Жанры
Регистрация
Читать онлайн Товарищ мой бесплатно

Товарищ мой



Долматовский Е.А. Товарищ мой. Стихи и поэмы.

ПОМНЯТ ЛЮДИ

рассказы в стихах

УЗНАВАНИЕ

  • Решив, что вам лицо мое знакомо.
  • Вы, кажется, ошиблись, гражданин.
  • Доска Почета около завкома,
  • Там нечто вроде общих именин.
  • Наверное, вы мимо проходили
  • И закрепили зреньем боковым,
  • Не утруждаясь чтением фамилий,
  • Плакат с изображением моим.
  • Вы говорите — были вместе в Сочи,
  • Ходили наблюдать девятый вал?
  • Но я курорты жалую не очень,
  • А в этом самом Сочи не бывал.
  • Я не из Курска — с Дальнего Востока.
  • Я не кончал вечерний факультет.
  • Вопросы ваши — лишняя морока,
  • У нас знакомых общих тоже нет.
  • Нет, в школе на родительском собранье
  • Не появлялся — поручил жене.
  • Нет, извините, в Сомали и в Гане
  • Не довелось еще работать мне.
  • А все же вы знакомы мне немножко.
  • Однако не с седою головой.
  • Да это ж ты, сержантик, ты, Сережка!
  • Я тридцать лет не знал, что ты живой!

РАССКАЗ МУЗЫКАНТА

  • «Слушайте все!» —
  • Это сигнал,
  • Исполняемый на трубе.
  • Он навсегда лейтмотивом стал
  • В тихой моей судьбе.
  • Заслуженный деятель и т. п.,
  • Я часто иду во сне
  • По мертвой равнине
  • И на трубе
  • Играю: «Слушайте все!»
  • Как воевал музыкантский взвод,
  • Помнит донская степь.
  • Штыков активных недостает —
  • Всех оркестрантов в цепь!
  • Ни разу оркестр в бою не звучал,
  • Разве потом — в кино.
  • Похоронной командою по ночам
  • Музыкантам быть суждено.
  • Единожды все-таки я сыграл —
  • Выпало счастье мне.
  • «Слушайте все!» —
  • Трепетал сигнал
  • В расстрелянной тишине,
  • Когда к врагам, попавшим в котел,
  • Белым декабрьским днем
  • Пошел безоружный парламентер
  • И я, как трубач, при нем.
  • До вражьих позиций — метров семьсот.
  • Хрустящий хрустальный наст.
  • Сейчас зататакает пулемет
  • И запросто срежет нас.
  • На лыжную палку взвив простыню,
  • В межфронтовой полосе
  • Иду, не давая открыться огню,
  • Играю:
  • «Слушайте все!»
  • Я был не просто трубач — Орфей
  • (Страшнее, чем ад,— война),
  • Индийский факир — заклинатель змей
  • И гвардии старшина.
  • Вручив ультиматум, вернулись мы
  • Торжественно, не спеша.
  • Опасной равниною той зимы
  • За нами победа шла.
  • Я в главных оркестрах играл потом
  • И даже солистом стал,
  • Но тот, рожденный сведенным ртом,
  • Армейский простой сигнал —
  • Мой апогей, вершина судьбы,
  • Победа — во всей красе,
  • Зовущий к спасенью сигнал трубы:
  • «Слушайте все!
  • Слушайте все!»

РАССКАЗ СЕРЖАНТА ПАВЛОВА

  • Да, это я, тот самый сержант,
  • Который, не корысти ради,
  • Сподобился собственный дом содержать
  • В пылающем Сталинграде.
  • Ни крепостью не был дом, ни дворцом,
  •  Жилье без герба и короны,
  • Но западным он упирался торцом
  • В лоб вражеской обороны.
  • Туда разведчики поползли
  • Втроем, под моим началом.
  • Беглый огонь вели патрули
  • По улицам одичалым.
  • Но мы доползли, проникли в подвал,—
  • Женщины там и дети.
  • И я гвардейцам своим сказал,
  • Что мы за их жизнь в ответе.
  • Отсюда назад ползти — не резон:
  • Противник — как на ладони.
  • И закрепился наш гарнизон
  • В том осажденном доме.
  • Нам подкрепленье комдив прислал,
  • Вот нас уже два десятка.
  • Но в третьем подъезде — врагов без числа,
  • Неравная вышла схватка.
  • Они, атакуя, входили в раж,
  • Но мы их сумели встретить.
  • Они захватили второй этаж.
  • А мы забрались на третий.
  • Их всех пришлось перебить потом.
  • Накрыть автоматным громом,
  • И назван был неприступный дом
  • Моим, извините, домом.
  • Тот дом, бастион, точней говоря,
  • Известный всем понаслышке,
  • До двадцать четвертого ноября
  • Держали мои мальчишки.
  • Раненный, был я отправлен в тыл
  • За Волгу... Прощайте, братцы.
  • А после в разных частях служил,
  • Все в новых, не сталинградских.
  • Бывало: в госпитале кино.
  • Дом Павлова, мой! Глядите!
  • А ранбольным и сестрам смешно —
  • Расхвастался, победитель!
  • Я после узнал, что в родное село
  • Тяжелою той порою
  • На мамино имя письмо пришло —
  • Присвоили мне Героя.
  • ...Кладовщику принесла прочесть.
  • Ой, мама, господня воля!
  • Зачем его ищут? Недобрая весть:
  • Чего-то, шельмец, присвоил.
  • Спугнули неграмотные дела,
  • Припрятали ту бумагу.
  • За всю войну у меня была
  • Одна медаль «За Отвагу».
  • И только потом, в сорок пятом году,
  • Меня разыскали все же,
  • Вручили мне Золотую Звезду
  • И диву дались, что дожил.
  • У озера Ильмень теперь живем
  • С женою, детьми и мамой.
  • Но есть у меня и на Волге дом —
  • Не собственный, но тот самый.

РАССКАЗ БАБУШКИ

  • Что ты притихла, моя непоседа,
  • Около бабки пригрелась опять.
  • Хочешь узнать, как я встретила деда?
  • Что же, послушай, могу рассказать.
  • Вот увезли меня из Ленинграда.
  • Я у людей под Казанью жила.
  • Напоминать о сиротстве не надо —
  • Было таких же, как я, полсела.
  • Школьницы, мы вышивали кисеты
  • И отправляли гвардейцам на фронт.
  • Слышала я, что про это поэты
  • В песнях писали — а песня не врет.
  • Мы бесфамильным своим адресатам
  • Письма придумывали по ночам.
  • Прежде чем стать неизвестным солдатом,
  • Воин записку от нас получал.
  • Вдруг мне ответ почтальонша приносят.
  • В нем благодарность за добрый кисет,
  • И уж, конечно, наивный вопросик:
  • Милая девушка, сколько вам лет?
  • Что мне таить и чего мне стесняться?
  • Я прибавлять не желаю ни дня
  • И заявляю, что будет шестнадцать,—
  • Если вам мало, оставьте меня.
  • Как я ждала треугольничка снова!
  • Все же приходит привет и поклон.
  • Вслух повторяла я каждое слово —
  • Околдовал твою бабушку он!
  • Так, мол, и так, восемнадцатилетней
  • Станете вы в сорок пятом году.
  • Нас не рассорят молвою и сплетней,
  • Вы подождите, и я подожду.
  • И завязалась у нас переписка.
  • Дело подходит к четвертой весне,
  • Вот уж победа забрезжила близко,
  • Но все страшней, все тревожнее мне.
  • Вдруг эти чувства нам только казались —
  • Это ведь мой неизвестный солдат.
  • Как я узнаю его на вокзале.
  • Вдруг он седой и, как дед, бородат!
  • Помню, толпой раскаленной зажата,
  • Я эшелона ждала, как судьбы.
  • Как без ошибки узнала сержанта,
  • Тут и слова, вероятно, слабы.
  • Он оказался немножечко старше,
  • Годика на два — совсем на чуть-чуть.
  • Шли мы в толпе под военные марши,
  • Вот он какой был, наш свадебный путь.
  • Как я впервые увидела деда,
  • Скоро уж тридцать исполнится лет.
  • Ты у него непременно разведай,
  • Любит он бабку твою или нет.

РАССКАЗ ГЕНЕРАЛА

  • В двадцать лет — командир батальона,
  • Офицер — не велик и не мал,
  • В сталинградской степи раскаленной
  • Пополнение я принимал.
  • Ну и дядьки из маршевой роты,
  • Лет за сорок любому из них.
  • Я для них — как птенец желторотый
  • В лейтенантских доспехах своих.
  • На меня они смотрят с ухмылкой,
  • И веду я усатый отряд,
  • Ощущая спиной и затылком
  • Стариков иронический взгляд.
  • Оглянулся я резко и строго:
  • — Разговоры отставить в строю! —
  • Изумленно качнулась дорога,
  • Сбился с шага я, встал и стою.
  • Что я вижу!
  • По комьям, по пашне
  • В древнем воинстве, в третьем ряду
  • Мой родитель шагает, папаша,
  • Чуть прихрамывая на ходу.
  • Пирожок пожелтевшей пилотки
  • Прикрывает его седину.
  • По привычке заправив обмотки,
  • Он идет на вторую войну.
  • Но не ждите ни слез, ни объятий;
  • Строго смотрит комбат на бойца:
  • Как же так — перед собственным батей
  • Оказался он в роли отца?
  • Мы сраженье вели в междуречье.
  • Помню донник в алмазной росе.
  • Был я ранен шальною картечью,
  • На ничейной лежал полосе.
  • «Рус, сдавайся!» — беснуется сволочь.
  • Нарастает огонь навесной.
  • Думал —все! Но в кромешную полночь
  • Приползает папаша за мной.
  • Недоштопанным из лазарета
  • Я на курсы уехал в бинтах,
  • И потом две зимы и два лета
  • Провели мы на разных фронтах.
  • А сегодня родитель мой древний
  • Генерала не чтит своего,
  • Приезжает ко мне из деревни
  • Раз в полгода, не чаще того.
  • Я ему предлагаю столицу:
  • Вот квартира, вот дача. В ответ
  • Заявляет, что переселиться
  • Никакого желания нет.
  • Благодарность прими и почтенье,
  • Дай потрогать парадный мундир.
  • Побыл я у тебя в подчиненье,
  • А теперь — сам себе командир.

РАССКАЗ СИБИРЯКА

  • Расскажу во всех подробностях
  • Случай памятный один,
  • Как из Кемеровской области
  • Ездил в гости я в Берлин.
  • Авиационной почтою
  • В наше дальнее село
  • Свадебное, с ангелочками
  • Приглашение пришло.
  • Старший внук письмо с немецкого
  • Перевел без словаря,
  • Но не понял, чье приветствие,
  • Я, по правде говоря.
  • Неизвестная Амалия
  • Обращается ко мне:
  • Дружба-фройндшафт и так далее,
  • Приезжайте по весне;
  • Все соседи наши видели,
  • Как, готовясь брать рейхстаг,
  • Сберегли меня от гибели
  • Вы, товарищ сибиряк.
  • Верно, я в войне участвовал,
  • Но в спасители не лез.
  • Вот лечу я с красным паспортом
  • Средь клубящихся небес.
  • В аэропорту, у выхода
  • Незнакомая семья:
  • И невеста, и жених ее,
  • И мамаша, и братья.
  • Выясняется: действительно,
  • В битве за восьмой квартал
  • Я малютку без родителей
  • Средь развалин подобрал.
  • Тут как раз конец сражению,
  • Мать в руинах ищет дочь.
  • Это немцы, тем не менее
  • Как в несчастье не помочь?
  • Ну а та, девчонка малая.
  • Чей я крик едва терпел,
  • И была как раз Амалия,
  • Очень взрослая теперь.
  • Я. не проявляя доблести,
  • Вынес немку из огня.
  • Надо ж в Кемеровской области
  • Было им искать меня!
  • Как спаситель возвеличенный,
  • Отличившийся в бою,
  • Я на свадьбе католической
  • Представлял Сибирь свою.
  • В кирхе я сидел за партою
  • На обряде, а потом
  • В окружкоме ихней партии
  • Принят был секретарем.
  • Пишет письма мне Амалия —
  • Приезжайте, мол, опять.
  • Положение нормальное —
  • Дружба-фройндшафт, так сказать.

РАССКАЗ ОДИНОКОЙ ЖЕНЩИНЫ

  • Я полюбила командира части,
  • Вернувшись из четвертой ходки в тыл.
  • Всегда была в его железной власти,
  • А тут еще меня он полюбил.
  • Поженимся! Да разве это дело?
  • Вокруг такая страшная война.
  • А для начальника разведотдела
  • Женитьба на бойце исключена.
  • И мы ушли в глубокое подполье.
  • Не знал, не ведал даже замполит.
  • Таились — каждый со своею болью,
  • Скрывая друг от друга, как болит.
  • Недаром конспирации учились
  • Мы, строго засекреченный народ:
  • Обет молчанья — что бы ни случилось,
  • И в разговорах — все наоборот.
  • От девочек узнала я случайно,
  • Что скоро предстоит одной из нас
  • Отчаянное выполнить заданье,
  • А сбрасывать назначен он как раз.
  • Когда спросил любимый перед строем,
  • Кто добровольцем полететь готов,
  • Решительно вперед шагнули трое,
  • А он стоял, смотрел поверх голов.
  • Наш строй из трех и состоял девчонок,
  • Пока еще оставшихся в живых.
  • Во фронтовой гимназии ученых
  • Премудрости ударов ножевых.
  • Начальник медлил, выбор совершая,
  • И был ужасно бледен потому,
  • Что понимал: коль в тыл пойдет другая,
  • Я малодушья не прощу ему.
  • Он сбрасывал меня уже над Польшей.
  • Я, перед тем как вывалиться в люк,
  • Сказала, что ничьей не буду больше,
  • Каких бы мне ни предстояло мук.
  • Не так уж важно, что со мною было —
  • Есть много книжек про фашистский ад.
  • Узнала я, когда пришла из тыла,
  • Что самолет не прилетел назад.
  • После войны я ездила на место,
  • Где в топь лесную врезалось крыло.
  • Про экипаж доныне неизвестно,
  • Там все быльем-осиной поросло.
  • Могла б, конечно, выйти замуж снова,
  • Была бы добрая жена и мать.
  • Но где второго отыскать такого,
  • Чтоб так любил, что мог на смерть послать?

ВИТЯ ЧЕРЕВИЧКИН

  • «Жил в Ростове Витя Черевичкин»...
  • Эту строчку я беру в кавычки,
  • Потому что не моя она,
  • Неизвестно, кем сочинена.
  • Есть такая песня о герое,
  • Что погиб военною порою.
  • Я хочу побольше знать о нем.
  • Песня, стань моим проводником.
  • ...Улицы, сбегающие к Дону,
  • Где весной ручьи бурлят по склону.
  • Я небес не видел голубей.
  • Там гонял я в детстве голубей.
  • Это увлеченье и уменье
  • Шло из поколенья в поколенье.
  • Голубей гоняет ребятня
  • И хитрей и опытней меня.
  • Витя Черевичкин!
  • Галстук красный.
  • Забияка, голубятник страстный.
  • Днем он в классе учится шестом,
  • Вечером на крыше он
  • С шестом.
  • Тучерез взмывает ввысь и турман,
  • Голубиной стаи гордый штурман,
  • И в лучах слабеющей зари
  • Розовыми стали сизари.
  • Ах, каких он разводил бантастых,
  • Запросто летавших до Батайска!
  • Мир мой ненаглядный,
  • Тихий Дон,
  • Знаменитый голубиный гон.
  • Ты по книгам, по воспоминаньям
  • Знаешь, что жестоким испытаньем
  • Для страны отцов война была.
  • Вот она уже в Ростов вошла.
  • Возле Черевичкиных квартиры
  • Встали на позицию мортиры.
  • По проспекту ходят егеря,
  • Жестко по-немецки говоря.
  • В здании районного Совета
  • Штаб врага.
  • Не всем известно это.
  • Но мальчишки знают все как есть.
  • Как отправить нашим эту весть?
  • Там, в Батайске, за разливом Дона
  • Наше войско,
  • Наша оборона.
  • Берег заминирован. К своим
  • Не пройти и не проплыть живым.
  • Выученный, к подвигу готовый,
  • Есть у Вити голубок почтовый.
  • Мальчики условились, что он
  • Понесет записку через Дон.
  • Гули-гули, рябенькие крапки,
  • Белое кольцо на красной лапке.
  • Спрятана записка под кольцом.
  • Был почтовый голубь.
  • Стал бойцом.
  • Хальт!
  • Солдат навстречу с автоматом.
  • Витя, с голубком, к груди прижатым,
  • Падает на черный тротуар.
  • Прямо в сердце получив удар.
  • На проспекте
  • В городе Ростове
  • Витя Черевичкин в луже крови.
  • Вместе с ним убит крылатый друг
  • Перья голубиные вокруг.
  • Пионеры, радостно живите,
  • Но, прошу вас, помните о Вите —
  • Как погиб военною порой
  • Вместе с голубком своим герой.
  • Вот уже зовется по привычке
  • Переулок «Витя Черевичкин».
  • Переулком тем идет отряд.
  • В ясном небе голуби летят.
1948

РАССКАЗ ПОГРАНИЧНИКА

  • Конкретно, что завтра война,
  • Мы знали примерно за сутки.
  • Но то, что нагрянет она,
  • Не умещалось в рассудке.
  • В ту ночь потеряли мы связь
  • С заставой, которая рядом.
  • Таинственно оборвалась
  • И линия связи с отрядом.
  • А нас двадцать девять всего,
  •  Тридцатый — начальник заставы,
  • Событья ни нас, ни его,
  • Понятно, врасплох не застали.
  • Зеленая наша братва
  • Спешила у старого рва
  • Занять рубежи обороны,
  • Когда, засучив рукава,
  • Они наводили понтоны.
  • Закон есть — границу не тронь,
  • Не то пограничная стража
  • Сама открывает огонь.
  • Не ждет, что ей свыше прикажут.
  • И мы выполняли свой долг,
  • Воспитаны в этом законе.
  • Не армия, даже не полк,
  • А тридцать юнцов в гарнизоне.
  • Ну что ж, двум смертям не бывать,
  • Давно это сказано мудро.
  • Стрелять и врагов убивать
  • Пришлось нам впервые в то утро.
  • Навстречу нам гибель ползет,
  • Поганая нечисть клубится,
  • Отнюдь не германский народ —
  • Фашисты, злодеи, убийцы.
  • Стал воздух сухим и тугим,
  • Штыки и приклады кровавы,
  • И гибнут один за другим
  • Защитники энской заставы.
  • Мучительный день наступал
  • Над берегом нашим горбатым,
  • И я без сознанья упал,
  • Должно быть, последним, тридцатым.
  • Очнулся... Земля на зубах,
  • Земля на плечах и на веках.
  • Я стиснут в объятьях ребят,
  • Тех, с кем попрощался навеки.
  • Не веря еще, что живой,
  • Собрав предпоследние силы,
  • Я землю пробил головой
  • И вылез из братской могилы.

БАЛЛАДА ТЮРЬМЫ ШПАНДАУ

  • Конечно, воспевать тюрьму —
  • Неблагодарная затея,
  • И не по нраву моему
  • Прикосновенье к этой теме.
  • Свободе яростно служа,
  • В крови двадцатого столетья,
  • Иду по острию ножа —
  • Тюрьму Шпандау берусь воспеть я.
  • Есть мрачный каменный квартал
  • В стеклянном Западном Берлине,
  • Он символом возмездья стал
  • На той опасной половине.
  • Тюремный замок.
  • По углам Стены —
  • Сторожевые вышки.
  • И днем и ночью стражу там
  • Несут вчерашние мальчишки.
  • Солдаты четырех держав,
  • Союзники по прошлой битве,
  • Сурово автоматы сжав,
  • Стоят, строги, как на молитве.
  • По месяцу, три раза в год,
  • Согласно принятому плану,
  • Для наших настает черед
  • Взять мрачный замок под охрану.
  • А в замке узник лишь один,
  • На все пятьсот тюремных камер,
  • На весь на Западный Берлин,
  • Один,
  • Как зверь, он в клетке замер.
  • Да, это был опасный зверь
  • Под именем Рудольфа Гесса.
  • Один остался он теперь
  • От Нюрнбергского процесса.
  • Не обкрутил он докторов,
  • Безумие изображая.
  • Да, он безумен и здоров —
  • Не от безумья змеи жалят.
  • Ходил он в первых главарях
  • В нормальном сумасшедшем доме
  • И зря,
  • По правде говоря,
  • Не разделил их общей доли.
  • Но, может быть, вердикт суда
  • Страшнее казни.
  • Пусть отныне
  • Десятилетья, не года,
  • По камере — туда-сюда
  • Он ходит в каменной пустыне,
  • Пусть позабудет мир о нем,
  • О черном узнике одном
  • В Шпандау, в Западном Берлине.
  • Пусть мир забудет.
  • Но должны
  • Об этом буром замке помнить
  •  Седые дьяволы войны
  • В тиши своих уютных комнат.
  • Пусть их, в видениях ночных,
  • Придавит, словно тяжкий камень,
  • Что приготовлено для них
  • Еще пятьсот тюремных камер.
  • Промозглый холодок к утру.
  • Стоят на вышках наши парни
  • И по квадратному двору
  • Шагают медленно попарно.
  • Армейский плащ в росе намок.
  • Темны железные ворота,
  • Добротно смазанный замок
  • Защелкнут на два оборота.
  • Я не желаю никому
  • Такого тягостного груза:
  • Должна была воспеть тюрьму
  • Моя простреленная муза.
  • Солдаты встали на посты,
  • А вы забудьте эти стены,
  • Ступайте собирать цветы,
  • Искать лирические темы.
1969

РАССКАЗ ГЕОЛОГА

  • Мы очутились в реденьком лесу,
  • В тылу непрочной обороны вражьей.
  • Я связанного «языка» несу,
  • Товарищи идут за мною стражей.
  • Когда мы с курса сбились в темноте,
  • Рассеяны недолгой перестрелкой,
  • Я карту сорьентировать хотел
  • И вынул компас с фосфорною стрелкой
  • Но стрелка будто бы сошла с ума:
  • Колеблется, и мечется, и скачет.
  • Стою, а надо мной смеется тьма.
  • И не могу понять, что это значит.
  • Мы выбрались... Мы фронт пересекли.
  • Дивизию рокировали к югу.
  • Однако не забыл я той земли,
  • Где компасная стрелка шла по кругу.
  • Хотелось возвратиться мне туда:
  • Открытье тайны — утоленье жажды.
  •  ...Пошли послевоенные года.
  • Я в институт проваливался дважды,
  • Но вновь сдавал, испытывая власть
  • Того, с безумной стрелкой, эпизода.
  • В геологоразведочный попасть
  • Мне удалось лишь с третьего захода.
  • Мне в общежитье снился этот лес,
  • Где в стрелку компаса вселился бес!
  • Я выезжал на практику туда,
  • И окупилась фронтовая верность:
  • Ну да, конечно, в том лесу руда
  • Почти что проступает на поверхность.
  • Железорудный ныне там разрез,
  • Вскрышные производятся работы,
  • Так, значит, на железе вырос лес,
  • Входивший в зону нашей разведроты.
  • За «языком» тогда ходили в тыл.
  • А компас, оказалось, верный был.

ПЕРЕКЛИЧКА

  • В дикой пуще, тихой чаще,
  • Где дороги нет весною,
  • Где готов ручей журчащий
  • Стать Днепром или Десною,
  • Там беседуют лесные
  • Вековые исполины —
  • Белоруссия с Россией
  • И Россия с Украиной.
  • Через фронт мы трое суток
  • Пробирались в чащи эти —
  • Не могли на парашютах,
  • Чтоб отряд не рассекретить.
  • Не сумели мы скорее
  • В зону мстителей добраться
  • И доставить батареи
  • Для уже замолкших раций.
  • Как давно все это было —
  • В первой половине века!
  • В центре вражеского тыла,
  • Где живет лесное эхо,
  • Около штабной землянки
  • Шалаши неровным рядом —
  • Место временной стоянки
  • Партизанского отряда.
  • Это все найти могли вы
  • В повестях и кинолентах.
  • Есть музеи и архивы,
  • Многое уже — в легендах.
  • Без повтора старых песен
  • Очень кратко я затрону
  • Лишь один рассвет в Полесье,
  • Время выдачи патронов.
  • Там, где мрамор обелиска
  • Устремлен сегодня к солнцу,
  • Шла как раз проверка списка,
  • Позже вкованного в бронзу.
  • Отзовитесь, партизаны!
  • Здесь — Богданы!
  • Здесь — Иваны!
  • Есть — Батыры,
  • Есть — Баграты,
  • Что из пекла чудом вышли,
  • Брестской крепости солдаты
  • И герои Перемышля.
  • Может, мне все только снится,
  • Я ведь шел три дня, три ночи...
  • Слышу — выкликают Фрица,
  • Но поверить слух не хочет:
  • На войне вошло в привычку
  • Именем немецким этим,
  • Ироническою кличкой
  • Всех врагов крестить и метить.
  • Отвечает «Здесь!» с акцентом
  • Немец длинный и поджарый,
  • С партизанской алой лентой
  • Поперек пилотки старой,
  • А ведь я уже не верил,
  • Что, любимый мной когда-то,
  • Жив рабочий Красный Веддинг
  • И кулак, до боли сжатый.
  • Вызывается Фернандо,
  • И выходит смуглый парень.
  • Комментариев не надо,
  • Так красив он, так шикарен,
  • Но на шее не гитара —
  • Автомат с кривой обоймой.
  • Здесь твоя Гвадалахара,
  • За нее готовы в бой мы.
  • Командир окликнул: «Ярош!» —
  • И в ответ зрачки блеснули
  • Острой яростью мадьяра,
  • Темно-серые, как пули.
  • Знать, Венгерская Коммуна
  • Не сдается и поныне,
  • По приказу Белы Куна
  • К нам идут ее связные.
  • В партизанском сорок третьем
  • На полесских тайных тропах
  • Представителей я встретил
  • Чуть ли не со всей Европы.
  • Я запомнил ваши лица
  • И насупленные брови,
  • Интернационалисты
  • До последней капли крови.
  • Начинали мы эпоху
  • В общем бое,
  • С общей боли.
  • Ели скользкую картоху,
  • Прошлогоднюю, без соли;
  • Уходили на заданье
  • По расхристанной трясине
  • И мечтали о свиданье
  • В Будапеште и Берлине.
  • ...Партизанские знамена
  • Тихо спят в музеях местных,
  • Но в Полесье поименно
  • Даже детям вы известны.
  • Там показывал мне кто-то
  • Ваше выцветшее фото.
  • Вы построились красиво,
  • Подбоченились картинно,
  • И глядят на вас
  • Россия,
  • Беларусь
  • И Украина.
  • Ярош рядышком с Иваном,
  • Дальше Фриц, Богдан, Фернандо...
  • По каким краям и странам
  • Вас искать сегодня надо?
  • Друг о друге весть все реже.
  • Треть столетья — это много,
  • Но законы дружбы те же,
  • И одна у нас дорога.
  • Навсегда и воедино
  • Связаны мы лентой алой
  • С Фронтом имени Сандино,
  • С непокорной Гватемалой.
  • Мы по выходе из леса
  • Поднимали автоматы,
  • Как всемирного конгресса
  • Делегатские мандаты.
  • Вновь сойтись бы,
  • Спеть бы хором
  • Песню партизан полесских...
  • Продолжается наш форум,
  • Мир и дружба на повестке.
1978

РАССКАЗ ЛЕТЧИКА

  • Как летчик, я поклонник скоростей!
  • Люблю по небу пулей просвистеть.
  • Медлительной езды не выношу,
  • Но странный случай в памяти ношу
  • И говорю: достойны похвалы
  • Ленивые полтавские волы.
  • Я в первой схватке был зениткой сбит.
  • Пожалуй, «ястребок» не долетит,
  • Хотя до фронта километров пять,
  • А там аэродром — рукой подать.
  • Я сбил огонь, бежавший по крылу,
  • Но сесть пришлось во вражеском тылу.
  • Я сел в долине между двух дубрав
  • И вывалился, куртку разодрав.
  • Взвожу на всякий случай пистолет,
  • Но никого вокруг как будто пет.
  • Зенитки где-то хлопают левей,
  • А здесь поет и свищет соловей.
  • И я решаю: самолет сожгу,
  • Чтоб только не достался он врагу...
  • А совесть возражает: пожалей
  • Честь летчика и миллион рублей.
  • Нет! Вот сейчас услышу лай собак —
  • Затворы в речку, спичку в бензобак.
  • Саднит плечо, на лбу холодный пот.
  • А соловей поет, поет, поет.
  • Вдруг слышу скучный мирный скрип колес:
  • Лесной дорогой выезжает воз.
  • Фронт и волы! Представьте вы себе!
  • Их дядька понукает — цоб-цобе.
  • — Где немцы? — спрашиваю у дядька,
  • А он: — Мы их не бачили пока.
  • Тебе, наверное, видней с небес,
  • Куда в пределы наши враг залез.
  • — Далеко ль едешь?
  • — Сам не видишь? В гай...
  • — Волов из колымаги выпрягай!
  • Волы потянут самолет домой! —
  • А дядька причитает: — Бог ты мой! —
  • Мой «ястребок» поехал, как арба.
  • Плывут четыре рога, два горба.
  • Гей! Цоб-цобе! Под носом у врага
  • Медлительно качаются рога.
  • В такой упряжке бедный «ястребок» 
  • Условный фронт, хромая, пересек.
  • История закончилась добром —
  • Вернулся я на свой аэродром.
  • Всего хлебнул я в летчицкой судьбе.
  • Но надо ж вот такое. Цоб-цобе...

РАССКАЗ ИНЖЕНЕРА

  • В Детройте приставили мне переводчика,
  • Хотя понимаю и сам по-английски.
  • Умильно хвалил он кубанскую водочку,
  • Ругаясь, из фляги потягивал виски,
  • И все вспоминал ставропольские ерики,
  • И вдруг замолкал, озираясь сурово.
  • О том, как он стал гражданином Америки,
  • Его я не спрашивал, честное слово.
  • Зачем ворошить эти залежи душные?
  • В расспросах и смысла теперь уже нету.
  • Дай бог, если только одно малодушие
  • Его занесло на иную планету.
  • Полнейший порядок у этого мистера —
  • Предел благоденствия — домик с бассейном.
  • Чего я киплю, конструируя мысленно,
  • Какою неправдой обрел он спасенье?
  • Меня раздражает его мельтешение,
  • Но знаю, что слушаться нервов не нужно.
  • Мы оба при галстуках. Вот приглашение —
  • Нас просят пожаловать в Общество дружбы.
  • Как я говорил, переводчик не нужен мне,
  • Я сам кое-как управляюсь с беседой.
  • И мой прикрепленный остался за ужином
  • В радушном кругу седовласых соседей.
  • И слышу — к нему обращаются с тостами:
  • «За вашу страну! За московские звезды!
  • Так счастливы видеть советского гостя мы».
  • Он должен в свой адрес принять эти тосты.
  • Здесь, в Обществе дружбы, не знают,
  • Что продана
  • Была по дешевке душа его дважды.
  • Пусть сам разбирается, где его родина,
  • Пусть глотка его пересохнет от жажды.
  • Лицо переводчика — красными пятнами.
  • Он дорого дал бы, чтоб я не заметил.
  • История грустная, в общем понятная
  • В разорванном мире, в двадцатом столетье.

РАССКАЗ ПАРТИЗАНКИ

  • В непокорной стороне лесной,
  • В чащах между Гомелем и Речицей,
  • Партизанской я была связной —
  • Зря потом писали, что разведчицей.
  • Сами знаете, в шестнадцать лет
  • В жизни все легко — какие тяготы?
  • Чтоб карателям запутать след,
  • Делай вид, что собираешь ягоды.
  • Часто мины доверяли мне:
  • Я ходила с ивовой корзиною,
  • Дремлет гибель на плетеном дне,
  • Поверху засыпана малиною.
  • Уж не помню — в полдень, поутру ль —
  • По опушке я прошла над бездною:
  • Там остановил меня патруль —
  • Угости малиною, любезная.
  • Было трое их. Один, малой,
  • Ягоду горстями в рот заталкивал.
  • Вот уже остался тонкий слой
  • Сверху мины той противотанковой,
  • Что взорвать мне, видно, не суметь —
  • Я делам саперным не обучена.
  • Очень легкая была бы смерть —
  • Лучше так, чем быть в тюрьме замученной.
  • Я сказала — мне пора домой —
  • И пошла, неся корзину тяжкую,
  • В чащу, в лес тропинкою прямой,
  • Вслед глаза — как дула под фуражкою,
  • Запахом малины дышит зной.
  • Губы пересохли. Сердце мечется.
  • В партизанах я была связной,
  • Зря потом писали, что разведчицей.

ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО БЕРЕСТА

  • Лавров не надо — сгодится и вереск.
  • Впрочем, и жесть неплоха на венки.
  • Я, лейтенант по фамилии Берест,
  • Смерти случайной своей вопреки
  • Выйду к товарищам на перекличку,
  • Как победитель десятка смертей.
  • Мимо Сельмаша летит электричка...
  • Дети на рельсах...
  • Спасайте детей!
  • Знает начальство ростовский мой норов.
  • В жизни однажды штурмуют рейхстаг.
  • Вспомнит Кантария, скажет Егоров,
  • Кто их водил устанавливать флаг.
  • Это вранье, что я жил непутево
  • После войны из-за мелких обид.
  • Не был тщеславен я, честное слово...
  • Дети на рельсах,
  • А гибель трубит!
  • Лавров не надо. Пришлось мне изведать
  • Горькие годы, тоску и позор.
  • Но непорочное Знамя Победы
  • Нес я тогда и несу до сих пор.
  • Под выходной, вдоль дороги железной,
  • Трезвый шагаю домой из гостей.
  • Про осторожность твердить бесполезно.
  • Дети на рельсах...
  • Спасайте детей!
  • Вот просигналить бы предупрежденье!
  • В руки бы мне кумачовый лоскут!
  • Но на принятие трезвых решений
  • Мне никогда не хватало секунд.
  • Может, на рельсах игравшие дети,
  • Двое, потом, после игр и затей,
  • Будут взбираться на крышу столетья
  • С флагом Победы...
  • Спасайте детей!

ПОМНЯТ ЛЮДИ 

  • На земле многострадальной белорусской
  • Наш разведчик в руки ворога попался.
  • Был захвачен он, когда тропинкой узкой
  • В партизанские районы пробирался.
  • Был он смуглый, черноглазый, чернобровый,
  • Он из Грузии ушел в поход суровый.
  • Ты лазутчик? Признавайся в час последний!
  • Отвечал он:— Из деревни я соседней.
  • По деревне, по снегам осиротелым
  • Повели его галдящею гурьбою.
  • Если врешь, не миновать тебе расстрела,
  • Если правда, то отпустим, черт с тобою!
  • Не иначе лейтенантом был ты прежде,
  • А теперь в крестьянской прячешься одежде.
  • Отвечал он: — Вон вторая хата с края,
  • Проживает там сестра моя родная.
  • Тяжела его прощальная дорога.
  • Конвоиры аж заходятся от злости.
  • Смотрит женщина растерянно с порога —
  • Незнакомца к ней ведут лихие гости.
  • Узнаешь ли ты, кто этот черноглазый?
  • Что ответить, коль не видела ни разу?
  • Оттолкнула чужеземного солдата:
  • — Ты не трогай моего родного брата!
  • И прильнула вдруг к щеке его колючей,
  • От мучения, от смерти заслонила.
  • На Полесье помнят люди этот случай.
  • В лихолетье, в сорок первом, это было.
  • Ничего о них мне больше не известно,
  • Но о брате и сестре сложилась песня.
  • Может, в Грузии ту песню он услышит
  • И письмо ей в Белоруссию напишет...

ВТОРОЙ РАССКАЗ ИНЖЕНЕРА

  • Память о Победе дорога!
  • И сейчас я вижу все детали
  • Дня, когда под городом Торгау
  • Мы с американцами братались.
  • Был один из них чудаковат
  • И носил пилотку на затылке,
  • К удивлению своих солдат,
  • Воду Эльбы наливал в бутылки.
  • Он мои гвардейские усы
  • Трогал беспардонно и беспечно.
  • Он хотел купить мои часы,
  • Я ему их подарил, конечно.
  • И представьте, мир настолько мал,
  • Что недавно в городе Детройте
  • В день приезда сразу повстречал
  • Чудака, с кем виделся на фронте.
  • Как друг друга распознать смогли
  • Через годы,
  • И какие годы!
  • На обратной стороне земли
  • Разные системы и народы?
  • Тот американец! Тот солдат!
  • Пожимавшая мне руку лапа.
  • Ухарски заломлена назад
  • Желтая стетсоновская шляпа.
  • Он к себе домой повез меня:
  • Выпьем что-нибудь за нашу встречу.
  • Не люблю я пить в начале дня,
  • Но во имя дружбы не перечу.
  • — Помнишь Эльбу?
  • Воду той реки,—
  • Говорит он,—
  • С наступленьем мира
  • Я расфасовал на пузырьки,
  • Получилось вроде сувенира.
  • С этого мой бизнес начался.
  • Развернул я славную торговлю.
  • Знает магазин округа вся,
  • Сувениры новые готовлю.
  • Пили мы не очень крепкий грог,
  • И молчал, деля застолье с нами,
  • Здоровенный лоб, его сынок,
  • Летчик, воевавший во Вьетнаме.

РАССКАЗ ВЕТЕРАНА

  • Спасибо вам, друзья, за приглашение.
  • И рад бы в красногалстучном кругу
  • Я День Победы встретить...
  • Тем не менее
  • Прийти на сбор, пожалуй, не смогу.
  • С годами становлюсь сентиментальнее,
  • Защелкиваю память на замок:
  • Боюсь, что вдруг воспоминанья дальние
  • Застрянут в горле, как крутой комок.
  • Лишь к зданью школы подойду,
  • И видится
  • Мне
  • Самый страшный в жизни эпизод.
  • Мальчишка был у нас в полку.
  • Под Витебском.
  • Ему пошел одиннадцатый год.
  • Усыновлен разведчиками строгими,
  • Не сиротою он в окопе жил.
  • Каких мы только хитростей не строили,
  • Чтобы отправить мальчугана в тыл!
  • Вот увезут с попутною оказией,
  • Через леса, где рыщет враг и волк.
  • Но завтра снова —
  • Что за безобразие!—
  • Является пацан в гвардейский полк.
  • Ну ладно!
  • Дополнительной нагрузкою,
  • Недавний школьник, был я наделен:
  • Уроки арифметики и русского
  • Брал у меня в часы затишья он.
  • Был сын полка обласкан взглядом любящим
  • Гвардейцев старших.
  • Он для них тогда
  • Был мирным прошлым
  • И счастливым будущим,
  • Но взорвалась еще одна беда:
  • Мы встретили атаку полуночную
  • И на позициях нашли чуть свет
  • Мальчишку с перебитым позвоночником,
  • И военврач сказал:
  • — Надежды нет! —
  • Под нашими мучительными взглядами
  • Шептал мальчишка из последних сил:
  • — Все, что по арифметике мне задано,
  • Проверьте, правильно ли я решил...
  • Я ту тетрадку с детскими задачками
  • Донес до самого конца войны.
  • Страницы были кровью перепачканы.
  • Примеры были верно решены.
  • Она вела меня в атаки дерзкие
  • И отплатилась дорого врагу.
  • Шлю поздравленья слету пионерскому,
  • Но к вам прийти, пожалуй, не смогу.

РАССКАЗ МИНЕРА

  • Штурмовал я города,
  • Наши и чужие — разные.
  • Но представь, что никогда
  • Я победы в них не праздновал.
  • Не успеют передать
  • Из Москвы приказ Верховного,
  • Я опять
  • Иду искать,
  • От огня не застрахованный.
  • Извини уж за минор,
  • Излагаю все по совести:
  • Ошибается минер
  • Только раз в опасном поиске.
  • Почта, банк, вокзал, райком
  • Подлежат проверке первыми.
  • Изучаю каждый дом,
  • Словно прикасаюсь нервами.
  • Трафаретом «нету мин»
  • Метят стены, коль прослушаны
  • И подвал, и мезонин,
  • И соседний блок разрушенный.
  • ...Так работал на войне,
  • Но боюсь, что в годы мирные
  • На две жизни хватит мне
  • Проверять и разминировать:
  • Где раздольные поля
  • И среди долины ровныя,
  • Наша горькая земля
  • Сплошь взрывчаткой фарширована.
  • Мина дремлет до поры,
  • Как вулкан с остылым кратером,
  • Бомбу в глубине норы
  • Задевают экскаватором.
  • И вокруг нелегкий мир —
  • На особые задания
  • Выезжать пришлось в Алжир
  • И в другие страны дальние.
  • Много баек рассказать
  • Постараюсь вам за ужином.
  • Телефон... Честная мать!
  • Вызывают в штаб опять —
  • В сквере бомбы обнаружены.

РАССКАЗ КУРОРТНИКА

  • Я был отправлен на ремонт
  • В районы горного заката,
  • Где Первый Украинский фронт
  • Войну заканчивал когда-то...
  • Опять ты про свое, солдат!
  • Все ищешь в заревах пожары?
  • Ну, звался городок Карлсбад,
  • Но он теперь не Бад, а Вары.
  • Забудь, как был наш век жесток
  • И как свистели пули-дуры.
  • Здесь вместе Запад и Восток
  • Проходят гидропроцедуры.
  • Седых мужчин из двух миров
  • Брандспойтом подвергают порке,
  • По телу разгоняют кровь,
  • Как демонстрацию в Нью-Йорке.
  • В бассейне мы сидим вдвоем,
  • Довольно древние Адамы,
  • И через воду, сквозь излом
  • Свои разглядываем шрамы.
  • Поговорить баварец рад.
  • Он объясняет мне:
  • — Вот это
  • Пятно оставил Шталинград,
  • Ну а откуда ваша мета? —
  • Налился темной болью шрам
  • И проступает из-под кожи.
  • Мы оба побывали там,
  • Друг в друга целились, быть может.
  • А нынче — брызги, плеск и смех,
  • Расстеленные полотенца;
  • В их белизну проворный чех
  • Нас пеленает, как младенцев.
  • Подходит сон
  • Со всех сторон...
  • Ломота,
  • Добрая дремота...
  • И вдруг будильника трезвон —
  • Как очередь из пулемета.
  • Раненья красная печать
  • Болеть как будто перестала,
  • Но вряд ли я смогу начать,
  • Как новорожденный, с начала.

РАССКАЗ СВЯЗИСТА

  • Не первого и не девятого мая
  • Война закончилась для меня:
  • Огонь круговой на себя принимая,
  • Еще бедовал я четыре дня.
  • Машина-летучка из роты связи
  • Завязла, ущельями проходя.
  • На каждом скате — по тонне грязи.
  • Сидим под брезентом на дне дождя,
  • Счастливые тем, что в нашу беседу
  • Врывается лишь натуральный гром.
  • Москва объявляет сейчас Победу.
  • Мы живы! Мы выжили! Мы живем!
  • Сидим без горючею и без хлеба.
  • Но ты понимаешь — войне конец!
  • Вдруг спереди, сзади, справа и слева
  • Стучат автоматы, свистит свинец.
  • Какой-то немецкий отряд на марше,
  • Тикая на запад, уткнулся в нас.
  • Я должен решенье принять, как старший,
  • И может, на фронте — в последний раз.
  • Имею ли после Победы право
  • Испытывать смертью своих солдат?
  • Сзади, спереди, слева, справа
  • Свистит свинец, автоматы стучат.
  • Штаб корпуса я по радио вызвал,
  • Жалея себя и судьбу кляня.
  • Прощай, Победа!
  • Прости, Отчизна!
  • Мы в окруженье — огонь на меня!
  • Считаю секунды и представляю,
  • Как ищут на карте седьмой квадрат,
  • Как, снова гаубицы расчехляя,
  • Меня начальники матерят.
  • Враг наседает.
  • Но вот разрывы.
  • Ущелье накрыл огневой налет.
  • Мы столько лет оставались живы,
  • Ужель свой снаряд нас теперь убьет?
  • Не дал в ущелье врагу прохода
  • Огонь, направленный на меня.
  • Война тянулась четыре года,
  • Но памятней всех — те четыре дня.

ТРОЕ ИЗ ЛЕГЕНДЫ

  • У новейшей истории спросим
  • Факты из предпоследней главы:
  • Как священным число 28
  • Стало в дни обороны Москвы?
  • В русских сказках присутствуют числа —
  • Тридцать три, например, или семь.
  • Не ищи в них особого смысла,
  • Может, числа случайны совсем,
  • Но уж если в сознанье народном
  • Утвердились легендой они,
  • То решение бесповоротно —
  • Будет так навсегда, искони.
  • Гитлер танки тяжелые бросил.
  • Сколько шло их в ноябрьский тот день!
  • А навстречу — всего 28,
  • И не танков, а просто людей.
  • Вихрь враждебный — метельные крылья.
  • Подмосковье. Последний рубеж.
  • Казахстанцы-гвардейцы закрыли
  • В обороне опасную брешь.
  • Чем закрыли? А разве не ясно?
  • Телом трепетным, кровью живой.
  • Оставалось до площади Красной
  • Пятьдесят километров всего.
  • Политрук, смерть саму пересилив,
  • Поднимаясь с гранатой опять,
  • Прохрипел, что за нами Россия,
  • Только некуда нам отступать.
  • Эта клятва над фронтом звучала,
  • Предвещая спасенье Москвы
  • И советской победы начало,
  • Даже если гвардейцы мертвы.
  • 28 погибших героев —
  • Кто не знает легенды о них?
  • Но недавно открылось, что трое
  • В том сраженье остались в живых.
  • Их, обугленных, взяли оттуда
  • И три года спасали потом.
  • Это вписано было как чудо
  • В хирургической практики том.
  • Утверждаю, что их воскрешенье,
  • Не нарушив легенды ничуть,
  • Возвеличило, как подтвержденье,
  • 28 — и подвига суть.
  • А панфиловцы, те, что живые,
  • Трое, с лицами в сетке морщин,
  • Проживают на периферии,
  • Появляются в дни годовщин:
  • Перед юностью новой несметной —
  • Стать гвардейская, сдержанный жест
  • Как орлы на курганах бессмертья,
  • На дощатых трибунах торжеств.
1969

БАЛЛАДА О ПАМЯТНИКЕ

  • Германия в сорок пятом
  • Запомнилась навсегда.
  • Врывалась огнем расплата
  • В старинные города.
  • Мы брали их, мы входили,
  • Штурмуя за домом дом.
  • Что мы их освободили,
  • Понятно им стало потом.
  • Победа. Покой внезапный.
  • И — летом — приказ на марш:
  • Еще переход на запад
  • Проделает корпус наш.
  • Осела, остыла ярость,
  • Колонной идут полки.
  • Вот горы — на ярус ярус,
  • Медные рудники.
  • Не знал я, что есть на свете
  • На склонах саксонских гор
  • Эйслебен — дитя столетий,
  • И чем он велик и горд.
  • Возник городок в пространстве.
  • Домишки — стена к стене.
  • Над кирхою лютеранской
  • Голуби в голубизне.
  • Прошли мы такие дали
  • Сквозь грохот, а то — сквозь тишь,
  • Что, кажется, все видали,
  • Ничем нас не удивишь.
  • Эйслебен, пускай Эйслебен,
  • Город очередной...
  • И вдруг
  • На площади —
  • Ленин!
  • Товарищи, что со мной?!
  • Понять это чудо силясь,
  • Не верю глазам своим,
  • Как будто в горах сместились
  • Эпох и веков слои.
  • Как будто в походе этом,
  • Шар обогнув земной,
  • С другой стороны планеты
  • Вступаю я в край родной.
  • Нас обнимают крепко,
  • Сбежавшись со всех сторон,
  • Костлявые немцы в кепках,
  • В фуражках с витым шнуром.
  • А мы молчим в изумленье,
  • И слезы кипят у глаз:
  • Какою дорогой Ленин
  • Пришел сюда раньше нас?
  • Пора открываться тайнам.
  • Был горестный день такой:
  • Памятник сбили танком
  • На площади городской;
  • Безумцы в квадратных касках
  • Забыли, как близок суд,
  • Какую они закваску
  • Для ненависти несут.
  • Не просто запасы бронзы
  • В Германию повезли,
  • А символ живой и грозной,
  • Не сдавшейся в плен земли.
  • Так прибыл товарищ Ленин
  • В дни горестей и потерь
  • В тот самый город Эйслебен,
  • Куда мы пришли теперь.
  • Работали на разгрузке,
  • Где каждая гайка в счет,
  • Несколько пленных русских
  • И немец — костлявый черт.
  • Взойдя на платформу первым —
  • Проверить прибывший лом,
  • Он вдруг огляделся нервно,
  • Платком отирая лоб.
  • Потом подозвал советских
  • Мальчишек с нашивкой ОСТ.
  • «Работать!» — прикрикнул резко.
  • Смотри — он не так-то прост!
  • Медлительно и спокойно
  • Скульптуру несли на склад,
  • Ничем не смутив конвойных,
  • Выдерживая их взгляд.
  • В подполье уходит Ленин,
  • Как будто опять — Разлив!
  • Спасли его от глумленья,
  • В пакгаузе тайник отрыв,
  • Проволокою ржавой
  • Переплели подход.
  • Что виселица угрожала
  • Любому из них — не в счет.
  • Была тогда, в сорок третьем,
  • Победа так далека...
  • Но в сорок пятом встретил
  • Ленин свои войска.
  • Я помню то утро счастья
  • И как венок возлагал
  • Старый немецкий мастер
  • На временный пьедестал.
  • Теперь уже все известно —
  • Кто эту скульптуру скрыл,
  • А также город и место,
  • Где памятник раньше был.
  • На том постаменте Тельман
  • Сегодня стоит у нас.
  • ...Но это уже отдельный,
  • Мой следующий рассказ.
1969

РАССКАЗ СОЛДАТА

  • Напрасно вы назвали меня простым солдатом.
  • Солдат войны великой — какой же я простой?
  • Портрет вам мой известен по стареньким плакатам,
  • Хоть я не отличался особой красотой.
  • Победа не приходит по щучьему веленью.
  • Я начал на границе, очнулся под Москвой.
  • Почти четыре года на главном направлепье
  • Провел я в лазаретах и на передовой.
  • Мне маршальскую должность в запасе узаконьте,
  • С годами все огромней всемирность наших дел.
  • В окопе самом крайнем на всем германском фронте
  • У Северного моря я, съежившись, сидел.
  • С бутылкою сначала бросался я на танки,
  • А после им с «катюши» отходную играл.
  • И под Новороссийском, на самом левом фланге,
  • На пляже черноморском зимой я загорал.
  • В атаки шел при встречном и при попутном ветре,
  • Как вышел и как выжил — сам черт не разберет,
  • На левом и на правом на флангах был и в центре,
  • И лично мне Верховный приказывал — вперед!
  • Зачем вы говорите как о простом солдате
  • О пане, гражданине, товарище... О том,
  • Кто во дворцах и замках и в каждом магистрате
  • Был первым комендантом, на сутки королем.
  • Но возраст пенсионный... Остался я за штатом
  • С садово-огородным участком родовым.
  • А все-таки считайте меня простым солдатом,
  • Согласен вечно зваться гвардейцем рядовым.

