Избранная лирика
                    
Библиотечкаизбраннойлирики
ВЛАДИМИР
ФИРСОВ
Издательство ЦК ВЛКСМ
«Молодая гвардия»
1967
Р2
Ф62
Редакционная коллегия:
И. Грудев, Ю. Друнина,
С Наровчатов, В. Осипов,
Б. Ручьев, Я. Смеляков,
Н. Тихонов, Вас. Федоров
Фирсов Владимир Иванович
ИЗБРАННАЯ ЛИРИКА. М., «Молодая гвардия», 1967.
32 с. («Б-чка избранной лирики»)
Редактор И. Грудев
Художник А. Власова
Худож. редактор Н. Коробейников
Техн. редактор А. Захарова
Сдано в набор 6/V-1967 г. Подписано к печати 3/VIII-1967 г.
А01306. Формат 70×108 1/32. Бумага типографская № 3.
Печ. л 1(1,4). Уч.-изд. Л. 1,2. Тираж 132 000 экз. цена 12 коп.
Т. П. 1967 г., № 398. Зак. 938.
Типография изд-ва ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия»
Москва, А-30, Сущевская, 21
7–4–2
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
Составляя эту книгу, я намеренно отдал большее предпочтение тем лирическим стихам Владимира Фирсова, в которых наиболее полно, наиболее задушевно выражено чувство природы, чувство любви и красоты, таким как «Крыло зари смахнуло темноту…», «Зря не ревнуй…», «Я рассветной дорогой мимо речки иду…», «Время спать. Но я опять не сплю…». Присутствие этих стихов, на мой взгляд, расширит и оспорит то представление о поэте, которое пытается внушить критика. По ней Фирсов — поэт сугубо гражданской, точнее — полемическо-гражданской темы. Казалось бы, хорошо, что критика заметила чуть ли не главную черту его творчества, но, упуская из поля зрения стихи, названные мной выше, она с большой легкостью упрекает его в прямолинейности и прочих грехах, а между тем в лучших своих стихотворениях Вл. Фирсов тонов в наблюдениях жизни.
- Да, мы не замечаем красоту…
- Мы что-то ищем.
- Что? Не знаем сами.
- И смотрим, смотрим, смотрим
- За черту
- Той красоты,
- Что вечно рядом с нами.
Да, Владимир Фирсов полемичен. Даже в стихотворении о соловье, погибшем от удивления и восторга жизни, поэт сумел сказать: «Был соловей типичный ‟лакировщик”, поскольку он восторга не скрывал. Полемичность всегда была в лучших традициях русской классической и советской поэзии. Но полемика полемике рознь. Есть такая, что ее не поймешь, из-за чего сыр-бор разгорелся. А иной поэт придумает себе противника и спорит. Придуманного оппонента легко победить. Вл. Фирсову в подобной выдумке нужды не было. Казалось бы, споры носили литературный характер, но за ними стояли жизнь, и они получили широкий общественный резонанс. В свое время группа молодых поэтов начала выдвигать на первое место лирического героя-скептика, ошеломленного жизнью, а вернее, испугавшегося жизни. Вл. Фирсов был одним из тех молодых, кто встретил такого «героя» в штыки.
В связи с этим мне хочется сказать несколько слов о стихотворении «На родине», представляющем в этом сборнике стихи гражданской темы. Вот его содержание. Старый профессор, «расщепляющий атом», приехал в родную деревню погостить, потому и приехал, что его время идет к смерти. Но беспокоит старого профессора не смерть, а будущее науки. Прощаясь с мужиками, он говорит: «Сыновей, мужики, присылайте в науку. Мы без них пропадем, мужики!»
После таких жестоких слов легко заподозрить Вл. Фирсова, как это уже сделала критика, в пренебрежительном отношении к интеллигенции. Но торопиться с таким выводом не надо. Не случайно же при приеме в высшие учебные заведения нынче требуется трудовой стаж. Белоручки в науке не нужны, а старый профессор, видимо, повидал их достаточно.
Конечно, у поэта Вл. Фирсова есть и недостатки, но в данном случае в задачу входило представить его тем, чем он сегодня интересен. Поэт еще молод, и весь в развитии. Он родился незадолго до Отечественной войны и успел увидеть разоренную Смоленщину, успел увидеть того настоящего героя, который поднял ее из руин.
