О Достоевском
Многих писателей по прошествии времени можно воспринимать лишь в историческом контексте, какими бы оригинальными и передовыми они ни были для современников. Истинные таланты становятся классиками, простые труженики пера забываются, обернувшись персонажами уходящего бытия. И лишь немногие способны встряхнуть, взять за душу через столетия, заставить верить и сопереживать искушённого читателя. Среди этих бессмертных имён — писатель, философ и пророк XIX века Фёдор Михайлович Достоевский.
Раскройте его на любой странице, и жизнь запульсирует сквозь выцветшие строчки, ошеломляя напряжённостью нерва, точностью описания человеческих переживаний. Ничто не изменилось в восприятии мира, разве лишь поблекла словесная палитра нынешнего прагматичного века и многие слова из прошлого видятся теперь, как счастливые находки утраченного…
Глава первая
- Отец… Приют на Божедомке.
- Пустырь, заросший сорняком.
- Поводыри, слепцы, котомки,
- Рука с зажатым пятаком.
- Здесь всё запомнилось, и будет
- Сынишкой желчного врача
- Рассказано живущим людям,
- Без лжи и шепота, — с плеча!
- Рассказчик мал: ему лет восемь.
- Но разве мало восемь лет,
- Когда о том, что не выносят,
- Он знает не один сюжет?
- О чем не ведают в салонах
- И даже слышать не хотят,
- Там, где голубят пустозвонов,
- Вдруг загудит его набат.
- Он станет притчей во языцах,
- Его услышат тьма и свет.
- И он иуд увидет в лицах,
- Но это будет в двадцать лет.
- А нынче голос хриплый, резкий,
- Опять клянёт его с крыльца.
- И мальчик, Федька Достоевский,
- Бежит за флигель от отца.
Глава вторая
- Карьера канцелярской крысы —
- Зарыться в ворохе бумаг,
- Жить исправлением описок,
- Пугаться взглядов: «Что, не так?»
- Не так, как надо, выступаешь
- И кланяешься невпопад,
- Не так на плане намечаешь
- Карьеру, чин и цепь наград.
- Трудись хоть до седьмого пота
- Над циркулярною горой.
- Нам всяких благ сулит работа,
- В итоге плата — геморрой!
Глава третья
- Очнувшись после перевода
- Судьбы Евгении Гранде,
- Он поднял взгляд на сырость свода,
- На стены в серой наготе.
- Но тяжесть нового сознанья
- Заныла с рук уйти в тетрадь.
- Он только начал воскресать,
- Но захлестнуло мирозданье.
Глава четвертая
- Уйти в отставку, как игрок,
- Поставив ставку на талант?
- А если подведет итог,
- Сфальшивит в ноте музыкант?
- Не будет денег и жилья,
- Иль на худой конец — чердак,
- И скажет Жизнь: «Ты — или я!
- А вместе нам нельзя никак».
- Уйти в отставку или жить,
- Вычерчивая путь слуги?
- Или туда, где рвется нить
- С благополучьем и долги?
- Но вот исписаны листы,
- И дышит рукопись строкой.
- Уйти в отставку, в век мечты
- Укрыться и найти покой?
Глава пятая
- Читатели — народ капризный.
- Прочтут, забудут, зашвырнут.
- Им подавайте катаклизмы,
- Убийства, страсти, но не труд.
- Труд в канцеляриях приелся,
- Рабочих выжал в куль костей,
- И этот адский день терпелся
- За том бульварных повестей.
- Там было всё красивей, лучше,
- И даже в царских кабаках
- Читали книги о Гаркуше,
- Парижских тайнах и ворах.
Глава шестая
- У Петрашевского в кругу
- Юнцов и мудрецов
- Не славословят и не лгут,
- А говорят в лицо.
- Здесь боль и истина одна:
- Народу нужен хлеб!
- Русь в кандалах, и в том вина
- Душителя судеб.
- Душитель — царь и свора псов,
- Вцепившихся в народ.
- Перетрясти бы до основ
- Помещиков, Синод!..