БАЛЛАДА ОБ АРТИСТКЕ ТРАМа

  • Должно быть, неизвестно вам,
  • Сегодняшним ребятам,
  • Что означает слово ТРАМ,
  • Рожденное в тридцатом.
  • Следы эпох слова таят,
  • И это слово тоже.
  • ТРАМ — это значило Театр
  • Рабочей молодежи.
  • А в ТРАМе — слушайте, друзья,
  • Историю с начала —
  • Одна знакомая моя
  • Всегда старух играла.
  • И режиссер, кудлат и лих,
  • Подтрунивал над нею:
  • «Еще сыграешь молодых,
  • Старух играть труднее».
  • Артистка соглашалась с ним
  • Безропотно и грустно,
  • Сама накладывала грим
  • И горбилась искусно.
  • В ее года, в ее лета
  • Играть старух обидно.
  • Но вот опять идет спектакль,
  • И зрителям не видно,
  • Что смотрит мне в глаза она,
  • На сцене умирая.
  • ...А завтра к нам пришла война,
  • Вторая мировая.
  • Я срочно уезжал тогда
  • Под гул артиллерийский
  • И лишь потом, через года,
  • Узнал судьбу артистки.
  • Она отправилась в войска
  • С концертною бригадой,
  • Когда уже была Москва
  • В «ежах» и баррикадах.
  • Не разобрать — где фронт, где тыл,
  • Огонь вокруг неистов,
  • И прямо к немцам угодил
  • Грузовичок артистов.
  • Что будет с русской красотой,
  • Решительной и нежной?
  • Судьба, не торопись, постой,
  • Приободри надеждой!
  • И реквизит и грим при ней
  • Остались в суматохе...
  • Ноябрьский сумрак все темней,
  • И вот в людском потоке
  • Старуха дряхлая бредет,
  • Ягой-каргою горбясь.
  • Лицо в бороздках, черный рот —
  • Мой ненаглядный образ.
  • Сентиментального врага
  • Задело это чудо.
  • «На что нам старая карга?
  • А ну, катись отсюда!»
  • И так вот, с гримом на лице,
  • В своей коронной роли,
  • Она пришла в районный центр,
  • А он уже в неволе.
  • Стоит растерянный народ
  • На площади у церкви,
  • А мимо бабушка идет
  • В ботинках не по мерке.
  • Глаза из-под седых бровей
  • Скрестились с горем лютым,
  • И очень захотелось ей
  • Дать силу этим людям.
  • Там, в центре мертвого села,
  • Она о вере в завтра
  • Стихотворение прочла
  • Из «Комсомольской правды».
  • Навстречу — гордость, и испуг,
  • И вздох, как гром обвала,
  • И чей-то звонкий выкрик вдруг:
  •  «Товарищи, облава!»
  • Ее жандармам выдал гад,
  • Известный в том районе.
  • (Он стал сегодня, говорят,
  • Профессором в Бостоне.)
  • Суд скорый... Да какой там суд!
  • Со зла да с перетруху
  • Уже к березе волокут
  • Безумную старуху.
  • На шее — острая петля.
  • Рванулась из под ног земля...
  • Теперь глаза мои сухи,
  • Я плакал лишь в театре.
  • Прости меня за те стихи
  • Из «Комсомольской правды».
  • За то, что я но мог спасти...
  • За то, что я живу, прости...
  • Пришла на следующий день,
  • Не помня об угрозе,
  • Толпа потерянных людей
  • К истерзанной березе.
  • Зачем смотреть на мертвецов?
  • Но люди смотрят в муке —
  • И видят юное лицо
  • И розовые руки.
  • Кто объяснить сумел бы им,
  • Что верх взяла природа,
  • Что начисто отмыла грим
  • Ночная непогода?..
  • (И это чудо красоты,
  • Бессмертия начало,
  • Потом понтонные мосты
  • В тылу врага взрывало.)
  • ...Воспоминаний голос тих.
  • И слышу в тишине я:
  • «Еще сыграешь молодых,
  • Старух играть труднее».
1968

У ДЕРЕВНИ БОГАТЫРЬ

Поэма

  • Последний день июньской синевы...
  • В опасном направлении Смоленска
  • Колонна выползает из Москвы,
  • Вытягивается у перелеска.
  • Не утаишь, ее состав таков:
  • Полуторок — не меньше полусотни
  • И семь особенных грузовиков —
  • Над кузовом брезент углом высоким.
  • Что скрыто под неправильным углом,
  • Под этой геометрией условной?
  • Похоже на зеленокрыший дом,
  • На холм,
  • На стог, наметанный неровно.
  • Но мирные сравненья ни к чему.
  • Какой сегодня день войны?
  • Девятый.
  • Враг подступает к дому твоему,
  • Потерян Минск,
  • И Львов и Гродно взяты.
  • Столица собирает силы все.
  • Прощально поклонясь ее порогу.
  • Спешат войска на Минское шоссе,
  • На старую Смоленскую дорогу.
  • Но что это за воинская часть,
  • Длиннющий строй грузовиков трехосных?
  • Позвольте мне пока не отвечать
  • На штатские и детские вопросы.
  • В кабине первого грузовика,
  • Замучен суетой поспешных сборов,
  • Надвинул каску, сгорбился слегка
  • Артиллерист
  • Иван Андреич Флеров.
  • Мы были призваны в году одном,
  • Тогдашние — из молодых, да ранних.
  • Возможно даже, был я с ним знаком —
  • Теперь ведь все с героями на равных.
  • Романы, телевиденье, кино
  • Приблизили их подвиги и лица,
  • И все происходило так давно,
  • Что каждый превратился в очевидца!
  • Неправдой не унижу я свой стих,
  • О личных встречах здесь не будет речи,
  • Но я знавал товарищей таких,
  • Как этот капитан, Иван Андреич.
  • Я видел их на черном финском льду,
  • У переправ Тайпалеен-Иоки,
  • Наверное, в сороковом году,
  • А может быть, и раньше — на Востоке.
  • Такие выше жизни ставят честь.
  • Желаю здравья.
  • Прибыл.
  • Все в порядке.
  • Так точно.
  • Слушаюсь.
  • Понятно.
  • Есть!
  • Ладонь к виску — ив пламя без оглядки.
  • Не смею набиваться к ним в друзья,
  • Примазываться к их посмертной славе,
  • Но, может быть, как современник я
  • По следу их пройти сегодня вправе.
  • Товарищ Флеров в первый день войны
  • Стал командиром батареи этой.
  • Какой?
  • Здесь уточнения нужны,
  • Раскрытье устарелого секрета.
  • Начнем с того, что на моей земле
  • Из чащ дремучих силилась пробиться
  • Мечта о межпланетном корабле...
  • Сначала — чудо-сказкой о Жар-птице;
  • А в прошлом веке па стене тюрьмы
  • Оставил смертник чертежи ракеты,
  • Чтоб в наше утро
  • Из калужской тьмы
  • Открылся вид на ближние планеты.
  • Модели фантазеров молодых,
  • Фантастов из кружков Авиахима,
  • Шипели наподобие шутих,
  • К вселенной устремлялись в шлейфах дыма.
  • Еще дорога слишком далека
  • До лунных гор и солнечной короны.
  • Пусть звездные мечтания пока
  • Потрудятся на нужды обороны:
  • Ракеты раскаленное перо
  • Запрятано в конструкторском бюро.
  • Пора тревог —
  • Июнь 41.
  • Не видно звезд, поскольку небо в тучах,
  • И вот готово первых семь машин,
  • Ракеты на своем хребте несущих.
  • Рапортовал правительству нарком,
  • Мы завтра к испытаньям приступаем.
  • А на рассвете
  • Враг поджег наш дом,
  • И зарево взошло над мирным краем.
  • «Вставай, страна огромная!» — поют
  • По радио военные ансамбли.
  • Выходит богатырь на ратный труд,
  • Сверкают древние штыки и сабли.
  • Но есть у нас оружье посильней —
  • Такого мир не видывал доселе.
  • В сумятице и горе первых дней
  • Его проверить можно только в деле:
  • Для испытанья передать в войска
  • Семь установок экспериментальных.
  • Предупреждают Ставка и Москва
  • О самом строгом соблюденье тайны.
  • Марш — по ночам.
  • Маскироваться днем.
  • На фронте испытания начнем.
  • Имею ли я право Как поэт,
  • И жизнь и песню посвятивший миру,
  • На прославленье боевых ракет
  • Настраивать, как говорится, лиру?
  • Жар-птицу славить ей
  • И звездолет!
  • Мы рождены, чтоб сделать былью сказку!
  • Но я шагаю в сорок первый год,
  • На лоб надвинув память, словно каску.
  • На фронт!
  • К исходу первых трех недель —
  • Отечество времен не знало горше —
  • В кругах бинокля наплывает цель —
  • Железная дорога. Узел Орши.
  • Он виден Флерову из-за леска,
  • Сквозь частокол зенитной обороны:
  • Беспечно разгружаются войска,
  • К платформам подползают эшелоны.
  • Скатать брезент!
  • Расчеты — по местам!
  • Подносчикам ракет укрыться в щели!
  • Включайте ток, товарищ капитан,
  • На первый раз кучней не сыщешь цели!
  • Кружок на карте — Орша — как нарыв.
  • Темнеет Днепр, как вздувшаяся вена.
  • Однако Флеров был нетороплив,
  • Он понимал ответственность мгновенья.
  • Почувствовали, может быть, тогда
  • Бойцы, и политрук, и инженеры,
  • Что не посмела, не смогла беда
  • Остановить приход межзвездной эры.
  • Им виделось, несчастью вопреки,
  • Что узкие зеленые снаряды —
  • Пробившиеся сквозь войну
  •  Ростки Неведомой
  • Космической рассады.
  • Торжественная, как Колонный зал,
  • Опушка, в каплях ландышей, притихла,
  • Когда он прошептал команду —
  • Залп!
  • И зашипела адская шутиха,
  • И затряслась, и ахнула земля
  • От первого ракетного удара.
  • Сто двадцать стрел,
  • Вселенную сверля,
  • Помчались за изгиб земного шара.
  • Июльский свет в мгновение зачах,
  • В пятнадцать двадцать
  • День, как в пропасть, канул.
  • На месте станции возник очаг,
  • Подобный пробужденному вулкану.
  • Проклятие фашизму!
  • Гибель — злу!
  • Пусть корчатся они в кипящей лаве.
  • По железнодорожному узлу
  • Возмездие металось, рельсы плавя.
  • Еще над Оршею клубился взрыв
  • И глухо эхо ухало над бором,
  • Когда, свои машины зачехлив,
  • Позицию сменил спокойно Флеров.
  • Аж до Берлина докатилась весть,
  • Смятение и панику посеяв:
  • У русских адское оружье есть,
  • От огненных фугасов нет спасенья!
  • А до Москвы — так близко...
  • Горячась,
  • Фашистское начальство приказало
  • Преследовать ту дьявольскую часть
  • И захватить во что бы то ни стало.
  • Но, ловко маскируясь по лесам,
  • Удары наносила батарея.
  • Взрывались залпы,
  • И огонь плясал,
  • И ангел смерти над врагами реял.
  • И вновь смыкал вершины русский лес.
  • Отряд ни часу не стоял на месте.
  • Звалось БМ-13 и эрэс
  • Оружие неотвратимой мести.
  • Но где-то на смоленском рубеже,
  • Военный шифр бесхитростно нарушив,
  • Народ оружье окрестил уже
  • Из песни взятым именем «катюша».
  • И не гадал, не думал капитан,
  • Командовавший силой этой новой,
  • Что будет именем его —
  • «Иван»
  • Крещен снаряд трехсотмиллиметровый.
  • Беру я на себя немалый риск:
  • Вдруг выйдет мой рассказ недостоверным,
  • Каким был капитан-артиллерист,
  • Ракетчиком советским ставший первым?
  • Как увеличить мне его портрет,
  • Нашедшийся в архиве, в личном деле?
  • Без вести пропадал он двадцать лет,
  • Немудрено, что краски потускнели.
  • Теперь, когда известно — он герой,
  • Когда пришла к нему седая слава,
  • Простая вещь — пририсовать второй
  • Посмертный орден над карманом справа,
  • Но нелегко улыбку оживить,
  • То ль приподнять, то ли насупить брови,
  • Цвет глаз придумать и установить,
  • Какая в медальоне группа крови.
  • Мне кажется, я знаю, он каков.
  • Я убежден, что на него похожи
  • Гвардейцы огнедышащих полков,
  • Ракетчиками названные позже.
  • Когда с орбиты поступает весть
  • И на экранах проступают лица,
  • Пожалуй, что-то флеровское есть
  • В мерцающей улыбке тех счастливцев.
  • А перед будущим они равны,
  • Хотя не «залп», а «старт» теперь команда,
  • И далеко до Марса и Луны,
  • И тяжесть пуска первого громадна.
  • ...Осенний серый медленный рассвет.
  • Лес обезлиствел, как венец терновый.
  • Мне и сегодня,
  • Через столько лет,
  • Так горестно вам открывать секрет
  • Конструкции ракетных установок:
  • На крайний случай,
  • Если окружат,
  • Как приговор, мучительно и просто.
  • В машину вложен толовый заряд —
  • Взрывное предусмотрено устройство.
  • На пульте управленья есть рычаг,
  • Притронешься к нему — машины в клочья. 
  • Бойцы об этом знают, но молчат.
  • Вновь залпы днем, передвиженье ночью...
  • «Убей его!» —суровы, как приказ,
  • Стихи в газете Западного фронта.
  • Но враг под Вязьмой окружает нас,
  • В стальные клещи зажимает плотно.
  • Уже со штабом потерялась связь,
  • Косым дождем ее как будто смыло.
  • Колеса жадно всасывают грязь,
  • Моторы на буграх ревут уныло.
  • Что делать, капитан?
  • Ищите цель.
  • Мы в окруженье.
  • Не робей, мужайся!
  • Я думаю, еще осталась щель,
  • Проскочим юго-западней Можайска.
  • Ведя колонну в глушь лесных дорог,
  • Следя устало за щитком приборов,
  • Все чаще на смертельный рычажок
  • Опасливо поглядывает Флеров.
  • Взорвать эрэс смогу ли? Да, смогу!
  • «Катюша.» не достанется врагу.
  • Но клятвы — это лишнее сейчас.
  • Последние готовить залпы надо,
  • Чтоб израсходовать боезапас
  • До самого последнего снаряда.
  • Опушка леса.
  • Выгоны.
  • Пустырь.
  • Туман рождает видимость покоя.
  • На карте здесь — деревня Богатырь.
  • Вот у нее название какое!
  • Боготворю селений имена —
  • Из бревен рубленный народный эпос.
  • Подступит враг — и вмиг превращена
  • Изба простая в боевую крепость.
  • Но Флерову не до высоких слов,
  • Он сам, как крепость, ко всему готов
  • И простодушно думает о том,
  • Как посушить портянки после ливня,
  • Разведчиков направить в крайний дом,
  • Чтоб выяснить, где наши, где противник.
  • И вдруг из чащи
  • Острый блеск и треск.
  • В трясучке пулеметной заовражье.
  • Цветной огонь выплескивает лес:
  • Вокруг Богатыря — засада вражья.
  • Никак не развернуть машин в грязи,
  • Путь на восток отрезан и на запад.
  • Противник метрах в ста.
  • В такой близи
  • Нельзя его накрыть ракетным залпом.
  • И все ж команда —
  • Залп!
  • Куда ушли
  • Ракеты все — до самой до последней?
  • В грядущее...
  • За поворот Земли,
  • Быть может, первой трассой кругосветной,
  • Путем, которым через двадцать лет
  • Крутнет майор Гагарин по Вселенной,
  • Запомнив с детства мокрый луг и лес,
  • Горящие смоленские селенья.
  • Ведь он из этих богатырских мест.
  • Сейчас, поди, и в Гжатске враг лютует.
  • Взметнулось пламя на сто верст окрест:
  • Последним залпом Флеров салютует.
  • Вы, молодые, спросите меня:
  • Ведь нас одолевала вражья сила,
  • Ужели зарево того огня
  • Так далеко и ярко видно было?
  • Да, это был торжественный салют
  • В честь той нескорой,
  • Той святой Победы,
  • Когда все трассы, все огни сплетут
  • В единый луч
  • В Берлине ваши деды.
  • Контуженный и раненный в лицо,
  • Иван Андреич Флеров торопливо,
  • Как при прыжке парашютист кольцо,
  • На ощупь ищет рычажок для взрыва.
  • Цепь включена в машине головной,
  • Когда враги уже горланят рядом.
  • Удар!
  • Все установки до одной
  • Взрываются, как адские снаряды.
  • Смешались сталь, резина, кровь и грязь,
  • Но Флерова последние ракеты
  • Выходят на орбиту, золотясь,
  • Как огненные спутники Победы.
  • Там, у деревни Богатырь, в ночи
  • Погибли чуваши, и горьковчане,
  • И первого призыва москвичи,
  • Но под Бородино,
  • На поле брани
  • Фашистов, рвавшихся к Москве, встречал
  • Еще дружнее залп ракет хвостатых.
  • Российская землица горяча,
  • Она умеет рубануть сплеча,
  • И не впервой громить ей супостата!
  • А капитан и списочный состав
  • Той экспериментальной батареи,
  • Легендою и памятником став,
  • В огне московской битвы не сгорели.
  • Светлеют на граните имена,
  • Их дождь не смоет, время не состарит,
  • Ракета —
  • В космос,
  • В мир устремлена,
  • Кремлевской башней высится на старте.
  • Первоисточник этой красоты,
  • Начало штурма внеземных просторов —
  • Окраина деревни Богатырь,
  • Где, смерть поправ,
  • Ушел в бессмертье Флеров.
1981

ВЕСТЬ

Поэма

  • Есть больные безответные вопросы,
  • Со времен войны стоят они
  • За пределами стихов и прозы,
  • Но не устарели в наши дни.
  • А ведь надо и пора
  • Поставить точку
  • Под бедой,
  • Напоминающей собой
  • Пулеметную оборванную строчку,
  • Тишину, когда проигран бой.
  • Поле битвы плуг истории пропашет,
  • Не найдешь и ржавого осколка...
  • Ну а если речь
  • О без вести пропавших?
  • Знаете, их было сколько?
  • Фосфорной струею их из дотов выжгли
  • В Бресте, Коломые, Перемышле,
  • Танками под Ригой растоптали...
  • Без свидетелей они на дно пошли
  • В тот треклятый день,
  • Когда, оставившие Таллин,
  • Прорывались и тонули корабли.
  • В рукопашную они бросались честно
  • На границе
  • И на подступах к Москве.
  • Разве может человек исчезнуть,
  • Затеряться, как патрон в траве?
  • Даже птицы в мире на учете:
  • Сколько при отлете
  • И прилете.
  • Разве на планете нашей тесно,
  • Чтобы вновь и вновь
  • Производить отстрел?
  • В «Красной книге» человечеству не место,
  • Потому и скорбь все горше и острей.
  • Нету сына,
  • Нету мужа,
  • Нету брата,
  • Нету деда и отца...
  • На всех одна
  • Есть могила Неизвестного солдата,
  • Пламя Вечное,
  • Кремлевская стена.
  • Но и перед этим обелиском
  • Смерть с бессмертием ведут неравный спор:
  • Утешенье, как найти родным и близким
  • Тех,
  • Кто числится пропавшим до сих пор?
  • Женщина молилась, умирая:
  • Он войдет,
  • Поймет, как я ждала,—
  • Мать ему ведь я,
  • А не земля сырая,
  • Как он там, без моего тепла?
  • Ставшие старухами невесты
  • В чемодане берегут фату:
  • Не погиб он,
  • Лишь пропал без вести...
  • Смерть, не трогай эту чистоту.
  • Тонкогубы и простоволосы,
  • Жены их давно в семье второй,
  • А ведь продолжают слать запросы —
  • Вдруг еще найдется мой герой.
  • Жжет незаживающая рана,
  • А в сибирских избах
  • Столько лет
  • Обнести не смеют черной рамой
  • Переснятый с карточки портрет.
  • ...Мой рабочий стол — как поле битвы:
  • Пачки писем — надолбы и рвы.
  • Ничего, вы говорите, не забыто?
  • Это верно, это точно, вы правы.
  • Но тогда прошу спасти меня от муки,
  • По лицу вопросы бьют, как плеть.
  • Вопрошали сыновья,
  • Теперь все чаще — внуки:
  • Ты из сорок первого?
  • Ответь,
  • Объясни, куда девались наши деды.
  • Пенсию платил военкомат,
  • Но не в пенсии теперь уж дело,
  • В том, что непонятно — где солдат.
  • День Победы — праздник всенародный
  • Даже и для сирот, и для вдов.
  • Приговор судьбы бесповоротный
  • Ясен, как бы ни был он суров:
  • Ваш герой погиб в сраженье за Отчизну.
  • Почесть воздана,
  • И время править тризну.
  • Но исчезнувших без вести семьи
  • Исповедуют иной устав:
  • Нету ни на скорбь,
  • Ни на веселье
  • До сих пор у них всеобщих прав.
  • Вечным ожиданием томимы,
  • Связаны тревогою всегда,
  • В даль времен глядят они...
  • А мимо,
  • Как призывники, спешат года.
  • К полусиротам
  • И полувдовам
  • Я в кварталы новые пойду,
  • Чтобы сбивчивым неловким слово
  • Подтвердить и объяснить беду.
  • Вдруг сорвусь
  • И объявлю им прямо:
  • Невозможна встреча впереди.
  • Ты забудь, жена,
  • Простите, мама,
  • Сын, не жди отца,
  • И деда, внук, не жди.
  • Не вернуться им!
  • Мечтой себя не тешьте...
  • Говорю, а сам согбен тоской.
  • Не осталось никакой надежды,
  • Заявляю честно —
  • Никакой.
  • Тридцать лет тому назад,
  • И двадцать
  • Я б такого утверждать не смел,
  • Мог предполагать и сомневаться,
  • Так ли беспощаден их удел.
  • Мог еще наивно верить в чудо
  • Пограничной схватки штыковой —
  • Вдруг товарищ вырвался оттуда
  • С забинтованною головой;
  • Может быть, в Триесте аль Перудже
  • В списках итальянских партизан.
  • Подтверждая братство по оружью,
  • Русский обнаружится Иван.
  • Так я рассуждал,
  • Опять и снова
  • Пред собою письма разложив,
  • Утешался формулой суровой:
  • Нету в списках мертвых, значит, жив.
  • ...Суматошный мой день начинается рано.
  • Дел — навалом, звонки и народу полно.
  • Но когда салютует волшебным экраном
  • Через улицу, в доме напротив, окно,
  • Входит в комнату память.
  • Встают побратимы
  • В длиннополых шинелях
  • Еще без погон.
  • Сквозь кинжальный огонь
  • В рукопашную шли мы
  • И еще знать не знали про Вечный огонь.
  • Память словно экран.
  • Проступает все четче
  • Обрамленное шлемом, как нимбом, лицо.
  • Украинский испанец, отчаянный летчик,
  • Прилетавший для связи к зажатым в кольцо.
  • Под огнем оторвался от пашни не сразу
  • В рваных клочьях обшивки хромой самолет.
  • Скрылся в тучах,
  • Да вот не вернулся на базу,
  • А механик сидит возле неба и ждет.
  • Недотрога студенточка, кажется Светка,
  • В штаб отряда сдала комсомольский билет,
  • Как ушла
  • В сорок первом, в июле, в разведку,
  • Век уже на исходе,
  • Девчонки все нет.
  • А недавно скончался конструктор ведущий,
  • Партизан, ей тогда заменявший отца,
  • И, представьте, нашли у него под подушкой
  • Тот билет довоенного образца.
  • Люди спросят:
  • А был ведь обозник ледащий,
  • В лагерях свою совесть сменявший на хлеб.
  • Только он не пропавший,
  • Он просто пропащий,
  • И вопрос о его воскрешенье нелеп.
  • Возвратился бы — может, его бы простили,
  • Но страшился предстать перед очи отца.
  • Ходит слух,
  • Что он заживо сгнил в Аргентине...
  • В страшной сказке
  • Не сыщешь печальней конца.
  • Ладно, хватит о нем...
  • Счастлив я своей долей,
  • Тем, что видел
  • Бесстрашных и гордых людей,
  • С ними я перешел жизни минное поле,
  • Верил в завтрашний день,
  • Встретил завтрашний день.
  • Но сегодня, ребята, прощаюсь я с вами.
  • Хоть не в силах свои регулировать сны,
  • Наяву утверждаю — пришло расставанье,
  • Вы уже никогда не вернетесь с войны.
  • Не исчезли без вести,
  • А честно погибли.
  • Эту формулу надо принять как закон.
  • В колыбели планеты,
  • Как в братской могиле,
  • Спите вы, не дождавшись своих похорон.
  • Из военных времен в наши дни и событья
  • К вам тяну, как связист, телефонную нить.
  • Мы тогда назывались войсками прикрытья,
  • Нынче надо планету собою прикрыть.
  • Перевернута грозной эпохи страница.
  • Салютующих пушек развеялся дым...
  • Всем, кто верил и ждал,
  • Мы должны поклониться
  • Долгим русским, советским
  • Поклоном земным.
  • Спрятать поздние слезы,
  • Быть может, удастся.
  • Безутешного горя хватив через край,
  • Обратимся, друзья, к своему Государству:
  • Ты пропавшими
  • Больше сынов не считай!
  • Пусть их вдовы и сестры,
  • Их дети и внуки ,
  • Станут с семьями тех, кто погиб, наравне,
  • Им вручи извещенье о вечной разлуке,
  • Объяви, что погибли они на войне.
  • Для бессмертья нет рангов
  • И нет категорий —
  • Кто исчез без следа,
  • Кто — по справкам — убит.
  • Все на фронте сгоревшие —
  • Гордость и горе,
  • Обо всех и о каждом Отчизна скорбит.
  • Так тревожно кончается это столетье,
  • Перенесшее две мировые войны.
  • Против нас замышляют сегодня и третью,
  • Их ракеты крылатые наведены.
  • Расщеплен злою волей отчаянных бестий
  • Дикий атом...
  • В реакторах адских бурля,
  • Угрожает он сделать пропавшей без вести
  • Во Вселенной теперь всю планету Земля.
  • Перед новой опасностью все мы едины.
  • Нашей доброй планете пропасть не дадим.
  • Для истории равенство необходимо:
  • Мертвым вечная слава,
  • И слава живым.
  • Не пропали без вести и вы, наши предки,
  • Вы являетесь нам, не состарясь ничуть,—
  • Комсомолочка, что не пришла из разведки,
  • И пилот, что не смог до своих дотянуть.
  • Имена ваши
  • Мы нанесем на гранитные плиты,
  • На бетон и на мрамор
  • И вплавим в металл.
  • Повторим нашу клятву:
  • Никто не забыт, и ничто не забыто,
  • И добавим:
  • Без вести никто не пропал!
1983

РАССКАЗ ИСТОРИКА

  • Четыре года в полковой разведке
  • Относятся к разряду старины.
  • Давно историком в десятилетке
  • Работаю на севере страны.
  • Наш город юный, весь народ — приезжий,
  • И я сюда направлен облоно.
  • Искусственного моря ветер свежий
  • Распахивает школьное окно.
  • Урок истории в десятом классе
  • По новому учебнику веду.
  • Конечно, есть материал в запасе —
  • И радость знал я, и хлебал беду.
  • Но отступать не стану от программы,
  • Нет смысла в отступлении таком.
  • Лежат в комоде ордена, а шрамы
  • Никто не разглядит под пиджаком.
  • И вдруг ученики и ученицы
  • Шептаться стали на своих местах,
  • Раскрыв учебники на той странице,
  • Где нарисован наш объект — рейхстаг.
  • К вниманью призываю в строгом тоне,
  • Но расшумелись все ученики,
  • И сравнивают подпись на колонне
  • С той, что всегда им ставлю в дневники.
  • Пришлось признаться, что одна и та же
  • Фамилия и подпись тут и там.
  • «А вы молчали!»
  • ...Разве все расскажешь
  • При современной сжатости программ.
1972-1974

ПЕСНИ МНОГИХ ЛЕТ

НА ДАЛЬНИЙ ВОСТОК

  • Идут составы дальние,
  • Звенят слова прощальные,
  • Пусть много есть широких
  • И солнечных дорог,
  • Но лучшая дорога —
  • В края, где дела много,—
  •            На близкий и любимый
  •            На Дальний Восток.
  • В минуту расставания
  • Скажи мне: «До свидания».
  • Уже шумит над нами
  • Дорожный ветерок.
  • Идем на стражу мира,
  • К бойцам и командирам
  •             На близкий и любимый
  •             На Дальний Восток.
  • К борьбе, к работе, к бою
  • Зовем друзей с собою.
  • Открыты семафоры,
  • В простор летит гудок.
  • В жару, в дожди и вьюги
  • Всегда пойдут подруги
  •               На близкий и любимый
  •               На Дальний Восток.
  • Веселыми бригадами,
  • Девичьими отрядами
  • Мы едем в край суровый
  • Работы и тревог.
  • И, если надо, жизни
  • Мы отдадим отчизне
  •                За близкий и любимый
  •                За Дальний Восток.
1938

ЛЮБИМЫЙ ГОРОД

  • В далекий край товарищ улетает,
  • Родные ветры вслед за ним летят.
  • Любимый город в синей дымке тает:
  • Знакомый дом, зеленый сад и нежный взгляд.
  • Пройдет товарищ все фронты и войны,
  • Не зная сна, не зная тишины.
  • Любимый город может спать спокойно,
  • И видеть сны, и зеленеть среди весны.
  • Когда ж домой товарищ мой вернется,
  • За ним родные ветры прилетят.
  • Любимый город другу улыбнется:
  • Знакомый дом, зеленый сад, веселый взгляд.
1939

ДЕВУШКА С ХАРАКТЕРОМ

  • Только вещи соберу я,
  • Только выйду за порог,
  • Сразу волосы развеет
  • Дальних странствий ветерок.
  • Ни простор не испугает,
  • Ни преграды на пути.
  • У меня такой характер,
  • Ты со мною не шути.
  • Я ни с кем не попрощалась.
  • Только вышла за порог,
  • А уж мне бегут навстречу
  • Поезда со всех дорог.
  • Я без них могу полсвета
  • Легким шагом обойти.
  • У меня такой характер,
  • Ты со мною не шути.
  • Если я ушла из дома,
  • Нелегко меня найти.
  • Я одна могу полсвета
  • Легким шагом обойти.
  • Не советую тебе я
  • Повстречаться на пути...
  • У меня такой характер,
  • Ты со мною не шути.
1939

БЕЛОРУССИЯ РОДНАЯ, УКРАИНА ЗОЛОТАЯ[1]

  • Мы идем за великую родину,
  • Нашим братьям и сестрам помочь.
  • Каждый шаг, нашей армией пройденный,
  • Разгоняет зловещую ночь.
  •           Белоруссия родная,
  •           Украина золотая,
  •           Ваше счастье молодое
  •           Мы штыками,
  •           Штыками оградим.
  • Над полями, лесами, озерами
  • Боевые летят корабли,
  • И свобода встает над просторами
  • Возвращенной народу земли.
  • Вражья сила качнется и сломится
  • На штыках наших доблестных рот.
  • Артиллерией, танками, конницей
  • Мы проложим дорогу вперед.
  •             Белоруссия родная,
  •             Украина золотая,
  •             Ваше счастье молодое
  •             Мы штыками,
  •             Штыками оградим.
17 сентября 1939 г.

ПЕСНЯ О СЕСТРЕ

  • Помню дым походного привала,
  • Сон бойцов у яркого костра.
  • Руку мне тогда забинтовала
  • Славная военная сестра.
  • Теплотой и лаской окружила,
  • Подняла ресницы ясных глаз,
  • Мне о доме что-то говорила,
  • Чтобы боль немного улеглась.
  • Не забыть мне тихий и короткий
  • Средь лесов раскинутый привал,
  • Девушку в шинели и пилотке,
  • Ту, что я сестрою называл.
  • Стало сердцу радостно, не скрою:
  • Этой темной ночью у огня
  • Показалась мне она сестрою,
  • А сестер ведь нету у меня.
1940

ВСЕ СТАЛО ВОКРУГ...

  • Все стало вокруг голубым и зеленым,
  • В ручьях забурлила, запела вода.
  • Вся жизнь потекла по весенним законам,
  • Теперь от любви не уйти никуда.
  • И встречи редки, и длинны ожиданья,
  • И взгляды тревожны, и сбивчива речь.
  • Хотелось бы мне отменить расставанья,
  • Но без расставанья ведь не было б встреч.
  • Любовь от себя никого не отпустит,
  • Над каждым окошком поют соловьи.
  • Любовь никогда не бывает без грусти,
  • Но это приятней, чем грусть без любви.
1941

МАТРОССКАЯ ПЕСНЯ

  • Закурим матросские трубки
  • И выйдем из темных кают.
  • Пусть волны доходят до рубки,
  • Но с ног нас они не собьют.
  • На этой дубовой скорлупке
  • Железные люди плывут.
  •             Уходит от берега «Ястреб морской»,
  •             И девушка машет рукой.
  • Мы клятвой связались до гроба —
  • Пусть тысяча бурь впереди.
  • Ведь ястреб под вахтенной робой
  • Наколот у нас на груди.
  • Эй, старый разбойник, попробуй
  • К родным берегам подойди!
  • Мы дружбу скрутили канатом.
  • Гордимся мы дружбой такой.
  • Мы в море выходим, ребята,
  • Нам родина машет рукой.
  • На палубе парус крылатый
  • Взлетает, как ястреб морской.
  •                Уходит от берега «Ястреб морской»,
  •                И девушка машет рукой.
1941

МОЯ ЛЮБИМАЯ

  • Я уходил тогда в поход
  • В далекие края.
  • Платком взмахнула у ворот
  • Моя любимая.
  • Второй стрелковый храбрый взвод
  • Теперь моя семья.
  • Поклон-привет тебе он шлет,
  • Моя любимая.
  • Чтоб дни мои быстрей неслись
  • В походах и боях,
  • Издалека мне улыбнись,
  • Моя любимая.
  • В кармане маленьком моем
  • Есть карточка твоя,
  • Так, значит, мы всегда вдвоем,
  • Моя любимая.
1941

ПЕСНЯ О ДНЕПРЕ

  • У прибрежных лоз, у высоких круч
  • И любили мы и росли.
  • Ой, Днепро, Днепро, ты широк, могуч,
  • Над тобой летят журавли.
  • Ты увидел бой, Днепр отец-река,
  • Мы в атаку шли под горой.
  • Кто погиб за Днепр, будет жить века,
  • Коль сражался он, как герой.
  • Враг напал на нас, мы с Днепра ушли.
  • Смертный бой гремел, как гроза.
  • Ой, Днепро, Днепро, ты течешь вдали,
  • И волна твоя, как слеза.
  • Из твоих стремнин ворог воду пьет,
  • Захлебнется он той водой.
  • Славный день настал, мы идем вперед
  • И увидимся вновь с тобой.
  • Кровь фашистских псов пусть рекой течет,
  • Враг советский край не возьмёт.
  • Как весенний Днепр, всех врагов сметет
  • Наша армия, наш народ.
1941

ЭХ, КАК БЫ ДОЖИТЬ БЫ...

  • Ты ждешь, Лизавета,
  • От друга привета,
  • Ты пе спишь до рассвета,
  • Все грустишь обо мне.
  • Одержим победу,
  • К тебе я приеду
  • На горячем вороном коне.
  • Приеду весною,
  • Ворота открою.
  • Я с тобой, ты со много
  • Неразлучны вовек.
  • В тоске а тревоге
  • Не стой па пороге,
  • Я вернусь, когда растает снег.
  • Моя дорогая,
  • Я жду и мечтаю,
  • Улыбнись мне, встречая,
  • Был я храбрым в бою.
  • Эх, как бы дожить бы
  • До свадьбы-женитьбы
  • И обнять любимую свою!
1942

ПЕСНЯ ШЕПОТОМ

  • Окружили синие туманы
  • Наш лесок, походное жилье.
  • Запоемте песню, партизаны,
  • Чтоб друзья услышали ее.
  • Пусть на небе звезды светят ярко,
  • Я гадать не стану о судьбе,
  • Что грустишь ты, Оля-партизанка,
  • Или Киев вспомнился тебе?
  • Не грусти, туда вернемся вскоре,
  • Погуляем около Днепра.
  • Отомстим врагу за кровь и горе,
  • И настанет славная пора.
  • Ведь недаром «Мстителем» зовется
  • Наш отряд, пристанище мое.
  • Эта песня шепотом поется,
  • Чтоб враги не слышали ее.
1942

У СТАРОЙ СТЕНЫ

Песня 13-й гвардейской дивизии

  • У старой стены на горящем заводе
  • Гвардейский стоит батальон,
  • А немцы обходят, а немцы обходят,
  • Обходят с обеих сторон.
  • У наших гвардейцев законы простые
  • Сражаться, покуда живем.
  • За город любимый, за славу России
  • Бесстрашно в атаку пойдем.
  • В любом положенье робеть не годится,
  • И наш непреклонный закон —
  • Последней горбушкою с другом делиться,
  • Последней гранатой — с врагом.
  • В дивизии нашей железные люди,
  • Их слава сияет в веках.
  • Гвардейцы на танки бросаются грудью,
  • Сжимая гранаты в руках.
  • Три дня громыхают развалины улиц,
  • Все меньше стучащих сердец.
  • В последнего немца последнею пулей
  • Стреляет последний боец.
  • Над Волгой-рекою, как памятник боя,
  • Есть надпись на старой стене:
  • «Здесь насмерть стояли гвардейцы-герои,
  • Сражаясь в дыму и огне».
1943

СЛУЧАЙНЫЙ ВАЛЬС

  • Ночь коротка,
  • Спят облака,
  • И лежит у меня на ладони
  • Незнакомая ваша рука.
  • После тревог
  • Спит городок.
  • Я услышал мелодию вальса
  • И сюда заглянул на часок.
  •          Хоть я с вами почти незнаком
  •          И далеко отсюда мой дом,
  •          Я как будто бы снова
  •          Возле дома родного.
  •          В этом зале пустом
  •          Мы танцуем вдвоем,
  •          Так скажите мне слово,
  •          Сам не знаю о чем.
  • Будем кружить,
  • Петь и дружить.
  • Я совсем танцевать разучился
  • И прошу вас меня извинить.
  • Утро зовет
  • Снова в поход.
  • Покидая ваш маленький город,
  • Я пройду мимо ваших ворот.
  •            Хоть я с вами почти незнаком
  •            И далеко отсюда мой дом,
  •            Я как будто бы снова
  •            Возле дома родного.
  •            В этом зале пустом
  •            Мы танцуем вдвоем,
  •            Так скажите мне слово,
  •            Сам не знаю о чем.
1943

ПЕСНЯ О КУРСКОЙ БИТВЕ

  • Не позабыть нам грозное лето,
  • Там, у истоков Оки,
  • Бились с рассвета
  • И до рассвета
  • Гвардии нашей полки.
  • Взорваны рельсы Курской дороги,
  • Смолкли в садах соловьи.
  • Хаты разбиты,
  • Враг на пороге,
  • Наша отчизна в крови.
  • Шли, расстилая черное пламя,
  • Танки с фашистским крестом,
  • Смерть лютовала
  • Под Понырями,
  • Добрым и мирным селом.
  • Бомбы свистели, выли снаряды,
  • Спутались ночи и дни.
  • Не отступили
  • Наши солдаты,
  • Насмерть стояли они.
  • Немцы полвойска здесь потеряли,
  • В курских зеленых полях.
  • Кончилась битва
  • Под Понырями,
  • Птицы запели в садах.
  • Там мы на запад путь начинали,
  • Там в наступленье пошли
  • И до границы
  • «Фрицев» погнали
  • С нашей советской земли.
1943

ПОПУТНАЯ ПЕСНЯ

  • С боем взяли мы Орел,
  • Город весь прошли.
  • Улицы последней
  • Название прочли:
  •            Брянская улица на запад ведет.
  •            Значит — в Брянск дорога,
  •            Значит — в Брянск дорога.
  •            Вперед!
  • С боем входим в город Брянск.
  • Город весь прошли.
  • Улицы последней
  • Название прочли:
  •             Гомельская улица на запад ведет.
  •             В Гомель нам дорога,
  •             В Гомель нам дорога.
  •             Вперед!
  • Гомель нами с боем взят,
  • Гомель весь прошли,
  • Улицы последней
  • Название прочли:
  •             Минская улица на запад ведет.
  •             Значит — в Минск дорога,
  •             Значит — в Минск дорога.
  •             Вперед!
1943

ПЕСНЯ 37-й ГВАРДЕЙСКОЙ ДИВИЗИИ

  • Пока не сыграли тревогу,
  • Солдатскую песню споем
  • О наших суровых дорогах,
  • О нашем пути боевом.
  • Дивизия наша родная
  • В тяжелых окрепла боях,
  • Гвардейская Тридцать седьмая,
  • Воздушной пехоты семья.
  • Мы встали живой баррикадой
  • На волжском крутом берегу,
  • Священной земли Сталинграда
  • Гвардейцы не сдали врагу.
  • Десны закипевшую воду
  • Прошли батальоны в огне,
  • Неся на знаменах свободу
  • И счастье родимой стране.
  • И где б ни пришлось нам сражаться.
  • В какой бы ни шли мы поход,
  • Мы помним, что мы сталинградцы,
  • Отборный гвардейский народ.
1944

ЗОЛОТИЛСЯ ЗАКАТ...

  • Золотился закат,
  • Шелестел листопад.
  • К Будапешту гвардейцы
  • Шли под гром канонад.
  • Ночевали в селе,
  • Пели песни во мгле.
  • Утром снова в атаку
  • По далекой земле.
  •            Кавалерия дальше помчалась,
  •            Только русская песня осталась,
  •            Только русская песня,
  •            Дорогие слова —
  •            Про страну большую нашу,
  •            Да про девочку Наташу,
  •            Да про город краснозвездный,
  •            Про тебя, Москва.
  • Ночи стали длинней.
  • Небо стало темней.
  • Под Варшавой солдаты
  • Расседлали коней.
  • Был короткий привал.
  • Дождь в лесах бушевал.
  • Молодой запевалу
  • На баяне играл.
  • Собирался народ
  • У старинных ворот.
  • Мимо города Праги
  • Шли гвардейцы вперед.
  • В те победные дни
  • Засияли огни.
  • Чехи слушали песню,
  • Улыбались они.
  •             Кавалерия дальше помчалась,
  •             Только русская песня осталась,
  •             Только русская песня,
  •             Дорогие слова —
  •             Про страну большую нашу,
  •             Да про девочку Наташу,
  •             Да про город краснозвездный,
  •             Про тебя, Москва.
1946

ЛЕНИНСКИЕ ГОРЫ

  • Друзья, люблю я Ленинские горы,
  • Там хорошо рассвет встречать вдвоем:
  • Видны Москвы чудесные просторы
  • С крутых высот на много верст кругом.
  • Стоят на страже трубы заводские,
  • И над Кремлем рассвета синева...
  • Надежда мира, сердце всей России,
  • Москва-столица, моя Москва.
  • Когда взойдешь на Ленинские горы,
  • Захватит дух от гордой высоты:
  • Во всей красе предстанет нашим взорам
  • Великий город сбывшейся мечты.
  • Вдали огни сияют золотые,
  • Шумит над ними юная листва.
  • Надежда мира, сердце всей России,
  • Москва-столица, моя Москва.
  • Вы стали выше, Ленинские горы,
  • Здесь корпуса стоят, как на смотру.
  • Украшен ими наш великий город,
  • Сюда придут студенты поутру.
  • Мы вспомним наши годы молодые
  • И наших песен звонкие слова:
  • Надежда мира, сердце всей России,
  • Москва-столица, моя Москва.
1948

ЛАСКОВАЯ ПЕСНЯ

  • Мы вдвоем. Поздний час.
  • Входит в комнату молчание.
  • Сколько лет все у нас
  • Длится первое свидание.
  • Сердцем воина хранимая,
  • Скоро ночь кончается.
  • Засыпай, моя любимая,
  • Пусть мечты сбываются.
  • Под луной облака,
  • Словно крылья лебединые,
  • И в руке спит рука,
  • Будто мы — судьба единая.
  • Все у нас с тобой по-прежнему,
  • Только годы катятся.
  • Ты все та же, моя нежная,
  • В этом синем платьице.
  • Бьют часы. Лунный свет.
  • Сладко спи, моя красавица.
  • Пусть пройдет много лет,
  • Ты мне так же будешь нравиться.
1948

ПРОВОЖАЮТ ГАРМОНИСТА

  • На деревне расставание поют —
  • Провожают гармониста в институт.
  • Хороводом ходят девушки вокруг:
  • «До свиданья, до свиданья, милый друг.
  • Расскажи-ка, сколько лет тебя нам ждать,
  • Кем ты станешь, интересно нам узнать?»
  • Произносит он с достоинством в ответ:
  •  «Принят я на инженерный факультет».
  • Загрустили сразу девушки тогда:
  • «Это значит, не вернешься ты сюда,
  • Инженером ты поступишь на завод
  • И забудешь наш веселый хоровод».
  • Что он скажет? Все притихли на момент.
  • «Не грустите,— отвечает им студент,—
  • Подождите, я закончу институт.
  • Инженеру много дела есть и тут».
  • На деревне расставание поют —
  • Провожают гармониста в институт.
  • Хороводом ходят девушки вокруг:
  • «До свиданья, до свиданья, милый друг»,
1948

УХОДИЛ НА ВОЙНУ СИБИРЯК...

  • Уходил на войну сибиряк,
  • С Енисеем, с тайгою прощался,
  • Словно силы для жарких атак
  • От родимой земли набирался.
  • Уходил на войну сибиряк,
  • С Енисеем, с тайгою прощался.
  •            Сибирь, земля раздольная,
  •            Могучая и вольная.
  •            Где есть еще такая ширь?
  •            Ты в душе моей, Сибирь!
  • Он в походах хранил и берег
  • Образ родины, образ любимой.
  • Много видел он стран и дорог
  • Средь огня и военного дыма,
  • Но в походе хранил и берег
  • Образ родины, образ любимой.
  • Лег на сердце чертой огневой
  • Путь солдата, тяжелый и длинный,
  • Сибиряк воевал под Москвой,
  • А закончил войну он в Берлине.
  • Он с победой вернулся домой,
  • Енисей его встретил былинный.
  •             Сибирь, земля раздольная,
  •             Могучая и вольная.
  •             Где есть еще такая ширь?
  •             Ты в душе моей, Сибирь!
1948

ПЕСНЯ МИРА

  • Ветер мира колышет знамена побед,
  • Обагренные кровью знамена.
  • Озарил миру путь нашей родины свет,
  • Мы на страже стоим непреклонно.
  •             Наши нивы цветут,—
  •             Мы отстояли весну.
  •             Наши силы растут,—
  •             Мир победит войну.
  • Мы сильны! Берегись, поджигатель войны,
  • Не забудь, чем кончаются войны!
  • С нами люди простые из каждой страны,
  • Мы в грядущее смотрим спокойно.
  • Чтоб свободно и радостно жил человек,
  • Укрепляем мы нашу отчизну.
  • Люди к счастью придут, потому что в наш век
  • Все дороги ведут к коммунизму.
  •            Наши нивы цветут,—
  •            Мы отстояли весну.
  •            Наши силы растут,—
  •            Мир победит войну.
1949

ТОСКА ПО РОДИНЕ

  • Слышен ласковый голос родимый
  • От свободных просторов вдали.
  • Ничего нет на свете любимей
  • И дороже советской земли.
  •             Ничего нет на свете красивей,
  •             Ничего нету в мире светлей
  •             Нашей матери, гордой России,
  •             И не счесть у нее сыновей.
  • Повидали мы дальние страны,
  • Но в разлуке нам снятся всегда
  • Наши реки, березы, поляны
  • И под красной звездой города.
  • Нашу правду с открытой душою
  • По далеким дорогам несем.
  • Сердце русское очень большое —
  • Вся великая родина в нем.
  •              Ничего нет на свете красивей,
  •              Ничего нету в мире светлей
  •              Нашей матери, гордой России,
  •              И не счесть у нее сыновей.
1949

СОРМОВСКАЯ ЛИРИЧЕСКАЯ

  • На Волге широкой, на стрелке далекой
  • Гудками кого-то зовет пароход.
  • Под городом Горьким, где ясные зорьки,
  • В рабочем поселке подруга живет.
  • В рубашке нарядной к своей ненаглядной
  • Пришел объясниться хороший дружок:
  • Вчера говорила — навек полюбила,
  • А нынче не вышла в назначенный срок.
  • Свиданье забыто, над книгой раскрытой
  • Склонилась подруга в окне золотом.
  • До утренней смены, до первой сирены
  • Шуршат осторожно шаги под окном.
  • Ой, летние ночки, буксиров гудочки,
  • Волнуется парень и хочет уйти.
  • Но девушки краше, чем в Сормове нашем,
  • Ему никогда и нигде не найти.
  • А утром у входа в ворота завода
  • Влюбленному девушка встретится вновь
  • И скажет: «Немало я книжек читала,
  • Но нет еще книжки про нашу любовь».
  • На Волге широкой, на стрелке далекой
  • Гудками кого-то зовет пароход.
  • Под городом Горьким, где ясные зорьки,
  • В рабочем поселке подруга живет.
1949

РОДИНА СЛЫШИТ

  • Родина слышит,
  • Родина знает,
  • Где в облаках ее сын пролетает.
  • С дружеской лаской, нежной любовью
  • Алыми звездами башен московских,
  • Башен кремлевских
  • Смотрит она за тобою.
  • Родина слышит,
  • Родина знает,
  • Как нелегко ее сын побеждает,
  • Но не сдается, правый и смелый!
  • Всею судьбой своей ты утверждаешь,
  • Ты защищаешь
  • Мира великое дело.
  • Родина слышит,
  • Родина знает,
  • Что ее сын на дороге встречает,
  • Как ты сквозь тучи путь пробиваешь.
  • Сколько бы черная буря ни злилась,
  •  Что б ни случилось,
  • Будь непреклонным, товарищ!
1950

ЗА ФАБРИЧКОЙ ЗАСТАВОЙ...

