Из сборника «Последние стихи» (1994)
«За окном заря красно-желтая…»
Иосифу Кобзону
- За окном заря красно-желтая.
- Не для крика пишу,
- а для вышептыванья.
- Самому себе.
- Себе самому.
- Самому себе.
- Больше – никому…
- Вновь душа стонет,
- душа не лжет.
- Положу бинты,
- где сильнее жжет.
- Поперек души
- положу бинты.
- Хлеба попрошу,
- попрошу воды.
- Вздрогну.
- Посмеюсь над самим собой:
- может, боль уйдет,
- может, стихнет боль!
- А душа дрожит —
- обожженная…
- Ах, какая жизнь протяженная!
Юноша на площади
- Он стоит перед Кремлем.
- А потом,
- вздохнув глубоко,
- шепчет он Отцу и Богу:
- «Прикажи…
- И мы умрем!..»
- Бдительный,
- полуголодный,
- молодой,
- знакомый мне, —
- он живет в стране свободной,
- самой радостной стране!
- Любит детство вспоминать.
- Каждый день ему —
- награда.
- Знает то, что надо знать.
- Ровно столько,
- сколько надо.
- С ходу он вступает в спор,
- как-то сразу сатанея.
- Даже
- собственным сомненьям
- он готов давать отпор.
- Жить он хочет не напрасно,
- он поклялся
- жить в борьбе.
- Все ему предельно ясно.
- в этом мире
- и в себе.
- Проклял он
- врагов народа.
- Верит, что вокруг друзья.
- Счастлив!..
- …А ведь это я —
- пятьдесят второго года.
«Я верующим был…»
- Я верующим был.
- Почти с рожденья
- я верил с удивленным наслажденьем
- в счастливый свет
- домов многооконных…
- Весь город был в портретах,
- как в иконах.
- И крестные ходы —
- порайонно —
- несли
- свои хоругви и знамена…
- А я писал, от радости шалея,
- о том, как мудро смотрят с Мавзолея
- на нас вожди «особого закала».
- (Я мало знал.
- И это помогало.)
- Я усомниться в вере
- не пытался.
- Стихи прошли.
- А стыд за них
- остался.
«Гул веков – страна…»
- Гул веков – страна,
- боль времен – страна.
- На земле людей
- ты и впрямь одна.
- Не возьмешь – страна,
- не проймешь – страна.
- Через день сыта,
- через год голодна.
- Пей-пляши – страна!
- Бей-круши – страна!
- Коль снаружи мир,
- так внутри война.
- Перекур – страна,
- перегиб – страна.
- Больше, чем другим,
- ты себе должна.
«Колыхался меж дверей…»
- Колыхался меж дверей
- страх от крика воющего: «Няня!..
- Нянечка, скорей!..
- Дайте обезболивающего!..
- Дайте!!.»
- И больной замолк…
- Вечером сердешного
- провезли тихонько в морг —
- странного,
- нездешнего…
- Делают ученый вид
- депутаты спорящие…
- А вокруг
- страна вопит:
- «Дайте обезболивающего!..»
- «Дайте обезболивающего!..»
- «Дайте…»
Страх
Анатолию Ковалеву
- Как живешь ты, великая Родина Страха?
- Сколько раз ты на страхе
- возрождалась из праха!..
- Мы учились бояться еще до рожденья.
- Страх державный
- выращивался, как растенье.
- И крутые овчарки от ветра шалели,
- охраняя
- колымские оранжереи…
- И лежала Сибирь, как вселенская плаха,
- и дрожала земля от всеобщего страха.
- Мы о нем даже в собственных мыслях молчали,
- и таскали его, будто горб, за плечами.
- Был он в наших мечтах и надеждах далеких.
- В доме вместо тепла.
- Вместо воздуха – в легких!
- Он хозяином был.
- Он жирел, сатанея…
- Страшно то, что без страха
- мне
- гораздо страшнее.
Из прогноза погоды
- «В Нечерноземье, – согласно прогнозу, —
- резко уменьшится снежный покров…
- Днем над столицей —
- местами – грозы.
- А на асфальте —
- местами —
- кровь…»
«Для человека национальность…»
- Для человека национальность —
- и не заслуга,
- и не вина.
- Если в стране
- утверждают иначе,
- значит,
- несчастна эта страна!
Мероприятие
- Над толпой откуда-то сбоку
- бабий визг взлетел и пропал.
- Образ
- многострадального Бога
- тащит
- непротрезвевший амбал.
- Я не слышал, о чем говорили…
- …Только плыл над сопеньем рядов
- лик
- еврейки Девы Марии
- рядом с лозунгом:
- «Бей жидов!»
