Часть I
«Вот, ограничен жизнью строгой…»
- Вот, ограничен жизнью строгой,
- Проходит человек. Пускай
- Себе идет. Его не трогай,
- Не называй, не окликай.
- Он, может быть, один впервые,
- Ты дай побыть ему одним.
- А вдруг как силы мировые
- Схватились именно над ним?
- Они вверху шумят, играя,
- А он для них и смысл, и ось,
- И в нем от края и до края
- Все воплотилось и сошлось.
- Там и медведицы, и веги, —
- Не прикасайся, не убий, —
- Там, может быть, такие веки
- Похмельный не подымет Вий!..
- Там свет грохочет, точно скорый,
- Исходит, квантами сочась, —
- И как пройти, и час который,
- Его не спрашивай сейчас.
- Так в поле над сгоревшим просом
- Шумят ненужные дожди.
- Не подходи к нему с вопросом
- И вообще не подходи.
«Любое событье буквальней…»
- Любое событье буквальней,
- Чем то, что буквально на вид.
- Меж молотом и наковальней
- Густеет, как сталь, алфавит.
- Мы знаем в цепи поколенной
- Героев, воюющих мир;
- Не ими ли книга вселенной
- До черных зачитана дыр?
- Мы видим: они разнолицы,
- Но равно запачканы там,
- Где пеплом сгоревшей страницы
- Штаны опалил Мандельштам.
- И все это было б неважно —
- Огней и агоний парад,
- Но дни, по природе бумажной,
- Как рукописи, не горят.
- И все это было б забытей,
- Чем в парке оставленный зонт,
- Когда бы не слов и событий
- Оплавленный горизонт.
«Молчать и думать не про ужин…»
- Молчать и думать не про ужин,
- Скользить, еще не встав на лед,
- Во всем, как в россыпи жемчужин,
- Провидеть радужный налет.
- Покуда смехотворный разум
- Счета, как стекла, выставлял,
- Колючий холод дикобразом
- Стальные иглы выставлял.
- Твой мир огромен и заумен,
- Однажды взорван и раздут,
- И в нем феномен или нумен
- К тебе на помощь не придут.
- Помогут ли фермент сычужный
- И млечный мелочный продукт,
- Когда в галактике жемчужной
- Ты нитью черною продут?
- Когда ты состоишь из нитей,
- Когда вопрос таишь в тени —
- Каких еще тебе наитий? —
- Молчи и руку не тяни.
«Есть в молчании некое нечто…»
- Есть в молчании некое нечто;
- Мысль извилиста, слог нарочит.
- Так и так произносится речь-то,
- Только глуше и меньше горчит.
- Так и так выползают из логов
- И выпархивают из часов
- Отголоски моих монологов
- И фантомы чужих голосов.
- И гудят над условной периной
- Перелай, перещелк, перепал,
- Чтобы птичьей тоски и звериной
- Недомолвок и мне перепал;
- Чтобы чувствовать только, что алчем, —
- Я ведь тоже бурлил и алкал
- И в своем простодушье не знал, чем
- Оправдаться, когда замолкал.
- А теперь не ищу оправданий,
- Онемев до сведения скул,
- Ибо что может быть богоданней,
- Чем молчания шепот и гул?
«Меня томит концепт паралича…»
- Меня томит концепт паралича.
- Я тщетно повторяю: масло, масло,
- Как будто горло повредил, леча,
- Как будто механизм ума сломался.
- Гармонию нам дарит парадокс,
- Как запахи, выветривая недо —
- Умения, и острый холодок с
- Ухмылкою разоблачает небо.
- Не паралич томит меня – концепт,
- А паралич быть отчеством не хочет.
- Тогда и начинается концерт,
- Гармония бушует и грохочет.
- И воют псы, и бредит ураган,
- И комсомольцы сеют кукурузу,
- И страшный синаптический орган
- Выносит мозг, как океан – медузу.
- Когда зайдется ворон на плече,
- Шепну себе про все свои концепты:
- Без мысли этой о параличе
- Чем утомился, дуралей, в конце б ты?
