Полное собрание стихотворений
Юношеские стихотворения, не опубликованные при жизни Сергея Есенина
ПОЭТ
- Он бледен. Мыслит страшный путь.
- В его душе живут виденья.
- Ударом жизни вбита грудь,
- А щеки выпили сомненья.
- Клоками сбиты волоса,
- Чело высокое в морщинах,
- Но ясных грез его краса
- Горит в продуманных картинах.
- Сидит он в тесном чердаке,
- Огарок свечки режет взоры,
- А карандаш в его руке
- Ведет с ним тайно разговоры.
- Он пишет песню грустных дум,
- Он ловит сердцем тень былого.
- И этот шум… душевный шум…
- Снесет он завтра за целковый.
НОЧЬ
- Усталый день склонился к ночи,
- Затихла шумная волна,
- Погасло солнце, и над миром
- Плывет задумчиво луна.
- Долина тихая внимает
- Журчанью мирного ручья.
- И темный лес, склоняся, дремлет
- Под звуки песен соловья.
- Внимая песням, с берегами,
- Ласкаясь, шепчется река.
- И тихо слышится над нею
- Веселый шелест тростника.
ЗВЕЗДЫ
- Звездочки ясные, звезды высокие!
- Что вы храните в себе, что скрываете?
- Звезды, таящие мысли глубокие,
- Силой какою вы душу пленяете?
- Частые звездочки, звездочки тесные!
- Что в вас прекрасного, что в вас могучего?
- Чем увлекаете, звезды небесные,
- Силу великую знания жгучего?
- И почему так, когда вы сияете,
- Маните в небо, в объятья широкие?
- Смотрите нежно так, сердце ласкаете,
- Звезды небесные, звезды далекие!
И. Д. РУДИНСКОМУ
- Солнца луч золотой
- Бросил искру свою
- И своей теплотой
- Согрел душу мою.
- И надежда в груди
- Затаилась моей;
- Что-то жду впереди
- От грядущих я дней.
- Оживило тепло,
- Озарил меня свет.
- Я забыл, что прошло
- И чего во мне нет.
- Загорелася кровь
- Жарче дня и огня.
- И светло и тепло
- На душе у меня.
- Чувства полны добра,
- Сердце бьется сильней.
- Оживил меня луч
- Теплотою своей.
- Я с любовью иду
- На указанный путь,
- И от мук и тревог
- Не волнуется грудь.
ВОСПОМИНАНИЕ
- За окном, у ворот
- Вьюга завывает,
- А на печке старик
- Юность вспоминает.
- «Эх, была-де пора,
- Жил, тоски не зная,
- Лишь кутил да гулял,
- Песни распевая.
- А теперь что за жизнь?
- В тоске изнываю
- И порой о тех днях
- С грустью вспоминаю.
- Погулял на веку,
- Говорят, довольно.
- Размахнуть старину
- Не дают раздолья.
- Полно, дескать, старик,
- Не дури ты много,
- Твой конец не велик,
- Жизнь твоя у гроба.
- Ну и что ж, покорюсь,—
- Видно, моя доля.
- Придет им тоже час
- Старческого горя».
- За окном, у ворот
- Вьюга завывает,
- А на печке старик
- С грустью засыпает.
МОЯ ЖИЗНЬ
- Будто жизнь на страданья моя обречёна;
- Горе вместе с тоской заградили мне путь;
- Будто с радостью жизнь навсегда разлучёна,
- От тоски и от ран истомилася грудь.
- Будто в жизни мне выпал страданья удел;
- Незавидная мне в жизни выпала доля.
- Уж и так в жизни много всего я терпел,
- Изнывает душа от тоски и от горя.
- Даль туманная радость и счастье сулит,
- А дойду — только слышатся вздохи да слезы.
- Вдруг наступит гроза, сильный гром загремит
- И разрушит волшебные, сладкие грезы.
- Догадался и понял я жизни обман,
- Не ропщу на свою незавидную долю.
