Как удав кролика вылечил от зубной боли

То не слон был, а… (загадка)

Для детей озорных, но с чувством юмора (у них и у их родителей)

Как удав кролика вылечил от зубной боли

То не слон был, а… (загадка)

Для детей озорных, но с чувством юмора (у них и у их родителей)

Дождик капает по лужам

Папа, мама и слонёнок

Дождик капает по лужам

Папа, мама и слонёнок

Кто как спит

Сова и дятел

Рождение дождя

Клён и Капля

Кто как спит

Ты, дружок, наверно, устал и захотел спать. Вот сейчас почистишь зубы, умоешься и, пожелав всем «спокойной ночи», ляжешь в свою кровать. Верно?

А известно ли тебе, дружок, как спят некоторые звери и птицы?

Кто это знойным полднем вальяжно раскинулся на спине в тени огромного баобаба – большой, грозный, гривастый? Правильно – лев. Пусть только кто-нибудь попробует нарушить сон царя зверей – не поздоровится тому!

А вот зайка, запутав следы, дремлет под кустом и дрожит от страха: одно ухо спит, другое – сторожит. Разве мало врагов у того, кто летом серый, а зимой белый? Лишь в сумерках осмелится зайчишка припустить до ближайшего огорода, чтобы полакомиться капустой или морковкой. Плохо спится на голодный желудок!

Смог бы ты, дружок, уснуть стоя? Вряд ли. А лошадь может. Спит себе, переминается с ноги на ногу да время от времени всхрапывает: сон, вероятно, видит – с овсяным лакомством.

Но ещё удивительнее почивают многие перелётные птицы – прямо на лету! Захотят поспать, перебираются в середину стаи – и дремлют под свист крыльев. Красота!

Если тебе, дружок, доведётся когда-либо увидеть странного зверька, спящего сидя, – знай, что это мартышка. Зато её близкий родственник орангутан, перед тем как улечься отдыхать, всякий раз устраивает себе постель из веток и листьев.

Мышки, конечно же, спят в своих норках, а вот их крылатые сородичи – летучие мыши – такие смешные! Сбившись в живую гирлянду где-нибудь в углу чердака или пещеры, они повисают вниз головами и сладко засыпают…

И тебе, дружок, спокойной ночи!

Сова и дятел

Тихо ночью в лесу, дружок. Спят деревья, травы, звери. И птицы умолкли до утра. Даже ветер, заблудившись в темноте, прилёг отдохнуть под кустом.

Тихо и страшно! А тут из лесной чащи уставились на луну два больших немигающих глаза. Не пугайся, дружок! Это сова проснулась. Чу! Услышала она, что из норок осторожно выбрались мыши, и решила попотчевать ими своих совят. Бедные мышки! Тебе, дружок, их жалко? Но ведь они тоже нешуточные разбойники.

– столько зерна в полях уничтожают, чтобы прокормиться!

И если бы не сова… А у неё восемь прожорливых совят – мал мала меньше. Старший уже самостоятельный, скоро из гнезда вылетит. А младший только вчера из яйца вылупился. Всех накормить надо. Вот и торопится заботливая мама – до утра успеть хочется…

Однако коротка летняя ночь. Рассветает. Мыши, напуганные совой, спешат в свои норки. Одни успели полакомиться зёрнами, другим не повезло. И сова бесшумно летит в своё убежище. Пора. А в предутренней тишине уже слышится:

– Тук-тук-тук! Тук-тук! Кик-кик?

Это пробудился дятел и принялся, словно доктор, обследовать деревья. Усядется на стволе, прислушается, затем вежливо постучит по нему клювом и спрашивает: «Кик-кик?» Это значит: «Можно вас полечить?»

Ты знаешь, дружок, что у дятла очень тонкий слух; он хорошо слышит, как под корой разные жучки грызут древесину. И вот пёстрый лекарь осторожно долбит кору в том месте, где поселились прожорливые жучки, а потом своим длинным острым языком вытаскивает их оттуда. Это лучшее лакомство для птенцов дятла! И дерево спасено!

– Тук-тук-тук! Тук-тук! Кик-кик?

И просыпаются деревья, травы, звери, птицы. Ветерок шелестит в кустах.

А сова засыпает, засыпает, засыпает…

Рождение дождя

Ночь стояла росная. Алмазные капельки сладко дремали на листьях деревьев, на цветах, в траве. Только одной росинке не спится. Она никак не может удобно устроиться на берёзовом листочке. Наконец она прижалась к черенку там, где листик образует уютное ложе, только задремала, убаюканная тишиной и покоем, как вдруг, не удержавшись в своей скользкой кроватке, скатилась к самому краю листа и стала похожа на хрустальную серёжку в ухе.