«Среди бессмыслицы и бреда…»
- Среди бессмыслицы и бреда,
- Безумия и беготни
- Ночь, улицу, фонарь, Толедо
- И каплю воздуха глотни.
- Закрой глаза, нажми на веки,
- Пройди сквозь проплески и свист,
- Очнись в четырнадцатом веке
- Как королевский финансист.
- Оплачивай забавы щедро,
- Капризы зная назубок,
- Покуда твой кастильский Педро
- Порхает, точно голубок.
- Вокруг него придворных сотня, л —
- Ови их ненависть, еврей,
- Покуда кто-нибудь не отнял
- Дочь. Нет, обеих дочерей.
- Как будто их, как некий дар, дав,
- Тебя же обрекли дрожать,
- Пока любовникам бастардов
- Они готовятся рожать.
- Опасность над тобой нависла,
- Неотвратима и груба.
- Полна значения и смысла
- Твоя толедская судьба.
- Луна маячит над кварталом,
- Ее попробуй – обесточь
- И по столетьям, как по шпалам,
- Проковыляй в другую ночь.
- А кто ты там на самом деле —
- И самого, и дела нет,
- Пока ты шаркаешь в тоннеле,
- Теряя тот и этот свет.
«Мой век оказался широким и длинным…»
- Мой век оказался широким и длинным;
- Примерка чревата надрывом, надломом,
- И свет, постепенно сходящийся клином,
- На юг пролетает над домом, над домом.
- Не то чтобы страсть у него роковая
- К какой-нибудь Африке там, Индостану,
- Но руку тяну и краев рукава я
- Никак не достану, никак не достану.
- Не знаю, за что я настолько не вырос,
- Зачем не хватает лица на парсуну,
- Но шею тяну, и не близится вырез,
- В который никак головы не просуну.
- Я света не вижу, экзамен экстерном
- Сдаю, объясняя, что звезды померкли.
- Не я оказался таким безразмерным,
- А век, получается, мне не по мерке.
- Я мал ему, тьма обложила, как вата,
- И в лампе ни ватта, и свет не воротишь.
- Ну вот, говорил же, примерка чревата,
- И я в балахоне как чей-то зародыш.
- Я время забуду – и это, и оно,
- Свернусь, точно полоз, сгнию, точно колос;
- Тогда и раздастся: «Да ладно, Иона,
- Мне просто хотелось услышать твой голос».
«И не родился я, и не погиб там…»
- И не родился я, и не погиб там,
- И резко не менялся, становясь,
- Но отчего-то чувствую с Египтом
- Ничем не отменяемую связь.
- Что мне его высоты и низины —
- От пирамид и до могильных ям, —
- Домов недоплетенные корзины
- С торчащей арматурой по краям?
- Нет, я иными снами наполнялся
- И из иных посылок исходил,
- Когда опять с работы увольнялся,
- Как будто из Египта исходил.
- Пока еще упрямый дух исхода
- Ведет меня, связуя и горя,
- Жива моя последняя свобода
- Сжигать мосты и раздвигать моря.
«Я теперь обошелся бы и без…»
- Я теперь обошелся бы и без
- Мизансцен, декораций, кулис;
- Без того, чтобы слушать, как чибис
- Репетирует выход на бис.
- Пусть луна, выцветая над полем,
- Указует на быт угловой.
- Мы не пашем, не сеем, не полем,
- Только слышим, как дрозд луговой,
- Призывая подругу к зачатью,
- То ли чавкает, то ли скрипит,
- Точно этой звучащей печатью
- Он свое сообщенье скрепит.
- Я подслушиваю – и от скрипа
- В узких прорезях сонных пустот
- Возникают египетский скриба,
- Чибис, ибис, и Тот, да не тот.
- То ли буквы незначимы, то ли
- Сновидение проще, чем му,
- Для однажды попавшего в поле
- Притяженья бог знает к чему.
- Совпадение знака и злака —
- В прописной перспективе строчной.
- И чухонский Анубис, собака,
- Воет, воет, как неручной.
Третья комната
- В комнату войду – забуду с чем —
- И стою, к двери прижат.
