Жанры
Регистрация
Читать онлайн Листая календарь летящих будней… бесплатно

Листая календарь летящих будней…



Закатные гарики

* * *
  • Ушли и сгинули стремления,
  • остыл азарт грешить и каяться,
  • тепло прижизненного тления
  • по мне течёт и растекается.
* * *
  • Уже вот-вот к моим ногам
  • подвалит ворох ассигнаций,
  • ибо дерьмо во сне – к деньгам,
  • а мне большие говны снятся.
* * *
  • К похмелью, лихому и голому,
  • душевный пришёл инвалид,
  • потрогал с утра свою голову:
  • пустая, однако болит.
* * *
  • Я не искал чинов и званий,
  • но очень часто, слава Богу,
  • тоску несбывшихся желаний
  • менял на сбывшихся изжогу.
* * *
  • Вчера взяла меня депрессия,
  • напав, как тать, из-за угла;
  • завесы серые развесила
  • и мысли чёрные зажгла.
  • А я не гнал мерзавку подлую,
  • я весь сиял, её маня,
  • и с разобиженною мордою
  • она покинула меня.
* * *
  • Я в зеркале вчера себя увидел
  • и кратко побеседовал с собой;
  • остался каждый в тягостной обиде,
  • что пакостно кривляется другой.
* * *
  • Это был не роман, это был поебок,
  • было нежно, тепло, молчаливо,
  • и, оттуда катясь, говорил колобок:
  • до свиданья, спасибо, счастливо.
* * *
  • На любое идейное знамя,
  • даже лютым соблазном томим,
  • я смотрю недоверчиво, зная,
  • сколько мрази ютится под ним.
* * *
  • Слежу без испуга и дрожи
  • российских событий пунктир:
  • свобода играет, как дрожжи,
  • подкинутые в сортир.
* * *
  • Когда остыл душевный жар,
  • а ты ещё живёшь зачем-то,
  • то жизнь напоминает жанр,
  • который досуха исчерпан.
* * *
  • Когда бы сам собой смывался грим
  • и пудра заготовленных прикрас,
  • то многое, что мы боготворим,
  • ужасно опечалило бы нас.
* * *
  • Надежды огненный отвар
  • в душе кипит и пламенеет:
  • еврей, имеющий товар,
  • бодрей того, кто не имеет.
* * *
  • Вижу лица или слышу голоса —
  • вспоминаются сибирские леса,
  • где встречались ядовитые грибы —
  • я грущу от их несбывшейся судьбы.
* * *
  • Уже мы в гулянии пылком
  • участие примем едва ли,
  • другие садятся к бутылкам,
  • которые мы открывали.
* * *
  • Еврей опасен за пределом
  • занятий, силы отнимающих;
  • когда еврей не занят делом,
  • он занят счастьем окружающих.
* * *
  • Казённые письма давно
  • я рву, ни секунды не тратя:
  • они ведь меня всё равно
  • потом наебут в результате.
* * *
  • Мне слов ни найти, ни украсть,
  • и выразишь ими едва ли
  • еврейскую тёмную страсть
  • к тем землям, где нас убивали.
* * *
  • Покуда мы свои выводим трели,
  • нас давит и коверкает судьба,
  • поэтому душа – нежней свирели,
  • а пьёшь – как водосточная труба.
* * *
  • Зачем-то в каждое прощание,
  • где рвётся тесной связи нить,
  • мы лживо вносим обещание
  • живую память сохранить.
* * *
  • Я искренне люблю цивилизацию
  • и все её прощаю непотребства
  • за свет, автомобиль, канализацию
  • и противозачаточные средства.
* * *
  • Я даже мельком невзначай
  • обет мой давний не нарушу,
  • не выплесну мою печаль
  • в чужую душу.
* * *
  • Мы столько по жизни мотались,
  • что вспомнишь – и каплет слеза;
  • из органов секса остались
  • у нас уже только глаза.
* * *
  • Не знаю блаженней той тягостной муки,
  • когда вдоль души по оврагу
  • теснятся какие-то тёмные звуки
  • и просятся лечь на бумагу.
* * *
  • Когда наплывающий мрак
  • нам путь предвещает превратный,
  • опасен не круглый дурак,
  • а умник опасен квадратный.
* * *
  • Есть люди – пламенно и бурно
  • добро спешат они творить,
  • но почему-то пахнут дурно
  • их бескорыстие и прыть.
* * *
  • Высок успех, и звучно имя,
  • мои черты теперь суровы,
  • лицо значительно, как вымя
  • у отелившейся коровы.
* * *
  • Нам не светит благодать
  • с ленью, отдыхом и песнями:
  • детям надо помогать
  • до ухода их на пенсии.
* * *
  • Не сдули ветры и года
  • ни прыть мою, ни стать,
  • и кое-где я хоть куда,
  • но где – устал искать.
* * *
  • Всюду ткут в уюте спален
  • новых жизней гобелен,
  • только мрачен и печален
  • чуждый чарам чахлый член.
* * *
  • Заметь, Господь, что я не охал
  • и не швырял проклятий камни,
  • когда Ты так меня мудохал,
  • что стыдно было за Тебя мне.
* * *
  • Вольно ли, невольно ли,
  • но не столько нация,
  • как полуподпольная
  • мы организация.
* * *
  • В одной учёной мысли ловкой
  • открылась мне блаженства бездна:
  • спиртное малой дозировкой —
  • в любых количествах полезно.
* * *
  • Из века в век растёт размах
  • болезней разума и духа,
  • и даже в Божьих закромах
  • какой-то гарью пахнет глухо.
* * *
  • Уже порой невмоготу
  • мне мерзость бытия,
  • как будто Божью наготу
  • преступно вижу я.
* * *
  • О помощи свыше не стоит молиться
  • в едва только начатом деле:
  • лишь там соучаствует Божья десница,
  • где ты уже сам на пределе.
* * *
  • Здесь я напьюсь; тут мой ночлег;
  • и так мне сладок дух свободы,
  • как будто, стряхивая снег,
  • вошли мои былые годы.
* * *
  • На старости я сызнова живу,
  • блаженствуя во взлётах и падениях,
  • но жалко, что уже не наяву,
  • а в бурных и бесплотных сновидениях.
* * *
  • Сегодня многие хотят
  • беседовать со мной,
  • они хвалой меня коптят,
  • как окорок свиной.
* * *
  • А всё же я себе союзник
  • и вечно буду таковым,
  • поскольку сам себе соузник
  • по всем распискам долговым.
* * *
  • На старости я, не таясь,
  • живу, как хочу и умею,
  • и даже любовную связь
  • я по переписке имею.
* * *
  • Чувствуя страсть, устремляйся вперёд
  • с полной и жаркой душевной отдачей;
  • верно заметил российский народ:
  • даже вода не течёт под лежачий.
* * *
  • Жалеть, а не судить я дал зарок,
  • жестока жизнь, как римский Колизей;
  • и Сталина мне жаль: за краткий срок
  • жену он потерял и всех друзей.
* * *
  • Покрыто минувшее пылью и мглой,
  • и, грустно чадя сигаретой,
  • тоскует какашка, что в жизни былой
  • была ресторанной котлетой.
* * *
  • Забавно мне, что жизни кладь
  • нам неизменно
  • и тяжкий крест и благодать
  • одновременно.
* * *
  • Опыт наш – отнюдь не крупность
  • истин, мыслей и итогов,
  • а всего лишь совокупность
  • ран, ушибов и ожогов.
* * *
  • Ругая жизнь за скоротечность,
  • со мной живут в лохмотьях пёстрых
  • две девки – праздность и беспечность,
  • моей души родные сёстры.
* * *
  • Окажется рощей цветущей
  • ущелье меж адом и раем,
  • но только в той жизни грядущей
  • мы близких уже не узнаем.
* * *
  • С высот палящего соблазна
  • спадая в сон и пустоту,
  • по эту сторону оргазма
  • душа иная, чем по ту.
* * *
  • Все муки творчества – обман,
  • а пыл – навеян и вторичен,
  • стихи диктует некто нам,
  • поскольку сам – косноязычен.
* * *
  • В России часто пью сейчас
  • я с тем, кто крут и лих,
  • но дай Господь в мой смертный час
  • не видеть лица их.
* * *
  • Ещё мне внятен жизни шум
  • и штоф любезен вислобокий;
  • пока поверхностен мой ум,
  • ещё старик я не глубокий.
* * *
  • Хмельные от праведной страсти,
  • крутые в решеньях кромешных,
  • святые, дорвавшись до власти,
  • намного опаснее грешных.
* * *
  • Слава Богу, что я уже старый,
  • и погасло былое пылание,
  • и во мне переборы гитары
  • вызывают лишь выпить желание.
* * *
  • Вёл себя придурком я везде,
  • но за мной фортуна поспевала,
  • вилами писал я на воде,
  • и вода немедля застывала.
* * *
  • На Страшный суд разборки ради
  • эпоху выкликнув мою,
  • Бог молча с нами рядом сядет
  • на подсудимую скамью.
* * *
  • Мне жалко, что Бог допускает
  • нелепый в расчётах просчёт,
  • и жизнь из меня утекает
  • быстрее, чем время течёт.
* * *
  • Что с изречения возьмёшь,
  • если в него всмотреться строже?
  • Мысль изречённая есть ложь…
  • Но значит, эта мысль – тоже.
* * *
  • Увы, но время скоротечно,
  • и кто распутство хаял грозно,
  • потом одумался, конечно,
  • однако было слишком поздно.
* * *
  • Весь век себе твержу я: цыц и никшни,
  • сиди повсюду с края и молчи;
  • духовность, обнажённая излишне,
  • смешна, как недержание мочи.
* * *
  • Наверно, так понур я от того,
  • что многого достиг в конце концов,
  • не зная, что у счастья моего
  • усталое и тусклое лицо.
* * *
  • Вон те – ознобно вожделеют,
  • а тех – терзает мира сложность;
  • меня ласкают и лелеют
  • мои никчемность и ничтожность.
* * *
  • Для игры во все художества
  • мой народ на свет родил
  • много гениев и множество
  • несусветных талмудил.
* * *
  • Таким родился я, по счастью,
  • и внукам гены передам —
  • я однолюб: с единой страстью
  • любил я всех попутных дам.
* * *
  • Я старый, больной и неловкий,
  • но знают гурманки слияния,
  • что в нашей усталой сноровке
  • ещё до хера обаяния.
* * *
  • Я не выйду в гордость нации
  • и в кумиры на стене,
  • но напишут диссертации
  • сто болванов обо мне.
* * *
  • О чём-то срочная забота
  • нас вечно точит и печёт,
  • и нужно нам ещё чего-то,
  • а всё, что есть – уже не в счёт.
* * *
  • Любезен буду долго я народу,
  • поскольку так нечаянно случилось,
  • что я воспел российскую природу,
  • которая в еврея насочилась.
* * *
  • Я хоть и вырос на вершок,
  • но не дорос до Льва Толстого,
  • поскольку денежный мешок
  • милее мне мешка пустого.
* * *
  • Мы сразу правду обнаружим,
  • едва лишь зорко поглядим:
  • в семье мужик сегодня нужен,
  • однако не необходим.
* * *
  • Висит над нами всеми безотлучно
  • небесная чувствительная сфера,
  • и как только внизу благополучно,
  • Бог тут же вызывает Люцифера.
* * *
  • Обида, презрение, жалость,
  • захваченность гиблой игрой…
  • Для всех нас Россия осталась
  • сияющей чёрной дырой.
* * *
  • По многим ездил я местам
  • и понял я не без печали:
  • евреев любят только там,
  • где их ни разу не встречали.
* * *
  • Не знаю, чья в тоске моей вина;
  • в окне застыла плоская луна;
  • и кажется, что правит мирозданием
  • лицо, не замутнённое сознанием.
* * *
  • Бог задумал так, что без нажима
  • движется поток идей и мнений:
  • скука – и причина, и пружина
  • всех на белом свете изменений.
* * *
  • Любовных поз на самом деле
  • гораздо меньше, чем иных,
  • но благодарно в нашем теле
  • спит память именно о них.
* * *
  • Мне вдыхать легко и весело
  • гнусных мыслей мерзкий чад,
  • мне шедевры мракобесия
  • тихо ангелы сочат.
* * *
  • Увы, великодушная гуманность,
  • которая над нами зыбко реет,
  • похожа на небесную туманность,
  • которая слезится, но не греет.
* * *
  • Попал мой дух по мере роста
  • под иудейское влияние,
  • и я в субботу пью не просто,
  • а совершаю возлияние.
* * *
  • Унылый день тянулся длинно,
  • пока не вылезла луна;
  • зачем душе страдать безвинно,
  • когда ей хочется вина?
* * *
  • Хотя политики навряд
  • имеют навык театральный,
  • но все так сочно говорят,
  • как будто секс творят оральный.
* * *
  • Мне в жизни крупно пофартило
  • найти свою нору и кочку,
  • и я не трусь в толпе актива,
  • а выживаю в одиночку.
* * *
  • У Бога сладкой жизни не просил
  • ни разу я, и первой из забот
  • была всегда попытка в меру сил
  • добавить перец-соль в любой компот.
* * *
  • Владеющие очень непростой
  • сноровкой в понимании округи,
  • евреи даже вечной мерзлотой
  • умеют торговать на жарком юге.
* * *
  • Увы, стихи мои и проза,
  • плоды раздумий и волнений —
  • лишь некий вид и сорт навоза
  • для духа новых поколений.
* * *
  • Я всегда на сочувствия праздные
  • отвечаю: мы судеб игралище,
  • не влагайте персты в мои язвы,
  • ибо язвы мои – не влагалище.
* * *
  • Плетясь по трясине семейного долга
  • и в каше варясь бытовой,
  • жена у еврея болеет так долго,
  • что стать успевает вдовой.
* * *
  • Кошмарным сном я был разбужен,
  • у бытия тряслась основа:
  • жена готовила нам ужин,
  • а в доме не было спиртного.
* * *
  • Когда мне о престижной шепчут встрече
  • с лицом, известным всюду и везде,
  • то я досадно занят в этот вечер,
  • хотя ещё не знаю, чем и где.
* * *
  • Порою я впадаю в бедность,
  • что вредно духу моему;
  • Творец оплачивает вредность,
  • но как – известно лишь Ему.
* * *
  • Наше стадо поневоле
  • (ибо яростно и молодо)
  • так вытаптывает поле,
  • что на нём умрёт от голода.
* * *
  • Пришла прекрасная пора
  • явиться мудрости примером,
  • и стало мыслей до хера,
  • поскольку бросил мыслить хером.
* * *
  • Таланту чтобы дать рапространённость,
  • Творец наш поступил, как искуситель,
  • поэтому чем выше одарённость,
  • тем более еблив её носитель.
* * *
  • Я часто многих злю вокруг,
  • живя меж них не в общем стиле;
  • наверно, мне публичный пук
  • намного легче бы простили.
* * *
  • Глазея пристально и праздно,
  • я очень странствовать люблю,
  • но вижу мир ясней гораздо,
  • когда я в комнате дремлю.
* * *
  • По чувству, что долгом повязан,
  • я понял, что я уже стар,
  • и смерти я платой обязан
  • за жизни непрошеный дар.
* * *
  • Пора уже налить под разговор,
  • селёдку покромсавши на куски,
  • а после грянет песню хриплый хор,
  • и грусть моя удавится с тоски.
* * *
  • Пишу я вздор и ахинею,
  • херню и чушь ума отпетого,
  • но что поделаешь – имею
  • я удовольствие от этого.
* * *
  • Меж земной двуногой живности
  • всюду, где ни посмотри,
  • нас еврейский ген активности
  • в жопу колет изнутри.
* * *
  • Дикая игра воображения
  • попусту кипит порой во мне —
  • бурная, как семяизвержение
  • дряхлого отшельника во сне.
* * *
  • Жить беззаботно и оплошно —
  • как раз и значит жить роскошно.
* * *
  • Я к потрясению основ
  • причастен в качестве придурка:
  • от безоглядно вольных слов
  • с основ слетает штукатурка.
* * *
  • Мне не интересно, что случится
  • в будущем, туманном и молчащем;
  • будущее светит и лучится
  • тем, кому херово в настоящем.
* * *
  • Когда текла игра без правил
  • и липкий страх по ветру стлался,
  • то уважать тогда заставил
  • я сам себя – и жив остался.
* * *
  • Я ценю по самой высшей категории
  • философию народного нутра,
  • но не стал бы относить к ветрам истории
  • испускаемые обществом ветра.
* * *
  • Трагедия пряма и неуклончива,
  • однако, до поры таясь во мраке,
  • она всегда невнятно и настойчиво
  • являет нам какие-нибудь знаки.
* * *
  • Я жизнь мою листаю с умилением
  • и счастлив, как клинический дебил:
  • весь век я то с азартом, то с томлением
  • кого-нибудь и что-нибудь любил.
* * *
  • Блаженны нищие ленивцы,
  • они живут в самих себе,
  • пока несчастные счастливцы
  • елозят задом по судьбе.
* * *
  • Вдоль организма дряхлость чуя,
  • с разгулом я всё так же дружен;
  • жить осмотрительно хочу я,
  • но я теперь и вижу хуже.
* * *
  • Я к эпохе привёрнут, как маятник,
  • в нас биение пульса единое;
  • глупо, если поставят мне памятник —
  • не люблю я дерьмо голубиное.
* * *
  • Ты с ранних лет в карьерном раже
  • спешил бежать из круга нашего;
  • теперь ты сморщен, вял и важен —
  • как жопа дряхлого фельдмаршала.
* * *
  • В пустыне усталого духа,
  • как в дремлющем жерле вулкана,
  • всё тихо, и немо, и глухо —
  • до первых глотков из стакана.
* * *
  • Уже виски спалила проседь,
  • уже опасно пить без просыпа,
  • но стоит резко это бросить,
  • и сразу явится курносая.
* * *
  • Любил я днём под шум трамвая
  • залечь в каком-нибудь углу,
  • дичок еврейский прививая
  • к великорусскому стволу.
* * *
  • Глаза мои видели, слышали уши,
  • я чувствовал даже детали подробные:
  • больные, гнилые, увечные души —
  • гуляли, калеча себе неподобные.
* * *
  • Жизни надвигающийся вечер
  • я приму без горечи и слёз;
  • даже со своим народом встречу
  • я почти спокойно перенёс.
* * *
  • Российские невзгоды и мытарства
  • и прочие подробности неволи
  • с годами превращаются в лекарство,
  • врачующее нам любые боли.
* * *
  • Был организм его злосчастно
  • погублен собственной особой:
  • глотал бедняга слишком часто
  • слюну, отравленную злобой.
* * *
  • Я под солнцем жизни жарюсь,
  • я в чаду любви томлюсь,
  • а когда совсем состарюсь —
  • выну хер и заколюсь.
* * *
  • Житейскую расхлёбывая муть,
  • так жалобно мы стонем и пыхтим,
  • что Бог нас посылает отдохнуть
  • быстрее, чем мы этого хотим.
* * *
  • Затаись и не дыши,
  • если в нервах зуд:
  • это мысли из души
  • к разуму ползут.
* * *
  • Когда я крепко наберусь
  • и пьяным занят разговором,
  • в моей душе святая Русь
  • горланит песни под забором.
* * *
  • Кипит и булькает во мне
  • идей и мыслей тьма,
  • и часть из них ещё в уме,
  • а часть – сошла с ума.
* * *
  • Столько стало хитрых технологий —
  • множество чудес доступно им,
  • только самый жалкий и убогий
  • хер живой пока незаменим.
* * *
  • Если на душе моей тревога,
  • я её умею понимать:
  • это мировая синагога
  • тайно призывает не дремать.
* * *
  • Я знаю, зрителя смеша,
  • что кратковременна потеха,
  • и ощутит его душа
  • в осадке горечь после смеха.
* * *
  • По жизни я не зря гулял,
  • и зло воспел я, и добро,
  • Творец не зря употреблял
  • меня как писчее перо.
* * *
  • Мы вдосталь в жизни испытали
  • и потрясений, и пинков,
  • но я не про закалку стали,
  • а про сохранность чугунков.
  • Ещё судьба не раз ударит,
  • однако тих и одинок,
  • ещё блаженствует и варит
  • мой беззаветный чугунок.
* * *
  • Давным-давно хочу сказать я
  • ханжам и мнительным эстетам,
  • что баба, падая в объятья,
  • душой возносится при этом.
* * *
  • Прекрасна в еврее лихая повадка
  • с эпохой кишеть наравне,
  • но страсть у еврея – устройство порядка
  • в чужой для еврея стране.
* * *
  • Прорехи жизни сам я штопал
  • и не жалел ни сил, ни рук,
  • судьба меня скрутила в штопор,
  • и я с тех пор бутылке друг.
* * *
  • Я слишком, ласточка, устал
  • от нежной устной канители,
  • я для ухаживанья стар —
  • поговорим уже в постели.
* * *
  • Хоть запоздало, но не поздно
  • России дали оживеть,
  • и всё, что насмерть не замёрзло,
  • пошло цвести и плесневеть.
* * *
  • Одно я в жизни знаю точно:
  • что плоть растянется пластом,
  • и сразу вслед начнётся то, что
  • Творец назначил на потом.
* * *
  • Вечерняя тревога – как недуг:
  • неясное предчувствие беды,
  • какой-то полустрах-полуиспуг,
  • минувшего ожившие следы.
* * *
  • Создателя крутая гениальность
  • заметнее всего из наблюдения,
  • что жизни объективная реальность
  • даётся лишь путём грехопадения.
* * *
  • Много высокой страсти
  • варится в русском пиве,
  • а на вершине власти —
  • ебля слепых в крапиве.
* * *
  • Создан был из почти ничего
  • этот мир, где светло и печально,
  • и в попытках улучшить его
  • обречённость видна изначально.
* * *
  • При всей игре разнообразия
  • фигур её калейдоскопа
  • Россия всё же не Евразия,
  • она скорее Азиопа.
* * *
  • Я по жизни бреду наобум,
  • потеряв любопытство к дороге;
  • об осколки возвышенных дум
  • больно ранятся чуткие ноги.
* * *
  • В периоды удач и постижений,
  • которые заметны и слышны,
  • все случаи потерь и унижений
  • становятся забавны и смешны.
* * *
  • С людьми я вижусь редко и формально,
  • судьба несёт меня по тихим водам;
  • какое это счастье – минимально
  • общаться со своим родным народом!
* * *
  • России теперь не до смеха,
  • в ней жуткий прогноз подтверждается:
  • чем больше евреев уехало,
  • тем больше евреев рождается.
* * *
  • Любовь завяла в час урочный,
  • и ныне я смиренно рад,
  • что мне остался беспорочный
  • гастрономический разврат.
* * *
  • Нам потому так хорошо,
  • что полный к жизни интереса,
  • грядущий хам давно пришёл
  • и дарит нам дары прогресса.
* * *
  • Всего лишь семь есть нот у гаммы,
  • зато звучат не одинаково;
  • вот точно так у юной дамы
  • есть много разного и всякого.
* * *
  • Я шамкаю, гундосю, шепелявлю,
  • я шаркаю, стенаю и кряхчу,
  • однако бытиё упрямо славлю
  • и жить ещё отчаянно хочу.
* * *
  • Политики раскат любой грозы
  • умеют расписать легко и тонко,
  • учитывая всё, кроме слезы
  • невинного случайного ребёнка.
* * *
  • Я часто угадать могу заранее,
  • куда плывёт беседа по течению;
  • душевное взаимопонимание —
  • прелюдия к телесному влечению.
* * *
  • Разуму то холодно, то жарко
  • всюду перед выбором естественным,
  • где душеспасительно и ярко
  • дьявольское выглядит божественным.
* * *
  • Нам разный в жизни жребий роздан,
  • отсюда – разная игра:
  • я из вульгарной глины создан,
  • а ты – из тонкого ребра.
* * *
  • Сегодня думал я всю ночь,
  • издав к утру догадки стон:
  • Бог любит бедных, но помочь
  • умножить ноль не может Он.
* * *
  • Поскольку много дураков
  • хотят читать мой бред,
  • ни дня без тупости – таков
  • мой жизненный обет.
* * *
  • Жаль Бога мне: Святому Духу
  • тоскливо жить без никого;
  • завел бы Он себе старуху,
  • но нету рёбер у Него.
* * *
  • Когда кому-то что-то лгу,
  • таким азартом я палим,
  • что сам угнаться не могу
  • за изолжением моим.
* * *
  • Творец живёт не в отдалении,
  • а близко видя наши лица;
  • Он гибнет в каждом поколении
  • и в каждом заново родится.
* * *
  • На нас эпоха ставит опыты,
  • меняя наше состояние,
  • и наших душ пустые хлопоты —
  • её пустое достояние.
* * *
  • Полностью раскрыты для подлога
  • в поисках душевного оплота,
  • мы себе легко находим бога
  • в идолах высокого полёта.
* * *
  • Только полный дурак забывает,
  • испуская похмельные вздохи,
  • что вино из души вымывает
  • ядовитые шлаки эпохи.
* * *
  • От мерзости дня непогожего
  • настолько в душе беспросветно,
  • что хочется плюнуть в прохожего,
  • но страшно, что плюнет ответно.
* * *
  • Я много повидал за жизнь мою,
  • к тому же любопытен я, как дети;
  • чем больше я о людях узнаю,
  • тем более мне страшно жить на свете.
* * *
  • Всё в этой жизни так заверчено
  • и так у Бога на учёте,
  • что кто глядел на мир доверчиво —
  • удачно жил в конечном счёте.
* * *
  • На всё глядит он опечаленно
  • и склонен к мерзким обобщениям;
  • бедняга был зачат нечаянно
  • и со взаимным отвращением.
* * *
  • Если хлынут, пришпоря коней,
  • вновь монголы в чужое пространство,
  • то, конечно, крещёный еврей
  • легче всех перейдёт в мусульманство.
* * *
  • Я достиг уже сумерек вечера
  • и доволен его скоротечностью,
  • ибо старость моя обеспечена
  • только шалой и утлой беспечностью.
* * *
  • Себя из разных книг салатом
  • сегодня тешил я не зря,
  • и над лысеющим закатом
  • взошла кудрявая заря.
* * *
  • Льются ливни во тьме кромешной,
  • а в журчании – звук рыдания:
  • это с горечью безутешной
  • плачет Бог над судьбой создания.
* * *
  • К чему усилий окаянство?
  • На что года мои потрачены?
  • У Божьих смыслов есть пространство,
  • его расширить мы назначены.
* * *
  • К нам тянутся бабы сейчас
  • уже не на шум и веселье,
  • а слыша, как булькает в нас
  • любви приворотное зелье.
* * *
  • За то, что теплюсь лёгким смехом
  • и духом чист, как пилигрим,
  • у дам я пользуюсь успехом,
  • любя воспользоваться им.
* * *
  • Та прорва, бездонность, пучина,
  • что ждёт нас распахнутой пастью,
  • и есть основная причина
  • прожития жизни со страстью.
* * *
  • В любом пиру под шум и гам
  • ушедших помяни;
  • они хотя незримы нам,
  • но видят нас они.
* * *
  • Есть у меня один изъян,
  • и нет ему прощения:
  • в часы, когда не сильно пьян,
  • я трезв до отвращения.
* * *
  • Мы с рожденья до могилы
  • ощущаем жизни сладость,
  • а источник нашей силы —
  • это к бабам наша слабость.
* * *
  • Твой разум изощрён, любезный друг,
  • и к тонкой философии ты склонен,
  • но дух твоих мыслительных потуг
  • тяжёл и очень мало благовонен.
* * *
  • Листая календарь летящих будней,
  • окрашивая быт и бытиё,
  • с годами всё шумней и многолюдней
  • глухое одиночество моё.
* * *
  • Женился на красавице
  • смиренный Божий раб,
  • и сразу стало нравиться
  • гораздо больше баб.
* * *
  • Нелепо – жить в незрячей вере
  • к понявшим всё наверняка;
  • Бог поощряет в равной мере
  • и мудреца, и мудака.
* * *
  • Друзья мои, кто первый среди нас?
  • Я в лица ваши вглядываюсь грустно:
  • уже недалеко урочный час,
  • когда на чьём-то месте станет пусто.
* * *
  • Когда растёт раздора завязь,
  • то, не храбрейший из мужчин,
  • я ухожу в себя, спасаясь
  • от выяснения причин.
* * *
  • Людей, обычно самых лучших,
  • людей, огнём Творца прогретых,
  • я находил меж лиц заблудших,
  • погрязших, падших и отпетых.
* * *
  • Боюсь бывать я на природе,
  • её вовек бы я не знал,
  • там мысли в голову приходят,
  • которых вовсе я не звал.
* * *
  • Я б не думал о цели и смысле,
  • только часто мое самочувствие
  • слишком явно зависит от мысли,
  • что моё не напрасно присутствие.
* * *
  • Явил Господь жестокий произвол
  • и сотни поколений огорчил,
  • когда на свет еврея произвёл
  • и жить со всеми вместе поручил.
* * *
  • Я к веку относился неспроста
  • с живым, но отчуждённым интересом:
  • состарившись, душа моя чиста,
  • как озеро, забытое прогрессом.
* * *
  • Ничуть не больно и не стыдно
  • за годы лени и гульбы:
  • в конце судьбы прозрачно видно
  • существование судьбы.
* * *
  • Нас боль ушибов обязала
  • являть смекалку и талант;
  • где бабка надвое сказала,
  • там есть и третий вариант.
* * *
  • Потоки слов терзают ухо,
  • как эскадрилья злобных мух;
  • беда, что недоросли духа
  • так обожают мыслить вслух.
* * *
  • Со всеми гибнуть заодно —
  • слегка вторичная отвага;
  • но и не каждому дано
  • блаженство личностного шага.
* * *
  • Везде, где можно стать бойцом,
  • везде, где бесятся народы,
  • еврей с обрезанным концом
  • идёт в крестовые походы.
* * *
  • Не по воле несчастного случая,
  • а по времени – чаша выпита —
  • нас постигла беда неминучая:
  • лебедой поросло наше либидо.
* * *
  • Весна – это любовный аромат
  • и страсти необузданный разлив;
  • мужчина в большинстве своём женат,
  • поэтому поспешлив и пуглив.
* * *
  • Нечто круто с возрастом увяло,
  • словно исчерпался некий ген:
  • очень любопытства стало мало,
  • и душа не просит перемен.
* * *
  • Жизнь моя как ни била ключом,
  • как шампанским ни пенилась в пятницу,
  • а тоска непонятно о чём
  • мне шершавую пела невнятицу.
* * *
  • Споры о зерне в литературе —
  • горы словоблудной чепухи,
  • ибо из семян ума и дури
  • равные восходят лопухи.
* * *
  • Давно по миру льются стоны,
  • что круче, жарче и бодрей
  • еврей штурмует бастионы,
  • когда в них есть другой еврей.
* * *
  • Судьба не зря за годом год
  • меня толчёт в житейской ступке:
  • у человека от невзгод
  • и мысли выше, и поступки.
* * *
  • Переживёт наш мир беспечный
  • любой кошмар как чепуху,
  • пока огонь пылает вечный
  • у человечества в паху.
* * *
  • Подонки, мразь и забулдыги,
  • мерзавцы, суки и скоты
  • читали в детстве те же книги,
  • что прочитали я и ты.
* * *
  • До точки знает тот,
  • идущий нам на смену,
  • откуда что растёт
  • и что в какую цену.
* * *
  • С тоской копаясь в тексте сраном,
  • его судить самодержавен,
  • я многим жалким графоманам
  • бывал сиятельный Державин.
* * *
  • Наш разум тесно связан с телом,
  • и в том немало есть печали:
  • про то, что раньше ночью делал,
  • теперь я думаю ночами.
* * *
  • В устоях жизни твёрдокамен,
  • семью и дом любя взахлёб,
  • мужик хотя и моногамен,
  • однако жуткий полиёб.
* * *
  • Неволю ощущая, словно плен,
  • я полностью растратил пыл удалый,
  • и общества свободного я член
  • теперь уже потрёпанный и вялый.
* * *
  • Недолго нас кошмар терзает,
  • что оборвётся бытиё:
  • с приходом смерти исчезает
  • боль ожидания её.
* * *
  • Взгляд её, лениво-благосклонный,
  • светится умом, хоть явно дура,
  • возраст очень юный, но преклонный,
  • и худая тучная фигура.
* * *
  • Пришли ко мне, покой нарушив,
  • раздумий тягостные муки:
  • а вдруг по смерти наши души
  • на небе мрут от смертной скуки?
* * *
  • Мы в очень различной манере
  • семейную носим узду,
  • на нас можно ездить в той мере,
  • в которой мы терпим узду.
* * *
  • Вся планета сейчас нам видна:
  • мы в гармонии неги и лени
  • обсуждаем за рюмкой вина
  • соль и суть мимолётных явлений.
* * *
  • В зоопарке под вопли детей
  • укрепилось моё убеждение,
  • что мартышки глядят на людей,
  • обсуждая своё вырождение.
* * *
  • А то, что в среду я отверг,
  • неся гневливую невнятицу,
  • то с радостью приму в четверг,
  • чтобы жалеть об этом в пятницу.
* * *
  • На пороге вечной ночи
  • коротая вечер тёмный,
  • что-то всё ещё бормочет
  • бедный разум неуёмный.
* * *
  • Разумов парящих и рабочих
  • нету ни святее, ни безбожней,
  • наши дураки – тупее прочих,
  • наши идиоты – безнадёжней.
* * *
  • Что я люблю? Курить, лежать,
  • в туманных нежиться томлениях
  • и вяло мыслями бежать
  • во всех возможных направлениях.
* * *
  • Блаженство алкогольного затмения
  • неведомо жрецам ума и знания,
  • мы пьём от колебаний и сомнения,
  • от горестной тоски непонимания.
* * *
  • Даётся близость только с теми
  • из городов и площадей,
  • где бродят призраки и тени
  • хранимых памятью людей.
* * *
  • Бывают лампы в сотни ватт,
  • но свет их резок и увечен,
  • а кто слегка мудаковат,
  • порой на редкость человечен.
* * *
  • Не только от нервов и стужи
  • болезни и хворости множатся:
  • здоровье становится хуже,
  • когда о здоровье тревожатся.
* * *
  • Был некто когда-то и где-то,
  • кто был уже мною тогда;
  • слова то хулы, то привета
  • я слышу в себе иногда.
* * *
  • Не слишком я азартный был игрок,
  • имея даже козыри в руках,
  • ни разу я зато не пренебрёг
  • возможностью остаться в дураках.
* * *
  • Сегодня исчез во мраке
  • ещё один, с кем не скучно;
  • в отличие от собаки
  • я выл по нему беззвучно.
* * *
  • Конечно, всем вокруг наверняка
  • досадно, что еврей, пока живой,
  • дорогу из любого тупика
  • находит хитрожопой головой.
* * *
  • Ворует власть, ворует челядь,
  • вор любит вора укорять;
  • в Россию можно смело верить,
  • но ей опасно доверять.
* * *
  • Чтобы душа была чиста,
  • жить не греша совсем не тупо,
  • но жизнь становится пуста,
  • как детектив, где нету трупа.
* * *
  • Хотя неволя миновала,
  • однако мы – её творение;
  • стихия зла нам даровала
  • высокомерное смирение.
* * *
  • Тонко и точно продумана этика
  • всякого крупного кровопролития:
  • чистые руки – у теоретика,
  • чистая совесть – у исполнителя.
* * *
  • Не помню мест, не помню лиц,
  • в тетради века промелькнувшего
  • размылись тысячи страниц
  • неповторимого минувшего.
* * *
  • В силу душевной структуры,
  • дышащей тихо, но внятно,
  • лучшие в жизни халтуры
  • делались мною бесплатно.
* * *
  • Взывая к моему уму и духу,
  • все встречные, галдя и гомоня,
  • раскидывают мне свою чернуху,
  • спасти меня надеясь от меня.
* * *
  • Судить подробней не берусь,
  • но стало мне теперь видней:
  • евреи так поили Русь,
  • что сами спились вместе с ней.
* * *
  • Пусты потуги сторожей
  • быть зорче, строже и внимательней:
  • плоды запретные – свежей,
  • сочней, полезней и питательней.
* * *
  • Я рад, что вновь сижу с тобой,
  • сейчас бутылку мы откроем,
  • мы объявили пьянству бой,
  • но надо выпить перед боем.
* * *
  • Наступило время страха,
  • сердце болью заморочено;
  • а вчера лишь бодро трахал
  • всё, что слабо приколочено.
* * *
  • Везде на красочных обложках
  • и между них в кипящем шелесте
  • стоят-идут на стройных ножках
  • большие клумбы пышной прелести.
* * *
  • Есть в ощущениях обман,
  • и есть обида в том обмане:
  • совсем не деньги жгут карман,
  • а их отсутствие в кармане.
* * *
  • Вновь меня знакомые сейчас
  • будут наставлять, кормя котлетами;
  • счастье, что Творец не слышит нас —
  • мы б Его затрахали советами.
* * *
  • В неправедных суждениях моих
  • всегда есть оправдание моральное:
  • так резво я выбалтываю их,
  • что каждому найду диаметральное.
* * *
  • Известно лишь немым небесным судьям,
  • где финиш нашим песням соловьиным,
  • и слепо ходит рок по нашим судьбам,
  • как пёс мой – по тропинкам муравьиным.
* * *
  • Эпоха лжи, кошмаров и увечий
  • издохла, захлебнувшись в наших стонах,
  • божественные звуки русской речи
  • слышны теперь во всех земных притонах.
* * *
  • В доставшихся мне жизненных сражениях
  • я бился, балагуря и шутя,
  • а в мелочных житейских унижениях —
  • беспомощен, как малое дитя.
* * *
  • До славной мысли неслучайной
  • добрёл я вдруг дорогой плавной:
  • у мужика без жизни тайной
  • нет полноценной жизни явной.
* * *
  • На высокие наши стремления,
  • на душевные наши нюансы,
  • на туманные духа томления —
  • очень грубо влияют финансы.
* * *
  • Стали бабы страшной силой,
  • полон дела женский трёп,
  • а мужик – пустой и хилый,
  • дармоед и дармоёб.
* * *
  • Я был изумлен, обнаружив,
  • насколько проста красота:
  • по влаге – что туча, что лужа,
  • но разнится их высота.
* * *
  • Наш век в уме слегка попорчен
  • и рубит воздух топором,
  • а бой со злом давно закончен:
  • зло победило, став добром.
* * *
  • Я, друзья, лишь до срока простак
  • и балдею от песни хмельной:
  • после смерти зазнаюсь я так,
  • что уже вам не выпить со мной.
* * *
  • Я живу, незатейлив и кроток,
  • никого и ни в чём не виня,
  • а на свете всё больше красоток,
  • и всё меньше на свете меня.
* * *
  • Ещё родить нехитрую идею
  • могу после стакана или кружки,
  • но мысли в голове уже редеют,
  • как волос на макушке у старушки.
* * *
  • Давно живя с людьми в соседстве,
  • я ни за что их не сужу:
  • причины многих крупных бедствий
  • в себе самом я нахожу.
* * *
  • Во что я верю, горький пьяница?
  • А верю я, что время наше
  • однажды тихо устаканится
  • и станет каплей в Божьей чаше.
* * *
  • Несчётны русские погосты
  • с костями канувших людей —
  • века чумы, холеры, оспы
  • и несогласия идей.
* * *
  • Повсюду, где гремит гроза борьбы
  • и ливнями текут слова раздоров,
  • евреи вырастают, как грибы,
  • с обилием ярчайших мухоморов.
* * *
  • Компотом духа и ума
  • я русской кухне соприроден:
  • Россия – лучшая тюрьма
  • для тех, кто внутренне свободен.
* * *
  • О нём не скажешь ничего —
  • ни лести, ни хулы;
  • ума палата у него,
  • но засраны углы.
* * *
  • В неполном зале – горький смех
  • во мне журчит без осуждения:
  • мне, словно шлюхе, жалко всех,
  • кто не получит наслаждения.
* * *
  • Со мной, хотя удаль иссякла,
  • а розы по-прежнему свежи,
  • ещё приключается всякое,
  • хотя уже реже и реже.
* * *
  • Давно я заметил на практике,
  • что мягкий живителен стиль,
  • а люди с металлом в характере
  • быстрее уходят в утиль.
