Про воробышка

Стасику четыре года. Он любит гулять. Однажды зимой он вышел на улицу. День был пасмурный. Никого. Хоть бы соседские мальчишки вышли поиграть… Постоял Стасик возле крылечка, а мороз под пальто забирается. Скучно стало Стасику, и захотелось ему домой.

Поднимается Стасик по ступенькам, и вдруг над его головой — фр-р, стук! — и прямо перед ним на пол что-то упало. Испугался Стасик, отскочил, потом видит: перед ним воробышек. Крылышки распустил, беспомощно лежит на полу… Но едва Стасик нагнулся к нему, воробей взлетел и сел на электропроводку.

Сидел там недолго, прицелился в окно, ударился о стекло и опять упал. Обрадовался Стасик, схватил воробья, зажал его крепко в кулачок — и у обоих сердечки бьются часто-часто — у Стасика от радости, у воробья от страха.

— Мама, я воробья поймал! — кричит Стасик и стучит в дверь ногой.

Мама торопится открыть.

— Смотри, воробышек! Сам поймал! — с гордостью говорит ей Стасик.

Мама улыбается:

— Ну, выпусти его, пусть погреется.

Но Стасик не соглашается.

— Я буду его кормить, — твердит мальчик. — Мама, остуди ему полтарелочки супу.

— У тебя в руках воробей кушать не станет, — убеждает Стасика мама.

Стасик с сожалением выпустил птичку.

Сначала воробышек забился под кровать. Стасик нашёл его там, хотел взять в руки, но воробей взлетел и спрятался в углу за шкафом. Стасик линейкой выгнал его оттуда. Воробей вспорхнул вверх, потом камнем кинулся на пол, снова взлетел и долго метался под потолком, испуганный и взъерошенный. Затем спрятался на шкафу и — как Стасик его ни уговаривал, — не хотел ни есть, ни пить.

— Мама, ну почему он не кушает? Он умрёт так! — чуть не плакал мальчик.

Кое-как мама его успокоила. Она сказала, что воробышек скоро привыкнет и будет сам кушать. А что говорила мама, всегда сбывалось.

И в самом деле, на другой день воробышек осмелел: поклевал хлеба, попил воды. А к обеду, когда в окно комнаты протянулись лучи солнца, он сел на ветку фикуса и громко зачирикал. Тогда мама сказала, что воробья надо выпустить на улицу. Он ведь уже наелся, отогрелся — на свободе ему будет веселее. Но Стасик уговорил её пока подождать.

А воробей тем временем почувствовал себя в доме хозяином: свободно летал по комнате, садился на цветы, клевал хлеб на столе, спать забирался повыше, на выступ камина.

Всё, казалось, было хорошо, но мама почему-то заявила, что она всё-таки выселит этого жильца.

— Мамочка, родненькая, не надо, подожди ещё немного, — просил Стасик.

Но мама и слушать не хотела.

— Мама, тогда давай пустим его в кухню, — предложил Стасик.

Мама согласилась, и воробья поселили в кухне.

Из комнаты его еле выдворили. Не хочет вылетать, да и только.

На новом месте воробей почувствовал себя совсем хорошо. Видно, привык он к домашней обстановке. Стасик смотрел на него и радовался.

Но вскоре воробышек вдруг исчез.

— Мама, а куда делся воробей? — спросил как-то взволнованный Стасик, прибежав из кухни с тарелкой в руках.

— Никуда он не может деться. Ты его просто не увидел. Иди, высыпь пшено, — сказала мама.

Стасик высыпал крупу на стол, поискал, поискал воробья, но так и не нашёл. Грустный вернулся Стасик в комнату.

На другой день он заметил, что воробей на кухне появляется. Покушает, полетает и исчезнет снова. «Куда же летает воробышек?» — думал Стасик.

Он притаился в углу и стал поджидать. Вдруг увидел: о стекло забилась птичка, форточка приоткрылась, и воробышек юркнул в кухню. Попрыгал по столу, поклевал пшено, но заметил Стасика, вспорхнул — и был таков.

— Мама, а воробышек хитрый-хитрый, — восхищался Стасик. — Гуляет на улице, а греться и обедать прилетает к нам…

Мама плотно прикрыла форточку, и воробей в доме больше не появлялся. Да у него и не было теперь нужды прилетать к Стасику. Пришла весна, воробышкам стало тепло и на улице.