  • За фабричной заставой,
  • Где закаты в дыму,
  • Жил парнишка кудрявый,
  • Лет семнадцать ему.
  • О весенних рассветах
  • Тот парнишка мечтал,
  • Мало видел он света,
  • Добрых слов не слыхал.
  • Перед девушкой верной
  • Был он тих и несмел,
  • Ей любви своей первой
  • Объяснить не умел.
  • И она не успела
  • Даже слова сказать —
  • За рабочее дело
  • Он ушел воевать.
  • Но, порубанный саблей,
  • Он на землю упал,
  • Кровь ей отдал до капли,
  • На прощанье сказал:
  • «Умираю, но скоро
  • Наше солнце взойдет».
  • Шел парнишке в ту пору
  • Восемнадцатый год.
1953

МЫ ЖИЛИ ПО СОСЕДСТВУ

  • Дождь по бульварам
  • Листьями метет.
  • Милый мой с гитарой
  • Нынче не придет.
  •             Мы жили по соседству,
  •             Встречались просто так.
  •             Любовь проснулась в сердце
  •             Сама не знаю как.
  • Я у порога
  • Простою всю ночь.
  • Как своей тревогой
  • Милому помочь?
  • Жду и гадаю,
  • Встретимся ли вновь?
  • Вот она какая,
  • Первая любовь.
  • Трудные годы,
  • Дальние края,
  • Бури-непогоды,
  • Молодость моя.
  •              Мы жили по соседству,
  •              Встречались просто так.
  •              Любовь проснулась в сердце —
  •              Сама не знаю как.
1955

ВОСПОМИНАНИЕ ОБ ЭСКАДРИЛЬЕ «НОРМАНДИЯ»

  • Я волнуюсь, заслышав французскую речь,
  • Вспоминаю далекие годы.
  • Я с французом дружил, не забыть наших встреч
  • Там, где Неман несет свои воды.
  • Там французские летчики в дождь и туман
  • По врагу наносили удары,
  • А советские парни в рядах партизан
  • Воевали в долине Луары.
  •             В небесах мы летали одних,
  •             Мы теряли друзей боевых,
  •             Ну а тем, кому выпало жить,
  •             Надо помнить о них и дружить.
  • Что ты делаешь нынче, французский собрат,
  • Где ты ходишь теперь, где летаешь?
  • Не тебя ль окликал я: «Бонжур, камарад»,
  • Отвечал ты мне: «Здравствуй, товарищ».
  • Мы из фляги одной согревались зимой,
  • Охраняли друг друга в полете,
  • А потом ты в Париж возвратился домой
  • На подаренном мной самолете.
  • Я приеду в Париж, все дома обойду,
  • Под землею весь город объеду.
  • Из «Нормандии» летчика там я найду,
  • Мы продолжим былую беседу.
  • Мы за правое дело дрались, камарад,
  • Нам война ненавистна иная.
  • Не поддайся обману, французский собрат,
  • Верность клятве своей сохраняя.
  •                В небесах мы летали одних,
  •                Мы теряли друзей боевых,
  •                Ну а тем, кому выпало жить,
  •                 Надо помнить о них и дружить.
1956

ШКОЛЬНЫЕ ГОДЫ

  • В первый погожий сентябрьский денек
  • Робко входил я под светлые своды.
  • Первый учебник и первый урок —
  • Так начинаются школьные годы.
  •          Школьные годы чудесные,
  •          С дружбою, с книгою, с песнею.
  •          Как они быстро летят!
  •          Их не воротишь назад.
  •          Разве они пролетят без следа?
  •          Нет, не забудет никто никогда
  •          Школьные годы.
  • Вот на груди алый галстук расцвел.
  • Юность бушует, как вешние воды.
  • Скоро мы будем вступать в комсомол —
  • Так продолжаются школьные годы.
  • Жизнь — это самый серьезный предмет.
  • Радость найдем, одолеем невзгоды.
  • Встретим на площади Красной рассвет —
  • Вот и кончаются школьные годы.
  •           Школьные годы чудесные,
  •           С дружбою, с книгою, с песнею.
  •           Как они быстро летят!
  •           Их не воротишь назад.
  •           Разве они пролетят без следа?
  •           Нет, не забудет никто никогда
  •           Школьные годы.
1956

ЕСЛИ БЫ ПАРНИ...

  • Если бы парни всей земли
  • Вместе собраться однажды могли,
  • Вот было б весело в компании такой
  • И до грядущего подать рукой.
  •           Парни, парни, это в наших силах
  •           Землю от пожара уберечь.
  •           Мы за мир и дружбу, за улыбки милых,
  •           За сердечность встреч.
  • Если бы парни всей земли
  • Хором бы песню одну завели,
  • Вот было б здорово, вот это был бы гром,
  • Давайте, парни, хором запоем!
  • Если бы парни всей земли
  • Миру присягу свою принесли,
  • Вот было б радостно тогда на свете жить,
  • Давайте, парни, навсегда дружить!
  •             Парни, парни, это в наших силах
  •             Землю от пожара уберечь.
  •             Мы за мир и дружбу, за улыбки милых,
  •             За сердечность встреч.
1957

КОМСОМОЛЬЦЫ-ДОБРОВОЛЬЦЫ

  • Хорошо над Москвою-рекой
  • Услыхать соловья на рассвете.
  • Только нам по душе непокой,
  • Мы сурового времени дети.
  •           Комсомольцы-добровольцы,
  •           Мы сильны нашей верною дружбой.
  •           Сквозь огонь мы пройдем, если нужно
  •           Открывать молодые пути.
  •          Комсомольцы-добровольцы,
  •          Надо верить, любить беззаветно,
  •          Видеть солнце порой предрассветной —
  •          Только так можно счастье найти.
  • Поднимайся в небесную высь.
  • Опускайся в глубины земные,
  • Очень вовремя мы родились,
  • Где б мы ни были — с нами Россия.
  • Лучше нету дороги такой,
  • Все, что есть, испытаем на свете,
  • Чтобы дома над нашей рекой
  • Услыхать соловья на рассвете.
  •           Комсомольцы-добровольцы,
  •           Мы сильны нашей верною дружбой.
  •           Сквозь огонь мы пройдем, если нужно
  •           Открывать молодые пути.
  •           Комсомольцы-добровольцы,
  •           Надо верить, любить беззаветно,
  •           Видеть солнце порой предрассветной —
  •           Только так можно счастье найти.
1958

ВОТ ТАК И ЖИВЕМ...

  • Вот так и живем; не ждем тишины,
  • Мы юности нашей, как прежде, верны,
  • И сердце, как прежде, горит оттого,
  • Что дружба превыше всего.
  •          А годы летят, наши годы, как птицы, летят,
  •          И некогда нам оглянуться назад.
  • И радости встреч, и горечь разлук —
  • Мы все испытали, товарищ и друг.
  • А там, где когда-то влюбленными шли,
  • Деревья теперь подросли.
  •         А годы летят, наши годы, как птицы, летят,
  •         И некогда нам оглянуться назад.
  • Не созданы мы для легких путей,
  • И эта повадка у наших детей.
  • Мы с ними выходим навстречу ветрам,
  • Вовек не состариться нам.
  •        А годы летят, наши годы, как птицы, летят,
  •        И некогда нам оглянуться назад.
1958

ТОВАРИЩ МОИ

  • Встречались мы с дождем и вьюгами,
  • Огонь и воду вместе мы прошли.
  • Товарищ мой,
  • Ты помнишь, раньше друг без друга мы
  • И дня прожить, бывало, не могли.
  • А вот теперь другими стали мы,
  • И жизнь своя у каждого течет.
  • Товарищ мой,
  • С друзьями редко вижусь старыми,
  • Лишь телеграммы шлю под Новый год.
  • Но руку друга рядом чувствую,
  • Не разлучат нас версты и года.
  • Товарищ мой,
  • В веселый час, в минуту грустную
  • Со мною ты, и я с тобой всегда.
  • Так, значит, молодость жива еще,
  • И легче жить, ее в душе храня.
  • Стакан вина я пью за старого товарища,
  • И ты, дружище, выпей за меня.
1958

ОФИЦЕРСКИЕ ЖЕНЫ

  • Низко кланяюсь вам, офицерские жены.
  • В гарнизонах, на точках, вдали от Москвы,
  • Непреклонен устав и суровы законы,
  • Но которым живете и служите вы.
  • Все равно, лейтенантши вы иль генеральши,
  • Есть в спокойствии вашем тревоги печать.
  • Вам ложиться поздней, подниматься всех раньше,
  • Ожидать и молчать, провожать и встречать.
  • Был курсант отпускной, беззаботный, влюбленный,
  • А теперь офицер, суховат он и строг.
  • С ним всю жизнь кочевать по квартирам казенным
  • Да в плацкартных вагонах железных дорог.
  • Полковые оркестры играют не часто,
  • Вы упрятали в будни свою красоту,
  • Но у вас есть свое понимание счастья:
  • Офицерские жены всегда на посту.
  • На лице ни морщинки, а вас уж солдаты
  • Начинают не в шутку мамашами звать.
  • Заполярные зори, Приморья закаты,
  • Каракумский песок, белорусская гать.
  • Низко кланяюсь вам, офицерские жены,
  • Это слово от сердца, поклон до земли.
  • Беззаветную верность в кольцо обороны,
  • Как в цветочный венок, навсегда вы вплели
1960

БАЛЛАДА ОБ ОТЦЕ И СЫНЕ

  • В День Победы два танка застыли
  • За чертой Бранденбургских ворот
  • И стоят на солдатской могиле,
  • Вспоминая берлинский поход.
  • В сектор западный, мрачный и чуждый,
  • На могилу советских солдат
  • Каждый день для несения службы
  • Сквозь ворота проходит наряд.
  • В карауле почетном впервые
  • Там ефрейтор стоял молодой.
  • Пред войною рожденный в России,
  • Рос, как многие, он сиротой.
  • В списке бронзовом рядом с другими,
  • Что погибли в последнем бою,
  • Вдруг он видит отцовское имя,
  • Он фамилию видит свою.
  • Сердце острой наполнилось болью —
  • Тени прошлого видит солдат.
  • Он молчит. Он владеет собою,
  • Но глаза его гневом горят.
  • Это западный сектор Берлина,
  • Это пост молодого бойца.
  • Осторожней! Не трогайте сына,
  • Он стоит у могилы отца.
1961

ПОРЯДОК В ТАНКОВЫХ ВОЙСКАХ

  • Страна доверила солдату
  • Броню стальную держать в руках,
  • И в мирные годы мы сохраняем свято
  • Порядок
  • В танковых войсках.
  • Как тянет гарью из-за Эльбы —
  • Напоминанье о черных днях.
  • А наш рабочий день — учения и стрельбы,
  • Порядок
  • В танковых войсках.
  • Скучайте, девушки, скучайте,
  • Солдатам ваша нужна тоска,
  • В далеком далеке любовью укрепляйте
  • Порядок
  • В танковых войсках.
  • Да будет мир силен и вечен
  • Друзьям на радость, врагам на страх.
  • А с нашей стороны надежно обеспечен
  • Порядок
  • В танковых войсках.
1962

СОЛДАТСКАЯ ЗАГРАНИЧНАЯ

  • Вышла рота из ворот,
  • Вдоль по улице идет.
  • А куда она идет?
  • Куда ротный поведет.
  •          Древний город иностранный
  •          В дружбе искренней со мной,
  •          Только этот край туманный
  •          Все равно не дом родной.
  • Вышла рота из ворот,
  • Ей вослед глядит народ.
  • Почему глядит народ?
  • Рота здорово идет.
  •          Ты не строй солдату глазки,
  •          Раскрасавица в окне,
  •          Весь запас любви и ласки
  •          Для России нужен мне.
  • Вышла рота из ворот,
  • Песню русскую поет.
  • А зачем она поет?
  • Песня бодрость придает.
  •           Здесь мы служим — значит, надо,
  •           Есть опасность — это факт.
  •           Угрожает людям НАТО,
  •           Мир хранит Варшавский пакт.
  • Вышла рота из ворот, —
  • Знать, одна из лучших рот!
  • Почему из лучших рот?
  • Поглядите, как идет!
  •           Каждый воин службы срочной,
  •           Лишь границу перешел,
  •           Сразу стал как полномочный
  •           Нашей родины посол.
  • Вышла рота из ворот
  • И ушла за поворот!
1962

ВЕНОК ДУНАЯ

  • Вышла мадьярка на берег Дуная,
  • Бросила в воду цветок,
  • Утренней Венгрии дар принимая,
  • Дальше понесся поток.
  • Этот поток увидали словаки
  • Со своего бережка,
  • Стали бросать они алые маки,
  • Их принимала река.
  •            Дунай, Дунай,
  •            А ну, узнай,
  •            Где чей подарок!
  •            К цветку цветок
  •            Сплетай венок,
  •            Пусть будет красив он и ярок.
  • Встретились в волнах болгарская роза
  • И югославский жасмин.
  • С левого берега лилию в росах
  • Бросил вослед им румын.
  • От Украины, Молдовы, России
  • Дети Советской страны
  • Бросили тоже цветы полевые
  • В гребень дунайской волны.
  •          Дунай, Дунай,
  •          А ну, узнай,
  •          Где чей подарок!
  •          К цветку цветок
  •          Сплетай венок,
  •          Пусть будет красив он и ярок.
1962

И НА МАРСЕ БУДУТ ЯБЛОНИ ЦВЕСТИ

  • Жить и верить — это замечательно!
  • Перед нами небывалые пути.
  • Утверждают космонавты и мечтатели,
  • Что на Марсе будут яблони цвести!
  • Хорошо, когда с тобой товарищи,
  • Всю вселенную проехать и пройти.
  • Звезды встретятся с Землею расцветающей,
  • И на Марсе будут яблони цвести!
  • Я со звездами сдружился дальними!
  • Не волнуйся обо мне и не грусти.
  • Покидая нашу Землю, обещали мы,
  • Что на Марсе будут яблони цвести!
1962

Я - ЗЕМЛЯ!

  • На душе и легко и тревожно.
  • Мы достигли чудесной поры:
  • Невозможное стало возможным,
  • Нам открылись иные миры.
  • Только мы б их пределов достичь не смогли,
  • Если б сердцем не слышали голос вдали:
  •          Я — Земля!
  •          Я своих провожаю питомцев,
  •         Сыновей,
  •          Дочерей.
  •          Долетайте до самого Солнца
  •          И домой возвращайтесь скорей.
  • Покидаем мы Землю родную
  • Для того, чтоб до звезд и планет
  • Донести нашу правду земную
  • И земной наш поклон и привет,
  • Для того, чтобы всюду победно звучал
  • Чистый голос любви, долгожданный сигнал:
  •           Я — Земля!
  •           Я своих провожаю питомцев,
  •           Сыновей,
  •           Дочерей.
  •           Долетайте до самого Солнца
  •           И домой возвращайтесь скорей.
  • Далеки, высоки наши цели.
  • С нами вместе на звездном пути
  • Те, что жизни своей не жалели
  • И Земле помогли расцвести.
  • Пусть победно звучит и для них и для нас
  • Командирский приказ, материнский наказ:
  •            Я — Земля!
  •           Я своих провожаю питомцев,
  •           Сыновей,
  •           Дочерей.
  •           Долетайте до самого Солнца
  •           И домой возвращайтесь скорей.
1962

КУРГАНЫ

  • Когда соберутся бойцы-ветераны,
  • Они о былом говорят,
  • Они вспоминают седые курганы,
  • Где наши товарищи спят.
  •           Мамаев — на Волге,
  •           Малахов — у Черного моря,
  •           Казачий курган на Дону.
  •           Мы их защищали
  •           И вновь штурмовали
  •           В Отечественную войну.
  •           Мамаев курган,
  •           Малахов курган,
  •           Казачий курган на Дону.
  • Когда на вершину мы знамя вносили,
  • Сквозь огненный шли ураган,
  • То каждый курган был для нас всей Россией,
  • Россией был каждый курган.
  •            Мамаев — на Волге,
  •            Малахов — у Черного моря,
  •            Казачий курган на Дону.
  •            Мы их защищали
  •            И вновь штурмовали
  •            В Отечественную войну.
  •            Мамаев курган,
  •            Малахов курган,
  •            Казачий курган на Дону.
  • Когда здесь цветы собирают весною,
  • Осколки на склонах видны.
  • Пусть молодость знает, какою ценою
  • Добились мы этой весны.
  •            Мамаев — на Волге,
  •            Малахов — у Черного моря,
  •            Казачий курган на Дону.
  •            Мы их защищали
  •            И вновь штурмовали
  •            В Отечественную войну.
  •            Мамаев курган,
  •            Малахов курган,
  •            Казачий курган на Дону.
1963

ТОВАРИЩ ПЕСНЯ

  • Друзья со мной, друзья вокруг,
  • И все равны мы в дружбе верной,
  • Но есть один особый друг,
  • Для нас, для всех, он самый первый:
  •           Товарищ песня,
  •           Товарищ песня,
  •           С тобой сильней, с тобой красивей человек.
  •           Ты верный спутник,
  •           И добрый вестник,
  •           И первая любовь навек.
  • В мотиве светлом и простом
  • И гром эпох, и сердце слышно.
  • Когда влюбленные вдвоем,
  • И песня тут — не третий лишний.
  • От колыбели до седин —
  • Она всегда и всем ровесник.
  • А кто героя в бой водил?
  • Героя в бой водила песня.
  •            Товарищ песня,
  •            Товарищ песня,
  •            С тобой сильней, с тобой красивей человек.
  •            Ты верный спутник,
  •            И добрый вестник,
  •            И первая любовь навек.
1965

ОГНЕННЫЕ ГОДЫ

  • Вспомни, друг, соратник верный,
  • Сражения былые,
  • Вспомни, вспомни сорок первый,
  • Страдания России.
  • Полыхал закат багровый,
  • Героев смерть косила.
  • По земле, политой кровью,
  • Ушли мы в глубь России.
  •         Мы никогда и нигде
  •         Не уронили честь солдата,
  •         Бывалые ребята,
  •         Товарищи в беде.
  •         Помнят всегда и везде
  •         Победный год наш сорок пятый,
  •         Как водружен был алый флаг
  •         В Берлине на рейхстаг.
  • Мы прошли путем суровым
  • Сквозь пули и осколки
  • И в дыму сорок второго
  • Дошли до самой Волги.
  • Но настал конец терпенью,
  • Конец разлуке долгой,
  • В сорок третьем в наступленье
  • Рванули мы от Волги.
  •          Мы никогда и нигде
  •          Не уронили честь солдата,
  •          Бывалые ребята,
  •          Товарищи в беде.
  •          Помнят всегда и везде
  •          Победный год наш сорок пятый,
  •          Как водружен был алый флаг
  •          В Берлине на рейхстаг.
  • А в году сорок четвертом
  • Границу брали с ходу,
  • Шли в атаку шагом твердым,
  • Неся друзьям свободу,
  • Мы в броне уральской стали
  • Прошли огонь и воду,
  • Пол-Европы прошагали,
  • Неся друзьям свободу.
  •          Мы никогда и нигде
  •          Не уронили честь солдата,
  •          Бывалые ребята,
  •          Товарищи в беде.
  •          Помнят всегда и везде
  •          Победный год наш сорок пятый,
  •          Как водружен был алый флаг
  •          В Берлине на рейхстаг.
1965

ВОСПОМИНАНИЕ ОБ АЛЖИРЕ

  • В саперной части я служил,
  • Там, где березы и метель,
  • Читал в газетах про Алжир,
  • Он был за тридевять земель.
  • И вдруг Алжир меня зовет
  • Освободить страну от мин.
  • Кто доброволец — шаг вперед.
  • Шагнули все, не я один.
  •           Так всю жизнь готов шагать по миру я,
  •           Верные товарищи со мной.
  •           Я до основанья разминирую
  •           Наш многострадальный шар земной.
  • Не брал оружия с собой,
  • В далекий путь я только взял,
  • Я только взял в тот мирный бой
  • Миноискатели и трал.
  • Прошел я с ними весь Алжир,
  • Мне было выше всех наград,
  • Что будет здесь цвести инжир,
  • Светиться будет виноград.
  •           Так всю жизнь готов шагать по миру я,
  •           Верные товарищи со мной.
  •           Я до основанья разминирую
  •           Наш многострадальный шар земной.
  • Был ранен взрывом командир,
  • Глушил нас гром, душил нас зной,
  • И стала мне страна Алжир
  • Нежданно близкой и родной.
  • Я про Алжир люблю прочесть
  • Депеши утренних газет.
  • Читаю и горжусь, что есть
  • На той земле мой добрый след.
  •            Так всю жизнь готов шагать по миру я,
  •            Верные товарищи со мной.
  •            Я до основанья разминирую
  •            Наш многострадальный шар земной.
1965

ТОЛЬКО ЛЕБЕДИ ПРОЛЕТАЛИ

  • Не тревожься, пожалуйста,
  • И не надо печалиться,
  • Безопасной тропинкою
  • Я хожу к рубежу.
  • Совершенно ответственно,
  • Как сердечной начальнице,
  • Я тебе доложу,
  •          Что сегодня на заставе
  •          Ничего не произошло,
  •          Только лебеди пролетали,
  •          Подставляя закату крыло.
  • Там, где наши дозорные,
  • Не бывает случайностей,
  • Ни в ущельях таинственных,
  • Ни на горном плато.
  • Я служу, как положено,
  • И в приказе начальника
  • Был отмечен за то,
  •          Что сегодня на заставе
  •          Ничего не произошло,
  •          Только лебеди пролетали,
  •          Подставляя закату крыло.
  • В этом месте лазутчики
  • Перейти не отчаются —
  • Охраняем любовь свою,
  • Охраняем зарю.
  • Совершенно ответственно,
  • Как сердечной начальнице,
  • Я тебе говорю,
  •           Что сегодня на заставе
  •           Ничего не произошло,
  •           Только лебеди пролетали,
  •           Подставляя закату крыло.
1968

В ОДНОМ ПОЧТОВОМ ЯЩИКЕ

  • Рассказывают матери и девушки грустящие,
  • Что служат их любимые в одном почтовом ящике.
  • Да как же это в ящике? Удобно ли, не тесно?
  • Но никаких подробностей им больше неизвестно.
  • На юге иль на севере, в пустыне или в чаще вы
  • Живете-поживаете в одном почтовом ящике?
  • Волнуются родители, подруги ждут ответа.
  • Пусть прилетает весточка быстрее, чем ракета.
  •            Ясно-понятно, о чем тут речь.
  •            Есть что любить нам и что беречь.
  • Ответы пишут сдержанно ребята настоящие
  • На службе государственной в одном почтовом ящике:
  • Вы слушаете радио, читаете газеты,
  • И надо ж обеспечивать спокойствие планеты.
  • А чтобы письма нежные писали нам почаще вы,
  • Вот так и поселились мы — в одном почтовом ящике.
  • Культурно развлекаемся и выглядим чудесно,
  • А о работе спрашивать, простите, неуместно.
  •             Ясно-понятно, о чем тут речь,
  •             Есть что любить нам и что беречь.
1968

СЛУЧАЙНОСТЬ

  • А мы случайно повстречались,
  • Мой самый главный человек.
  • Благословляю ту случайность
  • И благодарен ей навек.
  •           Представить страшно мне теперь,
  •           Что я не ту открыл бы дверь,
  •           Другой бы улицей прошел,
  •           Тебя не встретил, не нашел.
  • И это, кажется, не тайна,
  • Что люди с болью и мечтой
  • Всегда встречаются случайно,
  • На равных — грешник и святой.
  • Любовь и нежность излучая,
  • Храни тревогу про запас,
  • Чтоб никогда уже случайность
  • Не разлучила в жизни нас.
  •           Представить страшно мне теперь,
  •           Что я не ту открыл бы дверь,
  •           Другой бы улицей прошел,
  •           Тебя не встретил, не нашел.
1971

НЕТ, МОЙ МИЛЫЙ

  • Нет, мой милый, никуда я не уеду,
  • А иначе мы друг друга обездолим.
  • Понимаешь, никуда я не уеду.
  • Лучше было б о тебе не знать, не ведать,
  • Чем расстаться, чем проститься с этим полем.
  • Нет, мой милый, я не вынесу разлуки.
  • Ты мне пишешь, и плывут в тумане строчки.
  • Понимаешь, я не вынесу разлуки.
  • Ты спаси меня, избавь меня от муки,
  • Или сердце разорвется на кусочки.
  • Нет, мой милый, все у нас не так-то просто,
  • Шум проспектов и меня зовет и дразнит.
  • Понимаешь, все у нас не так-то просто.
  • В свою горницу зову тебя не в гости,
  • Ну а в город будем ездить каждый праздник.
  • Нет, мой милый, я ни капли не тушуюсь,
  • Не робею, мол, деревня я простая.
  • Понимаешь, я ни капли не тушуюсь,
  • Отдаю тебе любовь свою большую
  • И в прическу незабудку заплетаю.
1972

В ЗЕМЛЕ НАШИ КОРНИ

  • В земле наша правда. В земле наши корни.
  • И сила в плечах — от лесов и полей.
  • Земля и оденет, земля и накормит,
  • Ты только себя для нее не жалей.
  • Под небом прозрачным и синим
  • Земля — словно сон наяву.
  •          Зови меня дочкой,
  •          Зови меня сыном,
  •          А я тебя матерью с детства зову.
  • Земля хорошеет, приветствуя друга,
  • Земля для врага, как огонь, горяча.
  • И часто бывает, что лемехи плуга
  • Заденут при вспашке обломок меча.
  • Сверкают алмазы росинок,
  • И падают звезды в траву.
  •          Зови меня дочкой,
  •          Зови меня сыном,
  •          А я тебя матерью с детства зову.
  • На нивах и пашнях — красивые люди.
  • Они у земли набрались красоты.
  • А если ты землю всем сердцем не любишь,
  • Любви настоящей достоин не ты.
  • Под солнцем Советской России
  • На гордой земле я живу.
  •           Зови меня дочкой,
  •           Зови меня сыном,
  •           А я тебя матерью с детства зову.
1972

А ЛЮБОВЬ ВСЕГДА БЫВАЕТ ПЕРВОЮ

  • Не боюсь высоты любой,
  • Доберусь я до неба.
  • Говорят, там живет любовь,
  • Только там никто еще не был.
  •              А любовь всегда бывает первою
  •              И другою быть не вольна,
  •              Самой нежною и самой верною,
  •              Навсегда одна.
  • Этажи и еще этаж —
  • Мы с тобой к звездам ближе.
  • И смотрю я на город наш.
  • Словно в первый раз его вижу.
  • Но Земля нас зовет с тобой,
  • С высоты золотая,
  • И живет на земле любовь,
  • Высоту в себе сохраняя.
  •             А любовь всегда бывает первою
  •             И другою быть не вольна,
  •             Самой нежною и самой верною,
  •             Навсегда одна.
1972

СОЛДАТ ВЛЮБИТЬСЯ НЕ УСПЕЛ

  • Солдат влюбиться не успел —
  • Он школьник был до службы.
  • Но взвод запел, и он запел
  • Насчет любви и дружбы.
  •        Взвод, взвод, взвод шагает,
  •        Друг
  •        Друга понимает.
  •        Было дело:
  •        Задумался солдат
  •        Насчет любви и дружбы.
  • Лишь по родителям скучал
  • Герой вдали от дома.
  • Но взвод писал, и он писал
  • Одной своей знакомой.
  •        Взвод, взвод, взвод шагает,
  •        Друг
  •        Друга понимает.
  •        Было дело:
  •        Солдат письмо писал
  •        Одной своей знакомой.
  • Она ответы редко шлет.
  • Иль почта виновата?
  • А тут в тревоге целый взвод
  • За одного солдата.
  •         Взвод, взвод, взвод шагает,
  •         Друг
  •         Друга понимает.
  •         Было дело:
  •         В тревоге целый взвод
  •         За одного солдата.
  • Таков уж в армии закон,
  • Что все шагают в ногу.
  • Весь взвод влюблен, а он, а он
  • Пока отстал немного.
  •         Взвод, взвод, взвод шагает,
  •         Друг
  •         Друга понимает.
  •         Было дело:
  •         Весь взвод давно влюблен,
  •         А он отстал немного.
1974

НАШЕ ДЕЛО СЕМЕЙНОЕ

  • А начнем легенду с прадеда,
  • Как служил он в Первой Конной.
  • На старинной фотографии
  • Он в буденовке суконной.
  •         Военная служба бессменная,
  •         Видать, наше дело семейное.
  •         Я любитель тепла и уюта,
  •         По душе мне лишь тихие зори.
  •         Но ведь надо, ведь надо кому-то
  •         И на вахте стоять, и в дозоре.
  • А еще мы спросим дедушку,
  • Как прошла его эпоха,
  • Почему про знамя красное
  • Он поет «Бандера роха».
  • Защищал отец Отечество,
  • Наносил врагу удары,
  • И Отечественной названа
  • Та война была недаром.
  • Сыновья присягу приняли
  • На морях, на танкодроме.
  • Значит, крепкие традиции
  • В нашем мирном старом доме.
  •        Военная служба бессменная,
  •        Видать, наше дело семейное.
  •        Я любитель тепла и уюта,
  •        По душе мне лишь тихие зори.
  •        Но ведь надо, ведь надо кому-то
  •        И на вахте стоять, и в дозоре.
1976

ГДЕ ТЫ РАНЬШЕ БЫЛ?

  • Полюбить тебя
  • Уж не хватит сил,
  • И одной теперь хорошо...
  • Где ты раньше был?
  • Где ты раньше был,
  • Что так поздно ко мне ты пришел?
  • Разве ты не знал
  • О моей тоске,
  • Как ты мог прожить без меня?
  • Где ты раньше был,
  • Целовался с кем,
  • С кем себе самому изменял?
  • Разве знает кто,
  • Сколько лет и зим
  • Я улыбки жду и тепла...
  • Где ты раньше был,
  • Когда я с другим,
  • С нелюбимым, над пропастью шла?
  • Мы с тобой теперь —
  • Словно тьма и свет.
  • Полюбить тебя нету сил.
  • Где ты раньше был
  • Столько дней и лет,
  • Мой единственный, где же ты был?
1976

ВСЕГДА И СНОВА

  • Первый день весеннего тепла
  • Серебрился бархатом на вербах,
  • А любовь тогда уже цвела —
  • Раньше всех она цветет, наверно.
  • А потом роняли лепестки,
  • Осыпались яблоня и слива,
  • А любовь, природе вопреки,
  • Все цвела, не зная перерыва.
  • Вот уже черемуха бела,
  • Соловьи свое кончают пенье,
  • А любовь лишь только начала,
  • Начала опять свое цветенье.
  • Красный лист по озеру плывет,
  • А за ним летит снежинок стая,
  • А любовь смеется и поет,
  • Ни зимы, ни осени не зная.
1976

СЫН ПОЛКА

  • Это было в давние времена,
  • Все пылало, рушилось, шла война.
  • Где бесился огненный ураган,
  • Найден был в развалинах мальчуган.
  • Только бой закончился — снова бой.
  • И пришлось бездомного взять с собой.
  • Получил он звание «сын полка»,
  • Только каска мальчику велика.
  • Сестры милосердные и бойцы —
  • Все ему и матери и отцы.
  • До конца сражения, как могли,
  • Сына от опасностей берегли.
  • Отдали в суворовцы, а потом
  • Лейтенантом встретился он с полком.
  • После академию он кончал.
  • А сегодня мальчик тот — генерал.
  • Выступает гвардия на парад.
  • Девочки и мальчики вслед глядят.
  • Под гвардейским знаменем у древка
  • Командир дивизии — сын полка.
1978

ОРЕШЕК

  • У ледяного моря Баренца
  • Я вижу дерево под ветром.
  • Оно от вьюги не сгибается,
  • Его зовут сибирским кедром.
  • Скажи, откуда это дерево
  • Такой красы, такого роста
  • Пришло сюда, на скалы Севера,
  • Где низко стелется березка.
  • Я вспоминаю ветры острые,
  • Я фронтовые помню были:
  • Служил на Кольском полуострове
  • Красноармеец из Сибири.
  • В часы прощания сурового
  • Его девчонка-недотрога
  • Орешки всыпала кедровые
  • В карман шинели на дорогу.
  • Была шинель в атаке ранена,
  • Орешек выпал из кармана.
  • Растет под северным сиянием
  • Теперь таежная громада.
  • Так вот откуда это дерево
  • Такой красы, такого роста
  • Взошло сюда, на скалы Севера,
  • Где низко стелется березка.
1985

ПЕСНЯ О МАРШАЛЕ ЖУКОВЕ

  • На нашем фронте самым старшим
  • Был сын калужского села,
  • Неулыбающийся маршал
  • Нас вел на ратные дела.
  • Всех полководцев был он строже,
  • Пред ним дрожал заклятый враг,
  • И мы его боялись тоже.
  • Теперь признаюсь — было так.
  • Всегда на главном направленье
  • Он появлялся в нужный час.
  • От обороны в наступленье
  • Он вел войска и верил в нас.
  • Известно всем, какие бури
  • Мы одолели в те года.
  • Над картой маршал брови хмурил,
  • Не улыбался никогда.
  • Но этот самый маршал грозный
  • Был наш товарищ, друг большой,
  • Не из гранита, не из бронзы,
  • С широкой русскою душой.
  • В Берлине дымном, после боя
  • С победой поздравляя нас,
  • Явился маршал перед строем
  • И улыбнулся в первый раз.
1985

НАКАНУНЕ

ГЕРОЙ

  • Легко дыша, серебряной зимой
  • Товарищ возвращается домой.
  • Вот наконец и материнский дом,
  • Колючий садик, крыша с петушком.
  • Он распахнул тяжелую шинель,
  • И дверь за ним захлопнула метель.
  • Роняет штопку, суетится мать.
  • Какое счастье — сына обнимать.
  • У всех соседей — дочки и сыны,
  • А этот назван сыном всей страны!
  • Но ей одной сгибаться от тревог
  • И печь слоеный яблочный пирог.
  • ...Снимает мальчик свой высокий шлем,
  • И видит мать, что он седой совсем.
1938

ПИСЬМО

  • Вчера пятнадцать шли в наряд,
  • Четырнадцать пришли назад.
  • В одной тарелке борщ остыл...
  • Обед был всем бойцам постыл.
  • Четырнадцать ложились спать.
  • Была пуста одна кровать.
  • Стоял, уставший от хлопот,
  • У изголовья пулемет.
  • Белея в темно-синей мгле,
  • Письмо лежало на столе.
  • Над неоконченной строкой
  • Сгущались горе и покой.
  • Бойцы вставали поутру
  • И умывались на ветру.
  • И лишь на полочке одной
  • Остался порошок зубной.
  • Наш экспедитор шел пешком
  • В штаб с недописанным письмом.
  • О, если б вам, жена и мать,
  • Того письма не получать!
1938

«Не разлюблю тебя я никогда...»

  • Не разлюблю тебя я никогда.
  • Не потому, что юности года
  • Прошли мы вместе по цветам и травам,
  • Не оставляя за собой следа;
  • Не потому, что синим и кудрявым
  • Был на рассвете щебетавший сад,
  • Где целовал я твой веселый взгляд,
  • Прямых ресниц почти что не касаясь,
  • И был смущен, как будто виноват,
  • Когда вела нас улица косая
  • К твоей калитке.
  • Знаешь, я бы мог
  • Забыть все это, выйдя за порог
  • Еще не ясных, первых впечатлений
  • И юных неоправданных тревог.
  • Но в нашей жизни был денек осенний,
  • Когда мы шли на Северный вокзал...
  • И все, что я тебе недосказал,
  • Выстукивали быстрые колеса.
  • А я у мокрого окна стоял
  • И от одной горячей папиросы
  • Закуривал другую.
  • А потом
  • Поднял меня артиллерийский гром.
  • И я со взводом вышел под обстрелом
  • И блеск штыков увидел за бугром...
  • И ты все утро на восток смотрела,
  • И ровный свет твоих зеленых глаз
  • Не одного меня, а многих нас
  • В сраженье вел и делал храбрецами:
  • Он был спокоен, ясен, как приказ.
  • Да, ты была во всех атаках с нами,
  • Забыв свое нелегкое житье,
  • Тоску и одиночество свое...
  • Будь навсегда среди огня и дыма,
  • Как воинская клятва, нерушима,
  • Любовь моя!
  • Ты — мужество мое.
1938

НА РАССВЕТЕ

  • Светало. Светало. С рассветом
  • Пошли боевые рассказы.
  • — Ну, как рассказать вам об этом?
  • Все было согласно приказу:
  • Я девять чужих самолетов
  • Огнем истребительным встретил,
  • Как в Северной школе пилотов
  • Учили меня в тридцать третьем.
  • — Однако, — сказали танкисты, —
  • Пилоты не очень речисты.
  • Сейчас для рассказа мы слово
  • Дадим лейтенанту Смирнову.
  • Светало. Светало. Светало.
  • На клумбах дышали растенья.
  • — Вдруг гусеница отказала,
  • Когда мы пошли в наступленье.
  • Тогда с молотком и наганом
  • Я вылез наружу из башни.
  • Стоять под огнем ураганным,
  • Наверное, все-таки страшно!
  • Сменил я разбитые звенья,
  • Как в танковой школе учили.
  • Мы снова пошли в наступленье
  • И нашу пехоту прикрыли.
  • Пилоты сказали: — Танкисты,
  • Вы тоже не очень речисты.
  • Наверное, только поэту
  • Прославить историю эту.
  • — Танкисты и летчики! Все мы
  • Умеем рассказывать плохо,
  • Но кровью и сталью эпоха
  • Бессмертные пишет поэмы.
  • ...Светало. Светало. Светало.
  • В туман уходили дороги,
  • И синяя лампа горела
  • На случай воздушной тревоги.
1938

«Среди суровых будничных тревог...»

  • Среди суровых будничных тревог
  • Москву я вижу и бульвар в сиренях.
  • О чем ты замечталась? Ветерок
  • Читает книгу на твоих коленях.
  • Камчатку я узнал и Сахалин,
  • Летал в тайгу, в туманном небе канув,
  • Я видел сверху синеву долин
  • И сумрачные кратеры вулканов.
  • Здесь все тобой, здесь все Москвой живет,
  • Здесь все полно мечтою о желанном —
  • Подводной лодки осторожный ход
  • И самолет над Тихим океаном.
  • Так, значит, грустью надо пренебречь
  • И стать, как пограничник, терпеливой.
  • Ведь расставанье создано для встреч,
  • И за отливом будет час прилива.
1938

КОМАНДИР

  • В гору бегом, через речку вброд
  • Повел лейтенант свой стрелковый взвод.
  • Сердце стучало: скорей, скорей!
  • Шли под навесным огнем батарей.
  • Взмокла одежда, песок у глаз, —
  • Шли в наступление в первый раз.
  • Возле морщинистых старых скал
  • С пулей в груди лейтенант упал.
  • Тогда отделенный крикнул:
  • «За мной!» —
  • И взвод поднялся живой стеной.
  • Ползли, бежали, карабкались, шли.
  • Рядом взлетали столбы земли.
  • Тут отделенный на землю лег,
  • Поднялся на локте, но встать не смог.
  • С каждой минутою он слабел,
  • Стал, словно бинт, безжизненно бел,
  • И увидал, как, принявши взвод,
  • Красноармеец вышел вперед;
  • Самый тихоня из всех тихонь
  • Крикнул: «За мной!»
  • Приказал: «Огонь!»
  • Под его командой была взята
  • Та неприступная высота.
1938

СЕРДЦЕ БОНИВУРА

  • Его терзали долго и жестоко.
  • Свеча качалась, освещая мглу.
  • Голубоглазый сын Владивостока
  • Лежал на окровавленном полу.
  • Молчал. Молчал. Молчал!
  • Какая сила!
  • Так мужество сумел он сохранить,
  • Как будто мать его не научила
  • Стонать и плакать, петь и говорить.
  • Бамбуковой иглой его пытали...
  • Качалась долго тень над палачом.
  • Но губ опухших не разжал Виталий
  • И не сказал японцам ни о чем.
  • На смуглом теле саблей офицерской
  • Ему палач звезду нарисовал,
  • Потом рукой живое вырвал сердце, —
  • И осветился каменный подвал.
  • Товарищи!
  • Я песню петь не в силах.
  • Товарищи!
  • Я не могу забыть
  • Его прозрачных глаз, больших и милых,
  • И сердце, не успевшее остыть.
  • Пока спокойны берега Амура,
  • Но неизбежна битва впереди:
  • Пылающее сердце Бонивура
  • Трепещет у земли моей в груди.
1938

НАД КОМСОМОЛЬСКОМ

  • Лебеди над Комсомольском...
  • Их дождались едва.
  • Крыльев холодным плеском
  • Наполнена синева.
  • Снова поры начальной
  • Напоминает миг
  • Этот скупой, печальный
  • Лебедя первый крик.
  • Чистый, прозрачный, краткий —
  • Помнишь, звучал он здесь?
  • ...Внизу четыре палатки —
  • Вот он и город весь.
  • За братьев своих принимали
  • Лебеди полотно.
  • А мы котлованы копали...
  • Как это было давно!
  • Как мы здесь тосковали
  • В трудные дни начал!
  • Радость поймешь едва ли,
  • Если тоски не знал!
  • Белым крылатым войском,
  • Угол вклинив в закат.
  • Лебеди над Комсомольском
  • Крыльями шелестят.
1938

ИСТРЕБИТЕЛЬ

  • Ветер Приморья, туман Камчатки
  • Нас наполняют тревогой фронтов.
  • Летчик наденет шлем и перчатки,
  • Сядет в кабину, скажет: «Готов!»
  • Когда на рассвете спешим на работу,
  • На безмятежной дороге трав
  •          Стоит истребитель, готовый к взлету,
  •          Крылья короткие распластав.
  • Запах бензинного перегара,
  • Пыль новостроек летит на нас.
  • За поворотом земного шара
  • Наши любимые спят сейчас.
  • У них весной — тревога зачетов,
  • Другой тревоге учит устав:
  •         Стоит истребитель, готовый к взлету,
  •         Крылья короткие распластав.
  • Вечер дома обовьет туманом,
  • Листья зашепчутся в тишине,
  • В сопки пойду по цветам багряным
  • С миром беседовать наедине.
  • Дали осыпаны позолотой,
  • Катится солнца горячий сплав.
  •         Стоит истребитель, готовый к взлету,
  •         Крылья короткие распластав.
  • Ночью играет оркестр на Амуре,
  • Снова прожектор лучист и далек.
  • Все мы живем ожиданием бури,
  • Правда и верность — победы залог.
  • Будь благодарен за эту заботу,
  • За то, что всегда у наших застав
  •           Стоит истребитель, готовый к взлету,
  •           Крылья короткие распластав.
1938

ЛЕБЕДЕНОК

  • Ночные прожекторы видели
  • Заката багровую ленту.
  • Построившись в ряд, истребители
  • Дремали под мокрым брезентом.
  • Усталость пришла после ужина,
  • И каждому разное снится.
  • Но летчики были разбужены:
  • Кричала какая-то птица.
  • Так жалобно, призывающе,
  • И кажется — рядышком, близко.
  • Уснуть невозможно, товарищи,
  • От этого детского писка.
  • Со спичками вышли на выручку,
  • Ворча и ругаясь спросонок.
  • Расправив подбитое крылышко,
  • Лежал на траве лебеденок.
  • Нежданного полуночника
  • В палатку внеся осторожно,
  • С ладоней бензиновых летчики
  • Кормили ватрушкой творожной.
  • Механик лекарства притаскивал,
  • Радист уносил их обратно;
  • Пригрели они его ласково,
  • Как будто больного собрата.
  • Поспал лебеденок, оправился...
  • И утром, туманным и серым,
  • Он к югу за стаей отправился,
  • А мы улетели на север.
1938

ОГНИ ВЛАДИВОСТОКА

  • Весь мир бурливым следом опоясан...
  • Вот Русский остров. Вот Владивосток.
  • Знакомый берег все еще неясен,
  • Вдали мерцает первый огонек.
  • Своей земли не видели полгода,
  • Волна листала книгу дальних стран.
  • Еще бушует зимней непогодой
  • Великий, или Тихий, океан.
  •           Стоит звезда высоко-превысоко,
  •           На старых сопках синие снега.
  •           Холмы Владивостока,
  •           Огни Владивостока,
  •           Родные берега.
  • Наполнен город песенкою детской,
  • Ее мотив я слышал так давно.
  • Моряк танцует в клубе на Посьетской,
  • С друзьями пьет испанское вино.
  • Военный марш играют музыканты,
  • И дарит боцман девушке значок,
  • Ему врученный в дальнем Аликанте, —
  • Серебряный холодный кулачок.
  •             Кружится, вьется золотистый локон,
  •             Как эта встреча сердцу дорога.
  •             Холмы Владивостока,
  •             Огни Владивостока,
  •             Родные берега.
  • А все-таки печальны эти танцы!
  • Сменяет их взволнованный рассказ,
  • Как бьются за Республику испанцы,
  • Как ждут и жаждут помощи от нас.
  • Приморский ветер обдувает ванты,
  • Торопятся на судно моряки,
  • И, словно кулачок из Аликанте,
  • Сжимают и вздымают кулаки.
  •             Им снова плыть к Испании далекой.
  •             Прощайте, милые, прощай, тайга.
  •             Холмы Владивостока,
  •             Огни Владивостока,
  •             Родные берега.
1938

АКТЕРЫ

  • Новогодняя ночь на границе...
  • Черной бурей гремит грузовик.
  • Легким снегом дорога клубится,
  • Что идет до луны напрямик.
  • Поскорей бы к заставе добраться!
  • Ждет давно пограничный отряд.
  • На фанерных листах декораций
  • Перезябшие люди сидят.
  • Их встречают, родных и любимых,
  • И в столовую быстро ведут.
  • Говорят им: «Играйте без грима —
  • Темновато и холодно тут».
  • Меркнет жалобный свет керосина,
  • Расцветает неведомый мир:
  • Старомодный этюд из Расина
  • И торжественный, мудрый Шекспир.
  • А потом с самодельных подмостков,
  • Вызывая вперед молодежь,
  • Громогласный
  •                          встает
  •                                        Маяковский
  • Под сплошное веселье ладош.
  • Время движется быстро и скупо,
  • Забывает о сцене актер;
  • Входят люди в морозных тулупах,
  • А другие уходят в дозор.
  • Дездемоне, пожалуй, не снились
  • Ночь такая и Дальний Восток...
  • И что два отделенья влюбились
  • В чуть охрипший ее голосок.
1938

ТВЕРДЫНЯ

  • Я прошел по Дальнему Востоку,
  • По земле холмистой и лесной.
  • Я дышал тревожно и широко
  • Синею приморскою весной.
  • Видел я и тот далекий берег,
  • Где, под рокот медленных валов,
  • Спит в песке угрюмый старый Беринг
  • В окруженье пушечных стволов.
  • В час ночной холодной непогоды
  • В Спасске я ходил вдоль старых шпал,
  • Над сырой могилою Лагоды
  • С непокрытой головой стоял.
  • Небо синее, как на Востоке,
  • Пусть всегда сияет надо мной.
  • Люди сильные, как на Востоке,
  • Пусть всегда проходят предо мной.
  • Жить хочу! Хочу вставать с рассветом,
  • Чистым солнцем умывать лицо.
  • Разве я сумел бы стать поэтом,
  • Если б не был рядовым бойцом?
  • Никогда!
  • И нашей чистой правды
  • Не отдам в обиду никому,
  • Может, в яростном бою,
  • На травы
  • Упаду...
  • Но смерти не приму.
  • Пусть на пост, в холмистые просторы,
  • Выйдя накануне новых гроз,
  • Встанет Юра, старший брат, с которым,
  • К сожаленью, я недружно рос.
1938

КОМСОМОЛЬСКАЯ ПЛОЩАДЬ

  • Комсомольская площадь — вокзалов созвездье.
  • Сколько раз я прощался с тобой при отъезде.
  • Сколько раз выходил на асфальт раскаленный,
  • Как на место свиданья впервые влюбленный.
  • Хорошо машинистам — их дело простое:
  • В Ленинграде — сегодня, а завтра — в Ростове.
  • Я же с дальней дорогой знаком по-другому:
  • Как уеду, так тянет к далекому дому.
  • А едва подойду к дорогому порогу —
  • Ничего не поделаешь, тянет в дорогу.
  • Счастья я не искал: все мне некогда было,
  • И оно меня, кажется, не находило.
  • Но была мне тревожной и радостной вестью
  • Комсомольская площадь — вокзалов созвездье.
  • Расставанья и встречи — две главные части,
  • Из которых когда-нибудь сложится счастье.
1938

СВОИ

  • Хозяин смотрит пристально во мглу:
  • Не дождь ли стукнул пальцем по стеклу?
  • Бегут, шумят осенние ручьи.
  • «Кто там?» — «Откройте! Это мы, свои...»
  • Солдаты, нагибаясь, входят в дом
  • И греют руки на огне рудом.
  • С тяжелых касок капает вода.
  • Подмокли папиросы — вот беда.
  • Мы дальше шли, продрогшие насквозь.
  • Дождь падал прямо, падал вкривь и вкось,
  • Но нас обогревало и вело
  • Зачерпнутое пригоршней тепло.
  • Кто б мог, как мы, в лесах, где шли бои,
  • Стучать в окно и говорить: «Свои!»?
1939 Зап.Белоруссия

ПОЛНОЧЬ

  • В старом замке родовом,
  • Окруженном темным рвом,
  • С башней, где живет сова.
  • Где на гребнях стен — трава,
  • В древнем замке родовом
  • Ночь сегодня проведем.
  • Рыцарь с круглой головой,
  • Рядом — в каске часовой.
  • Свет лиловой лампы слаб,
  • Бледен луч штыка.
  • В замке расположен штаб
  • Нашего полка.
  • Рядом, за цветным стеклом,
  • Ветер, сырость, бурелом.
  • Августовские леса
  • Завтра мы пройдем.
  • Ранней осени краса
  • Никнет под дождем.
  • Спят казаки на полу,
  • Радио поет в углу.
  • Джаз бубнит, и телеграф
  • Медленно гудит,
  • А с портрета старый граф
  • На меня глядит.
  • На стенах висят клыки,
  • По углам блестят штыки.
  • Радио поет в ночи,
  • Радио поет.
  • На Москву переключи —
  • Полночь настает.
  • А в Москве, в Москве у нас
  • Бьют часы двенадцать раз.
  • Древних башен тишина
  • Так недалека.
  • В звон курантов вплетена
  • Ниточка гудка.
  • Может, это синий ЗИС
  • К набережной мчится вниз?
  • Может, ты сейчас идешь
  • Вдоль Москвы-реки?
  • Легкий глянцевитый дождь,
  • Тихие гудки.
  • В латах рыцари стоят.
  • На полу казаки спят.
1939

ПЕРЕД БОЕМ

  • За фольварком, за чернолесьем,
  • где-то Петух пропел о наступленье дня,
  • И возвестила красная ракета
  • Начало пулеметного огня.
  • О чем мы говорили перед боем,
  • Когда лежали на траве сырой?
  • Да обо всем, что связано с покоем,
  • С далекою осеннею Москвой.
  • Кого мы вспоминали перед боем?
  • Друзей, не побывавших под огнем,
  • И женщин тех, которых мы не стоим
  • И все еще девчонками зовем.
1939

«Земли щепотку я с собой не брал...»