Вас. Федоров
***
- Неужели меня
- От дождя не укроет береза,
- Та береза,
- Которую я укрывал от мороза
- Старым дедовским ватником,
- Старым своим одеялом,
- Чтоб она выживала
- И вновь по весне оживала.
- Укрывал и не знал,
- Что она не боится мороза…
- Неужели меня
- От дождя не укроет береза?
- Мне нравилось размашистое пенье 
- Погибшего от песен соловья... 
- Он жил в каком-то диком удивленье, 
- Нисколько удивленья не тая. 
- В озвученной 
- И бесконечной шири, 
- Закрыв глаза, 
- Сидел среди ветвей. 
- Всему тому, 
- Что дважды два — четыре, 
- Душевно удивлялся соловей. 
- Все удивляло: 
- Озеро черемух, 
- И воздух, что от ландыша хмельной, 
- И первый взрыв полуденного грома, 
- Прошедшего над лесом, стороной. 
- Все удивляло: 
- И гнездо на ветке, 
- Где дом его, отечество, семья, — 
- Все это 
- Вместе с соловьихой верной 
- На песню подбивало соловья... 
- Со дна ручьев 
- Восходит вдохновенье. 
- Рождающее реки и моря. 
- Так песня началась — 
- От удивленья, 
- От неба, где затеплилась заря, 
- От тишины, 
- От задремавшей рощи, 
- От ветерка, что по ветвям сновал ... 
- Был соловей типичный «лакировщик», 
- Поскольку он восторга не скрывал, 
- Поскольку он не каркал, как ворона, 
- Молчал всю зиму в дальней стороне. 
- Дыхание ручьев 
- И говор грома 
- Он сохранил для песен о весне. 
- И пел певец! 
- И все казалось — мало. 
- Он голоса и песен не жалел. 
- Все соловья в природе понимало, 
- Все соловья на песню поднимало, 
- И он от удивления 
- Шалел! 
- Но, видно, от избытка вдохновенья 
- Не выдержало сердце у певца. 
- И смерть к нему пришла, 
- Как удивленье, 
- Забыв о том, что жизни нет конца. 
1964
- Когда душа перерастает в слово 
- И это слово 
- Начинает жить, 
- Не будьте же к нему весьма суровы 
- И не спешите 
- Скорый суд вершить. 
- Пускай звучит не так, как бы хотелось! 
- Вам надобно понять его суметь. 
- У слова есть 
- Рождение 
- И зрелость, 
- Бессмертие 
- И подлинная смерть. 
- И я живу, понять его стараясь, 
- И постигаю слова торжество, 
- К его бессмертью не питая зависть 
- И не глумясь над смертностью его. 
- И, поклоняясь 
- Неподвластным тленью 
- Словам всепотрясения основ, 
- Я вижу душ высокое горенье 
- В звучанье 
- Даже самых смертных слов. 
1967
На родине
- Мы и люди, и боги, 
- Стерегущие эти края. 
- Не дымком самокруток, 
- А дымом эпохи 
- Закурила деревня моя. 
- Было грустно когда-то. 
- Не приходится нынче грустить, 
- Седовласый профессор, 
- Расщепляющий атом, 
- Приезжает к родне погостить. 
- И, тряхнув стариною, 
- Допьяна напоив полсела, 
- Сядет весело в сани 
- И снежной летит целиною 
- Молодецки: 
-  — Была не была!.. 
- А потом за ответным 
- Угощением 
- Вечер пройдет. 
- Щуря очи хитро 
- От неяркого света, 
- Старина разговор заведет. 
- Как, мол, дети? 
- Как внуки? 
- Ровесников спросит. 
- И вдруг: 
-  — Жаль, что вас, мужики, 
- Не хватает в науке! — 
- Скажет доктор наук. 
- А народ посмеется. 
- Наполнит стаканы народ. 
- И заметит профессор, 
- Что весело пьется, 
- И украдкой о чем-то вздохнет. 
- И умолкнет. 
- Ни слова. 
- Лишь будет очки протирать. 
- После молвит: 
-  — Придется ли свидеться, 
- Выпьем ли снова? — 
- Будто время, пора умирать. 
- Загрустит 
- Не о смерти. 
- Скорее — наоборот. 
-  — Да, не сладко в науке бывает, 
- Поверьте. 