* * *
  • В земной ума и духа суете
  • у близких вызывали смех и слёзы,
  • но делали погоду только те,
  • кто плюнул на советы и прогнозы.
* * *
  • Зная, что глухая ждёт нас бездна,
  • и что путь мы не переиначим,
  • и про это плакать бесполезно —
  • мы как раз поэтому и плачем.
* * *
  • Опершись о незримую стену,
  • как моряк на родном берегу,
  • на любую заветную тему
  • помолчать я с друзьями могу.
* * *
  • Всё, что было – кануло и сплыло,
  • есть ещё в мехах моих вино;
  • что же мне так вяло и уныло,
  • пусто, равнодушно и темно?
* * *
  • Повсюду смерть, но живы мы,
  • я чувством света – тьме обязан,
  • и даже если нет чумы,
  • наш каждый пир с ней тесно связан.
* * *
  • Идея, что мною владеет,
  • ведёт к пониманию важному:
  • в года, когда небо скудеет,
  • душа достаётся не каждому.
* * *
  • Напористо, безудержно и страстно —
  • повсюду, где живое колыхание, —
  • в российское духовное пространство
  • вплетается еврейское дыхание.
* * *
  • Человек – существо такое,
  • что страдает интимным жжением,
  • и в заветном живёт покое
  • с нарастающим раздражением.
* * *
  • До поры, что востребую их,
  • воплощая в достойных словах,
  • много мыслей и шуток моих
  • содержу я в чужих головах.
* * *
  • Все дружно в России воздели глаза
  • и в Божье поверили чудо,
  • и пылко целует теперь образа
  • повсюдный вчерашний Иуда.
* * *
  • Устав болеть от наших дел,
  • порой лицо отводит Бог,
  • и страшен жизненный удел
  • живущих в этот тёмный срок.
* * *
  • Среди любого поколения
  • живя в обличии естественном,
  • еврей – повсюдный червь сомнения
  • в духовном яблоке общественном.
* * *
  • Полистал я его откровения
  • и подумал, захлопнув обложку,
  • что в источник его вдохновения
  • музы бросили дохлую кошку.
* * *
  • Души мёртвых терпят муки
  • вновь и вновь, пока планета
  • благодушно греет руки
  • на пожарах наших гетто.
* * *
  • Я щедро тешил плоть,
  • но дух был верен чести;
  • храни его, Господь,
  • в сухом и тёплом месте.
* * *
  • И хотя уже видна
  • мне речушка Лета,
  • голова моя полна
  • мусора и света.
* * *
  • Вчера ходил на пир к знакомым;
  • их дом уютен, как кровать;
  • но трудно долго почивать,
  • когда не спится насекомым.
* * *
  • Господь, услышав жалобы мои,
  • подумал, как избыть мою беду,
  • и стали петь о страсти соловьи
  • в осеннем неприкаянном саду.
* * *
  • Реальность – это то, где я живу;
  • реальность – это личная окрестность;
  • реальность – это всё, что наяву;
  • но есть ещё совсем иная местность.
* * *
  • Нам, конечно, уйти суждено,
  • исчерпав этой жизни рутину,
  • но, закончив земное кино,
  • мы меняем лишь зал и картину.
* * *
  • Чисто чувственно мной замечено,
  • как незримо для наблюдения
  • к нам является в сумрак вечера
  • муза лёгкого поведения.
* * *
  • Подвержен творческой тоске,
  • Господь не чужд земного зелья,
  • и наша жизнь на волоске
  • висит в часы Его похмелья.
* * *
  • Я вижу Россию не вчуже,
  • и нет у меня удивления:
  • разруха – в умах, а снаружи
  • всего лишь её проявления.
* * *
  • Злоба наша, в душах накопляясь,
  • к небу воспаряет с ними вместе;
  • небо, этой злобой воспаляясь,
  • вяжет облака вражды и мести.
* * *
  • Ещё свой путь земной не завершив,
  • российской душегубкой проворонен,
  • по внешности сохранен я и жив,
  • но внутренне – уже потусторонен.
* * *
  • И жизнь моя не в тупике,
  • и дух ещё отзывчив к чувству,
  • пока стакан держу в руке,
  • а вилкой трогаю капусту.
* * *
  • Не чувствую ни капли облегчения,
  • осваивая новую реальность,
  • где плотские порывы и влечения
  • теряют остроту и актуальность.
* * *
  • Земного прозябания режим
  • толкает нас на поиск лучшей доли,
  • и мы от благоденствия бежим
  • не реже, чем от тягот и неволи.
* * *
  • Вся наша склонность к оптимизму
  • от неспособности представить,
  • какого рода завтра клизму
  • судьба решила нам поставить.
* * *
  • Бог необузданно гневлив
  • и сам себя сдержать не может,
  • покуда ярости прилив
  • чего-нибудь не уничтожит.
* * *
  • Держусь я тем везде всегда,
  • что никогда нигде
  • я не даю себе труда
  • усердствовать в труде.
* * *
  • Из века в век и год от года
  • смеясь над воплями старателей,
  • бренчит российская свобода
  • ключами сменных надзирателей.
* * *
  • Я догадался очень рано
  • себя от пакости беречь
  • и не смотрю, когда с экрана
  • двуликий анус держит речь.
* * *
  • Люблю ненужные предметы,
  • любуюсь медью их и глиной,
  • руками трогаю приметы
  • того, что жизнь случилась длинной.
* * *
  • Я чтенью предал жизнь мою,
  • смакую тон, сюжет и фразу,
  • а всё, что жадно узнаю,
  • я забывать умею сразу.
* * *
  • Я жизнь мою прошёл пешком,
  • и был карман мой пуст,
  • но метил я в пути стишком
  • любой дорожный куст.
* * *
  • Творец живёт сейчас в обиде,
  • угрюмо видя мир насквозь —
  • и то, что вовсе не предвидел,
  • и то, что напрочь не сбылось.
* * *
  • Евреи всходят там, где их не сеяли,
  • цветут и колосятся где не просят,
  • растут из непосаженного семени
  • и всюду безобразно плодоносят.
* * *
  • Умелец мастерит лихую дрель
  • и сверлит в мироздании дыру,
  • а хлюпик дует в тонкую свирель
  • и зябнет на космическом ветру.
* * *
  • Сполна я осознал ещё юнцом
  • трагедию земного проживания
  • с кошмарным и заведомым концом,
  • со счастьем и тоской существования.
* * *
  • Я завидую только тому,
  • чей азарт не сильнее ума,
  • и довольно того лишь ему,
  • что судьба посылает сама.
* * *
  • Сам в отшельнический скит
  • заточился дух-молчальник;
  • всюду бурно жизнь кипит,
  • на плите кипит мой чайник.
* * *
  • Весьма наш мир материален,
  • но вожжи духа отпустив,
  • легко уловишь, как реален
  • сокрытой мистики мотив.
* * *
  • Когда по пьянке всё двоится,
  • опасно дальше наливать,
  • и может лишняя девица
  • легко проникнуть на кровать.
* * *
  • Мир хотя загадок полон,
  • есть ключи для всех дверей;
  • если в ком сомненья, кто он,
  • то, конечно, он еврей.
* * *
  • Гражданским пышешь ты горением,
  • а я – любуюсь на фиалки;
  • облей, облей меня презрением
  • и подожги от зажигалки.
* * *
  • Созерцатель и свидетель,
  • я по жизни зря кочую,
  • я не славлю добродетель
  • и пороки не бичую.
  • Посторонен я настолько,
  • что и чувствую иначе:
  • видя зло – смеюсь я горько,
  • а добру внимаю – плача.
* * *
  • Я не был накопительства примером
  • и думаю без жалости теперь,
  • что стал уже давно миллионером
  • по счёту мной понесенных потерь.
* * *
  • Как пастырь, наставляющий народ,
  • как пастор, совершающий молебен,
  • еврей, торгуя воздухом, не врёт,
  • а верит, что товар его целебен.
* * *
  • Несложен мой актёрский норов:
  • ловя из зала волны смеха,
  • я торжествую, как Суворов,
  • когда он с Альп на жопе съехал.
* * *
  • Виновен в этом или космос,
  • или научный беспредел:
  • несовращённолетний возраст
  • весьма у дев помолодел.
* * *
  • Пока себя дотла не износил,
  • на баб я с удовольствием гляжу;
  • ещё настолько свеж и полон сил,
  • что внуков я на свет произвожу.
* * *
  • Молчу, скрываюсь и таю,
  • чтоб даже искрой откровения
  • не вызвать пенную струю
  • из брюк общественного мнения.
* * *
  • Я к вам бы, милая, приник
  • со страстью неумышленной,
  • но вы, мне кажется, – родник
  • воды весьма промышленной.
* * *
  • С того слова мои печальны,
  • а чувства миром недовольны,
  • что мысли – редки и случайны,
  • а рифмы – куцы и глагольны.
* * *
  • Покуда есть литература,
  • возможны в ней любые толки,
  • придёт восторженная дура
  • и книгу пылко снимет с полки.
* * *
  • Когда порой густеют в небе тучи,
  • я думаю: клубитесь надо мной,
  • бывали облака гораздо круче,
  • но где они? А я – сижу в пивной.
* * *
  • Нисколько от безделья я не маюсь,
  • а ты натужно мечешься – зачем?
  • Я – с радостью ничем не занимаюсь,
  • ты – потно занимаешься ничем.
* * *
  • Творец порой бывает так не прав,
  • что сам же на себя глядит зловеще,
  • и, чтоб утихомирить буйный нрав,
  • придумывает что-нибудь похлеще.
* * *
  • Нет часа угрюмей, чем утренний:
  • душа озирается шало,
  • и хаосы – внешний и внутренний —
  • коростами трутся шершаво.
* * *
  • Когда мы спорим, наши головы
  • весьма легки в тасовке фактов,
  • поскольку сами факты – голые
  • и для любых годятся актов.
* * *
  • В местах любого бурного смятения,
  • где ненависти нет конца и края,
  • растут разнообразные растения,
  • покоем наши души укоряя.
* * *
  • Я чую в организме сговор тайный,
  • решивший отпустить на небо душу,
  • ремонт поскольку нужен капитальный,
  • а я и косметического трушу.
* * *
  • Всё течёт под еврейскую кровлю,
  • обретая защиту и кров, —
  • и свобода, политая кровью,
  • и доходы российских воров.
* * *
  • Дожрав до крошки, хрюкнув сыто
  • и перейдя в режим лежания,
  • свинья всегда бранит корыто
  • за бездуховность содержания.
* * *
  • Тоскливы русские пейзажи,
  • их дух унынием повит,
  • и на душе моей чем гаже,
  • тем ей созвучней этот вид.
* * *
  • Иссяк мой золота запас,
  • понтуюсь я, бренча грошами,
  • а ты всё скачешь, мой Пегас,
  • тряся ослиными ушами.
* * *
  • Только самому себе молчащему
  • я могу довериться как лекарю;
  • если одинок по-настоящему,
  • то и рассказать об этом некому.
* * *
  • Те идеи, что в воздухе веяли
  • и уже были явно готовые,
  • осознались былыми евреями,
  • наша участь – отыскивать новые.
* * *
  • Где все сидят, ругая власть,
  • а после спят от утомления,
  • никак не может не упасть
  • доход на тушу населения.
* * *
  • Купаясь в мелкой луже новостей,
  • ловлю внезапно слово, и тогда
  • стихи мои похожи на детей
  • случайностью зачатия плода.
* * *
  • Мечтай, печальный человек,
  • целебней нет от жизни средства,
  • и прошлогодний веет снег
  • над играми седого детства.
* * *
  • Вся наука похожа на здание,
  • под которым фундамент непрочен,
  • ибо в истинность нашего знания
  • это знание верит не очень.
* * *
  • Возвышенные мифы год за годом
  • становятся сильней печальной были;
  • евреи стали избранным народом
  • не ранее, чем все их невзлюбили.
* * *
  • Однажды фуфло полюбило туфту
  • с роскошной и пышной фигурой,
  • фуфло повалило туфту на тахту
  • и занялось пылкой халтурой.
* * *
  • Под ветром жизни так остыли мы
  • и надышались едким дымом,
  • что постепенно опостылели
  • самим себе, таким любимым.
* * *
  • Мне стоит лишь застыть, сосредоточась,
  • и, словно растворённые в крови,
  • из памяти моей сочатся тотчас
  • не доблести, а подлости мои.
* * *
  • Присматриваясь чутко и сторожко,
  • я думал, когда жил ещё в России,
  • что лучше «воронок», чем неотложка,
  • и вышло всё, как если бы спросили.
* * *
  • То с боями, то скинув шинель
  • и обильно плодясь по дороге,
  • человечество роет тоннель,
  • не надеясь на выход в итоге.
* * *
  • Дойдя до рубежа преображения,
  • оставив дым последней сигареты,
  • зеркального лишусь я отражения
  • и весь переселюсь в свои портреты.
* * *
  • Вся история – огромное собрание
  • аргументов к несомненности идеи,
  • что Творец прощает каждого заранее;
  • это знали все великие злодеи.
* * *
  • Иступился мой крючок
  • и уже не точится;
  • хоть и дряхлый старичок,
  • а ебаться хочется.
* * *
  • Аскетов боюсь я – стезя их
  • лежит от моей далеко,
  • а те, кто себя истязает,
  • и ближних калечат легко.
* * *
  • Зачем печалиться напрасно,
  • словами горестно шурша?
  • У толстых тоже очень часто
  • бывает тонкая душа.
* * *
  • Не видел я нигде в печати,
  • но это знают все студенты:
  • про непорочное зачатие
  • миф сочинили импотенты.
* * *
  • О чём-то грустном все молчали,
  • но я не вник и не спросил,
  • уже чужие знать печали
  • нет у меня душевных сил.
* * *
  • Думаю об этом без конца,
  • наглый неотёсанный ублюдок:
  • если мы – подобие Творца,
  • то у Бога должен быть желудок.
* * *
  • Конечно, всё на свете – суета
  • под вечным абажуром небосвода,
  • но мера человека – пустота
  • окрестности после его ухода.
* * *
  • Если всё не пакостно, то мглисто,
  • с детства наступает увядание,
  • светлая пора у пессимиста —
  • новых огорчений ожидание.
* * *
  • В годы, что прослыли беззаботными
  • (время только начало свой бег),
  • ангелы потрахались с животными,
  • вышел первобытный человек.
* * *
  • Уже давно мы не атлеты
  • и плоть полнеет оголтело,
  • теперь некрупные предметы
  • я ловко прячу в складках тела.
* * *
  • Держусь ничуть не победительно,
  • весьма беспафосно звучу,
  • меня при встрече снисходительно
  • ублюдки треплют по плечу.
* * *
  • Пусть меня заботы рвут на части,
  • пусть я окружён говном и суками,
  • всё же поразительное счастье —
  • мучиться прижизненными муками.
* * *
  • Когда мы кого-то ругаем
  • и что-то за что-то клянём,
  • мы желчный пузырь напрягаем,
  • и камни заводятся в нём.
* * *
  • Конечно, лучше жить раздельно с веком,
  • не пачкаясь в нечестии и блуде,
  • но чистым оставаться человеком
  • мешают окружающие люди.
* * *
  • Рассеялись былые притязания,
  • и жизнь моя, желаньям в унисон,
  • полна уже блаженством замерзания,
  • когда внутри тепло и клонит в сон.
* * *
  • Господь на нас не смотрит потому,
  • что чувствует неловкость и смущение:
  • Творец гордится замыслом, Ему
  • видней, насколько плохо воплощение.
* * *
  • Не по капризу Провидения
  • мы на тоску осуждены,
  • тоска у нас – от заблуждения,
  • что мы для счастья рождены.
* * *
  • В немыслимом количестве томов
  • мусолится одна и та же шутка —
  • что связано брожение умов
  • с бурчанием народного желудка.
* * *
  • Почти закончив путь земной,
  • я жизнь мою обозреваю
  • и сам себя подозреваю,
  • что это было не со мной.
* * *
  • Ты, душа, если сердце не врёт,
  • запросилась в родные края?
  • Лишь бы только тебя наперёд
  • не поехала крыша моя.
* * *
  • Свой дух я некогда очистил
  • не лучезарной красотой,
  • а осознаньем грязных истин
  • и тесной встречей с мерзотой.
* * *
  • Исчерпался остаток чернил,
  • Богом некогда выданный мне;
  • всё, что мог, я уже сочинил;
  • только дохлая муха на дне.
* * *
  • Моя прижизненная аура
  • перед утечкой из пространства
  • в неделю похорон и траура
  • пронижет воздух духом пьянства.
* * *
  • Столько из былого мной надышано,
  • что я часто думаю сейчас:
  • прошлое прекрасно и возвышенно,
  • потому что не было там нас.
* * *
  • Комфорту и сытости вторя,
  • от массы людской умножения
  • из пены житейского моря
  • течёт аромат разложения.
* * *
  • Всему учился между прочим,
  • но знаю слов я курс обменный,
  • и собеседник я не очень,
  • но соболтатель я отменный.
* * *
  • Бог нам подсыпал, дух варя,
  • и зов безумных побуждений,
  • и тёмный ужас дикаря,
  • и крутость варварских суждений.
* * *
  • Всюду меж евреями сердечно
  • теплится идея прописная:
  • нам Израиль – родина, конечно,
  • только, слава Богу, запасная.
* * *
  • Замедлился кошмарный маховик,
  • которым был наш век разбит и скомкан;
  • похоже, что закончен черновик
  • того, что предстоит уже потомкам.
* * *
  • Я не рассыпаюсь в заверениях
  • и не возношу хвалу фальшиво;
  • Бога я люблю в его творениях
  • женского покроя и пошива.
* * *
  • В России очень часто ощущение —
  • вослед каким-то мыслям или фразам,
  • что тесное с евреями общение
  • ужасно объевреивает разум.
* * *
  • Хотя везде пространство есть,
  • но от себя нам не убресть.
* * *
  • Люблю чужеземный ландшафт
  • не в виде немой территории,
  • а чтобы везде на ушах
  • висела лапша из истории.
* * *
  • Тактично, щепетильно, деликатно —
  • беседуя, со сцены, за вином —
  • твержу я, повторяясь многократно,
  • о пагубности близости с говном.
* * *
  • Поскольку жутко тяжек путь земной
  • и дышит ощущением сиротства —
  • блаженны, кто общается со мной,
  • испытывая радость превосходства.
* * *
  • Как судьба ни длись благополучно,
  • есть у всех последняя забота;
  • я бы умереть хотел беззвучно,
  • близких беспокоить неохота.
* * *
  • Кто на суете сосредоточен
  • в судорогах алчного радения,
  • тех и посреди кромешной ночи
  • денежные мучают видения.
* * *
  • Угрюмо ощутив, насколько тленны,
  • друзья мои укрылись по берлогам;
  • да будут их года благословенны,
  • насколько это можно с нашим Богом.
* * *
  • Всё время учит нас история,
  • что получалось так и сяк,
  • но где хотелось, там и стоило
  • пускаться наперекосяк.
* * *
  • Мы к ночи пьём с женой по тем причинам веским,
  • что нету спешных дел и поезд наш ушёл,
  • и заняты друзья, нам часто выпить не с кем,
  • а главное – что нам так хорошо.
* * *
  • Раздвоенность – печальная нормальность,
  • и зыбкое держу я равновесие:
  • умишко слепо тычется в реальность,
  • а душу распирает мракобесие.
* * *
  • Как раньше в юности влюблённость,
  • так на закате невзначай
  • нас осеняет просветлённость
  • и благодарная печаль.
* * *
  • Здесь еврей и ты и я,
  • мы единая семья:
  • от шабата до шабата
  • брат наёбывает брата.
* * *
  • Нынче различаю даже масти я
  • тех, кому душа моя – помеха:
  • бес гордыни, дьявол любострастия,
  • демоны свободы и успеха.
* * *
  • Нет, мой умишко не глубок,
  • во мне горит он тихой свечкой
  • и незатейлив, как лубок,
  • где на лугу – баран с овечкой.
* * *
  • Благословенна будь, держава,
  • что век жила с собой в борьбе,
  • саму себя в дерьме держала,
  • поя хвалу сама себе.
* * *
  • Конечно, всюду ложь и фальшь,
  • тоска, абсурд и бред,
  • но к водке рубят сельдь на фарш,
  • а к мясу – винегрет.
* * *
  • Весь Божий мир, пока живой, —
  • арена бойни мировой,
  • поскольку что кому-то прибыльно,
  • другому – тягостно и гибельно.
* * *
  • Я слышу завывания кретина,
  • я вижу, как гуляет сволота,
  • однако и душа невозмутима,
  • и к жизни не скудеет теплота.
* * *
  • Разуверясь в иллюзии нежной,
  • мы при первой малейшей возможности
  • обзаводимся новой надеждой,
  • столь же явной в её безнадёжности.
* * *
  • Спать не зря охоч я очень,
  • сонный бред люблю я с юности,
  • разум наш под сенью ночи
  • отдыхает от разумности.
* * *
  • Всякий нёс ко мне боль и занозы,
  • кто судьбе проигрался в рулетку,
  • и весьма крокодиловы слёзы
  • о мою осушались жилетку.
* * *
  • Мой деловой, рациональный,
  • с ухваткой, вскормленной веками,
  • активный ген национальный
  • остался в папе или в маме.
* * *
  • Гуляка, пройдоха, мошенник,
  • для адского пекла годясь, —
  • подвижник, аскет и отшельник,
  • в иную эпоху родясь.
* * *
  • Замшелым душам стариков
  • созвучны внешне их старушки:
  • у всех по жизни говнюков
  • их жёны – злобные гнилушки.
* * *
  • От коллективных устремлений,
  • где гул восторгов, гам и шум,
  • я уклоняюсь из-за лени,
  • что часто выглядит, как ум.
* * *
  • Клокочет неистовый зал,
  • и красные флаги алеют…
  • Мне доктор однажды сказал:
  • глисты перед гибелью злеют.
* * *
  • Пока присесть могу к столу,
  • ценю я каждое мгновение,
  • и там, где я пишу хулу,
  • внутри звучит благословение.
* * *
  • Время тянется уныло,
  • но меняться не устало:
  • раньше всё мерзее было,
  • а теперь – мерзее стало.
* * *
  • Проходят эпохи душения,
  • но сколько и как ни трави,
  • а творческий пыл разрушения
  • играет в российской крови.
* * *
  • Был я молод и где-то служил,
  • а любовью – и бредил, и жил;
  • даже глядя на гладь небосклона,
  • я усматривал девичьи лона.
* * *
  • Кто книжно, а кто по наитию,
  • но с чувством неясного страха
  • однажды приходит к открытию
  • сообщества духа и паха.
* * *
  • Я остро ощущаю временами
  • (проверить я пока ещё не мог),
  • что в жизни всё случившееся с нами
  • всего лишь только опыт и пролог.
* * *
  • Уходит чёрный век великий,
  • и станет нем его гранит,
  • и лишь язык, живой и дикий,
  • кошмар и славу сохранит.
* * *
  • Идеей тонкой и заветной
  • богат мой разум проницательный:
  • страсть не бывает безответной —
  • ответ бывает отрицательный.
* * *
  • Вокруг хотя полно материальности,
  • но знают нынче все, кто не дурак:
  • действительность загадочней реальности,
  • а что на самом деле – полный мрак.
* * *
  • Бурлит российский передел,
  • кипят азарт и спесь,
  • а кто сажал и кто сидел —
  • уже не важно здесь.
* * *
  • У писательского круга —
  • вековечные привычки:
  • все цитируют друг друга,
  • не используя кавычки.
* * *
  • Сбываются – глазу не веришь —
  • мечты древнеримских трудящихся:
  • хотевшие хлеба и зрелищ
  • едят у экранов светящихся.
* * *
  • Мы уже судьбу не просим
  • об удаче скоротечной,
  • осенила душу осень
  • духом праздности беспечной.
* * *
  • Вой ветра, сеющий тревогу,
  • напоминает лишь о том,
  • что я покуда, слава Богу,
  • ни духом слаб, ни животом.
* * *
  • Предай меня, Боже, остуде,
  • от пыла вещать охрани,
  • достаточно мудрые люди
  • уже наболтали херни.
* * *
  • Не числю я склероз мой ранний
  • досадной жизненной превратностью;
  • моя башка без лишних знаний
  • полна туманом и приятностью.
* * *
  • Не травлю дисгармонией мрачной
  • я симфонию льющихся дней;
  • где семья получилась удачной,
  • там жена дирижирует ей.
* * *
  • Когда близка пора маразма,
  • как говорил мудрец Эразм,
  • любое бегство от соблазна
  • есть больший грех, чем сам соблазн.
* * *
  • Плачет баба потому,
  • что увяло тело,
  • а давала не тому,
  • под кого хотела.
* * *
  • Художнику дано благословлять —
  • не более того, хоть и не менее,
  • а если не художник он, а блядь,
  • то блядство и его благословение.
* * *
  • С разным повстречался я искусством
  • в годы любованья мирозданием,
  • лучшее на свете этом грустном
  • создано тоской и состраданием.
* * *
  • В одном история не врёт
  • и правы древние пророки:
  • великим делают народ
  • его глубинные пороки.
* * *
  • Ты к небу воздеваешь пылко руки,
  • я в жестах этих вижу лицемерие,
  • за веру ты принять согласен муки,
  • а я принять готов их – за неверие.
* * *
  • Господь не будет нас карать,
  • гораздо хуже наш удел:
  • на небе станут нагло жрать
  • нас те, кто нас по жизни ел.
* * *
  • Бог печально тренькает на лире
  • в горести недавнего прозрения:
  • самая большая скверна в мире —
  • подлые разумные творения.
* * *
  • Я храню душевное спокойствие,
  • ибо всё, что больно, то нормально,
  • а любое наше удовольствие —
  • либо вредно, либо аморально.
* * *
  • Жила была на свете дева,
  • и было дел у ней немало:
  • что на себя она надела,
  • потом везде она снимала.
* * *
  • Тайным действием систем,
  • скрытых под сознанием,
  • жопа связана со всем
  • Божьим мирозданием.
* * *
  • Схожусь я медленно, с опаской,
  • по горло полон горьким опытом,
  • но вдруг дохнёт на душу лаской,
  • и снова всё пропало пропадом.
* * *
  • Когда мне почта утром рано
  • приносит вирши графомана,
  • бываю рад я, как раввины —
  • от ветра с запахом свинины.
* * *
  • Вульгарен, груб и необуздан,
  • я в рай никак не попаду,
  • зато легко я буду узнан
  • во дни амнистии в аду.
* * *
  • Людей давно уже делю —
  • по слову, тону, жесту, взгляду —
  • на тех, кому я сам налью,
  • и тех, с кем рядом пить не сяду.
* * *
  • У внуков с их иными вкусами
  • я не останусь без призора:
  • меня отыщут в куче мусора
  • и переложат в кучу сора.
* * *
  • Я живу в тишине и покое,
  • стал отшельник, монах и бирюк,
  • но на улицах вижу такое,
  • что душа моя рвётся из брюк.
* * *
  • Первые на свете совратители,
  • понял я, по памяти скользя,
  • были с несомненностью родители:
  • я узнал от них, чего нельзя.
* * *
  • Покуда наши чувства не остыли,
  • я чувствую живое обожание
  • к тому, что содержимое бутыли
  • меняет наших мыслей содержание.
* * *
  • Ум – помеха для нежной души,
  • он её и сильней, и умней,
  • но душа если выпить решит,
  • ум немедля потворствует ей.
* * *
  • Я от века отжил только треть,
  • когда понял: бояться – опасно,
  • страху надо в глаза посмотреть,
  • и становится просто и ясно.
* * *
  • В натурах подлинно способных
  • играет тонкий и живой
  • талант упрямо, как подсолнух,
  • вертеть за солнцем головой.
* * *
  • Мир совершенствуется так —
  • не по годам, а по неделям, —
  • что мелкотравчатый бардак
  • большим становится борделем.
* * *
  • Хотя под раскаты витийства
  • убийц человечество судит,
  • но жить на земле без убийства —
  • не может, не хочет, не будет.
* * *
  • Естественно и точно по годам
  • стал ветошью мой рыцарский доспех,
  • поскольку у весьма прекрасных дам
  • терпел он сокрушительный успех.
* * *
  • Я подбил бы насильнику глаз,
  • а уж нос я расквасил бы точно,
  • очень жалко, что трахают нас
  • анонимно, безлико, заочно.
* * *
  • В чистом разуме скрыта отрава,
  • целой жизни мешая тайком:
  • мысля трезво, реально и здраво,
  • ты немедля слывёшь мудаком.
* * *
  • Поскольку есть мужчины и юнцы,
  • просящие готовые ответы,
  • постольку возникают мудрецы,
  • родящие полезные советы.
* * *
  • Свобода неотрывна от сомнения
  • и кажется обманом неискусным,
  • дух горечи и дух недоумения
  • витают над её рассветом тусклым.
* * *
  • Идея моя не научна,
  • но мне помогала всегда:
  • прекрасное – всё, что не скучно,
  • и даже крутая беда.
* * *
  • То ясно чувствуешь душой,
  • то говорит об этом тело:
  • век был достаточно большой,
  • и всё слегка осточертело.
* * *
  • В лени всякого есть понемногу,
  • а в решимости жить поперёк —
  • и бросание вызова Богу,
  • что когда-то на труд нас обрёк.
* * *
  • Чуя в человечестве опасность,
  • думая о судьбах мироздания,
  • в истину вложил Господь напрасность
  • поисков её и опознания.
* * *
  • Посреди миропорядка
  • есть везде, где я живу,
  • и моя пустая грядка,
  • я сажаю трын-траву.
* * *
  • Так же будут кишеть муравьи,
  • а планеты – нестись по орбитам;
  • размышленья о смерти мои —
  • только мысли о всём недопитом.
* * *
  • Борьба – не душевный каприз,
  • не прихоть пустого влечения:
  • плывут по течению – вниз,
  • а вверх – это против течения.
* * *
  • Конечно, я придурком был тогда,
  • поскольку был упрям я и строптив,
  • а умный в те кромешные года
  • носил на языке презерватив.
* * *
  • На всё подряд со страстью нежной,
  • как воробьи к любому крошеву,
  • слетались мы, томясь надеждой
  • прильнуть к чему-нибудь хорошему.
* * *
  • В беде, где всё пошло насмарку,
  • вразлом и наперекосяк,
  • велик душой, кто рад подарку,
  • что жив, на воле и босяк.
* * *
  • Готовлюсь к уходу туда,
  • где быть надлежит человеку,
  • и время плеснёт, как вода
  • над камешком, канувшим в реку.
* * *
  • Я не люблю живые тени,
  • меня страшит их дух высокий,
  • дружу я близко только с теми,
  • кого поят земные соки.
* * *
  • Я музу часто вижу здесь
  • во время умственного пира,
  • она собой являет смесь
  • из нимфы, бляди и вампира.
* * *
  • Осадком памяти сухим
  • уже на склоне и пределе
  • мы видим прошлое таким,
  • каким его прожить хотели.
* * *
  • Разгул наук сейчас таков,
  • что зуд учёного азарта
  • вот-вот наладит мужиков
  • рожать детей Восьмого марта.
* * *
  • Конечно, слёзы, боль и грех
  • всё время видеть тяжело Ему,
  • но Бог нас любит равно всех
  • и просто каждого по-своему.
* * *
  • Лишь на смертном одре я посмею сказать,
  • что печально во всём этом деле:
  • если б наши старухи любили вязать,
  • мы бы дольше в пивных посидели.
* * *
  • Что нёс я ахинею, но не бред,
  • поймут, когда уже я замолчу,
  • и жалко мне порой, что Бога нет,
  • я столько рассказать Ему хочу!
* * *
  • Любые наши умозрения
  • венчает вывод горемычный,
  • что здесь нас точит червь сомнения,
  • а после смерти – червь обычный.
* * *
  • Величественна и проста
  • в делах житейских роль Господня:
  • не кто, как Он, отверз уста
  • у тех, кто выпить звал сегодня.
* * *
  • Старение – тяжкое бедствие,
  • к закату умнеют мужчины,
  • но пакостно мне это следствие
  • от пакостной этой причины.
* * *
  • Меня пересолив и переперчив,
  • Господь уравновесил это так,
  • что стал я неразборчиво доверчив
  • и каждого жалею, как мудак.
* * *
  • Я изо всех душевных сил
  • ценю творения культуры,
  • хотя по пьянке оросил
  • немало уличной скульптуры.
* * *
  • Я дивлюсь устройству мира:
  • ведь ни разу воробей,
  • хоть и наглый и проныра,
  • а не трахал голубей.
* * *
  • Я времени себе не выбирал,
  • оно других не лучше и не хуже,
  • но те, кто мог бы вырасти в коралл,
  • комками пролежали в мелкой луже.
* * *
  • Я думаю – украдкой и тайком,
  • насколько легче жить на склоне лет,
  • и спать как хорошо со стариком:
  • и вроде бы он есть, и вроде нет.
* * *
  • Забыть об одиночестве попытка,
  • любовь разнообразием богата:
  • у молодости – радости избытка,
  • у старости – роскошество заката.
* * *
  • За глину, что вместе месили,
  • за долю в убогом куске
  • подвержен еврей из России
  • тяжёлой славянской тоске.
* * *
  • Хоть живу я благоденно и чинно,
  • а в затмениях души знаю толк;
  • настоящая тоска – беспричинна,
  • от неё так на луну воет волк.
* * *
  • Мы стали снисходительно терпеть
  • излишества чужого поведения;
  • нет сил уже ни злиться, ни кипеть,
  • и наша доброта – от оскудения.
* * *
  • Когда я сам себе перечу,
  • двоюсь настолько, что пугаюсь:
  • я то бегу себе навстречу,
  • то разминусь и разбегаюсь.
* * *
  • Блажен, кто истов и суров,
  • творя свою бурду,
  • кто издаёт могучий рёв
  • на холостом ходу.
* * *
  • Я недвижен в уюте домашнем,
  • как бы время ни мчалось в окне;
  • я сегодня остался вчерашним,
  • это завтра оценят во мне.
* * *
  • Угрюмо замыкаюсь я, когда
  • напившаяся нелюдь и ублюдки
  • мне дружбу предлагают навсегда
  • и души облегчают, как желудки.
* * *
  • Время дикое, странное, смутное,
  • над Россией – ни ночь, ни заря,
  • то ли что-то родит она путное,
  • то ли снова найдёт упыря.
* * *
  • Невольно ум зайдёт за разум,
  • такого мир не видел сроду:
  • огромный лагерь весь и сразу
  • внезапно вышел на свободу.
* * *
  • Давно уже в себя я погружён,
  • и в этой благодатной пустоте
  • я слишком сам собою окружён,
  • чтоб думать о толкучей суете.
* * *
  • С восторгом я житейский ем кулич,
  • но вдосталь мне мешает насладиться
  • висящая над нами, словно бич,
  • паскудная обязанность трудиться.
* * *
  • Зевая от позывов омерзения,
  • читаю чьи-то творческие корчи,
  • где всюду по извивам умозрения
  • витает аромат неясной порчи.
* * *
  • Мы зорче и мягче, старея
  • в осенних любовных объятьях,
  • глаза наши видят острее,
  • когда нам пора закрывать их.
* * *
  • Сегодня – время скепсиса. Потом
  • (неверие не в силах долго длиться)
  • появится какой-нибудь фантом
  • и снова озарит умы и лица.
* * *
  • Куражится в мозгу моём вино
  • в извилинах обоих полушарий;
  • здоровье для того нам и дано,
  • чтоб мы его со вкусом разрушали.
* * *
  • В его лице – такая скверна,
  • глаз отвести я не могу
  • и думаю: Кащей, наверно,
  • тайком любил Бабу-Ягу.
* * *
  • Могу всегда сказать я честно,
  • что безусловный патриот:
  • я всюду думаю про место,
  • откуда вышел мой народ.
* * *
  • Благоволение небес
  • нам если светит на пути,
  • то совращает нас не бес,
  • а чистый ангел во плоти.
* * *
  • От нежных песен дев кудлатых
  • во мне бурлит, как тонкий яд,
  • мечта пернатых и женатых —
  • лететь, куда глаза глядят.
* * *
  • Не те, кого не замечаем,
  • а те, с кем соли съели пуд
  • и в ком давно души не чаем,
  • нас неожиданно ебут.
* * *
  • Люблю вечернее томление,
  • сижу, застыв, как истукан,
  • а вялых мыслей шевеление
  • родит бутылку и стакан.
* * *
  • Всегда сулит улов и фарт
  • надежда – врунья и беглянка,
  • а дальше губит нас азарт
  • или случайная подлянка.
* * *
  • Что стал я ветхий старичок,
  • меня не гложет грусть,
  • хотя снаружи я сморчок,
  • внутри – солёный груздь.
* * *
  • Душа полна пренебрежения
  • к боязни сгинуть и пропасть,
  • напрасны все остережения,
  • когда уму диктует страсть.
* * *
  • Не ведает ни берега, ни дна
  • слияние судьбы и линий личных,
  • наружная живётся жизнь одна,
  • а внутренние – несколько различных.
* * *
  • Мы когда судьбе своей перечим,
  • то из пустоты издалека
  • дружески ложится нам на плечи
  • лёгкая незримая рука.
* * *
  • Чтобы избегнуть липких нитей
  • хлопот и тягот вероятных,
  • я сторонюсь любых событий,
  • душе и разуму невнятных.
* * *
  • Конечно, это горестно и грустно,
  • однако это факты говорят:
  • евреи правят миром так искусно,
  • что сами себе пакости творят.
* * *
  • Бог учёл в живой природе
  • даже духа дуновение:
  • если деньги на исходе,
  • то приходит вдохновение.
* * *
  • Земное бытиё моё густое —
  • не лишнее в цепи людской звено,
  • я сеял бесполезное, пустое,
  • никчёмное, но всё-таки зерно.
* * *
  • Сижу я с гостями и тихо зверею,
  • лицо – карнавал восхищения:
  • за что пожилому больному еврею
  • такое богатство общения?
* * *
  • Есть между сном и пробуждением
  • души и разума игра,
  • где ощущаешь с наслаждением,
  • что гаснуть вовсе не пора.
* * *
  • Век ушёл. В огне его и блуде
  • яркая особенность была:
  • всюду вышли маленькие люди
  • на большие мокрые дела.
* * *
  • Я друг зелёных насаждений
  • с тех лет, когда был полон сил
  • и много дивных услаждений
  • в тени их зарослей вкусил.
* * *
  • Уже давно стихов моих
  • течёт расплавленный металл,
  • не сможет мир забыть о них,
  • поскольку мир их не читал.
* * *
  • Не зря читал я книги, дух мой рос,
  • даёт сейчас мой разум безразмерный —
  • на самый заковыристый вопрос —
  • ответ молниеносный и неверный.
* * *
  • Я с незапамятной поры
  • душой усвоил весть благую,
  • что смерть не выход из игры,
  • а переход в игру другую.
* * *
  • Давно уже явилось невзначай
  • ко мне одно высокое наитие:
  • чем гуще мы завариваем чай,
  • тем лучшее выходит чаепитие.
* * *
  • Еврейский дух – слегка юродивый,
  • и зря еврей умом гордится,
  • повсюду слепо числя родиной
  • чужую землю, где родится.
* * *
  • Как долго гнил ты, бедный фрукт,
  • и внешне тухлый, и с изнанки,
  • ты не мерзавец, ты – продукт
  • российской чёрной лихоманки.
* * *
  • Выбрав одинокую свободу,
  • к людям я с общеньем не вяжусь,
  • ибо я примкну ещё к народу
  • и в земле с ним рядом належусь.
* * *
  • Совершенно обычных детей
  • мы с женой, слава Богу, родители;
  • пролагателей новых путей
  • пусть рожают и терпят любители.
* * *
  • Хотя стихи – не то, что проза,
  • в них дух единого призвания,
  • и зря у кала и навоза
  • такие разные названия.
* * *
  • В обед я рюмку водки пью под суп,
  • и к ночи – до бровей уже налит,
  • а те, кто на меня имеет зуб,
  • гадают, почему он так болит.
* * *
  • Все помыслы, мечты и упования
  • становятся живей от выпивания.
