лазоревого льда!

1909. Декабрь

Вечером жасминовым

  • Сонным вечером жасминовым, под лимонный плеск луны,
  • Повстречалась ты мне, грешница, с белой лилией в руке…
  • Я приплыл к очам души твоей по лунящейся реке…
  • Берега дремали хлебные — золотые галуны.
  • Распустила косу русую, — проскользнула в рожь коса
  • И скосила острым волосом звездоликий василек.
  • Улыбнулась, лепестковая, и завился мотылек —
  • Не улыбка ль воплощенная?… Загудело, как оса…
  • Сердце тихо очаровано… Сердце ранено чуть-чуть…
  • Захлебнулся ум в забвении… Вдалеке — виолончель…
  • Сонным вечером жасминовым сядь на лунную качель:
  • Будет с лилиями грешница и чарующая чудь…

1910. Март

«Это только в жасмин…»

  • Это только в жасмин… Это только в сирень…
  • Проклинается город надрывно…
  • Заночеет бело, — и в простор деревень
  • Окрыляется сердце порывно…
  • И не хочется сна… И зачем ты один?…
  • Кто-то бродит в ничем… Что-то в ком-то…
  • Это только в сирень… Это только в жасмин…
  • Это только узоры экспромта…

1912. Весна

«И она умерла молодой…»

Я хочу умереть молодой…

Мирра Лохвицкая
  • И она умерла молодой,
  • Как хотела всегда умереть!..
  • Там, где ива грустит над водой,
  • Там покоится ныне и впредь.
  • Как бывало, дыханьем согреть
  • Не удастся ей сумрак густой,
  • Молодою ждала умереть,
  • И она умерла молодой.
  • От проезжих дорог в стороне
  • Есть кладбище, на нем — островок,
  • И в гробу, как в дубовой броне,
  • Спит царица без слез, без тревог,
  • Спит и видит сквозь землю — насквозь —
  • Кто-то светлый склонился с мечтой
  • Над могилой и шепчет: «Сбылось, —
  • И она умерла молодой».
  • Этот, грезой молящийся, — кто?
  • Он певал ли с почившей дуэт?
  • Сколько весен душой прожито?
  • Он поэт! Он поэт! Он поэт!
  • Лишь поэту она дорога,
  • Лишь поэту сияет звездой!
  • Мирра в старости зрила врага, —
  • И она умерла молодой.

1909. Май

Нет ничего

  • Молодость кончилась как-то сразу.
  • Ночью увяла в саду сирень.
  • Я не влюбляюсь больше ни разу.
  • Даже лениться, лениться — лень!
  • Было когда-то все голубое:
  • Негодованье, порыв, тоска.
  • Было когда-то все молодое,
  • И безразличье — теперь, пока…
  • Но если «пока» — навек, без срока?
  • Удастся ль в «опять» претворить его?
  • Надеюсь безумно! хочу жестоко!
  • И нет ничего, как нет ничего!..

1914. Сентябрь

Мыза Ивановка

«В столице Грузии загорной…»

  • В столице Грузии загорной,
  • Спускающейся по холмам
  • К реке неряшливо-проворной,
  • Есть милое моим мечтам.
  • Но тем странней мое влеченье
  • В те чуждые душе края,
  • Что никакого впечатления
  • От них не взял на север я.
  • И тем страннее для рассказа
  • Что не смутила ни на миг
  • Меня загадочность Кавказа
  • (Я Лермонтова не постиг)…
  • Однако в Грузии загорной
  • Есть милое моим мечтам:
  • Я вижу женщину, всю черной,
  • Кому я имени не дам.
  • Она стройна, мала и нервна,
  • Лицо бескровно, все — вопрос,
  • Оно трагически безгневно
  • И постоянно, как утес.
  • Уста умершей; уголками
  • Слегка опущены; сарказм
  • И чувственность — в извечной драме;
  • В глазах, — угрозье горлоспазм.
  • Не встретите на горных шпилях
  • Ее «с раздумьем на челе»:
  • Она всегда в автомобилях,
  • Она всегда навеселе!
  • Я не пойму — ты явь иль пена
  • Прибоя грёз моих, но ввек
  • Ты в памяти запечатленна,
  • Нечеловечий человек.

1918. Октябрь

Сегодня не приду

Сегодня не приду; когда приду — не знаю…

Ее телеграмма
  • «Сегодня не приду; когда приду — не знаю…»
  • Я радуюсь весне, сирени, солнцу, маю!
  • Я радуюсь тому, что вновь растет трава!
  • — Подайте мой мотор. Шоффэр, на Острова!
  • Пускай меня к тебе влечет неудержимо,
  • Мне хочется забыть, что я тобой любима,
  • Чтоб чувствовать острей весенний этот день,
  • Чтоб слаже тосковать…
  •   — В сирень, шоффэр! в сирень!
  • Я так тебя люблю, что быть с тобою вместе
  • Порой мне тяжело: ты мне, своей невесте,
  • Так много счастья дал, собой меня впитав,
  • Что отдых от тебя среди цветов и трав…
  • Пощады мне, молю! Я требую пощады!
  • Я видеть не могу тебя и мне не надо…
  • — Нельзя ли по морю, шоффэр?… а на звезду?…
  • Чтоб только как-нибудь: «Сегодня не приду…»

1914. Июнь

Эст-Тойла

Амулеты

  • Звенели ландыши во мху,
  •   Как серебристый колокольчик,
  • И белки в шубках на меху,
  •   Сгибали хвостики в колечки.
  • О, красота пушистых кольчек!
  •   О, белок шустрые сердечки!
  • И было красочно везде
  •   В могучий, бравый полдень мая;
  • И птички трелили в гнезде,
  •   Кричали утки, как китайцы,
  • И, хворост радостно ломая,
  •   Легко попрыгивали зайцы.
  • Была весна, был май — сам сон!
  •   Любилось пламенно, но строго…
  • Был пышнокудр еще Самсон!..
  •   Коляска, тройка и бубенчик…
  • К тебе знакомая дорога…
  •   О май! о белочка! о птенчик!

1910. Февраль

Весенний мадригал

  • В душистом белорозовом горошке
  • Играют две батистовые крошки.
  • Постукивают ножки по дорожке.
  • Показывает бонна детям рожки.
  • О, фрейлейн! Вы и пара ваших крошек —
  • Душистый белорозовый горошек.

1911. Май

Сердцу девьему

Сонке

  • Она мне принесла гвоздику,
  • Застенчива и молода.
  • Люблю лесную землянику
  • В брильянтовые холода.
  • Рассказывала о концерте
  • И о столичном том и сем;
  • Но видел поле в девьем сердце,
  • Ручьи меж лилий и овсом.
  • Я знаю: вечером за книгой,
  • Она так ласково взгрустнет,
  • Как векше, сердцу скажет: «прыгай!»
  • И будет воль, и будет гнет…
  • С улыбкою, сомкнув ресницы,
  • Припомнит ольхи и родник,
  • И впишет четкие страницы
  • В благоуханный свой дневник.

1913

Заклинание

Татиане Краснопольской

  • На клумбе у меня фиалка
  • Все больше — больше с каждым днем.
  • Не опали ее огнем,
  • Пчела, летучая жужжалка.
  • Тебе ее да будет жалко,
  • Как мне тебя: мы все уснем.