- В позапрошлом недобудущем
- Вещи мертвые лежат.
- Как солдаты, розно тающие
- На последнем рубеже, —
- Знаки жизни, означающие,
- Что они не жизнь уже.
- То веревка, то картина,
- То подкладка из ватина,
- Веер, маска, карнавал,
- Только пыль да паутина,
- А за ними – все едино,
- То каверна, то провал,
- То инкубы, то суккубы —
- Как в распавшиеся губы
- Пустоту поцеловал.
«Чудак с патологическим лицом…»
- Чудак с патологическим лицом,
- Нелепо вытянутым, одутловатым,
- В автобус вполз и присоединился
- К экскурсии.
- Он явно мне кого-то
- Напоминал. Судите сами.
- Начнем с волос.
- Черны, и жидки, и нечисты,
- Они почти до плеч спадали; шея
- Была короткой, и на ней наверчен
- Какой-то шарф. И в цвет волос пальто
- Вмещало мешковатую фигуру.
- Очки-хамелеоны,
- которые от солнца
- Бывают ослепительно-черны,
- В автобусных потьмах его глаза
- И не скрывали, и не обнажали,
- Зато ухмылка обнажала зубы
- В венце несвежих, с желтизной, клыков.
- Два дня за ним я наблюдал. Я видел,
- Как в церкви плохо сделалось ему
- (Он резко реагировал на ладан);
- Как суп он по тарелкам разливал
- (Вегетарианцем будучи,
- он мясо из кастрюли
- Подкладывал другим, а сам смотрел,
- Облизывая сохнущие губы,
- Как мы едим – так алкоголик,
- Подшитый, как газета, и такой же серо-желтый,
- Следит за тем, как пьют товарищи его).
- Я стороной узнал,
- Он пережил клиническую смерть.
- (Вот сочетание, что вызывает образ
- Клинка, входящего в грудную клетку
- По рукоять).
- Когда чудак обмолвился, что он
- Работает в театре, я подумал:
- Да кем он мнит себя?
- Мельмотом, демоном, вампиром?
- Ну, если демон, то из самых мелких,
- Ничтожных и бездарных, вроде тех,
- Которых объегоривал Балда,
- Кто вьется в снеговом столбе
- И тянет лапки к неопрятным ведьмам.
- Я присмотрелся к тени – тень была.
- Он сам был тень, и только.
- Тень упырька. Хотелось крикнуть:
- «Кто кинул тень свою?»
- Но он не понял бы меня,
- А тот, от тени отказавшийся, – я знаю, тот бы не услышал.
«Представим такого профи…»
- Представим такого профи —
- Разведчик перед войной
- Потягивает свой кофе,
- Маленький, но двойной,
- Играет с соседом в шашки,
- Одерживает над ним
- Победу – и вновь по чашке
- С дном – маленьким, но двойным.
- Допустим, он ждет агента,
- Чудака в полосатых носках.
- Стучит новостная лента
- В тяжелых, как гири, висках.
- И ведет политика Сталина
- К катастрофе и пустоте.
- И он видит, что явка провалена,
- И носки на агенте не те.
- Расставаться будет непросто
- И с ним, и с его женой.
- Но у них перспективы роста
- Нет – ни маленькой, ни двойной.
- И скажите, зачем радист вам?
- Молчанье станет связным.
- День заканчивается убийством,
- Тоже маленьким, но двойным.
- Он исчезнет на дне колодца
- Жизни, маленькой и двойной,
- И потом уже не найдется
- Той ли, этой ли стороной.
- Ни к чему его не ревную
- И при случае не бодну.
- Даже маленькую, но двойную
- Я не прожил бы. Мне б одну,
- Точно черточка в апострофе,
- Жребий, участь, доля, стезя, —
- И довольно. И чашку кофе.
- Жаль, что кофе почти нельзя.
Примадонна
- Примадонна жаловалась на соседей
- И о них говорила такое:
- – Один – настоящий грузчик,
- Другой – грубиян,
- Третий никогда не здоровается,
- А четвертый вообще алкоголик.