* * *
  • Дух надежды людям так угоден,
  • что на свете нету постояннее
  • мифа, что по смерти мы уходим
  • в некое иное состояние.
* * *
  • На некоторой стадии подпития
  • всё видится ясней, и потому
  • становятся понятными события,
  • загадочные трезвому уму.
* * *
  • Густеет, оседая, мыслей соль,
  • покуда мы свой камень в гору катим:
  • бесплатна в этой жизни – только боль,
  • за радости мы позже круто платим.
* * *
  • Обманываться – глупо и не надо,
  • ведь истинный пастух от нас сокрыт,
  • а рвутся все козлы возглавить стадо —
  • чтоб есть из лакированных корыт.
* * *
  • Финал кино: стоит кольцом
  • десяток близких над мужчиной,
  • а я меж них лежу с лицом,
  • чуть опечаленным кончиной.
* * *
  • Жизнь моя ушла на ловлю слова,
  • службу совратительному змею;
  • бросил бы я это, но другого
  • делать ничего я не умею.
* * *
  • Сотрись, не подводи меня, гримаса,
  • пора уже привыкнуть, что ровесники,
  • которые ни рыба и ни мясо,
  • известны как орлы и буревестники.
* * *
  • Моя шальная голова
  • не переносит воздержания
  • и любит низкие слова
  • за высоту их содержания.
* * *
  • Я злюсь, когда с собой я ссорюсь,
  • переча собственной натуре,
  • а злит меня зануда-совесть,
  • никак не спится этой дуре.
* * *
  • Политики весьма, конечно, разны,
  • и разные блины они пекут,
  • но пахнут одинаково миазмы,
  • которые из кухонь их текут.
* * *
  • Уже для этой жизни староват
  • я стал, хотя умишко – в полной целости;
  • всё время перед кем-то виноват
  • оказываюсь я по мягкотелости.
* * *
  • В российской оперетте исторической
  • теперь уже боюсь я не солистов,
  • а слипшихся слюной патриотической
  • хористов и проснувшихся статистов.
* * *
  • Возможно, мыслю я убого,
  • но я уверен, как и прежде:
  • плоть обнажённая – намного
  • духовней, нежели в одежде.
* * *
  • Девицы с мечтами бредовыми,
  • которым в замужестве пресно,
  • душевно становятся вдовами
  • гораздо скорей, чем телесно.
* * *
  • Печально мне, что нет лечения
  • от угасания влечения.
* * *
  • Конечно, Ты меня, Господь, простишь
  • за то, что не молился, а читал,
  • к тому же свято чтил я Твой престиж:
  • в субботу – алкоголь предпочитал.
* * *
  • Где б теперь ни жили, с нами навсегда
  • многовековая русская беда.
* * *
  • Весь век меня то Бог, то дьявол
  • толкали в новую игру,
  • на нарах я баланду хавал,
  • а на банкетах ел икру.
  • Я написать хочу об этом,
  • но стал я путаться с годами:
  • не то я крыл туза валетом,
  • не то совал десятку даме.
  • Плывут неясной чередой
  • туманы дня, туманы ночи…
  • Когда-то был я молодой,
  • за что-то баб любил я очень.
* * *
  • Век мой суетен, шумен, жесток,
  • и храню в нём безмолвие я;
  • чтоб реветь – я не горный поток,
  • чтоб журчать – я ничья не струя.
* * *
  • Подумав, я бываю поражён,
  • какие фраера мы и пижоны:
  • ведь как бы мы любили наших жён,
  • когда б они чужие были жёны!
* * *
  • Везде, где пьют из общей чаши,
  • где песни звук и звон бокалов,
  • на всяком пире жизни нашей
  • вокруг полным-полно шакалов.
* * *
  • Да, мечта не могла быть не мутная,
  • но не думалось даже украдкой,
  • что свобода – шалава беспутная
  • с уголовно кручёной повадкой.
* * *
  • Скудеет жизни вещество,
  • и явно стоит описания,
  • как возрастает мастерство
  • по мере телоугасания.
* * *
  • Господь безжалостно свиреп,
  • но стихотворцам, если нищи,
  • даёт перо, вино и хлеб,
  • а ближе к ночи – девок ищет.
* * *
  • Ведь любой, от восторга дурея,
  • сам упал бы в кольцо твоих рук —
  • что ж ты жадно глядишь на еврея
  • в стороне от весёлых подруг?
* * *
  • Ещё едва-едва вошёл в кураж,
  • пора уже отсюда убывать,
  • а чувство – что несу большой багаж,
  • который не успел распаковать.
* * *
  • Очень я игривый был щенок,
  • но, дожив до старческих седин,
  • менее всего я одинок
  • именно в часы, когда один.
* * *
  • Везде, где нет запоров у дверей
  • и каждый для любого – брат и друг,
  • еврей готов забыть, что он еврей,
  • однако это помнят все вокруг.
* * *
  • Всецело доверясь остатку
  • духовной моей вермишели,
  • не раз попадал я в десятку
  • невинной соседней мишени.
* * *
  • Я не пророк, не жрец, не воин,
  • однако есть во мне харизма,
  • и за беспечность я достоин
  • апостольства от похуизма.
* * *
  • Купаю уши в мифах и парашах,
  • никак и никому не возражая;
  • ещё среди живых немало наших,
  • но музыка вокруг – уже чужая.
* * *
  • Как только жить нам надоест
  • и Бог не против,
  • Он ускоряет нам разъезд
  • души и плоти.
* * *
  • Любой повсюду и всегда
  • чтоб не распался коллектив,
  • на вольный дух нужна узда,
  • на вольный ум – презерватив.
* * *
  • Я мир осязал без перчаток
  • при свете, во тьме и на дне,
  • и крыльев моих отпечаток
  • не раз я оставил в говне.
* * *
  • У жизни множество утех
  • есть за любыми поворотами,
  • и не прощает Бог лишь тех,
  • кто пренебрёг Его щедротами.
* * *
  • Старик не просто жить устал,
  • но более того:
  • ему воздвигли пьедестал —
  • он ёбнулся с него.
* * *
  • Заметил я порок врождённый
  • у многих творческих людей:
  • кипит их разум повреждённый
  • от явно свихнутых идей.
* * *
  • Всего на свете мне таинственней,
  • что наши вывихи ума
  • порой бывают ближе к истине,
  • чем эта истина сама.
* * *
  • Прогнозы тем лишь интересны,
  • что вместо них текут сюрпризы,
  • ведь даже Богу не известны
  • Его грядущие капризы.
* * *
  • Я принёс из синагоги
  • вечной мудрости слова:
  • если на ночь вымыть ноги,
  • утром чище голова.
* * *
  • Сопровождает запах пиршества
  • мои по жизни прегрешения,
  • я слабый тип: люблю излишества
  • намного больше, чем лишения.
* * *
  • Ешьте много, ешьте мало,
  • но являйте гуманизм
  • и не суйте что попало
  • в безответный организм.
* * *
  • Нахожусь я в немом изумлении,
  • осознав, как убого живу,
  • ибо только в одном направлении
  • я по жизни всё время плыву.
* * *
  • Бог часто ищет утешения,
  • вращая глобус мироздания
  • и в душах пафос разрушения
  • сменяя бредом созидания.
* * *
  • Я знавал не одно приключение,
  • но они мне не дали того,
  • что несло и несёт заключение
  • в одиночке себя самого.
* * *
  • Нет, я пока не знаю – чей,
  • но принимаю как подарок,
  • что между пламенных свечей
  • ещё чадит и мой огарок.
* * *
  • Давно уж качусь я со склона,
  • а глажу – наивней мальчишки —
  • тугое и нежное лоно
  • любой подвернувшейся книжки.
* * *
  • Писал, играл, кутил,
  • моя и жизни связь
  • калилась на огне
  • и мочена в вине,
  • но вдруг я ощутил,
  • угрюмо удивясь,
  • что колокол во мне
  • звонит уже по мне.
* * *
  • По-прежнему живя легко и праздно,
  • я начал ощущать острей гораздо,
  • что время, приближаясь к вечной ночи,
  • становится прозрачней и короче.
* * *
  • Время – лучший лекарь, это верно,
  • время при любой беде поможет,
  • только исцеляет очень скверно:
  • мы чуть позже гибнем от него же.
* * *
  • На время и Бога в обиде
  • я думаю часто под вечер,
  • что те, кого хочется видеть,
  • не здесь уже ждут нашей встречи.
* * *
  • Всё то же и за тридевять земель:
  • кишение по мелочной заботе,
  • хмельные пересуды пустомель,
  • блудливое почтение к работе.
* * *
  • У Бога (как мы ни зови
  • бесплотный образ без одежды)
  • есть вера в нас, но нет любви,
  • а потому и нет надежды.
* * *
  • Успеха и славы венок
  • тяжёлой печалью прострочен:
  • и раньше ты был одинок,
  • теперь ты ещё одиноче.
* * *
  • Развил я важное умение,
  • судьбе сулящее удачу:
  • я о себе имею мнение,
  • но от себя его я прячу.
* * *
  • Покоем обманчиво вея,
  • предательски время течёт,
  • привычка нас держит сильнее,
  • чем держат любовь и расчёт.
* * *
  • Ветрами времени хранимо,
  • вплетаясь в каждое дыхание,
  • течёт по воздуху незримо
  • моей души благоухание.
* * *
  • Весьма, конечно, старость ощутима,
  • но ценным я рецептом обеспечен:
  • изношенной душе необходима
  • поливка алкоголем каждый вечер.
* * *
  • Былое – мелкие цветочки
  • на фоне будущей поры,
  • куда мы все в огромной бочке
  • бесшумно катимся с горы.
* * *
  • Кипят амбиции, апломбы,
  • пекутся пакты и процессы,
  • и тихо-тихо всюду бомбы
  • лежат, как спящие принцессы.
* * *
  • В соседстве с лихим окаянством
  • отрадно остаться изгоем,
  • то сном наслаждаясь, то пьянством,
  • то книжным беспутным запоем.
* * *
  • Как зоопарковый медведь,
  • растленный негою дремотной,
  • уже не в силах я взреветь
  • с отвагой ярости животной.
* * *
  • Пока течёт и длится срок,
  • меняя краски увядания,
  • мой незначительный мирок
  • мне интересней мироздания.
* * *
  • Печалью душу веселя,
  • в журналах той эпохи нищей
  • люблю хлебнуть я киселя,
  • который был высокой пищей.
* * *
  • Не знаю, что в небесных высях
  • и что в заоблачных полях,
  • а тут – запутался я в мыслях,
  • как раньше путался в соплях.
* * *
  • Раскрылись выходы и входы,
  • но волю выдали снаружи,
  • и равнодушие свободы
  • нам тяжелее лютой стужи.
* * *
  • Входя на сцену из кулис,
  • горя огнём актёрской страсти,
  • смотрю на зал я сверху вниз,
  • хотя в его я полной власти.
* * *
  • Повсюду, где случалось поселиться —
  • а были очень разные места, —
  • встречал я одинаковые лица,
  • их явно Бог лепил, когда устал.
* * *
  • Давно уже я понял непреложно
  • устройство созидательного рвения:
  • безденежье (когда не безнадёжно) —
  • могучая пружина вдохновения.
* * *
  • При сильно лихой непогоде
  • тревожится дух мой еврейский,
  • в его генетическом коде
  • ковчег возникает библейский.
* * *
  • Езжу я по свету чаще, дальше,
  • все мои скитания случайны,
  • только мне нигде уже, как раньше,
  • голову не кружит запах тайны.
* * *
  • Источник ранней смерти крайне прост:
  • мы нервы треплем – ради, чтобы, для —
  • и скрытые недуги в бурный рост
  • пускаются, корнями шевеля.
* * *
  • Вся интимная плеяда
  • испарилась из меня —
  • нету соли, нету яда,
  • нету скрытого огня.
* * *
  • Только что вставая с четверенек,
  • мы уже кусаем удила,
  • многие готовы ради денег
  • делать даже добрые дела.
* * *
  • Опыт не улучшил никого;
  • те, кого улучшил – врут безбожно;
  • опыт – это знание того,
  • что уже исправить невозможно.
* * *
  • Про подлинно серьёзные утраты
  • жалеть имеют право лишь кастраты.
* * *
  • Хоть лопни, ямба от хорея
  • не в силах был я отличить,
  • хотя отменно знал еврея,
  • который брался научить.
* * *
  • Не зря из мужиков сочится стон
  • и жалобы, что жребий их жесток:
  • застенчивый досвадебный бутон
  • в махровый распускается цветок.
* * *
  • Романтик лепит ярлыки,
  • потом воюет с ярлыками,
  • а рядом режут балыки
  • или сидят за шашлыками.
* * *
  • Как метры составляют расстояние,
  • как весом измеряется капуста,
  • духовность – это просто состояние,
  • в котором одиночество не пусто.
* * *
  • Ища свой мир в себе, а не вовне,
  • чуть менее полощешься в говне.
* * *
  • Повсюду мысли покупные,
  • наживы хищные ростки,
  • и травят газы выхлопные
  • душ неокрепших лепестки.
* * *
  • Давно про эту знал беду
  • мой дух молчащий:
  • весна бывает раз в году,
  • а осень – чаще.
* * *
  • Не раз наблюдал я, как быстро девица,
  • когда уже нету одежды на ней,
  • от Божьего ока спеша заслониться,
  • свою наготу прикрывает моей.
* * *
  • Когда от тепла диктатуры
  • эпоха кишит саранчой,
  • бумажные стены культуры
  • горят или пахнут мочой.
* * *
  • Что многое я испытал —
  • лишь духу опора надёжная,
  • накопленный мной капитал —
  • валюта нигде не платёжная.
* * *
  • Обуглясь от духовного горения,
  • пылая упоительным огнём,
  • я утром написал стихотворение,
  • которое отнёс в помойку днём.
* * *
  • Из рук вон хороши мои дела,
  • шуршащие мыслительной текучкой,
  • судьба меня до ручки довела,
  • и до сих пор пишу я этой ручкой.
* * *
  • Всё стало фруктовей, хмельней и колбасней,
  • но странно растеряны мы:
  • пустыня свободы – страшней и опасней
  • уютного быта тюрьмы.
* * *
  • Сумеет, надеюсь, однажды планета
  • понять по российской гульбе,
  • что тьма – не простое отсутствие света,
  • а нечто само по себе.
* * *
  • Характер мира – символический,
  • но как мы смыслы ни толкуй,
  • а символ истинно фаллический
  • и безусловный – только хуй.
* * *
  • Мне в уши отовсюду льётся речь,
  • но в этой размазне быстротекущей
  • о жизни понимание извлечь
  • возможно из кофейной только гущи.
* * *
  • Тёк безжалостно и быстро
  • дней и лет негромкий шорох;
  • на хера мне Божья искра,
  • если высыпался порох?
* * *
  • Пьёт соки из наследственных корней
  • духовная таинственная сфера,
  • и как бы хорошо ни жил еврей,
  • томят еврея гены Агасфера.
* * *
  • Дорога к совершенству не легка,
  • и нет у просветления предела;
  • пойду-ка я приму ещё пивка,
  • оно уже вполне захолодело.
* * *
  • От каждой потери и каждой отдачи
  • наш дух не богаче, но дышит иначе.
* * *
  • Едва лишь былое копни —
  • и мёртвые птицы свистят,
  • и дряхлые мшистые пни
  • зелёной листвой шелестят.
* * *
  • Литавры и лавры успеха
  • меня не подружат с мошенником,
  • и чувство единого цеха
  • скорей разделю я с отшельником.
* * *
  • Цветы на полянах обильней растут,
  • и сохнут от горя враги,
  • когда мы играем совместный этюд
  • в четыре руки и ноги.
* * *
  • Болванам легче жить с болванками:
  • прочней семейный узелок,
  • когда невидимыми планками
  • означен общий потолок.
* * *
  • История мало-помалу
  • устала плести свою сказку,
  • и клонится время к финалу,
  • и Бог сочиняет развязку.
* * *
  • Очень тяжело – осознавать,
  • что любому яростному тексту
  • свойственна способность остывать,
  • делаясь пустым пятном по месту.
* * *
  • От мира напрочь отвернувшись,
  • я ночи снов живу не в нём,
  • а утром радуюсь, проснувшись,
  • что снова спать залягу днём.
* * *
  • Не слабей наркотической дури
  • помрачает любовь наши души,
  • поздней осенью майские бури
  • вырывают из почвы и рушат.
* * *
  • Источник веры – пустота,
  • в которой селится тревога;
  • мы в эти гиблые места
  • зовём тогда любого бога.
* * *
  • Однажды жить решу я с толком:
  • я приберу свою нору,
  • расставлю всё по нужным полкам,
  • сложу все папки – и умру.
* * *
  • Закладывать по жизни виражи,
  • испытывая беды и превратности, —
  • разумно, если видишь миражи
  • с хотя бы малой каплей вероятности.
* * *
  • У Бога нету малой малости:
  • нет милосердия и жалости.
* * *
  • Грешил я, не ведая меры,
  • но Богу я нужен такой:
  • чужие дурные примеры
  • всем дарят душевный покой.
* * *
  • С яростью и пылом идиота
  • силюсь я в потуге холостой
  • думать, что рождён я для чего-то,
  • а не по случайности пустой.
* * *
  • Непрестанно, то вслух, то тайком
  • я твержу к этой жизни припев:
  • кто садится за стол с дураком,
  • тот со стула встаёт, поглупев.
* * *
  • На выставках тешится публика
  • высокой эстетикой разницы,
  • смакуя, что дырка от бублика —
  • иная, чем дырка от задницы.
* * *
  • Не скованы если затеи
  • ни Божьим, ни будничным страхом,
  • рабы, холуи и лакеи
  • дерзают с особым размахом.
* * *
  • О людях вслух я не сужу,
  • ничьих не порчу репутаций
  • и даже мыслей не держу,
  • боясь по пьянке проболтаться.
* * *
  • Еврея в русский климат занесло
  • достаточно давно, и потому
  • мы местное впитать успели зло
  • и стали тесно родственны ему.
* * *
  • Глупо думать, что я лицемерю —
  • в этом нету нужды у паяца,
  • я кощунствую – значит, я верю,
  • над ничем невозможно смеяться.
* * *
  • Зачем
  • толпимся мы у винной бочки?
  • Затем,
  • чтоб не пропасть поодиночке.
* * *
  • Россия легко переносит урон
  • своих и ветвей и корней,
  • и чёрные списки для белых ворон
  • всегда пригождаются в ней.
* * *
  • А псы, в те дни кишевшие окрест
  • (густая слежка, обыск и арест),
  • запомнились как некто вообще —
  • безликий, но при шляпе и плаще.
* * *
  • Нет, на бегство я не уповал,
  • цепи я не рвал, не грыз, не резал,
  • я чихал на цепи и плевал,
  • и проела ржавчина железо.
* * *
  • Увы, наш дух мечтами не богат:
  • на небо покаянно приплестись,
  • поплакаться, что слаб и виноват,
  • и вновь на Божьих пастбищах пастись.
* * *
  • В сей жизни полагаю я щитом
  • готовность утлый разум превозмочь,
  • легко почерпать воду решетом
  • и в ступе с интересом потолочь.
* * *
  • Забыв про старость и семью,
  • согретый солнечным лучом,
  • сажусь я в парке на скамью
  • и размышляю ни о чём.
* * *
  • А верю я всему покамест:
  • наступит светлая пора,
  • детей в семью приносит аист,
  • вожди желают нам добра.
* * *
  • Сон был такой: небес абориген,
  • в земном существовании – Сенека
  • смеялся, что несчастный Диоген
  • и здесь напрасно ищет человека.
* * *
  • Несчётно разнолика наша россыпь,
  • делясь ещё притом на племена,
  • и счастлива любая сучья особь
  • тому, что кто-то хуже, чем она.
* * *
  • На лицах у супружеской четы,
  • нажившей и потомство и добро,
  • являются похожие черты —
  • удачной совместимости тавро.
* * *
  • Покоем и бездельем дорожа,
  • стремлюсь, чтоб суета текла не густо,
  • к тому же голова тогда свежа,
  • как только что политая капуста.
* * *
  • Дыша безумием экспресса,
  • наука правит бал земной,
  • и светится слеза прогресса
  • из абажура надо мной.
* * *
  • Во всём я вровень жил со всеми,
  • тая неверие своё,
  • когда искал иголку в сене,
  • хотя и знал, что нет её.
* * *
  • Все чувства словно бы воскресли
  • и душу радуют мою
  • в часы, когда хмельные песни
  • пропащим голосом пою.
* * *
  • Как увижу бутыль – отвожу я глаза,
  • отзывается стоном душа,
  • и шалят у замшелой души тормоза,
  • разум деньги считает, шурша.
* * *
  • Между мной и днём грядущим
  • в некий вечер ляжет тень,
  • и, подобно всем живущим,
  • я не выйду в этот день.
* * *
  • Забавно, что прозрачный сок лозы,
  • ласкаясь, как доверчивый щенок,
  • немедленно влияет на язык,
  • а после добирается до ног.
* * *
  • Ночные не томят меня кошмары —
  • пожар, землетрясение, обвал,
  • но изредка я вижу крыс и нары —
  • чтоб родину, видать, не забывал.
* * *
  • …И блудолицая девица,
  • со мной стремясь духовно слиться,
  • меня душила бюстом жарким…
  • Очнулся я со стоном жалким;
  • сон побуждал опохмелиться.
* * *
  • Какой сейчас высокой думой
  • мой гордый разум так захвачен?
  • О том, что слишком низкой суммой
  • был жар души вчера оплачен.
* * *
  • От всех житейских бурь и ливней,
  • болот и осыпи камней —
  • блаженны те, кто стал наивней,
  • несчастны все, кто стал умней.
* * *
  • Тщедушное почтение к отчизне
  • внушило нам умение в той жизни
  • рассматривать любое удушение
  • как магию и жертвоприношение.
* * *
  • Не жалко мне, что жизнь проходит мимо,
  • догнать её ничуть не порываюсь,
  • моё существование не мнимо,
  • покуда в нём я сам не сомневаюсь.
* * *
  • Поставил я себе порог —
  • не пить с утра и днём,
  • и я бы выполнил зарок,
  • но я забыл о нём.
* * *
  • Пускай витийствует припадочно
  • любой, кто мыслями томим,
  • а у меня ума достаточно,
  • чтоб я не пользовался им.
* * *
  • Стал я с возрастом опаслив:
  • если слышу вдруг о ком,
  • то бываю тихо счастлив,
  • что и с этим не знаком.
* * *
  • День вертит наши толпы в хороводе,
  • и к личности – то слеп, то нетерпим,
  • а ночью каждый волен и свободен,
  • поэтому так разно мы храпим.
* * *
  • О мраке разговор или лазури,
  • в какие кружева любовь ни кутай,
  • но женщина, когда её разули —
  • значительно податливей обутой.
* * *
  • Готовясь к неизбежным тяжким карам,
  • я думаю о мудрости небес:
  • всё лучшее Творец даёт нам даром,
  • а прочее – подсовывает бес.
* * *
  • Когда уже в рассудке свет потушен,
  • улёгся вялых мыслей винегрет,
  • не ведают покоя только души,
  • готовя сновидения и бред.
* * *
  • А жалко мне, что я не генерал
  • с душою, как незыблемый гранит,
  • я столько бы сражений проиграл,
  • что стал бы легендарно знаменит.
* * *
  • А глубина – такой пустой
  • порой бывает у мыслителей,
  • что молча стыд сочит густой
  • немая глина их обителей.
* * *
  • Пожары диких войн отполыхали,
  • планету фаршируя мёртвым прахом;
  • но снова слышу речи, вижу хари
  • и думаю о правнуках со страхом.
* * *
  • Вся трагедия жизни моей —
  • что судьбе я соавтор по ней.
* * *
  • Свалился мне на голову кирпич,
  • я думаю о нём без осуждения:
  • он, жертвуя собой, хотел постичь
  • эстетику свободного падения.
* * *
  • У меня есть со многими сходство,
  • но при этом – нельзя не понять —
  • несомненно моё первородство,
  • ибо все его жаждут отнять.
* * *
  • Чтоб не свела тоска тягучая
  • в её зыбучие пески,
  • я пью целебное горючее,
  • травя зародыши тоски.
* * *
  • Не корчу я духом убогого,
  • но чужд и смирения лживого,
  • поскольку хочу я немногого,
  • однако же – недостижимого.
* * *
  • Хоть самому себе, но внятно
  • уже пора сказать без фальши,
  • что мне доныне непонятно
  • всё непонятное мне раньше.
* * *
  • Какого и когда бы ни спросили
  • оракула о будущем России,
  • то самый выдающийся оракул
  • невнятно бормотал и тихо плакал.
* * *
  • В России всегда в разговоре сквозит
  • идея (хвалебно, по делу),
  • что русский еврей – не простой паразит,
  • а нужный хозяйскому телу.
* * *
  • Всерьёз меня волнует лишь угроза —
  • подумаю, мороз бежит по коже, —
  • что я из-за растущего склероза
  • начну давать советы молодёжи.
* * *
  • Хотя умом и знанием убоги,
  • мы падки на крутые обобщения,
  • похоже, нас калечат педагоги,
  • квадратные колёса просвещения.
* * *
  • По комнате моей клубятся тени,
  • чей дух давно витает беспечально,
  • и с ними я общаюсь, а не с теми,
  • которым современник я случайно.
* * *
  • Ещё по инерции щерясь,
  • не вытерши злобных слюней,
  • все те, кто преследовал ересь, —
  • теперь генералы при ней.
* * *
  • За то я и люблю тебя, бутылка,
  • что время ненадолго льётся вспять,
  • и разума чадящая коптилка
  • слегка воспламеняется опять.
* * *
  • Скорби наши часто безобразны,
  • как у нищих жуликов – их язвы.
* * *
  • Как раз когда находишься в зените, —
  • предельны и азарт и наслаждение, —
  • фортуна рвёт невидимые нити,
  • и тихо начинается падение.
* * *
  • Наш мир – за то, что всё в порядке, —
  • обязан, может быть, молитвам,
  • но с несомненностью – тетрадке,
  • где я слова связую ритмом.
* * *
  • Нет, ни холстом, ни звуком клавиш,
  • ни книжной хрупкой скорлупой
  • дух не спасёшь и не избавишь
  • от соучастия с толпой.
* * *
  • От каждого любовного свидания
  • светлеет атмосфера мироздания.
* * *
  • Хлеща привольно и проворно,
  • кишащей мерзости полна,
  • уже доходит нам до горла
  • эпохи пенная волна.
* * *
  • Повсюду свинство или скотство,
  • и прохиндей на прохиндее,
  • и чувство странного сиротства —
  • тоска по умершей идее.
* * *
  • Сегодня только тёмный истукан,
  • изваянный из камня-монолита,
  • отвергнет предлагаемый стакан,
  • в который благодать уже налита.
* * *
  • Дурная получилась нынче ночь:
  • не спится, тянет выпить и в дорогу;
  • а Божий мир улучшить я не прочь,
  • но как – совсем не знаю, слава Богу.
* * *
  • Души напрасная растрава,
  • растрата времени и сил —
  • свободой дареное право
  • на то, чего ты не просил.
* * *
  • Моя кудрявая известность,
  • как полоумная девица,
  • ушла за дальнюю окрестность
  • в болоте времени топиться.
* * *
  • Зря бранит меня чинная дура
  • за слова, что у всех на устах,
  • обожает любая культура
  • почесаться в укромных местах.
* * *
  • Всюду юрко снуёт воровство,
  • озверевшие воют народы,
  • и лихое в ночи баловство,
  • и земля не родит бутерброды.
* * *
  • Я исповедую мораль,
  • с которой сам на свете жил:
  • благословенны лгун и враль,
  • пока чисты мотивы лжи.
* * *
  • В душе – руины, хлам, обломки,
  • уже готов я в мир иной,
  • и кучерявые потомки
  • взаимно вежливы со мной.
* * *
  • Ох, я боюсь людей непьющих,
  • они – опасные приятели,
  • они потом в небесных кущах
  • над нами будут надзиратели.
* * *
  • Я лягу в землю плотью смертной,
  • уже недвижной и немой,
  • и тени дев толпой несметной
  • бесплотный дух облепят мой.
* * *
  • Весь день я думал, а потом
  • я ближе к ночи понял мудро:
  • соль нашей жизни просто в том,
  • что жизнь – не сахарная пудра.
* * *
  • Грядущий век пойдёт научно,
  • я б не хотел попасть туда:
  • нас раньше делали поштучно,
  • а там – начнут расти стада.
* * *
  • Когда фортуна шлёт кормушку
  • и мы блаженствуем в раю,
  • то значит – легче взять на мушку
  • нас в этом именно краю.
* * *
  • Когда-то, в упоении весеннем,
  • я думал – очень ветрен был чердак,
  • что славно можно жить, кормясь весельем,
  • и вышел я в эстрадники, мудак.
* * *
  • Кто алчен был и жил напористей,
  • кто рвал подмётки на ходу,
  • промчали век на скором поезде,
  • а я пока ещё иду.
* * *
  • Духовно зрячими слепили
  • нас те, кто нас лепили где-то,
  • но мы умеем быть слепыми,
  • когда опасно чувство света.
* * *
  • Шумиха наших кривотолков,
  • мечты, надежды, мифы наши
  • потехой станут у потомков,
  • родящих новые параши.
* * *
  • Пивною пенистой тропой
  • с душевной близостью к дивану
  • не опускаешься в запой,
  • а погружаешься в нирвану.
* * *
  • Я всё же очень дикий гусь:
  • мои устои эфемерны —
  • душой к дурному я влекусь,
  • а плотью – тихо жажду скверны.
* * *
  • Не знаю, как по Божьей смете
  • должна сгореть моя спираль,
  • но я бы выбрал датой смерти
  • число тридцатое, февраль.
* * *
  • Раскидывать чернуху на тусовке
  • идут уже другие, как на танцы,
  • и девок в разноцветной расфасовке
  • уводят эти юные засранцы.
* * *
  • Безоблачная старость – это миф,
  • поскольку наша память – ширь морская,
  • и к ночи начинается прилив,
  • со дна обломки прошлого таская.
* * *
  • Хоть мы браним себя, но всё же
  • накал у гнева не такой,
  • чтоб самому себе по роже
  • заехать собственной рукой.
* * *
  • Будь в этой жизни я трезвее,
  • имей хоть чуть побольше лоска,
  • уже давно бы я в музее
  • пылился статуей из воска.
* * *
  • Не хочется довольствоваться малым,
  • в молитвенных домах не трону двери,
  • небесным обсуждался трибуналом
  • и был я присуждён им к высшей вере.
* * *
  • Во всех веках течёт похоже
  • сюжет, в котором текст не нужен
  • и где в конце одно и то же:
  • слеза вдовы и холм над мужем.
* * *
  • У врачебных тоскуя дверей,
  • мы болезни вниманием греем
  • и стареем гораздо быстрей
  • от печали, что быстро стареем.
* * *
  • Сев тяжело, недвижно, прочно,
  • куда-то я смотрю вперёд;
  • задумчив утром так же точно
  • мой пёс, когда на травку срёт.
* * *
  • Везде в чаду торгового угара
  • всяк вертится при деле, им любимом,
  • былые короли говна и пара
  • теперь торгуют воздухом и дымом.
* * *
  • В повадках канувшей империи,
  • чтоб уважала заграница,
  • так было много фанаберии,
  • что в нас она ещё дымится.
* * *
  • Пью водку, виски и вино я,
  • коньяк в утробу лью худую,
  • существование иное
  • я всем врагам рекомендую.
* * *
  • А мужикам понять пора бы,
  • напрасно рты не разевая,
  • что мирозданья стержень – бабы,
  • чья хрупкость – маска боевая.
* * *
  • За то, что некогда гоним был
  • и тёмным обществом помят,
  • я не украшу лик мой нимбом,
  • поскольку сильно был не свят.
* * *
  • Есть бабы из диковинного теста,
  • не молкнет в них мучительная нота:
  • жена и мать, но всё ещё невеста,
  • и сумрачное сердце ждёт кого-то.
* * *
  • Столетиями вертится рулетка,
  • толпа словивших выигрыш несметна,
  • и только заколдованная клетка,
  • где счастье и покой, – она посмертна.
* * *
  • У гибели гуляя на краю,
  • к себе не пребывали мы в почтении,
  • сегодня я листаю жизнь мою,
  • и волосы шевелятся при чтении.
* * *
  • Да, специально нас не сеяли,
  • но по любой пройтись округе —
  • и мы кишмя кишим на севере,
  • востоке, западе и юге.
* * *
  • Нас увозил фортуны поезд,
  • когда совсем уже припёрло,
  • везде сейчас дерьма по пояс,
  • но мы-то жили, где по горло.
* * *
  • Напомнит о помыслах добрых
  • в минувшее кинутый взгляд,
  • и вновь на срастившихся рёбрах
  • следы переломов болят.
* * *
  • Настырный сон – хожу в проходе,
  • на нарах курят и галдят,
  • а я-то знаю: те, кто ходят,
  • чуть забывают, что сидят.
* * *
  • В пыли замшелых канцелярий,
  • куда я изредка захаживал,
  • витают души Божьих тварей,
  • когда-то здесь усохших заживо.
* * *
  • Страдал я лёгким, но пороком,
  • живя с ним годы беспечальные:
  • я очень склонен ненароком
  • упасть в объятия случайные.
* * *
  • Тоску, печаль, унынье, грусть,
  • угрюмых мыслей хоровод —
  • не унимай, Господь, но пусть
  • они не застят небосвод.
* * *
  • Всегда в удачно свитых гнёздах,
  • как ни темны слова и лица,
  • совсем иной житейский воздух,
  • чем в доме, склонном развалиться.
* * *
  • Когда устал, когда остыл,
  • и на душе темно и смутно,
  • любовь не фронт уже, а тыл,
  • где безопасно и уютно.
* * *
  • В игре, почти лишённой правил,
  • чтоб не ослабло к ней влечение,
  • Творец искусно предоставил
  • нам пыл, азарт и помрачение.
* * *
  • Увы, чистейшей пробы правда,
  • поддавшись кличу боевому,
  • как озверевшая кувалда,
  • подряд молотит по живому.
* * *
  • По всем векам летит булыжник,
  • и невозможно отстраниться,
  • а за стеклом – счастливый книжник
  • над некой мудрою страницей.
* * *
  • Сейчас пойду на именины,
  • явлю к напиткам интерес
  • и с ломтем жареной свинины
  • я пообщаюсь наотрез.
* * *
  • Что было в силах – всё исполнили,
  • хоть было жить невыносимо,
  • а долгий свет несвойствен молнии,
  • за то, что вспыхнули, спасибо.
* * *
  • Не зря, упоённо сопя и рыча,
  • так рабской мы тешились пищей:
  • я музу свободы вчера повстречал —
  • она была рваной и нищей.
* * *
  • Мне ничуть не нужен пруд пейзанский,
  • мне не надо речки и дождя,
  • я колодец мой раблезианский
  • рою, от стола не отходя.
* * *
  • Что-то никем я нигде не служу,
  • что-то с тоской то сижу, то лежу,
  • что-то с людьми я не вижусь давно,
  • всюду эпоха, а мне всё равно.
* * *
  • Всё, что в душе носил – изношено,
  • живу теперь по воле случая,
  • и ничего не жду хорошего,
  • хотя упрямо верю в лучшее.
* * *
  • Куча у меня в моём дому
  • собрана различного всего,
  • многое – бесценно, потому
  • что совсем не стоит ничего.
* * *
  • Нетрудно обойти любые сложности,
  • в себе имея к этому готовность:
  • мои материальные возможности
  • мне очень помогли возжечь духовность.
* * *
  • Вполне терпимо бытиё,
  • когда с толпой – одна дорога,
  • а чтобы гнуть в судьбе своё,
  • его должно быть очень много.
* * *
  • Держусь я в стороне и не устану
  • посланцев отгонять, как нудных пчёл,
  • враждебному и дружескому стану
  • я стан моей подруги предпочёл.
* * *
  • Навряд ли в Божий план входило,
  • чтобы незрячих вёл мудила.
* * *
  • Поэтессы в любви прихотливы
  • и не всем раскрывают объятья,
  • норовя про плакучие ивы
  • почитать, вылезая из платья.
* * *
  • Не потому ли я безбожник
  • и дух укрыт, как дикобраз,
  • что просто тёмен, как сапожник?
  • Но он-то верует как раз.
* * *
  • Нытью, что жребий наш плачевен
  • и в мире мало душ родных,
  • целебен жирный чад харчевен
  • и волокнистый дым пивных.
* * *
  • Она грядёт, небес подмога:
  • всех переловят, как собак,
  • и ангелы – посланцы Бога
  • отнимут водку и табак.
* * *
  • Мы эпоху несли на плечах,
  • и была нам не в тягость обуза,
  • но, по счастью, увял и зачах
  • пыл пустого таскания груза.
* * *
  • Кто без страха с реальностью дружит,
  • тот о ней достовернее судит:
  • раньше было значительно хуже,
  • но значительно лучше, чем будет.
* * *
  • Томит бессонница. Уснуть бы
  • и до утра не просыпаться;
  • а мирового духа судьбы —
  • мне вовсе по хую, признаться.
* * *
  • Порою мне ужасно жалко,
  • что льётся мимо звон монет;
  • есть ум, энергия, смекалка,
  • но между ними связи нет.
* * *
  • На кривой не объедешь кобыле
  • некий дух, что везде неспроста:
  • есть поэзия – музы там были,
  • но интимные мыли места.
* * *
  • После юных творческих метаний
  • денежным тузом бедняга стал;
  • призраки несбывшихся мечтаний
  • часто воплощаются в металл.
* * *
  • Ясен дух мой, и радость чиста,
  • снова жить я хочу и готов,
  • если текст мой выходит в места,
  • где чужих я не вижу следов.
* * *
  • Книжек ветхих любезно мне чтение,
  • шёл по жизни путём я проторенным,
  • даже девкам весь век предпочтение
  • отдавал я уже откупоренным.
* * *
  • Творцы различаются в мире растленном
  • не только душевным накалом,
  • но службой убийцам, но службой гиенам,
  • а те, кто помельче, – шакалам.
* * *
  • К любому подлому подвоху
  • идя с раскрытыми глазами,
  • Россия в новую эпоху
  • вошла со старыми козлами.
* * *
  • Меня оттуда съехать попросили,
  • но я – сосуд российского сознания
  • и часто вспоминаю о России,
  • намазывая маслом хлеб изгнания.
* * *
  • Люблю я этот мир порочный,
  • хотя вполне готов к тому,
  • что некто в некий час урочный
  • погасит свет и включит тьму.
* * *
  • Всё, что хочешь, отыщется тут —
  • вонь помоев и запахи вечности,
  • на обочинах жизни растут
  • голубые фиалки беспечности.
* * *
  • Ни с кем не успевая поделиться,
  • я часто оборачиваюсь вслед:
  • любовь на окружающие лица
  • бросает мимоходом лёгкий свет.
* * *
  • Можно очень дикими согреться
  • мыслями, короткими, как искра:
  • если так разрывно колет сердце —
  • значит, я умру легко и быстро.
* * *
  • Я не был ни настырен, ни назойлив,
  • я свято блюл достоинство и честь:
  • глаза и уши зала намозолив,
  • я тихо плёлся выпить и поесть.
* * *
  • Не ждёшь, а из-за кромки горизонта —
  • играющей судьбы заначка свежая —
  • тебе навстречу нимфа, амазонка,
  • наяда или просто блядь проезжая.
* * *
  • Я не люблю азарт гадания,
  • потом печаль, что ждал вотще,
  • грядёт лишь то без опоздания,
  • о чём не думал вообще.
* * *
  • Всё грязное, больное и гнилое,
  • что в рабстве родилось от унижения,
  • сегодня распустилось в удалое
  • гуляние российского брожения.
* * *
  • Я безрадостный слышу мотив,
  • у меня обольщения нет,
  • ибо серость, сольясь в коллектив,
  • обретает коричневый цвет.
* * *
  • Из беды, из несчастья, из горя
  • выходя (тьфу-тьфу-тьфу) невредим,
  • обретаешь повадку изгоя,
  • а чуть позже – становишься им.
* * *
  • Ползёт мой текст весьма порой со скрипом,
  • корявый от избытка низкой прозы;
  • Бог даст, я напишу уже постскриптум:
  • жалею, что сбылись мои прогнозы.
