– Не поспеваю я за тобой, Винсент, – пожаловался Руфус, и я тут же сбавил шаг. – Ты ведь у нас теперь… почти официально бессмертный. Сжалься над своим человеческим подданным, Великий.
– Ну, во-первых, я не Великий. Во-вторых, сам подумай – какой же ты подданный? Ты – мой верный спутник.
– Почему ты выбрал именно Дану?
– Что? Дану? – Я посмотрел на него. – Я… не знаю, разве мы можем отвечать на такие вопросы? Великая Тьма выбрала за меня, а я просто озвучил ее решение.
– Дана – необычное существо, – сказал он.
– Как и я, разве нет?
– За семьсот лет в Ордене Дана согласилась быть наставником максимум трижды, хотя ее об этом просили сотни раз. Твоему брату она отказала. Почему ты решил, что тебе она даст положительный ответ?
– Посмотрим.
– Я хорошо знаю твоего создателя, – продолжил он. – Если бы он не чувствовал, что в вас с Даной есть что-то особенное, но относился бы к вам так же, как к остальным.
– Не будем загадывать, Руфус, – покачал головой я. – Ты отдохнул? Идем, нас не будут ждать вечно.
– Здравствуй, Винсент. Вы припозднились.
– Да, господин Магистр. Моему спутнику требовался отдых – тут крутой подъем.
– Удачи, – наконец, сказал он и удалился, воспользовавшись одной из внутренних дверей.
– Где твой брат? – спросила она. – Я думала, он будет сопровождать тебя.
– Развлекается с деревенскими девушками.
– Не рановато ли для девушек, Винсент? Вам с ним всего по пятнадцать.
- Мы быстро повзрослели .
– Не передумал ли ты?
– Нет. Мое решение остается в силе. Теперь я хочу услышать твой ответ.
– Не перепутал ли ты меня с вакханкой? Наставники учат искусству войны, а не искусству любви.
– Да ты нерешительна , сестра? – произнес я.
– Уж не хочешь ли ты принять решение за меня? – спросила она с вызовом.
– Я уверен, что ты уже приняла его, и ответишь утвердительно.
– И почему же ты так в этом уверен, Винсент?
– Потому что я знаю .
– Пятерка за дерзость, мальчик, – сказала она, обращаясь ко мне. – Все же у нашей крови громкий голос. Нам стоит этим гордиться.
– Я, Дана, соглашаюсь стать наставницей Винсента. Я беру на себя ответственность за все его просчеты и ошибки до тех пор, пока мы будем вместе, научу его всему, что умею и знаю, и клянусь кровью своего создателя, что не предам и не оставлю его. Я буду рядом с ним до тех пор, пока он не станет таким же сильным и могущественным, как я – или еще сильнее.
– Я, Винсент, клянусь кровью своего создателя, что каждое слово Даны будет для меня священным, а каждое данное ей обещание – клятвой. И так будет продолжаться до тех пор, пока я не стану таким же сильным и могущественным, как она – или еще сильнее.
– Завтра на рассвете я буду ждать тебя у подножья горы, – сказала мне Дана. – Мы выберем лошадей, а потом я дам тебе первый урок. В твоих же интересах быть прилежным учеником.
– Хорошо, что ты пришел так рано, – сказала мне она. – Если ты поторопишься с выбором коня, то мы сможем встретить рассвет в пути. Это прекрасное зрелище.
– Ну, брось, – сказала она. – Мы теперь будем вместе почти двадцать четыре часа в сутки, так что тебе следует избавиться от этой смертной привычки смущаться при виде нескромных нарядов. А пока – возьми. Это подарок наставника.
– Когда-нибудь этим кинжалом ты убьешь своего первого Незнакомца, – сказала мне Дана.
– Спасибо, – поблагодарил я, возвращая кинжал в ножны. – Думаю, мне на самом деле нужно поторопиться с выбором коня. А то до рассвета мы не успеем.
– Советую тебе выбрать этого, – заговорила она. – Он, как и ты, родом из Сирии. Уверена, что вы поймете друг друга без слов.
– Да, пожалуй, я так и сделаю. Как его зовут?
– Васиф. – Дана потрепала коня по холке. – Ты долго ждал своего нового хозяина, и, наконец, дождался. Сейчас проверим, не разлюбил ли ты быструю езду!
