Судьбы и сердца
Пока ты любишь меня
- Чем только не полон наш шар земной!
- Красот и богатств в нем не счесть. И все же
- Из всех драгоценностей под луной
- Ну есть ли хоть что-то любви дороже?!
- Я в мире немало прошел дорог,
- Встречая и сажу, и белоснежность,
- Но что бы достиг я и что бы смог,
- Когда бы ни женского сердца ток,
- Когда бы ни женская в мире нежность...
- Всё было: и хмель сумасшедших фраз,
- И счастье такое, что – дрожь по коже!
- Они окрыляли меня подчас,
- Они вдохновляли меня не раз,
- Но, будем честны: предавали тоже...
- Сегодня – ты рядом, как вешний свет!
- Горящий веселою добротою.
- Не будем же прошлых считать побед
- И боль, причинявших когда-то бед.
- Давай про сейчас говорить с тобою!
- Жизнь может подножку дать не краснея
- И зло укусить, в западню маня.
- И всё-таки в даль я смотрю не робея!
- И тысячи раз одолеть сумею
- Все стужи, пока ты любишь меня!
- Всю жизнь ты ждала от Судьбы награды,
- А праздник-то вот он – взгляни душой!
- Ведь в чувствах моих сомневаться не надо,
- Сердце мое день и ночь с тобой!
- Да, ты – вдохновенно-нежна. И все же
- Не знаю: гожусь ли в твои герои?
- Но нам дочего ж хорошо с тобою!
- А то, что я – старше, а ты – моложе,
- Ну что ж! Значит я еще что-то стою!
- И кто мои силы сумел бы смерить
- Хоть в буре труда, хоть на кромке огня?!
- Я буду сражаться, любить и верить
- Всегда, пока ты любишь меня!
19 ноября 1999 г. Москва.
День ракетных войск и артиллерии.
Мой праздник.
Слово к моему сердцу
- Как бы нас жизнь не швыряла круто,
- Сердце! Мы больше чем сверхдрузья!
- Ведь нам друг без друга прожить нельзя
- Ни часа, ни дня, ни одной минуты!
- Когда мне, едва ли не ежедневно,
- От стрессов приходится защищаться,
- Ты вместе со мною спешишь сражаться
- И бьешься в груди горячо и гневно.
- А если подарят мне свет любви,
- Правдиво иль нет – уточнять не будем,
- Ты радостно гонишь поток крови
- И вместе со мною смеешься людям!
- Когда ж, утомясь от дневных трудов,
- Я сплю то темно, то светло, то гневно,
- То спать только я как сурок готов.
- А ты... Ты не спишь и, не зная снов,
- Все трудишься ночью и днем бессменно!
- Уснуть могут вьюга и ураган,
- Леса, города, и моря, и реки,
- Всем отдых на свете бывает дан.
- И лишь у тебя его нет вовеки!
- Кусали и подлость тебя, и зло,
- И множество низостей и фальшивостей,
- О, сколько ж ты стрессов перенесло
- И сколько знавало несправедливостей!
- Я счастье наивно себе ковал,
- Был глупо доверчив и все ж не сетовал.
- Прости, коль порой тебя огорчал,
- Хоть этого вовсе и не желал,
- Тем паче что сам же страдал от этого!
- А если вдруг что-то в тебе устанет,
- Ведь всякое может, увы, случиться...
- И ты, задремав, перестанешь биться,
- То в этот же миг и меня не станет...
- Пусть в ярости каркало воронье,
- Мы жили без хитрости, без изгиба.
- Я вечно был твой, ну а ты – мое.
- И вот за любовь и за все житье,
- За стойкость, за свет, за терпенье твое
- Поклон до земли тебе и спасибо!
13 апреля 1999 г.
Москва
Не проходите мимо любви!
- Нет на земле абсолютной свободы.
- Весна – от зимы, ну, а семя – от семени,
- Птица – от птицы, народ – от народа.
- Всё подчиняется власти природы,
- Все, разумеется, кроме времени...
- Взрослеют и старятся бывшие дети,
- Сначала бодры, а потом – неловки,
- Время, кружа, царит на планете
- И нет ни на миг ему остановки!
- Годы, что молоды были когда-то,
- Седеют и мыслями, и душой.
- Оглянешься: сколько же их за спиной?!
- И даже считать уже страшновато...
- И все ж с высоты промелькнувших лет
- Вдруг взглянешь на пройденные дороги
- И хочешь порою спросить в тревоге:
- «Любил тебя кто-нибудь или нет?»
- И даль, что в тумане была когда-то,
- Вдруг словно под лупою проясняется,
- И поразительно выясняются
- Знакомые лица, дела и даты...
- И голос, какой-то нездешней силы,
- Прошепчет: «Вон – девушка... Узнаешь?
- Она же любила тебя, любила,
- Ты только припомни: и как любила!
- А разве ты чувствовал эту дрожь?
- Молчишь? Хорошо! Вспоминай другую,
- Тут тоже веселой не будет речь:
- Красивую, яркую, молодую,
- И множество радостно-светлых встреч!
- Она и надеялась, и металась,
- То слезы, то счастье тая в груди,
- Тебе было радостно. Но казалось,
- Что счастье пока что не повстречалось,
- И главное все еще впереди!
- А чьи-то иные сердца и взгляды,
- Напористей всех и хитрее всех,
- Имели порою такой успех,
- Которого лучше бы и не надо!»
- И впрямь, почему так порой бывает:
- Что люди, вступив вдруг с собою в сделку,
- Подделку за подлинник принимают,
- А подлинник чуть ли ни за подделку?!
- А почему так, друзья-товарищи?
- Да потому, что живем свободно!
- Бросаемся часто на что угодно,
- Пока не окажемся на пожарище!
- А птицы-года у мужчин и женщин
- Несутся, и отзвук от них всё горше...
- И чем этих лет за спиною больше,
- Тем радостных дней впереди всё меньше...
- Поэтому, люди, в потоках событий,
- Каждый, как хочешь, так и живи:
- Мечтайте, боритесь, страдайте, творите!
- Но только вовеки не проходите,
- Не проходите мимо любви!
9 февраля 2000 года
Москва
Боец по имени Каланхое
- Он стоял без поливки четыре месяца
- В летний зной на окошке горячем стоя,
- Я считал, что нам больше уже не встретиться,
- Что давно он в безводье погиб от зноя.
- У меня было горе. О нем теперь я
- Вспоминать не могу. Тяжела задача.
- Были муки, терзания и неверья.
- Я тогда вообще позабыл о даче.
- Ну, а он не забыл обо мне, дружище.
- Каждым листиком помнил лихими днями,
- Каждой веткой, что в зное спасенья ищет,
- Помнил, в сухость вцепившимися корнями.
- А еще он был дорог мне тем, что он
- В Севастополе выращен, в буре света,
- В криках чаек и шуме упрямых волн,
- В славный праздник на стыке весны и лета!
- Я сражался за гордую эту землю,
- Я полил ее кровью в свой трудный час.
- И теперь, на московской земле, у нас
- Я ему, словно другу, душою внемлю.
- Только горе вдруг кинулось черной тенью,
- Перепутав все планы, дела и дни,
- И замолкло вдруг разом и птичье пенье,
- И погасли все радости и огни.
- Но друзья познаются всегда в беде!
- И вот он – севастопольский мой товарищ,
- Оказавшись как воин в огне пожарищ,
- Жил, упрямо не думая о воде...
- И не просто стоял, а вовсю сражался,
- Сын, овеянный славой своей земли,
- И, чтоб соки последние не ушли,
- Он как будто в железный кулак сжимался.
- Словно воин, к осаде себя готовя,
- До предела сжав крохотный рацион,
- Всем инстинктам природы не прекословя,
- Стал с листвою своей расставаться он:
- Поначалу – внизу, где большие крепкие,
- Что за младших готовы отдать себя,
- Чтобы младшие были предельно-цепкие
- И держались бы, стебель родной любя...