  • Земли щепотку я с собой не брал
  • Но кто из нас не ощущал тоски,
  • Когда последний город отмерцал
  • И за холмами скрылись огоньки?
  • Не горевал, как в древности, Путивль,
  • Но ждали оперсводку вдалеке,
  • Из тех лесов, где стрелки на пути
  • И надписи на польском языке.
  • Из тех лесов, где образы мадонн
  • На перекрестьях гравийных дорог.
  • Казаки пели про широкий Дон,
  • И был, как Дон, их конный строй широк.
  • И думал я, шагая по лесам,
  • Среди разбушевавшейся земли:
  • Как хорошо, что мы родились там,
  • Как хорошо, что мы сюда пришли.
1939 Белосток

ГОРОДОК ДОЛМАТОВЩИЗНЫ

  • Где еще, когда увижу в жизни
  • За дождем родимый огонек?
  • Скоро мы войдем в Долматовщизны —
  • Узенький горбатый городок.
  • Кони тихо движутся во мраке,
  • Бурками укрыты до хвоста.
  • Их ведут кубанские казаки
  • В темные полесские места.
  • Запахи, изведанные в детстве,
  • Снова наплывают на меня.
  • Справа, слева, рядом, по соседству —
  • Всюду здесь живет моя родня.
  • Ей навстречу едут люди в бурках.
  • Кажется, колонне нет конца.
  • Краткий отдых. Песня. Перекурка.
  • Толпы возле каждого бойца.
  • Осень. Плеск оранжевых раскрылий.
  • Мы стоим средь дождевых лучей
  • У истока тысячи фамилий
  • Киевлян, минчан и москвичей.
  • Нет пределов для моей отчизны.
  • Широки советские края.
  • Тихий городок Долматовщизны —
  • Видно, тоже — родина моя.
1939 Вильно

«Я помню тебя не такой...»

  • Я помню тебя не такой.
  • Неправда! Я даже не думал,
  • Какая ты. Сквозь непокой,
  • Сквозь радость и рядом с тоской
  • Ты шла незаметной, угрюмой,
  • А может, веселой... Вот так
  • Растут безразлично деревья
  • И ветви сплетают, никак
  • Не в силах рвануться в кочевье.
  • Теперь мы опять далеки,
  • По-новому ты дорога мне.
  • На Вильно несутся полки,
  • Гремят под копытами камни.
  • И кажется, будто со мной
  • Ты мчишься по осени рядом
  • Дорогой степной и лесной,
  • С армейской разведки отрядом.
  • Мы рядом, мы вместе, поверь,
  • Вся жизнь потекла по-другому.
  • Я мчусь к незнакомому дому,
  • Стучусь в неизвестную дверь.
  • Земля полыхает вокруг,
  • Оружье сверкает сурово,
  • И нежное слово подруг
  • Ведет нас, как родины слово.
1939

УЛИЦА СВЯТОГО ДОМИНИКА

  • Наш батальон у воеводства бился,
  • У старых почерневших колоннад.
  • Вдруг танк заскрежетал, остановился —
  • Его подбили связкою гранат.
  • К нему бежали черные уланы
  • С тяжелыми винтовками в руках,
  • И в смотровые щели из нагана
  • Стрелял студентик в роговых очках.
  • Облили танк зеленым керосином.
  • Дровами обложили. Подожгли.
  • Был полон город криком журавлиным,
  • Летя на юг, рыдали журавли.
  • Еще стреляла пушка по колоннам...
  • Потом она замолкла. И тогда
  • Из всех щелей по плитам раскаленным
  • К троим танкистам поползла беда.
  • Ни стона не услышали, ни крика.
  • Шла пузырями краска по броне.
  • На улице Святого Доминика
  • Горел наш танк на медленном огне.
  • Комбинезоны на танкистах тлели,
  • Потрескались, свернулись сапоги.
  • И вдруг мои товарищи запели
  • Так громко, что услышали враги.
  • Случилось это в первый день свободы,
  • В последний день уланского полка.
  • Осенние, поднявшиеся воды
  • Несла сквозь город синяя река.
  • Там трое наших умерли как надо,
  • На Немане, у дальних берегов,
  • В горящем танке, расстреляв снаряды,
  • Освобождая город от врагов.
1939

БУДУЩЕЕ

  • У нас особенное чувство есть —
  • Сквозь будничный шагая непокой,
  • Вдруг ощущаешь — будущее здесь, —
  • Дотронься до него рукой!
  • Такому дню еще названья нет —
  • Весенняя прозрачная пора,
  • Старт перелета Или тот рассвет,
  • Когда Стаханов вышел на-гора.
  • И это — только старт, а не итог.
  • И это — только первый день весны.
  • Мы видим мир за пеленой тревог,
  • За грозовыми тучами войны.
  • У нас особенное чувство есть,
  • Оно — как бегуну флажок — дано.
  • То вера, верность, мужество и честь,
  • Стремленьем к счастью слитые в одно.
  • То чувство — Будущее! Навсегда
  • Оно по жилам, словно кровь, течет.
  • И в пятилетки сложены года —
  • Им раньше на столетья велся счет.
  • У нас особенное чувство есть.
  • Оно вело нас по снегам зимы.
  • Какому лету суждено расцвесть,
  • Когда весною мира стали мы!
1939

«Давайте о юности больше ни слова...»

  • Давайте о юности больше ни слова.
  • Есть мужество, верность — слова поновей!
  • Военное время встречает сурово
  • Подросших за эти года сыновей.
  • Мы выбрали сами прекрасное бремя —
  • Страну на плечах пронести в коммунизм.
  • Лишь трудное время — счастливое время,
  • Лишь трудная жизнь — счастливая жизнь.
  • В снегах и морозах, средь зноя и пыли,
  • Сквозь смерть мы должны свое сердце пронесть,
  • И все ж молодыми мы будем, как были,
  • Такими, как были, такими, как есть:
  • Погодки, ровесники, единоверцы,
  • Бойцы Краснопресненского полка.
  • ...Чем мягче и беспокойнее сердце,
  • Тем тверже, верней и спокойней рука.
1940

ДАЧНЫЙ ПОЕЗД

  • Я все вспоминаю тот дачный поезд,
  • Идущий в зеленых лесах по пояс,
  • И дождь, как линейки в детской тетрадке,
  • И юношу с девушкой на площадке.
  • К разлуке, к разлуке ведет дорога...
  • Он в новенькой форме, затянут строго:
  • Мокры ее волосы после купанья,
  • И в грустных глазах огонек прощанья.
  • Как жаль, что вагоны несутся быстро
  • И день угасает в дожде, как искра!
  • Как жаль, что присматриваются соседи
  • К безмолвной, взволнованной их беседе!
  • Он держит ее золотые руки,
  • Еще не умея понять разлуки.
  • А ей этой ласки сегодня мало,
  • Она и при всех бы поцеловала.
  • Но смотрят соседи на юношу в форме,
  • И поезд вот-вот подойдет к платформе,
  • И только в туннеле — одна минута —
  • От взглядов сокрытая часть маршрута.
  • Вновь дождь открывается, как страница,
  • И юноша пробует отстраниться.
  • Он — воин. Ему, как мальчишке, стыдно.
  • Что грустное счастье их очевидно.
  • ...А завтра ему уезжать далеко,
  • До дальнего запада или востока.
  • И в первом бою, на снегу, изрытом
  • Свинцом и безжалостным динамитом,
  • Он вспомнит тот дождик, тот дачный поезд
  • Идущий в зеленых лесах по пояс.
  • И так пожалеет, что слишком строго
  • Промчалась прощальная их дорога.
1940

РОДИНА ОТ НАС СЕЙЧАС ДАЛЁКО...

  • Родина от нас сейчас далёко...
  • Только мне по-прежнему близки
  • Длинные холмы Владивостока,
  • Золотого Рога огоньки.
  • Пыльные дороги Подмосковья,
  • Электрические поезда.
  • Все, что с первой связано любовью,
  • В сердце остается навсегда.
  • Все, что было до войны любимо,
  • Вдвое полюбилось на войне.
  • Вспоминаю побережье Крыма,
  • Острый парус, чайку на волне.
  • Вижу город боевой, надевший
  • На трамваи синие очки,
  • Растревоженный, помолодевший,
  • В шпилях, засверкавших, как штыки.
  • Ровных улиц пушкинские строки
  • И ступени Зимнего дворца.
  • Облегчает этот груз далекий
  • Фронтовую выкладку бойца.
  • В сердце проношу я осторожно
  • Родину — сокровище мое.
  • Без нее и жить нам невозможно,
  • И умереть не страшно за нее.
1940

ЗАЯВЛЕНИЕ

  • «И если даже умереть придется,
  • Прошу считать меня большевиком».
  • Стрелок-радист все думал, что дождется —
  • Сейчас займутся и его листком.
  • Но вызвали с партийного собранья:
  • «Прием придется отложить на час».
  • То было темным утром, ранней ранью.
  • Прожектор в небе только что погас.
  • Пошли на взлет. В перчатках мерзнут руки.
  • Притихла чуть январская метель.
  • Ревут моторы. Смотрят бомболюки,
  • Как подплывает заданная цель.
  • Морозный ветер, как струна, звенит.
  • Глухие взрывы издали слышны.
  • Внизу худые длинные зенитки,
  • Как волки, воют на заход луны.
  • Уже в металле несколько пробоин,
  • И командир идет на разворот.
  • Не слишком ли стрелок-радист спокоен?
  • Нахохлился, плечом не поведет.
  • Машина точно, осторожно села,
  • По озеру чертя холодный след.
  • Механики спросили — все ли цело?
  • А командир махнул рукой в ответ.
  • И тихо вынесли стрелка-радиста.
  • Пошли к землянкам, обогнув крыло.
  • Друзья несли его дорогой льдистой
  • Туда, где третий час собранье шло.
  • Там секретарь смотрел сквозь боль и жалость
  • На заявленья неостывший лист.
  • Партийное собранье продолжалось.
  • У выхода лежал стрелок-радист.
1940 Кантельярви

НОВЫЙ ГОД

  • Новогодняя ночь! Новогодняя ночь.
  • Поднимитесь, друзья! Оглянитесь, друзья.
  • Я по этому поводу выпить не прочь,
  • Но по этому поводу пить нам нельзя.
  • Пусть во фляжке у пояса плещется спирт,
  • Мы на жесткие нары приляжем сейчас.
  • А далекая родина нынче не спит —
  • Поднимает, наверное, тосты за нас.
  • Наши грустные жены сидят за столом.
  • Пусть они, улыбнувшись, пригубят винца.
  • Словно танк напролом через лес-бурелом,
  • Рвутся к ним беспокойные наши сердца.
  • Над землянками темень — ни звезд, ни луны.
  • Лишь прожектор по небу ведет бомбовоз.
  • Словно черные избы, лежат валуны,
  • Из невидимых пушек стреляет мороз.
  • Хорошо бы всю ночь просидеть у огня,
  • Говорить о прошедших и будущих днях.
  • Но для сна лишь четыре часа у меня,
  • Буду в валенках спать и в наплечных ремнях.
  • Лишь мгновенье — и в сон, как под воду, уйду.
  • Капитан! Хоть часов до пяти не буди.
  • Много ль сможем мы спать в наступившем году,
  • Сколько трудных сражений еще впереди.
1940

ШТУРМ ХОТИНЕНА

  • За снарядов грохочущим валом,
  • Через проволоки клубки,
  • По воронкам, по рвам и завалам
  • Шли на крепости наши полки.
  • Вот уж близко, вот в нескольких метрах
  • Укреплений бетон и металл.
  • Снег кружился в тот день не от ветра,
  • Он от пуль и снарядов взлетал.
  • Грохот пушек под стать барабану.
  • Два осколка зарылись у ног.
  • Зажимая ладонями рану,
  • На пригорок товарищ прилег.
  • Стиснув зубы от режущей боли,
  • Он в глубокой воронке лежал,
  • Но последним усилием воли
  • Вновь поднялся и вновь побежал.
  • Только крикнул: «За мною, ребята!» —
  • И, к стене неприступной припав,
  • Оторвал
  •                 с трудом
  •                                   от халата
  • Ярко-красный от крови рукав.
  • И вознес он над амбразурой,
  • Где в отчаянье съежился враг,
  • Над сраженьем, над крепостью хмурой
  • К лыжной палке примотанный флаг.
1940

ТИШИНА

  • Три дня непрерывного боя.
  • Три длинные ночи без сна.
  • Минуту мы спали. Но стоя.
  • Нам снилась одна тишина.
  • А пушки грохочут тревожно,
  • Свистит боевое литье.
  • И нет тишины. Только можно,
  • Оглохнув, услышать ее.
  • Какая она? Я не знаю,
  • Припомнить ее не могу.
  • Быть может, она голубая,
  • Как летний туман на лугу,
  • А может, такая, как осень.
  • А может, она как рассвет
  • Московский...
  • А может быть, вовсе
  • Ее не бывало и нет.
  • Но в сердце надежда таится,
  • Что встретится с нами она.
  • Ведь где-то, за старой границей,
  • Как прежде, живет тишина.
1940

ПИСЬМА НОСЯТ В ПРОТИВОГАЗАХ...

  • Письма носят в противогазах,
  • Их в атаку берут не зря.
  • От любимых, от синеглазых,
  • Ожидающих с ноября.
  • Это, правда, не по уставу,
  • Но хранящие письма так
  • Не нарушили нашу славу
  • На ветру штыковых атак.
  • Да, когда по буграм открытым
  • Полверсты пройдет батальон,
  • Собирают вещи убитых,
  • Ищут маленький медальон.
  • Адрес части, кусочек жести,
  • Пачка писем — из дома весть.
  • И бойцы собираются вместе —
  • Жизнь товарища перечесть,
  • Чтоб, в печали насупив брови,
  • По-мужски, без слез, горевать,
  • Там, где пролито много крови,
  • Слезы незачем проливать.
  • Как мы раньше дружили мало,
  • Стыдно вспомнить нам на войне.
  • Если ты бы здесь побывала,
  • Ты бы чаще писала мне.
1940

ЗЕМЛЯ ОТ РАЗРЫВОВ ЧЕРНЫМ-ЧЕРНА...

  • Земля от разрывов черным-черна,
  • Гранит красноват и гол,
  • Как будто уже наступила весна
  • И снег навсегда сошел.
  • А мороз такой, что откроешь рот —
  • И губы затянет лед.
  • Варежку снимешь — мороз такой,
  • Не шевельнуть рукой.
  • Может быть, я и слов не найду,
  • Чтоб рассказать о том,
  • Как родившийся в двадцатом году
  • Умирает в сороковом.
  • На связанных лыжах его привезли
  • В окровавленный медсанбат.
  • Могилу на склоне чужой земли
  • Вырыл ему снаряд.
  • Товарища вынесший из-под огня,
  • Склоняется политрук.
  • А он говорит: «Не смотри на меня,
  • Отвернись, прошу тебя, друг.
  • Лицо мое болью искажено,
  • В глазах у меня темно,
  • А ты сейчас возвратишься в бой
  • И страданье возьмешь с собой».
  • И политрук, закрыв глаза,
  • Поцеловал бойца
  • И ушел туда, где гремела гроза,
  • Не повернув лица.
1940

УТРАМИ СПУСКАЛИСЬ МЫ В ШАХТУ...

  • Утрами спускались мы в шахту. Бывало,
  • В туннеле подпочвенный дождь моросил,
  • Нас желтой упругой землей осыпало,
  • За смену совсем выбивались из сил.
  • От пота мокры потемневшие майки,
  • Песок забивается в уши и в рот.
  • Но девушки скажут: «Ребята, давайте
  • Еще поработаем
  •                                 на самолет!»
  • И мы оставались на смену вторую,
  • Бесились отбойные молотки,
  • И рвали мы яростно землю сырую,
  • И тихо ползли нам навстречу пески.
  • ...Я слышал над Выборгом рокот моторов,
  • Видал, как от крыльев темнел небосклон.
  • Их много летело. Не знаю, который
  • Из нашей усталости был сотворен.
1940

ВОСПОМИНАНИЕ О ТАЙПАЛЕЕН-ИОКИ

  • Я много видел рек — и узких и широких,
  • Запомнится не каждая река.
  • Но есть одна река — Тайпалеен-иоки,
  • Она не широка, не глубока.
  • А было перейти ее труднее,
  • Чем жизнь прожить. Но нужно перейти!
  • Когда понтоны навели, над нею
  • Сплошной огонь открылся на пути.
  • Но люди шли — сурово, тихо, долго.
  • И каждый думал: «Я еще живу».
  • И волгарям не вспоминалась Волга.
  • Здесь было только то, что наяву:
  • Сквозь гром был слышен голос одинокий
  • Звал санитара раненый в потоке...
  • Тяжелую волну несла в века
  • Одна, одна Тайпалеен-иоки —
  • Холодная и быстрая река.
1940

ВАРЕЖКИ

  • Может, в Колпине, может, в Рязани
  • Не ложилися девушки спать —
  • Много варежек теплых связали,
  • Чтоб на фронт их в подарок послать.
  • Украшали их ниткой цветною —
  • Славно спорился ласковый труд.
  • Всё сидели порою ночною
  • И гадали — кому попадут:
  • Может, летчику, может, саперу —
  • Много есть у отчизны сынов, —
  • Иль чумазому парню-шоферу,
  • Иль кому из бесстрашных стрелков.
  • А девчонка одна боевая
  • Написала из песни слова:
  • «Мой товарищ! Тебя я не знаю,
  • Но любовь в моем сердце жива».
  • И записку свою положила
  • В палец варежки правой она.
  • Много варежек послано было
  • В те края, где метель и война.
  • Получил командир батареи
  • Эти беличьи пуховички,
  • Что так нежно, так ласково греют,
  • Как пожатие женской руки.
  • Там лежала записка простая,
  • И бойцы прочитали слова:
  • «Мой товарищ! Тебя я не знаю,
  • Но любовь в моем сердце жива».
  • Командир эти варежки носит.
  • В днях морозных, ночах боевых
  • Покрывает их инея проседь,
  • Но тепло не уходит из них.
  • ...Скоро, скоро одержим победу,
  • Поезд тронется в светлую рань.
  • Непременно тогда я заеду,
  • Может, в Колпино, может, в Рязань.
  • Чтобы после военной разлуки
  • Незнакомым спасибо сказать
  • И пожать эти верные руки,
  • Что так славно умеют вязать.
1940 Райвола

ШЕСТЬ ЧАСОВ ВЕЧЕРА

  • Войну мы не все понимали вначале.
  • И перед отъездом, немного грустны,
  • Друг другу мы встретиться обещали
  • В шесть часов вечера после войны.
  • Запомнив ту присказку хорошенько,
  • Мы мчались, винтовку прижав к щеке,
  • Сквозь вьюгу Карельского перешейка
  • На известью крашенном грузовике.
  • Шрапнель деревья ломает и ранит,
  • Снарядом расколоты валуны.
  • Мы здесь позабыли о том, что настанет
  • Шесть часов вечера после войны.
  • Любое письмо в истертом конверте
  • Могло оказаться последним письмом.
  • Мы все побывали так близко от смерти,
  • Что кажется — вовсе теперь не умрем.
  • Мороз был трескуч, и огонь был гневен.
  • Ужели мы встретиться не должны,
  • Сережа Диковский и Боря Левин,
  • В шесть часов вечера после войны?
  • Тот, кто пройдет по нашему следу,
  • По минным полям, быть может, поймет.
  • Какой ценой мы взяли победу,
  • Преодолевая гранит и лед.
  • И все же нам страшно и весело было
  • У взорванной крепостной стены,
  • И мы не заметили, как пробило
  • Шесть часов вечера после войны.
1940

ГРОЗА

  • Хоть и не все, но мы домой вернулись.
  • Война окончена. Зима прошла.
  • Опять хожу я вдоль широких улиц
  • По волнам долгожданного тепла.
  • И вдруг по небу проползает рокот.
  • Иль это пушек отдаленный гром?
  • Сейчас по камню будет дождик цокать
  • Иль вдалеке промчится эскадрон?
  • Никак не можем мы сдружиться с маем,
  • Забыть зимы порядок боевой —
  • Грозу за канонаду принимаем
  • С тяжелою завесой дымовой.
  • Отучимся ль? А может быть, в июле
  • По легкому жужжащему крылу
  • Пчелу мы будем принимать за пулю,
  • Как принимали пулю за пчелу?
  • Так, значит, забывать еще не время
  • О днях войны?
  •                          И, может быть, опять
  • Не дописав последних строк в поэме,
  • Уеду (и тебе не привыкать!).
  • Когда на броневых автомобилях
  • Вернемся мы, изъездив полземли,
  • Не спрашивайте, скольких мы убили,
  • Спросите раньше — скольких мы спасли.
1940

СТИХИ ИЗ ФРОНТОВОЙ ГАЗЕТЫ

ЛЕЛЕКА

  • Середина двадцатого века,
  • Полпланеты войною гремит.
  • Вон летит вдоль дороги лелека,
  • Украинская птица летит.
  • Что летишь ты за нашей колонной,
  • Вдруг покинув гнездо на трубе?
  • Или хаты в долине зеленой
  • Показались чужими тебе?
  • Перепахана танком пшеница,
  • Разворочен снарядами шлях.
  • Улетает печальная птица,
  • Тихий мир унося на крылах.
  • Нет у нас ни покоя, ни дома,
  • Маки в поле цветут не для нас.
  • Лишь раскат орудийного грома
  • Да к отходу тревожный приказ.
  • Птица счастья! Тебе непонятно
  • Отступление наше! Ну что ж,
  • Будет день, ты вернешься обратно
  • И разбитую хату найдешь.
  • Пусть вода станет красною в реках,
  • Пусть сгорит наша юность в борьбе,
  • Чтобы вновь прилетала лелека
  • И свивала гнездо на трубе.
Июль 1941 Каменец-Подольская обл.

УКРАИНЕ МОЕЙ

  • Украина, Украйна, Украина,
  • Дорогая моя!
  • Ты разграблена, ты украдена,
  • Не слыхать соловья.
  • Я увидел тебя распятою
  • На немецком штыке
  • И прошел равниной покатою,
  • Как слеза по щеке.
  • В торбе путника столько горести,
  • Нелегко пронести.
  • Даже землю озябшей горстью я
  • Забирал по пути.
  • И леса твои, и поля твои —
  • Все забрал бы с собой!
  • Я бодрил себя смертной клятвою —
  • Снова вырваться в бой.
  • Ты лечила мне раны ласково,
  • Укрывала, когда,
  • Гусеничною сталью лязгая,
  • Подступала беда.
  • Все ж я вырвался, вышел с запада
  • К нашим, к штабу полка,
  • Весь пропитанный легким запахом
  • Твоего молока.
  • Жди теперь моего возвращения,
  • Бей в затылок врага.
  • Сила ярости, сила мщения,
  • Как любовь, дорога.
  • Наша армия скоро ринется
  • В свой обратный маршрут.
  • Вижу — конница входит в Винницу,
  • В Киев танки идут.
  • Мчатся лавою под Полтавою
  • Громы наших атак.
  • Наше дело святое, правое.
  • Будет так. Будет так.
9 ноября 1941 Воронеж

РАДИОМИТИНГ УКРАИНЦЕВ В САРАТОВЕ

Миколе Бажану

  • Вслед за фронтовою сводкой
  • Ночью, на волне короткой, —
  • Лепет снежный, гул морозный,
  • Голос нежный, голос грозный:
  • Тихо-тихо, словно плача,
  • Зашуршала передача.
  • Голос друга, стих Тарасов
  • Передал в ночи Саратов —
  • Слушай сына, Украина,
  • Одинокая руина.
  • Мы придем в твои просторы,
  • Мы изгоним волчьи своры!
  • Но пока долга разлука...
  • Кто поймет, какая мука
  • Рядом с Волгою суровой
  • Слушать плеск волны Днепровой.
  • Друг мой, я ль тоски не знаю
  • По оставленному краю —
  • Ведь и мой московский тополь
  • Перешел теперь в Чистополь.
  • Меркнет дальний колокольчик.
  • ...Митинг в студии окончен.
  • Ты идешь до дому узкой
  • Белой улицей Приютской.
  • В крае тополя сквозного
  • Нет названия такого.
1941

НОЧЛЕГ

  • На хуторе, за выжженным селеньем,
  • Мы отдыхали перед наступленьем.
  • Всю ночь ворчали мы. Признаться честно,
  • На земляном полу нам было тесно.
  • Но шире не было в селе хатенок.
  • По нашим головам ходил котенок.
  • И каждый ощущал плечо иль руку,
  • Тепло соседа — близкую разлуку.
  • В сыром, холодном сумраке рассвета
  • Вонзилась в небо желтая ракета.
  • Был синий день, и красный снег, и грохот,
  • И гаубица не уставала охать.
  • И трое из соседей по ночлегу
  • Раскинулись по взорванному снегу.
  • А вечером мы вновь ввалились в хату.
  • Телефонист прижался к аппарату.
  • А мы легли на пол, сырой и черный, —
  • Но стала хата прежняя просторней.
  • Ночную вьюгу слушали в печали,
  • По тесноте вчерашней мы скучали.
1942 Лозовая

МУЗЫКА

Д. Кабалевскому

  • В тесной хате с разбитой дверью,
  • Где таится в углах суеверье,
  • Слышу музыку. Что это значит?
  • То ли скрипка далекая плачет,
  • То ли сон, то ли жалоба ветра
  • От противника в двух километрах?
  • Ночью темною, ночью туманной
  • Мне не спится от музыки странной.
  • Ничего я в оконце не вижу,
  • Только музыка ближе и ближе.
  • Едут пушки, рубеж свой меняя,
  • В двух шагах от переднего края.
  • Скрип колес по завьюженным кручам
  • Показался, как скрипка, певучим,
  • Будто в сказке, рожки и фаготы
  • Откликались на зов непогоды.
  • ...Видно, музыки хочется очень,
  • Если пушки поют среди ночи!
1942 Купянск

ТАНЦЫ ДО УТРА

  • Воет вьюга на Осколе,
  • По реке скользят ветра.
  • Говорят, сегодня в школе
  • Будут танцы до утра.
  • Хриплый голос радиолы,
  • Снег, летящий на порог;
  • Запах пудры невеселый,
  • Топот валяных сапог.
  • Танца вечная погоня
  • Удивительно легка,
  • И лежит в моей ладони
  • Незнакомая рука.
  • Вряд ли вы меня поймете
  • В ваши восемнадцать лет.
  • Я собьюсь на повороте
  • И один уйду в буфет,
  • Где, имея на примете
  • Платье в розовых цветах,
  • Вперевалку, как медведи,
  • Ходят летчики в унтах.
  • Наш отъезд назначен на семь.
  • Чуть светлеют небеса.
  • Чем же мы судьбу украсим
  • За последних два часа?
  • Только сядем по машинам
  • Под брезентное крыло,
  • Ты рукою помаши нам
  • Сквозь морозное стекло.
  • И запомни нас такими —
  • В перекрещенных ремнях,
  • Некрасивыми, родными,
  • С автоматами в руках.
  • И прости, что едем мимо,
  • Что в больших глазах твоих
  • Видим мы глаза любимых
  • Дальних ласточек своих.
Февраль 1942 г. Купянск

«БОРИС ПЕТРОВИЧ»

  • Над холодной равниною голой
  • Воздух рвется, как полотно.
  • Пролетает снаряд тяжелый,
  • В хате вздрагивает окно.
  • И комбат говорит спокойно,
  • На стекле отцарапав лед:
  • «По фашистам из дальнобойной
  • Не Борис ли Петрович бьет?»
  • И в ответ на слова комбата,
  • Очень тих и совсем далек,
  • В небе утреннем синеватом
  • Паровозный поет гудок.
  • Селянинович и Попович
  • Звались русские богатыри.
  • Богатырь наш «Борис Петрович»
  • Грозно стал на краю зари.
  • Дали это людское имя
  • Бронепоезду. В трудный час
  • Он орудиями своими
  • Защитит и поддержит нас.
  • Поезд строили в смену ночную
  • Паровозники-старики.
  • Обратились в броню стальную
  • Пионерские медяки.
  • И рубли хозяек домашних,
  • Что сбирал городок вдали,
  • Развернулись в стальные башни
  • И с огнем на врага пошли.
  • Вот он бьет изо всех орудий,
  • И в лощинах меж зимних сел
  • Узнают, улыбаясь, люди,
  • Что «Борис Петрович» пришел.
  • Пусть когда-нибудь в славную повесть
  • Про геройский советский век,
  • Громыхая, войдет бронепоезд,
  • Называвшийся, как человек.
1942 г.Тим

ГОРОД ВДАЛИ

  • Мы бинокли к глазам поднесли
  • И увидели город вдали.
  • В синеве проплывали дома,
  • Как огромные корабли.
  • Горизонт был от зноя волнист,
  • Слышен пуль беспорядочный свист,
  • «Вижу Киев», — тихонько сказал,
  • Вылезая из башни, танкист.
  • Улыбнулся устало другой:
  • «Ошибаешься, мой дорогой.
  • Это старый печальный Смоленск
  • Белым камнем блестит под горой».
  • «Что за город? Дешевый вопрос! —
  • Заворчал черноморский матрос. —
  • Как Одессы своей не узнать,
  • Если я там родился и рос».
  • Мы на запад глядели — туда,
  • Где сурово дымилась беда,
  • И, готовясь к атаке ночной,
  • Узнавали свои города.
1942

ПЕЛЕНГ

  • Певица по радио пела,
  • И голос летел далеко,
  • Сперва осторожно, несмело,
  • А дальше — как птица, легко.
  • Весь город в тугие объятья
  • Тревожного сна погружен...
  • Была она в бархатном платье,
  • И слушал ее микрофон.
  • А где-то в небесном молчанье,
  • Стараясь держаться прямой,
  • С далекого бомбометанья
  • Пошли самолеты домой.
  • Несли они много пробоин,
  • Скрываясь в ночных облаках.
  • Сидел за приборами воин
  • В своих марсианских очках.
  • Певица о юности пела,
  • О лебеде и о тоске.
  • Катодная лампа горела
  • На аспидно-черной доске.
  • А в Гамбурге яростный «зуммер»
  • В неистовой злобе урчал,
  • Но голос певицы не умер,
  • Он только сильнее звучал.
  • Два мира в эфире боролись.
  • Сквозь бурю, сквозь грохот и свист
  • Услышал серебряный голос
  • В наушниках юный радист.
  • Узнав позывной Украины,
  • Над крышами горестных сел
  • Пилот утомленный машину
  • По песне, как лебедя, вел.
  • Пришли самолеты на базу,
  • Родные найдя берега,
  • И песня, пожалуй, ни разу
  • Им так не была дорога.
1942

СОЛОВЕЙ

  • Ночи и дня покачнулись весы,
  • В рощу пехота сходилась во мраке.
  • Были колени мокры от росы,
  • Мчались ракет разноцветные знаки.
  • И, ожидая начала атаки,
  • Юный комбат посмотрел на часы.
  • Начал атаку гвардейский артполк.
  • Бил он и ухал снарядной лавиной.
  • Грохот огня на мгновение смолк,
  • И над зеленою лунной долиной
  • Вдруг мы услышали щелк-перещелк,
  • Чистый и радостный свист соловьиный.
  • Был соловей иль бесстрашен, иль глух,
  • Что не заметил военного лиха,
  • Только он пел и щелкал во весь дух,
  • То угрожая, то ласково, тихо,
  • Словно пуская серебряный пух...
  • Молча внимала ему соловьиха.
  • С пеньем смешалась огня крутоверть,
  • И улыбнулся танкист над турелью.
  • Дрожью весеннею вздрогнула твердь,
  • В жилах людей пробежало веселье.
  • Видно, любовь посильнее, чем смерть,
  • Жизнь говорит соловьиною трелью.
  • Вот уже стал горизонт лиловей,
  • Солнце всходило, как темное пламя.
  • Пел соловей, соловей, соловей.
  • Это отчизна садов лепестками,
  • Первой любовью, воспетой веками,
  • Чуть зеленеющих веток руками
  • В бой провожала своих сыновей.
Май 1942 г. Волчанск

КИЕВ

  • В золотую кипень Киева
  • Привели меня дороги.
  • Я тогда узнал, какие вы,
  • Дни у счастья на пороге.
  • Вздутый северными речками,
  • Днепр был синим и упрямым,
  • И цвели каштаны свечками,
  • И казался город храмом.
  • До зари бродили кручами,
  • По уступам п тропинкам.
  • Даже с грозовыми тучами
  • Встречи были нам в новинку,
  • Да и все такое новое
  • Было, словно в день творенья.
  • Украинской мягкой мовою
  • Начиналось откровенье.
  • Чтоб навек остались дороги
  • Ночи звездные в июне,
  • Песню о любимом городе
  • Сочинил мечтатель юный.
  • Он совсем не знал тогда еще
  • Невеселой киевлянки,
  • В полк сегодня уезжающей
  • На грохочущей тачанке.
1942

ОТПУСК

  • В отпуск ездил я в город родной,
  • И война приезжала со мной.
  • Нет! Она здесь и раньше была
  • И меня на вокзале, ждала.
  • Ни подруги, ни друга — одна
  • На перроне встречала война.
  • На Арбат зашагал я пешком,
  • Вдоль «ежей», мимо бочек с песком.
  • Мне открыли тяжелую дверь.
  • Детским сном здесь не веет теперь.
  • Только кукла лежит без косы
  • Да с поломанной стрелкой часы.
  • Здесь мне нечего делать — уйду
  • По снегам, по несбитому льду.
  • Переулками первой любви
  • Проходи, но друзей не зови.
  • Навещая седых матерей,
  • Не расспрашивай про сыновей.
  • На диванах чужих ночевать
  • Не хочу! Мне опять воевать!
  • Видно, родина, счастье и дом —
  • В тех селеньях, куда мы войдем;
  • На дорогах, под минным огнем,
  • На полях, где врага мы согнем.
  • Согласись — ни к чему отпуска:
  • Ты ведь знаешь, что значит тоска...
1942

О ТВОЕЙ СЕМЬЕ

  • Вдали от фронтовых дорог
  • Есть светлоглазый городок.
  • Не затемняют там огней,
  • И ночью — света хоровод.
  • Я там провел не много дней,
  • Пока прошел апрельский лед.
  • Я заходил к твоей семье,
  • Послушай о ее житье.
  • Жены твоей я не застал —
  • Ты знаешь, там теперь завод.
  • Я с мальчиком твоим играл
  • И ждал, когда она придет.
  • Он теребил мои ремни —
  • Ему понравились они.
  • Он синеглаз и белобрыс,
  • Высоколоб, совсем как ты.
  • В черты его лица влились
  • Твои знакомые черты.
  • Родившийся вблизи Карпат,
  • Меня он спрашивал не раз,
  • Когда поедем мы назад;
  • И я ответил — близок час!
  • А к вечеру пришла она,
  • Твоя любовь, твоя жена.
  • Она, усталая, вошла,
  • Сняла платок, подарок твой,
  • Кивнула гордой головой,
  • И стала комната светла.
  • Апрельский день за речкой гас,
  • Твой мальчик спал и видел сны,
  • И твой портрет смотрел на нас,
  • Во Львове снятый до войны.
  • Я рассказал, как минный вал
  • Тебя в укрытье миновал,
  • Как между двух горящих сел
  • Ты батальон в атаку вел.
  • Я умолчал, — как ты просил, —
  • Что ты два раза ранен был.
  • В углу с клубком сидела мать.
  • И я тебе не стану лгать:
  • Немного сгорбилась она,
  • В ее глазах — туман тоски,
  • И горестная седина
  • Пробилась на ее виски.
  • Я видел — всё в дому твоем
  • Полно дыханием твоим,
  • И я не спрашивал о том,
  • По-прежнему ли ты любим.
1942

ТРИНАДЦАТЬ ГВАРДЕЙЦЕВ

  • Военное время запишет
  • На мраморе их имена.
  • Полынною горечью дышит
  • В степях раскаленных война.
  • Нагрелись тяжелые шлемы,
  • Глаза обжигает песком,
  • И пишутся ныне поэмы
  • Еще не пером, а штыком.
  • Не бронза еще и не мрамор,
  • А просто гвардейцы они,
  • О них, о тринадцати храбрых,
  • Весь фронт говорит в эти дни,
  • Как встретили наши тринадцать
  • Удар батальона врагов,
  • Как их за высотку сражаться
  • Повел лейтенант Шевелев.
  • Косматое небо шаталось,
  • И солнце июльское жгло.
  • Ты помнишь, когда-то считалось
  • Тринадцать — плохое число.
  • Но мы суеверью не верим —
  • Тринадцать гвардейцев — заслон,
  • Гвардейское мужество мерим
  • Умением, а не числом.
  • И все они живы остались,
  • Хоть каждый огнем опален.
  • Советскою встреченный сталью,
  • Фашистский полег батальон.
  • Другие идут чужеземцы —
  • Пусть знают урок этих дней:
  • Таких, как тринадцать гвардейцев,
  • У нас миллионы парней.
  • Тринадцать фамилий в легендах
  • Когда-нибудь будут звучать.
  • Мы вспомним патронные ленты
  • На черных от пота плечах,
  • Их лица, седые от пыли...
  • И вспомним, как в гари степной
  • Мы воду соленую пили
  • С такими из фляги одной.
1942 Станица Сиротинская

ПОСЛАНИЕ ПОЭТАМ

  • Мои друзья и недруги былые,
  • Мне хочется окликнуть вас теперь,
  • В годину испытания России,
  • В годину мук, сражений и потерь.
  • У каждого из нас особый норов,
  • Все у другого кажется не так.
  • Но время ли сейчас для клубных споров,
  • Газетных стычек и журнальных драк?
  • Я позабыл о спорах и разладе
  • И понял, что у всех одни враги,
  • В тот день, когда на интендантском складе
  • Поэты примеряли сапоги.
  • Паек и литер... Дальняя дорожка.
  • — Мне в Львов! — Мне в Гродно!
  • — А тебе куда? —
  • За Конотопом первая бомбежка
  • И опрокинутые поезда.
  • Позвякивает тормоз Вестингауза,
  • Таинственно мерцает синий свет.
  • Со мной в купе Твардовский и Алтаузен.
  • Ты помнишь Джека? Джека больше нет.
  • Он знал провалы, горе, неудачи,
  • Ни знаменит он не был, ни богат.
  • Но встретил смерть, не прячась и не плача,
  • Как коммунист, романтик и солдат.
  • А мы, что чудом оставались живы,
  • Когда бесился разрывной свинец,
  • Пронесшие сквозь огненные взрывы
  • И чистоту и преданность сердец,
  • Грустней и жестче сделавшись с годами,
  • Не изменили песне боевой.
  • Друзья поэты! Маяковский с нами,
  • Багрицкий в нашей сумке полевой.
  • Они в тяжелый час не замолкали,
  • На тихий край не предъявляли прав:
  • Страницы книжек пули пробивали,
  • С людскою кровью кровь стиха смешав.
  • Мы по ночам стихи в землянках пишем,
  • И каждая высотка — наш Парнас.
  • Как весь народ, горючим дымом дышим,
  • И пусть забыли девушки про нас...
  • Зато, пред тем как раскурить газеты,
  • Стихи читают вслух и про себя.
  • В строю походном движутся поэты,
  • Страдая, ненавидя и любя.
1942

В ТРУДНЫЕ ДНИ

  • Да, друг, нам нечего скрывать,
  • Что этот час нелегок.
  • Кольцо сжимается опять,
  • И бомбы на дорогах.
  • И пыль на нежных листьях лоз,
  • И женщина у хаты.
  • В ее глазах, как капля слез,
  • Немой вопрос: куда ты?
  • А ты стоишь с лицом как медь
  • И отвечать не в силе.
  • Будь честен, воин, и ответь:
  • Да, здесь нас потеснили!
  • Проклятый ворог фронт прорвал
  • И рвется вновь к востоку.
  • Ползет тяжелых танков вал
  • К прозрачных рек истоку.
  • Тем тяжелей, что не впервой
  • Шагают вспять колонны,
  • И слышен гул над головой
  • И раненого стоны.
  • Еще один на сердце шрам
  • И седина, наверно, —
  • Но не печаль подруга нам,
  • А мужество и верность.
  • Оружье славное у нас,
  • А вот уменья мало.
  • Но надо выстоять сейчас —
  • Отчизна приказала.
  • Мы выстоим! Любой ценой.
  • Гранат не хватит — сердце
  • Швырни, товарищ, в танк стальной, —
  • Он должен загореться!
  • Пусть снова зной, и пыль, и пот,
  • И кровь на переправе.
  • Враг не пройдет! Нет, не пройдет!
  • Его мы в землю вдавим.
  • Борись за каждое село,
  • За каждый кустик малый.
  • ...А если нынче тяжело,
  • Так тяжелей бывало.
Июль 1942 г. Богучар

ПОЕДИНОК

  • У длинной, упершейся в облако пушки
  • Дежурила девушка лет двадцати.
  • Лишь солнце покажется — сразу веснушки
  • На круглых щеках начинали цвести.
  • Была она маленькой, тихой и робкой,
  • Такою застенчивой — просто беда.
  • Ее называли товарищи «Кнопкой»
  • И «Чижиком» звали ее иногда.
  • Дежурила девушка, в небо смотрела,
  • Бинокль шестикратный сжимая в руке,
  • И пела, и вдруг замолкала несмело,
  • И слушала: может, гудит вдалеке.
  • А летчик был в школе берлинской обучен,
  • Над Польшей он люки впервые открыл;
  • Над Грецией он появлялся, как туча;
  • Над Францией, словно стервятник, парил.
  • И тихая девушка вздрогнула — вот он!
  • С крестом беспощадным узнала крыло.
  • Был воздух распорот снаряда полетом,
  • И черное облако в небе всплыло.
  • И «юнкере» зловещий, как факел огромный,
  • Вертелся и падал, дымил и горел.
  • Он рухнул, взорвавшись на собственных бомбах,
  • И старый разбойник понять не успел,
  • Что сбит был он девушкой, тихой и робкой,
  • Которая мне и тебе по плечо,
  • Которую «Чижиком» звали и «Кнопкой»,
  • И я уж не помню, как звали еще.
1942

СЕНОКОС

  • Пришла пора цветов и трав,
  • Земля работы нашей просит.
  • Коней у Дона расседлав,
  • Кавалеристы сено косят.
  • Они проходят по лугам
  • В рубахах, веселы и босы.
  • Короткий отдых дан клинкам,
  • Сегодня разгулялись косы.
  • Роняют раннюю красу
  • Ромашка и медовый донник.
  • Качая косы на весу,
  • За конником проходит конник.
  • Весь год промаявши беду,
  • С косой и лемехом в разлуке,
  • Истосковались по труду
  • Крестьянские большие руки.
  • Стараясь утолить тоску,
  • Печаль о будничном великом,
  • Ложатся, как по гребешку,
  • Фацелия и повилика.
  • А там — за Доном — бой, огонь,
  • Здесь — эхо дальнего разрыва. ...
  • Привязанный в дубраве конь
  • Копытом бьет нетерпеливо.
1942

НАШИ

  • Как тяжело, когда их долго нет,
  • А «юнкерсы» подходят, повторяя:
  • «Везу-везу-везу...» Скорей в кювет:
  • Уже свистит одна, за ней — вторая
  • И третья... Грохот черный и тупой.
  • Коль пулей не достанешь злые крылья,
  • Весь съежишься от ярости слепой.
  • От ощущенья своего бессилья.
  • Наш батальон к сухой земле прильнул,
  • Песок сбегает струйкой по откосу.
  • И вдруг с востока нарастает гул,
  • Уверенный, родной, ровноголосый.
  • Они идут на гордой высоте,
  • И нежным небом и землей любимы,
  • Стремительные, близкие мечте,
  • Поблескивая стеклами кабины.
  • И с каждым оборотом их винта
  • В себе мы слышим силы нарастанье.
  • Теперь под солнцем боя суета
  • Завертится чаинками в стакане.
  • Зенитки замолкают вдалеке,
  • И в жизни нет прекраснее момента:
  • Вот «юнкерс» не выходит из пике
  • И падает, горя, как кинолента.
  • Мы рукоплещем и кричим: «Готов!»
  • Смеются лица, серые от пыли,
  • Сегодня нас, как соколы птенцов,
  • Они своими крыльями прикрыли.
1942 Калач-на-Дону

УРАЛЬЦЫ

  • Бой гремел за синей лентой Дона.
  • Бились до последнего патрона.
  • Замерли затворы автоматов.
  • Встал на бруствер лейтенант Филатов.
  • Крикнул: «Дальше отступать не можем!»
  • И кинжал свой выхватил из ножен.
  • Нож десантный, с рукоятью пестрой,
  • Закаленный, масленый и острый.
  • И гвардейцы выхватили тоже
  • Темно-синие клинки из ножен.
  • Прожужжали вражеские пули,
  • А в ответ одни клинки сверкнули.
  • Шли бойцы в одном порыве воли,
  • Резали, рубили и кололи.
  • Вечером враги во рву лежали,
  • А гвардейцы чистили кинжалы.
  • Видно, из одной и той же стали
  • И кинжалы и людей ковали.
1942

ДВОЕ

  • Про труса и про храбреца
  • Послушай мой рассказ:
  • В окопе были два бойца,
  • На фронте — в первый раз.
  • И коль по правде рассказать,
  • То есть на свете страх,
  • И вовсе не легко лежать
  • От немца в трех шагах.
  • Но думал в этот час один, —
  • Он был угрюм и нем, —
  • Каких больших земель он сын,
  • Кому обязан всем.
  • Он думал: «Вот моя рука
  • Течет, как русская река.
  • Вот крепкая моя спина,
  • Равниной кажется она.
  • Плечо — винтовочный упор —
  • Похоже на начало гор».
  • Он думал: «Жизнь свою любя,
  • В решительном бою
  • Я защищаю, как себя,
  • Всю родину свою».
  • Дрожащей жадною рукой
  • Себя ощупывал другой.
  • Он думал: «Это мой живот
  • Осколок мины разорвет.
  • Мое, мое, мое плечо
  • Зальется кровью горячо.
  • Моя, моя, моя рука
  • Почувствует удар, штыка».
  • А немцы лезли по бугру,
  • Пожалуй, целый взвод.
  • Как мечется больной в жару,
  • Метался пулемет.
  • Но тот, кто страх переборол,
  • Молчавший до сих пор,
  • Стал весел, говорлив и зол
  • И бил врага в упор.
  • Другой сухие губы сжал,
  • Поднялся вдруг и побежал.
  • Назад, куда-нибудь назад,
  • Назад, куда глаза глядят...
  • Рванулась мина рядом с ним,
  • Смешались кровь, земля и дым.
  • Но, окружен со всех сторон,
  • Другой не побежал,
  • Последний он дослал патрон,
  • Приклад к плечу прижал.
  • Потом он выбросил подряд
  • Пять громыхающих гранат.
  • Разрывов улеглись кусты.
  • Он увидал: поля пусты,
  • Вокруг трава стоит торчком,
  • Враги валяются ничком.
  • Повеял ветерок сырой
  • И горький чуть на вкус.
  • Так обретает жизнь герой
  • И погибает трус.
1942 На Дону

ФОТОГРАФИЯ

  • Когда сказали: «Мы окружены,
  • Нам нужно с боем выйти до рассвета»,
  • Он вынул фотографию жены
  • Из левой створки жесткого планшета.
  • И, затянувшись дымом, осветил
  • Отсветом золотистым папироски
  • Овал лица, что бесконечно мил,
  • И рядом с нею мальчика в матроске.
  • Тут завертелось все, пошло вверх дном,
  • Вода кипела в горле пулемета.
  • Неся мечту о самом дорогом,
  • На танки шла отчаянная рота,
  • Вздымались к небу красные столбы,
  • Гремели и ползли стальные слизни.
  • Ему казалось — этот час борьбы
  • Короче смерти был и дольше жизни.
  • Он шел и знал, что жизни нет конца,
  • Пока полны спокойствия и силы
  • Любимые черты ее лица,
  • Далекий, словно юность, образ милый.
  • Когда назад противник повернул
  • И пятый танк в лощине загорелся,
  • Он вновь планшета кнопки отстегнул
  • И снова в фотографию всмотрелся.
1942 На Дону

ПОДРУГИ

  • Ты просишь, чтоб не про войну
  • Я написал на этот раз...
  • Ну, что ж, попробую. Начну:
  • Я знаю девушку одну,
  • О ней послушай мой рассказ.
  • Давай мечтать... Пройдет война,
  • Замолкнет медная труба.
  • Уедет девушка от нас.
  • Какую жизнь найдет она,
  • Как сложится ее судьба?
  • Быть может, майским синим днем,
  • Когда акации цветут,
  • Перед распахнутым окном
  • С веселым юношей вдвоем
  • Она останется. И тут
  • Увидит он, что не погас
  • В ее зрачках огонь беды
  • И накопились возле глаз
  • Морщинок робкие следы.
  • Я знаю, он не скажет ей,
  • Но мысль жестокая мелькнет,
  • Что горек след военных дней,
  • Что есть моложе и стройней
  • И юность коротко цветет.
  • Не девушку мне будет жаль,
  • А юношу. Когда б он знал,
  • Как старит воющая сталь...
  • Не знает, так поймет едва ль,
  • Как жалок он пред ней и мал.
  • А мы видали на Дону,
  • Как с ношей девушка плыла.
  • «Он ранен. Он пойдет ко дну,
  • Не дотяну... Не дотяну...»
  • Но дотянула и спасла.
  • Шинель, как камень, тяжела,
  • Ручьем течет с нее вода...
  • Когда она бойца несла,
  • Такой красивою была,
  • Что не забуду никогда!
  • Случалось быть в таких местах,
  • Где пуля ищет твой висок.
  • Без спроса в сердце входит страх.
  • И вдруг, затерянный впотьмах,
  • Услышишь женский голосок.
  • Связистка с трубкою сидит:
  • «Ольха... Ольха... Мой позывной».
  • Придет на смену страху стыд,
  • Отвага в сердце закипит,
  • И снова мужество со мной.
  • Навеки в памяти бойца
  • Она прекрасна и чиста,
  • В простых чертах ее лица
  • Не увядает красота.
  • Прости, я обещал тебе
  • Не про войну вести рассказ.
  • Но мы в огне, но мы в борьбе,
  • И места нет другой судьбе,
  • И песен нет других у нас.
1942

ЧАСОВОЙ

  • Часовой стоит на мосту,
  • Часовой стоит на посту.
  • А бревенчатый мост бомбят
  • По двенадцать часов подряд.
  • «Юнкерс», воя, идет в пике,
  • Поднимая столбы в реке.
  • Желтым смерчем летит песок,
  • Неба крутится колесо...
  • Вновь летят и бомбят опять.
  • Здесь и камню не устоять.
  • Часовой стоит на посту,
  • Часовой стоит на мосту.
  • Вихрь срывает с него шинель,
  • Но боец не уходит в щель.
  • Он не может оставить пост,
  • Он стоит, не согнувшись, в рост
  • Снова блеск черно-желтых крыл.
  • Снова «юнкерс» вверху завыл.
  • Часовой стоит на мосту,
  • Часовой стоит на посту.
1942 На Дону

РАЗВЕДЧИК

  • Лицо, колени, руки разодрав,
  • Разведчик полз среди колючих трав.
  • Ему мерещилось, что, как посты,
  • Стоят вдали осенние кусты.
  • И прутик, распрямленный ветерком,
  • Ему казался вражеским штыком.
  • Но все ж его к окраине села
  • Светящаяся стрелка привела.
  • Здесь он узнал, где расположен штаб.
  • Одна граната меткая могла б
  • Дощатый дом отправить прямо в ад.
  • Но он сдержался. И пополз назад.
  • Он разбудил майора в три часа.
  • Прошла по карте света полоса.
  • А в шесть пятнадцать, опрокинув сон,
  • В село ворвался первый батальон.
  • И стали вновь на тропке ветровой
  • Кусты кустами и трава травой.
  • Прошел разведчик в предрассветной мгле,
  • Простуженный, усталый, гордый тем,
  • Что первым побывал на той земле,
  • Которая теперь доступна всем.
  • На Дону
1942 На Дону

КОГДА-НИБУДЬ

Бронебойщикам Чернову и Ходыреву, подбившим по два фашистских танка

  • Двухфюзеляжный фашистский «гроб»
  • Движется в синеве.
  • Он не заметит желтый окоп,
  • Скрытый в степной траве.
  • В этом окопе двое ребят,
  • Знающих — что почем.
  • Две бронебойки, десять гранат,
  • Ящик с сухим пайком.
  • ...Когда-нибудь в этой степи пройдет
  • Девушка в голубом,
  • Увидит заросший окоп и найдет
  • Старые гильзы в нем.
  • Дальше пойдет, собирая цветы...
  • Ступит ее нога
  • На ржавые стальные листы,
  • Бывшие танком врага.
  • Поймет она, какая война
  • В этих степях прошла,
  • Как мы сражались, чтобы она
  • Цветы собирать могла.
1942 Ильевка

РАЗГОВОР ВОЛГИ С ДОНОМ

  • Слышал я под небом раскаленным, —
  • Из-за сотни верст, издалека,
  • Тихо говорила Волга Дону,
  • Волга — мать-река:
  • «Здравствуй, Дон,
  • Товарищ мой старинный!
  • Знаю, тяжело тебе, родной.
  • Берег твой измаялся кручиной, —
  • Коршун над волной.
  • Только я скажу тебе, товарищ,
  • И твоим зеленым берегам:
  • Никогда, сколь помню, не сдавались
  • Реки русские врагам».
  • Дон вдали сверкнул клинком казачьим
  • И ответил Волге:«Труден час,
  • Горько мне теперь, но я не плачу,
  • Слышу твой наказ.
  • Русских рек великих не ославим,
  • В бой отправим сыновей своих,
  • С двух сторон врагов проклятых сдавим
  • И раздавим их».
  • Волга Дону громко отвечала:
  • «Не уйдут пришельцы из кольца.
  • Будет здесь положено начало
  • Вражьего конца».
  • Темным гневом набухают реки,
  • О которых у народа есть
  • Столько гордых песен, что вовеки
  • Их не перечесть.
  • Реки говорят по-человечьи,
  • Люди, словно волны, в бой идут,
  • Пусть враги на этом междуречье
  • Смерть свою найдут.
  • Бой кипит под небом раскаленным,
  • Ни минуты передышки нет.
  • Волга говорит, как с братом, с Доном,
  • Дон гремит в ответ.
Август 1942г.  ст.Перекопская

«Знойный полдень. Разгар перепалки...»

