Жанры
Регистрация
Читать онлайн На петле времени бесплатно

На петле времени



Стихотворения

Под черной водой

  • Трудный вымысел мой несущественней уличной пыли.
  • В сладком или, как в Ниле петляют иные миры,
  • о которых боясь и смеясь на земле говорили
  • всякий раз, когда плыли под черной водой корабли.
  • Когда скат поднимал из песка иероглиф сознанья,
  • нарисованный бликом восхода в хрустальной волне —
  • на губах ощущалась улыбка всего мирозданья
  • и всех будущих жизней, уже воплощенных во мне.

Встреча

  • Не оборачивайся, не ищи никого за спиной.
  • Это я говорю.
  • Это ты говоришь со мной.
  • Ты все правильно слышишь —
  • под строчками твои мысли. Твои слова,
  • как под кожей, под ребрами
  • пульсируют почками,
  • набухая к весне,
  • изгибаются как трава,
  • прорастая сквозь землю
  • лютиками-цветочками.
  • Если ты задержался здесь, знай
  • – я тебе внемлю.
  • Я и сам много раз находил такие слова,
  • словно лаз в кустах между пышных фраз,
  • между лживых эпитетов.
  • Ты идешь на свой голос, видя то,
  • что я видел прежде.
  • Видя то,
  • что мы видим вместе,
  • спустя лет двести.

Секрет пророка

  • Какое время ни возьми —
  • всегда кончается эпоха.
  • И оттого живется плохо,
  • и много суетной возни.
  • А если нам от звеньев тех
  • времен немного отдалиться,
  • то выясняется, что длится
  • цепь одинаковых потех.
  • Она одна – от время оно.
  • Одна за все, одна на всех.
  • Всегда предчувствие конца,
  • как предначертанность начала,
  • земных пророков удручало
  • лукавой колкостью венца.

Апоэтичное

  • Туманы, выси, лютики в стихах
  • лелеют плоть, как фиговы листочки.
  • На вывихах из «ха» выходят «ах»
  • и волосками прорастают строчки.
  • Коль чувствам праведным предписано звенеть
  • в укор цинизму шуток безвременных,
  • щелчок строки не должен гнать как плеть
  • рабов возвышенноколенопреклоненных,
  • ползущих по Москве ли, по Перу,
  • по сорок лет петляя по пустыне.
  • Поэзия подобна комару
  • без имени, родившемуся в тине
  • чумных веков, проказистых болот,
  • ландшафтов лунных, марсианской топи,
  • запястьям острострелых позолот
  • и устрицам в малиновом сиропе,
  • скрипящим там, где скука вялит бровь
  • девицы, отслужившей слизь созданья.
  • Поэзия – комарная любовь
  • к венозной коже, первое касанье
  • с искусом истины, скребущей словно зуд
  • земных страстей под листьями распутиц.
  • И запах прений, как священный суд,
  • в распахнутые окна льется с улиц.

Смысл жизни

  • Итак, земля опять
  • тревожит наше зренье.
  • Переполох людской
  • Шекспиру помешал
  • сонет закончить в срок.
  • Так может этот шар
  • с их мировой войной
  • стереть?!
  • Ан Моцарт ловит ноту…

11 сентября

  • Поэтический штамм.
  • Близнецов и взорвали за то,
  • чтобы рифмой стеклянной
  • железобетонное небо
  • не дробили в стрекозьем,
  • квадратно-экранном зрачке.
  • Близнецов и взорвали за то,
  • что, не ведая срама,
  • нам морта́ли сальто́
  • и сортами мальтийских крестов
  • переплавили в радугу
  • каплей бензина полу́жью,
  • по забвенью земли
  • и сведению к точке небес.
  • Близнецов и взорвали за то,
  • что из колбы исчез
  • поэтический штамм,
  • обнуляющий мысль до начала.
  • Близнецов и взорвали за то,
  • что земля означала
  • путь единственный свой
  • по никем неведо́мой оси.
  • Слово – Слову в лицо!
  • Близнецов и взорвали за это.

