Жанры
Регистрация
Читать онлайн Я не верю судьбе бесплатно

Я не верю судьбе


Рис.1 Я не верю судьбе
Рис.2 Я не верю судьбе

Если друг оказался вдруг

Песня о друге

  • Если друг
  •    оказался вдруг
  • И не друг, и не враг,
  •    а так;
  • Если сразу не разберешь,
  • Плох он или хорош, —
  • Парня в горы тяни —
  •    рискни! —
  • Не бросай одного
  •    его:
  • Пусть он в связке в одной
  •    с тобой
  • Там поймешь, кто такой.
  • Если парень в горах —
  •    не ах,
  • Если сразу раскис —
  •    и вниз,
  • Шаг ступил на ледник —
  •    и сник,
  • Оступился —
  •    и в крик, —
  • Значит, рядом с тобой —
  •    чужой,
  • Ты его не брани —
  •    гони:
  • Вверх таких не берут
  •    и тут
  • Про таких не поют.
  • Если ж он не скулил,
  •    не ныл,
  • Пусть он хмур был и зол,
  •    но шел,
  • А когда ты упал
  •    со скал,
  • Он стонал,
  •    но держал;
  • Если шел он с тобой
  •    как в бой,
  • На вершине стоял — хмельной, —
  • Значит, как на себя самого
  • Положись на него!

1966

Здесь вам не равнина

  • Здесь вам не равнина, здесь климат иной —
  • Идут лавины одна за одной,
  • И здесь за камнепадом ревет камнепад, —
  • И можно свернуть, обрыв обогнуть, —
  • Но мы выбираем трудный путь,
  • Опасный, как военная тропа.
  • Кто здесь не бывал, кто не рисковал —
  • Тот сам себя не испытал,
  • Пусть даже внизу он звезды хватал с небес:
  • Внизу не встретишь, как ни тянись,
  • За всю свою счастливую жизнь
  • Десятой доли таких красот и чудес.
  • Нет алых роз и траурных лент,
  • И не похож на монумент
  • Тот камень, что покой тебе подарил, —
  • Как Вечным огнем, сверкает днем
  • Вершина изумрудным льдом —
  • Которую ты так и не покорил.
  • И пусть говорят, да, пусть говорят,
  • Но — нет, никто не гибнет зря!
  • Так лучше — чем от водки и от простуд.
  • Другие придут, сменив уют
  • На риск и непомерный труд, —
  • Пройдут тобой не пройденный маршрут.
  • Отвесные стены… А ну — не зевай!
  • Ты здесь на везение не уповай —
  • В горах не надежны ни камень, ни лед,
  •    ни скала,
  • Надеемся только на крепость рук,
  • На руки друга и вбитый крюк —
  • И молимся, чтобы страховка не подвела.
  • Мы рубим ступени… Ни шагу назад!
  • И от напряженья колени дрожат,
  • И сердце готово к вершине бежать из груди.
  • Весь мир на ладони — ты счастлив и нем
  • И только немного завидуешь тем,
  • Другим — у которых вершина еще впереди.

1966

Военная песня

  • Мерцал закат, как сталь клинка.
  • Свою добычу смерть считала…
  • Бой будет завтра, а пока
  • Взвод зарывался в облака
  • И уходил по перевалу.
  • Отставить разговоры!
  • Вперед и вверх, а там…
  • Ведь это наши горы —
  • Они помогут нам!
  • А до войны — вот этот склон
  • Немецкий парень брал с тобою,
  • Он падал вниз, но был спасен, —
  • А вот сейчас, быть может, он
  • Свой автомат готовит к бою.
  • Отставить разговоры!
  • Вперед и вверх, а там…
  • Ведь это наши горы —
  • Они помогут нам!
  • Ты снова здесь, ты собран весь —
  • Ты ждешь заветного сигнала.
  • И парень тот — он тоже здесь,
  • Среди стрелков из «Эдельвейс», —
  • Их надо сбросить с перевала!
  • Отставить разговоры!
  • Вперед и вверх, а там…
  • Ведь это наши горы —
  • Они помогут нам!
  • Взвод лезет вверх, а у реки —
  • Тот, с кем ходил ты раньше в паре.
  • Мы ждем атаки до тоски,
  • А вот альпийские стрелки
  • Сегодня что-то не в ударе…
  • Отставить разговоры!
  • Вперед и вверх, а там…
  • Ведь это наши горы —
  • Они помогут нам!

1966

Скалолазка

  • Я спросил тебя: «Зачем идете в гору вы? —
  • А ты к вершине шла, а ты рвалася в бой. —
  • Ведь Эльбрус и с самолета видно здорово…»
  • Рассмеялась ты — и взяла с собой.
  • И с тех пор ты стала близкая и ласковая,
  • Альпинистка моя, скалолазка моя, —
  • Первый раз меня из трещины вытаскивая,
  • Улыбалась ты, скалолазка моя!
  • А потом за эти проклятые трещины,
  • Когда ужин твой я нахваливал,
  • Получил я две короткие затрещины —
  • Но не обиделся, а приговаривал:
  • «Ох, какая же ты близкая и ласковая,
  • Альпинистка моя, скалоолазка моя!..»
  • Каждый раз меня по трещинам выискивая,
  • Ты бранила меня, альпинистка моя!
  • А потом на каждом нашем восхождении —
  • Ну почему ты ко мне недоверчивая?! —
  • Страховала ты меня с наслаждением,
  • Альпинистка моя гуттаперчевая!
  • Ох, какая ж ты не близкая, не ласковая,
  • Альпинистка моя, скалоолазка моя!
  • Каждый раз меня из пропасти вытаскивая,
  • Ты ругала меня, скалоолазка моя.
  • За тобой тянулся из последней силы я —
  • До тебя уже мне рукой подать, —
  • Вот долезу и скажу: «Довольно, милая!»
  • Тут сорвался вниз, но успел сказать:
  • «Ох, какая же ты близкая и ласковая,
  • Альпинистка моя скало ласковая!..»
  • Мы теперь с тобою одной веревкой связаны,
  • Стали оба мы скалолазами!

1966

Прощание с горами

  • В суету городов и в потоки машин
  • Возвращаемся мы — просто некуда деться! —
  • И спускаемся вниз с покоренных вершин,
  • Оставляя в горах свое сердце.
  • Так оставьте ненужные споры —
  • Я себе уже все доказал:
  • Лучше гор могут быть только горы,
  • На которых еще не бывал.
  • Кто захочет в беде оставаться один,
  • Кто захочет уйти, зову сердца не внемля?!
  • Но спускаемся мы с покоренных вершин, —
  • Что же делать — и боги спускались на землю.
  • Так оставьте ненужные споры —
  • Я себе уже все доказал:
  • Лучше гор могут быть только горы,
  • На которых еще не бывал.
  • Сколько слов и надежд, сколько песен и тем
  • Горы будят у нас — и зовут нас остаться! —
  • Но спускаемся мы — кто на год, кто совсем, —
  • Потому что всегда мы должны возвращаться.
  • Так оставьте ненужные споры —
  • Я себе уже все доказал:
  • Лучше гор могут быть только горы,
  • На которых никто не бывал!

1966

«Свои обиды каждый человек…»

  • Свои обиды каждый человек —
  • Проходит время — и забывает.
  • А моя печаль — как вечный снег:
  • Не тает, не тает.
  • Не тает она и летом
  • В полуденный зной, —
  • И знаю я: печаль-тоску мне эту
  • Век носить с собой.

1966

Она была в Париже

[1]

  • Наверно, я погиб: глаза закрою — вижу.
  • Наверно, я погиб: робею, а потом —
  • Куда мне до нее — она была в Париже,
  • И я вчера узнал — не только в ём одном!
  • Какие песни пел я ей про Север дальний! —
  • Я думал: вот чуть-чуть — и будем мы на ты, —
  • Но я напрасно пел о полосе нейтральной —
  • Ей глубоко плевать, какие там цветы.
  • Я спел тогда еще — я думал, это ближе —
  • «Про счетчик», «Про того, кто раньше с нею
  •    был»…
  • Но что ей до меня — она была в Париже, —
  • Ей сам Марсель Марсо чевой-то говорил!
  • Я бросил свой завод — хоть, в общем, был не
  •    вправе, —
  • Засел за словари на совесть и на страх…
  • Но что ей от того — она уже в Варшаве, —
  • Мы снова говорим на разных языках…
  • Приедет — я скажу по-польски: «Прóшу, пани,
  • Прими таким как есть, не буду больше петь…»
  • Но что ей до меня — она уже в Иране, —
  • Я понял: мне за ней, конечно, не успеть!
  • Она сегодня здесь, а завтра будет в Осле, —
  • Да, я попал впросак, да, я попал в беду!..
  • Кто раньше с нею был и тот, кто будет после, —
  • Пусть пробуют они — я лучше пережду!

1966

Песня о новом времени

  • Как призывный набат, прозвучали в ночи тяжело
  •    шаги, —
  • Значит, скоро и нам — уходить и прощаться
  •    без слов.
  • По нехоженым тропам протопали лошади, лошади,
  • Неизвестно к какому концу унося седоков.
  • Наше время иное, лихое, но счастье, как встарь,
  •    ищи!
  • И в погоню летим мы за ним, убегающим, вслед.
  • Только вот в этой скачке теряем мы лучших
  •    товарищей,
  • На скаку не заметив, что рядом — товарищей нет.
  • И еще будем долго огни принимать за пожары мы,
  • Будет долго зловещим казаться нам скрип сапогов,
  • О войне будут детские игры с названьями старыми,
  • И людей будем долго делить на своих и врагов.
  • А когда отгрохочет, когда отгорит и отплачется,
  • И когда наши кони устанут под нами скакать,
  • И когда наши девушки сменят шинели
  •    на платьица, —
  • Не забыть бы тогда, не простить бы и не потерять!..

<1966 или 1967>

Гололед

  • Гололед на Земле, гололед —
  • Целый год напролет гололед.
  • Будто нет ни весны, ни лета —
  • В саван белый одета планета —
  • Люди, падая, бьются об лед.
  • Гололед на Земле, гололед —
  • Целый год напролет гололед.
  • Гололед, гололед, гололед —
  • Целый год напролет, целый год.
  • Даже если всю Землю — в облет,
  • Не касаясь планеты ногами, —
  • Не один, так другой упадет
  • На поверхность, а там — гололед! —
  • И затопчут его сапогами.
  • Гололед на Земле, гололед —
  • Целый год напролет гололед.
  • Гололед, гололед, гололед —
  • Целый год напролет, целый год.
  • Только — лед, словно зеркало, лед,
  • Но на детский каток не похоже, —
  • Может — зверь не упавши пройдет…
  • Гололед! — и двуногий встает
  • На четыре конечности тоже.
  • Гололед на Земле, гололед —
  • Целый год напролет гололед.
  • Гололед, гололед, гололед —
  • Целый год напролет, целый год.

Зима 1966/67, ред. <1973>

«Вот — главный вход, но только вот…»

  • Вот — главный вход, но только вот
  • Упрашивать — я лучше сдохну, —
  • Вхожу я через черный ход,
  • А выходить стараюсь в окна.
  • Не вгоняю я в гроб никого,
  • Но вчера меня, тепленького —
  • Хоть бываю и хуже я сам, —
  • Оскорбили до ужаса.
  • И, плюнув в пьяное мурло
  • И обвязав лицо портьерой,
  • Я вышел прямо сквозь стекло —
  • В объятья к милиционеру.
  • И меня — окровавленного,
  • Всенародно прославленного,
  • Прям как был я — в амбиции
  • Довели до милиции.
  • И, кулаками покарав
  • И попинав меня ногами,
  • Мне присудили крупный штраф —
  • За то, что я нахулиганил.
  • А потом — перевязанному,
  • Несправедливо наказанному —
  • Сердобольные мальчики
  • Дали спать на диванчике.
  • Проснулся я — еще темно, —
  • Успел поспать и отдохнуть я, —
  • Встаю и, как всегда, — в окно,
  • Но на окне — стальные прутья!
  • И меня — патентованного,
  • Ко всему подготовленного, —
  • Эти прутья печальные
  • Ввергли в бездну отчаянья.
  • А рано утром — верь не верь —
  • Я встал, от слабости шатаясь, —
  • И вышел в дверь — я вышел в дверь!
  • С тех пор в себе я сомневаюсь.
  • В мире — тишь и безветрие,
  • Чистота и симметрия, —
  • На душе моей — тягостно,
  • И живу я безрадостно.

Зима 1966/67

«Корабли постоят — и ложатся на курс…»

  • Корабли постоят — и ложатся на курс, —
  • Но они возвращаются сквозь непогоды…
  • Не пройдет и полгода — и я появлюсь, —
  • Чтобы снова уйти на полгода.
  • Возвращаются все — кроме лучших друзей,
  • Кроме самых любимых и преданных женщин.
  • Возвращаются все — кроме тех, кто нужней, —
  • Я не верю судьбе, а себе — еще меньше.
  • Но мне хочется верить, что это не так,
  • Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.
  • Я, конечно, вернусь — весь в друзьях
  •    и в делах —
  • Я, конечно, спою — не пройдет и полгода.
  • Я, конечно, вернусь — весь в друзьях
  •    и в мечтах,
  • Я, конечно, спою — не пройдет и полгода.

<1967>

Случай в ресторане

  • В ресторане по стенкам висят тут и там —
  • «Три медведя», «Заколотый витязь»…
  • За столом одиноко сидит капитан.
  • «Разрешите?» — спросил я. «Садитесь!
  • …Закури!» — «Извините, „Казбек“
  •    не курю…»
  • «Ладно, выпей, — давай-ка посуду!..
  • Да пока принесут… Пей, кому говорю!
  • Будь здоров!» — «Обязательно буду!»
  • «Ну так что же, — сказал, захмелев,
  •    капитан, —
  • Водку пьешь ты красиво, однако.
  • А видал ты вблизи пулемет или танк?
  • А ходил ли ты, скажем, в атаку?
  • В сорок третьем под Курском я был
  •    старшиной, —
  • За моею спиной — такое…
  • Много всякого, брат, за моею спиной,
  • Чтоб жилось тебе, парень, спокойно!»
  • Он ругался и пил, он спросил про отца,
  • И кричал он, уставясь на блюдо:
  • «Я полжизни отдал за тебя, подлеца, —
  • А ты жизнь прожигаешь, иуда!
  • А винтовку тебе, а послать тебя в бой?!
  • А ты водку тут хлещешь со мною!..»
  • Я сидел как в окопе под Курской дугой —
  • Там, где был капитан старшиною.
  • Он все больше хмелел, я — за ним
  •    по пятам, —
  • Только в самом конце разговора
  • Я обидел его — я сказал: «Капитан,
  • Никогда ты не будешь майором!..»

1967

«Ну вот, исчезла дрожь в руках…»

  • Ну вот, исчезла дрожь в руках,
  •    Теперь — наверх!
  • Ну вот, сорвался в пропасть страх
  •    Навек, навек, —
  • Для остановки нет причин —
  •    Иду, скользя…
  • И в мире нет таких вершин,
  •    Что взять нельзя!
  • Среди нехоженых путей
  •    Один — пусть мой!
  • Среди невзятых рубежей
  •    Один — за мной!
  • А имена тех, кто здесь лег,
  •    Снега таят…
  • Среди непройденных дорог
  •    Одна — моя!
  • Здесь голубым сияньем льдов
  •    Весь склон облит,
  • И тайну чьих-нибудь следов
  •    Гранит хранит…
  • И я гляжу в свою мечту
  •    Поверх голов
  • И свято верю в чистоту
  •    Снегов и слов!
  • И пусть пройдет немалый срок —
  •    Мне не забыть,
  • Что здесь сомнения я смог
  •    В себе убить.
  • В тот день шептала мне вода:
  •    Удач — всегда!..
  • А день… какой был день тогда?
  •    Ах да — среда!..

1969

К вершине

Памяти Михаила Хергиани

  • Ты идешь по кромке ледника,
  • Взгляд не отрывая от вершины.
  • Горы спят, вдыхая облака,
  • Выдыхая снежные лавины.
  • Но они с тебя не сводят глаз —
  • Будто бы тебе покой обещан,
  • Предостерегая всякий раз
  • Камнепадом и оскалом трещин.
  • Горы знают — к ним пришла беда, —
  • Дымом затянуло перевалы.
  • Ты не отличал еще тогда
  • От разрывов горные обвалы.
  • Если ты о помощи просил —
  • Громким эхом отзывались скалы,
  • Ветер по ущельям разносил
  • Эхо гор, как радиосигналы.
  • И когда шел бой за перевал, —
  • Чтобы не был ты врагом замечен,
  • Каждый камень грудью прикрывал,
  • Скалы сами подставляли плечи.
  • Ложь, что умный в горы не пойдет!
  • Ты пошел — ты не поверил слухам, —
  • И мягчал гранит, и таял лед,
  • И туман у ног стелился пухом…
  • Если в вечный снег навеки ты
  • Ляжешь — над тобою, как над близким,
  • Наклонятся горные хребты
  • Самым прочным в мире обелиском.

1969

Мне этот бой не забыть нипочем

О моем старшине

  • Я помню райвоенкомат:
  • «В десант не годен — так-то, брат, —
  • Таким, как ты, — там невпротык…»
  •    И дальше — смех:
  • Мол, из тебя какой солдат?
  • Тебя — хоть сразу в медсанбат!..
  • А из меня — такой солдат, как изо всех.
  • А на войне как на войне,
  • А мне — и вовсе, мне — вдвойне, —
  • Присохла к телу гимнастерка на спине.
  • Я отставал, сбоил в строю, —
  • Но как-то раз в одном бою —
  • Не знаю чем — я приглянулся старшине.
  • …Шумит окопная братва:
  • «Студент, а сколько дважды два?
  • Эй, холостой, а правда — графом был Толстой?
  • А кто евоная жена?..»
  • Но тут встревал мой старшина:
  • «Иди поспи — ты ж не святой, а утром — бой».
  • И только раз, когда я встал
  • Во весь свой рост, он мне сказал:
  • «Ложись!.. — и дальше пару слов без падежей. —
  • К чему две дырки в голове!»
  • И вдруг спросил: «А что в Москве,
  • Неужто вправду есть дома в пять этажей?..»
  • Над нами — шквал, — он застонал —
  • И в нем осколок остывал, —
  • И на вопрос его ответить я не смог.
  • Он в землю лег — за пять шагов,
  • За пять ночей и за пять снов —
  • Лицом на запад и ногами на восток.

1971

Черные бушлаты

Евпаторийскому десанту

  • За нашей, спиною
  •    остались
  •      паденья,
  •        закаты, —
  • Ну хоть бы ничтожный,
  •    ну хоть бы
  •      невидимый
  •        взлет!
  • Мне хочется верить,
  •    что черные
  •      наши
  •        бушлаты
  • Дадут мне возможность
  •    сегодня
  •      увидеть
  •        восход.
  • Сегодня на людях
  •    сказали:
  •      «Умрите
  •        геройски!»
  • Попробуем, ладно,
  •    увидим,
  •      какой
  •        оборот…
  • Я только подумал,
  •    чужие
  •      куря
  •        папироски:
  • Тут — кто как умеет,
  •    мне важно —
  •      увидеть
  •       =восход.
  • Особая рота —
  •    особый
  •      почет
  •        для сапера.
  • Не прыгайте с финкой
  •    нá спину
  •    ==мою
  •        из ветвей, —
  • Напрасно стараться —
  •    я и
  •      с перерезанным
  •        горлом
  • Сегодня увижу
  •    восход
  •      до развязки
  •        своей!
  • Прошли по тылам мы,
  •    держась,
  •      чтоб не резать
  •        их — сонных, —
  • И вдруг я заметил,
  •    когда
  •      прокусили
  •        проход:
  • Еще несмышленый,
  •    зеленый,
  •      но чуткий
  •        подсолнух
  • Уже повернулся
  •    верхушкой
  •      своей
  •        на восход.
  • За нашей спиною
  •    в шесть тридцать
  •      остались —
  •        я знаю —
  • Не только паденья,
  •    закаты,
  •      но — взлет
  •        и восход.
  • Два провода голых,
  •    зубами
  •      скрипя,
  •        зачищаю.
  • Восхода не видел,
  •    но понял:
  •      вот-вот
  •        и взойдет!
  • Уходит обратно
  •    на нас
  •      поредевшая
  •        рота.
  • Что было — не важно,
  •    а важен
  •      лишь взорванный
  •        форт.
  • Мне хочется верить,
  •    что грубая
  •      наша
  •        работа
  • Вам дарит возможность
  •    беспошлинно
  •      видеть
  •        восход!

1972

Песня о звездах

  • Мне этот бой не забыть нипочем —
  • Смертью пропитан воздух, —
  • А с небосклона бесшумным дождем
  • Падали звезды.
  • Снова упала — и я загадал:
  • Выйти живым из боя, —
  • Так свою жизнь я поспешно связал
  • С глупой звездою.
  • Я уж решил: миновала беда
  • И удалось отвертеться, —
  • С неба свалилась шальная звезда —
  • Прямо под сердце.
  • Нам говорили: «Нужна высота!»
  • И «Не жалеть патроны!»…
  • Вон покатилась вторая звезда —
  • Вам на погоны.
  • Звезд этих в небе — как рыбы в прудах,
  • Хватит на всех с лихвою.
  • Если б не насмерть, ходил бы тогда
  • Тоже — Героем.
  • Я бы Звезду эту сыну отдал,
  • Просто — на память…
  • В небе висит, пропадает звезда —
  • Некуда падать.

1964

Песня о земле

  • Кто сказал: «Все сгорело дотла,
  • Больше в землю не бросите семя!»?
  • Кто сказал, что Земля умерла?
  • Нет, она затаилась на время!
  • Материнства не взять у Земли,
  • Не отнять, как не вычерпать моря.
  • Кто поверил, что Землю сожгли?
  • Нет, она почернела от горя.
  • Как разрезы, траншеи легли,
  • И воронки — как раны зияют.
  • Обнаженные нервы Земли
  • Неземное страдание знают.
  • Она вынесет все, переждет, —
  • Не записывай Землю в калеки!
  • Кто сказал, что Земля не поет,
  • Что она замолчала навеки?!
  • Нет! Звенит она, стоны глуша,
  • Изо всех своих ран, из отдушин,
  • Ведь Земля — это наша душа, —
  • Сапогами не вытоптать душу!
  • Кто поверил, что Землю сожгли?!
  • Нет, она затаилась на время…

1969

Сыновья уходят в бой

  • Сегодня не слышно биенья сердец —
  • Оно для аллей и беседок.
  • Я падаю, грудью хватая свинец,
  • Подумать успев напоследок:
  •    «На этот раз мне не вернуться,
  •    Я ухожу — придет другой».
  •    Мы не успели оглянуться —
  •    А сыновья уходят в бой!
  • Вот кто-то, решив: после нас — хоть потоп,
  • Как в пропасть шагнул из окопа.
  • А я для того свой покинул окоп,
  • Чтоб не было вовсе потопа.
  •    Сейчас глаза мои сомкнутся,
  •    Я крепко обнимусь с землей.
  •    Мы не успели оглянуться —
  •    А сыновья уходят в бой!
  • Кто сменит меня, кто в атаку пойдет?
  • Кто выйдет к заветному мосту?
  • И мне захотелось — пусть будет вон тот,
  • Одетый во все не по росту.
  •    Я успеваю улыбнуться,
  •    Я видел, кто придет за мной.
  •    Мы не успели оглянуться —
  •    А сыновья уходят в бой!
  • Разрывы глушили биенье сердец,
  • Мое же — мне громко стучало,
  • Что все же конец мой — еще не конец:
  • Конец — это чье-то начало.
  •    Сейчас глаза мои сомкнутся,
  •    Я крепко обнимусь с землей.
  •    Мы не успели оглянуться —
  •    А сыновья уходят в бой!

1969

Жил я с матерью и батей

Серебряные струны

  • У меня гитара есть — расступитесь, стены!
  • Век свободы не видать из-за злой фортуны!
  • Перережьте горло мне, перережьте вены —
  • Только не порвите серебряные струны!
  • Я зароюсь в землю, сгину в одночасье —
  • Кто бы заступился за мой возраст юный!
  • Влезли ко мне в душу, рвут ее на части —
  • Только б не порвали серебряные струны!
  • Но гитару унесли, с нею — и свободу, —
  • Упирался я, кричал: «Сволочи, паскуды!
  • Вы втопчите меня в грязь, бросьте меня в воду
  • Только не порвите серебряные струны!»
  • Что же это, братцы! Не видать мне, что ли,
  • Ни денечков светлых, ни ночей безлунных?!
  • Загубили душу мне, отобрали волю, —
  • А теперь порвали серебряные струны…

1962

Тот, кто раньше с нею был

  • В тот вечер я не пил, не пел —
  • Я на нее вовсю глядел,
  • Как смотрят дети, как смотрят дети.
  • Но тот, кто раньше с нею был,
  • Сказал мне, чтоб я уходил,
  • Сказал мне, чтоб я уходил,
  • Что мне не светит.
  • И тот, кто раньше с нею был, —
  • Он мне грубил, он мне грозил.
  • А я все помню — я был не пьяный.
  • Когда ж я уходить решил,
  • Она сказала: «Не спеши!»
  • Она сказала: «Не спеши,
  • Ведь слишком рано!»
  • Но тот, кто раньше с нею был,
  • Меня, как видно, не забыл, —
  • И как-то в осень, и как-то в осень —
  • Иду с дружком, гляжу — стоят, —
  • Они стояли молча в ряд,
  • Они стояли молча в ряд
  • Их было восемь.
  • Со мною — нож, решил я: что ж,
  • Меня так просто не возьмешь, —
  • Держитесь, гады! Держитесь, гады!
  • К чему задаром пропадать,
  • Ударил первым я тогда,
  • Ударил первым я тогда —
  • Так было надо.
  • Но тот, кто раньше с нею был, —
  • Он эту кашу заварил
  • Вполне серьезно, вполне серьезно.
  • Мне кто-то на плечи повис, —
  • Валюха крикнул: «Берегись!»
  • Валюха крикнул: «Берегись!» —
  • Но было поздно.
  • За восемь бед — один ответ.
  • В тюрьме есть тоже лазарет, —
  • Я там валялся, я там валялся.
  • Врач резал вдоль и поперек,
  • Он мне сказал: «Держись, браток!»
  • Он мне сказал: «Держись, браток!» —
  • И я держался.
  • Разлука мигом пронеслась,
  • Она меня не дождалась,
  • Но я прощаю, ее — прощаю.
  • Ее, как водится, простил,
  • Того ж, кто раньше с нею был,
  • Того, кто раньше с нею был, —
  • Не извиняю.
  • Ее, конечно, я простил,
  • Того ж, кто раньше с нею был,
  • Того, кто раньше с нею был, —
  • Я повстречаю!

1962

Весна еще в начале

  • Весна еще в начале,
  • Еще не загуляли,
  • Но уж душа рвалася из груди, —
  • И вдруг приходят двое
  • С конвоем, с конвоем:
  • «Оденься, — говорят, — и выходи!»
  • Я так тогда просил у старшины:
  • «Не уводите меня из Весны!»
  • До мая пропотели —
  • Всё расколоть хотели, —
  • Но — нате вам — темню я сорок дней.
  • И вдруг — как нож мне в спину —
  • Забрали Катерину, —
  • И следователь стал меня главней.
  • Я понял, я понял, что тону, —
  • Покажьте мне хоть в форточку Весну!
  • И вот опять — вагоны,
  • Перегоны, перегоны,
  • И стыки рельс отсчитывают путь, —
  • А за окном — в зеленом
  • Березки и клены, —
  • Как будто говорят: «Не позабудь!»
  • А с насыпи мне машут пацаны, —
  • Зачем меня увозят из Весны!..
  • Спросил я Катю взглядом:
  • «Уходим?» — «Не надо!»
  • «Нет, хватит, — без Весны я не могу!»
  • И мне сказала Катя:
  • «Что ж, хватит так хватит». —
  • И в ту же ночь мы с ней ушли в тайгу.
  • Как ласково нас встретила она!
  • Так вот, так вот какая ты, Весна!
  • А на вторые сутки На след напали суки —
  • Как псы на след напали и нашли,
  • И завязали суки И ноги и руки —
  • Как падаль по грязú поволокли.
  • Я понял: мне не видеть больше сны
  • Совсем меня убрали из Весны…

1962

«У меня было сорок фамилий…»

  • У меня было сорок фамилий,
  • У меня было семь паспортов,
  • Меня семьдесят женщин любили,
  • У меня было двести врагов.
  • Но я не жалею!
  • Сколько я ни старался,
  • Сколько я ни стремился —
  • Все равно, чтоб подраться,
  • Кто-нибудь находился.
  • И хоть путь мой и длинен и долог,
  • И хоть я заслужил похвалу —
  • Обо мне не напишут некролог
  • На последней странице в углу.
  • Но я не жалею!
  • Сколько я ни стремился,
  • Сколько я ни старался —
  • Кто-нибудь находился —
  • И я с ним напивался.
  • И хотя во все светлое верил —
  • Например, в наш советский народ, —
  • Не поставят мне памятник в сквере
  • Где-нибудь у Петровских ворот.
  • Но я не жалею!
  • Сколько я ни старался,
  • Сколько я ни стремился —
  • Все равно я спивался,
  • Все равно я катился.
  • Сочиняю я песни о драмах
  • И о жизни карманных воров, —
  • Мое имя не встретишь в рекламах
  • Популярных эстрадных певцов.
  • Но я не жалею!
  • Сколько я ни старался,
  • Сколько я ни стремился —
  • Я всегда попадался —
  • И все время садился.
  • Говорят, что на место все встанет.
  • Бросить пить? Видно, мне не судьба,
  • Все равно меня не отчеканят
  • На монетах заместо герба.
  • Но я не жалею!
  • Так зачем мне стараться?
  • Так зачем мне стремиться?
  • Чтоб во всем разобраться —
  • Нужно сильно напиться!

<1962 или 1963>

«Сколько лет, сколько лет…»

  • Сколько лет, сколько лет —
  • Всё одно и то же:
  • Денег нет, женщин нет,
  • Да и быть не может.
  • Сколько лет воровал,
  • Столько лет старался, —
  • Мне б скопить капитал —
  • Ну а я спивался.
  • Ни кола ни двора —
  • И ни рожи с кожей,
  • И друзей — ни хера,
  • Да и быть не может.
  • Только — водка на троих,
  • Только — пика с червой, —
  • Комом — все блины мои,
  • А не только первый.

<1962>

Правда ведь, обидно

  • Правда ведь, обидно — если завязал,
  • А товарищ продал, падла, и за все сказал:
  • За давнишнее, за драку — все сказал Сашок, —
  • Двое в синем, двое в штатском, черный воронок…
  • До свиданья, Таня, а может быть — прощай!
  • До свиданья, Таня, если можешь — не серчай!
  • Но все-таки обидно, чтоб за просто так
  • Выкинуть из жизни напрочь цельный четвертак!
  • На суде судья сказал: «Двадцать пять! До встречи!»
  • Раньше б горло я порвал за такие речи!
  • А теперь — терплю обиду, не показываю виду, —
  • Если встречу я Сашка — ох как изувечу!
  • До свиданья, Таня, а может быть — прощай!
  • До свиданья, Таня, если можешь — не серчай!
  • Но все-таки обидно, чтоб за просто так
  • Выкинуть из жизни напрочь цельный четвертак!

<1962>

Зэка Васильев и Петров зэка

  • Сгорели мы по недоразумению —
  • Он за растрату сел, а я — за Ксению, —
  • У нас любовь была, но мы рассталися:
  • Она кричала и сопротивлялася.
  • На нас двоих нагрянула ЧК,
  • И вот теперь мы оба с ним зэка —
  • Зэка Васильев и Петров зэка.
  • А в лагерях — не жизнь, а темень-тьмущая:
  • Кругом майданщики, кругом домушники,
  • Кругом ужасное к нам отношение
  • И очень странные поползновения.
  • Ну а начальству наплевать — за что и как,
  • Мы для начальства — те же самые зэка —
  • Зэка Васильев и Петров зэка.
  • И вот решили мы — бежать нам хочется,
  • Не то все это очень плохо кончится:
  • Нас каждый день мордуют уголовники,
  • И главный врач зовет к себе в любовники.
  • И вот — в бега решили мы, ну а пока
  • Мы оставалися всё теми же зэка —
  • Зэка Васильев и Петров зэка.
  • Четыре года мы побег готовили —
  • Харчей три тонны мы наэкономили,
  • И нам с собою даже дал половничек
  • Один ужасно милый уголовничек.
  • И вот ушли мы с ним в руке рука, —
  • Рукоплескали нашей дерзости зэка —
  • Зэка Петрову, Васильеву зэка.
  • И вот — по тундре мы, как сиротиночки, —
  • Не по дороге всё, а по тропиночке.
  • Куда мы шли — в Москву или в Монголию, —
  • Он знать не знал, паскуда, я — тем более.
  • Я доказал ему, что запад — где закат,
  • Но было поздно: нас зацапала ЧК —
  • Зэка Петрова, Васильева зэка.
  • Потом — приказ про нашего полковника:
  • Что он поймал двух крупных уголовников, —
  • Ему за нас — и деньги, и два ордена,
  • А он от радости все бил по морде нас.
  • Нам после этого прибавили срока,
  • И вот теперь мы — те же самые зэка —
  • Зэка Васильев и Петров зэка.

1962

«— Эй шофер, вези — Бутырский хутор…»

  • — Эй шофер, вези — Бутырский хутор,
  • Где тюрьма, — да поскорее мчи!
  • — Ты, товарищ, опоздал,
  •    ты на два года перепутал —
  • Разбирают уж тюрьму на кирпичи.
  • — Очень жаль, а я сегодня спозаранку
  • По родным решил проехаться местам…
  • Ну да ладно, что ж, шофер,
  •    тогда вези меня в «Таганку», —
  • Погляжу, ведь я бывал и там.
  • — Разломали старую «Таганку» —
  • Подчистую, всю, ко всем чертям!
  • — Что ж, шофер, давай назад,
  •    крути-верти свою баранку, —
  • Так ни с чем поедем по домам.
  • Или нет, шофер, давай закурим,
  • Или лучше — выпьем поскорей!
  • Пьем за то, чтоб не осталось
  •    по России больше тюрем,
  • Чтоб не стало по России лагерей!

<1963>

«За меня невеста отрыдает честно…»

  • За меня невеста отрыдает честно,
  • За меня ребята отдадут долги,
  • За меня другие отпоют все песни,
  • И, быть может, выпьют за меня враги.
  • Не дают мне больше интересных книжек,
  • И моя гитара — без струны.
  • И нельзя мне выше, и нельзя мне ниже,
  • И нельзя мне солнца, и нельзя луны.
  • Мне нельзя на волю — не имею права, —
  • Можно лишь — от двери до стены.
  • Мне нельзя налево, мне нельзя направо —
  • Можно только неба кусок, можно только сны.
  • Сны — про то, как выйду, как замок мой
  •    снимут,
  • Как мою гитару отдадут,
  • Кто меня там встретит, как меня обнимут
  • И какие песни мне споют.

<1963>

Про Сережку Фомина

  • Я рос как вся дворовая шпана —
  • Мы пили водку, пели песни ночью, —
  • И не любили мы Сережку Фомина
  • За то, что он всегда сосредоточен.
  • Сидим раз у Сережки Фомина —
  • Мы у него справляли наши встречи, —
  • И вот о том, что началась война,
  • Сказал нам Молотов в своей известной речи.
  • В военкомате мне сказали: «Старина,
  • Тебе броню дает родной завод „Компрессор“!»
  • Я отказался, — а Сережку Фомина
  • Спасал от армии отец его, профессор.
  • Кровь лью я за тебя, моя страна,
  • И все же мое сердце негодует:
  • Кровь лью я за Сережку Фомина —
  • А он сидит и в ус себе не дует!
  • Теперь небось он ходит по кинам —
  • Там хроника про нас перед сеансом, —
  • Сюда б сейчас Сережку Фомина —
  • Чтоб побывал он на фронте на германском!
  • …Но наконец закончилась война —
  • С плеч сбросили мы словно тонны груза, —
  • Встречаю я Сережку Фомина —
  • А он Герой Советского Союза…

1964

Штрафные батальоны

  • Всего лишь час дают на артобстрел —
  • Всего лишь час пехоте передышки.
  • Всего лишь час до самых главных дел:
  • Кому — до ордена, ну а кому — до «вышки».
  • За этот час не пишем ни строки —
  • Молись богам войны артиллеристам!
  • Ведь мы ж не просто так — мы штрафники, —
  • Нам не писать: «…считайте коммунистом».
  • Перед атакой — водку, — вот мура!
  • Свое отпили мы еще в гражданку,
  • Поэтому мы не кричим «ура» —
  • Со смертью мы играемся в молчанку.
  • У штрафников один закон, один конец:
  • Коли, руби фашистского бродягу,
  • И если не поймаешь в грудь свинец —
  • Медаль на грудь поймаешь за отвагу.
  • Ты бей штыком, а лучше — бей рукой:
  • Оно надежней, да оно и тише, —
  • И ежели останешься живой —
  • Гуляй, рванина, от рубля и выше!
  • Считает враг: морально мы слабы, —
  • За ним и лес, и города сожжены.
  • Вы лучше лес рубите на гробы —
  • В прорыв идут штрафные батальоны!
  • Вот шесть ноль-ноль — и вот сейчас обстрел, —
  • Ну, бог войны, давай без передышки!
  • Всего лишь час до самых главных дел:
  • Кому — до ордена, а большинству —
  •    до «вышки»…

1964

Письмо рабочих Тамбовского завода китайским руководителям

  • В Пекине очень мрачная погода,
  • У нас в Тамбове на заводе перекур, —
  • Мы пишем вам с тамбовского завода,
  • Любители опасных авантюр!
  • Тем, что вы договóр не подписали,
  • Вы причинили всем народам боль
  • И, извращая факты, доказали,
  • Что нам дороже генерал де Голль.
  • Нам каждый день насущный мил и дорог,
  • Но если даже вспомнить старину,
  • То это ж вы изобретали порох
  • И строили Китайскую стенý.
  • Мы понимаем — вас совсем не мало,
  • Чтоб триста миллионов погубить, —
  • Но мы уверены, что сам товарищ Мао,
  • Ей-богу, очень-очень хочет жить.
  • Когда вы рис водою запивали —
  • Мы проявляли интернационализм, —
  • Небось когда вы русский хлеб жевали,
  • Не говорили про оппортунизм!
  • Боитесь вы, что — реваншисты в Бонне,
  • Что — Вашингтон грозится перегнать, —
  • Но сам Хрущев сказал еще в ООНе,
  • Что мы покажем кузькину им мать!
  • Вам не нужны ни бомбы, ни снаряды —
  • Не раздувайте вы войны пожар, —
  • Мы нанесем им, если будет надо,
  • Ответный термоядерный удар.
  • А если зуд — без дела не страдайте, —
  • У вас еще достаточно делов:
  • Давите мух, рождаемость снижайте,
  • Уничтожайте ваших воробьев!
  • И не интересуйтесь нашим бытом —
  • Мы сами знаем, где у нас чего.
  • Так наш ЦК писал в письме открытом, —
  • Мы одобряем линию его!