  • Знойный полдень. Разгар перепалки.
  • Душен август, и воздух струист.
  • Возле ключика в Диковой балке
  • На траве умирает танкист.
  • Красотою последней красивый
  • И последней кровинкой живой,
  • Как теперь повелося в России,
  • Он на запад лежит головой.
  • Только руки сжимаются крепче,
  • Только бродит в глазах забытье.
  • Что губами сухими он шепчет?
  • Я прислушался — имя твое.
  • Видно, в этом спасенье от боли,
  • Пусть он шепчет опять и опять...
  • Если выйдем живыми из боя,
  • Вот тогда и начнем ревновать.
1942 Дикова балка

«Полынною, густой и душной степью...»

  • Полынною, густой и душной степью
  • Мы едем ночью на грузовике.
  • Знакомою разорванною цепью
  • Опять огни мерцают вдалеке.
  • Как будто это город довоенный
  • Стоит и светится во весь свой рост
  • И разговаривает со вселенной
  • Падением трассирующих звезд.
  • Но запах гари, смешанный с туманом,
  • Иную горечь придает огню.
  • Далекий город снова стал обманом —
  • Горят хлеба и травы на корню.
  • Забвеньем память сердца не обидим.
  • Мы выдюжим военные года
  • И так же будем ехать. И увидим
  • Светящиеся наши города.
1942

ТОВАРИЩ! ВРАГИ У ВОРОТ!

  • Враги у ворот Сталинграда,
  • Товарищ! Враги у ворот!
  • Всей силой, всей яростью надо
  • Отбить их, разбить, побороть!
  • История пусть повторится,
  • Пусть снова на память придет
  • Стальной неприступный Царицын,
  • Его восемнадцатый год.
  • Товарищ! Мы бьемся за город,
  • Который врагов сокрушил
  • И каждому русскому дорог,
  • Как часть нашей общей души,
  • На этих местах оборона
  • Должна наступлением стать.
  • Покажем у Волги и Дона
  • Гвардейскую силу и стать.
  • Опасность огромна. Но прямо,
  • Спокойно в глаза ей глядим.
  • Верховный прислал телеграмму,
  • Он верит, что мы победим.
  • Начнется у города-сада
  • Великой войны поворот.
  • Враги у ворот Сталинграда!
  • Товарищ! Враги у ворот!
1942 Сталинград

СТАЛИНГРАД

А. Родимцеву

  • Его мы любили таким —
  • Просторным, цветущим и стройным,
  • Веселым, стеклянным, сквозным,
  • Работающим, спокойным.
  • К нему подступила беда
  • Нежданно, как к горлу рыдание.
  • Забыть, ли то утро, когда
  • Их танки прошли по окраине?
  • Он с воздуха разнесен,
  • Обстрелом с земли изувечен,
  • Разгромлен... И все-таки он
  • Незыблем, прекрасен и вечен.
  • Мы любим наш город таким —
  • Суровым, бесстрашным и твердым,
  • Разбитым налетом ночным
  • И все-таки светлым и гордым.
  • Любовь эта верой крепка,
  • Ей служит страданье основой.
  • Так любят отца-старика,
  • Так любят ребенка больного.
  • В сраженье за город родной
  • Достанется право любить нам.
  • За каждую комнату — бой,
  • За каждую улицу — битва.
  • Словам не изменим своим,
  • Пусть бой беспощаден и страшен.
  • Наш город! Ты будешь таким —
  • Просторным, прозрачным, живым,
  • Прекрасным, как в памяти нашей.
1942

БОМБЕЖКА

  • Детей, завернутых в одеяла,
  • Несли на пристань.
  • Воронок язвой земля зияла, —
  • Шел третий приступ.
  • На старой барже огонь косматый
  • С обшивкой грызся.
  • Сирена выла, и по канату
  • Бежала крыса.
  • По узким доскам, по переборкам,
  • По лужам масла,
  • Дыша безумьем, шла мать с ребенком
  • В пеленке красной.
  • Мы слишком много видали крови,
  • Чтоб ошибиться:
  • С тяжелой тучей почти что вровень
  • Парил убийца,
  • А вражьи роты уже в предместьях
  • Ползли, как змеи.
  • О чем, товарищ, коль не о мести,
  • Я думать смею?
1942 Сталинград

БОРЬБА ЗА КОМНАТУ

  • У нас с тобою, правда, не квартира —
  • Студенческая комната была.
  • Стоял диван. Висела карта мира,
  • В углу, в коляске, девочка спала.
  • Мы говорили: «Скоро переедем
  • На новые просторные места,
  • А эту площадь отдадим соседям», —
  • Смешная довоенная мечта!..
  • ...Вокруг углы ощерились, как волки,
  • И обвалилась лестница в огне.
  • Фарфоровые слоники на полке
  • Остались на единственной стене.
  • Но комната — она цела покуда.
  • Стальными балками завален вход.
  • Немецкий автоматчик бьет оттуда —
  • Стрельнет, затихнет и опять стрельнет.
  • Он воду пьет из Галенькиной кружки
  • И, разорвавши карту на куски,
  • Себе под локти подложил подушки,
  • Где сохранился след твоей щеки.
  • Напротив есть оконце слуховое,
  • Его еще не тронула беда.
  • Не замечая грохота и воя,
  • По рваным крышам я ползу туда.
  • Уж целый час наш поединок длится,
  • Пришелец все сидит в моем дому.
  • Не день, быть может, — год придется биться,
  • Но комнаты я не отдам ему!
1942 Сталинград

РАНЕНЫЕ

  • Взошла рассветная звезда,
  • И время к утру ближе.
  • Увижу или никогда
  • Я солнца не увижу?
  • Прохлада трогает лицо,
  • Звезда над нами вьется,
  • Как парашютное кольцо
  • Вытягивая солнце.
  • Как вытянет — начнется бой,
  • Кипенье дикой силы...
  • Пожалуй, братец, нам с тобой
  • Уже не встать с носилок.
  • А все же наша жизнь была,
  • Скажу я перед гробом,
  • Частицей раннего тепла,
  • А не ночным ознобом.
  • Отбросив наступленье тьмы,
  • Испытанны бедою,
  • Еще не солнцем были мы,
  • Но утренней звездою.
1942

НЕДОСТРОЕННЫЙ ДОМ

  • Дома, где хорошо жилось
  • Простым и мирным людям,
  • Огнем пробитые насквозь,
  • Быть может, мы забудем.
  • Мы видели их столько раз,
  • Что уж теперь, пожалуй,
  • К несчастью пригляделся глаз,
  • Привычной стала жалость.
  • Но тот семиэтажный дом,
  • С фасадом, в прах разбитым,
  • Скорей был только чертежом,
  • Гнездом, пока не свитым:
  • Еще не вставлено стекло,
  • Еще карниз без лепки,
  • Но бомбой стену рассекло,
  • Леса разбило в щепки.
  • Он подрастал, как в сказке, тут,
  • Средь сереньких хибарок,
  • И скоро был бы кончен труд —
  • К октябрьским дням в подарок.
  • Мы любовались каждый день
  • Его убранством стройным.
  • Ужель теперь он — лишь мишень
  • Орудьям дальнобойным?
  • Я каменщиком раньше был,
  • Теперь я — только воин,
  • Но не забыл я, не забыл,
  • Что дом мой недостроен.
1942 Сталинград

О ТОМ, О ДАЛЕКОМ...

  • Опять о далеком, о том,
  • Полночные наши беседы,
  • Как будет нам житься потом,
  • Когда мы добьемся победы.
  • Закроются раны невзгод,
  • Остынет металл раскаленный,
  • А поле травой порастет —
  • Быльем да былинкой зеленой.
  • Уйдет затемнения тьма,
  • Увидим — наш город разрушен,
  • Руинами стали дома,
  • Но сделались крепкими души.
  • Пусть я не увижу, но ты
  • Увидишь (быть может, не скоро),
  • Начало былой чистоты
  • И будущего простора.
  • ...Угрюмый мой друг говорит
  • О самом далеком и близком,
  • А рядом в шинели танкистской
  • Любимая молча сидит.
  • Она, как обычно, грустна,
  • Ей кажется, злой и усталой, —
  • Что в жизни осталась война,
  • А все остальное пропало...
  • Неправда. Ты в мире найдешь
  • Не только потери и беды.
  • Ты выжить должна. Ты вдохнешь
  • Серебряный воздух победы.
  • И, может, тогда, в тишине,
  • Святая наступит минута...
  • Пускай это счастье — не мне,
  • Но все-таки будет кому-то.
1942 Сталинград

СТАТУЯ

  • Осада, осада, осада,
  • Ворчание дальних громов,
  • Пыланье осеннего сада
  • Среди обгоревших домов.
  • Здесь раньше гуляли и пели,
  • Здесь девочкой бегала ты.
  • Под кленами вырыты щели,
  • На клумбах прибиты цветы.
  • Снаряды проносятся с воем.
  • Осколками мины прошит,
  • Из белого мрамора воин
  • На главной аллее стоит.
  • В шинели задымленной рядом,
  • Угрюмый, усталый, живой,
  • Не кланяясь злобным снарядам,
  • С винтовкой стоит часовой.
1942 Сталинград

БАРРИКАДА

  • Прощай, моя радость,
  • И плакать не надо.
  • На улице рядом
  • Нас ждет баррикада.
  • Впиваются пули
  • В угрюмый булыжник,
  • В комоды и стулья
  • Из домиков ближних.
  • На улице этой,
  • Я помню, жила ты,
  • И ветры рассвета
  • Здесь были крылаты.
  • Здесь в «классы» играла,
  • И бегала в школу,
  • И звёзды считала
  • С мальчишкой веселым.
  • И снова тревога,
  • Сраженье... Однако —
  • Ни мало ни много —
  • Шестая атака.
  • Мальчишка, с которым
  • Ты звезды считала,
  • С тускнеющим взором
  • Ложится устало.
  • Сестра наклонилась —
  • Завяжет, поможет.
  • (Иль это приснилось,
  • Что так вы похожи?)
  • И память в дыму,
  • И расколота каска,
  • И больше ему
  • Ни к чему перевязка.
  • А вдруг подрастала
  • В другой стороне ты,
  • Не в этих кварталах
  • Встречала рассветы?
  • Быть может, не знаю —
  • Догадок не надо.
  • Но я защищаю
  • Твою баррикаду.
  • Дома за спиною
  • Дымят, догорая.
  • Ты здесь, ты со мною,
  • Моя дорогая.
1942 Сталинград

ВЫСОТА

  • Знакомые наши места —
  • Печаль Сталинградского края.
  • Дымится вдали высота,
  • По карте — сто двадцать вторая.
  • Туда мы смотрели не раз,
  • Кусая засохшие губы.
  • Врастали во впади вы глаз
  • Бинокли и стереотрубы.
  • Мы видели только бугор
  • Да вражьих окопов бойницы
  • И не замечали, как с гор
  • Рассветное солнце струится.
  • Потом зазвенела зима.
  • Просторы степей побелели.
  • Нас ярость сводила с ума,
  • Когда мы на сопку глядели.
  • И вот громыхнуло «ура»,
  • В атаку пошли батальоны.
  • Крута перед нами гора...
  • Бегом на могучие склоны
  • По трупам фашистов, вперед!
  • И — наша седая вершина!
  • Орудия, вросшие в лед,
  • Осевшие набок машины...
  • Впервые заметили мы
  • Высокое солнце над степью,
  • Хрустальные травы зимы,
  • Морозное великолепье.
  • Так вот как поет и звенит
  • Донской удивительный ветер!
  • Как утренний воздух пьянит!
  • Как славно живется на свете!
  • Так вот какова высота!
  • Ты раньше и ведать не ведал,
  • Какая вокруг красота,
  • Как взглянешь глазами победы.
1943

ПОСВЯЩЕНИЕ

  • Пулей пробита степная тетрадь,
  • Стерло землею последнюю дату.
  • Девушкам можно стихи посвящать,
  •  Крепче стократ посвященье солдату.
  • Тем посвящаю стихи, кто со мной
  • Ночью ползет через минное поле;
  • Тем, кто с рассвета — над картой штабной;
  • Памяти тех, кто погиб на Осколе;
  • Тем, кто идет по лощине сквозь дождь, —
  • С каски — ручей, плащ-палатка намокла;
  • Тем, кто ведет громыхающий «додж»,
  • Смотрит сквозь дымные, в трещинах стекла;
  • Тем, кто поклялся — ни шагу назад;
  • Тем, кто траву напоил своей кровью;
  • Тем, что сейчас в медсанбате лежат;
  • Той, что склонилась у их изголовья;
  • Тем, в чьих глазах только ярость и месть;
  • Тем, кого знаю, а может, не знаю;
  • Всем, кому некогда их прочесть, —
  • Эти стихи посвящаю.
1943

МАТЬ КАЗАКА

  • Черный выдался день.
  • Скрылось солнце за тучей туманной,
  • И в казачий курень
  • Чужеземец вошел окаянный.
  • Все разбил, раскидал,
  • Запорхала по ветру перина,
  • А старуху прогнал
  • И порвал фотографию сына.
  • Мать выходит за дверь,
  • Очи полны тоскою бездонной.
  • Что ей делать теперь,
  • Одинокой, босой и бездомной?..
  • Посидит на базу,
  • Где недавно мычала корова,
  • Да проглотит слезу,
  • Да на запад посмотрит сурово...
  • «Видно, доля така!» —
  • Горе-горькое ложкой хлебала,
  • Своего казака
  • На немецкой войне потеряла...
  • А последний сынок —
  • Вся надежда, любовь и забота —
  • По какой из дорог
  • Отступает под вой самолета?
  • Шли тяжелые дни,
  • И тянулись осенние ночи...
  • Ты мне счастье верни,
  • Изгони чужеземца, сыночек...
  • Наступила зима,
  • Недобра, как железо, студена.
  • Вьюга сходит с ума,
  • Заметает излучину Дона.
  • Слышен рокот и гром, —
  • Не бывает ноябрьского грома.
  • Чужеземцы бегом,
  • Все бросая, бегут мимо дома.
  • Ненаглядный, бедовый,
  • Заходит в курень, улыбаясь,
  • Полушубочек новый
  • На нем, как броня голубая.
  • Онемела сперва,
  • Покачнулась, платок прикусила.
  • Вдруг прорвались слова,
  • Что три месяца долгих носила:
  • «Ты не с той стороны —
  • Из-за Дона пришел ты, не прямо!»
  • «Да, дороги войны
  • Нелегки и извилисты, мама.
  • Мы их взяли в кольцо,
  • Мы от Клетской пошли по излуке...»
  • Он целует лицо
  • И землистые, старые руки.
  • Горек воинский труд.
  • Мы немало пожили на свете.
  • Всех нас матери ждут,
  • И для них мы по-прежнему дети.
1943 Ст.Иловлинская

ЗАКОН ТАЙГИ

1
  • Шел я берегом Амура,
  • Краем Дальнего Восхода,
  • Шел, пуская дым из трубки,
  • Чтоб комар меня не трогал.
  • Стыли черные березы —
  • Дети каменного века,
  • И мохнатые фазаны
  • Из-под ног моих взлетали.
  • ...Это было так недавно,
  • И давным-давно, быть может.
  • Это было в годы мира,
  • В годы счастья и покоя.
  • Мне казалось — эти чащи
  • Никогда еще не знали
  • Ни походки человека,
  • Ни его веселых песен.
  • Вдруг раздвинулись лианы,
  • Будто сами расступились,
  • И бесшумно мне навстречу
  • Вышел маленький охотник,
  • В сапогах из мягкой кожи,
  • В шапке из осенней белки,
  • Вороненая берданка
  • На плече его висела.
  • Подошел и улыбнулся
  • Мне нанаец смуглоскулый.
  • Из раскосых добрых щелок
  • Черные глаза блеснули.
  • На сто верст вокруг, быть может,
  • Мы с ним были только двое,
  • Потому и подружились
  • Скорой дружбою таежной.
  • У костра духмяной ночью
  • Мне рассказывал охотник,
  • Что зовут его Максимом,
  • Что из рода он Пассаров,
  • Из нанайского селенья,
  • Где отец его и братья
  • В рыболовстве и охоте
  • Жизнь суровую проводят.
  • Он рассказывал о крае,
  • Где текут такие реки,
  • Что коль вставишь в воду палку,
  • То она не пошатнется,
  • Крепко сжатая боками
  • Рыб, идущих косяками.
  • Он рассказывал с улыбкой
  • Об охоте на медведя.
  • Восемь шкур на жерди сохнут
  • У него в селенье Найхен.
  • Я спросил тогда Максима:
  • «Ты медведя не боишься?»
  • «Нет, — ответил мне нанаец, —
  • У тайги свои законы.
  • Если зверь на поединке
  • Голову мою расколет,
  • Брат пойдет по следу зверя
  • И его догонит пулей».
  • Я запомнил эту встречу
  • В крае Дальнего Восхода,
  • Встречу с юношей Максимом,
  • Меткоглазым и бесстрашным.
  • Звезды яркие горели,
  • Выпь болотная кричала,
  • И на берег выбегала
  • Темная волна Амура.
2
  • Лед прошел по рекам трижды
  • С той поры. На нашу землю
  • Враг ворвался, сея горе
  • И пожаром полыхая.
  • Я забыл Амур далекий
  • И таежные прогулки.
  • Между Волгою и Доном
  • Нам пришлось с врагом сражаться.
  • По степям гуляла вьюга,
  • Волком воя возле Волги.
  • На врага мы шли облавой,
  • Леденя и окружая.
  • И однажды после боя
  • Мы в землянке отдыхали,
  • Валенки свои сушили.
  • Вдруг, откинув плащ-палатку,
  • Возле нас возник бесшумно
  • Маленький боец в шинели,
  • В шапке из осенней белки.
  • Он присел и улыбнулся.
  • Пламя сразу озарило
  • В узких щелочках живые,
  • Меткие глаза нанайца.
  • Командир полка сказал мне
  • Горделиво: «Познакомься,
  • Это наш искусный снайпер,
  • Наш отважный комсомолец,
  • И зовут его Максимом,
  • А из рода он Пассаров,
  • Из нанайского селенья,
  • Где отец его и братья
  • В рыболовстве и охоте
  • Жизнь суровую проводят».
  • Я ответил: «Мы знакомы».
  • И Пассар промолвил: «Точно».
  • И в глазах его веселых
  • Огонек мелькнул таежный.
  • «Здравствуй, друг. Ты помнишь встречу
  • В крае Дальнего Восхода?
  • Ты, ходивший на медведя,
  • Как с другим воюешь зверем,
  • Что пришел не из берлоги,
  • А из города Берлина?»
  • И нанаец мне ответил:
  • «Я убил их двести двадцать,
  • И, покуда жив, я буду
  • Истреблять их беспощадно».
  • Расстегнул шинель нанаец,
  • И на ватнике зеленом
  • Я увидел орден гордый —
  • Красное увидел знамя.
3
  • Рано утром мы с Пассаром
  • Поползли вперед.
  • На склоне
  • Узкий выдолблен окопчик
  • Средь засохшего бурьяна.
  • Здесь легли мы, наблюдая
  • За равниной.
  • Перед нами
  • Грустная земля застыла,
  • Белым саваном укрыта...
  • Из далекого оврага
  • Вырывался красный выстрел.
  • Выл снаряд. И беспрестанно
  • Щелкали в бессильной злобе
  • Рядом пули разрывные.
  • Мы лежали, говорили
  • Про таежные закаты,
  • Про амурские уловы
  • И про лодку-оморочку.
  • Я сказал Максиму: «Знаешь,
  • По легендам и преданьям,
  • Бог войны и бог охоты
  • Был один у наших предков».
  • «Нет, война, — Максим ответил —
  • На охоту не похожа:
  • Зверя бил я добродушно,
  • То был честный поединок.
  • А теперь с врагом бесчестным,
  • С волчьей стаей я сражаюсь,
  • Новое узнав значенье
  • Слова „зверь“.
  • Смотри, товарищ,
  • Вон спускается с пригорка
  • Ворог. Он меня не видит,
  • Но ему давно уж пулю
  • Приготовили уральцы.
  • И в стволе моей винтовки
  • Тихо дремлет гибель зверя».
  • Левый глаз нанаец сузил
  • Так, что показалось, будто
  • Он заснул.
  • Но грянул выстрел,
  • И опять открылись веки.
  • И сказал Максим сурово:
  • «Это двести двадцать первый
  • Кончил жизнь благополучно»
  • «Хорошо! — сказал нанаец. —
  • День сегодняшний, однако,
  • У меня прошел недаром.
  • А теперь пойдем в землянку,
  • Должен я письмо отправить
  • Девушке своей любимой,
  • Что живет у нас в селенье,
  • Обучая в новой школе
  • Маленьких детей нанайских.
  • Я люблю ее так сильно,
  • Что мне кажется порою —
  • Эта сила заряжает
  • Меткую мою винтовку».
  • У коптилки, сотворенной
  • Из снарядного стакана,
  • Медленно писал нанаец
  • Письмецо своей любимой.
4
  • В январе прошла по фронту
  • Весть жестокая: убили
  • Друга моего — Максима,
  • Знаменитого Пассара.
  • Меткие глаза закрылись,
  • Руки твердые повисли.
  • Обагрились алой кровью
  • Синеватые странички
  • Комсомольского билета.
  • Девушка из новой школы,
  • Как твое утешить горе?
  • Он любил тебя так сильно,
  • Как фашистов ненавидел.
5
  • Мы ушли вперед, на запад,
  • Далека от нас сегодня
  • Свежая могила друга.
  • На земле освобожденной
  • Снова лед прошел по рекам.
  • И весенним днем прозрачным
  • Шел я ходом сообщенья
  • К пункту командира роты;
  • Надо мной свистели пули,
  • И равнина громыхала,
  • Будто по железной крыше
  • Ходят в сапогах тяжелых.
  • Здесь увидел я сержанта
  • С вороненым автоматом.
  • Этот воин смуглоскулый
  • Показался мне знакомым.
  • «Ты нанаец?»
  • «Да, нанаец».
  • «Как зовут тебя?»
  • «Пассаром
  • Иннокентием. Я родом
  • С дальних берегов Амура».
  • «Ты давно уже на фронте?»
  • «Нет, недавно. С той минуты,
  •  Как узнал о смерти брата,
  • Меткоглазого Максима.
  • Я ведь тоже комсомолец
  • И ружьем владею с детства».
  • ...Я припомнил край Восхода,
  • Встречу с маленьким нанайцем
  • И его рассказ короткий
  • Про закон тайги суровой:
  • «Если зверь на поединке
  • Голову мою расколет,
  • Брат пойдет по следу зверя
  • И его догонит пулей».
1943

СИРЕНЬ

  • В окоп донес июньский день
  • Умытых листьев шорох,
  • И пахнет юная сирень
  • Сильней, чем старый порох..
  • Хоть вдоль садов проходит фронт,
  • Но все цветет в сирени:
  • Село, и нежный горизонт,
  • И голубые тени.
  • Ты далеко. Тебя здесь нет.
  • Но для тебя я снова
  • Собрал трепещущий букет,
  • Прохладный и лиловый.
  • В снарядной гильзе он стоит
  • В землянке батальонной,
  • Холодным пламенем горит,
  • Как будто спирт зажженный.
  • Придут усталые друзья, —
  • Им тут светлее станет.
  • Любовь моя — сирень твоя
  • Сияет и не вянет.
1943 Курск

ПАРТИЗАНКЕ

  • Московский день, торжественно обуглясь
  • На дальних крышах, медленно погас,
  • И повернул тяжелокрылый «Дуглас»
  • Свой марсианский пулеметный глаз.
  • Слилась с землей полоска горизонта.
  • Что ж сердце вдруг сжимается в груди?
  • То линия пылающего фронта,
  • Наверное, осталась позади.
  • Людей не видно — темная кабина,
  • Лишь ползают приборов светляки.
  • Тот край, куда летишь ты, не чужбина,
  • Туда с востока движутся полки.
  • Но по лесам сейчас бушует вьюга,
  • И села нянчат горькую беду.
  • Теперь не скоро встретим мы друг друга,
  • Но я с боями до тебя дойду.
  • И вот, когда мы встретимся с тобою,
  • Все станет на места само собой:
  • Ведь счастье на земле берется с бою
  • И лишь тогда становится судьбой.
1943

ПОНЫРИ

  • Есть между Курском и Орлом
  • Вокзал и станция одна —
  • В далеком времени былом
  • Здесь проживала тишина.
  • Лишь временами гром и дым
  • Врывались весело в вокзал:
  • Зеленый поезд, шедший в Крым,
  • Здесь воду пил и уголь брал.
  • Здесь разливали молоко,
  • Кур покупали впопыхах.
  • Свисток. И поезд далеко,
  • В полях, во ржи и васильках.
  • Я снова в памяти найду
  • Полоску розовой зари
  • И эту станцию в саду,
  • С названьем странным — Поныри.
  • ...Мы взяли станцию зимой,
  • И бой на север отошел,
  • Туда, где линией прямой
  • Стремятся рельсы на Орел.
  • Но километрах в десяти
  • Мы встали. Грянула весна.
  • И ни проехать, ни пройти —
  • Весной захлестнута война.
  • В тиши прошли апрель и май,
  • Июнь с цветами у траншей,
  • Жил, притаясь, передний край
  • Недалеко от Понырей.
  • И грянул наконец июль.
  • И пятого, в рассветный час,
  • Снарядов гром, и взвизги пуль,
  • И танки ринулись на нас.
  • Огонь окопы бил внахлест,
  • У блиндажа трещала крепь,
  • И шла пехота в полный рост,
  • За цепью цепь, за цепью цепь.
  • Мы знали замысел врага:
  • Лавина танков фронт прорвет,
  • Загнется Курская дуга
  • И в окруженье нас возьмет,
  • И Курск, многострадальный Курск,
  • Его кудрявые холмы,
  • И к Сейму живописный спуск,
  • И все, что полюбили мы,
  • В тюрьме окажется опять,
  • Изведав краткий срок весны...
  • Нет, этот край нельзя отдать,
  • Здесь насмерть мы стоять должны.
  • Завыли бомбы. Черный вихрь
  • Засыпал не один блиндаж.
  • Приземистые танки «тигр»
  • Передний край прорвали наш.
  • Но все ж никто не побежал,
  • Не дрогнули порядки рот,
  • И каждый мертвый здесь лежал
  • Лицом к врагу, лицом вперед.
  • Стояли пушки на холмах,
  • Почти у самых Понырей.
  • Остались на своих местах
  • Лежать расчеты батарей.
  • Я позже видел их тела
  • На окровавленной земле.
  • Пусть в землю гаубица вросла —
  • Снаряд последний был в стволе.
  • Шел бой на станции. Кругом
  • Железо, немцы, мертвецы.
  • Но новой школы красный дом
  • Решили не сдавать бойцы.
  • Окружены со всех сторон,
  • Они сражались. Здесь был ад.
  • Но эта школа — детский сон,
  • Уроки, пионеротряд...
  • Что значило отдать ее?
  • Ведь это значило отдать
  • И детство светлое свое,
  • И нас оплакавшую мать.
  • В разбитый телефон сипя,
  • Кровь растирая на лице,
  • Огонь «катюши» на себя
  • Безусый вызвал офицер.
  • Лишь чудом он остался жив.
  • Что думал он в тот страшный миг,
  • Себя мишенью положив.
  • Какую мудрость он постиг?
  • Об этом я его спросил,
  • Когда он выполз из огня.
  • Он отвечал: «Я был без сил,
  • В кольце сражался я два дня.
  • Но я поклялся победить,
  • Разбить врага любой ценой.
  • Так жадно мне хотелось жить,
  • Что смерть не справилась со мной».
  • Всю ночь бомбили Поныри,
  • Дорогу, станцию и мост.
  • Ракеты, вспышки, фонари
  • Затмили свет июльских звезд.
  • Но та лучистая звезда,
  • Что на пилотке носим мы,
  • Она не гаснет никогда,
  • При смене пламени и тьмы.
  • И вот остановился враг
  • В огне, в крови, в дыму, в пыли.
  • На поле танковых атак —
  • Столбы металла и земли.
  • Наверно, курский наш магнит
  • Притягивает их сюда.
  • И танк идет, и танк горит
  • И замирает навсегда.
  • И снова лезут. И опять
  • На танке танк, на трупе труп,
  • И надо биться, жить, стрелять,
  • Стирая пену с черных губ.
  • Гремели в долах и лесах
  • Бои с зари и до зари.
  • Орел и Курск — как на весах,
  • А посредине — Поныри.
  • Как вьюга, леденил врагов
  • Снарядов оголтелый вой,
  • Среди цветов, а не снегов
  • Нам было наступать впервой.
  • Иди вперед, воюй, гори...
  • После войны когда-нибудь
  • Вернись в родные Поныри,
  • Где начинал победный путь.
  • Пройди на станцию, на шлях,
  • Где страшный след сражений свеж.
  • Какая сила в Понырях
  • Железным сделала рубеж?
  • Здесь не было ни гор, ни скал,
  • Здесь не было ни рвов, ни рек.
  • Здесь русский человек стоял,
  • Советский человек.
1943

КУРСКАЯ ДУГА

  • В тургеневских охотничьих местах
  • Воронки, груды мертвого металла.
  • Здесь за день по двенадцати атак
  • Отчаянная рота отбивала.
  • А как бомбили нас! Не говори, —
  • Такого в Сталинграде не видали.
  • Всю ночь качались в небе фонари,
  • Кровавым светом озаряя дали.
  • С рассветом «тигры» шли на нас опять
  • И вспыхивали дымными столбами,
  • И приникали мы, устав стрелять,
  • К горячей фляге пыльными губами.
  • А все же удержали рубежи,
  • В июльской битве оправдав надежды.
  • Окопы на полях примятой ржи
  • Проходят там, где проходили прежде,
  • И на скелете пушки «фердинанд»,
  • Прорвавшейся на курские пригорки,
  • Фотографируется лейтенант,
  • И над пилоткой нимбом — дым махорки.
1943

ТРЕТИЙ ДОМ ОТ ВОКЗАЛА

  • Он летел на бомбежку того городка,
  • Где прошла его легкая юность,
  • Что была, как июньская ночь, коротка —
  • Улыбнулась, ушла, не вернулась.
  • Эту горькую цель слишком точно он знал,
  • Наизусть — не по карте-двухверстке, —
  • Привокзальную площадь и старый вокзал,
  • Переулочки и перекрестки.
  • Третий дом от вокзала — вишневый садок,
  • Разноцветные стекла террасы.
  • Не тебя ли будил паровозный гудок
  • В синеве предрассветного часа,
  • И не здесь ли ты сизых гонял голубей,
  • Забирался на крыши упрямо,
  • И не здесь ли родной неутешной своей
  • Ты сказал: «До свидания, мама!»
  • Ничего я не знаю — жива ли она.
  • Может, прячется где-нибудь в щели...
  • За тяжелые тучи уходит луна,
  • Самолеты заходят на цели.
  • Сжался в страшной тоске городок дорогой,
  • И дрожат у вокзала березы. ,
  • Из твоих бомболюков одна за другой
  • Отрываются бомбы, как слезы.
1943 Новгород-Северский

СВОБОДА

  • Наш мир был светел, юн и синеглаз, —
  • Пусть были в нем и горе и печали,
  • Какой свободой озарило нас!
  • А мы, быть может, ей цены не знали...
  • Но эти строки я теперь пишу
  • В сырой землянке на переднем крае,
  • На пальцы онемевшие дышу,
  • Патроны слов в обойму подбирая.
  • Ведем мы справедливую войну
  • И видим рек кровавое теченье.
  • Вот земли, побывавшие в плену, —
  • Бледны, как человек из заточенья.
  • Я много видел городов и сел,
  • Разрушенных с жестокостью бесцельной,
  • Я много писем у старух прочел
  • От дочерей из Дрездена и Кёльна.
  • Сражаясь с черной силою врага,
  • Шагая через огненные годы,
  • В бою узнали мы, как дорога,
  • Как непреклонна русская свобода.
1943 Рыльск

В ОСВОБОЖДЕННОМ ГОРОДЕ

  • — Вы откуда, молодцы,
  • Красной Армии бойцы?
  • — Мы с востока, мы с востока,
  • Мы сыны Москвы,
  • Мы идем сплошным потоком
  • Сквозь огонь и рвы.
  • — А за что у вас медали —
  • Отблеск золотой?
  • — Сталинград мы защищали,
  • Город дорогой.
  • — Ну и сила! Сколько вас!
  • А откуда вы сейчас?
  • — Дальние и близкие,
  • Севские и рыльские.
  • А вон те танкисты-хлопцы —
  • По приказу — конотопцы.
  • Нас ведет святая месть —
  • Сгинет ворог лютый.
  • И столица в нашу честь
  • Отдает салюты.
  • — Ну, спасибо, что пришли,
  • Что свободу принесли.
  • — Не хвалите нас, родные.
  • Похвалы — потом.
  • Ведь у родины — России
  • Мы в долгу большом:
  • Мы поля и города
  •  Оставляли на года,
  • На тоску-разлуку,
  • На печаль, на муку.
  • Нет с тех пор покоя
  • До исхода боя.
  • — Ну, попейте молока...
  • — Нету времени пока.
  • — Ну, зайдите на порог...
  • — Мы спешим, мамаша.
  • — Ну, прощайте, дай вам бог, —
  • И рукой помашет.
1943 Нежин

СОВЕТСКИЕ ТАНКИ В БРЮССЕЛЕ

  • Я не знаю, где их подожгли.
  • На Кубани, быть может...
  • Иль за Доном
  • Погибли носители русской брони,
  • Был недолог их век,
  • Но он славно и яростно прожит.
  • И, уже запылав,
  • Шли,
  • Стреляли,
  • Давили они.
  • Немцы их захватили.
  • Огонь вырывался со свистом.
  • Даже к мертвым машинам
  • С опаской сползались враги.
  • Там, под люками,
  • Черные руки сгоревших танкистов
  • Крепкой хваткой сжимали
  • Оторванные рычаги.
  • Чтобы скрыть
  • Свой провал и позор своего отступленья,
  • Чтоб забыть, как гремит
  • Между Волгой и Доном метель,
  • Повезли их в Европу —
  • Показывать для устрашенья,
  • Так сгоревшие танки
  • Приехали в старый Брюссель.
  • Их на площадь поставили.
  • Хрипло смеялись убийцы,
  • А советские танки
  • Стояли угрюмой стеной.
  • И в глубоком безмолвье
  • Смотрели на башни
  • Бельгийцы.
  • И, пока не стемнело,
  • Старались пройти стороной.
  • Ночь настала.
  • Уснул грустный город немецкого плена.
  • Груды стали уральской
  • Мерцали под фландрской луной.
  • Там, где шел Уленшпигель,
  • Шагали захватчики в шлемах.
  • Ночь пугала их всем:
  • Темнотою, луной, тишиной.
  • Рассвело.
  • Что случилось?
  • Нет башен стахановской сварки.
  • Все покрыто цветами —
  • Кровавыми сгустками роз,
  • И гирлянды тюльпанов
  • Горят непреклонно и ярко,
  • И роса в лепестках,
  • Словно капли искрящихся слез.
  • Это были «КВ»
  • Или верные «тридцатьчетверки»,
  • И казалось брюссельцам —
  • Сейчас их броня оживет
  • И над башней поднимется
  • Парень
  • В простой гимнастерке
  • И на битву с врагами
  • Бельгийский народ позовет.
1943

НА ДЕСНЕ

  • Наполнив каску голубой водой
  • И голову лихую запрокинув,
  • С улыбкой пьет гвардеец молодой
  • Струю Десны — напиток Украины.
  • Он, как вино, родную воду пьет,
  • От радости и гордости пьянея.
  • В дыму, в крови грохочет наш поход.
  • Но чем трудней удача, тем вернее.
  • Вокруг стоят осенние леса,
  • Подернутые дымкой золотистой,
  • И вновь на все лады и голоса
  • В долинах эхо повторяет выстрел.
  • Не зачерствело сердце на войне,
  • Оно осталось чистым и влюбленным.
  • Оно прозрачной говорит волне,
  • Поющей и журчащей под понтоном:
  • «Струись, плыви до милого Днепра 
  • И передай Владимирским высотам,
  • Что скоро сгинет черная пора,
  • Что мы идем с рассвета до утра
  • И шаг наш богатырский схож с полетом».
  • Жара, и пыль, и марш, и бой в лесу.
  • Гвардеец снова надевает каску.
  • Вода струится по его лицу,
  • Прохладу отдавая, словно ласку.
1943

ЛЕГЕНДА

  • Самолет не вернулся на базу...
  • С ним пропали три славных дружка.
  • Погрустив и поверив не сразу,
  • Их вписали в потери полка.
  • А пилот был отчаянный парень.
  • Он в заморские страны летал,
  • Лучше всех он играл на гитаре,
  • Сам к мотивам слова подбирал.
  • Неразлучен он был с экипажем.
  • Так они и пропали втроем.
  • Если хочешь, мы нынче расскажем,
  • Что случилось, что было потом.
  • Из-под белых обломков дюраля,
  • Из-под сломанных ребер стальных
  • Трех товарищей немцы достали,
  • Окровавленных, еле живых.
  • Чтобы горше сердцам их орлиным
  • Было жить в этом мире чужом,
  • Держат в лагере их под Берлином,
  • Водят утром на аэродром.
  • Там работа, работа, работа,
  • Землю твердую роют они,
  • Возле серых чужих самолетов
  • Протекают их тяжкие дни.
  • Но заметили трое — бывает
  • В час обеда на поле покой.
  • Одинокою тенью шагает
  • Охраняющий их часовой.
  • Не сказали друг другу ни слова,
  • Огляделись три друга кругом.
  • Вдруг удар повалил часового,
  • И они к самолету — бегом.
  • И взлетает машина чужая,
  • Исступленно вращая винты,
  • Полутонные бомбы сгружая
  • На Берлин с голубой высоты.
  • Суматоха, смятенье, погоня...
  • Но уже самолет далеко.
  • Пусть в тисках занемели ладони,
  • Как на сердце, товарищ, легко!
  • Он летит, этот призрак крылатый,
  • И Германию сводит с ума,
  • Птица мщенья, начало расплаты,
  • А быть может — расплата сама.
  • Самолету навстречу с востока,
  • Из небесных глубоких стремнин,
  • Нарастает уверенный рокот —
  • Это наши идут на Берлин.
1943

РЕЧИЦА

  • В Белоруссии, в России
  • Есть такие городки:
  • Сходят улицы прямые
  • К синей линии реки.
  •  Мы на спичечных коробках
  • Имя Речицы прочли.
  • Девушки в кудряшках робких
  • Здесь гуляли и росли.
  • Как здесь люди славно жили...
  • Все разрушила беда.
  • Танк в иголках снежной пыли
  • Входит медленно сюда.
  • Этот самый танк огромный,
  • Негодуя, грохоча,
  • Год назад по кручам темным
  • Шел в прорыв до Калача.
  • Затихает бой суровый,
  • Дышит порохом земля,
  • И салют грохочет новый
  • Возле древних степ Кремля.
  • Тихий городок, как равный,
  • Выросший в огне боев,
  • Входит в ряд больших и славных,
  • Милых сердцу городов.
1944

ЗЕМЛЮ СОБИРАЛИ ПО КУСОЧКАМ...

  • Землю собирали по кусочкам,
  • По ручьям, высоткам и лесочкам,
  • По дорогам, по селеньям малым,
  • Города сбирали по кварталам.
  • Бой не утихал три долгих года.
  • В светлых реках потемнели воды.
  • Все пути от Волги и до Буга
  • Политы горячей кровью друга.
  • Мелкий щебень обращался в камень.
  • Дети становились стариками.
  • Мы страдали, бились, умирали,
  • Землю по кусочкам собирали.
  • И сегодня, в девятнадцать тридцать,
  • Наши части вышли на границу.
  • Пред глазами русского солдата
  • В зареве — закат и край заката.
  • За спиной у нас земля родная,
  • Вольная от края и до края.
  • Собрана солдатскими руками,
  • Чтоб стоять незыблемо веками.
  • Слушай! Не об Игорях ли славных
  • Горько плачут наши Ярославны?..
  • Воины! Друзья! Терпеть доколе,
  • Чтоб томились русские в неволе!
  • За одним бы нашим человеком
  • Целый полк пошел к немецким рекам.
  • За одной бы девушкой-отрадой
  • Танковая ринулась бригада.
  • Но в когтях фашистского полона
  • Не один, не двое — миллионы.
  • Силой всех полков и всех дивизий
  • Их свободы празднество приблизим.
  • В наступленье, боевые рати,
  • Сыновей державы собирайте,
  • Как сбирали землю — по кусочкам,
  • По ручьям, высоткам и лесочкам.
1944 Брест

ПОГРАНИЧНИК

  • Три года служил он в пехоте,
  • Пилотку и шапку носил,
  • Но сине-зеленой фуражки
  • В далеких боях не забыл.
  • В каких он бывал переплетах...
  • Но эту фуражку берег.
  • Конечно, она постарела
  • И погнут ее козырек,
  • А нынче ее он примерил,
  • Склонившись над тихим ручьем,
  • Увидел свое отраженье
  • И вспомнил о милом былом.
  • Небритым друзьям-пехотинцам
  • Сказал, опершись на ружье:
  • — Нам скоро придется расстаться,
  • Почуяло сердце мое.
  • Подходит желанное время
  • Моей пограничной судьбы:
  • Машины везут за полками
  • Зеленые с красным столбы.
  • Когда мы дойдем до границы,
  • Фуражку надену опять
  • И встану на старой заставе,
  • А вам за границу шагать.
  • Завидую вам я, ребята,
  • Пред вами большие пути —
  • До Одера или до Рейна,
  • Наверно, придется дойти.
  • Но дайте мне честное слово,
  • Добывши победу в огне,
  • Шагая к родимому дому,
  • Зайти на заставу ко мне.
  • За чаркой, за вашим рассказом
  • Всю ночь просидим до утра,
  • Три года мы вместе сражались,
  • А нынче расстаться пора.
1944 Брест

«Я поцелуев своих не растрачу...»