Сумеречная зона

  • Изобретая область тьмы,
  • вы открываете для света
  • то, что, наверное, должны
  • скрывать по логике сюжета.

Литература

  • Литература с бахромой
  • торшера или абажура,
  • у строгой дамы, за стеной…
  • Литература.
  • Я к ней на сахар и на чай
  • крадусь и, словно невзначай,
  • касаюсь кончиком сандали
  • узорной кованной педали
  • машинки «Зингер» под столом.
  • Я вижу, как она углом
  • шпионски скошенного глаза,
  • очки возвысив надо лбом…
  • Все остальное прячет ваза
  • с конфетами и толстый том.
  • Я точно знаю – это сказки!
  • И вот уже с набитым ртом
  • липучих шеек, хрустных мишек
  • я в мире бабушкиных книжек
  • пропал, не ведая о том.

1001 ночь

  • Тысяча и одна ночь —
  • меньше трех лет.
  • С востоком всегда непонятно
  • где договорено – где нет.
  • Были ли между ночами
  • немые ночи?
  • Чья сказка была длиннее,
  • а чья короче?
  • Он ли сумел дослушать,
  • она ли досказать?
  • Или же душа в душу —
  • в одну кровать?
  • Своды дворцов восточных
  • дышат насквозь
  • звездами.
  • Все, что приснилось, —
  • тут же почти сбылось.
  • Тайны персидские – сказками —
  • в твоих глазах.
  • Не забудь повернуть между ласками
  • жизнь в песочных часах.

Русские народные

  • Русские детские сказки
  • Писались по чьей-то указке
  • Русские детские сказки
  • Цензуре дырявили глазки
  • Очень нерусский редактор
  • Ездил по сказкам как трактор
  • Пели-плясали старухи
  • Песенки красной прорухи
  • Танцы кромешной концовки
  • И хохотали плутовки
  • Страшные русские сказки
  • Чертом глядят из-под маски
  • Черным по белому взором
  • Номером и приговором
  • Русские добрые сказочки
  • С посвистом словно салазочки
  • В дали Сибири не сказочной
  • В теплое лоно подрясочной
  • Русские славные сказищи
  • С лаем выводят на пастбище
  • Чтобы реальность казалась
  • Жуткой лишь самую малость.

Поэзия

  • Поэзия в любые времена,
  • в любые исторические бури,
  • в любые штили – только имена
  • мелькнувшей жизни и отважной пули,
  • которую ожившая мишень
  • отринула от окончанья рода.
  • Поэзия – нечаянная тень,
  • случившегося вовремя восхода.
  • Струится слово светом сквозь силки,
  • играется с коварством паутины,
  • и пауки – следят, как пастухи,
  • за звездами из тленной середины
  • вселенских пут и стрекота секунд,
  • перебирая золотые снасти.
  • Прищуру вечности смешон минутный бунт
  • прощальной старости, развеянной на страсти.

Время тайных убийств

  • Время тайных убийств
  • без судов и следствий.
  • Просто пуля в затылок —
  • и все дела.
  • Просто у самолета —
  • перелом крыла.
  • Просто нашествие
  • стихийных бедствий.
  • Мы еще вспомним Сталина
  • с его шарашками.
  • Неприкрытую подлость
  • глаза в глаза.
  • Мы еще вспомним Брежнева
  • с Чебурашками,
  • взлетающими
  • в олимпийские небеса.
  • Человек в России звучит страшно,
  • как окончательный приговор.
  • Все остальное уже не важно.
  • Мы чувствуем правду в упор.
  • Таких времен не бывало прежде.
  • Цинизм вывалился, как кишки.
  • О какой же, милые, вы, надежде?
  • Про какие ж, милые, вы, стишки?
  • Сверкает лезвие брадобрея,
  • скользит по аорте то вверх, то вбок.
  • И все-таки, чем человек добрее,
  • тем уязвленнее будет Бог.