- Дальше – очередь более мелких. Эти
- ТочнСовременные и классические бестселлерыо так же ложились, прикрыв собою
- Их вскормившие корни от злого зноя,
- Словно дети в тяжелое лихолетье...
- Как там жизнь не дошла до последней точки?
- Я, признаться, не в силах понять и ныне!
- И остались на стволике, на вершине
- Только три, но упрямо-живых листочка...
- Я не знаю: как выразить на бумаге —
- Где на свете подобное может встретиться?!
- На окошке, под солнцем... четыре месяца...
- Абсолютно без капли... Без капли влаги!
- И подумалось, как говорят, «навскидку»:
- А не так ли и я в свой страшнейший час
- Всё сражался со смертью, без громких фраз,
- Ухватясь за последнюю в жизни нитку...
- И, водой родниковой цветок поя,
- Я сказал: «Пусть невзгоды над нами свищут!
- Только мы – севастопольцы: ты и я,
- Так давай же брататься с тобой, дружище!
- Протяни же мне ветку для рукопожатья!
- И, живя под ветрами упрямой бойкости,
- Пусть кому-то смешно. Только мы – как братья
- Будем рядом, исполнены вечной стойкости!»
3 февраля 2000 года
Москва
Не уходи из сна моего
- Не уходи из сна моего!
- Сейчас ты так хорошо улыбаешься,
- Как будто бы мне подарить стараешься
- Кусочек солнышка самого.
- Не уходи из сна моего!
- Не уходи из сна моего!
- Ведь руки, что так меня нежно обняли,
- Как будто бы радугу в небо подняли,
- И лучше их нет уже ничего.
- Не уходи из сна моего!
- В былом у нас – вечные расстояния,
- За встречами – новых разлук терзания,
- Сплошной необжитости торжество.
- Не уходи из сна моего!
- Не уходи из сна моего!
- Теперь, когда ты наконец-то рядом,
- Улыбкой и сердцем, теплом и взглядом,
- Мне мало, мне мало уже всего!
- Не уходи из сна моего!
- Не уходи из сна моего!
- И пусть все упущенные удачи
- Вернутся к нам снова, смеясь и плача,
- Ведь это сегодня важней всего.
- Не уходи из сна моего!
- Не уходи из сна моего!
- Во всех сновиденьях ко мне являйся!
- И днем, даже в шутку, не расставайся,
- И лучше не сделаешь ничего.
- Не уходи из сна моего!
1994 г.
Реликвии страны
- Скажи мне: что с тобой, моя страна?
- К какой сползать нам новой преисподней,
- Когда на рынках продают сегодня
- Знамена, и кресты, и ордена?!
- Неважно, как реликвию зовут:
- Георгиевский крест иль орден Ленина,
- Они высокой славою овеяны,
- За ними кровь, бесстрашие и труд!
- Ответьте мне: в какой еще стране
- Вы слышали иль где-нибудь встречали,
- Чтоб доблесть и отвагу на войне
- На джинсы с водкой запросто меняли!
- В каком, скажите, царстве-государстве
- Посмели бы об армии сказать
- Не как о самом доблестном богатстве,
- А как о зле иль нравственном распадстве,
- Кого не жаль хоть в пекло посылать?!
- Не наши ли великие знамена,
- Что вскинуты в дыму пороховом
- Рукой Петра, рукой Багратиона
- И Жукова! – без чести и закона
- Мы на базарах нынче продаем!
- Пусть эти стяги разными бывали:
- Андреевский, трехцветный или красный,
- Не в этом суть, а в том, над чем сияли,
- Какие чувства люди в них влагали
- И что жило в них пламенно и властно!
- Так повелось, что в битве, в окруженье,
- Когда живому не уйти без боя,
- Последний воин защищал в сраженье
- Не жизнь свою, а знамя полковое.
- Так как же мы доныне допускали,
- Чтоб сопляки ту дедовскую славу,
- Честь Родины, без совести и права,
- Глумясь, на рынках запросто спускали!
- Любой народ на свете бережет
- Реликвии свои, свои святыни.
- Так почему же только наш народ
- Толкают нынче к нравственной трясине?!
- Ну как же докричаться? Как сказать,
- Что от обиды и знамена плачут!
- И продавать их – значит предавать
- Страну свою и собственную мать,
- Да и себя, конечно же, в придачу!
- Вставайте ж, люди, подлость обуздать!
- Не ждать же вправду гибели и тризны,
- Не позволяйте дряни торговать
- Ни славою, ни совестью Отчизны!
1992 г.
Мне мало быть душою молодым
- Мне мало быть душою молодым!
- Конечно, время мчит вперед. И все же
- Мне хочется сквозь время, как сквозь дым,
- И телом быть хоть чуточку моложе.
- Как просто: взять и крылья опустить
- И плыть, как говорится, по теченью...
- Но ведь тогда пришлось бы изменить
- Своей души извечному горенью.
- А, главное, что уступя годам,
- Пришлось бы вдруг спиною повернуться
- К сердцам, что для меня еще смеются,
- И к чьим-то удивительным глазам...
- Во все века кто вдохновлял поэта?
- Всё верно: нежность, женская душа.
- И суть не в том: насколько хороша?
- А в том, что в ней – источник чудо-света!
- И пусть мне благ особых не обещано,
- Я лет своих вовек не устрашусь.
- Пока любим я хоть одною женщиной,
- Я ни за что стареть не соглашусь!
26 января 2000 года.
Москва
Играет нынче мышцами Америка!
- Играет нынче мышцами Америка,
- Всем недовольным карами грозит!
- А если кто-то слабо возразит,
- То сразу же – всемирная истерика?
- А ведь давно ли были времена,
- Когда не все с ней в страхе соглашались,
- Была когда-то на земле страна,
- Вполне авторитетна и сильна,
- С которой, споря, все-таки считались.
- Так что ж теперь, скажите мне, стряслось?
- Какие политические пасти,
- Какая подлость и какая злость
- Нас разорвали, в сущности, на части?!
- Ударили разбойно, со спины,
- Творя свои законы и расправы.
- И больше нет огромнейшей страны,
- Нет самой мощной на земле державы...
- Сейчас о тех, кто это сотворил,
- И говорить бессмысленно, наверно,
- И вряд ли нынче кто отыщет сил,
- Чтоб выжечь на планете эту скверну!
- Случившегося вспять не обратить,
- И это зло навряд ли одолимо.
- А вот о том, как всем нам дальше жить,
- А коль точней, то быть или не быть?
- Подумать, хоть убей, необходимо!
- Да, было время, когда две страны,
- Коль выла политическая вьюга,
- В любой момент разумны и сильны,
- На грани споров мира и войны
- Могли уравновешивать друг друга.
- И вот, когда разгрохали одну,
- Столкнув с вершины, словно с пьедестала,
- Другая в высоту и ширину
- Как бы удвоясь, мощью заиграла!
- И став теперь единственным судом
- Над всей планетой в ранге сверхдержавы,
- Она грозит военным кулаком,
- Готовым для издевок и расправы.
- Ну а кого теперь страшиться ей?!
- Кто заикнется против этой власти?!
- Диктуй условья, самодурствуй, бей!
- Ставь на колени земли и людей,
- Такое ей ведь и не снилось счастье!
- И вот встает глобальнейший вопрос:
- И никого он, право же, не минет,
- Встает он перед каждым в полный рост:
- Так как нам жить, товарищи, отныне?
- И в трудный час, в сгущающейся мгле,
- Ужель не взвить нам брызжущее пламя?!
- Неужто же на собственной земле
- Нам быть и впрямь безмолвными рабами?!
- Ужель не возродить нам нашу честь
- И жить в каком-то нищенстве и страхе?
- Ведь те, кто взяли власть над нами здесь, —
- Там за границей ползают во прахе!
- Так кто же мы? И с кем? И с нами кто?
- Давайте спросим, только очень честно:
- Неужто нам и вправду нынче лестно
- Быть государством чуть не номер сто?!
- Играют США сегодня мышцами:
- «С Россией – все! Погашена звезда!» —
- Так что ж мы, вправду стали нынче бывшими
- И вновь уже не встанем никогда?!