- Но и ваша работа — не мед. — 
- И, пожав на прощанье каждому руку, 
- Скажет голосом, полным тоски: 
-  — Сыновей, мужики, присылайте... 
- В науку. 
- Мы без них пропадем, мужики!
***
- Прохладный запах розовой сирени
- Уводит в мир, далекий от стихов…
- Я прислонюсь
- К теплу твоих коленей
- И не проснусь
- До первых петухов.
- Мир соловью с его страдой весенней,
- Мир тишине полей и городов!
- Твои колени
- Пахнут свежим сеном
- И первым медом полевых цветов.
- Вот видишь, вновь заговорил стихами,
- Не потому, что соловей поет:
- Ты вся –
- Весна,
- Ты вся – мое дыханье,
- Тепло мое, желание мое!
- Вот и рассвет, просторы оглашая,
- Зовет меня, приблизившись к мечте,
- Писать,
- Стихи с волненьем посвящая
- Твоей высокой русской красоте.
Полдень
- Был полдень сух 
- И безмятежно светел.
- Дремали клёны в сонной тишине.
- И вдруг нежданно
- Навалился ветер,
- И кринки загудели на плетне.
- Запел плетень.
- И это было гимном
- Языческому шествию грозы.
- И пыль кружилась над дорогой дымно,
- И звонко бились рыжие овсы.
- И с первой каплей,
- С первым громом —
- Ливень
- Ударил в огороды и сады.
- Почти неуловимый запах лилий
- На землю опустился с высоты.
- И было видно,
- Как ручьи бежали,
- Скликая непоседливых ребят,
- Как у стогов
- Пугливо кони ржали
- И прятали под брюхо жеребят.
- Но как-то сразу стало тихо-тихо,
- Как будто и ни ливня, ни грозы.
- Над снегом зацветающей гречихи
- Остыли грома гневные басы.
- Молчали вербы, и молчали клёны
- И радуга,
- Упавшая в Десну,
- Глядела как-то очень удивлённо
- На пахнущую небом тишину.
***
- Я рассветной дорогою
- Мимо речки иду.
- И последнюю 
- Трогаю
- В белом небе звезду.
- Скоро солнце проклюнется
- Из скорлупки зари.
- Над рекой,
- Как над улицей,
- Пролетят сизари.
- Входит облако в облако
- И плывет надо мной,
- Отражается в омуте
- Заревой стороной.
- Прячет белые лилии
- Тростниковая дрожь.
- Я не жду тебя, милая,
- Знаю — ты не придешь.
- Что поделать!
- Невесело…
- И, встречая зарю,
- Одеянье невестино
- Я березке дарю.
- А колечко, 
- Что милая
- Подарила в саду,
- Я на чашечку лилии
- Осторожно кладу.
- Пусть играет,
- Качается
- На рассветной волне.
- Речка с небом венчается,
- Благодарная мне.
- Но и там,
- Вдалеке,
- Будет видеться речка
- С кольцом на руке.
***
- Зря не ревнуй. 
- Не надо мучиться, 
- Ведь ревность жизнь не облегчит. 
- Еще не родилась разлучница, 
- Что нас с тобою разлучит. 
- Ты знай 
- И помни эту истину: 
- Мы не разлучимся, 
- Пока 
- Друг друга согревают искренне 
- Два сердца — два материка. 
- Ты знай о том, 
- Что понапрасну я 
- Не тратил нежности запас, 
- И хорошо, 
- Что есть неясное, 
- Невысказанное у нас. 
- Еще не высказано многое. 
- Еще все беды впереди. 
- И не ясна еще дорога та, 
- Которой нам с тобой идти. 
- А впереди — 
- То зори светлые, 
- То грозовые облака. 
- И наши думы заповедные 
- Земле ясны наверняка. 
- Земле понятно птичье пение 
- И ранний шорох тростников. 
- Понятно ей 
- Сердцебиение 
- Двух крошечных материков. 
- На ней влюбленные встречаются. 
- По ней идут, 
- Как мы теперь. 
- На ней, бывает, разлучаются, 
- Да только ты тому не верь. 
- Зачем тебе сомненьем мучиться, 
- От ревности сходить с ума? 
- Земля 
- Не вынесет разлучницы, 
- Пока не разлучит 
- Сама. 
1965
Чувство родины
- Родина, суровая и милая, 
- Помнит все жестокие бои... 
- Вырастают рощи над могилами, 
- Славят жизнь по рощам соловьи. 