На ту беду налетел порыв ветра и сорвал несчастную росинку. Она упала на сонный колокольчик, в лепестках которого уютно почивали другие росинки. Спросонок колокольчик испуганно зазвенел, разбудив своих гостей, а росинки подумали, что на поляну вышел косолапый и вот-вот их растопчет. Стали они в страхе прыгать с колокольчика.

Что тут началось! Упадёт росинка в траву, а там тысячи таких же прозрачных капелек. От неожиданности они тоже начинают подскакивать, словно шаловливые кузнечики, и будоражить соседок. Вскоре вся поляна огласилась суматошным перезвоном.

Когда росинки поняли, что тревога была ложной, и никакого медведя нет, – успокоились, но спать уже расхотелось. И начали они смеяться над своими страхами, звенеть, кувыркаться, подпрыгивать, как расшалившиеся дети, чьи бабушки заняты вязанием. Росинки наделали столько шума, что разбудили всех птиц, и они стали настраивать свои голоса.

Даже солнце проснулось, выплыло из-за леса – багровое, заспанное, недовольное.

– Перестаньте озорничать и не мешайте мне спать, – проворчало солнце.

Но росинки веселились пуще прежнего и приговаривали:

– Вставай, светило, а то зарю проспишь!

Ах, если бы знали росинки, что с солнцем шутки плохи! Скоро они это почувствовали, но было уже поздно.

Поднялось над лесом солнце: светит всё ярче и ярче, припекает всё жарче и жарче. Бедные росинки! Они перестали резвиться и – о, ужас! – превратились в маленькие светлые облачка, поднялись высоко в небо и там, соединившись, образовали огромную тёмную тучу. А немного погодя – о, радость! – хлынул весёлый летний дождь.

Старые люди говорят: если капельки росы висят на кончиках листьев или травы, – быть дождю.

Клён и Капля

Жили-были Туча и Ветер. Они были добрыми друзьями: куда Ветер подует – туда и Туча мчится, в какую сторону Туча двинется – Ветер за ней.

Но однажды они поссорились, как часто бывает – беспричинно, из-за каприза.

– Я с тобой не друж-ж-жу! – просвистел Ветер.

– Ну и не на-а-адо! – прогремела Туча. – Без тебя обойду-у-усь…

– Ах, так? – возмутился Ветер. – Сейчас ты у меня получиш-ш-шь.

– Са-а-ам получишь! – Туча зловеще нахмурилась, потемнела и давай метать громы и молнии.

Однако Ветер был сильнее. Он завыл, застонал так грозно и неистово, что даже солнце в страхе спряталось за Тучу. И заплакала в горьком бессилии Туча, роняя на землю обильные слёзы. Одна из них упала на Клён.

– Ты кто? – спросил Клён.

– Тучкина слеза – дождевая Капля. А ты?

– Я – Клён. Давай с тобой играть?

– Давай, – согласилась Капля.

И стали они резвиться. Клён хлопает в ладоши своими широкими листьями, а Капля прыгает с одного листа на другой и едва слышно позванивает от удовольствия – как маленький колокольчик. Или подбросит листик Каплю высоко-высоко – аж дух захватывает.

– Ой! – вскрикивает Капля. – Кап! Дзинь! – И растекается по всему Кленовому листу, смывая с него пыль. Клёну приятно и прохладно, а Капле тоже приятно. И весело. Подпрыгнет она радостно вверх и от избытка чувств рассыплется на тысячи мелких капелек, едва заметных, как мышиные слезинки, и – зазвенят тысячи резвых бубенчиков: дзинь-дзинь-дзинь-дзинь-дзинь. Клён слушает эту счастливую мелодию и радуется. А Капля, вобрав в себя серебряные бубенчики, уже снова растекается по Кленовым листьям.

Хорошо-о!

Тем временем Ветер погнал плачущую Тучу дальше, и вновь ярко засветило солнце. Увлечённые игрой, Клён и Капля сначала не заметили этого…

– Тебе, Клён, не жарко? – спросила вскоре Капля.

– Нет, что ты, Капелька. Ты меня так приятно освежаешь.

– А мне жарко.

Вздрогнул Клён, словно очнулся от сна, и сказал печально:

– Беда, Капля. Видишь, какое яркое солнце? Оно тебя нагреет – и ты испаришься, к Туче своей вернёшься, будешь носиться по небу вслед за Ветром.

Капля испугалась и запричитала:

– Ой-ой-ой! Что мне делать, Клён? Я не хочу испаряться. Мне так хорошо с тобой!

– Я тоже не хочу с тобой разлучаться, – прошелестел Клён. – Я защищу тебя!