<1964>

Антисемиты

  • Зачем мне считаться шпаной и бандитом —
  • Не лучше ль податься мне в антисемиты:
  • На их стороне хоть и нету законов, —
  • Поддержка и энтузиазм миллионов.
  • Решил я — и значит, кому-то быть битым.
  • Но надо ж узнать, кто такие семиты, —
  • А вдруг это очень приличные люди,
  • А вдруг из-за них мне чего-нибудь будет!
  • Но друг и учитель — алкаш в бакалее —
  • Сказал, что семиты — простые евреи.
  • Да это ж такое везение, братцы, —
  • Теперь я спокоен — чего мне бояться!
  • Я долго крепился, ведь благоговейно
  • Всегда относился к Альберту Эйнштейну.
  • Народ мне простит, но спрошу я невольно:
  • Куда отнести мне Абрама Линкольна?
  • Средь них — пострадавший от Сталина
  •    Каплер,
  • Средь них — уважаемый мной Чарли Чаплин,
  • Мой друг Рабинович и жертвы фашизма,
  • И даже основоположник марксизма.
  • Но тот же алкаш мне сказал после дельца,
  • Что пьют они кровь христианских младенцев:
  • И как-то в пивной мне ребята сказали,
  • Что очень давно они Бога распяли!
  • Им кровушки надо — они по запарке
  • Замучили, гады, слона в зоопарке!
  • Украли, я знаю, они у народа
  • Весь хлеб урожая минувшего года!
  • По Курской, Казанской железной дороге
  • Построили дачи — живут там как боги…
  • На всё я готов — на разбой и насилье, —
  • И бью я жидов — и спасаю Россию!

1964

Песня про уголовный кодекс

  • Нам ни к чему сюжеты и интриги:
  • Про всё мы знаем, про всё, чего ни дашь.
  • Я, например, на свете лучшей книгой
  • Считаю Кодекс уголовный наш.
  • И если мне неймется и не спится
  • Или с похмелья нет на мне лица —
  • Открою Кодекс на любой странице,
  • И не могу — читаю до конца.
  • Я не давал товарищам советы,
  • Но знаю я — разбой у них в чести, —
  • Вот только что я прочитал про это:
  • Не ниже трех, не свыше десяти.
  • Вы вдумайтесь в простые эти строки, —
  • Что нам романы всех времен и стран! —
  • В них есть бараки, длинные как сроки,
  • Скандалы, драки, карты и обман…
  • Сто лет бы мне не видеть этих строчек! —
  • За каждой вижу чью-нибудь судьбу, —
  • И радуюсь, когда статья — не очень:
  • Ведь все же повезет кому-нибудь!
  • И сердце бьется раненою птицей,
  • Когда начну свою статью читать,
  • И кровь в висках так ломится-стучится, —
  • Как мусорá, когда приходят брать.

1964

Наводчица

  • — Сегодня я с большой охотою
  • Распоряжусь своей субботою,
  • И если Нинка не капризная,
  • Распоряжусь своею жизнью я!
  • — Постой, чудак, она ж — наводчица, —
  •    Зачем?
  • — Да так, уж очень хочется!
  • — Постой, чудак, у нас — компания, —
  • Пойдем в кабак — зальем желание!
  • — Сегодня вы меня не пачкайте,
  • Сегодня пьянка мне — до лампочки:
  • Сегодня Нинка соглашается —
  • Сегодня жисть моя решается!
  • — Ну и дела же с этой Нинкою!
  • Она жила со всей Ордынкою, —
  • И с нею спать ну кто захочет сам!..
  • — А мне плевать — мне очень хочется!
  • Сказала: любит, — все, заметано!
  • — Отвечу рупь за сто, что врет она!
  • Она ж того — ко всем ведь просится…
  • — А мне чего — мне очень хочется!
  • — Она ж хрипит, она же грязная,
  • И глаз подбит, и ноги разные,
  • Всегда одета как уборщица…
  • — Плевать на это — очень хочется!
  • Все говорят, что — не красавица, —
  • А мне такие больше нравятся.
  • Ну что ж такого, что — наводчица, —
  • А мне еще сильнее хочется!

1964

О нашей встрече

  • О нашей встрече что там говорить! —
  • Я ждал ее, как ждут стихийных бедствий, —
  • Но мы с тобою сразу стали жить,
  • Не опасаясь пагубных последствий.
  • Я сразу сузил круг твоих знакомств,
  • Одел, обул и вытащил из грязи, —
  • Но за тобой тащился длинный хвост —
  • Длиннющий хвост твоих коротких связей.
  • Потом, я помню, бил друзей твоих:
  • Мне с ними было как-то неприятно, —
  • Хотя, быть может, были среди них
  • Наверняка отличные ребята.
  • О чем просила — делал мигом я, —
  • Мне каждый час хотелось сделать
  •    ночью брачной.
  • Из-за тебя под поезд прыгал я,
  • Но, слава Богу, не совсем удачно.
  • И если б ты ждала меня в тот год,
  • Когда меня отправили на дачу, —
  • Я б для тебя украл весь небосвод
  • И две звезды Кремлевские в придачу.
  • И я клянусь — последний буду гад! —
  • Не ври, не пей — и я прощу измену, —
  • И подарю тебе Большой театр
  • И Малую спортивную арену.
  • А вот теперь я к встрече не готов:
  • Боюсь тебя, боюсь ночей интимных —
  • Как жители японских городов
  • Боятся повторенья Хиросимы.

1964

Песня о госпитале

  • Жил я с матерью и батей
  • На Арбате — здесь бы так!
  • А теперь я в медсанбате —
  • На кровати, весь в бинтах…
  • Что нам слава, что нам Клава —
  • Медсестра — и белый свет!..
  • Помер мой сосед, что справа,
  • Тот, что слева, — еще нет.
  • И однажды, как в угаре,
  • Тот сосед, что слева, мне
  • Вдруг сказал: «Послушай, парень,
  • У тебя ноги-то нет».
  • Как же так? Неправда, братцы, —
  • Он, наверно, пошутил!
  • «Мы отрежем только пальцы» —
  • Так мне доктор говорил.
  • Но сосед, который слева,
  • Все смеялся, все шутил,
  • Даже если ночью бредил —
  • Все про ногу говорил.
  • Издевался: мол, не встанешь,
  • Не увидишь, мол, жены!..
  • Поглядел бы ты, товарищ,
  • На себя со стороны!
  • Если б был я не калека
  • И слезал с кровати вниз —
  • Я б тому, который слева,
  • Просто глотку перегрыз!
  • Умолял сестричку Клаву
  • Показать, какой я стал…
  • Был бы жив сосед, что справа, —
  • Он бы правду мне сказал!..

1964

Все ушли на фронт

  • Все срока уже закончены,
  • А у лагерных ворот,
  • Что крест-накрест заколочены, —
  • Надпись: «Все ушли на фронт».
  • За грехи за наши нас простят,
  • Ведь у нас такой народ:
  • Если Родина в опасности —
  • Значит, всем идти на фронт.
  • Там год — за три, если Бог хранит, —
  • Как и в лагере зачет.
  • Нынче мы на равных с вохрами —
  • Нынче всем идти на фронт.
  • У начальника Березкина —
  • Ох и гонор, ох и понт! —
  • И душа — крест-накрест досками, —
  • Но и он хотел на фронт.
  • Лучше было — сразу в тыл его:
  • Только с нами был он смел, —
  • Высшей мерой наградил его
  • Трибунал за самострел.
  • Ну а мы — всё оправдали мы, —
  • Наградили нас потом:
  • Кто живые, тех — медалями,
  • А кто мертвые — крестом.
  • И другие заключенные
  • Пусть читают у ворот
  • Нашу память застекленную —
  • Надпись: «Все ушли на фронт»…

1964

«Я любил и женщин и проказы…»

  • Я любил и женщин и проказы:
  • Что ни день, то новая была, —
  • И ходили устные рассказы
  • Про мои любовные дела.
  • И однажды как-то на дороге
  • Рядом с морем — с этим не шути —
  • Встретил я одну из очень многих
  • На моем на жизненном пути.
  • А у ней — широкая натура,
  • А у ней — открытая душа,
  • А у ней — отличная фигура, —
  • А у меня в кармане — ни гроша.
  • Ну а ей — в подарок нужно кольца;
  • Кабаки, духи из первых рук, —
  • А взамен — немного удовольствий
  • От ее сомнительных услуг.
  • «Я тебе, — она сказала, — Вася,
  • Дорогое самое отдам!..»
  • Я сказал: «За сто рублей согласен, —
  • Если больше — с другом пополам!»
  • Женщины — как очень злые кони:
  • Захрипит, закусит удила!..
  • Может, я чего-нибудь не понял,
  • Но она обиделась — ушла.
  • …Через месяц улеглись волненья
  • Через месяц вновь пришла она, —
  • У меня такое ощущенье,
  • Что ее устроила цена.

1964

Песня про стукача

  • В наш тесный круг не каждый попадал,
  • И я однажды — проклятая дата —
  • Его привел с собою и сказал:
  • «Со мною он — нальем ему, ребята!»
  • Он пил как все и был как будто рад,
  • А мы — его мы встретили как брата…
  • А он назавтра продал всех подряд, —
  • Ошибся я — простите мне, ребята!
  • Суда не помню — было мне невмочь,
  • Потом — барак, холодный как могила, —
  • Казалось мне — кругом сплошная ночь,
  • Тем более что так оно и было.
  • Я сохраню хотя б остаток сил, —
  • Он думает — отсюда нет возврата,
  • Он слишком рано нас похоронил, —
  • Ошибся он — поверьте мне, ребята!
  • И день наступит — ночь не на года, —
  • Я попрошу, когда придет расплата:
  • «Ведь это я привел его тогда —
  • И вы его отдайте мне, ребята!..»

1964

«Нам вчера прислали…»

  • Нам вчера прислали
  • Из рук вон плохую весть:
  • Нам вчера сказали,
  • Что Алеха вышел весь.
  • Как же так! Он Наде
  • Говорил, что — пофартит,
  • Что сыграет свадьбу —
  • На неделю загудит…
  • Не видать девахе
  • Этот свадебный гудеж,
  • Потому что — в драке
  • Налетел на чей-то нож,
  • Потому что — плохо,
  • Хоть не в первый раз уже
  • Получал Алеха
  • Дырки новые в душе.
  • Для того ль он душу,
  • Как рубаху, залатал,
  • Чтоб его убила
  • В пьяной драке сволота!
  • Если б всё в порядке —
  • Мы б на свадьбу нынче шли.
  • Но с ножом в лопатке
  • Поутру его нашли.
  • Что ж, поубивается
  • Девчонка, поревет,
  • Что ж, посомневается —
  • И слезы оботрет, —
  • А потом без вздоха
  • Отопрет любому дверь…
  • Ничего, Алеха, —
  • Все равно тебе теперь!
  • Мы его схороним очень скромно,
  • Что рыдать!
  • Некому о нем и похоронную
  • Послать,
  • Потому — никто не знает,
  • Где у Лехи дом, —
  • Вот такая смерть шальная
  • Всех нас ждет потом.
  • Что ж, поубивается
  • Девчонка, поревет,
  • Чуть посомневается —
  • И слезы оботрет,
  • А потом без вздоха
  • Отопрет любому дверь, —
  • Бог простит, а Леха…
  • Все равно ему теперь…

1964

Бал-маскарад

  • Сегодня в нашей комплексной бригаде
  • Прошел слушок о бале-маскараде, —
  • Раздали маски кроликов,
  • Слонов и алкоголиков,
  • Назначили все это — в зоосаде.
  • «Зачем идти при полном при параде —
  • Скажи мне, моя радость, Христа ради?»
  • Она мне: «Одевайся!» —
  • Мол, я тебя стесняюся,
  • Не то, мол, как всегда, пойдешь ты сзади.
  • «Я платье, — говорит, — взяла у Нади —
  • Я буду нынче как Марина Влади
  • И проведу, хоть тресну я,
  • Часы свои воскресные
  • Хоть с пьяной твоей мордой, но в наряде!»
  • …Зачем же я себя утюжил, гладил? —
  • Меня поймали тут же, в зоосаде, —
  • Ведь массовик наш Колька
  • Дал мне маску алкоголика —
  • И на троих зазвали меня дяди.
  • Я снова очутился в зоосаде:
  • Глядь — две жены, — ну две Марины Влади!
  • Одетые животными,
  • С двумя же бегемотами, —
  • Я тоже озверел — и стал в засаде.
  • Наутро дали премию в бригаде,
  • Сказав мне, что на бале-маскараде
  • Я будто бы не только
  • Сыграл им алкоголика,
  • А был у бегемотов я в ограде.

1964

Городской романс

  • Я однажды гулял по столице — и
  • Двух прохожих случайно зашиб, —
  • И, попавши за это в милицию,
  • Я увидел ее — и погиб.
  • Я не знаю, что там она делала, —
  • Видно, паспорт пришла получать —
  • Молодая, красивая, белая…
  • И решил я ее разыскать.
  • Шел за ней — и запомнил парадное.
  • Что сказать ей? — ведь я ж хулиган…
  • Выпил я — и позвал ненаглядную
  • В привокзальный один ресторан.
  • Ну а ей улыбались прохожие —
  • Мне хоть просто кричи «Караул!» —
  • Одному человеку по роже я
  • Дал за то, что он ей подморгнул.
  • Я икрою ей булки намазывал,
  • Деньги просто рекою текли, —
  • Я ж такие ей песни заказывал!
  • А в конце заказал — «Журавли».
  • Обещанья я ей до утра давал,
  • Повторял что-то вновь ей и вновь:
  • «Я ж пять дней никого не обкрадывал,
  • Моя с первого взгляда любовь!»
  • Говорил я, что жизнь потеряна,
  • Я сморкался и плакал в кашне, —
  • А она мне сказала: «Я верю вам —
  • И отдамся по сходной цене».
  • Я ударил ее, птицу белую, —
  • Закипела горячая кровь:
  • Понял я, что в милиции делала
  • Моя с первого взгляда любовь…

1964

Я был слесарь шестого разряда

  • Я был слесарь шестого разряда,
  • Я получки на ветер кидал, —
  • Получал я всегда сколько надо —
  • И плюс премию в каждый квартал.
  • Если пьешь, — понимаете сами —
  • Должен чтой-то иметь человек, —
  • Ну, и кроме невесты в Рязани,
  • У меня — две шалавы в Москве.
  • Шлю посылки и письма в Рязань я,
  • А шалавам — себя и вино, —
  • Каждый вечер — одно наказанье,
  • И всю ночь — истязанье одно.
  • Вижу я, что здоровие тает,
  • На работе — все брак и скандал, —
  • Никаких моих сил не хватает —
  • И плюс премии в каждый квартал.
  • Синяки и морщины на роже, —
  • И сказал я тогда им без слов:
  • На фиг вас — мне здоровье дороже, —
  • Поищите других фрайеров!..
  • Если б знали, насколько мне лучше,
  • Как мне чýдно — хоть кто б увидал:
  • Я один пропиваю получку —
  • И плюс премию в каждый квартал!

1964

Ребята, напишите мне письмо

  • Мой первый срок я выдержать не смог, —
  • Мне год добавят, может быть — четыре…
  • Ребята, напишите мне письмо:
  • Как там дела в свободном вашем мире?
  • Что вы там пьете? Мы почти не пьем.
  • Здесь — только снег при солнечной погоде…
  • Ребята, напишите обо всем,
  • А то здесь ничего не происходит!
  • Мне очень-очень не хватает вас —
  • Хочу увидеть милые мне рожи!
  • Как там Надюха, с кем она сейчас?
  • Одна? — тогда пускай напишет тоже.
  • Страшней, быть может, — только Страшный
  •    суд!
  • Письмо мне будет уцелевшей нитью, —
  • Его, быть может, мне не отдадут,
  • Но все равно, ребята, напишите!..

1964

А люди все роптали и роптали

«День на редкость — тепло и не тает…»

  • День на редкость — тепло и не тает, —
  • Видно, есть у природы ресурс, —
  • Ну… и, как это часто бывает,
  • Я ложусь на лирический курс.
  • Сердце бьется, как будто мертвецки
  • Пьян я, будто по горло налит:
  • Просто выпил я шесть по-турецки
  • Черных кофе, — оно и стучит!
  • Пить таких не советуют доз, но —
  • Не советуют даже любить! —
  • Есть знакомый один — виртуозно
  • Он докажет, что можно не жить.
  • Нет, жить можно, жить нужно и — много:
  • Пить, страдать, ревновать и любить, —
  • Не тащиться по жизни убого —
  • А дышать ею, петь ее, пить!
  • А не то и моргнуть не успеешь —
  • И пора уже в ящик играть.
  • Загрустишь, захандришь, пожалеешь —
  • Но… пора уж на ладан дышать!
  • Надо так, чтоб когда подытожил
  • Все, что пройдено, — чтобы сказал:
  • «Ну а все же неплохо я пожил, —
  • Пил, любил, ревновал и страдал!»
  • Нет, а все же природа богаче!
  • День какой! Что — поэзия? — бред!..
  • Впрочем, я написал-то иначе,
  • Чем хотел. Что ж, ведь я — не поэт.

<Конец 1950-х — начало 1960-х>

«Про меня говорят: он, конечно, не гений…»

  • Про меня говорят: он, конечно, не гений, —
  • Да, согласен — не мною гордится наш век, —
  • Интегральных и даже других исчислений
  • Не понять мне — не тот у меня интеллект.
  • Я однажды сказал: «Океан — как
  •    бассейн», —
  • И меня в этом друг мой не раз упрекал —
  • Но ведь даже известнейший физик Эйнштейн,
  • Как и я, относительно все понимал.
  • И пишу я стихи про одежду на вате, —
  • И такие!.. Без лести я б вот что сказал:
  • Как-то раз мой покойный сосед по палате
  • Встал, подполз ко мне ночью и вслух
  •    зарыдал.
  • Я пишу обо всем: о животных, предметах,
  • И о людях хотел, втайне женщин любя, —
  • Но в редакциях так посмотрели на это,
  • Что — прости меня, Муза, — я бросил тебя!
  • Говорят, что я скучен, — да, не был я
  •    в Ницце, —
  • Да, в стихах я про воду и пар говорил…
  • Эх, погиб, жаль, дружище в запое
  • в больнице —
  • Он бы вспомнил, как я его раз впечатлил!
  • И теперь я проснулся от длительной спячки,
  • От кошмарных ночей — <и> вот снова
  •    дышу, —
  • Я очнулся от белой-пребелой горячки —
  • В ожидании следующей снова пишу!

Конец 1950-х — начало 1960-х

«Если нравится — мало?..»

  •    Если нравится — мало?
  •    Если влюбился — много?
  •    Если б узнать сначала,
  •    Если б узнать надолго!
  • Где ж ты, фантазия скудная,
  • Где ж ты, словарный запас!
  • Милая, нежная, чудная!..
  • Эх, не влюбиться бы в вас!

<1961>

«Из-за гор — я не знаю, где горы те…»

  • Из-за гор — я не знаю, где горы те, —
  • Он приехал на белом верблюде,
  • Он ходил в задыхавшемся городе —
  • И его там заметили люди.
  •    И людскую толпу бесталанную
  •    С ее жизнью беспечной <и> зыбкой
  •    Поразил он спокойною, странною
  •    И такой непонятной улыбкой.
  • Будто знает он что-то заветное,
  • Будто слышал он самое вечное,
  • Будто видел он самое светлое,
  • Будто чувствовал все бесконечное.
  •    И взбесило толпу ресторанную
  •    С ее жизнью и прочной и зыбкой
  •    То, что он улыбается странною
  •    И такой непонятной улыбкой.
  • И герои все были развенчаны,
  • Оказались их мысли преступными,
  • Оказались красивые женщины
  • И холодными и неприступными.
  •    И взмолилась толпа бесталанная —
  •    Эта серая масса бездушная, —
  •    Чтоб сказал он им самое главное,
  •    И открыл он им самое нужное.
  • И, забыв все отчаянья прежние,
  • На свое место все стало снова:
  • Он сказал им три са<мые> нежные
  • И давно позабытые <слóва>.

<1961>

«Люди говорили морю: „До свиданья“…»

  • Люди говорили морю: «До свиданья»,
  • Чтоб приехать вновь они могли —
  • В воду медь бросали, загадав желанья, —
  • Я ж бросал тяжелые рубли.
  • Может, это глупо, может быть — не нужно, —
  • Мне не жаль их — я ведь не Гобсек.
  • Ну а вдруг найдет их совершенно чуждый
  • По мировоззренью человек!
  • Он нырнет, отыщет, радоваться будет,
  • Удивляться первых пять минут, —
  • После злиться будет: «Вот ведь, —
  •    скажет, — люди!
  • Видно, денег куры не клюют».
  • Будет долго мыслить головою бычьей:
  • «Пятаки — понятно — это медь.
  • Ишь — рубли кидают, — завели обычай!
  • Вот бы, гаду, в рожу посмотреть!»
  • Что ж, гляди, товарищ! На, гляди, любуйся!
  • Только не дождешься, чтоб сказал —
  • Что я здесь оставил, кáк хочу вернуться,
  • И тем боле — чтó я загадал!

<1962 или 1963>

«Я не пил, не воровал…»

  • Я не пил, не воровал
  • Ни штанов, ни денег,
  • Ни по старой я не знал,
  • Ни по новой фене.
  •    Запишите мне по глазу,
  •    Если я соврал, —
  •    Падла буду, я ни разу
  •    Грош не своровал!
  • Мне сказали — торгаши
  • Как-то там иначе, —
  • На какие-то гроши
  • Строют себе дачи.
  •    Ну и я решил податься
  •    К торгашам, клянусь,
  •    Честный я — чего бояться!
  •    Я и не боюсь.
  • Начал мной ОБХС
  • Интересоваться, —
  • А в меня вселился бес —
  • Очень страшный, братцы:
  •    Раз однажды я малину
  •    Оптом запродал, —
  •    Бес — проклятая скотина —
  •    Половину взял!
  • Бес недолго все вершил —
  • Всё раскрыли скоро, —
  • Суд — приятное решил
  • Сделать прокурору.
  •    И послали по Указу —
  •    Где всегда аврал.
  •    Запишите мне по глазу,
  •    Если я соврал!
  • Я забыл про отчий дом
  • И про нежность к маме,
  • И мой срок, как снежный ком,
  • Обрастал годами.
  •    И прошу верховный суд —
  •    Чтоб освободиться, —
  •    Ведь жена и дети ждут
  •    Своего кормильца!..

<1962 или 1963>

«Давно я понял: жить мы не смогли бы…»

  • Давно я понял: жить мы не смогли бы,
  • И что ушла — все правильно, клянусь, —
  • А за поклоны к праздникам — спасибо,
  • И за приветы тоже не сержусь.
  • А зря заботишься, хотя и пишешь — муж, но,
  • Как видно, он тебя не балует грошом, —
  • Так что, скажу за яблоки — не нужно,
  • А вот за курево и водку — хорошо.
  • Ты не пиши мне про березы, вербы —
  • Прошу Христом, не то я враз усну, —
  • Ведь здесь растут такие, Маша, кедры,
  • Что вовсе не скучаю за сосну!
  • Ты пишешь мне про кинофильм «Дорога»
  • И что народу — тыщами у касс, —
  • Но ты учти — людей здесь тоже много
  • И что кино бывает и у нас.
  • Ну в общем ладно — надзиратель злится,
  • И я кончаю, — ну всего, бывай!
  • Твой бывший муж, твой бывший кровопийца.
  • …А знаешь, Маша, знаешь, — приезжай!

1964

«Сколько павших бойцов полегло вдоль дорог…»

  • Сколько павших бойцов полегло вдоль дорог —
  •    Кто считал, кто считал!..
  • Сообщается в сводках Информбюро
  •    Лишь про то, сколько враг потерял.
  • Но не думай, что мы обошлись без потерь —
  •    Просто так, просто так…
  • Видишь — в поле застыл как подстреленный
  •    зверь,
  • Весь в огне, искалеченный танк!
  • Где ты, Валя Петров? — что за глупый вопрос:
  •    Ты закрыл своим танком брешь.
  • Ну а в сводках прочтем: враг потери понес,
  •    Ну а мы — на исходный рубеж.

1965

«Экспресс Москва — Варшава, тринадцатое место…»

  • Экспресс Москва — Варшава, тринадцатое место, —
  • В приметы я не верю — приметы ни при чем:
  • Ведь я всего до Минска, майор — всего до Бреста, —
  • Толкуем мы с майором, и каждый — о своем.
  •    Я ему про свои неполадки,
  •    Но ему незнакома печаль:
  •    Материально — он в полном порядке,
  •    А морально… Плевать на мораль!
  • Майор неразговорчив — кончал войну солдатом, —
  • Но я ему от сердца — и потеплел майор.
  • Но через час мы оба пошли ругаться матом,
  • И получился очень конкретный разговор.
  • Майор чуть-чуть не плакал, что снова уезжает,
  • Что снова под Берлином еще на целый год:
  • Ему без этих немцев своих забот хватает, —
  • Хотя бы воевали, а то — наоборот…
  • Майор сентиментален — не выдержали нервы:
  • Жена ведь провожала, — я с нею говорил.
  • Майор сказал мне после: «Сейчас не сорок первый,
  • А я — поверишь, парень! — как снова пережил».

1966

«Что сегодня мне суды и заседанья…»

  •    Что сегодня мне суды и заседанья —
  •    Мчусь галопом, закусивши удила:
  •    У меня приехал друг из Магадана —
  •    Так какие же тут могут быть дела!
  • Он привез мне про колымскую столицу
  •    ==небылицы, —
  • Ох, чего-то порасскажет он под водку мне
  •    ==в охотку! —
  • Может, даже прослезится долгожданная девица —
  • Комом в горле ей рассказы про Чукотку.
  •    Не начну сегодня нового романа,
  •    Плюнь в лицо от злости — только вытрусь я:
  •    У меня не каждый день из Магадана
  •    Приезжают мои лучшие друзья.
  • Спросит он меня, конечно, как ребятки, —
  •    ==всё в порядке! —
  • И предложит рюмку водки без опаски —
  •    ==я в завязке.
  • А потом споем на пару — ну конечно,
  •    ==дай гитару! —
  • «Две гитары», или нет — две новых сказки.
  •    Не уйду — пускай решит, что прогадала, —
  •    Ну и что же, что она его ждала:()
  •    У меня приехал друг из Магадана —
  •    Попрошу не намекать, — что за дела!
  • Он приехал не на день — он все успеет, —
  •    ==он умеет! —
  • У него на двадцать дней командировка —
  •    ==правда, ловко?
  • Он посмотрит все хоккей — поболеет, похудеет, —
  • У него к большому старту подготовка.
  •    Он стихов привез небось — два чемодана, —
  •    Хорошо, что есть кому его встречать!
  •    У меня приехал друг из Магадана, —
  •    Хорошо, что есть откуда приезжать!

1966

«А люди всё роптали и роптали…»

  • А люди всё роптали и роптали,
  • А люди справедливости хотят:
  • «Мы в очереди первыми стояли, —
  • А те, кто сзади нас, уже едят!»
  • Им объяснили, чтобы не ругаться:
  • «Мы просим вас, уйдите, дорогие!
  • Те, кто едят, — ведь это иностранцы,
  • А вы, прошу прощенья, кто такие?»
  • Но люди всё роптали и роптали,
  • Но люди справедливости хотят:
  • «Мы в очереди первыми стояли, —
  • А те, кто сзади нас, уже едят!»
  • Им снова объяснил администратор:
  • «Я вас прошу, уйдите, дорогие!
  • Те, кто едят, — ведь это ж делегаты,
  • А вы, прошу прощенья, кто такие?»
  • Но люди всё роптали и роптали,
  • Но люди справедливости хотят:
  • «Мы в очереди первыми стояли, —
  • А те, кто сзади нас, уже едят…»

1966

«Парад-алле! Не видно кресел, мест!..»

  • Парад-алле! Не видно кресел, мест!
  • Оркестр шпарил марш — и вдруг,
  •    весь в черном,
  • Эффектно появился шпрехшталмейстр
  • И крикнул о сегодняшнем коверном.
  • Вот на манеже мощный черный слон, —
  • Он показал им свой нерусский норов.
  • Я раньше был уверен, будто он —
  • Главою у зверей и у жонглеров…
  • Я был не прав: с ним шел холуй с кнутом —
  • Кормил его, ласкал, лез целоваться
  • И на ухо шептал ему… О чем?!
  • В слоне я сразу начал сомневаться.
  • Потом слон сделал что-то вроде па —
  • С презреньем, и уведен был куда-то.
  • И всякая полезла шантрапа —
  • В лице людей, певиц и акробатов…
  • Вот выскочили трое молодцов —
  • Одновременно всех подвергли мукам, —
  • Но вышел мужичок, из наглецов,
  • И их убрал со сцены ловким трюком.
  • Потом, когда там кто-то выжимал
  • Людей ногами, грудью и руками, —
  • Тот мужичок весь цирк увеселял
  • Какой-то непонятностью с шарами.
  • Он все за что-то брался, что-то клал,
  • Хватал за все, — я понял: вот работа!
  • Весь трюк был в том, что он не то хватал —
  • Наверное, высмеивал кого-то!
  • Убрав его — он был навеселе, —
  • Арену занял сонм эквилибристов…
  • Ну всё, пора кончать парад-алле
  • Коверных! Дайте туш — даешь артистов!

<Между 1967 и 1969>

«День-деньской я с тобой, за тобой…»

  • День-деньской я с тобой, за тобой —
  • Будто только одна забота,
  • Будто выследил главное что-то —
  • То, что снимет тоску как рукой.
  • Это глупо — ведь кто я такой?!
  • Ждать меня — никакого резона.
  • Тебе нужен другой и — покой,
  • А со мной — неспокойно, бессонно.
  • Сколько лет ходу нет — в чем секрет?!
  • Может, я невезучий — не знаю!
  • Как бродяга гуляю по маю,
  • И прохода мне нет от примет.
  • Может быть, наложили запрет?
  • Я на каждом шагу спотыкаюсь:
  • Видно, сколько шагов — столько бед, —
  • Вот узнаю в чем дело — покаюсь.

Зима 1966/67

«У меня долги перед друзьями…»

  • У меня долги перед друзьями,
  • А у них зато — передо мной, —
  • Но своими странными делами
  • И они чудят, и я чудной.
  •    Напишите мне письма, ребята,
  •    Подарите мне пару минут —
  •    А не то моя жизнь будет смята
  •    И про вас меньше песен споют.
  • Вы мосты не жгите за собою,
  • Вы не рушьте карточных домов, —
  • Бóг с ними совсем, кто рвется к бою
  • Просто из-за женщин и долгов!
  •    Напишите мне письма, ребята,
  •    Осчастливьте меня хоть чуть-чуть,
  •    А не то я умру без зарплаты,
  •    Не успев вашей ласки хлебнуть.

<1969>

Бить человека по лицу я с детства не могу

Песня о сентиментальном боксере

  • Удар, удар… Еще удар…
  • Опять удар — и вот
  • Борис Буткеев (Краснодар)
  • Проводит апперкот.
  • Вот он прижал меня в углу,
  • Вот я едва ушел…
  • Вот апперкот — я на полу,
  • И мне нехорошо!
  • И думал Буткеев, мне челюсть кроша:
  • И жить хорошо, и жизнь хороша!
  • При счете семь я все лежу —
  • Рыдают землячки.
  • Встаю, ныряю, ухожу —
  • И мне идут очки.
  • Неправда, будто бы к концу
  • Я силы берегу, —
  • Бить человека по лицу
  • Я с детства не могу.
  • Но думал Буткеев, мне ребра круша:
  • И жить хорошо, и жизнь хороша!
  • В трибунах свист, в трибунах вой:
  • «Ату его, он трус!»
  • Буткеев лезет в ближний бой —
  • А я к канатам жмусь.
  • Но он пролез — он сибиряк,
  • Настырные они, —
  • И я сказал ему: «Чудак!
  • Устал ведь — отдохни!»
  • Но он не услышал — он думал, дыша,
  • Что жить хорошо и жизнь хороша!
  • А он всё бьет — здоровый, черт! —
  • Я вижу — быть беде.
  • Ведь бокс не драка — это спорт
  • Отважных и т. д.
  • Вот он ударил — раз, два, три —
  • И… сам лишился сил, —
  • Мне руку поднял реферú,
  • Которой я не бил.
  • Лежал он и думал, что жизнь хороша.
  • Кому хороша, а кому — ни шиша!

1966

Песня о конькобежце на короткие дистанции, которого заставили бежать на длинную

  • Десять тысяч — и всего один забег
  •    остался.
  • В это время наш Бескудников Олег
  •    зазнался:
  • Я, говорит, болен, бюллетеню, нету сил —
  •    и сгинул.
  • Вот наш тренер мне тогда и предложил:
  •    беги, мол.
  • Я ж на длинной на дистанции помру —
  •    не охну, —
  • Пробегу, быть может, только первый круг —
  •    и сдохну!
  • Но сурово эдак тренер мне: мол, надо,
  •    Федя, —
  • Главное дело — чтобы воля, говорит, была
  •    к победе.
  • Воля волей, если сил невпроворот, —
  •    а я увлекся:
  • Я на десять тыщ рванул как на пятьсот —
  •    и спёкся!
  • Подвела меня — ведь я предупреждал! —
  •    дыхалка:
  • Пробежал всего два круга — и упал, —
  •    а жалко!
  • И наш тренер, экс- и вице-чемпион
  •    ОРУДа,
  • Не пускать меня велел на стадион —
  •    иуда!
  • Ведь вчера мы только брали с ним с тоски
  •    по банке —
  • А сегодня он кричит: «Меняй коньки
  •    на санки!»
  • Жалко тренера — он тренер неплохой, —
  •    ну Бог с ним!
  • Я ведь нынче занимаюся борьбой
  •    и боксом, —
  • Не имею больше я на счет на свой
  •    сомнений:
  • Все вдруг стали очень вежливы со мной,
  •    и — тренер…

1966

«Комментатор из своей кабины…»

  • Комментатор из своей кабины
  • Кроет нас для красного словца, —
  • Но недаром клуб «Фиорентины»
  • Предлагал мильон за Бышовца.
  • Что ж, Пеле как Пеле,
  • Объясняю Зине я,
  • Ест Пеле крем-брюле,
  • Вместе с Жаирзинио.
  • Муром занялась прокуратура, —
  • Что ему — реклама! — он и рад.
  • Здесь бы Мур не выбрался из МУРа
  • Если б был у нас чемпионат.
  • Я сижу на нуле, —
  • Дрянь купил жене — и рад.
  • А у Пеле — «шевроле»
  • В Рио-де-Жанейро.
  • Может, не считает и до ста он, —
  • Но могу сказать без лишних слов:
  • Был бы глаз второй бы у Тостао —
  • Он вдвое больше б забивал голов.
  • Что ж, Пеле как Пеле,
  • Объясняю Зине я,
  • Ест Пеле крем-брюле,
  • Вместе с Жаирзинио.
  • Я сижу на нуле, —
  • Дрянь купил жене — и рад.
  • А у Пеле — «шевроле»
  • В Рио-де-Жанейро.