– Впервые вижу, чтобы женщина так уверенно держалась в седле, – сделал я ей комплимент, когда мы поравнялись.
– Невеликая наука, – ответила Дана. – Я впервые села на лошадь, когда мне было три года, а оружие взяла в руки тогда, когда мне было четыре. А остальное – это только опытный наставник и тренировка. Так что, как тебе Ливан? Он, наверное, мало чем отличается от твоей родной Сирии?
– Почти все восточные страны похожи друг на друга. Разве что люди тут более доброжелательные. Но я делаю скидку на то, что Дамаск – это не крошечная деревушка, в которой поселились мы с Руфусом. Как долго мы здесь пробудем?
– Еще несколько дней. Магистр попросил меня остаться и помочь: вампиры в очередной раз не могут поделить еду. Они повадились нападать на смертных, которые живут на чужой территории. Мне нужно выяснить, кто это делает, и, конечно же, покарать виновных. Точнее, нам . Со вчерашнего дня «я» и «ты» превратилось в «мы».
– У вампиров есть свои территории?
– Среди вампиров существует такое понятие, как единоличное право на кормление. Предположим, я – вампир, а ты – смертный, которым я регулярно кормлюсь. По темным законам, я имею на тебя единоличное право – никто, кроме меня, не может к тебе прикасаться. Если же другой вампир нарушает запрет, то это считается нарушением законов и карается развоплощением.
– И что мы будем делать сейчас?
– Мы будем кататься на лошадях по территории, находящейся под нашей юрисдикцией, и ждать . А также смотреть, наблюдать, пытаться уловить запахи – проще говоря, искать следы нарушителей. Ночью на вампиров лучше не охотиться – это их время, и они заметают следы. Но когда-нибудь один из них решит перекусить прямо перед рассветом, увлечется и забудет о мерах предосторожности. И такие ошибки обычно стоят им жизни.
– Как же я пойму, что это именно тот запах?
– На первых порах тебе будет сложно это понять. Но пройдет месяц-другой – и ты научишься выделять из миллиона других запахов главный, а потом находить след.
– Сейчас я ничего не чувствую.
– Верно. Потому что тут нет запахов. В такой час ночные существа уже спят, а дневные еще не проснулись. У нас есть время для того, чтобы искупаться. Тут неподалеку горное озерцо – я часто купаюсь в нем по утрам.
– Как у тебя обстоят дела с женщинами?
– С женщинами? – переспросил я осторожно.
– Ты сказал мне, что вы с братом быстро повзрослели. Я решила спросить, имеешь ли ты такой же успех у женщин, как Амир.
– По правде сказать… – Я осекся, глядя на то, как она приподнимается и поправляет непослушные пряди, которые норовили выбиться из прически и промокнуть. – Мы с ним очень разные, у нас разные характеры, разные интересы…
– Так чем же ты занимаешься, если тебя не интересуют женщины?
– Много чем… читаю, например.
- Читаешь ? – На лице Даны появилось искреннее изумление. – Ты предпочитаешь разбирать белиберду из кодексов, а не встречаться с девушками? Почему?
– Ах да. Об этом я почему-то не подумала. Ну, не буду тебя смущать. С этим мы разберемся потом. Лучше расскажи мне, что ты читаешь.
– В двух словах и не скажешь. История, медицина…
– Медицина? И тебе это действительно интересно? – Она помолчала. – Отец читал тебе, когда ты был моложе?
– Практически нет. Но он рассказывал мне истории… много историй. Самых разных.
– Нам пора, – сказала она. – Сейчас все начнут просыпаться. Самое время для того, чтобы сделать кружок-другой. Подай мне платье и отвернись – ты уже достаточно увидел. Даже больше, чем следует.
– Наверное, свалилась в воду. Ну, не важно. Пока завяжу на узел, а по возвращении что-нибудь придумаю. Помоги-ка мне.
– Воспоминание из детства, – сообщила мне Дана. – У меня таких много.
– Да, я знаю. Реформа . – Я принялся торопливо завязывать ткань на ее плече. – Кто же оставил тебе такой… подарок?
– Это не важно, Винсент. Но мысль о том, что количество оторванных мной голов значительно превосходит количество шрамов на моем теле, греет мне душу .
– Ты так и не простила их?
