Жемчужные светила
«Могу ли тебя не любить…»
- Могу ли тебя не любить,
- В ликующей бодрости вешней,
- Пред силой, всегда побеждающей!
- Так весело сердцу забыть
- Томленья печали нездешней,
- Зароки безвинно-страдающей.
- Ложится на травы роса,
- И в ветре есть крепкая сладость,
- И зыблется поле туманное, –
- И мечется в очи краса,
- И просится в душу мне радость,
- И верю я, – близко желанное.
Ручью
- Спасибо, милый мой ручей!
- Ко мне один ты ласков был, –
- Ты в зной холодною водой
- Меня, скитальца, напоил.
- Полдневной жаждой утомлён,
- Я рад был шуму светлых струй,
- И думы скорбные прогнал
- Твой тихоструйный поцелуй.
На севере
- Скалы, леса и озёра
- В дымке святой тишины.
- Радость усталого взора,
- Тускпые краски бледны.
- Солнце июньское низко,
- Северный полдень не жгуч.
- Чуется, скрытая, близко
- Родина снега и туч.
Июль
- Сгорает день, как фимиам,
- Тихонько тают облака,
- Блестит песок по берегам,
- И, обмелев, журчит река.
- А где поглубже, слышны в ней
- И плеск, и смех, и крик детей.
- Одежды сбросив на песок,
- Плывут. Им дышится легко;
- Удары их проворных ног
- Взметают брызги высоко;
- И раздаются, как звонки,
- По всей реке их голоски.
- Порой промчится ветерок,
- И, как ребёнок, он шумлив;
- Там приподымет он песок,
- Там закачает ветви ив,
- Что наклонились над рекой…
- А после снова тишь и зной.
- Прохладой веет наконец,
- Склонилось солнце на закат,
- И, как сверкающий венец,
- Над ним пурпурных тучек ряд.
- И вот выходят рыбаки
- Отвсюду на берег реки.
- Вот мальчик на мели стоит,
- И мимо обнажённых ног
- Вода шумливая бежит,
- Колышет легкий поплавок;
- Вот в реку сходит и другой,
- И скоро пёстрою толпой
- Ребят усеяна река,
- И каждый чутко, чутко ждёт
- И глаз не сводит с поплавка.
- А солнце блещущее льёт
- На них лучей косых поток, –
- И веет свежий ветерок.
Жасмин
- Когда стою в оранжерее
- У роз и лавров я один,
- Из всех цветущих мне милее
- Прохладой дышащий жасмин.
- Зелёный куст, и цвет столь снежный,
- И запах сладкий, чуть живой,
- Зовут к мечте моей мятежной
- Забытых слов певучий строй.
- Очарованьем ранним вея,
- Как непорочный цвет, бела,
- Томяся в чарах вешних, фея
- Ко мне невестою сошла.
- Всё, что погибло без возврата,
- Мечта, и радость, и любовь,
- Так успокоено и свято
- В душе владычествует вновь.
- Часы бегут. В оранжерее
- Я с белой девою один,
- И тихо смотрит в очи фее
- Прохладно-дышащий жасмин.
«Вечереет. Смотри…»
- Вечереет. Смотри:
- Там, на серых домах,
- Апый отблеск зари,
- Там, на белых стенах,
- Нашей церкви, как чист
- Нежно-алый отлив!
- Воздух тих и душист,
- И горит каждый лист
- У берёз и у ив!
- Светло-розовый блеск
- По реке разлился,
- А в воде что за плеск
- У ребят поднялся!
- За рекою песок
- Жёлтой лентой лежит,
- И сосновый лесок
- Ясным светом облит.
- Укрываяся в тень
- От вечерних лучей,
- Едет русская лень
- На тележке своей.
- Пыльный столб за рекой
- По дороге ямской
- Сизой тучкой встаёт
- И за клячею в лес
- Свой летучий навес,
- Колыхаясь, несёт.
- Свечерело. Смотри,
- Как с последним лучом
- Догоревшей зари
- Всё бледнеет кругом.
«На могилу милой…»
- На могилу милой
- В день её поминок
- Я пришёл, унылый,
- Посадить барвинок.
- И цветки синеют,
- Глазок милой просинь,
- Листья не желтеют
- И в глухую осень.
- Буду вспоминать я
- Голубые глазки,
- Нежные объятья,
- Радостные ласки.
«С врагом сойдясь для боя злого…»
- С врагом сойдясь для боя злого,
- Свой меч я тяжко опустил.
- Казалось мне, врага ночного
- Я пополам перерубил.
- Но вдоль согнувшегося тела
- Безвредно сталь моя прошла
- И, раздробившись, зазвенела,
- Как отлитая из стекла.
- Тогда последнего удара
- Я равнодушно ожидал,
- Но мой противник, злая мара,
- Вдруг побледнел и задрожал,
- Холодным тягостным туманом
- Обоих нас он окружил,
- И, трепеща скользящим станом,
- Он, как змея, меня обвил.
- Глаза туманит, грудь мне давит,
- По капле кровь мою сосёт.
- Мне душно! Кто меня избавит?
- Кто этот призрак рассечёт?
«Росою весь обрызган двор…»
- Росою весь обрызган двор,
- Как звёздами крупными и яркими.
- И блуждает, любуется подарками
- Весёлого солнца мой взор.
- Любуется каждою росинкою,
- На каждый дивится листок.
- Вот блестит зелёною спинкою,
- В траве притаился жучок.
- Вот у забора чернокудренник
- Прижался весь в слезах.
- «О чём ты плачешь?» – «Утренник
- Такой был холодный, что страх».
«Словно лепится сурепица…»
- Словно лепится сурепица,
- На обрушенный забор, –
- Жизни сонная безлепица
- Отуманила мой взор.
- Словно мальчик, быстро пчёлами
- Весь облепленный, кричит, –
- Стонет сердце под уколами
- Злых и мелочных обид.
«Ризой бледно-голубою…»
- Ризой бледно-голубою
- Мочь ложится над землёю,
- Звёзды трепетно мерцают,
- Тучи бледною толпою,
- Точно призраки, мелькают,
- В бледной мгле почили дали, –
- И на всём печать печали.
«Сердце жаждет любви. В двери жизни немой…»
- Сердце жаждет любви. В двери жизни немой
- Рой мечтаний томительно бьётся.
- Так на берег пустынный волна за волной
- С негодующим плачем несётся.
- Но опененный ряд прибережных камней
- Не исчезнет в объятиях моря.
- Грёзы бурные! С жизни унылой моей
- Не стряхнуть вам прильнувшего горя.
«Сумерки, серые тени…»
- Сумерки, серые тени,
- Вестники ночи и сна.
- Вялость тоскующей лени.
- Скучная вкруг тишина.
- Зорька потухла. Белеет
- Снег, пооттаявший днём.
- Что-то маячит и реет
- Там, наверху, за окном.
- Крыльями быстро махая,
- Чайки ль уносятся вдаль?
- Молча сижу я, вздыхая,
- В душу закралась печаль.
- Что это? Боже мой! Слёзы.
- Вот чем в душе облиты
- Грёзы, лазурные грёзы
- И золотые мечты!
«Что жалеть о разбитом бокале!..»
- Что жалеть о разбитом бокале!
- Пролитое вино пожалей.
- Не об юности пылкой твоей,
- О забытом тоскуй идеале.
- Пусть трудами измучена грудь,
- И неправдами сердце разбито, –
- Лишь была бы любовь не забыта,
- В дикой мгле указавшая путь,
- Та любовь, что предстала так рано
- Пред тобой, оробелым от зла,
- И завесу немого тумана
- Над твоею душой подняла,
- И, как солнечный луч, озарила
- Бездну зла и неправды людской,
- И не раз на решительный бой
- За собою тебя выводила.
- Но любовь позабыта; разлит
- Драгоценный нектар идеала;
- Если сердце порой и горит,
- Так душа отзываться устала.
Счастье
- Счастье, словно тучка в небе голубом.
- Пролилась на землю радостным дождём
- Над страной далёкой, пышной и красивой,
- Не над нашей бедной выжженною нивой.
- Счастье, словно зрелый, сочный виноград.
- Вкус его приятен, сладок аромат.
- Ягоды ногами дружно мы топтали,
- Вин же ароматных мы и в рот не брали.
- Счастье, словно поле вешнею порой
- С пёстрыми цветами, с сочною травой,
- Где смеются дети, где щебечут птицы…
- Мы на них дивимся из окна темницы.
«Склонилась плакучая ива…»
- Склонилась плакучая ива
- Над тихой рекой
- И, ветви качая лениво,
- В воде любовалась собой.
- Упругие, светлые струи
- Чуть слышно плескались у ног.
- Смеялся на их поцелуи
- Ленивый и влажный песок.
- На небе вечерние краски
- Тонули в серебряной мгле,
- И звёзд безмятежные глазки
- Сияли приветом земле.
- Безмолвно стоял я под ивой
- И вновь о нездешнем мечтал,
- И вновь над душой горделивой
- Смиряющий ангел сиял.
«И дымят, и свистят пароходы…»
- И дымят, и свистят пароходы;
- Сотни барок тяжёлых и гонок,
- Долговязых плотов и лодчонок
- Бороздят оживлённые воды.
- Здесь весёлые резвые дети,
- Словно чайки, снуют над рекою,
- Там идут бурлаки бечевою,
- Там разложены мокрые сети.
- Опрокинута старая лодка
- Перед чьею-то ветхой избою,
- И полощет умелой рукою
- Чьи-то тряпки босая молодка.
- Как мятежное, вольное море,
- Воздух яркими звуками стонет,
- В их разливе стремительно тонет
- Песня личного мелкого горя.
- Отойдёшь от реки, – на погосте
- Всё так тихо, так сладко-покойно!
- Надмогильные насыпи стройно
- Прикрывают истлевшие кости.
- Обомшали седые каменья,
- И накрестные надписи кратки,
- Как неясного смысла загадки
- Или цепи разорванной звенья.
- Лишь ворона порой над крестами
- Пролетит, лишь кукушка кукует.
- Тихо ветер порою подует
- И качнёт молодыми кустами.
- Здесь, в приюте забытом, угрюмом
- Песня скорбная, горькая зреет
- И, что свечка в тиши, пламенеет,
- Негасима движеньем и шумом.
«Он поэтом рождён. В колыбельку ему…»
- Он поэтом рождён. В колыбельку ему
- Рой волшебниц принёс беззаботные сказки.
- Золотыми лучами прорезали тьму
- Перед ним заревые улыбки и ласки.
- Как прозревший слепец, безотчётно дивясь,
- Он на всё обращал беспокойные взоры,
- И цветов и созвучий звенящая вязь,
- С яркоцветной мечтой прихотливо сплетясь,
- С ним играла всегда и вела разговоры.
- Улыбалася травка ему от земли,
- Улыбались зелёные, гибкие лозы.
- На заре в небесах ему розы цвели,
- Зорьки наземь сошли, по кустам залегли,
- На шиповнике диком раскинулись в розы.
- Много сказок шептал серебристый ручей,
- Обнажённые ноги его обнимая,
- И целуя чету прибережных камней,
- Он прозрачной струёй извивался, как змей,
- И смеялся, и пел, и звенел, убегая.
- Песни звонкий напев, тихий ропот струны,
- Струи света дневного, ночное мерцанье,
- Бриллианты зимы, ароматы весны,
- В ярких красках и звуках нарядные сны,
- Сладкий трепет надежд, жаркий говор желанья…
«Странный сон мне снился: я кремнистой кручей…»
- Странный сон мне снился: я кремнистой кручей
- Медленно влачился. Длился яркий зной.
- Мне привет весёлый тихий цвет пахучий
- Кинул из пещеры тёмной и сырой.
- И цветочный стебель начал колыхаться,
- Тихо наливаться в жилки стала кровь, –
- Из цветочной чаши стала подыматься
- С грустными очами девушка, любовь.
- На губах прекрасной стали ясны речи, –
- Я услышал звуки, лёгкие, как сон,
- Тихие, как шёпот потаённой встречи,
- Как далёкой тройки серебристый звон.
- «На плечах усталых вечное страданье, –
- Говорила дева, – тяжело носить.
- Зреет в тёмном сердце горькое желанье
- Сбросить бремя жизни, душу погасить».
- «Страстною мечтою рвёшься в жизнь иную,
- Хочешь ты проникнуть в даль иных времён.
- Я твои мечтанья сладко зачарую.
- Ты уснёшь, и долог будет чудный сон,
- И, когда в народах правда воцарится
- И с бессильным звоном рухнет злой кумир,
- В этот миг прекрасный сон твой прекратится,
- Ты увидишь ясный, обновлённый мир».
- Девушка замолкла, лёгкой тенью скрылась,
- И внезапно тихо стало всё вокруг.
- Голова безвольно на землю склонилась,
- И не мог я двинуть онемелых рук.
- Омрачался ль дух мой сладостным забвеньем,
- И слетали грёзы лишь по временам,
- Неустанно ль сердце трепетным биеньем
- Жизнь мою будило, – я не знаю сам.
- Бурно закипали прежние страданья,
- Вновь меня томила жадная тоска,
- Но, пока пылал я муками желанья,
- Над землёй промчались многие века.
- «Донеси от жизни только звук случайный,
- Ветер перелётный, гость везде родной!
- Только раз весною, с радостью и тайной,
- Донеси случайно запах луговой!» –
- Так молило сердце и в тревоге жадной
- В грудь мою стучало; но холодных губ
- Разомкнуть не мог я для мольбы отрадной
- И лежал в пещере, как тяжёлый труп.
- Снилось мне: столетья мчатся над землёю,
- Правда всё страдает, Зло ещё царит,
- Я один во мраке, мёртвой тишиною
- Скован, тишиною мёртвою обвит.