«Неожиданный и благодатный…»
- Неожиданный и благодатный
- дождь беснуется в нашем дворе…
- Между датой рожденья
- и датой
- смерти
- кто-то поставит тире.
- Тонкий прочерк.
- Осколок пунктира.
- За пределом положенных дней
- руки мастера
- неотвратимо
- выбьют минус на жизни твоей.
- Ты живешь,
- негодуешь,
- пророчишь.
- Ты кричишь и впадаешь в восторг.
- …Так неужто малюсенький прочерк —
- не простое тире,
- а итог?!
«Такая жизненная полоса…»
Евгению Евтушенко
- Такая жизненная полоса,
- а может быть, предначертанье свыше:
- других
- я различаю голоса,
- а собственного голоса
- не слышу.
- И все же он, как близкая родня,
- единственный,
- кто согревает в стужу.
- До смерти будет он
- внутри меня.
- Да и потом
- не вырвется наружу.
«Будем горевать в стол…»
- Будем горевать
- в стол.
- Душу открывать
- в стол.
- Будем рисовать
- в стол.
- Даже танцевать —
- в стол.
- Будем голосить
- в стол!
- Злиться и грозить —
- в стол!
- Будем сочинять
- в стол…
- И слышать из стола
- стон.
«Дружище, поспеши…»
- Дружище, поспеши.
- Пока округа спит,
- сними
- нагар с души,
- нагар пустых обид.
- Страшась никчемных фраз,
- на мотылек свечи,
- как будто в первый раз,
- взгляни
- и промолчи…
- Придет заря, шепча.
- Но —
- что ни говори —
- бывает, что свеча
- горит
- светлей зари.
«Сначала в груди возникает надежда…»
- Сначала в груди возникает надежда,
- неведомый гул посреди тишины.
- Хоть строки
- еще существуют отдельно,
- они еще только наитьем слышны.
- Есть эхо.
- Предчувствие притяженья.
- Почти что смертельное баловство…
- И – точка.
- И не было стихотворенья.
- Была лишь попытка.
- Желанье его.
Стенограмма по памяти
- «…Мы идем, несмотря на любые наветы!..»
- (аплодисменты).
- «…все заметнее будущего приметы!..»
- (аплодисменты).
- «…огромнейшая экономия сметы!..»
- (аплодисменты).
- «…А врагов народа – к собачьей смерти!!.»
- (аплодисменты).
- «…как городские, так и сельские жители!..»
- (бурные, продолжительные).
- «…приняв указания руководящие!..»
- (бурные, переходящие).
- «…что весь наш народ в едином порыве!..»
- (аплодисменты).
- Чай в перерыве…
- «…от души поздравляем Родного-Родимого!..»
- (овации).
- Помню, как сам аплодировал.
- «…что счастливы и народы, и нации!..»
- (овации).
- «…и в колоннах праздничной демонстрации!..»
- (овации).
- «…что построено общество новой формации!..»
- (овации).
- «…и сегодня жизнь веселей, чем вчера!..»
- (овации, крики: «ура!»).
- «…нашим прадедам это не снилось даже!!.»
- (все встают).
- …И не знают, что делать дальше.
Отъезд
Л. и Ю. Паничам
- Уезжали из моей страны таланты,
- увозя с собой достоинство свое.
- Кое-кто
- откушав лагерной баланды,
- а другие —
- за неделю до нее.
- Уезжали не какие-то герои —
- (впрочем, как понять: герой иль не герой?..).
- Просто люди не умели думать
- строем, —
- даже если это самый лучший
- строй…
- Уезжали.
- Снисхожденья не просили.
- Ведь была у них у всех одна беда:
- «шибко умными» считались.
- А в России
- «шибко умных»
- не любили никогда!..
- Уезжали сквозь «нельзя» и сквозь «не можно»
- не на год, а на остаток дней и лет.
- Их шмонала
- знаменитая таможня,
- пограничники, скривясь, глядели вслед…
- Не по зову сердца, —
- ох, как не по зову! —
- уезжали, —
- а иначе не могли.
- Покидали это небо.
- Эту зону.
- Незабвенную шестую часть земли…
- Час усталости.
- Неправедной расплаты.
- Шереметьево.
- Поземка.
- Жесткий снег…
- …Уезжали из моей страны таланты.
- Уезжали,
- чтоб остаться в ней навек.
«А они идут к самолету слепыми шагами…»
Василию Аксенову
- А они идут к самолету слепыми шагами.
- А они это небо и землю от себя отрешают.
- И, обернувшись,
- растерянно машут руками.
- А они уезжают.
- Они уезжают.