- Что грозы железная мелодия, 
- Радость или горькая нужда?! 
- Все проходит. 
- Остается — Родина, 
- То, что не изменит никогда. 
- С ней живут, 
- Любя, страдая, радуясь, 
- Падая и поднимаясь ввысь. 
- Над грозою 
- Торжествует радуга, 
- А над смертью 
- Торжествует жизнь! 
- Медленно история листается, 
- Летописный тяжелеет слог. 
- Все стареет. 
- Родина — не старится, 
- Не пускает старость на порог. 
- Мы прошли столетия с Россиею 
- От сохи до звездного крыла. 
- А взгляни — 
- Все то же небо синее, 
- И над Волгой та же тень орла. 
- Те же травы к солнцу поднимаются, 
- Так же розов неотцветший сад, 
- Так же любят, и с любовью маются, 
- И страдают, как века назад. 
- И еще немало будет пройдено, 
- Коль зовут в грядущее пути. 
- Но светлей и чище чувства Родины 
- Людям никогда не обрести. 
- С этим чувством человек рождается, 
- С ним живет и умирает с ним. 
- Все пройдет. 
- А Родина — останется. 
- Если мы то чувство сохраним. 
1967
***
- Время спать. 
- Но я опять не сплю... 
- Свет луны за окнами струится. 
- Не лунатик я 
- И не люблю 
- Этот свет с глазами мертвой птицы. 
- Выхожу из дома 
- И бреду 
- В снежное, полночное, лесное. 
- Ах, луна! 
- Ты снова надо мною 
- Заслоняешь дальнюю звезду. 
- Звездочка-малышка! 
- Не печалясь, 
- Подожди немного, 
- И луна 
- Поплывет, 
- Как парусник, качаясь, 
- И опять ты будешь мне видна. 
- Снова будешь весело лучиться 
- И гореть в космической дали. 
- Знаю, 
- Было нелегко пробиться, 
- Дотянуться светом 
- До Земли... 
- Мне ведь тоже было трудно: 
- Голод 
- В раннем детстве, 
- В юности — нужда. 
- Я с тобой в сравненье очень молод. 
- Только знаю — это не беда. 
- Не беда, что многим не потрафил, 
- Что воюю, 
- Как и воевал. 
- Лишь бы звезды трудных биографий 
- Мертвый свет луны не затмевал. 
1964
Ясное утро
- Дымы
- Уходят кверху,
- И в ясном небе синем
- Они стоят, как вехи,
- Над селами России.
- Они стоят, не дрогнув.
- В любое время года
- Они взлетают ровно,
- Когда ясна погода.
- И замирают гордо.
- Зарю оповещая
- И суетливый город
- Спокойствием смущая.
- Когда ж на небе тучи
- И ветер дышит громом –
- Ракитою плакучей
- Дымы
- Над каждым домом.
- Но так или иначе,
- Переживая немо,
- Они свое отплачут
- И снова смотрят в небо.
- И, зорьку окликай,
- Синеют в небе синем.
- И прямота такая
- Сродни тебе, Россия.
- Стоят дымы,
- Как вехи,
- Как флаги на парадах.
- Они поднялись кверху
- Не для того,
- Чтоб падать!..
- Стоят дымы, как вехи,
- Как флаги на парадах.
- Они легко взлетают
- В любое время года,
- И жаль, что прямота их
- Зависит от погоды.
Монастырь в Дахау
- Еще живет войны дыханье,
- Еще стоят, крича, кресты…
- А в бывшем лагере,
- В Дахау,
- Возводят женский монастырь.
- Расчетливо и пунктуально…
- Во искупление грехов
- Здесь
- Вместо камер
- Будут спальни
- Невест, не знавших женихов.
- Здесь будут истово молиться
- Над кровью проклятой земли.
- Здесь будут прощены
- Убийцы,
- Что от возмездия ушли,
- И будет
- Тень креста
- Качаться
- Над страшным криком мертвых плит,
- И будет многое прощаться
- В елейном шепоте молитв…
- Все станет буднично, законно,
- Не то, что двадцать лет назад.
- Туристы
- Будут умиленно
- Глядеть монахиням в глаза,
- Читать на лицах состраданье,
- О гуманизме говоря,
- И жертвовать
- На содержанье
- Модерного монастыря.