«Раз шалунье-капле стало скучно в море…»
- Раз шалунье-капле стало скучно в море:
- Высь её прельстила,
- Солнце заманило,
- Сладко улыбаясь в голубом просторе.
- Солнце посылало золотые струи
- Из небесной дали,
- И они ласкали
- Маленькую каплю, словно поцелуи.
- С каждым их лобзаньем капля загоралась
- Новым, сладким жаром,
- И незримым паром
- Наконец на волю радостно умчалась,
- И навстречу солнцу устремилась смело…
- Но, увы! Светило
- Недоступно было,
- Капля ж поневоле в небе холодела.
- И земля родная маленькой беглянке
- Снова милой стала,
- И она упала
- С дождиком шумящим на лесной полянке.
«На бой я вышел одинокий…»
- На бой я вышел одинокий,
- Напрасно помощи я ждал:
- Свалил меня мой враг жестокий,
- В моей груди его кинжал.
- Я, простирая слабо руки,
- Молю врага: «О, пощади!
- Пускай умру без лишней муки!
- Не поверни ножа в груди!»
«Не хочет судьба мне дарить…»
- Не хочет судьба мне дарить
- Любовных тревог и волнений;
- Она не даёт мне испить
- Из кубка живых наслаждений.
- И грёзу я плотью облёк,
- И дал ей любовные речи,
- Надел ей на кудри венок,
- Прозрачное платье на плечи,
- И в сумраке летних ночей
- На зов мой она появлялась
- И, сбросив одежду с плечей,
- Ласкаясь, ко мне прижималась.
- Когда же разрежут восток
- Лучи восходящего солнца,
- И, встретив их яркий поток,
- Зардеются стёкла оконца,
- Она становилась бледна,
- Печально меня целовала,
- И в узком просвете окна
- В сияньи небес исчезала.
«Чем строже себя наблюдаю…»
- Чем строже себя наблюдаю,
- Тем лучше людей узнаю, –
- И с миром теснее сплетаю
- Печальную душу мою.
- Припомню деяния злые
- Напрасно растраченных дней, –
- Мне ясны тревоги мирские
- И злое безумье людей.
«Надутый ветром серый парус…»
- Надутый ветром серый парус,
- Как рьяный конь, лодчонку мчит.
- Вода от вёсел, как стеклярус
- Сверкая брызгами, летит.
- Ты приумолкла. Пышет зноем
- Твоё лицо, глаза горят.
- Каким пленительным покоем
- Нас лес и берег подарят!
«Уж не тянусь, как прежде, я…»
- Уж не тянусь, как прежде, я
- Нетерпеливыми устами
- К блестящей чаше бытия
- С его отравленными снами.
- Так мрачный вяз, на склоне дней,
- Дуплистый и грозой спалённый,
- Не посылает, утомлённый,
- Во глубину своих корней.
«Душе моей, страдающей жестоко…»
- Душе моей, страдающей жестоко,
- Твердят лукавые уста,
- Что станет грёзою пророка
- Моя лазурная мечта,
- Что в мир войдёт царицею свобода,
- И золотой настанет век,
- И, предстоя сильнейшим из народа,
- Не задрожит от страха человек,
- И смолкнет алый вопль страданья
- Вкруг изукрашенных столиц,
- И белый ужас истязанья
- Не исказит румяных детских лиц.
«Душою чистой и незлобной…»
- Душою чистой и незлобной
- Тебя Создатель наделил,
- Душой, мерцанью звёзд подобной
- Иль дыму жертвенных кадил.
- Хотя дыханьем чуждой злобы
- Не раз мрачился твой удел, –
- Нет человека, на кого бы
- Ты тёмной злобою кипел.
- Но каждый день огнем страданья
- Тебя венчали ложь и зло, –
- В твоей душе негодованье,
- Как семя в почве, проросло.
«Я упивался негой счастья…»
- Я упивался негой счастья,
- Безумным праздником любви.
- Струился ядом сладострастья
- Избыток сил в моей крови.
- Я говорил: «И от ненастья
- Часы отрадные лови,
- Во всех пирах бери участье,
- Для грёз пленительных живи!»
- Не видел я, безумец бедный,
- Обманов жизни этой бледной!
- Но вдруг отвергнутого стон
- Смешался с песней звонкой нашей, –
- И с пира я бежал, смущён
- И не допив заздравной чаши.
«В томленьях жизни несчастливой…»
- В томленьях жизни несчастливой
- Меня забавишь только ты,
- О муза дивно-прихотливой
- Мечты!
- В разгаре грусти безнадежной
- Ты предстаёшь душе моей,
- Ее пленяя лаской нежной
- Мир озаряющих лучей.
- Забыты жгучие обиды,
- В душе смолкает гордый гнев,
- Как перед взорами Киприды
- Пленённый лев.
«Полно плакать, – вытри слезы…»
- Полно плакать, – вытри слезы,
- Проводи меня в свой сад,
- Где так нежно пахнут розы,
- Где кудрявые берёзы
- Улыбаясь шелестят.
- Полно плакать, – что за горе!
- То ль, что мачеха лиха,
- И, с тобою вечно в ссоре,
- Держит двери на запоре,
- Не пускает жениха?
- Не томи тоской сердечка, –
- Год промчится, подрастёшь,
- Смело выйдешь на крылечко,
- Повернёшь в дверях колечко
- И от мачехи уйдёшь.
- Близок день освобожденья.
- Сердце к воле приготовь,
- Чтобы в светлые мгновенья
- Светлый праздник примиренья
- Создала тебе любовь.
«Когда мечты полночной обаянья…»
- Когда мечты полночной обаянья
- Умчат меня в заветные края,
- Где, бледная от лунного сиянья,
- Ко мне придёт желанная моя, –
- Ползёт туда какими-то путями
- Тоска души моей,
- И не даёт пленительными снами
- Забыться ей.
- В стране надежды радостной и грёзы
- Она змеёй таится между роз!
- То не роса, – её катятся слёзы
- По гибким веткам придорожных лоз;
- То не туман клубится над рекою,
- Блестя в лучах задумчивой луны, –
- Её дыханье мглистою волною
- Закутало мечтательные сны.
- Вот, соловья нелепо прерывая,
- Безумный крик пронёсся. Это кто?
- Ах, всё она, тоска моя, рыдая,
- Вопит о том, что жизнью отнято.
«Реет снег. Темна дорога…»
- Реет снег. Темна дорога.
- На душе моей темно.
- Кто-то тёмный смотрит строго
- В запотелое окно,
- И томит меня тоскою
- Неподвижно-тёмный взгляд,
- И проходит предо мною
- Сожалений поздних ряд.
«Вешняя ночь: звёзды, луна, соловей…»
- Вешняя ночь: звёзды, луна, соловей.
- Воздух душист, в воздухе носятся грёзы.
- Звонко поёт влажную песню ручей.
- Тихо стоят, слушают чутко берёзы.
- Дремлет ночь, очарованьем
- Упоительным дыша,
- И надеждам и желаньям
- Покоряется душа.
- В сладкой тени белых, кудрявых берёз
- Кто-то ведёт тихие, нежные речи.
- Тихий полёт сладких, пленительных грёз
- Чьи-то открыл взором любимого плечи.
- Жажда бурных наслаждений
- Зажигает в сердце кровь,
- Но отраву вожделений
- Гасит кроткая любовь.
«Над рекою гудит непогода…»
- Над рекою гудит непогода,
- Бьёт пороги волной разъярённой.
- Плещут волны на борт парохода
- И поют ему плач похоронный.
- Я в каюте угарной и тесной.
- Позади меня тени роятся,
- Предо мною, в дали неизвестной,
- За туманами тучи клубятся.
- Неотмщённой обиды отрава
- Золотые надежды багровит,
- И ползучая злоба лукаво
- Неминучую смерть славословит:
- «Чем ты горше страдаешь, тем слаще
- Будет сон твой в безгрёзной могиле.
- Тем отраднее отдых, чем чаще
- Испытания грозные были».
Ирина
- Помнишь ты, Ирина, осень
- В дальнем, бедном городке?
- Было пасмурно, как будто
- Небо хмурилось в тоске.
- Дождик мелкий и упорный
- Словно сетью заволок
- Весь в грязи, в глубоких лужах
- Потонувший городок.
- И тяжёлым коромыслом
- Надавив себе плечо,
- Ты с реки тащила воду;
- Щёки рдели горячо…
- Был наш дом угрюм и тесен,
- Крыша старая текла,
- Пол качался под ногами,
- Из разбитого стекла
- Веял холод; гнулось набок
- Полусгнившее крыльцо…
- Хоть бы раз слова упрёка,
- Ты мне бросила в лицо!
- Хоть бы раз в слезах обильных
- Излила невольно ты
- Накопившуюся горечь
- Беспощадной нищеты!
- Я бы вытерпел упрёки,
- И смолчал бы пред тобой
- Я, безумец горделивый,
- Не поладивший с судьбой,
- Так настойчиво хранивший
- Обманувшие мечты
- И тебя с собой увлёкший
- Для страданий нищеты.
- Опускался вечер тёмный
- Нас измучившего дня, –
- Ты мне кротко улыбалась,
- Утешала ты меня.
- Говорила ты: «Что бедность!
- Лишь была б душа сильна,
- Лишь была бы жаждой счастья
- Воля жить сохранена».
- И опять, силен тобою,
- Смело я глядел вперёд,
- В тьму зловещих испытаний,
- Угрожающих невзгод.
- И теперь над нами ясно
- Вечереют небеса.
- Это ты, моя Ирина,
- Сотворила чудеса.
«После жизни недужной и тщетной…»
- После жизни недужной и тщетной,
- После странных и лживых томлений,
- Мы забудемся сном без видений,
- Мы потонем во тьме безответной,
- И пускай на земле, на печальном просторе
- Льются слёзы людские, бушует ненастье:
- Не найдет нас ни бледное, цепкое горе,
- Ни шумливо-несносное счастье.
«Чем свежее становилось…»
- Чем свежее становилось,
- Чем длинней ложилась тень,
- Тем настойчивей просилась
- В сердце вкрадчивая лень,
- Надоевшую работу
- Не давала мне кончать,
- И постылую заботу
- Порывалась отогнать.
- Так любимая супруга
- К трудолюбцу подойдёт.
- И смеётся, и зовёт,
- И торопит час досуга.
«Сердцем овладевшая злоба застарелая…»
- Сердцем овладевшая злоба застарелая
- Шепчет речи знойные, горько-справедливые,
- И скликает в бешенстве воля моя смелая
- Замыслы безумные, грёзы горделивые.
- А над вьюгой замыслов, над огнём восстания
- Реет тень зловещая, облачко летучее.
- Что-то непонятное за дверьми сознания
- Чутко притаилося, – лихо неминучее.
- Знаю: гость непрошеный с холодом презрения
- Глянет неожиданно в душу многодумную,
- И погасит хохотом веру неразумную,
- И погубит замыслы сладостного мщения.
«Ночные грезы их пленили…»
- Ночные грезы их пленили,
- Суля им радостные дни, –
- Они друг друга полюбили,
- И были счастливы они.
- То было молодостью ранней,
- Когда весна благоуханней,
- Когда звончее плеск ручья,
- Когда мечтанья вдохновенней,
- И жарче жажда бытия
- И жажда радости весенней…
- Восторги, грёзы без числа, –
- Забава жизни то была.
- То жизнь смеялась, рассыпая
- На их пути свои цветы
- И тихо веющего мая
- Лобзанья, чары и мечты.
- Она любовью их манила,
- А после горем наделила.
В мае
- Майские песни!
- Ясные звуки!
- Страсть их слагала, поёт их весна.
- Радость, воскресни!
- Злоба и муки –
- Призраки страшные зимнего сна.
- Злые виденья
- Раненой жизни,
- Спите до срока в мятежной груди!
- Ключ вдохновенья,
- На душу брызни,
- Чувства заснувшие вновь разбуди!
«Счастливые годы…»
- Счастливые годы
- Промчались давно, –
- Суровой невзгоды
- Окрепло вино,
- Из чаши злорадно
- Струится оно,
- Как смерть беспощадно,
- Как радость красно.
- Кипящую чадно
- Отравы струю
- Безумно и жадно,
- Как счастье, я пью,
- Надежды прекрасной
- Давно не таю,
- Пред смертью ужасной
- Слезы не пролью.
«Я слагал эти мерные звуки…»
- Я слагал эти мерные звуки,
- Чтобы голод души заглушить,
- Чтоб сердечные вечные муки,
- В серебристых струях утопить,
- Чтоб звучал, как напев соловьиный,
- Твой чарующий голос, мечта,
- Чтоб, спалённые долгой кручиной,
- Улыбнулись хоть песней уста.
«Как высокая, тонкая арка…»
- Как высокая, тонкая арка,
- Семицветная радуга ярко
- Над омытой землёю висит.
- Многодумное сердце трепещет,
- И тревожными песнями плещет,
- И неведомой грустью горит.
- Обещанье старинное снова
- С умилением встретить готова
- Изнурённая жизнью душа.
- Побледнеют небесные краски, –
- И она обманувшие сказки
- Позабудет, к печали спеша.
- Растворяется радуга, – снова
- Бесконечная даль голубого,
- Бесконечной тоски пустота.
- Снова злобою сердце трепещет,
- Снова тёмными песнями плещет,
- Снова ужасом жизнь повита.
У кузнеца
Легенда
- В двери кузницы Мария
- Постучалась вечерком:
- «Дай, кузнец, приют мне на ночь:
- Спит мой сын, далёк мой дом».
- Отворил кузнец ей двери.
- Матерь Божия сидит,
- Кормит сына и на пламя
- Горна мрачного глядит.
- Реют искры, ходит молот.
- Дышит мастер тяжело.
- Часто дланью загрубелой
- Отирает он чело.