Бал литературы (бесы)

  • Десять безумных веков
  • на наборном паркете.
  • Бал начинается.
  • Дайте ж, красавица, руку.
  • Скоро приедет палач
  • в золоченой карете.
  • И раз два три, раз два три,
  • раз два три, раз два три.
  • Бал начинается
  • и по кровавому кругу.
  • Ах, Александр Исаевич, не говори…
  • Вспомнят ли
  • первопричинную литературу
  • мутные витязи
  • праздничных будней России.
  • Бубном ударят по черепу
  • полускульптуру
  • с даунским взглядом
  • великого полумессии.
  • Бал начинается.
  • Войско стоит при параде
  • в дряблой юфти,
  • скрыв свои пролетарские ноги.
  • Ты насвисти-ка с обложки
  • старинной тетради
  • музыку гимна народа
  • с разбитой дороги.
  • Кольца спирали, чем дальше,
  • тем уже и уже.
  • Хуже не будет, казалось,
  • ведь не было хуже.
  • Страх из потемок души
  • выбирался наружи,
  • в ружья, в стволы,
  • в позабытые ликами рожи.
  • Ах, Александр Исаевич,
  • все же негоже
  • телеэкран декорировать
  • патиной меди.
  • Время давно почивать
  • на заслуженном ложе
  • в лаврах, на шкуре
  • облитого солнцем медведя.
  • Музыка грянет,
  • и цокнут смоленой резинкой
  • рваные полчища
  • литературных громил.
  • Будет цветочница бегать
  • с плетеной корзинкой
  • между мазурок
  • танцующих с небом могил.
  • Все бесконечное
  • проистекает впервые.
  • Все безусловное сказано тысячу раз.
  • Не зеркала, к сожалению,
  • стали кривые,
  • а перекрестья различных
  • сословий и рас
  • так изменили черты,
  • означавшие лица,
  • что не прочесть ни ума,
  • ни стремленья к уму.
  • Бал начинается – оп-ца-ца, лан-ца-ца, дрица —
  • и предвещает грядущему веку чуму.
  • Шаркнет подошвой
  • по лаку наборных паркетов
  • новый начальник, вершитель,
  • наместник, стрелок.
  • Словно сошедший с грунтовки
  • кровавых багетов.
  • Как безошибочно точен в России пророк!
  • Нет. Не понять. Не поверить.
  • И не обознаться.
  • Не изменить. Не поправить.
  • Не выдержать штиль.
  • Только с затекших по горло
  • колен приподняться
  • и написать о правах обреченного билль.
  • Бал начинается.
  • Скоро потянутся в книги
  • странники мраморных станций
  • столичных метро.
  • Что там творится? Наверное,
  • снова интриги,
  • снова война и, наверное,
  • слово не то?

Лояльность

  • Мне говорят: кончай ругать царей.
  • Да я ведь их ни капли не ругаю.
  • Я б им своих отсыпал козырей,
  • но в той игре с моими не канаю.
  • Я сам бы им задор воткнул в зрачки,
  • подкинул бы живого интересу.
  • Значков хотите? Нате вам значки.
  • И всем деньжищ, какого хочешь весу.
  • Чтоб только роль унылую свою
  • они несли голов с плечей не нуря.
  • Я даже подсюсюкну, подпою,
  • строкою неуклюжей подхалтуря,
  • но мыслей в те надутые уста
  • вложить, как ни стараюсь, не сумею.
  • Я лучше снова улыбнусь с креста
  • далекой мачты, опершись на рею.

Океан

  • Не может капля быть твореньем Океана.
  • Все облака в любом конце земли —
  • его рука, щека, всевидящее око.
  • И оттого Ему темно и одиноко.
  • И потому горчит Его вода.
  • Казалось бы, Он – Царь,
  • Он – вездесущий Бог,
  • Он управляет жизнью, вьет стихии,
  • Он мыслит землю, джунгли и дворцы,
  • безумный пир, монашескую келью.
  • Во что ни бросит взор – то обретает плоть
  • иль исчезает под волной бурливой.
  • Все это – Он.
  • Так пусть родится хоть
  • щегол какой-нибудь, своею прихотливой,
  • ему пока неведомой судьбой.
  • Он все глаза рукой ночей прикроет.
  • Разразится штилем. Разгонит тучи.
  • Остров и гнездо – уже готовы.
  • Он промолвил слово!
  • Неслыханное прежде.
  • Он взглянул без страха в пропасть моего величья.
  • Он сочинил блистательную трель.
  • Я океан всего лишь. Это птичья
  • земля!
  • И смысл мира в ней.
  • Но вот в его зрачке задорном
  • скользнула тень моих вчерашних дум.
  • Он повернулся. Он уже не юн
  • и по волнам моим кочует альбатросом,
  • и сочиняет нового певца,
  • чтобы зажмуриться,
  • чтоб не спугнуть начала.