1914. Май

Эст-Тойла

Одно из двух

  • Ты в жизнь вошла в колье жемчужном
  • Горда, сверкательна, строга.
  • Глаза, проникнутые южным,
  • Омраченные жемчуга.
  • И встреченному незнакомцу,
  • Который так безбрежно жил,
  • Ты поклонилась, точно солнцу,
  • И встречный близок стал и мил.
  • Сердца улыбно укачали
  • И утомились до зерна.
  • Но жемчугов твоей печали,
  • Как прежде, матовость черна.
  • Твой черный жемчуг целомудрен,
  • Невинна темная душа,
  • И девственный твой лик окудрен.
  • Ты отрицаньем хороша.
  • Ты ждешь со страстностью упорной
  • Иного встречного, когда
  • Зарозовеет жемчуг черный,
  • А нет — погаснет навсегда!

1913. Январь

Песенка горничной

  • Пошла бродить я по полю
  • И прислонилась к тополю…
  • Смотрю: а рядом перепел
  • Всю воду в луже перепил…
  • Смотрю, лягушек дюжина
  • На солнышке сконфуженно
  • Присела и не прыгает,
  • Ногами только дрыгает…
  • Залюбовалась пчелками
  • С взлохмаченными челками
  • И восхитилась осами
  • С расчесанными косами…
  • Глазами жадно-прыткими
  • Любуясь маргаритками,
  • Я собрала букетики
  • Себе и другу Петьке…
  • В лесу, у муравейника,
  • Связала я три веника
  • И поспешила вечером
  • Я на свиданьем с кучером…

1911. Июль

Дылицы

Поэза трех принцесс

  • Моя дежурная адъютантэсса, —
  • Принцесса Юния де Виантро, —
  • Вмолнилась в комнату бодрей экспресса,
  • И доложила мне, смеясь остро:
  • — Я к вам по поводу Торкватто Тассо…
  • В гареме паника. Грозит бойкот…
  • В негодованьи княжна Инстасса,
  • И к светозарному сама идет.
  • Мне даже некогда пригубить жало,
  • И взор сиреневый плеснуть в лазорь:
  • Бегу — мороженое из фиалок
  • Вам выльдить к празднику Лимонных Зорь… —
  • И фиолетовая, как черника,
  • Фигурка Юнии газелит в сад.
  • Дверь раскрывается, и Вероника
  • Уже готовится журчать доклад:
  • — Я к вам по поводу Торкватто Тассо…
  • В гареме паника. Грозит бойкот…
  • В негодовании княжна Инстасса,
  • И к светозарному сама идет.
  • Но-ах! мне некогда к Вам на колени.
  • «Кальвиль раздорная» среди принцесс:
  • Варить приходится ликер сирени
  • Для неисчерпываемых поэз. —
  • И точно ласточка в окно порхнула,
  • Слегка вервэною проколыхав…
  • Виолончелили от меццо-гула
  • В саду наструненные души трав.
  • И в этих отгулах рванулись двери, —
  • И изумительнейший гастроном,
  • Знаток изысканнейших эксцессерий,
  • Инстасса въехала на вороном.
  • — Мы, изучавшие Торкватто Тассо
  • По поведению, по твоему, —
  • Все перессорились… Но я, Инстасса,
  • Всех оправдаю я и всё пойму.
  • Утишу бешенство и шум базарный,
  • Всех жен разрозненных объединя,
  • Лишь ты, мечтанный мой, мой светозарный,
  • Впусти не в очередь к себе меня!

1915. Январь

Письмо-рондо

  • С курьерским, в пять, я радостно приеду
  • К тебе, Олег, и будешь ты опять
  • Встречать меня. Везу тебе победу
  •   С курьерским, в пять.
  • Что хочешь, делай все со мной. Распять
  • Ты, может быть, свою захочешь Эду
  • За годы те, что нам пришлось страдать.
  • Простишь ли, нет — неважно мне. Но «Леду»
  • Изволь к пяти на станцию прислать:
  • Имей в виду, что буду я к обеду,
  •   С курьерским, в пять.

1915. Январь

Метёлка-самомёлка

  • С утра ушел Ермолка
  • К елани по грибы.
  • Метелка-самомелка
  • В углу его избы.
  • Ермолкина светелка
  • Углами не красна.
  • Метелка-самомелка,
  • Изба тебе тесна!
  • Вдруг ощетинясь колко, —
  • Без цели, без пути, —
  • Метелка-самомелка
  • Пошла себе мести!
  • Окурок и иголку,
  • Опорки, самовар
  • Метелка-самомелка
  • Гребет, войдя в ковар.
  • Сгребает все без толка
  • В Ермолкиной избе
  • Метелка-самомелка
  • Смеется, знай себе.
  • Айда на двор! глядь, елка!
  • А там и целый лес…
  • Метелка-самомелка
  • Сильна, как Геркулес.
  • Как будто богомолка
  • В мужском монастыре,
  • Метелка-самомелка
  • Ширеет на дворе.
  • Глядь, мельня-мукомолка, —
  • И тотчас же мука
  • Метелкой-самомелкой
  • Взвита под облака.
  • Сметает рощи, волка,
  • Деревни, города.
  • Метелка-самомелка
  • Метением горда.
  • Такая уж весёлка:
  • На нивы, хоть мала,
  • Метелка-самомелка
  • Все реки намела!
  • Всё в кучу: слон и кролка!
  • Америка, Китай!
  • Метелка-самомелка
  • Мети себе, катай!
  • …Метелка-самомелка,
  • Где, бывшее Землей?…
  • Живи в веках, Ермолка,
  • Прославленный метлой!