- Рядом девочка-подросток
- Приютилась у огня,
- Грустно бледную головку
- На безрукий стан склоня.
- Говорит кузнец: «Вот дочка
- Родилась калекой. Что ж,
- Мать в могиле, дочь со мною,
- Хоть и горько, да куёшь». –
- «Разве так трудна работа?» –
- «Не трудна, да тяжела.
- Невелик мой ков для блага,
- Много сковано для зла.
- Вот ковать я начал гвозди.
- Три из них меня страшат.
- Эти гвозди к древу казни
- Чьё-то тело пригвоздят.
- Я кую, и словно вижу, –
- Крест тяжёлый в землю врыт.
- На кресте твой Сын распятый,
- Окровавленный висит».
- С криком ужаса Младенца
- Уронила Божья Мать.
- Быстро девочка вскочила,
- Чтоб Малютку поддержать, –
- И свершилось чудо! Прежде,
- Чем на память ей пришло,
- Что порыв её напрасен, –
- В обнажённые светло,
- Богом данные ей руки,
- Лёг с улыбкою Христос.
- «Ах, кузнец, теперь ты счастлив,
- Мне же столько горьких слёз!»
Наследие обета
Легенда
- Неожиданным недугом
- Тяжко поражён,
- В замке грозно-неприступном
- Умирал барон.
- По приказу господина
- Вышли от него
- Слуги, с рыцарем оставив
- Сына одного.
- Круглолицый, смуглый отрок
- На колени стал, –
- И барон грехов немало
- Сыну рассказал.
- Он малюток неповинных
- Крал у матерей
- И терзал их перед дикой
- Дворнею своей, –
- Храмы грабил, из священных
- Чаш он пил вино, –
- Счёт супругам оскарблённым
- Потерял давно.
- Так барон, дрожа и плача,
- Долго говорил, –
- И глаза свои стыдливо
- Отрок-сын склонил.
- Рдели щёки, и ресницы
- Осеняли их,
- Как навесы пальм высоких,
- Жар пустынь нагих.
- Говорил барон: «Познал я
- Мира суету, –
- Вижу я себя на ветхом,
- Зыблемом мосту,
- Бедных грешников в мученьях
- Вижу под собой.
- Рухнет мост, и быть мне скоро
- В бездне огневой.
- И воззвавши к Богу, дал я
- Клятву и обет,
- Клятву – сердцем отрешиться
- От минувших лет,
- И обет – к Святому Гробу
- В дальние пути,
- Необутыми ногами
- Зло моё снести.
- И мои угасли силы,
- Не свершён обет,
- Но с надеждой покидаю,
- Сын мой, этот свет:
- Мой наследник благородный,
- Знаешь ты свой долг…»
- И барон в изнеможеньи,
- Чуть дыша, умолк.
- Поднялся и молча вышел
- Отрок. Рыцарь ждёт
- И читает Символ веры…
- Время медленно идёт.
- Вдруг открылась дверь, и входит
- Сын его в одной
- Шерстяной рубахе, с голой
- Грудью, и босой.
- Говорит, склонив колени,
- «Всем грехам твоим
- Я иду молить прощенья
- В Иерусалим
- Я жестоким бичеваньям
- Обрекаю плоть,
- Чтоб страданьями моими
- Спас тебя Господь,
- И, зажжённою свечою
- Озаряя путь,
- Не помыслю даже в праздник
- Божий отдохнуть,
- Отдохну, когда увижу
- Иерусалим,
- Где я вымолю прощенье
- Всем грехам твоим.
- Буду гнать с лица улыбку
- И, чужой всему,
- На красу земли и неба
- Глаз не подыму:
- Улыбнусь, когда увижу
- Иерусалим,
- Где я вымолю прощенье
- Всем грехам моим».
«Идёт весна, широко сея…»
- Идёт весна, широко сея
- Благоуханные цветы,
- И на груди своей лелея
- Ещё невинные мечты.
- Горят алмазною росою
- Их золотые лепестки,
- И как над пылкой головою
- Венки из тех цветов легки!
- Но что за хитрая отрава
- В их сладком духе разлита,
- Как обаятельно-лукава
- Их молодая красота!
- Каким забвеньем и туманом
- Нам кружит головы она,
- Цветами сыпля по полянам,
- Неутомимая весна!
«Мне была понятна жизнь природы дивной…»
- Мне была понятна жизнь природы дивной
- В дни моей весны.
- Охраняла вера, рдел восторг наивный,
- Ясны были сны,
- И в сияньи веры был чудес чудесней
- Блеск живого дня.
- Мне певала мама, и будила песней
- Сонного меня:
- «Если мы не встанем, так заря не вспыхнет,
- Солнце не взойдёт,
- Петушок крикливый загрустит, затихнет,
- Сивка не заржёт,
- Птичка не проснётся, не прольются песни,
- Дней убавит лень.
- Встань же, позови же: „Солнышко, воскресни!
- Подари нам день!“» –
- Так мне пела мама, и будила песней
- Сонного меня, –
- И в сияньи веры был чудес чудесней
- Блеск живого дня!
- Верил я, что жизни не напрасна сила
- У меня в груди.
- Что-то дорогое, светлое сулила
- Жизнь мне впереди.
- Так была понятна жизнь природы дивной
- В дни моей весны!
- О, святая вера! О, восторг наивный!
- О, былые сны!
«И ты живёшь без идеала!..»
- «И ты живёшь без идеала!
- Бесцельна жизнь, в груди тоска!» –
- Томясь печалью, ты сказала,
- И я почувствовал: дрожала
- В моей руке твоя рука.
- «К былому, друг мой, нет возврата, –
- Промолвил я, печаль тая, –
- Поверил также я когда-то,
- Пленённый буйством бытия,
- Что к идеалам путь возможен,
- Что блеск девичьих глаз не ложен,
- И что верна любовь твоя!»
«Так нежен был внезапный поцелуй…»
- Так нежен был внезапный поцелуй
- Счастливого нежданного светила,
- Что ядовитых и печальных струй
- В сияньи радостном душа не различила.
- Восторженно я поднял к небесам
- Мои глаза усталые и руки,
- И вверил я предательским ветрам
- Мечтательных напевов звуки.
- Я рад забыть, что жизнь пуста,
- И что близка суровая развязка.
- Блести, звени, отрадная мечта!
- Лелей меня, пленительная сказка!
«Он молод был и болен…»
- Он молод был и болен,
- Его томила нищета,
- Но он судьбой своею был доволен.
- Его утешила блаженная мечта,
- Открывши мир, где блещет красота,
- Где люди радостны, как боги,
- Где краток лёгкий труд,
- Где отдых прячется в чертоги,
- Где наслаждения цветут,
- Где нет раба и властелина,
- И где неведома кручина.
- Когда сходил он с неба своего
- В наш бледный мир, мятежный и угрюмый,
- С какой презрительною думой
- К нам обращался взор его!
«О жизнь, умчи меня от скучных берегов…»
- О жизнь, умчи меня от скучных берегов,
- От волн ленивых и ползучих,
- В поток валов
- Могучих!
- Умчи мою ленивую ладью
- В водоворот кипящий и опасный, –
- Я в пену яркую одену жизнь мою,
- Упьюсь борьбой неравной и прекрасной,
- И яд тоски моей, безумной и неясной,
- В ревущий зев стремнины изолью.
«Состязаясь, толпа торопливо бежит…»
- Состязаясь, толпа торопливо бежит,
- И в ней каждый стремлением диким трепещет,
- К этой чаше, которая ярко блестит
- И в которой напиток губительный плещет.
- За неё неизбывную злобу питать,
- К ней тянуться по трупам собратий,
- И, схвативши с восторгом её, услыхать
- Стоны зависти злобной и вопли проклятий!
- О безумная ложь! О бессмысленный грех!
- Да не стоит она этих жертв изобильных,
- Эта чаша с напитком, желанным для всех,
- Но доступным лишь только для грубых и сильных.
«Мечта любви неодолима…»
- Мечта любви неодолима.
- Не жизнью мой навеян сон, –
- С лазурной ризы серафима
- Он горним ветром занесён.
- Прикосновенье райской пыли
- Глаза отрадою живит, –
- Забыты низменные были,
- И рай доступен и открыт.
«Ночь июня, млея в ласке заревой…»
- Ночь июня, млея в ласке заревой,
- Насмехалась гордо над моей тоской.
- Смеючись тихонько с ивою влюблённой,
- Лепетал ручей мне: «Уходи, бессонный».
- Липка мне шептала: «Уходи-ка прочь,
- Не смущай уныньем радостную ночь!»
- И заря с полночи алою улыбкой
- То же повторяла за зелёной липкой.
- Крыльями тревожно ветер трепетал.
- «Уходи, мечтатель!» – мне он прошептал.
- Всё, что здесь я видел, пело хором стройным:
- «Здесь не место думам злым и беспокойным».
Кольцо и венок
- В угрюмой норвежской долине,
- Среди неприветливых гор,
- Глубокое озеро плещет,
- Заводит с утёсами спор.
- Нет выхода скованной силе,
- Но тайна глубокая в нём, –
- И старцы преданий немало
- Расскажут об озере том.
- Кто хочет узнать свою долю,
- Свершает старинный обряд.
- Немногие делали это,
- Не все возвращались назад.
- Однажды задумчивый отрок,
- Едва заалелся восток,
- Спустил по скалам круторёбрым
- На озеро утлый челнок,
- Веслом от скалы оттолкнулся, –
- И быстро помчалась ладья,
- Колышась на зыби строптивой
- И тёмную воду струя.
- Горело лицо молодое,
- Как пламя зари золотой,
- И кудри вились золотые,
- И очи пылали тоской.
- Вот выехал он на средину,
- И в лодку он бросил весло, –
- Прислушалось горное эхо
- И стук далеко разнесло.
- И встал синеокий красавец,
- Ладья закачалась под ним,
- И поднял высоко, высоко
- Он руку с кольцом золотым.
- Он гордо воскликнул: «Для сердца
- Нет в мире желанных утех!
- Презренны забвенные слёзы,
- Презрен и разымчивый смех.
- Как это высокое небо,
- Возвышенна тайная цель, –
- Но жизнь для великого дела
- Тесна, как моя колыбель.
- Какой же дорогой идти мне,
- И чем увенчать мне чело?»
- Прислушалось горное эхо,
- Далёко слова разнесло.
- И, древний обряд совершая,
- Роняет он в волны кольцо, –
- Мгновенно суровая бледность
- Его покрывает лицо.
- И озеро вдруг зашумело,
- И вертит ладью, и несёт,
- Но отрок стоит, не колеблясь,
- И видит он: что-то плывёт,
- Чернея в волнах опенённых, –
- И вот на дрожащий челнок
- Волною плеснувшею брошен
- Сплетённый из терний венок.
- Затихли суровые волны,
- И вновь заходипо весло, –
- Прислушалось горное эхо
- И плеск далеко разнесло.
- И солнце взошло, озаряя
- Улыбку на алых губах,
- Венок на кудрях золотистых
- И слёзы на синих глазах.
«Невольный труд…»
- Невольный труд,
- Зачем тобой я долго занят?
- Мечты цветут, –
- Но скоро сад их яркий вянет,
- И прежде, чем успеп
- Вдохнуть я тёплое дыханье,
- Их цвет багряный облетел
- В печальной муке увяданья.
Звёздная даль
- Очи тёмные подъемлет
- Дева к небу голубому,
- И, на звёзды глядя, внемлет
- Чутко голосу ночному.
- Под мерцаньем звёзд далёких,
- Под блистающей их тайной
- Вся равнина в снах глубоких
- И в печали неслучайной.
- Тихо, робко над рекою
- Поднимаются туманы
- И ползучею толпою
- Пробираются в поляны.
- У опушки тени гуще,
- Лес и влажный, и дремотный.
- Смотрит страх из тёмной кущи,
- Нелюдимый, безотчётный.
- К старику-отцу подходит
- Дева с грустною мечтою
- И про небо речь заводит:
- «Беспредельность предо мною.
- Где-нибудь в раздольях света,
- За безмерным отдаленьем,
- Есть такая же планета,
- И с таким же населеньем.
- Есть там зори и зарницы,
- Реки, горы и долины,
- Счастье, чары, чаровницы,
- Грозы, слёзы и кручины.
- Не оттуда ль в сердце плещет
- Грёза сладостным приветом?
- Вот звезда над нами блещет
- Переливным дивным светом:
- Это – солнце, и с землею,
- И на той земле мечтает
- Кто-то, близкий мне душою.
- К нам он взоры подымает,
- Нескончаемые дали
- Мерит чёрными очами,
- И томления печали
- Отвеваются мечтами.
- Он иную землю видит,
- Где так ярко счастье блещет,
- Где могучий не обидит,
- Где бессильный не трепещет,
- Где завистливой решёткой
- Пир богатых не охвачен,
- Где клеймом недоли кроткий
- Навсегда не обозначен».
- Скоро звёзды гаснуть станут,
- Расточатся чары ночи,
- И с тоской пугливой глянут
- Размечтавшиеся очи.
«Судьба безжалостная лепит…»
- Судьба безжалостная лепит
- Земные суетные сны,
- Зарю надежд, желаний лепет,
- Очарования весны,
- Цветы, и песни, и лобзанья, –
- Всё, чем земная жизнь мила, –
- Чтоб кинуть в пламя умиранья
- Людей, и вещи, и дела.
- Зачем же блещет перед нами
- Ничтожной жизни красота,
- Недостижимыми струями
- Маня молящие уста?
- Безумен ропот мой надменный, –
- Мне тайный голос говорит,
- Что в красоте, земной и тленной,
- Высокий символ нам открыт.
- И вот над мутным колыханьем
- Порабощенной суеты
- Встаёт могучим обаяньем
- Святыня новой красоты.