Он бережно перекатил Каплю на самую нижнюю ветку и заботливо укрыл её своей листвой. Но солнце припекало всё горячее, всё нестерпимее. Уже все ветви Клёна склонились над несчастной Каплей, а сам он с одной стороны был совершенно голый, и солнце нещадно палило его кору: она потрескалась. Как трудно Клёну! Но он терпел и горевал лишь о том, что нечем больше укрыть Каплю. Она становилась меньше и меньше – испарялась.

Глянул Клён на солнце – до заката ещё далеко. Посмотрел на Каплю, а она уже маленькая-маленькая, как мышиная слезинка, вот-вот совсем исчезнет. «Всё, погибла моя милая Капелька», – подумал Клён и решил умереть вместе с нею. Посмотрел он в последний раз на небо, которое его окружало, на землю, на которой он вырос, и… вдруг заметил, как вдали что-то заблестело.

– Капля, смотри – вода! Ты спасена!! – радостно закричал Клён и бросил Каплю туда, где виднелась вода.

– Кап! Дзинь!

Клён облегчённо вздохнул:

– Долетела.

И закручинился. Да и как иначе? С кем он будет теперь играть? Кто станет резво прыгать по его упругим листьям и освежать их, смывая пыль и тоску? Кто зазвенит бубенчиками?

Что произошло с Каплей дальше?

Для неё приключения ещё не окончились. Она упала в небольшое озеро и сначала очень обрадовалась, что не испарилась. На радостях она стала кувыркаться, плескаться и весело позванивать. Но радость её была недолгой. Капля вспомнила, как уютно ей было в объятиях доброго Клёна, как нежно он заботился о ней и охранял от испарения. «Неужели я его больше не увижу?» – думала Капля и почувствовала себя такой одинокой и несчастной, что решила утонуть. Но вода в воде не тонет, и пришлось Капле горевать дальше.

Из озера вытекал ручей. Он подхватил Каплю и понёс невесть куда. Ручей впадал в маленькую речку, маленькая речка – в большую реку. День сменяла ночь, затем снова наступал день, опять – ночь. Так продолжалось долго-долго, пока Капля не очутилась в море. Она почувствовала это по солёной воде, которая окружила её.

Однажды на море поднялся сильный шторм. Огромные волны, похожие на страшных разъярённых чудовищ, подхватили бедную Каплю и стали бросать её то вверх, то вниз. Вначале Капля ужасно испугалась, а потом подумала: «Ну, теперь-то я обязательно утону!» Но она не утонула, а стала солёной.

Самая свирепая из волн нещадно терзала Каплю, носила её по всему морю и наконец выбросила на берег. Было темно, страшно и холодно, и Капля дрожала – то ли от страха, то ли от холода. А когда наступило утро и взошло солнце, Капля перестала дрожать, согрелась и… испарилась. Она превратилась в крохотное облачко. Его подхватила Туча – та самая, которая поссорилась с Ветром. Теперь они помирились и вновь стали добрыми друзьями.

Носится Туча по белу свету, заигрывает с Ветром, а Капля (она опять превратилась в прежнюю Каплю) внимательно глядит вниз, Клён свой желанный высматривает. Чем дольше глядит, тем больше грустью наливается: не видать Клёна. Деревьев много, но все такие радостные и шумливые – будто счастьем озарены. «Наверно, забыл он меня», – думает Капля и ещё печальнее становится. Уже зима наступила, Капля снежинкою стала, а всё смотрит на землю, ждёт и на чудо надеется. И сбылась надежда!

Увидела Капля свой Клён долгожданный. Он стоял среди глубоких сугробов, и снег на его ветвях был тяжелее, чем на других деревьях. Горе всегда тяжёлое.

Капля, не раздумывая, бросилась вниз и тихо-тихо опустилась на единственный уцелевший листик, серый и сморщенный.

– Дзинь!

Клён от удивления встрепенулся, тряхнул своими голыми ветвями, как птица крыльями, и весь снег просыпался вниз.

– Капля вернулась! – радостно воскликнул Клён и стал стройнее и красивее других деревьев.

Необитаемые острова

Кальмар-поросёнок

У детишек из города Эн

Морская корова

Суринамская пипа

Лягушонок

Пижама для крокодила

Кто боится темноты?

Друг

Случай с кашей

Здравствуй, друг!

Необитаемые острова

Кальмар-поросёнок

У детишек из города Эн

Морская корова

Суринамская пипа

Лягушонок

Пижама для крокодила

Кто боится темноты?

Друг

Случай с кашей

Здравствуй, друг!

Чья мама самая лучшая

Однажды тёплым летним днём, когда солнышко ласково улыбалось с голубого неба, на лужайке возле дома собрались телёнок, поросёнок, щенок и цыплёнок и начали о чем-то громко спорить.