- Навсегда уезжают…
- Я с ними прощаюсь,
- не веря нагрянувшей правде.
- Плачу тихонько,
- как будто молю о пощаде.
- Не уезжайте! – шепчу я.
- А слышится: «Не умирайте!..»
- Будто бы я сам себе говорю:
- «Не уезжайте!..»
«Тихо летят паутинные нити…»
- Тихо летят паутинные нити.
- Солнце горит на оконном стекле…
- Что-то я делал не так?
- Извините:
- жил я впервые
- на этой Земле.
- Я ее только теперь ощущаю.
- К ней припадаю.
- И ею клянусь.
- И по-другому прожить обещаю,
- если вернусь…
- Но ведь я
- не вернусь.
Аббревиатуры
- «Наша доля прекрасна, а воля – крепка!..»
- РВС, ГОЭЛРО, ВЧК…
- Наши марши взлетают до самых небес!
- ЧТЗ, ГТО, МТС…
- Кровь течет на бетон из разорванных вен.
- КПЗ, ЧСШ, ВМН…
- Обожженной, обугленной станет душа.
- ПВО, РГК, ППШ…
- Снова музыка в небе. Пора перемен.
- АПК, ЭВМ, КВН…
- «Наша доля прекрасна, а воля – крепка!»
- SOS.
- тчк
«Израсходовался…»
- Израсходовался.
- Пуст.
- Выдохся.
- Почти смолк.
- Кто-нибудь другой пусть
- скажет то, что я не смог.
- Кто-нибудь другой
- вдруг
- бросит пусть родной дом.
- И шагнет в шальной круг.
- И сойдет с ума в нем…
- Воет пусть на свой
- лад,
- пусть ведет свою
- грань.
- Пусть узнает свой
- ад
- и отыщет свой
- рай!
- Пусть дотянется строкой
- до глубин небытия…
- Это – кто-нибудь другой.
- Кто-нибудь другой.
- Не я.
Мандельштам
- Кричал:
- «Я еще не хочу умирать!..»
- А руки вдоль тела текли устало.
- И снежная,
- непобедимая рать
- уже заметала его,
- заметала…
- А он шептал:
- «Я еще живой…»
- А он гадал:
- орел или решка?..
- Пока не сошлись над его головой
- черная бездна, —
- Вторая Речка.
«Ты меня в поход не зови…»
- Ты меня в поход не зови, —
- мы и так
- по пояс в крови!
- Над Россией сквозь годы-века
- шли
- кровавые облака.
- Умывалися кровью мы,
- причащалися кровью мы.
- Воздвигали мы на крови
- гнезда
- ненависти и любви.
- На крови посреди земли
- тюрьмы строили
- и Кремли.
- Рекам крови потерян счет…
- А она все течет и течет.
«Бренный мир…»
- Бренный мир,
- будто лодка, раскачивается.
- Непонятно, – где низ, где верх…
- Он заканчивается,
- заканчивается —
- долгий,
- совесть продавший —
- век.
- Это в нем,
- по ранжиру построясь,
- волей жребия своего,
- мы, забыв про душу, боролись,
- надрывая пупки, боролись,
- выбиваясь из сил, боролись
- то – за это,
- то – против того!..
- Как ребенок, из дома выгнанный,
- мы в своей заплутались судьбе…
- Жизнь заканчивается,
- будто проигранный,
- страшный
- чемпионат по борьбе!
«Друзья мои, давайте захотим!..»
Владимиру Панченко
- Друзья мои, давайте захотим!
- Давайте захотим и соберемся.
- И стопками гранеными толкнемся,
- и, как бывало,
- славно «загудим»!
- Естественно, с поправками на возраст,
- на чертову одышку,
- на колит.
- Поговорим о небе в синих звездах.
- Чуть-чуть о том,
- что у кого болит.
- О том, что в этом мире многоликом
- мы тишины
- нигде не обретем…
- Потом порассуждаем о великом.
- О том, куда идем.
- Зачем идем.
- О нашей
- интеллектуальной нише,
- которая нелепа, как везде…
- Поговорим о Пушкине.
- О Ницше.
- О пенсиях.
- О ценах.
- О еде.
«Ветер. И чайки летящей крыло…»
- Ветер.
- И чайки летящей крыло.
- Ложь во спасение.
- Правда во зло.
- Странно шуршащие камыши.
- Бездна желаний
- над бездной души.
- Длинный откат шелестящей волны.
- Звон
- оглушительной тишины.
- Цепкость корней
- и движение глыб.
- Ржанье коней.
- И молчание рыб.
- Парус,
- который свистит, накренясь…
- Господи,
- сколько намешано в нас!