* * *
  • Небо медлит, если даже благосклонно,
  • и не надо ждать от засухи дождя,
  • справедливость торжествует неуклонно,
  • просто пару поколений погодя.
* * *
  • Всегда одним и тем же знаменит:
  • плетя с евреем рядом жизни кружево,
  • еврея не любил антисемит
  • сильнее, чем еврей того заслуживал.
* * *
  • Да, уже мы скоро все там
  • соберёмся, милый мой,
  • интересно только – светом
  • или гнилостью и тьмой?
* * *
  • Грустно щиплет всё живое
  • личную струну,
  • даже ночью каждый воет
  • на свою луну.
* * *
  • Душа, устремляясь в гастроль
  • к родившейся плоти намеченной,
  • порой попадает на роль,
  • где стать суждено искалеченной.
* * *
  • Прикинутого фраера типаж
  • повсюду украшает наш пейзаж,
  • он даже если только в неглиже,
  • то яйца у него – от Фаберже.
* * *
  • Дешёвыми дымили папиросами,
  • Вольтерами себя не объявляли,
  • но в женщине с культурными запросами
  • немедля и легко их утоляли.
* * *
  • Среди всемирного банкротства
  • любых высоких слов и фраз
  • родство душевного сиротства
  • любовью связывает нас.
* * *
  • Коварство, вероломство и корысть
  • игру свою ловчат настолько точно,
  • что глотку нынче могут перегрызть
  • без боли, анонимно и заочно.
* * *
  • Разум по ночам – в коротком отпуске,
  • именно отсюда наши отпрыски,
  • и текут потоки малолеток —
  • следствие непринятых таблеток.
* * *
  • Попавши в сочетание случайное,
  • слова имеют свойство обрести
  • внезапное согласное звучание
  • у смысла в собирающей горсти.
* * *
  • Во мне видна уже до дна
  • ума канистра;
  • не бойся старости, она
  • проходит быстро.
* * *
  • Когда к какой-нибудь давалке
  • я устремляю взор непраздный,
  • эфир, ласкающий фиалки,
  • в тот миг меня грубей гораздо.
* * *
  • Ни в чём и никому не подражатель,
  • не сын и не питомец горних высей,
  • по духу я скорее содержатель
  • притона беглых слов и блудных мыслей.
* * *
  • Сноровка ослабла, похвастаться нечем,
  • я выпить могу очень мало за вечер,
  • и тяжко настолько в душе с бодуна,
  • как будто я на хуй послал колдуна.
* * *
  • Блаженны те, кто не галдя,
  • но собственным трудом
  • из ветра, света и дождя
  • себе возводит дом.
* * *
  • Ткань жизни сожжена почти дотла,
  • в душе и на гортани – привкус терпкий,
  • уже меня великие дела
  • не ждут, а если ждут, пускай потерпят.
* * *
  • У мудрых дев – поплоше лица
  • и вся фигуристость – не броская,
  • а крутозадая девица
  • зато умом обычно плоская.
* * *
  • Кичлив и шумен, мир огромный
  • на страшный сон порой похож,
  • я рад, что в угол мой укромный
  • он даже запахом не вхож.
* * *
  • С подонством, пакостью и хамством
  • по пьесе видясь в каждом акте,
  • я всё же с дьявольским упрямством
  • храню свой ангельский характер.
* * *
  • День за день устаёт и, вечерея,
  • он сумеркам приносит теплоту
  • печально умудрённого еврея,
  • готового к уходу в темноту.
* * *
  • Загадка, заключённая в секрете,
  • жужжит во мне, как дикая пчела:
  • зачем-то лишь у нас на белом свете
  • сегодня наступает со вчера.
* * *
  • Я с утра томлюсь в неясной панике,
  • маясь от тоски и беспокойства —
  • словно засорилось что-то в кранике,
  • капающем сок самодовольства.
* * *
  • Приличий зоркие блюстители,
  • цензуры нравов почитатели —
  • мои первейшие хулители,
  • мои заядлые читатели.
* * *
  • Вокруг супружеской кровати
  • не зря мы брак боготворим —
  • витает Божьей благодати
  • вполне достаточно троим.
* * *
  • Я всю жизнь сомневаюсь во всём,
  • даже в собственном тёмном сомнении,
  • размышляя о том и о сём,
  • сам с собой расхожусь я во мнении.
* * *
  • Кто пил один и втихомолку,
  • тот век земной прожил без толку.
* * *
  • Бесплотные мы будем силуэты,
  • но грех нас обделять необходимым,
  • и тень моя от тени сигареты
  • сумеет затянуться горьким дымом.
* * *
  • Вкусил я достаточно света,
  • чтоб кануть в навечную тьму,
  • я в Бога не верю, и это
  • прекрасно известно Ему.
* * *
  • Не чересчур себя ценя,
  • почти легко стареть,
  • мир обходился без меня
  • и обойдётся впредь.
* * *
  • Легковейная мыслей игра
  • кровь и смерти родит регулярно,
  • все хотят в этой жизни добра,
  • но его понимают полярно.
* * *
  • У памяти в углах – целебный мрак,
  • упрятаны туда с умом и вкусом
  • те случаи, когда я был дурак,
  • то время, когда был я жалким трусом.
* * *
  • Наследье рабских лет весьма типично:
  • сноровка в разбегании по норам,
  • отвычка рисковать, решая лично,
  • и навык петь согласным подлым хором.
* * *
  • Так тяжко, словно у небес
  • я нахожусь уже в ответе,
  • а за душой – сожжённый лес
  • или уморенные дети.
* * *
  • В какую ни кидало круговерть,
  • а чуял я и разумом и носом:
  • серьёзна в этой жизни только смерть,
  • хотя пока и это под вопросом.
* * *
  • Наплывы закатного света
  • текут на любимые лица,
  • уже наша песенка спета,
  • и только мелодия длится.

Гарики предпоследние

Друзьям, которые уже ушли

* * *
  • Я глупо жил и опрометчиво,
  • был раб любого побуждения,
  • зато порой с утра до вечера
  • изнемогал от наслаждения.
* * *
  • На нас огромное влияние
  • (и на победы, и на бедствия)
  • оказывает возлияние,
  • включая все его последствия.
* * *
  • В деньгах есть тоже благодать,
  • зависит жизнь от них,
  • и чем их тупо проедать —
  • я пропиваю их.
* * *
  • Свой век я прогулял на карнавале,
  • где много было женщин и мужчин,
  • потери мне веселья придавали,
  • находки добавляли мне морщин.
* * *
  • Багрово, лилово и красно,
  • и даже порой фиолетово
  • алеют носы не напрасно,
  • а лишь от того и от этого.
* * *
  • Ценя покой в душе и нервах,
  • я пребываю в людях средних,
  • и, хоть последний между первых,
  • зато я первый из последних.
* * *
  • Попался я, как рыбка на крючок,
  • мне страсть моя, как бабочке – сачок,
  • а кролику – охотничий зрачок,
  • но сладок наживлённый червячок,
  • и счастлив загулявший старичок.
* * *
  • Ушёл наплыв похмельной грусти,
  • оставил душу змей зелёный:
  • меня родители в капусте
  • нашли, мне кажется, в солёной.
* * *
  • Вот чудо века: после пьянки
  • среди таких же дураков
  • лететь в большой консервной банке
  • над белой пеной облаков.
* * *
  • Блаженство витает шальное,
  • стихают надрыв и надлом,
  • когда закипает хмельное
  • вампиршество душ за столом.
* * *
  • Глаза не прикрыл я рукой,
  • а занял закуской на блюде,
  • и жизнь принимаю такой,
  • какой её нет и не будет.
* * *
  • Я пленник любых искушений,
  • все планы успехов – просрочены,
  • я шёл по дороге свершений,
  • но лёг отдохнуть у обочины.
* * *
  • От выпивки душа нежней и пористей,
  • и видно сквозь ледок житейской стужи,
  • что корни наших радостей и горестей
  • ветвятся изнутри, а не снаружи.
* * *
  • К искушениям холодно-стоек,
  • воздержанье не числя бедой,
  • между ежевечерних попоек
  • обхожусь я водой и едой.
* * *
  • Бутылка без повода круче всего
  • калечит и губит мужчину,
  • дурак может пить ни с того ни с сего,
  • а умный – находит причину.
* * *
  • Внезапно понял я сегодня,
  • каким высоким занят делом
  • желудок наш – лихая сводня
  • души с умом и мысли с телом.
* * *
  • Мы не глупы, не злы, не спесивы,
  • любим женщин, азарт и вино
  • и всегда будем так же красивы,
  • как мы были когда-то давно.
* * *
  • Закончив шумную попойку,
  • игру идей и мыслей пир,
  • зови к себе подругу в койку
  • и смело плюй на Божий мир.
* * *
  • Отнюдь я, выпив, не пою,
  • а учиняю праздник духа,
  • плетя мелодию свою
  • душой без голоса и слуха.
* * *
  • Чёрной зависти жар – горячее огня,
  • и душа моя стонет больная,
  • если знаю, что где-то сейчас без меня
  • затевается песня хмельная.
* * *
  • Не было у выпивки причин,
  • в песне пьяной не было резона,
  • каждый ощутимо получил
  • порцию душевного озона.
* * *
  • Снова пьянка тянется шальная,
  • в мире всюду – ясная погода,
  • радость в каждом госте мне двойная —
  • от его прихода и ухода.
* * *
  • Смотрю, садясь попить-поесть,
  • на пятки дней мелькающих,
  • у пьянства тоже много есть
  • последствий вытекающих.
* * *
  • Не зря на склоне лет
  • я пить люблю и есть:
  • на свете счастья нет,
  • но вместе с тем и есть.
* * *
  • А если где-то ждёт попойка
  • и штоф морозится большой,
  • то я лечу, как птица-тройка,
  • хотя еврейская душой.
* * *
  • Пускай расходятся в улёт
  • последние гроши:
  • Бог дал нам душу – Он пошлёт
  • и на пропой души.
* * *
  • Меж нас гуляет бес похмелья,
  • вступая с душами в игру:
  • он после пьяного веселья
  • их тянет выпить поутру.
* * *
  • С радостью по жизни я гуляю
  • в мире, лютой злобой повреждённом,
  • жажду выпить – водкой утоляю,
  • жажду просто – пивом охлаждённым.
* * *
  • Ценю я в игре винопития —
  • помимо иных услаждений —
  • возможность подёргать мыслителя
  • за яйца его убеждений.
* * *
  • Живу я славно и безбедно,
  • поскольку мыслю государственно:
  • народу в целом – пьянство вредно,
  • а каждой личности – лекарственно.
* * *
  • Курить, конечно, бросить надо бы,
  • загвоздка – в бедах совокупных,
  • а корни этой мелкой пагубы
  • растут во мне из дурей крупных.
* * *
  • В цепи причин и соответствий,
  • несущих беды, хворь и срам,
  • я не нашёл дурных последствий
  • от пития по вечерам.
* * *
  • Люблю я проследить, как возлияние,
  • просачиваясь в мироощущение,
  • оказывает веское влияние
  • на духа и ума раскрепощение.
* * *
  • Забавный знаю феномен:
  • от генерала до портного
  • у нас химический обмен
  • устроен так, что ждёт спиртного.
* * *
  • Пока ещё в душе чадит огарок
  • печалей, интереса, наслаждения,
  • я жизнь воспринимаю как подарок,
  • мне посланный от Бога в день рождения.
* * *
  • Сокрыта в разных фазах опьянения
  • таинственная сила врачевания,
  • играющая ноты упоения,
  • текущие до самобичевания.
* * *
  • Когда бы век я начал заново,
  • то к людям был бы я внимательней,
  • а гул и чад гулянья пьяного —
  • любил сильнее и сознательней.
* * *
  • Я злоупотребляю возлиянием,
  • здоровье подрывая наслаждением,
  • под личным растлевающим влиянием
  • и с жалостливым самоосуждением.
* * *
  • Душа, мягчея от вина,
  • вступает с миром в компромисс,
  • и благ любой, сидящий на,
  • идущий по и пьющий из.
* * *
  • Мне грустно думать в час ночной,
  • что подлежу я избавлению
  • и чашу горечи земной
  • закончу пить я, к сожалению.
* * *
  • Экклезиаст ещё заметил:
  • соблазну как ни прекословь,
  • но где подует шалый ветер,
  • туда он дуть вернётся вновь.
* * *
  • Хоть пили мы, как пить не стоит, —
  • за это вряд ли ждёт нас кара,
  • в нас только будущий историк
  • учует запах перегара.
* * *
  • Ко мне по ходу выпивания —
  • о чём бы рядом ни кричали —
  • приходит радость понимания,
  • что дух наш соткан из печали.
* * *
  • Верный путь, на самом деле,
  • различим по двум местам:
  • то во храме, то в борделе
  • вьётся он то здесь, то там.
* * *
  • Виднее в нас после бутылки,
  • как истрепались в жизни бывшей;
  • мы не обломки, мы обмылки
  • эпохи, нас употребившей.
* * *
  • Наш путь извилист и неровен,
  • а жребий тёмен и превратен,
  • и только жирный чад жаровен
  • везде всегда надёжно внятен.
* * *
  • В года весны мы все грешили,
  • но интересен ход явления:
  • те, кто продолжил, – дольше жили,
  • Бог ожидал их исправления.
* * *
  • Каким ни вырос любомудром
  • и даже просто будь мудрец,
  • а всё равно охота утром
  • к похмельной рюмке огурец.
* * *
  • Смотрю без тени раздражения
  • на огнедышащий вулкан
  • и сразу после извержения
  • готов налить ему стакан.
* * *
  • После пьянства лихие творятся дела
  • в ошалело бессонных ночах:
  • мрак женился на тьме, згу она родила,
  • мы сидим вчетвером при свечах.
* * *
  • Живя весьма благообразно
  • при нашем опыте и стаже,
  • мы не бежим на зов соблазна,
  • а просто надо нам туда же.
* * *
  • Ленив, лукав и невынослив,
  • я предан выпивке и блуду,
  • перенося дела на после
  • того, как я о них забуду.
* * *
  • Хвала Творцу, что время длится,
  • что мы благих не ждём вестей,
  • и хорошеют наши лица
  • от зова низменных страстей.
* * *
  • В виду кладбищенского склепа,
  • где замер времени поток,
  • вдруг понимаешь, как нелепо
  • не выпить лишнего глоток.
* * *
  • В основном из житейского опыта
  • мной усвоено важное то,
  • что пока ещё столько не допито,
  • глупо брать в гардеробе пальто.
* * *
  • Я думал всегда, что соблазны,
  • которые всем нам являются,
  • хоть как-то годам сообразны,
  • но бесы, увы, не меняются.
* * *
  • От вида ландшафта, пейзажа
  • (и речки чтоб вилась тесьма)
  • хочу сразу выпить, и даже
  • не просто хочу, а весьма.
* * *
  • Угас дурак, тачая жалобы
  • на мир жестокий и тупой,
  • а для здоровья не мешало бы
  • менять занудство на запой.
* * *
  • У Бога я ни льготы, ни поблажки
  • ни разу не просил, терпя убытки,
  • за это у меня всегда во фляжке
  • божественные булькают напитки.
* * *
  • Моя душа передо мной
  • была душою ясновидца —
  • я мигом чувствую спиной,
  • что сзади выпивка струится.
* * *
  • Ко мне явилось откровение
  • о смысле жизни и нирване,
  • но было выпить настроение,
  • и я забыл его по пьяни.
* * *
  • Ещё я на радость имею талоны,
  • но пристально если взглянуть —
  • питейной бутыли покатые склоны
  • рисуют мой жизненный путь.
* * *
  • Спешу с утра опохмелиться я,
  • чтоб горем не была беда,
  • если начнётся репетиция
  • премьеры Страшного суда.
* * *
  • А в чём действительно я грешен,
  • и это мне припомнит Бог —
  • я в этой жизни баб утешил
  • намного менее, чем мог.
* * *
  • Пока не позвала в себя кровать,
  • которая навеки нас уложит,
  • на кладбище должны мы выпивать
  • за тех, кто выпивать уже не может.
* * *
  • Не с горечью влачу я жизнь мою,
  • а круто благоденствую, доколе
  • всё видимое ясно сознаю
  • и черпаю блаженство в алкоголе.
* * *
  • Первую без чоканья нередко
  • пьём теперь, собравшись за столом:
  • некто близкий выдернут, как репка,
  • и исчез у жизни за углом.
* * *
  • Плывя со всеми к райским кущам,
  • я только с теми теплю связь,
  • кто видит вечное в текущем
  • и плавно пьёт, не торопясь.
* * *
  • Растает в шуме похорон
  • последних слов пустая лесть,
  • и тихо мне шепнёт Харон:
  • – А фляжка где? Стаканы есть.
* * *
  • Забавы Божьего глумления —
  • не боль и тяжесть испытаний,
  • а жуткий вид осуществления
  • иллюзий наших и мечтаний.
* * *
  • Крайне просто природа сама
  • разбирается в нашей типичности:
  • чем у личности больше ума,
  • тем печальней судьба этой личности.
* * *
  • Прекрасен мир, судьба права,
  • полна блаженства жизнь земная,
  • и всё на свете трын-трава,
  • когда проходит боль зубная.
* * *
  • Загадочная русская душа
  • вселяется в отзывчивое тело:
  • душа как только выпить захотела,
  • так тело тащит выпивку спеша.
* * *
  • Наш ум и дух имеют свойство
  • цвести, как майская природа,
  • пока жирок самодовольства
  • их не лишает кислорода.
* * *
  • Стихий – четыре: воду, воздух,
  • огонь и землю чтили греки,
  • но оказалась самой грозной
  • стихия крови в человеке.
* * *
  • Пускай оспорят как угодно
  • и пригвоздят учёной фразой,
  • но я уверен: зло – бесплодно,
  • а размножается – заразой.
* * *
  • Мне совсем в истории не странны
  • орды разрушителей лихих:
  • варвары захватывают страны,
  • скапливаясь тихо внутри них.
* * *
  • Я не люблю любую власть,
  • мы с каждой не в ладу,
  • но я, покуда есть что класть,
  • на каждую кладу.
* * *
  • Навряд ли может быть улучшен
  • сей мир за даже долгий срок,
  • а я в борьбе плохого с худшим
  • уже, по счастью, не игрок.
* * *
  • Бездарность отнюдь не болото,
  • в ней тайная есть устремлённость,
  • она выбирает кого-то
  • и мстит за свою обделённость.
* * *
  • Светится душевное величие
  • в миг, когда гримасой и смешком
  • личность проявляет безразличие
  • к выгоде с заведомым душком.
* * *
  • Когда б не запахи и краски,
  • когда б не звук виолончели,
  • когда б не бабушкины сказки —
  • давно бы мы осволочели.
* * *
  • В зыбком облаке марева мутного
  • суетливо катящихся дней
  • то, что вечно, слабее минутного,
  • и его различить тяжелей.
* * *
  • Так жаждем веры мы, что благо
  • любая искра в поле мглистом,
  • и тяжела душе отвага
  • оставить разум атеистом.
* * *
  • Готовность жить умом чужим
  • и поступать по чьей-то воле —
  • одна из дьявольских пружин
  • в устройствах гибели и боли.
* * *
  • Мы так то ранимы, то ломки,
  • что горестно думаю я:
  • душа не чужая – потёмки,
  • потёмки – родная своя.
* * *
  • До мудрых мыслей домолчаться,
  • чтоб восхитилась мной эпоха,
  • всегда мешают домочадцы
  • или зашедший выпивоха.
* * *
  • В воздухе клубится, словно в чаше,
  • дух былых эпох, и поневоле
  • впитывают с детства души наши
  • это излучающее поле.
* * *
  • Все трое – Бог, эпоха, случай —
  • играют в карты – не иначе,
  • и то висят над нами тучей,
  • то сыпят блёстками удачи.
* * *
  • У нас полно разумных доводов,
  • из фактов яркий винегрет,
  • и много чисто личных поводов,
  • чтобы в любой поверить бред.
* * *
  • Опиум вдыхает наркоман,
  • водкой душу пьяница полощет,
  • я приемлю с радостью обман,
  • если от него светлей и проще.
* * *
  • В нашем человеческом семействе,
  • в нашей беспорядочной игре
  • гений проявляется в злодействе
  • ярче и полнее, чем в добре.
* * *
  • Тяжко жить нам как раз потому,
  • что возводим глаза к небесам,
  • а помочь может Бог лишь тому,
  • кто способен помочь себе сам.
* * *
  • Когда повсюду страх витает
  • и нрав у времени жесток,
  • со слабых душ легко слетает
  • культуры фиговый листок.
* * *
  • Вряд ли в нашем разуме на дне —
  • мыслей прихотливые изыски,
  • там, боюсь я, плавают в вине
  • книжные окурки и огрызки.
* * *
  • Рассекая житейское море,
  • тратить силы не стоит напрасно;
  • если вовсе не думать, то вскоре
  • всё на свете становится ясно.
* * *
  • Быть может, потому душевно чист
  • и линию судьбы своей нашёл,
  • что я высокой пробы эгоист —
  • мне плохо, где вокруг не хорошо.
* * *
  • Не зря про это спорят бесконечно:
  • послушная небесному напутствию,
  • душа – это витающее нечто,
  • заметное нам только по отсутствию.
* * *
  • Любое сокрушительное иго
  • кончается, позора не минуя,
  • подпоркой, где возносится квадрига,
  • ничейную победу знаменуя.
* * *
  • Не только из дерева, камня, гвоздей
  • тюремные сложены своды —
  • сперва их возводят из чистых идей
  • о сути и смысле свободы.
* * *
  • Те, кто обивает нам пороги,
  • те, кто зря стучится в наши двери, —
  • выяснится позже, что пророки,
  • первые по вере в новой эре.
* * *
  • Всегда в июле неспроста
  • меня мыслишка эта точит:
  • вот летний день длиннее стал,
  • вот жизнь моя на год короче.
* * *
  • Забавная подробность мне видна,
  • которую отметил бы я плюсом:
  • в делах земных и Бог и сатана
  • отменным обладают оба вкусом.
* * *
  • Куда чуть зорче ни взгляни —
  • везде следы вселенской порчи;
  • чем мысли глубже, тем они
  • темнее, тягостней и горче.
* * *
  • Много ещё чёрного на свете
  • выползет чумой из-под обломков:
  • прах и пепел нашего столетия
  • радиоактивны для потомков.
* * *
  • Я разумом не слишком одарён,
  • однако же теперь, на склоне дней,
  • я опытом житейским умудрён.
  • Отнюдь не став от этого умней.
* * *
  • Умом нисколько не убогие,
  • но молят Бога люди многие,
  • трепя губами Божье имя,
  • как сосунки – коровье вымя.
* * *
  • Прости мне, Боже, мой цинизм,
  • но я закон постиг природный:
  • каков народный организм,
  • таков, увы, и дух народный.
* * *
  • В морали, это знает каждый,
  • нужна лишь первая оплошка;
  • нельзя терять невинность дважды
  • или беременеть немножко.
* * *
  • В любом из нас витает Божий дух
  • и бродит личный бес на мягких лапах,
  • поэтому у сказанного вслух
  • бывает соответствующий запах.
* * *
  • Часто сам себе необъясним,
  • носит человек в себе, бедняга,
  • подло поступающее с ним
  • некое глухое альтер-Яго.
* * *
  • Подлинного счастья в мире мало,
  • с этим у Творца ограничения,
  • а кого судьба нещадно мяла —
  • счастливы уже от облегчения.
* * *
  • Мир иллюзий нам отечество —
  • всё, что кажется и мнится;
  • трезвый взгляд на человечество —
  • это почва, чтобы спиться.
* * *
  • А кроме житейских утех, —
  • негромко напомнит мне Бог, —
  • ещё ты в ответе за тех,
  • кому хоть однажды помог.
* * *
  • В одном лишь уравнять Господь решил
  • и гения, и тёмного ублюдка:
  • в любом из нас гуляние души
  • зависит от исправности желудка.
* * *
  • Увы, но играм интеллекта
  • извечно всюду не везло:
  • всегда являлся некий некто,
  • чтоб их использовать во зло.
* * *
  • Пока живём и живы – мы играем;
  • до смертной неминуемой поры
  • то адом озарённые, то раем,
  • мы мечемся в чистилище игры.
* * *
  • Только с возрастом грустно и остро
  • часто чувствует честный простак,
  • что не просто всё в мире непросто,
  • но и сцеплено как-то не так.
* * *
  • Реки крови мы пролили на планете,
  • восторгаясь, озаряясь и балдея;
  • ничего не знаю гибельней на свете,
  • чем высокая и светлая идея.
* * *
  • В наших каменных тесных скворешниках,
  • где беседуют бляди о сводниках,
  • Божий дух объявляется в грешниках
  • несравненно сильней, чем в угодниках.
* * *
  • Я не трачусь ревностно и потно,
  • я живу неспешно и беспечно,
  • помня, что ещё вольюсь бесплотно
  • в нечто, существующее вечно.
* * *
  • От первой до последней нашей ноты
  • мы живы без иллюзий и прикрас
  • лишь годы, когда любим мы кого-то,
  • и время, когда кто-то любит нас.
* * *
  • У зла такая есть ползучесть
  • и столько в мыслях разных но,
  • что ненароком и соскучась,
  • легко добро творит оно.
* * *
  • Есть мера у накала и размаха
  • способностей – невнятная, но мера,
  • и если есть у духа область паха,
  • то грустен дух от холодности хера.
* * *
  • С чего, подумай сам и рассуди,
  • душа твоя печалью запорошена?
  • Ведь самое плохое – позади.
  • Но там же всё и самое хорошее.
* * *
  • Дыхание растлительного яда
  • имеет часто дьявольский размах:
  • бывают мертвецы, которых надо
  • убить ещё в отравленных умах.
* * *
  • Формулы, при нас ещё готовые,
  • мир уже не примет на ура,
  • только народятся скоро новые
  • демоны всеобщего добра.
* * *
  • Возможность новых приключений
  • таят обычно те места,
  • где ветви смыслов и значений
  • растут из общего куста.
* * *
  • Педантичная рассудочность
  • даже там, где дело просто,
  • так похожа на ублюдочность,
  • что они, наверно, сёстры.
* * *
  • Много блага в целебной способности
  • забывать, от чего мы устали,
  • жалко душу, в которой подробности
  • до малейшей сохранны детали.
* * *
  • В истории нельзя не удивиться,
  • как дивны все начала и истоки,
  • идеи хороши, пока девицы,
  • потом они бездушны и жестоки.
* * *
  • Падшие ангелы, овцы заблудшие,
  • все, кому с детства ни в чём не везло, —
  • это заведомо самые худшие
  • из разносящих повсюдное зло.
* * *
  • Зря в кишении мы бесконечном
  • дребезжим, как пустая канистра;
  • вечно занятый – занят не вечным,
  • ибо вечное – праздная искра.
* * *
  • Я научность не нарушу,
  • повторив несчётный раз:
  • если можно плюнуть в душу —
  • значит, есть она у нас.
* * *
  • Нечто я изложу бессердечное,
  • но среди лихолетия шумного
  • даже доброе сеять и вечное
  • надо только в пределах разумного.
* * *
  • Всегда витает тень останков
  • от мифа, бреда, заблуждения,
  • а меж руин воздушных замков
  • ещё гуляют привидения.
* * *
  • Все восторги юнцов удалых —
  • от беспечного гогота-топота,
  • а угрюмый покой пожилых —
  • от избытка житейского опыта.
* * *
  • В этом мире, где смыслы неясны,
  • где затеяли – нас не спросили,
  • все усилия наши – напрасны,
  • очевидна лишь нужность усилий.
* * *
  • Известно веку испокон
  • и всем до одного:
  • на то закон и есть закон,
  • чтоб нарушать его.
* * *
  • Так как чудом Господь не гнушается,
  • наплевав на свои же формальности,
  • нечто в мире всегда совершается
  • вопреки очевидной реальности.
* * *
  • Искусство – наподобие куста,
  • раздвоена душа его живая:
  • божественное – пышная листва,
  • бесовское – система корневая.
* * *
  • Вот нечто, непостижное уму,
  • а чувством – ощутимое заранее:
  • кромешная ненужность никому —
  • причина и пружина умирания.
* * *
  • Свято предан разум бедный
  • сказке письменной и устной:
  • байки, мифы и легенды
  • нам нужнее правды гнусной.
* * *
  • Страдания и муки повсеместные
  • однажды привлекают чей-то взгляд,
  • когда они уже явились текстами,
  • а не пока живые и болят.
* * *
  • От вина и звучных лир
  • дико множатся народы;
  • красота спасла бы мир,
  • но его взорвут уроды.
* * *
  • Забавное пришло к нам испытание,
  • душе неся досаду и смущение:
  • чем гуще и сочней у нас питание,
  • тем жиже и скудней у нас общение.
* * *
  • Несчастны чуть ли не с рождения,
  • мы горько жалуемся звёздам,
  • а вся печаль от заблуждения,
  • что человек для счастья создан.
* * *
  • Когда мы раздражаемся и злы,
  • обижены, по сути, мы на то,
  • что внутренние личные узлы
  • снаружи не развяжет нам никто.
* * *
  • Пока, пока, моё почтение,
  • приветы близким и чужим…
  • Жизнь – это медленное чтение,
  • а мы – бежим.
* * *
  • А пока мы кружим в хороводе,
  • и пока мы пляшем беззаветно,
  • тление при жизни к нам приходит,
  • просто не у всех оно заметно.
* * *
  • Словами невозможно изложить,
  • выкладывая доводы, как спички,
  • насколько в этой жизни тяжко жить
  • и сколько в нас божественной привычки.
* * *
  • В коктейле гнева, страха, злобы —
  • а пьётся он при всяком бедствии —
  • живут незримые микробы,
  • весьма отравные впоследствии.
* * *
  • Я бы мог, на зависть многих,
  • сесть, не глянув, на ежа —
  • опекает Бог убогих,
  • у кого душа свежа.
* * *
  • Мне лезет в голову охальство
  • под настроение дурное,
  • что если есть и там начальство —
  • оно не лучше, чем земное.
* * *
  • Никто не в силах вразумительно
  • истолковать устройство наше,
  • и потому звучит сомнительно
  • мечта о зёрнах в общей каше.
* * *
  • Мир хочет и может устроиться,
  • являя комфорт и приятство,
  • но правит им тёмная троица —
  • барыш, благочестие, блядство.
* * *
  • Давным-давно уже замечено
  • людской молвой непритязательной,
  • что жить на свете опрометчиво —
  • залог удачи обязательной.
* * *
  • Мы и в познании самом
  • всегда готовы к тёмной вере:
  • чего постичь нельзя умом,
  • тому доступны в душу двери.
* * *
  • А жалко, что на пире победителей,
  • презревших ради риска отчий кров,
  • обычно не бывает их родителей —
  • они не доживают до пиров.
* * *
  • Споры о добре, признаться честно, —
  • и неразрешимы, и никчемны,
  • если до сих пор нам не известно,
  • кто мы в этой жизни и зачем мы.
* * *
  • Пути судьбы весьма окружны,
  • и ты плутать ей не мешай;
  • не искушай судьбу без нужды
  • и по нужде не искушай.
* * *
  • Я вижу, глядя исподлобья,
  • что цепи всюду неослабны;
  • свободы нет, её подобья
  • везде по-своему похабны.
* * *
  • Боюсь, что Божье наказание
  • придёт внезапно, как цунами,
  • похмелье похоти познания
  • уже сейчас висит над нами.
* * *
  • Молчат и дремлют небеса,
  • внизу века идут;
  • никто не верит в чудеса,
  • но все их тихо ждут.
* * *
  • Предел земного нахождения
  • всегда означен у Творца:
  • минута нашего рождения —
  • начало нашего конца.
* * *
  • Хотя я мыслю крайне слабо,
  • забава эта мне естественна;
  • смешно, что Бог ревнив, как баба,
  • а баба в ревности – божественна.
* * *
  • Числим напрасно мы важным и главным —
  • вызнать у Бога секрет и ответ:
  • если становится тайное явным,
  • то изменяется, выйдя на свет.
* * *
  • Похожи на растения идеи,
  • похожи на животных их черты,
  • и то они цветут, как орхидеи,
  • то пахнут, как помойные коты.
* * *
  • Бежать от века невозможно,
  • и бесполезно рваться вон,
  • и внутривенно и подкожно
  • судьбу пронизывает он.
* * *
  • Стихийные волны истории
  • несут разрушенья несметные,
  • и тонут в её акватории
  • несчётные частные смертные.
* * *
  • Здоровым душам нужен храм —
  • там Божий мир уютом пахнет,
  • а дух, раскрытый всем ветрам,
  • чихает, кашляет и чахнет.
* * *
  • Природа почему-то захотела
  • в незрячем равнодушии жестоком,
  • чтоб наше увядающее тело
  • томилось жизнедеятельным соком.
* * *
  • Развилка у выбора всякого
  • двоится всегда одинаково:
  • там – тягостно будет и горестно,
  • там – пакостно будет и совестно.
* * *
  • С переменой настроения,
  • словно в некой детской сказке,
  • жизни ровное струение
  • изменяется в окраске.
* * *
  • Наши головы – как океаны,
  • до сих пор неоткрытые нами:
  • там течения, ветры, туманы,
  • волны, бури и даже цунами.
* * *
  • Устроена забавно эта связь:
  • разнузданно, кичливо и успешно
  • мы – время убиваем, торопясь,
  • оно нас убивает – непоспешно.
* * *
  • Уставших задыхаться в суете,
  • отзывчиво готовых к зову тьмы,
  • нас держат в этой жизни только те,
  • кому опора в жизни – только мы.
* * *
  • Хоть пылью всё былое запорошено,
  • душа порою требует отчёта,
  • и помнить надо что-нибудь хорошее,
  • и лучше, если подлинное что-то.
* * *
  • Тихой жизни копошение —
  • кратко в юдоли земной,
  • ибо жертвоприношение
  • Бог теперь берёт войной.
* * *
  • Не разум быть повыше мог,
  • но гуще – дух добра,
  • когда б мужчину создал Бог
  • из женского ребра.
* * *
  • Хоть на ответ ушли года,
  • не зря душа ответа жаждала:
  • Бог есть не всюду, не всегда
  • и существует не для каждого.
* * *
  • Все твари зла – их жутко много —
  • нужны по замыслу небес,
  • ведь очень часто к вере в Бога
  • нас обращает мелкий бес.
* * *
  • Я вдруг понял – и замер от ужаса,
  • словно гнулись и ехали стены:
  • зря философы преют и тужатся —
  • в Божьих прихотях нету системы.
* * *
  • Покуда все течёт и длится,
  • свет Божий льётся неспроста
  • и на высокие страницы,
  • и на отхожие места.
* * *
  • Как бы ни было зрение остро,
  • мы всего лишь наивные зрители,
  • а реальность и видимость – сёстры,
  • но у них очень разны родители.
* * *
  • Когда устали мы резвиться
  • и чужды всякому влечению,
  • ложится тенями на лица
  • печать покорности течению.
* * *
  • По жизни понял я, что смог,
  • о духе, разуме и плоти,
  • а что мне было невдомёк —
  • душа узнает по прилёте.
* * *
  • На торжествах любой идеи,
  • шумливо празднуя успех,
  • различной масти прохиндеи
  • вздымают знамя выше всех.
* * *
  • Дабы не было слово пустым
  • в помогании душам пропащим,
  • чтобы стать полноценным святым,
  • надо грешником быть настоящим.
* * *
  • Когда б достало мне отваги
  • сказать мораль на все века,
  • сказал бы я: продажа шпаги
  • немедля тупит сталь клинка.
* * *
  • Веря в расцвет человеческой участи,
  • мы себе искренне врали,
  • узкие просеки в нашей дремучести —
  • это круги и спирали.
* * *
  • Давно томят меня туманные
  • соображения о том,
  • что все иллюзии гуманные
  • смешными кажутся потом.
* * *
  • Звуков симфония, зарево красок,
  • тысячи жестов ласкательных —
  • у одиночества множество масок,
  • часто весьма привлекательных.
* * *
  • От жизни утробной до жизни загробной
  • обидно плестись по судьбе низкопробной.
* * *
  • Природы пышное убранство
  • свидетельствует непреложно,
  • что наше мелкое засранство
  • ей безразлично и ничтожно.
* * *
  • Страх бывает овечий и волчий:
  • овцы блеют и жмутся гуртом,
  • волчий страх переносится молча
  • и становится злобой потом.
* * *
  • Прекрасна образованная зрелость,
  • однако же по прихоти небес
  • невежество, фантазия и смелость
  • родили много более чудес.
* * *
  • Сценарист, режиссёр и диспетчер,
  • Бог жестокого полон азарта,
  • и лишь выдохшись жизни под вечер,
  • мы свободны, как битая карта.
* * *
  • При Творце с его замашками,
  • как бы милостив Он ни был,
  • мир однажды вверх тормашками
  • всё равно взлетит на небо.
* * *
  • Одни летят Венеру посмотреть,
  • другие завтра с истиной сольются…
  • На игры наши молча смотрит смерть
  • и прочие летающие блюдца.
* * *
  • Чувствую угрюмое томление,
  • глядя, как устроен белый свет:
  • ведь и мы – природное явление:
  • чуть помельтешили – и привет.
* * *
  • Мне любезен и близок порядок,
  • чередующий пламя и лёд:
  • у души за подъёмом – упадок,
  • за последним упадком – полёт.
* * *
  • Киснет вялое жизни течение —
  • смесь докуки, привычки и долга,
  • но и смерть – не ахти приключение,
  • ибо это всерьёз и надолго.
* * *
  • В череде огорчений и радостей
  • дни земные ничуть не постылы,
  • только вид человеческих слабостей
  • отнимает последние силы.
* * *
  • В духе есть соединённости,
  • неразрывные в их парности —
  • как весёлость одарённости
  • и уныние бездарности.
* * *
  • Крупного не жажду ничего,
  • я земное мелкое творение,
  • из явлений духа моего
  • мне всего милей пищеварение.
* * *
  • Так он мыслить умел глубоко,
  • что от мудрой его правоты
  • кисло в женской груди молоко
  • и бумажные вяли цветы.
* * *
  • Умом хотя совсем не Соломоны,
  • однако же нисколько не калеки,
  • балбесы, обормоты, охламоны —
  • отменные бывают человеки.
* * *
  • Шалопай, вертопрах и повеса,
  • когда в игры уже отыграли,
  • для утехи душевного беса
  • учат юных уму и морали.
* * *
  • Битвы и баталии мои
  • спутаны концами и началами,
  • самые жестокие бои
  • были у меня с однополчанами.
* * *
  • Клопы, тараканы и блохи —
  • да будет их роль не забыта —
  • свидетели нашей эпохи,
  • участники нашего быта.
* * *
  • Такой останется до смерти
  • натура дикая моя,
  • на симфоническом концерте —
  • и то, бывало, пукал я.
* * *
  • Рука фортуны загребает
  • из неизведанных глубин,
  • и в оголтелом разъебае
  • вдруг объявляется раввин.
* * *
  • Увы, но все учителя,
  • чуть оказавшись возле кассы,
  • выкидывают фортеля
  • и сотворяют выкрутасы.
* * *
  • Жар любви сменить морозами
  • норовит любой народ:
  • обосрёт, засыпет розами,
  • а потом – наоборот.
* * *
  • Усердия смешная добродетель
  • поскольку мне природой не дана,
  • то я весьма поверхностный свидетель
  • эпохи процветания говна.
* * *
  • Про загадку факта важного
  • каждый знает, но молчит:
  • время жизни в ухе каждого
  • с разной скоростью журчит.
* * *
  • Зима! Крестьянин, торжествуя,
  • наладил санок лёгкий бег,
  • ему кричат: какого хуя,
  • ещё нигде не выпал снег!
* * *
  • Есть люди редкого разлива,
  • у них и мужество – отдельное:
  • являть, не пряча боязливо,
  • живое чувство неподдельное.
* * *
  • Даже наш суровый век
  • полноту ничуть не судит:
  • если славный человек,
  • пусть его побольше будет.
* * *
  • Взор у него остёр и хищен,
  • а рот – немедля станет пастью;
  • мы оба в жизни что-то ищем,
  • но очень разное, по счастью.