– Невозможно простить существ, которые убили твоих братьев и сестер. Но со временем ты понимаешь, что мстить некому, да и незачем. Природа вампира – это значительная часть моей природы, в отличие от твоей сущности, почти человеческой и только частично вампирской. Положение вещей изменилось, изменился мой статус, изменились вампиры. Когда ты осознаешь, что будешь жить вечно, мысли о мести теряют смысл. В таких случаях легче просто отпустить и ждать, пока Великая Тьма сжалится над тобой и позволит забыть то, что было сотни лет назад.
– Знаю, что ты устал, – сказала Дана, присаживаясь рядом со мной на траву. – Ты, наверное, не привык так долго быть в седле?
– Да, мы передвигались, в основном, пешком.
– С лошадьми ты управляешься неплохо, а все остальное – дело времени. Сейчас мы отдохнем, а потом я сделаю тебе сюрприз и кое-куда тебя отведу. Это недалеко. Думаю, что можно будет добраться туда без помощи лошадей.
– Что это?! – ужаснулся я.
– Тупые идиотки баньши , – ответила она, после чего повернулась к кустам за нашей спиной. – Заткнитесь, иначе я вырву вам языки и засуну их в ваши глотки!
– Ну все, – сказала она, – кто-то нарвался на неприятности!
– Вы что, рехнулись? – спросила Дана, переводя взгляд с одной баньши на другую. – Или вы не слышали, что я вам сказала? Я сожру вас обеих , если вы сейчас же не прекратите!
– Пощади, Великая! – заговорила женщина. – Мы оплакиваем этого человека…
– С каких это пор вы оплакиваете уже мертвых людей ?
– Это наш друг, – пояснила вторая баньши. – Он был милостив к нам… приносил нам еду… одежду… впускал нас в свой дом и позволял спать на своем дворе, когда зимы бывали очень холодными… и вот теперь…
– Похоже, мы нашли то, что искали, Винсент, – сказала она, прикоснувшись к паре красных точек. – Знаешь, кто это?
– Жертва вампира? – предположил я.
– Да. Молодого, неосторожного, да еще и такого, который охотится на чужой территории. И разини. В общем, самого настоящего кретина .
– Эта вещь принадлежит вампиру клана, члены которого живут неподалеку. Их разместили тут по определенным причинам, но территория, на которой они должны охотиться, находится за пределами храмовых владений. – Она поднялась и кивнула мне с улыбкой. – Прокатимся еще немного. А вы, – она обратилась к баньши, – рыдайте потише. Приберегите голос для живых .
– Чем могу услужить, Великая? – осведомился он осторожно.
– Мне нужен твой хозяин.
– Но ведь солнце еще… – начал он.
– Передай своему хозяину, – перебила его Дана, – что если он сейчас же не появится здесь, то я сделаю так, что солнце поднимется вновь, а потом вытащу его на середину этого луга и буду наблюдать за тем, как он наслаждается лучами дневного светила. И, поверь мне, я позабочусь о том, чтобы он хорошенько загорел .
– Они бывают такими тупыми, – сказала мне Дана. – Живут бок о бок с вампирами сотни лет и до сих пор не могут понять, что предзакатное солнце никому не может навредить. Их забота о бессмертных хозяевах порой чрезмерна. Иногда они даже приводят им пищу.
– Разве вампиры не охотятся сами?
– Только молодые. Первые лет пятьсот-шестьсот они получают от этого удовольствие. Азарт, погоня, осознание собственного превосходства. Но потом им становится скучно, и они просят, чтобы им приводили жертв. Охотятся только изредка, для них это, скорее, дань традициям, чем добывание пищи. Юлий не охотится уже давно. Да и зачем? Помимо эльфов, тут есть целая куча молодых вампиров, которые будут рады услужить. Если в этот момент у него будет хорошее настроение, то, может, охотник получит какой-нибудь подарок. К примеру, повышение статуса. Но такое бывает редко.
– Извините, что прерываю лекцию. Ты хотела меня видеть?
– Познакомься, Юлий, это Винсент, – представила меня Дана. – С сегодняшнего дня ты будешь подчиняться ему так же беспрекословно, как и мне. Винсент, познакомься и ты. Юлий – главный вампир этого клана. И у Юлия появились серьезные проблемы.
– Итак, чем могу услужить? – Он сделал паузу и добавил подчеркнуто язвительно: – Великая ?