«Надоело: «Долой!..»…»
- Надоело: «Долой!..»
- Надоело: «Ура!..»
- Дождь идет, как вчера.
- И как позавчера.
- Я поверил,
- что эта дождливая слизь
- нам дана в наказанье, что мы родились…
- Но однажды —
- пришельцем из сказочных книг —
- яркий солнечный луч на мгновенье возник!
- Он пронзил эту морось блестящей иглой…
- Тонкий солнечный луч.
- Без «ура» и «долой».
«За датою – дата…»
Борису Васильеву
- За датою – дата.
- Простой человеческий путь…
- Все больше
- «когда-то».
- Все меньше
- «когда-нибудь».
- Погода внезапна,
- но к людям, как прежде, добра.
- Все крохотней
- «завтра».
- И все необъятней
- «вчера».
- Найти бы опору
- для этой предзимней поры.
- Как долго мы —
- в гору.
- За что же так быстро —
- с горы?!
- Остаток терпенья
- колотится в левом боку…
- Все реже:
- «успею».
- И все невозможней:
- «смогу».
«Наше время пока что не знает…»
- Наше время пока что не знает
- пути своего.
- Это время безумно,
- тревожно
- и слишком подробно…
- Захотелось уйти мне в себя,
- а там – никого!
- Переломано все,
- будто после большого погрома…
- Значит, надобно заново
- связывать тонкую нить.
- И любое дождливое утро встречать первозданно.
- И потворствовать внукам.
- И даже болезни ценить…
- А заката
- не ждать.
- Все равно, он наступит нежданно.
«Гром прогрохотал незрячий…»
- Гром прогрохотал незрячий.
- Ливень ринулся с небес…
- Был я молодым,
- горячим,
- без оглядки в драку
- лез!..
- А сейчас прошло геройство, —
- видимо, не те года…
- А теперь я долго,
- просто
- жду мгновения, когда
- так: ни сходу и ни смаху, —
- утешеньем за грехи, —
- тихо
- лягут на бумагу
- беззащитные
- стихи.
Позавчера
- Пятидесятый.
- Карелия.
- Бригада разнорабочих.
- Безликое озеро.
- Берег, где только камни растут.
- Брезент, от ветра натянутый,
- вздрагивает и лопочет.
- Люди сидят на корточках.
- Молча обеда ждут.
- Сидят они неподвижно.
- Когда-то кем-то рожденные.
- Ничейные на ничейной,
- еще не открытой земле.
- Нечаянно не посаженные.
- Условно освобожденные.
- Сидят и смотрят, как крутится
- крупа в чугунном котле.
«Ночью почти что до центра земли…»
- Ночью почти что до центра земли
- площадь единственную
- подмели.
- Утром динамики грянули всласть,
- и демонстрация
- началась!..
- Вытянув шеи, идет детвора, —
- «Светлому будущему —
- ура-а!»
- Стайка затюканных женщин. И над —
- крупно:
- «Да здравствует мелькомбинат!..»
- «Нашему Первому Маю – ура!
- Интеллигенция наша да здра…»
- Вот райбольница шагает.
- А вот —
- Ордена Ленина Конный завод…
- …Следом какая-то бабушка шла.
- С ярким флажком.
- Как машина посла.
Воспоминание о большом снеге
- Снег-то какой! Снег-то какой! Снег-то!..
- Видно, сегодня он выпасть решил до конца.
- Будто бы взялся за дело
- неведомый Некто.
- Взялся —
- и ты уже вряд ли шагнешь от крыльца.
- Хлопья нечаянной вечности.
- Счастья простого.
- Ты на Земле остаешься со снегом вдвоем…
- Медленно-медленно.
- Тихо.
- Просторно-просторно
- падает снег, размышляя о чем-то своем.
- Он заметает неслышно
- все наши ошибки.
- Он объявляет всеобщий бессмертный покой…
- Вот на ладони твоей
- закипают снежинки.
- Ты улыбаешься:
- Надо же! Снег-то какой!..
«Я шагал по земле, было зябко в душе и окрест…»
Булату Окуджаве
- Я шагал по земле, было зябко в душе и окрест.
- Я тащил на усталой спине свой единственный крест.
- Было холодно так, что во рту замерзали слова.
- И тогда я решил этот крест расколоть на дрова.
- И разжег я костер на снегу.
- И стоял.
- И смотрел,
- как мой крест одинокий удивленно и тихо горел…
- А потом зашагал я опять среди черных полей.
- Нет креста за спиной…
- Без него мне
- еще тяжелей.
«Может быть, все-таки мне повезло…»
- Может быть, все-таки мне повезло,
- если я видел время запутанное,
- время запуганное,
- время беспутное,
- которое то мчалось,
- то шло.