* * *
  • Я ощутил сегодня снова —
  • так были споры горячи, —
  • что в нас помимо кровяного
  • есть и давление мочи.
* * *
  • Есть люди с тяжкими кручинами,
  • они не видны в общей массе,
  • но чувствуют себя мужчинами
  • не возле бабы, а при кассе.
* * *
  • Тернистый путь к деньгам и власти
  • всегда лежит через тоннель,
  • откуда лица блядской масти
  • легко выходят на панель.
* * *
  • Желанье тёмное и страстное
  • в любом хоть раз, но шевелилось:
  • уйти пешком в такое странствие,
  • чтоб чувство жизни оживилось.
* * *
  • От неких лиц не жду хорошего —
  • они, как язвой, тайно мучимы,
  • что были круто недоношены,
  • а после – крепко недоучены.
* * *
  • Блажен любой, кто образован;
  • я восхищался многократно,
  • как дух у них организован
  • и фарширован аккуратно.
* * *
  • Хочу богатством насладиться
  • не для покоя и приятства,
  • а чтобы лично убедиться,
  • что нету счастья от богатства.
* * *
  • Я за умеренную плату —
  • за двести грамм и колбасу —
  • иду к себе в ума палату
  • и, пыль обдув, совет несу.
* * *
  • Заранее я знаю о соседе,
  • в вагоне оказавшемся бок о бок:
  • дежурное меню в такой беседе —
  • истории наёбов и поёбок.
* * *
  • Травя домашних насекомых,
  • совсем не вредных и не злых,
  • мы травим, в сущности, знакомых,
  • соседей, близких и родных.
* * *
  • Новых мифов нынче много,
  • личной жажде сообразно
  • кто-то всуе ищет Бога,
  • кто-то – общего оргазма.
* * *
  • Гуманность волнительным кружевом
  • окутала быт наших лет:
  • наружу выходят с оружием
  • и плачутся в бронежилет.
* * *
  • Мы очень прагматично и практично,
  • весьма рационально мы живём,
  • и все наши дела идут отлично,
  • а песни мы – унылые поём.
* * *
  • Забавно мне, что поле брани
  • всех политических страстей
  • влечёт к себе потоки срани
  • различных видов и мастей.
* * *
  • Любую кто собрал коллекцию,
  • её холопы и фанаты —
  • глухую чувствуют эрекцию,
  • чужие видя экспонаты.
* * *
  • Суке, недоноску и бездарности
  • выдано Творцом для утешения
  • дьявольское чувство солидарности
  • и хмельная пена мельтешения.
* * *
  • Имеют острые глаза
  • и мудрецы, и прохиндеи:
  • они пластичны, как лоза,
  • когда им виден ствол идеи.
* * *
  • Есть люди – их усилия немалы, —
  • хотящие в награду за усердствие
  • протиснуться в истории анналы,
  • хотя бы сквозь анальное отверстие.
* * *
  • Кто к жалостным склонен рыданиям
  • и ранен мельчайшим лишением —
  • завидует ярким страданиям
  • и даже высоким крушениям.
* * *
  • Кругам идейного актива
  • легко понять посредством нюха,
  • что слитный запах коллектива —
  • отнюдь не есть единство духа.
* * *
  • Известно даже медицине
  • и просто видно трезвым глазом,
  • что кто романтик, а не циник,
  • тому запудрить легче разум.
* * *
  • Стихает и вянет мыслительный бум,
  • на днях колосившийся тучно;
  • решили, как видно, властители дум
  • насиживать яйца беззвучно.
* * *
  • В улыбке, жесте, мелкой нотке —
  • едина личная черта,
  • есть люди – видно по походке,
  • что плохо пахнет изо рта.
* * *
  • Везде, где дорожки ковровые,
  • есть тихие люди живучие —
  • то ветки сплетают лавровые,
  • то петлю завяжут при случае.
* * *
  • Я тех люблю, что опоздали —
  • хотя бы раз, но навсегда —
  • к раздаче, к должности, к медали,
  • к делёжке с запахом стыда.
* * *
  • Благословенны лох и лапоть,
  • себя хотящие сберечь
  • и вдоль по жизни тихо капать,
  • а не кипеть и бурно течь.
* * *
  • Не злобы ради, не с похмелья
  • дурак – орудие судьбы —
  • стрижёт кудрявые деревья
  • под телеграфные столбы.
* * *
  • Гляну что направо, что налево —
  • всё на свете ясно всем вокруг,
  • так умудрена бывает дева,
  • истину познав из первых брюк.
* * *
  • Мне порою встречаются лица —
  • поневоле вздохнёшь со смущением,
  • что мечта наша в детях продлиться
  • так убога своим воплощением.
* * *
  • Всё же я ценю ханжу
  • за безудержный размах:
  • всем Венерам паранджу
  • он готов надеть на пах.
* * *
  • Спокойно плюнь и разотри —
  • забудь о встрече с этой мразью…
  • Но что-то хрустнуло внутри,
  • и день заляпан липкой грязью.
* * *
  • Повсюдные растут провинциалы,
  • накачивая сталь мускулатуры,
  • чтоб вырезать свои инициалы
  • на дереве науки и культуры.
* * *
  • Глядя пристально, трезво и здраво,
  • можно много чего насмотреться;
  • омерзение – тоже забава,
  • только зябко в душе и на сердце.
* * *
  • В себе таит зачатки вредности
  • и может вспыхнуть, как чума,
  • слиянный сок душевной бедности
  • и ярой пылкости ума.
* * *
  • По службе жаждал повышения,
  • смотрел в экран от делать нечего,
  • а ночью штопал отношения,
  • в семье сложившиеся вечером.
* * *
  • Всё вообразимое – и более —
  • в меру современной технологии
  • вытворит над нами своеволие
  • и к нему примкнувшие убогие.
* * *
  • Люблю я в личности следы
  • учительского дарования,
  • но просвещения плоды
  • гниют ещё до созревания.
* * *
  • Своя у каждого таинственность,
  • и мы вокруг напрасно кружим:
  • Творец даёт лицу единственность,
  • непостижимую снаружи.
* * *
  • Поскольку был мой дом распахнут
  • любым и всяким людям риска —
  • я знаю, как живут и пахнут
  • герои, видимые близко.
* * *
  • Тому на свете всё видней,
  • в ком есть апломб и убеждения;
  • чем личность мельче, тем крупней
  • её глобальные суждения.
* * *
  • А наблюдая лица потные
  • и то, как люди мельтешат,
  • забавно думать, что животные
  • нисколько в люди не спешат.
* * *
  • Томясь в житейском общем тесте,
  • вдруг замечаешь тайным взглядом,
  • что мы живём отнюдь не вместе,
  • а только около и рядом.
* * *
  • Хотя покуда всё в порядке,
  • такая к худу в нас готовность,
  • что вдруг душа уходит в пятки
  • и в пах уносится духовность.
* * *
  • Я соблюдаю такт и честь
  • по месту, в коем нахожусь, —
  • то я кажусь умней, чем есть,
  • то я умней, чем я кажусь.
* * *
  • Рождённые кидаться на врага —
  • томятся, вырастая, и скучают,
  • потом их держат быта берега,
  • где чахнут эти люди и мельчают.
* * *
  • Вижу я за годом год
  • заново и снова,
  • что поживший идиот
  • мягче молодого.
* * *
  • О, я отнюдь не слеп и глуп:
  • везде, где чинно и серьёзно,
  • внутри меня большой тулуп
  • надет на душу, чтоб не мёрзла.
* * *
  • Забавные печали нас измучили,
  • былые сокрушая упования:
  • не знали мы, что при благополучии
  • угрюмее тоска существования.
* * *
  • Потоки знания волной
  • бурлят уже вдоль носоглотки,
  • поскольку разум бедный мой —
  • не безразмерные колготки.
* * *
  • При спорах тихо я журчу,
  • чтоб не являлась пена злая;
  • когда не знаю, то молчу,
  • или помалкиваю, зная.
* * *
  • Хотя уже ушли те времена,
  • и чисто на житейском небосводе,
  • подонков и мерзавцев имена
  • в душе моей болят к сырой погоде.
* * *
  • Терпя с утра зеркал соседство,
  • я бормочу себе под нос,
  • что время – сказочное средство
  • для выпадения волос.
* * *
  • Нет, я умнее стал навряд ли,
  • но безразличнее – стократ:
  • и руку жму я всякой падле,
  • и говорю, что видеть рад.
* * *
  • Увы, над этим неуклонно
  • трудились лучшие умы:
  • дерьмо сегодня благовонно
  • намного более, чем мы.
* * *
  • К работе азарт у меня —
  • от опыта жизни простого:
  • гулять после полного дня
  • приятней, чем после пустого.
* * *
  • Порой дойдёшь до обалдения
  • от жизни кряканья утиного,
  • и в сон тогда плывут видения,
  • и все про бегство до единого.
* * *
  • Сейчас такая знаний бездна
  • доступна всякому уму,
  • что стало спорить бесполезно
  • и глупо думать самому.
* * *
  • Мы сколько ни едим совместной соли,
  • а в общую не мелемся муку,
  • у всех национальные мозоли
  • чувствительны к чужому башмаку.
* * *
  • Изрядным будет потрясение,
  • когда однажды – смех и плач —
  • везде наступит воскресение,
  • и с жертвой встретится палач.
* * *
  • На всём пути моём тернистом —
  • давно мы с Богом собеседники;
  • Он весь играет светом чистым,
  • но как темны Его посредники!
* * *
  • Во мне, безусловном уже старожиле,
  • колышется страх среди белого дня:
  • а что, если те, кто меня сторожили,
  • теперь у котла ожидают меня?
* * *
  • Я в поезде – чтоб ноги подышали,
  • ботинки снял и с ними спал в соседстве,
  • а память в лабиринте полушарий
  • соткала грустный сон о бедном детстве.
* * *
  • Уже я к мотиву запетому
  • не кинусь, распахнут и счастлив —
  • я знаю себя, и поэтому
  • с людьми я не сух, но опаслив.
* * *
  • Случайная встреча на улице с другом,
  • досуг невеликий – на две сигареты,
  • но мы холоднее к житейским недугам,
  • когда наши души случайно согреты.
* * *
  • Мне мило всё: игра чужих культур
  • на шумных площадях земной округи
  • и дивное различие фактур
  • у ручек чемодана и подруги.
* * *
  • О чём-то говорить я не хочу,
  • о многом – ядовиты словопрения,
  • поэтому всё чаще я молчу,
  • в немые погрузившись умозрения.
* * *
  • Время сыпется струйкой песка,
  • мухи памяти дремлют в черниле;
  • ностальгия – смешная тоска
  • по тому, что ничуть не ценили.
* * *
  • В душе сильнее дух сиротства,
  • и нам поделать с этим нечего,
  • когда оплошность или скотство
  • мы совершаем опрометчиво.
* * *
  • Давно уже не верю в пользу споров
  • и беганья за истиной гурьбой,
  • я больше почерпнул из разговоров,
  • которые веду с самим собой.
* * *
  • Теперь я только волей случая
  • знакомых вижу временами,
  • тяжёлый дух благополучия
  • висит уныло между нами.
* * *
  • Семью надо холить и нежить,
  • особо заботясь о том,
  • чтоб нелюди, нечисть и нежить
  • собой не поганили дом.
* * *
  • Пребывая в уверенном мнении
  • обо всём, ибо тесно знаком,
  • дело славное – в этом затмении
  • величаво прожить мудаком.
* * *
  • В порядочности много неудобства,
  • что может огорчать и даже злить:
  • испытываешь приступ юдофобства,
  • а чувство это некому излить.
* * *
  • То, что я вижу, омерзительно,
  • уже на гибельной ступени,
  • но страшно мне лишь умозрительно,
  • а чисто чувственно – до фени.
* * *
  • Утратил я охоту с неких пор
  • вершить высоколобый устный блуд,
  • ведут меня на умный разговор,
  • как будто на допрос меня ведут.
* * *
  • Смешны сегодня страхи предка,
  • и жизнь вокруг совсем не та:
  • зло демоническое редко,
  • а больше – мразь и сволота.
* * *
  • Есть люди – тоньше нюх, чем у собаки,
  • они вдыхают запахи и ждут;
  • едва лишь возникают сучьи знаки,
  • они уже немедля тут как тут.
* * *
  • Черты похожести типичной
  • есть у любви, семьи, разлуки —
  • Творец, лишённый жизни личной,
  • играет нашими со скуки.
* * *
  • Мне кажется, что смутное брожение,
  • тревогой расползаясь неуёмной,
  • большое обещает извержение
  • скопившейся по миру злобы тёмной.
* * *
  • Моей мужицкой сути естество,
  • чувствительную совесть не колыша,
  • глухое ощущает торжество,
  • о праведном возмездии услыша.
* * *
  • Если б человеку довелось,
  • пользуясь успехами прогресса,
  • как-то ухватить земную ось —
  • он её согнёт из интереса.
* * *
  • Не то чтобы одно сплошное свинство
  • цвело везде туземно и приблудно,
  • однако же большое сукинсынство
  • творится потаённо и прилюдно.
* * *
  • Пока не уснёшь, из былого
  • упрямо сочится звучание,
  • доносится каждое слово,
  • и слышится даже молчание.
* * *
  • Алкающим света мужчинам,
  • духовных высот верхолазам
  • в дороге к незримым вершинам
  • обузой становится разум.
* * *
  • Я понял, роясь в мире личном
  • и наблюдая свой интим,
  • что не дано сполна постичь нам,
  • чего от жизни мы хотим.
* * *
  • С такой осанкой – чисто лебеди
  • (и белоснежность поразительна) —
  • по жизни мне встречались нелюди,
  • что красота мне подозрительна.
* * *
  • Порою встречаюсь я с мудростью чистой,
  • её глубина мне близка и видна,
  • однако для жизни, крутой и говнистой,
  • она бесполезна и даже вредна.
* * *
  • Початый век уму неведом,
  • и всуе тужится наука,
  • но стойкость к самым лютым бедам
  • хотел бы видеть я у внука.
* * *
  • Забавно мне, что время увядания
  • скукоживает нас весьма непросто,
  • чертами благородного страдания
  • то суку наделяя, то прохвоста.
* * *
  • Слежу с неослабным вниманием,
  • как ровно журчат за столом
  • живые обмены незнанием
  • и вялым душевным теплом.
* * *
  • Только выйдя, ещё на пороге,
  • при любых переменах погоды
  • ощущаю я токи тревоги,
  • предваряющей смутные годы.
* * *
  • Я верю аргументу, постулату,
  • гипотезе, идее, доказательству,
  • но более всего я верю блату,
  • который возникает по приятельству.
* * *
  • Вся беда разве в том, что творится вовне?
  • Это вряд ли, ведь было и хуже.
  • Просто смутное время клубится во мне,
  • крася в чёрное всё, что снаружи.
* * *
  • Ровесник мой душой уныл
  • и прозябает в мудрой хмурости,
  • зато блажен, кто сохранил
  • в себе остатки юной дурости.
* * *
  • Везде, где все несутся впрыть, —
  • моя незримая граница:
  • решая, быть или не быть,
  • я выбрал быть, но сторониться.
* * *
  • Судьба у большинства – холмы и сопки,
  • в ней очень редки скалы или горы,
  • зато у всех у нас на пятой стопке —
  • о кручах и вершинах разговоры.
* * *
  • Давая вслух оценки фактам,
  • полезно помнить каждой личности,
  • что такт ума с душевным тактом —
  • две очень разные тактичности.
* * *
  • Я не боюсь дурного слуха,
  • не страшно мне плохое мнение,
  • поскольку слушаю вполуха
  • и мне противно вдвое менее.
* * *
  • Слова пусты, напрасны знаки
  • и всуе предостережения,
  • когда подземный дух клоаки
  • созрел для самовыражения.
* * *
  • Мы к житейской приучены стуже,
  • в нас от ветра и тьмы непроглядной
  • проступила внутри и снаружи
  • узловатость лозы виноградной.
* * *
  • Мы не знаем хотя ни бельмеса,
  • как устроены разумы наши,
  • только разум крутого замеса
  • мы легко отличаем от каши.
* * *
  • Сегодня мания лечения —
  • почти повсюдный вид недуга,
  • творят искусные мучения
  • душа и тело друг для друга.
* * *
  • В мире много всякого всего,
  • надобны ухватка и замашка,
  • каждый – повар счастья своего,
  • только подобрать продукты тяжко.
* * *
  • Хотя окрестная история
  • творит судьбе немало хамства,
  • но личной жизни траектория —
  • рисунок личного упрямства.
* * *
  • Больших умов сижу промеж
  • и жду с надеждой весть благую,
  • но в каждой мысли вижу плешь,
  • а то и лысину нагую.
* * *
  • Не знаю в жизни я плачевней,
  • чем то мгновение в пути,
  • когда любуешься харчевней,
  • а внутрь – не на что войти.
* * *
  • Я с русской речью так повязан,
  • любя её ручьи и реки,
  • что я по трём порою фразам
  • судить могу о человеке.
* * *
  • Поскольку мы в рутинном быте
  • к волненьям склонны гомерическим,
  • то в нём достаточно событий,
  • равновеликих историческим.
* * *
  • Обживая различные страны,
  • если выпало так по судьбе,
  • мы сначала их жителям странны,
  • а чуть позже мы странны себе.
* * *
  • Мои греховные уста
  • в порывах радости и страсти
  • лобзали разные места
  • за исключеньем зада власти.
* * *
  • Забрать меня в жестокие тиски
  • ещё покуда хвори не полезли,
  • а приступы беспочвенной тоски —
  • естественность пожизненной болезни.
* * *
  • Найдётся ли, кому нас помянуть,
  • когда про нас забудут даже дети?
  • Мне кажется, найдётся кто-нибудь,
  • живущий на обочине в кювете.
* * *
  • Жизни многих легко наперёд
  • описать, исключая подробности,
  • человек – это то, что он врёт,
  • во вранье проступают способности.
* * *
  • Как моралисты ни старались
  • и ход их мыслей как ни вился,
  • а хомо сапиенс вульгарис
  • ни в чём ничуть не изменился.
* * *
  • Кипит разруха моровая,
  • но подрастает поколение,
  • и торжествует жизнь живая
  • себе самой на удивление.
* * *
  • Любой обязан помнить, всяк и каждый,
  • свой тягловый верша по жизни труд,
  • что рельсы наши кончатся однажды,
  • а после их и вовсе уберут.
* * *
  • При проводах на жизненном вокзале
  • немногое сказать нам удаётся,
  • а всё, что мы, волнуясь, не сказали,
  • тупой и долгой болью остаётся.
* * *
  • Завершатся однажды и враз
  • наши подвиги, наше засранство,
  • и закончится время для нас,
  • а душе – распахнётся пространство.
* * *
  • Скажи мне, друг и современник, —
  • уже давно спросить пора —
  • зачем повсюду столько денег,
  • а мы сидим без ни хера?
* * *
  • Был создан мир Творцом, а значит —
  • и Божий дух огнём горит
  • не в тех, кто молится и плачет,
  • а в тех, кто мыслит и творит.
* * *
  • Чтобы наш мятежный дух земной
  • стиснут был в разумных берегах —
  • чуть окрепли крылья за спиной,
  • гири повисают на ногах.
* * *
  • Все мои затеи наповал
  • рубятся фортуной бессердечно;
  • если б я гробами торговал,
  • жили бы на свете люди вечно.
* * *
  • С душой у нас не всё в порядке,
  • подобны мы слепым и нищим,
  • а Бог играет с нами в прятки,
  • грустя, что мы Его не ищем.
* * *
  • Ручьи грядущих лет журчат
  • о том, что не на что надеяться,
  • и подрастающих внучат
  • ещё помелет та же мельница.
* * *
  • Небесный простор пустоты
  • не то чтоб мешал моей вере,
  • но если, Господь, это Ты,
  • то в дождь я не выйду за двери.
* * *
  • Всегда был занят я везде —
  • всерьёз, а не слегка —
  • резьбой по воздуху, воде
  • и дыму табака.
* * *
  • Лень – это борьба, погони, кражи,
  • мыслей оживлённое брожение,
  • только лень активно будоражит
  • вялое моё воображение.
* * *
  • Если ноет душевный ушиб,
  • очень давит чужое присутствие,
  • мне нужней, чтоб вокруг ни души
  • не толпилось, являя сочувствие.
* * *
  • Учился много я, но скверно,
  • хотя обрывки помню прочно,
  • и что я знаю, то неверно,
  • а всё, что верно, то неточно.
* * *
  • Я в мудрецы хотя не лезу,
  • но мыслю я башкой кудлатой,
  • и неглубоких истин бездну
  • я накопал моей лопатой.
* * *
  • Есть между сном и пробуждением
  • души короткая отрада:
  • я ощущаю с наслаждением,
  • что мне вставать ещё не надо.
* * *
  • Свой собственный мир я устроил
  • усилием собственных рук,
  • а всюду, где запись в герои,
  • хожу стороной и вокруг.
* * *
  • Я попадал моим ключом
  • в такие скважины случайные,
  • что нынче знаю, что почём,
  • и мысли все мои – печальные.
* * *
  • Угрюмо думал я сегодня,
  • что в нашей тьме, грызне, предательстве
  • вся милость высшая Господня —
  • в Его безликом невмешательстве.
* * *
  • В мире всё расписано по нотам,
  • гаммы эти вовсе не сложны:
  • служат мысли умных идиотам,
  • ибо только им они нужны.
* * *
  • Когда меня от гибели на дне
  • лишь тонкая удерживала нить,
  • мгновение подмигивало мне,
  • зовя его забавность оценить.
* * *
  • Что суета течёт впустую,
  • нам не обидно и не жалко,
  • активность нашу холостую
  • огонь бенгальский греет жарко.
* * *
  • Затем лишь я друзей бы попросил
  • хоть капельку здоровья уберечь,
  • чтоб дольше у души достало сил
  • на радость от нечастых наших встреч.
* * *
  • В небесной синей райской выси
  • меня тоска бы съела – в ней
  • метать нельзя и скучно бисер
  • ввиду отсутствия свиней.
* * *
  • Течёт покоя зыбь текучая,
  • и тишь да гладь отсель досель;
  • идиотизм благополучия
  • неописуем, как кисель.
* * *
  • Мы спорим, низвергаем и бунтуем
  • в запале сокрушенья и борения,
  • а после остываем и бинтуем
  • ожоги от душевного горения.
* * *
  • Доволен я житьём-бытьём,
  • покоем счастлив эфемерным,
  • и всё вокруг идёт путём,
  • хотя, по-моему, неверным.
* * *
  • Кто отрешён и отчуждён
  • от суеты с её кипением,
  • зато сполна вознаграждён
  • живой души негромким пением.
* * *
  • Давно уже домашен мой ночлег,
  • лучусь, покуда тлеет уголёк,
  • и часто, недалёкий человек,
  • от истины бываю недалёк.
* * *
  • Сонливый облик обормота
  • предъявит Божьему суду
  • моя высокая дремота,
  • надменно чуждая труду.
* * *
  • В одинокую дудочку дуя,
  • слаб душою и выпить не прочь,
  • ни от Бога подачек не жду я,
  • ни Ему я не в силах помочь.
* * *
  • Моя уже хроническая праздность,
  • владычица души моей и тела,
  • корнями утекает в безобразность
  • того, что сотворяют люди дела.
* * *
  • Излишних сведений кирпич
  • меня не тянет в каждый спор,
  • но жажда истину постичь
  • меня сусанит до сих пор.
* * *
  • Чтобы глубоким мыслителем
  • слыть у наивных людей,
  • быть надо краном-смесителем
  • нескольких крайних идей.
* * *
  • Я стал отшельник, быт мой чист
  • и дышит воздухом интимности,
  • и жалко мне врагов моих,
  • беднягам хочется взаимности.
* * *
  • Век живу я то в конфузе, то в контузии —
  • от азарта, от надежды, от иллюзии;
  • чуть очухиваюсь – верен, как и прежде,
  • я иллюзии, азарту и надежде.
* * *
  • Проснувшись в неосознанной тревоге,
  • я воду пью, рассеянно курю,
  • и вовсе я не думаю о Боге,
  • но с кем-то безусловно говорю.
* * *
  • Был я слеп, опрометчив, решителен,
  • скор и падок на дело и слово;
  • стыд за прошлое мне утешителен
  • и для глупостей новых основа.
* * *
  • Я давно уже заметил, насколько
  • человек умом и духом непрочен,
  • полагаться на себя можно только,
  • да и то, если признаться, не очень.
* * *
  • Из лени, безделья и праздности,
  • где корни порока гнездятся,
  • рождаются разные разности,
  • а в частности – песни родятся.
* * *
  • Рассказы об экземе и лишае,
  • о язве и капризах стоматита
  • текут, почти нисколько не лишая
  • нас радости живого аппетита.
* * *
  • Нигде по сути не был я изгой,
  • поскольку был не лучше и не хуже,
  • а то, что я существенно другой,
  • узналось изнутри, а не снаружи.
* * *
  • Человек, обретающий зрелость,
  • знака свыше не ждёт и не просит;
  • только личной анархии смелость
  • в Божий хаос порядок привносит.
* * *
  • Жду я мыслей, как мух ожидает паук —
  • так они бы мне в дело сгодились!
  • А вчера две глубоких явились мне вдруг —
  • очевидно, они заблудились.
* * *
  • Сухой букет желаний – вот утрата
  • из частых по житейскому течению.
  • Я столького всего хотел когда-то!
  • А ныне – очень рад неполучению.
* * *
  • Я не лучшие, а все потратил годы
  • на блаженное бездельное томление,
  • был послушен я велению природы,
  • ибо лень моя – природное явление.
* * *
  • Творец упрямо гнёт эксперимент,
  • весь мир деля на лагерь и бардак,
  • и бедствует в борделе импотент,
  • а в лагере блаженствует мудак.
* * *
  • Я книжный червь и пьяный враль,
  • а в мире празднуют верховность
  • широкоплечая мораль
  • и мускулистая духовность.
* * *
  • Мне как-то понять повезло,
  • и в памяти ныне витает,
  • что деньги тем большее зло,
  • чем больше нам их не хватает.
* * *
  • На то, что вышел из тюрьмы,
  • на то, что пью не по годам, —
  • у Бога я беру взаймы,
  • и оба знаем, что отдам.
* * *
  • В ночи на жизнь мою покой
  • ложится облачным пластом,
  • он изумительно такой,
  • каков, быть может, в мире том.
* * *
  • Лижут вялые волны былого
  • зыбкий берег сегодняшних лет,
  • с хилой злобностью снова и снова
  • люто плещут в лицо и вослед.
* * *
  • Всё пока со мной благополучно,
  • профилю не стыдно за анфас,
  • мне с самим собой бывает скучно
  • только, если спит один из нас.
* * *
  • А люблю я сильнее всего,
  • хоть забава моя не проста —
  • пощипать мудреца за его
  • уязвимые спору места.
* * *
  • Ни тучки нет на небе чистом,
  • а мне видна она вполне,
  • поскольку светлым пессимистом
  • я воспитал себя во мне.
* * *
  • На днях печалясь, невзначай
  • нашёл я смуты разрешение:
  • я матом выругал печаль,
  • и ощутилось облегчение.
* * *
  • На будущие беды мне плевать,
  • предвидеть неизбежное – обидно,
  • заранее беду переживать —
  • и глупо, и весьма недальновидно.
* * *
  • Насмешливость лелея и храня,
  • я в жизни стал ей пользоваться реже:
  • ирония – прекрасная броня,
  • но хуже проникает воздух свежий.
* * *
  • Тёртые, бывалые, кручёные,
  • много повидавшие на свете,
  • сделались мы крупные учёные
  • в том, что знают с детства наши дети.
* * *
  • Процессом странствия влеком,
  • я в путешествие обычно
  • весь погружаюсь целиком,
  • а что я вижу – безразлично.
* * *
  • Люди нынче жаждут потреблять,
  • каждый занят миской и лоханкой,
  • смотрится на фоне этом блядь —
  • чистой древнегреческой вакханкой.
* * *
  • Мне снился сон: бегу в толпе я,
  • а позади – разлив огней,
  • там распростёртая Помпея,
  • и жизнь моя осталась в ней.
* * *
  • А если всё заведомо в судьбе
  • расписано, играется с листа
  • и мы – всего лишь гайки на резьбе,
  • то лень моя разумна и чиста.
* * *
  • Не мы плетём событий нить,
  • об этом знал и древний стоик,
  • а то, что можно объяснить, —
  • уже усилия не стоит.
* * *
  • Прислушавшись к оттенкам и нюансам,
  • улавливаешь Божью справедливость:
  • мы часто терпим горести авансом
  • за будущую алчную блудливость.
* * *
  • Неужели где-то в небе
  • с равнодушной гениальностью
  • сочиняется та небыль,
  • что становится реальностью?
* * *
  • Я мыслю без надрыва и труда,
  • немалого достиг я в этом деле,
  • поскольку, если целишь в никуда,
  • никак не промахнёшься мимо цели.
* * *
  • Давно и в разном разуверясь,
  • но веря в Божью широту,
  • ещё сыскать надеюсь ересь,
  • в которой веру обрету.
* * *
  • По воздуху, по суше и воде
  • добрался я уже до многих стран,
  • ещё не обнаружил я нигде
  • лекарство от душевных наших ран.
* * *
  • И всё течёт на самом деле
  • по справедливости сейчас:
  • мы в Бога верим еле-еле,
  • а Бог – совсем не верит в нас.
* * *
  • В судьбе бывают мёртвые сезоны —
  • застой и тишина, тоска и муть,
  • и рвёмся мы тогда, как вор из зоны,
  • а нам давалось время отдохнуть.
* * *
  • Тоска, по сути, неуместна,
  • однако, скрыться не пытаясь,
  • она растёт в душе, как тесто,
  • дрожжами радости питаясь.
* * *
  • Мне дней земных мила текучка,
  • а рай – совсем не интересен:
  • там целомудренниц толкучка
  • и не поют печальных песен.
* * *
  • В шарме внешнем нету нужности
  • одинокому ежу,
  • красоту моей наружности
  • я внутри себя держу.
* * *
  • Нет, я на время не в обиде,
  • что источилась жизни ось,
  • я даже рад, что всё предвидел,
  • но горько мне, что всё сбылось.
* * *
  • Мой дух неярок и негромок,
  • но прячет каплю смысла зрелого
  • самодостаточный обломок
  • несуществующего целого.
* * *
  • Напрасно мы то стонем бурно,
  • то глянем в небо и вздохнём:
  • Бог создал мир весьма халтурно
  • и со стыда забыл о нём.
* * *
  • С наслаждением спать я ложусь,
  • от уюта постели счастливый,
  • потому что во сне не стыжусь,
  • что такой уродился ленивый.
* * *
  • Тому, кто себя не щадит
  • и стоек в сей гибельной странности,
  • фортуной даётся кредит
  • заметной душевной сохранности.
* * *
  • На нас, мечтательных и хилых,
  • не ловит кайфа Божий глаз,
  • а мы никак понять не в силах,
  • что Он в упор не видит нас.
* * *
  • Сегодня спросили: а что бы
  • ты сделал от имени Бога?
  • Я в мире боюсь только злобы,
  • и я б её снизил намного.
* * *
  • Былое нас так тешит не напрасно,
  • фальшиво это мутное кино,
  • но прошлое тем более прекрасно,
  • чем более расплывчато оно.
* * *
  • Для жизни полезно явление
  • неясной печали тупой,
  • то смутное духа томление,
  • которое тянет в запой.
* * *
  • В какие упоительные дали
  • стремились мы, томлением пылая!
  • А к возрасту, когда их повидали,
  • увяла впечатлительность былая.
* * *
  • Выделывая па и пируэты,
  • немало начудил я интересного,
  • земные я не чту авторитеты,
  • но радуюсь молчанию небесного.
* * *
  • Мне сладок перечень подсудный
  • душегубительных пороков,
  • а грех уныния паскудный —
  • дурь от нехватки сил и соков.
* * *
  • Душа моя заметно опустела
  • и к жизни потеряла интерес —
  • похоже, оставлять собралась тело
  • и ей уже земной не нужен вес.
* * *
  • Всегда на самочувствие весеннее,
  • когда залито всё теплом и светом,
  • туманное влияет опасение,
  • что всё же будет осень вслед за летом.
* * *
  • По существу событий личных
  • в любых оказываясь точках,
  • душа болит в местах различных
  • и даже – в печени и почках.
* * *
  • Тише теперь мы гуляем и пляшем,
  • реже в судьбе виражи,
  • даже иллюзии в возрасте нашем
  • призрачны, как миражи.
* * *
  • В тесное чистилище пустив
  • грешников заядлых и крутых,
  • селят их на муки в коллектив
  • ангелов, монахов и святых.
* * *
  • Творец жесток, мы зря воображаем,
  • что благостна земная наша тьма,
  • мы многое легко переживаем,
  • но после – выживаем из ума.
* * *
  • Не просто ради интереса
  • я глаз держу настороже:
  • святой, пожавший руку беса, —
  • святой сомнительный уже.
* * *
  • Затем на небо нету моста,
  • чтоб мог надеяться простак,
  • что там совсем не всё так просто,
  • а просто всё совсем не так.
* * *
  • Я в молодости жить себе помог,
  • и ясно это вижу с расстояния:
  • я понял, ощутив, как одинок,
  • пожизненность такого состояния.
* * *
  • Весьма порой мешает мне уснуть
  • волнующая, как ни поверни,
  • открывшаяся мне внезапно суть
  • какой-нибудь немыслимой херни.
* * *
  • В душе моей многое стёрто,
  • а скепсис – остатки загваздал;
  • я верю и в Бога, и в чёрта,
  • но в чёрта – сильнее гораздо.
* * *
  • Многих бед моих источник —
  • наплевавший на мораль
  • мой язык – болтун и склочник,
  • обаяшка, змей и враль.
* * *
  • Душа, когда она уже в полёте
  • и вся уже вперёд обращена,
  • вдруг чувствует тоску по бренной плоти
  • и болью ностальгии смущена.
* * *
  • Творцу живётся вряд ли интересно,
  • от нас Ему то муторно, то дурно;
  • а боги древних греков, как известно, —
  • те трахались и сами очень бурно.
* * *
  • Творец отвёл глаза напрасно,
  • когда мы падали во тьму;
  • что Бога нет, сегодня ясно
  • и нам не меньше, чем Ему.
* * *
  • Подрезая на корню
  • жажду веры острую,
  • порют мутную херню
  • все Его апостолы.
* * *
  • Уже не глупость, а кретинство —
  • любое пылкое учение
  • про гармоничное единство
  • и лучезарное сплочение.
* * *
  • Я слухом не ловлю, не вижу взглядом,
  • но что-то существует с нами рядом,
  • невнятицу мне в душу говоря
  • словами из иного словаря.
* * *
  • Время льётся то жидко, то густо,
  • то по горло, то ниже колен,
  • а когда оно полностью пусто —
  • наступает пора перемен.
* * *
  • На вопрос мой даруя ответ,
  • песня чья-то звучит надо мной,
  • и опять проливается свет
  • на изгаженный век наш чумной.
* * *
  • Несчётных звёзд у Бога россыпи
  • и тьма кружащихся планет,
  • и для двуногой мелкой особи
  • душевных сил у Бога нет.
* * *
  • Тоска моя не легче, но ясней:
  • в душе иссяк терпения запас,
  • трёхмерность бытия обрыдла ей,
  • и боль её окутывает нас.
* * *
  • Теперь, когда я крепко стар,
  • от мира стенкой отгорожен,
  • мне Божий глас народа стал
  • докучлив и пустопорожен.
* * *
  • Слушая полемик жаркий бред,
  • я люблю накал предубеждения,
  • ибо чем туманнее предмет,
  • тем категоричнее суждения.
* * *
  • Повсюду нынче злобой пахнет скверно,
  • у Бога созревает новый план,
  • Его ведь консультируют, наверно,
  • Аттила, Чингисхан и Тамерлан.
* * *
  • Заглядывая в канувшее прошлое,
  • я радуюсь ему издалека:
  • уже оно красивое, киношное,
  • и даже театральное слегка.
* * *
  • Нет, я не зябко и не скудно
  • жил без единого кумира,
  • но без него ужасно трудно
  • во мгле безжалостного мира.
* * *
  • Мечта – весьма двусмысленный росток,
  • и Бог, хотя сочувствует мечтам,
  • скорее милосерден, чем жесток,
  • давая расцвести не всем цветам.
* * *
  • Я у философа Декарта
  • прочёл и помню с той поры,
  • что если прёт худая карта,
  • разумней выйти из игры.
* * *
  • Наш каждый возраст – как гостиница:
  • мы в разных думаем о разном,
  • и только лёгкость оскотиниться
  • живёт везде живым соблазном.
* * *
  • Все слухи, сплетни, клевета
  • и злой молвы увеселения —
  • весьма нужны, чтоб не пуста
  • была душа у населения.
* * *
  • Наш мир уже почти понятен,
  • загадки тают, словно снег,
  • из непостижно белых пятен
  • остался только человек.
* * *
  • Когда весь день бывал я весел
  • и не темнело небо синее,
  • то я намного меньше весил —
  • не вес ли клонит нас в уныние?
* * *
  • Живя суверенно, живя автономно
  • и чуждо общественным ломкам,
  • расходуешь чувства весьма экономно,
  • но тихо становишься волком.
* * *
  • Я даже не смыкая век
  • лежать люблю – до обожания,
  • ведь сам по сути человек —
  • продукт совместного лежания.
* * *
  • Хоть мысли наши Господу угодны,
  • в одном забавно схожи все они:
  • высокие раздумья – многоводны,
  • что делает их реками херни.
* * *
  • Кормёжка служит нам отрадой,
  • Бог за обжорство нас простит,
  • ведь за кладбищенской оградой
  • у нас исчезнет аппетит.
* * *
  • Я личное имею основание
  • не верить сильной пользе от учения:
  • я лично получал образование,
  • забытое в минуту получения.
* * *
  • В душе – глухая безнадёга,
  • в уме кипит пустой бульон;
  • а вариант поверить в Бога
  • давно отвергли я и Он.
* * *
  • Почему-то порою весенней
  • часто снится, внушая мне страх,
  • будто я утопаю в бассейне,
  • где вода мне всего лишь по пах.
* * *
  • Года мои стремглав летели,
  • и ныне – Бог тому свидетель —
  • в субботу жизненной недели
  • моё безделье – добродетель.
* * *
  • Из мелочи, случайной чепухи,
  • из мусора житейского и сора
  • рождаются и дивные стихи,
  • и долгая мучительная ссора.
* * *
  • Я часто думаю теперь —
  • поскольку я и в мыслях грешен, —
  • что в судьбах наших счёт потерь
  • числом даров уравновешен.
* * *
  • Не грусти, обращаясь во прах,
  • о судьбе, что случилась такой,
  • это тяжко на первых порах,
  • а потом тишина и покой.
* * *
  • Наш небольшой планетный шарик
  • давно живёт в говне глубоком,
  • Бог по нему уже не шарит
  • своим давно уставшим оком.
* * *
  • А там и быт совсем другой —
  • в местах, куда Харон доставит:
  • то чёрт ударит кочергой,
  • то ангел в жопу свечку вставит.
* * *
  • Об этом я задумался заранее:
  • заведомо зачисленный в расход,
  • не смерти я боюсь, а умирания,
  • отсутствие мне проще, чем уход.
* * *
  • Я писал, как думал, а в итоге
  • то же, что в начале, ясно мне:
  • лучше легкомысленно – о Боге,
  • чем высокопарно – о хуйне.
* * *
  • Забавный всё-таки транзит:
  • вдоль по судьбе через года
  • волочь житейский реквизит
  • из ниоткуда в никуда.
* * *
  • Ты ничего не обещаешь,
  • но знаю: Ты меня простишь,
  • ведь на вранье, что Ты прощаешь,
  • основан Твой земной престиж.
* * *
  • Везде, где вслух галдят о вечном,
  • и я, любуясь нежной птахой,
  • печально мыслю: где бы лечь нам,
  • послав печаль и вечность на хуй?
* * *
  • С той поры не могу я опомниться,
  • как позор этот был обнаружен:
  • я узнал, что мерзавка-любовница
  • изменяла мне с собственным мужем.