По дороге прыгало много воробьёв, но Стасик сколько ни смотрел — так и не отличил среди них своего: самого хитрого, самого умного.

Куриный доктор

Коля проснулся от шума. В чулане кричали куры. Казалось, их кто-то гоняет по клети, душит.

Проснулись мама и папа.

— Что случилось? — испуганно спросила мама.

Папа бросился в чулан. Вслед за ним — мама. Коля не выдержал и тоже побежал на шум.

Папа включил в чулане свет, и все подошли к клети. Куры тревожно перекудахтывались. А одна жёлтая курица кричала так, словно её резали.

— Крыса на пеструшек напала, — сказал папа.

Он открыл клеть и стал осматривать кур.

— Кровь, кровь в клети! — вскрикнула мама.

Папа взял жёлтую курицу и вынул её из клети. На руках у него появились пятна крови. Коля заметил, что у курицы сломана лапка.

— Смотрите, у неё лапка болит! — сказал он.

— И правда… — подтвердила мама. — Бедненькая, придётся её зарезать, чтобы не мучилась.

Коле стало жаль курицу.

— Не надо её резать, — попросил он. — Давайте ей перевязку сделаем.

Мама принесла бинты.

Папа держал курицу, а Коля забинтовывал лапку.

— Молодец, сынок, — похвалил его папа. — Вырастешь — доктором станешь. Людей лечить будешь.

Теперь Коля каждый день делал больной курице перевязку.

Наконец, лапка зажила. Курица чувствовала себя отлично. Весной её вместе с другими курами выпустили на улицу. Она передвигалась по двору неловко, но довольно быстро. С тех пор её стали звать не иначе, как «наша одноножка». Мама и Коля всегда старались накормить её лучше других.

А злую крысу вскоре поймал кот Васька.

Куда делось полотенце?

Бабушка Дуня доила корову Зорьку. Полотенце, которым она накрывала подойник, висело на заборе. Бабушка доила, а Зорька пережёвывала жвачку.

Кончила бабушка доить, взяла в руки подойник, хотела прикрыть его, но полотенца не оказалось.

— Куда же делось полотенце? — удивилась бабушка. Посмотрела кругом, но его нигде не было. Зорька потянулась к бабушкиной фуфайке.

— Всё бы ты лизалась, лизунья, — оттолкнула её бабушка. — На забор я его, вроде, вешала… — вслух подумала она и ушла в дом цедить молоко.

Пришло лето. Зорька все дни проводила на пастбище, ела зелёную сочную траву.

Вечером бабушка встречала её, давала кусочек хлеба с солью, мыла соски и вытирала их чистым полотенцем. Затем садилась доить, приговаривая:

— Стой, Зорька, стой, баловница…

А корова жевала, жевала и всё тянулась к бабушке.

Вот и полное ведро белого, душистого, пенистого молока.

Теперь Зорька молока прибавила, и бабушка была с ней особенно добра и ласкова.

— Ах ты, моя умница, — добродушно приговаривала она, поднимаясь со скамейки.

Вдруг бабушка ахнула и чуть ведро не выронила от изумления:

— Ты это где взяла, Зорька?

Из влажных розовых губ коровы выглядывал коричневый лоскут материи, точь-в-точь такой же, из какой была сшита широкая и длинная бабушкина юбка. Бабушка глянула вниз — от юбки был отжёван добрый кусок подола.

— Ах ты, жвачная скотина! — рассердилась бабушка. — Как ты посмела мою юбку испортить!

Зорька обиженно фыркнула, а бабушка, сердитая, ушла домой.

Отгадайте теперь, куда делось бабушкино полотенце?

Умный козлёнок

В марте у нашей козы Розки родились две козочки и один козлик. Были они такие резвые и такие хорошенькие, что Серёжа часами просиживал в стайке и не спускал с них глаз. Иногда мальчик затевал с ними весёлую возню. Ложился на сено, кувыркался, а козлята прыгали вокруг, норовили пободать его и тёрлись о ноги. Когда Серёжа уходил в дом, козлята скучали и жалобно блеяли.

Однажды испортилась погода. Завыл холодный ветер, с неба посыпалась колючая снежная крупа. Замёрзли козлята, прижались друг к другу, дрожат. Жалко стало их Серёже. Попросил он маму, чтобы она разрешила погреться им в доме, на кухне.