1914. Июль

Мыза Ивановка

Поэза детства моего и отрочества

1
  • Когда еще мне было девять,
  • Как Кантэнак — стакана, строф
  • Искала крыльчатая лебедь,
  • Душа, вдыхая Петергоф.
  • У нас была большая дача,
  • В саду игрушечный котэдж,
  • Где я, всех взрослых озадача,
  • От неги вешней мог истечь.
  • Очарен Балтикою девной,
  • Оласкан шелестами дюн,
  • Уже я грезил королевной
  • И звоном скандинавских струн.
  • Я с первых весен был отрансен!
  • Я с первых весен был грезэр!
  • И золотом тисненный Гранстрэм —
  • Мечты галантный кавалер.
  • По волнам шли седые деды —
  • Не паруса ли каравелл? —
  • И отчего-то из «Рогнеды»
  • Мне чей-то девий голос пел…
  • И в шторм высокий тенор скальда
  • Его глушил — возвестник слав…
  • Шел на могильный холм Руальда
  • Но брынским дебрям Изяслав.
  • Мечты о детстве! вы счастливы!
  • Вы хаотичны, как восторг!
  • Вы упояете, как сливы,
  • Лисицы, зайчики без норк!
2
  • Но все-таки мне девять было,
  • И был игрушечный котэдж,
  • В котором — правда, это мило? —
  • От грез ребенок мог истечь…
  • В котэдже грезил я о Варе,
  • О смуглой сверстнице, о том,
  • Как раз у мамы в будуаре
  • Я повенчался с ней тайком.
  • Ну да, наш брак был озаконен,
  • Иначе в девять лет нельзя:
  • Коробкой тортной окоронен,
  • Поцеловал невесту я.
3
  • Прошло. Прошло с тех пор лет двадцать,
  • И золотым осенним днем
  • Случилось как-то мне скитаться
  • По кладбищу. Цвело кругом.
  • Пестрело. У Комиссаржевской
  • Благоухала тишина.
  • Вдруг крест с дощечкой, полной блеска
  • И еле слышимого плеска:
  • Варюша С. — Моя жена!
  • Я улыбнулся. Что же боле
  • Я сделать мог? Ушла — и пусть.
  • Смешно бы говорить о боли,
  • А грусть… всегда со мною грусть!
4
  • И все еще мне девять. Дача —
  • В столице дач. Сырой покров.
  • Туман, конечно. Это значит —
  • Опять все тот же Петергоф.
  • Сижу в котэдже. Ряд плетеных
  • Миньонных стульев. Я — в себе,
  • А предо мною два влюбленных
  • Наивных глаза. То — Бэбэ.
  • Бэбэ! Но надо же представить:
  • Моя соседка; молода,
  • Как я, но чуточку лукавит.
  • Однако, это не беда.
  • Мы с ней вдвоем за файв-о-клоком.
  • Она блондинка. Голос чист.
  • И на лице лазурнооком —
  • Улыбка, точно аметист.
  • Бэбэ печальна, но улыбит
  • Свое лицо, а глазы вниз.
  • Она молчит, а чай наш выпит,
  • И вскоре нас принудит мисс,
  • Подъехав в английской коляске,
  • С собою ехать в Монплезир,
  • Где франтам будет делать глазки,
  • А дети в неисходной ласке
  • Шептать: «но это ж… votre plaisire?…»
5
  • Череповец! пять лет я прожил
  • В твоем огрязненном снегу,
  • Где каждый реалист острожил,
  • Где было пьянство и разгул.
  • Что ни учитель — Передонов,
  • Что ни судеец — Хлестаков.
  • О, сколько муки, сколько стонов,
  • Наивно-жалобных листков!
  • Давно из памяти ты вытек,
  • Ничтожный город на Шексне,
  • И мой литературный выдвиг
  • Замедлен по твоей вине…
  • Тебя забвею. Вечно мокро
  • В твоих обельменных глазах,
  • Пускай грядущий мой биограф
  • Тебя разносит в пух и прах!
6
  • О, Суда! голубая Суда!
  • Ты, внучка Волги! дочь Шексны!
  • Как я хочу к тебе отсюда
  • В твои одебренные сны!
  • Осеверив свои стремленья,
  • Тебя с собой перекрылив
  • К тебе, река моя, — оленья
  • За твой стремительный извив.
  • Твой правый берег весь олесен,
  • На берегу лиловый дом,
  • Где возжигала столько песен
  • Певунья в тускло-золотом.
  • Я вновь желаю вас оперлить,
  • Река и дева, две сестры.
  • Ведь каждая из вас, как стерлядь:
  • Прозрачно-струйны и остры.
  • Теките в свет, душой поэта,
  • Вы, русла моего пера,
  • Сестра-мечта Елисавета
  • И Суда, греза и сестра!

Петербург

Декабрь. 1912

Колье рондо

Александру Толмачеву

1
  • В мимозах льна, под западные блики,
  • Окаменела нежно влюблена,
  • Ты над рекой, босая и в тунике,
  •   В мимозах льна.
  • Ты от мечтаний чувственных больна.
  • И что-то есть младенческое в лике,
  • Но ты, ребенок, слабостью сильна
  • Ты ждешь его. И кличешь ты. И в клике
  • Такая страстность! Плоть закалена
  • В твоей мечте. Придет ли твой великий
  •   В мимозы льна?
2
  • Окаменела, нежно влюблена
  • И вот стоишь, безмолвна, как Фенелла,
  • И над тобой взошедшая луна
  •   Окаменела.
  • Твое лицо в луненьи побледнело
  • В томлении чарующего сна,
  • И стало все вокруг голубо-бело.
  • Возникнуть может в каждый миг страна,
  • Где чувственна душа, как наше тело.
  • Но что ж теперь в душе твоей? Она
  •   Окаменела.
3
  • Ты над рекой, босая и в тунике,
  • И деешь чары с тихою тоской.
  • Но слышишь ли его призыво-крики
  •   Ты над рекой?
  • Должно быть, нет: в лице твоем покой,
  • И лишь глаза восторженны и дики,
  • Твои глаза; колдунья под луной!
  • Воздвиг камыш свои из речки пики.
  • С какою страстью бешеной, с какой
  • Безумною мольбою к грёзомыке —
  •   Ты над рекой!
4
  • В мимозах льна олуненные глазы
  • Призывят тщетно друга, и одна
  • Ты жжешь свои бесстыжие экстазы
  •   В мимозах льна.
  • И облака в реке — то вид слона,
  • То кролика приемлют. Ухо фразы
  • Готово различить. Но — тишина.
  • И ткет луна сафировые газы,
  • Твоим призывом сладко пленена,
  • И в дущу льнут ее лучи-пролазы
  •   В мимозах льна.
5
  • Ты от мечтаний чувственных больна,
  • От шорохов, намеков и касаний.
  • Лицо как бы увяло, и грустна
  •   Ты от мечтаний.
  • Есть что-то мудро-лживое в тумане:
  • Как будто тот, но всмотришься — сосна
  • Чернеет на офлеренной поляне.
  • И снова ждешь. Душе твоей видна
  • Вселенная. Уже безгранны грани:
  • Но это ложь! И стала вдруг темна
  •   Ты от мечтаний!
6
  • И что-то есть младенческое в лике,
  • В его очах расширенных. Чья весть
  • Застыла в них? И разум в знойном сдвиге
  •   И что-то есть.
  • Что это? смерть? издевка? чья-то месть?
  • Невидимые тягостны вериги…
  • Куда-то мчаться, плыть, лететь и лезть!
  • К чему же жизнь, любовь, цветы и книги,
  • Раз некому вручить девичью честь,
  • Раз душу переехали квадриги
  •   И что-то есть.
7
  • Но ты, ребенок, слабостью сильна, —
  • И вот твой голос тонок стал и звонок,
  • Как пред тобой бегущая волна:
  •   Ведь ты — ребенок.
  • Но на форелях — розовых коронок
  • Тебе не счесть. Когда придет весна,
  • Не всколыхнут сиреневый просонок,
  • И в нем не счесть, хотя ты и ясна,
  • Спиральных чувств души своей! Бессонок!
  • Готовностью считать их — ты властна,
  •   Но ты — ребенок…
8
  • Ты ждешь его. И кличешь ты. И в клике —
  • Триумф тщеты. И больше ничего.
  • Хотя он лик не выявит безликий,
  •   Ты ждешь его.
  • И в ожиданьи явно торжество,
  • И нервные в глазах трепещут тики,
  • Но ты неумолимей оттого;
  • Раз ты пришла вкусить любви владыки
  • Своей мечты, безвестца своего,
  • Раз ты решила пасть среди брусники, —
  •   Ты ждешь его!
9
  • Такая страстность. Плоть закалена.
  • Во мраке тела скрыта ясность.
  • Ты верою в мечту упоена:
  •   Такая страстность.
  • Тебя не испугает безучастность
  • Пути к тебе не знающего. На
  • Лице твоем — решимость и опасность.
  • И верою своей потрясена,
  • Ты обезумела. И всюду — красность,
  • Где лунопаль была: тебе дана
  •   Такая страстность.
10
  • В твоей мечте придет ли твой великий?
  • Ведь наяву он вечно в темноте.
  • Что ты безумна — верные улики
  •   В твоей мечте.
  • И вот шаги. Вот тени. Кто вы, те?
  • Не эти вы! но тот, — единоликий, —
  • Он не придет, дитя, к твоей тщете!
  • Высовывают призраки языки,
  • И прячутся то в речке, то в кусте…
  • И сколько злобы в их нещадном зыке —
  •   К твоей мечте.
11
  • В мимозах льна — ах! — не цветут мимозы,
  • А только лен!.. Но, греза, ты вольна,
  • А потому — безумие и слезы
  •   В мимозах льна.
  • Да осветится жизнь. Она тесна.
  • В оковах зла. И в безнадежьи прозы
  • Мечта на смерть всегда обречена.
  • Но я — поэт! И мне подвластны грозы,
  • И грозами душа моя полна.
  • Да превратятся в девушек стрекозы
  •   В мимозах льна!