- Можно сказать иначе:
- – Один сильнее других,
- У другого отрывистый голос и решительные манеры
- (Сказалась десантная молодость),
- Третий (актер по профессии) не слыхивал опер,
- А четвертый любит беседы с друзьями.
- Можно иначе сказать:
- – Один из соседей – мой друг,
- Другой – мой товарищ,
- Третий бывает моим собутыльником,
- А четвертый – я сам.
- Иначе, можно сказать,
- Сам я – каждый из них:
- Силы пусть и неважной, но грузчиком был;
- В десанте представить меня невозможно,
- Но энергично выразиться сумею;
- Не актер, но лицо на площадке
- (не сценической, лестничной),
- Бывает, едва разгляжу;
- Выпить люблю, хотя не до дрожи в коленках.
- Ах, примадонна, примадонна!
- У нее такое сопрано,
- Что, заслышав его, мой друг напрягает мышцы,
- Мой товарищ ругается и ломает брови,
- Мой собутыльник таращит глаза и спрашивает, что случилось,
- А я замираю в ужасе и восторге, и хочется выпить.
- Господи! Ты каждому открываешь кредит —
- Кому в талант, некоторым в два, лучшим – в три или больше.
- Благодарю, что ты окружаешь меня теми, кто может
- Поднимать тяжести,
- Резать правду в глаза,
- Делать смешное лицо,
- Наконец, петь как ангел и говорить о нас всякое,
- За что я и предлагаю выпить.
Диалог на уроке
- Я – объявленье. Я кричу: пропала
- Девочка, затем щенок, затем
- Пропало все. Еще немного…
- И тут вмешивается Маша,
- Произносящая отрезвляющую фразу:
- «Ну, пока-то все нормально».
- Я – почва под ногами. Я горю
- (С напалмом напали на пальмы),
- Земля на грани. Еще немного…
- И тут Маша
- Вставляет свое коронное:
- «Ну, пока-то все нормально».
- Я – чемодан с тротилом. Только тронь —
- И я взорвусь, и пол(-)аэропорта
- Покроют трупы. Еще немного…
- Но, само собой, встревает Маша
- С этим несомненным:
- «Ну, пока-то все нормально».
- Я ядерный реактор, я пылаю,
- Мой стержень плавится. Я множу
- Невидимую смерть. Еще немного…
- И я скажу:
- Все полого и покато,
- Тишина твоя крахмальна.
- Ну, нормально все пока-то,
- Ну, пока-то все нормально.
- От рассвета до заката,
- От заката до рассвета,
- Ну, нормально все пока-то
- (Вампиры и Тарантино не считаются),
- То есть (я опять перехожу на крик), все нормально это?!
- И пошел, и пошел, и кричу:
- Пропала девочка…
«Можно отлично жить в деревне, числясь Марьей Иванной…»
- Можно отлично жить в деревне, числясь Марьей Иванной,
- Быть негритянкой из племени Ах, обретаясь рядом с саванной,
- А то индианкой плести корзины в предгорьях Анд.
- Но кто-то живет на земле, прозываемой Обетованной:
- Это моя еврейская мама выбирает такой вариант.
- Вот так Диоген, вероятно, обрастал своим пифосом,
- как оболочкой,
- Вот так зародыш листа оборачивается почкой,
- Как жилье бутылку «Узо» облюбовывает анис.
- Моя еврейская мама живет в сарае, что характерно,
- на едином уровне с почвой,
- Даже несколько глубже – ступенька вниз.
- Эти стены из хлипкого пластика – почти насекомый кокон,
- Тут хранятся запасы пищи на случай жизни, но нету окон;
- Впрочем, именно это в каком-то смысле провоцирует аппетит.
- Если бы в это жилище (Господи, повремени) явился ангел,
- кого бы тогда уволок он?
- Думать не хочется, что за бабочка улетит.
- Вот за терновым кустом притаился отнюдь не Господь,
- а какой-нибудь левый Усама;
- Что не так уж и страшно, поскольку всечасно бодрствует само —
- Оборона, и наши не пашут уже на волах.
- Но в соседнем городе два минарета направлены в небо,
- как два кассама,
- Они ко всему готовы, их цель – Аллах.