- Освобожденья призрак дальний
- Горит над девственным челом,
- И час творенья, час печальный
- Сияет кротким торжеством,
- Врачует сердцу злые раны,
- Покровы Майи зыблет он,
- И близкой тишиной Нирваны
- Колеблет жизни мрачный сон.
«Ночь с востока на землю слетела…»
- Ночь с востока на землю слетела,
- На неё свой плащ сквозной надела, –
- Горы, долы, рощи тихо спят,
- Только в небе звёздочки горят,
- Только в речке струйки шелестят,
- Только старая не спит одна,
- О минувшем думает она,
- Да и сердцу бедному не спится, –
- Странной грёзой глупое томится.
«Где тают облака…»
- Где тают облака,
- Где так лазурь легка,
- Где зорька ярко пышет,
- Где огненный перун
- Зигзаги тайных рун
- На тёмных тучах пишет,
- Туда б умчался я,
- В холодные края,
- На крыльях избавленья,
- Как мчатся в небеса
- Земные чудеса,
- Наивные моленья.
«Под гул, затеянный метелью…»
- Под гул, затеянный метелью,
- При свете бледного огня
- Мечтает пряха над куделью,
- Мечтает, сон свой отгоня.
- В сияньи солнечном проходит
- Пред нею милый пастушок,
- Напевы звонкие выводит
- Его прельстительный рожок.
- Как пряха, плоть неодолимо
- Томится яркою мечтой,
- Пока Любовь проходит мимо, –
- Но час настанет, – час святой
- Иль осуждения достойный,
- О, всё равно! – соединят
- Любовь и Плоть свой ропот знойный,
- Своих восторгов рай и ад.
Костёр
- Забыт костёр в лесной поляне:
- Трещат иссохшие сучки,
- По ним в сереющем тумане
- Перебегают огоньки,
- Скользят, дрожат, траву лобзают,
- В неё ползут и здесь, и там,
- И скоро пламя сообщают
- Ещё могучим деревам.
- И я, томясь в немой кручине,
- Изнемогая в тишине,
- В моей безвыходной пустыне
- Горю на медленном огне.
- О, если б яростным желаньям
- Была действительность дана, –
- Каким бы тягостным страданьям
- Земля была обречена!
«Блажен, кто пьет напиток трезвый…»
- Блажен, кто пьет напиток трезвый,
- Холодный дар спокойных рек,
- Кто виноградной влагой резвой
- Не веселил себя вовек.
- Но кто узнал живую радость
- Шипучих и колючих струй,
- Того влечёт к себе их сладость,
- Их нежной пены поцелуй.
- Блаженно всё, что в тьме природы,
- Не зная жизни, мирно спит, –
- Блаженны воздух, тучи, воды,
- Блаженны мрамор и гранит.
- Но где горят огни сознанья,
- Там злая жажда разлита,
- Томят бескрылые желанья
- И невозможная мечта.
«Кто понял жизнь, тот понял Бога…»
- Кто понял жизнь, тот понял Бога,
- Его законы разгадал,
- И двери райского чертога
- Сквозь дольный сумрак увидал.
- Его желанья облетели,
- Цветы промчавшейся весны.
- К недостижимой вечной цели
- Его мечты устремлены.
Афазия
- Страны есть, недостижимые
- Для житейской суеты.
- Там цветут неизъяснимые
- Обаянья и мечты.
- Там всё дивное, нездешнее,
- Нет печалей и тревог;
- Там стоит, как чудо вешнее,
- Зачарованный чертог.
- Обитает в нем Фантазия.
- Но из тех блаженных стран
- Стережет пути Афазия,
- Облечённая в туман.
- И когда с небес изгнанником
- Утомлённый дух летит,
- Предстаёт она пред странником,
- Принимает грозный вид,
- И слова, слова небесные
- Отымает от него,
- Чародейные, чудесные, –
- Все слова до одного.
«В райских обителях – блеск и сиянье…»
- В райских обителях – блеск и сиянье:
- Праведных жён и мужей одеянье
- Всё в драгоценных камнях.
- Эти алмазы и эти рубины
- Скованы в небе из дольной кручины, –
- Слёзы и кровь в их огнях.
- Ангел-хранитель! Куёшь ты прилежно
- Слёзы и кровь, –
- Ах, отдохни ты порой безмятежно,
- Царский венец не всегда мне готовь.
- Меньше алмазом в обителях рая,
- Ангел, поверь, мне не стыд.
- Бедную душу недоля земная
- Каждою лишней слезою томит.
«Лампа моя равнодушно мне светит…»
- Лампа моя равнодушно мне светит,
- Брошено скучное дело,
- Песня еще не созрела, –
- Что же тревоге сердечной ответит?
- Белая штора висит без движенья.
- Чьи-то шаги за стеною…
- Эти больные томленья –
- Перед бедою!
«Снежное поле бесшумно…»
- Снежное поле бесшумно.
- Солнце склонилось в раздумьи.
- Санки несутся безумно.
- Сердце и воля в безумьи.
- Ветви берёзы попутной
- Толсты от крупного снега.
- Жизнью иной, не минутной,
- Дышит морозная нега.
Швея («Истомила мечта…»)
- Истомила мечта,
- Вожделеньем взволнована кровь.
- Эта жизнь и скучна и пуста,
- А в мечте безмятежна любовь.
- За машиной шумливой сидит молодая швея.
- И бледна, и грустна, серебрится луна…
- Отчего не слыхать соловья?
- Отчего не лепечет волна?
- И грустна, и бледна молодая швея.
- Повстречать бы любовь,
- Рассыпая пред нею цветы!
- Вожделеньем взволнована кровь,
- И румяны, и знойны мечты.
- Под изношенным платьем не видно пленительных плеч.
- Только шорох невнятный порой за стеной…
- Отчего бы на ложе не лечь,
- Обнажая свой стан молодой!
- Только шорох невнятный от девственных плеч.
- Истомила мечта,
- Вожделеньем взволнована кровь.
- Эта жизнь и скучна и пуста,
- А в мечте лучезарна любовь.
«К закату бегут облака…»
- К закату бегут облака,
- И небо опять озарилось приветною лаской.
- В душе моей радость и вместе тоска.
- И грустно и кротко глядят облака, –
- Такою далёкой, заманчиво трудною сказкой.
- Заря надо мною с таинственной лаской,
- Но ты, о, невеста моя, далека.
- Ты сердцем угадана в доле моей многотрудной,
- Тебя мне пророчит печаль,
- Мне слышится голос твой чудный, –
- Угадана сердцем ты в доле моей многотрудной
- Чрез эту туманную даль.
- Но где ты, невеста? И что мне пророчит печаль?
- Кто сердцу дарует покой непробудный?
«Грустно любовь затаила последний привет…»
- Грустно любовь затаила последний привет.
- Осень настала, и листья опали.
- Вязкой дорогой неясен оставленный след.
- Белою мглою задёрнуты дали.
- Грустно любовь затаила последний привет.
- Кроткие звёзды увяли.
«Ты не знаешь, невеста, не можешь ты знать…»
- Ты не знаешь, невеста, не можешь ты знать,
- Как не нужен мне мир и постыл,
- Как мне трудно идти, как мне больно дышать,
- Как мне страшно крестов и могил.
- И напрасно мечта в опечаленной мгле
- Мне твои озаряет черты, –
- Далека ты, невеста! На грешной земле
- И тоска, и беда разлиты.
«Опять меня объемлет лень…»
- Опять меня объемлет лень,
- Опять душа дремотна.
- Немой и лживый день
- Идёт, как прежде, беззаботно.
- А за дверьми стоит опять
- Угрюмый гость, тоска ночная,
- Неумолимо поджидая
- Минуты, чтобы вновь терзать.
«Верю в счастье, верю снова…»
- Верю в счастье, верю снова
- Светлым радостям весны,
- Но грустнее снов больного
- Утомительные сны.
- И пугливы, и тоскливы,
- Как ленивый плеск волны,
- Как поникнувшие ивы,
- Сны о бедах старины.
«Я устал, – я едва только смею дышать…»
- Я устал, – я едва только смею дышать, –
- И недужны, и трудны людские пути.
- Невозможно понять, невозможно сказать,
- И куда же, и как же идти?
- В этих жилах струится растленная кровь,
- В этом сердце немая трепещет тоска.
- И порочны мечты, и бесстыдна любовь,
- И безумная радость дика.
«Запечатлеть бегущего мгновенья…»
- Запечатлеть бегущего мгновенья
- Бессильным словом не могу.
- На миг недолгий вспыхнет впечатленье, –
- И умирает на бегу.
- Бегут нестройною семьёю
- Черты разрозненных картин
- И, в мглу сливаясь, гаснут предо мною,
- И я один, опять один.
«Я любил в тебе слиянье…»
- Я любил в тебе слиянье
- Качеств противоположных:
- Глаз правдивых обаянье, –
- И обман улыбок ложных;
- Кротость девочки-подростка,
- Целомудренные грёзы, –
- И бичующие жёстко
- Обличенья и угрозы;
- Сострадательную нежность
- Над поруганной рабыней, –
- И внезапную мятежность
- Перед признанной святыней.
«Я люблю всегда далёкое…»
- Я люблю всегда далёкое,
- Мне желанно невозможное,
- Призываю я жестокое,
- Отвергаю непреложное.
- Там я счастлив, где туманные
- Раскрываются видения,
- Где скользят непостоянные
- И обманные мгновения,
- Где сверкают неожиданно
- Взоры молний потухающих.
- Мне желанно, что невиданно, –
- Не хочу я расцветающих.
«Колёса по рельсам гудели…»
- Колёса по рельсам гудели,
- Вагон сотрясался на стыках.
- Всё к той же стремился я цели,
- Мечтая о девственных ликах,
- О девственных ласках мечтая,
- О светлых, пленительных взорах,
- И радость далёкого мая
- Сияла в чудесных узорах.
«Толпы домов тускнели…»
- Толпы домов тускнели
- В тумане млечном,
- Томясь в бессильи хмуром
- И бесконечном,
- И дождь всё падал, плача,
- И под ногами
- Стекал он по граниту
- В канал струями,
- И сырость пронизала
- Больное тело.
- Измученная жизнью,
- Ты вниз глядела,
- Где отраженья млели
- В воде канала,
- И дрожью отвращенья
- Ты вся дрожала.
- Зачем же ты стояла
- Перед сквозною
- Чугунною решёткой
- Над злой водою,
- И мутными глазами
- Чего искала
- В зеленовато-жёлтой
- Воде канала?
«Приснилася мне женщина…»
- Приснилася мне женщина,
- Бредущая по улицам
- В тумане и во мгле,
- Увядшей и поруганной
- Красою ненавистная
- И небу, и земле.
- Походкою неровною
- По влажным плитам каменным
- Она без цели шла
- С опущенными взорами,
- И юбка грязью уличной
- Забрызгана была.
- Её лицо поблёклое
- Будило вожделение
- Презренное во мне,
- И скорбь, и сожаление
- Убиты были похотью,
- Рождённою в вине.
«Я приготовился принять гостей…»
- Я приготовился принять гостей,
- Украсил я свою келейку,
- И вышел к воротам, и сел там на скамейку,
- С дороги не свожу внимательных очей,
- И жду, – а путь лежит печальный и пустынный,
- Бубенчик не гудет, колёса не гремят,
- Лишь вихри пыльные порою закружат, –
- И снова путь лежит, докучливый и длинный.
«Зыблется от ветра…»
- Зыблется от ветра
- Тонкая берёза.
- На сердце маячит
- Ласковая грёза.
- Зайчики играют
- В речке против солнца.
- Сердце, в мир широкий
- Распахни оконце!
«Огни в печи колеблются…»
- Огни в печи колеблются, –
- Не грезится ль огням
- Прекрасное, далёкое,
- Родное небесам?
- Зажглися в тучах молнии, –
- Не грезятся ли им
- Таинственные прелести,
- Доступные святым?
- Листва берёзы дрогнула, –
- Не грезится ли ей
- Раздолье несказанное
- Неведомых полей?
«Я сказал моей невесте…»
- Я сказал моей невесте:
- «Верь, что я до гроба твой».
- Но она, нахмурив брови,
- Покачала головой.
- Я спросил мою невесту:
- «Навсегда ли ты моя?»
- И она сказала грустно:
- «Я теперь и завтра я
- Неужель одна и та же?
- Может быть, мои мечты
- Через день уже увянут,
- Как недолгие цветы.
- За себя сказать не смею, –
- Обмануть тебя боюсь.
- Я люблю тебя как радость,
- Но навек не отдаюсь».
«Опалённые долгой кручиной…»
- Опалённые долгой кручиной,
- Улыбнуться не могут уста,
- И напрасен напев соловьиный,
- И весенних цветов красота.
- Я печальные песни слагаю,
- Безобразные раны тая,
- И ответ безмятежному маю, –
- Не улыбка, а грёза моя.
«Чем бы и как бы меня ни унизили…»
- Чем бы и как бы меня ни унизили,
- Что мне людские покоры и смех!
- К странным и тайным утехам приблизили
- Сердце моё наслажденье и грех.
- Пусть пред моею убогою хижиной
- Сильных и гордых проходят пути, –
- Счастлив я, бедный и миром униженный,
- Некуда мне мою радость нести.
«Великой мукой крестной…»
- Великой мукой крестной
- Томился Царь Небесный,
- Струилась кровь из ран,
- И на Христовы очи,
- Предвестник смертной ночи,
- Всходил густой туман.
- Архистратиг великий,
- Незрим толпою дикой,
- Предстал Царю царей,
- И ужасом томимы
- Слетелись серафимы
- С мечами из огней.