– Теперь я знаю, что это твои вампиры охотятся на чужой территории.
– Труп нашли баньши, – продолжила Дана. – Они выли так, что почти подняли на уши весь лес. Вас поселили тут не для того, чтобы вы мешали существованию других. Конечно, за нарушение спокойствия вас могут разве что отругать, а в нарушении границ вас могут только подозревать. Но не тогда, когда мы располагаем достаточно вескими доказательствами. А теперь мы ими располагаем.
– Я понимаю и принимаю все, что ты говоришь, – произнес он. – Ты – власть и закон. Не мне спорить с тобой, хоть я и старше тебя. Но позволь высказаться и мне.
– Слушаю, – кивнула Дана.
– Земли, которые выделили нам, практически безлюдны. Мы питаемся ночью, а ночью почти все люди спят. Как ты знаешь, мы не можем без приглашения войти в их дом, так что нам приходится ждать, пока они выйдут. Обычно это происходит на рассвете, и перед нами встает выбор: либо поесть, а потом умереть на солнце, либо вернуться домой голодными и постепенно умирать от истощения.
– Почему бы вам просто не найти себе другое место проживания? Там, где больше людей? – спросил я.
– На этой территории жили мои предки, мальчик , и мы тоже будем жить здесь. Это – наша земля . Мы не уйдем отсюда. Пусть отсюда уходит другой клан – тот, который забирает нашу еду, и из-за которого мы не можем охотиться там, где хотим.
– Свою вину ты не отрицаешь, но вариант переезда тебя не устраивает, хотя Совет предлагал тебе поменять место жительства несколько раз, – подытожила Дана. Похоже, нам следует поговорить по-другому? Что скажешь, Юлий?
– У тебя есть двадцать четыре часа для того, чтобы подумать и отдать мне хозяина этого медальона. Ты знаешь, что будет в противном случае.
– Великая Тьма знает, кто из нас прав, – покачал головой Юлий, пряча медальон в складках одежды. – Я принял свое решение. Приходи завтра после заката, я сообщу его тебе. А теперь, если не возражаешь, я пойду будить своих сожителей. Или я могу услужить тебе чем-то еще? Великая ?
– Нет. Мы придем завтра. Уверена, что твое решение будет мудрым и достойным древнего существа, которое его приняло.
– Он на самом деле уже принял решение?
– Нет, – покачала головой она, – но догадываюсь, каким оно будет. Не забывай, что я – почти вампир, Винсент, мне хорошо знакома их логика. А ты как думаешь, какое решение он примет?
– Не знаю, но хочется верить, что… мудрое.
– Что же, посмотрим. – Она потрепала свою лошадь по холке. – Оставим их тут и прогуляемся. А потом мне нужно будет вернуться в Храм – я должна посоветоваться с Магистром касательно Юлия.
– Уже догадываешься, каким будет сюрприз? – спросила у меня Дана.
– Если честно, даже не представляю.
– Ты ведь помнишь, о чем мы говорили на озере?
– Да… о книгах?
– Нет. Про женщин. Ты ведь знаешь, что тебе нужно найти еще одну наставницу? Для других целей ? Твой брат нашел ее чуть раньше, а теперь я должна найти такую же для тебя.
– Мы идем… искать вакханок? – спросил я недоуменно.
– Почему «искать»? Мы идем к вакханкам. Разве ты их не чувствуешь?
– Ты такой милый мальчик, – сказала она мне почти с нежностью, чем заставила меня растеряться. – Я уже и забыла, каково это – быть наставником. Очень скоро ты будешь чуять их за версту… ну, всему свое время. Помню, очень давно…
– Выбирай, Винсент, – предложила Дана. – Какая из них будет твоей?
- Я выбираю ее , – сказал я.
– Меня зовут Галла, – сказала она. – А тебя?
– Винсент.
– Не может быть… не может быть! – Она повернулась ко мне. – Эти цветы расцветают только тогда, когда Великий Бог спускается на землю…
– Не обращай внимания на всю эту религиозную чушь, – посоветовала Дана, наклонившись к моему уху. – Просто сделай им приятное и прими участие в церемонии.
– Ты не откажешь мне, Винсент? – спросила она, глядя на меня с надеждой.
– Все зависит от того, о чем ты попросишь, – ответил я уклончиво.