* * *
  • Мы лето разве любим за жару?
  • За мух? За комаров? Намного проще:
  • за летнюю повсюдную игру
  • в кустах, на берегу и в каждой роще.
* * *
  • Судьбы случайное сплетение,
  • переплетенье рук и ног,
  • и неизбежное смятение,
  • что снова так же одинок.
* * *
  • Появилось ли что-то во взгляде?
  • Стал угрюмее с некой поры?
  • Но забавно, как чувствуют бляди,
  • что уже я ушёл из игры.
* * *
  • Начал я с той поры, как подрос,
  • разбираться во взрослых игрушках,
  • и немало кудрявых волос
  • на чужих я оставил подушках.
* * *
  • Беда с романами и шашнями,
  • такими яркими в начале:
  • едва лишь делаясь вчерашними,
  • они тускнели и мельчали.
* * *
  • Во флирте мы весьма поднаторели
  • и, с дамой заведя пустую речь,
  • выводим удивительные трели,
  • покуда размышляем, где прилечь.
* * *
  • У мужиков тоску глобальную
  • понять-постичь довольно просто:
  • мы ищем бабу идеальную,
  • а жить с такой – смертельно постно.
* * *
  • Любовным играм обучение —
  • и кайф, и спорт, и развлечение.
* * *
  • Смешной забаве суждено
  • плыть по течению столетий:
  • из разных мест сойдясь в одно,
  • два пола шаркают о третий.
* * *
  • Мы все танцуем идеально,
  • поскольку нет особой сложности
  • напомнить даме вертикально
  • горизонтальные возможности.
* * *
  • Не зря ли мы здоровье губим,
  • виясь телами в унисон?
  • Чем реже мы подругу любим,
  • тем чаще нас ласкает сон.
* * *
  • Постичь я не могу, но принимаю
  • стихию женских мыслей и причуд,
  • а если что пойму, то понимаю,
  • что понял это поздно чересчур.
* * *
  • Всюду плачется загнанный муж
  • на супружества тяжкий обет,
  • но любовь – это свет наших душ,
  • а семья – это плата за свет.
* * *
  • Неправда, что женщины – дуры,
  • мужчины умней их едва ли,
  • домашние нежные куры
  • немало орлов заклевали.
* * *
  • Идея найдена не мной,
  • но это ценное напутствие:
  • чтоб жить в согласии с женой,
  • я спорю с ней в её отсутствие.
* * *
  • В нас от юных вишен и черешен
  • память порастает незабудками;
  • умыслом и помыслом я грешен
  • больше, чем реальными поступками.
* * *
  • Девушка, зачем идёшь ты мимо
  • и меня не видишь на пути?
  • Так ведь и Аттила мимо Рима
  • мог однажды запросто пройти.
* * *
  • У бабы во все времена —
  • жара на дворе или стужа —
  • потребность любви так сильна,
  • что любит она даже мужа.
* * *
  • Едино в лысых и седых —
  • как иудеев, так и эллинов,
  • что вид кобылок молодых
  • туманит взор у сивых меринов.
* * *
  • Растёт моя дурная слава
  • среди ханжей и мелких равов,
  • поскольку свято чту я право
  • участия в упадке нравов.
* * *
  • Мужики пустой вопрос
  • жарко всюду обсуждают:
  • почему у наших роз
  • их шипы не увядают?
* * *
  • Мне часто доводилось убедиться
  • в кудрявые года моей распутности,
  • что строгая одежда на девице
  • отнюдь не означает недоступности.
* * *
  • Занявшись тёмной дамы просветлением
  • и чары отпустив на произвол,
  • я долго остаюсь под впечатлением,
  • которое на даму произвёл.
* * *
  • Я не стыжусь и не таюсь,
  • когда палюсь в огне,
  • я сразу даме признаюсь
  • в её любви ко мне.
* * *
  • Мужику в одиночестве кисло,
  • тяжело мужику одному,
  • а как баба на шее повисла,
  • так немедленно легче ему.
* * *
  • По женщине значительно видней,
  • как лечит нас любовная игра:
  • потраханная женщина умней
  • и к миру снисходительно-добра.
* * *
  • Мне было с ней настолько хорошо,
  • что я без умышлений негодяйства
  • завлёк её в постель и перешёл
  • к совместному ведению хозяйства.
* * *
  • Дух весенний полон сострадания
  • к тёмным и таящимся местам:
  • всюду, где углы у мироздания,
  • кто-нибудь весной ебётся там.
* * *
  • Липла муха-цокотуха
  • на любые пиджаки,
  • позолоту стёрли с брюха
  • мимолётные жуки.
* * *
  • Где музыка звучит, легко тревожа,
  • где женщины танцуют равнобедренно,
  • глаза у мужиков горят похоже:
  • хочу, и по возможности немедленно.
* * *
  • Здоровый дух в здоровом теле
  • влечёт его к чужой постели.
* * *
  • Легко текла судьба моя,
  • минуя храм и синагогу,
  • и многим чёрным кошкам я
  • перебежал тогда дорогу.
  • Теперь давно я не жених,
  • но шелушится в голове,
  • что были светлые меж них,
  • и даже рыжих было две.
* * *
  • Ведя семейную войну,
  • где ищет злость похлеще фразу,
  • я побеждаю потому,
  • что белый флаг подъемлю сразу.
* * *
  • Мужчин рассеянное воинство
  • своей особостью гордится,
  • хотя у всех – одно достоинство:
  • любой козёл в мужья годится.
* * *
  • Занявшись опросов пустыми трудами —
  • а к личным секретам охоч я и лаком,
  • я в мысли простой утвердился с годами:
  • семья – это тайна, покрытая браком.
* * *
  • Из некоего жизненного круга
  • нам выйти с неких пор не удаётся,
  • поэтому случайная подруга —
  • нечаянная влага из колодца.
* * *
  • Ведём ли мы беседы грустные,
  • ворчим ли – всюду прохиндеи,
  • а в нас кипят, не зная устали,
  • прелюбодейные идеи.
* * *
  • К ней шёл и старец, и юнец,
  • текли учёные и школьники,
  • и многим был суждён конец
  • в её Бермудском треугольнике.
* * *
  • От искры любовной – порой сгоряча —
  • в ночи зажигается жизни свеча.
  • Какой ни являет она собой вид,
  • а тоже свечу запалить норовит.
  • И тянется так по капризу Творца —
  • забыто начало, не видно конца.
  • Покуда слова я увязывал эти,
  • пятьсот человек появилось на свете.
* * *
  • Связано весьма кольцеобразно
  • мира устроение духовное,
  • и в любом отказе от соблазна
  • есть высокомерие греховное.
* * *
  • Люблю журчанье этой речки,
  • где плещет страсть о берега,
  • и тонковрунные овечки
  • своим баранам вьют рога.
* * *
  • Привязан к мачте, дышит жарко
  • плут Одиссей. И жутко жалко —
  • сирен, зазря поющих страстно
  • в неодолимое пространство.
* * *
  • Когда вокруг галдит семья,
  • то муж, отец и дед,
  • я тихо думаю, что я
  • скорее жив, чем нет.
* * *
  • Весьма крута метаморфоза
  • с мозгами, выпивкой сожжёнными,
  • и мы от раннего склероза
  • с чужими путаемся жёнами.
* * *
  • Будь гений ты или герой,
  • мудрец и эрудит —
  • любви сердечный геморрой
  • тебя не пощадит.
* * *
  • История – не дважды два четыре,
  • история куда замысловатей,
  • не знает ни один историк в мире
  • того, что знают несколько кроватей.
* * *
  • С одной отменной Божьей шуткой
  • любой мужик весьма знаком:
  • полгода бегаешь за юбкой —
  • и век живёшь под каблуком.
* * *
  • У девушек пальтишки были куцые,
  • и – Боже, их судьбу благослови —
  • досадуя, что нету проституции,
  • они нам отдавались по любви.
* * *
  • Какой-нибудь увлёкшись кошкой драной
  • (обычно с лёгкой пылью в голове),
  • томился я потом душевной раной
  • и баб терпеть не мог недели две.
* * *
  • Мужья по малейшей причине
  • к упрёкам должны быть готовы;
  • изъянов не видеть в мужчине
  • умеют одни только вдовы.
* * *
  • Поют юнцы свои запевки
  • про нежных кралей и зазноб,
  • а мы при виде юной девки
  • не в жар впадаем, а в озноб.
* * *
  • В острые периоды влюблённости —
  • каждый убеждался в этом лично —
  • прочие порочные наклонности
  • ждут выздоровления тактично.
* * *
  • Мы проявляем благородство
  • и дарим радость Божьим сферам,
  • когда людей воспроизводство
  • своим поддерживаем хером.
* * *
  • С тугими очертаниями зада
  • иметь образование не надо.
* * *
  • В этом гомоне и гаме,
  • в этой купле и продаже
  • девки делают ногами,
  • что уму не снилось даже.
* * *
  • Любовь немыслима без такта,
  • поскольку он – важнейший клей
  • и для игры, и для антракта,
  • и для согласия ролей.
* * *
  • Живёт ещё во мне былой мотив,
  • хотя уже я дряхлый и седой,
  • и, девку по соседству ощутив,
  • я с пылкостью болтаю ерундой.
* * *
  • Овеян двусмысленной славой,
  • ласкаю сустав подагрический,
  • а где-то с распутной шалавой
  • гуляет мой образ лирический.
* * *
  • Именно пробелы и зазоры,
  • а не толчея узлов и нитей
  • тихо сопрягаются в узоры
  • истинного кружева событий.
* * *
  • Многим птицам вил я гнёзда
  • на ветвях души моей,
  • только рано или поздно
  • пташки гадили с ветвей.
* * *
  • Поскольку в жизненном меню —
  • увы – нам большего не дали,
  • я женщин искренне ценю
  • за обе стороны медали.
* * *
  • По весне как козырная карта
  • без жеманства, стыда и надменности
  • для поимки любовного фарта
  • оголяются все сокровенности.
* * *
  • Увы, но в жизни скоротечной
  • с годами вянет благодать
  • уменья вспыхнуть к первой встречной
  • и ей себя всего отдать.
* * *
  • Профан полнейший в туфлях, бусах —
  • эстетской жилки я лишён,
  • зато сходился я во вкусах
  • с мужьями очень разных жён.
* * *
  • Загадочно мне женское сложение —
  • духовного и плотского смешение,
  • где мелкое телесное движение
  • меняет наше к бабе отношение.
* * *
  • Семья – устройство не вчерашнее,
  • уже Сенека замечает:
  • мужик – животное домашнее,
  • но с удовольствием дичает.
* * *
  • Податливость мою хотя кляну,
  • однако же перечить не рискую:
  • мужчина, не боящийся жену,
  • весьма собой позорит честь мужскую.
* * *
  • Многим дамам ужимками лестными
  • я оказывал знаки внимания,
  • потому что с учтивыми жестами
  • тесно связан успех вынимания.
* * *
  • Любовь – не только наслаждение:
  • и по весне, и в ноябре
  • в любви есть самоутверждение,
  • всегда присущее игре.
* * *
  • Зная книгу жизни назубок,
  • текста я из виду не теряю,
  • важную главу про поебок
  • я весьма усердно повторяю.
* * *
  • Глубоким быть философом не надо,
  • повсюду видя связи и следы:
  • любовью мир удержан от распада,
  • а губят этот мир – её плоды.
* * *
  • Наукой все границы стёрты,
  • на днях читал уже в печати я,
  • что девки делают аборты
  • от непорочного зачатия.
* * *
  • Необходим лишь первый шаг
  • туда, где светит согрешение,
  • а после слабая душа
  • сама впадает в искушение.
* * *
  • За мелким вычетом подробностей
  • невмочь ни связям, ни протекции
  • помочь ни в области способностей,
  • ни в отношении эрекции.
* * *
  • Весной зацвёл горох толчёный,
  • влюбился в рыбу крокодил,
  • пошёл налево кот учёный
  • и там котят себе родил.
* * *
  • Меняются каноны и понятия,
  • вид мира и событий, в нём текущих,
  • одни только любовные объятия —
  • такие же, как были в райских кущах.
* * *
  • В беседе с дамой много проще
  • воспринимать её на ощупь.
* * *
  • Когда мы видим лик прелестный
  • и слов уже плетётся вязь,
  • то блекнет весь пейзаж окрестный,
  • туманным фоном становясь.
* * *
  • Порой грущу при свете лунном,
  • томясь душой перед рассветом,
  • что снюсь, возможно, девам юным,
  • но не присутствую при этом.
* * *
  • Под фиговым порой таится листиком
  • такое, что не снилось даже мистикам.
* * *
  • Пускай на старческой каталке
  • меня сей миг везут к врачу,
  • когда вакханку от весталки
  • я в первый раз не отличу.
* * *
  • Пройдёт и канет час печальный,
  • и я меж ангелов небесных
  • увижу свет первоначальный
  • и грустно вспомню баб телесных.
* * *
  • Сыграет ангел мой на дудочке,
  • что мне пора пред Божье око,
  • и тут же я смотаю удочки,
  • и станет рыбкам одиноко.
* * *
  • С какой-нибудь
  • из дивно зрелых дам
  • пускай застигнет смерть
  • меня на ложе,
  • окликнет Бог меня:
  • – Ты где, Адам?
  • А я ему отвечу:
  • – Здесь я, Боже!
* * *
  • Всуе прах мой не тревожь,
  • а носи бутылки,
  • пусть ебётся молодёжь
  • на моей могилке.
* * *
  • Видя старческую прыть,
  • бабы разбегаются,
  • дед их дивно мог покрыть,
  • а они пугаются.
* * *
  • Время хворей и седин —
  • очень тяжкая проверка
  • утлых банок от сардин,
  • серых гильз от фейерверка.
* * *
  • Это враки, что выдохся я,
  • сочинялись бы книжка за книжкой,
  • но состарилась Муза моя
  • и стихи мне диктует с одышкой.
* * *
  • Хоть пыл мой возрастом уменьшен,
  • но я без понта и без фальши
  • смотрю на встречных юных женщин
  • глазами теми же, что раньше.
* * *
  • Сейчас, когда уже я старожил,
  • я верен обывательским пределам —
  • не то чтобы я жизнью дорожил,
  • но как-то к ней привык душой и телом.
* * *
  • Хотя проходит небольшой
  • отрезок нашей биографии,
  • хоть мы такие же душой —
  • нас жутко старят фотографии.
* * *
  • Когда мы начинаем остывать
  • и жизнь уже почти что утекла,
  • мы ценим нашу ветхую кровать
  • как средство сохранения тепла.
* * *
  • Дряхлый турист повсеместно
  • льётся густыми лавинами:
  • старым развалинам лестно
  • встретиться взглядом с руинами.
* * *
  • Старушке снятся дни погожие
  • из текших много лет назад,
  • когда кидались все прохожие
  • проситься к ней в Нескучный сад.
* * *
  • Творец расчислил наперёд
  • любое наше прекословье:
  • вторая молодость берёт
  • у нас последнее здоровье.
* * *
  • Я вязну в тоскливых повторах,
  • как будто плывут миражи;
  • встречаются сутки, в которых
  • уже точно так же я жил.
* * *
  • От чего так устал? Ведь не камни таскал.
  • А подвыпив, ещё порываюсь я петь;
  • но всё время тоска, и повсюду тоска —
  • помоги мне, Господь, эту жизнь дотерпеть.
* * *
  • Если ближе присмотреться,
  • в самом хилом старикашке
  • упоённо бьётся сердце
  • и шевелятся замашки.
* * *
  • Вместе со всеми впадая в балдёж
  • и на любые готовы падения,
  • вертятся всюду, где есть молодёжь,
  • дедушки лёгкого поведения.
* * *
  • Наше время ступает, ползёт и идёт
  • по утратам, потерям, пропажам,
  • в молодые годится любой идиот,
  • а для старости – нужен со стажем.
* * *
  • Да, молодые соловьи,
  • моё былое – в сером пепле,
  • зато все слабости мои
  • набрали силу и окрепли.
* * *
  • Уже не позавидует никто
  • былой моей загульной бесноватости,
  • но я обрёл на старости зато
  • все признаки святого, кроме святости.
* * *
  • Не манят ни слава, ни власть,
  • с любовью – глухой перекур,
  • осталась последняя страсть —
  • охота на жареных кур.
* * *
  • Негоже до срока свечу задувать,
  • нам это веками твердят,
  • однако тому, чьё пространство – кровать,
  • нет лучше лекарства, чем яд.
* * *
  • Я не только снаружи облез,
  • я уже и душевно такой,
  • моего сластолюбия бес
  • обленился и ценит покой.
* * *
  • Судьба ведёт нас и волочит
  • на страх и риск, в огонь и в воду,
  • даруя ближе к вечной ночи
  • уже ненужную свободу.
* * *
  • Душа поёт, хотя не птица,
  • и стать легка не по годам,
  • и глаз, как странствующий рыцарь,
  • прекрасных сыскивает дам.
* * *
  • Горизонт застилается тучами,
  • время явно уже на излёте,
  • ибо стали печально-докучливы
  • все волнения духа и плоти.
* * *
  • Провалился житейский балет
  • или лысина славой покрыта —
  • всё равно мы на старости лет
  • у разбитого дремлем корыта.
* * *
  • Стал верить я глухой молве,
  • что, выйдя в возраст стариковский,
  • мы в печени и в голове
  • скопляем камень философский.
* * *
  • Годы создают вокруг безлюдие,
  • полон день пустотами густыми;
  • старческих любовей скудоблудие —
  • это ещё бегство из пустыни.
* * *
  • Ходят цыпочки и лапочки —
  • словно звуки песнопений;
  • половина мне до лампочки,
  • остальные мне до фени.
* * *
  • Копчу зачем-то небо синее,
  • меняя слабость на усталость,
  • ежевечернее уныние —
  • на ежеутреннюю вялость.
* * *
  • Угрюмо-сух и раздражителен,
  • ещё я жгу свою свечу
  • и становиться долгожителем
  • уже боюсь и не хочу.
* * *
  • Ещё несёт нас по волнам,
  • ещё сполна живём на свете,
  • но в паруса тугие нам
  • уже вчерашний дует ветер.
* * *
  • Не назло грядущим бедам,
  • не вкушая благодать,
  • а ебутся бабка с дедом,
  • чтобы внуков нагадать.
* * *
  • Дотла сгоревшее полено,
  • со мной бутыль распив под вечер,
  • гуняво шамкало, что тлена
  • по сути нет и дух наш вечен.
* * *
  • Меня спроси или Его —
  • у нас один ответ:
  • старенье – сумерки всего,
  • что составляло свет.
* * *
  • Уже немалые года
  • мой хер со мной отменно дружен,
  • торча во младости всегда,
  • а ныне – только если нужен.
* * *
  • Я дряхлостью нисколько не смущён,
  • и в частом алкогольном кураже
  • я бегаю за девками ещё,
  • но только очень медленно уже.
* * *
  • Вчера с утра кофейной гущей
  • увлекся я, ловя узор,
  • и углядел в судьбе грядущей
  • на склоне лет мужской позор.
* * *
  • К любым неприятностям холодно-стоек,
  • я силы души берегу про запас;
  • на старости лет огорчаться не стоит:
  • ведь самое худшее ждёт ещё нас.
* * *
  • Порой жалеть я стал себя:
  • уже ничей не соблазнитель,
  • нить жизни вяло теребя,
  • ловлю конец не свой, а нити.
* * *
  • Вонзается во сне мне в сердце спица,
  • и дико разверзается беда;
  • покой, писал поэт, нам только снится;
  • увы, теперь и снится не всегда.
* * *
  • Стынет буквами речка былого,
  • что по веку неслась оголтело,
  • и теперь меня хвалят за слово,
  • как недавно ругали за дело.
* * *
  • Для счастья надо очень мало,
  • и рад рубашке старичок,
  • если добавлено крахмала,
  • чтобы стоял воротничок.
* * *
  • Ближе к ночи пью горький нектар
  • под неспешные мысли о том,
  • как изрядно сегодня я стар,
  • но моложе, чем буду потом.
* * *
  • Мне забавна картина итога
  • на исходе пути моего:
  • и вполне я могу ещё много,
  • и уже не хочу ничего.
* * *
  • Мы видные люди в округе,
  • в любой приглашают нас дом,
  • но молоды наши подруги
  • всё с большим и большим трудом.
* * *
  • Я вкушаю отдых благодатный,
  • бросил я все хлопоты пустые:
  • возраст у меня ещё закатный,
  • а в умишке – сумерки густые.
* * *
  • Принять последнее решение
  • мешают мне родные лица,
  • и к Богу я без приглашения
  • пока стесняюсь появиться.
* * *
  • Старюсь я приемлемо вполне,
  • разве только горестная штука:
  • квёлое уныние ко мне
  • стало приходить уже без стука.
* * *
  • Судьбе не так уж мы покорны,
  • и ждёт удача всех охочих;
  • в любви все возрасты проворны
  • а пожилые – прытче прочих.
* * *
  • Молодое забыв мельтешение,
  • очень тихо живу и умеренно,
  • но у дряхлости есть утешение:
  • я уже не умру преждевременно.
* * *
  • Создался облик новых поколений,
  • и я на них смотрю, глуша тревогу;
  • когда меж них родится ихний гений,
  • меня уже не будет, слава Богу.
* * *
  • Приблизившись к естественному краю,
  • теряешь наплевательскую спесь,
  • и я уже спокойно примеряю
  • себя к существованию не здесь.
* * *
  • Прекрасна юная русалка,
  • предела нету восхищению,
  • и лишь до слёз матросу жалко,
  • что хвост препятствует общению.
* * *
  • Слава Творцу, мне такое не снилось,
  • жил я разболтанно, шало и косо,
  • всё, что могло, у меня износилось,
  • но безупречно и после износа.
* * *
  • Я огорчён печальной малостью,
  • что ближе к сумеркам видна:
  • ум не приходит к нам со старостью,
  • она приходит к нам одна.
* * *
  • Любое знает поколение,
  • как душу старца может пучить
  • неутолимое стремление
  • девицу юную увнучить.
* * *
  • Нет сил на юное порхание,
  • и привкус горечи острей,
  • но есть весеннее дыхание
  • в расцвете дряхлости моей.
* * *
  • Ещё мы хватки в острых спорах,
  • ещё горит азарт на лицах,
  • ещё изрядно сух наш порох,
  • но вся беда – в пороховницах.
* * *
  • Состарясь, мы уже другие,
  • но пыл ничуть не оскудел,
  • и наши помыслы благие
  • теперь куда грешнее дел.
* * *
  • Смешно грустить о старости, друзья,
  • в душе не затухает Божья искра;
  • склероз, конечно, вылечить нельзя,
  • но мы о нём забудем очень быстро.
* * *
  • Все толкования меняются
  • у снов периода старения,
  • и снится пухлая красавица —
  • к изжоге и от несварения.
* * *
  • К очкам привыкла переносица,
  • во рту протезы, как родные,
  • а после пьянки печень просится
  • уйти в поля на выходные.
* * *
  • В последней, стариковской ипостаси
  • печаль самолюбиво я таю:
  • на шухере, на стрёме, на атасе —
  • и то уже теперь не постою.
* * *
  • Растаяла, меня преобразив,
  • цепочка улетевших лет и зим,
  • не сильно был я в юности красив,
  • по старости я стал неотразим.
* * *
  • Я курю, выпиваю и ем,
  • я и старый – такой же, как был,
  • и практически нету проблем
  • даже с этим – но с чем, я забыл.
* * *
  • Вот женщина шлёт зеркалу вопрос,
  • вот зеркало печальный шлёт ответ,
  • но женщина упрямо пудрит нос
  • и красит увядание в расцвет.
* * *
  • Памяти моей истёрлась лента,
  • вся она – то в дырах, то в повторах,
  • а в разгаре важного момента —
  • мрак и зга, хрипение и шорох.
* * *
  • Наплывает на жизнь мою лёд.
  • Он по праву и вовремя он.
  • Веет холод. И дни напролёт
  • у меня не звонит телефон.
* * *
  • Знает каждый, кто до старости дорос,
  • как похожа наша дряхлость на влюблённость,
  • потому что это вовсе не склероз,
  • а слепая и глухая просветлённость.
* * *
  • Моё уже зимнее сердце —
  • грядущее мы ведь не знаем —
  • вполне ещё может согреться
  • чужим зеленеющим маем.
* * *
  • И в годы старости плачевной
  • томит нас жажда связи тесной —
  • забытой близости душевной,
  • былой слиянности телесной.
* * *
  • Уже в наших шутках и пении —
  • как эхо грядущей нелепости —
  • шуршат и колышутся тенями
  • знамёна сдающейся крепости.
* * *
  • С того и грустны стариканы,
  • когда им налиты стаканы,
  • что муза ихнего разврата
  • ушла куда-то без возврата.
* * *
  • …Но вынужден жить,
  • потому что обязан
  • я всем, кто со мною
  • душевно завязан.
* * *
  • Как пенится музыка в юных солистах!
  • Как дивна игра их на скрипках волнистых!
  • А мы уже в зале, в толпе старичков,
  • ушла музыкальность из наших смычков.
* * *
  • Ощущая свою соприродность
  • с чередой уходящего множества,
  • прихожу постепенно в негодность
  • и впадаю в блаженство убожества.
* * *
  • Я хотя немало в жизни видел,
  • в душу много раз ронялась искра,
  • всё-таки на Бога я в обиде:
  • время прокрутил Он очень быстро.
* * *
  • В тиши укромного жилища
  • я жду конца пути земного,
  • на книжных полках – духа пища,
  • и вдоволь куплено спиртного.
* * *
  • Я под раскаты вселенского шума
  • старость лелею мою;
  • раньше в дожди я читал или думал,
  • нынче я сплю или пью.
* * *
  • Я часто бываю растерян:
  • хотя уже стал я седым,
  • а столь же в себе не уверен,
  • как был, когда был молодым.
* * *
  • Печаль моя – не от ума,
  • всегда он был не слишком ярок,
  • но спит во мне желаний тьма,
  • а сил – совсем уже огарок.
* * *
  • От возраста поскольку нет лечения,
  • то стоит посмотреть на преимущества:
  • остыли все порочные влечения,
  • включая умножение имущества.
* * *
  • Уже я начал хуже слышать,
  • а видеть хуже – стал давно,
  • потом легко поедет крыша,
  • и тихо кончится кино.
* * *
  • Утопая в немом сострадании
  • я на старость когда-то смотрел,
  • а что есть красота в увядании,
  • я заметил, когда постарел.
* * *
  • Годы меня знанием напичкали,
  • я в себе глазами постаревшими
  • вижу коробок, набитый спичками —
  • только безнадёжно отсыревшими.
* * *
  • Время жизни летит, как лавина,
  • и – загадка, уму непомерная,
  • что вторая её половина
  • безобразно короче, чем первая.
* * *
  • Начал я слышать с течением лет —
  • жалко, что миг узнавания редок:
  • это во мне произносит мой дед,
  • это – отец, но возможно, что предок.
* * *
  • Забавно мне, что старческие немощи
  • в потёмках увядания глухих
  • изрядно омерзительны и тем ещё,
  • что тянут нас рассказывать о них.
* * *
  • Дико мне порой сидеть в гостях,
  • мы не обезумели, но вроде:
  • наши разговоры о смертях
  • будничны, как толки о погоде.
* * *
  • В те года, что ещё не устал,
  • я оглядывал женщин ласкательно,
  • только нынче, хотя уже стар,
  • а на баб я смотрю вынимательно.
* * *
  • Блаженна пора угасания:
  • все мысли расплывчато благостны,
  • и буйственной жизни касания
  • скорее докучны, чем радостны.
* * *
  • Едва пожил – уже старик,
  • Создатель не простак,
  • и в заоконном чик-чирик
  • мне слышится тик-так.
* * *
  • Текут по воздуху года,
  • легко струясь под каждой крышей,
  • и скоро мы войдём туда,
  • откуда только Данте вышел.
* * *
  • Как найти эту веху в пути
  • на заметном закатном сползании,
  • чтоб успеть добровольно уйти,
  • оставаясь в уме и сознании?
* * *
  • Лично мне, признаться честно,
  • вместо отдыха в суглинке
  • было б весело и лестно
  • посетить мои поминки.
* * *
  • Мы дожили до признания и внуков,
  • до свободы в виде пакостной пародии,
  • и уходим мы с медлительностью звуков
  • кем-то сыгранной и тающей мелодии.
* * *
  • По складу нашего сознания —
  • мы из реальности иной,
  • мы допотопные создания,
  • нас по оплошке вывез Ной.
* * *
  • Кончается жизни дорога,
  • я много теперь понимаю
  • и знаю достаточно много,
  • но как это вспомнить – не знаю.
* * *
  • Друзья, вы не сразу меня хороните,
  • хочу посмотреть – и не струшу,
  • как бес-искуситель и ангел-хранитель
  • придут арестовывать душу.
* * *
  • Сегодня, выпив кофе поутру,
  • я дивный ощутил в себе покой;
  • забавно: я ведь знаю, что умру,
  • а веры в это нету никакой.
* * *
  • Нехитрым совпадением тревожа,
  • мне люстра подмигнула сочинить,
  • что жизнь моя – на лампочку похожа,
  • и в ней перегорит однажды нить.
* * *
  • Звезде далёкой шлю привет
  • сквозь темноту вселенской стужи;
  • придя сюда, ответный свет
  • уже меня не обнаружит.
* * *
  • Пили водку дед с бабулькой,
  • ближе к ночи дед косел,
  • но однажды он забулькал
  • и уже не пил совсем.
* * *
  • Не я нарушил рабское молчание,
  • однако был мой вклад весьма заметным:
  • я в ханжеской стране вернул звучание
  • народным выражениям заветным.
* * *
  • Проста моя пустая голова,
  • и я не напрягаюсь, а играю:
  • кипят во мне случайные слова,
  • а мысли к ним я после подбираю.
* * *
  • Как пахнут лучшие сыры,
  • не стоит пахнуть человеку,
  • а ты не мылся с той поры,
  • когда упал ребёнком в реку.
* * *
  • В те годы, когда сопли подсыхали
  • и стала созревать мужская стать,
  • гормоны изживали мы стихами,
  • а после не сумели перестать.
* * *
  • Собой меж нас он дорожил,
  • как ваза – местом в натюрморте,
  • и потому так долго жил
  • и много воздуха испортил.
* * *
  • Жить с утра темно и смутно
  • до прихода первой строчки,
  • а потом уже уютно,
  • как вокруг отпитой бочки.
* * *
  • По лени сам я не коплю
  • сор эрудиции престижной,
  • но уважаю и люблю
  • мешки летучей пыли книжной.
* * *
  • Пишу эстрадные программы,
  • соединив, дохода ради,
  • величие Прекрасной Дамы
  • с доступностью дворовой бляди.
* * *
  • Читать – не вредная привычка:
  • читаю чушь, фуфло, утиль,
  • и вдруг нечаянная спичка
  • роняет искру в мой фитиль.
* * *
  • Почти не ведая заранее,
  • во что соткётся наша речь,
  • тоску немого понимания
  • мы в текст пытаемся облечь.
* * *
  • Поэту очень важно уважение,
  • а если отнестись к нему иначе,
  • лицо его являет выражение
  • просящего взаймы и без отдачи.
* * *
  • Чужое сочинительство – докука,
  • и редко счастье плакать и хвалить;
  • талант я ощущаю с полузвука
  • и Моцарту всегда готов налить.
* * *
  • Творцам, по сути, хвастать нечем,
  • их дар – ярмо, вериги, крест,
  • и то клюёт орёл им печень,
  • то алкоголь им печень ест.
* * *
  • Тоску по журчанью монет
  • и боль от любовной разлуки
  • в мотив облекает поэт,
  • собрав туда вздохи и пуки.
* * *
  • На меня влияло чтение
  • хоть весьма всегда по-разному,
  • но уменьшило почтение
  • к человеческому разуму.
* * *
  • В мир повально текущей мистерии
  • окунули мы дух и глаза,
  • по экранам ожившей материи
  • тихо катится Божья слеза.
* * *
  • Что старику надрывно снится,
  • едва ночной сгустился мрак?
  • На ветках мается Жар-птица,
  • шепча: ну где же ты, дурак?
* * *
  • Никто уже не пишет на века,
  • посмертной вожделея долгой славы:
  • язык меняет русло, как река,
  • и чахнут оставляемые травы.
* * *
  • Все стихи – графомания чистая,
  • автор горькую выбрал судьбу,
  • ибо муза его неказистая
  • вдохновенна, как Ленин в гробу.
* * *
  • Забаву не чтя как художество,
  • я складывал мысли и буквы
  • и вырастил дикое множество
  • роскошной развесистой клюквы.
* * *
  • Вся книга – на пороге идеала:
  • сюжет, герои, дивная обложка;
  • а в гуще мыслей – ложка бы стояла;
  • однако же стоять должна не ложка.
* * *
  • Бывало – вылетишь в астрал,
  • паришь в пространстве безвоздушном,
  • а там в порыве простодушном
  • уже коллега твой насрал.
* * *
  • Я в чаще слов люблю скитаться,
  • бредя без цели и дороги
  • на тусклый свет ассоциаций
  • под эхо смутных аналогий.
* * *
  • Моя поэзия проста,
  • но простоты душа и жаждала,
  • я клею общие места
  • с местами, личными у каждого.
* * *
  • Забавно: стих когда отточен,
  • пускай слегка потяжелев,
  • то смыслом более он точен,
  • чем изначальное желе.
* * *
  • Во мне игры духовной нет,
  • но утешаюсь я зато,
  • что всё же, видимо, поэт,
  • поскольку иначе – никто.
* * *
  • Убедился уже я не раз —
  • от пожизненной творческой прыти
  • только брызги перевранных фраз
  • остаются, как пена в корыте.
* * *
  • Я шлю приятельской запиской
  • тебе совет мой, а не лесть:
  • с такой писательской пипиской
  • не стоит к Музе в койку лезть.
* * *
  • Поскольку вырос полным неучем
  • и нету склонности к труду,
  • то мне писать по сути не о чем,
  • и я у вечности краду.
* * *
  • Наш мирок убог и тесен,
  • мы по духу и по плоти
  • много жиже наших песен,
  • текстов наших и полотен.
* * *
  • Я рою так неглубоко,
  • что если что-то обнаружу,
  • мне замечательно легко
  • добычу вытащить наружу.
* * *
  • В моём интимном песнопении
  • довольно част один рефрен:
  • в объятья муз, где были гении,
  • зачем ты лезешь, хилый хрен?
* * *
  • Чесалась и сохла рука,
  • но я модернистом не стал,
  • пускай остаётся строка
  • проста, как растущий кристалл.
* * *
  • Я мучаюсь – никак я не пойму,
  • куда меня ведут мечты и звуки;
  • я лиру посвятил народу моему,
  • народу наплевать на наши муки.
* * *
  • Не жалуясь, не хныча и не сетуя,
  • сбывая по дешёвке интеллект,
  • с бубенчиками шастаю по свету я,
  • опознанный летающий субъект.
* * *
  • Только потому ласкаю слово,
  • тиская, лепя и теребя,
  • что не знаю лучшего иного
  • способа порадовать себя.
* * *
  • Заметил я, что медленное чтение,
  • подобное любовному касанию,
  • рождает непонятное почтение
  • к ничтожнейшему жизнеописанию.
* * *
  • Главное – не в пользе и продаже,
  • главное – в сохранности огня,
  • мысли я записываю, даже
  • если нету мыслей у меня.
* * *
  • Нет, зубами я голодными не клацаю,
  • потому что, от нужды меня храня,
  • Бог наладил из России эмиграцию,
  • чтобы слушатели были у меня.
* * *
  • Читаю с пылом и размахом,
  • зал рукоплещет и хохочет,
  • а я томлюсь тоской и страхом:
  • зубной протез мой рухнуть хочет.
* * *
  • Подойди, поэтесса, поближе,
  • я шепну тебе в нежное ухо:
  • вдохновение плоти не ниже
  • воспарений ума или духа.
* * *
  • Моя мечта – на поговорки
  • растечься влагой из бутылки,
  • придурок сядет на пригорке
  • и мой стишок прочтёт дебилке.
* * *
  • Я писал, как видел, и пардон,
  • если я задел кого мотивом,
  • только даже порванный гондон
  • я именовал презервативом.
* * *
  • Оды, гимны, панегирики,
  • песнопенья с дифирамбами —
  • вдохновенно пишут лирики,
  • если есть торговля ямбами.
* * *
  • Зря пузырится он так пенисто,
  • журчит напрасно там и тут,
  • на пальме подлинного первенства
  • бананы славы не растут.
* * *
  • Весь век я с упоением читал,
  • мой разум до краёв уже загружен,
  • а собранный духовный капитал —
  • прекрасен и настолько же не нужен.
* * *
  • Цель темна у чтенья моего,
  • с возрастом ничто не прояснилось,
  • я читаю в поисках того,
  • что пока никем не сочинилось.
* * *
  • Из шуток, мыслей, книг и снов,
  • из чуши, что несут,
  • я подбираю крошки слов,
  • замешивая в суп.
* * *
  • Нет, я не бездарь, не простак,
  • но близ талантов горемычных
  • себя я стыдно вижу, как
  • пивной сосуд меж ваз античных.
* * *
  • Заметил я, что к некоему времени
  • за творческие муки и отличия
  • заслуживаем мы у Бога премии —
  • удачу или манию величия.
* * *
  • Дерзайте и множьтесь, педанты,
  • культурным зачатые семенем,
  • вы задним числом секунданты
  • в дуэли таланта со временем.
* * *
  • Давно была во мне готовность
  • культуре духа наловчиться,
  • а нынче мне с утра духовность
  • из телевизора сочится.
* * *
  • Хоть лестна слава бедному еврею,
  • но горек упоения экстаз:
  • я так неудержимо бронзовею,
  • что звякаю, садясь на унитаз.
* * *
  • На север и запад, на юг и восток,
  • меняя лишь рейсов названия,
  • мотаюсь по миру – осенний листок
  • с российского древа познания.
* * *
  • Блажен ведущий дневники,
  • интимной жизни ахи-охи,
  • ползёт из-под его руки
  • бесценная херня эпохи.
* * *
  • Я не мог на провинцию злиться —
  • дескать, я для столицы гожусь,
  • ибо всюду считал, что столица —
  • это место, где я нахожусь.
* * *
  • Похожа на утехи рыболова
  • игра моя, затеянная встарь,
  • и музыкой прихваченное слово
  • трепещет, как отловленный пескарь.
* * *
  • Зря поэт с повадкой шустрой
  • ищет быстрое признание,
  • мир научен Заратустрой:
  • не плати блядям заранее.
* * *
  • Мне сочинить с утра стишок,
  • с души сгоняя тень, —
  • что в детстве сбегать на горшок, —
  • и светел новый день.
* * *
  • Когда горжусь, как вышла строчка,
  • или блаженствую ночами,
  • в аду смолой исходит бочка,
  • скрипя тугими обручами.
* * *
  • Где жили поэты и каждый писал
  • гораздо, чем каждый другой, —
  • я в этом квартале на угол поссал
  • и больше туда ни ногой.
* * *
  • У сытого, обутого, одетого
  • является заноза, что несчастен,
  • поскольку он хотел совсем не этого
  • и должен быть искусству сопричастен.
* * *
  • Был мой умишко недалёк
  • и не пылал высоким светом,
  • однако некий уголёк
  • упрямо тлел в сосуде этом.
* * *
  • Век меня хотя и сгорбил,
  • и унял повадку резвую,
  • лирой пафоса и скорби
  • я с почтительностью брезгую.
* * *
  • В радужных не плаваю видениях —
  • я не с литераторской скамьи,
  • ценное в моих произведениях —
  • только прокормление семьи.
* * *
  • Впадали дамы в упоение,
  • и было жутко жаль порой,
  • что я еблив гораздо менее,
  • чем мой лирический герой.
* * *
  • Приметой, у многих похожей
  • (кивнув, я спешу удалиться), —
  • недоданность милости Божьей
  • с годами ложится на лица.
* * *
  • Время всё стирает начисто,
  • оставляя на листе
  • только личное чудачество
  • в ноте, слове и холсте.
* * *
  • Полезности ничто не лишено,
  • повсюду и на всём есть Божий луч,
  • и ценного познания пшено
  • клевал я из больших навозных куч.