- Не повторить сенатский бунт,
- А всё решить умом…
- По пятницам здесь свечи жгут,
- Дрожит от споров дом.
Глава седьмая
- Чтоб не сойти с ума перед расстрелом,
- За ночь до вознесенья в никуда,
- Не спал писатель и перо скрипело —
- То Достоевский торопил года.
- В последний день, в пути на гильотину
- Андрей Шенье заканчивал сонет,
- Чтоб, если не пройти до половины,
- То жизнь прожить до капли, как поэт.
- Когда стрелялись, вешались и гибли,
- Исхода и друзей не находя,
- Когда кричали журавлям и хрипли
- В молитвах, сочиненных загодя,
- Тогда прощалась каждая ошибка
- Не человеку, времени его,
- И что казалось странным или зыбким,
- Прочлось первопричиною всего.
Глава восьмая
- Что значит минута, когда ты в тепле,
- Когда есть в запасе другая?
- Бумага и перья лежат на столе,
- А мысли приходят и тают.
- Минута — не время! Расчет на часы.
- Душа полюбила уют.
- Но странно, когда на земные весы
- Бросаются двадцать минут.
- Иссякнут минуты — погаснут миры.
- Свинцовые точки над «и»
- Серьезно, без шуток и детской игры,
- Поставят печати свои.
- Надели мешки, прикрутили к столбам.
- До выстрела двадцать мгновений.
- Погибших за правду причислим к Христам.
- Когда же конец причислений?
- Сейчас, вот сейчас… Но за что и зачем?
- С ума бы сойти на краю.
- Невинные — незащитимы никем,
- Лишь волосы дыбом встают.
- Минуты бегут, обращаясь в часы,
- И в век двадцать первый растут.
- Нам странно, когда на земные весы
- Бросаются двадцать минут.
Глава девятая
- Совершено! Возврата нет
- К вчерашним разговорам.
- Что, если высший разум — бред
- И Жизни нет повтора?
- Тогда зачем, тогда к чему
- Мучения и бденья?
- Тогда уж сразу — не в тюрьму,
- А в пропасть в час рожденья.
- Сейчас на голову мешок
- Набросят и прикрутят
- К столбу. Минута… Залп… Ожог…
- И постиженье сути.
- Но за мгновенье перед тем,
- Как смерть всё уничтожит,
- Зажглась проблема из проблем:
- «Век до конца не прожит!»
- Кто не был сжат рукой беды,
- Не трать на чтенье порох.
- Жил Достоевский, но не ты.
- Жил человек — не шорох!
- Снег замирает на плацу.
- «Ружье на взвод!» — Взвели…
- По обнаженному лицу
- И петрашевцам…
- — Стой! Не пли!
Глава десятая
- Ни от сумы, ни от тюрьмы…
- За правду, за рывок из тьмы,
- За то, что в рабстве жить не смог,
- Одно убежище — острог.
- Где хлеб — с червями пополам.
- Где жизнь — копейка, совесть — хлам.
- Но здесь надеждою живут,
- Что дальше смерти не сошлют.
Глава одиннадцатая
- Случайность или же везенье
- Найти знакомого в аду?
- Он ждет в военном облаченье:
- — Мой друг, кого я узнаю!
- Вы — Достоевский, петербуржец?!
- Писатель, автор повестей?
- Не может быть! В оковах… Ужас!
- Пять лет о вас уж нет вестей.
- Какой удар же рок отвесил —
- От молодости ни следа!
- Я был присяжным на процессе
- И вам сочувствовал тогда.
- Вас бросили в дыру такую,
- Чтоб не поднялись никогда.
- Я вам свободу отвоюю
- И буду другом навсегда.
- Не бойтесь ничего, нас двое.
- Сегодня же пишу друзьям.
- Пойдемте же ко мне!.. Такое
- Лишь отнесешь к волшебным снам.
- Лежала впереди дорога,
- Спасающая дух и плоть.
- Но если кто-то верит в Бога,
- То он поймет, что спас Господь.
Глава двенадцатая
- В море выдвинутый форт
- На болотах, на костях.