1970

Песенка про прыгуна в высоту

  • Разбег, толчок… И стыдно подыматься:
  • Во рту опилки, слезы из-под век, —
  • На рубеже проклятом два двенадцать
  • Мне планка преградила путь наверх.
  • Я признаюсь вам как на духу:
  • Такова вся спортивная жизнь, —
  • Лишь мгновение ты наверху —
  • И стремительно падаешь вниз.
  • Но съем плоды запретные с древа я,
  • И за хвост подергаю славу я.
  • У кого толчковая — левая,
  • А у меня толчковая — правая!
  • Разбег, толчок… Свидетели паденья
  • Свистят и тянут за ноги ко дну.
  • Мне тренер мой сказал без сожаленья:
  • «Да ты же, парень, прыгаешь в длину!
  • У тебя — растяженье в паху;
  • Дрыгать с правой — дурацкий каприз, —
  • Не удержишься ты наверху —
  • Ты стремительно падаешь вниз».
  • Но, задыхаясь словно от гнева я,
  • Объяснил толково я: главное,
  • Что у них толчковая — левая,
  • А у меня толчковая — правая!
  • Разбег, толчок… Мне не догнать
  •    канадца —
  • Он мне в лицо смеется на лету!
  • Я снова планку сбил на два двенадцать —
  • И тренер мне сказал напрямоту,
  • Что — начальство в десятом ряду,
  • И что мне прополощут мозги,
  • Если враз, в сей же час не сойду
  • Я с неправильной правой ноги.
  • Но лучше выпью зелье с отравою,
  • Я над собою что-нибудь сделаю —
  • Но свою неправую правую
  • Я не сменю на правую левую!
  • Трибуны дружно начали смеяться —
  • Но пыл мой от насмешек не ослаб:
  • Разбег, толчок, полет… И два двенадцать
  • Теперь уже мой пройденный этап!
  • Пусть болит моя травма в паху,
  • Пусть допрыгался до хромоты, —
  • Но я все-таки был наверху —
  • И меня не спихнуть с высоты!
  • Я им всем показал «ху из ху», —
  • Жаль, жена подложила сюрприз:
  • Пока я был на самом верху —
  • Она с кем-то спустилася вниз…
  • Но съел плоды запретные с древа я,
  • И за хвост подергал все же славу я, —
  • Пусть у них толчковая — левая,
  • Но моя толчковая — правая!

1970

Бег иноходца

  • Я скачу, но я скачу иначе, —
  • По камням, по лужам, по росе, —
  • Бег мой назван иноходью — значит:
  • По-другому, то есть — не как все.
  • Мне набили раны на спине,
  • Я дрожу боками у воды.
  • Я согласен бегать в табуне —
  • Но не под седлом и без узды!
  • Мне сегодня предстоит бороться, —
  • Скáчки! — я сегодня фаворит.
  • Знаю, ставят все на иноходца, —
  • Но не я — жокей на мне хрипит!
  • Он вонзает шпоры в ребра мне,
  • Зубоскалят первые ряды…
  • Я согласен бегать в табуне —
  • Но не под седлом и без узды!
  • Нет, не будут золотыми горы —
  • Я последним цель пересеку:
  • Я ему припомню эти шпоры —
  • Засбою, отстану на скаку!..
  • Колокол! Жокей мой «на коне» —
  • Он смеется в предвкушенье мзды.
  • Ох, как я бы бегал в табуне, —
  • Но не под седлом и без узды!
  • Что со мной, что делаю, как смею —
  • Потакаю своему врагу!
  • Я собою просто не владею —
  • Я прийти не первым не могу!
  • Что же делать? Остается мне —
  • Вышвырнуть жокея моего
  • И бежать, как будто в табуне, —
  • Под седлом, в узде, но — без него!
  • Я пришел, а он в хвосте плетется —
  • По камням, по лужам, по росе…
  • Я впервые не был иноходцем —
  • Я стремился выиграть, как все!

1970

Песенка про прыгуна в длину

  •    Что случилось, почему кричат?
  •    Почему мой тренер завопил?
  •    Просто — восемь сорок результат, —
  •    Правда, за черту переступил.
  • Ой, приходится до дна ее испить —
  • Чашу с ядом вместо кубка я беру, —
  • Стоит только за черту переступить —
  • Превращаюсь в человека-кенгуру.
  •    Что случилось, почему кричат?
  •    Почему соперник завопил?
  •    Просто — ровно восемь шестьдесят, —
  •    Правда, за черту переступил.
  • Что же делать мне, как быть, кого винить
  • Если мне черта совсем не по нутру?
  • Видно, негру мне придется уступить
  • Этот титул человека-кенгуру.
  •    Что случилось, почему кричат?
  •    Стадион в единстве завопил…
  •    Восемь девяносто, говорят, —
  •    Правда, за черту переступил.
  • Посоветуйте вы все, ну как мне быть?
  • Так и есть, что негр титул мой забрал.
  • Если б ту черту да к черту отменить —
  • Я б Америку догнал и перегнал!
  •    Что случилось, почему молчат?
  •    Комментатор даже приуныл.
  •    Восемь пять — который раз подряд, —
  •    Значит — за черту не заступил.

1971

Марафон

  • Я бегу, топчу, скользя
  • По гаревой дорожке, —
  • Мне есть нельзя, мне пить нельзя,
  • Мне спать нельзя — ни крошки.
  • А может, я гулять хочу
  • У Гурьева Тимошки, —
  • Так нет: бегу, бегу, топчу
  • По гаревой дорожке.
  •    А гвинеец Сэм Брук
  •    Обошел меня на круг, —
  •    А вчера все вокруг
  •    Говорили: «Сэм — друг!
  •    Сэм — наш гвинейский друг!»
  • Друг гвинеец так и прет —
  • Все больше отставанье, —
  • Ну, я надеюсь, что придет
  • Второе мне дыханье.
  • Третье за ним ищу,
  • Четвертое дыханье, —
  • Ну, я на пятом сокращу
  • С гвинейцем расстоянье!
  •    Тоже мне — хорош друг, —
  •    Обошел меня на круг!
  •    А вчера все вокруг
  •    Говорили: «Сэм — друг!
  •    Сэм — наш гвинейский друг!»
  • Гвоздь программы — марафон,
  • А градусов — все тридцать, —
  • Но к жаре привыкший он —
  • Вот он и мастерится.
  • Я поглядел бы на него,
  • Когда бы — минус тридцать!
  • Ну а теперь — достань его, —
  • Осталось — материться!
  •    Тоже мне — хорош друг, —
  •    Обошел на третий круг!
  •    Нужен мне такой друг, —
  •    Как его — забыл… Сэм Брук!
  •    Сэм — наш гвинейский Брут!

1971

Вратарь

Льву Яшину

  • Да, сегодня я в ударе, не иначе —
  • Надрываются в восторге москвичи, —
  • Я спокойно прерываю передачи
  • И вытаскиваю мертвые мячи.
  • Вот судья противнику пенальти назначает —
  • Репортеры тучею кишат у тех ворот.
  • Лишь один упрямо за моей спиной скучает —
  • Он сегодня славно отдохнет!
  •    Извиняюсь,
  •      вот мне бьют головой…
  •    Я касаюсь —
  •      подают угловой.
  •    Бьет десятый — дело в том,
  •    Что своим «сухим листом»
  •    Размочить он может счет нулевой.
  • Мяч в моих руках — с ума трибуны сходят, —
  • Хоть десятый его ловко завернул.
  • У меня давно такие не проходят!..
  • Только сзади кто-то тихо вдруг вздохнул.
  • Обернулся — голос слышу из-за фотокамер:
  • «Извини, но ты мне, парень, снимок запорол.
  • Что тебе — ну лишний раз потрогать мяч руками, —
  • Ну а я бы снял красивый гол».
  •    Я хотел его послать —
  •      не пришлось:
  •    Еле-еле мяч достать
  •      удалось.
  •    Но едва успел привстать,
  •    Слышу снова: «Вот опять!
  •    Все б ловить тебе, хватать — нé дал
  •      снять!»
  • «Я, товарищ дорогой, все понимаю,
  • Но культурно вас прошу: подите прочь!
  • Да, вам лучше, если хуже я играю,
  • Но поверьте — я не в силах вам помочь».
  • Вот летит девятый номер с пушечным ударом —
  • Репортер бормочет: «Слушай, дай ему забить!
  • Я бы всю семью твою всю жизнь снимал
  •    задаром…» —
  • Чуть не плачет парень. Как мне быть?!
  •    «Это все-таки футбол, —
  •      говорю. —
  •    Нож по сердцу — каждый гол
  •      вратарю».
  •    «Да я ж тебе как вратарю
  •    Лучший снимок подарю, —
  •    Пропусти — а я отблагодарю!»
  • Гнусь как ветка от напора репортера,
  • Неуверенно иду наперехват…
  • Попрошу-ка потихонечку партнеров,
  • Чтоб они ему разбили аппарат.
  • Ну а он все ноет: «Это ж, друг, бесчеловечно —
  • Ты, конечно, можешь взять, но только, извини, —
  • Это лишь момент, а фотография — навечно.
  • А ну не шевелись, потяни!»
  •    Пятый номер в двадцать два —
  •      знаменит.
  •    Не бежит он, а едва
  •      семенит.
  •    В правый угол мяч, звеня, —
  •    Значит, в левый от меня, —
  •    Залетает и нахально лежит.
  • В этом тайме мы играли против ветра,
  • Так что я не мог поделать ничего…
  • Снимок дома у меня — два на три метра —
  • Как свидетельство позора моего.
  • Проклинаю миг, когда фотографу потрафил,
  • Ведь теперь я думаю, когда беру мячи:
  • Сколько ж мной испорчено прекрасных
  •      фотографий!
  • Стыд меня терзает, хоть кричи.
  • Искуситель-змей, палач!
  •    Как мне жить?!
  • Так и тянет каждый мяч
  •    пропустить.
  • Я весь матч борюсь с собой —
  • Видно, жребий мой такой…
  • Так, спокойно — подают угловой…

1971

Честь шахматной короны

I. Подготовка
  • Я кричал: «Вы что ж там, обалдели?
  • Уронили шахматный престиж!»
  • Мне сказали в нашем спортотделе:
  • «Ага, прекрасно — ты и защитишь!
  • Но учти, что Фишер очень ярок, —
  • Даже спит с доскою — сила в ём,
  • Он играет чисто, без помарок…»
  • Ничего, я тоже не подарок, —
  • У меня в запасе — ход конем.
  •    Ох вы мускулы стальные,
  •    Пальцы цепкие мои!
  •    Эх, резные, расписные
  •    Деревянные ладьи!
  • Друг мои, футболист, учил: «Не бойся, —
  • Он к таким партнерам не привык.
  • За тылы и центр не беспокойся,
  • А играй по краю — напрямик!..»
  • Я налег на бег, на стометровки,
  • В бане вес согнал, отлично сплю,
  • Были по хоккею тренировки…
  • В общем, после этой подготовки —
  • Я его без мата задавлю!
  •    Ох вы сильные ладони,
  •    Мышцы крепкие спины!
  •    Эх вы кони мои, кони,
  •    Ох вы милые слоны!
  • «Не спеши и, главное, не горбись, —
  • Так боксер беседовал со мной. —
  • В ближний бой не лезь, работай в корпус,
  • Помни, что коронный твой — прямой».
  • Честь короны шахматной — на карте, —
  • Он от поражения не уйдет:
  • Мы сыграли с Талем десять партий —
  • В преферанс, в очко и на бильярде, —
  • Таль сказал: «Такой не подведет!»
  •    Ох, рельеф мускулатуры!
  •    Дельтовидные — сильны!
  •    Что мне легкие фигуры,
  •    Эти кони да слоны!
  • И в буфете, для других закрытом,
  • Повар успокоил: «Не робей!
  • Ты с таким прекрасным аппетитом —
  • Враз проглотишь всех его коней!
  • Ты присядь перед дорогой дальней —
  • И бери с питанием рюкзак.
  • На двоих готовь пирог пасхальный:
  • Этот Шифер — хоть и гениальный, —
  • А небось покушать не дурак!»
  •    Ох мы — крепкие орешки!
  •    Мы корону — привезем!
  •    Спать ложусь я — вроде пешки,
  •    Просыпаюся — ферзем!
II. Игра
  • Только прилетели — сразу сели.
  • Фишки все заранее стоят.
  • Фоторепортеры налетели —
  • И слепят, и с толку сбить хотят.
  • Но меня и дома — кто положит?
  • Репортерам с ног меня не сбить!..
  • Мне же неумение поможет:
  • Этот Шифер ни за что не сможет
  • Угадать, чем буду я ходить.
  • Выпало ходить ему, задире, —
  • Говорят, он белыми мастак! —
  • Сделал ход с е2 на е4…
  • Чтой-то мне знакомое… Так-так!
  • Ход за мной — что делать?! Надо, Сева, —
  • Наугад, как ночью по тайге…
  • Помню — всех главнее королева:
  • Ходит взад-вперед и вправо-влево, —
  • Ну а кони вроде — буквой «Г».
  • Эх, спасибо заводскому другу —
  • Научил, как ходят, как сдают…
  • Выяснилось позже — я с испугу
  • Разыграл классический дебют!
  • Все следил, чтоб не было промашки,
  • Вспоминал все повара в тоске.
  • Эх, сменить бы пешки на рюмашки —
  • Живо б прояснилось на доске!
  • Вижу, он нацеливает вилку —
  • Хочет есть, — и я бы съел ферзя…
  • Под такой бы закусь — да бутылку!
  • Но во время матча пить нельзя.
  • Я голодный, посудите сами:
  • Здесь у них лишь кофе да омлет, —
  • Клетки как круги перед глазами,
  • Королей я путаю с тузами
  • И с дебютом путаю дуплет.
  • Есть примета — вот я и рискую:
  • В первый раз должно мне повезти.
  • Я его замучу, зашахую —
  • Мне дай только дамку провести!
  • Не мычу не телюсь, весь — как вата.
  • Надо что-то бить — уже пора!
  • Чем же бить? Ладьею — страшновато,
  • Справа в челюсть — вроде рановато,
  • Неудобно — первая игра.
  • …Он мою защиту разрушает —
  • Старую индийскую — в момент, —
  • Это смутно мне напоминает
  • Индо-пакистанский инцидент.
  • Только зря он шутит с нашим братом —
  • У меня есть мера, даже две:
  • Если он меня прикончит матом,
  • Я его — через бедро с захватом,
  • Или — ход конем — по голове!
  • Я еще чуток добавил прыти —
  • Все не так уж сумрачно вблизи:
  • В мире шахмат пешка может выйти,
  • Если тренируется, — в ферзи!
  • Шифер стал на хитрости пускаться:
  • Встанет, пробежится и — назад;
  • Предложил турами поменяться, —
  • Ну еще б ему меня не опасаться —
  • Когда я лежа жму сто пятьдесят!
  • Я его фигурку смерил оком,
  • И когда он объявил мне шах —
  • Обнажил я бицепс ненароком,
  • Даже снял для верности пиджак.
  • И мгновенно в зале стало тише,
  • Он заметил, что я привстаю…
  • Видно, ему стало не до фишек —
  • И хваленый пресловутый Фишер
  • Тут же согласился на ничью.

1972

Баллада о гипсе

  • Нет острых ощущений — все старье, гнилье и хлам,
  • Того гляди, с тоски сыграю в ящик.
  • Балкон бы, что ли, сверху, иль автобус —
  • пополам, —
  • Вот это боле-мене подходяще!
  •    Повезло! Наконец повезло! —
  •    Видел Бог, что дошел я до точки! —
  •    Самосвал в тридцать тысяч кило
  •    Мне скелет раздробил на кусочки!
  •      Вот лежу я на спине
  •      Загипсованный, —
  •      Кажный член у мене —
  •      Расфасованный
  •      По отдельности
  •      До исправности, —
  •      Все будет в цельности
  •      И в сохранности!
  • Эх, жаль, что не роняли вам на череп утюгов, —
  • Скорблю о вас — как мало вы успели! —
  • Ах, это просто прелесть — сотрясение мозгов,
  • Ах, это наслажденье — гипс на теле!
  •    Как броня — на груди у меня,
  •    На руках моих — крепкие латы. —
  •    Так и хочется крикнуть: «Коня мне,
  •      коня!» —
  •    И верхом ускакать из палаты!
  •      Но лежу я на спине
  •      Загипсованный, —
  •      Кажный член у мене —
  •      Расфасованный
  •      По отдельности
  •      До исправности, —
  •      Все будет в цельности
  •      И в сохранности!
  • Задавлены все чувства — лишь для боли нет
  •      преград.
  • Ну что ж, мы часто сами чувства губим. —
  • Зато я, как ребенок, — весь спеленутый до пят
  • И окруженный человеколюбьем!
  •    Я любовию к людям проникся —
  •    И, клянусь, до доски гробовой
  •    Я б остался невольником гипса!
  •      Вот лежу я на спине
  •      Загипсованный, —
  •      Кажный член у мене —
  •      Расфасованный
  •      По отдельности
  •      До исправности, —
  •      Все будет в цельности
  •      И в сохранности!
  • Вот жаль, что мне нельзя уже увидеть прежних
  •      снов:
  • Они — как острый нож для инвалида, —
  • Во сне я рвусь наружу из-под гипсовых оков,
  • Мне снятся свечи, рифмы и коррида…
  •    Ах, надежна ты, гипса броня,
  •    От того, кто намерен кусаться!
  •    Но одно угнетает меня:
  •    Что никак не могу почесаться. —
  •      Что лежу я на спине
  •      Загипсованный, —
  •      Кажный член у мене —
  •      Расфасованный
  •      По отдельности
  •      До исправности, —
  •      Все будет в цельности
  •      И в сохранности!
  • Так, я давно здоров, но не намерен гипс снимать:
  • Пусть руки стали чем-то вроде бивней,
  • Пусть ноги опухают — мне на это наплевать. —
  • Зато кажусь значительней, массивней!
  •    Я под гипсом хожу ходуном,
  •    Наступаю на пятки прохожим, —
  •    Мне удобней казаться слоном
  •    И себя ощущать толстокожим!
  •      И по жизни я иду
  •      Загипсованный, —
  •      Кажный член — на виду,
  •      Расфасованный
  •      По отдельности
  •      До исправности, —
  •      Все будет в цельности
  •      И в сохранности!

1972

Бьют лучи от рампы мне под ребра

Енгибарову — от зрителей

  • Шут был вор: он воровал минуты —
  • Грустные минуты, тут и там, —
  • Грим, парик, другие атрибуты
  • Этот шут дарил другим шутам.
  • В светлом цирке между номерами
  • Незаметно, тихо, налегке
  • Появлялся клоун между нами.
  • В иногда дурацком колпаке.
  • Зритель наш шутами избалован —
  • Жаждет смеха он, тряхнув мошной,
  • И кричит: «Да разве это клоун!
  • Если клоун — должен быть смешной!»
  • Вот и мы… Пока мы вслух ворчали:
  • «Вышел на арену — так смеши!» —
  • Он у нас тем временем печали
  • Вынимал тихонько из души.
  • Мы опять в сомненье — век двадцатый:
  • Цирк у нас, конечно, мировой, —
  • Клоун, правда, слишком мрачноватый —
  • Невеселый клоун, не живой.
  • Ну а он, как будто в воду канув,
  • Вдруг при свете, нагло, в две руки
  • Крал тоску из внутренних карманов
  • Наших душ, одетых в пиджаки.
  • Мы потом смеялись обалдело,
  • Хлопали, ладони раздробя.
  • Он смешного ничего не делал, —
  • Горе наше брал он на себя.
  • Только — балагуря, тараторя —
  • Все грустнее становился мим:
  • Потому что груз чужого горя
  • По привычке он считал своим.
  • Тяжелы печали, ощутимы —
  • Шут сгибался в световом кольце, —
  • Делались все горше пантомимы,
  • И морщины — глубже на лице.
  • Но тревоги наши и невзгоды
  • Он горстями выгребал из нас —
  • Будто обезболивал нам роды, —
  • А себе — защиты не припас.
  • Мы теперь без боли хохотали,
  • Весело по нашим временам:
  • Ах, как нас приятно обокрали —
  • Взяли то, что так мешало нам!
  • Время! И, разбив себе колени,
  • Уходил он, думая свое.
  • Рыжий воцарился на арене,
  • Да и за пределами ее.
  • Злое наше вынес добрый гений
  • За кулисы — вот нам и смешно.
  • Вдруг — весь рой украденных мгновений
  • В нем сосредоточился в одно.
  • В сотнях тысяч ламп погасли свечи.
  • Барабана дробь — и тишина…
  • Слишком много он взвалил на плечи
  • Нашего — и сломана спина.
  • Зрители — и люди между ними —
  • Думали: вот пьяница упал…
  • Шут в своей последней пантомиме
  • Заигрался — и переиграл.
  • Он застыл — не где-то, не за морем —
  • Возле нас, как бы прилег, устав, —
  • Первый клоун захлебнулся горем,
  • Просто сил своих не рассчитав.
  • Я шагал вперед неутомимо,
  • Не успев склониться перед ним.
  • Этот трюк — уже не пантомима:
  • Смерть была — царица пантомим!
  • Этот вор, с коленей срезав путы,
  • По ночам не угонял коней.
  • Умер шут. Он воровал минуты —
  • Грустные минуты у людей.
  • Многие из нас бахвальства ради
  • Не давались: проживем и так!
  • Шут тогда подкрадывался сзади
  • Тихо и бесшумно — на руках…
  • Сгинул, канул он — как ветер сдунул!
  • Или это шутка чудака?..
  • Только я колпак ему — придумал, —
  • Этот клоун был без колпака.

1972

Мой Гамлет

  • Я только малость объясню в стихе —
  • На все я не имею полномочий…
  • Я был зачат как нужно, во грехе —
  • В поту и в нервах первой брачной ночи.
  • Я знал, что, отрываясь от земли, —
  • Чем выше мы, тем жестче и суровей;
  • Я шел спокойно прямо в короли
  • И вел себя наследным принцем крови.
  • Я знал — все будет так, как я хочу,
  • Я не бывал внакладе и в уроне,
  • Мои друзья по школе и мечу
  • Служили мне, как их отцы — короне.
  • Не думал я над тем, что говорю,
  • И с легкостью слова бросал на ветер, —
  • Мне верили и так как главарю
  • Все высокопоставленные дети.
  • Пугались нас ночные сторожа,
  • Как оспою, болело время нами.
  • Я спал на кожах, мясо ел с ножа
  • И злую лошадь мучил стременами.
  • Я знал — мне будет сказано: «Царуй!» —
  • Клеймо на лбу мне рок с рожденья выжег.
  • И я пьянел среди чеканных сбруй,
  • Был терпелив к насилью слов и книжек.
  • Я улыбаться мог одним лишь ртом,
  • А тайный взгляд, когда он зол и горек,
  • Умел скрывать, воспитанный шутом, —
  • Шут мертв теперь: «Аминь!» Бедняга
  •    Йорик!..
  • Но отказался я от дележа
  • Наград, добычи, славы, привилегий:
  • Вдруг стало жаль мне мертвого пажа,
  • Я объезжал зеленые побеги…
  • Я позабыл охотничий азарт,
  • Возненавидел и борзых и гончих,
  • Я от подранка гнал коня назад
  • И плетью бил загонщиков и ловчих.
  • Я видел — наши игры с каждым днем
  • Все больше походили на бесчинства, —
  • В проточных водах по ночам, тайком
  • Я отмывался от дневного свинства.
  • Я прозревал, глупея с каждым днем,
  • Я прозевал домашние интриги.
  • Не нравился мне век, и люди в нем
  • Не нравились, — и я зарылся в книги.
  • Мой мозг, до знаний жадный как паук,
  • Все постигал: подвижность и движенье, —
  • Но толка нет от мыслей и наук,
  • Когда повсюду — им опроверженье.
  • С друзьями детства перетерлась нить,
  • Нить Ариадны оказалась схемой.
  • Я бился над словами «быть, не быть»,
  • Как над неразрешимою дилеммой.
  • Но вечно, вечно плещет море бед, —
  • В него мы стрелы мечем — в сито просо,
  • Отсеивая призрачный ответ
  • От вычурного этого вопроса.
  • Зов предков слыша сквозь затихший гул,
  • Пошел на зов, — сомненья крались с тылу,
  • Груз тяжких дум наверх меня тянул,
  • А крылья плоти вниз влекли, в могилу.
  • В непрочный сплав меня спаяли дни —
  • Едва застыв, он начал расползаться.
  • Я пролил кровь как все — и, как они,
  • Я не сумел от мести отказаться.
  • А мой подъем пред смертью — есть провал.
  • Офелия! Я тленья не приемлю.
  • Но я себя убийством уравнял
  • С тем, с кем я лег в одну и ту же землю.
  • Я Гамлет, я насилье презирал,
  • Я наплевал на датскую корону, —
  • Но в их глазах — за трон я глотку рвал
  • И убивал соперника по трону.
  • Но гениальный всплеск похож на бред,
  • В рожденье смерть проглядывает косо.
  • А мы всё ставим каверзный ответ
  • И не находим нужного вопроса.

1972

I. Певец у микрофона

  • Я весь в свету, доступен всем глазам, —
  • Я приступил к привычной процедуре:
  • Я к микрофону встал как к образам…
  • Нет-нет, сегодня точно — к амбразуре.
  • И микрофону я не по нутру —
  • Да, голос мой любому опостылит, —
  • Уверен, если где-то я совру —
  • Он ложь мою безжалостно усилит.
  •    Бьют лучи от рампы мне под ребра,
  •    Светят фонари в лицо недобро,
  •    И слепят с боков прожектора,
  •    И — жара!.. Жара!.. Жара!..
  • Сегодня я особенно хриплю,
  • Но изменить тональность не рискую, —
  • Ведь если я душою покривлю —
  • Он ни за что не выпрямит кривую.
  • Он, бестия, потоньше острия —
  • Слух безотказен, слышит фальшь до йоты,
  • Ему плевать, что не в ударе я, —
  • Но пусть я верно выпеваю ноты!
  •    Бьют лучи от рампы мне под ребра,
  •    Светят фонари в лицо недобро,
  •    И слепят с боков прожектора,
  •    И — жара!.. Жара!.. Жара!..
  • На шее гибкой этот микрофон
  • Своей змеиной головою вертит:
  • Лишь только замолчу — ужалит он, —
  • Я должен петь — до одури, до смерти.
  • Не шевелись, не двигайся, не смей!
  • Я видел жало — ты змея, я знаю!
  • И я — как будто заклинатель змей:
  • Я не пою — я кобру заклинаю!
  •    Бьют лучи от рампы мне под ребра,
  •    Светят фонари в лицо недобро,
  •    И слепят с боков прожектора,
  •    И — жара!.. Жара!.. Жара!..
  • Прожорлив он, и с жадностью птенца
  • Он изо рта выхватывает звуки,
  • Он в лоб мне влепит девять грамм свинца, —
  • Рук не поднять — гитара вяжет руки!
  • Опять не будет этому конца!
  • Что есть мой микрофон — кто мне ответит?
  • Теперь он — как лампада у лица,
  • Но я не свят, и микрофон не светит.
  • Мелодии мои попроще гамм,
  • Но лишь сбиваюсь с искреннего тона —
  • Мне сразу больно хлещет по щекам
  • Недвижимая тень от микрофона.
  •    Бьют лучи от рампы мне под ребра,
  •    Светят фонари в лицо недобро,
  •    И слепят с боков прожектора,
  •    И — жара!.. Жара!.. Жара!..

II. Песня микрофона

  • Я оглох от ударов ладоней,
  • Я ослеп от улыбок певиц, —
  • Сколько лет я страдал от симфоний,
  • Потакал подражателям птиц!
  • Сквозь меня многократно просеясь,
  • Чистый звук в ваши души летел.
  • Стоп! Вот — тот, на кого я надеюсь,
  • Для кого я все муки стерпел.
  •    Сколько раз в меня шептали про луну,
  •    Кто-то весело орал про тишину,
  •    На пиле один играл — шею спиливал, —
  •    А я усиливал,
  •      усиливал,
  •        усиливал…
  • На «низах» его голос утробен,
  • На «верхах» он подобен ножу, —
  • Он покажет, на что он способен, —
  • Но и я кое-что покажу!
  • Он поет задыхаясь, с натугой —
  • Он устал, как солдат на плацу, —
  • Я тянусь своей шеей упругой
  • К золотому от пота лицу.
  •    Сколько раз в меня шептали про луну,
  •    Кто-то весело орал про тишину,
  •    На пиле один играл — шею спиливал, —
  •    А я усиливал,
  •      усиливал,
  •        усиливал…
  • Только вдруг: «Человече, опомнись, —
  • Что поешь?! Отдохни — ты устал.
  • Это — патока, сладкая помесь!
  • Зал, скажи, чтобы он перестал!..»
  • Все напрасно — чудес не бывает, —
  • Я качаюсь, я еле стою, —
  • Он бальзамом мне горечь вливает
  • В микрофонную глотку мою.
  •    Сколько раз в меня шептали про луну,
  •    Кто-то весело орал про тишину,
  •    На пиле один играл — шею спиливал, —
  •    А я усиливал,
  •      усиливал,
  •        усиливал…
  • В чем угодно меня обвините —
  • Только против себя не пойдешь:
  • По профессии я — усилитель, —
  • Я страдал — но усиливал ложь.
  • Застонал я — динамики взвыли, —
  • Он сдавил мое горло рукой…
  • Отвернули меня, умертвили —
  • Заменили меня на другой.
  • Тот, другой, — он все стерпит и примет,
  • Он навинчен на шею мою.
  • Нас всегда заменяют другими,
  • Чтобы мы не мешали вранью.
  •   …Мы в чехле очень тесно лежали —
  •    Я, штатив и другой микрофон, —
  •    И они мне, смеясь, рассказали,
  •    Как он рад был, что я заменен.

1971

О фатальных датах и цифрах

Моим друзьям — поэтам

  • Кто кончил жизнь трагически, тот — истинный
  •    поэт,
  • А если в точный срок, так — в полной мере:
  • На цифре 26 один шагнул под пистолет,
  • Другой же — в петлю слазил в «Англетере».
  • А в 33 Христу — он был поэт, он говорил:
  • «Да ни убий!» Убьешь — везде найду, мол.
  • Но — гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,
  • Чтоб не писал и чтобы меньше думал.
  • С меня при цифре 37 в момент слетает хмель, —
  • Вот и сейчас — как холодом подуло:
  • Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
  • И Маяковский лег виском на дуло.
  • Задержимся на цифре 37! Коварен Бог —
  • Ребром вопрос поставил: или — или!
  • На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо, —
  • А нынешние — как-то проскочили.
  • Дуэль не состоялась или — перенесена,
  • А в 33 распяли, но — не сильно,
  • А в 37 — не кровь, да что там кровь! — и седина.
  • Испачкала виски не так обильно.
  • «Слабо стреляться?!
  • В пятки, мол, давно ушла душа!»
  • Терпенье, психопаты и кликуши!
  • Поэты ходят пятками по лезвию ножа —
  • И режут в кровь свои босые души!
  • На слово «длинношеее» в конце пришлось
  •    три «е», —
  • Укоротить поэта! — вывод ясен, —
  • И нож в него! — но счастлив он висеть
  •    на острие,
  • Зарезанный за то, что был опасен!
  • Жалею вас, приверженцы фатальных дат
  •    и цифр, —
  • Томитесь, как наложницы в гареме!
  • Срок жизни увеличился — и, может быть,
  •    концы
  • Поэтов отодвинулись на время!

1971

Вот и разошлись пути-дороги вдруг

«Вот и разошлись пути-дороги вдруг…»

  • Вот и разошлись пути-дороги вдруг:
  • Один — на север, другой — на запад, —
  • Грустно мне, когда уходит друг
  • Внезапно, внезапно.
  •    Ушел — невелика потеря
  •    Для многих людей.
  •    Не знаю, как другие, а я верю,
  •    Верю в друзей.
  • Наступило время неудач,
  • Следы и души заносит вьюга,
  • Все из рук вон плохо — плачь не плачь, —
  • Нет друга, нет друга.
  •    Ушел — невелика потеря
  •    Для многих людей.
  •    Не знаю, как другие, а я верю,
  •    Верю в друзей.
  • А когда вернется друг назад
  • И скажет: «Ссора была ошибкой»,
  • Бросим на минувшее мы взгляд,
  • С улыбкой, с улыбкой.
  •    Ушел — невелика потеря
  •    Для многих людей.
  •    Не знаю, как другие, а я верю,
  •    Верю в друзей.

1968

«Мой друг уедет в Магадан…»

Игорю Кохановскому

  • Мой друг уедет в Магадан —
  • Снимите шляпу, снимите шляпу!
  • Уедет сам, уедет сам —
  • Не по этапу, не по этапу.
  •    Не то чтоб другу не везло,
  •    Не чтоб кому-нибудь назло,
  •    Не для молвы: что, мол, — чудак, —
  •    А просто так.
  • Быть может, кто-то скажет: «Зря!
  • Как так решиться — всего лишиться!
  • Ведь там — сплошные лагеря,
  • А в них — убийцы, а в них — убийцы…»
  •    Ответит он: «Не верь молве —
  •    Их там не больше, чем в Москве!»
  •    Потом уложит чемодан
  •    И — в Магадан!
  • Не то чтоб мне — не по годам, —
  • Я б прыгнул ночью из электрички, —
  • Но я не еду в Магадан,
  • Забыв привычки, закрыв кавычки.
  •    Я буду петь под струнный звон
  •    Про то, что будет видеть он,
  •    Про то, что в жизни не видал, —
  •    Про Магадан.
  • Мой друг поедет сам собой —
  • С него довольно, с него довольно, —
  • Его не будет бить конвой —
  • Он добровольно, он добровольно.
  •    А мне удел от Бога дан…
  •    А может, тоже — в Магадан?
  •    Уехать с другом заодно —
  •    И лечь на дно!..

1965

Притча о правде и лжи

Булату Окуджаве

  • Нежная Правда в красивых одеждах ходила,
  • Принарядившись для сирых, блаженных, калек, —
  • Грубая Ложь эту Правду к себе заманила:
  • Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.
  • И легковерная Правда спокойно уснула,
  • Слюни пустила и разулыбалась во сне, —
  • Грубая Ложь на себя одеяло стянула,
  • В Правду впилась — и осталась довольна вполне.
  • И поднялась, и скроила ей рожу бульдожью:
  • Баба как баба, и что ее ради радеть?! —
  • Разницы нет никакой между Правдой и Ложью, —
  • Если, конечно, и ту и другую раздеть.
  • Выплела ловко из кос золотистые ленты
  • И прихватила одежды, примерив на глаз;
  • Деньги взяла, и часы, и еще документы, —
  • Сплюнула, грязно ругнулась — и вон подалась.
  • Только к утру обнаружила Правда пропажу —
  • И подивилась, себя оглядев делово:
  • Кто-то уже, раздобыв где-то черную сажу,
  • Вымазал чистую Правду, а так — ничего.
  • Правда смеялась, когда в нее камни бросали:
  • «Ложь это все, и на Лжи одеянье мое…»
  • Двое блаженных калек протокол составляли
  • И обзывали дурными словами ее.
  • Стервой ругали ее, и похуже, чем стервой,
  • Мазали глиной, спустили дворового пса…
  • «Духу чтоб не было, — на километр сто первый
  • Выселить, выслать за двадцать четыре часа!»
  • Тот протокол заключался обидной тирадой
  • (Кстати, навесили Правде чужие дела):
  • Дескать, какая-то мразь называется Правдой,
  • Ну а сама — пропилась, проспалась догола.
  • Чистая Правда божилась, клялась и рыдала,
  • Долго скиталась, болела, нуждалась в деньгах, —
  • Грязная Ложь чистокровную лошадь украла —
  • И ускакала на длинных и тонких ногах.
  • Некий чудак и поныне за Правду воюет, —
  • Правда, в речах его правды — на ломаный грош:
  • «Чистая Правда со временем восторжествует!..»
  • Если проделает то же, что явная Ложь!
  • Часто, разлив по сто семьдесят граммов на брата,
  • Даже не знаешь, куда на ночлег попадешь.
  • Могут раздеть, — это чистая правда, ребята, —
  • Глядь — а штаны твои носит коварная Ложь.
  • Глядь — на часы твои смотрит коварная Ложь.
  • Глядь — а конем твоим правит коварная Ложь.

1977

Купола

Михаилу Шемякину

  • Как засмотрится мне нынче, как задышится?!
  • Воздух крут перед грозой, крут да вязок.
  • Что споется мне сегодня, что услышится?
  • Птицы вещие поют — да все из сказок.
  •    Птица Сирин мне радостно скалится —
  •    Веселит, зазывает из гнезд,
  •    А напротив — тоскует-печалится,
  •    Травит душу чудной Алконост.
  •      Словно семь заветных струн
  •      Зазвенели в свой черед —
  •      Это птица Гамаюн
  •      Надежду подает!
  • В синем небе, колокольнями проколотом, —
  • Медный колокол, медный колокол —
  • То ль возрадовался, то ли осерчал…
  • Купола в России кроют чистым золотом —
  • Чтобы чаще Господь замечал.
  • Я стою, как перед вечною загадкою,
  • Пред великою да сказочной страною —
  • Перед солоно- да горько-кисло-сладкою,
  • Голубою, родниковою, ржаною.
  •    Грязью чавкая жирной да ржавою,
  •    Вязнут лошади по стремена,
  •    Но влекут меня сонной державою,
  •    Что раскисла, опухла от сна.
  •      Словно семь богатых лун
  •      На пути моем встает —
  •      То мне птица Гамаюн
  •      Надежду подает!
  • Душу, сбитую утратами да тратами,
  • Душу, стертую перекатами, —
  • Если дó крови лоскут истончал, —
  • Залатаю золотыми я заплатами —
  • Чтобы чаще Господь замечал!