- Неправда, ложь! Ведь всякое случалось:
- Нас жгли не раз и орды, и вражда.
- Но только вновь Россия возрождалась
- И в полный рост упрямо подымалась
- Могуча и светла как никогда!
- Пусть нынче мы в предательстве и боли.
- И все же нас покуда не сгубить,
- Не растоптать и в пыль не превратить!
- Мы над собой такого не дозволим!
- Сдаваться? К черту! Только не сдаваться!
- Неужто мы и совесть предадим?!
- Ведь если жить, то все-таки сражаться,
- Иначе нам ну некуда деваться!
- И мы всю эту нечисть победим!
2 декабря 1998 г.
Москва
Лесная река
Василию Федорову
- Пускай не качает она кораблей,
- Не режет плечом волну океана,
- Но есть первозданное что-то в ней,
- Что-то от Шишкина и Левитана.
- Течет она медленно век за веком,
- В холодных омутах глубока.
- И – ни единого человека,
- Ни всплеска, ни удочки рыбака...
- В ажурной солнечной паутине,
- Под шорох ветра и шум ветвей
- Течет, отливая небесной синью,
- Намытой жгутами тугих дождей.
- Так крепок и густ травяной настой,
- Что черпай хоть ложкой его столовой!
- Налим лупоглазый, почти пудовый,
- Жует колокольчики над водой...
- Березка пригнулась в густой траве.
- Жарко. Сейчас она искупается!
- Но платье застряло на голове,
- Бьется под ветром и не снимается.
- Над заводью вскинул рога сохатый
- И замер пружинисто и хитро,
- И только с морды его губатой
- Падает звонкое серебро.
- На дне, неподвижно, как для парада,
- Уставясь носами в одну струю,
- Стоят голавли черноспинным рядом,
- Как кони в едином литом строю.
- Рябина, красуясь, грустит в тиши
- И в воду смотрится то и дело:
- Сережки рубиновые надела,
- Да кто ж их оценит в такой глуши?!
- Букашка летит не спеша на свет,
- И зяблик у речки пришел в волненье.
- Он клюнул букашкино отраженье
- И изумился: букашки нет!
- Удобно устроившись на суку,
- Кукушка ватагу грибов считает.
- Но, сбившись, мгновение отдыхает
- И снова упрямо: «Ку-ку, ку-ку!»
- А дунет к вечеру холодком —
- По глади речной пробегут барашки,
- Как по озябшей спине мурашки,
- И речка потянется перед сном.
- Послушает ласково и устало,
- Как перепел, выкрикнет: «Спать пора!»
- Расправит туманное одеяло
- И тихо укроется до утра.
- Россия степная, Россия озерная,
- С ковыльной бескрайнею стороной,
- Россия холмистая, мшистая, горная,
- Ты вся дорога мне! И все же бесспорно я
- Всех больше люблю тебя вот такой!
- Такой: с иван-чаем, с морошкой хрусткой
- В хмельном и смолистом твоем раю,
- С далекой задумчивой песней русской,
- С безвестной речушкой в лесном краю.
- И вечно с тобой я в любой напасти,
- И в солнечных брызгах, и в черной мгле,
- И нет мне уже без тебя ни счастья,
- Ни песни, ни радости на земле!
1971 г.
* * *
- Слово может согреть, окрылить и спасти,
- Осчастливить и льды протаранить.
- Слово может нам тысячи бед принести,
- Оскорбить и безжалостно ранить.
- А поэтому скажем себе сурово:
- «Чтобы не было в жизни ненужных бед
- Надо думать, ребята, над каждым словом,
- Ибо слов невесомых на свете нет!»
30 января 2000 года.
Москва
Доброта
- Если друг твой в словесном споре
- Мог обиду тебе нанести,
- Это горько, но это не горе,
- Ты потом ему все же прости.
- В жизни всякое может случиться.
- И коль дружба у вас крепка,
- Из-за глупого пустяка
- Ты не дай ей зазря разбиться.
- Если ты с любимою в ссоре,
- А тоска по ней горяча,
- Это тоже еще не горе,
- Не спеши, не руби с плеча.
- Пусть не ты явился причиной
- Той размолвки и резких слов,
- Встань над ссорою, будь мужчиной!
- Это все же твоя любовь!
- В жизни всякое может случиться.
- И коль ваша любовь крепка,
- Из-за глупого пустяка
- Ты не должен ей дать разбиться.
- И, чтоб после себя не корить
- В том, что сделал кому-то больно,
- Лучше добрым на свете быть,
- Злого в мире и так довольно.
- Но в одном лишь не отступай:
- На разрыв иди, на разлуку,
- Только подлости не прощай
- И предательства не прощай
- Никому: ни любимой, ни другу!
1970 г.
* * *
- Люблю я собаку за верный нрав.
- За то, что, всю душу тебе отдав,
- В голоде, в холоде или разлуке
- Не лижет собака чужие руки.
- У кошки-дуры характер иной.
- Кошку погладить может любой.
- Погладил – и кошка в то же мгновенье,
- Мурлыча, прыгает на колени.
- Выгнет спину, трется о руку,
- Щурясь кокетливо и близоруко.
- Кошке дешевая ласка не стыдна,
- Глупое сердце недальновидно.
- От ласки кошачьей душа не согрета.
- За крохи немного дают взамен:
- Едва лишь наскучит мурлыканье это —
- Встанут и сбросят ее с колен.
- Собаки умеют верно дружить,
- Не то что кошки – лентяйки и дуры.
- Так стоит ли, право, кошек любить
- И тех, в ком живут кошачьи натуры?!
1958 г.
Когда бранят наш прошлый день
- Я не за то, чтобы вернуть
- В стране всё то, что было прежде.
- Был не простым когда-то путь,
- Что вел нас к бурям и надежде.
- Смешно сегодня говорить
- Об идеальности тогдашней.
- Но можно, если не хитрить,
- То честно вспомнить и сравнить
- День нынешний и день вчерашний.
- Давайте же, не пряча глаз,
- Пусть крупными или некрупными
- Мы будем судьями сейчас
- Строжайшими и неподкупными.
- Пусть бьют истории часы,
- Иначе и нельзя, наверное,
- Мы всё положим на весы,
- Да, всё: и лучшее, и скверное.
- За что бранят былые годы?
- Причем бранят подчас не зря:
- За профанацию свободы,
- За сталинизм и лагеря.
- Всё это так. И это было!
- И все-таки скажите мне:
- А где же нынче наша сила?
- И жить нам мило иль не мило
- В стократ разграбленной стране?!
- Да, лагеря, конечно, были.
- Тут – ни прибавить, ни отнять.
- И этой боли, этой были
- Ничем нельзя зарубцевать.
- И все-таки, хитрить не будем,
- Давайте спросим в трудный час:
- Когда же больше гибли люди:
- В те времена или сейчас?
- Да, было бед немало пройдено,
- И все же, несмотря на зло,
- А населенье нашей родины
- Росло, да как еще росло!
- А что сегодня? Посмотрите:
- Ведь в нищете же каждый край!
- Нужна таблетка? – Заплатите!
- За операцию – платите!
- А нет – ложись и помирай!
- Что ж, человек и умирает...
- А населенье не растет,
- А населенье убывает
- Да так, что лучше не бывает:
- На целый миллион за год!
- О прошлых бедах в мощном хоре
- Кричали, грохая в набат,
- А вот за нынешнее горе,
- И за смертей буквально море —
- Уже никто не виноват!
- Как ни ругай, но это ж было:
- Была единая страна,
- В которой – власть, и мощь, и сила!
- А нынче так ее скрутило,
- Что вся она почти застыла
- И никому-то не страшна...
- Да, бед не счесть и не измерить,
- Дела – страшнее всяких слов!
- Народ мой! Как ты мог поверить
- Глазам, привыкшим лицемерить,
- И всем потокам лживых слов?!
- «Демократическая» братия,
- Где вся свобода – на словах!