- Лампады,
- Крестики,
- Иконы…
- Но стоны мертвых
- Будут жить.
- Елейным словом,
- Сладким звоном
- Их не удастся заглушить.
- Они, как птицы, будут биться
- Над сталью вздыбленных ракет,
- Напоминая, что
- Убийцам
- Прощенья не было и нет!
Сыновняя верность
- И мне бы, я знаю, хватило
- Несколько граммов свинца,
- Чтоб встала моя могила
- Вровень
- С могилой отца.
- Чтоб клена багровое знамя
- Гудело
- Осенней порой,
- Чтоб солнце не гасло
- Над нами –
- Над батей и надо мной.
- Чтоб видели росные травы,
- Как сын
- Неразлучно с отцом
- По звездным бредет переправам,
- Усыпанным вражьим свинцом…
- Но я опоздал народиться.
- А он не торопится,
- Ждет –
- Тот самый,
- Что станет убийцей,
- Когда ему время придет.
- Мы с ним одногодки, к примеру.
- Но разных отцов сыновья.
- И он
- Ненавидит ту веру,
- В которую верую я.
- И это бы ладно!
- Однако,
- Он, верный заветам отца,
- Малюя фашистские знаки,
- Уже не скрывает лица.
- Уже с откровеньем недетским
- Меня он берет на прицел
- За то,
- Что я русский,
- Советский,
- За то,
- Что, как видите, цел.
- За то,
- Что я жизнь понимаю,
- За то,
- Что я предан Стране
- И знамя отца поднимаю,
- И знаю,
- Что я – на войне.
Сады
- Все деревня забывает —
- Горе горькое,
- Нужду,
- Будто весело срывает
- Груши-яблоки в саду.
- Будто не было печали,
- Той непрошенной беды,
- Будто вовсе
- Не дичали
- И не падали
- Сады,
- Будто бы она не знает,
- Сколько лет прошло с тех пор,
- Как, усталости не зная,
- По садам гулял топор.
- А топор
- Нещадно рушил
- Эдакую красоту!
- Были яблони и груши
- С ароматом за версту…
- Все деревня забывает,
- Было —
- Поросло быльем…
- Нынче снова вызревают
- Яблоки в саду моем.
- Нынче снова озорует,
- Подрастая, ребятня
- И, конечно же, ворует
- Яблоки и у меня.
- И, как солнце в чистом небе,
- Мне понятна эта страсть.
- Мне же в детстве было негде
- Даже яблока украсть.
- При усадьбах было пусто.
- Только кустики видны,
- Только редька
- Да капуста —
- Как над речкой валуны.
- Все деревня забывает
- Горе горькое
- Нужду.
- Пусть ребята обрывают
- Груши-яблоки в саду.
- Благодарные деревья
- Тянут ветви за плетни.
- И гладят глаза деревни
- По-иному
- В наши дни.
***
- Обледенелый сруб колодца, 
- Журавль простуженно скрипит, 
- Зима смеется, 
- Сердце бьется, 
- Бадья обратно подается, 
- И колкий снег 
- Глаза слепит... 
- Жены своей не опасаясь, 
- Приникнет не один к окну: 
- Сугробов ведрами касаясь, 
- Идешь, 
- Красивая на зависть, 
- И гордо ждешь свою весну. 
1960
Гусляры
- В небе пасмурно-синем 
- Крик гусей замирает. 
- На далекой Псковщине 
- Гусляры вымирают. 
- Тонут 
- Белые гуси, 
- Улетают на юг. 
- Стонут 
- Звонкие гусли, 
- Отвыкают от рук. 
- Горечь вечной разлуки, 
- Свист 
- Осенних ветров. 
- И беспомощней руки 
- У глухих гусляров... 
- Ой вы, белые гуси! 
- Возвращайтесь назад... 
- Стонут звонкие гусли 
- И тревожно молчат. 
- Даже в озере Ильмень 
- Далеко-глубоко 
- Под мятежною стынью 
- Дремлют гусли Садко. 
- Ночью звездной и лунной 
- В угрюмой тиши 
- Пробегают 
- По струнам 
- Пугливо 
- Ерши... 
- Ну-ка, звону поддай-ка!.. 
- Но, спускаясь с высот, 
- И луна 
- Балалайкой 
- Безголосой плывет. 
1959
В весеннем лесу
Л. М. Леонову
- Все реже копны можжевельника,
- И все печальней гул берез.