– О, это не страшно! Просто мне было бы приятно, если бы ты выпил со мной…
– А что мне нужно будет пить? – спросил я с опаской, бросая взгляд на Дану. Та одобрительно кивнула, давая понять, что пить можно без страха, что меня отравят.
– Пей до дна, – сказала она мне с улыбкой.
– Пойдем, я покажу тебе кое-что, – сказала она, но потом посмотрела на Дану и осеклась. – Подожди. Еще минутку.
– Благодарю тебя, Великая, за то, что ты преподнесла мне такой щедрый дар! Что я, низшее, почти смертное существо, могу сделать для тебя?
- Будь лучшей наставницей , – произнесла она. – Это самое большее, что ты сможешь сделать.
– Я не подведу тебя, Великая! Я умру, но не подведу тебя!
– Да, смотри, как бы Винсент на самом деле не задушил тебя в своих объятиях. – Дана повернулась ко мне. – Завтра, незадолго до захода солнца, я подойду к вашему дому в деревне. Надеюсь, к тому времени пары выпитого выветрятся из твоей головы, и ты будешь мыслить трезво. А пока – приятной ночи.
– Что мы выпили? – спросил я, смиренно следуя за Галлой вглубь ночного леса.
– Это отвар, который очищает наши мысли и помогает нам приблизиться к Великому Богу , – ответила она, разумеется, так ничего для меня и не прояснив, и, остановившись, повернулась ко мне лицом. – Я так долго ждала тебя… почти триста лет…
– Но ведь ты понимаешь, что я – не Дионис, верно?
– Почему нет? – спросила она тоном, который в полной мере соответствовал ее взгляду – потерянным и отрешенным. – Разве для меня ты не можешь быть Богом? Ты такой красивый. Даже красивее, чем бог! Разденься. Я хочу посмотреть на тебя.
– А теперь раздень меня, – попросила она.
– Так ты на самом деле ни разу не был с женщиной? – поинтересовалась она.
– Нет, – ответил я.
– Это замечательно. – Галла подняла на меня глаза. – Когда-нибудь ты сделаешь свою бессмертную подругу самой счастливой на свете. И будешь регулярно делать счастливыми смертных – так, как твои старшие братья и сестры делают сейчас.
– У тебя такой… странный запах, – сказал я.
– Он тебе не нравится?
– Не знаю. Он просто… странный , вот и все.
– Скоро ты к нему привыкнешь. А пока возьми свое. Ведь не просто так ты выбрал именно меня?
– Подожди, – неожиданно обратилась ко мне Галла. Осознав, что ее слова не возымели никакого эффекта, она оттолкнула меня, после чего ловко высвободилась и, повернувшись ко мне спиной, снова оперлась на дерево.
– Что такое? – не понял я.
– Пей, – последовал короткий приказ.
– Мне говорили, что вы выпиваете целую кучу крови в первый раз, – сказала она, полуобернувшись. – И куда она только вмещается?
– Ну что? Понравилось?
– Все понятно. С тобой лучше будет поговорить после пары часов сна – тогда ты снова начнешь соображать.
- Мне понравилось , – ответил я, наконец, сделав над собой усилие и собрав волю в кулак. – На самом деле, мне очень понравилось. – И добавил, поймав мысль, крутившуюся у меня в голове уже давно: – Ты ведь не оставишь меня? Ты пойдешь со мной?
– Конечно. И я буду с тобой до тех пор, пока ты не научишься всему, чему должен научиться. Завтра ты покажешь мне свой дом. А теперь мы отдохнем. Утро вечера мудренее. Нам предстоит долгий путь.
– А я-то не мог понять, куда ты запропастился? – заговорил он. – Уж думал, не загуляли ли вы где-нибудь с Даной. Я понимаю, что это против темных законов, но для Даны, по-моему, законов не существует.
– Привет, Амир. Винсент рассказал мне о тебе.
– Привет, красавица! – Амир с готовностью пожал протянутую ему руку. – Надеюсь, рассказывал он только хорошее?
– Меня зовут Галла. – Она медленно отняла руку. – Что до рассказов… а какая тебе разница? Я узнаю от твоей подруги много нового. В том числе, и того, что ты сам о себе никогда не узнаешь.
– Поговорим, – предложил я. – Ей нужно поесть и отдохнуть.