- Я никого защитить не умею. Выслать денег?
- Так они – ее же. Хотела, чтобы привез веник —
- Показалось смешным, как будто и сам, без веника, не нелеп.
- Я вхожу в ее комнату – так, точно спускаюсь, нарезая круги,
- на тысячу тысяч ступенек,
- Туда, где моя еврейская мама для меня нарезает хлеб.
Памяти одной экскурсии
- Нивы сжаты, рощи голы,
- Будем в рифму брать глаголы
- И не требовать венца;
- Полно мне гулять на свете:
- Тятя, тятя! Наши сети
- Притащили мертвеца.
- Господин из Сан-Франциско,
- Канцелярская отписка,
- Спит на полке боковой;
- Мчится поезд, вьется поезд,
- Агрессивен и убоист,
- Как солдат еще живой.
- Поезд в форме цвета хаки
- Реагирует на знаки:
- Тут идти, а там – стоять.
- Господин не отвращает,
- Но глазами отвращает —
- Стоп-машина-рукоять.
- Эй, Иван Ильич, куда ты?
- Мы с тобой еще солдаты;
- Это край – а в том краю,
- Слышишь, олух, нет вожатых,
- Нив неголых, рощ несжатых
- Тоже нету, мать твою.
«Смерть привлекает меня как сюжет…»
- Смерть привлекает меня как сюжет;
- Только меняешь завязку.
- В эти-то воды однажды вошед,
- Ими я сыт под завязку.
- Новый дается глоток тяжело,
- Пусть и с намереньем скользким.
- Сколько «ты жил», «ты жила», «ты жило»
- Скажешь, а главное – скольким?
- Лучше, ей-богу, совсем замолчать,
- Чем разоряться, что все там…
- Лучше печать на устах, чем печать,
- Выполненная офсетом.
- Там, под водой, где лучи не палят,
- Легкие сменишь на жабры.
- И замечаешь – уже веселят
- Всяких кадавров макабры.
- Помню такого, он был молодой,
- Жизни не вынес ненастной.
- А торговать примерялся водой,
- Правда, другой – ананасной.
- Я ж наблюдаю вокруг торжество
- То красоты, то морали.
- Стихотворенье не стоит того,
- Чтобы друзья умирали.
«Я слово написал и зачеркнул…»
- Я слово написал и зачеркнул,
- Как бы ладонью воду зачерпнул,
- А пить не стал, отправил дальше литься.
- Но слово не журчало под кустом,
- Ворочалось, ворчало под крестом —
- Бывают же у слов такие лица!
- Так умершему хочется домой,
- И вот он, как сравнение, хромой
- Обратно ковыляет ковылями.
- Но на ступенях не растет ковыль,
- И плакальщица спросит: «Это вы ль?» —
- Закусывая ломтиком салями.
- Здесь все уже иным обретено,
- И слово на уход обречено
- И скрыто, как метафора, под дерном.
- Вот так Полоний обретал судьбу
- И кое-как дошучивал в гробу:
- Кто был коверным, станет подковерным.
- Зачеркнутый опасен, как рожон.
- Со всех сторон словами окружен,
- Урон пытаюсь выставить уловом,
- Цепляюсь что есть сил за острия
- И наконец-то понимаю: я
- Уже написан и зачеркнут, словом.
«Права на вожденье? Скорей, наважденье…»
- Права на вожденье? Скорей, наважденье
- Находит, да так, точно кто-то позвал.
- Слова-то какие: развал и схожденье,
- Развал и схожденье, и снова развал.
- Два месяца жить на краю детектива,
- Качаться, как ива, на этом краю,
- Следить между строк криминального чтива
- Ментовскую сводку и участь свою, —
- Вот счастье, вот право, как Пушкин говаривал,
- Слегка осекаясь на желчном смешке,
- И то не тогда, когда жженку заваривал,
- А скромно склонялся над щами в горшке.