20 января 1915

Петроград

«Перунчик»

Петру Ларионову

  • Я хочу, чтобы знала Россия,
  • Как тебя, мой Перунчик, люблю,
  • Чтобы очи твои голубые
  • Осветляли улыбку мою!
  • В тихой Гатчине, в парке дворцовом,
  • У форелей, цветов и лисиц,
  • Ты живешь молодым, бестолковым,
  • Весь пронизанный трелями птиц.
  • Для тебя незаметно начальство, —
  • Ты свободен, восторжен и дик.
  • Жизнь в природе — пленительней вальса;
  • Утонувший в природе — велик.
  • Русокудрый, плечистый, громадный,
  • Весь лазоревый и золотой,
  • Ты какой-то особо отважный:
  • Полупьяный и полусвятой!..
  • Ах, недаром же Фофанов дивный,
  • Мой Перунчик, тебя полюбил:
  • Мой Перунчик — цыпленок наивный!
  • Мой Перунчик — эмблема всех сил!
  • О, мой пламенный! мой вдохновенный,
  • Бесталанный, но истый поэт!
  • Русский! юный! весенний! нетленный!
  • Мой сообщник грезовых побед!

1914. Апрель

Киев

II. Монументальные моменты

Германия, не забывайся!

  • Германия, не забывайся! Ах, не тебя ли сделал Бисмарк?
  • Ах, не тебя ль Вильгельм Оратор могущественно укрепил?
  • Но это тяжкое величье солдату русскому на высморк!
  • Германия, не забывайся! — на твой расчет ответом — пыл!
  • Твое величье — в мирном росте; твоя политика к победам —
  • Германия, не забывайся! — не приведет тебя, а тут:
  • И наша доблестная Польша, и Прибалтийский край, соседом
  • К тебе придвинутый, под скипетр твоей державы не взойдут.
  • С твоей союзницею наглой, с Австро-Венгеркою, задирой,
  • Тебе ль греззркой быть, буржуйка трудолюбивая? тебе ль?!..
  • Германия, не забывайся! Дрожи перед моею лирой
  • И помни, что моя Россия твою качала колыбель!

Эст-Тойла

1914. Июнь

Примечание: Поэза эта написана автором за несколько дней до убийства Франца-Фердинаида, наследника австрийского престола…

Поэза возмущения

  • Культурнейший монарх культурной части света!
  • Оратор и мудрец! философ и солдат!
  • Внемли моим словам свободного поэта,
  •   Гремящим, как набат!
  • Я говорю тебе, чья «гордая» корона
  • Иного ослепить способна невзначай:
  • Ты — варвар! ты тиран! ты — шут Наполеона!
  •   Пред богом отвечай!
  • Виню тебя за то, что ты, нахмурив брови,
  • Воздвиг в своей стране гоненье на славян;
  • Виню тебя за то, что ты возжаждал крови,
  •   Гордыней обуян!
  • Виню тебя за то, что мысль направил косо,
  • Чем запятнал себя и всю свою семью;
  • Виню тебя за то, что сбросил, как с откоса,
  •   Германию свою!
  • Предатель! мародер! воитель бесшабашный!
  • Род Гогенцоллернов навек с тобой умрет…
  • Возмездия тебе — торжественный и страшный
  •   Народный эшафот!
  • Так вот она страна Бетховена и Канта,
  • Плюющая в глаза славянским матерям!..
  • Так вот культурный центр и мощи, и таланта,
  •   Короновавший Срам!
  • О, Гёте, оживи! Воскресни, светлый Шиллер!
  • Кричите из гробов, всеобщие друзья:
  • — Вильгельм, постой! в стране, где немцами мы жили
  •   Разбойничать нельзя!

1914. Август

Мыза Ивановка

Поэза к Европе

  • Вильгельм II, германский император,
  • Хотел давно Европу покорить.
  • Он подал знак, — и брат пошел на брата,
  • Рубя сплеча. Живи, кто может жить!
  • А жить теперь — вопрос самозащиты:
  • Кто хочет жить, будь доблестным бойцом!
  • Да будут вечной славою покрыты
  • Идущие на недруга с мечом!
  • Запомните, идущие от клена,
  • От рыбных рек, от матери-сохи:
  • Кощунственно играть в Наполеона, —
  • Им надо быть! — вот в том-то и грехи.
  • Да, тяжело забыть сестру и брата,
  • Уют семьи и таинства любви…
  • Он должен пасть, германский император,
  • Вильгельм II: кто хочет жить, живи!

Мыза Ивановка

Июль 1914

Поэза благословения

  • Я не сочувствую войне
  • Как проявленью грубой силы.
  • Страшны досрочные могилы
  • И оскорбительны вдвойне.
  • К победе красная стезя,
  • И скорбь на ней — исход конечный.
  • Безразумной и бессердечной
  • Войне сочувствовать нельзя.
  • Но есть великая война —
  • Война народной обороны:
  • Отбросить вражьи легионы
  • Встает пронзенная страна.
  • Когда отечество в огне,
  • И нет воды, лей кровь, как воду…
  • Благословение народу!
  • Благословение войне!

1914. Август

Мыза Ивановка

Все вперед!

  • Кто рушит Германию, скорее на станцию! —
  • Там поезд за поездом стремится вперед.
  • Да здравствует Сербия! Да здравствует Франция!
  • И сердце Славянии — наш хлебный народ!
  • За малую, милую и смелую Сербию
  • Мы крепко и пламенно, друзья, постоим!
  • Проявим спокойствие, восторг и энергию,
  • Россия-Медведица пред гневом твоим!
  • Раскройте же, матери и жены, Евангелье!
  • В ряды Краснокрестия ступайте без слов!
  • Да здравствует Бельгия, Япония, Англия!
  • Ура, Черногория, царица орлов!

1914. Июль

Мыза Ивановка

Поэза о гуннах

  • Смешна пангерманизма мания, —
  • В нее поверит лишь профан.
  • С ушами влезешь ты, Германия,
  • В просторный русский сарафан!
  • С тобой, Россия, Англо-Франция:
  • Утроенная, ты стройна.
  • Оматовит весь лоск германца
  • Отечественная война.
  • А ты, культурник века нашего,
  • Универсальный нео-гунн,
  • Чья дипломатия анашева,
  • Кровавых жаждешь ты лагун!
  • Да сгинет наглая Вильгельмия —
  • Разбойническая страна!
  • И да воскликнет мир в веселии:
  • «Германия прекращена!»