- Балтику швыряет норд
- По каналам, по гостям.
- Волны-гостьи на Неве
- Разбегаются, дробясь.
- Люди голубых кровей
- Шествуют, не торопясь.
- Кто верхом, а кто в коляске
- По булыжнику-граниту…
- Точно в гоголевской сказке,
- Город тайнами пропитан.
- За фасадами домов,
- За соборами, церквями
- Щели проходных дворов
- Смотрят страшными глазами.
Глава тринадцатая
- Белые ночи — черные реки,
- Улицы, фонари и аптеки.
- Свет над мостом еле-еле теплился:
- Здесь Свидригайлов вчера застрелился.
- Мышкин к Рогожину шёл, торопясь.
- Здесь обрывалась случайная связь.
- За поворотом есть выход на Невский —
- Тут иногда проходил Достоевский.
- Вот и сейчас слышу чьи-то шаги…
- Память и рифма, не трусь, помоги!
Глава четырнадцатая
- Контракт подписан. Кабала!
- И меньше месяца в запасе.
- Теперь сгибаться у стола,
- Теперь ты — раб, а раб безгласен.
- Тихонько перышком скрипи,
- Следи за оборотом слова.
- Из неизвестности лепи
- Роман для критики Каткова.
- «Ах, если б сделать миллион!» —
- Мечтал с досадой Достоевский.
- И вдруг смятенный Родион
- Раскольников пошёл на Невский.
- Откуда, как и почему
- Студент в оборванной шинели
- Вдруг накрепко припал к тому,
- Кто даже другом не был в «деле»?!
- Ещё процентщица жива,
- Ещё сюжет мелькает тенью,
- Ещё не созданы слова
- Для оправданья преступленью.
- Но ясен нервный персонаж:
- Таким он будет до признанья,
- Пока тюремный экипаж
- Не скроется в казенном зданье.
Глава пятнадцатая
- Иностранцам мерещатся тайны:
- Им Россию века не понять.
- Так и Федор Михайлыч случайно
- Стал загадкой, хоть мог и не стать.
- Неошеллинги, Фрейды и Ницше
- Толковали в своих сочиненьях:
- Был ли он проявлением высших,
- Тайных сил, или псих, к сожаленью?
- Эпилепсию брали на знамя,
- Обвиняли в ужасных грехах:
- «Кровь сосал у младенцев ночами
- И отца придушил!..» — Чепуха.
- Он не Фауст, не черт, не Дракула
- И не тема бульварных статей.
- Это в вас било меткое дуло
- Из романов и повестей.
Глава шестнадцатая
- День передышки. Как нечасто
- Он выпадает нам, несчастным!
- Он точно ангелом с небес
- Нам посылается в спасенье,
- Но мы идем на преступленье,
- Которое подскажет бес.
- Вчера триумф и душ сиянье,
- О Пушкине высокий слог,
- А нынче скука на порог.
- Пропала трубка, наказанье!
- Вот так и есть! За этажеркой.
- Как бы теперь её достать?
- Напрягся — боль. Лег на кровать.
- Кровь изо рта — и не унять,
- Глупец — вот мудрости проверка!
- Весь день пытались кровь унять,
- Врачи качали головами.
- Ещё он не успел понять
- Своей беды, хотел читать,
- Привстал, но кровь пошла опять,
- Разбужена его словами.
- И только к ночи он сказал:
- — Открой Евангелие, Аня.
- Я знаю, ждет нас расставанье.
- Прочти мне вслух…
- Прикрыл глаза.
Глава семнадцатая
- Свечи тают, ярче свет
- От камина и жаровни.
- Человека больше нет,
- Только слабый звон в часовне.
- Тишина. Одна жена
- Плачет. Слезы — это малость!
- Чья вина? Ничья вина.
- Смерти неизвестна жалость.
- Только томик от Луки
- Стынет, надвое разломлен.
- Стихли звуки и шаги,
- Гаснут звоны колоколен.
- Улыбнувшись, он ушел,
- Муки променяв на муку.
- Неизвестное из зол
- Взял в незнании за руку.