- Когда ты клокочешь слюною обильной,
- Когда петушишься почти на ноже,
- От вулканизации автомобильной
- С ума не сойдешь, потому что уже
- И так существуешь, как лес на вулкане,
- И только тогда обретаешь покой,
- Когда под рукой расползаются ткани,
- И слава дурная, и лава рекой.
- Живи, точно в клипе, да только едва ли ты
- Поймешь и оценишь гостей по бокам,
- И свадьба чужая, и скатерти залиты
- Каким-то рассолом, но липнут к рукам.
- Не ливнем секло, не из мрамора высекло,
- Но горло сжимало, покуда могло.
- Сухое отмокло, и мокрое высохло —
- И жить уже нечем, когда отлегло.
Стихи о том, как мы с Татьяной Алферовой смотрим видео с записями «Пенсил-клуба»
- В комнате становится теплее.
- Или холоднее? Я никак
- Не пойму. И здесь, и на дисплее
- Разливаем водку и коньяк.
- Постепенно стану переростком, —
- Путь во время неисповедим,
- Точно виртуальный – по бороздкам,
- Где просторы диска бороздим.
- Мы смеемся. Те и эти трели
- Как кусочки жира в колбасе.
- Дело ведь не в том, что постарели,
- И не в том, что живы мы не все.
- Дело в том, что прошлое, как воин,
- В плен берет, маячит за плечом,
- Потому что облик наш присвоен
- И в темницу диска заключен.
- Мы не мы, а то, что отпустили
- Погулять на волю из тюрьмы, —
- Сообщенье в телеграфном стиле:
- «Хорошо сидим. Приветом. Мы».
- Или в невозможное играем
- И идем на сумасшедший риск —
- Наблюдать за настоящим раем,
- Вписанным в блестящий этот диск?
- Что же я, тоскуя, проору им —
- Нам, осуществившимся в былом,
- Там, где мы, бессмертные, пируем
- За огромным жертвенным столом?
Из записок Пенсил-клуба
1. Комарово
- Что ждет поэта в Комарове?
- Не ждет поэта ничего.
- Ему грядущее – не внове,
- Его прошедшее – мертво.
- Он прямо Лермонтов какой-то
- Или Державин прямо он,
- Когда, как будто из брандспойта,
- Он смыт, как грязь, рекой времен.
- Он потрясал устои словом,
- В нем жизнь кипела, как в борце, —
- И вдруг он дедушкой Крыловым
- В штаны наделал во дворце.
- Чугунной палкою потыкав,
- Он брал Азов, спасал Арал,
- Заболевал он, как Языков,
- Как Баратынский, умирал.
- Когда же, шляпу нахлобучив,
- Идет в писательский буфет —
- Тут он какой-то прямо Тютчев,
- Чтоб не сказать похлеще – Фет.
- Тут он, конечно, ас из асов,
- Кобель изысканных пород.
- Стакан – и он уже Некрасов,
- Второй – и все наоборот.
- Когда он все же отдыхает,
- То издает то хрип, то рев.
- Он, как Апухтин, опухает,
- Сгорает, точно Огарев.
- Бывает буен и покорен,
- Употребив одеколон,
- Почти как Майков и Григорин
- Или Полонский Аполлон.
- Он унимает дрожь коленков,
- Когда косого он косей,
- Он со Случевским – Давыденков,
- С К.Р. же – только Алексей.
- Он петербургский и московский,
- И угадать нельзя, каков —
- То он под вязами Жуковский,
- То Вяземский среди жуков.
- Бывают странные событья,
- Их суть не всякому ясна, —
- Он, – начинаю говорить я
- И понимаю, что – она…
- И молкну на тропе народной,
- Теряюсь в хоре подпевал,
- Как волк с волчихою голодной,
- Той, от которой пьян бывал.
- И слышу: Пушкина не трогай
- И Дуне (вариант: Тане), расплескавшей чай,
- Ты никогда моралью строгой
- Не докучай, не докучай.
2. «Анна Каренина», Левин
- Нине Савушкиной
- Если после мысли о Вицли-Пуцли
- Усомнишься в разуме – мол, не куц ли? —
- Если станешь кроток и тут же гневен,
- Значит, ты и есть этот Костя Левин.