- А в душах у людей – апатия,
- И даже чуть ли не проклятия!
- Ну где там, к черту, демократия?!
- Ведь вся же власть в одних руках!
- Да там был дефицит свободы,
- Но был же и огонь труда!
- Но там ведь строились заводы!
- А нынче что? Ведь год за годом
- Везде и мрак, и нищета!
- Былые планы разрушаются,
- Всё погибает. Всё – вразброс!
- Заводы всюду закрываются,
- Вся армия разоружается,
- Страну спускают под откос.
- Да, всё, нищая, разоряется!
- И этому не ждите смены!
- А что у нас не разрушается,
- И неизменно подымается,
- Так это: цены, цены, цены!
- Жиреют толстосумы дошлые,
- Любуясь муками отчизны!
- Ну, а теперь, друзья хорошие,
- Браните всласть всё наше прошлое
- И восхищайтесь новой жизнью!
11 ноября 1999 г.
Москва
Что такое счастье?
- Что же такое счастье?
- Одни говорят: «Это страсти:
- Карты, вино, увлечения —
- Все острые ощущения».
- Другие верят, что счастье —
- В окладе большом и власти,
- В глазах секретарш плененных
- И трепете подчиненных.
- Третьи считают, что счастье —
- Это большое участье:
- Забота, тепло, внимание
- И общность переживания.
- По мненью четвертых, это —
- С милой сидеть до рассвета,
- Однажды в любви признаться
- И больше не расставаться.
- Еще есть такое мнение,
- Что счастье – это горение:
- Поиск, мечта, работа
- И дерзкие крылья взлета!
- А счастье, по-моему, просто
- Бывает разного роста:
- От кочки и до Казбека,
- В зависимости от человека.
1966 г.
Если грянет беда
- Если грянет беда и душа твоя волком завоет,
- И ты вдруг обратишься к друзьям в многотрудной судьбе,
- И друзья, чтоб помочь, забегут, может статься, к тебе,
- Если помощь та им ничегошеньки будет не стоить.
- Если ж надо потратить достаточно время и сил,
- Или с денежной суммой какой-то на время расстаться,
- Вот тогда ты узнаешь, как «дорог» ты всем и как «мил»,
- И как быстро начнут все друзья твои вдруг испаряться...
- И лишь кто-то, быть может, не спрячет души, не сбежит,
- И поделится искренно всем: и рублем, и душою,
- Не унизит надменным сочувствием и не схитрит,
- И в любых непогодах останется рядом с тобою.
- Как же славно с друзьями упрямо шагать до конца,
- И чтоб сверху судьба улыбалась сияющим ликом...
- Только как все же грустно, что светлые эти сердца
- Слишком редко встречаются нам в этом мире великом...
9 июня 1998 г.
Москва
Спор о женских сердцах
- Приятель мой, сурово сдвинув бровь
- И осушив цимлянского бокал,
- Когда заговорили про любовь,
- С усмешкой назидательно сказал:
- «Я мало чту романтиков. Прости!
- А женская любовь – сплошной обман.
- Я много женщин повстречал в пути
- И на сто лет, как говорится, пьян!
- Не веришь? Усмехаешься? Ну что ж!
- Давай рассудим прямо, хоть сейчас:
- Где тут сокрыта истина, где – ложь
- И в чем надежность милых этих глаз?!
- Вот ты всё веришь в чистую любовь.
- Что будто в ней – вся истина и свет.
- А я сказал и повторяю вновь:
- Что бескорыстных чувств на свете нет!
- Представь: что ты вдруг разорился в мире!
- Теперь скажи: чтоб жизнь начать с нуля,
- Кому ты будешь нужен без квартиры,
- Или без дачи, или без рубля?!
- Жизнь всюду даже очень непростая.
- И дамам нужно всё без лишних слов!
- И вот ответь: ну где она «святая»,
- «Большая и красивая любовь?!!»
- Вот встреться ты, чтоб идеалам следовать,
- Хоть с молодою, хоть не с молодой,
- Но каждая начнет тотчас выведывать:
- Что у тебя, голубчик, за душой?
- Прости меня, быть может, за банальность,
- Но в этой самой жизненной борьбе
- Им главное – твоя материальность,
- А душу можешь оставлять себе!
- И при любом житейском повороте
- У женщины – один любимый свет:
- Любовь – лишь позолота на расчете,
- А деньги – цель, и в этом весь секрет!»
- Приятель мой сурово рассмеялся
- И вновь налил игристого бокал.
- А я всё думал, думал и молчал,
- Но как-то всей душой сопротивлялся...
- Не спорю: так действительно бывает,
- И все-таки: ну как же, как же так?!
- Неужто всюду чувства примеряют,
- Как в магазине кофту иль пиджак?!
- И вспомнились военные года:
- Вот я лежу на койке госпитальной...
- Чем обладал я, господи, тогда?
- Бинты, да раны, да удел печальный...
- Что впереди? Да в общем ничего...
- Мне – двадцать... Ни профессии, ни денег...
- Всё – дымный мрак... Жизнь —
- как железный веник
- Всё вымела из завтра моего...
- И вот, как будто в радужном огне,
- Сквозь дым тревог, тампонов и уколов
- Являться стали в госпиталь ко мне
- Шесть девушек и строгих, и веселых...
- И вот в теченьи года день за днем,
- Успев ко мне, как видно, приглядеться,
- Все шесть, сияя искренним огнем,
- Мне предложили и себя, и сердце!..
- А у меня, я повторяю вновь,
- Ни денег, ни квартиры, ни работы...
- А впереди – суровые заботы
- И все богатства – мысли да любовь!
- Да, каждая без колебаний шла
- На все невзгоды, беды и лишенья
- И, принимая твердое решенье,
- Ни дач, ни денег вовсе не ждала!
- Приятель мой задумчиво вздохнул:
- «Допустим... Что ж... бывают исключенья.
- К тому ж там – лет военных озаренье.
- Нет, ты б в другие годы заглянул!»
- «Да что мне годы! Разные, любые!
- Неужто жил я где-то на Луне?!
- Ведь сколько и потом встречались мне
- Сердца почти такие ж золотые!
- Вот именно: и души, и глаза
- Чистейшие! Ни больше и ни меньше!
- Скажи-ка им про деньги или вещи —
- Ого, какая б грянула гроза!!!
- Не спорь: я превосходно понимаю,
- Что все хотят жить лучше и светлей.
- Но жить во имя денег и вещей —
- Такую жизнь с презреньем отрицаю!
- Конечно, есть корыстные сердца,
- Которых в мире, может быть, немало,
- Но как-то жизнь меня оберегала
- От хищниц и с венцом, и без венца!
- И все же, должен вымолвить заране,
- Что исключенье было, что скрывать!
- Однако же о той фальшивой дряни
- Я не хотел бы даже вспоминать!
- Вот ты сказал, что женщины корыстны.
- Не все, не все, сто тысяч раз не все!
- А только те, ты понимаешь, те,
- Чьи мысли – словно кактусы, безлистны.
- Есть правило, идущее от века,
- И ты запомни, право же, его:
- Чем ниже интеллект у человека,
- И, чем бедней культура человека,
- Тем меркантильней помыслы его!»
- Приятель грустно молвил: «Как назло
- Пойди пойми: где хорошо, где скверно?
- Быть может, нам по-разному везло,
- Но каждый прав по-своему, наверно!»
- Он вновь налил фужеры на двоих.
- «Давай – за женщин! Как, не возражаешь?!»
- «Согласен!» – я сказал. «Но за каких?» —
- «Ты это сам прекрасно понимаешь!»
- Они живут, даря нам светлый пыл,
- С красивой, бескорыстною душою.
- Так выпьем же за тех, кто заслужил,
- Чтобы за них мужчины пили стоя!
7 января 2000 года.
Красновидово.
Сегодня Иисусу Христу было бы две тысячи лет, а моей маме – девяносто восемь.
Великое Рождество
Чудачка
- Одни называют ее «чудачкой»
- И пальцем на лоб – за спиной, тайком.