1914. Август

Мыза Ивановка

Забава безумных

  • Война им кажется забавой,
  • Игрой, затеей шалуна.
  • А в небе бомбою кровавой
  • Летящая творит луна
  • Солдата липою корявой
  • И медью — злато галуна.
  • И Бельгию уж не луна ли
  • Хотела превратить в отэль,
  • Где б их не только не прогнали,
  • А приготовили постель
  • И накормили, как едва ли
  • Кормили злаки их земель.
  • А герцогство Аделаиды
  • С его заманчивым мостом
  • Какие открывало виды!
  • Но стал автомобиль крестом
  • На том мосту, — и панихиды
  • Звучат на их пути пустом.
  • И Льеж сражен, и близко Сена.
  • Над Notre-Dame аэроплан
  • Кощунствует и, в жажде тлена,
  • Бросает бомбы… Рухнул план:
  • Взрыв душ французских, пушек пена, —
  • И враг смятеньем обуян!
  • От сна восставшая Варшава!
  • Ты поступила, как Париж:
  • Когда тевтонская орава
  • Надеялась — ты смертно спишь, —
  • Вздохнула ты, вся — гнев и лава.
  • Смела ее, и снова тишь.
  • Что ж, забавляйтесь! Льет отраду
  • Во всей Вселенной уголки
  • Благая весть: круша преграду,
  • Идут, ловя врага в силки,
  • К Берлину, к Вене и к Царьграду
  • Благочестивые полки!

1914. Октябрь

Они сражаются в полях

  • Они сражаются в полях,
  • Все позабывшие в боях,
  • Не забывая лишь о том,
  • Что где-то есть родимый дом,
  • Что дома ждет, тоскуя, мать
  • И не устанет вечно ждать,
  • Что плачет милая жена,
  • В такие дни всегда верна,
  • И дети резвою гурьбой
  • Играют беззаботно «в бой».
  • Они сражаются в полях,
  • Сегодня — люди, завтра — прах,
  • Они отстаивают нас,
  • Но кто из них свой знает час?
  • А если б знать!.. А если б знать,
  • Тогда нельзя душой пылать:
  • Ужасно заряжать ружье,
  • Провидя близкое свое…
  • Неумертвимые в мечтах,
  • Они сражаются в полях!

1914. Октябрь

Переход через Карпаты

  • Войска победоносные
  • Идут на Будапешт,
  • В терпеньи безвопросные,
  • Исполнены надежд.
  • «Идем себе не знаючи,
  • Дорожкою-путем…
  • Во Львове были давеча, —
  • Куда теперь идем?…»
  • Идут себе, веселые
  • В святой своей тоске…
  • Вокруг — долины голые,
  • Карпаты — вдалеке.
  • «Карпаты — дело плевое, —
  • Нам взять их не хитро,
  • Когда у нас здоровое
  • Рассейское нутро…
  • Ходите, ноги резвые,
  • Дыши вольготней, грудь!
  • Мы — хлебные, мы — трезвые,
  • Осилим как-нибудь!»
  • Храни вас Бог, любимые,
  • У вражьего леска,
  • Войска непобедимые,
  • Чудесные войска!

1914

Еще не значит…

  • Еще не значит быть изменником —
  • Быть радостным и молодым,
  • Не причиняя боли пленникам
  • И не спеша в шрапнельный дым…
  • Ходить в театр, в кинематографы,
  • Писать стихи, купить трюмо,
  • И много нежного и доброго
  • Вложить к любимому в письмо.
  • Пройтиться по Морской с шатенками,
  • Свивать венки из кризантэм,
  • По-прежнему пить сливки с пенками
  • И кушать за десертом крэм —
  • Еще не значит… Прочь уныние
  • И ядовитая хандра!
  • Война — войной. Но очи синие,
  • Синейте завтра, как вчера!
  • Война — войной. А розы — розами.
  • Стихи — стихами. Снами — сны.
  • Мы живы смехом! живы грезами!
  • А если живы — мы сильны!
  • В желаньи жить — сердца упрочены…
  • Живи, надейся и молчи…
  • Когда ж настанет наша очередь,
  • Цветы мы сменим на мечи!

1914. Октябрь

Мой ответ

  • Еще не значит быть сатириком —
  • Давать озлобленный совет
  • Прославленным поэтам-лирикам
  • Искать и воинских побед…
  • Неразлучаемые с Музою
  • Ни под водою, ни в огне,
  • Боюсь, что будем лишь обузою
  • Своим же братьям на войне.
  • Мы избалованы вниманием,
  • И наши ли, pardon, грехи,
  • Когда идут шестым изданием
  • Иных «ненужные» стихи?!..
  • — Друзья! Но если в день убийственный
  • Падет последний исполин,
  • Тогда ваш нежный, ваш единственный,
  • Я поведу вас на Берлин!

1914. Зима

Белая фея

  • По слезным лестницам, как белка, прыгая,
  • Крепясь при публике, во сне рыдая,
  • Мелькает белая, святая, тихая,
  • Такая скромная и молодая.
  • И в годы-сумерки, и в зори вешние,
  • И в жизни вечером — одна и та же:
  • Всегда безвестная, всегда нездешняя,
  • Покоя раненых она на страже.
  • В палатах буднично, — и удивительно ль,
  • Что фея белая больным желанна?
  • Кто поднимается, кто руку вытянул,
  • Смеются ласково и осиянно.
  • Полетом голубя бинты покажутся,
  • Шампанским вспенится лекарство в склянке,
  • И что-то доброе такое скажется,
  • Непроизвольное сестре-смуглянке…
  • Негромким отзвуком, неясным отблеском
  • Сестры и матери, жены, невесты
  • Провеет строгая героям доблестным,
  • А где расплачется — то свято место!

1914. Октябрь

Поэза о Бельгии

Вере Вертер

  • Кто знает? — ты явь или призрак?
  • Ты будешь ли? есть ли? была ль?
  • Но лик твой прекрасный нам близок,
  • В котором восторг и печаль…
  • Волшебница! ты златодарна:
  • Твоих городов карусель,
  • Под строфы Эмиля Верхарна
  • Кружа, кружевеет Брюссель…
  • Не верим — не можем! не смеем! —
  • Что в брызгах снарядовых пен,
  • Смертельно ужаленный змеем,
  • Сгорел бирюзовый Лувэн…
  • И чей это шепот crescendo
  • Сверляющий умы и сердца,
  • О бегстве народа в Остендэ,
  • Где будет начало конца?
  • О, город прославленных устриц,
  • И пепельно-палевых дюн,
  • И волн голубеющих шустриц, —
  • О, город, трагичний канун!..
  • Ужель затерялась тропинка,
  • Тропинка туда, под уклон,
  • В укромный приют Метерлинка,
  • Дающего сладостный сон?…
  • Дождя светозарные нити
  • Сулят плодородье опять…
  • Помедлите, нежно усните, —
  • Не надо, не стоит бежать!..
  • Нам нужно дружнее сплотиться,
  • Прияв твой пленительный плен,
  • О, Бельгия, синяя птица
  • С глазами принцессы Малэн!..