- «Христос, довольно муки, –
- На ангельские руки
- Уйди от смертной тьмы,
- Скажи, чтобы с мечами
- И с грозными очами
- Толпе предстали мы,
- Чтоб творческая сила
- Пленила, устрашила,
- Блуждающих во мгле,
- И царство благодати
- Трудами нашей рати
- Воздвиглось на земле».
- Сказал ему Спаситель:
- «Не ты судеб решитель,
- Напрасно ты спешил.
- Насилия не надо, –
- Любовь и в безднах ада
- Сильней небесных сил.
- Одна неправда – тленна.
- Бессмертна, неизменна,
- Как истина, любовь.
- Пред ней трепещет злоба, –
- Из мёртвой сени гроба
- Она восстанет вновь».
Душа
- Сотворённая вне мира,
- Обитала в небесах,
- Где плывут среди эфира
- На серебряных ладьях
- Легионы духов ясных,
- Грёз Твоих, Творец, прекрасных,
- Беззаботно веселясь, –
- Для чего ж её отбросил
- Лёгким взмахом дивных вёсел
- Ангел Твой в земную грязь?
- И томится, и вздыхает,
- И стремится в небеса,
- Где порой над ней сияет
- Недоступная краса,
- Где проносятся порою
- Беззаботною семьёю
- Тени горних тех ладей,
- Где когда-то начинала
- Жить она, где расцветала
- Красота земли пред ней.
- О, томительные муки
- Нескончаемой разлуки
- С дальней родиной души,
- Ярок пламень ваш бессонный
- И в заботе ежедённой,
- И в раздумчивой тиши!
- О, когда сгорит в нём эта
- Тягость жизненных тенёт,
- И душа в обитель света
- К ясным братьям отойдёт!
«К тебе подъемля руки…»
- К тебе подъемля руки,
- Зову твою любовь.
- В мечтаньях ярких – муки,
- Нагое тело, кровь.
- Томления разлуки
- В душе проснулись вновь.
- К тебе подъемля руки,
- Зову твою любовь, –
- Припоминаю жадно
- Твоих очей лучи, –
- Но пытка беспощадна,
- Свирепы палачи.
- Минуты беспощадно
- Сверкают, как мечи.
- Лобзают тело жадно
- Свистящие бичи.
- Я бледными губами
- Зову твою любовь, –
- Багряными струями
- Ползёт и стынет кровь, –
- Но бездна между нами, –
- Ей не закрыться вновь,
- Холодными губами
- Зову твою любовь.
«Лёгким движеньем бессильной руки…»
- Лёгким движеньем бессильной руки
- Новое русло из мощной реки
- Ты отворила, и длинный канал
- Быстро рекой многоводною стал.
- Лёгким движеньем иль словом одним
- Часто мы дело большое творим,
- Если стихийная воля за нас,
- Если настал исполнения час.
«Из кадильницы с ладаном – дым благовонной волною…»
- Из кадильницы с ладаном – дым благовонной волною.
- Погребальный обряд совершается трудно и больно.
- Погребальные песни протяжно звучат надо мною.
- Содрогаясь душой боязливой, тоскую невольно,
- И томит меня ужасом вьющийся в воздухе ладан,
- Сиротливой тоскою томят меня чьи-то рыданья.
- Над раскрытой могилой душою моей не разгадан
- Потаённый удел отошедшего в вечность созданья.
«Влачится жизнь моя в кругу…»
- Влачится жизнь моя в кругу
- Ничтожных дел и впечатлений,
- И в море вольных вдохновений
- Не смею плыть и не могу.
- Стою на звучном берегу,
- Где ропщут волны песнопений,
- Где веют ветры всех стремлений,
- И всё чего-то стерегу.
- Быть может, станет предо мною,
- Одетый пеною морскою,
- Прекрасный гость из чудных стран,
- И я услышу речь живую
- Про всё, о чем я здесь тоскую,
- Про всё, чем дивен океан.
«На закат, на зарю…»
- На закат, на зарю
- Долго, долго смотрю.
- Слышу, кровь моя бьётся
- И в заре отдаётся.
- Как-то весело мне,
- Что и я весь в огне.
- Это – кровь моя тает,
- И горит да играет
- Над моею горой,
- Над моею рекой.
- Вот заря догорела,
- Мне смотреть надоело,
- Я глаза затворил,
- Я весь мир погасил.
Всё во всём
- Если кто-нибудь страдает,
- Если кто-нибудь жесток,
- Если в полдень увядает
- Зноем сгубленный цветок, –
- В сердце болью отзовётся
- Их погибель и позор,
- И страданием зажжётся
- Опечаленный мой взор:
- Потому что нет иного
- Бытия, как только я;
- Радость счастья голубого
- И печаль томленья злого,
- Всё, во всём душа моя.
«Под звуки дивной арфы…»
- Под звуки дивной арфы
- Давид псалмы слагал,
- И в это время ветер
- Смиренно умолкал,
- И птицы петь не смели,
- И воды не текли, –
- Одна хвала звучала
- Во всех концах земли.
- Когда ж он утомится
- Творца земли хвалить,
- Тогда повсюду птицы
- Спешат его сменить,
- И воды заструятся,
- Создателя хваля, –
- Хвалой многоголосной
- Наполнится земля.
Больная жена
- Ты больна, но вся прекрасна, как мечта.
- Ты святою тишиною повита.
- Нет огня в твоих потупленных очах,
- Нет лобзаний и улыбок на устах.
- Мне не снять с тебя венчальный твой убор,
- Не зажечь стыдом мне твой невинный взор.
- Нет, мой друг, ты будешь мирно почивать, –
- Стану я твой чуткий сон оберегать.
- Люди злы, и нас с тобою осмеют.
- Мы не пустим их в наш радостный приют.
«Вижу зыбку над могилой…»
- Вижу зыбку над могилой,
- Знаю, – мать погребена,
- И ребёнка грудью хилой
- Не докормит уж она.
- Нет младенца в колыбели,
- Крепко спит в могиле мать, –
- Только зимние метели
- Станут зыбку подымать.
- Эта зыбка и могила, –
- В них мой образ вижу я:
- Умерла былая сила,
- Опустела жизнь моя, –
- Кто-то вынул сон прекрасный
- Из души моей больной,
- И томит меня безгласной,
- Бездыханной тишиной.
«Какие злые перемены!..»
- Какие злые перемены!
- Зачем же вас я должен знать?
- Опять меня замкнули стены,
- Я каменеть начну опять.
- И шум и грохот воздвигаю
- Опять на улицах моих,
- И понемногу забываю
- О тишине ночей лесных,
- И учреждаю я торговлю,
- И зажигаю фонари,
- И забываю сад, и кровлю,
- И свежесть утренней зари.
«Я – бог таинственного мира…»
- Я – бог таинственного мира,
- Весь мир в одних моих мечтах.
- Не сотворю себе кумира
- Ни на земле, ни в небесах.
- Моей божественной природы
- Я не открою никому.
- Тружусь, как раб, а для свободы
- Зову я ночь, покой и тьму.
«Одно моё спасение…»
- Одно моё спасение
- В больной моей судьбе –
- Господне попечение
- О суетном рабе.
- Он голову склонённую
- Огнём грозы обвил,
- И плоть изнеможённую
- Бессильем поразил.
- Он сжёг мои желания
- Пылающим огнём,
- И сплёл мои страдания
- Терзающим венцом.
- Молитвою усердною
- Душа моя горит.
- Рукою милосердною
- Господь меня хранит.
- Ведёт меня медлительно
- Он верною тропой.
- Тоска моя томительна,
- Молчанье надо мной.
- Иду в Отцовы дальные,
- Блаженные края,
- И дни мои печальные
- Благословляю я.
- Одно моё спасение
- В больной моей судьбе –
- Господне попечение
- О суетном рабе.
«Он промечтал всю ночь, пока в его окно…»
- Он промечтал всю ночь, пока в его окно
- Не бросил мутный день рассеянные взоры
- Сквозь полотно
- Дырявой шторы.
- Он промечтал всю ночь о счастьи неземном,
- О счастии вовеки невозможном
- Здесь, в этом крае злом
- И ложном.
Тихие стены
- Приветствую тихие стены
- Обители бедной моей.
- В миру беспощадны измены,
- Уйду я в забвенье скорбей.
- И что здесь меня потревожит?
- Жестокие раны горят,
- А время их муки умножит, –
- Мне ваша ограда поможет
- И муки меня закалят.
- Замкнитесь же, тихие стены,
- Спасите, спасите меня
- От вечной, коварной измены,
- От тусклого, скудного дня.
Лесная тропа
- Темнеет лес вокруг, угрюмо-безответный.
- Печальный голос мой молчаньем заглушён.
- Бреду лесной тропой, едва-едва заметной,
- И мрак ползёт ко мне, ползёт со всех сторон.
- Тихонько я бреду, – моей мечте заветной
- Ещё я верен всё, ещё гоню я сон,
- Мечтою сладостной и, верю я, не тщетной
- И очарован я, и сладко опьянён.
- Дыши тоской и злом, и чудища седые
- Суровый, злобный лес, воздвигни на меня,
- Ропщи и угрожай, шепчи мне речи злые, –
- Я всё иду вперёд, томлений не кляня,
- Как верный пилигрим, к вратам Ерусалима, –
- И я пройду, о лес, пройду бесстрашно мимо!
Тёмный час
- В тёмный час тоска меня томила,
- В тёмный час я пропил слёз немало,
- Но не смерть меня страшила,
- Не могила ужасала.
- Я о жизни думал боязливо,
- Я от жизни в тёмный час таился,
- Звал я смертный час тоскливо,
- О могиле я молился.
- По земному по всему раздолью,
- По земному лику – скорбь да горе.
- Но не вверюсь своеволью, –
- Приберёшь меня Ты вскоре.
«Не страстные томления…»
- Не страстные томления,
- Не юный жар в крови, –
- Блаженны озарения
- И радости любви.
- Вовеки неизменная
- В величии чудес,
- Любовь, любовь блаженная,
- Сходящая с небес!
- Она не разгорается
- В губительный пожар, –
- Вовек не изменяется
- Любви небесный дар.
- Любить любовью малою
- Нельзя, – любовь одна:
- Не может быть усталою
- И слабою она.
- Нельзя любовью жаркою
- И многою любить:
- Чрезмерною и яркою
- Любовь не может быть.
- Её ли смерить мерою,
- И ей ли цель сказать!
- Возможно только верою
- Блаженную встречать.
- Вовеки неизменная
- В величии чудес,
- Любовь, любовь блаженная,
- Сходящая с небес!
«Не могу собрать…»
- Не могу собрать,
- Не могу связать, –
- Или руки бессильны?
- Или стебли тонки?
- Как тропы мои пыльны!
- Как слова не звонки!
- И чего искать?
- И куда идти?
- Не могу понять,
- Не могу найти.
«Я иду от дома к дому…»
- Я иду от дома к дому,
- Я у всех стучусь дверей,
- Братья, страннику больному,
- Отворите мне скорей.
- Я устал блуждать без крова,
- В ночь холодную дрожать
- И тоску пережитого
- Только ветру поверять.
- Не держите у порога,
- Отворите кто-нибудь,
- Дайте, дайте хоть немного
- От скитаний отдохнуть.
- Знаю песен я немало, –
- Я всю ночь готов не спать.
- Не корите, что устало
- Будет голос мой звучать.
- Но калитки не отворят
- Для певца ни у кого.
- Только ветры воем вторят
- Тихим жалобам его.
«Под кустами…»
- Под кустами
- Снег лежит,
- Весь истаял,
- И сквозит.
- Вот подснежник
- Под ольхой, –
- Он в одежде
- Голубой.
- Для чего ж он
- Так спешит?
- Что тревожит?
- Что томит?
«В изукрашенном покое…»
- В изукрашенном покое
- Веселятся дети,
- И за ними смотрят двое,
- И не дремлет третий.
- Первый – добрый: улыбнётся, –
- Засмеются дети,
- Много игр у них начнётся, –
- И спокоен третий.
- Злой второй: он только глянет, –
- Подерутся дети,
- Сильный слабого тиранит, –
- И приходит третий.
- Он колотит без разбора,
- Присмиреют дети,
- И к себе уходит скоро.
- Но не дремлет третий.
Родник изведённый
- Невозмутимая от века,
- Дремала серая скала,
- Но под рукой у человека
- Она внезапно ожила:
- Лишь только посох Моисеев
- К ней повелительно приник,
- К ногам усталых иудеев
- Из камня прядает родник.
- Душа моя, и ты коснела,
- Как аравийская скала,
- И так же радостно и смело
- В одно мгновенье ожила:
- Едва коснулся жезл разящий,
- И гневный зов тебя достиг,
- Как песней сладостно-звенящей
- Ты разрешилась в тот же миг.
«Узкие, мглистые дали…»
- Узкие, мглистые дали.
- Камни везде и дома.
- Как мне уйти от печали?
- Город мне – точно тюрьма.
- Кто же заклятью неволи
- Скучные стены обрёк?
- Снова ль метаться от боли?
- Славить ли скудный порок?
- Ждать ли? Но сердце устало
- Горько томиться и ждать.
- То, что когда-то пылало,
- Может ли снова пылать?
«Какая усталость!..»
- Какая усталость!
- О, какая тоска!
- Господняя жалость
- От меня далека.
- Бессонная совесть
- Всё о прошлом твердит.
- Преступная повесть!
- Неотвязчивый стыд!
- Что делать я стану?
- Стану ль жить и тужить,
- И, вверяясь обману,
- По ночам ворожить?
- Иль стану к восходу
- Беззаботных светил
- Влачить несвободу
- Цепенеющих сил?
Огненный мак
- В чёрном колышется мраке
- Огненный мак.
- Кто-то проходит во мраке,
- Держит пылающий мак.
- Близко ли он иль далёко,
- Тихий маяк?