- Если ты не бежишь за любою куклой,
- А влюблен в пионерку с губою пухлой,
- Жениха пионерке готовит мама,
- Пионерка крутит тебе динамо
- И встречает радушно другого гостя,
- Значит, ты и есть этот Левин Костя.
- Если пива не хлещешь, не жрешь шаверму,
- А в глухой деревне заводишь ферму,
- Ни к кому не ходишь с вином и тортом,
- Разговоры длишь с мужиком упертым
- Не о сексе, нет – не о нем, проклятом, —
- О косьбе, помоле, любви к телятам, —
- И во всем наука, прогресс и метод, —
- Значит, ты и есть Костя Левин этот.
- Если ты забыл про прогресс с наукой
- И в леса уходишь с ружьем и сукой,
- А потом не вспомнишь – в жарком ли, в супе ль
- Потеряли крылья бекас и дупель,
- И, с медведя свежую срезав шкуру,
- На обед к Облонским поедешь сдуру,
- Где – хоть жизнь коверкай, по лесу шастай, —
- С пионеркой встретишься – той, губастой,
- И тобою новый период начат, —
- Ты и есть этот Костя Левин, значит.
- Если ты женат, и с женой святыми
- Вы хотите быть, чтоб тебе с витыми
- Не ходить костями на лобном месте,
- Если ты в натуре невольник чести;
- Если ты не сторож больному брату
- И стремишься скорей понести утрату,
- И жена твоя понесет скорее,
- Чем колготки сохнут на батарее;
- Если, как наукой себя ни мучай,
- Остаешься тот же мужик дремучий,
- Как, должно быть, предок был при Батые, —
- Этот Костя Левин есть, значит, ты, и
- Широко вдохни, улыбнись румяно,
- Обретая веру в конце романа,
- Рассердись на шофера, поспорь некстати,
- Обвини жену, помолись в экстазе
- И твори добро, как, Толстому вторя,
- Завывает Шура в кабаках у моря.
- Ты не станешь лучше, прекрасней, чище,
- Но такие вещи – навроде пищи.
- Если в рот полезло, то все полезно.
- Пищевод. Желудок. Кишечник. Бездна.
3. Баллада
- Петух сдавал однажды кросс,
- Показывая прыть,
- Взбежал он прямо на навоз
- И начал оный рыть.
- И гусь какой-то произнес:
- – Его ведут казнить.
- Глагол времен, металла звон —
- Не все ли нам равно;
- Он жив, а все ж пойдет под нож,
- Иного не дано.
- Но поднял стон малютка Джон
- Жемчужное зерно.
- Он голосил что было сил:
- – Зачем его казнят?
- Казните маленьких ягнят
- И сереньких козлят,
- Топите слепеньких котят,
- Что гадят, где хотят.
- Молчит петух, и взгляд потух,
- Он позабыл про кросс,
- А бедный Джон, что погружен
- По темечко в навоз,
- Пошел на дно и как зерно
- Оттуда не пророс.
- Мы все топили, как могли,
- Своих подруг и жен,
- Ведь может быть любой из нас
- Любимой раздражен.
- Но не пускайте петуха,
- А прите на рожон.
- Пусть мир в огне, но если мне
- Любимая верна,
- С ней заодно уйду на дно
- И даже глубже дна,
- Туда, где жареный петух
- Прошел путем зерна.
4. Вишневый… сад
- Еду ли мимо ли цвета вишневого ли,
- Сыт ли я, голоден, ласков ли, груб,
- Все вспоминается, как мы основывали
- Английский, шахматный, пенсил ли клуб.
- Вижу ли темную воду ли невскую,
- Чахлый газон и на нем деревцо,
- Все мне мерещится, будто Раневскую
- Я узнаю в дорогое лицо.
- Через Тучковы ли, Львиные, Аничковы
- Перехожу ли, другие мосты,
- Припоминаю восторги я Анечковы;
- Анечка, Анечка, помнишь ли ты?!
- Если поленом кого отоварили
- И волокут в непроглядную ночь,
- Бледное личико вижу не Вари ли,
- Той, что Раневской приемная дочь?