- Росинки в поредевших ельниках
- Уже скользят подобьем слез.
- О тишины недоумение!
- Умолки птичьи голоса.
- Лесного жаворонка пение
- Не потревожит небеса.
- Над редколесьем, над туманами
- Не хоркнет вальдшнеп в тишине.
- Молчит над сонными полянами
- Тетеревиный гимн весне.
- Глядит природа удивленная
- На человечьих рук дары:
- Ложатся на траву зеленую
- Гитары, 
- Ружья,
- Топоры.
- Костры полощутся над соснами,
- По белизне берез снуют.
- И вымирают травы росные
- И пьяно
- Топоры поют!
- Под молодым, но грустным месяцем
- Хрипит транзистор тяжело.
- И у палаток тускло светится
- Бутылок битое стекло.
- И, глухо шаркая подошвами,
- Карманной мелочью звеня,
- Танцуют мальчики дотошные,
- Про нежность девочкам бубня.
- Ты погляди, земля, внимательно
- В настрой пустеющей души.
- Какие же отцы и матери
- Из них получатся,
- Скажи!
- Порастерявши совесть по лесу,
- Их тени движутся в туман.
- И на заре
- Электропоездом
- Они уедут по домам…
- И забывают песни дивные,
- Теряя птичьи голоса,
- Уже почти декоративные
- Великорусские леса.
- Лед на реках растает, 
- Прилетят журавли. 
- А пока 
- Далеки от родимой земли 
- Журавлиные стаи. 
- Горделивые птицы, 
- Мне без вас нелегко, 
- Я устал от разлуки, 
- Будто сам далеко, 
- Будто сам за границей. 
- Будто мне до России 
- Не дойти никогда, 
- Не услышать, 
- Как тихо поют провода 
- В бесконечности синей. 
- Не увидеть весною 
- Пробужденья земли... 
- Но не вы виноваты во всем, 
- Журавли, 
- Что случилось со мною. 
- А случилось такое, 
- Что и осень прошла, 
- И зима 
- Распластала два белых крыла 
- Над российским покоем. 
- И метель загуляла 
- На могилах ребят, 
- Что в бессмертной земле, 
- Как в бессмертии, спят, 
- Хоть и пожили мало. 
- Вы над ними, живыми, 
- Пролетали века. 
- И шептали их губы 
- Наверняка 
- Ваше трубное имя. 
- С вами парни прощались, 
- И за землю свою 
- Умирали они 
- В справедливом бою, 
- Чтобы вы возвращались. 
- Чтобы вы, прилетая, 
- Знали, как я живу. 
- Ведь за них 
- Я обязан глядеть в синеву, 
- Ваш прилет ожидая. 
- Ведь за них я обязан 
- Домечтать, долюбить. 
- Я поклялся ребятам, 
- Что мне не забыть 
- Все, чем с Родиной связан. 
- Вот и грустно: а может, 
- Я живу — да не так. 
- Может, жизнь моя стоит 
- Пустяшный пятак, 
- Никого не тревожит? 
- Может, я не осилю, 
- Может, не устою? 
- Может, дрогну — случись — 
- В справедливом бою 
- За свободу России? 
- Прочь, сомненье слепое! 
- Все еще впереди: 
- И бои, и утраты, 
- И снега, и дожди — 
- В жизни нету покоя! 
- Боль России со мною... 
- Не беда, что сейчас 
- Журавли далеко улетели 
- От нас — 
- Возвратятся весною. 
- Не навеки в разлуке... 
- А наступит весна, 
- Журавлиная клинопись 
- Станет ясна — 
- К ней потянутся руки. 
- К ней потянутся руки — 
- Сотни, тысячи рук!.. 
- Журавли, 
- Человек устает от разлук, 
- Значит, 
- Помнит разлуки! 
1967
Книги Владимира Фирсова
(Библиографическая справка)
Березовый рассвет. М., изд-во «Советский писатель», 1959.
Вдали от тебя. М., изд-во «Молодая гвардия», 1961.
Зеленое эхо. М., изд-во «Советская Россия», 1962.
Память. М., изд-во «Правда» — библиотечка «Огонька», 1963.
Преданность. М., изд-во «Московский рабочий», 1964.
Горицвет. М., изд-во «Молодая гвардия», 1965.
Рябиновый пожар. М., изд-во «Советский писатель», 1966.