– Руфус уехал, – с ходу сообщил мне Амир.
– Как? Когда ?!
– Сегодня ночью. Никому ничего не сказал. Я вернулся – а его уже не было… думаю, он просто не нашел в себе сил на все эти ритуалы прощания. Смертные порой бывают жутко сентиментальными.
– Ну что же. Это его выбор.
– Лучше расскажи мне про свой выбор, – попросил Амир. – Я уже вижу, что он был более чем стоящим.
– Я ничего не буду рассказывать, – оборвал его я. – Ты и сам все знаешь, верно?
– Верно, – кивнул он. – Чего ты взъелся? Просто хотел сказать, что я за тебя рад, вот и все.
– Мы с Вестой уезжаем сегодня, – сказал он после паузы.
– Значит, и мы с тобой расстаемся. Интересно, надолго ли?
– Когда-то это все же произошло бы, – задумчиво произнес я. – Отец часто повторял, что мы все одиночки. Даже тогда, когда нам кого-то предназначают.
– Ну, последующие лет триста мы точно не будем ужасно одиноки, – ответил мне Амир.
– Может, скажешь хотя бы пару словечек? Уж очень интересно знать, чем именно вы там занимались ночью. – Амир предпринял очередную попытку вызвать меня на откровенность, доверительно заглянув мне в глаза. – Понимаю, что это невежливо с моей стороны, но я умираю от любопытства! Или ты не доверяешь мне?
– Отчего же? Доверяю. – Я помолчал, подыскивая подходящие слова. – Мы занимались всякими… непотребными вещами.
– Непотребными? – переспросил он. – Как это?
– Ну… как тебе сказать. Такими, о которых лучше не рассказывать.
– Ладно. Не буду к тебе приставать с расспросами.
– Здравствуй, Винсент, – сказала она. – Я помешала? Могу подождать снаружи.
– Нет-нет, все в порядке, – уверил ее я. – Лучше садись, не стой на солнце.
– Нам пора, – коротко сказала она.
– Подождем, пока Сетта и Галла закончат обедать – и отправимся в путь.
– Галла? – Веста снова посмотрела на меня. Взгляд ее был точно таким же, как у Даны: цепким и быстрым, но вместе с тем очень внимательным. Такие глаза пропустят лишнее и увидят то, что нужно увидеть. Не оставят без внимания ни одной детали, которая может помочь делу. – Ты тоже обзавелся вакханкой? Поздравляю. Молодые каратели нынче растут так быстро. А ведь когда-то создатель отпускал нас тогда, когда нам было далеко за двадцать… – Она опустила глаза и вздохнула, прислушиваясь к своим мыслям, после чего встрепенулась и сделала шаг к калитке. – Буду ждать тебя на улице, Амир. Напою лошадей. А ты, Винсент, передавай привет сестре. Мы уезжаем к западной границе Империи, неизвестно, как долго там пробудем, так что Великая Тьма знает, когда мы с ней увидимся вновь.
– Вы тут мило устроились, но нам пора в путь, Винсент. – Дана смотрела на нас из седла, решив не затруднять себя и не спускаться на землю. – Ты помнишь, что нас ждут дела?
– Да, конечно.
– Поторопись, солнце садится. Вампиры нам ничего не сделают, но гулять возле их логова посреди ночи небезопасно.
– Не надо, вчера ты уже выказала мне свою признательность, проблем с памятью у меня нет. Так что, ты выполнила свое обещание и была лучшей наставницей?
– Я старалась как могла, Великая! – ответила она.
– Она не обманывает?
– Она на самом деле старалась.
– Умница. Поговорим по дороге. Может, ты хочешь поехать с нами? – снова обратилась она к Галле. – Говорят, вы с вампирами хорошие друзья.
– Не хочешь – не надо. Не будем тебя заставлять. А то потом пожалуешься кому-то из карателей, что тебя водили к вампирам силой. Жаловаться вы любите – я это знаю. – Она кивнула мне. – Догоняй, Винсент.
– Первый раз – и в лесу, – заговорила Дана. В ее тоне без труда можно было уловить насмешку. – Наверное, ее любопытные подруги подглядывали за вами?
– Если честно, тогда я об этом не думал… после того, чем она меня напоила, я вообще ни о чем не думал. Ну, кроме одного. Понятия не имею, что это было.