– Моя мама – самая лучшая мама на свете! – промычал телёнок.

– Это почему же? – возмутился поросёнок.

– Потому, что она самая добрая! – ответил телёнок. – Она всегда, когда находит на лужку самую вкусную травку, то отдает её мне!

– Ну и что! – хрюкнул поросёнок. – Подумаешь, травку! Вот моя мама отдаёт мне всегда самую вкусную морковку! Вот это да! Поэтому самая добрая мама – моя! И самая лучшая!

– А мне мама отдаёт самую сладкую косточку! – тявкнул щенок. – И поэтому моя мама самая добрая и лучшая!

– А моя мама всегда отдает мне самые большие зёрнышки! – пропищал цыплёнок. – Значит, самая добрая и лучшая – моя мама!

Все, задумавшись, вздохнули.

– Нет! – вдруг тявкнул щенок. – Самая лучшая мама – моя!

– Почему – твоя? – недовольно спросил цыплёнок.

– Потому что моя мама самая красивая! – гордо ответил щенок.

– И чем это твоя мама самая красивая? – ревниво промычал телёнок.

– А у моей мамы самая мягкая и шелковистая шёрстка! – сказал щенок.

– Ну, тогда самая красивая мама – моя! – снова промычал телёнок.

– У нее самые красивые рога!

А зато у моей мамы самый красивый пятачок! – вмешался поросёнок. – Значит, самая красивая – моя мама!

– А у моей мамы самый красивый на голове «гребешок»! – пропищал цыпленок. – И поэтому самая красивая – моя мама! А значит, самая лучшая!

Все снова вздохнули.

– И всё-таки, – хрюкнул поросёнок, – самая лучшая мама – моя!

– Почему это? – удивился щенок.

– Потому что моя мама умеет лучше всех хрюкать! – довольно сказал поросёнок.

– Ну и что! – тявкнул щенок. – Зато моя мама умеет лучше всех лаять!

– А моя – кудахтать! – пропищал цыплёнок.

– А моя – мычать! – сказал телёнок.

Они ещё очень долго спорили о том, чья мама самая лучшая, но так и не смогли ничего решить.

И вдруг к ним подошел дядюшка Индюк. Он был очень умным и мудрым, и его здесь знали все.

– Детки, – сказал дядюшка Индюк, – я смотрю, что вы о чём-то спорите-спорите, а решить ничего не можете. О чем же спор?

– А мы решаем, чья мама самая лучшая! – промычал телёнок.

– Ну и как? – улыбнулся дядюшка Индюк. – Получается?

– Ничего у нас не получается! – хрюкнул поросёнок.

– Да! – тявкнул щенок. – Не получается!

– Не получается! – пискнул цыплёнок и вздохнул.

Дядюшка Индюк еще раз улыбнулся.

– И почему же у вас ничего не получается? – спросил он.

– А потому, что они не соглашаются, что моя мама самая лучшая! – обижено сказал телёнок.

– И чем она лучше других мам? – с интересом спросил дядюшка Индюк.

– А она самая добрая, потому что, когда находит на лужку самую вкусную травку, то отдает её мне, – запальчиво промычал теленок.

– И ещё она самая красивая, потому что у нее самые красивые рога! И ещё она умеет лучше всех мычать! Значит, самая лучшая мама – моя!

Дядюшка Индюк посмотрел на остальных.

– А вы что скажете? – спросил он.

– Самая лучшая мама – моя! – громко хрюкнул поросёнок.

– Почему? – поинтересовался дядюшка Индюк.

– А она самая добрая, потому что всегда отдает мне самую вкусную морковку! – ответил поросенок. – И ещё она самая красивая, потому что у неё самый красивый пятачок! И ещё она умеет лучше всех хрюкать! Значит, самая лучшая мама – моя!

Дядюшка Индюк посмотрел на щенка и цыплёнка.

– А вы согласны? – хитро спросил он у них.

– Я не согласен! – тявкнул щенок.

– И я тоже! – пискнул цыплёнок.

– Моя мама – самая лучшая! – сказал щенок. – Она самая добрая, потому что всегда отдает мне самую сладкую косточку! И ещё она самая красивая, потому что у неё самая мягкая и шелковистая шерстка! И ещё она умеет лучше всех лаять! Значит, самая лучшая мама – моя!

– Нет! – вдруг звонко пропищал цыплёнок. – Самая лучшая мама – моя! Она самая добрая, потому что всегда отдает мне самые большие зёрнышки! И еще она самая красивая, потому что у неё самый красивый на голове «гребешок»! И ещё она умеет лучше всех кудахтать! Значит, самая лучшая мама – моя!