Про зрение

  • С чего начинается зрение?
  • С плывущего блика во мгле.
  • С тоски колыбельного пения.
  • С березы в соседнем дворе.
  • Ствола неохватно-бугристого.
  • С верхушки, качающей свет,
  • и синего, чистого-чистого —
  • красивей которого нет.
  • С чего наступают прозрения
  • до слов, до мелодий, до лиц.
  • со встречи творца и творения,
  • глядящего из-за глазниц.

Разговор с Россией

  • Россия-мать разведена с отцами.
  • Отцы трясут могучими концами,
  • но нет России дела до отцов.
  • И до детей, распущенных из чрева,
  • и до того, кто скажет: «Слушай, дева,
  • зачни хоть раз без этих подлецов.
  • Зачни бесстрастно, чисто, беспорочно,
  • как будто ты Иосифа жена.
  • И вот тогда, я это знаю точно,
  • ты вылезешь из вечного дерьма».
  • Но отвечала мудрая Россия:
  • «Я не хочу. Ты лучше изнасилуй,
  • чтобы фингал, чтоб кровь,
  • чтобы свобода,
  • чтобы проснулась совесть у народа,
  • и он пошел спасать меня от разных
  • несоразмерных, строгих, буржуазных,
  • непьющих, озабоченных делами,
  • иди ты сам, любезный, к Далай-ламе
  • и не мешай мне чувствовать восторг,
  • от улицы, закрученной спиралью…
  • от трех углов. От слов,
  • налитых сталью,
  • от утреннего звона куполов,
  • от тех основ,
  • которые как прежде
  • дают надежду каждому невежде,
  • от лени той, от созерцаний тех,
  • с которыми ни слава, ни успех,
  • ни гений кропотливый не сравнятся.
  • Мои порядки сводят иностранца
  • с ума… А ты мне предлагаешь путь,
  • в котором нет дороги для народа
  • и для меня. Нелепая свобода
  • железных истин, жизни без труда
  • духовного – лишь видимость достатка,
  • в которой все проходит без остатка».

Кораблик

  • Так лютует зима,
  • что и кактус в цветочном горшке
  • согревает и дарит приятное летнее эхо.
  • От решающих дней мы зависли в соленом вершке,
  • на разминочный кашель,
  • на «к-хе» от последнего смеха.
  • Словно сделали круг и, взлетев над самими собой,
  • мы застыли в пространстве,
  • почти что не чувствуя время.
  • Смотрим вниз и любуемся ровной,
  • как шпага судьбой.
  • И землей голубой.
  • Облака перламутрово пеня,
  • голый мальчик в тазу запускает кораблик рукой
  • и волну нагоняет, смеясь над подобием бури.
  • Озираемся рядом. И видим,
  • что кто-то другой,
  • на планете другой,
  • в человеческой ежится шкуре.

Привет, Маркес!

  • Глаза открываются двумя восьмерками —
  • здравствуй, площадь вечности,
  • привет, привет.
  • За моей спиной сто лет одиночества —
  • сто колец на столешнице
  • нарезаны временем,
  • на письменном стволе
  • жизни.
  • Земля – эрогенная зона личности,
  • ее величественной фаличности.
  • Земля – вагинальная щедрость тепла,
  • которая впитывает тела.
  • А дальше – лишь свет в направлении тьмы,
  • и страстные сказки выводят умы
  • на поиски истин, на трепет гармоний
  • от ласковых губ и шершавых ладоней.