  • Я поцелуев своих не растрачу.
  • Только, когда через Буг перейду,
  • Может быть, вдруг не сдержусь и заплачу
  • К нашей горячей земле припаду.
  • Горькую, щедро политую кровью,
  • Вдоль перерытую и поперек,
  • Я поцелую ее по-сыновьи,
  • Ласку отдам ей, что долго берег.
  • Ты не ревнуй. Ты всегда дорога мне.
  • Только подумай —
  • Без этой земли
  • Мы, как сухие деревья на камне,
  • Разве росли бы и разве цвели!
1944

«ВИЛЛА ВИОЛА»

Р. Кармену

  • Где нынче ночуем? Простая задача.
  • Машина без света по просеке мчится,
  • На карте-двухверстке отмечены дачи,
  • Сегодня их взяли в четырнадцать тридцать.
  • Дорога разрыта, в траншеях, в обломках,
  • Дорога — как в русские горькие села.
  • Мы к даче пустой подъезжаем в потемках,
  • Она называется: «Вилла Виола».
  • Белеют левкои на клумбах осенних,
  • Стеклянные двери распахнуты настежь.
  • Мы наверх бежим по ковровым ступеням
  • В чужое, нерусское счастье.
  • Здесь все сохранилось. Не тронуло пламя
  • Мудреных квадратов, кругов и овалов.
  • Пропитана спальня чужими духами,
  • Чужой теплотою полны одеяла.
  • Я лучше укроюсь шинелью шершавой,
  • Я лучше окно плащ-палаткой завешу.
  • В семи километрах отсюда — Варшава,
  • Над нею колеблется отблеск зловещий.
  • Старик! Нами пройдена трудная школа.
  • Мы стали, пожалуй, грустнее и строже.
  • И это красивое имя Виола
  • Московских имен заменить нам не может.
  • И все нам без них не легко и не мило.
  • На что нам Виола? Здесь жить мы не будем.
  • От грохота бомб сотрясается вилла,
  • Которую утром мы сразу забудем.
  • Саперы наводят в ночи переправу.
  • Не спится. Обстрел. Боевая тревога.
  • Наверно, мы скоро ворвемся в Варшаву,
  • И, значит, к Москве сократится дорога.
1944 Рембертув

ВОСХОД СОЛНЦА

  • Белеет иней, травы облепив.
  • Десятый час, а ночь все длится, длится.
  • Земля еще как смутный негатив,
  • Она никак не может проявиться.
  • А на Камчатке золотой туман,
  • И день дальневосточный на исходе.
  • На берег набегает океан,
  • Сейчас зажгут огни на пароходе.
  • В Сибири полдень. Чистый, ровный свет,
  • И на снегу цехов большие тени.
  • А что у нас сегодня на обед?
  • Наверное, ушастые пельмени.
  • A v шумном городе моей души
  • Давно бегут веселые трамваи.
  • Ты на стекло легонько подыши,
  • И я тебя увижу и узнаю.
  • Редеет тьма. Алеет на востоке.
  • Теперь уж скоро солнце здесь взойдет.
  • Оно идет от киевских высот,
  • Из Белоруссии лесов далеких.
  • «Скажите, лейтенант, который час?»
  • «В Москве, на Спасской, девять тридцать било...»
  • Сначала солнце поднялось у нас,
  • Потом поля Европы осветило.
1944

ОЛЕНЬ

  • Июль зеленый и цветущий.
  • На отдых танки стали в тень.
  • Из древней Беловежской пущи
  • Выходит золотой олень.
  • Короною рогов ветвистых
  • С ветвей сбивает он росу
  • И робко смотрит на танкистов,
  • Расположившихся в лесу.
  • Молчат угрюмые солдаты,
  • Весь мир видавшие в огне.
  • Заряженные автоматы
  • Лежат на танковой броне.
  • Олений взгляд, прямой и юный,
  • Как бы навеки удивлен.
  • Ногами тонкими, как струны,
  • Легко перебирает он.
  • Потом уходит в лес обратно,
  • Спокоен, тих и величав,
  • На шкуре солнечные пятна
  • С листвой пятнистою смешав.
1944

КОГДА СНАРЯД УДАРИТ В ДОМ...

  • Когда снаряд ударит в дом,
  • Запахнет битым кирпичом,
  • Сухой дымок известки
  • Затянет перекрестки.
  • А мы поднимемся с земли, —
  • Пилотки, липа — всё в пыли, —
  • И вспомнится: не мы ли
  • Бетонщиками были?
  • Такой же запах плыл, когда
  • В отчизне пятилеток
  • Мы воздвигали города
  • С рассвета до рассвета.
  • Как гладил дома белый бок
  • Сердцеобразный мастерок!
  • Как щебетала звонко
  • И сыпалась щебенка!
  • Но здесь снаряд ударил в дом.
  • Здесь пахнет смертью — не трудом.
  • Кирпич краснеет рваной
  • Дымящеюся раной.
  • А мы всё думаем о том,
  • Как снова будем строить дом,
  • И кажется все чаще
  • На улицах гремящих,
  • Что ветер отгремевших гроз
  • С далекой родины принес
  • Сюда, на дымный Запад,
  • Известки нежный запах.
1944 Под Варшавой

ОСЕНЬ

  • В России багряная осень,
  • Прозрачная синь, листопад,
  • И ветер туда не доносит
  • Тяжелых орудий раскат.
  • На мирном холодном рассвете,
  • Курлыча, летят журавли.
  • Шумливыми стайками дети
  • В высокие школы пошли.
  • Печальные наши подруги
  • К семи затемняют окно.
  • Четвертую осень в разлуке
  • Им верить и ждать суждено.
  • Но время счастливое близко:
  • Там ветер недаром кружил —
  • Багряный листок, как записку,
  • На каждый порог положил.
  • Тоска наполняет нас силой,
  • И мы ненаглядным своим,
  • Тоскуя о родине милой,
  • Сквозь тысячу верст говорим:
  • «Тоскуйте по вашим солдатам,
  • Ушедшим с советской земли,
  • По тем, кто сегодня в Карпатах,
  • По тем, кто в балканской дали,
  • По тем, кто в варшавских предместьях...»
  • Пусть слышит родная страна
  • Под полночь в «Последних известьях»
  • Чужих городов имена.
  • А мы, зарядив автоматы
  • И снова припомнив свой дом,
  • За Вислу, за Сан, за Карпаты
  • Всё дальше и дальше пойдем.
  • Вокруг перелески чужие,
  • Осенних полей красота...
  • А в сердце — Россия, Россия,
  • Любовь, и судьба, и мечта.
1944

САЛЮТ

  • Слышишь, приветствует нас с тобою
  • Освобожденной страны столица.
  • Красное, желтое, голубое
  • Пламя ракет над Кремлем струится.
  • Правда, салюта своими глазами
  • Наши гвардейцы еще не видали:
  • Польский, румынский, венгерский экзамен,
  • На горизонте — немецкие дали.
  • В стужу железную бьют батареи,
  • В белые трубы трубит непогода.
  • Скоро мы станем стражей на Шпрее,
  • Стражею мира на долгие годы.
  • Каждый гвардеец — как сказочный витязь,
  • Нас не согнут ни мороз, ни усталость.
  • Русские женщины, вы нас дождитесь,
  • Долго вы ждали, немного осталось.
  • Отсвет кремлевских ракет — как зарница:
  • Нет расставанья и нет расстоянья.
  • Виден московский салют за границей —
  • Это восходит победы сиянье.
1944

РЕГУЛИРОВЩИЦА

  • На перекресток из-за рощицы
  • Колонна выползет большая.
  • Мадонна и регулировщица
  • Стоят, друг другу не мешая.
  • Шофер грузовика тяжелого,
  • Не спавший пять ночей, быть может,
  • Усталую поднимет голову
  • И руку к козырьку приложит.
  • И вдруг навек ему запомнится,
  • Как сон, как взмах флажка короткий,
  • Автодорожная законница
  • С кудряшками из-под пилотки.
  • И, затаив тоску заветную,
  • Не женщине каменнолицей —
  • Той загорелой, той обветренной,
  • Наверно, будет он молиться.
1944

«Я хотел написать о Балканах...»

  • Я хотел написать о Балканах,
  • О румынском прохладном вине,
  • О костелах за Вислой, о странах,
  • Где прошли мы в дыму и огне.
  • Но на белых страницах тетради
  • Возникают иные края —
  • Тот разбитый блиндаж в Сталинграде,
  • Где окончилась юность моя,
  • Да кривой городок Новозыбков,
  • Где однажды пришлось ночевать.
  • Там до света над крохотной зыбкой
  • То ли пела, то ль плакала мать...
1944

СТО ПЕРВАЯ КВАРТИРА

  • Когда б все избы, хаты и квартиры,
  • Где жить пришлось, я перечислить мог,
  • За век войны, на всех дорогах мира,
  • Я насчитал бы сто один порог.
  • Теперь в стране чужой и невеселой,
  • На уличке разбитой и пустой,
  • Живу я в третьем доме от костела,
  • Заполучив мансарду на постой.
  • Хозяин дома, розовый колбасник,
  • У входа восседает до зари.
  • Шофер ворчит: «Да он типичный частник!
  • Как люди терпят, дьявол побери!»
  • В сто первый раз мы жизнь начнем сначала.
  • В сто первый раз устраивая дом,
  • Чтоб не испачкать мелом одеяло,
  • Газету над кроватью мы прибьем.
  • Приколем карточку, где ты смеешься,
  • Далекая моя. А на столе
  • Разложим трубки, финский нож и ложку,
  • Дров привезем и заживем в тепле.
  • Заварим добрый суп из концентрата,
  • И мне, в соседстве с краткой тишиной,
  • Покажется, что с самого Арбата
  • Кочует эта комната со мной.
  • И Лермонтов витать над нами будет.
  • Он был поручик — значит, лейтенант,
  • Хозяин удивится: «Что за люди?
  • Надолго ли вселил их комендант?»
  • Пройдет два дня, от силы три. И снова
  • Зайдет полковник, скажет нам: «Пора!»
  • Понявши с полувзгляда, с полуслова,
  • Поднимемся мы в пять часов утра.
  • Шофер выносит вещи и винтовки.
  • Быть может, мы сумеем кое-как
  • Поспеть к артиллерийской подготовке
  • На «виллисе», похожем на башмак.
  • Еще темно, и холодно, и сыро.
  • Железо, как огонь, горит в руке.
  • Прощай, моя сто первая квартира
  • В разбитом, невеселом городке.
1944

СВЕТЯЩЕЕСЯ ОКНО

  • Я буду в Берлине иль в Вене,
  • От милой земли вдалеке,
  • Когда затемненье отменят
  • В зеленом твоем городке.
  • В вечернюю тихую пору,
  • Вдыхая цветочный настой,
  • Поднимешь ты душную штору,
  • Скрывавшую свет золотой.
  • Сквозь тысячу верст я увижу
  • Светящееся окно.
  • Чем дальше иду я, тем ближе
  • Сквозь тьму проступает оно.
  • И есть в нем чудесная сила,
  • Лишь сердцу понятный закон:
  • Оно мне и раньше светило,
  • Хоть город твой был затемнен.
  • Поверь мне — мы встретимся скоро.
  • Светись, золотое окно.
  • Разлука — как темная штора,
  • А свет — он горит все равно.
1944

В ДОМЕ КРОХОТНУЮ ДЕВОЧКУ...

  • В доме крохотную девочку
  • Эвой-Иолантой звали.
  • В темноте, не разглядев еще,
  • На руки ее мы брали.
  • Погоди. Ты только с улицы,
  • Зимним ветром заморожен.
  • Вот смотри, она простудится.
  • Будь с ней очень осторожен.
  • Лучше дай понянчу я ее, —
  • Так соскучился по ласке!
  • Голубые или карие
  • У твоей девчонки глазки?
  • От шинелей пахнет вьюгами,
  • Только русский говор нежен.
  • Смотрит девочка испуганно
  • На небритого жолнежа.
  • Наши Гали, Тани, Шурики,
  • Вы простите лейтенанта,
  • Что, задумавшись, зажмурившись,
  • Нянчит Эву-Иоланту.
1944

НОЧЬ НА БЕРЕГАХ ВИСЛЫ

  • Шарит прожектор рукой раскаленной,
  • Мина со вздохом ударила в дом.
  • Улицей имени Вашингтона
  • К берегу Вислы, пригнувшись, идем.
  • Смешана гарь с известковою пылью...
  • Помнишь, товарищ, два года назад
  • Улицей Ермана мы проходили
  • К черному порту? Горел Сталинград.
  • Так и живем мы сегодня, помножив
  • Воспоминания на мечты.
  • Улицы без голосов и прохожих,
  • Сорванных крыш громыхают листы.
  • Только по небу в осенних просторах
  • Ходят невидимые корабли.
  • Ровный, размеренный рокот моторов:
  • Это У-2 на Варшаву пошли.
  • Наш «кукурузник», «сверчок», «огородник»,
  • Наш легендарный родной самолет
  • Ночью свершает свой путь благородный —
  • Хлеб для варшавских повстанцев везет.
  • Яростно бьют с Маршалковской зенитки,
  • Красные пули вонзаются в ночь.
  • Он увернется — фанерный, а прыткий, —
  • Сбросит что нужно. Он должен помочь.
  • В мертвом сиянье ракета повисла.
  • С черного берега бьет пулемет.
  • Слушайте! Кто-то плывет через Вислу.
  • Тише, товарищи! Кто-то плывет!
  • Мокрая, словно Европа из сказки,
  • Шаткой походкой выходит сюда
  • Девушка с бело-червонной повязкой,
  • Льется с нее ледяная вода.
  • Берег. Гранитная ровная кладка.
  • Зарево плещется в темных волнах.
  • Польские воины в конфедератках,
  • Русский разведчик в мохнатых штанах.
  • Девушка им предъявляет как пропуск
  • Пачку размокших советских галет.
  • Ждущая освобожденья Европа
  • Нашим У-2 присылает ответ.
  • Что говорить — мы теперь за границей,
  •  Будет пора дипкурьеров и нот.
  • Это посланье в сердцах сохранится,
  • Всю дипломатию переживет.
  • Грохнул снаряд, оглушительный, грузный,
  • В небе мотор зажурчал, как поток...
  • Снова в Варшаву идет «кукурузник»,
  • Снова пошел на работу «сверчок».
1944

ПИСЬМО В РОССИЮ

  • Как живете вы там, в России,
  • Ненаглядные, дорогие?
  • Там, за реками, за горами,
  • Как живете в разлуке с нами?
  • Наши матери постарели,
  • Наши милые повзрослели,
  • Горе тронуло их. Ну, что же,
  • Нам такие они дороже.
  • Руки в трещинках и занозах,
  • Чтобы в танках и бомбовозах
  • Мы почувствовали, узнали
  • Ими созданные детали.
  • Все для фронта, все для победы.
  • Небогаты ваши обеды,
  • Ваши платьица старой моды, —
  • Наряжаться ли в эти годы?
  • Голоса ваши всюду слышим
  • И глаза ваши всюду видим,
  • Хоть не часто и кратко пишем
  • И порою вас тем обидим.
  • Не сердитесь! Гремят моторы,
  • Задыхаясь, летят просторы,
  • Я пишу эти строки скоро
  • На крыле бронетранспортера.
  • Заживают старые раны,
  • Проплывают новые страны,
  • Но опять повторяют губы
  • Имя родины и любимой.
  • Мы все те же.
  • Мы однолюбы.
  • Оттого и непобедимы.
1944

В ЭТОМ ДОМИКЕ СРЕДЬ РУИН...

  • Нет, я вашей страны не ругаю,
  • Теплым ветром ее дыша.
  • Может быть, она не плохая
  • И для вас совсем хороша.
  • Здесь немало красивых женщин
  • И лукавых немало глаз,
  • Здесь морозы зимою меньше,
  • Чем в сибирских краях у нас.
  • Мне понравился неугомонный
  • Рынок в струях дождя косых,
  • Весь в прозрачных плащах — зеленых,
  • Желтых, розовых, голубых.
  • Так красива тоска по небу,
  • Что пришла из иных веков
  • И в костелах окаменела,
  • Не добравшись до облаков.
  • Только я, как сквозь плащ прозрачный,
  • Вижу деньги и нищету,
  • Жадный, скучный, ненастоящий
  • Мир, не знающий про мечту.
  • Мы не жалуемся на встречу:
  • В этом домике средь руин
  • Жарко дышат голландки-печи
  • И белы облака перин.
  • Можно спать на сырой соломе,
  • Холодать и недоедать...
  • Но мечту о родимом доме
  • На перины — как променять?
  • Потому в любом разговоре
  • Мы твердим: а у нас! у нас!
  • Наше счастье и наше горе
  • Мы не можем забыть сейчас.
  • Там, в далекой, милой сторонке
  • Жизнь — с начала и до конца.
  • Там, у русских березок тонких,
  • Остаются наши сердца.
  • Мы гордимся той светлой высью,
  • Где стоит наш советский дом.
  • Потому и на вашей Висле
  • Мы о Волге своей поем.
1944

500 КИЛОМЕТРОВ

  • Я не был в Германии. Я не видал никогда
  • Фашистское логово, злобные их города.
  • Но вот перекресток дорог среди польских долин.
  • На стрелке: пятьсот километров отсюда — Берлин.
  • Пятьсот километров. Расчет этот точен и прост:
  • Прошел я от Волги, пожалуй, две тысячи верст,
  • Но каждую русскую грустную помню версту —
  • И месть в своем сердце теперь я ношу, как мечту.
  • Не видел я Гамбурга, — видел Воронеж в огне;
  • Не видел я Франкфурта, — Киев запомнился мне.
  • Я нежные песни в истерзанном сердце берег,—
  • Вина не моя, что я стал и угрюм и жесток.
  • Две тысячи пройдено. Ныне осталось пятьсот,
  • По польским дорогам родная пехота идет.
  • Но в светлые очи солдатские только взгляни,
  • Увидишь, как светятся родины нашей огни.
  • Пятьсот километров на запад — последний рывок.
  • К Берлину направлены стрелки шоссейных дорог.
1944

ПАРОЛЬ

  • Вдали от родины иду по улице ночной.
  • Развалины домов полны зловещей тишиной.
  • Костел, как каменный костер,
  • До неба языки простер.
  • Где я? Варшава предо мной, София иль Белград?
  • Не все ль равно! Иду один средь сумрачных громад.
  • Бегут по небу облака,
  • Бормочет сонная река.
  • Идут навстречу патрули, видны теней углы.
  • Блестят на шапочках солдат гербовые орлы.
  • Гортанный оклик, строгий крик.
  • Сверкает маслянистый штык.
  • Наверно, требуют пароль? Он неизвестен мне.
  • Я просто вышел помечтать о милой при луне.
  • «Я русский!» — говорю в ответ,
  • Вступая в лунный свет.
  • И расступается патруль, берет под козырек,
  • И замирает по камням солдатский стук сапог.
  • Бегут по небу облака...
  • Как ты сегодня далека!..
1944

ТРИК-ТРАК

  • Всю землю изрыли окопы —
  • Угрюмая память атак.
  • Стучит по дорогам Европы —
  • Трик-трак — деревянный башмак.
  • Куда ты идешь и откуда,
  • Состарившаяся мечта?
  • Хрипит в твоих легких простуда,
  • Увяла твоя красота.
  • Над горем бездомным, бездонным
  • Осенние листья летят.
  • По выбитым стеклам оконным —
  • Трик-трак — деревяшки стучат.
  • Как будто бы после потопа,
  • Пусты города и поля.
  • Так вот ты какая, Европа,
  • Измученная земля.
  • Тяжелый мешок за плечами,
  • В лохмотьях клеенчатый плащ.
  • Лишь ветер глухими ночами
  • Тебя утешает — не плачь.
  • У стен разбомбленного дома —
  • Трик-трак — несмолкающий стук.
  • Давно уж разбит и поломан
  • Твой тонкий французский каблук.
  • Стучат деревяшки о камень.
  • Я встречу тебя на шоссе, —
  • Там девушка-воин с флажками
  • Стоит в световой полосе.
  • Шофер улыбнется картинно:
  • «Садитесь, могу подвезти.
  • Я еду на запад, к Берлину.
  • Наверное, нам по пути».
1944

ОТ УДАРА ОДНОГО СНАРЯДА...

  • От удара одного снаряда
  • Два солдата умирают рядом.
  • В сапогах один, другой в обмотках,
  • Разные эмблемы на пилотках,
  • Но шинели разного покроя
  • Политы одною алой кровью.
  • О делах последних человечьих
  • Говорят они на двух наречьях.
  • Но одни знакомые истоки
  • В их словах — печальных и жестоких.
  • Одному родные эти земли,
  • А другой дыханью ветра внемлет —
  • Может быть, до рокового срока
  • Принесет он весточку с востока.
  • Два солдата схожи и не схожи.
  • Губы их белы в предсмертной дрожи,
  • В коченеющих руках зажаты
  • Одинаковые автоматы.
  • Ненависть одна вела их в битву
  • И одним врагом они убиты.
  • Сквозь огонь и смерть несут живые
  • Знамя дружбы Польши и России.
1945

200 КИЛОМЕТРОВ

  • До Берлина осталось двести.
  • Это путь нашей честной мести.
  • По-немецки воет пурга,
  • Наши танки идут на врага.
  • Заметались черные тени,
  • Грузовик упал на колени.
  • Поднимают руки дома,
  • Как кликуша, кричит зима.
  • Знаю я: наш путь до Берлина —
  • Не одна заправка бензина,
  • Не три танковых перехода, —
  • Ведь войне уж четыре года.
  • Стих мой мчится с танками вместе.
  • До Берлина осталось двести.
  • Ночь. Огонь. Лихорадка погони.
  • Голос юноши в шлемофоне.
  • Говорит он тихо и просто:
  • — До Берлина сто девяносто.
  • Как мечтаю я, чтоб скорее
  • Эти стихи устарели!
1945

75 КИЛОМЕТРОВ

  • Дожили! Дожили! Только подумай:
  • Сколько сражений и лет пронеслось!
  • Город немецкий, седой и угрюмый,
  • Острою готикой вычерчен вкось.
  • Бились недаром, страдали недаром,
  • Глохли недаром от всех канонад.
  • Перед последним жестоким ударом
  • Я оглянусь на мгновенье назад.
  • Вижу домов сталинградских руины,
  • Верю в грядущее их торжество.
  • Нам остается идти до Берлина
  • Семьдесят пять километров всего.
1945

МОГИЛА ГЕТЕ

  • Я знаю, так случится: на рассвете
  • В немецкий дряхлый город мы войдем.
  • Покрытый черепицею столетней
  • И косо заштрихованный дождем.
  • Проедем на гвардейском миномете,
  • Как под крылом, по улицам пустым.
  • «Здесь, в этом городе, могила Гете», —
  • Полковник скажет мальчикам своим.
  • Сойдут гвардейцы Пушкинской бригады
  • С овеянных легендою машин
  • И встанут у кладбищенской ограды,
  • И слова не проронит ни один.
  • И только вспомнят Пушкинские Горы,
  • Тригорского священные места,
  • Великую могилу, на которой
  • Прикладами расколота плита.
  • Весь город в танковом могучем гуле...
  • Плывет рассвет.
  •                              На лужах дождь кипит.
  • Стоят гвардейцы молча в карауле
  • У камня, под которым Гете спит.
1945

ДАЛЬНИЙ ПРИЦЕЛ

  • Вот с этой апрельской опушки
  • В свой срок, через десять минут,
  • Тяжелые русские пушки
  • Стрелять по Берлину начнут.
  • Гвардейцы снимают шинели —
  • Расчет к наступленью готов.
  • Под солнцем чужим заблестели
  • Отличья родных городов:
  • Здесь рядом с медалью одесской
  • Идут сталинградцы в огне,
  • И рядом с Адмиралтейством —
  • Зубцы на Кремлевской стене.
  • Огонь!
  • И гремит батарея,
  • Вздыхает уральский металл.
  • Огонь!
  • И дымится на Шпрее
  • Восьмиэтажный обвал.
  • Огонь!
  • Там, на гребне оврага,
  • Следит наблюдатель сквозь дым.
  • Огонь!
  • И колонны рейхстага
  • Склоняют колени пред ним.
  • Все дело — в тончайшем прицеле,
  • А мы наводили тогда,
  • Когда в окруженье метели
  • К Москве подступала беда,
  • Когда в ленинградской блокаде
  • Сшибало нас голодом с ног,
  • Когда рубежом в Сталинграде
  • Был каждого дома порог.
  • ...На светлой апрельской опушке
  • Капели с сосновых вершин.
  • Грохочут советские пушки,
  • Снаряды уходят в Берлин.
  • От пота черны гимнастерки,
  • Не важно, что зябкий апрель.
  • Смеется пушкарь дальнозоркий —
  • Пред ним долгожданная цель.
1945

У ЗЕЛОВСКИХ ВЫСОТ

  • Спит Воронеж, и спит Ленинград,
  • Спит Смоленск, и тиха Украина.
  • Лишь в Кремле и в окопах не спят
  • Перед штурмом Берлина.
  • Голубая апрельская ночь.
  • На плацдармах кипит нетерпенье,
  • И как в Киеве, в Курске, точь-в-точь
  • Соловьиное пенье.
  • Час настал!
  • Батарейцы, огонь!
  • Из-за сказочно темного леса
  • В небесах, словно огненный конь,
  • Пролетают «эрэсы».
  • Артиллерия, грохоча,
  • Рвется в логово вражье.
  • Путь к Берлину рукою луча
  • Нам прожектор укажет.
  • Путь к Берлину...
  • Он начат давно
  • У несломленной волжской твердыни,
  • Нам солдатское счастье дано
  • Завершить его ныне.
  • Начался штурм последних высот
  • На берлинском прямом направленье.
  • Из России к нам солнце идет,
  • Освещая сраженье.
  • Мы советского солнца лучи.
  • Путь был долог, опасен и труден.
  • Грохот пушек в немецкой ночи
  • Слышат русские люди.
  • Мы идем,
  • Мы идем,
  • Мы идем,
  • Мы спасем их из рабства.
  • Час настал расквитаться с врагом.
  • На Берлин, сталинградцы!
16 апреля 1945

БЕРЛИН, 2 МАЯ

  • Идут гвардейцы по Берлину
  • И вспоминают Сталинград.
  • Так вот предел дороги длинной,
  • Скопленье сумрачных громад.
  • Окаменевшее сраженье,
  • Колонны пленных под дождем...
  • Но словно солнца отраженье
  • Сияет на штыке твоем.
  • Друзья молчат. Какую фразу
  • Нам должно здесь произнести,
  • Чтоб охватить всем сердцем сразу
  • Величье нашего пути?
  • Замолкли пушки и «катюши»,
  • Спокойно дышит тишина.
  • Мы утолили наши души,
  • Германия побеждена.
  • Мечте такой не просто сбыться,
  • Мы начинали тяжело,
  • Пришлось четыре года биться,
  • И столько славных не дошло.
  • Их волей, их предсмертной жаждой
  • В бою овеяло живых, —
  • Вот почему сражался каждый
  • И за двоих и за троих.
  • Идет счастливая пехота,
  • С седых громад не сводит глаз.
  • В Берлин открыли мы ворота,
  • Был ключ от них давно у нас;
  • Не тот, что сохранен в музее
  • Суровой памятью веков,
  • А тот, что горечью взлелеян
  • У переправ и у костров.
1945

ДЕЛО О ПОДЖОГЕ РЕЙХСТАГА

Ты помнишь это дело о поджоге

  • Рейхстага?
  • Давний тридцать третий год...
  • Огромный Геринг, как кабан двуногий,
  • На прокурорской кафедре встает.
  • Еще не взят историей к ответу,
  • Он хочет доказать неправду свету:
  • «Рейхстаг большевиками подожжен!»
  • Но вот пред всеми — смуглый, чернобровый
  • Встал подсудимый. Чистый и суровый,
  • Он в кандалах, но обвиняет — он!
  • Он держит речь, неистовый болгарин.
  • Его слова секут врагов, как жгут.
  • А воздух так удушлив, так угарен, —
  • На площадях, должно быть, книги жгут.
  • ...В тот грозный год я только кончил школу.
  • Вихрастые посланцы комсомола
  • Вели метро под утренней Москвой.
  • Мы никогда не видели рейхстага.
  • Нас восхищала львиная отвага
  • Болгарина с могучей головой.
  • Прошло немало лет.
  • А в сорок пятом
  • Тем самым, только выросшим, ребятам
  • Пришлось в далеких побывать местах,
  • Пришлось ползти берлинским Зоосадом...
  • «Ударим зажигательным снарядом!»
  • «Горит рейхстаг! Смотри, горит рейхстаг!»
  • Прекрасный день — тридцатое апреля.
  • Тяжелый дым валит из-за колонн.
  • Теперь — не выдумка — на самом деле
  • Рейхстаг большевиками подожжен!
1945-1947

ПОБЕДИЛИ ВСЕ...

  • Победили все...
  • И тот, кто не был
  • В окруженье и в госпиталях,
  • Кто не помнит, как валилось небо
  • Бомбами на приднепровский шлях,
  • Кто не видел, как пылала Волга,
  • От огня горячая совсем,
  • Кто не испытал разлуки долгой
  • И гораздо позже слышал только
  • О приказе 227.
  • Победили все, я с тем не спорю,
  • Нас теперь несметное число,
  • Невозможно разобраться морю,
  • Сколько рек и струй в него втекло.
  • ...Не забыть мне ни за что на свете,
  • Хоть и нету в том моей вины,
  • Юношу, которого я встретил,
  • Кажется, на пятый день войны.
  • Шли мы на восток.
  • А он — на запад
  • Поредевший вел стрелковый взвод.
  • — Ты куда, товарищ?
  • — Я вперед! —
  • И потупился, чтоб не заплакать.
  • И пошел, винтовку прижимая
  • К школьнически хрупкому плечу.
  • Что случилось с ним потом — не знаю,
  • В смерть его поверить не хочу.
  • Вот бы встретить мне его в Берлине,
  • Вспомнить вместе сорок первый год,
  • Наш короткий разговор в долине:
  • — Ты куда, товарищ?
  • — Я вперед!
1945

НА ЭЛЬБЕ

  • Я видел Волги непреклонный бег,
  • Днепра и Нарева седые воды.
  • А это — Эльба.
  • Вспомни, сколько рек
  • Форсировать пришлось за эти годы!
  • Последняя военная река
  • Струилась, как беседа меж друзьями, —
  • Бойцы американского полка
  • Перекликались через волны с нами,
  • За их плечами строились в ряды,
  • Толкаясь и галдя от нетерпенья,
  • Рабы и пленники большой беды,
  • Дожившие до счастья возвращенья.
  • Мост вырос на понтонах. По нему
  • Пошла толпа. В рядах нестройно пели.
  • У нас, давно привыкших ко всему,
  • Совсем некстати веки повлажнели.
  • «Страна моя, Москва моя...»
  • Поют
  • И утирают слезы рукавами,
  • Быть может, я знакомых встречу тут,
  • С кем породнился уманскими рвами?
  • Страдальческая армия идет
  • По свежим доскам, мокрым и покатым,
  • На Эльбе горький сорок первый год
  • Встречается с победным сорок пятым.
1945

ШЕСТЬ ЧАСОВ ВЕЧЕРА ПОСЛЕ ВОЙНЫ

СНОВА НА РОДИНЕ

  • Снова цветут при дорогах ромашки,
  • Тихие ивы стоят у реки.
  • Снова зеленые с синим фуражки,
  • Словно в траве васильки.
  • В долгом пути, как страницы тетрадки,
  • Перелистал я четыре страны,
  • Перечитал я в обратном порядке
  • Годы великой войны.
  • Вспомнил я тех, с кем шагали мы вместе,
  • Тех, кто победы увидеть не смог.
  • Трубку набил я махоркою в Бресте —
  • Сладок и горек дымок.
  • Снова на родине, снова я дома,
  • Сердце щемит долгожданный наш вид:
  • Темные избы под бурой соломой,
  • Аист на крыше стоит...
  • Как материнские любят морщины,
  • Каждый из нас полюбил навсегда
  • Эти овраги, болота, равнины,
  • Где громыхала беда.
  • Много я видел красот за границей —
  • Гладкие реки шоссейных дорог,
  • Дачи стеклянные под черепицей,
  • Чистенький, жадный мирок.
  • В стройке заводов была наша слава.
  • Труден был путь нашей светлой судьбы:
  • Самая сильная в мире держава
  • С аистом возле трубы.
  • Не пригибаясь и не потакая,
  • Горе любое встречая без слез,
  • Правдою ты победила, —
  • Святая
  • Родина белых берез.
  • Стало дышаться легко и широко.
  • Бее превозмог наш великий народ.
  • И не на версты — далеко-далеко
  • Видно, на годы вперед.
  • Время на крыльях стремительных мчится,
  •  Горы сдвигает родная страна,
  • А черепица — да что черепица, —
  • Будет у нас и она!
1945 Минск

«Одному поколенью на плечи...»

  • Одному поколенью на плечи —
  • Не слишком ли много?
  • Испытаний и противоречий
  • Не слишком ли много?
  • Я родился в войну мировую,
  • Зналось детство с гражданской войною,
  • И прошел полосу моровую,
  • И макуха
  • Знакома со мною,
  • И разруха
  • Знакома со мною.
  • Старый мир напоследок калечил,
  • Но убить нас не смог он.
  • Одному поколенью на плечи —
  • Не слишком ли много?
  • А считалось, что только одною
  • Мировою войною
  • Вся судьба одного поколенья
  • Ограничена строго.
  • Сколько дней я сгорал
  • В окруженье,
  • Сколько лет я бежал
  • В наступленье —
  • Не слишком ли много?
  • Так дымились Освенцима печи,
  • Что черны все тропинки до бога.
  • Одному поколенью на плечи —
  • Не слишком ли много?
  • Путешественнику полагалось
  • Два — от силы — кочевья,
  • Борзый конь, и натянутый парус,
  • И восторг возвращенья.
  • Нам — транзитные аэродромы,
  • Вновь и снова дорога.
  • И разлук, и моторного грома
  • Не слишком ли много?
  • Одиссею — одна Одиссея...
  • Нам и этого мало.
  • Раз в столетие землетрясенье
  • На планете бывало.
  • Трижды видел, как горы качались,
  • Дважды был я в цунами.
  • (А ведь жизнь —
  • Только в самом начале,
  • Говоря между нами.)
  • Это б в прежнее время хватило
  • Биографий на десять.
  • Если вихрем тебя закрутило,
  • На покой не надейся.
  • Только мы не песчинками были
  • В этом вихре,
  • А ветром,
  • Не легендою были,
  • А былью,
  • И не тьмою —
  • А светом.
  • Равнодушные с мнимым участьем
  • Соболезнуют, щурясь убого.
  • Только думают сами —
  • Поменяться бы с нами местами.
  • Одному поколению счастья
  • Не слишком ли много?
1965

ДЕВУШКА БЕЗ ПОГОН

  • Пыль кружится по платформе.
  • На узлах и на баулах,
  • Без погон, в военной форме
  • Тихо девушка уснула.
  • Что ей видится, что снится
  • Сквозь дорожную усталость?
  • Или замок за границей,
  • Где товарищи остались,
  • Иль разбитый перекресток,
  • Где она с флажком стояла...
  • Было все на свете просто,
  • Только многих убивало.
  • Все сегодня по-другому,
  • Все несчастья миновали,
  • Ты отпущена до дому
  • И уснула на вокзале.
  • Пробегают по платформе
  • Мимо дачные красотки
  • И глаза косят на форму
  • И на ленты на колодке:
  • Дескать, наших благоверных
  • Там, на фронте, отбивали
  • Эти девушки, наверно,
  • И за то у них медали.
  • Как вы смеете? Как можно?
  • Что вы знаете о фронте?
  • Проходите осторожно,
  • Спящей девушки не троньте!
  • Пусть и я не знаю, кто ты,
  • Спи, в боях дойдя до мира,
  • Жанна д'Арк из третьей роты,
  • Хохотунья и задира.
  • Это ты ведь на привалах,
  • Утоляя боль и муки,
  • Как младенцев, пеленала
  • Наши раненые руки,
  • Это ты под пулеметом
  • Шла в передовом отряде
  • И по мозырским болотам,
  • И по пражской автостраде.
  • Под осенними лучами
  • Спи...
  • Атака вновь отбита.
  • Мы, твои однополчане,
  • Не дадим тебя в обиду.
1945

БЫЛА ВОЙНА

  • Теперь проходит наш счастливый век
  • В гостиницах иль у друзей хороших.
  • Летит над миром чистый первый снег,
  • А там, глядишь, и первая пороша.
  • Наш первый снег летел над Лозовой,
  • Наш снег второй свистел над хмурой Волгой.
  • Шел третий снег на Киев грозовой,
  • Четвертый снег порхал над Вислой волглой.
  • Но вот над нами снова первый снег.
  • Из недр метро тепло идет клубами,
  • И я ловлю твой безмятежный смех
  • Обветренными жесткими губами.
  • У нас пока еще и дома нет.
  • Мечтателям светло под крышей звездной.
  • Мы начинаем строить в тридцать лет —
  • Не очень рано, но еще не поздно.
  • Кто смеет время отдавать тоске?
  • Не слышал он снарядные разрывы.
  • Снежинка тает на твоей щеке.
  • Была война, а мы остались живы.
1945

ТРИ ЗВЕЗДОЧКИ

  • Приехал в отпуск старший лейтенант,
  • Приглаженный, застенчивый и важный.
  • На золотых погонах — алый кант
  • И по три острых звездочки на каждом.
  • Они в расположении таком,
  • Те звездочки военного сиянья,
  • Как ставят над лирическим стихом,
  • Которому не найдено названья.
  • Откуда он? Из Венгрии опять.
  • «Ну, как там в Будапеште?»
  • «Все в порядке».
  • Он девушке хотел бы прочитать
  • Стихи свои из голубой тетрадки.
  • Читает он про танки, васильки,
  • Про молодость, походы и оружье.
  • Здесь столько силы, правды и тоски.
  • И только рифмы очень неуклюжи.
  • А девушка не слушает слова:
  • Ей дорог голос этот грубоватый
  • И русая крутая голова —
  • Наивный облик старого солдата.
  • И пусть он не умеет рифмовать!
  • Не так легко, покинув классы школы,
  • Четыре долгих года воевать,
  • В далеком гарнизоне тосковать —
  • И оставаться нежным и веселым.
  • Поэзия шумит и бродит в нем,
  • Любовь и мужество в ее законах.
  • Три звездочки сияют на погонах,
  • Как будто над лирическим стихом.
1946

ГУБЕРНАТОР

  • На тачанке, еще младенцем,
  • Запеленатый полотенцем,
  • Кочевал он в низовьях Дона.
  • Шелестели над ним знамена.
  • Он, крещенный в огне и громе,
  • Вырос в харьковском детском доме,
  • В казаки он играл когда-то,
  • Лет семнадцати стал солдатом.
  • Был на срочной и на сверхсрочной,
  • Худощавый, прямой и точный.
  • Обучался в пехотной школе
  • Душным летом на Халхин-Голе.
  • Всех на «вы» называл, суровый,
  • Тонкогубый, бритоголовый.
  • Он в огне отступал из Львова,
  • Поднимался и падал снова.
  • Весь израненный, не убитый,
  • Знаменитым хирургом сшитый,
  • Он под Каневского горою,
  • На Днепре, получил Героя.
  • До Берлина четыре раза
  • Было имя его в приказах.
  • А теперь в городке немецком
  • Комендантом он стал советским.
  • Особняк у него и дача, —
  • Коменданту нельзя иначе.
  • Он живет, — под угрюмым небом
  • Кормит немцев алтайским хлебом.
  • Он бы отдал и дом, и дачу,
  • И Саксонию всю в придачу
  • За любой гарнизон далекий,
  • Пусть на Севере, на Востоке...
  • Где журчанье прозрачных речек
  • Милой русской привольной речи.
  • ...В сад выходит мой друг, полковник.
  • Вдоль ограды растет терновник.
  • Здесь цветы — и те не такие,
  • Как на родине, как в России.
  • Но приказа покуда нету,
  • Чтобы службу оставить эту.
1947

СТУДЕНТ

  • Пришел учиться паренек
  • Из Холмогорского района,
  • Все испытанья сдал он в срок,
  • В глаза Москвы смотря влюбленно.
  • Он жил как все. Легко одет,
  • Зимою не ходил, а бегал,
  • В буфете кислый винегрет
  • Был каждый день его обедом.
  • Он с Ньютоном вел разговор
  • И с Менделеевым сдружился,
  • С Лапласом он бросался в спор,
  • В кольце Сатурна он кружился.
  • Ему пошел двадцатый год,
  • Когда, упрямый и веселый,
  • В Марийский край на культпоход
  • Он был направлен комсомолом.
  • На месяц или два. Но там
  • Убит избач в селенье дальнем.
  • Остаться вызвался он сам
  • И год провел в избе-читальне.
  • Вернулся вновь на первый курс.
  • Он старше всех, —здесь только дети.
  • Но винегрета кислый вкус
  • Такой же, как тогда, в буфете.
  • Он, как тогда, в Москву влюблен,
  • Сидит над книгами упрямо, —
  • Но формируют батальон
  • Студентов-лыжников в Петсамо.
  • Уходит он, как на зачет,
  • В холодный бой, на финский лед.
  • Вернулся он в сороковом На первый курс.
  • Ну что ж, догоним! Одни лишь юноши кругом,
  • Но он не будет посторонним.
  • Зачетов страдная пора...
  • И вновь июнь. И слышен голос:
  • «Сегодня в шесть часов утра...»
  • Война... И юность раскололась.
  • Сдавай экзамены, студент,
  • На кафедрах бетонных дотов:
  • Набивку пулеметных лент,
  • Прицел гвардейских минометов...
  • И вот студенту тридцать лет.
  • Плывет навстречу непогодам
  • Московский университет
  • И Ломоносов перед входом.
  • Был памятник недавно сбит
  • Фашистской бомбой с пьедестала,
  • Но гордо он опять стоит,
  • И все — как в юности — сначала.
  • Студент с седою головой,
  • Конспекты в сумке полевой.
  • Мальчишки, девочки вокруг.
  • Ты старше всех, и это грустно.
  • Тебя я понимаю, друг,
  • Я испытал такое чувство.
  • Ты вновь уходишь на зачет.
  • Отчизна терпеливо ждет:
  • Ведь и она свой путь прошла
  • Сквозь вой пурги и свист заносов,
  • Как шел когда-то из села
  • Крестьянский мальчик Ломоносов.
1947

НАШ СОБСТВЕННЫЙ КОРРЕСПОНДЕНТ

  • Ужель вы забыли, ребята,
  • О нашей начальной поре?
  • Олег со своим аппаратом
  • Носился у нас во дворе.
  • Он мучил чумазых девчонок,
  • На ящики их посадив,
  • Настраивал с видом ученым
  • Таинственный объектив,
  • Приказывал не шевелиться,
  • Покуда не щелкнет затвор.
  • Я помню застывшие лица,
  • В стекле перевернутый двор.
  • Потом он для маленькой Лиды,
  • Подруги той ранней поры,
  • Снимал знаменитые виды
  • Столицы с Поклонной горы.
  • Всю ночь он возился в чулане,
  • Купая пластинки в ведре,
  • Дремало багровое пламя
  • В мудреном его фонаре.
  • Но сколько мы после ни ждали
  • Обещанных снимков — увы,
  • Ни карточек не увидали,
  • Ни видов весенней Москвы.
  • Как магния синяя вспышка,
  • И детство и юность — момент.
  • Вчерашний соседский мальчишка —
  • «Наш собственный корреспондент».
  • Мы встретились на Метрострое.
  • Он пробыл на шахте три дня.
  • Заснял он всех местных героев,
  • Потом, по знакомству, меня.
  • В Сибири мы встретились снова
  • И где-то под Курском — опять.
  • Товарищи, честное слово,
  • Он всюду умел поспевать.
  • Он Чкалова снял при отлете
  • В кабине. Смотрите, каков!
  • Он был на Хасане — в пехоте,
  • Под Выборгом — у моряков.
  • Как юноша — снимок любимой,
  • Страны многоликой портрет
  • Лелеял наш друг одержимый,
  • «Наш собственный корреспондент».
  • Где только мы с ним не встречались
  • Во время войны! Налегке,
  • Нигде, никогда не печалясь,
  • Он шел с аппаратом в руке.
  • Он был в ленинградской блокаде,
  • Он падал на ладожский снег.
  • Потом в партизанском отряде
  • Под Брянском возник мой Олег.
  • При каждой негаданной встрече
  • Он щелкал в лицо мне — в упор!
  • (Однако я в скобках замечу,
  • Что карточек нет до сих пор.)
  • Разболтанным стареньким «ФЭДом»
  • Он снять на рейхстаге успел
  •  Багровое Знамя Победы
  • И тотчас в Москву улетел.
  • Мой старый, мой добрый знакомый,
  • Весь век свой ты будешь таким!
  • Мальчишеской страстью ведомый,
  • Где нынче ты с «ФЭДом» своим?
  • Теперь ты солидный мужчина —
  • Исполнилось тридцать лет!
  • Позволь мне в твою годовщину
  • Тебе подарить твой портрет.
1947

БУДЕТ ЛИ ВОЙНА?

  • В наше радостное Завтра веря
  • Искренне, светло и горячо,
  • В воскресенье я гуляю в сквере,
  • Посадивши дочку на плечо.
  • А ее мне раненой рукою
  • Не легко удерживать. Но я
  • Справлюсь с милой ношею такою,
  • Ты не бойся, девочка моя.
  • Я из тех родителей влюбленных,
  • Для которых дороги, как жизнь,
  • Эти крохи в красных капюшонах.
  • Крепче за плечо мое держись!
  • ...Вот у нас в народе говорится —
  • Радостно такое слышать мне:
  • «Нынче много девочек родится —
  • Это значит:
  • Не бывать войне».
  • Но опять кровавою войною
  • С Запада туманного грозят,
  • И опять с надеждой и тоскою
  • На мальчишек матери глядят.
  • Будет ли война или не будет?
  • Нападут ли изверги опять?
  • Неужели вновь придется людям
  • Лучших сыновей своих терять,
  • И чужие танки, словно слизни,
  • Поползут, найдя свой старый след,
  • И постройку зданья Коммунизма
  • Вновь задержат?
  • Мы ответим: нет!
  • Нет!
  • Должны мы родину возвысить,
  • Не страшась грозящей нам войны.
  • Быть войне или не быть — зависит
  • От того, насколько мы сильны.
  • Армия советского народа,
  • В нерушимой крепости твоей
  • Будущего солнечные своды
  • И судьба счастливая детей.
  • Не дадим, чтоб огневые трассы
  • Врезались опять в покой ночей.
  • В том клянется офицер запаса
  • С маленькою дочкой на плече.
1949

ДЕЛЕГАЦИЯ НЕМЕЦКИХ ЖЕНЩИН

  • У нас в Сталинграде всегда делегаты гостят,
  • Из разных краев приезжают к истоку победы.
  • Корейские юноши были неделю назад.
  • Гостили французы, недавно уехали шведы.
  • Мы слышали здесь, как Поль Робсон о мире поет...
  • В потертых костюмах ходили гурьбой англичане...
  • Под Первое мая пришла телеграмма, и вот
  • Мы женщин немецких на аэродроме встречаем.
  • В дверях самолета букеты цветов вручены.
  • Приветы, улыбки — и в город вплывают машины.
  • И справа и слева гостям новостройки видны,
  • Меж новых кварталов сурово чернеют руины.
  • И гостьи притихли. Подумай, какая пурга
  • Бушует сейчас в их сердцах! В тишине напряженной
  • Немецкие вдовы идут на Мамаев курган,
  • Немецкие матери всходят на холм раскаленный.
  • Под их башмаками осколки красны, как руда, —
  • Пойдет в переплав то, что в битве гремело когда-то.
  • От тех, кто в мышастых мундирах взбирался сюда,
  • Следа не осталось на склонах курганов покатых.
  • Бесславно забыт тот, кто черному делу служил.
  • Навеки бессмертен погибший за правое дело!
  • Немецкие матери встали у русских могил,
  • На камень горючий цветы положили несмело.
  • А юная немка на город наш мирный глядит.
  • Заводы стоят, как дивизии, в блеске металла.
  • На фланге одном горизонт Гидрострою открыт,
  • На фланге другом встали шлюзы Донского канала.
  • В подножье кургана, на старой военной стезе,
  • На станции той, где Родимцев держал оборону,
  • Готовы к погрузке, стоят трактора СТЗ, —
  • Быть может, сегодня в Германию путь эшелону.
1951

МОРЕ ПРИДЕТ

  • Выйдя на Волгу, я встал над откосом.
  • Пыль и осколки — здесь почва такая.
  • Этот участок был отдан матросам,
  • Насмерть стояла бригада морская.
  •       Тихие всплески, потоков журчанье,
  •       Волнами, волнами — воспоминанья!
  • Шли из Одессы пешком экипажи,
  • Из севастопольской каменной дали.
  • Их ненавидели в лагере вражьем, 
  • «Черными дьяволами» называли.
  •      На бескозырках — пехотные каски.
  •      К ранам набухшим присохли повязки.
  • Было у хлопцев особое горе.
  • Старый матрос говорил перед боем:
  • «Коль погибать, так уж лучше на море,
  • Если могила, пусть рядом с прибоем!»
  •        Но умирали матросы на суше —
  •       «Черные дьяволы», светлые души.
  • Рядом с могилой — гранитною призмой
  • Острая вышка геологов встала.
  • Стройка великая Коммунизма
  • Здесь обретает исток и начало.
  •     ...Входит в плотину могила над плёсом.
  •        Море идет к сталинградским матросам.
1951

«Который год ты все живешь одна...»

  • Который год ты все живешь одна,
  • Жестокой вечной памяти верна.
  • Ждала вестей и самого ждала,
  • В свой страшный день поверить не могла.
  • В семи столицах памятник ему,
  • Но ты не хочешь верить ничему.
  • В железном одиночестве своем,
  • С дневной работой и ночным шитьем,
  • Ты детям говоришь который год,
  • Что вот он отвоюет в придет.
  • Не утешенье это, не слова:
  • Я сердцем чувствую, как ты права.
  • И мертвыми — товарищи мои
  • Ведут за мир упорные бои.
  • И среди них сейчас любимый твой
  • С пробитой пулей русой головой.
  • Встает он, поджигателям грозя.
  • Он на посту. Ему домой нельзя!
  • Когда бы не был он к врагам суров,
  • На свете стало б столько новых вдов.
  • Должны все те, кто счастливы вдвоем,
  • Не забывать о подвиге твоем.
1953

ЖИЗНЬ

  • Повстречались на исходе дня,
  • Я в глаза ее взглянул устало,
  • И спросила девушка меня:
  • «Вы б хотели жизнь начать с начала?»
  • Не успел я ей ответить: «Да!»
  • Не давая вырваться ответу,
  • В Завтра устремленные года
  • Повели сквозь сердце эстафету.
  • Из военной дали первых лет
  • Проступило вдруг виденье детства —
  • В перекрестьях пулеметных лент
  • Штатские пальто красногвардейцев.
  • Были мы еще совсем малы,
  • Но в тридцатом, но уже в тридцатом
  • Выстрелы кулацкие из мглы
  • Метили и по таким ребятам.
  • Жизнь начать, допустим, нехитро,
  • Только как же я тогда проеду
  • Первым пробным поездом метро,
  • В нем увидев и свою победу?
  • Провожал я первый стратостат
  • В те лиловые высоты,
  • Где теперь в обычный рейс летят,
  • Звук свой обгоняя, самолеты.
  • Если жизнь теперь начну я вновь,
  • Как же я коснусь хасанской славы,
  • Разве я найду свою любовь
  • В громе сталинградской переправы?
  • Как же я увижу ту зарю —
  • Над рейхстагом красные знамена,
  • Как в своей судьбе я повторю
  • Пуск неповторимый Волго-Дона?
  • Девушка! Совсем не грустно мне,
  • Что так быстро годы пролетели.
  • Жили мы всегда в грядущем дне.
  • Путь был труден, но достоин цели.
1953

В СОРОК ПЯТОМ, В МАЕ.