- Другие – «принцессою» и «гордячкой».
- А третьи просто – «синим чулком».
- Птицы и те попарно летают,
- Душа стремится к душе живой.
- Ребята подруг из кино провожают,
- А эта одна убегает домой.
- Зимы и вёсны цепочкой пестрой
- Мчатся, бегут за звеном звено...
- Подруги, порой невзрачные просто,
- Смотришь, замуж вышли давно.
- Вокруг твердят ей: – Пора решаться,
- Мужчины не будут ведь ждать, учти!
- Недолго и в девах вот так остаться!
- Дело-то катится к тридцати...
- Неужто не нравился даже никто? —
- Посмотрит мечтательными глазами:
- – Нравиться – нравились. Ну и что? —
- И удивленно пожмет плечами.
- Какой же любви она ждет, какой?
- Ей хочется крикнуть: «Любви-звездопада!
- Красивой-красивой! Большой-большой!
- А если я в жизни не встречу такой,
- Тогда мне совсем никакой не надо!»
1964 г.
«Сатана»
- Ей было двенадцать, тринадцать – ему,
- Им бы дружить всегда.
- Но люди понять не могли, почему
- Такая у них вражда?!
- Он звал ее «бомбою» и весной
- Обстреливал снегом талым.
- Она в ответ его «сатаной»,
- «Скелетом» и «зубоскалом».
- Когда он стекло мячом разбивал,
- Она его уличала.
- А он ей на косы жуков сажал,
- Совал ей лягушек и хохотал,
- Когда она верещала.
- Ей было пятнадцать, шестнадцать – ему,
- Но он не менялся никак.
- И все уже знали давно, почему
- Он ей не сосед, а враг.
- Он «бомбой» ее по-прежнему звал,
- Вгонял насмешками в дрожь.
- И только снегом уже не швырял
- И диких не корчил рож.
- Выйдет порой из подъезда она,
- Привычно глянет на крышу,
- Где свист, где турманов кружит волна,
- И даже сморщится: – У, сатана!
- Как я тебя ненавижу!
- А если праздник приходит в дом,
- Она нет-нет и шепнет за столом:
- – Ах, как это славно, право, что он
- К нам в гости не приглашен!
- И мама, ставя на стол пироги,
- Скажет дочке своей:
- – Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,
- Зачем нам твои враги!
- Ей – девятнадцать. Двадцать – ему.
- Они студенты уже.
- Но тот же холод на их этаже,
- Недругам мир ни к чему.
- Теперь он «бомбой» ее не звал,
- Не корчил, как в детстве, рожи.
- А «тетей Химией» величал
- И «тетей Колбою» тоже.
- Она же, гневом своим полна,
- Привычкам не изменяла:
- И так же сердилась: – У, сатана! —
- И так же его презирала.
- Был вечер, и пахло в садах весной.
- Дрожала звезда, мигая...
- Шел паренек с девчонкой одной,
- Домой ее провожая.
- Он не был с ней даже знаком почти,
- Просто шумел карнавал,
- Просто было им по пути,
- Девчонка боялась домой идти,
- И он ее провожал.
- Потом, когда в полночь взошла луна,
- Свистя, возвращался назад.
- И вдруг возле дома: – Стой, сатана!
- Стой, тебе говорят!
- Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?
- Значит, встречаешься с ней?!
- С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!
- Не смей! Ты слышишь? Не смей!
- Даже не спрашивай почему! —
- Сердито шагнула ближе.
- И вдруг, заплакав, прижалась к нему:
- – Мой! Не отдам, не отдам никому!
- Как я тебя ненавижу!
Ты даже не знаешь
- Когда на лице твоем холод и скука,
- Когда ты живешь в раздраженье и споре,
- Ты даже не знаешь, какая ты мука,
- И даже не знаешь, какое ты горе.
- Когда ж ты добрее, чем синь в поднебесье,
- А в сердце и свет, и любовь и участье,
- Ты даже не знаешь, какая ты песня,
- И даже не знаешь, какое ты счастье!
1984 г.
Падает снег
- Падает снег, падает снег —
- Тысячи белых ежат...
- А по дороге идет человек,
- И губы его дрожат.
- Мороз под шагами хрустит, как соль,
- Лицо человека – обида и боль,
- В зрачках два черных тревожных флажка
- Выбросила тоска.
- Измена? Мечты ли разбитой звон?
- Друг ли с подлой душой?
- Знает об этом только он
- Да кто-то еще другой.
- Случись катастрофа, пожар, беда —
- Звонки тишину встревожат.
- У нас милиция есть всегда
- И «Скорая помощь» тоже.
- А если просто: падает снег,
- И тормоза не визжат,
- А если просто идет человек,
- И губы его дрожат?
- А если в глазах у него тоска —
- Два горьких черных флажка?
- Какие звонки и сигналы есть,
- Чтоб подали людям весть?!
- И разве тут может в расчет идти
- Какой-то там этикет,
- Удобно иль нет к нему подойти,
- Знаком ты с ним или нет?
- Падает снег, падает снег,
- По стеклам шуршит узорным.
- А сквозь метель идет человек,
- И снег ему кажется черным...
- И если встретишь его в пути,
- Пусть вздрогнет в душе звонок,
- Рванись к нему сквозь людской поток.
- Останови! Подойди!
1964 г.
Главная сила
- Те, кто любовь придумают порой —
- Живут непрочно, словно на вокзале.
- А мы любви совсем не выбирали,
- Любовь сама нас выбрала с тобой.
- И все же, если честно говорить,
- То общих черт у нас не так и много.
- Ведь все они, как говорят, от бога!
- И ты попробуй их соединить!
- Ну как тут склеишь: вспыльчивость и твердость?
- Застенчивость – с уверенной душой?
- Покорность чьим-то мнениям и гордость?
- Любовь к вещам – со скромной простотой?
- Чтобы с субботой слился понедельник,
- А летний зной – с январским холодком,
- Наверно нужен сказочный волшебник
- Иль птица с огнедышащим пером!
- Но все твердят: «Волшебники на свете
- Бывают только в сказках иногда.
- Ну, а в реальной жизни – никогда!
- Ведь мы давным-давно уже не дети!»
- А мы с тобой об эти разговоры,
- Ей богу, даже и не спотыкаемся.
- Мы слушаем и тихо улыбаемся,
- И не вступаем ни в какие споры.
- Что ж, мы и впрямь давно уже не дети,
- У всех свои дела, и быт, и труд,
- И все же есть волшебник на планете,
- Он с нами рядом два тысячелетья.
- Любовь! – Вот так волшебника зовут!
- А если так, то чудо получается:
- И там, где песней вспыхнула весна,
- Всё то, что было порознь, сочетается,
- Различное – легко соединяется,
- Несовместимость – попросту смешна!
- Что нам с тобою разница в духовности
- И споры: «почему и для чего?»
- Различия во вкусах или возрасте,
- Всё чепуха, и больше ничего!
- Да, пусть любой маршрут предназначается,
- И чувство в каждом разное кипит.
- Но вот пришел волшебник и сплавляются
- Два сердца вдруг в единый монолит!
- И пусть любые трудности встречаются
- И бьют порой бураны вновь и вновь,
- Буквально все проблемы разрешаются,
- Когда в сердцах есть главное: ЛЮБОВЬ!
24 декабря 1999 г.
Москва
Высокая боль
- Была одной шестою по размерам
- И первой, может статься, по уму!
- А стала чуть не сотой, жалко-серой
- И не хозяйкой в собственном дому.
- Так как случилось? Что тебя скрутило?
- Кто в злобе вырвал перья у орла?!
- Была ль в тебе не считанная сила?
- О, господи! Да как еще была!
- Что нас сгубило в прежние года?
- Доверчивость высокая, прекрасная
- И, вместе с тем, трагически-ужасная
- России «Ахиллесова пята!»
- Ты верила конгрессам, диссидентам,
- Дипловкачам различной крутизны,
- А у себя – бездарным президентам,
- Трусливым и коварным президентам,
- Предателям народа и страны!