Круг

  • Мне шепнули, что я должен выиграть какую-то битву,
  • на роду мне написан великих свершений венец.
  • Мое имя вплетут в мирозданье, запишут в молитву,
  • и я стану пророком и Богом Богов, наконец.
  • Мне закрыли глаза двух ночей безупречные шоры,
  • мне к бокам примостили дощатую выдержку стен,
  • и, казалось, в ногах не опилки, а древние горы
  • ледяными вершинами тянутся к дрожи колен.
  • Сколько лет в этом стойле овсяном, соломенном, хлебном
  • вариации мыслимых жизней слагались в одну.
  • И по ней проскакав, я сливался, как облако с небом,
  • и срывался, как тень с облаков, к океанскому дну.
  • Мне предписан был бег по какому-то смутному кругу,
  • рев арен, звон монет и трусливые рвения шпор.
  • Я прийти должен первым куда-то и эту заслугу
  • мне принимбят при жизни, а после поставят в укор.
  • За бесчисленность дней, или что там текло за глазами,
  • я сумел сосчитать все песчинки на трассе своей.
  • Я прошел ее первым, последним, скрипучим как сани,
  • стертым в пыль от копыт до горячего пара ноздрей.
  • Все интриги трибун, всех менял и карманников трюки,
  • всех властителей дум, все царапины нищенских рук,
  • даже каждую муху, скрестившую лапки на брюхе,
  • все оттенки реальности, каждый случавшийся звук…
  • Вот меня по бедру кто-то хлопнул горячей ладонью —
  • мол, пора, выходи – твой единственный, главный забег!
  • И откуда-то сверху, увидев судьбу свою конью,
  • я заржал, все и вся, как на свет,
  • поднимая на смех.

Трудно быть богом?

  • Трудно быть йогом
  • в православном храме.
  • Трудно быть рогом
  • изобилия в женской бане.
  • Трудно быть стогом
  • сена, в котором люди
  • громко хохочут, хватая друг друга за муди.
  • Трудно быть соком
  • березовым на исходе
  • весны, который уже бродит,
  • становясь гуще и горше
  • слезы сосны.
  • Трудно быть итогом, чертой, приговором, пулей,
  • последней пчелой,
  • к закату летящей в улей.
  • Богом не трудно. Чего там осталось Богу?
  • Лечь на завалинке, гладя больную ногу.

О Русь!

  • Я не могу свести концы
  • с началами, о, Русь!
  • Я сам себе гожусь в отцы
  • и в матери гожусь.
  • И ты мне дочь,
  • и я, точь – в точь,
  • тот византийский поп,
  • который падал, словно ночь,
  • в сияющий сугроб.
  • А если по его следам —
  • до каменной волны,
  • то там – сезам или седан
  • клокочущей войны,
  • Везувий, бьющий из трубы
  • сторожки лесника,
  • и дым струящейся судьбы
  • сквозь скучные века.
  • Тибетских скал простой секрет
  • тебе открыт давно.
  • За краем света – тот же свет,
  • и только там темно,
  • куда еще не бросил взгляд,
  • не повернул лица.
  • О, Русь моя! Я снова рад
  • и счастлив без конца.

Happy end

  • Как это здорово, читая,
  • придумывать другой сюжет,
  • с героем вместе оживая,
  • пронзив неправильный портрет,
  • впитавший ложь, ужимки, скуку,
  • как пресс-папье чужой души.
  • – Скорее, Грей, ты видишь руку?
  • Вставай! Ступай и не греши.

Доказательство

  • ни одна из теорем недоказуема
  • ни одна из аксиом не безусловна
  • потому что валуны акулами
  • плавники летающего овна
  • соколиной царскою охотою
  • по степям монгольским ужас сеяли
  • если бы хотя бы одной сотою
  • одной тысячной излучиной поверили
  • в то что теоремы римы ремы ромулы
  • рамазаны рекруты лабазники
  • аксиомы синусы окрониксы
  • костыли кресты и клецки с сахаром
  • вата сладкая и добрый клоун с голосом
  • алкаша в каморке за кулисами
  • бабы вереницей с коромыслами
  • в ведрах теоремы с аксиомами
  • с вольтами рентгенами и омами
  • словно птицы клином в даль туманную
  • в даль скрипучую бубенчатую санную
  • с ямщиком с навозцем с краснощекими
  • в теремах да принцы с аксельбантами
  • никакими теслами и гантами
  • что аршином что косою саженью
  • Жизнь недоказуема, но каждому.
  • Жизнь не безусловна, а поди же ты!
  • В суше, в жиже, вшивы, лживы,
  • живы же?