1914. Октябрь

Петроград

Поэза для Брюсова

  • Вы, чьи стихи как бронзольвы,
  • Вы поступаете бесславно.
  • Валерий Яковлевич! Вы —
  • Завистник, выраженный явно.
  • Всегда нас разделяла грань:
  • Мы с вами оба гениальцы,
  • Но разных толков. Ваша брань —
  • Уже не львы, а просто зайцы…
  • Различны данные у нас:
  • Я — вдохновенностью экватор,
  • И я осоловил Парнас,
  • Вы — бронзовый версификатор!
  • И свой у каждого подход
  • Все к тем же темам мирозданья,
  • У каждого свой взгляд, свой взлёт,
  • Свои мечты, свои заданья.
  • Вы — терпеливый эрудит,
  • И Ваше свойство — всеанализ.
  • Я — самоучка-интуит, —
  • Мне непонятна Ваша зависть!
  • Но чем же, как не ею, чем
  • Я объясню нападки Ваши
  • На скудость тем, моих-то тем!
  • На лейт-мотивность, мая краше!
  • Не отвечаю никому:
  • Достойных нет. Но Вам отвечу,
  • Я вам отвечу потому,
  • Что верю в нашу снова встречу.
  • Я исто смел. Я исто прям.
  • Вас ненавидят много трусов.
  • Но я люблю Вас: вот я Вам
  • И говорю, Валерий Брюсов.
  • Не вы ль приветили меня
  • В те дни, когда еще бутылки
  • Журчали, весело звеня,
  • Как Фофанов приветил пылкий?
  • Я Вам признателен всегда,
  • Но зависть Вашу не приемлю…
  • Прояснись, каждая звезда,
  • Ты, озаряющая землю!

1915. Январь

Памяти К.М. Фофанова

  • Погасли пламенные похороны
  • Поэта, спящего в мечте…
  • Да озарится имя Фофанова
  • В земной рутине и тщете!
  • Не позабудьте, люди, подвига его:
  • Он златолетье с вами жил…
  • Душа измучилась юродивого, —
  • Разузлена система жил.
  • Сожженный трезвыми и пьяницами,
  • Лежит обуглившийся ствол.
  • Благоговейно ветер кланяется
  • Тому, чье имя — Произвол!
  • Листва седеет, и седеющая
  • Испепеляется во прах.
  • А сердце… сердце стонет: «где еще его
  • Ждет неизбежный новый страх?…»
  • О, ожидание убийственное!
  • Но, может быть, Земля — пролог
  • К загробному, всегда невыясненному,
  • Где есть спокойный уголок?…
  • Там Царство неба — аметистовая
  • Страна, где в мире и любви
  • В душистых сумерках посвистывая,
  • Перятся серо соловьи.

1911. Май

Памяти А.М. Жемчужникова

Что сделать я мог, то я сделал, и с миром ты ныне,

О, жизнь, отпускаешь меня…

А. Жемчужников
  • Он отошел под колокол обедни,
  • Порвал злоцепь с печалью и нуждой.
  • Благословен почивший в день святой
  • Певец нужды — из могикан последний.
  • Храня заветы славной старины
  • В своей душе, душа идеалиста,
  • Он жизнь будил на пиршество весны,
  • И просыпалась жизнь, смеясь лучисто.
  • Но пробил час, как зло земли, жесток. —
  • Борцу за свет объятья тьма раскрыла.
  • Спокойно спи: ты сделал все, что мог,
  • И Смерть тебя на жизнь благословила.

1908. Март

Памяти П.И. Чайковского

  • Я окропил росой его таланта
  • Свои мечты и вижу: входят в парк —
  • Как призраки — Онегин, Иоланта,
  • Татьяна, Лиза, Герман, Жанна д'Арк.
  • Струи ручья целуют черевички…
  • Эскиз теней набросила луна…
  • И гости грез запели там, где птички
  • В березах спят и дремлет тишина.
  • О греза-сон! о, греза-чародейка!
  • О, греза-луч созвездия поэм!
  • Но вскоре жизнь, как ведьма, как злодейка,
  • Рассеет сна обманчивый эдем…

1908. Октябрь

Памяти Мациевича

  • Он стал на миг бесстранным королем:
  •   «Гном» стал велик…
  • Загрезился, забылся над рулем —
  •   На миг…
  • «Куда хочу — везде: в дурман гитан,
  •   Иль на Квантун…
  • Я все могу!» — подумал капитан —
  •   Летун.
  • «Не всё», — шепнулось кем-то, и на твердь, —
  •   Ни то, ни се —
  • Он грохнулся. То прошептала смерть:
  •   «Не все…»
  • Столяр, сюда! Рубанок — касса ты
  •   Для всех порфир…
  • В эфир, кто в смерти ищет красоты, —
  •   В эфир!

1910. Сентябрь

У Е.К. Мравиной

  • Мравина и колоратура —
  • Это ль не синонимы и стиль?
  • Догорела лампа. Абажура
  • Не схранила выблеклая Джильда:
  • Нет ни лампы, ни надлампника, —
  •   Всё сгорело…
  • (Недосмотр неопытного рампника?…)
  • Отчего так жутко-онемело
  • Поднялась навстречу мне она?
  • И она ли это? Как больна! —
  • Ничего от Мравиной. Тень тени.
  • Ветка перееханной сирени,
  • И бокал, извиненный до дна.

1913. Март

Ялта

Баронат

(мадригал)

  • В оперных театрах сказочных планет,
  • Там, где все палаццо из пластов базальта,
  • Там, где веет воздух бархатом контральто, —
  • Лучшего сопрано, чем Ржевусска, нет.
  • И когда графиня, наведя лорнет,
  • Нежит соловьисто, зал колоратурой
  • И со строго-мерной светскою бравурой
  • Резвится по сцене в снежном парике, —
  • Точно одуванчик, пляшущий в реке,
  • Точно кризантэма в трепетной руке, —
  • Сколько восхищенья всюду: справа, слева!
  • Блещут от восторга серьги у гетер…
  • — Да, это — графиня, — говорит партер,
  • А балкон щебечет: «Это — королева!»

1910. Июнь

Тарковская

(сонет с кодою)

  • По подвигам, по рыцарским сердцам, —
  • Змея, голубка, кошечка, романтик, —
  • Она томилась с детства. В прейс-куранте
  • Стереотипов нет ее мечтам
  • Названья и цены. К ее устам
  • Льнут ровные «заставки». Но — отстаньте! —
  • Вот как-то не сказалось. В бриллианте
  • Есть место электрическим огням.
  • О, внешний сверк на хрупости мизинца!
  • Ты не привлек властительного принца:
  • Поработитель медлил. И змея
  • В романтика и в кошечку с голубкой
  • Вонзала жало. Расцвела преступкой,
  • От электричных ядов, — не моя!.. —
  •   Тарковская.

Веймарн

1918. Август

Монументальные пустяки

Прочтя рецензий тысяч двадцать,

Мне хочется поиздеваться.