1975

«Был побег на рывок…»

Вадиму Туманову

  •    Был побег на рывок —
  •    Наглый, глупый, дневной, —
  •    Вологодского — с ног
  •    И — вперед головой.
  •    И запрыгали двое,
  •    В такт сопя на бегу,
  •    На виду у конвоя
  •    Да по пояс в снегу.
  • Положен строй в порядке образцовом,
  • И взвыла «Дружба» — старая пила,
  • И осенили знаменьем свинцовым
  • Сочухавшихся вышек три ствола.
  •    Все лежали плашмя,
  •    В снег уткнули носы, —
  •    А за нами двумя —
  •    Бесноватые псы.
  •    Девять граммов горячие,
  •    Аль вам тесно в стволах!
  •    Мы на мушках корячились,
  •    Словно как на колах.
  • Нам — добежать до берега, до цели, —
  • Но свыше — с вышек — все предрешено:
  • Там у стрелков мы дергались в прицеле —
  • Умора просто, до чего смешно.
  •    Вот бы мне посмотреть,
  •    С кем отправился в путь,
  •    С кем рискнул помереть,
  •    С кем затеял рискнуть!
  •    Где-то виделись будто, —
  •    Чуть очухался я —
  •    Прохрипел: «Как зовут-то?
  •    И — какая статья?»
  • Но поздно: зачеркнули его пули —
  • Крестом — в затылок, пояс, два плеча, —
  • А я бежал и думал: добегу ли? —
  • И даже не заметил сгоряча.
  •    Я — к нему, чудаку:
  •    Почему, мол, отстал?
  •    Ну а он — на боку
  •    И мозги распластал.
  •    Пробрало! — телогрейка
  •    Аж просохла на мне:
  •    Лихо бьет трехлинейка —
  •    Прямо как на войне!
  • Как за грудкú, держался я за камни:
  • Когда собаки близко — не беги!
  • Псы покропили землю языками —
  • И разбрелись, слизав его мозги.
  •    Приподнялся и я,
  •    Белый свет стервеня, —
  •    И гляжу — кумовья
  •    Поджидают меня.
  •    Пнули труп: «Эх, скотина!
  •    Нету проку с него:
  •    За поимку полтина,
  •    А за смерть — ничего».
  • И мы прошли гуськом перед бригадой,
  • Потом — за вахту, отряхнувши снег:
  • Они обратно в зону — за наградой,
  • А я — за новым сроком за побег.
  •    Я сначала грубил,
  •    А потом перестал.
  •    Целый взвод меня бил —
  •    Аж два раза устал.
  •    Зря пугают тем светом, —
  •    Тут — с дубьем, там — с кнутом:
  •    Врежут там — я на этом,
  •    Врежут здесь — я на том.
  • Я гордость под исподнее упрятал —
  • Видал, как пятки лижут гордецы, —
  • Пошел лизать я раны в лизолятор, —
  • Не зализал — и вот они, рубцы.
  •    Эх бы нам — вдоль реки, —
  •    Он был тоже не слаб, —
  •    Чтобы им — не с руки,
  •    А собакам — не с лап!..
  •    Вот и сказке конец.
  •    Зверь бежал на ловца.
  •    Снес — как срезал — ловец
  •    Беглецу пол-лица.
  • …Все взято в трубы, перекрыты краны, —
  • Ночами только воют и скулят,
  • Что надо, надо сыпать соль на раны:
  • Чтоб лучше помнить — пусть они болят!

1977

«В младенчестве нас матери пугали…»

Вадиму Туманову

  • В младенчестве нас матери пугали,
  • Суля за ослушание Сибирь, грозя рукой, —
  • Они в сердцах бранились — и едва ли
  • Желали детям участи такой.
  •    А мы пошли за так на четвертак, за ради Бога,
  •    В обход и напролом, и просто пылью по лучу…
  •    К каким порогам приведет дорога?
  •    В какую пропасть напоследок прокричу?
  • Мы Север свой отыщем без компáса —
  • Угрозы матерей мы зазубрили как завет, —
  • И ветер дул, с костей сдувая мясо
  • И радуя прохладою скелет.
  • Мольбы и стоны здесь не выживают, —
  • Хватает и уносит их поземка и метель,
  • Слова и слезы на лету смерзают, —
  • Лишь брань и пули настигают цель.
  •    И мы пошли за так на четвертак, за ради Бога,
  •    В обход и напролом, и просто пылью по лучу…
  •    К каким порогам приведет дорога?
  •    В какую пропасть напоследок прокричу?
  • Про всё писать — не выдержит бумага,
  • Всё — в прошлом, ну а прошлое — былье
  •      и трын-трава, —
  • Не раз нам кости перемыла драга —
  • В нас, значит, было золото, братва!
  • Но чуден звон души моей помина,
  • И белый день белей, и ночь черней, и суше снег, —
  • И мерзлота надежней формалина
  • Мой труп на память схоронит навек.
  •    А мы пошли за так на четвертак, за ради Бога,
  •    В обход и напролом, и просто пылью по лучу…
  •    К каким порогам приведет дорога?
  •    В какую пропасть напоследок прокричу?
  • Я на воспоминания не падок,
  • Но если занесла судьба — гляди и не тужи:
  • Мы здесь подохли — вон он, тот распадок, —
  • Нас выгребли бульдозеров ножи.
  •    Здесь мы прошли за так на четвертак,
  •      за ради Бога,
  •    В обход и напролом, и просто пылью
  •      по лучу, —
  •    К таким порогам привела дорога…
  •    В какую ж пропасть напоследок прокричу?..

1977

«Открытые двери больниц…»

Другу моему Михаилу Шемякину

  •    Открытые двери
  •    Больниц, жандармерий —
  •    Предельно натянута нить, —
  •    Французские бесы —
  •    Большие балбесы,
  •    Но тоже умеют кружить.
  • Я где-то точно — наследил, —
  • Последствия предвижу:
  • Меня сегодня бес водил
  • По городу Парижу,
  • Канючил: «Выпей-ка бокал!
  • Послушай-ка гитары!» —
  • Таскал по русским кабакам,
  • Где — венгры да болгары.
  • Я рвался на природу, в лес,
  • Хотел в траву и в воду, —
  • Но это был — французский бес:
  • Он не любил природу.
  • Мы — как сбежали из тюрьмы, —
  • Веди куда угодно, —
  • Пьянели и трезвели мы
  • Всегда поочередно.
  • И бес водил, и пели мы,
  • И плакали свободно.
  • А друг мой — гений всех времен,
  • Безумец и повеса, —
  • Когда бывал в сознанье он —
  • Седлал хромого беса.
  • Трезвея, он вставал под душ,
  • Изничтожая вялость, —
  • И бесу наших русских душ
  • Сгубить не удавалось.
  • А то, что друг мой сотворил, —
  • От Бога, не от беса, —
  • Он крупного помола был,
  • Крутого был замеса.
  • Его снутри не провернешь
  • Ни острым, ни тяжелым,
  • Хотя он огорожен сплошь
  • Враждебным частоколом.
  • Пить — наши пьяные умы
  • Считали делом кровным, —
  • Чего наговорили мы
  • И правым и виновным!
  • Нить порвалась — и понеслась —
  • Спасайте наши шкуры!
  • Больницы плакали по нас,
  • А также префектуры.
  • Мы лезли к бесу в кабалу,
  • С гранатами — под танки, —
  • Блестели слезы на полу,
  • А в них тускнели франки.
  • Цыгане пели нам про шаль
  • И скрипками качали —
  • Вливали в нас тоску-печаль, —
  • По горло в нас печали.
  • Уж влага из ушей лилась —
  • Все чушь, глупее чуши, —
  • Но скрипки снова эту мразь
  • Заталкивали в души.
  • Армян в браслетах и серьгах
  • Икрой кормили где-то,
  • А друг мой в черных сапогах —
  • Стрелял из пистолета.
  • Набрякли жилы, и в крови
  • Образовались сгустки, —
  • И бес, сидевший визави,
  • Хихикал по-французски.
  • Всё в этой жизни — суета, —
  • Плевать на префектуры!
  • Мой друг подписывал счета
  • И раздавал купюры.
  •    Распахнуты двери
  •    Больниц, жандармерий —
  •    Предельно натянута нить, —
  •    Французские бесы
  •    Такие балбесы! —
  •    Но тоже умеют кружить.

1978

Письмо к другу, или зарисовка о Париже

  • Ах, милый Ваня! Я гуляю по Парижу —
  • И то, что слышу, и то, что вижу, —
  • Пишу в блокнотик, впечатлениям вдогонку:
  • Когда состарюсь — издам книжонку
  •    Про то, что, Ваня, мы с тобой в Париже
  •    Нужны — как в бане пассатижи.
  • Все эмигранты тут второго поколенья —
  • От них сплошные недоразуменья:
  • Они всё путают — и имя, и названья, —
  • И ты бы, Ваня, у них был — «Ванья».
  •    А в общем, Ваня, мы с тобой в Париже
  •    Нужны — как в русской бане лыжи!
  • Я сам завел с француженкою шашни,
  • Мои друзья теперь — и Пьер, и Жан.
  • Уже плевал я с Эйфелевой башни
  • На головы беспечных парижан!
  • Проникновенье наше по планете
  • Особенно заметно вдалеке:
  • В общественном парижском туалете
  • Есть надписи на русском языке!

1978

II. Конец «Охоты на волков», или охота с вертолетов

Михаилу Шемякину

Словно бритва рассвет полоснул по глазам,

Отворились курки, как волшебный Сезам,

Появились стрелки, на помине легки,

И взлетели стрекозы с протухшей реки,

И потеха пошла — в две руки, в две руки!

Вы легли на живот и убрали клыки.

Даже тот, даже тот, кто нырял под флажки,

Чуял волчие ямы подушками лап;

Тот, кого даже пуля догнать не могла б, —

Тоже в страхе взопрел и прилег — и ослаб.

Чтобы жизнь улыбалась волкам — не слыхал,

Зря мы любим ее, однолюбы.

Вот у смерти — красивый широкий оскал

И здоровые, крепкие зубы.

Улыбнемся же волчьей ухмылкой врагу —

Псам еще не намылены холки!

Но — на татуированном кровью снегу

Наша роспись: мы больше не волки!

Мы ползли, по-собачьи хвосты подобрав,

К небесам удивленные морды задрав:

Либо с неба возмездье на нас пролилось,

Либо света конец — и в мозгах перекос, —

Только били нас в рост из железных стрекоз.

Кровью вымокли мы под свинцовым дождем —

И смирились, решив: все равно не уйдем!

Животами горячими плавили снег.

Эту бойню затеял не Бог — человек:

Улетающим — влет, убегающим — в бег…

Свора псов, ты со стаей моей не вяжись,

В равной сваре — за нами удача.

Волки мы — хороша наша волчая жизнь,

Вы собаки — и смерть вам собачья!

Улыбнемся же волчьей ухмылкой врагу —

Чтобы в корне пресечь кривотолки!

Но — на татуированном кровью снегу

Наша роспись: мы больше не волки!

К лесу — там хоть немногих из вас сберегу!

К лесу, волки, — труднее убить на бегу!

Уносите же ноги, спасайте щенков!

Я мечусь на глазах полупьяных стрелков

И скликаю заблудшие души волков.

Те, кто жив, затаились на том берегу.

Что могу я один? Ничего не могу!

Отказали глаза, притупилось чутье…

Где вы, волки, былое лесное зверье,

Где же ты, желтоглазое племя мое?!

…Я живу, но теперь окружают меня

Звери, волчьих не знавшие кличей, —

Это псы, отдаленная наша родня,

Мы их раньше считали добычей.

Улыбаюсь я волчьей ухмылкой врагу —

Обнажаю гнилые осколки.

Но — на татуированном кровью снегу

Тает роспись: мы больше не волки!

1978

Лечь бы на дно, как подводная лодка

Песня о нейтральной полосе

  • На границе с Турцией или с Пакистаном —
  • Полоса нейтральная; а справа, где кусты, —
  • Наши пограничники с нашим капитаном, —
  • А на левой стороне — ихние посты.
  • А на нейтральной полосе — цветы
  • Необычайной красоты!
  • Капитанова невеста жить решила вместе —
  • Прикатила, говорит: «Милый!..» — то да сё.
  • Надо ж хоть букет цветов подарить невесте:
  • Что за свадьба без цветов! — пьянка да и все.
  • А на нейтральной полосе — цветы
  • Необычайной красоты!
  • К ихнему начальнику, точно по повестке,
  • Тоже баба прикатила — налетела блажь, —
  • Тоже «милый» говорит, только по-турецки,
  • Будет свадьба, говорит, свадьба — и шабаш!
  • А на нейтральной полосе — цветы
  • Необычайной красоты!
  • Наши пограничники — храбрые ребята, —
  • Трое вызвались идти, а с ними капитан, —
  • Разве ж знать они могли про то, что азиаты
  • Порешили в ту же ночь вдарить по цветам!
  • Ведь на нейтральной полосе — цветы
  • Необычайной красоты!
  • Пьян от запаха цветов капитан мертвецки,
  • Ну и ихний капитан тоже в доску пьян, —
  • Повалился он в цветы, охнув по-турецки,
  • И, по-русски крикнув «…мать!», рухнул
  •      капитан.
  • А на нейтральной полосе — цветы
  • Необычайной красоты!
  • Спит капитан — и ему снится,
  • Что открыли границу как ворота в Кремле, —
  • Ему и на фиг не нужна была чужая
  •      заграница —
  • Он пройтиться хотел по ничейной земле.
  • Почему же нельзя? Ведь земля-то — ничья,
  • Ведь она — нейтральная!..
  • А на нейтральной полосе — цветы
  • Необычайной красоты!

1965

Попутчик

  • Хоть бы — облачко, хоть бы — тучка
  • В этот год на моем горизонте, —
  • Но однажды я встретил попутчика —
  • Расскажу про него, знакомьтесь.
  • Он спросил: «Вам куда?» — «До Вологды».
  • «Ну, до Вологды — это полбеды».
  • Чемодан мой от водки ломится —
  • Предложил я, как полагается:
  • «Может, выпить нам — познакомиться, —
  • Поглядим, кто быстрей сломается!..»
  • Он сказал: «Вылезать нам в Вологде,
  • Ну а Вологда — это вона где!..»
  • Я не помню, кто первый сломался, —
  • Помню, он подливал, поддакивал, —
  • Мой язык как шнурок развязался —
  • Я кого-то ругал, оплакивал…
  • И проснулся я в городе Вологде,
  • Но — убей меня — не припомню где.
  • А потом мне пришили дельце
  • По статье Уголовного кодекса, —
  • Успокоили: «Все перемелется», —
  • Дали срок — не дали опомниться.
  • И остался я в городе Вологде,
  • Ну а Вологда — это вона где!..
  • Пятьдесят восьмую дают статью —
  • Говорят: «Ничего, вы так молоды…»
  • Если б знал я, с кем еду, с кем водку пью, —
  • Он бы хрен доехал до Вологды!
  • Он живет себе в городе Вологде,
  • А я — на Севере, а Север — вона где!
  • …Все обиды мои — годы стерли,
  • Но живу я теперь как в наручниках:
  • Мне до боли, до кома в горле
  • Надо встретить того попутчика!
  • Но живет он в городе Вологде,
  • А я — на Севере, а Север — вона где!..

1965

«Сыт я по горло, до подбородка…»

  • Сыт я по горло, до подбородка —
  • Даже от песен стал уставать, —
  • Лечь бы на дно, как подводная лодка,
  • Чтоб не могли запеленговать!
  • Друг подавал мне водку в стакане,
  • Друг говорил, что это пройдет,
  • Друг познакомил с Веркой по пьяне:
  • Верка поможет, а водка спасет.
  • Не помогли ни Верка, ни водка:
  • С водки — похмелье, а с Верки — что взять!
  • Лечь бы на дно, как подводная лодка, —
  • И позывных не передавать!..
  • Сыт я по горло, сыт я по глотку —
  • Ох, надоело петь и играть, —
  • Лечь бы на дно, как подводная лодка,
  • Чтоб не могли запеленговать!

1965

«В холода, в холода…»

  • В холода, в холода
  • От насиженных мест
  • Нас другие зовут города, —
  • Будь то Минск, будь то Брест, —
  • В холода, в холода…
  • Неспроста, неспроста
  • От родных тополей
  • Нас суровые манят места —
  • Будто там веселей, —
  • Неспроста, неспроста…
  • Как нас дома ни грей —
  • Не хватает всегда
  • Новых встреч нам и новых друзей, —
  • Будто с нами беда,
  • Будто с ними теплей…
  • Как бы ни было нам
  • Хорошо иногда —
  • Возвращаемся мы по домам.
  • Где же наша звезда?
  • Может — здесь, может — там…

1965

Высота

  • Вцепились они в высоту как в свое.
  • Огонь минометный, шквальный…
  • А мы всё лезли толпой на нее,
  • Как на буфет вокзальный.
  • И крики «ура» застывали во рту,
  • Когда мы пули глотали.
  • Семь раз занимали мы ту высоту —
  • Семь раз мы ее оставляли.
  • И снова в атаку не хочется всем,
  • Земля — как горелая каша…
  • В восьмой раз возьмем мы ее насовсем —
  • Свое возьмем, кровное, наше!
  • А можно ее стороной обойти, —
  • И что мы к ней прицепились?!
  • Но, видно, уж точно — все судьбы-пути
  • На этой высотке скрестились.

1965

Песня завистника

  • Мой сосед объездил весь Союз —
  • Что-то ищет, а чего — не видно, —
  • Я в дела чужие не суюсь,
  • Но мне очень больно и обидно.
  • У него на окнах — плюш и шелк,
  • Баба его шастает в халате, —
  • Я б в Москве с киркой уран нашел
  • При такой повышенной зарплате!
  • И сдается мне, что люди врут, —
  • Он нарочно ничего не ищет:
  • Для чего? — ведь денежки идут —
  • Ох, какие крупные деньжищи!
  • А вчера на кухне ихний сын
  • Головой упал у нашей двери —
  • И разбил нарочно мой графин, —
  • Я — мамаше счет в тройном размере.
  • Ему, значит, — рупь, а мне — пятак?!
  • Пусть теперь мне платит неустойку!
  • Я ведь не из зависти, я так —
  • Ради справедливости, и только.
  • …Ничего, я им создам уют —
  • Живо он квартиру обменяет, —
  • У них денег — куры не клюют,
  • А у нас — на водку не хватает!

1965

«Перед выездом в загранку…»

  • Перед выездом в загранку
  • Заполняешь кучу бланков —
  • Это еще не беда, —
  • Но в составе делегаций
  • С вами ездит личность в штатском
  • Просто завсегда.
  • А за месяц до вояжа
  • Инструктаж проходишь даже —
  • Как там проводить все дни:
  • Чтоб поменьше безобразий,
  • А потусторонних связей
  • Чтобы — ни-ни-ни!
  • …Личность в штатском — парень
  •    рыжий —
  • Мне представился в Париже:
  • «Будем с вами жить, я — Никодим.
  • Вел нагрузки, жил в Бобруйске,
  • Папа — русский, сам я — русский,
  • Даже не судим».
  • Исполнительный на редкость,
  • Соблюдал свою секретность
  • И во всем старался мне помочь:
  • Он теперь по роду службы
  • Дорожил моею дружбой
  • Просто день и ночь.
  • На экскурсию по Риму
  • Я решил — без Никодиму:
  • Он всю ночь писал — и вот уснул, —
  • Но личность в штатском, оказалось,
  • Раньше боксом увлекалась,
  • Так что — не рискнул.
  • Со мной он завтракал, обедал,
  • Он везде — за мною следом, —
  • Будто у него нет дел.
  • Я однажды для порядку
  • Заглянул в его тетрадку —
  • Просто обалдел!
  • Он писал — такая стерьва! —
  • Что в Париже я на мэра
  • С кулаками нападал,
  • Что я к женщинам несдержан
  • И влияниям подвержен
  • Будто Запада…
  • Значит, личность может даже
  • Заподозрить в шпионаже!..
  • Вы прикиньте — что тогда?
  • Это значит — не увижу
  • Я ни Риму, ни Парижу
  • Больше никогда!..

1965

«В тюрьме Таганской нас стало мало…»

  • В тюрьме Таганской нас стало мало —
  • Вести по-бабски нам не пристало.
  • Дежурный по предбаннику
  • Все бьет — хоть землю с мелом ешь, —
  • И я сказал охраннику:
  • «Ну что ж ты, сука, делаешь?!»
  • В тюрьме Таганской легавых нету, —
  • Но есть такие — не взвидишь свету!
  • И я вчера напарнику,
  • Который всем нам вслух читал,
  • Как будто бы охраннику,
  • Сказал, что он легавым стал.
  • В тюрьме Таганской бывает хуже, —
  • Там каждый — волком, никто не дружит.
  • Вчера я подстаканником
  • По темечку по белому
  • Употребил охранника:
  • Ну что он, сука, делает?!

1965

Песня о сумасшедшем доме

  • Сказал себе я: брось писать, —
  •    но руки сами просятся.
  • Ох, мама моя рóдная, друзья любимые!
  • Лежу в палате — кóсятся,
  •    не сплю: боюсь — набросятся, —
  • Ведь рядом психи тихие, неизлечимые.
  • Бывают психи разные —
  •    не буйные, но грязные, —
  • Их лечат, морят голодом, их санитары бьют.
  • И вот что удивительно:
  •    все ходят без смирительных
  • И то, что мне приносится, всё психи эти жрут.
  • Куда там Достоевскому
  •    с «Записками» известными, —
  • Увидел бы, покойничек, как бьют об двери лбы!
  • И рассказать бы Гоголю
  •    про нашу жизнь убогую, —
  • Ей-Богу, этот Гоголь бы нам не поверил бы.
  • Вот это мука, — плюй на них! —
  •    они ж ведь, суки, буйные:
  • Всё норовят меня лизнуть, — ей-Богу, нету сил!
  • Вчера в палате номер семь
  •    один свихнулся насовсем —
  • Кричал: «Даешь Америку!» — и санитаров бил.
  • Я не желаю славы, и
  •    пока я в полном здравии —
  • Рассудок не померк еще, но это впереди, —
  • Вот главврачиха — женщина —
  •    пусть тихо, но помешана, —
  • Я говорю: «Сойду с ума!» — она мне: «Подожди!»
  • Я жду, но чувствую — уже
  •    хожу по лезвию ноже:
  • Забыл алфáвит, падежей припомнил только два…
  • И я прошу моих друзья,
  •    чтоб кто бы их бы ни был я,
  • Забрать его, ему, меня отсюдова!

Зима 1965/66

Про черта

  • У меня запой от одиночества —
  • По ночам я слышу голоса…
  • Слышу — вдруг зовут меня по отчеству, —
  • Глянул — черт, — вот это чудеса!
  • Черт мне корчил рожи и моргал, —
  • А я ему тихонечко сказал:
  • «Я, брат, коньяком напился вот уж как!
  • Ну, ты, наверно, пьешь денатурат…
  • Слушай, черт-чертяка-чертик-чертушка,
  • Сядь со мной — я очень буду рад…
  • Да неужели, черт возьми, ты трус?!
  • Слезь с плеча, а то перекрещусь!»
  • Черт сказал, что он знаком с Борисовым —
  • Это наш запойный управдом, —
  • Черт за обе щеки хлеб уписывал,
  • Брезговать не стал и коньяком.
  • Кончился коньяк — не пропадем, —
  • Съездим к трем вокзалам и возьмем.
  • Я уснул, к вокзалам черт мой съездил сам.
  • Просыпаюсь — снова черт, — боюсь:
  • Или он по новой мне пригрезился,
  • Или это я ему кажусь.
  • Черт ругнулся матом, а потом
  • Целоваться лез, вилял хвостом.
  • Насмеялся я над ним до коликов
  • И спросил: «Как там у вас в аду
  • Отношенье к нашим алкоголикам —
  • Говорят, их жарят на спирту?!»
  • Черт опять ругнулся и сказал:
  • «И там не тот товарищ правит бал!»
  • …Все кончилось, светлее стало в комнате, —
  • Черта я хотел опохмелять.
  • Но растворился черт как будто в омуте…
  • Я все жду — когда придет опять…
  • Я не то чтоб чокнутый какой,
  • Но лучше — с чертом, чем с самим собой.

Зима 1965/66

Песня конченого человека

  • Истома ящерицей ползает в костях,
  • И сердце с трезвой головой не на ножах,
  • И не захватывает дух на скоростях,
  • Не холодеет кровь на виражах.
  • И не прихватывает горло от любви,
  • И нервы больше не внатяжку, — хочешь —
  •      рви, —
  • Провисли нервы, как веревки от белья,
  • И не волнует, кто кого, — он или я.
  •    На коне, —
  •      толкани —
  •        я с коня.
  •    Только не,
  •      только ни
  •        у меня.
  • Не пью воды — чтоб стыли зубы —
  •      питьевой
  • И ни событий, ни людей не тороплю.
  • Мой лук валяется со сгнившей тетивой,
  • Все стрелы сломаны — я ими печь топлю.
  • Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как-то так…
  • Не вдохновляет даже самый факт атак.
  • Сорви-голов не принимаю и корю,
  • Про тех, кто в омут с головой, — не говорю.
  •    На коне, —
  •      толкани —
  •        я с коня.
  •    Только не,
  •      только ни
  •        у меня.
  • И не хочу ни выяснять, ни изменять
  • И ни вязать и ни развязывать узлы.
  • Углы тупые можно и не огибать,
  • Ведь после острых — это не углы.
  • Свободный ли, тугой ли пояс — мне-то что!
  • Я пули в лоб не удостоюсь — не за что.
  • Я весь прозрачный, как раскрытое окно,
  • И неприметный, как льняное полотно.
  •    На коне, —
  •      толкани —
  •        я с коня.
  •    Только не,
  •      только ни
  •        у меня.
  • Не ноют раны, да и шрамы не болят,
  • На них наложены стерильные бинты.
  • И не волнуют, не свербят, не теребят
  • Ни мысли, ни вопросы, ни мечты.
  • Любая нежность душу не разбередит,
  • И не внушит никто, и не разубедит.
  • А так как чужды всякой всячины мозги,
  • То ни предчувствия не жмут, ни сапоги.
  •    На коне, —
  •      толкани —
  •        я с коня.
  •    Только не,
  •      только ни
  •        у меня.
  • Ни философский камень больше не ищу,
  • Ни корень жизни, — ведь уже нашли
  •      женьшень.
  • Не вдохновляюсь, не стремлюсь, не трепещу
  • И не надеюсь поразить мишень.
  • Устал бороться с притяжением земли —
  • Лежу, — так больше расстоянье до петли.
  • И сердце дергается словно не во мне, —
  • Пора туда, где только ни и только не.
  •    На коне, —
  •      толкани —
  •        я с коня.
  •    Только не,
  •      только ни
  •        у меня.

1971

«Так дымно, что в зеркале нет отраженья…»

  • Так дымно, что в зеркале нет отраженья
  • И даже напротив не видно лица.
  • И пары успели устать от круженья, —
  • И все-таки я допою до конца!
  •    Все нужные ноты давно
  •      сыграли,
  •    Сгорело, погасло вино
  •      в бокале,
  •    Минутный порыв говорить —
  •      пропал. —
  •    И лучше мне молча допить
  •      бокал…
  • Полгода не балует солнцем погода.
  • И души застыли под коркою льда. —
  • И, видно, напрасно я жду ледохода,
  • И память не может согреть в холода.
  •    Все нужные ноты давно
  •      сыграли,
  •    Сгорело, погасло вино
  •      в бокале.
  •    Минутный порыв говорить —
  •      пропал, —
  •    И лучше мне молча допить
  •      бокал…
  • В оркестре играют устало, сбиваясь,
  • Смыкается крут — не порвать мне кольца…
  • Спокойно! Мне лучше уйти улыбаясь, —
  • И все-таки я допою до конца!
  •    Все нужные ноты давно
  •      сыграли,
  •    Сгорело, погасло вино
  •      в бокале,
  •    Тусклей, равнодушней оскал
  •      зеркал.
  •    И лучше мне просто разбить
  •      бокал!

1971

Кони привередливые

  • Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому
  •    по краю
  • Я коней своих нагайкою стегаю, погоняю…
  • Что-то воздуху мне мало — ветер пью, туман
  •    глотаю,
  • Чую с гибельным восторгом: пропадаю,
  •    пропадаю!
  •    Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
  •    Вы тугую не слушайте плеть!
  •    Но что-то кони мне попались
  •      привередливые —
  •    И дожить не успел, мне допеть не успеть.
  •    ==Я коней напою,
  •        я куплет допою —
  •      Хоть мгновенье еще постою
  •        на краю…
  • Сгину я — меня пушинкой ураган сметет с ладони,
  • И в санях меня галопом повлекут по снегу утром, —
  • Вы на шаг неторопливый перейдете, мои кони,
  • Хоть немного, но продлите путь к последнему
  •    приюту!
  •    Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
  •    Не указчики вам кнут и плеть.
  •    Но что-то кони мне попались
  •      привередливые —
  •    И дожить не успел, мне допеть не успеть.
  •      Я коней напою,
  •        я куплет допою —
  •      Хоть мгновенье еще постою
  •        на краю…
  • Мы успели: в гости к Богу не бывает опозданий, —
  • Что ж там ангелы поют такими злыми голосами?!
  • Или это колокольчик весь зашелся от рыданий,
  • Или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани?
  •    Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
  •    Умоляю вас вскачь не лететь!
  •    Но что-то кони мне попались
  •      привередливые —
  •    Коль дожить не успел, так хотя бы —
  •      допеть.
  •      Я коней напою,
  •        я куплет допою —
  •      Хоть мгновенье еще постою
  •        на краю…

1972

Белое безмолвие

  • Все года, и века, и эпохи подряд
  • Все стремится к теплу от морозов и вьюг, —
  • Почему ж эти птицы на север летят,
  • Если птицам положено — только на юг?
  •    Слава им не нужна — и величие,
  •    Вот под крыльями кончится лед —
  •    И найдут они счастие птичее
  •    Как награду за дерзкий полет!
  • Что же нам не жилось, что же нам не спалось?
  • Что нас выгнало в путь по высокой волне?
  • Нам сиянье пока наблюдать не пришлось, —
  • Это редко бывает — сиянья в цене!
  •    Тишина… Только чайки — как молнии, —
  •    Пустотой мы их кормим из рук.
  •    Но наградою нам за безмолвие
  •    Обязательно будет звук!
  • Как давно снятся нам только белые сны —
  • Все иные оттенки снега занесли, —
  • Мы ослепли — темно от такой белизны, —
  • Но прозреем от черной полоски земли.
  •    Наше горло отпустит молчание,
  •    Наша слабость растает как тень, —
  •    И наградой за ночи отчаянья
  •    Будет вечный полярный день!
  • Север, воля, надежда — страна без границ,
  • Снег без грязи — как долгая жизнь без вранья.
  • Воронье нам не выклюет глаз из глазниц —
  • Потому что не водится здесь воронья.
  •    Кто не верил в дурные пророчества,
  •    В снег не лег ни на миг отдохнуть —
  •    Тем наградою за одиночество
  •    Должен встретиться кто-нибудь!

1972

Москва — Одесса

I. Москва — Одесса

  • В который раз лечу Москва — Одесса, —
  • Опять не выпускают самолет.
  • А вот прошла вся в синем стюардесса как принцесса,
  • Надежная, как весь гражданский флот.
  •    Над Мурманском — ни туч, ни облаков,
  •    И хоть сейчас лети до Ашхабада,
  •    Открыты Киев, Харьков, Кишинев,
  •    И Львов открыт, — но мне туда не надо!
  • Сказали мне: «Сегодня не надейся —
  • Не стоит уповать на небеса!»
  • И вот опять дают задержку рейса на Одессу:
  • Теперь — обледенела полоса.
  •    А в Ленинграде — с крыши потекло, —
  •    И что мне не лететь до Ленинграда?!
  •    В Тбилиси — там все ясно, там тепло,
  •    Там чай растет, — но мне туда не надо!
  • Я слышу: ростовчане вылетают, —
  • А мне в Одессу надо позарез!
  • Но надо мне туда, куда меня не принимают, —
  • И потому откладывают рейс.
  •    Мне надо — где сугробы намело,
  •    Где завтра ожидают снегопада!..
  •    А где-нибудь все ясно и светло —
  •    Там хорошо, — но мне туда не надо!
  • Отсюда не пускают, а туда не принимают, —
  • Несправедливо — грустно мне, — но вот
  • Нас на посадку скучно стюардесса приглашает,
  • Доступная, как весь гражданский флот.
  •    Открыли самый дальний закуток,
  •    В который не заманят и награды,
  •    Открыт закрытый порт Владивосток,
  •    Париж открыт, — но мне туда не надо!
  • Взлетим мы, распогодится — теперь запреты
  •      снимут!
  • Напрягся лайнер, слышен визг турбин…
  • А я уже не верю ни во что — меня не примут, —
  • Опять найдется множество причин.
  •    Мне надо — где метели и туман,
  •    Где завтра ожидают снегопада!..
  •    Открыли Лондон, Дели, Магадан —
  •    Открыто все, — но мне туда не надо!
  • Я прав, хоть плачь, хоть смейся, —
  •      но опять задержка рейса,
  • И нас обратно к прошлому ведет
  • Вся стройная, как «ТУ», та стюардесса мисс
  •      Одесса, —
  • Похожая на весь гражданский флот.
  •    Опять дают задержку до восьми —
  •    И граждане покорно засыпают…
  •    Мне это надоело, черт возьми, —
  •    И я лечу туда, где принимают!

1968

II. Через десять лет

  • Еще бы — не бояться мне полетов,
  • Когда начальник мой, Е. Б. Изотов,
  •    Жалея вроде, колет как игла:
  • «Эх, — говорит, — бедняга!
  • У них и то в Чикаго
  •    Три дня назад авария была!..»
  • Хотя бы сплюнул: всё же люди — братья,
  • И мы вдвоем и не под кумачом, —
  • Но знает, черт, и так для предприятия
  • Я — хоть куда, хоть как и хоть на чем!
  • Мне не страшно: я навеселе, —
  • Чтоб по трапу пройти не моргнув,
  • Тренируюсь, уже на земле
  • Туго-натуго пояс стянув.
  • Но, слава Богу, я не вылетаю —
  • В аэропорте время коротаю
  •    Еще с одним, таким же — побратим, —
  • Мы пьем седьмую за день
  • За то, что все мы сядем,
  •    И может быть — туда, куда летим.
  • Пусть в ресторане не дают навынос,
  • Там радио молчит — там благодать, —
  • Вбежит швейцар и рявкнет: «Кто на
  •      Вильнюс!..
  • Спокойно продолжайте выпивать!»
  • Мне летать — острый нож и петля:
  • Ни поесть, ни распить, ни курнуть,
  • И еще — безопасности для —
  • Должен я сам себя пристегнуть!
  • У автомата — в нем ума палата —
  • Стою я, улыбаюсь глуповато:
  •    Такое мне ответил автомат!..
  • Невероятно, — в Ейске —
  •      почти по-европейски:
  • Свобода слова, — если это мат.
  • Мой умный друг к полýдню стал ломаться —
  • Уже наряд милиции зовут:
  • Он гнул винты у «ИЛа-18»
  • И требовал немедля парашют.
  • Я приятеля стал вразумлять:
  • «Паша, Пашенька, Паша, Пашут!
  • Если нам по чуть-чуть добавлять,
  • Так на кой тебе шут парашют!..»
  • Он пояснил — такие врать не станут:
  • Летел он раз, ремнями не затянут,
  •    Вдруг — взрыв! Но он был к этому готов:
  • И тут нашел лазейку —
  • Расправил телогрейку
  •    И приземлился в клумбу от цветов…
  • Мы от его рассказа обалдели!
  • А здесь всё переносят — и не зря —
  • Все рейсы за последние недели
  • На завтра — тридцать третье декабря.
  • Я напрасно верчусь на пупе,
  • Я напрасно волнуюсь вообще:
  • Если в воздухе будет ЧП —
  • Приземлюсь на китайском плаще!
  • Но, смутно беспокойство ощущая,
  • Припоминаю: вышел без плаща я, —
  •    Ну что ж ты натворила, Кать, а Кать!
  • Вот только две соседки —
  • С едой всучили сетки,
  •    А сетки воздух будут пропускать…
  • Мой вылет объявили, что ли? Я бы
  • Не встал — теперь меня не подымай!
  • Я слышу: «Пассажиры на ноябрь!
  • Ваш вылет переносится на май!»
  • Зря я дергаюсь: Ейск не Бейрут, —
  • Пассажиры спокойней ягнят,
  • Террористов на рейс не берут,
  • Неполадки к весне устранят.
  • Считайте меня полным идиотом,
  • Но я б и там летал Аэрофлотом:
  •    У них — гуд бай — и в небо, хошь
  •      не хошь.
  • А здесь — сиди и грейся:
  • Всегда, задержка рейса, —
  •    Хоть день, а все же лишний проживешь!
  • Мы взяли пунш и кожу индюка — бр-р!
  • Снуем теперь до ветру в темноту:
  • Удобства — во дворе, хотя — декабрь,
  • И Новый год — летит себе на «ТУ».
  • Друг мой честью клянется спьяна,
  • Что он всех, если надо, сместит.
  • «Как же так, — говорит, — вся страна
  • Никогда никуда не летит!..»
  • …А в это время где-то в Красноярске,
  • На кафеле рассевшись по-татарски,
  •    О промедленье вовсе не скорбя,
  • Проводит сутки третьи
  • С шампанским в туалете
  •    Сам Новый год — и пьет сам за себя!
  • Помешивая воблою в бокале,
  • Чтоб вышел газ — от газа он блюет, —
  • Сидит себе на аэровокзале
  • И ждет, когда наступит новый год.
  •    Но в Хабаровске рейс отменен —
  •    Там надежно засел самолет, —
  •    Потому-то и новых времен
  •    В нашем городе не настает!

