Поэма о сонце
«Там, где кисельные берега…»
Дочке
- там, где кисельные берега,
- там, где реки из молока,
- сонце встанет высоко,
- запоется легко, легко.
- там, где вырос деревяный лес,
- там, где заяц под кустик влез,
- волк не страшен в утренний час
- для детских твоих глаз.
- с малюткой мамой за цветами пойдешь,
- в охапке розовые цветы принесешь,
- скажешь папе: «папа, на! –
- я с мамой, я не одна».
Поэма о сонце
- было просто и удобопонятно –
- где открытая сцена
- и публики рой,
- музыкант зажегся пламенем необъятным,
- ему далекое чудилось за его игрой.
- а когда уже нечего было бить в тарелки
- корнет-а-пистон не запел вновь,
- дрогнуло сердце земное, мелкое,
- как от пощечины твоей, любовь!
- музыкант, вдохновленный нестерпимо,
- кинул тарелку медную
- где небо раскалено –
- пусть это будет
- тысяча первое
- имя,
- что сонцу уже дано! –
- сонце! не тебя ли славили
- в своей молитве пророки,
- не тебя ли в боги
- поставили
- и сетями словили?
- но смеешься над всеми путами,
- идешь путями
- крутыми,
- даже мгновенными минутами
- не выпытать
- твоего имени!
- всегда в голубом пространстве,
- Господняго боясь кнута,
- летишь каким то неистовым танцем,
- желтая тарелка вскинутая.
- а город на тебя не смотрит,
- он занят собой очень. –
- красные пришли дни,
- красные ночи.
- переполненных площадей
- гранит
- тащит людей
- тысячи сотен
- взбунтовалась солдатская земля
- кто против, а кто за.
- город вооружился.
- идет рота солдат.
- рабочие несут красный флаг,
- бухает пушка, как набат,
- как в доски гвоздики
- вбивает пулемет «пак, пак».
- «слушайте наш голос,
- растущий сквозь улиц крик,
- взрывчатый, как сама свобода!
- мы, мальчики с бумагопрядильных фабрик,
- мы, плавильщики оружейного завода,
- и мы, пулеметчики первой роты.
- и мы, крестьяне
- и мы,
- мы,
- выпущенные из тысячелетней тюрьмы,
- требуем последняго переворота!»
- «слушайте и наш голос,
- хриплый под подушкой времени,
- мы – культурная буржуазия;
- почти не осталось в нас
- белого мужского семени,
- а вы надвинулись,
- как разоренная Азия. –
- нашей партьи мало вам разве?
- в ней два превосходных слова
- народ, свобода,
- звучат, хотя и не слишком ново,
- зато, как какая нибудь ода!
- всегда одинаково свободно,
- для всех одно и тоже,
- Сонце!
- ты летишь и сегодня,
- смелое, Божее.
- даже у самых черствых,
- у тех, что никогда не трепетали,
- несколько осколков жестких,
- как сердца у подростков
- растаяли.
- уже запуталось в деревьях высоких
- заплел паутинку золотой паучек,
- маленькое!
- ты согреешь наш город
- сто крыший, тысячеокий,
- как восем каштановых почек.
- скошенная улица поет «свобода!»
- как губами чмокает пулемет,
- пусть и меня берет
- поток моего народа!
- становитесь
- под красный флаг,
- Коля, Машенька, Витя,
- прошлое, как дворцы, спалите,
- а если не знаете как, –
- у сонца спросите!
- у города – веселой харчевни –
- асфальты тихи всегда.
- над набережной предвечерней,
- кажется, простоишь года.
- откажись от всего что было.
- высокому сонцу
- отдай сердце.
- когда придет время
- лечь в могилу
- ты будешь знать как тебе одеться
- а покаместь сонце научит
- работать
- радоваться
- и петь.
- лови же всякий солнечный лучик,
- стремящийся улететь!
- вам женщины и девушки
- тщедушный,
- одетые. как куклы, всегда –
- и вас, обезьянок города,
- переделает сонце не душное,
- золотое сонце. Да!
- вы, идущия
- походкой шатающей,
- узкоплечия Венеры Невы,
- с каким трудом вы теперь тащите
- вашей шубки мех
- темнокоричневый.
- на шляпе зеленая птица,
- а губы не те,
- что могут
- в милого
- впиться –
- только презрительно кривите.
- сломанных пальцев белизна,
- под которой не видна кровь
- о! какая печальная тризна,
- когда играете в любовь!..
- брызнет
- зеленый полдень,
- сквозь платье прожжет вас гонце
- верьте! настанет день,
- чтоб сделать смуглее бронзы
- вас
- и резин сильней!