Элиграф-экспромт
1
  • Когда какой-нибудь там «критик»
  • (Поганенький такой «поэт»)
  • Из зависти твердит: «Смотрите,
  • Ваш Игорь — миг, Ваш Игорь — бред;
  • Он на безвременьи заметен
  • И то лишь наглостью своей» —
  • Тогда я просто безответен:
  • Так хорошо душе моей.
  • Не все ли мне равно — я гений
  • Иль заурядная бездарь,
  • Когда я точно сад весенний
  • И весь сплошная светозарь,
  • Я улыбаюсь безмятежно
  • Успехам, ругани — всему:
  • Мое бессмертье неизбежно,
  • И я спокоен потому.
2
  • Очаровательные темы
  • Меня преследуют весь год.
  • Но если я «большой» поэмы
  • Не напишу вовек, пусть тот,
  • Кто «где же твой Онегин?» ноет,
  • Вчитается в ту «мелюзгу»,
  • Какую я даю: «не стоит»
  • Еще не значит: «не могу».
  • В наш век все длительное немо,
  • А современному уму
  • Все творчество мое — поэма,
  • Какой не снилось никому.
3
  • Так много разных шалопаев
  • Владеет «мастерски» стихом —
  • Петров, Иванов, Николаев,
  • Что стих становится грехом.
  • Пусть угрожает мне «Удельной»
  • Любой желающий болван:
  • Как хорошо, что я — отдельный,
  • Что Игорь я, а не Иван!

1914. Июнь

Эст-Тойла

Сувенир критике

  • Ах, поглядите-ка! Ах, посмотрите-ка!
  • Какая глупая в России критика:
  • Зло насмеялася над «Хабанерою»,
  • Блеснув вульгарною своей манерою.
  • В сатире жалящей искала лирики,
  • Своей бездарности спев панегирики.
  • И не расслышала (иль то — политика?)
  • Моей иронии глухая критика…
  • Осталось звонкими, как солнце, нотами
  • Смеяться автору над идиотами
  • Да приговаривать: «Ах, посмотрите-ка,
  • Какая подлая в России критика!»

1910

Крымская трагикомедия

И потрясающих утопий

Мы ждем, как розовых слонов

Из меня
  • Я — эгофутурист. Всероссно
  • Твердят: он — первый, кто сказал,
  • Что все былое — безвопросно,
  • Чье имя наполняет зал.
  • Мои поэзы — в каждом доме,
  • На хуторе и в шалаше.
  • Я действен даже на пароме
  • И в каждой рядовой душе.
  • Я созерцаю — то из рубок,
  • То из вагона, то в лесу,
  • Как пьют «Громокипящий кубок» —
  • Животворящую росу!
  • Всегда чуждаясь хулиганства,
  • В последователях обрел
  • Завистливое самозванство
  • И вот презрел их, как орел:
  • Вскрылил — и только. Голубело.
  • Спокойно небо. Золото
  • Плеща, как гейзер, солнце пело.
  • Так: что мне надо, стало то!
  • Я пел бессмертные поэзы,
  • Воспламеняя солнце, свет,
  • И облака — луны плерэзы —
  • Рвал беззаботно — я, поэт.
  • Когда же мне надоедала
  • Покорствующая луна,
  • Спускался я к горе Гудала,
  • Пронзовывал ее до дна…
  • А то в певучей Бордигере
  • Я впрыгивал лазурно в трам:
  • Кондуктор, певший с Кавальери
  • По вечерам, днем пел горам.
  • Бывал на полюсах, мечтая
  • Построить дамбы к ним, не то
  • На бригах долго. Вот прямая
  • Была б дорога для авто!
  • Мне стало скучно в иностранах:
  • Все так обыденно, все так
  • Мною ожиданно. В романах,
  • В стихах, в мечтах — все «точно так».
  • Сказав планетам: «Приготовьте
  • Мне век», спустился я в Москве;
  • Увидел парня в желтой кофте —
  • Все закружилось в голове…
  • Он был отолпен. Как торговцы,
  • Ругалась мыслевая часть,
  • Другая — верно, желтокофтцы —
  • К его ногам горлова пасть.
  • Я изумился. Все так дико
  • Мне показалось. Это «он»
  • Обрадовался мне до крика.
  • «Не розовеющий ли слон?» —
  • Подумал я, в восторге млея,
  • Обескураженный поэт.
  • Толпа раздалась, как аллея.
  • «Я. — Маяковский», — был ответ.
  • Увы, я не поверил гриму
  • (Душа прибоем солона)…
  • Как поводырь, повел по Крыму
  • Столь розовевшего слона.
  • И только где-то в смрадной Керчи
  • Я вдруг открыл, рассеяв сон,
  • Что слон-то мой — из гуттаперчи,
  • А следовательно — не слон.
  • Взорлило облегченно тело, —
  • Вновь чувствую себя царем!
  • Поэт! поэт! совсем не дело
  • Ставать тебе поводырем.

С.-Петербург

21 января 1914

Поэза истребления

  • Меня взорвало это «кубо»,
  • В котором все бездарно сплошь, —
  • И я решительно и грубо
  • Ему свой стих точу, как нож.
  • Гигантно недоразуменье, —
  • Я не был никогда безлик:
  • Да, Пушкин стар для современья,
  • Но Пушкин — Пушкински велик!
  • И я, придя к нему на смену,
  • Его благоговейно чту:
  • Как он — Татьяну, я Мадлэну
  • Упорно возвожу в Мечту…
  • Меж тем как все поэзодедьцы,
  • И с ними доблестный Парнас,
  • Смотря, как наглые пришельцы —
  • О, Хам Пришедший! — прут на нас,
  • Молчат в волшбе оцепенений,
  • Не находя ударных слов,
  • Я, среди них единый гений,
  • Сказать свое уже готов:
  • Позор стране, поднявшей шумы
  • Вкруг шарлатанов и шутов!
  • Ослы на лбах, «пьеро»-костюмы
  • И стихотомы… без стихов!
  • Позор стране, дрожащей смехом
  • Над вырожденьем! Дайте слез
  • Тому, кто приравнял к утехам
  • Призывы в смерть! в свинью! в навоз!
  • Позор стране, встречавшей «ржаньем»
  • Глумленье надо всем святым,
  • Былым своим очарованьем
  • И над величием своим!
  • Я предлагаю: неотложно
  • Опомниться! И твердо впредь
  • Псевдоноваторов — острожно
  • Иль игнорирно — но презреть!
  • Для ободрения ж народа,
  • Который впал в угрозный сплин,
  • Не Лермонтова — «с парохода»,
  • А бурлюков — на Сахалин!
  • Они — возможники событий,
  • Где символом всех прав — кастет…
  • Послушайте меня! поймите! —
  • Их от сегодня больше нет.

1914. Февраль. С. -Петербург

III. Стихи в ненастный день

В ненастный день взойдет, как солнце,

Моя вселенская душа!