1979

Песенка о слухах

  • Сколько слухов наши уши поражает,
  • Сколько сплетен разъедает, словно моль!
  • Ходят слухи, будто все подорожает —
  •      абсолютно, —
  • А особенно — штаны и алкоголь!
  •    Словно мухи, тут и там
  •    Ходят слухи по домам,
  •    А беззубые старухи
  •    Их разносят по умам!
  • — Слушай, слышал? Под землею город
  •      строют, —
  • Говорят — на случай ядерной войны!
  • — Вы слыхали? Скоро бани все закроют —
  •      повсеместно
  • Навсегда, — и эти сведенья верны!
  •    Словно мухи, тут и там
  •    Ходят слухи по домам,
  •    А беззубые старухи
  •    Их разносят по умам!
  • — А вы знаете? Мамыкина снимают —
  • За разврат его, за пьянство, за дебош!
  • — Кстати, вашего соседа забирают,
  •      негодяя, —
  • Потому что он на Берию похож!
  •    Словно мухи, тут и там
  •    Ходят слухи по домам,
  •    А беззубые старухи
  •    Их разносят по умам!
  • — Ой, что деется! Вчерась траншею рыли —
  • Откопали две коньячные струи!
  • — Говорят, шпионы воду отравили
  •      самогоном,
  • Ну а хлеб теперь — из рыбной чешуи!
  •    Словно мухи, тут и там
  •    Ходят слухи по домам,
  •    А беззубые старухи
  •    Их разносят по умам!
  • Закаленные во многих заварухах,
  • Слухи ширятся, не ведая преград, —
  • Ходят сплетни, что не будет больше слухов
  •      абсолютно,
  • Ходят слухи, будто сплетни запретят!
  •    Словно мухи, тут и там
  •    Ходят слухи по домам,
  •    А беззубые старухи
  •    Их разносят по умам!

1969

«Подумаешь — с женой не очень ладно…»

  • Подумаешь — с женой не очень ладно,
  • Подумаешь — неважно с головой,
  • Подумаешь — ограбили в парадном, —
  • Скажи еще спасибо, что — живой!
  • Ну что ж такого — мучает саркома,
  • Ну что ж такого — начался запой,
  • Ну что ж такого — выгнали из дома,
  • Скажи еще спасибо, что — живой!
  • Плевать — партнер по покеру дал дуба,
  • Плевать, что снится ночью домовой,
  • Плевать — в «Софии» выбили два зуба,
  • Скажи еще спасибо, что — живой!
  • Да ладно — ну уснул вчера в опилках,
  • Да ладно — в челюсть врезали ногой,
  • Да ладно — потащили на носилках, —
  • Скажи еще спасибо, что — живой!
  • Да, правда — тот, кто хочет, тот и может,
  • Да, правда — сам виновен, Бог со мной,
  • Да, правда, — но одно меня тревожит:
  • Кому сказать спасибо, что — живой!

1969

Старательская

(Письмо друга)

  • Друг в порядке — он, словом, при деле, —
  • Завязал он с газетой тесьмой:
  • Друг мой золото моет в артели, —
  • Получил я сегодня письмо.
  • Пишет он, что работа — не слишком…
  • Словно лозунги клеит на дом:
  • «Государство будет с золотишком,
  • А старатель будет — с трудоднем!»
  • Говорит: «Не хочу отпираться,
  • Что поехал сюда за рублем…»
  • Говорит: «Если чуть постараться,
  • То вернуться могу королем!»
  • Написал, что становится злее.
  • «Друг, — он пишет, — запомни одно:
  • Золотишко всегда тяжелее
  • И всегда оседает на дно.
  • Тонет золото — хоть с топорищем.
  • Что ж ты скис, захандрил и поник?
  • Не боись: если тонешь, дружище, —
  • Значит, есть и в тебе золотник!»
  • Пишет он второпях, без запинки:
  • «Если грязь и песок над тобой —
  • Знай: то жизнь золотые песчинки
  • Отмывает живящей водой…»
  • Он ругает меня: «Что ж не пишешь?!
  • Знаю — тонешь, и знаю — хандра, —
  • Всё же золото — золото, слышишь! —
  • Люди бережно снимут с ковра…»
  • Друг стоит на насосе и в метку
  • Отбивает от золота муть.
  • …Я письмо проглотил как таблетку —
  • И теперь не боюсь утонуть!
  • Становлюсь я упрямей, прямее, —
  • Пусть бежит по колоде вода, —
  • У старателей — всё лотерея,
  • Но старатели будут всегда!

1969

Посещение музы, или песенка плагиатора

  • Я щас взорвусь, как триста тонн тротила, —
  • Во мне заряд нетворческого зла:
  • Меня сегодня Муза посетила, —
  • Немного посидела и ушла!
  • У ней имелись веские причины —
  • Я не имею права на нытье, —
  • Представьте: Муза… ночью… у мужчины! —
  • Бог весть что люди скажут про нее.
  • И все же мне досадно, одиноко:
  • Ведь эта Муза — люди подтвердят! —
  • Засиживалась сутками у Блока,
  • У Пушкина жила не выходя.
  • Я бросился к столу, весь нетерпенье,
  • Но — Господи помилуй и спаси —
  • Она ушла, — исчезло вдохновенье
  • И — три рубля: должно быть, на такси.
  • Я в бешенстве мечусь, как зверь, по дому,
  • Но Бог с ней, с Музой, — я ее простил.
  • Она ушла к кому-нибудь другому:
  • Я, видно, ее плохо угостил.
  • Огромный торт, утыканный свечами,
  • Засох от горя, да и я иссяк,
  • С соседями я допил, сволочами,
  • Для Музы предназначенный коньяк.
  • …Ушли года, как люди в черном списке, —
  • Всё в прошлом, я зеваю от тоски.
  • Она ушла безмолвно, по-английски,
  • Но от нее остались две строки.
  • Вот две строки — я гений, прочь сомненья,
  • Даешь восторги, лавры и цветы:
  • «Я помню это чудное мгновенье,
  • Когда передо мной явилась ты!»

1969

«И вкусы и запросы мои — странны…»

  • И вкусы и запросы мои — странны,
  • Я экзотичен, мягко говоря:
  • Могу одновременно грызть стаканы —
  • И Шиллера читать без словаря.
  • Во мне два Я — два полюса планеты,
  • Два разных человека, два врага:
  • Когда один стремится на балеты —
  • Другой стремится прямо на бега.
  • Я лишнего и в мыслях не позволю,
  • Когда живу от первого лица, —
  • Но часто вырывается на волю
  • Второе Я в обличье подлеца.
  • И я борюсь, давлю в себе мерзавца, —
  • О, участь беспокойная моя! —
  • Боюсь ошибки: может оказаться,
  • Что я давлю не то второе Я.
  • Когда в душе я раскрываю гранки
  • На тех местах, где искренность сама, —
  • Тогда мне в долг дают официантки
  • И женщины ласкают задарма.
  • Но вот летят к чертям все идеалы,
  • Но вот я груб, я нетерпим и зол,
  • Но вот сижу и тупо ем бокалы,
  • Забрасывая Шиллера под стол.
  • …А суд идет, весь зал мне смотрит в спину.
  • Вы, прокурор, вы, гражданин судья,
  • Поверьте мне: не я разбил витрину,
  • А подлое мое второе Я.
  • И я прошу вас: строго не судите, —
  • Лишь дайте срок, но не давайте срок! —
  • Я буду посещать суды как зритель
  • И в тюрьмы заходить на огонек.
  • Я больше не намерен бить витрины
  • И лица граждан — так и запиши!
  • Я воссоединю две половины
  • Моей больной раздвоенной души!
  • Искореню, похороню, зарою, —
  • Очищусь, ничего не скрою я!
  • Мне чуждо это ё мое второе, —
  • Нет, это не мое второе Я!

1969

Темнота

  • Темнота впереди — подожди!
  • Там — стеною закаты багровые,
  • Встречный ветер, косые дожди
  • И дороги неровные.
  •    Там — чужие слова, там — дурная молва,
  •    Там ненужные встречи случаются,
  •    Там сгорела, пожухла трава
  •    И следы не читаются, —
  •      В темноте.
  • Там проверка на прочность — бои,
  • И закаты, и ветры с прибоями, —
  • Сердце путает ритмы свои
  • И стучит с перебоями.
  •    Там — чужие слова, там — дурная молва,
  •    Там ненужные встречи случаются,
  •    Там сгорела, пожухла трава
  •    И следы не читаются, —
  •      В темноте.
  • Там и звуки и краски — не те,
  • Только мне выбирать не приходится —
  • Видно, нужен я там, в темноте, —
  • Ничего — распогодится!
  •    Там — чужие слова, там — дурная молва,
  •    Там ненужные встречи случаются,
  •    Там сгорела, пожухла трава
  •    И следы не читаются, —
  •      В темноте.

1969

«Нет меня — я покинул Расею…»

  • Нет меня — я покинул Расею, —
  • Мои девочки ходят в соплях!
  • Я теперь свои семечки сею
  • На чужих Елисейских полях.
  • Кто-то вякнул в трамвае на Пресне:
  • «Нет его — умотал наконец!
  • Вот и пусть свои чуждые песни
  • Пишет там про Версальский дворец».
  • Слышу сзади — обмен новостями:
  • «Да не тот! Тот уехал — спроси!»
  • «Ах не тот?!» — и толкают локтями,
  • И сидят на коленях в такси.
  • Тот, с которым сидел в Магадане,
  • Мой дружок по гражданской войне —
  • Говорит, что пишу ему: «Ваня!
  • Скушно, Ваня, — давай, брат, ко мне!»
  • Я уже попросился обратно —
  • Унижался, юлил, умолял…
  • Ерунда! Не вернусь, вероятно, —
  • Потому что я не уезжал!
  • Кто поверил — тому по подарку, —
  • Чтоб хороший конец, как в кино:
  • Забирай Триумфальную арку,
  • Налетай на заводы Рено!
  • Я смеюсь, умираю от смеха:
  • Как поверили этому бреду?! —
  • Не волнуйтесь — я не уехал,
  • И не надейтесь — я не уеду!

1970

Веселая покойницкая

  • Едешь ли в поезде, в автомобиле
  • Или гуляешь, хлебнувши винца, —
  • При современном машинном обилье
  • Трудно по жизни пройти до конца.
  • Вот вам авария: в Замоскворечье
  • Трое везли хоронить одного, —
  • Все, и шофер, получили увечья,
  • Только который в гробу — ничего.
  • Бабы по найму рыдали сквозь зубы,
  • Дьякон — и тот верхней ноты не брал,
  • Громко фальшивили медные трубы, —
  • Только который в гробу — не соврал.
  • Бывший начальник — и тайный разбойник
  • В лоб лобызал и брезгливо плевал,
  • Все приложились, — а скромный покойник
  • Так никого и не поцеловал.
  • Но грянул гром — ничего не попишешь,
  • Силам природы на речи плевать, —
  • Все разбежались под плиты и крыши, —
  • Только покойник не стал убегать.
  • Что ему дождь — от него не убудет, —
  • Вот у живущих — закалка не та.
  • Ну а покойники, бывшие люди, —
  • Смелые люди и нам не чета.
  • Как ни спеши, тебя опережает
  • Клейкий ярлык, как отметка на лбу, —
  • А ничего тебе не угрожает,
  • Только когда ты в дубовом гробу.
  • Можно в отдельный, а можно и в общий —
  • Мертвых квартирный вопрос не берет, —
  • Вот молодец этот самый — усопший —
  • Вовсе не требует лишних хлопот.
  • В царстве теней — в этом обществе строгом
  • Нет ни опасностей, нет ни тревог, —
  • Ну а у нас — все мы ходим под Богом,
  • Только которым в гробу — ничего.
  • Слышу упрек: «Он покойников славит!»
  • Нет — я в обиде на злую судьбу:
  • Всех нас когда-нибудь ктой-то задавит, —
  • За исключением тех, кто в гробу.

1970

Милицейский протокол

  • Считай по-нашему, мы выпили не много —
  • Не вру, ей-богу, — скажи, Серега!
  • И если б водку гнать не из опилок,
  • То чё б нам было с пяти бутылок!
  • …Вторую пили близ прилавка в закуточке, —
  • Но это были еще цветочки, —
  • Потом — в скверу, где детские грибочки,
  • Потом — не помню, — дошел до точки.
  • Я пил из горлышка, с устатку и не евши,
  • Но — как стекло был, — остекленевший.
  • А уж когда коляска подкатила,
  • Тогда в нас было — семьсот на рыло!
  • Мы, правда, третьего насильно затащили, —
  • Ну, тут промашка — переборщили.
  • А что очки товарищу разбили —
  • Так то портвейном усугубили.
  • Товарищ первый нам сказал, что, мол,
  •    уймитесь,
  • Что — не буяньте, что — разойдитесь.
  • На «разойтись» я сразу ж согласился —
  • И разошелся, — и расходился!
  • Но если я кого ругал — карайте строго!
  • Но это — вряд ли, — скажи, Серега!
  • А что упал — так то от помутненья,
  • Орал не с горя — от отупенья.
  • …Теперь дозвольте пару слов без протокола.
  • Чему нас учит семья и школа?
  • Что жизнь сама таких накажет строго.
  • Тут мы согласны, — скажи, Серега!
  • Вот он проснется утром — протрезвеет — скажет:
  • Пусть жизнь осудит, пусть жизнь накажет!
  • Так отпустите — вам же легче будет:
  • Чего возиться, раз жизнь осудит!
  • Вы не глядите, что Сережа все кивает, —
  • Он соображает, все понимает!
  • А что молчит — так это от волненья,
  • От осознанья и просветленья.
  • Не запирайте, люди, — плачут дома детки, —
  • Ему же — в Химки, а мне — в Медведки!..
  • Да все равно: автобусы не ходят,
  • Метро закрыто, в такси не содят.
  • Приятно все-таки, что нас тут уважают:
  • Гляди — подвозят, гляди — сажают!
  • Разбудит утром не петух, прокукарекав, —
  • Сержант подымет — как человеков!
  • Нас чуть не с музыкой проводят, как
  •    проспимся.
  • Я рупь заначил — опохмелимся!
  • И все же, брат, трудна у нас дорога!
  • Эх, бедолага! Ну спи, Серега!

1971

Где деньги, Зин?

Два письма

I
  • Здравствуй, Коля, милый мой, друг мой
  •    ненаглядный!
  • Во первых строках письма шлю тебе привет.
  • Вот вернешься ты, боюсь, занятой, нарядный —
  • Не заглянешь и домой — сразу в сельсовет.
  • Как уехал ты — я в крик, — бабы прибежали:
  • «Ой, разлуки, — говорят, — ей не перенести».
  • Так скучала за тобой, что меня держали, —
  • Хоть причина не скучать очень даже есть.
  • Тута Пашка приходил — кум твой окаянный, —
  • Еле-еле не далась — даже щас дрожу.
  • Он три дня уж, почитай, ходит злой и пьяный —
  • Перед тем как приставать, пьет для куражу.
  • Ты, болтают, получил премию большую;
  • Будто Борька, наш бугай, — первый чемпион…
  • К злыдню этому быку я тебя ревную
  • И люблю тебя сильней, нежели чем он.
  • Ты приснился мне во сне — пьяный, злой,
  •    угрюмый, —
  • Если думаешь чего — так не мучь себя:
  • С агрономом я прошлась, — только ты не думай —
  • Говорили мы весь час только про тебя.
  • Я-то ладно, а вот ты — страшно за тебя-то:
  • Тут недавно приезжал очень важный чин, —
  • Так в столице, говорит, всякие развраты,
  • Да и женщин, говорит, больше, чем мужчин.
  • Ты уж, Коля, там не пей — потерпи до дому, —
  • Дома можешь хоть чего: можешь — хоть в запой!
  • Мне не надо никого — даже агроному, —
  • Хоть культурный человек — не сравню с тобой.
  • Наш амбар в дожди течет — прохудился, верно, —
  • Без тебя невмоготу — кто создаст уют?!
  • Хоть какой, но приезжай — жду тебя безмерно!
  • Если можешь, напиши — что там продают.

1967

II
  • Не пиши мне про любовь — не поверю я:
  • Мне вот тут уже дела твои прошлые.
  • Слушай лучше: тут — с лавсаном материя, —
  • Если хочешь, я куплю — вещь хорошая.
  • Водки я пока не пил — ну ни стопочки!
  • Экономлю и не ем даже супу я, —
  • Потому что я куплю тебе кофточку,
  • Потому что я люблю тебя, глупая.
  • Был в балете, — мужики девок лапают.
  • Девки — все как на подбор — в белых
  •    тапочках.
  • Вот пишу, а слезы душат и капают:
  • Не давай себя хватать, моя лапочка!
  • Наш бугай — один из первых на выставке.
  • А сперва кричали — будто бракованный, —
  • Но очухались — и вот дали приз таки:
  • Весь в медалях он лежит, запакованный.
  • Председателю скажи, пусть избу мою
  • Кроют нынче же, и пусть травку выкосют, —
  • А не то я тёлок крыть — не подумаю:
  • Рекордсмена портить мне — на-кось, выкуси!
  • Пусть починют наш амбар — ведь не гнить
  •    зерну!
  • Будет Пашка приставать — с им как
  •    с предателем!
  • С агрономом не гуляй — ноги выдерну, —
  • Можешь раза два пройтись с председателем.
  • До свидания, я — в ГУМ, за покупками:
  • Это — вроде наш лабаз, но — со стеклами…
  • Ты мне можешь надоесть с полушубками,
  • В сером платьице с узорами блеклыми.
  • …Туг стоит культурный парк по-над речкою,
  • В ем гуляю — и плюю только в урны я.
  • Но ты, конечно, не поймешь — там, за печкою,
  • Потому — ты темнота некультурная.

1966

Диалог у телевизора

  • — Ой, Вань, гляди, какие клоуны!
  • Рот — хочь завязочки пришей…
  • Ой, до чего, Вань, размалеваны,
  • И голос — как у алкашей!
  •    А тот похож — нет, правда, Вань, —
  •    На шурина — такая ж пьянь.
  •    Ну нет, ты глянь, нет-нет, ты глянь, —
  •      Я — правду, Вань!
  • — Послушай, Зин, не трогай шурина:
  • Какой ни есть, а он — родня, —
  • Сама намазана, прокурена —
  • Гляди, дождешься у меня!
  •    А чем болтать — взяла бы, Зин,
  •    В антракт сгоняла в магазин…
  •    Что, не пойдешь? Ну, я — один, —
  •      Подвинься, Зин!..
  • — Ой, Вань, гляди, какие карлики!
  • В джерси одеты, не в шевьёт, —
  • На нашей Пятой швейной фабрике
  • Такое вряд ли кто пошьет.
  •    А у тебя, ей-богу, Вань,
  •    Ну, все друзья — такая рвань
  •    И пьют всегда в такую рань
  •      Такую дрянь!
  • — Мои друзья — хоть не в болоний,
  • Зато не тащут из семьи, —
  • А гадость пьют — из экономии:
  • Хоть поутру — да на свои!
  •    А у тебя самой-то, Зин,
  •    Приятель был с завода шин,
  •    Так тот — вообще хлебал бензин, —
  •      Ты вспомни, Зин!..
  • — Ой, Вань, гляди-кось — попугайчики!
  • Нет, я, ей-богу, закричу!..
  • А это кто в короткой маечке?
  • Я, Вань, такую же хочу.
  •    В конце квартала — правда, Вань, —
  •    Ты мне такую же сваргань…
  •    Ну что «отстань», опять «отстань», —
  •      Обидно, Вань!
  • — Уж ты б, Зин, лучше помолчала бы —
  • Накрылась премия в квартал!
  • Кто мне писал на службу жалобы?
  • Не ты?! Да я же их читал!
  •    К тому же эту майку, Зин,
  •    Тебе напяль — позор один.
  •    Тебе шитья пойдет аршин —
  •      Где деньги, Зин?..
  • — Ой, Вань, умру от акробатиков!
  • Смотри, как вертится, нахал!
  • Завцеха наш — товарищ Сатиков —
  • Недавно в клубе так скакал.
  •    А ты придешь домой, Иван,
  •    Поешь и сразу — на диван,
  •    Иль, вон, кричишь, когда не пьян…
  •      Ты что, Иван?
  • — Ты, Зин, на грубость нарываешься,
  • Все, Зин, обидеть норовишь!
  • Тут за день так накувыркаешься…
  • Придешь домой — там ты сидишь!
  •    Ну, и меня, конечно, Зин,
  •    Все время тянет в магазин, —
  •    А там — друзья… Ведь я же, Зин,
  •      Не пью один!

1973

Я к вам пишу

  • Спасибо вам, мои корреспонденты —
  • Все те, кому ответить я не смог, —
  • Рабочие, узбеки и студенты —
  • Все, кто писал мне письма, — дай вам Бог!
  •    Дай Бог вам жизни две
  •    И друга одного,
  •    И света в голове,
  •    И доброго всего!
  • Найдя стократно вытертые ленты,
  • Вы хрип мой разбирали по слогам.
  • Так дай же Бог, мои корреспонденты,
  • И сил в руках, да и удачи вам!
  • Вот пишут — голос мой не одинаков:
  • То хриплый, то надрывный, то глухой.
  • И просит население бараков:
  • «Володя, ты не пой за упокой!»
  • Но что поделать, если я не звонок, —
  • Звенят другие — я хриплю слова.
  • Обилие некачественных пленок
  • Вредит мне даже больше, чем молва.
  • Вот спрашивают: «Попадал ли в плен ты?»
  • Нет, не бывал — не воевал ни дня!
  • Спасибо вам, мои корреспонденты,
  • Что вы неверно поняли меня!
  • Друзья мои — жаль, что не боевые —
  • От моря, от станка и от сохи, —
  • Спасибо вам за присланные — злые
  • И даже неудачные стихи.
  • Вот я читаю: «Вышел ты из моды.
  • Сгинь, сатана, изыди, хриплый бес!
  • Как глупо, что не месяцы, а годы
  • Тебя превозносили до небес!»
  • Еще письмо: «Вы умерли от водки!»
  • Да, правда, умер, — но потом воскрес.
  • «А каковы доходы ваши все-таки?
  • За песню трешник — вы же просто крез!»
  • За письма высочайшего пошиба:
  • Идите, мол, на Темзу и на Нил, —
  • Спасибо, люди добрые, спасибо, —
  • Что не жалели ночи и чернил!
  • Но только я уже бывал на Темзе,
  • Собакою на Сене восседал.
  • Я не грублю, но отвечаю тем же, —
  • А писем до конца не дочитал.
  • И ваши похвалы и комплименты,
  • Авансы мне — не отфутболю я:
  • От ваших строк, мои корреспонденты,
  • Прямеет путь и сохнет колея.
  • Сержанты, моряки, интеллигенты, —
  • Простите, что не каждому ответ:
  • Я вам пишу, мои корреспонденты,
  • Ночами песни — вот уж десять лет!

1973

Песенка про козла отпущения

  • В заповеднике (вот в каком — забыл)
  • Жил да был Козел — роги длинные, —
  • Хоть с волками жил — не по-волчьи выл —
  • Блеял песенки, всё козлиные.
  •    И пощипывал он травку, и нагуливал бока,
  •    Не услышишь от него худого слова, —
  •    Толку было с него, правда, как с козла
  •      молока,
  •    Но вреда, однако, тоже — никакого.
  • Жил на выпасе, возле озерка, —
  • Не вторгаясь в чужие владения, —
  • Ну заметили скромного Козлика
  • И избрали в козлы отпущения!
  • Например, Медведь — баламут и плут —
  • Обхамит кого-нибудь по-медвежьему, —
  • Враз Козла найдут, приведут и бьют:
  • По рогам ему и промеж ему…
  •    Не противился он, серенький, насилию
  •      со злом,
  •    А сносил побои весело и гордо.
  •    Сам Медведь сказал: «Робяты, я горжусь
  •      Козлом —
  •    Героическая личность, козья морда!»
  • Берегли Козла как наследника, —
  • Вышло даже в лесу запрещение
  • С территории заповедника
  • Отпускать Козла отпущения.
  • А Козел себе все скакал козлом,
  • Но пошаливать он стал втихомолочку:
  • Как-то бороду завязал узлом —
  • Из кустов назвал Волка сволочью.
  •    А когда очередное отпущенье получал —
  •    Всё за то, что волки лишку откусили, —
  •    Он, как будто бы случайно, по-медвежьи
  •      зарычал, —
  •    Но внимания тогда не обратили.
  • Пока хищники меж собой дрались,
  • В заповеднике крепло мнение,
  • Что дороже всех медведей и лис —
  • Дорогой Козел отпущения!
  • Услыхал Козел — да и стал таков:
  • «Эй вы, бурые, — кричит, — эй вы, пегие!
  • Отниму у вас рацион волков
  • И медвежие привилегии!
  •    Покажу вам „козью морду“ настоящую
  •      в лесу,
  •    Распишу туда-сюда по трафарету, —
  •    Всех на роги намотаю и по кочкам разнесу,
  •    И ославлю по всему по белу свету!
  • Не один из вас будет землю жрать,
  • Все подохнете без прощения, —
  • Отпускать грехи кому — это мне решать:
  • Это я — Козел отпущения!»
  • …В заповеднике (вот в каком — забыл)
  • Правит бал Козел не по-прежнему:
  • Он с волками жил — и по-волчьи взвыл, —
  • И рычит теперь по-медвежьему.

1973

Красивых любят чаще и прилежней

Дом хрустальный

  • Коли я богат, как царь морской,
  • Крикни только мне: «Лови блесну!» —
  • Мир подводный и надводный свой,
  • Не задумываясь, выплесну!
  • Дом хрустальный на горе — для нее,
  • Сам, как пес бы, так и рос — в цепи.
  • Родники мои серебряные,
  • Золотые мои россыпи!
  • Если беден я, как пес — один,
  • И в дому моем — шаром кати, —
  • Ведь поможешь ты мне, Господи,
  • Не позволишь жизнь скомкати!
  • Дом хрустальный на горе — для нее,
  • Сам, как пес бы, так и рос — в цепи.
  • Родники мои серебряные,
  • Золотые мои россыпи!
  • Не сравнил бы я любую с тобой, —
  • Хоть казни меня, расстреливай.
  • Посмотри, как я любуюсь тобой —
  • Как мадонной Рафаэлевой!
  • Дом хрустальный на горе — для нее,
  • Сам, как пес бы, так и рос — в цепи.
  • Родники мои серебряные,
  • Золотые мои россыпи!

1967

«Красивых любят чаще и прилежней…»

  • Красивых любят чаще и прилежней,
  • Веселых любят меньше, но быстрей, —
  • И молчаливых любят, только реже,
  • Зато уж если любят, то сильней.
  • Не кричи нежных слов, не кричи,
  • До поры подержи их в неволе, —
  • Пусть кричат пароходы в ночи,
  • Ну а ты промолчи, помолчи, —
  • Поспешишь — и ищи ветра в поле.
  • Она читает грустные романы, —
  • Ну пусть сравнит, и ты доверься ей, —
  • Ведь появились черные тюльпаны —
  • Чтобы казались белые белей.
  • Не кричи нежных слов, не кричи,
  • До поры подержи их в неволе, —
  • Пусть поэты кричат и грачи,
  • Ну а ты помолчи, промолчи, —
  • Поспешишь — и ищи ветра в поле.
  • Слова бегут, им тесно — ну и что же! —
  • Ты никогда не бойся опоздать.
  • Их много — слов, но все же если можешь,
  • Скажи, когда не можешь не сказать.
  • Но не кричи этих слов, не кричи,
  • До поры подержи их в неволе, —
  • Пусть кричат пароходы в ночи…
  • Замолчи, промолчи, помолчи, —
  • Поспешишь — и ищи ветра в поле.

1968

«То ли — в избу и запеть…»

Марине

  • То ли — в избу и запеть,
  • Просто так, с морозу,
  • То ли взять да помереть
  • От туберкулезу,
  • То ли выстонать без слов,
  • А может — под гитару?..
  • Лучше — в сани рысаков
  • И уехать к «Яру»!
  • Вот напасть! — то не всласть,
  • То не в масть карту класть, —
  • То ли счастие украсть,
  • То ли просто упасть
  • В грязь…
  • Навсегда в никуда —
  • Вечное стремленье.
  • То ли — с неба вода,
  • То ль — разлив весенний…
  • Может, эта песня — без конца,
  • А может — без идеи…
  • А я строю печку в изразцах
  • Или просто сею.
  • Сколько лет счастья нет,
  • Впереди — все красный свет…
  • Недопетый куплет,
  • Недодаренный букет…
  • Бред!
  • Назло всем — насовсем
  • Со звездою в лапах,
  • Без реклам, без эмблем,
  • В пимах косолапых…
  • Не догнал бы кто-нибудь,
  • Не почуял запах, —
  • Отдохнуть бы, продыхнуть
  • Со звездою в лапах!
  • Без нее, вне ее —
  • Ничего не мое,
  • Невеселое житье, —
  • И былье — и то ее…
  • Ё-моё!

1968

«Мне каждый вечер зажигают свечи…»

  • Мне каждый вечер зажигают свечи,
  • И образ твой окуривает дым, —
  • И не хочу я знать, что время лечит,
  • Что все проходит вместе с ним.
  • Я больше не избавлюсь от покоя:
  • Ведь все, что было на душе на год вперед,
  • Не ведая, она взяла с собою —
  • Сначала в порт, а после — в самолет.
  • Мне каждый вечер зажигают свечи,
  • И образ твой окуривает дым, —
  • И не хочу я знать, что время лечит,
  • Что все проходит вместе с ним.
  • В душе моей — пустынная пустыня, —
  • Ну что стоите над пустой моей душой!
  • Обрывки песен там и паутина, —
  • А остальное все она взяла с собой.
  • Теперь мне вечер зажигает свечи,
  • И образ твой окуривает дым, —
  • И не хочу я знать, что время лечит,
  • Что все проходит вместе с ним.
  • В душе моей — всё цели без дороги, —
  • Поройтесь в ней — и вы найдете лишь
  • Две полуфразы, полудиалоги, —
  • А остальное — Франция, Париж…
  • И пусть мне вечер зажигает свечи,
  • И образ твой окуривает дым, —
  • Но не хочу я знать, что время лечит,
  • Что все проходит вместе с ним.

1968

«Маринка, слушай, милая Маринка…»

  • Маринка, слушай, милая Маринка,
  • Кровиночка моя и половинка, —
  • Ведь если разорвать, то — рубь за сто —
  • Вторая будет совершать не то!
  • Маринка, слушай, милая Маринка,
  • Прекрасная, как детская картинка!
  • Ну кто сейчас ответит — что есть то?
  • Ты, только ты, ты можешь — и никто!
  • Маринка, слушай, милая Маринка,
  • Далекая, как в сказке Метерлинка,
  • Ты — птица моя синяя вдали, —
  • Вот только жаль — ее в раю нашли!
  • Маринка, слушай, милая Маринка,
  • Загадочная, как жилище инка,
  • Идем со мной! Куда-нибудь, идем, —
  • Мне все равно куда, но мы найдем!
  • Поэт — и слово долго не стареет —
  • Сказал: «Россия, Лета, Лорелея», —
  • Россия — ты, и Лета, где мечты.
  • Но Лорелея — нет. Ты — это ты!

1969

«Нет рядом никого, как ни дыши…»

  • Нет рядом никого, как ни дыши.
  • Давай с тобой организуем встречу!
  • Марина, ты письмо мне напиши —
  • По телефону я тебе отвечу.
  • Пусть будет так, как года два назад,
  • Пусть встретимся надолго иль навечно,
  • Пусть наши встречи только наугад,
  • Хотя ведь ты работаешь, конечно.
  • Не видел я любой другой руки,
  • Которая бы так меня ласкала, —
  • Вот по таким тоскуют моряки, —
  • Сейчас моя душа затосковала.
  • Я песен петь не буду никому —
  • Пусть, может быть, ты этому не рада, —
  • Я для тебя могу пойти в тюрьму —
  • Пусть это будет за тебя награда.
  • Не верь тому, что будут говорить,
  • Не верю я тому, что люди рады,
  • <И> как-нибудь мы будем вместе пить
  • Любовный вздор и трепетного яда.

<1969>

«Я все чаще думаю о судьях…»

  • Я все чаще думаю о судьях, —
  • Я такого не предполагал:
  • Если обниму ее при людях —
  • Будет политический скандал!
  • Будет тон в печати комедийный,
  • Я представлен буду чудаком, —
  • Начал целоваться с беспартийной,
  • А теперь целуюсь — с вожаком!
  • Трубачи, валяйте — дуйте в трубы!
  • Я еще не сломлен и не сник:
  • Я в ее лице целую в губы —
  • Общество «Франс — Юньон Совьетик»!

<Между 1968 и 1970>

Ноль семь

  •    Для меня эта ночь — вне закона.
  •    Я пишу — по ночам больше тем.
  •    Я хватаюсь за диск телефона,
  •    Набираю вечное ноль семь.
  • «Девушка, здравствуйте! Как вас звать?» — «Тома».
  • «Семьдесят вторая! Жду дыханье затая…
  • Быть не может, повторите, я уверен — дома!..
  • Вот уже ответили.
  •      Ну здравствуй, это я!»
  •    Эта ночь для меня вне закона,
  •    Я не сплю — я кричу: «Поскорей!..»
  •    Почему мне в кредит, по талону
  •    Предлагают любимых людей!
  • «Девушка, слушайте! Семьдесят вторая!
  • Не могу дождаться, и часы мои стоят…
  • К дьяволу все линии — я завтра улетаю!..
  • Вот уже ответили.
  •      Ну здравствуй, это я!»
  •    Телефон для меня — как икона,
  •    Телефонная книга — триптих,
  •    Стала телефонистка мадонной,
  •    Расстоянье на миг сократив.
  • «Девушка, милая! Я прошу — продлите!
  • Вы теперь, как ангел — не сходите ж с алтаря!
  • Самое главное — впереди, поймите…
  • Вот уже ответили.
  •      Ну здравствуй, это я!»
  •    Что, опять поврежденье на трассе?
  •    Что, реле там с ячейкой шалят?
  •    Мне плевать — буду ждать, — я согласен
  •    Начинать каждый вечер с нуля!
  • «Ноль семь, здравствуйте! Снова я». — «Да что вам?»
  • «Нет, уже не нужно, — нужен город Магадан.
  • Не даю вам слова, что звонить не буду снова, —
  • Просто друг один — узнать, как он, бедняга, там…»
  •    Эта ночь для меня вне закона,
  •    Ночи все у меня не для сна, —
  •    А усну — мне приснится мадонна,
  •    На кого-то похожа она.
  • «Девушка, милая! Снова я. Тома!
  • Не могу дождаться — жду дыханье затая…
  • Да, меня!.. Конечно я!.. Да, я! Конечно дома!»
  • «Вызываю… Отвечайте…» — «Здравствуй, это я!»

1969

«Здесь лапы у елей дрожат на весу…»

  • Здесь лапы у елей дрожат на весу,
  • Здесь птицы щебечут тревожно —
  • Живешь в заколдованном диком лесу,
  • Откуда уйти невозможно.
  •    Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,
  •    Пусть дождем опадают сирени, —
  •    Все равно я отсюда тебя заберу
  •    Во дворец, где играют свирели!
  • Твой мир колдунами на тысячи лет
  • Укрыт от меня и от света, —
  • И думаешь ты, что прекраснее нет,
  • Чем лес заколдованный этот.
  •    Пусть на листьях не будет росы поутру,
  •    Пусть луна с небом пасмурным в ссоре, —
  •    Все равно я отсюда тебя заберу
  •    В светлый терем с балконом на море!
  • В какой день недели, в котором часу
  • Ты выйдешь ко мне осторожно,
  • Когда я тебя на руках унесу
  • Туда, где найти невозможно?
  •    Украду, если кража тебе по душе, —
  •    Зря ли я столько сил разбазарил?!
  •    Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,
  •    Если терем с дворцом кто-то занял!