- Памятник чей-то, рука ли, нога его,
- Взгляд его грозен, гневлив ли, лукав —
- Напоминает мне Ленечку Гаева,
- Речь огневую и гаевский шкаф.
- Чу! В подворотне собаки залаяли,
- Сук с кобелями несметная рать.
- То не Лопахина ли Ермолая ли
- Голос зовет музыкантов играть?
- Едут пожарные. Сладкого дыма вам!
- Едет милиция – ясного пня!
- Кто же другой нашим Петям Трофимовым
- Будет калоши таскать из огня?
- Вижу ль фигуру на ящике сыщика,
- Ухнули тыщи-ка! Ну, их сыщи!
- Все состоянье помещика Пищика
- В землю ушло, в плауны и хвощи.
- Встречу ль фотографа – сам его сфоткаю,
- Вон приспособился рядом с дворцом.
- Помню, они с гувернанткой Шарлоткою
- Вместе хрустели одним огурцом.
- Еду ль, ползу ль, нарушаю ли, вправе ли,
- Вечно неловок, всегда неумен,
- Что же вы все на меня-то оставили,
- Это же я – Епиходов Семен!
- Я неудачник, так ешь меня с кашею,
- Я ведь ошибся бы даже в азах,
- Что ж, презирай, точно Яша с Дуняшею,
- Роман крути у меня на глазах!
- Вырвусь на волю и выйду к Неве ли я,
- К Мойке, Фонтанке, на мыс ли, на пирс,
- Это не Варя, а я тут Офелия,
- Буду тонуть, забываться, как Фирс.
- Сдохну – не выпишут даже квитанции,—
- Умер, мол, значит, пора на покой,—
- Даже прохожий с начальником станции
- Или почтовый чиновник какой
- В ус не задуют, не чувствуя прибыли
- (Пусть даже каждый из них и усат),
- Травы ли, рыбы ли скажут: мол, прибыли?
- Убыли, то есть? Пожалуйте в сад.
5. Прощание у Славянки, элегия
- Веронике Капустиной
- Гуляя по брегам, петляя меж холмами,
- Не хижины люби, не ненавидь дворцы,
- Но вспомни о родных – о бабушке иль маме,
- Которы для тебя солили огурцы.
- Зима уж на дворе; скользит закат по селам;
- Веселых пташек нет, одни вороны лишь.
- Оставь обиняки. Подумай, чьим рассолом
- Наутро ты себя – больного – исцелишь?
- Болезни вижу одр… Кругом глухие стены,
- Все простыни в поту, и мрак в глазах свинцов.
- Посмотришь ли в окно – там снегом заметенны
- Кусты стоят рябин, но нету огурцов.
- Воспомни лето, о! Еще совсем недавно
- Клевали все подряд голодные скворцы.
- Ты игры наблюдал дриады или фавна,
- И зрели в парниках зелены огурцы.
- Пупырышки на них росли и наливались,
- И вся земля была видна и не пуста,
- Когда с тобою мы наливкой наливались
- До первых петухов и третьего листа.
- О, мы тогда с тобой в такое проникали!..
- И что теперь? Увы! Лишь саваны и тлен.
- Чей остов виден там, – скажи, – не парника ли?
- Где зелень и земля? Где полиэтилен?
- И живы ль мы еще, уже не обладая
- Тем самым огурцом, который всем знаком?
- Ведь он отговорил, как роща золотая,
- Пупырчатым своим, зернистым языком!
- Как можете глотать копченых устриц слизь вы,
- Развратно потреблять мадеру и коньяк,
- Когда на берегах Славянки или Тызьвы
- Нам с другом огурца не выискать никак?
- Одной мечтой дыша, мы берега обыщем,
- А как пахнет мечтой – то лучше не дыши.
- И, постояв в слезах над Павловским кладбищем,
- Мы побредем туда, где он взрастал в глуши,
- Где были огурец, и Камерон, и Бренна,
- И папильон в соплях, и Аполлон в снегу.
- Настал ему конец, и помер он, и бренна
- Истлела кожура… Прощай, прощай, огу…