- А люди шагали за ним по пятам.
- Поэтому я его хаять не буду…
- Все мы —
- гарнир к основному блюду,
- которое жарится где-то
- Там.
«Этот витязь бедный…»
- Этот витязь бедный
- никого не спас.
- А ведь жил он
- в первый
- и последний раз.
- Был отцом и мужем
- и —
- судьбой храним —
- больше всех был нужен
- лишь своим родным…
- От него осталась
- жажда быть собой,
- медленная старость,
- замкнутая боль.
- Неживая сила.
- Блики на воде…
- А еще —
- могила.
- (Он не знает,
- где.)
«Помогите мне, стихи!..»
- Помогите мне, стихи!
- Так случилось почему-то:
- на душе
- темно и смутно.
- Помогите мне,
- стихи.
- Слышать больно.
- Думать больно.
- В этот день и в этот час
- я —
- не верующий в Бога —
- помощи прошу у вас.
- Помогите мне,
- стихи,
- в это самое мгновенье
- выдержать,
- не впасть в неверье.
- Помогите мне,
- стихи.
- Вы не уходите прочь,
- помогите, заклинаю!
- Чем?
- А я и сам не знаю,
- чем вы можете
- помочь.
- Разделите эту боль,
- научите с ней расстаться.
- Помогите мне
- остаться
- до конца
- самим собой.
- Выплыть.
- Встать на берегу,
- снова
- голос
- обретая.
- Помогите…
- И тогда я
- сам
- кому-то помогу.
«Возвратившись из небытия…»
- Возвратившись из небытия,
- прозвучит фамилия моя.
- Девушка в коротеньком пальто
- спросит удивленно:
- «Это кто?..»
- А ее приятель-аспирант
- показать ученость будет рад.
- Скажет,
- в сторону махнув рукой:
- «Что-то помню…
- Вроде, был такой…
- С юности зачитанный до дыр,
- он потом ушел в разряд:
- «и др…»
«Никому из нас не жить повторно…»
- Никому из нас не жить повторно.
- Мысли о бессмертье —
- суета.
- Миг однажды грянет,
- за которым —
- ослепительная темнота…
- Из того, что довелось мне сделать,
- Выдохнуть случайно довелось,
- может, наберется строчек десять…
- Хорошо бы,
- если б набралось.
«Вдруг на бегу остановиться…»
- Вдруг на бегу остановиться,
- Так,
- будто пропасть на пути.
- «Меня не будет…» —
- удивиться.
- И по слогам произнести:
- «Ме-ня не бу-дет…»
- Мне б хотелось
- не огорчать родных людей.
- Но я уйду.
- Исчезну.
- Денусь.
- Меня не будет…
- Будет день,
- настоянный на птичьих криках.
- И в окна, как весны глоток,
- весь в золотых, сквозных пылинках,
- ворвется
- солнечный поток!..
- Просыплются дожди в траву
- и новую траву разбудят.
- Ау! – послышится —
- Ау-уу!..
- Не отзовусь.
- Меня не будет.
«Волга-река. И совсем по-домашнему: Истра-река…»
- Волга-река. И совсем по-домашнему: Истра-река.
- Только что было поле с ромашками…
- Быстро-то как!..
- Радуют не журавли в небесах, а синицы в руках…
- Быстро-то как!
- Да за что ж это, Господи?!
- Быстро-то как…
- Только что, вроде, с судьбой расплатился, —
- снова в долгах!
- Вечер
- в озябшую ночь превратился.
- Быстро-то как…
- Я озираюсь. Кого-то упрашиваю,
- как на торгах…
- Молча подходит Это.
- Нестрашное…
- Быстро-то как…
- Может быть, может быть, что-то успею я
- в самых последних строках!..
- Быстро-то как!
- Быстро-то как…
- Быстро…
«Ах, как мы привыкли шагать от несчастья…»
- Ах, как мы привыкли шагать от несчастья
- к несчастью…
- Мои дорогие, мои бесконечно родные,
- прощайте!
- Родные мои, дорогие мои, золотые,
- останьтесь, прошу вас,
- побудьте опять молодыми!
- Не каньте беззвучно в бездонной российской общаге.
- Живите. Прощайте…
- Тот край, где я нехотя скроюсь, отсюда невиден.
- Простите меня, если я хоть кого-то обидел!
- Целую глаза ваши.
- Тихо молю о пощаде.
- Мои дорогие. Мои золотые.
- Прощайте!..
- Постичь я пытался безумных событий причинность.
- В душе угадал…
- Да не все на бумаге случилось.