1970

«Я все вопросы освещу сполна…»

  • Я все вопросы освещу сполна —
  • Дам любопытству удовлетворенье!
  • Да, у меня француженка жена —
  • Но русского она происхождения.
  • Нет, у меня сейчас любовниц нет.
  • А будут ли? Пока что не намерен.
  • Не пью примерно около двух лет.
  • Запью ли вновь? Не знаю, не уверен.
  •    Да нет, живу не возле «Сокола»…
  •    В Париж пока что не проник.
  •    Да что вы всё вокруг да около —
  •    Да спрашивайте напрямик!
  • Я все вопросы освещу сполна —
  • Как на духу попу в исповедальне!
  • В блокноты ваши капает слюна —
  • Вопросы будут, видимо, о спальне…
  • Да, так и есть! Вот густо покраснел
  • Интервьюер: «Вы изменяли женам?» —
  • Как будто за портьеру подсмотрел
  • Иль под кровать залег с магнитофоном.
  •    Да нет, живу не возле «Сокола»…
  •    В Париж пока что не проник.
  •    Да что вы всё вокруг да около —
  •    Да спрашивайте напрямик!
  • Теперь я к основному перейду.
  • Один, стоявший скромно в уголочке,
  • Спросил: «А что имели вы в виду
  • В такой-то песне и в такой-то строчке?»
  • Ответ: во мне Эзоп не воскресал,
  • В кармане фиги нет — не суетитесь, —
  • А что имел в виду — то написал, —
  • Вот — вывернул карманы — убедитесь!
  •    Да нет, живу не возле «Сокола»…
  •    В Париж пока что не проник.
  •    Да что вы всё вокруг да около —
  •    Да спрашивайте напрямик!

Зима 1970/71

«Люблю тебя сейчас…»

Марине В.

  • Люблю тебя сейчас,
  •    не тайно — напоказ, —
  • Не после и не до в лучах твоих сгораю;
  • Навзрыд или смеясь,
  •    но я люблю сейчас,
  • А в прошлом — не хочу, а в будущем —
  •    не знаю.
  • В прошедшем — «я любил» —
  •    печальнее могил,
  • Все нежное во мне бескрылит и стреножит, —
  • Хотя поэт поэтов говорил:
  • «Я вас любил: любовь еще, быть может…»
  • Так говорят о брошенном, отцветшем,
  • И в этом жалость есть и снисходительность,
  • Как к свергнутому с трона королю,
  • Есть в этом сожаленье об ушедшем,
  • Стремленье, где утеряна стремительность,
  • И как бы недоверье к «я люблю».
  • Люблю тебя теперь —
  •     без пятен, без потерь.
  • Мой век стоит сейчас — я вен не перережу!
  • Во время, в продолжение, теперь —
  • Я прошлым не дышу и будущим не брежу.
  • Приду и вброд и вплавь
  •    к тебе — хоть обезглавь! —
  • С цепями на ногах и с гирями по пуду, —
  • Ты только по ошибке не заставь,
  • Чтоб после «я люблю» добавил я «и буду».
  • Есть горечь в этом «буду», как ни странно,
  • Подделанная подпись, червоточина
  • И лаз для отступленья про запас,
  • Бесцветный яд на самом дне стакана
  • И, словно настоящему пощечина, —
  • Сомненье в том, что «я люблю» сейчас.
  • Смотрю французский сон
  •    с обилием времен,
  • Где в будущем — не так, и в прошлом —
  •    по-другому.
  • К позорному столбу я пригвожден,
  • К барьеру вызван я — языковому.
  • Ах, разность в языках, —
  •    не положенье — крах!
  • Но выход мы вдвоем поищем — и обрящем.
  • Люблю тебя и в сложных временах —
  • И в будущем, и в прошлом настоящем!

1973

I. Из дорожного дневника

  • Ожидание длилось,
  •    а проводы были недолги —
  • Пожелали друзья:
  •    «В добрый путь! Чтобы — всё
  •      без помех!»
  • И четыре страны
  •    предо мной расстелили дороги,
  • И четыре границы
  •    шлагбаумы подняли вверх.
  • Тени голых берез
  •    добровольно легли под колеса,
  • Залоснилось шоссе
  •    и штыком заострилось вдали.
  • Вечный смертник — комар
  •    разбивался у самого носа,
  • Превращая стекло
  •    лобовое
  •      в картину Дали.
  • Сколько смелых мазков
  •    на причудливом мертвом покрове,
  • Сколько серых мозгов
  •    и комарьих раздавленных плевр!
  • Вот взорвался один,
  •    до отвала напившийся крови,
  • Ярко-красным пятном
  •    завершая дорожный шедевр.
  • И сумбурные мысли,
  •    лениво стучавшие в темя,
  • Устремились в пробой —
  •    ну попробуй-ка останови!
  • И в машину ко мне
  •    постучало просительно время, —
  • Я впустил это время,
  •    замешенное на крови.
  • И сейчас же в кабину
  •    глаза из бинтов заглянули
  • И спросили: «Куда ты?
  •    На запад?
  •      Вертайся назад!..»
  • Я ответить не смог —
  •    по обшивке царапнули пули, —
  • Я услышал: «Ложись!
  •    Берегись!
  •      Проскочили!
  •        Бомбят!»
  • Этот первый налет
  •    оказался не так чтобы очень:
  • Схоронили кого-то,
  •    прикрыв его кипой газет,
  • Вышли чьи-то фигуры —
  •    назад, на шоссе — из обочин,
  • Как лет тридцать спустя,
  •    на машину мою поглазеть.
  • И исчезло шоссе —
  •    мой единственно верный фарватер,
  • Только — елей стволы
  •    без обрубленных минами крон.
  • Бестелесный поток
  •    обтекал не спеша радиатор.
  • Я за сутки пути
  •    не продвинулся ни на микрон.
  • Я уснул за рулем —
  •    я давно разомлел до зевоты, —
  • Ущипшуть себя за ухо
  •    или глаза протереть?!
  • В кресле рядом с собой
  •    я увидел сержанта пехоты:
  • «Ишь, трофейная пакость, — сказал он, —
  •    удобно сидеть!..»
  • Мы поели с сержантом
  •    домашних котлет и редиски,
  • Он опять удивился:
  •    откуда такое в войну?!
  • «Я, браток, — говорит, —
  •    восемь дней как позавтракал
  • в Минске.
  • Ну, спасибо! Езжай!
  •    Будет время — опять загляну…»
  • Он ушел на восток
  •    со своим поредевшим отрядом,
  • Снова мирное время
  •    в кабину вошло сквозь броню.
  • Это время глядело
  •    единственной женщиной рядом,
  • И она мне сказала:
  •    «Устал! Отдохни — я сменю!»
  • Всё в порядке, на месте, —
  •    мы едем к границе, нас двое.
  • Тридцать лет отделяет
  •    от только что виденных встреч.
  • Вот забегали щетки,
  •    отмыли стекло лобовое, —
  • Мы увидели знаки,
  •    что призваны предостеречь.
  • Кроме редких ухабов,
  •    ничто на войну не похоже, —
  • Только лес — молодой,
  •    да сквозь снова налипшую грязь
  • Два огромных штыка
  •    полоснули морозом по коже,
  • Остриями — по-мирному —
  •    кверху,
  •      а не накренясь.
  • Здесь, на трассе прямой,
  •    мне, не знавшему пуль,
  •      показалось,
  • Что и я где-то здесь
  •    довоевывал невдалеке, —
  • Потому для меня
  •    и шоссе словно штык заострялось,
  • И лохмотия свастик
  •    болтались на этом штыке.

II. Солнечные пятна, или пятна на солнце

  • Шар огненный всё просквозил,
  • Всё перепек, перепалил,
  • И как груженый лимузин
  • За полдень он перевалил, —
  • Но где-то там — в зените был
  • (Он для того и плыл туда), —
  • Другие головы кружил,
  • Сжигал другие города.
  • Еще асфальт не растопило
  • И не позолотило крыш,
  • Еще светило солнце лишь
  • В одну худую светосилу,
  • Еще стыдились нищеты
  • Поля без всходов, лес без тени,
  • Еще тумана лоскуты
  • Ложились сыростью в колени,
  •    Но диск на тонкую черту
  •    От горизонта отделило, —
  •    Меня же фраза посетила:
  •    «Не ясен свет, когда светило
  •    Лишь набирает высоту».
  • Пока гигант еще на взлете,
  • Пока лишь начат марафон,
  • Пока он только устремлен
  • К зениту, к пику, к верхней ноте,
  • И вряд ли астроном-старик
  • Определит: на Солнце — буря, —
  • Мы можем всласть глазеть на лик,
  • Разинув рты и глаз не щуря.
  •    И нам, разиням, на потребу
  •    Уверенно восходит он, —
  •    Зачем спешить к зениту Фебу?
  •    Ведь он один бежит по небу —
  •    Без конкурентов — марафон!
  • Но вот — зенит. Глядеть противно
  • И больно, и нельзя без слез,
  • Но мы — очки себе на нос
  • И смотрим, смотрим неотрывно,
  • Задравши головы, как псы,
  • Всё больше жмурясь, скаля зубы, —
  • И нам мерещатся усы —
  • И мы пугаемся, — грозу бы!
  •    Должно быть, древний гунн Аттила
  •    Был тоже солнышком палим, —
  •    И вот при взгляде на светило
  •    Его внезапно осенило —
  •    И он избрал похожий грим.
  • Всем нам известные уроды
  • (Уродам имя легион)
  • С доисторических времен
  • Уроки брали у природы, —
  • Им апогеи не претили
  • И, глядя вверх до слепоты,
  • Они искали на светиле
  • Себе подобные черты.
  •    И если б ведало светило,
  •    Кому в пример встает оно, —
  •    Оно б затмилось и застыло,
  •    Оно бы бег остановило
  •    Внезапно, как стоп-кадр в кино.
  • Вон, наблюдая втихомолку
  • Сквозь закопченное стекло —
  • Когда особо припекло, —
  • Один узрел на лике челку.
  • А там — другой пустился в пляс,
  • На солнечном кровоподтеке
  • Увидев щели узких глаз
  • И никотиновые щеки…
  •    Взошла Луна, — вы крепко спите.
  •    Для вас — светило тоже спит, —
  •    Но где-нибудь оно в зените
  •    (Круговорот, как ни пляшите) —
  •    И там палит, и там слепит!..

III. Дороги… дороги…

  •    Ах, дороги узкие —
  •    Вкось, наперерез, —
  •    Версты белорусские —
  •    С ухабами и без!
  •    Как орехи грецкие
  •    Щелкаю я их, —
  •    Говорят, немецкие —
  •    Гладко, напрямик…
  • Там, говорят, дороги — ряда пó три
  • И нет дощечек с «Ахтунг!» или «Хальт!».
  • Ну что же — мы прокатимся, посмотрим,
  • Понюхаем — не порох, а асфальт.
  •    Горочки пологие —
  •    Я их щелк да щелк!
  •    Но в душе, как в логове,
  •    Затаился волк.
  •    Ату, колеса гончие!
  •    Целюсь под обрез —
  •    С волком этим кончу я
  •    На отметке «Брест».
  • Я там напьюсь водички из колодца
  • И покажу отметки в паспортах.
  • Потом мне пограничник улыбнется,
  • Узнав, должно быть, или — просто так…
  •    После всякой зауми
  •    Вроде «кто таков?» —
  •    Как взвились шлагбаумы
  •    Вверх, до облаков!
  •    Взял товарищ в кителе
  •    Снимок для жены —
  •    И… только нас и видели
  •    С нашей стороны!
  • Я попаду в Париж, в Варшаву, в Ниццу!
  • Они — рукой подать — наискосок…
  • Так я впервые пересек границу —
  • И чьи-то там сомнения пресек.
  •    Ах, дороги скользкие —
  •    Вот и ваш черед, —
  •    Деревеньки польские —
  •    Стрелочки вперед;
  •    Телеги под навесами,
  •    Булыжник-чешуя…
  •    По-польски ни бельмеса мы —
  •    Ни жена, ни я!
  • Потосковав о лóмте, о стакане,
  • Остановились где-то наугад, —
  • И я сказал по-русски: «Прóшу, пани!» —
  • И получилось точно и впопад!
  •    Ах, еда дорожная
  •    Из немногих блюд!
  •    Ем неосторожно я
  •    Все, что подают.
  •    Напоследок — сладкое,
  •    Стало быть — кончай!
  •    И на их хербатку я
  •    Дую, как на чай.
  • А панночка пощелкала на счетах
  • (Всё как у нас — зачем туристы врут!) —
  • И я, прикинув разницу валют,
  • Ей отсчитал не помню сколько злотых
  • И проворчал: «По-божески дерут»…
  •    Где же песни-здравицы, —
  •    Ну-ка, подавай! —
  •    Польские красавицы,
  •    Для туристов — рай?
  •    Рядом на поляночке —
  •    Души нараспах —
  •    Веселились панночки
  •    С грáблями в руках.
  • «Да, побывала Польша в самом пекле, —
  • Сказал старик — и лошадей распряг… —
  • Красавицы полячки не поблекли —
  • А сгинули в немецких лагерях…»
  •    Лемеха въедаются
  •    В землю, как каблук,
  •    Пеплы попадаются
  •    До сих пор под плуг.
  •    Память вдруг разрытая —
  •    Неживой укор:
  •    Жизни недожитые —
  •    Для колосьев корм.
  • В мозгу моем, который вдруг сдавило
  • Как обручем, — но так его, дави! —
  • Варшавское восстание кровило,
  • Захлебываясь в собственной крови…
  •    Дрались — худо-бедно ли,
  •    А наши корпуса —
  •    В пригороде медлили
  •    Целых два часа.
  •    В марш-бросок, в атаку ли —
  •    Рвались как один, —
  •    И танкисты плакали
  •    На броню машин…
  • Военный эпизод — давно преданье,
  • В историю ушел, порос быльем —
  • Но не забыто это опозданье,
  • Коль скоро мы заспорили о нем.
  •    Почему же медлили
  •    Наши корпуса?
  •    Почему обедали
  •    Эти два часа?
  •    Потому что танками,
  •    Мокрыми от слез,
  •    Англичанам с янками
  •    Мы утерли нос!
  • А может быть, разведка оплошала —
  • Не доложила?.. Что теперь гадать!
  • Но вот сейчас читаю я: «Варшава» —
  • И éду, и хочу не опоздать!

1973

Баллада о любви

  • Когда вода Всемирного потопа
  • Вернулась вновь в границы берегов,
  • Из пены уходящего потока
  • На сушу тихо выбралась Любовь —
  • И растворилась в воздухе до срока,
  • А срока было — сорок сороков…
  • И чудаки — еще такие есть —
  • Вдыхают полной грудью эту смесь,
  • И ни наград не ждут, ни наказанья, —
  • И, думая, что дышат просто так,
  • Они внезапно попадают в такт
  • Такого же — неровного — дыханья.
  •    Я поля влюбленным постелю —
  •    Пусть поют во сне и наяву!..
  •    Я дышу, и значит — я люблю!
  •    Я люблю, и значит — я живу!
  • И много будет странствий и скитаний:
  • Страна Любви — великая страна!
  • И с рыцарей своих — для испытаний —
  • Все строже станет спрашивать она:
  • Потребует разлук и расстояний,
  • Лишит покоя, отдыха и сна…
  • Но вспять безумцев не поворотить —
  • Они уже согласны заплатить:
  • Любой ценой — и жизнью бы рискнули, —
  • Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
  • Волшебную невидимую нить,
  • Которую меж ними протянули.
  •    Я поля влюбленным постелю —
  •    Пусть поют во сне и наяву!..
  •    Я дышу, и значит — я люблю!
  •    Я люблю, и значит — я живу!
  • Но многих захлебнувшихся любовью
  • Не докричишься — сколько ни зови, —
  • Им счет ведут молва и пустословье,
  • Но этот счет замешен на крови.
  • А мы поставим свечи в изголовье
  • Погибших от невиданной любви…
  • И душам их дано бродить в цветах,
  • Их голосам дано сливаться в такт,
  • И вечностью дышать в одно дыханье,
  • И встретиться — со вздохом на устах —
  • На хрупких переправах и мостах,
  • На узких перекрестках мирозданья.
  •    Свежий ветер избранных пьянил,
  •    С ног сбивал, из мертвых воскрешал, —
  •    Потому что если не любил —
  •    Значит, и не жил, и не дышал!

1975

Час зачатья я помню неточно

Моя цыганская

  • В сон мне — желтые огни,
  • И хриплю во сне я:
  • «Повремени, повремени —
  • Утро мудренее!»
  • Но и утром все не так,
  • Нет того веселья:
  • Или куришь натощак,
  • Или пьешь с похмелья.
  • В кабаках — зеленый штоф,
  • Белые салфетки, —
  • Рай для нищих и шутов,
  • Мне ж — как птице в клетке.
  • В церкви — смрад и полумрак,
  • Дьяки курят ладан…
  • Нет, и в церкви все не так,
  • Все не так, как надо!
  • Я — на гору впопыхах,
  • Чтоб чего не вышло, —
  • На горе стоит ольха,
  • Под горою — вишня.
  • Хоть бы склон увить плющом —
  • Мне б и то отрада,
  • Хоть бы что-нибудь еще…
  • Все не так, как надо!
  • Я — по полю вдоль реки:
  • Света — тьма, нет Бога!
  • В чистом поле — васильки,
  • Дальняя дорога.
  • Вдоль дороги — лес густой
  • С бабами-ягами,
  • А в конце дороги той —
  • Плаха с топорами.
  • Где-то кони пляшут в такт,
  • Нехотя и плавно.
  • Вдоль дороги все не так,
  • А в конце — подавно.
  • И ни церковь, ни кабак —
  • Ничего не свято!
  • Нет, ребята, все не так!
  • Все не так, ребята…

Зима 1967/68

«На стол колоду, господа…»

  • «На стол колоду, господа, —
  • Крапленая колода!
  • Он подменил ее». — «Когда?»
  • «Барон, вы пили воду…
  • Валет наколот, так и есть!
  • Барон, ваш долг погашен!
  • Вы проходимец, ваша честь, —
  • И я к услугам вашим!
  • Что? Я не слышу ваш апарт…
  • О нет, так не годится!»
  • …А в это время Бонапарт
  • Переходил границу.
  • «Закончить не смогли вы кон —
  • Верните бриллианты!
  • А вы, барон, и вы, виконт,
  • Пожалте в секунданты!
  • Ответьте, если я не прав, —
  • Но наперед все лживо!
  • Итак, оружье ваше, граф?!
  • За вами выбор — живо!
  • Вы не получите инфаркт,
  • Вам не попасть в больницу!»
  • …А в это время Бонапарт
  • Переходил границу.
  • «Да полно, назначаю сам:
  • На шпагах, пистолетах…
  • Хотя сподручней было б вам —
  • На дамских амулетах.
  • Кинжал… — ах, если б вы смогли!..
  • Я дрался им в походах!
  • Но вы б, конечно, предпочли —
  • На шулерских колодах!
  • Вам скоро будет не до карт —
  • Вам предстоит сразиться!»
  • …А в это время Бонапарт
  • Переходил границу.
  • «Не поднимайте, ничего, —
  • Я встану сам, сумею!
  • Я снова вызову его,
  • Пусть даже протрезвею.
  • Барон, молчать! Виконт, не хнычь!
  • Плевать, что тьма народу!
  • Пусть он расскажет, старый хрыч,
  • Чем он крапил колоду!
  • Когда откроет тайну карт —
  • Дуэль не состоится!»
  • …А в это время Бонапарт
  • Переходил границу.
  • «А коль откажется сказать —
  • Клянусь своей главою:
  • Графиню можете считать
  • Сегодня же вдовою.
  • И хоть я шуток не терплю,
  • Но я могу взбеситься, —
  • Тогда я графу прострелю,
  • Экскьюз ми, ягодицу!»
  • Стоял июль, а может — март.
  • Летели с юга птицы…
  • А в это время Бонапарт
  • Переходил границу.
  • …«Ах, граф, прошу меня простить —
  • Я вел себя бестактно, —
  • Я в долг хотел у вас просить,
  • Но не решился как-то.
  • Хотел просить наедине —
  • Мне на людях неловко —
  • И вот пришлось затеять мне
  • Дебош и потасовку.
  • О да, я выпил целый штоф —
  • И сразу вышел червой…
  • Дурак?! Вот как! Что ж, я готов!
  • Итак, ваш выстрел первый…»
  • Стоял весенний месяц март,
  • Летели с юга птицы…
  • А в это время Бонапарт
  • Переходил границу.

1968

Смотрины

В. Золотухину и Б. Можаеву

  •    Там у соседа — пир горой,
  •    И гость — солидный, налитой,
  •    Ну а хозяйка — хвост трубой —
  •      Идет к подвалам, —
  •    В замок врезаются ключи,
  •    И вынимаются харчи;
  •    И с тягой ладится в печи,
  •      И с поддувалом.
  • А у меня — сплошные передряги:
  • То в огороде недород, то скот падет,
  • То печь чадит от нехорошей тяги,
  • А то щекý на сторону ведет.
  •    Там у соседа мясо в щах —
  •    На всю деревню хруст в хрящах,
  •    И дочь — невеста, вся в прыщах, —
  •      Дозрела, значит.
  •    Смотрины, стало быть, у них —
  •    На сто рублей гостей одних,
  •    И даже тощенький жених
  •      Поет и скачет.
  • А у меня цепные псы взбесились —
  • Средь ночи с лая перешли на вой,
  • Да на ногах моих мозоли прохудились
  • От топотни по комнате пустой.
  •    Ох, у соседа быстро пьют!
  •    А что не пить, когда дают?
  •    А что не петь, когда уют
  •      И не накладно?
  •    А тут, вон, баба на сносях,
  •    Гусей некормленных косяк…
  •    Да дело даже не в гусях, —
  •      А все неладно.
  • Тут у меня постены появились,
  • Я их гоню и так и сяк — они опять,
  • Да в неудобном месте чирей вылез —
  • Пора пахать, а тут — ни сесть ни встать.
  •    Сосед малёночка прислал —
  •    Он от щедрот меня позвал, —
  •    Ну, я, понятно, отказал,
  •      А он — сначала.
  •    Должно, литровую огрел —
  •    Ну и, конечно, подобрел…
  •    И я пошел — попил, поел, —
  •      Не полегчало.
  • И посредине этого разгула
  • Я пошептал на ухо жениху —
  • И жениха как будто ветром сдуло, —
  • Невеста, вон, рыдает наверху.
  •    Сосед орет, что он — народ,
  •    Что основной закон блюдет:
  •    Что — кто не ест, тот и не пьет, —
  •      И выпил, кстати.
  •    Все сразу повскакали с мест,
  •    Но тут малец с поправкой влез:
  •    «Кто не работает — не ест, —
  •      Ты спутал, батя!»
  • А я сидел с засаленною трешкой,
  • Чтоб завтра гнать похмелие мое,
  • В обнимочку с обшарпанной гармошкой —
  • Меня и пригласили за нее.
  •    Сосед другую литру съел —
  •    И осовел, и опсовел.
  •    Он захотел, чтоб я попел, —
  •      Зря, что ль, поили?!
  •    Меня схватили за бока
  •    Два здоровенных мужика:
  •    «Играй, паскуда, пой, пока
  •      Не удавили!»
  • Уже дошло веселие до точки,
  • Уже невесту тискали тайком —
  • И я запел про светлые денечки,
  • «Когда служил на почте ямщиком».
  •    Потом у них была уха
  •    И заливные потроха,
  •    Потом поймали жениха
  •      И долго били,
  •    Потом пошли плясать в избе,
  •    Потом, дрались не по злобé —
  •    И всё хорошее в себе
  •      Доистребили.
  • А я стонал в углу болотной выпью,
  • Набычась, а потом и подбочась, —
  • И думал я: а с кем я завтра выпью
  • Из тех, с которыми я пью сейчас?!
  •    Наутро там всегда покой,
  •    И хлебный мякиш за щекой,
  •    И без похмелья перепой,
  •      Еды навалом,
  •    Никто не лается в сердцах,
  •      Собачка мается в сенцах,
  •    И печка — в синих изразцах
  •      И с поддувалом.
  • А у меня — и в ясную погоду
  • Хмарь на душе, которая горит, —
  • Хлебаю я колодезную воду,
  • Чиню гармошку, и жена корит.

1973

«Штормит весь вечер, и пока…»

  • Штормит весь вечер, и пока
  • Заплаты пенные латают
  • Разорванные швы песка —
  • Я наблюдаю свысока,
  • Как волны головы ломают.
  • И я сочувствую слегка
  • Погибшим — но издалека.
  • Я слышу хрип, и смертный стон,
  • И ярость, что не уцелели, —
  • Еще бы — взять такой разгон,
  • Набраться сил, пробить заслон —
  • И голову сломать у цели!..
  • И я сочувствую слегка
  • Погибшим — но издалека.
  • А ветер снова в гребни бьет
  • И гривы пенные ерошит.
  • Волна барьера не возьмет, —
  • Ей кто-то ноги подсечет —
  • И рухнет взмыленная лошадь.
  • И посочувствуют слегка
  • Погибшей ей, — издалека.
  • Придет и мой черед вослед:
  • Мне дуют в спину, гонят к краю.
  • В душе — предчувствие как бред, —
  • Что надломлю себе хребет —
  • И тоже голову сломаю.
  • Мне посочувствуют слегка —
  • Погибшему, — издалека.
  • Так многие сидят в веках
  • На берегах — и наблюдают
  • Внимательно и зорко, как
  • Другие рядом на камнях
  • Хребты и головы ломают.
  • Они сочувствуют слегка
  • Погибшим — но издалека.

1973

Баллада о короткой шее

  • Полководец — с шеею короткой
  • Должен быть в любые времена:
  • Чтобы грудь — почти от подбородка,
  • От затылка — сразу чтоб спина.
  • На короткой незаметной шее
  • Голове удобнее сидеть, —
  • И душить значительно труднее,
  • И арканом не за что задеть.
  •    А они вытягивают шеи
  •    И встают на кончики носков:
  •    Чтобы видеть дальше и вернее —
  •    Нужно посмотреть поверх голов.
  • Все, теперь ты — темная лошадка,
  • Даже если видел свет вдали, —
  • Поза — неустойчива и шатка,
  • И открыта шея для петли.
  • И любая подлая ехидна
  • Сосчитает позвонки на ней, —
  • Дальше видно, но — недальновидно
  • Жить с открытой шеей меж людей.
  •    Вот какую притчу о Востоке
  •    Рассказал мне старый аксакал.
  •    «Даже сказки здесь — и те жестоки»,
  •    Думал я — и шею измерял.

1973

«Мы все живем как будто, но…»

  •    Мы все живем как будто, но
  •    Не будоражат нас давно
  •    Ни паровозные свистки,
  •    Ни пароходные гудки.
  •    Иные — те, кому дано, —
  •    Стремятся вглубь — и видят дно, —
  •    Но — как навозные жуки
  •    И мелководные мальки…
  • А рядом случаи летают, словно пули, —
  • Шальные, запоздалые, слепые на излете, —
  • Одни под них подставиться рискнули —
  • И сразу: кто — в могиле, кто — в почете.
  •    А мы — так не заметили
  •    И просто увернулись, —
  •    Нарочно, по примете ли —
  •    На правую споткнулись.
  •   Средь суеты и кутерьмы —
  •   Ах, как давно мы не прямы! —
  •   То гнемся бить поклоны впрок,
  •   А то — завязывать шнурок…
  •   Стремимся вдаль проникнуть мы, —
  •   Но даже светлые умы
  •   Всё размещают между строк —
  •   У них расчет на долгий срок…
  •   Стремимся мы подняться ввысь —
  •   Ведь думы наши поднялись, —
  •   И там царят они, легки,
  •   Свободны, вечны, высоки.
  •   И так нам захотелось ввысь,
  •   Что мы вчера перепились —
  •   И горьким думам вопреки
  •   Мы ели сладкие куски…
  •   Открытым взломом, без ключа,
  •   Навзрыд об ужасах крича,
  •   Мы вскрыть хотим подвал чумной —
  •   Рискуя даже головой.
  •   И трезво, а не сгоряча
  •   Мы рубим прошлое с плеча, —
  •   Но бьем расслабленной рукой,
  •   Холодной, дряблой — никакой.
  •   Приятно сбросить гору с плеч —
  •   И все на божий суд извлечь,
  •   И руку выпростать, дрожа,
  •   И показать — в ней нет ножа, —
  •   Не опасаясь, что картечь
  •   И безоружных будет сечь.
  •   Но нас, железных, точит ржа —
  •   И психология ужа…
  • А рядом случаи летают, словно пули, —
  • Шальные, запоздалые, слепые на излете, —
  • Одни под них подставиться рискнули —
  • И сразу: кто — в могиле, кто — в почете.
  •    А мы — так не заметили
  •    И просто увернулись, —
  •    Нарочно, по примете ли —
  •    На правую споткнулись.

1974

«Сначала было Слово печали и тоски…»

  •    Сначала было Слово печали и тоски,
  •    Рождалась в муках творчества планета, —
  •    Рвались от суши в никуда огромные куски
  •    И островами становились где-то.
  • И, странствуя по свету без фрахта и без флага
  • Сквозь миллионолетья, эпохи и века,
  • Менял свой облик остров, отшельник и бродяга.
  • Но сохранял природу и дух материка.
  •    Сначала было Слово, но кончились слова.
  •    Уже матросы Землю населяли, —
  •    И ринулись они по сходням вверх
  •    ==на острова.
  •    Для красоты назвав их кораблями.
  • Но цепко держит берег — надежней мертвой хватки.
  • И острова вернутся назад наверняка.
  • На них царят морские — особые порядки.
  • На них хранят законы и честь материка.
  •    Простит ли нас наука за эту параллель,
  •    За вольность в толковании теорий, —
  •    Но если уж сначала было слово на Земле,
  •    То это, безусловно, — слово «море»!

1974

Очи черные

I. Погоня
  •    Во хмелю слегка
  •    Лесом правил я.
  •    Не устал пока, —
  •    Пел за здравие.
  •    А умел я петь
  •    Песни вздорные:
  •    «Как любил я вас.
  •    Очи черные…»
  • То плелись, то неслись, то трусили рысцой.
  • И болотную слизь конь швырял мне в лицо.
  • Только я проглочу вместе с грязью слюну,
  • Штофу горло скручу — и опять затяну:
  •    «Очи черные!
  •    Как любил я вас…»
  •    Но — прикончил я
  •    То, что впрок припас.
  •    Головой тряхнул,
  •    Чтоб слетела блажь,
  •    И вокруг взглянул —
  •    И присвистнув аж:
  • Лес стеной впереди — не пускает стена, —
  • Кони прядут ушами, назад подают.
  • Где просвет, где прогал — не видать ни рожна!
  • Колют иглы меня, до костей достают.
  •    Коренной ты мой,
  •    Выручай же, брат!
  •    Ты куда, родной, —
  •    Почему назад?!
  •    Дождь — как яд с ветвей —
  •    Недобром пропах.
  •    Пристяжной моей
  •    Волк нырнул под пах.
  • Вот же пьяный дурак, вот же нáлил глаза!
  • Ведь погибель пришла, а бежать — не суметь, —
  • Из колоды моей утащили туза,
  • Да такого туза, без которого — смерть!
  •    Я ору волкам:
  •    «Побери вас прах!..» —
  •    А коней пока
  •    Подгоняет страх.
  •    Шевелю кнутом —
  •    Бью крученые
  •    И ору притом:
  •    «Очи черные!..»
  • Храп, да топот, да лязг, да лихой перепляс —
  • Бубенцы плясовую играют с дуги.
  • Ах вы кони мои, погублю же я вас, —
  • Выносите, друзья, выносите, враги!
  •   …От погони той
  •    Даже хмель иссяк.
  •    Мы на кряж крутой —
  •    На одних осях,
  •    В хлопьях пены мы —
  •    Струи в кряж лились, —
  • Отдышались, отхрипели
  • Да откашлялись.
  • Я лошадкам забитым, что не подвели,
  • Поклонился в копыта, до самой земли,
  • Сбросил с воза манатки, повел в поводу…
  • Спаси Бог вас, лошадки, что целым иду!
II. Старый дом
  •    Что за дом притих,
  •    Погружен во мрак,
  •    На семи лихих
  •    Продувных ветрах,
  •    Всеми окнами
  •    Обратясь в овраг,
  •    А воротами —
  •    На проезжий тракт?
  • Ох, устал я, устал, — а лошадок распряг.
  • Эй, живой кто-нибудь, выходи, помоги!
  • Никого, — только тень промелькнула в сенях
  • Да стервятник спустился и сузил круги.
  •    В дом заходишь как
  •    Все равно в кабак,
  •    А народишко —
  •    Каждый третий — враг.
  •    Своротят скулу,
  •    Гость непрошеный!
  •    Образа в углу —
  •    И те перекошены.
  • И затеялся смутный, чудной разговор,
  • Кто-то песню стонал и гитару терзал,
  • И припадочный малый — придурок и вор —
  • Мне тайком из-под скатерти нож показал.
  •    «Кто ответит мне —
  •    Что за дом такой.
  •    Почему — во тьме,
  •    Как барак чумной?
  •    Свет лампад погас,
  •    Воздух вылился…
  •    Али жить у вас
  •    Разучилися?
  • Двери настежь у вас, а душа взаперти.
  • Кто хозяином здесь? — напоил бы вином».
  • А в ответ мне: «Видать, был ты долго в пути —
  • И людей позабыл, — мы всегда так живем!
  •    Трáву кушаем,
  •    Век — на щавеле,
  •    Скисли душами,
  •    Опрыщавели,
  •    Да еще вином
  •    Много тешились, —
  •    Разоряли дом,
  •    Дрались, вешались».
  • «Я коней заморил, — от волков ускакал.
  • Укажите мне край, где светло от лампад,
  • Укажите мне место, какое искал, —
  • Где поют, а не стонут, где пол не покат».
  •    «О таких домах
  •    Не слыхали мы,
  •    Долго жить впотьмах
  •    Привыкали мы.
  •    Испокону мы —
  •    В зле да шепоте,
  •    Под иконами
  •    В черной копоти».
  • И из смрада, где косо висят образа,
  • Я башку очертя гнал, забросивши кнут,
  • Куда кони несли да глядели глаза,
  • И где люди живут, и — как люди живут.
  • …Сколько кануло, сколько схлынуло!
  • Жизнь кидала меня — не докинула.
  • Может, спел про вас неумело я,
  • Очи черные, скатерть белая?!

1974

Памяти Василия Шукшина

  • Еще — ни холодов, ни льдин,
  • Земля тепла, красна калина, —
  • А в землю лег еще один
  • На Новодевичьем мужчина.
  • Должно быть, он примет не знал, —
  • Народец праздный суесловит, —
  • Смерть тех из нас всех прежде ловит,
  • Кто понарошку умирал.
  • Коль так, Макарыч, — не спеши,
  • Спусти колки, ослабь зажимы,
  • Пересними, перепиши,
  • Переиграй, — останься живым!
  • Но, в слезы мужиков вгоняя,
  • Он пулю в животе понес,
  • Припал к земле, как верный пес…
  • А рядом куст калины рос —
  • Калина красная такая.
  • Смерть самых лучших намечает —
  • И дергает по одному.
  • Такой наш брат ушел во тьму! —
  • Не поздоровилось ему, —
  • Не буйствует и не скучает.
  • А был бы «Разин» в этот год…
  • Натура где? Онега? Нарочь?
  • Всё — печки-лавочки, Макарыч, —
  • Такой твой парень не живет!
  • Вот после временной заминки
  • Рок процедил через губу:
  • «Снять со скуластого табу —
  • За то, что он видал в гробу
  • Все панихиды и поминки.
  • Того, с большой душою в теле
  • И с тяжким грузом на горбу, —
  • Чтоб не испытывал судьбу, —
  • Взять утром тепленьким с постели!»
  • И после непременной бани,
  • Чист перед Богом и тверез,
  • Вдруг взял да умер он всерьез —
  • Решительней, чем на экране.