  • В сорок пятом, в мае, вопреки уставу
  • Караульной службы,
  • Мы салютом личным подтвердили славу
  • Русского оружья:
  • Кто палил во тьму небес из пистолета,
  • Кто из автомата.
  • На берлинской автостраде было это,
  • Помните, ребята?
  • Быстрой трассой в небо уходили пули
  • И во мгле светились.
  • И они на землю больше не вернулись,
  • В звезды превратились.
  • И поныне мир наполнен красотою
  • Той весенней ночи.
  • Горе тем, кто это небо золотое
  • Сделать черным хочет.
  • Но стоят на страже люди всей планеты,
  • И неодолимы
  • Звезды, что салютом грозным в честь Победы
  • Над землей зажгли мы.
1954

«Я не возьму тебя в кино...»

  • Я не возьму тебя в кино —
  • Там честь солдата под угрозой:
  • Не плакавший давным-давно,
  • Я там порой глотаю слезы.
  • Но вовсе не на тех местах,
  • Где разлучаются навеки
  • Иль с тихим словом на устах
  • В последний раз смежают веки.
  • Сдержаться не могу тогда,
  • Когда встают в кинокартинах
  • Отстроенные города,
  • Которые я знал в руинах.
  • Иль при показе старых лент,
  • Когда мелькают полустанки,
  • И монументы ранних лет —
  • Красноармейские кожанки,
  • И пулеметные тачанки,
  • Объехавшие целый свет.
  • Беспечным девочкам смешно,
  • Как им понять, что это значит:
  • Документальное кино,
  • А человек глядит и плачет.
1957

ГОЛУБОГЛАЗАЯ УЗБЕЧКА

  • Глаза прозрачные, как речка,
  • Косички светлые, как лен.
  • Голубоглазая узбечка,
  • Тобою каждый удивлен.
  • Ты в пестром шелковом наряде,
  • В руках — тяжелые цветы.
  • Не просто любопытства ради,
  • Я должен знать — откуда ты?
  • А как зовут тебя?
  • Не Галя,
  • А по-узбекски — Галия.
  • Но может обмануть едва ли
  • Краса нездешняя твоя.
  • Как ни была бы ты одета,
  • Проступят в облике твоем
  • Прохлада северного лета
  • И ландыш на лугу лесном.
  • Тебе напоминать не надо,
  • Как в страшный год везли сюда
  • Дистрофиков из Ленинграда
  • Ободранные поезда.
  • И на испуганном вокзале,
  • От грома черного вдали,
  • Узбеки сирот разбирали,
  • В халаты завернув, несли.
  • Какою взрослою ты стала!
  • В твой дом пришел поцеловать
  • Я руку той узбечки старой,
  • Что для тебя вторая мать.
1958

КУШКА

  • А была в пехотной школе
  • Поговорка, байка, что ли:
  • «Дальше Кушки не пошлют,
  • Меньше взвода не дадут».
  • До свидания, подружки,
  • Литер выписан до Кушки,
  • Лейтенанту дали взвод,
  • Покомандуй первый год.
  • Просолилась гимнастерка,
  • Подтвердилась поговорка: К
  • ушка — ветер да жара,
  • Тридцать градусов с утра.
  • Закати на взгорье пушку —
  • И навек запомнишь Кушку,
  • Радиаторы кипят,
  • Не учись у них, солдат.
  • А учись у лейтенанта
  • Кликнуть песню, если надо,
  • Доказать, что жить легко
  • И шагать недалеко.
  • Может, только ночью душной
  • Он поделится с подушкой
  • Острым приступом тоски,
  • Сном, где вновь одни пески.
  • Но солдат шагает в ногу,
  • Привыкает понемногу.
  • Офицеры, где наш дом?
  • Там, где служим и живем.
  • Эта глиняная крепость
  • Свой имеет гордый эпос:
  • Остросаблин-генерал
  • Белым города не сдал.
  • Здесь горячими ночами
  • Бились наши с басмачами.
  • Неприступен южный пост
  • Под косым наклоном звезд.
  • А на станционной ветке
  • Как встречают поезд редкий!
  • С королями поезда
  • Так встречают не всегда.
  • Там я с командиром взвода,
  • Что прошел огонь и воду,
  • Вел о Клаузевице спор
  • И о Каннах разговор.
  • Отвечал он слишком кратко,
  • На часы смотрел украдкой:
  • Ровно в девять счастье ждет
  • Возле западных ворот.
  • Все рассказывать неловко —
  • Критик буркнет: «Лакировка!»
  • «Правда жизни» здесь нужна,
  • «Поединок» Куприна.
  • Нет, не будет «Поединка»!
  • Ты на Кушку погляди-ка
  • Взглядом строевых солдат —
  • И яснее станет взгляд.
  • Вот и все стихотворенье
  • С этой присказкою древней:
  • «Дальше Кушки не пошлют,
  • Меньше взвода не дадут».
1958

ВЕЧЕР В СЕВАСТОПОЛЕ

  • Все спуски, лестницы, откосы
  • Сбегают к бухте, а по ним
  • Бегут влюбленные матросы
  • Один вприпрыжку за другим.
  • В кульках, как дети, держат сласти,
  • А то курчавый виноград,
  • На корабли свои и в части
  • К двенадцати часам спешат.
  • А где подруги? Вот они,
  • Уходят по домам одни.
  • Гася поспешно папиросы,
  • Бегут влюбленные матросы,
  • Бегут не так, как здесь бежали
  • В атаку прадед и отец.
  • ...Как мирно склянки отзвучали,—
  • Знать, увольнению конец...
  • Веселый бег. Веселый топот,
  • Ботинок маленький прибой!
  • Геройский город Севастополь,
  • Я виноват перед тобой:
  • Ни в обороне, ни при штурме
  • Я не был и пришел теперь,
  • Как на кружок литературный,
  • Где есть бои, но нет потерь.
  • И по скрижалям белых лестниц
  • С судьбою наперегонки
  • Бегу, жалея, что ровесниц
  • Не провожают моряки.
  • Пусть самым большим в жизни горем
  • Для воинов и их подруг
  • Такое будет!
  • Тишь над морем.
  • Лишь каблуков матросских стук.
1959

МИНДАЛЬ НА МАЛАХОВОМ КУРГАНЕ

  • Бетон, размолотый
  • Огнем и холодом.
  • Траву и ту скосило ураганом...
  • Один миндаль, осколками исколотый,
  • Остался над Малаховым курганом.
  • Один-единственный
  • Стоял и выстоял,
  • Хоть раны и сочились и болели.
  • Он в годы мирные оделся листьями
  • И оказался посреди аллеи.
  • Цветеньем радуя,
  • За юность ратуя,
  • Как памятник победе и природе,
  • Он встал за персональною оградою,
  • Мешая экскурсантам на проходе.
  • А рядом — новые
  • Ростки кленовые,
  • Посадки президентов и премьеров.
  • Для сада мира стал первоосновою
  • Миндаль, служивший мужества примером.
  • Когда бы тополя,
  • Березку во поле
  • Или дубы за подвиг награждали,
  • Миндаль я наградил бы в Севастополе;
  • Да, он достоин боевой медали!
1959

ЛЮДМИЛЕ СЕДНЕВОЙ

Я ничего не знаю о своем отце. Товарищи писатели, расскажите о нем.

Людмила Седпева, колхозница (Из письма)
  • Я знал, я знаю Вашего отца,
  • Могу и должен Вам о нем поведать.
  • Не в силах я забыть его лица:
  • Его черты — в чертах самой Победы.
  • Услышав первый грозовой раскат,
  • Он из села Нероновские Вески
  • В Калязинский ушел военкомат,
  • Не дожидаясь фронтовой повестки.
  • Мы отступали. Лил кромешный дождь.
  • В грязи, в крови мы долго отступали.
  • «Я так и не успел увидеть дочь,—
  • Сказал он мне однажды на привале.—
  • Вчера был бой, и завтра снова в бой,
  • Я должен заслонить ее собой».
  • Он ранен был — не помню, сколько раз,—
  • До срока убегал из лазарета
  • И снова шел, подбадривая нас,
  • Сквозь злой озноб промозглого рассвета.
  • Он был на Волге, дрался на Донце,
  • Стрелковых рот охрипший запевала.
  • О Вашем замечательном отце
  • Советское Информбюро писало,
  • Как Ваш отец непрошеных гостей
  • На запад гнал, отбросил за границу.
  • А дальше не было о нем вестей —
  • На то война. Ведь все могло случиться.
  • Но к нам сквозь фронт, сквозь орудийный залп
  • Еще в ту пору вести доносились,
  • Что средь героев итальянских Альп
  •  Есть партизан по имени Василий.
  • Домой он не вернулся... То есть как?
  • Ужель погиб в последней перепалке?
  • Нет! С девочкой спасенной на руках
  • Он встал теперь в Берлине, в Трептов-парке.
  • И в Вене он стоит, солдат простой,
  • На пьедестале, в каске золотой.
  • Еще хочу Вас попросить в конце,
  • Хотя пронзает сердце боль сквозная,—
  • Людмила, на вопросы об отце
  • Не отвечайте никогда: не знаю.
1960

ВЗЛЕТ В ВЕКА

  • Это все началось не сегодня, а раньше —
  • В низком рубленом доме, в калужской глуши.
  • Небосвод был таинственен, грозен, заманчив,
  • Звездный путь приоткрылся для русской души.
  • Начался этот подвиг от залпа «Авроры»,
  • От огней в Ильичевых лукавых глазах.
  • Нашим стартом к неведомым звездным просторам
  • Были звезды на шапках и на картузах.
  • Мы прошли по дорогам суровым и лютым,
  • Не ища и не ведая легких побед,
  • Сорок пятого года стихийным салютом
  • Открывалась для мира эпоха ракет.
  • Древний край небоскребов в трясучке военной,
  • Пропустив свое время, не понял свой век.
  • От соломенных крыш до вершины вселенной
  • Самым первым советский взошел человек.
  • О герое, прошедшем сквозь звездные бури,
  • Лишь немногое миру известно пока,
  • Что он летчик, майор, что зовут его Юрий
  • И что утром апрельским взлетел он в века.
  • Вот уж пишутся песни о нем и поэмы,
  • Но дороже всего ощущенье одно —
  • Будто с ним к апогею приблизились все мы,
  • То, что видел он, всем нам увидеть дано.
  • Он открыл человечеству трассу к планетам.
  • Знал — вернется, но был ко всему он готов,
  • И вернулся на милую землю Советов
  • В день последних снежинок и первых цветов.
1961

ОБРЕЗ

  • Весь день в музее областном
  • Спят экспонаты пыльным сном.
  • Грохочет кованый засов,
  • И крылья детских голосов
  • Трепещут в куполах веков
  • И монастырских потолков.
  • Но спят раскопок образцы,
  • Шеломов ржавые зубцы,
  • Святого безразличный лик,
  • Соха, и мамонтовый клык,
  • И утварь северных князей.
  • ...Обычный областной музей,
  • Где, не успев осмотр начать,
  • Начнет экскурсия скучать.
  • Вдруг ток волненья пробежит,
  • И гости смолкнут: здесь лежит
  • Не просто память о былом —
  • Обрез кулацкий под стеклом.
  • Я долго перед ним стою.
  • Он в юность целился мою.
  • И это был тридцатый год,
  • Так объяснил экскурсовод.
  • Не буду говорить тебе
  • Речей о классовой борьбе.
  • Ты просто знай, что было так,
  • Что метил и в тебя кулак,
  • И этот старенький металл
  • Не сразу экспонатом стал.
1961

СТАРЫЙ БАРАБАНЩИК

  • Юный барабанщик, юный барабанщик,
  • Он стучит, как сердце,— тук-тук-тук.
  • Поднимает флаги пионерский лагерь,
  • Юный барабанщик тут как тут.
  •           Дальние дороги, близкие тревоги,
  •           Заклубились тучи впереди.
  •           Ты уже не мальчик, храбрый барабанщик,
  •           Сверстников на подвиг выводи!
  • Били — не добили, жгли — да не спалили,
  • Почему так рано стал ты сед?
  • По далеким - странам с верным барабаном
  • Мы прошли, оставив добрый след.
  •            Времечко такое — не ищи покоя,
  •            Взрослый барабанщик, взрослый век.
  •            Поднимай, дружище, мир из пепелища,
  •            Выручай планету, человек!
  • А вокруг кликуши, маленькие души,
  • И кричат и шепчут все они:
  • — Барабанщик старый, запасись гитарой.
  • Барабан не моден в наши дни.
  •          С арфою и лютней тише и уютней!
  •          Это нам известно с детских лет.
  •         Но покамест рано жить без барабана,
  •         Я его не брошу. Нет, нет, нет!
  • Младшим или старшим, дробью или маршем
  • Мы еще откроем красоту.
  • Старый барабанщик, старый барабанщик,
  • Старый барабанщик на посту.
1962

«Нет минуты, когда б не стреляли...»

  • Нет минуты, когда б не стреляли
  • На планете Земля.
  • Нет секунды, когда б не пылали
  • Города и поля,
  • Словно в доброй земной оболочке
  • Скрыты тайны войны
  • И все время в какой-нибудь точке
  • Прорываться должны.
  • Тридцать лет я стою в карауле,
  • На пороге огня.
  • Все ракеты, все мины, все пули
  • Снова ранят меня.
  • Снова смерть над землей прожужжала,
  • Снова метят в зарю.
  • Потому я так редко и мало
  • О любви говорю.
1963

«Загадочная русская душа...»

  •       Загадочная русская душа...
  • Она, предмет восторгов и проклятий,
  • Бывает кулака мужского сжатей,
  • Бетонные препятствия круша.
  • А то вдруг станет тоньше лепестка,
  • Прозрачнее осенней паутины.
  • А то летит, как в первый день путины
  • Отчаянная горная река.
  •       Загадочная русская душа...
  • О ней за морем пишутся трактаты,
  • Неистовствуют киноаппараты,
  • За хвост комету ухватить спеша.
  • Напрасный труд! Пора бы знать давно:
  • Один Иванушка за хвост жар-птицы
  • Сумел в народной сказке ухватиться.
  • А вам с ним не тягаться все равно.
  • Загадочная русская душа...
  • Сложна, как смена красок при рассветах.
  • Усилья институтов и разведок
  • Ее понять — не стоят ни гроша.
  • Где воедино запад и восток
  • И где их разделенье и слиянье?
  • Где северное сходится сиянье
  • И солнечной энергии исток?
  • Загадочная русская душа...
  • Коль вы друзья, скажу вам по секрету:
  • Вся тайна в том, что тайны вовсе нету,
  • Открытостью она и хороша.
  • Тот, кто возвел неискренность и ложь
  • В ранг добродетелей, понять бессилен,
  • Что прямота всегда мудрей извилин.
  • Где нет замков — ключей не подберешь.
  • И для блуждающих во мгле закатной,
  • Опавших листьев золотом шурша,
  • Пусть навсегда останется загадкой
  • Рассвет в апреле —
  • Русская душа!
1963

КОЛЮЧИЕ

  • Всегда в порядке, добрые,
  • Приятные, удобные,
  • Они со всеми ладят
  • И жизнь вдоль шерстки гладят.
  • Их заповедь — смирение,
  • Их речи — повторение.
  • Сияние улыбок,
  • Признание ошибок...
  • А я люблю неистовых,
  • Непримиримых, искренних,
  • Упрямых, невезучих,
  • Из племени колючих.
  • Их мучают сомнения
  • И собственные мнения,
  • Но сердце их в ответе
  • За все, что есть на свете.
  • Не берегут колючие
  • Свое благополучие,
  • И сами лезут в схватку,
  • И режут правду-матку!
  • А если ошибаются,
  • Больнее ушибаются,
  • Чем тот, кто был корыстен
  • В опроверженье истин.
  • Не у природы ль учатся
  • Они своей колючести?
  • Ведь там, где нежность скрыта,
  • Есть из шипов защита.
1963

«Как мало сверстников моих — врачей...»

  • Как мало сверстников моих — врачей!
  • На медицинский подавались редко:
  • На пьедесталы доменных печей
  • Мальчишек возводила пятилетка.
  • Гуманная профессия, прости,
  • Но нам тогда казалось главным делом —
  • Не человека одного спасти,
  • А человечество — ну, как бы в делом.
  • Однако находились чудаки,
  • Которые и в этот век железный
  • Шли в эскулапы, моде вопреки,
  • Для исцеленья всех от всех болезней.
  • Когда на нас свалились горы мук,
  • То пригодился их нешумный опыт,
  • И слава богу, что хватило рук
  • Все наши раны рваные заштопать.
  • А нынче медицина впереди,
  • Былое небрежение забылось,
  • Ведь сердце женское в мужской груди
  • Недаром восемнадцать суток билось.
  • И мы теперь готовы послужить
  • Науке о спасенье человека.
  • Дезинфицируйте свои ножи,
  • Вперед, хирурги, чародеи века.
  • Но слишком мы привыкли отдавать,
  •  Тонуть, радируя, что все в порядке.
  • Не нам подсадят сердце, а опять
  • У нас возьмут сердца для пересадки.
1968

ВОЗЛОЖЕНИЕ ВЕНКОВ НА БАЛТИКЕ

  • На крейсере стопорят ход.
  • Простуженный голос военный
  • По радио передает
  • Команду — начать построенье.
  • От носа до самой кормы,
  • Вдоль палуб, надстроек, орудий
  • Шеренгою замерли мы
  • В раздумье —
  • Что было, что будет.
  • На мачте насупился флаг,
  • Ушел из-под действия солнца,
  • И грустно и медленно так
  • Оркестра колышется бронза.
  • Тогда и берут моряки
  • На досках распятую хвою,
  • За борт опускают венки
  • На встречу с водою живою.
  • Гремит троекратный салют,
  • Как будто бы море качая,
  • И рядом с венками плывут,
  • Плывут бескозырки, как чайки.
  • Я думал, что этот квадрат
  • На картах помечен особо:
  • На дне краснофлотцы лежат
  • В стальных корабельных утробах.
  • Но мне объяснил кавторанг,
  • Поскольку служил я в пехоте:
  • Не надо квадрат выбирать,
  • Венки возлагая на флоте.
  • Прошли мы такую войну,
  • Что можно венок поминальный
  • Спускать на любую волну
  • На Балтике многострадальной.
1972

БРАТСКАЯ БЫЛИНА

  • В центре нового города Братска
  • Монумент из струнобетона,
  • Словно вдруг устремилось к небу
  • И застыло белое пламя.
  • А за ним —
  • Полукругом —
  • Плиты,
  • А на них —
  • Имена погибших
  • На Отечественной Великой,
  • До рождения города Братска.
  • Здесь была глухомань-чащоба.
  • Шалаши, бараки, палатки
  • Появились на этом месте
  • Во второй половине века.
  • Неужели рыцари Братска
  • Прах убитых отцов с собою
  • Привезли на ангарский берег,
  • Чтобы стал он братской могилой?
  • Нет! Фамилии на бетоне
  • Сплошь сибирские, коренные,
  • Начиная от Ермаковых —
  • Их там шестеро...
  • А Шаманских
  • Двадцать девять...
  • По восемнадцать
  • Ознобишиных и Хлыстовых.
  • Погодаевы — целый столбик.
  • Погодаев-герой — в заглавье.
  • Сорок семь сибирских гвардейцев,
  • Отстоявших столицу нашу,
  • Не «Московские» — по-московски,
  • А «Московских» — народ сибирский,
  • Есть Безвестных и Беломестных,
  • Черемных, Хромовских и Тяжев,
  • Терпуговы числом пятнадцать.
  • Большешаповы и Распутин.
  • Здесь когда-то, на диком бреге,
  • Был острог и заимки были.
  • До войны в потемневших избах
  • Мужиков было тыща двести,
  • И почти что столько фамилий
  • Нынче на поминальных плитах.
  • Одинаково назывались,
  • Одинаково честно жили.
  • Ни один из них не увидел
  • Стройных линий высоковольтных,
  • Алюминиевых заводов
  • И высотных жилых ансамблей.
  • Двадцать раз на доске — Парилов,
  • А Муратовых там шестнадцать,
  • И двенадцать раз Карнаухов
  • Повторяется, словно эхо.
1976

КРАСНЫЕ МАДЬЯРЫ

  • Красные мадьяры,
  • Бурая тайга,
  • Яростно и яро
  • Бурей на врага.
  • Чайки на Байкале —
  • Серое крыло —
  • Остро заблистали
  • Саблей наголо.
  • Прямо в бой из плена —
  • За Советов власть!
  • Словно кровь из вены,
  • Козырная масть.
  • Выбор не случаен,
  • Путь не одинок.
  • Отраженьем чаек
  • Мечется клинок.
  • Бешеные ветры,
  • Приангарский край.
  • Заслонили кедры
  • Вид на ваш Дунай;
  • Вот в какие дали
  • Венгров занесло:
  • Сабли на Байкале
  • Серое крыло.
  • Шлем войны гражданской,
  • Алая звезда.
  • Наш союз рождался
  • Вон еще когда!
  • ...Есть для песен старых
  • Время новых встреч:
  • Красные мадьяры,
  • Слышу вашу речь.
  • Эшелоном едет
  • Слов крутой навар —
  • Сомбатхей и Сегед,
  • Секешфехервар.
  • Стройка Магистрали
  • Дышит тяжело.
  • Рельсы заблистали
  • Саблей наголо.
  • И у всех поэтов
  • Строчка есть одна,
  • Что дорогу эту
  • Строит вся страна,
  • А еще бригады
  • От соседей всех,
  • Немцы, и болгары,
  • И поляк, и чех.
  • Молотков удары,
  • Острый отблеск рельс.
  • Красные мадьяры —
  • Комсомольский рейс.
  • Дедовские тропы
  • Вспомни и познай.
  • С этих диких сопок
  • Виден ваш Дунай.
1976

ВДАЛИ ОТ РОДИНЫ

ПЕРЕД ОТЪЕЗДОМ

  • Перекличка ночных паровозов
  • Две страны оглашает окрест.
  • Крыши в зелени, улицы в розах —
  • Пограничная станция Брест.
  • Не нуждаюсь я здесь в провожатых,
  • Этот берег мне слишком знаком:
  • Други юности спят в казематах,
  • В бастионах под ржавым замком.
  • Что, обугленный камень, молчишь ты?
  • Возникают из небытия
  • Полковой комиссар и мальчишка —
  • Быть одним из них мог бы и я.
  • Перед тем как с отчизной расстаться,
  • Вновь хочу я друзей повстречать.
  • И на сердце, и в красный мой паспорт
  • Брест приложит геройства печать.
  • В мире чуждом, далеком и старом,
  • В мирных схватках, в бескровном бою
  • Тем мальчишкой и тем комиссаром
  • Постою за отчизну свою.
  • Отмечает прощанья и встречи,
  • Въезд и выезд, отъезд и приезд
  • Дымным камнем, следами картечи
  • Пограничная станция Брест.
1959

В НОВОЙ ГЕРМАНИИ

  • Я нынче гость немецкого народа.
  • Войне отдав почти четыре года
  • И без остатка молодость свою,
  • Стою с немецкими друзьями рядом,
  • В их лица всматриваюсь долгим взглядом
  • И с ними гимн трудящихся пою.
  • Два языка, сливаясь в этом пенье,
  • Исполненном особого значенья,
  • Над улицей, как голуби, летят.
  • И, как спасенный, а не побежденный,
  • Народ немецкий, заново рожденный,
  • Поет на свой неповторимый лад.
  • И вижу я: построены надежно
  • Колонны синеблузой молодежи.
  • Вот женщины, проклявшие войну,
  • Вот старики, что Тельмана видали.
  • Я знаю их тревоги и печали —
  • Не просто строить новую страну.
  • И глажу я своей рукой неловкой
  • Детей немецких светлые головки,
  • И в сердце новый закипает стих.
  • Нет, я не оскорбляю память павших,
  • Расстрелянных и без вести пропавших
  • Товарищей, ровесников моих.
1954

СРАЖЕНИЕ С ОГНЕМ В РАЙОНЕ ХАЛХИН-ГОЛ

  • Поймешь ли ты, с каким душевным трепетом
  • Я подъезжал к району Халхин-Гол.
  • Дремала степь. Над ней кружили стрепеты
  •  И очень высоко парил орел.
  • Трава, трава на все четыре стороны...
  • А сердце вспоминать не устает
  • Военные события, с которыми
  • Я разминулся в тот далекий год,
  • Чтобы принять потом на скалах Севера
  • В буденовке крещение бойца.
  • То желтой, то зеленою, то серою
  • Я вижу степь без края и конца.
  • Но что это на горизонте движется?
  • Как будто дым? Ну да, конечно, дым.
  • Пахнуло жаром. Все труднее дышится.
  • А может быть, мы в прошлое глядим?
  • Нет! Пламя развернуло наступление.
  • Как порох — прошлогодняя трава.
  • Над степью ветры мечутся весенние,
  • Рождая огненные острова.
  • Стада, гонимые дыханьем пламени,
  • Бегут, не ведая, куда бежать.
  • А танк советский, превращенный в памятник,
  • Над желтой бурей высится опять.
  • Ревет огонь... В минуту эту трудную
  • Из Чойбалсана мчат грузовики.
  • Степь оказалась вовсе не безлюдною,
  • Всем прежним представленьям вопреки.
  • Выходят в битву школьники с лопатами,
  • И по равнинам скачут пастухи.
  • Глуша огонь тяжелыми халатами,
  • Они встают на берегу Халхи.
  • Огонь идет на сумасшедшей скорости,
  • Но люди мыслью подняты одной:
  • Самим избыть свои простые горести
  • И дальше пе пустить пожар степной.
  • ...Разбит пожар, и людям не до лирики:
  • Стоит перед глазами степь в огне.
  • В Тамцакском клубе спят на сцене цирики[2],
  • О юности напоминая мне.
  • Ну да, они в буденовках со звездами,
  • А много лет назад, в ином краю,
  • И нам такие шлемы были розданы,
  • Чтоб осветить звездой судьбу мою.
  • С тобою был и в радости и в горе я,
  • Суровая и нежная Монголия.
  • Ты от меня своей судьбы не прятала,
  • И руку я твою в своей держал.
  • Ведь вместе в августе тридцать девятого
  • Мы погасили не такой пожар!
1956

ПОЭТАН

  • Когда я шел по солнечной Италии,
  • Не Колизей меня потряс, не Форум,
  • А быль о партизане Полетаеве,
  • Чей образ неотступно перед взором.
  • Он кузнецом был,и бойцом,и пленником
  • И беглецом...
  • И стал он партизаном,
  • Но не было известно современникам,
  • Что он в отряде звался Поэтаном.
  • В бессмертье он ушел под этим именем,
  • Не получив свою медаль Героя.
  • А черная изба в мохнатом инее
  • Стояла одиноко под горою.
  • Там жили дети — девочка и мальчики,
  • Их женщина двужильная растила.
  • И продуктовой не хватало карточки,
  • И надо ль объяснять, как трудно было?
  • И только через два десятилетия
  • Раскрылась тайна имени солдата.
  • Былое горе в виде славы встретило
  • Семью, осиротевшую когда-то.
  • Однако итальянские товарищи
  • В открытие поверили не очень.
  • Героя Поэтаном называючи,
  • Считали, что их старый список точен.
  • А может быть, нашли для утешения
  • Семью? Ну что ж, таких семей немало.
  • Ей все-таки послали приглашение —
  • В Италию приедут сын и мама.
  • Состав с международными вагонами
  • Подходит к Риму.
  • Встреча на вокзале,
  • И юноша с танкистскими погонами
  • Ведет вдову героя в темной шали.
  • Седые рыцари Сопротивления
  • Подходят к русской матери в печали
  • И говорят, избыв свои сомнения:
  • «В танкисте Поэтана мы узнали».
  • Я эту встречу повидал воочию,
  • Стоял в толпе, от гордости немея.
  • И вам про Форум, Колизей и прочее
  • Сегодня рассказать я не сумею.
1963

ПЕШКОМ В НОРВЕГИЮ

  • Земли полоска узкая
  • На склоне сопки — странная:
  • Березка эта русская,
  • А та вот иностранная.
  • Пусть обе равно стелются
  • Узластыми суставами,
  • Но здесь два мира делятся
  • Шлагбаумом и заставами.
  • Весь в прошлогоднем снеге я,
  • Дневною ночью пасмурной
  • Иду пешком в Норвегию
  • С тем самым
  •                       красным
  •                                       паспортом.
  • Иду сквозь слякоть скверную,
  • Подхлестнутый порошею,
  • Из области — в губернию,
  • Из будущего
  • В прошлое.
  • Прощаюсь
  • С пограничником,
  • Здороваюсь
  • С полицией.
  • Совсем в другом обличии
  • Переступал границы я.
  • И это очень здорово —
  • Торить тропинку старую
  • Тогда —
  • Парламентерами,
  • Теперь —
  • В парламентариях.
  • Весной еще не пахнет...
  • Но
  • В себе я май воспитываю.
  • Иду
  • В пальто распахнутом,
  • Иду
  • С душой открытою.
1972

РУССКАЯ МАМА

Норвежской патриотке Марии Эстрем

  • Было все это далеко-далеко.
  • Берег фиорда. Пейзаж иностранный.
  • Темная кузница возле потока,
  • Крашенный суриком дом деревянный.
  • В хмурые горы уходит дорога.
  • Серые скалы да розовый вереск.
  • В долгом раздумье стою у порога,
  • Хоть и не заперты легкие двери.
  • Встречусь я нынче с норвежкой, той самой,
  • Что именуется «русскою мамой».
  • Верю, еще будут созданы саги
  • Про оккупации страшные годы,
  • О человеке великой отваги,
  • Дочери этой суровой природы.
  • ...Скалы стояли в морозном полуде.
  • Был огорожен фашистами берег.
  • Пригнаны были советские люди —
  • Узники, пленники — в лагерь под Берген.
  • Тяжко пришлось им, бойцам непокорным,
  • Их убивали — но только не пулей,
  • Холодом белым
  • Да голодом черным.
  • Но не согнули их!
  • Нет, не согнули!
  • Вдруг появилась откуда-то помощь:
  • Чьи-то — видать материнские — руки
  • Хлеб разложили в крещенскую полночь
  • Там, где их утром погонят на муки.
  • Кто-то носил им бинты и одежду,
  • В горькие души вселяя надежду.
  • Кто-то ходил по поселкам окрестным,
  • Для заключенных еду собирая.
  • Имя той женщины стало известно:
  • «Русская мама»...
  • Так вот вы какая!
  • Тихая, строгая, словно сказанье,
  • Плечи укутаны клетчатым пледом.
  • Нас усадив, продолжая вязанье,
  • Старая фру начинает беседу:
  • «Кофе хотите?»
  • «Спасибо, не надо!»
  • «Что вы, так можно норвежку обидеть.
  • Очень я гостю советскому рада,
  • Редко теперь вас приходится видеть.
  • Нас разделяют границы и дали.
  • Помню: мечтая о вашей победе,
  • Всем, чем могли, мы друзьям помогали —
  • Муж мой, и я, и, конечно, соседи».
  • Тихо мерцают поленья в камине,
  • Воет в трубе атлантический ветер.
  • Ждал ли, гадал я на дальней чужбине
  • Эту чудесную женщину встретить?
  • Тут у меня на душе заштормило
  • Так, что озноба унять не могу я:
  • Правда, все добрые матери мира
  • Очень похожи одна на другую?
  • Что замолчал, загрустил переводчик,
  • Русский язык изучавший в Дахау?
  • Старая фру вспоминает про дочек:
  • «Трудно мне... Может быть, мать я плохая.
  • Три мои дочки противиться стали,
  • Мать осуждали спокойствия ради.
  • Сердце от этого вечно в печали —
  • Наша семья и поныне в разладе.
  • Гостю я все рассказала, пожалуй,
  • Уж извините, что не по порядку.
  • После победы, когда уезжали,
  • Русские дали мне эту тетрадку.
  • Вот посмотрите».
  • Тетрадку раскрыл я.
  • Сколько здесь рук расписалось упрямых,
  • Начаты строки, крутые, как крылья,
  • Все с обращения — «русская мама».
  • Русская мама!
  • Позвольте мне тоже
  • Несколько слов написать вам на память.
  • Образа нету на свете дороже,
  • Я, словно с матерью, встретился с вами.
  • Только найти бы святые слова мне,
  • В мужестве вашем великом уверясь...
  • Розовый вереск, растущий на камне,
  • Серые скалы да розовый вереск.
1954

ДЕНЬ ПОЭЗИИ

  • Сегодня День поэзии в Москве.
  • Участвовать мне надо в этом деле.
  • Но я встречаю медленный рассвет
  • В далеком шумном городе Марселе.
  • Иду в берете, трубочкой сипя,
  • Не отличаясь внешне от француза,
  • И только повторяю про себя:
  • «Я гражданин Советского Союза».
  • Присяги нашей главные слова
  • В разлуке для души необходимы —
  • В них жизнь, борьба, поэзия, Москва,
  • И встреча, и прощание с любимой.
  • Вокруг меня бушует старый порт,
  • Торгует женской честью, скользкой рыбой,
  • Тяжелого линкора темный борт
  • На рейде высится угрюмой глыбой.
  • Куда корабль отчалит через час?
  • Но гость не должен спрашивать об этом.
  • Сегодня День поэзии у нас,
  • Сто магазинов отдано поэтам.
  • Они торгуют книжками, они
  • Читают, отвечают на вопросы.
  • Но почему средь праздничной возни
  • Звучат стихи, унылые, как осень?
  • Товарищи! Соперники! Друзья!
  • Пусть к вам в Москву за книжные прилавки
  • Тревога прорывается моя:
  • Линкор уже готовится к отправке,
  • А мы в стихах не много ль развели
  • Дешевых воздыханий и печали,
  • Как будто все бои давно прошли,
  • Орудия и трубы отзвучали?
  • На нашей стороне — мечты, любовь,
  • Но для того, чтоб миру стать счастливым,
  • Как парус ветром, должен стих любой
  • Наполниться присягой и призывом,
1956

ОЛИВЫ

  • Через Альпы зимою прорвался
  • В теплый край ураган ледяной,
  • И померзли оливы в Провансе,
  • Покорежились все до одной.
  • Ветви их, как сожженные руки,
  • Словно черные кости скелета,
  • Простираются в горе и муке
  • Средь цветенья приморского лета.
  • Здесь я гость, человек посторонний,
  • Нет мне дела до этих олив,
  • Что стоят на Гаронне и Роне,
  • Снегом ветви свои опалив.
  • Но печалюсь я, честное слово,
  • О садах, как о самом родном:
  • Для советского сердца
  • Чужого
  • Нету горя на шаре земном.
  • Все ищу, где привился росточек,
  • Где зеленый пробился листочек
  • И покуда к французским оливам
  • Не вернется цветенье опять,
  • Не хочу, не могу быть счастливым...
  • Жаль, что этого им не понять!
1956

РАБОЧИЙ ПАТРУЛЬ

  • Апрельские ночи теплей и теплей.
  • Я слышу все реже шаги патрулей
  • На улицах Буды и Пешта.
  • Вот два добровольца в фонарных лучах.
  • Сидит мешковато на грузных плечах
  • Рабочая их спецодежда.
  • Квартал задремал — или кажется мне?
  • А может быть, кольт на широком ремне
  • Рождает спокойствие это?
  • Нежны и прозрачны листки тополей.
  • Как сердцебиенье — шаги патрулей,
  • Шаги патрулей до рассвета.
  • Мы были беспечны. В который-то раз
  • История учит, улыбчивых, нас,
  • Что жить припеваючи — рано:
  • На стенах, как оспа, следы мятежа,
  • Разбитые стекла, как отблеск ножа,
  • Проломы зияют, как рана.
  • Нельзя забывать ни измен, ни потерь.
  • «Товарищ! Мои документы проверь,
  • Как требуют ваши уставы».
  • Патрульный; угрюмый и немолодой,
  • Советский мой паспорт кладет на ладонь...
  • И вдруг улыбнулся устало.
  • Суконную кепку он тронул рукой, —
  • И вспомнил я сразу, что в кепке такой
  • Ходил наш учитель, наш гений.
  • Не дав моей мысли сложиться в слова,
  • Так тихо и чисто, что слышно едва,
  • Сказал он, как выдохнул: «Ленин!»
  • Теперь на народ не удастся напасть —
  • На страже рабоче-крестьянская власть,
  • Оружье держащая крепко.
  • В садах абрикосы уже зацвели...
  • По улицам Пешта идут патрули
  • В спецовках и ленинских кепках.
1957 Будапешт

В ЦЕНТРЕ ЕВРОПЫ

  • Центр Европы здесь
  • А может, где-то рядом.
  • Разоделся Будапешт в сады.
  • Семь часов езды отсюда до Белграда,
  • И до Вены шесть часов езды.
  • И на Прагу и на Киев есть дорога.
  • Центр Европы — что ни говори.
  • Улицы, расчерченные строго,
  • Ночью — многоточьем фонари.
  • Шел я этою страной однажды,
  • На проспекте главном встретил дом.
  • Весь обвитый виноградом, трехэтажный,—
  • Жизнь своя течет спокойно в нем.
  • На зеркальных окнах занавесок кружево,
  • На фасаде надпись, как на обелиске:
  • «Дом проверен. Мин не обнаружено.
  • Младший лейтенант Борискин».
  • Сорок пятый год. Скажи на милость.
  • Как на камне надпись сохранилась!
  • Не решаюсь постучаться в двери —
  • Пусть живут здесь люди как хотят.
  • Младший лейтенант Борискин дом проверил,
  • Не ища почета и наград.
  • О Борискине иные позабыли,
  • Я не знаю, жив он иль погиб,
  • Только эта надпись остается в силе,
  • В центре города,
  • Под сенью старых лип.
1957

ПАРЛАМЕНТЕР В БУДАПЕШТЕ

  • Я был бы рад не помнить горе,
  • Смотреть с улыбкою вперед,
  • Но память о парламентере
  • Мне днем и ночью сердце жжет.
  • Его Остапенкою звали,
  • Он был в пехоте капитан.
  • Друг друга раньше мы не знали,
  • Шли по дорогам разных стран.
  • Но этот образ помню свято.
  • Так наши судьбы сплетены,
  • Как будто потерял я брата
  • Тогда, в последний год войны.
  • Под Будапештом окруженным
  • Стояли русские бойцы.
  • Там чьи-то матери и жены,
  • Там чьи-то дети и отцы.
  • И чтоб остались живы люди,
  • Туда, где притаился враг,
  • Остапенко идет по Буде,
  • Подняв не красный — белый флаг.
  • Идет спокоен, безоружен,
  • С открытым молодым лицом.
  • Он тоже сыном был и мужем,
  • И не успел он стать отцом...
  • Упал на камень мостовой
  • С пробитой русой головой.
  • ...Он встал над виллами окраин,
  • На стыке города и гор,
  • Венгерским скульптором изваян,
  • Советский наш парламентер.
  • И символом всего живого
  • Стоял у мира на виду,
  • Но должен был погибнуть снова
  • Здесь в пятьдесят шестом году.
  • Над этой безоружной бронзой
  • Глумился оголтелый сброд...
  • В последний раз взглянув на солнце,
  • Упал герой лицом вперед.
  • Пусть каждый день
  • И час мой каждый
  • Проверит мужеством своим
  • Парламентер, сраженный дважды,
  • Что и сейчас непобедим.
  • Наш честный путь тяжел, но ясен,
  • Враги стреляют в нас в упор,
  • Пусть белый флаг от крови красен,
  • Но вновь встает парламентер.
  • Навстречу заревам зловещим
  • На берегах далеких рек
  • Идет спасать детей и женщин
  • Бессмертный русский человек.
1957

ДУНАЙ

  • Для меня неожиданно ново,
  • Что Дунай не совсем голубой,
  • А скорее он цвета стального
  • И таков при погоде любой.
  • Лишь апрельская зелень сквозная
  • Отражается в темени вод.
  • Мимо пляжей и дач по Дунаю
  • Самоходная баржа плывет.
  • Вижу трепет советского флага
  • Над осевшею низко кормой.
  • Ровно дышит река-работяга,
  • Не замерзшая прошлой зимой.
  • Очень ласково, тихо и мирно
  • Борт смоленый ласкает волна.
  • «Что везешь из дунайского гирла?»
  • «Золотистые тонны зерна».
  • От избытка мы делимся, что ли,
  • Или русским нужны барыши?
  • Нет! Слилось ощущение боли
  • С широтою советской души.
  • Пусть враги за кордоном клевещут,
  • Отравляя эфир и печать.
  • Есть в семье очень сложные вещи,
  • Только братья их могут понять!
  • Мы дружить не умеем иначе,
  • Не бросаем на ветер слова!
  • ...Слева, справа — нарядные дачи,
  • Берега, берега, острова,
  • Санаториев белые крылья
  • И мячей волейбольных полет...
  • Что поделать со страшною былью?
  • Пусть скорее быльем порастет!
  • ...А на барже матросская женка
  • Что-то тихо поет про свое,
  • На мешки примостила ребенка
  • И в корыте стирает белье.
1957

СЛОНЫ

  • Средь пальм, к прибою чуть склоненных,
  • Как бы придя из детских снов,
  • Живут слониха и слоненок.
  • Как мало в Африке слонов!
  • Почти что все они погибли,
  • Остались эти сын и мать.
  • А как их истребили,
  • Киплинг
  • Вам может объясненье дать.
  • Лелеют серого слоненка,
  • Следят, чтоб он не занемог,
  • И мажут яркою зеленкой
  • Царапины на тумбах ног.
  • Над ним две школы взяли шефство.
  • Свежи бананы и вода.
  • Он во главе народных шествий
  • Шагает, хоботом водя.
  • На конференциях и съездах
  • В президиум ведут его,
  • Из рук начальства сахар ест он,
  • Увеселяя торжество.
  • На сцене топчется упрямо —
  • Его не просто увести.
  • И не нарадуется мама,
  • Что сын ее в такой чести.
1960

ТАМТАМЫ

  • Африканское небо в алмазах.
  • Занесла меня нынче судьба
  • В знойный мир нерассказанных сказок,
  • В окружной городок Далаба.
  • По дорожным змеиным извивам
  • Мчит автобус быстрей и быстрей.
  • Приглашенные местным активом,
  • Мы въезжаем в квадрат фонарей.
  • И сначала видны только зубы
  • Да неистовой страсти белки.
  • Эти люди мне издавна любы,
  • Как свобода и правда, близки.
  • Приглядись, как тверды и упрямы
  • Очи здешних парней и девчат.
  • И тамтамы, тамтамы, тамтамы,
  • Барабаны-тамтамы звучат.
  • Все ясней, все отчетливей лица
  • Проступают в тропической тьме.
  • В быстром танце идет вереницей
  • Детство, с детства знакомое мне.
  • Наяву это все? Иль во сне я
  • Пионерский салют отдаю?
  • В красных галстуках пляшет Гвинея,
  • На дорогу выходит свою.
  • Ожил здесь барабанщик, тот самый,
  • Что в сражениях шел впереди,
  • И тамтамы, тамтамы, тамтамы,
  • Как геройское сердце в груди.
  • Чуть спружинены ноги в коленях
  • И оттянуты локти назад.
  • В даль времен, и племен, и селений
  • Пионерский уходит отряд.
  • Проложили им путь сквозь века мы
  • В звонкий круг африканской весны,
  • И тамтамы, тамтамы, тамтамы
  • Всей планете сегодня слышны.
1960

ПЛАНТАТОРЫ

  • Я в первый раз живых плантаторов
  • Увидел, будь они неладны,
  • Вчерашних королей экватора,
  • Банановых и шоколадных.
  • В отеле маленьком под пальмами,
  • В тишайшей голубой саванне
  • От криков их всю ночь не спали мы:
  • Они резвились в ресторане.
  • Вопила дьявольская музыка,
  • Весь дом, как бы в припадке, трясся.
  • Под их ругательства французские
  • Я встал и вышел на террасу.
  • Мужчины в шортиках с девицами,
  • Растрепанными и худыми,
  • С остановившимися лицами,
  • Танцуют в сигаретном дыме.
  • Они кривляются под радио,
  • Бездарно подражая черным.
  • Здесь эта музыка украдена
  • И изуродована к черту.
  • А на диване перепившийся,
  • С прической, лоб закрывшей низко,
  • Король банановый, типичнейший,
  • Каких рисуют Кукрыниксы.
  • Еще карман хрустит валютою,
  • Еще зовут его «патроном»,
  • Но ненависть народа лютая, —
  • Как бочка с порохом под троном...
  • И так вот до рассвета позднего
  • Они орали, жрали, ржали,
  • Под апельсиновыми звездами
  • Свой век в могилу провожали.
  • Уже восток в лиловых трещинах,
  • Уже туман поплыл в низины.
  • Идут мимо отеля женщины,
  • Неся на головах корзины.
  • Идут красивые, веселые,
  • Переговариваясь просто.
  • Плывут фигуры полуголые,
  • Изваяны из благородства.
  • Тряслась терраса дома пьяного,
  • И от суровых глаз прохожих
  • Я отступил за куст банановый:
  • Мне стало стыдно белой кожи.
1960

ТИСВИЛЬСКИЙ УЗНИК

Памяти П. Лумумбы

  • Не удалось мне встретиться с Вами,
  • Но образ Ваш ночью и днем со мной.
  • В рубашке с короткими рукавами,
  • С руками, скрученными за спиной,
  • Стоите Вы, голову вскинув гордо,
  • Вложив в презренье остаток сил,
  • В пробитом пулями кузове «форда»,
  • А может, то нами подаренный ЗИЛ...
  • В Тисвильский лагерь везут премьера,
  • Которым будет гордиться век.
  • Большая печаль и огромная вера
  •  Светятся в щелках распухших век.
  • Еще страшнее, чем стон ребенка,
  • Молчанье раненого бойца.
  • Как ток, проходит трагедия Конго
  • Сквозь наши познавшие боль сердца.
  • Мне горько, что этой беды причина
  • Сердечность Ваша и добрый нрав.
  • Не раз история нас учила:
  • Нельзя быть мягким, когда ты прав.
  • У наших врагов, у продажных бестий,
  • Нет сердца. Нельзя их щадить в борьбе.
  • А Вы, черный рыцарь высокой чести,
  • Наивно судили о них по себе.
  • Известны миру полковники эти,
  • Хозяин один их берет внаем.
  • Они и в Венгрии и в Тибете
  • Нас в землю закапывали живьем.
  • Прикрывшись Вашим восторгом детским,
  • Они затаились, портфели деля,
  • Когда Вы в парламенте конголезском
  • Бельгийского прокляли короля.
  • Зачем были митинги на дороге,
  • Когда Вы ехали в Стэнливиль?
  • Бандиты подняты по тревоге,
  • Клубится погони красная пыль.
  • Следы танкеток вокруг — как шрамы,
  • Исправно выслуживается лакей.
  • В Брюссель и Нью-Йорк текут каблограммы:
  • Заданье выполнено. О’кэй!
  • Тюрьма — резиденция Ваша сегодня,
  • Терзает Вас голод и влажный зной,
  • И все же Вы в тысячу раз свободней,
  • Чем те, кто Вам руки скрутил за спиной.
  • Тисвильский узник в раздумье замер.
  • Держитесь! Истории ход таков —
  • Проверьте замки у тюремных камер,
  • Они сгодятся для ваших врагов.
1960

МОЕ ОРУЖИЕ

  • Колониальный строй уже в агонии,
  • Лев стал беззуб и дряхл, все это верно.
  • Но мы с тобой пока еще в колонии
  • И чувствуем себя без виз прескверно.
  • Нас пятеро. Мы первые советские,
  • Ступившие на этот берег душный.
  • Аэродром. За ним лачуги ветхие,
  • И вид у пальм какой-то золотушный.
  • Встречает нас чуть не эскорт полиции.
  • Достойны ль мы подобного почета?
  • Черны мундиры, и чулки, и лица их,
  • И тут же штатских агентов без счета.
  • Недюжинное рвенье обнаруживая,
  • Один из них, картинно подбоченясь:
  • «А ну-ка, покажи свое оружие!» —
  • Бросает, мне, выпячивая челюсть.
  • Обидно за него, сержанта черного,
  • Такую злобу вижу здесь впервые.
  • Откуда это исступленье чертово?
  • Поверят ли в Москве, что есть такие?
  • Чего скрывать? В дорогу взял, конечно, я
  • Опасные свои боеприпасы:
  • Ему я предъявляю ручку вечную
  • С пером в броне из голубой пластмассы.
  • Смотри, гляди, мое оружье — вот оно.
  • С ним три войны прошел, четыре стройки.
  • Оно не куплено, оно не продано.
  • Как пули в цель, должны ложиться строки.
  • Средь полицейских агентов сумятица,
  • Не ожидали, что мы примем вызов.
  • Сержант наемный неуклюже пятится
  • И в наши паспорта штампует визы.
  • Полиция и явная и тайная
  • Стоит вокруг него угрюмой кучкой. .
  • ..Еще неделю править здесь Британии.
  • Вот так мы и запишем
  • Вечной ручкой.
1960

ЛЕЧУ В ХАНОЙ

  • Три дня промаявшись в Китае,
  • С морозом перепутав зной,
  • Границу мы перелетали
  • На бреющем,
  • Во мгле ночной.
  • Казалось все условным, странным —
  • Луна и силуэт горы.
  • Как будто — снова к партизанам
  • В отряд Петра Вершигоры.
  • Тогда в кабине было тесно,
  • Я втиснулся, как в диск патрон.
  • А здесь — пустующие кресла
  • Виденьями со всех сторон.
  • Мне померещилось сурово,
  • Что рядышком с плечом моим
  • Плечо Евгения Петрова,—
  • Конечно, вместе мы летим.
  • Иосиф Уткин дремлет сзади,
  • Чертовски молод и красив,
  • А впереди Гайдар Аркадий
  • Уснул, ремней не распустив.
  • Но вот луна в кабину влезла,
  • И стали матово-белы
  • Опять —
  • Пустующие кресла
  • И непримятые чехлы.
  • Из выбитого поколенья
  • Нет больше никого со мной.
  • И обрывает наважденье
  • Пылающий внизу Ханой.
1967