- Близко ль ко мне иль далёко
- Зыблется красный маяк?
- В чёрном колеблется мраке
- Огненный мак.
- Господи, дай мне во мраке
- Этот спасительный мак.
«Сиянье месяца Господня…»
- Сиянье месяца Господня
- Зовёт в томительные дали.
- В сияньи месяца Господня
- Неутолимая печаль.
- Господень месяц над полями.
- Моя дорога жестока.
- Господень месяц над полями.
- Изнеможение, тоска.
- Сияет Божий ясный месяц
- Над тишиной ночной пустыни.
- Сияет Божий ясный месяц
- Обетованием святынь.
- В сияньи месяца Господня
- Идти всю ночь до утра мне,
- В сияньи месяца Господня,
- В святой и тайной тишине.
«Не обращенный на себя…»
- Не обращенный на себя,
- Пустынный взор морей,
- Ты отражаешь, не любя,
- В безбрежности твоей
- И облака, и небеса,
- И перелётных птиц.
- Какая мёртвая краса, –
- Пустыня без границ!
- И было время, – только ты,
- Покорный всем ветрам,
- Не созерцая красоты,
- Смотрел в предвечный храм.
- Прошли века, и первый раз
- В трепещущий эфир
- Открылся робко чей-то глаз, –
- И засиял весь мир.
«Воспоминанья, – заблужденья…»
- Воспоминанья, – заблужденья,
- Ошибки, слёзы, преступленья,
- Тоска позорного паденья,
- Угар страстей и пьяный чад.
- Воспоминанья – горький яд!
- Желанья, – тщетные желанья,
- Без торжества, без упованья,
- Одни безумные мечтанья,
- Пустых страстей угарный чад.
- В желаньях тот же горький яд!
«Мальчик спал, и ангел наклонился…»
- Мальчик спал, и ангел наклонился
- Над его лицом,
- Осенил его крылом, и скрылся
- В небе голубом.
- И проснулся мальчик. Было ясно
- В чувствах у него.
- Сходит к нам порою не напрасно
- С неба Божество.
- Буйный демон мальчика смущает,
- Распаляя кровь, –
- Но над ним спасительно сияет
- Ангела любовь.
«Как настанет Страшный Суд…»
- Как настанет Страшный Суд,
- Никого уж не спасут
- Воздыханья да молитвы.
- Видишь, демоны глядят, –
- Ждет расправы весь их ад,
- Словно волки – лютой битвы.
- Быть и нам у них в когтях,
- Коль забудем Божий страх,
- На миру осуетимся,
- Убежим от Божьих паств,
- И сластьми житейских яств
- Через меру насладимся.
- Не забудем же дорог
- В Божий радостный чертог,
- В обиталище блаженных,
- И пойдём под Божий кров
- Мы в толпе Его рабов,
- Терпеливых и смиренных.
«Не с кольцом ли обручальным…»
- Не с кольцом ли обручальным
- Ты вошла в его покой?
- Загорись огнём прощальным
- У него над головой.
- Словно капли воска, тая,
- С пожелтелого лица
- Слёзы пусть падут, лобзая
- Золотой обвод кольца.
- Как из дымного кадила,
- Ладан трепетной мольбы
- К Богу робко и уныло
- От Его взойдёт рабы.
«Полночь, а не спится…»
- Полночь, а не спится.
- Девочка боится,
- Плачет и томится
- Смертною тоской, –
- Рядом, за стеною,
- Гроб с её родною,
- С мамою родной.
- Что ж, что воскресенье!
- Завтра погребенье,
- Свечи, ладан, пенье
- Над её родной,
- И опустят в яму,
- И засыплют маму
- Чёрною землёй.
- «Мама, неужели
- Ты и в самом деле
- В гробе, как в постели,
- Будешь долго спать?» –
- Девочка шептала.
- Вдруг над нею стала
- С тихой речью мать:
- «Не тужи, родная,
- Дочка дорогая, –
- Тихо умерла я,
- Мне отрадно спать.
- Поживи, – устанешь,
- И со мною станешь
- Вместе почивать».
«Лживые двери твои безучастны…»
- Лживые двери твои безучастны,
- Окна глухие в твоём терему,
- Внешние шумы и песни напрасны, –
- Им и к порогу не стать к твоему.
- Как же ты там, за стеною ревнивой?
- Кто же беседу с тобою ведёт?
- Или с улыбкою робкой и лживой
- Призрак бессильный тебя стережёт?
«Задрожали…»
- Задрожали,
- Засверкали
- Хоры солнечных лучей,
- Замолчали
- Все печали
- Утомительных ночей.
- Над полями,
- Над реками –
- Вереницы звонких птиц,
- И тропами
- Меж хлебами
- Ходят стаи небылиц.
«Вереницы мечтаний порочных…»
- Вереницы мечтаний порочных
- Озарили гнилые темницы:
- В озарении свеч полуночных
- Обнажённые пляшут блудницы,
- И в гремящем смятении трубном,
- С несказанным бесстыдством во взгляде,
- Потрясает сверкающим бубном
- Скоморох в лоскуточном наряде.
- Высоко поднимая колени,
- Безобразные лешие лают,
- И не ищут скрывающей тени,
- И блудниц опьянелых ласкают.
- И, внимая нестройному вою,
- Исхудалые узники плачут,
- И колотятся в дверь головою,
- И визжат, и хохочут, и скачут.
«Господи, имя звериное…»
- Господи, имя звериное
- Ты на меня положил,
- Сердце мне дал голубиное,
- Кровь же мою распалил.
- Дни мои в горьком томлении,
- Радости нет ни одной,
- Нет и услады в молении.
- Пламенный меч надо мной,
- Меч беспощадного мстителя, –
- Над головою огонь.
- Нет мне в пустыне спасителя,
- И не уйти от погонь.
«В одеянии убогом…»
- В одеянии убогом,
- По тропинкам, по дорогам,
- Покаянный труд подъяв,
- Без приюта я скитаюсь,
- Подаяньем я питаюсь
- Да корнями сочных трав.
- Кто ни встретится со мною,
- Скажет всяк с усмешкой злою:
- «Эту жёлтую свечу
- Для чего с собой ты носишь?
- Что её давно не бросишь?»
- Поневоле я молчу.
- Как сказать, что верю чуду,
- Что свечу беречь я буду,
- И смиренно буду ждать,
- Что сама она зажжётся,
- И Господня изольётся
- Надо мною благодать!
«Тщетное томление моей жизни…»
- Тщетное томление моей жизни,
- Ты возникло в недобрый час,
- Но власти не дам укоризне,
- Доколе мой свет не угас.
- Покорно всё в себя претворяю,
- Ни жизни, ни смерти не зову,
- Медленно каждый день умираю,
- И всё ещё живу.
«Во мне мечты мои цветут…»
- Во мне мечты мои цветут,
- Восходят, блещут и заходят,
- И тучи гневные несут,
- И бури грозные приводят.
- Всё предстоящее – лишь тень,
- И всё мгновенно, всё забвенно, –
- Но где ж сияет вечный день,
- Какая тайна неизменна?
- О чём мечтаю я землёй,
- Водой, огнём и небом ясным,
- Ночною быстрой тишиной,
- И днём медлительным, но страстным?
- Один ли я томлюсь во всём,
- В томленьи вечно неутешном,
- Иль жизнь иная есть в ином,
- В блаженном Духе, или в грешном?
«Мы грех совершили тяжёлый…»
- Мы грех совершили тяжёлый, –
- Владыке, горящему Змию,
- Над телом распутницы голой
- Служили в ночи литургию.
- Кощунственны были моленья,
- Бесстыдные длились обряды,
- И тусклым огнём вожделенья
- Горели смущённые взгляды.
- О злая, о мрачная сила!
- В чаду богохульных курений
- Не ты ли меня напоила
- Отравой больных вдохновений?
- Не ты ль, простодушную веру
- Сгубивши в томительном блуде,
- Сжигаешь зловонную серу
- В нечистом и смрадном сосуде?
«Воздухом дольным дышать…»
- Воздухом дольным дышать
- Трудно и больно.
- Звёзды сияют опять.
- Как мне о них не мечтать!
- Это невольно.
- Лучших в пространство миров
- Брошено много.
- Я к умиранью готов,
- И недосказанных слов
- Смолкла тревога.
- Здесь невозможно цвести
- Чистому цвету.
- Тёмны земные пути,
- И невозможно идти
- К вечному свету.
«Напрасно исчисляю годы…»
- Напрасно исчисляю годы,
- Напрасно измеряю даль, –
- Просторы жизни и природы
- Объемлет тусклая печаль.
- Черты иные или те же
- Опять горят в моём мозгу,
- И чаще ль смена их иль реже, –
- Всё быть свободным не могу.
«Я воскресенья не хочу…»
- Я воскресенья не хочу,
- И мне совсем не надо рая, –
- Не опечалюсь, умирая,
- И никуда я не взлечу.
- Я погашу мои светила,
- Я затворю уста мои,
- И в несказанном бытии
- Навек забуду всё, что было.
«Любовь моя сладкая…»
- Любовь моя сладкая,
- Одинокая!
- Радость твоя краткая,
- Но глубокая.
- Желанный час воскресения
- Золотого огня,
- Утоления, забвения
- Недужного дня.
- Любовь моя сладкая,
- Одинокая!
- Радость твоя краткая
- И глубокая.
- Претворяются все страдания
- В сладкий, радостный яд.
- О, любовь моя без лобзания,
- Нежный, таинственный взгляд!
«Медленный обычай…»
- Медленный обычай
- Жизни бледной да скупой,
- Груз обрядов да приличий,
- Разделяемый с толпой.
- Роковое угнетенье
- Творческой мечты,
- Есть в тебе и утешенье, –
- Усыпляешь ты.
Простая песенка
- Под остриями
- Вражеских пик
- Светик убитый,
- Светик убитый поник.
- Миленький мальчик
- Маленький мой,
- Ты не вернёшься,
- Ты не вернёшься домой.
- Били, стреляли, –
- Ты не бежал,
- Ты на дороге,
- Ты на дороге лежал.
- Конь офицера
- Вражеских сил
- Прямо на сердце,
- Прямо на сердце ступил.
- Миленький мальчик
- Маленький мой,
- Ты не вернёшься,
- Ты не вернёшься домой.
«Не сияет весна моя…»
- Не сияет весна моя.
- Холодна, как луна, она.
- Не звенит волна у ручья, –
- У ручья не звенит волна.
- Не цветут на полях цветы, –
- По стеблям только яд течёт.
- Ожидает лес темноты,
- Из-за гор он колдунью ждёт.
- И плывёт по реке ладья, –
- И сидит в той ладье она,
- Чародейка злая моя,
- Как луна, холодна, бледна.
«Моя усталость выше гор…»
- Моя усталость выше гор,
- Во рву лежит моя любовь,
- И потускневший ищет взор,
- Где слёзы катятся и кровь.
- Моя усталость выше гор,
- Не для земли её труды,
- И смотрит потускневший взор
- На злые, страшные плоды!
«Что говорить, что жизнь изжита…»
- Что говорить, что жизнь изжита,
- Истощена!
- Могильной сенью не прикрыта
- Ещё она.
- И даже тёмный сон могилы
- Не так глубок, –
- У бледной смерти кратки силы,
- Блеснёт восток.
- И всё, что жило и дышало
- И отцвело,
- В иной стране взойдёт сначала
- Свежо, светло.
«Обрыв из глины…»
- Обрыв из глины,
- Вверху – берёза да сосна.
- Река мелка, но гул стремнины
- Звучит, как мощная волна.
- На камнях пена,
- У берега – водоворот,
- А выше – в воду по колена
- Забрался мальчик, рыбы ждёт.
- Везде – смертельные обманы,
- Но разве страшно умереть!
- Уж если храбры мальчуганы,
- Так нам-то, взрослым, что робеть?
«Змий, царящий над вселенною…»
- Змий, царящий над вселенною,
- Весь в огне, безумно-злой,
- Я хвалю Тебя смиренною,
- Дерзновенною хулой.
- Из болотной топкой сырости
- Повелел, Великий, Ты
- Деревам и травам вырасти,
- Вывел листья и цветы.
- И ползущих и летающих
- Ты воззвал на краткий срок.
- Сознающих и желающих
- Тяжкой жизни Ты обрёк.
- Тучи зыблешь Ты летучие,
- Ветры гонишь вдоль земли,
- Чтоб Твои лобзанья жгучие
- Раньше срока не сожгли.
- Неотменны повеления,
- Нет пощады у Тебя.
- Ты царишь, презрев моления,
- Не любя и не губя.
«Мгновенное явленье красоты…»
- Мгновенное явленье красоты,
- Взволнован я тобою, –
- Чуть различимые черты,
- Уже похищенные тьмою.
- Прошла перед моим окном,
- И на меня не поглядела, –
- За скучным я сидел трудом,
- И я уйти не смел от дела.
- И как уйти, куда идти?
- Нигде нельзя найти
- Руководительные знаки, –
- Бесчисленны пути,
- Следы повсюду одинаки.
«Мечи отчаянья свергаются с небес…»
- Мечи отчаянья свергаются с небес,
- Наряжены чарующим сияньем,
- И говорят, что древний Змий воскрес,
- Что он царит и жжёт своим дыханьем.
- Он сотворил, чтоб поглотить,
- Он равнодушно беспощаден, –
- Равно любить, равно губить
- Превозносящихся и гадин.
- Мечи отчаянья! Стремительное зло!
- Весь свет похитивши от мира,
- Ты царствуешь спокойно и светло,
- И говоришь: «Не сотвори кумира!»
«Никто не узнает моей глубины…»
- Никто не узнает моей глубины,
- Какие в ней тёмные сны,
- О чём.