- Не страдает душа от тоски и от ран,
- Не поможет никто ни страданьям, ни горю.
ЧТО ПРОШЛО — НЕ ВЕРНУТЬ
- Не вернуть мне ту ночку прохладную,
- Не видать мне подруги своей,
- Не слыхать мне ту песню отрадную,
- Что в саду распевал соловей!
- Унеслася та ночка весенняя,
- Ей не скажешь: «Вернись, подожди».
- Наступила погода осенняя,
- Бесконечные льются дожди.
- Крепким сном спит в могиле подруга,
- Схороня в своем сердце любовь.
- Не разбудит осенняя вьюга
- Крепкий сон, не взволнует и кровь.
- И замолкла та песнь соловьиная,
- За моря соловей улетел,
- Не звучит уже более, сильная,
- Что он ночкой прохладною пел.
- Пролетели и радости милые,
- Что испытывал в жизни тогда.
- На душе уже чувства остылые.
- Что прошло — не вернуть никогда.
НОЧЬ
- Тихо дремлет река.
- Темный бор не шумит.
- Соловей не поет
- И дергач не кричит.
- Ночь. Вокруг тишина.
- Ручеек лишь журчит.
- Своим блеском луна
- Все вокруг серебрит.
- Серебрится река.
- Серебрится ручей.
- Серебрится трава
- Орошенных степей.
- Ночь. Вокруг тишина.
- В природе все спит.
- Своим блеском луна
- Все вокруг серебрит.
ВОСХОД СОЛНЦА
- Загорелась зорька красная
- В небе темно-голубом,
- Полоса явилась ясная
- В своем блеске золотом.
- Лучи солнышка высоко
- Отразили в небе свет.
- И рассыпались далеко
- От них новые в ответ.
- Лучи ярко-золотые
- Осветили землю вдруг.
- Небеса уж голубые
- Расстилаются вокруг.
К ПОКОЙНИКУ
- Уж крышку туго закрывают,
- Чтоб ты не мог навеки встать,
- Землей холодной зарывают,
- Где лишь бесчувственные спят.
- Ты будешь нем на зов наш зычный,
- Когда сюда к тебе придем.
- И вместе с тем рукой привычной
- Тебе венков мы накладем.
- Венки те красотою будут,
- Могила будет в них сиять.
- Друзья тебя не позабудут
- И будут часто вспоминать.
- Покойся с миром, друг наш милый,
- И ожидай ты нас к себе.
- Мы перетерпим горе с силой,
- Быть может, скоро и придем к тебе.
ЗИМА
- Вот уж осень улетела
- И примчалася зима.
- Как на крыльях, прилетела
- Невидимо вдруг она.
- Вот морозы затрещали
- И сковали все пруды.
- И мальчишки закричали
- Ей «спасибо» за труды.
- Вот появилися узоры
- На стеклах дивной красоты.
- Все устремили свои взоры,
- Глядя на это. С высоты
- Снег падает, мелькает, вьется,
- Ложится белой пеленой.
- Вот солнце в облаках мигает,
- И иней на снегу сверкает.
ПЕСНЯ СТАРИКА РАЗБОЙНИКА
- Угасла молодость моя,
- Краса в лице завяла,
- И удали уж прежней нет,
- И силы — не бывало.
- Бывало, пятерых сшибал
- Я с ног своей дубиной,
- Теперь же хил и стар я стал
- И плачуся судьбиной.
- Бывало, песни распевал
- С утра до темной ночи,
- Теперь тоска меня сосет
- И грусть мне сердце точит.
- Когда-то я ведь был удал,
- Разбойничал и грабил,
- Теперь же хил и стар я стал,
- Все прежнее оставил.
БОЛЬНЫЕ ДУМЫ
* * *
- Нет сил ни петь и ни рыдать,
- Минуты горькие бывают,
- Готов все чувства изливать,
- И звуки сами набегают.
* * *
- Я ль виноват, что я поэт
- Тяжелых мук и горькой доли,
- Не по своей же стал я воле —
- Таким уж родился на свет.