* * *
  • Мы пишем ради радости связать
  • всё виденное в жизненной игре;
  • и пылкое желанье досказать
  • на смертном даже теплится одре.
* * *
  • Хотя поэт на ладан дышит,
  • его натура так порочна,
  • что он подругам письма пишет,
  • их нежно трахая заочно.
* * *
  • Будет камнем земля, будет пухом ли —
  • всё равно я на небо не вхож,
  • а портрет мой, засиженный слухами, —
  • он уже на меня не похож.
* * *
  • Всё было в нём весьма обыкновенное,
  • но что-нибудь нас вечно выдаёт:
  • лицо имел такое вдохновенное,
  • что ясно было – полный идиот.
* * *
  • В организме какие-то сдвиги
  • изменяют душевный настрой,
  • и мои погрустневшие книги
  • пахнут прелой осенней листвой.
* * *
  • Мечта сбылась: мои тома,
  • где я воспел закалку стали,
  • у всех украсили дома,
  • и все читать их перестали.
* * *
  • Я в тексты скрылся, впал и влез,
  • и строчки вьются, как тесьма,
  • но если жизнь моя – процесс,
  • то затухающий весьма.
* * *
  • Смешно подведенье итога,
  • я был и остался никто,
  • но солнечных зайчиков много
  • успел наловить я зато.
* * *
  • Господь вот-вот меня погасит,
  • зовя к ответу,
  • и понесусь я на Пегасе
  • с Парнаса в Лету.
* * *
  • В пыльных рукописьменных просторах
  • где-то есть хоть лист из манускрипта
  • с текстом о еврейских бурных спорах,
  • как им обустроить жизнь Египта.
* * *
  • Евреев выведя из рабства,
  • Творец покончил с чудесами,
  • и путь из пошлого похабства
  • искать мы вынуждены сами.
* * *
  • Да, искромётностью ума
  • по праву славен мой народ,
  • но и по мерзости дерьма
  • мы всем дадим очко вперёд.
* * *
  • С банальной быстротечностью
  • хотя мы все умрём,
  • еврейство слиплось с вечностью,
  • как муха – с янтарём.
* * *
  • Что ты мечешься, Циля, без толку,
  • позабыв о шитье и о штопке?
  • Если ты потеряла иголку,
  • посмотри у себя её в попке.
* * *
  • Страсть к телесной чистоте
  • зря людьми так ценится:
  • часто моются лишь те,
  • кто чесаться ленится.
* * *
  • Мы вовсе не стали похожи,
  • но век нас узлом завязал,
  • и с толком еврей только может
  • устроить славянский базар.
* * *
  • Нас мелочь каждая тревожит,
  • и мы не зря в покой не верим:
  • еврею мир простить не может
  • того, что делал он с евреем.
* * *
  • Без угрызений и стыда
  • не по-еврейски я живу:
  • моя любимая еда
  • при жизни хрюкала в хлеву.
* * *
  • Евреи не только на скрипках артисты
  • и гости чужих огородов,
  • они ещё всюду лихие дантисты —
  • зуб мудрости рвут у народов.
* * *
  • Еврей тоскует не о прозе
  • болот с унылыми осинами,
  • еврей мечтает о берёзе,
  • несущей ветки с апельсинами.
* * *
  • Россию иностранцы не купили,
  • и сыщутся охотники едва ли,
  • Россию не продали, а пропили,
  • а выпивку – евреи наливали.
* * *
  • То ветра пронзительный вой,
  • то бури косматая грива,
  • и вечно трепещет листвой
  • речная плакучая Рива.
* * *
  • Гордыня во мне иудейская
  • пылает, накал не снижая:
  • мне мерзость любая еврейская
  • мерзей, чем любая чужая.
* * *
  • В заоблачные веря эмпиреи
  • подобно легкомысленным поэтам,
  • никто так не умеет, как евреи,
  • себе испортить век на свете этом.
* * *
  • Одна загадка в нас таится,
  • душевной тьмой вокруг облита,
  • в ней зыбко стелется граница
  • еврея и антисемита.
* * *
  • Во всякой порче кто-то грешен,
  • за этим нужен глаз да глаз,
  • и где один еврей замешан —
  • уже большой избыток нас.
* * *
  • Чему так рад седой еврей
  • в его преклонные года?
  • Старик заметно стал бодрей,
  • узнав про Вечного Жида.
* * *
  • В узоре ткущихся событий
  • не всё предвидеть нам дано:
  • в руках евреев столько нитей,
  • что нити спутались давно.
* * *
  • В евреях действительно много того,
  • что в нас осуждается дружно:
  • евреям не нужно почти ничего,
  • а всё остальное им нужно.
* * *
  • Если бабы с евреями ночи и дни
  • дружно делят заботы и ложе,
  • столько выпили крови еврейской они,
  • что еврейками сделались тоже.
* * *
  • Евреи в беседах пространных —
  • коктейлях из мифа и были —
  • повсюду тоскуют о странах,
  • в которых рабы они были.
* * *
  • Сосновой елью пахнет липа
  • в семи воскресных днях недели,
  • погиб от рака вирус гриппа,
  • евреи в космос улетели.
* * *
  • Для всей планеты мой народ —
  • большое Божье наказание;
  • не будь меж нас такой разброд
  • весь мир бы сделал обрезание.
* * *
  • В евреях оттуда, в евреях отсюда —
  • весьма велики расхождения,
  • еврей вырастает по форме сосуда,
  • в который попал от рождения.
* * *
  • Спешите знать: с несчастной Ханной
  • случился казус непростой
  • (она упала бездыханной),
  • и Зяма снова холостой.
* * *
  • Евреи не витают в эмпиреях,
  • наш ум по преимуществу – земной,
  • а мир земной нуждается в евреях,
  • но жаждет их отправить в мир иной.
* * *
  • Обилен опыт мой житейский,
  • я не нуждался в этом опыте,
  • но мой характер иудейский
  • толкал меня во что ни попадя.
* * *
  • Еврейское счастье превратно,
  • и горек желудочный сок,
  • судьба из нас тянет обратно
  • проглоченный фарта кусок.
* * *
  • Родился сразу я уродом,
  • достойным адского котла:
  • Христа распял, Россию продал
  • (сперва споив её дотла).
* * *
  • Повсюду пребывание моё
  • печалит окружающий народ:
  • евреи на дыхание своё
  • расходуют народный кислород.
* * *
  • Еврей живёт на белом свете
  • в предназначении высоком:
  • я корни зла по всей планете
  • пою своим отравным соком.
* * *
  • Пока торговля не в упадке,
  • еврей не думает о Боге,
  • Ему на всякий случай взятки
  • платя в районной синагоге.
* * *
  • В еврейской жизни театральность
  • живёт как духа естество,
  • и даже чёрную реальность
  • упрямо красит шутовство.
* * *
  • Среди еретиков и бунтарей —
  • в науке, философии, искусстве —
  • повсюду непременно част еврей,
  • упрямо прозябавший в безрассудстве.
* * *
  • Большая для мысли потеха,
  • забавная это удача,
  • что муза еврейского смеха —
  • утешница русского плача.
* * *
  • С тех пор, как Бог небесной манной
  • кормил народ заблудший наш,
  • за нами вьётся шлейф туманный
  • не столько мифов, как параш.
* * *
  • Забавно, что слабея и скудея,
  • заметно остывая день за днём,
  • в себе я ощущаю иудея
  • острее, чем пылал когда огнём.
* * *
  • Всегда евреям разума хватало,
  • не дёргаясь для проигрышной битвы,
  • журчанием презренного металла
  • купить себе свободу для молитвы.
* * *
  • Вспоминая о времени прожитом,
  • я мотаю замшелую нить,
  • и уже непонятно мне, что же там
  • помешало мне сгинуть и сгнить.
* * *
  • – Как чуден вид Альпийских гор! —
  • сказал Василию Егор.
  • – А мне, – сказал ему Василий, —
  • милее рытвины России.
* * *
  • Я с покорством тянул мой возок
  • по ухабам той рабской страны,
  • но в российский тюремный глазок
  • не с постыдной смотрел стороны.
* * *
  • Россия уже многократно
  • меняла, ища, где вольготней,
  • тюрьму на бардак и обратно,
  • однако обратно – охотней.
* * *
  • Подлая газета душу вспенила,
  • комкая покоя благодать;
  • Господи, мне так остоебенело
  • бедствиям российским сострадать!
* * *
  • В России сегодня большая беда,
  • понятная взрослым и чадам:
  • Россия трезвеет, а это всегда
  • чревато угаром и чадом.
* * *
  • В России знанием и опытом
  • делились мы простейшим способом:
  • от полуслова полушёпотом
  • гуляка делался философом.
* * *
  • Прошлых песен у нас не отнять,
  • в нас пожизненна русская нота:
  • я ликую, узнав, что опять
  • объебли россияне кого-то.
* * *
  • Мы у Бога всякое просили,
  • многое услышалось, наверно,
  • только про свободу для России
  • что-то изложили мы неверно.
* * *
  • Весной в России жить обидно,
  • весна стервозна и капризна,
  • сошли снега, и стало видно,
  • как жутко засрана отчизна.
* * *
  • А Русь жила всегда в узде,
  • отсюда в нас и хмель угарный:
  • ещё при Золотой Орде
  • там был режим татаритарный.
* * *
  • Видно, век беспощадно таков,
  • полон бед и печалей лихих:
  • у России – утечка мозгов,
  • у меня – усыхание их.
* * *
  • Уже былой России нет
  • (хоть нет и будущей покуда),
  • но неизменен ход планет,
  • и так же любит нас Иуда.
* * *
  • Две породы лиц в российском месиве
  • славятся своей результативностью:
  • русское говно берёт агрессией,
  • а говно еврейское – активностью.
* * *
  • Когда Российская держава,
  • во зле погрязшая по крыши,
  • на лжи и страхе нас держала,
  • у жизни градус был повыше.
* * *
  • Клюя рассеянное крошево,
  • свою оглядывая младость,
  • я вижу столько там хорошего,
  • что мне и пакостное в радость.
* * *
  • Дух воли, мысли и движения
  • по русской плавает отчизне,
  • а гнусный запах разложения
  • везде сменился вонью жизни.
* * *
  • Среди российских духа инвалидов
  • хмельных от послабления узды,
  • я сильно опасаюсь индивидов,
  • которым всё на свете – до звезды.
* * *
  • Худшие из наших испытаний
  • вырастились нашими же предками:
  • пиршество иллюзий и мечтаний
  • кончилось реальными объедками.
* * *
  • Забавно, что в бурные дни
  • любую теснят сволоту
  • рождённые ползать – они
  • хватают и рвут на лету.
* * *
  • Не чувствую ни света, ни добра
  • я в воздухе мятущейся России,
  • она как будто чёрная дыра
  • любых душевно-умственных усилий.
* * *
  • Я вырос в романтическом настрое,
  • и свято возле сердца у меня
  • стоят папье-машовые герои
  • у вечного бенгальского огня.
* * *
  • Увы, в стране, где все равны,
  • но для отбора фильтров нет,
  • сочатся суки и говны
  • во всякий властный кабинет.
* * *
  • При папах выросшие дети
  • в конце палаческой утопии
  • за пап нисколько не в ответе,
  • хотя отцов – живые копии.
* * *
  • Всегда бурлил, кипел и пенился
  • народный дух, и, мстя беде,
  • он имя фаллоса и пениса
  • чертил воинственно везде.
* * *
  • Понятие фарта, успеха, удачи
  • постичь не всегда удаётся:
  • везде неудачник тоскует и плачет,
  • в России – поёт и смеётся.
* * *
  • Свобода обернулась мутной гнусью,
  • всё стало обнажённей и острей,
  • а если пахнет некто светлой Русью,
  • то это – засидевшийся еврей.
* * *
  • На всех осталась прошлого печать,
  • а те, кто были важными людьми,
  • стараются обычно умолчать,
  • что, в сущности, работали блядьми.
* * *
  • Свободу призывал когда-то каждый,
  • и были мы услышаны богами,
  • и лёд российский тронулся однажды,
  • но треснул он – под нашими ногами.
* * *
  • Присущий и воле, и лагерным зонам,
  • тот воздух, которым в России дышали,
  • ещё и сейчас овевает озоном
  • извилины шалых моих полушарий.
* * *
  • Чего-нибудь монументального
  • всё время хочется в России,
  • но непременно моментального
  • и без особенных усилий.
* * *
  • Всё так сейчас разбито и расколото,
  • оставшееся так готово треснуть,
  • что время торжества серпа и молота —
  • стирается, чтоб заново воскреснуть.
* * *
  • Тягостны в России передряги,
  • мёртвые узлы повсюду вяжутся;
  • лишь бы не пришли туда варяги —
  • тоже ведь евреями окажутся.
* * *
  • Ход судьбы – как запись нотная,
  • исполнитель – весь народ;
  • Божья избранность – не льготная,
  • а совсем наоборот.
* * *
  • Воздух ещё будет повсеместно
  • свеж, полезен жизни и лучист,
  • ибо у России, как известно,
  • время – самый лучший говночист.
* * *
  • Россия свободе не рада,
  • в ней хаос и распря народов,
  • но спячка гнилого распада
  • сменилась конвульсией родов.
* * *
  • Хоть густа забвения трава,
  • только есть печали неизбытые:
  • умерли прекрасные слова,
  • подлым словоблудием убитые.
* * *
  • А прикоснувшись к низкой истине,
  • что жили в мерзости падения,
  • себя самих мы вмиг очистили
  • путём совместного галдения.
* * *
  • Всюду больше стало света,
  • тени страшные усопли,
  • и юнцы смеются вслед нам,
  • утирая с носа сопли.
* * *
  • Как витаминны были споры
  • в кухонных нищих кулуарах!
  • Мы вспоминали эти норы
  • потом и в залах, и на нарах.
* * *
  • Мы свиристели, куролесили,
  • но не виляли задним местом,
  • и потому в российском месиве
  • дрожжами были, а не тестом.
* * *
  • Кто полон сил и необуздан,
  • кто всю страну зажёг бы страстью
  • в России мигом был бы узнан,
  • однако нет его, по счастью.
* * *
  • Настежь раскрыта российская дверь,
  • можно детей увезти,
  • русские кладбища тоже теперь
  • стали повсюду расти.
* * *
  • Хотя за годы одичания
  • смогли язык мы уберечь,
  • но эхо нашего молчания
  • нам до сих пор калечит речь.
* * *
  • Народ бормочет и поёт,
  • но пьяный взгляд его пронзителен:
  • вон тот еврей почти не пьёт,
  • чем, безусловно, подозрителен.
* * *
  • Берутся ложь, подлог и фальшь,
  • и на огне высокой цели
  • коптится нежный сочный фарш,
  • который мы полжизни ели.
* * *
  • Мы крепко власти не потрафили
  • в года, когда мели метели,
  • за что российской географии
  • хлебнули больше, чем хотели.
* * *
  • Народного горя печальники
  • надрывно про это кричали,
  • теперь они вышли в начальники,
  • и стало в них меньше печали.
* * *
  • Мне до сих пор загадочно и дивно,
  • что, чуждое платонам и конфуциям,
  • еврейское сознание наивно —
  • отсюда наша тяга к революциям.
* * *
  • Мы поняли сравнительно давно,
  • однако же не раньше, чем воткнулись:
  • царь вырубил в Европу лишь окно,
  • и, выпрыгнув, мы крепко наебнулись.
* * *
  • Я брожу по пространству и времени,
  • и забавно мне, книги листая,
  • что спасенье от нашего семени —
  • лишь мечта и надежда пустая.
* * *
  • Судьба нас дёргает, как репку,
  • а случай жалостлив, как Брут;
  • в России смерть носила кепку,
  • а здесь на ней чалма внакрут.
* * *
  • Тут вечности запах томительный,
  • и свежие фрукты дешёвые,
  • а климат у нас – изумительный,
  • и только соседи хуёвые.
* * *
  • Забавно здесь под волчьим взглядом
  • повсюдной жизни колыхание,
  • а гибель молча ходит рядом,
  • и слышно мне её дыхание.
* * *
  • Ничуть былое не тая,
  • но верен духу парадокса,
  • любить Россию буду я
  • вплоть до дыхания Чейн-Стокса.
* * *
  • Придёт хана на мягких лапах,
  • закончу я свой путь земной,
  • и комиссары в чёрных шляпах
  • склонятся молча надо мной.
* * *
  • Есть у жизни паузы, прорехи,
  • щели и зазоры бытия,
  • через эти дыры без помехи
  • много лет просачиваюсь я.
* * *
  • Сегодня хор наставников умолк,
  • мечта сбылась такой же, как мечталась,
  • и вышел из меня с годами толк,
  • и бестолочь нетронутой осталась.
* * *
  • Нет, я на судьбу не в обиде,
  • и жизнь моя, в общем, легка;
  • эстрада подобна корриде,
  • но я – оживляю быка.
* * *
  • Повлёкся я стезёй порока,
  • себе подобных не виня,
  • а страха бес и бес упрёка
  • давно оставили меня.
* * *
  • Такие дни ещё настанут:
  • лев побежит от муравья,
  • злословить люди перестанут,
  • навек табак оставлю я.
* * *
  • Пою фальшиво я, но страстно,
  • пою, гармонию круша,
  • по звукам это не прекрасно,
  • однако светится душа.
* * *
  • Когдатошний гуляка, шут и плут,
  • я заперся в уюте заточения,
  • брожение души и мысли блуд —
  • достаточные сердцу приключения.
* * *
  • Хотя судьба, забывши кнут,
  • исправно пряники печёт нам,
  • я в день по нескольку минут
  • страх ощущаю безотчётный.
* * *
  • Не муравьём, а стрекозой
  • мой век я жил и крепко грешен,
  • а виноградною лозой
  • бывал и порот и утешен.
* * *
  • В этой жизни мелькнувшей земной —
  • отживал я её на износ —
  • было столько понюхано мной,
  • что угрюмо понурился нос.
* * *
  • Весь век я наглое бесстыдство
  • являл, не зная утомления,
  • и утолялось любопытство,
  • неся печаль от утоления.
* * *
  • Моё лицо слегка порочно,
  • что для мужчины – не позор,
  • а просто в облик въелся прочно
  • моих наклонностей узор.
* * *
  • Из воздуха себе я создал почву,
  • на ней вершу посильные труды,
  • возделываю воздух даже ночью,
  • а ем – материальные плоды.
* * *
  • Лукав, охотно лгу, подолгу сплю,
  • и прочими грехами я типичен,
  • а всё же не курю я коноплю,
  • и всё же я к мужчинам безразличен.
* * *
  • Не трусь я в несчётной толпе
  • несчастных, за фартом снующих,
  • а еду по жизни в купе
  • для злостно курящих и пьющих.
* * *
  • Все вышли в евреи, и ныне
  • в буфетах сидят и в кино,
  • а я до сих пор по пустыне
  • плетусь, попивая вино.
* * *
  • Тих и ровен мой сумрак осенний,
  • дух покоя любовью надышан,
  • мелкий дрязг мировых потрясений
  • в нашем доме почти что не слышен.
* * *
  • Хотя люблю гулящих женщин,
  • но человек я не пропащий,
  • и стал я пить гораздо меньше,
  • поскольку пью намного чаще.
* * *
  • Я душу с разумением гублю,
  • надеясь до конца не погубить,
  • поскольку вожделею не к рублю,
  • а к радости его употребить.
* * *
  • Стал на диване я лежать,
  • уйдя на полную свободу,
  • и не хочу принадлежать
  • я ни к элите, ни к народу.
* * *
  • А лучше всё же стрекоза,
  • чем работящий муравей,
  • её бесстыжие глаза
  • мне и понятней и милей.
* * *
  • Всё ясней теперь и чаще я
  • слышу стыдное и грешное,
  • изнутри меня кричащее
  • одиночество кромешное.
* * *
  • Я пью, взахлёб гуляю и курю;
  • здоровью непреклонный супостат,
  • весь век самоубийство я творю,
  • и скоро уже будет результат.
* * *
  • Сейчас бы и в России не оставили
  • меня без воздаяния мне чести,
  • сейчас бы на могилу мне поставили
  • звезду шестиконечную из жести.
* * *
  • Сочтя свои утраты и потери,
  • поездивши по суше и воде,
  • я стал космополитом в полной мере:
  • мне жить уже не хочется нигде.
* * *
  • Глухая тьма простёрлась над пустыней,
  • спит разум, и на душу пала ночь;
  • с годами наша плоть заметно стынет,
  • а в мыслях я совсем ещё не прочь.
* * *
  • Сам наслаждаясь Божьим даром,
  • я в рифме зрителя купаю,
  • за что порой имею даром
  • билеты в зал, где выступаю.
* * *
  • Я стандартен, обычен, вульгарен,
  • без надломов в изгибах души,
  • и весьма я Творцу благодарен,
  • что на мне отдохнуть Он решил.
* * *
  • Укрыт обаятельной ширмой
  • я в самом тяжёлом подпитии,
  • а подлинный внутренний мир мой
  • не вскроется даже на вскрытии.
* * *
  • Обиды людям я себе простил,
  • азарта грех давно отбыл на нарах,
  • а всё, что в этой жизни упустил,
  • с избытком наверстаю в мемуарах.
* * *
  • Конечно, время сызмала влияло
  • на дух и содержание моё;
  • меня эпоха сильно поваяла —
  • однако ведь и я лепил её.
* * *
  • Я в гостевальные меню
  • бывал включён как угощение,
  • плёл несусветную хуйню,
  • чем сеял в дамах восхищение.
* * *
  • Я душевно вполне здоров,
  • но шалею, ловя удачу;
  • из наломанных мною дров
  • я легко бы построил дачу.
* * *
  • Один телесный орган мой
  • уже давно воспеть хочу —
  • крутой, надёжный и немой,
  • покуда я молчу.
* * *
  • Как ни предан зелёному змею,
  • а живу по душе и уму,
  • даже тем, чего я не имею,
  • я обязан себе самому.
* * *
  • Я ленью грешен, выпивкой и сексом,
  • люблю, однако, более всего
  • молчание, наполненное текстом
  • и ритмом, воспаляющим его.
* * *
  • Я не жалею о попытках
  • заняться прибыльной игрой,
  • и только память об убытках
  • порой горит, как геморрой.
* * *
  • Забавно это: годы заключения
  • истаяли во мне, как чёрный снег,
  • осталось только чувство приключения,
  • которое украсило мой век.
* * *
  • Она совсем не в тягость мне,
  • моя высокая харизма,
  • и я использовал вполне
  • её по части похуизма.
* * *
  • Идя то разминувшись, то навстречу,
  • в суждениях высок и столь же низок,
  • в момент, когда себе противоречу,
  • я к истине всего сильнее близок.
* * *
  • Многое мне в мире неизвестно,
  • только чтоб не школьничать натужно,
  • я сказал непознанному честно,
  • что оно и на хуй мне не нужно.
* * *
  • Меня на сочувствии тонком
  • не словит лукавая нелюдь,
  • я долго был гадким утёнком
  • и чуткий поэтому лебедь.
* * *
  • А был я моложе – трещал, как трещотка,
  • свой век болтовне посвящал я и ню,
  • общение с ню оборвала решётка,
  • и там записал я мою болтовню.
* * *
  • Когда всё валится из рук,
  • с утра устал или не в духе,
  • то злюсь на мир я, как паук,
  • которого заели мухи.
* * *
  • Мне вовсе не нужна медалей медь,
  • не надо мне призов – я не гнедой,
  • стакан хотел бы полным я иметь,
  • а славы мне достаточно худой.
* * *
  • Я лица вижу, слышу голоса —
  • мне просто и легко среди людей,
  • но в лагере я столько съел овса,
  • что родственно смотрю на лошадей.
* * *
  • Век мечтает о герое —
  • чтоб кипел и лез на стену,
  • буря мглою небо кроет,
  • я – сдуваю с пива пену.
* * *
  • Живу я – у края обочины,
  • противлюсь любому вторжению,
  • и все мои связи упрочены
  • готовностью к их расторжению.
* * *
  • Я знал позора гнусный вкус,
  • и шёл за ним вослед
  • соблазна гнилостный укус,
  • что жить уже не след.
* * *
  • Исполнена свободы жизнь моя —
  • как пение русалочье во мраке,
  • как утренняя первая струя
  • у вышедшей на улицу собаки.
* * *
  • Пока между землёй живу и небом,
  • хочу без сожаления признаться:
  • полезным членом общества я не был,
  • поскольку не хотел во всё соваться.
* * *
  • Я прожил век собой самим,
  • и мысли все мои нелепы,
  • но всё же кем-то был любим,
  • а остальные были слепы.
* * *
  • Тайком играя на свирели,
  • вольготно жил я на Руси,
  • все на меня тогда смотрели,
  • как на свободное такси.
* * *
  • Курю, покуда курится, в мечтах тая,
  • что Бог от увядания спасёт,
  • и сваренная курица, кудахтая,
  • яичко золотое мне снесёт.
* * *
  • Хоть жил, не мельтешась и не спеша,
  • хотя никак не лез из пешек в дамки,
  • дозволенные рамки нарушал
  • я всюду, где встречались эти рамки.
* * *
  • Почти что дошла до предела
  • моя от людей автономия,
  • но грустно, что мне надоела
  • и личная физиономия.
* * *
  • Выбрав голые фасоны,
  • чтоб укрыться в неглиже,
  • днём сидят жидомасоны
  • в буквах М и в буквах Ж.
* * *
  • К себе присматриваясь вчуже,
  • я часто думаю недужно,
  • что я душевно много хуже,
  • чем я веду себя наружно.
* * *
  • Сообразно пространству акустики
  • я без пафоса, лести и мистики
  • завываю свои наизустики,
  • приучая людей к похуистике.
* * *
  • Живя бездумно и курчаво,
  • провёл я время изумительно,
  • а если всё начать с начала,
  • то жил бы лысо и мыслительно.
* * *
  • Тщеславием покой не будоража,
  • отменно я свой кайф ловлю в стакане,
  • хотя моя мыслительная пряжа
  • тянула на недурственные ткани.
* * *
  • Когда хоть капельный бальзам
  • на душу льётся мне больную,
  • то волю я даю слезам
  • и радость чувствую двойную.
* * *
  • Обороняюсь я нестойко
  • от искусителей моих,
  • безволен я уже настолько,
  • что сам подзуживаю их.
* * *
  • Даже в лёгком я нигде не числюсь весе,
  • ни в единое не влился я движение,
  • ни в каком я не участвую процессе,
  • и большое в этом вижу достижение.
* * *
  • Весьма стремясь к благополучию,
  • поскольку я его люблю,
  • всегда я шёл навстречу случаю,
  • который всё сводил к нулю.
* * *
  • Всем говорю я правду только
  • и никому ни в чём не лгу:
  • моя душа черства настолько,
  • что я кривить ей не могу.
* * *
  • Мне не надо считать до ста,
  • крепок сон и храплю кудряво;
  • то ли совесть моя чиста,
  • то ли память моя дырява.
* * *
  • Да, в лени я мастак и дока,
  • я на тахте – как на коне,
  • но я не жалкий лежебока,
  • лежу поскольку на спине.
* * *
  • Я бы с радостью этим похвастал,
  • жалко – нету покойных родителей:
  • нынче мысли свои очень часто
  • я встречаю у древних мыслителей.
* * *
  • Теперь я чистый обыватель:
  • комфорта рьяный устроитель,
  • домашних тапок обуватель
  • и телевизора смотритель.
* * *
  • В нас житейских будней каталажка
  • сильно гасит ум и сушит чувства,
  • жить легко поэтому так тяжко,
  • требуя душевного искусства.
* * *
  • Боюсь неясных близких бед,
  • мой мутный страх – невыразим,
  • но жил не зря я столько лет,
  • и, что важнее, – столько зим.
* * *
  • Я предавался сладострастью,
  • я пил с азартом алкаша,
  • и, слава Богу, только властью
  • меня мой бес не искушал.
* * *
  • Меняюсь я быстро и просто:
  • созвучно с душевным настроем
  • сегодня я дряхлый и толстый,
  • а завтра я крепок и строен.
* * *
  • Меня томит и ждёт лекарства
  • здоровью пагубная бедность,
  • а в интересах государства —
  • платить согражданам за вредность.
* * *
  • Для пробы сил и променада,
  • беспечный умственный урод,
  • я очень часто знал, как надо,
  • но поступал наоборот.
* * *
  • Идеям о праведной жизни назло, —
  • я думал, куря после ужина, —
  • заслуженно мне никогда не везло,
  • но часто везло незаслуженно.
* * *
  • Сам себе не являя загадки,
  • от себя не стремлюсь я укрыться:
  • если знаешь свои недостатки,
  • с ними легче и проще мириться.
* * *
  • Я ушёл от назойливых дел,
  • погрузился в уют обывательства,
  • много больше достиг, чем хотел,
  • и плачевны мои обстоятельства.
* * *
  • Я к новой личности ко всякой
  • тянусь, учуяв запах новый,
  • я в жизни прошлой был собакой,
  • был беспородный пёс дворовый.
* * *
  • Я в неге содержу себя и в холе,
  • душа невозмутима, как лицо,
  • а призраку высоких меланхолий
  • я миску выставляю на крыльцо.
* * *
  • Вновь я сигарету закурил,
  • с жалостью подумавши о том,
  • как нам не хватает пары крыл —
  • я бы помахал, проветря дом.
* * *
  • Творя поступки опрометчиво,
  • слепцом я был, ума лишённым,
  • а после делать было нечего,
  • и я гордился совершённым.
* * *
  • Глупость жуткую я допустил,
  • и теперь моя песня допета:
  • я, живя, то гулял, то грустил,
  • но нельзя было смешивать это.
* * *
  • Спокойно, вдумчиво, подробно
  • я проживаю день за днём
  • и, Прометею неподобно,
  • лишь со своим шучу огнём.
* * *
  • Напичкан я различной скверной,
  • изрядно этим дорожа:
  • я ценен Богу службой верной,
  • собой таким Ему служа.
* * *
  • Я тащусь от чудес и загадок,
  • обожаю любые игрушки,
  • для меня упоительно сладок
  • запах розы и прочей петрушки.
* * *
  • В дар за опрометчивую смелость
  • полностью довериться удаче
  • всё со мной случалось, как хотелось, —
  • даже если было всё иначе.
* * *
  • Уже весьма дыряв челнок мой утлый,
  • а воду я черпаю – решетом,
  • зато укрыт я небом, как зонтом,
  • и ветер в голове моей – попутный.
* * *
  • Судьба не скупилась на пряник,
  • но била за это – втройне,
  • и я, как Муму и «Титаник»,
  • валялся у жизни на дне.
* * *
  • Проворен, ловок и сметлив,
  • я был рачительным старателем
  • и выжил, капли не пролив
  • из рюмки, налитой Создателем.
* * *
  • Вся жизнь моя – несвязный монолог,
  • где смех и грех текут одновременно,
  • и если не заметил это Бог,
  • то дьявол это видит непременно.
* * *
  • Наверно, от упрямства и нахальства,
  • хотя не воевал и не брюзжал,
  • награды и доверия начальства
  • ни разу я при жизни не стяжал.
* * *
  • Нет, я трудом себя не мучаю,
  • бегу от мелкого и всякого,
  • труд регулярный и по случаю
  • душе противны одинаково.
* * *
  • Я на пошлом киче сердцем таю,
  • всюду вижу кич издалека,
  • даже облака, где я витаю, —
  • это кичевые облака.
* * *
  • Мне сон важней иных утех,
  • ночами сплю и днями мглистыми,
  • я досыпаю время тех,
  • кто был разбужен декабристами.
* * *
  • Деревья сумрачно растут,
  • могилы тесно окружив,
  • я совершил кощунство тут,
  • журчаньем празднуя, что жив.
* * *
  • Память наша густо поросла
  • дырами на месте стыдных бед,
  • в ней уже сегодня без числа
  • разных неслучившихся побед.
* * *
  • Хотя надежд у нас избыточно,
  • ещё прибавится и впредь;
  • что большинство из них несбыточно,
  • нам наплевать и растереть.
* * *
  • Ни к астрологии, ни к хиромантии
  • я не кидаюсь, надеясь на фарт,
  • сердце стучит, как часы без гарантии, —
  • это верней и цыганок, и карт.
* * *
  • Направляясь в мир иной
  • с чинной непоспешностью,
  • я плетусь туда хмельной
  • и с помятой внешностью.
* * *
  • Живу я пассивно и вяло,
  • за что не сужу себя строго:
  • я дал человечеству мало,
  • однако и взял я немного.
* * *
  • Да, был и бабник я, и пьяница,
  • и враг любого воздержания,
  • зато желающим останется
  • дурной пример для подражания.
* * *
  • Умрут со мной мечты мои немые,
  • лишь там я утолю свои пылания,
  • где даже параллельные прямые
  • сойдутся, обезумев от желания.
* * *
  • Ждут меня, безусловно, в аду
  • за влечение к каждой прелестнице,
  • но, возможно, я в рай попаду
  • по пожарной какой-нибудь лестнице.
* * *
  • Ничуть не думаю о том,
  • как вид мой злобу в ком-то будит;
  • потом умру я, а потом
  • любить меня престижно будет.
* * *
  • Я не улучшусь, и поздно пытаться,
  • сыграна пьеса, течёт эпилог,
  • раньше я портил себе репутацию,
  • нынче я порчу себе некролог.
* * *
  • Ещё совсем уже немножко,
  • и на означившемся сроке
  • земля покроет, как обложка,
  • во мне оставшиеся строки.

Послесловие

* * *
  • Когда-то мысли вились густо,
  • но тихо кончилось кино,
  • и в голове не просто пусто,
  • но глухо, мутно и темно.
* * *
  • С Талмудом понаслышке я знаком
  • и выяснил из устного источника:
  • еврейке после ночи с мясником —
  • нельзя ложиться утром под молочника.
* * *
  • Хотя ещё смотрю на мир со сцены,
  • хотя почти свободен от невзгод,
  • но возраста невидимые стены
  • растут вокруг меня из года в год.
* * *
  • Об угол биться не любя,
  • углов я не боюсь,
  • я об углы внутри себя
  • гораздо чаще бьюсь.
* * *
  • Странная всегда варилась каша
  • всюду, где добру сперва везло:
  • близилась вот-вот победа наша,
  • но торжествовало – снова зло.
* * *
  • Придя из темноты, уйду во мрак,
  • евреями набит житейский поезд;
  • дурак еврейский – больше, чем дурак,
  • поскольку энергичен и напорист.
* * *
  • В каждом зале я публики ради
  • чуть меняю стихи и репризы,
  • потому что бывалые бляди
  • утоляют любые капризы.
* * *
  • Живу я праведно и кротко,
  • но с удовольствием гляжу,
  • как пышнотелая красотка
  • в кино снимает неглижу.
* * *
  • Почти каждый вечер томлюсь я и таю,
  • душой полыхаю и сердцем горю;
  • какую херню я при этом читаю,
  • какую хуйню я при этом смотрю!
* * *
  • Теперь я часто думаю о Боге,
  • о пламени загробного огня,
  • и вижу, подводя свои итоги,
  • как сильно подвели они меня.
* * *
  • Хотя врачи с их чудесами
  • вполне достойны уважения,
  • во мне болезни чахнут сами
  • от моего пренебрежения.
* * *
  • Уже который год подряд
  • живу я тускло, вяло, бледно,
  • и я охотно б принял яд,
  • но для здоровья это вредно.
* * *
  • Увы, челнок мой одинокий
  • уплыть не в силах далеко:
  • хотя старик уже глубокий,
  • а мыслю я неглубоко.
* * *
  • Я крепко в этой жизни уповал
  • на случай, на себя и на авось,
  • поэтому ни разу наповал
  • ещё меня свалить не удалось.
* * *
  • Угрюмой страсти не тая,
  • полна жестокого томления,
  • давно спилась душа моя
  • и к ночи жаждет утоления.
* * *
  • Думаю во дни утрат и бедствий,
  • как жесток житейский колизей,
  • лишь растёт за время путешествий
  • список одноразовых друзей.
* * *
  • Мучась недоверием к уму
  • или потому, что духом нищи, —
  • люди ищут Бога. Но Ему
  • ближе те, которые не ищут.
* * *
  • Видит Бог – не до дна высыхают
  • соки жизни в дедах и папашах,
  • и желания в нас полыхают,
  • охуев от возможностей наших.
* * *
  • Было в долгой жизни много дней,
  • разного приятства не лишённых,
  • думать нам, однако же, милей
  • о грехах, ещё не совершённых.
* * *
  • В Израиле, в родной живя среде,
  • смотрю на целый мир я свысока;
  • такой страны прекрасной нет нигде;
  • но нету и у нас её пока.
* * *
  • Никто ловчей, чем лилипуты
  • различных видов и размеров,
  • не изготавливает путы,
  • чтобы стреножить гулливеров.
* * *
  • Борьба со злом – извечная игра,
  • её шторма и штили хаотичны;
  • забавно, что апостолы добра
  • по большей части мало симпатичны.
* * *
  • Над этим сильно поработав,
  • я преуспел в конце концов:
  • стал дураком у идиотов
  • и мудаком – у мудрецов.
* * *
  • Всякий миф обо мне справедлив,
  • я такой, а не просто плохой:
  • рыбу в мутной воде половив,
  • из воды выхожу я сухой.
* * *
  • Стиха причудливая вязь,
  • питаясь внутренним горением,
  • таит загадочную связь
  • духовности с пищеварением.
* * *
  • Не слесарь, не философ, не правитель,
  • я мелкое своё клюю пшено,
  • однако я типичный представитель
  • чего-то, что названья лишено.
* * *
  • Нет печали, надрыва и фальши
  • в лёгких утренних мыслях о том,
  • как заметно мы хуже, чем раньше,
  • хоть и лучше, чем будем потом.
* * *
  • В людях, на книгах воспитанных,
  • дремлют опасные дрожжи:
  • множество мыслей прочитанных
  • сам сочиняю я позже.
* * *
  • Теперь душа моя пуста,
  • ей чужд азарт любого вида,
  • и суп из бычьего хвоста
  • мне интересней, чем коррида.
* * *
  • В потоке мыслей, слов, деяний —
  • мне всюду видится игра,
  • где зло в любом из одеяний —
  • тень или следствие добра.
* * *
  • Я стал отшельник и бирюк,
  • боюсь мельканья слов и лиц,
  • теперь познания урюк
  • я молча ем с немых страниц.
* * *
  • Я довольно выигрышный вытянул билет:
  • не был генералом, не был депутатом,
  • самой хилой премии не было и нет;
  • но хворая, хочется быть лауреатом.
* * *
  • Есть люди – их повадка так решительна,
  • как будто ими истина добыта,
  • их речь – неотразима и внушительна,
  • и в мягкое обёрнуты копыта.
* * *
  • Увы, но в учебники школьные,
  • чтоб жалоб не слали родители,
  • мои сочинения вольные
  • не станут включать составители.
* * *
  • Те – рискуют, играя ва-банк,
  • те – в конфузливом чахнут неврозе,
  • а еврей – он и наглый, как танк,
  • и застенчив, как хер на морозе.
* * *
  • Как ни прячься, как ни спорь и как ни лги,
  • как ни рыскай, словно заяц по полям,
  • а приходится сполна платить долги
  • по чужим и коллективным векселям.
* * *
  • На жизненном пути в любом из мест
  • бывало то забавно мне, то лестно,
  • что многие мне свой совали крест,
  • надеясь понести его совместно.
* * *
  • Мы так во всём различны потому,
  • что Бог нас лепит в разном настроении,
  • а если поднесли стакан Ему, —
  • видны следы похмелья на творении.
* * *
  • Я думаю о грязи, крови, тьме,
  • о Божьем к нашей боли невнимании;
  • я думаю о Боге – Он в уме?
  • И ум ли это в нашем понимании?
* * *
  • Всего одна в душе утрата,
  • но возместить её нельзя:
  • Россия, полночь, кухня чья-то
  • и чушь несущие друзья.
* * *
  • Не ликуйте, закатные люди,
  • если утром вы с мыслями встанете:
  • наши смутные мысли о блуде
  • не из тела плывут, а из памяти.
* * *
  • России только те верны,
  • кого навек постигло мнение,
  • что не могло судьбу страны
  • просрать её же население.