(Заключительные строки «Громокипящего кубка»)

Вере Жуковской

«Я жив, и жить хочу, и буду…»

  • Я жив, и жить хочу, и буду
  • Жить — бесконечный — без конца.
  • Не подходите, точно к чуду,
  • К чертам бессмертного лица:
  • Жизнь — в нашей власти: мы дотоле
  • Трепещем, бьемся и живем,
  • Пока в нас много ярой воли
  • К тому, что жизнью мы зовем.
  • Смерть торжествует в те мгновенья,
  • Когда поверил ты в нее,
  • И нет в тебе сопротивленья:
  • Смерть — малодушие твое.
  • Я не могу себе представить
  • Всем ощущеньем, всей душой,
  • Как можно этот мир оставить, —
  • Молчать, истлеть, не быть собой!
  • Я превозмог порывы гнева:
  • Убив другого — я убит…
  • А потому — любимец неба —
  • Прощу — чтоб жить! — всю боль обид.
  • Я смел и прям, и прост, и светел.
  • И смерти явно я бегу.
  • Я всех простил, я всех приветил,
  • А большего я не могу!..
  • Что значит жить? Для вас, — не знаю…
  • Жить для меня — вдыхать сирень,
  • В крещенский снег стремиться к маю,
  • Благословляя новый день
  • Искать Ее, не уставая,
  • И петь, и мыслить, и дышать.
  • Какие нови в чарах мая!
  • Какая в новях благодать!
  • И сколько новей в чарах мая,
  • Ведь столько песен впереди!
  • Живи, живое восторгая!
  • От смерти мертвое буди!
  • Но если ты, в чьих мыслях узость,
  • Мне скажешь «трус», — услышишь ты:
  • — Да здравствует святая трусость
  • Во имя жизни и мечты!

1914. Октябрь

«Во имя зорь весны грядущей…»

  • Во имя зорь весны грядущей
  • И вешнего разлива рек
  • Прости обидчика, живущий,
  • Как человека — человек.
  • В существование обиды
  • Душой и разумом не верь,
  • Враждебные эфемериды
  • Да изничтожатся теперь!
  • Да распылится самолюбье,
  • Как одуванчик золотой!
  • Цвети, улыбка алогубья,
  • Эмблема жизни молодой.
  • Смелее к ближнему с приветом,
  • А встретишь злобу — отойди,
  • Не осудив его при этом:
  • Людей так много впереди.
  • Непонимающий невинен,
  • Его винящий виноват.
  • Грядущий день весенен, дивен,
  • Сиренен, птичен, солнчен, злат.
  • И мая новый май сюрпризней
  • Своею новью огневой.
  • Во имя ощущенья жизни
  • Люби живущее, живой!

1914. Ноябрь

Петроград

«Мою страну зовут Россией…»

  • Мою страну зовут Россией.
  • Я в ней рожден, ее люблю.
  • И если б вы меня спросили,
  • Молю ль победы ей, — молю!
  • Да, я молю. Но оттого ли,
  • Что край мой лучше всех краев?…
  • Везде краса и святость боли,
  • И скорбь везде, где льется кровь…
  • И люди все же всюду люди, —
  • Утонченники ль, дикари ль, —
  • Ведущие в добре и худе
  • Свою банальную кадриль.
  • Я, призывающий к содружью
  • И к радостям тебя, земля,
  • Я жажду русскому оружью
  • Побед затем, что русский — я!
  • Ах, роднозём, как заусенец,
  • Докучен, иногда кровав.
  • Кто мыслит глубже, тот вселенец:
  • Тогда, как я, мой недруг прав.
  • Но если недруг прав разбоем,
  • Самозащитою я свят.
  • Мы победим. И успокоим,
  • И оправдаем всех солдат.

«Мы победим! Не я, вот, лично…»

  • Мы победим! Не я, вот, лично:
  • В стихах — великий; в битвах мал.
  • Но если надо, — что ж, отлично!
  • Шампанского! коня! кинжал!
  • Великий в строфах — зауряден
  • По паспорту своей страны.
  • От девушек и виноградин
  • Поля кровавые видны.
  • Живой всегда над жизнью властен,
  • И выбор есть, и есть исход…
  • Какую же из двух напастей
  • Мне выбрать, милый мой народ?
  • Вот если б я был поэтесса! —
  • На Красный Крест сменил я меч…
  • Повторны времена Дантеса,
  • И глупо гениев беречь!..
  • Но издавна дружащий с риском,
  • Здесь я останусь невредим,
  • Тем более, что в очень близком
  • Мы несомненно победим.

«Провижу день: в цветах застава…»

  • Провижу день: в цветах застава.
  • Весна и солнце, и народ
  • В улыбках дев — любовь и слава.
  • Войска окончили поход.
  • Под музыку кавалерийских,
  • И значит щегольских, полков —
  • Чужие лица, как у близких,
  • В лучах расширенных зрачков.
  • Кирасы каски и кокарды,
  • Звяк шпор и сабель среброзлат.
  • Блистательны кавалергарды
  • В светилах элегантных лат.
  • И белоконные гусары
  • Венгерки приспустили с плеч.
  • Героям девы деят чары,
  • Брачуясь радые возлечь…
  • Отрадно в этот день весенний,
  • В народный, музычный, цветной,
  • Не чувствовать былых сомнений
  • Повеселевшею душой.
  • И что еще всегда томило
  • Противоречьями дразня,
  • Теперь так просто, любо, мило, —
  • Вчерашнее — не для меня.
  • Привет победе, людям, маю!
  • Цветам и чувствам молодым!
  • Я мертвецов не воскрешаю,
  • Но ярко радуюсь живым!

«Благословляю ваши домы!..»

  • Благословляю ваши домы!
  • Любовь и мир несу в страну.
  • Я, выгромлявший в небе громы,
  • Зажегший молнией луну!
  • Ушедшее непоправимо.
  • Шампань холопно пролита…
  • Но жизнь жива! Но жизнь любима!
  • И есть восторг! И есть мечта!
  • Вы, культоры гнилого мира,
  • Мир перестройте до основ!
  • Бряцай пророчно, Златолира,
  • Чарунья грез, вещунья снов!
  • В них — людокосящие войны
  • Невероятны, — как потоп.
  • В них — убеждения непробойны
  • И милосердней антилоп.
  • Не повторятся впредь ошибки,
  • Вас устремлявшие к войне!
  • Тому порукою — улыбки,
  • Замотыльчившие во мне.
  • Я верю, я охотно верю
  • В людскую светлую судьбу.
  • Нет места в человеке зверю,
  • Как в гордом места нет рабу!

1914. Ноябрь

1 Berceuse — колыбельная песня (фр.)
2 Chanson Russe — русская песня (фр.)
3 Cre'me de Violette — букв.: фиалковый ликер, сорт ликера (фр.)
4 Chanson coquette — игривая песня (фр.)
5 Beaumonde — высший свет (фр.)
6 Сauserie — непринужденный разговор, легкая беседа (фр.)
7 Pliant — складной стул (фр.)
8 E'clair — молния (фр.)
9 Фиалковый ликер (фр.)
10 Creme d'epine vinette — барбарисовый ликер (фр.)
11 beau mond — высший свет (фр.)
12 mesalliance — мезальянс (фр.)
13 schoking! — Ерунда! (англ.)
14 mais non! — Но нет (фр.)
15 Berceuse — колыбельная песня (фр.)
16 Chansonnette — песенка (фр.)
17 Mais non, regardez, regardez! — но нет, смотрите, смотрите! (фр.)
18 en deux — вдвое, надвое (фр.)
19 en russe — по-русски (фр.)
20 Mon Dieu — мой Бог (фр.)
21 Бухта «Виктория» в Желтом море (прим. автора)
22 Псевдоним К. М. Фофанова (прим. автора)
23 Carte-Postale — почтовая карточка (фр.)
© BOOK 2025
Контакты для правообладателей
[email protected]