- Я ль виноват, что жизнь мне не мила,
- И что я всех люблю и вместе ненавижу,
- И знаю о себе, чего еще не вижу,—
- Ведь этот дар мне муза принесла.
- Я знаю — в жизни счастья нет,
- Она есть бред, мечта души больной,
- И знаю — скучен всем напев унылый мой,
- Но я не виноват — такой уж я поэт.
ДУМЫ
- Думы печальные, думы глубокие,
- Горькие думы, думы тяжелые,
- Думы, от счастия вечно далекие,
- Спутники жизни моей невеселые!
- Думы — родители звуков мучения,
- Думы несчастные, думы холодные,
- Думы — источники слез огорчения,
- Вольные думы, думы свободные!
- Что вы терзаете грудь истомлённую,
- Что заграждаете путь вы мне мой?..
- Что возбуждаете силу сломлённую
- Вновь на борьбу с непроглядною тьмой?
- Не поддержать вам костра догоревшего,
- Искры потухшие… Поздно, бесплодные.
- Не исцелить сердца вам наболевшего,
- Думы больные, без жизни, холодные!
ЗВУКИ ПЕЧАЛИ
- Скучные песни, грустные звуки,
- Дайте свободно вздохнуть.
- Вы мне приносите тяжкие муки,
- Больно терзаете грудь.
- Дайте отрады, дайте покоя,
- Дайте мне крепко заснуть.
- Думы за думами смутного роя,
- Вы мне разбили мой путь.
- Смолкните, звуки — вестники горя,
- Слезы уж льются из глаз.
- Пусть успокоится горькая доля.
- Звуки! Мне грустно от вас!
- Звуки печали, скорбные звуки,
- Долго ль меня вам томить?
- Скоро ли кончатся тяжкие муки,
- Скоро ль спокойно мне жить?
СЛЕЗЫ
- Слезы… опять эти горькие слезы,
- Безотрадная грусть и печаль;
- Снова мрак… и разбитые грезы
- Унеслись в бесконечную даль.
- Что же дальше? Опять эти муки?
- Нет, довольно… Пора отдохнуть
- И забыть эти грустные звуки,
- Уж и так истомилася грудь.
- Кто поет там под сенью березы?
- Звуки будто знакомые мне —
- Это слезы опять… Это слезы
- И тоска по родной стороне.
- Но ведь я же на родине милой,
- А в слезах истомил свою грудь.
- Эх… лишь, видно, в холодной могиле
- Я забыться могу и заснуть.
* * *
- Не видать за туманною далью,
- Что там будет со мной впереди,
- Что там… счастье, иль веет печалью,
- Или отдых для бедной груди.
- Или эти седые туманы
- Снова будут печалить меня,
- Наносить сердцу скорбные раны
- И опять снова жечь без огня.
- Но сквозь сумрак в туманной дали́
- Загорается, вижу, заря;
- Это смерть для печальной земли,
- Это смерть, но покой для меня.
ВЬЮГА НА 26 АПРЕЛЯ 1912 г.
- Что тебе надобно, вьюга?
- Ты у окна завываешь,
- Сердце больное тревожишь,
- Грусть и печаль вызываешь.
- Прочь уходи поскорее,
- Дай мне забыться немного,
- Или не слышишь — я плачу,
- Каюсь в грехах перед Богом?
- Дай мне с горячей молитвой
- Слиться душою и силой.
- Весь я истратился духом,
- Скоро сокроюсь могилой.
- Пой ты тогда надо мною,
- Только сейчас удалися
- Или за грешную душу
- Вместе со мной помолися.
ПРЕБЫВАНИЕ В ШКОЛЕ
- Душно мне в этих холодных стенах,
- Сырость и мрак без просвета.
- Плесенью пахнет в печальных углах —
- Вот она, доля поэта.
- Видно, навек осужден я влачить
- Эти судьбы приговоры,
- Горькие слезы безропотно лить,
- Ими томить свои взоры.