- Так что ж отныне: сдаться и молчать?
- И ждать то унижений, то расправы
- Стране, стяжавшей столько гордой славы,
- Которую вовек не сосчитать!
- И нынче днями, черными, несытными
- Мы скажем твердо, с бровью сдвинув бровь:
- «Не станем мы скотами первобытными
- Да и в рабов не превратимся вновь!»
- Вы видели картину, где в медведя
- Вцепилась свора яростных собак?!
- Страна моя! Ну разве же не так
- Враги свои и всякий пришлый враг
- Впились в тебя, мечтая о победе?!
- Восстань же от мучительного сна
- И сбрось их к черту, разминая плечи!
- И снова к правде, к радости навстречу
- Прошу, молю: шагни, моя страна!
7 июля 1999 г.
Красновидово
Цветочный роман
- Как-то раз на веселом апрельском рассвете,
- Пряча в сердце стесненье и светлый пыл,
- Он принес ей подснежников нежный букетик
- И за это признательность заслужил.
- А потом под стозвонное птичье пенье,
- Вскинув в мае как стяг, голубой рассвет,
- Он принес ей громадный букет сирени,
- И она улыбнулась ему в ответ.
- А в июне, сквозь грохот веселых гроз,
- То смущенно, то радостно-окрыленно
- Он вручил ей букет из пунцовых роз,
- И она улыбнулась почти влюбленно.
- А в июльскую пору цветов и злаков,
- Когда душу пьянил соловьиный бред,
- Он принес ей букет из гвоздик и маков,
- И она покраснела как маков цвет...
- Август – жатва эмоций для всех влюбленных,
- Все, что есть – получай! Не робей, не жди!
- И, увидев горячий костер пионов,
- Она, всхлипнув, прижала букет к груди!
- В сентябре уже сыплются листья с кленов,
- Только чувства всё радостней, как на грех!
- И, под праздник симфонии астр влюбленных,
- Она тихо сказала: «Ты лучше всех!»
- Вот и осень. И негде уже согреться...
- Голый сад отвечает холодным эхом...
- И тогда он вручил ей навеки сердце!
- И она засмеялась счастливым смехом...
- И сказала взволнованно и сердечно:
- «Знай, я буду тебя до конца любить!
- И у нас будет счастье с тобою вечно!
- Но цветы всё равно продолжай дарить...»
6 декабря 1999 г.
Москва
Трусиха
- Шар луны под звездным абажуром
- Озарял уснувший городок.
- Шли, смеясь, по набережной хмурой
- Парень со спортивною фигурой
- И девчонка – хрупкий стебелек.
- Видно, распалясь от разговора,
- Парень между прочим рассказал,
- Как однажды в бурю ради спора
- Он морской залив переплывал.
- Как боролся с дьявольским теченьем,
- Как швыряла молнии гроза.
- И она смотрела с восхищеньем
- В смелые горячие глаза...
- А потом, вздохнув, сказала тихо:
- – Я бы там от страха умерла.
- Знаешь, я ужасная трусиха,
- Ни за что б в грозу не поплыла!
- Парень улыбнулся снисходительно,
- Притянул девчонку не спеша
- И сказал: – Ты просто восхитительна,
- Ах ты, воробьиная душа!
- Подбородок пальцем ей приподнял
- И поцеловал. Качался мост,
- Ветер пел... И для нее сегодня
- Мир был сплошь из музыки и звезд!
- Так в ночи по набережной хмурой
- Шли вдвоем сквозь спящий городок
- Парень со спортивною фигурой
- И девчонка – хрупкий стебелек.
- А когда, пройдя полоску света,
- В тень акаций дремлющих вошли,
- Два плечистых темных силуэта
- Выросли вдруг как из-под земли.
- Первый хрипло буркнул: – стоп, цыпленки!
- Путь закрыт, и никаких гвоздей!
- Кольца, серьги, часики, деньжонки —
- Все, что есть, на бочку, и живей!
- А второй, пуская дым в усы,
- Наблюдал, как, от волненья бурый,
- Парень со спортивною фигурой
- Стал, спеша, отстегивать часы.
- И, довольный, видимо, успехом,
- Рыжеусый хмыкнул: – Эй, коза!
- Что надулась?! – И берет со смехом
- Натянул девчонке на глаза.
- Дальше было все, как взрыв гранаты:
- Девушка беретик сорвала
- И словами: – Мразь! Фашист проклятый! —
- Как огнем, детину обожгла.
- – Наглостью пугаешь? Врешь, подонок!
- Ты же враг! Ты жизнь людскую пьешь! —
- Голос рвется, яростен и звонок:
- – Нож в кармане? Мне плевать на нож!
- За убийство «стенка» ожидает.
- Ну а коль от раны упаду,
- То запомни: выживу, узнаю!
- Где б ты ни был – все равно найду!
- И глаза в глаза взглянула твердо.
- Тот смешался: – Ладно... Тише, гром... —
- А второй промямлил: – Ну их к черту! —
- И фигуры скрылись за углом.
- Лунный диск, на млечную дорогу
- Выбравшись, шагал наискосок
- И смотрел задумчиво и строго
- Сверху вниз на спящий городок.
- Где без слов по набережной хмурой
- Шли, чуть слышно гравием шурша,
- Парень со спортивною фигурой
- И девчонка – «слабая натура»,
- «Трус» и «воробьиная душа».
1963 г.
О мнимой и подлинной дружбе
Я слышу вновь друзей предательский привет.
А. С. Пушкин. «Воспоминание»
- Когда тучи в прошлые года
- Дни мои ничем не омрачали,
- О, как ваши голоса звучали
- О любви и дружбе навсегда!
- И, когда за дружеским столом,
- Бахус нам подмигивал в бокале,
- Как же вы надежно обещали
- Подпереть при трудностях плечом!
- Ах, друзья мои литературные!
- Как мы славно дружбою сошлись!
- Только жаль, что речи ваши бурные,
- А точнее, попросту дежурные,
- Кончились, едва лишь начались...
- И когда вдруг над моею крышей
- Беспощадно грянула гроза,
- Что ж вы все попрятались, как мыши?
- Впрочем, хуже: даже мыши тише,
- Спрятав в телевизоры глаза...
- Только трудно мы и раньше жили:
- Не давая на покой ни дня,
- Помните, как яростно бранили
- Критиканы разные меня?!
- Не хочу вынашивать обиду,
- Только как я ждал в дыму страстей,
- Чтоб хоть кто-то из моих друзей
- Взял и встал бы на мою защиту!
- Если ж скажут мне, что так вот жить
- Мир привык и спорить тут напрасно,
- Я бы согласился, может быть,
- Говорить – не делать. Это – ясно!
- И чудес я, право бы, не ждал.
- Может, впрямь вот так живут повсюду?
- Только чудо, подлинное чудо
- Я нашел, открыл и повстречал!
- Без расчета, выгоды и службы,
- Без высоких и ненужных фраз,
- Чудо самой настоящей дружбы,
- Что прочней, чем сталь или алмаз!
- Вроде бы почти обыкновенные,
- Без имен, прославленных в веках,
- Косточка армейская: военные,
- Только в смысле ценности – бесценные,
- С красотою в душах и сердцах!
- Ну а чтоб избегнуть повторения
- В светлой благодарности своей,
- Я скажу, что, полный озарения,
- Я уж написал стихотворение
- И назвал: «Сердца моих друзей».
- Ну а чтоб вовеки не пропала
- Скромность с удивительной душой,
- Вот они – четыре генерала,
- Те, что в бедах всякого накала
- Как четыре брата за спиной:
- Виктор Чибисов, Юрий Коровенко,
- Александр Горячевский и Борис Сергеев...
- А пою сейчас я строки эти
- Как певец взволнованно с листа.
- Вновь и вновь затем, чтоб на планете
- Никогда не гасла красота!
- Чтобы, встретя в трудную годину
- Кто-то в жизни друга своего,
- Помнил бы, что горькая кручина,
- Не щадя ни возраста, ни чина,
- Может больно клюнуть и его!