1974

Баллада о детстве

  • Час зачатья я помню неточно, —
  • Значит, память моя — однобока, —
  • Но зачат я был ночью, порочно
  • И явился на свет не до срока.
  • Я рождался не в муках, не в злобе, —
  • Девять месяцев — это не лет!
  • Первый срок отбывал я в утробе, —
  • Ничего там хорошего нет.
  •    Спасибо вам, святители,
  •    Что плюнули да дунули,
  •    Что вдруг мои родители
  •    Зачать меня задумали —
  •    В те времена укромные,
  •    Теперь — почти былинные,
  •    Когда срока огромные
  •    Брели в этапы длинные.
  •    Их брали в ночь зачатия,
  •    А многих — даже ранее, —
  •    А вот живет же братия —
  •    Моя честна компания!
  • Ходу, думушки резвые, ходу!
  • Слóва, строченьки милые, слова!..
  • В первый раз получил я свободу
  • По указу от тридцать восьмого.
  • Знать бы мне, кто так долго мурыжил, —
  • Отыгрался бы на подлеце!
  • Но родился, и жил я, и выжил, —
  • Дом на Первой Мещанской — в конце.
  •    Там за стеной, за стеночкою,
  •    За перегородочкой
  •    Соседушка с соседочкою
  •    Баловались водочкой.
  •    Все жили вровень, скромно так, —
  •    Система коридорная,
  •    На тридцать восемь комнаток —
  •    Всего одна уборная.
  •    Здесь нá зуб зуб не попадал,
  •    Не грела телогреечка,
  •    Здесь я доподлинно узнал,
  •    Почем она — копеечка.
  • …Не боялась сирены соседка,
  • И привыкла к ней мать понемногу,
  • И плевал я — здоровый трехлетка —
  • На воздушную эту тревогу!
  • Да не все то, что сверху, — от Бога, —
  • И народ «зажигалки» тушил;
  • И как малая фронту подмога —
  • Мой песок и дырявый кувшин.
  •    И било солнце в три луча,
  •    Сквозь дыры крыш просеяно,
  •    На Евдоким Кирилыча
  •    И Гисю Моисеевну.
  •    Она ему: «Как сыновья?»
  •    «Да без вести пропавшие!
  •    Эх, Гиська, мы одна семья —
  •    Вы тоже пострадавшие!
  •    Вы тоже — пострадавшие,
  •    А значит — обрусевшие:
  •    Мои — без вести павшие,
  •    Твои — безвинно севшие».
  • …Я ушел от пеленок и сосок,
  • Поживал — не забыт, не заброшен,
  • И дразнили меня: «Недоносок», —
  • Хоть и был я нормально доношен.
  • Маскировку пытался срывать я:
  • Пленных гонят — чего ж мы дрожим?!
  • Возвращались отцы наши, братья
  • По домам — по своим да чужим…
  •    У тети Зины кофточка
  •    С драконами да змеями, —
  •    То у Попова Вовчика
  •    Отец пришел с трофеями.
  •    Трофейная Япония,
  •    Трофейная Германия…
  •    Пришла страна Лимония,
  •    Сплошная Чемодания!
  •    Взял у отца на станции
  •    Погоны, словно цацки, я, —
  •    А из эвакуации
  •    Толпой валили штатские.
  • Осмотрелись они, оклемались,
  • Похмелились — потом протрезвели.
  • И отплакали те, кто дождались,
  • Недождавшиеся — отревели.
  • Стал метро рыть отец Витьки с Генкой, —
  • Мы спросили — зачем? — он в ответ:
  • «Коридоры кончаются стенкой,
  • А тоннели — выводят на свет!»
  •    Пророчество папашино
  •    Не слушал Витька с корешем —
  •    Из коридора нашего
  •    В тюремный коридор ушел.
  •    Да он всегда был спорщиком,
  •    Припрут к стене — откажется…
  •    Прошел он коридорчиком —
  •    И кончил «стенкой», кажется.
  •    Но у отцов — свои умы,
  •    А что до нас касательно —
  •    На жизнь засматривались мы
  •    Уже самостоятельно.
  • Все — от нас до почти годовалых —
  • «Толковищу» вели до кровянки, —
  • А в подвалах и полуподвалах
  • Ребятишкам хотелось под танки.
  • Не досталось им даже по пуле, —
  • В «ремеслухе» — живи да тужи:
  • Ни дерзнуть, ни рискнуть, — но рискнули
  • Из напильников делать ножи.
  •    Они воткнутся в легкие,
  •    От никотина черные,
  •    Но рукоятки легкие
  •    Трехцветные наборные…
  •    Вели дела обменные
  •    Сопливые острожники —
  •    На стройке немцы пленные
  •    На хлеб меняли ножики.
  •    Сперва играли в «фантики»,
  •    В «пристенок» с крохоборами, —
  •    И вот ушли романтики
  •    Из подворотен вóрами.
  • …Спекулянтка была номер перший —
  • Ни соседей, ни Бога не труся,
  • Жизнь закончила миллионершей —
  • Пересветова тетя Маруся.
  • У Маруси за стенкой говели, —
  • И она там втихую пила…
  • А упала она — возле двери, —
  • Некрасиво так, зло умерла.
  •    Нажива — как наркотика, —
  •    Не выдержала этого
  •    Богатенькая тетенька
  •    Маруся Пересветова.
  •    Но было все обыденно:
  •    Заглянет кто — расстроится.
  •    Особенно обидело
  •    Богатство — метростроевца.
  •    Он дом сломал, а нам сказал:
  •    «У вас носы не вытерты,
  •    А я, за что я воевал?!» —
  •    И разные эпитеты.
  • …Было время — и были подвалы,
  • Было дело — и цены снижали,
  • И текли куда надо каналы,
  • И в конце куда надо впадали.
  • Дети бывших старшин да майоров
  • До ледовых широт поднялúсь,
  • Потому что из тех коридоров,
  • Им казалось, сподручнее — вниз.

1975

«Давно смолкли залпы орудий…»

  • Давно смолкли залпы орудий,
  • Над нами лишь солнечный свет, —
  • На что проверяются люди,
  • Если войны уже нет?
  • Приходится слышать нередко
  • Сейчас, как тогда:
  • «Ты бы пошел с ним в разведку?
  • Нет или да?»
  • Не ухнет уже бронебойный,
  • Не быть похоронной под дверь,
  • И кажется — все так спокойно,
  • Негде раскрыться теперь…
  • Но все-таки слышим нередко
  • Сейчас, как тогда:
  • «Ты бы пошел с ним в разведку?
  • Нет или да?»
  • Покой только снится, я знаю, —
  • Готовься, держись и дерись! —
  • Есть мирная передовая —
  • Беда, и опасность, и риск.
  • Поэтому слышим нередко
  • Сейчас, как тогда:
  • «Ты бы пошел с ним в разведку?
  • Нет или да?»
  • В полях обезврежены мины,
  • Но мы не на поле цветов, —
  • Вы поиски, звезды, глубины
  • Не сбрасывайте со счетов.
  • Поэтому слышим нередко,
  • Если приходит беда:
  • «Ты бы пошел с ним в разведку?
  • Нет или да?»

1968

Еще не вечер

  • Четыре года рыскал в море наш корсар, —
  • В боях и штормах не поблекло наше знамя,
  • Мы научились штопать паруса
  • И затыкать пробоины телами.
  • За нами гонится эскадра по пятам, —
  • На море штиль — и не избегнуть встречи!
  • Но нам сказал спокойно капитан:
  • «Еще не вечер, еще не вечер!»
  • Вот развернулся боком флагманский фрегат, —
  • И левый борт окрасился дымами, —
  • Ответный залп — на глаз и наугад —
  • Вдали пожар и смерть! Удача с нами!
  • Из худших выбирались передряг,
  • Но с ветром худо, и в трюме течи, —
  • А капитан нам шлет привычный знак:
  • Еще не вечер, еще не вечер!
  • На нас глядят в бинокли, в трубы сотни глаз —
  • И видят нас от дыма злых и серых, —
  • Но никогда им не увидеть нас
  • Прикованными к веслам на галерах!
  • Неравный бой — корабль кренится наш, —
  • Спасите наши души человечьи!
  • Но крикнул капитан: «На абордаж!
  • Еще не вечер, еще не вечер!»
  • Кто хочет жить, кто весел, кто не тля, —
  • Готовьте ваши руки к рукопашной!
  • А крысы — пусть уходят с корабля, —
  • Они мешают схватке бесшабашной.
  • И крысы думали: а чем не шутит черт, —
  • И тупо прыгали, спасаясь от картечи.
  • А мы с фрегатом становились к борту борт, —
  • Еще не вечер, еще не вечер!
  • Лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза, —
  • Чтоб не достаться спрутам или крабам —
  • Кто с кольтом, кто с кинжалом, кто в слезах, —
  • Мы покидали тонущий корабль.
  • Но нет, им не послать его на дно —
  • Поможет океан, взвалив на плечи, —
  • Ведь океан-то с нами заодно.
  • И прав был капитан: еще не вечер!

1968

Банька по-белому

  • Протопи ты мне баньку, хозяюшка, —
  • Раскалю я себя, распалю,
  • На полоке, у самого краюшка,
  • Я сомненья в себе истреблю.
  • Разомлею я до неприличности,
  • Ковш холодной — и всё позади, —
  • И наколка времен культа личности
  • Засинеет на левой груди.
  • Протопи ты мне баньку по-белому, —
  • Я от белого свету отвык, —
  • Угорю я — и мне, угорелому,
  • Пар горячий развяжет язык.
  • Сколько веры и лесу повалено,
  • Сколь изведано горя и трасс!
  • А на левой груди — профиль Сталина,
  • А на правой — Маринка анфас.
  • Эх, за веру мою беззаветную
  • Сколько лет отдыхал я в раю!
  • Променял я на жизнь беспросветную
  • Несусветную глупость мою.
  • Протопи ты мне баньку по-белому, —
  • Я от белого свету отвык, —
  • Угорю я — и мне, угорелому,
  • Пар горячий развяжет язык.
  • Вспоминаю, как утречком раненько
  • Брату крикнуть успел: «Пособи!» —
  • И меня два красивых охранника
  • Повезли из Сибири в Сибирь.
  • А потом на карьере ли, в топи ли,
  • Наглотавшись слезы и сырца,
  • Ближе к сердцу кололи мы профили,
  • Чтоб он слышал, как рвутся сердца.
  • Не топи ты мне баньку по-белому, —
  • Я от белого свету отвык, —
  • Угорю я — и мне, угорелому,
  • Пар горячий развяжет язык.
  • Ох, знобит от рассказа дотошного!
  • Пар мне мысли прогнал от ума.
  • Из тумана холодного прошлого
  • Окунаюсь в горячий туман.
  • Застучали мне мысли под темечком:
  • Получилось — я зря им клеймен, —
  • И хлещу я березовым веничком
  • По наследию мрачных времен.
  • Протопи ты мне баньку по-белому, —
  • Чтоб я к белому свету привык, —
  • Угорю я — и мне, угорелому,
  • Ковш холодной развяжет язык.
  • Протопи!..
  • Не топи!..
  • Протопи!..

1968

Я не люблю

  • Я не люблю фатального исхода,
  • От жизни никогда не устаю.
  • Я не люблю любое время года,
  • Когда веселых песен не пою.
  • Я не люблю холодного цинизма,
  • В восторженность не верю, и еще —
  • Когда чужой мои читает письма,
  • Заглядывая мне через плечо.
  • Я не люблю, когда — наполовину
  • Или когда прервали разговор.
  • Я не люблю, когда стреляют в спину,
  • Я также против выстрелов в упор.
  • Я ненавижу сплетни в виде версий,
  • Червей сомненья, почестей иглу,
  • Или — когда все время против шерсти,
  • Или — когда железом по стеклу.
  • Я не люблю уверенности сытой, —
  • Уж лучше пусть откажут тормоза.
  • Досадно мне, что слово «честь» забыто
  • И что в чести наветы за глаза.
  • Когда я вижу сломанные крылья —
  • Нет жалости во мне, и неспроста:
  • Я не люблю насилье и бессилье, —
  • Вот только жаль распятого Христа.
  • Я не люблю себя, когда я трушу,
  • Досадно мне, когда невинных бьют.
  • Я не люблю, когда мне лезут в душу,
  • Тем более — когда в нее плюют.
  • Я не люблю манежи и арены:
  • На них мильон меняют по рублю.
  • Пусть впереди большие перемены —
  • Я это никогда не полюблю!

1969

Наматываю мили на кардан

Песня о вещей Кассандре

  • Долго Троя в положении осадном
  • Оставалась неприступною твердыней,
  • Но троянцы не поверили Кассандре, —
  • Троя, может быть, стояла б и поныне.
  • Без умолку безумная девица Кричала:
  • «Ясно вижу Трою павшей в прах!»
  • Но ясновидцев — впрочем, как и очевидцев —
  • Во все века сжигали люди на кострах.
  • И в ночь, когда из чрева лошади на Трою
  • Спустилась смерть, как и положено, крылата,
  • Над избиваемой безумною толпою
  • Кто-то крикнул: «Это ведьма виновата!»
  • Без умолку безумная девица
  • Кричала: «Ясно вижу Трою павшей в прах!»
  • Но ясновидцев — впрочем, как и очевидцев —
  • Во все века сжигали люди на кострах.
  • И в эту ночь, и в эту смерть, и в эту смуту,
  • Когда сбылись все предсказания на славу,
  • Толпа нашла бы подходящую минуту,
  • Чтоб учинить свою привычную расправу.
  • Без устали безумная девица
  • Кричала: «Ясно вижу Трою павшей в прах!»
  • Но ясновидцев — впрочем, как и очевидцев —
  • Во все века сжигали люди на кострах.
  • Конец простой — хоть не обычный,
  •    но досадный:
  • Какой-то грек нашел Кассандрину обитель, —
  • И начал пользоваться ей не как Кассандрой,
  • А как простой и ненасытный победитель.
  • Без умолку безумная девица
  • Кричала: «Ясно вижу Трою павшей в прах!»
  • Но ясновидцев — впрочем, как и очевидцев —
  • Во все века сжигали люди на кострах.

1967

Спасите наши души

  • Уходим под воду
  • В нейтральной воде.
  • Мы можем по году
  • Плевать на погоду, —
  • А если накроют —
  • Локаторы взвоют
  • О нашей беде.
  • Спасите наши души!
  • Мы бредим от удушья.
  • Спасите наши души!
  • Спешите к нам!
  • Услышьте нас на суше —
  • Наш SOS все глуше, глуше, —
  • И ужас режет души
  • Напополам…
  • И рвутся аорты,
  • Но наверх — не сметь!
  • Там слева по борту,
  • Там справа по борту,
  • Там прямо по ходу —
  • Мешает проходу
  • Рогатая смерть!
  • Спасите наши души!
  • Мы бредим от удушья.
  • Спасите наши души!
  • Спешите к нам!
  • Услышьте нас на суше —
  • Наш SOS все глуше, глуше, —
  • И ужас режет души
  • Напополам…
  • Но здесь мы — на воле, —
  • Ведь это наш мир!
  • Свихнулись мы, что ли, —
  • Всплывать в минном поле!
  • «А ну, без истерик!
  • Мы врежемся в берег», —
  • Сказал командир.
  • Спасите наши души!
  • Мы бредим от удушья.
  • Спасите наши души!
  • Спешите к нам!
  • Услышьте нас на суше —
  • Наш SOS все глуше, глуше, —
  • И ужас режет души
  • Напополам…
  • Всплывем на рассвете —
  • Приказ есть приказ!
  • Погибнуть во цвете —
  • Уж лучше при свете!
  • Наш путь не отмечен…
  • Нам нечем… Нам нечем!..
  • Но помните нас!
  • Спасите наши души!
  • Мы бредим от удушья.
  • Спасите наши души!
  • Спешите к нам!
  • Услышьте нас на суше —
  • Наш SOS все глуше, глуше, —
  • И ужас режет души
  • Напополам…
  • Вот вышли наверх мы.
  • Но выхода нет!
  • Вот — полный на верфи!
  • Натянуты нервы.
  • Конец всем печалям,
  • Концам и началам —
  • Мы рвемся к причалам
  • Заместо торпед!
  • Спасите наши души!
  • Мы бредим от удушья.
  • Спасите наши души!
  • Спешите к нам!
  • Услышьте нас на суше —
  • Наш SOS все глуше, глуше, —
  • И ужас режет души
  • Напополам…
  • Спасите наши души!
  • Спасите наши души…

1967

I. Охота на волков

  • Рвусь из сил — и из всех сухожилий,
  • Но сегодня — опять как вчера:
  • Обложили меня, обложили —
  • Гонят весело на номера!
  • Из-за елей хлопочут двустволки —
  • Там охотники прячутся в тень, —
  • На снегу кувыркаются волки,
  • Превратившись в живую мишень.
  •    Идет охота на волков, идет охота —
  •    На серых хищников, матерых и щенков!
  •    Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
  •    Кровь на снегу — и пятна красные
  •      флажков.
  • Не на равных играют с волками
  • Егеря — но не дрогнет рука, —
  • Оградив нам свободу флажками,
  • Бьют уверенно, наверняка.
  • Волк не может нарушить традиций, —
  • Видно, в детстве — слепые щенки —
  • Мы, волчата, сосали волчицу
  • И всосали: нельзя за флажки!
  •    И вот — охота на волков, идет охота, —
  •    На серых хищников, матерых и щенков!
  •    Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
  •    Кровь на снегу — и пятна красные
  •      флажков.
  • Наши ноги и челюсти быстры, —
  • Почему же, вожак, — дай ответ —
  • Мы затравленно мчимся на выстрел
  • И не пробуем — через запрет?!
  • Волк не может, не должен иначе.
  • Вот кончается время мое:
  • Тот, которому я предназначен,
  • Улыбнулся — и поднял ружье.
  •    Идет охота на волков, идет охота —
  •    На серых хищников, матерых и щенков!
  •    Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
  •    Кровь на снегу — и пятна красные
  •      флажков.
  • Я из повиновения вышел —
  • За флажки, — жажда жизни сильней!
  • Только сзади я радостно слышал
  • Удивленные крики людей.
  • Рвусь из сил — и из всех сухожилий,
  • Но сегодня не так, как вчера:
  • Обложили меня, обложили —
  • Но остались ни с чем егеря!
  •    Идет охота на волков, идет охота —
  •    На серых хищников, матерых и щенков!
  •    Кричат загонщики, и лают псы до рвоты,
  •    Кровь на снегу — и пятна красные
  •      флажков.

1968

Горизонт

  • Чтоб не было следов, повсюду подмели…
  • Ругайте же меня, позорьте и трезвоньте:
  • Мой финиш — горизонт, а лента — край земли, —
  • Я должен первым быть на горизонте!
  • Условия пари одобрили не все —
  • И руки разбивали неохотно.
  • Условье таково: чтоб ехать — по шоссе,
  • И только по шоссе — бесповоротно.
  •    Наматываю мили на кардан
  •    И еду параллельно проводам, —
  •    Но то и дело тень перед мотором —
  •    То черный кот, то кто-то в чем-то черном.
  • Я знаю — мне не раз в колеса палки ткнут.
  • Догадываюсь, в чем и как меня обманут.
  • Я знаю, где мой бег с ухмылкой пресекут
  • И где через дорогу трос натянут.
  • Но стрелки я топлю — на этих скоростях
  • Песчинка обретает силу пули, —
  • И я сжимаю руль до судорог в кистях —
  • Успеть, пока болты не затянули!
  •    Наматываю мили на кардан
  •    И еду вертикально проводам, —
  •    Завинчивают гайки, — побыстрее! —
  •    Не то поднимут трос как раз где шея.
  • И плавится асфальт, протекторы кипят,
  • Под ложечкой сосет от близости развязки.
  • Я голой грудью рву натянутый канат, —
  • Я жив — снимите черные повязки!
  • Кто вынудил меня на жесткое пари —
  • Нечистоплотны в споре и в расчетах.
  • Азарт меня пьянит, но, как ни говори,
  • Я торможу на скользких поворотах.
  •    Наматываю мили на кардан,
  •    Назло канатам, тросам, проводам, —
  •    Вы только проигравших урезоньте,
  •    Когда я появлюсь на горизонте!
  • Мой финиш — горизонт — по-прежнему далек,
  • Я ленту не порвал, но я покончил с тросом, —
  • Канат не пересек мой шейный позвонок,
  • Но из кустов стреляют по колесам.
  • Меня ведь не рубли на гонку завели, —
  • Меня просили: «Миг не проворонь ты —
  • Узнай, а есть предел — там, на краю земли,
  • И — можно ли раздвинуть горизонты?»
  •    Наматываю мили на кардан
  •    И пулю в скат влепить себе не дам.
  •    Но тормоза отказывают, — кода! —
  •    Я горизонт промахиваю с хода!

1971

«Прошла пора вступлений и прелюдий…»

  • Прошла пора вступлений и прелюдий, —
  • Все хорошо, — не вру, без дураков:
  • Меня к себе зовут большие люди —
  • Чтоб я им пел «Охоту на волков»…
  •    Быть может, запись слышал из óкон,
  •    А может быть, с детьми ухи не сваришь,
  •    Как знать, — но приобрел магнитофон
  •    Какой-нибудь ответственный товарищ.
  • И, предаваясь будничной беседе
  • В кругу семьи, где свет торшера тускл, —
  • Тихонько, чтоб не слышали соседи,
  • Он взял да и нажал на кнопку «пуск».
  •    И там, не разобрав последних слов, —
  •    Прескверный дубль достали на работе, —
  •    Услышал он «Охоту на волков»
  •    И кое-что еще на обороте.
  • И все прослушав до последней ноты
  • И разозлись, что слов последних нет,
  • Он поднял трубку: «Автора „Охоты“
  • Ко мне пришлите завтра в кабинет!»
  •    Я не хлебнул для храбрости винца, —
  •    И, подавляя частую икоту,
  •    С порога — от начала до конца —
  •    Я проорал ту самую «Охоту».
  • Его просили дети, безусловно,
  • Чтобы была улыбка на лице, —
  • Но он меня прослушал благосклонно
  • И даже аплодировал в конце.
  •    И об стакан бутылкою звеня,
  •    Которую извлек из книжной полки,
  •    Он выпалил: «Да это ж — про меня!
  •    Про нас про всех — какие, к черту, волки!»
  • …Ну все, теперь, конечно, что-то будет —
  • Уже три года в день по пять звонков:
  • Меня к себе зовут большие люди —
  • Чтоб я им пел «Охоту на волков».

1972

«Так случилось — мужчины ушли…»

  •    Так случилось — мужчины ушли,
  •    Побросали посевы до срока, —
  •    Вот их больше не видно из окон —
  •    Растворились в дорожной пыли.
  •    Вытекают из колоса зерна —
  •    Эти слезы несжатых полей,
  •    И холодные ветры проворно
  •    Потекли из щелей.
  • Мы вас ждем — торопите коней!
  • В добрый час, в добрый час, в добрый час!
  • Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам спины…
  • А потом возвращайтесь скорей:
  • Ивы плачут по вас,
  • И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.
  •    Мы в высоких живем теремах —
  •    Входа нет никому в эти зданья:
  •    Одиночество и ожиданье
  •    Вместо вас поселились в домах.
  •    Потеряла и свежесть и прелесть
  •    Белизна ненадетых рубах,
  •    Да и старые песни приелись
  •    И навязли в зубах.
  • Мы вас ждем — торопите коней!
  • В добрый час, в добрый час, в добрый час!
  • Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам
  •      спины…
  • А потом возвращайтесь скорей:
  • Ивы плачут по вас,
  • И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.
  •    Все единою болью болит,
  •    И звучит с каждым днем непрестанней
  •    Вековечный надрыв причитаний
  •    Отголоском старинных молитв.
  •    Мы вас встретим и пеших, и конных,
  •    Утомленных, нецелых — любых, —
  •    Только б не пустота похоронных,
  •    Не предчувствие их!
  • Мы вас ждем — торопите коней!
  • В добрый час, в добрый час, в добрый час!
  • Пусть попутные ветры не бьют, а ласкают вам
  •      спины.
  • А потом возвращайтесь скорей,
  • Ибо плачут по вас,
  • И без ваших улыбок бледнеют и сохнут рябины.

1972

«Проложите, проложите…»

  • Проложите, проложите
  •    Хоть туннель по дну реки
  • И без страха приходите
  •    На вино и шашлыки.
  • И гитару приносите,
  •    Подтянув на ней колки, —
  • Но не забудьте — затупите
  •    Ваши острые клыки.
  • А когда сообразите —
  •    Все пути приводят в Рим, —
  • Вот тогда и приходите,
  •    Вот тогда поговорим.
  • Нож забросьте, камень выньте
  •    Из-за пазухи своей
  • И перебросьте, перекиньте
  •    Вы хоть жердь через ручей.
  • За посев ли, за покос ли —
  •    Надо взяться, поспешать, —
  • А прохлопав, сами после
  •    Локти будете кусать.
  • Сами будете не рады,
  •    Утром вставши, — вот те раз! —
  • Все мосты через преграды
  •    Переброшены без нас.
  • Так проложите, проложите
  •    Хоть туннель по дну реки!
  • Но не забудьте — затупите
  •    Ваши острые клыки!

1972

Жертва телевиденья

  • Есть телевизор — подайте трибуну, —
  • Так проору — разнесется на мили!
  • Он — не окно, я в окно и не плюну, —
  • Мне будто дверь в целый мир прорубили.
  • Всё на дому — самый полный обзор:
  • Отдых в Крыму, ураган и Кобзон.
  • Фильм, часть седьмая — тут можно поесть:
  • Я не видал предыдущие, шесть.
  •    Врубаю первую — а там ныряют, —
  •    Ну, это так себе, а с двадцати —
  •    «А ну-ка, девушки!» — что вытворяют!
  •    И все — в передничках, — с ума сойти!
  • Есть телевизор — мне дом не квартира, —
  • Я всею скорбью скорблю мировою,
  • Грудью дышу я всем воздухом мира,
  • Никсона вижу с его госпожою.
  • Вот тебе раз! Иностранный глава —
  • Прямо глаз в глаз, к голове голова, —
  • Чуть пододвинул ногой табурет —
  • И оказался с главой тет-на-тет.
  •    Потом — ударники в хлебопекарне, —
  •    Дают про выпечку до десяти.
  •    И вот любимая — «А ну-ка, парни!» —
  •    Стреляют, прыгают, — с ума сойти!
  • Если не смотришь — ну пусть не болван ты,
  • Но уж, по крайности, Богом убитый:
  • Ты же не знаешь, что ищут таланты,
  • Ты же не ведаешь, кто даровитый!
  • Как убедить мне упрямую Настю?! —
  • Настя желает в кино — как суббота, —
  • Настя твердит, что проникся я страстью
  • К глупому ящику для идиота.
  • Да, я проникся — в квартиру зайду,
  • Глядь — дома Никсон и Жорж Помпиду!
  • Вот хорошо — я бутылочку взял, —
  • Жорж — посошок, Ричард, правда, не стал.
  •    Ну а действительность еще кошмарней, —
  •    Врубил четвертую — и на балкон:
  •    «А ну-ка, девушки!» «А ну-ка, парням!»
  •    Вручают премию в О-О-ООН!
  • …Ну а потом, на Канатчиковой даче,
  • Где, к сожаленью, навязчивый сервис,
  • Я и в бреду все смотрел передачи,
  • Все заступался за Анджелу Дэвис.
  • Слышу: не плачь — все в порядке в тайге,
  • Выигран матч СССР — ФРГ,
  • Сто негодяев захвачены в плен,
  • И Магомаев поет в КВН.
  •    Ну а действительность еще шикарней —
  •    Два телевизора — крути-верти:
  •    «А ну-ка, девушки!» — «А ну-ка, парни!»
  •    За них не боязно с ума сойти!

1972

Дорожная история

  • Я вышел ростом и лицом —
  • Спасибо матери с отцом, —
  • С людьми в ладу — не понукал, не помыкал,
  • Спины не гнул — прямым ходил,
  • И в ус не дул, и жил как жил,
  • И голове своей руками помогал…
  • Но был донос и был навет —
  • Кругом пятьсот и наших нет, —
  • Был кабинет с табличкой «Время уважай», —
  • Там прямо без соли едят,
  • Там штемпель ставят наугад,
  • Кладут в конверт — и посылают за Можай.
  • Потом — зачет, потом — домой
  • С семью годами за спиной, —
  • Висят года на мне — ни бросить, ни продать.
  • Но на начальника попал,
  • Который бойко вербовал, —
  • И за Урал машины стал перегонять.
  • Дорога, а в дороге — МАЗ,
  • Который по уши увяз,
  • В кабине — тьма, напарник третий час молчит,
  • Хоть бы кричал, аж зло берет —
  • Назад пятьсот, пятьсот вперед,
  • А он — зубами «Танец с саблями» стучит!
  • Мы оба знали про маршрут,
  • Что этот МАЗ на стройках ждут, —
  • А наше дело — сел, поехал — ночь, полнóчь!
  • Ну надо ж так — под Новый год —
  • Назад пятьсот, пятьсот вперед, —
  • Сигналим зря — пурга, и некому помочь!
  • «Глуши мотор, — он говорит, —
  • Пусть этот МАЗ огнем горит!»
  • Мол, видишь сам — тут больше нечего ловить.
  • Мол, видишь сам — кругом пятьсот,
  • А к ночи точно — занесет, —
  • Так заровняет, что не надо хоронить!..
  • Я отвечаю: «Не канючь!»
  • А он — за гаечный за ключ
  • И волком смотрит (он вообще бывает крут), —
  • А что ему — кругом пятьсот,
  • И кто кого переживет,
  • Тот и докажет, кто был прав, когда припрут!
  • Он был мне больше чем родня —
  • Он ел с ладони у меня, —
  • А тут глядит в глаза — и холодно спине.
  • А что ему — кругом пятьсот,
  • И кто там после разберет,
  • Что он забыл, кто я ему и кто он мне!
  • И он ушел куда-то вбок.
  • Я отпустил, а сам — прилег, —
  • Мне снился сон про наш «веселый» наворот:
  • Что будто вновь кругом пятьсот,
  • Ищу я выход из ворот, —
  • Но нет его, есть только вход, и то — не тот.
  • …Конец простой: пришел тягач,
  • И там был трос, и там был врач,
  • И МАЗ попал куда положено ему, —
  • И он пришел — трясется весь…
  • А там — опять далекий рейс, —
  • Я зла не помню — я опять его возьму!

1972

Мишка Шифман

  • Мишка Шифман башковит —
  • У него предвиденье.
  • «Что мы видим, — говорит, —
  • Кроме телевиденья?!
  • Смотришь конкурс в Сопоте —
  • И глотаешь пыль,
  • А кого ни попадя
  • Пускают в Израиль!»
  • Мишка также сообщил
  • По дороге в Мнёвники:
  • «Голду Меир я словил
  • В радиоприемнике…»
  • И такое рассказал,
  • До того красиво! —
  • Я чуть было не попал
  • В лапы Тель-Авива.
  • Я сперва-то был не пьян.
  • Возразил два раза я —
  • Говорю: «Моше Даян —
  • Сука одноглазая, —
  • Агрессивный, бестия,
  • Чистый фараон, —
  • Ну а где агрессия —
  • Там мне не резон».
  • Мишка тут же впал в экстаз
  • После литры выпитой —
  • Говорит: «Они же нас
  • Выгнали с Египета!
  • Оскорбления простить
  • Не могу такого, —
  • Я позор желаю смыть
  • С Рождества Христова!»
  • Мишка взял меня за грудь:
  • «Мне нужна компания!
  • Мы ж с тобой не как-нибудь
  • Здравствуй, до свидания, —
  • Побредем, паломники,
  • Чувства придавив!..
  • Хрена ли нам Мнёвники —
  • Едем в Тель-Авив!»
  • Я сказал: «Я вот он весь,
  • Ты же меня спас в порту.
  • Но одна загвоздка есть:
  • Русский я по паспорту.
  • Только русские в родне,
  • Прадед мой — самарин, —
  • Если кто и влез ко мне,
  • Так и тот — татарин».
  • Мишку Шифмана не трожь,
  • С Мишкой — прочь сомнения:
  • У него евреи сплошь
  • В каждом поколении.
  • Дед, параличом разбит, —
  • Бывший врач-вредитель…
  • А у меня — антисемит
  • На антисемите.
  • Мишка — врач, он вдруг затих:
  • В Израúле бездна их, —
  • Гинекологов одних —
  • Как собак нерезаных;
  • Нет зубным врачам пути —
  • Слишком много просятся.
  • Где на всех зубов найти?
  • Значит — безработица!
  • Мишка мой кричит: «К чертям!
  • Виза — или ванная!
  • Едем, Коля, — море там
  • Израилеванное!..»
  • Видя Мишкину тоску, —
  • А он в тоске опасный, —
  • Я еще хлебнул кваску
  • И сказал: «Согласный!»
  • …Хвост огромный в кабинет
  • Из людей, пожалуй, ста.
  • Мишке там сказали «нет»,
  • Ну а мне — «пожалуйста».
  • Он кричал: «Ошибка тут, —
  • Это я — еврей!..»
  • А ему: «Не шибко тут!
  • Выйдь, вон, из дверей!»
  • Мишку мучает вопрос:
  • Кто здесь враг таинственный?
  • А ответ ужасно прост —
  • И ответ единственный:
  • Я в порядке, тьфу-тьфу-тьфу, —
  • Мишка пьет проклятую, —
  • Говорит, что за графу
  • Не пустили — пятую.

1972

«Оплавляются свечи…»

  • Оплавляются свечи
  •    На старинный паркет,
  • И стекает на плечи
  •    Серебро с эполет.
  • Как в агонии бродит
  •    Золотое вино…
  • Все былое уходит, —
  •    Что придет — все равно.
  • И, в предсмертном томленье
  •    Озираясь назад,
  • Убегают олени,
  •    Нарываясь на залп.
  • Кто-то дуло наводит
  •    На невинную грудь…
  • Все былое уходит, —
  •    Пусть придет что-нибудь.
  • Кто-то злой и умелый,
  •    Веселясь, наугад
  • Мечет острые стрелы
  •    В воспаленный закат.
  • Слышно в буре мелодий
  •    Повторение нот…
  • Пусть былое уходит, —
  •    Пусть придет что придет.

1972

Натянутый канат

  • Он не вышел ни званьем, ни ростом.
  • Не за славу, не за плату —
  • На свой, необычный манер
  • Он по жизни шагал над помостом —
  • По канату, по канату,
  • Натянутому, как нерв.
  • Посмотрите — вот он
  •    без страховки идет.
  • Чуть, правее наклон —
  •    упадет, пропадет!
  • Чуть левее наклон —
  •    все равно не спасти…
  • Но должно быть, ему очень нужно пройти
  •    четыре четверти пути.
  • И лучи его с шага сбивали,
  • И кололи, словно лавры.
  • Труба надрывалась — как две.
  • Крики «Браво!» его оглушали,
  • А литавры, а литавры —
  • Как обухом по голове!
  • Посмотрите — вот он
  •    без страховки идет.
  • Чуть правее наклон —
  •    упадет, пропадет!
  • Чуть левее наклон —
  •    все равно не спасти…
  • Но теперь ему меньше осталось пройти —
  •    уже три четверти пути.
  • «Ах, как жутко, как смело, как мило!
  • Бой со смертью — три минуты!» —
  • Раскрыв в ожидании рты,
  • Из партера глядели уныло —
  • Лилипуты, лилипуты —
  • Казалось ему с высоты.
  • Посмотрите — вот он
  •    без страховки идет.
  • Чуть правее наклон —
  •    упадет, пропадет!
  • Чуть левее наклон —
  •    все равно не спасти…
  • Но спокойно, — ему остается пройти
  •    всего две четверти пути!
  • Он смеялся над славою бренной,
  • Но хотел быть только первым —
  • Такого попробуй угробь!
  • Не по проволоке над ареной, —
  • Он по нервам — нам по нервам —
  • Шел под барабанную дробь!
  • Посмотрите — вот он
  •    без страховки идет.
  • Чуть правее наклон —
  •    упадет, пропадет!
  • Чуть левее наклон —
  •    все равно не спасти…
  • Но замрите, — ему остается пройти
  •    не больше четверти пути!
  • Закричал дрессировщик — и звери
  • Клали лапы на носилки…
  • Но прост приговор и суров:
  • Был растерян он или уверен —
  • Но в опилки, но в опилки
  • Он пролил досаду и кровь!
  • И сегодня другой
  •    без страховки идет.
  • Тонкий шнур под ногой —
  •    упадет, пропадет!
  • Вправо, влево наклон —
  •    и его не спасти…
  • Но зачем-то ему тоже нужно пройти
  •    четыре четверти пути!

1972

«Мосты сгорели, углубились броды…»

  • Мосты сгорели, углубились броды,
  • И тесно — видим только черепа,
  • И перекрыты выходы и входы,
  • И путь один — туда, куда толпа.
  • И парами коней, привыкших к цугу,
  • Наглядно доказав, как тесен мир,
  • Толпа идет по замкнутому кругу —
  • И круг велик, и сбит ориентир.
  • Течет под дождь попавшая палитра,
  • Врываются галопы в полонез,
  • Нет запахов, цветов, тонов и ритмов,
  • И кислород из воздуха исчез.
  • Ничье безумье или вдохновенье
  • Круговращенье это не прервет.
  • Не есть ли это — вечное движенье,
  • Тот самый бесконечный путь вперед?

1972

Тот, который не стрелял

  •    Я вам мозги не пудрю —
  •    Уже не тот завод:
  •    В меня стрелял поутру
  •    Из ружей целый взвод.
  •    За что мне эта злая,
  •    Нелепая стезя —
  •    Не то чтобы не знаю, —
  •    Рассказывать нельзя.
  • Мой командир меня почти что спас,
  • Но кто-то на расстреле настоял…
  • И взвод отлично выполнил приказ, —
  • Но был один, который не стрелял.
  •    Судьба моя лихая
  •    Давно наперекос:
  •    Однажды языка я
  •    Добыл, да не донес, —
  •    И особист Суэтин,
  •    Неутомимый наш,
  •    Еще тогда приметил
  •    И взял на карандаш.
  • Он выволок на свет и приволок
  • Подколотый, подшитый матерьял…
  • Никто поделать ничего не смог.
  • Нет — смог один, который не стрелял.
  •    Рука упала в пропасть
  •    С дурацким звуком «Пли!» —
  •    И залп мне выдал пропуск
  •    В ту сторону земли.
  •    Но слышу: «Жив, зараза, —
  •    Тащите в медсанбат.
  •    Расстреливать два раза
  •    Уставы не велят».
  • А врач потом все цокал языком
  • И, удивляясь, пули удалял, —
  • А я в бреду беседовал тайком
  • С тем пареньком, который не стрелял.
  •    Я раны, как собака, —
  •    Лизал, а не лечил;
  •    В госпиталях, однако, —
  •    В большом почете был.
  •    Ходил в меня влюбленный
  •    Весь слабый женский пол:
  •    «Эй ты, недострелённый,
  •    Давай-ка на укол!»
  • Наш батальон геройствовал в Крыму,
  • И я туда глюкозу посылал —
  • Чтоб было слаще воевать ему.
  • Кому? Тому, который не стрелял.
  •    Я пил чаек из блюдца,
  •    Со спиртиком бывал…
  •    Мне не пришлось загнуться,
  •    И я довоевал.
  •    В свой полк определили, —
  •    «Воюй! — сказал комбат. —
  •    А что недострелили —
  •    Так я не виноват».
  • Я очень рад был — но, присев у пня,
  • Я выл белугой и судьбину клял:
  • Немецкий снайпер дострелил меня, —
  • Убив того, который не стрелял.