Игрушка (Гамлет на том свете)

  • Так быть или не быть?
  • Смотрю я на тебя
  • и знаю, как и ты,
  • ответы на вопросы.
  • Что мне в твоей привычке бытия
  • мои всегда открытые прогнозы?
  • Другой вопрос: так быть или не быть
  • в тебе сегодня?
  • Долго ли?
  • Доколе?
  • Куда-то плыть, кого-то снова бить,
  • страдать, любить, испытывая боли…
  • И весело, казалось бы, но так
  • осточертела замкнутая пьеса,
  • что хочется из ничего придумать страх
  • и пустоте придать немного веса.
  • Но знаю же, что, ложью ложь поправ,
  • я той же самой скуки сею семя,
  • и жизни мухами проносятся стремглав,
  • и, бантиком завязывая время
  • на девичьей макушке, слышу вновь
  • воркующую горлицу кукушки.
  • Закрой глаза, живи, не прекословь,
  • как подобает правильной игрушке.

Обратная речь

  • Вот и дождь прошел в конце января.
  • Купола, как зонтики над страной.
  • Бьются капли грустные, говоря,
  • что творят недоброе за стеной.
  • Речь течет обратно: урлы-курлы.
  • Солнце свет сливает, как водосток,
  • и хвостами по небу журавли
  • неумело пятятся на восток,
  • где багрянец зарева под луной,
  • словно смотрит строго бельмесый глаз
  • на страну, которую ты со мной
  • провожаешь ласково в оный раз.
  • Все пройдет, любимая, как дожди,
  • как дрожит под поездом твердь земли.
  • Ты прижмись теплее и расскажи,
  • как мы жили в сказочной той дали,
  • где леса не сохли, росли хлеба,
  • где красавиц юных в уме не счесть,
  • где за кромкой света искал тебя,
  • не надеясь даже и выжить здесь.

Игра

  • Я сам с собой —
  • над шахматной доской.
  • Один – за черных, а другой – за белых,
  • играем с беспросветною тоской
  • в людей живых и безупречно целых.
  • И, надо ж так, задумалась игра,
  • что взятые фигуры вновь родятся,
  • и, кажется, доска уже кругла,
  • и ничего паршивцы не боятся.

Пограничная собака

Л.А. Аннинскому

  • Пограничная собака
  • между небом и землей
  • не испытывает страха,
  • зная, что и свой – не свой.
  • Эта странная граница,
  • этот острый горизонт:
  • сбоку тонкая страница,
  • разрезающая фронт
  • отражения и яви,
  • пустоты и красоты.
  • Пограничники не вправе
  • прятать голову в кусты!
  • Что же делать, если море
  • с небом вместе по ночам
  • поднимает, словно горы,
  • волны к солнечным лучам?
  • Что же делать, если пена
  • бьется в берег с облаков?
  • Разве можно только верить
  • в прелесть наших берегов?

Отыгрыш

  • Почти нешуточная драма —
  • француз, безумие, дуэль.
  • Как свет на холст киноэкрана,
  • ложились тени на постель,
  • на силуэт в свечном испуге,
  • на женский всхлип и вьюги вой.
  • Из-за кулис, ломая руки,
  • кто потешался над собой?
  • С улыбкой левого прищура,
  • сурово целя правый глаз,
  • наш вечный гений, мальчик Шура
  • героя вел в последний раз.
  • Он видел точно – песня спета,
  • куплет – в куплет, строка – в строку.
  • И дальше этого поэта
  • не примечают наверху.
  • Он доиграл земную драму,
  • отмерив ямбом жизни срок.
  • Как лучше выйти? – Через даму.
  • И раствориться как дымок.
  • Пускай потом земля гадает,
  • как зная все про страсть и пыл,
  • он роль до пули доиграет.
  • Герой, которого убил.