- Так-то вот, друзья литературные!
- Нет, не все, конечно же, не все.
- А лишь те, простите, только те,
- Чьи сердца изменчиво-дежурные.
- Жизнь не вечно светит, как звезда.
- А порою жжет, как черный пламень.
- И, коль грянет где-нибудь беда,
- Я прошу вас: сердцем никогда,
- Никогда не превращаться в камень!
6 июня 1999 г.
Сердца моих друзей
Виктору Чибисову,
Александру Горячевскому,
Борису Сергееву,
Юрию Коровенко
- Пришли друзья. Опять друзья пришли!
- Ну как же это славно получается:
- Вот в жизни что-то горькое случается,
- И вдруг – они! Ну как из-под земли!
- Четыре честно-искренние взора,
- Четыре сердца, полные огня.
- Четыре благородных мушкетера,
- Четыре веры в дружбу и в меня!
- Меня обидел горько человек,
- В которого я верил бесконечно.
- Но там, где дружба вспыхнула сердечно,
- Любые беды – это не навек!
- И вот стоят четыре генерала,
- Готовые и в воду, и в огонь!
- Попробуй, подлость, подкрадись и тронь,
- И гнев в четыре вскинется кинжала.
- Их жизнь суровей всякой строгой повести.
- Любая низость – прячься и беги!
- Перед тобой четыре друга совести
- И всякой лжи четырежды враги!
- Пусть сыплет зло без счета горсти соли,
- Но если рядом четверо друзей
- И если вместе тут четыре воли,
- То, значит, сердце вчетверо сильней!
- И не свалюсь я под любою ношею,
- Когда на всех и радость, и беда.
- Спасибо вам за все, мои хорошие!
- И дай же бог вам счастья навсегда!
7 апреля 1997 г.
Переделкино
Когда порой влюбляется поэт...
- Когда порой влюбляется поэт,
- Он в рамки общих мерок не вмещается,
- Не потому, что он избранник, нет,
- А потому, что в золото и свет
- Душа его тогда переплавляется.
- Кто были те, кто волновал поэта?
- Как пролетали ночи их и дни?
- Не в этом суть, да и не важно это.
- Все дело в том, что вызвали они!
- Пускай горды, хитры или жеманны, —
- Он не был зря, сладчайший этот плен.
- Вот две души, две женщины, две Анны,
- Две красоты – Оленина и Керн.
- Одна строга и холодно-небрежна.
- Отказ в руке. И судьбы разошлись.
- Но он страдал, и строки родились:
- «Я вас любил безмолвно, безнадежно».
- Была другая легкой, как лоза,
- И жажда, и хмельное утоленье.
- Он счастлив был. И вспыхнула гроза
- Любви: «Я помню чудное мгновенье».
- Две Анны. Два отбушевавших лета.
- Что нам сейчас их святость иль грехи?!
- И все-таки спасибо им за это
- Святое вдохновение поэта,
- За пламя, воплощенное в стихи!
- На всей планете и во все века
- Поэты тосковали и любили.
- И сколько раз прекрасная рука
- И ветер счастья даже вполглотка
- Их к песенным вершинам возносили?
- А если песни были не о них,
- А о мечтах или родном приволье,
- То все равно в них каждый звук и стих
- Дышали этим счастьем или болью.
- Ведь если вдруг бесстрастна голова,
- Где взять поэту буревые силы?
- И как найти звенящие слова,
- Коль спит душа и сердце отлюбило?!
- И к черту разговоры про грехи.
- Тут речь о вспышках праздничного света.
- Да здравствуют влюбленные поэты!
- Да здравствуют прекрасные стихи!
1972 г.
Если любовь уходит!
- Если любовь уходит, какое найти решенье?
- Можно прибегнуть к доводам, спорить и убеждать,
- Можно пойти на просьбы и даже на униженья,
- Можно грозить расплатой, пробуя запугать.
- Можно вспомнить былое, каждую светлую малость,
- И, с дрожью твердя, как горько в разлуке пройдут года,
- Поколебать на время, может быть, вызвать жалость
- И удержать на время. На время – не навсегда.
- А можно, страха и боли даже не выдав взглядом,
- Сказать: – Я люблю. Подумай. Радости не ломай. —
- И если ответит отказом, не дрогнув, принять как надо,
- Окна и двери – настежь: – Я не держу. Прощай!
- Конечно, ужасно трудно, мучась, держаться твердо.
- И все-таки, чтобы себя же не презирать потом,
- Если любовь уходит – хоть вой, но останься гордым.
- Живи и будь человеком, а не ползи ужом!
«Свободная любовь»
- Слова и улыбки ее, как птицы,
- Привыкли, чирикая беззаботно,
- При встречах кокетничать и кружиться,
- Незримо на плечи парней садиться
- И сколько, и где, и когда угодно!
- Нарядно, но с вызовом разодета.
- А ласки раздаривать не считая
- Ей проще, чем, скажем, сложить газету,
- Вынуть из сумочки сигарету
- Иль хлопнуть коктейль коньяка с токаем.
- Мораль только злит ее: – Души куцые!
- Пещерные люди! Сказать смешно.
- Даешь сексуальную революцию,
- А ханжество – к дьяволу за окно!
- Ох, диво вы дивное, чудо вы чуКогда, ни души, ни ума не трогая,
- В подкорке и импульсах тех людей
- Царила одна только зоология
- На уровне кошек или моржей.
- Но человечество вырастало,
- Ведь те, кто мечтают, всегда правы.
- И вот большинству уже стало мало
- Того, что довольно таким, как вы.
- И люди узнали, согреты новью,
- Какой бы инстинкт ни взыграл в крови,
- О том, что один поцелуй с любовью
- Дороже, чем тысяча без любви!
- И вы поспешили-то, в общем, зря
- Шуметь про «сверхновые отношения».
- Всегда на земле при всех поколениях
- Были и лужицы и моря.
- Были везде и когда угодно
- И глупые куры и соловьи.
- Кошачья вон страсть и теперь «свободна»,
- Но есть в ней хоть что-нибудь от любви?!
- Кто вас оциничивал – я не знаю.
- И все же я трону одну струну:
- Неужто вам нравится, дорогая,
- Вот так, по-копеечному порхая,
- Быть вроде закуски порой к вину?
- С чего вы так – с глупости или холода?
- На вечер игрушка, живой «сюрприз»,
- Ведь спрос на вас, только пока вы молоды,
- А дальше, поверьте, как с горки вниз!
- Конечно, смешно только вас винить.
- Но кто и на что вас принудить может?
- Ведь в том, что позволить иль запретить,
- Последнее слово за вами все же.
- Любовь не минутный хмельной угар.
- Эх, если бы вам да всерьез влюбиться!
- Ведь это такой высочайший дар,
- Такой красоты и огней пожар,
- Какой пошляку и во сне не снится.
- Рванитесь же с гневом от всякой мрази,
- Твердя себе с верою вновь и вновь,
- Что только одна, но зато любовь
- Дороже, чем тысяча жалких связей!
1978 г.
Баллада о ненависти и любви
I
- Метель ревет, как седой исполин,
- Вторые сутки не утихая,
- Ревет как пятьсот самолетных турбин,
- И нет ей, проклятой, конца и края!
- Пляшет огромным белым костром,
- Глушит моторы и гасит фары.
- В замяти снежной аэродром,
- Служебные здания и ангары.
- В прокуренной комнате тусклый свет,
- Вторые сутки не спит радист,
- Он ловит, он слушает треск и свист,
- Все ждут напряженно: жив или нет?
- Радист кивает: – Пока еще да,
- Но боль ему не дает распрямиться.
- А он еще шутит: мол, вот беда —
- Левая плоскость моя никуда!
- Скорее всего, перелом ключицы...
- Где-то буран, ни огня, ни звезды
- Над местом аварии самолета.
- Лишь снег заметает обломков следы
- Да замерзающего пилота.