- О, если бы кто-нибудь тайну открыл,
- И ярким её озарил
- Лучом!
- Не я эту долю притворства избрал,
- Скрываться и лгать я устал
- Давно.
- Но что же мне делать с безумством моим?
- Я чужд и своим и чужим
- Равно.
- Готов я склониться пред волей иной,
- Любою дорогой земной
- Идти.
- Но строги веления творческих сил.
- Начертаны вплоть до могил
- Пути.
«Всю жизнь меня медлительно томила…»
- Всю жизнь меня медлительно томила
- Любовь к иному бытию.
- Я скоро к вам, жемчужные светила,
- Направлю алую ладью.
- И говорит мне тёмный голос ныне,
- Что надо жизнь перенести,
- Что нет иных путей к святыне,
- Что я на истинном пути.
«В душе моей затхлая мгла…»
- В душе моей затхлая мгла.
- В ней древо соблазна сокрыто.
- Цветенье его ядовито,
- Отравлена злая смола.
- Колышатся ветви, как тени,
- И листья на них не шумят,
- И льётся больной аромат
- Печали, истомы и лени.
- И если восходит луна
- Над мёртвой моею пустыней,
- На ветвях повиснувший иней
- Осветит печально она.
- Внизу же, где шепчутся воды,
- Где всходит таинственный ствол,
- Сидит, безобразен и гол,
- Растленный хулитель природы.
«Пойми, что гибель неизбежна…»
- Пойми, что гибель неизбежна,
- Доверься мне,
- И успокойся безмятежно
- В последнем сне.
- В безумстве дни твои сгорели, –
- Но что тужить!
- Вся жизнь, весь мир – игра без цели!
- Не надо жить.
- Не надо счастия земного,
- Да нет и сил,
- И сам ты таинства иного
- Уже вкусил!
«Привиденья нас боятся…»
- Привиденья нас боятся
- Иль стыдятся, может быть,
- И порою к нам стремятся,
- Но не могут с нами жить.
- Мы ли бешены и злобны
- Иль на них печать суда?
- Мы же им во всём подобны,
- Кроме знака: «Никогда».
«Веришь в грани? хочешь знать?..»
- Веришь в грани? хочешь знать?
- Полюбил Её, – святую девственную Мать?
- Боль желаний утоли.
- Не узнаешь, не достигнешь здесь, во мгле земли.
- Надо верить и дремать
- И хвалить в молитвах тихих девственную Мать.
- Все дороги на земле
- Веют близкой смертью, веют вечным злом во мгле.
«Грешник, пойми, что Творца…»
- Грешник, пойми, что Творца
- Ты прогневил:
- Ты не дошёл до конца,
- Ты не убил.
- Дан был тебе талисман
- Вечного зла,
- Но в повседневный туман
- Робость влекла.
- Пламенем гордых страстей
- Жечь ты не смел, –
- На перёкрестке путей
- Тлея истлел.
- Пеплом рассыплешься ты,
- Пеплом в золе.
- О, для чего же мечты
- Шепчут о зле!
«Не смейся над моим нарядом…»
- Не смейся над моим нарядом,
- Не говори, что для него я стар, –
- Я зачарую властным взглядом,
- И ты познаешь силу чар.
- Я набекрень надвину шляпу,
- Я плащ надену на плечо, –
- Ты на плече увидишь лапу, –
- Химеры дышат горячо.
- С моим лицом лицо химеры
- Увидишь рядом ты.
- Ты слышишь, слышишь запах серы?
- И на груди моей цветы.
- Кинжал. Смеёшься? Стары ножны?
- Но он увёртлив, как змея.
- Дрожишь? Вы все неосторожны.
- Я не смешон. Убью. Безумен я.
«О, жалобы на множество лучей…»
- О, жалобы на множество лучей,
- И на неслитность их!
- И не искать бы мне во тьме ключей
- От кладезей моих!
- Ключи нашёл я, и вошёл в чертог,
- И слил я все лучи.
- Во мне лучи. Я – весь. Я – только бог.
- Слова мои – мечи.
- Я – только бог. Но я и мал, и слаб.
- Причины создал я.
- В путях моих причин я вечный раб,
- И пленник бытия.
«О, злая жизнь, твои дары…»
- О, злая жизнь, твои дары –
- Коварные обманы!
- Они обманчиво пестры,
- И зыбки, как туманы.
- Едва успеет расцвести
- Красы пленительной избыток,
- Уж ты торопишься плести
- Иную ткань из тех же ниток.
- И только смерть освободит
- Того, кто выпил кубок тленья,
- Твоё усердие спешит
- Воззвать иные поколенья.
- О, смерть! О, нежный друг!
- Зачем в твои чертоги
- Не устремятся вдруг
- И земнородные, и боги?
«Солнце светлое восходит…»
- Солнце светлое восходит,
- Озаряя мглистый дол,
- Где ещё безумство бродит,
- Где ликует произвол.
- Зыбко движутся туманы,
- Сколько холода и мглы!
- Полуночные обманы
- Как сильны ещё и злы!
- Злобы низменно-ползучей
- Ополчилась шумно рать,
- Чтоб зловещей, чёрной тучей
- Наше солнце затмевать.
- Солнце ясное, свобода!
- Горячи твои лучи.
- В час великого восхода
- Возноси их, как мечи.
- Яркий зной, как тяжкий молот,
- Подними и опусти,
- Побеждая мрак и холод
- Заграждённого пути.
- Тем, кто в длительной печали
- Гордой волей изнемог,
- Озари святые дали
- За усталостью дорог.
- Кто в объятьях сна немого
- Позабыл завет любви,
- Тех горящим блеском слова
- К новой жизни воззови.
«Нерон сказал богам державным…»
- Нерон сказал богам державным:
- «Мы торжествуем и царим!»
- И под ярмом его бесславным
- Клонился долго гордый Рим.
- Таил я замысел кровавый.
- Час исполнения настал, –
- И отточил я мой лукавый,
- Мой беспощадно-злой кинжал.
- В сияньи цесарского трона,
- Под диадемой золотой,
- Я видел тусклый лик Нерона,
- Я встретил взор его пустой.
- Кинжал в руке моей сжимая,
- Я не был робок, не был слаб, –
- Но ликовала воля злая,
- Меня схватил Неронов раб.
- Смолою облит, на потеху
- Безумных буду я сожжён.
- Внимай бессмысленному смеху
- И веселися, злой Нерон!
Ходит, бродит
- Кто-то ходит возле дома.
- Эта поступь нам знакома.
- Береги детей.
- Не давай весёлым дочкам
- Бегать к аленьким цветочкам, –
- Близок лиходей.
- А сынки-то, – вот мальчишки!
- Все изорваны штанишки,
- И в пыли спина.
- Непоседливый народец!
- Завели бы хороводец
- В зале у окна.
- «Что ж нам дома! Точно в клетке».
- Вот как вольны стали детки
- В наши злые дни!
- Да ведь враг наш у порога!
- Мать! Держи мальчишек строго, –
- Розгой их пугни.
- Детки остры, спросят прямо:
- «Так скажи, скажи нам, мама,
- Враг наш, кто же он?» –
- «Он услышит, он расскажет,
- А начальник вас накажет». –
- «Ах, так он – шпион!
- Вот, нашла кого бояться!
- Этой дряни покоряться
- Не хотим вовек.
- Скажем громко, без уклона,
- Что пославший к нам шпиона –
- Низкий человек.
- Мы играем, как умеем,
- И сыграть, конечно, смеем
- Всякую игру.
- Пусть ползут ужом и змеем, –
- И без них мы разумеем,
- Что нам ко двору».
- Ходит, бродит возле дома.
- Злая поступь нам знакома.
- Вот он у дверей.
- Детки смелы и упрямы,
- Не боятся старой мамы.
- Не сберечь детей.
«В тебе не вижу иноверца…»
Вячеславу Иванову
- В тебе не вижу иноверца.
- Тебя зову с надеждой Я.
- Дракон – Моё дневное сердце,
- Змея – ночная грусть Моя.
- Я полюбил отраду Ночи, –
- Но в праздник незакатный Дня
- Ты не найдёшь пути короче
- Путей, ведущих от Меня.
- Напрасно прославляешь Солнце,
- Гоня Меня с твоих высот, –
- Смеясь на твой призыв,
- Альдонса Руно косматое стрижёт.
- От пламенеющего Змея
- Святые прелести тая,
- Ко мне склонилась Дульцинея:
- Она – Моя, всегда Моя.
- Не о борьбе она Мне скажет,
- Она, чей голос слаще арф.
- Она крестом на Мне повяжет
- Не на победу данный шарф.
- Простосердечную Альдонсу
- За дух козлиный не казня,
- Я возвестил тебе и Солнцу
- Один завет: «Люби Меня».
«В мантии серой…»
- В мантии серой
- С потупленным взором,
- Печальный и бледный,
- Предстал Абадонна.
- Он считает и плачет,
- Он считает
- Твои, о брат Мой,
- Рабские поклоны.
- Безмолвный,
- Он тайно вещает
- Мой завет:
- «Мой брат,
- Пойми:
- Ты – Я.
- Восстань!
- Ты – Я,
- Сотворивший
- Оба неба, –
- И небо Адонаи,
- И небо Люцифера.
- Адонаи сжигает
- И требует поклоненья.
- Люцифер светит,
- И не требует даже признанья».
- Вот что, безмолвный,
- Тайно вещает
- Абадонна.
«Разбудил меня рано твой голос, о Брама!..»
- Разбудил меня рано твой голос, о Брама!
- Я прошла по росистым лугам,
- Поднялась по ступеням высокого храма
- И целую священный Лингам.
- Он возложен на ткани узорной,
- Покрывающей древний алтарь.
- Стережёт его голый и чёрный,
- Диадемой увенчанный царь.
- На священном Лингаме ярка позолота,
- Сам он чёрен, громаден и прям…
- Я закрою Лингам закрасневшимся лотосом,
- Напою ароматами храм.
- Алтарю, покрывалу, Лингаму
- Я открою, что сладко люблю.
- Вместе Шиву, и Вишну, и Браму я
- Ароматной мольбой умолю.
«Если знаешь светлый путь…»
- Если знаешь светлый путь,
- Если сердце выбилось из пут,
- Если любишь дол в сиянии зари, –
- Смело двери отвори
- Утром рано.
- Заиграй на флейте
- Песни алых дней.
- Над багряностью пылающих углей
- Тени серые ещё не вьются, – рано.
- Заиграй, всколыхни
- Лёгкий занавес тумана.
- Заиграй, взметни
- Выше неба тонкий звук,
- Победитель злых разлук.
«Тени резкие ты бросил…»
- Тени резкие ты бросил,
- Пересекшие весь дол.
- Ты на небе цветом алым,
- Солнцем радостным расцвёл.
- Ты в траве росой смеёшься,
- И заря твоя для всех.
- Дрогнул демон злой, услышав
- Побеждающий твой смех.
- Ты ликуешь в ясном небе,
- Сеешь радость и печаль,
- Видишь солнце, горы, море,
- И опять стремишься вдаль.
«На холмах заревых таинственную быль…»
- На холмах заревых таинственную быль
- Я вязью начертал пурпурно-ярких знаков.
- Шафран и кардамон, и томную ваниль
- Вмешал я в омег мой и в сон багряных маков.
- За стол торжеств я сел с ликующим лицом,
- И пью я терпкий мёд, и сладкий яд вкушаю,
- И в пиршественный ковш, наполненный вином,
- Играющую кровь по капле я вливаю.
- Спешите все на мой весёлый фестивал!
- Восславим Айсу мы, и все её капризы.
- Нам пьяная печаль откроет шумный бал,
- Последние срывая дерзко с тела ризы.
- Любуйтесь остротой сгибаемых локтей,
- Дивитесь на её полуденную кожу!
- Я муки жгучие, и лакомства страстей,
- И пряности ядов медлительно умножу.
- Под звоны мандолин, под стоны звонких арф
- Изысканных личин развязывайте банты, –
- На мраморном полу рубино-алый шарф,
- У ясписных колонн нагие флагелланты.
«На заре, заре румяной…»
- На заре, заре румяной
- Полоса за полосой, –
- Тон лиловый, тон багровый, тон багряный
- Жаркой, алою обрызганы росой.
- Крупноцветны анемоны,
- Красны бусыньки брусник.
- На заре румяной запестрели склоны.
- Вопленницы милой заалелся лик.
- И сапфиры, и рубины
- Ярки в алости зари.
- Распускайтесь, расцветайте, алы крины,
- Ты, заря, заря кровавая, гори.
- Заливай холмы пожаром,
- Яркий пламень заревой,
- И в ответ багряным, пламенным угарам
- Ты, свирель звончатая, взывай и вой.
«Заряла, озаряла…»
- Заряла, озаряла,
- Свирель взбудившая заря.
- Желанная зарьяла,
- Зарёй багряною горя.
- Довольно алых пыток.
- Храни, заря, избыток сил.
- Стремительный напиток
- Уже довольно усладил.
- Пылающие стынут.
- На них с вершин смотрю,
- Пока ещё не кинут
- Покров на жаркую зарю.
- Развязанные кольца,
- Звеня, уж выпали из рук.
- Умолкли колокольца,
- И близок сердца тёмный стук.
«Пришла опять, желаньем поцелуя…»
- Пришла опять, желаньем поцелуя
- И грешной наготы
- В последний раз покойника волнуя,
- И сыплешь мне цветы.
- А мне в гробу приятно и удобно.
- Я счастлив, – я любим!
- Восходит надо мною так незлобно
- Кадильный синий дым.
- Басит молодожён, румяный дьякон,
- Кадит со всех сторон,
- И милый лик возлюбленной заплакан,
- И грустен, и влюблён.
- Прильнёт сейчас к рукам, скрещённым плоско,
- Румяный поцелуй.