Кыргызская стрекоза

Поэзия – это самый дурной и неудобный способ

выражать свои мысли.

Пушкин… как киргиз, пел вместо того, чтобы говорить.

Лев Толстой
  • Как все срастается на плоскости —
  • сюжет расчерчен по прямым.
  • Какой кошмар – в преклонном возрасте
  • почувствовать себя Толстым.
  • Давно пора играть с объемами,
  • вплетать в пространственный узор
  • эпохи с пестрыми коронами
  • восходом выкрашенных гор.
  • Земля из трубочки горошиной
  • летит в замыслимую даль
  • среди травы, давно некошеной
  • и узнаваемой едва ль.
  • А тут все плоскости да плоскости.
  • Сижу, шинкую колбасу.
  • Какой кошмар – в преклонном возрасте
  • возненавидеть стрекозу.

Россия

  • Я, как живой среди живущих,
  • не оставаясь в стороне
  • от войн, идущих и грядущих,
  • стараюсь думать о стране,
  • с которой сросся языками,
  • ноздрями, пальцами корней,
  • на ощупь – грязными руками,
  • вживаясь до последних дней.
  • Стране растерянной, простудной,
  • тиранозавровой, шальной,
  • мечтающей о встрече судной
  • с рукой божественно-стальной.
  • Все остальные страхи мимо
  • проносятся, как тени туч.
  • Ты потому непобедима,
  • что враг твой жалок и ползуч.

Кома

  • Ты в коме, друг мой милый, ты в коме.
  • И жаль, что не слышит никто нас, кроме
  • пера, рисующего на рулоне
  • бумаги
  • мыслей нездешних дрожь.
  • Ты в коме, милый друг, ты в коме —
  • и потому еще живешь.

О вечной жизни

  • Жизнь вечная даруется душе.
  • И вот представь, – душа твоя однажды
  • Окажется не просто в неглиже,
  • А наизнанку вывернутой дважды.
  • И свет не тот, который видел глаз,
  • И тьма не та, которая казалась.
  • И никого… И ничего… от нас
  • Тех, на земле, здесь больше не осталось.

Повторения

  • Я не боюсь повторов.
  • Пусть потом
  • все то же повторят,
  • как повторяю и я сейчас.
  • Пусть каждый новый голос
  • окрасит свет.
  • Пусть повторится свет.
  • Я не боюсь повторов.
  • Они сильней, чем времени узда.
  • Они не терпят храмов и притворов,
  • им тесен мир, случившийся уже.
  • И потому я не боюсь повторов.
  • Я не боюсь приставок сладких «лже».
  • Пусть списком бесконечных приговоров
  • жизнь будет длиться, вториться, расти.
  • И нету зол, способных повторенье прервать.
  • Из одного стихотворенья,
  • из капли света можно воссоздать
  • все бывшие,
  • все вечные творенья.

Турецкий чай

  • Пока я в турке чай варил —
  • мои турчанки постарели.
  • Опять идти на Измаил?
  • Вы что, сдурели, в самом деле?
  • Так путать эти времена,
  • как будто только что приплыли
  • искать какого-то руна.
  • Пока турчанки чай варили.
  • В Египте вызрело зерно,
  • смешалось с горечью и солью.
  • Какое, черт возьми, руно?
  • Взмывали паруса по взморью.
  • Пока в Египте кофе зрел,
  • турчанки также чай варили.
  • Израиль, Измаил горел,
  • от крови варвары хмелели.
  • Носами тыкались в пески,
  • напарываясь дном на скалы,
  • не заплывая за буйки,
  • где ходят по морю кошмары,
  • меняя шкурки для эпох:
  • то мрак, то лед, то пламень серный,
  • то над землей не добрый Бог,
  • а зверь какой-то иноверный,
  • стальная длань других планет,
  • конец, представить только, Света!..
  • – Как должен вывернуться свет,
  • чтобы себе представить это?
  • А так, все было как всегда —
  • турчанки, чай, турецкий кофе.
  • Среди песка и скал вода,
  • луна в оливковом сиропе.