- Ищут тракторы день и ночь,
- Да только впустую. До слез обидно.
- Разве найти тут, разве помочь —
- Руки в полуметре от фар не видно?
- А он понимает, а он и не ждет,
- Лежа в ложбинке, что станет гробом.
- Трактор, если даже придет,
- То все равно в двух шагах пройдет
- И не заметит его под сугробом.
- Сейчас любая зазря операция.
- И все-таки жизнь покуда слышна.
- Слышна, ведь его портативная рация
- Чудом каким-то, но спасена.
- Встать бы, но боль обжигает бок,
- Теплой крови полон сапог,
- Она, остывая, смерзается в лед.
- Снег набивается в нос и рот.
- Что перебито? Понять нельзя,
- Но только не двинуться, не шагнуть!
- Вот и окончен, видать, твой путь!
- А где-то сынишка, жена, друзья...
- Где-то комната, свет, тепло...
- Не надо об этом! В глазах темнеет...
- Снегом, наверно, на метр замело,
- Тело сонливо деревенеет...
- А в шлемофоне звучат слова:
- – Алло! Ты слышишь? Держись, дружище!
- Тупо кружится голова...
- – Алло! Мужайся! Тебя разыщут!..
- Мужайся? Да что он, пацан или трус?!
- В каких ведь бывал переделках грозных.
- – Спасибо... Вас понял... Пока держусь!
- А про себя добавляет: «Боюсь,
- Что будет все, кажется, слишком поздно...»
- Совсем чугунная голова.
- Кончаются в рации батареи.
- Их хватит еще на час или два.
- Как бревна руки... спина немеет...
- – Алло! – это, кажется, генерал.
- – Держитесь, родной, вас найдут, откопают.
- Странно: слова звенят, как кристалл,
- Бьются, стучат, как в броню металл,
- А в мозг остывший почти не влетают...
- Чтоб стать вдруг счастливейшим на земле,
- Как мало, наверное, необходимо:
- Замерзнув вконец, оказаться в тепле,
- Где доброе слово да чай на столе,
- Спирта глоток да затяжка дыма...
- Опять в шлемофоне шуршит тишина.
- Потом сквозь метельное завыванье:
- – Алло! Здесь в рубке твоя жена!
- Сейчас ты услышишь ее. Вниманье!
- С минуту гуденье тугой волны,
- Какие-то шорохи, трески, писки,
- И вдруг далекий голос жены,
- До боли знакомый, до жути близкий!
- – Не знаю, что делать и что сказать.
- Милый, ты сам ведь отлично знаешь,
- Что, если даже совсем замерзаешь,
- Надо выдержать, устоять!
- Хорошая, светлая, дорогая!
- Ну как объяснить ей в конце концов,
- Что он не нарочно же здесь погибает,
- Что боль даже слабо вздохнуть мешает
- И правде надо смотреть в лицо.
- – Послушай! Синоптики дали ответ:
- Буран окончится через сутки.
- Продержишься? Да?
- – К сожаленью, нет...
- – Как нет? Да ты не в своем рассудке!
- Увы, все глуше звучат слова.
- Развязка, вот она, – как ни тяжко,
- Живет еще только одна голова,
- А тело – остывшая деревяшка.
- А голос кричит: – Ты слышишь, ты слышишь?!
- Держись! Часов через пять рассвет.
- Ведь ты же живешь еще! Ты же дышишь?!
- Ну есть ли хоть шанс?
- – К сожалению, нет...
- Ни звука. Молчанье. Наверно, плачет.
- Как трудно последний привет послать!
- И вдруг: – Раз так, я должна сказать!
- Голос резкий, нельзя узнать.
- Странно. Что это может значить?
- – Поверь, мне горько тебе говорить.
- Еще вчера я б от страха скрыла.
- Но раз ты сказал, что тебе не дожить,
- То лучше, чтоб после себя не корить,
- Сказать тебе коротко все, что было.
- Знай же, что я дрянная жена
- И стою любого худого слова.
- Я вот уже год, как тебе неверна,
- И вот уже год, как люблю другого!
- О, как я страдала, встречая пламя
- Твоих горячих восточных глаз. —
- Он молча слушал ее рассказ.
- Слушал, может, в последний раз,
- Сухую былинку зажав зубами.
- – Вот так целый год я лгала, скрывала,
- Но это от страха, а не со зла.
- – Скажи мне имя!..
- Она помолчала,
- Потом, как ударив, имя сказала,
- Лучшего друга его назвала!
- Затем добавила торопливо:
- – Мы улетаем на днях на юг.
- Здесь трудно нам было бы жить счастливо.
- Быть может, все это не так красиво,
- Но он не совсем уж бесчестный друг.
- Он просто не смел бы, не мог, как и я,
- Выдержать, встретясь с твоими глазами.
- За сына не бойся. Он едет с нами.
- Теперь все заново: жизнь и семья.
- Прости, не ко времени эти слова.
- Но больше не будет иного времени. —
- Он слушает молча. Горит голова...
- И словно бы молот стучит по темени...
- – Как жаль, что тебе ничем не поможешь!
- Судьба перепутала все пути.
- Прощай! Не сердись и прости, если можешь!
- За подлость и радость мою прости!
- Полгода прошло или полчаса?
- Наверно, кончились батареи.
- Все дальше, все тише шумы... голоса...
- Лишь сердце стучит все сильней и сильнее!
- Оно грохочет и бьет в виски!
- Оно полыхает огнем и ядом.
- Оно разрывается на куски!
- Что больше в нем: ярости или тоски?
- Взвешивать поздно, да и не надо!
- Обида волной заливает кровь.
- Перед глазами сплошной туман.
- Где дружба на свете и где любовь?
- Их нету! И ветер, как эхо, вновь:
- Их нету! Все подлость и все обман!
- Ему в снегу суждено подыхать,
- Как псу, коченея под стоны вьюги,
- Чтоб два предателя там, на юге,
- Со смехом бутылку открыв на досуге,
- Могли поминки по нем справлять?!
- Они совсем затиранят мальца
- И будут усердствовать до конца,
- Чтоб вбить ему в голову имя другого
- И вырвать из памяти имя отца!
- И все-таки светлая вера дана
- Душонке трехлетнего пацана.
- Сын слушает гул самолетов и ждет.
- А он замерзает, а он не придет!
- Сердце грохочет, стучит в виски,
- Взведенное, словно курок нагана.
- От нежности, ярости и тоски
- Оно разрывается на куски.
- А все-таки рано сдаваться, рано!
- Эх, силы! Откуда вас взять, откуда?
- Но тут ведь на карту не жизнь, а честь!
- Чудо? Вы скажете, нужно чудо?
- Так пусть же! Считайте, что чудо есть!
- Надо любою ценою подняться
- И, всем существом устремясь вперед,
- Грудью от мерзлой земли оторваться,
- Как самолет, что не хочет сдаваться,
- А, сбитый, снова идет на взлет!
- Боль подступает такая, что кажется,
- Замертво рухнешь в сугроб ничком!
- И все-таки он, хрипя, поднимается.
- Чудо, как видите, совершается!
- Впрочем, о чуде потом, потом...
- Швыряет буран ледяную соль,
- Но тело горит, будто жарким летом,
- Сердце колотится в горле где-то,
- Багровая ярость да черная боль!
- Вдали сквозь дикую карусель
- Глаза мальчишки, что верно ждут,
- Они большие, во всю метель,
- Они, как компас, его ведут!
- – Не выйдет! Неправда, не пропаду!
- Он жив. Он двигается, ползет!
- Встает, качается на ходу,
- Падает снова и вновь встает...
II
- К полудню буран захирел и сдал.
- Упал и рассыпался вдруг на части.
- Упал, будто срезанный наповал,
- Выпустив солнце из белой пасти.
- Он сдал в предчувствии скорой весны,
- Оставив после ночной операции
- На чахлых кустах клочки седины,
- Как белые флаги капитуляции.
- Идет на бреющем вертолет,
- Ломая безмолвие тишины.
- Шестой разворот, седьмой разворот,