ДЕВУШКА В БЕЛОМ

  • В тропиках ночи душней и черней
  • Угольной шахты.
  • Автомашины идут без огней
  • Линией шаткой.
  • Справа — экран вертикальной скалы,
  • Плотный и гулкий.
  • Слева — границею неба и мглы —
  • Встали фигурки.
  • Слышится снизу рычанье реки,
  • И под обстрелом
  • Над пропастями стоят маяки —
  • Девушки в белом.
  • Это не траурный местный наряд —
  • Много дороже
  • То, что шоферу они говорят:
  • Будь осторожен!
  • Видно, девчатам совсем не страшна
  • Смерти угроза.
  • В чернь полуночных волос вплетена
  • Белая роза.
  • Движутся, не нарушая рядов,
  • Грустно-безглазы,
  • Буйволы шестидесятых годов —
  • ЗИЛы и ГАЗы.
  • Их я хочу земляками назвать,
  • Близостью гордый,
  • И по-мальчишески поцеловать
  • В теплые морды.
  • Но останавливаться не дают.
  • Что уж поделать!
  • Беспрекословно командуют тут
  • Девушки в белом.
  • Как соответствуют их красоте
  • Белые платья!
  • Буду по краю любых пропастей
  • Смело шагать я.
  • Не оступиться мне и не упасть,
  • Нет, не упасть мне:
  • Ставит посты ополченская часть
  • Там, где опасно.
  • Снова налет. К пулемету тотчас
  • Девушка в белом.
  • И сочетается с прорезью глаз
  • Прорезь прицела.
1967

ЛЕНСО

  • На рисовом поле,
  • Средь влажных лесов,
  • В садах и траншеях Ханоя
  • Какое-то странное слово
  • «Ленсо»
  • Бежит неотступно за мною.
  • Его нараспев говорят, как стихи,
  • Его повторяют упрямо
  • Тует и Нгуены,
  • Туаны и Тхи —
  • Красивые дети Вьетнама.
  • «Ленсо!»
  • И улыбка взойдет на лицо
  • Лучом из-под пробковой каски,
  • И столько доверия к слову «ленсо»,
  • Надежды и сдержанной ласки.
  • А что это значит?
  • Откуда оно
  • Явилось в язык их певучий,
  • Когда, как мучительной влагой, войной
  • Наполнены низкие тучи?
  • Не знал я, что целой страною зовусь,
  • Всей нашей великой страною.
  • Ленсо — по-вьетнамски — Советский Союз,
  • Мое это имя в Ханое.
  • Воздушного боя гремит колесо,
  • Встречаются МИГ с Ф-105-м,
  • Разбойнику вспыхнуть поможет «ленсо»
  • И стать алюминием мятым.
  • И снова в атаку идет Пентагон,
  • Пылают бамбук и солома.
  • «Ленсо», не заметив, что ранен,— в огонь,
  • Детей он выводит из дома.
  • А я никого и не сбил и не спас,
  • Уж, видно, планида такая,
  • Но словом «ленсо»
  • В свой трагический час
  • Вьетнамцы меня окликают.
  • Среди обездоленных пагод к сел
  • Меня настигает поверка:
  • Достоин ли я величаться «ленсо»,
  • Как прожил нелегких полвека,
  • Могу ль представлять всю Отчизну свою
  • На огненной кромке планеты?
  • Ведь здесь я «ленсо»:
  • Я — Советский Союз.
  • Что выше, чем звание это!
1967

ПЕЙЗАЖ

  • С коромыслами все прохожие
  • В перламутровые часы,—
  • На плечах корзинки, похожие
  • На аптекарские весы.
  • Чистым зеркалом отражаемый,
  • Разрастается вверх и вниз,
  • Словно став двумя урожаями,
  • Изумрудного цвета рис.
  • Не бомбят пока...
  • Тем не менее
  • Переправы совсем пусты,
  • И ночное передвижение
  • Замирает, убрав мосты.
  • Возле пагоды, ставшей школою,
  • Для сигналов служащий здесь,
  • Настороженно дремлет колокол,
  • Весь в драконах, в лотосах весь.
  • Вот с чернильницей на веревочке
  • Опоздавший бежит школяр.
  • Разложила торговка овощи:
  • Две бататины — весь товар.
  • Неподвижны на крышах аисты,
  • По каналу скользит сампан.
  • ...Утро Юго-Восточной Азии.
  • Шесть ночей уже я не спал.
  • Не мерещится и не снится мне
  • На дороге, невдалеке:
  • Буйвол с древнею колесницею,
  • И лежат в ее кузовке
  • В барабанах ракеты длинные
  • (Те, что рвутся над головой),
  • Груда мертвого алюминия,
  • Прах машины сверхзвуковой.
  • Прилетевший с Гуама дальнего,
  • Безопасности ради, он
  • Остролистою ветвью пальмовой
  • Символически осенен.
1967

ХАЙФОН

  • Разве ты не знавал ощущенья —
  • Встреча первая
  • Вдруг
  • Принимается за возвращенье
  • На покинутый круг!
  • Словно раньше бывал я в Хайфоне
  • И когда-то видал
  • Эти мачты на утреннем фоне,
  • Многослойную даль,
  • Этих стен ноздреватый песчаник,
  • Солнца велосипед...
  • Этот взгляд,
  • Озорной и печальный,
  • Батальону вослед.
  • Запах рыбного супа и перца,
  • Керосинки дымок
  • Вмиг сожмут ненадежное сердце
  • В предынфарктный комок.
  • Ведь Хайфон — это ж просто Одесса
  • В сорок первом году!
  • Он в зеленую форму оделся,
  • Встал у всех на виду!
  • И готов на корабль и в дорогу
  • Или в уличный бой.
  • Грозный бас объявляет тревогу,
  • Женский голос — отбой.
  • Я хочу, чтобы вечно и всюду
  • Женский голос звучал...
  • Но опять
  • Небо отдано гуду,
  • Вновь налет на причал.
  • И сампаны горят, как шаланды.
  • Джонки — будто дубки.
  • Прямо в небо шепчу я:
  • «Ну ладно!» —
  • Больно сжав кулаки.
  • Город словно бы ходит по жести,
  • В сто зениток паля.
  • Я дождусь ли, чтоб голосом женским
  • Говорила земля?
1967

ЧАСТНОЕ ПИСЬМО В ВАШИНГТОН ИЗ ХАНОЯ

  • Протяженный, низинный и горный,
  • Этот край среди прочих примет
  • Повторил коромысло по форме —
  • Далеко не военный предмет.
  • Да и вам эта карта знакома.
  • И хотя, господин президент,
  • Есть известье из Белого дома —
  • Вы на отдыхе в данный момент,
  • Я письмом из Ханоя нарушу
  • Ваш и так ненадежный покой.
  • Рвется все, что на сердце, наружу,
  • Дипломат из меня никакой.
  • Днем и ночью бомбят ваши парни,
  • Но хочу в первых строках письма
  • Вас порадовать:
  • Вы — популярны,
  • Во Вьетнаме известны весьма.
  • Ваше имя здесь все повторяют,
  • Лишь о вас здесь народ говорит:
  • «Джонсон» вылетел,
  • «Джонсон» стреляет,
  • «Джонсон» падает,
  • «Джонсон» горит.
  • И останетесь вы знамениты
  • Тем, что вляпались в эту войну,
  • Что две тысячи «джонсонов» сбиты
  • (Те, что живы,— конечно, в плену).
  • Осторожно!
  • Земля эта жжется,
  • Прикасаться не следует к ней.
  • Ну, а то, что под кличкою «джонсон»
  • Нынче каждый из ваших парней, —
  • Это все уже было однажды,
  • Как потом — Нюрнбергский процесс,
  • И звался одинаково каждый,
  • Кто чужое захватывать лез.
  • Был немного наивен я раньше,
  • Но в Ханое молчать не могу.
  • Как вам спится в Техасе, на ранчо,
  • В воскресенье в семейном кругу?
  • Я слыхал, что вы набожны очень.
  • Вспоминайте, молясь по утрам:
  • Именуется «джопсоном» летчик,
  • Разносящий костел или храм.
  • Хватит!
  • Я понимаю, что лишне
  • Президента стихом донимать.
  • Только в этом послании личном
  • Я хочу пожалеть вашу мать,
  • Это будет уместно, пожалуй,—
  • Горю не посочувствовать — грех,
  • Вот скольких сыновей нарожала,
  • И оплакивать надо их всех.
  • Извините за грустные мысли,
  • Но я должен добавить еще,
  • Что страну эту, как коромысло,
  • Поднимает весь мир на плечо.
1967

ДОРОГА НОМЕР ОДИН

  • Как позвоночник —
  • Сквозь весь Вьетнам
  • Дорога номер один.
  • Пылают деревни по сторонам.
  • Обгон. Давай погудим.
  • В опасную зону меня несет
  • Среди мезозойских глыб
  • Железный ульяновский вездеход,
  • Который зовется джип.
  • Сиденья и поручни горячи,
  • Пыль солона на вкус.
  • Как малые спутники, светлячки
  • Берут параллельный курс.
  • Не новая тема — выбор дорог,
  • Но выбрать себе маршрут,
  • По правде сказать,
  • Не всегда я мог
  • Такой, чтобы в меру крут.
  • Дорога нас выбирает порой.
  • Мечты о покое — в прах!
  • И выясняется, что герой —
  • Трус, победивший страх.
  • И только себя не жалевший прав!
  • И вмиг исчезает сон,
  • Когда под колесами —
  • Переправ
  • Бамбуковый ксилофон.
  • Товарищ жизнь
  • И гражданка смерть,
  • Мы вас в дыму разглядим.
  • Испытан бомбами каждый метр
  • Дороги номер один.
  • Пути безопасней, должно быть, есть.
  • (В огонь? Ищи дурака!)
  • Но слишком долог будет объезд,
  • А жизнь ведь так коротка.
  • И кажется мне
  • В смятении чувств,
  • Что с юности
  • До седин
  • Я еду, шагаю, ползу и мчусь
  • Дорогой номер один.
1967

УЛЕТАЮ ДОМОЙ

  • Ночной аэродром Залам.
  • В руках друзей цветы, винтовки.
  • Печаль с тревогой пополам —
  • Конец моей командировки.
  • Теперь Китай перелетишь,—
  • Тьфу-тьфу, не сглазить! —
  • Будешь дома...
  • Да вот и здесь сегодня тишь
  • И не бомбят аэродрома.
  • Опять мне в жизни повезло.
  • Зачем же сердце дышит глухо?
  • Допустим, было тяжело,
  • Но завтра — хуже заваруха.
  • А как же это без меня?
  • А как же я без вас, в покое,
  • Моя вьетнамская родня,
  • В земле или воде — по пояс?
  • Отлет!
  • На паспорте — печать,
  • Но время так неловко длится.
  • Молчат привыкшие молчать
  • Советские специалисты.
  • Я вашим женам позвоню,
  • Скажу, что живы и здоровы.
  • А то, что десять раз на дню
  • Тревога,—
  • Ясно — им ни слова.
  • Китаец к небу подрулил,
  • И мы взлетаем в брюхе «ила».
  • Он беззащитен и уныл,
  • Как муха, влезшая в чернила.
  • А на душе светлым-светло
  • Ото всего пережитого:
  • Там, в джунглях, вновь ко мне пришло
  • Огнем пропитанное слово.
  • Прощай, воюющий Вьетнам!
  • Мой кислород — твои победы.
  • Я напишу тебе.
  • Ведь нам
  • Вовек не оборвать беседы.
1967

ВИКТОРИЯ

  • Я стою в раскаленной толпе португальцев,
  • Слышу голос оратора, жесткий, как жесть.
  • Поднимаю рогатку раздвинутых пальцев,
  • Повторяя за всеми торжественный жест.
  • Вилкой вверх указательный палец и средний
  • Образуют латинскую литеру V,
  • И она вместе с красной гвоздикой победной
  • Строит граждан в колонны, встает во главе.
  • Так два пальца раздвинуты не для обета —
  • Колокольный притих и рассеялся звон.
  • Эта буква — Виктория.
  • Это Победа!
  • Революцию празднует Лиссабон.
  • Демонстранты, шумны, веселы и ершисты,
  • Митингуют опять от зари до зари.
  • Я боюсь вашей радости!
  • Как бы фашисты
  • Не проникли в нее, чтоб взорвать изнутри.
  • До последних пределов натянуты нервы.
  • Враг свободы угрюмо за вами следит.
  • Он близ Порто проводит морские маневры,
  • Он, блокадой грозя, прекращает кредит.
  • А у вас руки подняты,
  • Пальцы разжаты.
  • Так Виктория ваша не будет сильна.
  • Вразнобой, кто куда, призывают плакаты,
  • Буква V над толпой.
  • Буква V на стенах.
  • Этим жестом мир ваших друзей озабочен:
  • Не подвел бы Виктории символ и знак.
  • Вместо пальцев раздвинутых нужен
  • Рабочий,
  • Грозно поднятый над головою кулак!
1975

РАССКАЗ ЖОАКИНА

  • Мой друг, седой товарищ Жоакин.
  • (Мне кажется, все коммунисты седы...)
  • Со слов его я записал, каким
  • Был в Лиссабоне первый день Победы.
  • Жестикулируя, он рассказал,
  • Как майской вестью улица бурлила.
  • Понятно, что диктатор Салазар
  • Расстроен был падением Берлина,
  • Но вынужден с улыбкою кривой
  • Дозволить этой неразумной черни
  • Проститься со второю мировой
  • Войною
  • На проспектах в час вечерний.
  • Сквозь электрический горячий мрак
  • Несли прилежно агенты охраны
  • Надменных Штатов многозвездный флаг,
  • Владычицы морей усатый флаг
  • И сине-бело-красный флаг Марианны.
  • Сейчас их пронесут перед дворцом...
  • Но мы-то понимали,
  • Мы-то знали,
  • Кто стал Победы истинным творцом,
  • Какое над Берлином реет знамя.
  • И я тогда пристроился легко
  • К трем агентам, улыбкой сбитым с толку,
  • И поднял к небу голое древко —
  • Ни кумача, ни бархата, ни шелка —
  • Три флага
  • И один пустой флагшток,
  • Как будто знамя искромсали пули,
  • Как будто в каждый красный лоскуток
  • Свою надежду люди завернули.
  • Я знаменосцем чувствовал себя,
  • На верность присягал живым и павшим.
  • А на древке,
  • Невидимый,
  • Сиял
  • Тот флаг, что на рейхстаг взносили ваши!
  • А после — новых десять лет тюрьмы,
  • А после — новых двадцать лет подполья.
  • А все ж тогда соединили мы
  • Победу вашу со своею болью!
  • Седые португальские глаза
  • И черные от кандалов запястья.
  • — С того момента,— Жоакин сказал,—
  • На тридцать лет я мужеством запасся.
1975

МАЛЬЧИК, ГОВОРЯЩИЙ ПО-РУССКИ

  • В переулке рассохшемся, узком
  • И кривом, как бобовый стручок,
  • Вдруг меня окликают по-русски:
  • — Камарада, возьмите значок! —
  • Наваждение! Что это значит?
  • Здесь на русский был строгий запрет.
  • Но смеется растрепанный мальчик
  • С полной сумкой горячих газет.
  • — Здравствуй! Кто ты?
  • — Зовут меня Педро,
  • Звали запросто Петей у вас.
  • В переулке, наполненном ветром,
  • Вот какой я услышал рассказ:
  • Как нагрянули ночью солдаты,
  • Увели его мать и отца.
  • Был тогда он соседями спрятан,
  • А потом передали мальца
  • В тяжеленные руки матросов,
  • Поспешивших поднять якоря.
  • Воздержитесь от лишних вопросов,
  • О спасенье детей говоря.
  • Братство для коммунистов священно,
  • Так в истории было и есть,
  • Через тюрем толстенные стены
  • Долетит до товарищей весть:
  • Волноваться о детях не надо,
  • Русский лес их в объятия взял,
  • И шумят корпуса интерната,
  • Словно детский Интернационал.
  • Петя, Педро, ну вот ты и дома.
  • Час Победы. Фашизму — конец!
  • Встреча в гавани:
  • Будьте знакомы —
  • Это мама твоя и отец.
  • Все вокруг непривычно и странно.
  • Эти желтые стены стары,
  • И кудлатый кусок океана
  • В амбразуре увидишь с горы.
  • Лишь родившийся день этот светлый
  • В новых схватках отстаивать вам.
  • — А пока я друзьям твоим, Педро,
  • Пионерский привет передам.
1975

«ГРАНДУЛА»

Народ — лишь он — хозяин.

Жозе Афонсо, «Грандула»
  • О песне Свободы известно в казармах,
  • Магнитная пленка доставлена в студию.
  • Уже в Сантарене танкисты азартно
  • Сизалевой паклею драят орудия.
  • На танках пойдут в Лиссабон капитаны,
  • Когда эту пленку прокрутят по радио.
  • Условным сигналом, призывом к восстанию
  • Назначена песня по имени «Грандула».
  • Ее сочинителя Жозе Афонсо
  • Давно уже тайная ищет полиция.
  • Строка пробивается лучиком солнца:
  • «Народ лишь хозяин, моя смуглолицая!»
  • За песнею слежка, за песней охота,
  • Повсюду шпики расползлись, как тарантулы.
  • Но голосом армии,
  • Голосом флота
  • Ты станешь сегодня, мелодия «Грандулы».
  • Фашизм лютовал здесь почти что полвека.
  • Теперь уж нельзя ограничиться митингом.
  • Надломится он, как подгнившая ветка,
  • А может, хлестнет, распрямившись стремительно?
  • Пожалуй, не зная всей степени риска,
  • Готовые выйти на площадь парадную,
  • Немного похожие на декабристов,
  • Молчат офицеры в предчувствии «Грандулы».
  • Они в Мозамбике, Гвинее, Анголе
  • На мушке винтовок держали колонии.
  • На опыте горьком, позоре и боли
  • Взрастили готовность сердца опаленные.
  • Вперед, Революция! Время настало,
  • И музыка грянула, грянула, грянула —
  • В смятенном эфире,
  • Как голос восстанья,
  • Призывно звучит долгожданная «Грандула».
  • Я к песне причастен в Советском Союзе
  • И знаю, какая на рифме ответственность.
  • От имени авторов текста и музык
  • Позвольте мне Жозе Афонсо приветствовать.
  • К воротам дворцовым призвавшая танки,
  • Народ черноглазый волнуя и радуя,
  • Путем «Марсельезы»,
  • Путем «Варшавянки»
  • Шагай, португальская «Грандула».
1975

ПИСЬМО ИЗ ЛИССАБОНА

  • Счастливый абсолютно
  • Советский офицерик,
  • Вдыхая гарь салюта,
  • Светло и чисто верит,
  • Что навсегда задушен
  • Фашизм
  • Вчера в Берлине.
  • И отпустило душу,
  • И горе отбурлило.
  • Таким я был наивным,
  • Такой я был простяга,
  • Умытый майским ливнем
  • На Шпрее, у рейхстага.
  • Ах, как я был доверчив!
  • Прошло всего три года,
  • И начал мистер Черчилль
  • Войну иного рода.
  • Он, правда, не решился
  • Рвануться из окопов,
  • Но снова тень фашизма
  • Простерлась над Европой.
  • В боренье — высь и бездна.
  • Из памяти могли ли
  • Так, запросто, исчезнуть
  • Испанские могилы?
  • В несчастий быстрой смене,
  • Шагнув навстречу взрывам,
  • Я пребывать не смею
  • Блаженным и счастливым!
  • Опять грохочет утро
  • Над миром обветшалым:
  • Опять хохочут «ультра»
  • Со свастики оскалом.
  • И нет чужих событий,
  • Нет посторонней драмы,—
  • Удар хлыста в Гаити —
  • На наших лицах шрамы!
  • За ту святую радость,
  • Что в юности изведал,
  • Всю жизнь сражаться надо,
  • И не близка победа.
  • Но принимает вызов
  • Наивный офицерик:
  • В падение фашизма
  • Он не напрасно верил.
  • Без веры нет поэта!
  • А все-таки свободно
  • Я вам пишу вот это
  • Письмо из Лиссабона!
1975

РОМАНС О ДОН-КИХОТЕ

  • Над Испанией — король на вертолете!
  • Современность — изо всех щелей и пор.
  • Что я нового скажу о Дон-Кихоте,
  • Об идальго, ведшем с мельницами спор?
  • Не о нем романс хочу сегодня спеть я
  • (Устарели латы и копье),
  • Славлю рыцарей двадцатого столетья,
  • Представлявших поколение мое.
  • Из пятидесяти стран они приплыли,
  • Прилетели и приехали сюда,
  • Понимая, что сражаться надо или
  • Уничтожит мир фашистская орда.
  • Всех героев я перечислять не буду,
  • Но, поставив честь и совесть во главу,
  • Назову Хемингуэя и Неруду,
  • Матэ Залку и Кармена назову.
  • Назову еще танкистов и пилотов,
  • Недостаточно прославленных пока,
  • Всех отчаянных и добрых Дон-Кихотов
  • (Санчо Панса в экипаже за стрелка).
  • Ничего, что на испанцев непохожи,
  • Соответствуют, увидены сквозь дым.
  • В Дон-Кихоты я просился чуть попозже
  • И хотел бы навсегда остаться им.
  • Хоть пытайте, четвертуйте, ставьте к стенке
  • Не удастся переделать в жизни нас.
  • Вот об этом в ритме старого фламенко
  • И написан и исполнен мой романс.

БЕРЕТ

  • Испанцам расскажу, как умирал
  • Обычно получавший жизнь в награду
  • За храбрость
  • Синеглазый генерал,
  • Которого я знал по Сталинграду.
  • Он не всегда по форме был одет:
  • Случалось, только вынырнув из боя,
  • На кудри он натягивал берет,
  • Отчаянно красивый сам собою.
  • Но потому, что он летал как бог,
  • Его никто ни в корпусе, ни в части
  • За нарушенье пожурить не мог —
  • Ни комиссар, ни высшее начальство.
  • Нерусский старый головной убор
  • Уже лет тридцать как исчез куда-то.
  • Года бегут — о чем тут разговор.
  • И что берет для старого солдата?
  • Но есть особый воинский учет,
  • Срок жизни не предсказан в личном деле.
  • Но пасаран!
  • Он понял, что умрет Сегодня.
  • Не в сраженье, а в постели.
  • Когда в окне короткий вечер гас,
  • Он улыбнулся вдруг, справляясь с болью,
  • И попросил немедленно, сейчас
  • Найти берет, небось побитый молью,
  • И в госпиталь доставить.
  • Дом вверх дном!
  • Но как не выполнить последней воли?
  • Испанский тот берет нашли с трудом
  • В курсантском сундучке, на антресоли.
  • ...Процессия осенней шла Москвой,
  • И трубы медные вздыхали тяжко.
  • Лежал берет на крышке гробовой
  • В соседстве с генеральскою фуражкой.

СВЕЖИЙ ВЕТЕР

"Я Родине предан и мыслью и делом..."

  • Я Родине предан и мыслью и делом,
  • Но как-то неловко вести разговор
  • О том, что в мороз прикрывал ее телом,
  • О том, что руками цементный раствор
  • Замешивал,
  • Чтобы схватился фундамент
  • На месте былых глинобитных хибар,
  • В поселках, что стали теперь городами,
  • Кулеш деревянною ложкой хлебал.
  • Соавторы мы и участники чуда.
  • Себе не изменим,
  • С пути не свернем,
  • Какой бы крутой ни была амплитуда
  • Меж завтрашним и послезавтрашним днем.
  • И все-таки,
  • Строгая даль идеала
  • Зовет, чтоб не смели расслабить сердца
  • Ни пустопорожние речи бахвала,
  • Ни вздохи глупца,
  • Ни восторги льстеца.
  • Останутся в соотношении тонком
  • Мечта и действительность,
  • Цель и маршрут.
  • А честь славословья доверим потомкам —
  • Когда-нибудь пусть нас добром помянут.
1984

НАМ УДИВИТЕЛЬНО ПОВЕЗЛО

  • Десятилетия позади...
  • Виден предел.
  • Ограничен срок.
  • К Вечному огню подойди,
  • Личный свой возложи цветок.
  • Сколько б ресницы ни вытирал,
  • Ни закрывал ладонью лица,
  • Ясно прохожим, что ветеран.
  • Люди поймут и простят бойца.
  • Годы безжалостно рассечены
  • На «до войны»
  • И «после войны»,
  • А посередке — сама она:
  • Жизнь-то одна,
  • А смерть не одна —
  • С фронта, с фланга, над головой...
  • Как получилось, что ты живой?
  • Новая юность, не обессудь,
  • Что продолжаем на свете быть.
  • Как соль,
  • Как боль
  • Проступает суть.
  • Память доныне — как кровь сквозь бинт
  • Но нас, пожалуйста, не жалей —
  • Мы возвратились с минных полей.
  • Нам удивительно повезло,
  • Как бы ни было тяжело,
  • Мы победители всех невзгод.
  • Но убывает друзей число
  • В грозной прогрессии — каждый год.
  • Отдано пламени столько сил...
  • Ну, отчитайся, как после жил.
  • Как убеждался, что в мирном дне
  • Мужество требуется вдвойне:
  • Встречный, и часто неравный бой,
  • Чтоб оставаться самим собой.
  • Не отступая, свой бой веди,
  • Верь, что победа — не позади —
  • Жизнь продолжается,
  • И она
  • Не только тебе самому нужна:
  • Юноша с девушкой ветреным днем,
  • Когда изготовились петь соловьи,
  • Держат над Вечным нашим огнем
  • Чистые нежные руки свои.
1984

СВЕЖИЙ ВЕТЕР

  • Районный оратор, готовый заране,
  • Взошел на трибуну с бумажкой в кармане,
  • Бумажку достал и ладонью разгладил,
  • И речь как завел, как повел, как заладил,
  • Глазами и носом припаян к бумажке,
  • Где буквы и мысли ползут, как букашки.
  • Бубнит он и мямлит, оратор районный,
  • Не слушает зал, безразличный и сонный.
  • Он понял — актив засыпает от скуки.
  • Для жеста придется задействовать руки.
  • Как только он поднял костлявые кисти,
  • Почувствовал волю исписанный листик,
  • И свежего ветра поток турбулентный
  • С трибуны унес его одномоментно.
  • Внесем в протокол: оживление в зале.
  • Бумажку ловили, да вот не поймали.
  • Оратор замолк, и растерян и бледен.
  • Но, видно, ему свежий ветер не вреден.
  • Отчаянье преодолел он.
  • И начал
  • Про наши труды, неудачи, задачи
  • Без всякой бумажки,
  • Прямыми словами,
  • Какими мы дома обходимся с вами.
  • Пожалуй, давненько районное вече
  • Такой деловитой не слышало речи.
  • Зал замер.
  • Но были, признаться, моменты,
  • Когда он срывался на аплодисменты.
  • Вот притча и вся...
  • В заключенье заметим,
  • Что очень полезен для нас свежий ветер.
1983

МИКРОРАЙОНЫ

  • Белый зимою,
  • А летом зеленый
  • Город, в котором я не был доселе.
  • Светятся новые микрорайоны,
  • Будто на землю звезды осели.
  • Переустройство огромного мира
  • Слишком легко
  • Повседневностью стало.
  • Вряд ли подходит приставочка «микро»
  • Многоэтажным этим кварталам.
  • Нету возврата к лачугам вчерашним,
  • Все ж новоселов тревожит законно,
  • Что одинаковы все эти башни.
  • Эти подъезды,
  • Эти балконы.
  • Время иное, масштабы другие,
  • Но признаюсь, что каким-то наитьем
  • Все же могу я понять ностальгию
  • По коммуналкам и общежитьям.
  • Что, тараканьих времен тебе жалко?
  • Надо ль идеализировать юность,
  • Видя в жаргонном словце «коммуналка»
  • Наше любимое слово Коммуна?
  • Неоспорима прогресса заслуга,
  • Только б не стали в своем микромире
  • Столь же похожими мы друг на друга,
  • Как интерьеры в каждой квартире!
  • Новое все хорошо при условье,
  • Чтоб не унизило дело большое
  • Сердце — ничтожною микролюбовью
  • Микросчастливчика
  • С микродушою.
  • Может быть, стал я избыточно строгим?
  • Что тут поделаешь —
  • Годы на склоне.
  • Люди, простите мне микротревоги
  • В нашем громадном микрорайоне.
1983

КРУГОВАЯ ПОРУКА

  • Как я мог убедиться,
  • Хорошая штука —
  • Испытанье единства,
  • Боевая порука.
  • Не ее ли судьба предлагает железно
  • Альпинистам, шагающим в связке над бездной,
  • И матросам на гребне девятого вала,
  • Чтобы с палубы робких волна не смывала.
  • Боевая порука —
  • С гранатой на танки
  • И молчанье собратьев под пыткой в охранке.
  • Танков я не взрывал,
  • Не был я скалолазом,
  • Не обучен команде «Свистать всех наверх»,
  • Но навек
  • Боевою порукою связан —
  • С Революцией
  • Связан порукой навек!
  • Потому и готов задушить, как гадюку,
  • Безобидное с виду исчадие зла,
  • Не чета боевой —
  • Круговую поруку,
  • Что сквозь щели беспечности
  • В дом наш вползла.
  • Не стесняясь, устроилась очень уютно,
  • Малодушных втянула в порочный свой круг,
  • Их мозги пеленою окутала мутной,
  • Чтобы не различали, где враг, а где друг.
  • Ты — бездельника труд,
  • Ты — невежды наука,
  • Ты — неправедный суд,
  • Круговая порука.
  • Сколько раз ты прикрытьем для трусов служила,
  • Сколько раз от ответа смывалась хитро!
  • Твой прообраз —
  • Молчание пассажиров,
  • Если пьяный наглец матерится в метро;
  • Или — хуже:
  • Позор кругового обмана
  • Спекулянтов
  • И тех, кто поближе к кормам,
  • Или ложь о перевыполнении плана,
  • Чтобы круглая премия в каждый карман;
  • Или сговор пиитов из разных редакций —
  • Ты мои, я твои сочиненья в печать...
  • Если нравы поруки такой утвердятся,
  • Перед прошлым и будущим нам отвечать!
  • Тех, в ком совесть не спит,
  • В наступленье зову я,
  • За успех поручиться могу головой:
  • В окруженье поруку возьмем круговую
  • И задушим — порукой своей боевой!
1979

ЗАЯВЛЕНИЕ ВО ВТЭК

  • Какая скучная история:
  • Был воин в сорок первом ранен
  • В Молдавии или в Эстонии,
  • На той границе или грани,
  • Где мужество схватилось с подлостью,
  • Где честность встретилась с обманом.
  • Про это есть стихи и повести,
  • Исследованья и романы.
  • Вам надоело повторение,
  • Вы это в школе проходили,
  • Но я обязан тем не менее
  • Писать опять и в том же стиле
  • Про пораженья и ранения,
  • Когда нам было не до справок
  • По форме медсанучреждения,
  • С печатью слева или справа.
  • В строй возвращались недолечены —
  • Без нас не может быть победы.
  • Скрывали раны и увечия,
  • Какая мелочь — наши беды.
  • В раздумиях глубокомысленных
  • Теперь врачебные комиссии,
  • Одолевают их сомнения:
  • Давать ли справки о ранении?
  • А то, что ноют раны старые,
  • Впиваются осколки в нервы,
  • Поскольку справок не представлено,
  • Неточно и недостоверно?
  • Здесь равнодушие бессовестно!
  • Поспешные отказы взвесьте,
  • Такие хлопоты и поиски
  • Касаются солдатской чести.
  • Меж трубачей и барабанщиков,
  • Участников далекой драмы,
  • Напрасно ищете обманщиков —
  • Их справки — штыковые шрамы.
  • Служебное умерьте рвение,
  • Осколки щупайте перстами.
  • Клиенты эти в скором времени
  • Вас беспокоить перестанут!
1978

ХРАНИТЬ ВЕЧНО

  • Очень долгую жизнь очень быстро прожив,
  • Сквозь огонь пробежав без оглядки,
  • Прихожу я впервые в архив
  • И теряюсь в его распорядке.
  • Тишина — как в осеннем лесу,
  • Запах листьев опалых.
  • Паутинка приникла к лицу,
  • На ресницы росинка попала.
  • Одинаковые этажи,
  • Полумрак стеллажей одинаков.
  • В ровном ритме течет эта жизнь,
  • Под охраною шифров и знаков.
  • Здесь и старых товарищей строй,
  • Тех, чья память развеяна ветром,
  • И не ведает каждый второй,
  • Что героем он был беззаветным.
  • Открывается тут наконец,
  • Кто и кем был когда-то оболган,
  • В ком под маской таился подлец,
  • Кто был верен опасному долгу.
  • Степень влажности, норма тепла,
  • Нелюдимая даль коридора.
  • Электронная память сюда не дошла,
  • Но дойдет,
  • И, наверное, скоро.
  • А пока —
  • Фонд, и дело, и лист,
  • Век проходит по ветхим страницам.
  • Не рассчитывал протоколист
  • Стать историком и летописцем.
  • Но и ты, вероятно, не знал,
  • Что в картоне тугих переплетов
  • Зафиксирована крутизна
  • И твоих колебаний и взлетов.
  • Думал — мелочь, проскочит, пройдет,
  • Нет душе никакого убытка,
  • Но и мелочь взята в переплет
  • И прошита суровою ниткой.
  • Надо жить с ощущеньем, что есть
  • Фонд, и папка, и лист,
  • И конечно,
  • В документах бесчестье и честь
  • Остаются в архиве навечно.
1984

ПРИГЛАШЕНИЕ К ПУТЕШЕСТВИЮ

  • Ув. тов. Министр путей сообщения!
  • Мы с Вами незнакомы лично,
  • Быть может, это приглашение
  • По этикету неприлично,
  • Но я даю Вам слово честное,
  • Что Вас в друзьях заочно числю
  • И приглашаю в путешествие
  • От всей души, без задней мысли;
  • Шлю всяческие пожелания
  • И думаю, что Вам полезно
  • Побыть на общих основаниях
  • На линиях дорог железных.
  • Пусть в тупике стоять останется
  • Ваш пульман с вежливой бригадой.
  • На станции и на дистанции
  • Слать телеграмм вперед не надо.
  • Без свиты и предупреждения
  • Начнем с Казанского вокзала.
  • Да минет нас ночное бдение
  • В замызганных билетных залах.
  • Запасшись харчем и терпением,
  • Уйдем в кочевье по России.
  • Найдем свои места купейные,
  • Расстелем простыни сырые.
  • Нам скажет проводник заранее,
  • Что до утра не будет чаю,
  • А выбьемся из расписания —
  • За то никто не отвечает;
  • Что вентиляторы негодные,
  • Жарища — прямо наказанье.
  • Мы будем пылью прошлогоднею
  • Дышать до самой до Казани,
  • Мы будем нюхать запах газовый,
  • Окно газетою завесив,
  • И Вы мне будете рассказывать
  • О блеске фирменных экспрессов.
  • Да, эти строки — не элегия,
  • Но в комплиментах мало проку...
  • На заседание коллегии
  • Вам надо возвратиться к сроку.
  • Не сорвалось бы заседание —
  • Ведь, к сожаленью, слишком часто
  • Составы ходят с опозданием,
  • Не спрашиваясь у начальства.
1984

РОМАНТИКА

  • Куда ты лезешь со своими песнями?
  • Иного ритма ищет молодежь.
  • Романтика отправлена на пенсию,
  • Пускай республиканскую,
  • А все ж
  • Обидно стремянным ее и рыцарям —
  • Затоптан золотой ее огонь.
  • Остались только фильмы про милицию
  • С избытком похищений и погонь.
  • У нас романтика знавала разные,
  • Опасные порою времена,
  • Клеймилась блажью мелкобуржуазною,
  • Бывала и от дел отстранена.
  • Но каждый раз, когда метеослужбою
  • На ураган заявлен был прогноз,
  • Она опять оказывалась нужною,
  • И снова обращались к ней всерьез.
  • Считала ниже своего достоинства
  • Она вести с обидчиками спор,
  • И по команде выходила строиться
  • В солдатской майке на морозный двор,
  • Романтика — не только настроение,
  • Не просто ночь над речкой у костра.
  • Ей честь и место в каждом поколении,
  • Наивно думать, что она стара.
  • Для счастья людям мало электроники.
  • Мир, вжатый в перфокарты, слишком прост.
  • Наполни ветром парус! Мчатся конники,
  • И впереди открытье новых звезд.
1984

КРЕДО

  • Нам по душе честный азарт,
  • Яростно жить надо,
  • Всем говорить правду в глаза,
  • Не отводя взгляда.
  • Пусть над тобой виснет гроза,
  • Тесно сошлись тучи,
  • Режь все равно правду в глаза,
  • Честно сгореть лучше.
  • Если сперва «против» и «за»
  • Взвесишь, ища выгод,
  • Будет тебе правда в глаза,
  • Как бумеранг, тыкать.
  • Не нажимай на тормоза,
  • Помни в момент острый,
  • Что принимать правду в глаза
  • Тоже не так просто.
  • В морду врагу дать бы раза,
  • Вроде не наш метод,
  • Лучше вонзи правду в глаза —
  • Этот удар меток.
  • Миру всему прямо врезай,
  • Как своему брату,
  • Правду в глаза, правду в глаза,
  • Только одну правду!
1981

УЛЫБОЧКА

  • Есть от многих хвороб драгоценное средство — улыбка!
  • Но в иной дозировке лекарство идет и во вред.
  • Ненавижу улыбочку!
  • В панцирь уйду, как улитка,
  • Натолкнувшись на этот холодный и скользкий предмет.
  • Можно скрыть
  • Самомнение, спесь, равнодушие, злобу
  • Лишь одной тренировкою мускулатуры лица.
  • Над собою подтрунивать —
  • Мудрости признак особый,
  • Над другими усмешка —
  • Унылая радость глупца.
  • Есть суровые лица, которых бояться не надо
  • (Говорят, я и сам мрачноватым кажусь иногда).
  • Но приятной гримаске противопоказана радость,
  • Неизвестен восторг, безразлична чужая беда.
  • Вот когда человек управлять не способен улыбкой,
  • Можно верить ему.
  • Назовут чудаком?
  • Ну и пусть!
  • Берегись эгоиста с дежурной улыбочкой липкой,
  • В лучшем случае он, как картонное чучело, пуст!
1979

ШАР ЗЕМНОЙ ИМЕНУЕТСЯ МИРОМ!

  • Этот шар, пролетающий мимо
  • Звезд, комет и космических трасс,
  • Неспроста именуется миром,
  • Почитается миром у нас.
  • Шар с Москвою, Парижем и Римом,
  • Где Нью-Йорк, и Пекин, и Каир,
  • Все равно называется миром,
  • Хоть непрочен сейчас этот мир.
  • Мысли, чувства, ответное эхо
  • На движение близкой души —
  • Это внутренний мир человека —
  • Так запомни и так запиши.
  • При рожденье ребенка мы нежно
  • Говорим: «Он наш мир посетил»;
  • «С миром, странник»,— в конце неизбежном
  • Шепчем возле разверстых могил.
  • Мир — высокое званье планеты,
  • В беспредельность направленный путь.
  • Карандаш беспощадной ракеты
  • Не посмеет его зачеркнуть.
  • Всей планете и Родине милой
  • Высшей верностью будем верны,
  • Если, как говорится, всем миром
  • Землю мы защитим от войны.
1979

РАЗДУМЬЕ О ПОДВИГЕ

  • Ты заметил, что почти всегда
  • Неритмично вертится наш глобус,
  • Подвигу предшествует беда,
  • Та, которой и не быть могло бы.
  • Безусловно, я не про войну —
  • Всенародный подвиг воспевая,
  • Славлю всю геройскую страну,
  • Так сказать, от края и до края.
  • Я про подвиги любого дня,
  • Скажем, про отвагу на пожаре.
  • Не возникло б дыма и огня,
  • Если б спички близко не лежали.
  • Должен бы неопытный пловец
  • Бултыхаться у причала близко,
  • Но в такие волны он полез,
  • Что спасали на пределе риска.
  • Благодушьем мы полны порой,
  • Не блокируем поступков подлых,
  • В результате вынужден герой,
  • Жизни не щадя, идти на подвиг.
  • Я прошу от имени певцов
  • Мужества, геройства и отваги —
  • Дайте отдохнуть в конце концов,
  • Бодрым нашим перьям и бумаге!
  • Дайте хоть однажды выходной
  • Всевозможным аварийным службам,
  • Чтобы катастрофы ни одной,
  • Чтобы никого спасать не нужно.
  • Ты, бесстрашный, для себя реши,
  • Где достойно проявить геройство,
  • И отдайся подвигам души —
  • С ними тоже в наши дна непросто.
1983

ДРУГ ЮНОСТИ

  • «Друг юности! Да ты ли это?
  • Мы не встречались целый век.
  • В безвестье пропадаешь где-то,
  • Такой-сякой ты человек.
  • Ни от ребят, ей из печати
  • Я о тебе узнать не мог.
  • Свиданье наше очень кстати,
  • Подбить попробуем итог.
  • Ну, кем ты стал, скажи, поведай,
  • Что приобрел, чего достиг?
  • Какие одержал победы,
  • Скорей рассказывай, старик!» —
  • «Теперь уж поздно торопиться,
  • И вряд ли нужен мой отчет.
  • А жизнь — она в своих границах,
  • В своих параметрах течет.
  • Без соблюдения дистанций
  • Уж лучше ты спроси, дружок,
  • Не кем я стал,
  • А кем остался,
  • Что сохранил и что сберег».
1978

НАСЧЕТ ВОСПОМИНАНИИ

  • По мере отдаления событий,
  • В которых сам участье принимал,
  • Ты кажешься себе Все знаменитей,
  • Хоть был в ту пору ни велик ни мал.
  • Мы не были, конечно, желтороты,
  • Пост занимали важный на войне,
  • Высоким уровнем стрелковой роты
  • Весьма довольны и горды вполне.
  • На узком заболоченном участке
  • Захватчикам давали мы отпор,
  • И в общем-то и целом — это счастье,
  • Что выжили,
  • Что живы до сих пор.
  • И ты совсем не стар, дружище старый,
  • Мы на подъем по-прежнему легки,
  • Но нас, сверкающих как самовары,
  • В президиум несут под локотки.
  • Рассядемся, застынем в напряженье —
  • Ведь представляем целые фронты,
  • По одному от каждого сраженья:
  • От Сталинграда я,
  • От Курской битвы — ты.
  • И я уже себя ловлю нередко
  • На том, что просочилась в мой рассказ
  • История, как будто бы в разведку
  • Верховный лично сам отправил нас.
  • Я разорвал блокаду Ленинграда,
  • Пять сопредельных стран освободил.
  • Утихни, говорю себе, не надо...
  • Да вот остановиться нету сил.
  • Мелькнул в кино и телесериале
  • Надуманный какой-нибудь сюжет,
  • А мы его уже приплюсовали
  • К своим воспоминаньям грозных лет.
  • Товарищи!
  • Вернемся в рядовые,
  • Какими послужили мы России!
  • Хочу по праву вашего поэта
  • Вопрос поставить на повестку дня
  • О достоверной памяти...
  • За это
  • Не надо обижаться на меня.
1985

ТРОПИНКА-НЕДОТРОГА

  • Прости, цветок, прости, травинка,
  • Не из упрямства, не со зла
  • Опять протоптана тропинка
  • Там, где всегда она была.
  • В могучем парке, в царстве кленов
  • Едва заметная стезя
  • Петляет по своим законам,
  • Которых отменить нельзя.
  • Ее сто раз перекопали,
  • Ввели табличку «хода нет»,
  • Но вразумит людей едва ли
  • Райкомунхозовский запрет.
  • Под крики сторожа-служаки,
  • Под знаками «кирпич» и «стоп»,
  • Как прежде, поперек лужайки
  • Босые ножки топ да топ.
  • Мы в жизни проложили много
  • Путей, дорог и всяких трасс,
  • Но здесь тропинка-недотрога,
  • Она была еще до нас.
  • А ты про что?
  • А я про то, что
  • Есть невозможные дела:
  • Тропинку все равно протопчут
  • Там, где всегда она была.
1983

В ДЕНЬ РОЖДЕНЬЯ

  • В день рожденья тебе подарил я букет,
  • В нем цветов —по количеству прожитых лет.
  • Сколько именно?
  • Это уж наши дела.
  • Жизнь твоя пред глазами так близко была,
  • На таком расстоянье почти не видны
  • Гравировка морщинок и соль седины.
  • Вот и кончились праздники...
  • Будни опять.
  • Я гвоздики попробовал пересчитать,
  • Очень странная вещь, но поклясться готов —
  • С каждым утром в букете все меньше цветов,
  • Словно в доме ведется обратный отсчет,
  • Как на старте,
  • Готовящем спутник в полет.
  • Этой маленькой тайны разгадка проста —
  • В каждом возрасте скрыта своя красота,
  • И наверно, напрасно стесняешься ты,
  • Убираешь увядшие за ночь цветы.
  • Сохрани мой подарок — тяжелый букет,
  • Где цветы — по количеству прожитых лет.
1979

ЗВЕЗДНЫЙ ДОМ

  • Полгода двое в космосе кружили,
  • Прошли проверку пламенем и льдом.
  • Теперь в автоматическом режиме
  • Работу продолжает звездный дом.
  • Зеленовато светятся приборы,
  • Ведя с землей свой разговор немой.
  • Моделью океанского прибоя
  • Радиоволны плещут за кормой.
  • И оператор в Центре управленья
  • Заносит в бортовой журнал земной
  • Свет облаков, магнитные явленья
  • И строки информации иной.
  • В кругу семейном члены экипажа
  • Вдыхают осень в Звездном городке.
  • Но в их душе — потеря и пропажа —
  • Вершина вдохновенья вдалеке.
  • Как будто бы они в командировке
  • Здесь, на одной из маленьких планет,
  • На стажировке, переподготовке,
  • И времени для сантиментов нет.
  • А дом родной — на апогее века,
  • Где связаны орбитой полюса,
  • Где герметический уют отсека
  • И сутки длятся полтора часа.
1978

СОВЕРШЕНСТВО

  • Самолеты становятся все совершенней,
  • Но они до сих пор превзойти не сумели
  • Стройность линий и летные качества птицы,
  • Будь то чайка, орел иль воробушек малый.
  • Все длинней и умнее подводные лодки,
  • Все опасней торпеды в их темных утробах,
  • Но они уступают в плавучести рыбам,
  • Все равно, то акула иль просто пескарик.
  • Исступленно мечтает искусственный спутник
  • В небесах говорить, как звезда со звездою;
  • Как пример и укор всем конструкциям века —
  • Симметрия цветка и пчелиные соты.
  • Ну а мы? Если ты не завинченный робот,
  • Где возьмешь образец и пример совершенства?
  • Ничего нам, товарищи, не остается,
  • Кроме трудной возможности быть человеком!

РАСПИШИСЬ!

  • Этот вопрос не считай пустяком —
  • Мастер назвать свое имя должен.
  • Поэт расписывается под стихом
  • И под картиной — художник.
  • Но чем они хуже —
  •                                строитель и ткач,
  • Творец самолетов и детских игрушек?
  • Создатель вещей, свое имя не прячь,
  • Подпись поставь, безымянность нарушив.
  • Бывает — под малым научным трудом
  • Столбцом перечислены тети и дяди.
  • А как с именами построивших дом?
  • Уж их никогда не найдешь на фасаде.
  • Строчи на пальто свой автограф, швея,
  • Носите, любуйтесь, работа моя!
  • На книге, где имя редактора есть,
  • Наборщику — честь!
  • И печатнику — честь!
  • Велик сталевар,
  • Металлург,
  • Металлист.
  • По имени каждого знают едва ли.
  • Автограф —
  •                      на каждый прокатанный лист,
  • Чтоб видели мастера имя на стали!
  • Пусть брак не вливается в общую боль —
  • Куражится лодырь, в расчете на добрых.
  • Уймись, бракодел и халтурщик!
  • Изволь
  • На том, что испортил,
  • Поставить автограф.
  • Труд — родственник песни.
  • Настала пора,
  • Чтоб люди величье свое постигали,
  • Чтоб ставили подписи мастера
  • На всем, ими созданном,
  • Как под стихами!

НАКАЗ ДЕПУТАТУ

  • И поздравляю и сочувствую —
  • Какой ты груз взвалил на плечи!
  • Неси его, не зная устали,
  • Спеши грядущему навстречу.
  • Знак депутатский — знамя алое
  • Отныне у тебя в петлице.
  • Должно великое и малое
  • В его эмали отразиться.
  • И крут и труден путь нетореный,
  • Но мы идем через крутизны,
  • Ответственны перед историей
  • За мир,
  • За сохраненье жизни.
  • Отстаивай людские чаянья
  • И не робей.
  • А мы поможем.
  • Твой голос обретет звучание,
  • На наши голоса помножен.
  • Учитывая наше мнение,
  • Служи народу,
  • Веря свято:
  • Не в услуженье,
  • А в служении
  • Честь и призванье депутата.
  • Для нас теперь ты — власть Советская!
  • У государственного мужа
  • Житейская наивность светлая
  • Пусть с мудростью державной дружит.
  • Гордись — тебе доверье отдано,
  • Но не кичись высоким саном,
  • Будь просто верным сыном Родины,
  • Таким, как все,
  • И лучшим самым.
1984

СПАСИБО ВСЕМ

  • Спасибо всем... Пора пришла
  • Неспешно подводить итоги,
  • Сдавать в ЦГАЛИ свои дела,
  • Отмеривать конец дороги.
  • Возможно, скажет оптимист,
  • Что неудобно, неприлично
  • Использовать журнальный лист
  • Для грустных строк, сугубо личных.
  • На полуслове свой напев
  • Я обрывать не стану, ибо
  • Обидно сгинуть, не успев
  • Сказать товарищам спасибо.
  • Жизнь! Ты была добра со мной,
  • В своей купели ледяной
  • Меня крестила и купала,
  • Останутся в цене одной
  • Твои награда и опала.
  • Позволь за твой безумный ритм,
  • За общее сердцебиенье
  • И от себя благодарить,
  • И от седого поколенья.
1984
1 Песня написана совместно с В. Луговским. (Здесь и далее примечания автора.)
2 Цирик — воин монгольской Народной армии.
© BOOK 2025
Контакты для правообладателей
[email protected]