Между двух гробов

  • Был озадачен Моисей
  • на сорок лет вопросом:
  • Куда ему со сворой всей,
  • ободранной и бо́сой,
  • готовой даже то украсть,
  • чего в помине нет?
  • Что значит здесь добро и страсть,
  • огонь и белый свет?
  • Куда вести толпу рабов,
  • а главное – зачем
  • метаться между двух гробов
  • и двух похожих стен?
  • Пускай плодятся, пусть пасут
  • овец и шерсть прядут.
  • Задача не разбить сосуд,
  • не проронить минут
  • в пустые поиски чудес,
  • дающих задарма
  • прекрасных жен, пшеницы вес,
  • покоя и ума.

История

  • История. Подзорная труба
  • повернута, показывая глазу
  • картинку, где пестрящая толпа
  • при уменьшеньи сплющивает массу
  • до серости шинельного пятна.
  • История не терпит точных хроник
  • (нельзя увидеть истину со дна) и требует участья посторонних,
  • завременных, и лучше если за пространственных взирателей.
  • Чем дальше – тем точнее.
  • Но где ж их взять? И пишут, как умея,
  • ее на свой, подобострастный лад
  • татарин, немец, русский, два еврея
  • для вечной славы и земных наград.
  • История. Я с этой бабой в ссоре.
  • Куда ни глянь – то пудра, то подвох.
  • С ней даже Пушкин нахлебался горя
  • и про Петра закончить в срок не смог.
  • История. Она на всех одна.
  • Но каждый видит только то, что хочет,
  • что выгодно, что не достать со дна
  • (не донырнуть). И страстный почерк прочит
  • забвение, венчающее смерть.
  • Зачем нам знать, что правых нет и битых,
  • что зло с добром, как зеркало с лицом.
  • И кто кому на самом деле корчит
  • какие роли, кто кого венцом
  • или колечком нимба наделяет?
  • Чем лучше бить, началом иль концом,
  • ведь что из них есть что – никто не знает.
  • Порой мне кажется, что серое пятно
  • умеет думать. Масса, как одно
  • живое существо. И, с точки зренья массы,
  • пусть черепашьим ходом – миг за век —
  • добро и зло меняются местами.
  • И полумесяцы становятся крестами,
  • кресты растут до сатанинских звезд.
  • Чревоугодия сменяются на пост,
  • а пост на тост. Священными местами
  • меняется буддистский храм любви
  • с аскетами; рубцуют до крови себя плетьми
  • по обнаженным спинам.
  • И вновь отец соперничает с сыном
  • за первенство. И кто ж из них первей?
  • Тот был вчера, а этот стал сегодня.
  • Кто впереди? И если преисподня
  • страшнее неба, то зачем пути,
  • из праха начинаясь, в нем же вянут…
  • И вечный поиск признаков души,
  • напутствие: ступай и не греши,
  • и тяжесть черепа на руку оперши,
  • в сомнениях теряться не устанут,
  • как мячик теннисный, пока не канет в аут,
  • за ту черту, где правды нет и лжи.
  • За ту мечту, где будут хороши
  • и ласковы встречающие предки?
  • Невыносимее, чем жить в грудинной клетке,
  • помыслить о бессмертии людском.
  • Тут пульса стук сродни секундной стрелке,
  • таинственней летающей тарелки
  • удары рифмы по роялю вен.
  • Календари, долготы и широты —
  • когда бы Моцарт положил на ноты,
  • сорвались бы с линеек и орбит.
  • И прошлое Иванушкой из лука
  • пустилось бы в неведомую даль.
  • И хронологий круговая скука
  • развеялась как пьяная печаль.
  • Нет ничего в божественном порядке
  • загадочного. Мы играем в прятки
  • и видим прошлое линованным в квадрат.
  • На будущее хмуримся сердито,
  • так, словно там яйцо с иглой зарыто.
© BOOK 2025
Контакты для правообладателей
[email protected]