1972

Чужая колея

  • Сам виноват — и слезы лью,
  •      и охаю:
  • Попал в чужую колею
  •      глубокую.
  • Я цели намечал свои
  •      на выбор сам —
  • А вот теперь из колеи
  •      не выбраться.
  •    Крутые скользкие края
  •    Имеет эта колея.
  •    Я кляну проложивших ее —
  •    Скоро лопнет терпенье мое —
  •    И склоняю, как школьник плохой:
  •    Колею, в колее, с колеей…
  • Но почему неймется мне —
  •      нахальный я, —
  • Условья, в общем, в колесе
  •      нормальные:
  • Никто не стукнет, не притрет —
  •      не жалуйся, —
  • Желаешь двигаться вперед —
  •      пожалуйста!
  •    Отказа нет в еде-питье
  •    В уютной этой колее —
  •    И я живо себя убедил:
  •    Не один я в нее угодил, —
  •    Так держать — колесо в колесе! —
  •    И доеду туда, куда все.
  • Вот кто-то крикнул сам не свой:
  •      «А ну пусти!» —
  • И начал спорить с колеей
  •      по глупости.
  • Он в споре сжег запас до дна
  •      тепла души —
  • И полетели клапана
  •      и вкладыши.
  •    Но покорежил он края —
  •    И шире стала колея.
  •    Вдруг его обрывается след…
  •    Чудака оттащили в кювет,
  •    Чтоб не мог он нам, задним, мешать
  •    По чужой колее проезжать.
  • Вот и ко мне пришла беда —
  •      стартёр заел, —
  • Теперь уж это не езда,
  •      а ёрзанье.
  • И надо б выйти, подтолкнуть —
  •      но прыти нет, —
  • Авось подъедет кто-нибудь
  •      и вытянет.
  •    Напрасно жду подмоги я —
  •    Чужая эта колея.
  •    Расплеваться бы глиной и ржой
  •    С колеей этой самой — чужой, —
  •    Тем, что я ее сам углубил,
  •    Я у задних надежду убил.
  • Прошиб меня холодный пот
  •      до косточки,
  • И я прошелся чуть вперед,
  •      по досточке, —
  • Гляжу — размыли край ручьи
  •      весенние,
  • Там выезд есть из колеи —
  •      спасение!
  •    Я грязью из-под шин плюю
  •    В чужую эту колею.
  •    Эй вы, задние, делай как я!
  •    Это значит — не надо за мной,
  •    Колея эта — только моя,
  •    Выбирайтесь своей колеей!

1973

«Я скачу позади на полслова…»

  •    Я скачу позади на полслова,
  •    На нерезвом коне, без щита, —
  •    Я похож не на ратника злого,
  •    А скорее — на злого шута.
  • Бывало, вырывался я на корпус,
  • Уверенно, как сам великий князь,
  • Клонясь вперед — не падая, не горбясь,
  • А именно намеренно клонясь.
  • Но из седла меня однажды выбили —
  • Копьем поддели, сбоку подскакав, —
  • И надо мной, лежащим, лошадь вздыбили,
  • И надругались, плетью приласкав.
  •    Рядом всадники с гиканьем диким
  •    Копья целили в месиво тел.
  •    Ах, дурак я, что с князем великим
  •    Поравняться в осанке хотел!
  • Меня на поле битвы не ищите —
  • Я отстранен от всяких ратных дел, —
  • Кольчугу унесли — я беззащитен
  • Для зуботычин, дротиков и стрел.
  • Зазубрен мой топор, и руки скручены,
  • Ложусь на сбитый наскоро настил,
  • Пожизненно до битвы недопущенный
  • За то, что раз бестактность допустил.
  •    Назван я перед ратью двуликим —
  •    И топтать меня можно и сечь.
  •    Но взойдет и над князем великим
  •    Окровавленный кованый меч!..
  • Встаю я, отряхаюсь от навоза,
  • Худые руки сторожу кручу,
  • Беру коня плохого из обоза,
  • Кромсаю ребра — и вперед скачу.
  • Влечу я в битву звонкую да манкую,
  • Я не могу, чтоб это без меня, —
  • И поступлюсь я княжеской осанкою,
  • И если надо — то сойду с коня!

1973

Я несла свою Беду

«Я несла свою Беду…»

  • Я несла свою Беду
  •    по весеннему по льду, —
  • Обломился лед — душа оборвалася —
  • Камнем пóд воду пошла, —
  •    а Беда — хоть тяжела,
  • А за острые края задержалася.
  • И Беда с того вот дня
  •    ищет пó свету меня, —
  • Слухи ходят — вместе с ней —
  •    с кривотолками.
  • А что я не умерла —
  •    знала голая ветла
  • И еще — перепела с перепелками.
  • Кто ж из них сказал ему,
  •    господину моему, —
  • Только выдали меня, проболталися, —
  • И, от страсти сам не свой,
  •    он отправился за мной,
  • Ну а с ним — Беда с Молвой увязалися.
  • Он настиг меня, догнал —
  •    обнял, на руки поднял, —
  • Рядом с ним в седле Беда ухмылялася.
  • Но остаться он не мог —
  •    был всего один денек, —
  • А Беда — на вечный срок задержалася…

1970

Банька по-черному

  • Копи!
  •    Ладно, мысли свои вздорные
  •      копи!
  • Топи!
  •    Ладно, баню мне по-черному
  •      топи!
  • Вопи!
  •    Все равно меня утопишь,
  •      но — вопи!..
  • Только баню мне как хочешь
  •    натопи.
  • Ох, сегодня я отмаюсь,
  •    эх, освоюсь!
  • Но сомневаюсь,
  •    что отмоюсь!
  • Не спи!
  •    Где рубаху мне по пояс
  •      добыла?!
  • Топи!
  •    Ох, сегодня я отмоюсь
  •      добела!
  • Кропи!
  •    В бане стены закопченные
  •      кропи!
  • Топи!
  •    Слышишь, баню мне по-черному
  •      топи!
  • Ох, сегодня я отмаюсь,
  •    эх, освоюсь!
  • Но сомневаюсь,
  •    что отмоюсь!
  • Кричи!
  •    Загнан в угол зельем, словно
  •      гончей — лось.
  • Молчи!
  •    У меня давно похмелье
  •      кончилось.
  • Терпи!
  •    Ты ж сама по дури
  •      прóдала меня!
  • Топи!
  •    Чтоб я чист был, как щенок,
  •      к исходу дня!
  • Ох, сегодня я отмаюсь,
  •    эх, освоюсь!
  • Но сомневаюсь,
  •    что отмоюсь!
  • Купи!
  •    Хоть кого-то из охранников
  •      купи!
  • Топи!
  •    Слышишь, баню ты мне раненько
  •      топи!
  • Вопи!
  •    Все равно меня утопишь,
  •      но — вопи!..
  • Топи!
  •    Эту баню мне как хочешь,
  •      но — топи!
  • Ох, сегодня я отмаюсь,
  •    эх, освоюсь!
  • Но сомневаюсь,
  •    что отмоюсь!

<1970>

«Я первый смерил жизнь обратным счетом…»

  • Я первый смерил жизнь обратным счетом —
  • Я буду беспристрастен и правдив:
  • Сначала кожа выстрелила потом
  • И задымилась, поры разрядив.
  • Я затаился, и затих, и замер, —
  • Мне показалось — я вернулся вдруг
  • В бездушье безвоздушных барокамер
  • И в замкнутые петли центрифуг.
  • Сейчас я стану недвижим и грузен,
  • И погружен в молчанье, а пока —
  • Меха и горны всех газетных кузен
  • Раздуют это дело на века.
  • Хлестнула память мне кнутом по нервам —
  • В ней каждый образ был неповторим…
  • Вот мой дублер, который мог быть первым,
  • Который смог впервые стать вторым.
  • Пока что на него не тратят шрифта, —
  • Запас заглавных букв — на одного.
  • Мы с ним вдвоем прошли весь путь до лифта,
  • Но дальше я поднялся без него…
  • Вот тот, который прочертил орбиту,
  • При мне его в лицо не знал никто, —
  • Все мыслимое было им открыто
  • И брошено горстями в решето…
  • И словно из-за дымовой завесы
  • Друзей явились лица и семьи, —
  • Они все скоро на страницах прессы
  • Расскажут биографии свои.
  • Их всех, с кем вел я доброе соседство,
  • Свидетелями выведут на суд, —
  • Обычное мое, босое детство
  • Обуют и в скрижали занесут…
  • Чудное слово «Пуск!» — подобье вопля —
  • Возникло и нависло надо мной, —
  • Недобро, глухо заворчали сопла
  • И сплюнули расплавленной слюной.
  • И вихрем чувств пожар души задуло,
  • И я не смел — или забыл — дышать.
  • Планета напоследок притянула,
  • Прижала, не желая отпускать.
  • Она вцепилась удесятеренно, —
  • Глаза, казалось, вышли из орбит,
  • И правый глаз впервые удивленно
  • Взглянул на левый, веком не прикрыт.
  • Мне рот заткнул — не помню, крик ли,
  •    кляп ли,
  • Я рос из кресла, как с корнями пень.
  • Вот сожрала все топливо до капли
  • И отвалилась первая ступень.
  • Там, подо мной, сирены голосили,
  • Не знаю — хороня или храня,
  • А здесь надсадно двигатели взвыли
  • И из объятий вырвали меня.
  • Приборы на земле угомонились,
  • Вновь чередом своим пошла весна,
  • Глаза мои на место возвратились,
  • Исчезли перегрузки, — тишина…
  • Эксперимент вошел в другую фазу, —
  • Пульс начал реже в датчики стучать.
  • Я в ночь влетел — минуя вечер, сразу, —
  • И получил команду отдыхать.
  • И неуютно сделалось в эфире,
  • Но Левитан ворвался в тесный зал
  • И отчеканил громко: «Первый в мире…» —
  • И про меня хорошее сказал.
  • Я шлем скафандра положил на локоть,
  • Изрек про самочувствие свое.
  • Пришла такая приторная легкость,
  • Что даже затошнило от нее.
  • Шнур микрофона словно в петлю свился.
  • Стучали в ребра легкие, звеня.
  • Я на мгновенье сердцем подавился —
  • Оно застряло в горле у меня.
  • Я óтдал рапорт весело — на совесть,
  • Разборчиво и очень делово.
  • Я думал: вот она и невесомость —
  • Я вешу нуль, — так мало, ничего!..
  • Но я не ведал в этот час полета,
  • Шутя над невесомостью чуднóй,
  • Что от нее кровавой будет рвота
  • И костный кальций вымоет с мочой…

<Между 1970 и 1978>

«Проделав брешь в затишье…»

  •    Проделав брешь в затишье,
  •    Весна идет в штыки,
  •    И высунули крыши
  •    Из снега языки.
  •    Голодная до драки,
  •    Оскалилась весна, —
  •    Как с языка собаки,
  •    Стекает с крыш слюна.
  • Весенние армии жаждут успеха,
  • Все ясно, и стрелы на карте прямы, —
  • И воины в легких небесных доспехах
  • Врубаются в белые рати зимы.
  •    Но рано веселиться:
  •    Сам зимний генерал
  •    Никак своих позиций
  •    Без боя не сдавал.
  •    Тайком под белым флагом
  •    Он собирал войска —
  •    И вдруг ударил с фланга
  •    Мороз исподтишка.
  • И битва идет с переменным успехом:
  • Где свет и ручьи — где поземка и мгла,
  • И воины в легких небесных доспехах
  • С потерями вышли назад из «котла».
  •    Морозу удирать бы —
  •    А он впадает в раж:
  •    Играет с вьюгой свадьбу, —
  •    Не свадьбу — а шабаш!
  •    Окно скрипит фрамугой —
  •    То ветер перебрал, —
  •    Но он напрасно с вьюгой
  •    Победу пировал!
  • А в зимнем тылу говорят об успехах,
  • И наглые сводки приходят из тьмы, —
  • Но воины в легких небесных доспехах
  • Врубаются клиньями в царство зимы.
  •    Откуда что берется —
  •    Сжимается без слов
  •    Рука тепла и солнца
  •    На горле холодов.
  •    Не совершиться чуду:
  •    Снег виден лишь в тылах —
  •    Войска зимы повсюду
  •    Бросают белый флаг.
  • И дальше на север идет наступленье —
  • Запела вода, пробуждаясь от сна, —
  • Весна неизбежна — ну как обновленье,
  • И необходима, как — просто весна.
  •    Кто славно жил в морозы,
  •    Те не снимают шуб, —
  •    Но ржаво льются слезы
  •    Из водосточных труб.
  •    Но только грош им, нищим,
  •    В базарный день цена —
  •    На эту землю свыше
  •    Ниспослана весна.
  • …Два слова войскам: несмотря на успехи,
  • Не прячьте в чулан или в старый комод
  • Небесные легкие ваши доспехи —
  • Они пригодятся еще через год!

<Между 1970 и 1978>

«Вот я вошел и дверь прикрыл…»

  • Вот я вошел и дверь прикрыл,
  • И показал бумаги,
  • И так толково объяснил,
  • Зачем приехал в лагерь.
  •    Начальник — как уключина, —
  •    Скрипит — и ни в какую!
  •    «В кино мне роль поручена, —
  •    Опять ему толкую, —
  •    И вот для изучения —
  •    Такое ремесло —
  •    Имею направление!
  •    Дошло теперь?» — «Дошло!
  • Вот это мы приветствуем, —
  • Чтоб было как с копирки,
  • Вам хорошо б — под следствием
  • Полгодика в Бутырке!
  •    Чтоб ощутить затылочком,
  •    Что чуть не расстреляли,
  •    Потом — по пересылочкам, —
  •    Тогда бы вы сыграли!..»
  •    Внушаю бедолаге я
  •    Настойчиво, с трудом:
  •    «Мне нужно прямо с лагеря —
  •    Не бывши под судом!»
  • «Да вы ведь знать не знаете,
  • За что вас осудили, —
  • Права со мной качаете —
  • А вас еще не брили!»
  •    «Побреют — рожа сплющена! —
  •    Но все познать желаю,
  •    А что уже упущено —
  •    Талантом наверстаю!»
  •    «Да что за околесица, —
  •    Опять он возражать, —
  •    Пять лет в четыре месяца —
  •    Экстерном, так сказать!..»
  • Он даже шаркнул мне ногой —
  • Для секретарши Светы:
  • «У нас, товарищ дорогой,
  • Не университеты!»
  •    Я стервенею, в роль вхожу,
  •    А он, гляжу, — сдается.
  •    Я в раже, ýдержа мне нет,
  •    Бумагами трясу:
  •    «Мне некогда сидеть пять лет —
  •    Премьера на носу!»

<Между 1970 и 1978>

«Возвратятся на свои на крýги…»

  • Возвратятся на свои на крýги
  • Ураганы поздно или рано,
  • И, как сыромятные подпруги,
  • Льды затянут брюхо океана.
  • Словно наговоры и наветы,
  • Землю обволакивают вьюги, —
  • Дуют, дуют северные ветры,
  • Превращаясь в южные на юге.
  • Упадут огромной силы токи
  • Со стальной коломенской версты —
  • И высоковольтные потоки
  • Станут током низкой частоты.
  • И взовьются бесом у антенны,
  • И, пройдя сквозь омы — на реле,
  • До того ослабнут постепенно,
  • Что лови их стрелкой на шкале.
  • …В скрипе, стуке, скрежете и гуде
  • Слышно, как клевещут и судачат.
  • Если плачут северные люди —
  • Значит, скоро южные заплачут.

<До 1978>

«У профессиональных игроков…»

  • У профессиональных игроков
  • Любая масть ложится перед червой, —
  • Так век двадцатый — лучший из веков
  • Как шлюха упадет под двадцать первый.
  • Я думаю — ученые наврали, —
  • Прокол у них в теории, порез:
  • Развитие идет не по спирали,
  • А вкривь и вкось, вразнос, наперерез.

<До 1978>

«Зарыты в нашу память на века…»

  • Зарыты в нашу память на века
  • И даты, и события, и лица,
  • А память — как колодец глубока:
  • Попробуй заглянуть — наверняка
  • Лицо — и то — неясно отразится.
  •    Разглядеть, что истинно, что ложно,
  •    Может только беспристрастный суд:
  •    Осторожно с прошлым, осторожно —
  •    Не разбейте глиняный сосуд!
  •      Иногда как-то вдруг вспоминается
  •      Из войны пара фраз —
  •      Например, что сапер ошибается
  •      Только раз.
  • Одни его лениво ворошат,
  • Другие неохотно вспоминают,
  • А третьи — даже помнить не хотят, —
  • И прошлое лежит как старый клад,
  • Который никогда не раскопают.
  •    И поток годов унес с границы
  •    Стрелки — указатели пути, —
  •    Очень просто в прошлом заблудиться —
  •    И назад дороги не найти.
  •      Иногда как-то вдруг вспоминается
  •      Из войны пара фраз —
  •      Например, что сапер ошибается
  •      Только раз.
  • С налета не вини — повремени:
  • Есть у людей на все свои причины —
  • Не скрыть, а позабыть хотят они, —
  • Ведь в толще лет еще лежат в тени
  • Забытые заржавленные мины.
  •    В минном поле прошлого копаться —
  •    Лучше без ошибок, — потому
  •    Что на минном поле ошибаться
  •    Просто абсолютно ни к чему.
  •      Иногда как-то вдруг вспоминается
  •      Из войны пара фраз —
  •      Например, что сапер ошибается
  •      Только раз.
  • Один толчок — и стрелки побегут, —
  • А нервы у людей не из каната, —
  • И будет взрыв, и перетрется жгут…
  • Но может, мину вовремя найдут
  • И извлекут до взрыва детонатор!
  •    Спит земля спокойно под цветами,
  •    Но когда находят мины в ней —
  •    Их берут умелыми руками
  •    И взрывают дальше от людей.
  •      Иногда как-то вдруг вспоминается
  •      Из войны пара фраз —
  •      Например, что сапер ошибается
  •      Только раз.

<До 1978>

«Мы бдительны — мы тайн не разболтаем…»

  • Мы бдительны — мы тайн не разболтаем, —
  • Они в надежных жилистых руках,
  • К тому же этих тайн мы знать не знаем —
  • Мы умникам секреты доверяем, —
  • А мы, даст Бог, походим в дураках.
  • Успехи взвесить — нету разновесов,
  • Успехи есть, а разновесов нет, —
  • Они весомы — и крутых замесов.
  • А мы стоим на страже интересов,
  • Границ, успехов, мира и планет.
  • Вчера отметив запуск агрегата,
  • Сегодня мы героев похмелим,
  • Еще возьмем по полкило на брата…
  • Свой интерес мы — побоку, ребята, —
  • На кой нам свой, и что нам делать с ним?
  • Мы телевизоров напокупали,
  • В шесть — по второй глядели про хоккей,
  • А в семь — по всем Нью-Йорк передавали,
  • Я не видал — мы Якова купали, —
  • Но там у них, наверное, — о'кей!
  • Хотя волнуюсь — в голове вопросы:
  • Как негры там? — а тут детей купай, —
  • Как там с Ливаном? что там у Сомосы?
  • Ясир здоров ли? каковы прогнозы?
  • Как с Картером? на месте ли Китай?
  • «Какие ордена еще бывают?» —
  • Послал письмо в программу «Время» я.
  • Еще полно — так что ж их не вручают?!
  • Мои детишки просто обожают, —
  • Когда вручают — плачет вся семья.

<1978>

«Мне скулы от досады сводит…»

  • Мне скулы от досады сводит:
  • Мне кажется который год,
  • Что там, где я, — там жизнь проходит,
  • А там, где нет меня, — идет.
  • А дальше — больше, — каждый день я
  • Стал слышать злые голоса:
  • «Где ты — там только наважденье,
  • Где нет тебя — всё чудеса.
  • Ты только ждешь и догоняешь,
  • Врешь и боишься не успеть,
  • Смеешься меньше ты, и, знаешь,
  • Ты стал разучиваться петь!
  • Как дым твои ресурсы тают,
  • И сам швыряешь всё подряд, —
  • Зачем?! Где ты — там не летают,
  • А там, где нет тебя, — парят».
  • Я верю крику, вою, лаю,
  • Но все-таки, друзей любя,
  • Дразнить врагов я не кончаю,
  • С собой в побеге от себя.
  • Живу, не ожидаю чуда,
  • Но пухнут жилы от стыда, —
  • Я каждый раз хочу отсюда
  • Сбежать куда-нибудь туда…
  • Хоть все пропой, протарабань я,
  • Хоть всем хоть голым покажись —
  • Пустое все, — здесь — прозябанье,
  • А где-то там — такая жизнь!..
  • Фартило мне. Земля вертелась,
  • И, взявши пары три белья,
  • Я — шасть! — и там. Но вмиг хотелось
  • Назад, откуда прибыл я.

1979

«Мой черный человек в костюме сером…»

  • Мой черный человек в костюме сером —
  • Он был министром, домуправом, офицером, —
  • Как злобный клоун, он менял личины
  • И бил под дых, внезапно, без причины.
  • И, улыбаясь, мне ломали крылья,
  • Мой хрип порой похожим был на вой, —
  • И я немел от боли и бессилья,
  • И лишь шептал: «Спасибо, что — живой».
  • Я суеверен был, искал приметы,
  • Что, мол, пройдет, терпи, всё ерунда…
  • Я даже прорывался в кабинеты
  • И зарекался: «Больше — никогда!»
  • Вокруг меня кликуши голосили:
  • «В Париж мотает, словно мы — в Тюмень, —
  • Пора такого выгнать из России!
  • Давно пора, — видать, начальству лень!»
  • Судачили про дачу и зарплату:
  • Мол, денег — прорва, по ночам кую.
  • Я всё отдам — берите без доплаты
  • Трехкомнатную камеру мою.
  • И мне давали добрые советы,
  • Чуть свысока похлопав по плечу,
  • Мои друзья — известные поэты:
  • «Не стоит рифмовать „кричу — торчу“».
  • И лопнула во мне терпенья жила —
  • И я со смертью перешел на «ты», —
  • Она давно возле меня кружила,
  • Побаивалась только хрипоты.
  • Я от суда скрываться не намерен,
  • Коль призовут — отвечу на вопрос.
  • Я до секунд всю жизнь свою измерил —
  • И худо-бедно, но тащил свой воз.
  • Но знаю я, что лживо, а что свято, —
  • Я понял это все-таки давно.
  • Мой путь один, всего один, ребята, —
  • Мне выбора, по счастью, не дано.

<1979 или 1980>

«Я никогда не верил в миражи…»

  • Я никогда не верил в миражи,
  • В грядущий рай не ладил чемодана, —
  • Учителей сожрало море лжи —
  • И выплюнуло возле Магадана.
  • И я не отличался от невежд,
  • А если отличался — очень мало,
  • Занозы не оставил Будапешт,
  • А Прага сердце мне не разорвала.
  • А мы шумели в жизни и на сцене:
  • Мы путаники, мальчики пока, —
  • Но скоро нас заметят и оценят.
  • Эй! Против кто?
  •      Намнем ему бока!
  • Но мы умели чувствовать опасность
  • Задолго до начала холодов,
  • С бесстыдством шлюхи приходила ясность
  • И души запирала на засов.
  • И нас хотя расстрелы не косили,
  • Но жили мы, поднять не смея глаз, —
  • Мы тоже дети страшных лет России,
  • Безвременье вливало водку в нас.

<1979 или 1980>

«А мы живем в мертвящей пустоте…»

  • А мы живем в мертвящей пустоте, —
  • Попробуй надави — так брызнет гноем, —
  • И страх мертвящий заглушаем воем —
  • И те, что первые, и люди, что в хвосте.
  • И обязательные жертвоприношенья,
  • Отцами нашими воспетые не раз,
  • Печать поставили на наше поколенье,
  • Лишили разума и памяти и глаз.

<1979 или 1980>

«И снизу лед и сверху — маюсь между…»

  • И снизу лед и сверху — маюсь между, —
  • Пробить ли верх иль пробуравить низ?
  • Конечно — всплыть и не терять надежду,
  • А там — за дело в ожиданье виз.
  • Лед надо мною, надломись и тресни!
  • Я весь в поту, как пахарь от сохи.
  • Вернусь к тебе, как корабли из песни,
  • Все помня, даже старые стихи.
  • Мне меньше полувека — сорок с лишним, —
  • Я жив, тобой и Господом храним.
  • Мне есть что спеть, представ перед всевышним,
  • Мне есть чем оправдаться перед ним.

1980

Белый вальс

  • Какой был бал! Накал движенья, звука, нервов!
  • Сердца стучали на три счета вместо двух.
  • К тому же дамы приглашали кавалеров
  • На белый вальс традиционный — и
  •      захватывало дух.
  • Ты сам, хотя танцуешь с горем пополам,
  • Давно решился пригласить ее одну, —
  • Но вечно надо отлучаться по делам —
  • Спешить на помощь, собираться на войну.
  • И вот, все ближе, все реальней становясь,
  • Она, к которой подойти намеревался,
  • Идет сама, чтоб пригласить тебя на вальс, —
  • И кровь в виски твои стучится в ритме вальса.
  •    Ты внешне спокоен средь шумного бала,
  •    Но тень за тобою тебя выдавала —
  •    Металась, ломалась, дрожала она
  •      в зыбком свете свечей.
  •    И бережно держа, и бешено кружа,
  •    Ты мог бы провести ее по лезвию ножа, —
  •    Не стой же ты руки сложа,
  •      сам не свой и — ничей!
  •    Если петь без души —
  •      вылетает из уст белый звук.
  •    Если строки ритмичны без рифмы,
  •      тогда говорят: белый стих.
  •    Если все цвета радуги снова сложить —
  •      будет свет, белый свет.
  •    Если все в мире вальсы сольются в один —
  •      будет вальс, белый вальс.
  • Был белый вальс — конец сомненья маловеров
  • И завершенье юных снов, забав, утех, —
  • Сегодня дамы приглашали кавалеров —
  • Не потому, не потому, что мало храбрости у тех.
  • Возведены на время бала в званье дам,
  • И кружит головы нам вальс, как в старину.
  • Партнерам скоро отлучаться по делам —
  • Спешить на помощь, собираться на войну.
  • Белее снега, белый вальс, кружись, кружись,
  • Чтоб снегопад подольше не прервался!
  • Она пришла, чтоб пригласить тебя на жизнь, —
  • И ты был бел — бледнее стен, белее вальса.
  •    Ты внешне спокоен средь шумного бала,
  •    Но тень за тобою тебя выдавала —
  •    Металась, ломалась, дрожала она
  •      в зыбком свете свечи.
  •    И бережно держа, и бешено кружа,
  •    Ты мог бы провести ее по лезвию ножа, —
  •    Не стой же ты руки сложа,
  •      сам не свой и — ничей!
  •    Если петь без души —
  •      вылетает из уст белый звук.
  •    Если строки ритмичны без рифмы,
  •      тогда говорят: белый стих.
  •    Если все цвета радуги снова сложить —
  •      будет свет, белый свет.
  •    Если все в мире вальсы сольются в один —
  •      будет вальс, белый вальс!
  • Где б ни был бал — в лицее, в Доме офицеров,
  • В дворцовой зале, в школе — как тебе везло, —
  • В России дамы приглашали кавалеров
  • Во все века на белый вальс, и было все белым-бело.
  • Потупя взоры, не смотря по сторонам,
  • Через отчаянье, молчанье, тишину
  • Спешили женщины прийти на помощь к нам, —
  • Их бальный зал — величиной во всю страну.
  • Куда б ни бросило тебя, где б ни исчез, —
  • Припомни этот белый зал — и улыбнешься.
  • Век будут ждать тебя — и с моря и с небес —
  • И пригласят на белый вальс, когда вернешься.
  •    Ты внешне спокоен средь шумного бала,
  •    Но тень за тобою тебя выдавала —
  •    Металась, ломалась, дрожала она
  •      в зыбком свете свечей.
  •    И бережно держа, и бешено кружа,
  •    Ты мог бы провести ее по лезвию ножа, —
  •    Не стой же ты руки сложа,
  •      сам не свой и — ничей!
  •    Если петь без души —
  •      вылетает из уст белый звук.
  •    Если строки ритмичны без рифмы,
  •      тогда говорят: белый стих.
  •    Если все цвета радуги снова сложить —
  •      будет свет, белый свет.
  •    Если все в мире вальсы сольются в один —
  •      будет вальс, белый вальс!

1978

Райские яблоки

  • Я когда-то умру — мы когда-то всегда умираем, —
  • Как бы так угадать, чтоб не сам — чтобы
  •    в спину ножом:
  • Убиенных щадят, отпевают и балуют раем, —
  • Не скажу про живых, а покойников мы бережем.
  • В грязь ударю лицом, завалюсь покрасúвее
  •    набок —
  • И ударит душа на ворованных клячах в галоп,
  • В дивных райских садах наберу бледно-розовых
  •    яблок…
  • Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха
  •    в лоб.
  • Прискакали — гляжу — пред очами не райское
  •    что-то:
  • Неродящий пустырь и сплошное ничто —
  •    беспредел.
  • И среди ничего возвышались литые ворота,
  • И огромный этап — тысяч пять — на коленях
  •    сидел.
  • Как ржанет коренной! Я смирил его ласковым
  •    словом,
  • Да репьи из мочал еле выдрал и гриву заплел.
  • Седовласый старик слишком долго возился
  •    с засовом —
  • И кряхтел и ворчал, и не смог отворить — и ушел.
  • И измученный люд не издал ни единого стона,
  • Лишь на корточки вдруг с онемевших колен
  •    пересел.
  • Здесь малина, братва, — нас встречают малиновым
  •    звоном!
  • Все вернулось на круг, и распятый над кругом
  •    висел.
  • Всем нам блага подай, да и много ли требовал я
  •    благ?!
  • Мне — чтоб были друзья, да жена — чтобы пала
  •    на гроб, —
  • Ну а я уж для них наберу бледно-розовых
  •    яблок…
  • Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха
  •    в лоб.
  • Я узнал старика по слезам на щеках его дряблых:
  • Это Петр Святой — он апостол, а я — остолоп.
  • Вот и кущи-сады, в коих прорва мороженых
  •    яблок…
  • Но сады сторожат — и убит я без промаха в лоб.
  • И погнал я коней прочь от мест этих гиблых
  •    и зяблых, —
  • Кони просят овсу, но и я закусил удила.
  • Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху
  •    яблок
  • Для тебя я везу: ты меня и из рая ждала!

1978

«Мне судьба — до последней черты, до креста…»

  • Мне судьба — до последней черты, до креста
  • Спорить до хрипоты (а за ней — немота),
  • Убеждать и доказывать с пеной у рта,
  • Что — не то это вовсе, не тот и не та!
  • Что — лабазники врут про ошибки Христа,
  • Что — пока еще в грунт не влежалась плита, —
  • Триста лет под татарами — жизнь еще та:
  • Маета трехсотлетняя и нищета.
  • Но под властью татар жил Иван Калита,
  • И уж был не один, кто один против ста.
  • <Пот> намерений добрых и бунтов тщета,
  • Пугачевщина, кровь и опять — нищета…
  • Пусть не враз, пусть сперва не поймут
  •    ни черта, —
  • Повторю даже в образе злого шута, —
  • Но не стóит предмет, да и тема не та, —
  • Суета всех сует — все равно суета.
  • Только чашу испить — не успеть на бегу,
  • Даже если разлить — все равно не смогу;
  • Или выплеснуть в наглую рожу врагу —
  • Не ломаюсь, не лгу — все равно не могу!
  • На вертящемся гладком и скользком кругу
  • Равновесье держу, изгибаюсь в дугу!
  • Что же с чашею делать?! Разбить — не могу!
  • Потерплю — и достойного подстерегу:
  • Передам — и не надо держаться в кругу
  • И в кромешную тьму, и в неясную згу, —
  • Другу передоверивши чашу, сбегу!
  • Смог ли он ее выпить — узнать не смогу.
  • Я с сошедшими с круга пасусь на лугу,
  • Я о чаше невыпитой здесь ни гугу —
  • Никому не скажу, при себе сберегу, —
  • А сказать — и затопчут меня на лугу.
  • Я до рвоты, ребята, за вас хлопочу!
  • Может, кто-то когда-то поставит свечу
  • Мне за голый мой нерв, на котором кричу,
  • И веселый манер, на котором шучу…
  • Даже если сулят золотую парчу
  • Или порчу грозят напустить — не хочу, —
  • На ослабленном нерве я не зазвучу —
  • Я уж свой подтяну, подновлю, подвинчу!
  • Лучше я загуляю, запью, заторчу,
  • Все, что ночью кропаю, — в чаду растопчу,
  • Лучше голову песне своей откручу, —
  • Но не буду скользить словно пыль по лучу!..
  • Если все-таки чашу испить мне судьба,
  • Если музыка с песней не слишком груба,
  • Если вдруг докажу, даже с пеной у рта, —
  • Я умру и скажу, что не все суета!

1978

Попытка самоубийства

  • Подшит крахмальный подворотничок
  • И наглухо застегнут китель серый —
  • И вот легли на спусковой крючок
  • Бескровные фаланги офицера.
  • Пора! Кто знает время сей поры?
  • Но вот она воистину близка:
  • О, как недолог жест от кобуры
  • До выбритого начисто виска!
  •    Движение закончилось, и сдуло
  •    С назначенной мишени волосок —
  •    С улыбкой Смерть уставилась из дула
  •    На аккуратно выбритый висок.
  • Виднелась сбоку поднятая бровь,
  • А рядом что-то билось и дрожало —
  • В виске еще не пущенная кровь
  • Пульсировала, то есть возражала.
  • И перед тем как ринуться посметь
  • От уха в мозг, наискосок к затылку, —
  • Вдруг загляделась пристальная Смерть
  • На жалкую взбесившуюся жилку…
  •    Промедлила она — и прогадала:
  •    Теперь обратно в кобуру ложись!
  •    Так Смерть впервые близко увидала
  •    С рожденья ненавидимую Жизнь.

<До 1978>

Памятник

  • Я при жизни был рослым и стройным,
  • Не боялся ни слова, ни пули
  • И в привычные рамки не лез, —
  • Но с тех пор, как считаюсь покойным,
  • Охромили меня и согнули,
  • К пьедесталу прибив ахиллес.
  • Не стряхнуть мне гранитного мяса
  • И не вытащить из постамента
  • Ахиллесову эту пяту,
  • И железные ребра каркаса
  • Мертво схвачены слоем цемента, —
  • Только судороги по хребту.
  • Я хвалился косою саженью —
  •    Нате смерьте! —
  • Я не знал, что подвергнусь суженью
  •    После смерти, —
  • Но в обычные рамки я всажен —
  •    Нá спор вбили,
  • А косую неровную сажень —
  •    Распрямили.
  • И с меня, когда взял я да умер,
  • Живо маску посмертную сняли
  • Расторопные члены семьи, —
  • И не знаю, кто их надоумил, —
  • Только с гипса вчистую стесали
  • Азиатские скулы мои.
  • Мне такое не мнилось, не снилось,
  • И считал я, что мне не грозило
  • Оказаться всех мертвых мертвей, —
  • Но поверхность на слепке лоснилась,
  • И могильною скукой сквозило
  • Из беззубой улыбки моей.
  • Я при жизни не клал тем, кто хищный,
  •    В пасти палец,
  • Подходившие с меркой обычной —
  •    Отступались, —
  • Но по снятии маски посмертной —
  •    Тут же в ванной —
  • Гробовщик подошел ко мне с меркой
  •    Деревянной…
  • А потом, по прошествии года, —
  • Как венец моего исправленья —
  • Крепко сбитый литой монумент
  • При огромном скопленье народа
  • Открывали под бодрое пенье, —
  • Под мое — с намагниченных лент.
  • Тишина надо мной раскололась —
  • Из динамиков хлынули звуки,
  • С крыш ударил направленный свет, —
  • Мой отчаяньем сорванный голос
  • Современные средства науки
  • Превратили в приятный фальцет.
  • Я немел, в покрывало упрятан, —
  •    Все там будем! —
  • Я орал в то же время кастратом
  •    В уши людям.
  • Саван сдернули — как я обужен,
  •    Нате смерьте! —
  • Неужели такой я вам нужен
  •    После смерти?!
  • Командора шаги злы и гулки.
  • Я решил: как во времени оном —
  • Не пройтись ли, по плитам звеня? —
  • И шарахнулись толпы в проулки,
  • Когда вырвал я ногу со стоном
  • И осыпались камни с меня.
  • Накренился я — гол, безобразен, —
  • Но и падая — вылез из кожи,
  • Дотянулся железной клюкой, —
  • И, когда уже грохнулся наземь,
  • Из разодранных рупоров все же
  • Прохрипел я похоже: «Живой!»

1973

Рис.3 Я не верю судьбе
Рис.4 Я не верю судьбе
Рис.5 Я не верю судьбе
Рис.6 Я не верю судьбе
Рис.7 Я не верю судьбе
Рис.8 Я не верю судьбе
Рис.9 Я не верю судьбе
Рис.10 Я не верю судьбе
Рис.11 Я не верю судьбе
1 Эта песня посвящена Ларисе Лужиной.
© BOOK 2025
Контакты для правообладателей
[email protected]