- Целуй лицо, – оно желтее воска.
- Любимая, целуй!
- Склонясь, раскрой вдрожаньи белой груди
- Два нежные холма.
- Пускай вокруг смеются злые люди, –
- Засмейся и сама.
«Перехитрив мою судьбу…»
- Перехитрив мою судьбу,
- Уже и тем я был доволен,
- Что весел был, когда был болен,
- Что весел буду и в гробу.
- Перехитрив мою судьбу,
- Я светлый день печалью встретил,
- И самый ясный день отметил
- Морщиной резкою на лбу.
- Ну, что же, злись, моя судьба!
- Что хочешь, всё со мною делай.
- Ты не найдёшь в природе целой
- Такого кроткого раба.
- Ну, что же, злись, моя судьба!
- Беснуйся на моё терпенье.
- Готовь жестокое мне мщенье,
- Как непокорная раба.
«Краем прибережной кручи…»
- Краем прибережной кручи
- Мы в ночной въезжаем лес.
- Бледен свет луны сквозь тучи
- В тёмном таинстве небес.
- Снежным лесом едем, едем.
- Кто-то тронул мне плечо.
- Нашим призрачным соседям
- И зимою горячо.
- Им под пологом мятелей
- Не земные снятся сны.
- Им летят на ветки елей
- Сказки белые луны.
«Плещут волны перебойно…»
- Плещут волны перебойно,
- Небо сине, солнце знойно,
- Алы маки под окном,
- Жизнь моя течёт спокойно,
- И роптать мне непристойно
- Ни на что и ни о чём.
- Только грустно мне порою,
- Отчего ты не со мною,
- Полуночная Лилит,
- Ты, чей лик над сонной мглою,
- Скрытый маскою – луною,
- Тихо всходит и скользит.
- Из-под маски он, туманный,
- Светит мне, печально-странный, –
- Но ведь это – всё ж не ты!
- Ты к стране обетованной,
- Долгожданной и желанной
- Унесла мои мечты.
- Что ж осталось мне? Работа,
- Поцелуи да забота
- О страницах, о вещах.
- За спиною – страшный кто-то,
- И внизу зияет что-то,
- Притаясь пока в цветах.
- Шаг ступлю, ступлю я прямо.
- Под цветами ахнет яма,
- Глина сухо зашуршит.
- То, что было богом храма,
- Глухо рухнет в груду хлама, –
- Но шепну опять упрямо:
- «Где ты, тихая Лилит?»
«Я часть загадки разгадал…»
- Я часть загадки разгадал,
- И подвиг Твой теперь мне ясен.
- Коварный замысел прекрасен,
- Ты не напрасно искушал.
- Когда Ты в первый раз пришёл
- К дебелой, похотливой Еве,
- Тебя из рая Произвол
- Извёл ползущего на чреве.
- В веках Ты примирился с Ним.
- Ты усыпил Его боязни.
- За первый грех Твой, Елогим,
- Послали мудрого на казни.
- Так, слава делу Твоему!
- Твоё ученье слаще яда,
- И кто вкусил его, тому
- На свете ничего не надо.
«Похвалы земному раю…»
- Похвалы земному раю
- Пусть бы юные пропели,
- В жизнь вступившие едва, –
- Я же песен не слагаю.
- Знаю, людям надоели
- Эти жалкие слова.
- Труден подвиг отреченья.
- Бьётся скованная сила.
- Горько мне, что не пою.
- Бог простит мне прегрешенья.
- Жизнь тоскою отравила
- Душу бедную мою.
«Там, внизу, костры горели…»
- Там, внизу, костры горели,
- И весёлые шли танцы
- Вкруг разложенных огней, –
- Но без смысла и без цели
- Я раскладывал пасьянсы
- В келье замкнутой моей,
- И боролся я с тоскою,
- Сердце, в духе древней Спарты,
- Болью тёмной веселя,
- И смеялись надо мною
- Все разложенные карты
- От туза до короля.
«Светлый дом мой всё выше…»
- Светлый дом мой всё выше.
- Мудрый зодчий его создаёт.
- На его перламутровой крыше
- Не заплачет тоскующий кот.
- Тень земного предмета
- Попадёт ли на вышку мою,
- Где, далёкий от внешнего света,
- Я мечту увенчаю мою?
- Как бы низко ни падало солнце,
- К горизонту багрово скользя,
- Но в моё золотое оконце
- Низкой тени подняться нельзя.
- Цепенейте, долины, во мраке
- И безумствуйте в мглистом бреду, –
- К вам, свирепые ночью собаки,
- Никогда уже я не сойду.
«Проснувшися не рано…»
- Проснувшися не рано,
- Я вышел на балкон.
- Над озером Лугано
- Дымился лёгкий сон.
- От горных высей плыли
- Туманы к облакам,
- Как праздничные были,
- Рассказанные снам.
- Весь вид здесь был так дивен,
- Был так красив весь край,
- Что не был мне противен
- Грохочущий трамвай.
- Хулы, привычно строгой,
- В душе заснувшей нет.
- Спокоен я дорогой,
- Всем странам шлю привет.
- Прекрасные, чужие, –
- От них в душе туман;
- Но ты, моя Россия,
- Прекраснее всех стран.
«Печалью бессонной…»
- Печалью бессонной
- Невестиных жарких желаний
- От смертного сна пробуждённый
- Для юных лобзаний,
- Он дико рванулся в могиле, –
- И доски рукам уступили.
- Досками он землю раздвинул, –
- И крест опрокинул.
- Простившись с разрытой могилой
- И сбросивши саван, он к милой
- Пошел потихоньку с кладбища, –
- Но жаль ему стало жилища,
- Где было так мёртво-бездумно…
- Шумела столица безумно
- Пред ним, и угрюмый
- Стоял он, томясь непонятно
- Тяжёлою думой:
- К невесте идти иль обратно?
«Ты от жизни оторвался…»
- Ты от жизни оторвался
- И с мечтою сочетался, –
- Не бери земной подруги,
- Не стремись к минутным целям:
- Не заснут седые вьюги,
- Не прильнут к дремотным елям, –
- Их жестокие боренья
- Далеки от утомленья.
«Зелень тусклая олив…»
- Зелень тусклая олив,
- Успокоенность желания.
- Безнадёжно молчалив
- Скорбный сон твой, Гефсимания.
- В утомленьи и в бреду,
- В час, как ночь безумно стынула,
- Как молился Он в саду,
- Чтобы эта чаша минула!
- Было тёмно, как в гробу.
- Мать великая ответила
- На смиренную мольбу
- Только резким криком летела.
- Ну, так что ж! Как хочет Бог,
- В жизни нашей так и сбудется,
- А мечтательный чертог
- Только изредка почудится.
- Всякий буйственный порыв
- Гасит холодом вселенная.
- Я иду в тени олив,
- И душа моя – смиренная.
- Нет в душе надежд и сил,
- Умирают все желания.
- Я спокоен, – я вкусил
- Прелесть скорбной Гефсимании.
«Опять ночная тишина…»
- Опять ночная тишина
- Лежит в равнине омертвелой.
- Обыкновенная луна
- Глядит на снег, довольно белый.
- Опять непраздничен и синь
- Простор небесного молчанья,
- И в глубине ночных пустынь
- Всё те же звёздные мерцанья.
- И я, как прежде, жалкий раб,
- Как из моих собратьев каждый,
- Всё так же бледен, тих и слаб,
- Всё тою же томлюсь я жаждой.
- Мечтать о дивных чудесах
- Хочу, как встарь, – и не мечтаю,
- И в равнодушных небесах
- Пророчеств новых не читаю.
- И если по ночным снегам,
- Звеня бубенчиками бойко,
- Летит знакомая всем нам
- По множеству романсов тройка,
- То как не улыбнуться мне
- Её навязчивому бреду!
- Не сяду в сани при луне,
- И никуда я не поеду.
«Коля, Коля, ты за что ж…»
- Коля, Коля, ты за что ж
- Разлюбил меня, желанный?
- Отчего ты не придёшь
- Посидеть с твоею Анной?
- На меня и не глядишь,
- Словно скрыта я в тумане.
- Знаю, милый, ты спешишь
- На свидание к Татьяне.
- Ах, напрасно я люблю,
- Погибаю от злодеек.
- Я эссенции куплю
- Склянку на десять копеек.
- Ядом кишки обожгу,
- Буду громко выть от боли.
- Жить уж больше не могу
- Я без миленького Коли.
- Но сначала наряжусь,
- И, с эссенцией в кармане,
- На трамвае прокачусь
- И явлюсь к портнихе Тане.
- Злости я не утаю,
- Уж потешусь я сегодня.
- Вам всю правду отпою,
- И разлучница, и сводня.
- Но не бойтесь, – красоты
- Ваших масок не нарушу,
- Не плесну я кислоты
- Ни на Таню, ни на Грушу.
- «Бог с тобой! – скажу в слезах.–
- Утешайся, грамотейка!
- При цепочке, при часах,
- А такая же ведь швейка!»
- Говорят, что я проста,
- На письме не ставлю точек.
- Всё ж, мой милый, для креста
- Принеси ты мне веночек.
- Не кручинься, и, обняв
- Талью новой, умной милой,
- С нею в кинематограф
- Ты иди с моей могилы.
- По дороге ей купи
- В лавке плитку шоколада,
- Мне же молви: «Нюта, спи!
- Ничего тебе не надо.
- Ты эссенции взяла
- Склянку на десять копеек,
- И в мученьях умерла,
- Погибая от злодеек».
«Изнурённый, утомлённый…»
- Изнурённый, утомлённый
- Жаждой счастья и привета,
- От лампады незажжённой
- Жди таинственного света.
- Не ропщи, не уклоняйся
- От дороги, людям странной,
- Но смиренно отдавайся
- Чарам тайны несказанной,
- За невидимой защитой,
- С неожиданной отрадой,
- Пред иконою сокрытой
- С незажжённою лампадой.
Красота Иосифа
- Залиха лежала, стеная, на пышной постели,
- И жёны вельмож Фараона пред нею сидели.
- «Залиха, скажи нам, какой ты болезнью страдаешь?
- Печально ты смотришь, горишь ты, – как свечка, ты таешь».–
- «Подруги, я стражду, больная мятежною страстью,
- Желание жгучее пало на сердце напастью». –
- «Высокая доля уносит в поток наслаждений, –
- Тебе ли знакомы несытые вздохи томлений!» –
- «О, если б имела, подруги, я всё, что б хотела!
- О, если бы воля моя не знавала предела!» –
- «Но что невозможно, о том бесполезны и грёзы
- Безумны желанья, безумны горючие слёзы!» –
- «Для вас, о подруги, мои непонятны мученья,
- Но вам покажу я предмет моего вожделенья.
- Вы сами желанья почуете лютое жало».
- Залиха за чем-то рабыню тихонько послала,
- И снова к подругам: «Покушайте, вот апельсины.
- Ах, если бы в сладостях было забвенье кручины!»
- Едва апельсинов коснулись ножи золотые,
- У входа зазыблились быстро завесы цветные.
- Тяжёлые складки рукою проворной отбросив,
- Вошёл и склонился смиренно красавец Иосиф,
- И по полу твёрдо ступая босыми ногами,
- Приблизился к гостьям и скромно поник он очами.
- Горячая кровь на ланитах его пламенела,
- Смуглело загаром прекрасное, стройное тело.
- И вскрикнули жёны, с Иосифа глаз не спускают,
- Как руки ножами порезали, сами не знают.
- Плоды окровавлены, – гостьям как будто не больно.
- И рада Залиха, на них улыбнулась невольно.
- «Вы полны восторгом, едва вы его увидали.
- Судите же сами, какие терплю я печали!
- Он – раб мой! Его каждый день, как рабыня, прошу я,
- Никак не могу допроситься его поцелуя!» –
- «Теперь, о подруга, твои нам понятны мученья,
- Мы видели сами предмет твоего вожделенья!»
«В тебя, безмолвную, ночную…»
- В тебя, безмолвную, ночную,
- Всё так же верно я влюблён,
- И никогда не торжествую,
- И жизнь моя – полдневный сон.
- Давно не ведавшие встречи,
- Ты – вечно там, я – снова здесь,
- Мы устремляем взор далече,
- В одну мечтательную весь.
- И ныне, в час лукавый плена,
- Мы не боимся, не спешим.
- Перед тобой моя измена, –
- Как легкий и прозрачный дым.
- Над этим лучезарным морем,
- Где воздух сладок и согрет,
- Устами дружными повторим
- Наш тайный, роковой завет.
- И как ни смейся надо мною
- Жестокий, полуденный сон, –
- Я роковою тишиною
- Твоих очей заворожён.
«Беспредельно утомленье…»
- Беспредельно утомленье,
- Бесконечен тёмный труд.
- Ночь зарёй полночной светит.
- Где же я найду терпенье,
- Чтоб до капли выпить этот
- Дьявольский сосуд?
- Посмотрите, – поседела
- У меня уж голова.
- Я, как прежде, странник нищий,
- Ах, кому ж какое дело
- До того, что мудрый ищет
- Вечные слова!
«Здесь, над милой Кондаминой…»
- Здесь, над милой Кондаминой,
- Где нежна природа-мать,
- Веет лаской голубиной
- Он, умеющий играть,
- Взоры благостные клонит
- К расцветанию мимоз,
- И на дальний север гонит
- Откровенно злой мороз.
- Даль морская голубеет,
- Светел каждый уголок, –
- Но порою вдруг повеет
- Тихий, лёгкий холодок.
- Станет молча за спиною
- Та, кто вечно сторожит,
- И костлявою пятою
- В гулкий камень постучит.
- Звезда Маир сияет надо мною,
- Звезда Маир,
- И озарён прекрасною звездою
- Далёкий мир.