* * *
  • Русское грядущее прекрасно,
  • путь России тяжек, но высок;
  • мы в говне варились не напрасно,
  • жалко, что впитали этот сок.
* * *
  • Как пастух Господь неумолим,
  • но по ходу жизни очень часто
  • мне бывает стыдно перед Ним,
  • как Его наёбывает паства.
* * *
  • Я не пью, а дамам в ушки
  • лесть жужжу, как юный шмель,
  • я сегодня на просушке,
  • я лечу вчерашний хмель.
* * *
  • Не лучший представитель человечества,
  • я зря так над Россией насмехался:
  • мне близок и любезен дым отечества,
  • в котором я хрипел и задыхался.
* * *
  • И понял я, что это возрастное,
  • виной тут не эпоха, а года:
  • знакомые приходят на съестное,
  • а близких – унесло кого куда.
* * *
  • Туманный мир иллюзий наших —
  • весьма пленительный пейзаж,
  • когда напитки в тонких чашах
  • перетекают в нас из чаш.
* * *
  • Недаром Талмуд запрещает евреям
  • рулады певичек: от них мы дуреем;
  • у пылких евреев от женского пения —
  • сумятица в мыслях и с пенисом трения.
* * *
  • Душе быть вялой не годится:
  • холёна если и упитана,
  • то в час, когда освободится,
  • до Бога вряд ли долетит она.
* * *
  • То время, когда падал и тонул,
  • для многих было столь же непогоже,
  • я помню, кто мне руку протянул,
  • а кто не протянул, я помню тоже.
* * *
  • На всех я не похож – я много хуже,
  • со вкусом у меня большой провал:
  • я часто отраженью солнца в луже
  • не менее, чем солнцу, рад бывал.
* * *
  • Настало духа возмужание;
  • на плоть пора накинуть вожжи;
  • пошли мне, Боже, воздержание,
  • но, если можно, чуть попозже.
* * *
  • Да, Господь, умом я недалёк,
  • только глянь внимательно и строго:
  • если я кого-нибудь развлёк —
  • значит, он добрее стал немного.
* * *
  • Делам общественным и страстным
  • я чужероден и не гож,
  • я стал лицом настолько частным,
  • что сам порой к себе не вхож.
* * *
  • Рассудок мой, на книгах повреждённый,
  • как только ставишь выпивку ему —
  • несётся, как свихнувшийся Будённый,
  • в пространства, непостижные уму.
* * *
  • Один печалящий прогал,
  • одно пятно в душе осталось:
  • детишек мало настрогал
  • я за года, когда строгалось.
* * *
  • Русь воспитывала души не спеша,
  • то была сурова с ними, то нежна,
  • и в особенности русская душа —
  • у еврея прихотлива и сложна.
* * *
  • Былое пламя – не помеха
  • натурам пылким и фартовым,
  • былых любовей смутно эхо
  • и не мешает песням новым.
* * *
  • Во мне пылает интерес
  • и даже зависть есть отчасти,
  • когда читает мелкий бес
  • про демонические страсти.
* * *
  • В судьбе – и я, мне кажется, не вру —
  • ещё одна есть нить помимо главной:
  • выигрывая явную игру,
  • чего-то мы лишаемся в неявной.
* * *
  • Уже давным-давно замечено,
  • и в этом правда есть, конечно:
  • всегда наружно искалечено
  • то, что внутри не безупречно.
* * *
  • Безжалостна осенняя пора,
  • пространство наслаждений стало уже,
  • и если я напьюсь теперь с утра,
  • то вечером я пью гораздо хуже.
* * *
  • Чем дольше живу я, тем вижу я чаще
  • капризы душевной погоды:
  • мечты о свободе – сочнее и слаще
  • печалей и болей свободы.
* * *
  • Я стар уже, мне шутки не с руки,
  • зато идей и мыслей – вереницы;
  • учителю нужны ученики,
  • но лучше, если это ученицы.
* * *
  • Еврей, который не хлопочет
  • и не бурлит волной шальной, —
  • он или мысленно клокочет,
  • или хронический больной.
* * *
  • Мы много натворили, сотворили,
  • и нам уже от жизни мало нужно,
  • мы жаримся на счастье, как на гриле,
  • и хвалим запах жареного дружно.
* * *
  • Меня не оставляет чувство бегства:
  • закат мой не угрюм и даже светел,
  • но кажется, что я сбежал из детства
  • и годы, что промчались, не заметил.
* * *
  • За всё, что делал я по жизни,
  • прошу я малости у Бога:
  • чтоб на моей нетрезвой тризне
  • попировал и я немного.
* * *
  • Рад я, что за прожитые годы
  • в чаше, мной уже опустошённой,
  • было недозволенной свободы
  • больше, чем убогой разрешённой.
* * *
  • Когда тебе на плечи долг возложен
  • и надо неотложно поспешить,
  • особенно приятно лечь на ложе
  • и свет неторопливо потушить.
* * *
  • Я мыслями бываю озарён
  • и счастлив, отдаваясь их течению
  • похоже, я судьбой приговорён
  • к пожизненному умозаключению.
* * *
  • У юности душа – как общежитие:
  • я сам ютился где-то на краю,
  • но каждое любовное соитие
  • в душе селило пассию мою.
* * *
  • К усердному не склонен я труду,
  • я горечи земной ленивый мельник,
  • но столько трачу слов на ерунду,
  • что я – скорее мот, а не бездельник.
* * *
  • Я выбрал музу потребительства —
  • она гулящая старуха,
  • но я храню и вид на жительство
  • среди витающего духа.
* * *
  • Свои различные круги
  • в раю всем душам назначают,
  • а там заклятые враги
  • друг друга с нежностью встречают.
* * *
  • Витая мыслями на звёздах,
  • высоколобые умы
  • ничуть не реже портят воздух,
  • чем низко мыслящие мы.
* * *
  • Услыша стариковское брюзжание,
  • я думаю с печалью всякий раз:
  • оставив только хрип и дребезжание —
  • куда уходит музыка из нас?
* * *
  • Ни лжи не люблю я, ни фальши
  • и вспышки иллюзий гашу,
  • но уши мои, как и раньше,
  • охотно приемлют лапшу.
* * *
  • Сюда придёт под памятник толпа
  • сметливых почитателей проворных;
  • к нему не зарастёт народная тропа,
  • пока неподалёку нет уборных.
* * *
  • Забавно мне, что всякое деяние,
  • несущее то зло, то благодать,
  • имеет в этой жизни воздаяние,
  • которое нельзя предугадать.
* * *
  • Мой бедный разум не могуч,
  • а мысли – пепел и опилки,
  • и взора мысленного луч
  • ползёт не далее бутылки.
* * *
  • Пока мы напрочь не угасли,
  • пока с утра щетину бреем,
  • душе полезно верить басне,
  • что мы нисколько не стареем.
* * *
  • При хорошей душевной погоде
  • в мире всё справедливо вполне:
  • я – люблю отдыхать на природе,
  • а она – отдохнула на мне.
* * *
  • Сокрытое, но ярое кипение —
  • пожизненный, похоже, мой удел;
  • я даже одногорбое терпение
  • в себе не воспитал. Хотя хотел.
* * *
  • Оставя плоть в мешке замшелом,
  • душа летит за облака,
  • где Азвоздам с Барухашемом
  • играют с Буддой в дурака.
* * *
  • Хотя не атеист я с неких лет,
  • однако и не склонен уповать:
  • я верую не в то, что Бога нет,
  • но в то, что на меня Ему плевать.
* * *
  • Я в четыре коротких строки
  • научился укладывать внятно
  • всё, что мне по уму и с руки
  • было в жизни текущей понятно.
  • И поэтому не было нужно мне
  • добавлявшее чувственный вес
  • тонкорунное нежное кружево
  • набегающих лишних словес.
* * *
  • Со старыми приятелями сидя,
  • поймал себя вчера на ощущении,
  • что славно бы – остаться в том же виде
  • при следующем перевоплощении.
* * *
  • Я всё время шлю, Творец, Тебе приветы —
  • смело ставь на них забвения печать:
  • мне вопросы интересней, чем ответы,
  • и Ты вовсе не обязан отвечать.
* * *
  • Нам неизвестна эта дата,
  • но это место – вне сомнения:
  • земля и небо тут когда-то
  • соприкоснулись на мгновение.
* * *
  • Любить родню – докука
  • для всех, кому знакома
  • божественная скука
  • родительского дома.
* * *
  • Я в разных видах пил нектар
  • существования на свете;
  • когда я стал угрюм и стар,
  • меня питают соки эти.
* * *
  • Везде – пророки и предтечи,
  • но дух наш – цел и невредим,
  • под их трагические речи
  • мы пьём, гуляем и едим.
* * *
  • Я мысли чужие – ценю и люблю,
  • но звука держусь одного:
  • я собственный внутренний голос ловлю
  • и слушаюсь – только его.
* * *
  • Я старюсь и дряхлею, но – живу;
  • сменилась болтовня скупыми жестами,
  • и дивные бывают рандеву
  • с нечаянно попавшимися текстами.
* * *
  • Слегка бутыль над рюмкой наклоня,
  • я думал, наблюдая струйку влаги:
  • те, с кем не дообщался, ждут меня,
  • но пьют ли они водку там, бедняги?
* * *
  • Когда теряешь в ходе пьянства
  • ориентацию и речь,
  • к себе привлечь любовь пространства
  • гораздо легче, если лечь.
* * *
  • Не стоит огорчаться, уходя:
  • конечно, жить на свете – хорошо,
  • но может быть, немного погодя
  • я радоваться буду, что ушёл?
* * *
  • Мне заново загадочны всегда
  • российской тёмной власти пируэты:
  • российские глухие холода —
  • не связаны с погодами планеты.
* * *
  • Я, по счастью, выучен эстрадой
  • и среди читателей присутствием:
  • душу надо прятать за бравадой,
  • чтобы не замызгали сочувствием.
* * *
  • Не добрый, но, конечно, и не злой,
  • судьбы своей посильный совершитель,
  • хотя уже изрядно пожилой,
  • но всё-таки ещё не долгожитель.
* * *
  • Под вечер чувствуя отвагу,
  • забыв про выпивку и секс,
  • поэт насилует бумагу,
  • чтобы зачать нетленный текст.
* * *
  • Какими быть должны стихи и проза —
  • диктуется читательской корзинкой:
  • всем хочется высокого серьёза,
  • чуть пафоса и мёда со слезинкой.
* * *
  • Россия полностью в порядке,
  • и ждать не надо новостей,
  • пока вверху – не хрипы схватки,
  • а хруст поделенных костей.
* * *
  • Барды, трубадуры, менестрели —
  • все, в ком были дерзость и мотив, —
  • дивные выделывали трели,
  • чтобы соблазнить, не заплатив.
* * *
  • Об ущербе, об уроне, об утрате,
  • об истории, где зря он так охаян,
  • о единственно родном на свете брате —
  • горько плачется обычно каждый Каин.
* * *
  • Когда мы полыхаем, воспалясь,
  • и катимся, ликуя, по отвесной,
  • душевная пленительная связь
  • немедленно становится телесной.
* * *
  • Душа полна укромными углами,
  • в которых не редеет серный чад,
  • в них черти машут белыми крылами
  • и ангелы копытами стучат.
* * *
  • Лишь гость я на российском пировании,
  • но мучаюсь от горестной досады:
  • империя прогнила в основании,
  • а чинятся и красятся – фасады.
* * *
  • Дух упрямства, дух сопротивления —
  • с возрастом полезны для упорства:
  • старость – это время одоления
  • вязкого душевного покорства.
* * *
  • Стихи с поры недавней, вот ведь жалость, —
  • ушли куда-то, сгинули под лёд,
  • и странно мне, что музыка осталась,
  • но слов уже на танцы не зовёт.
* * *
  • Душевной доблести тут нет,
  • но не стыжусь я вслух признаться,
  • что я люблю не звон монет,
  • а тонкий шорох ассигнаций.
* * *
  • Бывает очень странно иногда,
  • как будто умирал и снова ожил:
  • какие-то в минувшем есть года,
  • которые не помню, как я прожил.
* * *
  • И гнетёт нас, помимо всего —
  • бытия после смерти неясность;
  • очень тяжко – не ждать ничего,
  • легче ждать, понимая напрасность.
* * *
  • Покой наш даже гений не нарушит
  • высокой и зазывной мельтешнёй,
  • поскольку наши старческие души
  • уже не воспаляются хуйнёй.
* * *
  • Пора мне, ветхому еврею,
  • жить, будто я уже отсутствую;
  • не в том беда, что я старею,
  • а в том, как остро это чувствую.
* * *
  • Пустого случайного слова
  • порою хватает сполна,
  • чтоб на душу мне из былого
  • плеснула шальная волна.
* * *
  • Зябну я в нашем рае земном,
  • слыша вздор пожилых пустомель;
  • мы – сосуды с отменным вином,
  • из которого выдохся хмель.
* * *
  • У зла с добром – родство и сходство:
  • хотели блага все злодеи,
  • добро всегда плодило скотство,
  • а зло – высокие идеи.
* * *
  • Бурлит в нас умственная каша —
  • намного глубже понимания,
  • и чем темнее память наша,
  • тем ярче в ней воспоминания.
* * *
  • Нынче грустный вид у Вани,
  • зря ходил он мыться в баньку,
  • потому что там по пьяни
  • оторвали Ваньке встаньку.
* * *
  • К моим добавлю упущениям,
  • что не люблю любой нажим,
  • и верю личным ощущениям
  • гораздо больше, чем чужим.
* * *
  • Давно живя, люблю поныне я
  • зигзаги, петли и штрихи,
  • и зря скребётся грех уныния,
  • пока покруче есть грехи.
* * *
  • Судьба нас искушает на повторах:
  • житейский наблюдая карнавал,
  • я вижу ситуации, в которых
  • не раз уже по дурости бывал.
* * *
  • Где б ни случился я под вечер,
  • я глазом сыскивал бокал,
  • который мне о скорой встрече
  • прозрачным боком намекал.
* * *
  • Дышу. Курю. Гоню волну.
  • Люблю душевное томление.
  • Господь не ставит мне в вину
  • благочестивое глумление.
* * *
  • Есть радости у дряхлых старичков,
  • и счастливы бывают старички:
  • сыскался вдруг футляр из-под очков,
  • а к вечеру на лбу нашлись очки.
* * *
  • Книга жизни – первый том,
  • он уже написан весь,
  • а про всё, что ждёт потом,
  • сочиню, Бог даст, не здесь.
* * *
  • Хотя на русской почве я возрос,
  • еврейской обволокся я духовностью:
  • вопросом отвечаю на вопрос
  • и пакостей от жизни жду с готовностью.
* * *
  • В азарте Божий мир постичь
  • до крайней точки и конца,
  • мы все несём такую дичь,
  • что плохо слышим смех Творца.
* * *
  • Хотя уже я сильно старый,
  • во мне талант ещё сочится:
  • с утра пишу я мемуары
  • про то, что днём со мной случится.
* * *
  • Чем потревожен дух народа?
  • О чём народ в толпе галдит?
  • О том, что подлая погода —
  • футболу нынче повредит.
* * *
  • К бутылке тянется не каждый,
  • кто распознал её влияние:
  • Бог только тех отметил жаждой,
  • кому целебно возлияние.
* * *
  • Природа позаботилась сама,
  • чтоб видно было, слушая ублюдка,
  • насколько выделения ума
  • подобны извержениям желудка.
* * *
  • Шумливы старики на пьяной тризне:
  • по Божьему капризу или прихоти,
  • но радость от гуляния по жизни
  • заметно обостряется на выходе.
* * *
  • Хочу, поскольку жить намерен,
  • сейчас уже предать огласке,
  • что даже крайне дряхлый мерин
  • ещё достоин женской ласки.
* * *
  • Я с юности грехами был погублен,
  • и Богу мерзок – долгие года,
  • а те, кто небесами стал возлюблен,
  • давно уже отправились туда.
* * *
  • Я не мудрец и не дебил,
  • и без душевного дефекта,
  • но не люблю и не любил
  • я выебоны интеллекта.
* * *
  • Увы, но зимний холод ранний —
  • судьбу меняет наотрез:
  • вчера пылал костёр желаний,
  • сегодня – тлеет интерес.
* * *
  • У Бога есть увеселения,
  • и люди гибнут без вины,
  • когда избыток населения
  • Он гасит заревом войны.
* * *
  • В мечтах мы въезжали на белом коне
  • в тот город, где нам отказали,
  • в реальности – грустно сопели во сне,
  • ночуя на шумном вокзале.
* * *
  • Стал часто думать я о Боге —
  • уже позвал, должно быть, Он,
  • и где-то клацает в дороге
  • Его костлявый почтальон.
* * *
  • Конечно, что-нибудь останется,
  • когда из года в год подряд
  • тебе талантливые пьяницы
  • вливали в душу книжный яд.
* * *
  • Хоть я теолог небольшой,
  • но нервом чувствую сердечным:
  • Господь наш тайно слаб душой
  • к рабам ленивым и беспечным.
* * *
  • Где льётся благодать, как из ведра,
  • там позже – неминуемые бедствия,
  • поскольку сотворителям добра —
  • плевать на отдалённые последствия.
* * *
  • Беда в России долго длится:
  • такие в душах там занозы,
  • что чем яснее ум провидца,
  • тем сумрачней его прогнозы.
* * *
  • Российскую публичную шарманку
  • я слышу, хоть и выставлен за дверь:
  • в ней то, что было раньше наизнанку,
  • то шиворот-навыворот теперь.
* * *
  • А впереди ещё страницы
  • растущей тьмы и запустения,
  • но мы не чувствуем границы
  • преображения в растения.
* * *
  • Не трудно, чистой правдой дорожа,
  • увидеть сквозь века и обстоятельства
  • историю народов и держав —
  • театром бесконечного предательства.
* * *
  • Давно уже иной весь мир вокруг,
  • и прошлое – за облаком забвения,
  • но с ужасом ещё ловлю я вдруг
  • холопские в себе поползновения.
* * *
  • Во имя чаяний благих
  • на том советском карнавале
  • ничуть не реже, чем других,
  • самих себя мы предавали.
* * *
  • В российском климате испорченном
  • на всех делах лежит в финале
  • тоска о чём-то незаконченном,
  • чего ещё не начинали.
* * *
  • В душе еврея вьётся мрак
  • покорности судьбе,
  • в которой всем он – лютый враг,
  • и в том числе – себе.
* * *
  • Творец дарил нам разные дары,
  • лепя свои подобия охальные,
  • и Моцарты финансовой игры —
  • не реже среди нас, чем музыкальные.
* * *
  • Насколько б далеко ни уносились
  • мечтания и мысли человека,
  • всегда они во всём соотносились
  • с дыханием и свихнутостью века.
* * *
  • Жил я, залежи слов потроша, —
  • но не ради учительской клизмы,
  • а чтоб чуть посветлела душа,
  • сочинял я свои эйфоризмы.
* * *
  • Творцу такое радостно едва ли
  • в течение столетий унижение:
  • всегда людей повсюду убивали,
  • сначала совершив богослужение.
* * *
  • Кому-то полностью довериться —
  • весьма опасно, и об этом
  • прекрасно знают красны девицы,
  • особенно весной и летом.
* * *
  • Бессонница висит в ночном затишье;
  • тоска, что ждать от жизни больше нечего;
  • как будто я своих четверостиший
  • под вечер начитался опрометчиво.
* * *
  • Такую чушь вокруг несут,
  • таким абсурдом жизнь согрета,
  • что я боюсь – и Страшный суд
  • у нас пойдёт как оперетта.
* * *
  • Не ведая порога и предела,
  • доверчив и наивно простодушен,
  • не зря я столько глупостей наделал —
  • фортуне дураков я был послушен.
* * *
  • Сначала чувствуем лишь это,
  • а понимаем позже мы,
  • что в тусклой жизни всё же света —
  • на чуть, но более, чем тьмы.
* * *
  • Опишет с завистью история,
  • легенды путая и были,
  • ту смесь тюрьмы и санатория,
  • в которой счастливы мы были.
* * *
  • Живу я, почти не скучая,
  • жую повседневную жвачку,
  • а даму с собачкой встречая,
  • охотней смотрю на собачку.
* * *
  • Пугайся – не пугайся, верь – не верь,
  • однако всем сомнениям в ответ
  • однажды растворяется та дверь,
  • где чудится в конце тоннеля свет.
* * *
  • Потери я терпел и поражения,
  • но злоба не точила мне кинжал,
  • и разве что соблазнам унижения
  • упрямо позвоночник возражал.
* * *
  • Когда гуляют мразь и шушера,
  • то значат эти торжества,
  • что нечто важное порушено
  • во всей системе естества.
* * *
  • Забавно видеть, как бесстыже
  • ум напрягается могучий,
  • чтобы затраты стали жиже,
  • но вышло качественно круче.
* * *
  • За время проживаемого дня
  • мой дух живой настолько устаёт,
  • что, кажется, житейского огня
  • во мне уже слегка недостаёт.
* * *
  • Пасутся девки на траве,
  • мечтая об узде;
  • что у мужчины в голове,
  • у женщины – везде.
* * *
  • То залихватски, то робея
  • я правил жизни карнавал,
  • за всё сполна платил судьбе я,
  • но чаевые – не давал.
* * *
  • Люблю своих коллег,
  • они любезны мне,
  • я старый человек,
  • я знаю толк в говне.
* * *
  • Интересно стареют мужчины,
  • когда их суета укачала:
  • наша лысина, брюхо, морщины —
  • на душе возникают сначала.
* * *
  • В шумной не нуждается огласке
  • признак очевидный и зловещий:
  • время наше близится к развязке,
  • ибо отовсюду злоба хлещет.
* * *
  • Когда пылал ожесточением
  • на гнева бешеном огне,
  • то чьим-то свыше попечением
  • текла остуда в душу мне.
* * *
  • А к вечеру во мне клубится снова
  • томящее влечение невольное:
  • помимо притяжения земного —
  • такое же бывает алкогольное.
* * *
  • Мои взорления ума,
  • мои душевные метания —
  • когда забрезжила зима,
  • свелись к вопросу пропитания.
* * *
  • В душе, от опыта увядшей,
  • внезапной живостью пылая,
  • как у девицы, рано падшей, —
  • наивность светится былая.
* * *
  • Был полон интереса – что с того?
  • Напрасны любопытство и внимание.
  • О жизни я не знаю ничего,
  • а с возрастом – растёт непонимание.
* * *
  • Я жил на краю той эпохи великой,
  • где как мы ни бились и как ни пытались,
  • но только с душой, изощрённо двуликой
  • мы выжить могли. И такими остались.
* * *
  • Мне дико странный сон порою снится:
  • во тьме лежу, мне плохо, но привычно,
  • а гроб это, тюрьма или больница —
  • мне начисто и напрочь безразлично.
* * *
  • Я с горечью смотрю на эту реку:
  • по ней уже проплыть надежды нет,
  • и книги я дарю в библиотеку,
  • чтоб жить не в тесноте остаток лет.
* * *
  • Любил бедняга наслаждение,
  • женился с пылкой одержимостью,
  • и погрузился во владение
  • своей холодной недвижимостью.
* * *
  • Мне лень во имя справедливости
  • тащить себя сквозь вонь и грязь,
  • моё лентяйство – род брезгливости,
  • и скучно мне, с говном борясь.
* * *
  • Мне кажется, что я умру не весь,
  • окончив затянувшийся мой путь:
  • душе так интересно было здесь,
  • что вселится она в кого-нибудь.
* * *
  • Хотя и прост мой вкус конкретный,
  • но не вульгарно-бездуховен:
  • ценю тем выше плод запретный,
  • чем гуще сок его греховен.
* * *
  • Среди мировых безобразий
  • один из печальнейших фактов —
  • распад человеческих связей
  • до пользы взаимных контактов.
* * *
  • И формой стих мой вовсе не новинка,
  • и с неба дух не веет из него,
  • но дерзостно распахнута ширинка
  • у горестного смеха моего.
* * *
  • В цепи причин и соответствий —
  • полно случайностей лихих,
  • у жизни множество последствий,
  • и наша смерть – одно из них.
* * *
  • Рождаясь в душевном порыве высоком,
  • растя вопреки прекословью,
  • идеи сперва наливаются соком,
  • потом умываются кровью.
* * *
  • Летят тополиные хлопья,
  • ложатся на землю, как пух…
  • Забавно, что время холопье —
  • весьма совершенствует дух.
* * *
  • Свои позиции, приятель,
  • когда сдаёшь за пядью пядь,
  • то всем становишься приятен,
  • как многоопытная блядь.
* * *
  • Еврейский дух предпринимательства
  • так безгранично плодовит,
  • что сторожей законодательства
  • повсюду трахнуть норовит.
* * *
  • Бывает весьма сокровенно
  • скрещение творческих судеб,
  • и тоньше других несравненно —
  • Сальери о Моцарте судит.
* * *
  • Любой злодей и басурманин
  • теперь утешен и спокоен:
  • в России был он Ванька Каин,
  • у нас он будет – Венька Коэн.
* * *
  • И понял я: пока мы живы,
  • что в наше время удивительно,
  • являть душевные порывы —
  • необходимо и целительно.
* * *
  • Вон у добра опять промашки,
  • а вот – нелепые зевки…
  • Где зло с добром играют в шашки,
  • добро играет в поддавки.
* * *
  • Когда я срок мой подневольный
  • тянул по снегу в чистом поле,
  • то был ли счастлив мой конвойный,
  • который жил на вольной воле?
* * *
  • Конечно, мы теперь уже не те,
  • что раньше, если глянуть со вниманием:
  • мы раньше прозябали в темноте,
  • а ныне – прозябаем с пониманием.
* * *
  • Возьму сегодня грех на душу,
  • сгоню унылость со двора,
  • все обещания нарушу
  • и выпью с раннего утра.
* * *
  • Когда не в силах я смеяться —
  • устал, обижен, озадачен, —
  • то у меня лицо паяца,
  • который в Гамлеты назначен.
* * *
  • Ушли мечты, погасли грёзы,
  • увяла пламенная нива,
  • и по полям житейской прозы
  • душа слоняется лениво.
* * *
  • За то, что дан годов избыток
  • (а срок был меньший уготован), —
  • благодари, старик, напиток,
  • которым весь ты проспиртован.
* * *
  • Увидя стиль и буржуазность,
  • я вмиг собрал остаток сил:
  • явив лихую куртуазность,
  • хозяйку в койку пригласил.
* * *
  • День у пожилых течёт не мрачно;
  • в жилах ни азарта нет, ни ярости;
  • если что сложилось неудачно —
  • сразу забывается по старости.
* * *
  • Души моей заветная примета,
  • утеха от любого в жизни случая —
  • беспечность, неразменная монета,
  • основа моего благополучия.
* * *
  • Печаль еврея пожилого
  • проистекает из того,
  • что мудро взвешенного слова
  • никто не жаждет от него.
* * *
  • Когда уже совсем невмоготу
  • общественную грязь месить и лужи,
  • срамную всюду видеть наготу —
  • остынь. Поскольку дальше будет хуже.
* * *
  • Я днём стараюсь лечь и отключиться,
  • хоть надобности тела в этом нет;
  • похоже, что и в роли очевидца
  • устал я пребывать на склоне лет.
* * *
  • А счастье – что жива слепая вера
  • в Посланца с ангелятами крылатыми,
  • и новая везде наступит эра,
  • и волки побратаются с ягнятами.
* * *
  • Таков сегодня дух науки,
  • и так она цветёт удало,
  • что внуков будущие внуки
  • всплеснут руками запоздало.
* * *
  • Бывают сумерки – они
  • мерцаньем зыблются тревожным,
  • но зажигаются огни,
  • и счастье кажется возможным.
* * *
  • Что-то в этой жизни несуразной
  • весело, удачливо и дружно
  • вьётся столько гнуси безобразной,
  • что зачем-то Богу это нужно.
* * *
  • Осталась только видимость и мнимость
  • того, что было стержнем и основой,
  • и жгучая висит необходимость
  • херни вполне такой же, только новой.
* * *
  • Зачем толку слова в бумажной ступе?
  • Я б лучше в небесах умом парил.
  • А может быть, на скальном я уступе
  • стоял и молча с морем говорил.
* * *
  • Текучесть у природы – круговая,
  • в истории – такая же текучесть;
  • Россия прозревает, узнавая
  • свою кругами вьющуюся участь.
* * *
  • Увы, порядок этот вечен,
  • и распознать его не сложно:
  • везде, где Бог бесчеловечен,
  • там человек жесток безбожно.
* * *
  • Все шрамы на природе – письмена
  • о том, как мы не правы там и тут,
  • и горестными будут времена,
  • когда эти послания прочтут.
* * *
  • Унимается пламя горения,
  • и напрасны пустые рыдания,
  • что плывёт не заря постарения,
  • а густеет закат увядания.
* * *
  • Стоит жара, и лень амурам
  • в сердца стрелять, и спят они;
  • я Фаренгейта с Реомюром
  • люблю ругать в такие дни.
* * *
  • Зачем в устройство существа
  • повсюдного двуногого
  • Бог сунул столько бесовства,
  • крутого и убогого?
* * *
  • Душа моя во мне дышала
  • и много высказать хотела,
  • но ей безжалостно мешала
  • прыть необузданного тела.
* * *
  • Порой весьма обидно среди ночи,
  • что я не знаменосец, не герой;
  • ни язва честолюбия не точит,
  • ни жгучих устремлений геморрой.
* * *
  • Снова церковь – и в моде, и в силе,
  • но творится забавная драма:
  • утвердились при власти в России —
  • те, кого изгонял Он из Храма.
* * *
  • Когда пожухшее убранство
  • сдувает полностью с ветвей
  • и веет духом окаянства —
  • томится мыслями еврей.
* * *
  • Забавно, что в соседней бакалее
  • легко найти творение ума,
  • от порции которого светлее
  • любая окружающая тьма.
* * *
  • Скоро мы, как дым от сигареты,
  • тихо утечём в иные дали,
  • в воздухе останутся ответы,
  • что вопросов наших ожидали.
* * *
  • В горячке спора про художества
  • текущей жизненной картины
  • меня жалеют за убожество
  • высоколобые кретины.
* * *
  • Плывёт, качаясь, наше судно,
  • руководимое не нами,
  • по волнам дикого абсурда,
  • который клонится к цунами.
* * *
  • Душе моей пора домой,
  • в ней высох жизни клей,
  • и даже дух высокий мой —
  • остоебенел ей.

Постскриптум через много лет

* * *
  • Цветут повсюду нынче фраера,
  • держащие контроль в умелых лапах,
  • ни в чём не понимают ни хера,
  • однако мигом ловят тон и запах.
* * *
  • Я езжу, и мелькают города,
  • читаются стишки не без успеха,
  • а публика одна везде всегда —
  • любительница горестного смеха.
* * *
  • Рутинной нашей жизни копошение
  • сидит уже в крови у каждой личности,
  • и мнится катастрофой нарушение
  • настоянной на времени привычности.
* * *
  • Вокруг меня – кишащая пустыня,
  • где каждый что-то режет и стрижёт,
  • моя ветхозаветная гордыня
  • меня от этой свалки бережёт.
* * *
  • Любое маломальское собрание
  • для общего решения вопроса
  • пугает меня тем уже заранее,
  • что много будет устного поноса.
* * *
  • Всем теперь она достаточно видна —
  • инвалидам, недоумкам, даже детям:
  • коллективная еврейская вина —
  • самый факт существования на свете.
* * *
  • Как мы смешны, что в позднем возрасте,
  • а если правильнее – старости,
  • ещё хотим упругой бодрости
  • и удивляемся усталости.
* * *
  • Сумеречно, тихо, одиноко
  • небо укрывается вуалью,
  • если что-то видит Божье око,
  • то оно подёрнуто печалью.
* * *
  • Теперь, соплеменник, ты вольная птица,
  • не зря совершался последний исход;
  • чем больше детей у евреев родится,
  • тем будет над нами светлей небосвод.
* * *
  • Себя укоризной не мучаю,
  • но был ещё тот я карась,
  • легко привечал я по случаю
  • различного облика мразь.
* * *
  • Непреклонная движется темень,
  • и её я спокойно приму,
  • всей душою повязан я с теми,
  • кто давно уже канул во тьму.
* * *
  • Не Бог ли мир готовит к новым войнам,
  • под хор из подлецов и подголосков
  • с усердием, Мичурина достойным,
  • выращивая злобных недоносков?
* * *
  • Нынче я подумал, что копилка
  • шуток наших, мыслей, изгалений —
  • щедрая поилка и кормилка
  • авторов грядущих поколений.
* * *
  • Забавно мне, что множество мужчин,
  • гордящееся яйцами воинство
  • безмерно ценит звание и чин —
  • гораздо выше личного достоинства.
* * *
  • У личности есть жизненная миссия,
  • она благословение и бремя,
  • а степень исполнения зависима —
  • смотря какое время в это время.
* * *
  • Ничем уже, что в жизни приключится,
  • меня ни удивить, ни огорошить —
  • ну, разве только тем, что время мчится
  • быстрей, чем обезумевшая лошадь.
* * *
  • Немного обидно от мысли такой,
  • но прочих она вероятней:
  • народу живётся под сильной рукой
  • уютней и много понятней.
* * *
  • А дьявол, чёрт, и сатана,
  • и бес, и все похожие —
  • они компания одна
  • и тоже слуги Божии.
* * *
  • Большое счастье, что досталась нам
  • та изумительная каша,
  • та смесь гармонии и хаоса,
  • какую жизнь являет наша.
* * *
  • В России расклад нынче явно такой,
  • что годы нужны, а не месяцы,
  • но если стране предоставить покой,
  • то бесы её перебесятся.
* * *
  • Слышу ругань и слышу овации,
  • ясно вижу кастет угрожающий
  • и горжусь принадлежностью к нации,
  • восхитительно всех раздражающей.
* * *
  • Смотрю глазами неуча кручёного:
  • какие ни творятся перемены,
  • в извечной битве светлого и чёрного
  • выигрывают серые гиены.
* * *
  • В посрамление всякой теории
  • и какие бы дамбы ни строили,
  • извивается речка истории,
  • подмывая опоры с устоями.
* * *
  • Смотрю вокруг я не спесиво,
  • кипящий мир лишь дурень хает,
  • сейчас хозяйка жизни – сила,
  • а разум тихо отдыхает.
* * *
  • Жить нелегко в духовной ржави,
  • однако многие в ней счастливы,
  • но от житья в такой державе
  • они пугливы и опасливы.
* * *
  • Понять меня, наверно, можно
  • и без труда для интеллекта:
  • всегда мне странно и тревожно,
  • когда евреев любит некто.
* * *
  • Распахнуто болтал я и раскованно,
  • я вжился в роль кухонного оратора,
  • в то время это было так рискованно,
  • что я бывал похож на провокатора.
* * *
  • А поступать наперекор —
  • шаблону, разуму, совету —
  • я продолжал бы до сих пор,
  • но жаль – уже поступков нету.
* * *
  • Всё утряслось и устоялось,
  • застыло в виде аккуратном,
  • осталась маленькая малость —
  • печаль о прошлом невозвратном.
* * *
  • Столько всяческой и очень разной дури,
  • заковыристой порой и дури просто
  • благоденствует в сегодняшней культуре,
  • что напрасно мы наивны, как подросток.
* * *
  • С кем угодно болтаю при случае,
  • то бокалы держа, то стаканы,
  • собеседники самые лучшие —
  • у кого в голове тараканы.
* * *
  • По рельсовым стыкам колёса стучали,
  • деревья несли снеговые одежды,
  • и разные виды российской печали
  • мелькали в окне и гасили надежды.
* * *
  • Разъездами уматываясь дочиста,
  • участвуя в общественных пирах,
  • люблю я на гастролях одиночество
  • в гостиничных унылых номерах.
* * *
  • Дорожные мысли – иные, чем дома,
  • и шире у мыслей разброс,
  • и даже является давний знакомый —
  • о смысле проклятый вопрос.
* * *
  • Пласталось плоское пространство,
  • леса тянулись вдоль обочин,
  • убогой жизни окаянство
  • встречалось глазу редко очень.
* * *
  • Десятки рыл сидят, балдея,
  • в конторах тайных и глухих —
  • национальная идея
  • никак не клеится у них.
* * *
  • Заметно влияние внешней среды
  • на рост и расцвет дарования:
  • повсюду угрюмо ютятся плоды,
  • прогнившие до созревания.
* * *
  • Я к Богу легко обращаюсь, ценя
  • совет Его, изредка нужный,
  • моя синагога внутри у меня,
  • и я не нуждаюсь в наружной.
* * *
  • Года сложились жуткой суммою,
  • заметно к финишу клонясь,
  • но я живу – смеюсь и думаю,
  • точнее – думаю смеясь.
* * *
  • Странно стал я чувствовать людей,
  • пряча проницательность свою:
  • духом покосившихся блядей
  • я почти немедля узнаю.
* * *
  • Реальная жизнь – это жуткое месиво,
  • кромешный бардак и такой же бедлам,
  • вчера мы стонали, сегодня нам весело,
  • но смех непременно с тоской пополам.
* * *
  • Забавна в нас высокая нужда
  • себя с людьми вокруг соединить,
  • однако только общая вражда
  • способна завязать единства нить.
* * *
  • В России беды злобу воспаляют,
  • кошмарны и жестокость, и дремучесть,
  • однако россияне проявляют
  • поистине еврейскую живучесть.
* * *
  • Женственна народная душа:
  • под любым явившимся властителем
  • вмиг она готова – не дыша,
  • чтобы он быстрее стал растлителем.
* * *
  • Расклад сегодняшний таков,
  • что разум тихо вышел,
  • и хруст идейных позвонков
  • теперь повсюду слышен.
* * *
  • По чьей вине беда,
  • понять я слабоват,
  • но льётся злобный мат
  • со всех углов;
  • «У русского всегда
  • нерусский виноват», —
  • заметил с неба дедушка Крылов.
* * *
  • Такие на веку я видел лица —
  • порой даже породисто-солидные,
  • что мне хотелось тихо помолиться
  • за души их, по лицам очевидные.
* * *
  • Я знал это задолго до тюрьмы,
  • но ясно ощутил я только в ней:
  • мир делится на «я», «они» и «мы»,
  • и «я» из этой троицы главней.
* * *
  • Любая пакость, подлость и наёбка
  • приемлются спокойно и бесстрастно,
  • покуда чечевичная похлёбка
  • владеет нами всеми полновластно.
* * *
  • Мне бабушка твердила в назидание:
  • что не твоё – не стоит беспокойства,
  • я с той поры смотрю на мироздание
  • и не браню поганое устройство.
* * *
  • В России запретили материться,
  • но я на эту глупость наплевал,
  • матёрая доносов мастерица
  • однажды оборвёт мой карнавал.
* * *
  • Нет числа и счёта чёрным дырам,
  • это всем досадно и обидно;
  • ясно, что евреи правят миром,
  • только этих лиц нигде не видно.
* * *
  • Странное привёз я впечатление
  • о родной нам некогда стране:
  • власти так обрыдло население,
  • что она готовится к войне.
* * *
  • Дух распада, запах разложения
  • бродит по империи гниющей,
  • и растущий градус раздражения
  • в жизни ощущается текущей.
* * *
  • Не зря так раздражает наша нация
  • и злятся ущемлённые народы:
  • евреи – как потоп и гравитация —
  • стихийное явление природы.
* * *
  • В земной краткосрочной юдоли
  • мы все – обречённые смертные,
  • но именно в тёмной неволе
  • надежды рождаются светлые.
* * *
  • Напрасно мы в башки свои седые
  • впускаем хоть малейшую – на пробу —
  • надежду, что однажды молодые
  • сумеют укротить земную злобу.
* * *
  • Несётся время скоротечно,
  • всё обращая в пыль и прах,
  • но будут жить на свете вечно
  • ложь, подлость, глупость, боль и страх.
* * *
  • Дни бегут, надежды тают,
  • все прогнозы ждут беды,
  • а мечты напоминают
  • розы в вазе без воды.
* * *
  • Бог наблюдает пронзительным оком
  • наши полёты и наши падения,
  • только в сознании Божьем высоком
  • мы муравьи или даже растения.
© BOOK 2025
Контакты для правообладателей
[email protected]