Козлята обрадовались, жмутся к печке.

А ночью почувствовал Серёжа, что кто-то тёплый лежит возле него и дышит ему прямо в лицо. Проснулся он и видит, что серый козлик спит рядом с ним, а две маленькие козочки лежат у печки на кухне. Ноги козлёнка прикрыты одеялом, а мордочка лежит на подушке.

Серёжа закричал:

— Смотри, мама, а козлик со мной спит! Как же он мог одеялом укрыться?

— Ты сам его укрыл спросонья, — смеясь, ответила мама. Подошла к кровати и говорит козлёнку:

— А ну-ка, хитрец, вставай! Не полагается вам спать на подушках. Иди к своим сёстрам на пол. — И ссадила козлика с кровати.

— Это самый умный козлёнок, — сказал Серёжа. — Он понял, что на подушке, под одеялом, спать теплее.

Куриная слепота

У нашей бабушки было четыре курочки и один петушок. Летом куры весело бегали во дворе.

Но вот наступила холодная зима. Сделала бабушка клетку и поселила кур вместе с петухом на кухне.

Вначале куры чувствовали себя на новом месте очень хорошо: тепло им, овса и воды вдоволь. Только беда — бегать негде и темновато.

Как-то бабушка заметила, что Пеструшка клюёт в корыте по пустому месту. Присмотрелась она к другим курам и поняла, что все они ослепли: не видят ничего, клюют, где попало, как заводные механические игрушки, похудели, лёгкие стали, невесёлые.

Загоревала бабушка. Жалко ей кур. Что делать? И решила она сходить к ветеринару.

Врач лечит больных людей, а ветеринар — больных животных и птиц.

Пришёл ветеринар Пётр Иванович. Был он молодой и весёлый.

— Что с твоими курами, бабуся? Яиц не несут?

— Да нет, — отвечает бабушка, — они почему-то видеть плохо стали…

— Вот в чём дело! — улыбнулся Пётр Иванович. — Куриная слепота напала. А недогадливая ты, бабушка. Надо им очки купить. Сама-то, небось, в очках ходишь.

— Полно шутить, Пётр, — строго сказала бабушка. — Лучше научи, как их вылечить.

Ветеринар достал из своей сумки бутылочку с лекарством. Намочил лекарством зёрна овса и велел бабушке накормить этим овсом кур. А бутылочку поставил на стол.

— На, бабушка, лечи своих кур. Сырой печёнки им давай, мяса, да на улицу почаще выпускай. Через неделю все твои несушки зрячими станут!

И правда, через четыре дня все наши несушки стали видеть. Они бойко клевали зёрна, к которым их то и дело сзывал щедрый петух.

Мурлашка

Рассказ девочки

Тётя Варя подарила мне кошку Мурлашку. Чёрненькую, с белыми лапками, белыми усиками и с весёлыми-превесёлыми озорными глазками. Кошечка любила играть. Я подолгу забавлялась с ней. Привяжу к ниточке бумажку, волоку её по полу, а Мурлашка бежит сзади, ловит лапками бумагу, думает, что мышонка догоняет.

Перед тем, как уйти в детский сад, я наливала ей в блюдце воды, оставляла рядом кусочек хлеба, мяса или картофель.

Но однажды я забыла налить в Мурлашкино блюдце воды.

Играю с девочками, а сама беспокоюсь: захочет кошка пить, а попоить её некому — мама на работе, я в саду.

Вечером бегу домой, тороплюсь. Прибежала, встала на завалинку, смотрю в окно, что же моя кошечка делает. Вижу: Мурлашка вспрыгнула на стол, подбежала к кувшину, а воды там — совсем на донышке. Сунула Мурлашка голову в кувшин — не может языком воду достать. Второй раз сунула — никак. Покружилась она вокруг, прошлась по столу и снова к воде.

Пить хочется.

И вдруг Мурлашка оперлась одной лапкой о край кувшина, другую опустила в воду. Обмакнула, облизала лапку, ещё раз обмакнула, опять облизала — и так несколько раз: помочит лапку в воде, вытащит, оближет — и снова, и снова. И так, пока не напилась.

— Догадливая ты, Мурлашка, — сказала я, открывая дверь.

Она увидела меня, обрадовалась, бежит мне навстречу, весело мурлычет.