- Афродизиак , – коротко пояснила моя наставница и добавила, поняв, что мне требуется «перевод»: – Это такой отвар трав, после которого все мысли из твоей головы улетучиваются, и ты думаешь только об одном. На таких существ, как мы, такое обычно не действует, но то была действительно серьезная штука. Ты ведь видел, она сама выпила только пару глотков, а тебе налила целый кубок. Ей пары глотков хватило – будь она в здравом уме, ни за что не позволила бы тебе пить свою кровь. А смертным хватает и пары капель.
– Смертные? Кто же заинтересуется обычными людьми, если…
– «Если есть вакханки», – закончила она за меня. – Конечно, есть. Но смертных больше. В какой-то момент тебе захочется попробовать что-то новое. Смертные – лучший выход из положения. К тому времени тебе уже не нужен будет афродизиак. Мы для них – самый настоящий афродизиак. Воплощенная фантазия. Для нас ничего не стоит не только получить удовлетворение от смертного, но и сделать так, что он будет вспоминать проведенную с нами ночь как лучший момент его коротенькой жизни. Ну, а потом, когда нам исполнится тысяча лет, мы подойдем к главному моменту нашей жизни: выберем себе бессмертного спутника, карателя, как и мы, существо, которое тоже познало все тонкости искусства любви. И каждую ночь, проведенную рядом с таким существом, мы будем испытывать такое наслаждение, которое не испытаем ни со смертным, ни с вакханкой. Ни с кем.
– Ты уже выбрала себе спутника?
– Где это ты видел, чтобы женщины выбирали себе мужчин, Винсент? Обычно мужчины выбирают женщин.
– Тебя уже кто-то выбрал?
– Пока что я одна. Наши мужчины знают, что я отвечу «нет».
– Разве можно отвечать «нет» на предложение о предназначении?
– Нельзя. Поэтому они и не предлагают. Нет смысла говорить пустые слова.
– Неужели тебя никому не предназначат? – снова заговорил я. – Разве тебе… не одиноко?
– Я хочу не просто произнести клятву, Винсент. Я хочу отдать своему спутнику свое сердце . А свое сердце я смогу отдать только тому, кто равен мне. Или сильнее меня. Пока что в Ордене нет ни тех, ни других. И хватит уже об этом. Ты задаешь слишком много личных вопросов. Страшно подумать, что будет, когда мы узнаем друг друга поближе.
– Отведенные тебе сутки прошли, – уведомила его Дана. – Ты принял решение?
– Да. Оно мудрое, как ты и ожидала. Великая. У меня есть для тебя кое-что. Возьми.
– Сомневаюсь насчет мудрости твоего решения, но оспаривать его не буду. – Дана подняла на него глаза. – Я даю тебе последний шанс – ты можешь передумать.
– Не имею привычки менять решение в последнюю минуту.
– Властью, данной мне Темным Советом, я, Дана, приговариваю тебя к развоплощению, Юлий. Винсент приведет приговор в исполнение.
– Ты старше одного из нас, а поэтому можешь использовать право на то, чтобы получить помилование в честном бою, – сказала Юлию Дана.
– Честный бой? Вряд ли он будет честным .
– Тогда ты можешь выбрать меня в качестве противника.
– Противника-женщину? Неужели я даже перед своей смертью не заслужил каплю твоего уважения, Великая ?
– Я больший мужчина, чем все твари в этой норе, вместе взятые. И, клянусь кровью своего создателя, я могу это доказать. И сделаю это очень быстро – ты даже не успеешь сосчитать до трех. Нет, не потому, что я так хорошо владею оружием. Потому, что часть «мужчин» разбежится, только лишь увидев меня .
– Знаю, знаю, Великая. Такая слава о тебе распространилась далеко за пределами Ордена. Вампиры боятся тебя, и не просто так. Я уважаю силу, и ты тоже ее уважаешь. А там, где есть место уважению, нет места бессмысленной жестокости. На свое место я назначаю Александра, одного из своих сыновей. Ему пятьсот лет, но он уже мудрый вождь.
– Говорят, что перед развоплощением дают право на последнюю клятву, – заговорил он. – Этим правом я воспользуюсь. Клянусь кровью своего создателя, я не знаю, кто убил того человека. Но если вам необходимо слышать имя виновного, то можете считать, что это сделал я.