- тогда и я, вдохновитель мира,
- поправлю шляпу,
- вскину на плечи котомку. –
- чтоб и последняго кумира
- не оставить потомкам,
- снова отыщу мой посох,
- пойду на мою реку,
- как другие уходят к сохам,
- а рабочие к своему станку.
«Я люблю мосты перекидывать…»
- я люблю мосты перекидывать
- через весенние реки,
- чтобы грызущему орехи
- было б с чего от радости подпрыгивать.
- на каком то дрянном суку
- сохнут его панталоны,
- а он на траве зеленой
- поднял смуглую руку.
Петроград. Март 17 г.
«Заплаканные глаза, серые…»
- заплаканные глаза, серые,
- за тонкими стрелами ресниц твоих,
- а я – поэт,
- иду, улыбаясь,
- волную песнями.
- запах сырого прибоя,
- а может быть, военного училища, –
- слышу,
- бьют в барабан.
- вижу – на сонце блестят штыки вычищенные.
- мне бы только на тот берег зеленый,
- узкие деревца обнять,
- вдохнуть воздух гор!
- переплыть желтую Куру, что-ли?
- или песней перелететь туда?
«Не встало с востока темное сонце…»
- не встало с востока темное сонце,
- но вечера после приходит влажная ночь,
- ты же со мною навеки будешь,
- легкой походкой по улицам сердца идя.
- ты ль полюбила хмурое небо души моей? –
- нет! это я
- тонкой рукою зажал
- сухую песчинку Божьяго сада.
- бледная ручка мне на рукав легла.
- Боже! прикажешь какой мне подвиг свершить?
- ночь просижу над кроваткой любимой, –
- камни таскать смогу
- слабой моей спиной.
«Нестерпимо синия реки…»
- нестерпимо синия реки
- на зелени этих лугов –
- так над глазами подымутся веки,
- когда сердце пронзит любовь.
- ты твердишь о душистом боре,
- думаешь я не видал шоссе,
- не гулял, когда волнуется пшеницы море,
- босиком по утренней росе.
- но лето смуглых деревень
- меня не очарует ныне:
- предпочитаю сочной дыне
- весенних улиц дребедень.
«На обоях плоские лошадки…»
- на обоях плоские лошадки
- говорят, говорят:
- наши дни летят, но дни не кратки –
- долгий ряд, долгий ряд.
- отчего узор цветов печатных
- не в людей, не в людей,
- не поймет нас гладких и приятных
- лошадей, лошадей?
- завиток оранжевый узора.
- он поймет, он поймет! –
- я не слышу больше разговора
- милой Мод, милой Мод.
- запах мяты и губной помадки,
- – прежний круг, прежний круг! –
- мне остались рыжия перчатки
- с милых рук, милых рук.
«Не легко трехпалубное судно…»
- не легко трехпалубное судно.
- с якорей ему рвануться трудно,
- стоит тяжелый битюг –
- сразу хочет на север и на юг.
- заскрипели канаты.
- песенку запели,
- двинулось с середине апреля.
- коричневый пускает дым.
- гнется море под ним.
- путешествовать к чудесным странам
- мне на пароходе странном.
- прощай, далеких долинок пух! –
- старшим штурманом стал пастух.
Прощанье с Петроградом
- нет! нет! но надо, надо
- сказать последнее прости
- и, выехав из Петрограда,
- навеки сердце унести.
- мы растеряли чувства разом
- на поскользнувшейся площадке,
- когда моргнул нам поезд шаткий
- своим зловещим, желтым глазом.
- не страшен пятидневный путь
- и встречных станций суматоха:
- мы их поборим как нибудь
- ценой подавленного «оха».
- друзей запомним разговор,
- запрем мы сердце на запор. –
- но кто нас выучит поплакать
- когда повсюду эта слякоть?..
- на утро ветер слижет лужи,
- чтоб поражала синева,
- и снова стянется потуже
- меж набережными Нева.
- но туфель твой не станет резче,
- от блеска солнечного мокрый,
- твой желтый зонтик не расплещет
- по Невскому немного охры.
- а вечером в кругу друзей
- мы папироску не закурим,
- затем, что вечно балагурим
- и жизнью платимся своей.
«Не правда ль, зло непоправимо…»
- не правда ль, зло непоправимо
- и нам любезна тишина? –
- но больно, вспомнив у окна
- твое коротенькое имя.
- какая странная игра,
- когда нам дарят, будто в шутку,
- не жизнь, а грустную минутку,
- верней – жестокое «пора».
- покойно спи. В твой милый гробик
- кладем цветы у детских плечь,
- что-б было мягче в землю леч,
- чтоб оттенить твой мертвый лобик.
- каким пустынным стал наш дом,
- но ждем, но верим – не на-вечно:
- здесь ты не встретишься, конечно,
- там – мы тебя опять найдем.