- Нет, уже лучше тогда поскорей
- Пусть я иду до могилы,
- Только там я могу, и лишь в ней,
- Залечить все разбитые силы.
- Только и там я могу отдохнуть,
- Позабыть эти тяжкие муки,
- Только лишь там не волнуется грудь
- И не слышны печальные звуки.
ДАЛЕКАЯ ВЕСЕЛАЯ ПЕСНЯ
- Далеко-далеко от меня
- Кто-то весело песню поет.
- И хотел бы провторить ей я,
- Да разбитая грудь не дает.
- Тщетно рвется душа до нея,
- Ищет звуков подобных в груди,
- Потому что вся сила моя
- Истощилась еще впереди.
- Слишком рано я начал летать
- За мечтой идеала земли,
- Рано начал на счастье роптать,
- Разбираясь в прожитой дали.
- Рано пылкой душою своей
- Я искал себе мрачного дня
- И теперь не могу вторить ей,
- Потому что нет сил у меня.
МОИ МЕЧТЫ
- Мои мечты стремятся вдаль,
- Где слышны вопли и рыданья,
- Чужую разделить печаль
- И муки тяжкого страданья.
- Я там могу найти себе
- Отраду в жизни, упоенье,
- И там, наперекор судьбе,
- Искать я буду вдохновенья.
БРАТУ ЧЕЛОВЕКУ
- Тяжело и прискорбно мне видеть,
- Как мой брат погибает родной.
- И стараюсь я всех ненавидеть,
- Кто враждует с его тишиной.
- Посмотри, как он трудится в поле,
- Пашет твердую землю сохой,
- И послушай те песни про горе,
- Что поет он, идя бороздой.
- Или нет в тебе жалости нежной
- Ко страдальцу сохи с бороной?
- Видишь гибель ты сам неизбежной,
- А проходишь его стороной.
- Помоги же бороться с неволей,
- Залитою вином, и с нуждой!
- Иль не слышишь, он плачется долей
- В своей песне, идя бороздой?
ДЕРЕВЕНСКАЯ ИЗБЕНКА
- Ветхая избенка
- Горя и забот,
- Часто плачет вьюга
- У твоих ворот.
- Часто раздаются
- За твоей стеной
- Жалобы на бедность,
- Песни звук глухой.
- Все поют про горе,
- Про тяжелый гнет,
- Про нужду лихую
- И голодный год.
- Нет веселых песен
- Во стенах твоих,
- Потому что горе
- Заглушает их.
ОТОЙДИ ОТ ОКНА
- Не ходи ты ко мне под окно
- И зеленой травы не топчи;
- Я тебя разлюбила давно,
- Но не плачь, а спокойно молчи.
- Я жалею тебя всей душою,
- Что тебе до моей красоты?
- Почему не даешь мне покою
- И зачем так терзаешься ты?
- Все равно я не буду твоею,
- Я теперь не люблю никого,
- Не люблю, но тебя я жалею,
- Отойди от окна моего!
- Позабудь, что была я твоею,
- Что безумно любила тебя;
- Я теперь не люблю, а жалею —
- Отойди и не мучай себя!
ВЕСЕННИЙ ВЕЧЕР
- Тихо струится река серебристая
- В царстве вечернем зеленой весны.
- Солнце садится за горы лесистые,
- Рог золотой выплывает луны.
- Запад подернулся лентою розовой,
- Пахарь вернулся в избушку с полей,
- И за дорогою в чаще березовой
- Песню любви затянул соловей.
- Слушает ласково песни глубокие
- С запада розовой лентой заря.
- С нежностью смотрит на звезды далекие
- И улыбается небу земля.
* * *
- И надо мной звезда горит,
- Но тускло светится в тумане,
- И мне широкий путь лежит,
- Но он заросший весь в бурьяне.
- И мне весь свет улыбки шлет,
- Но только полные презренья,
- И мне судьба привет несет,
- Но слезы вместо утешенья.
ПОЭТ
- Не поэт, кто слов пророка
- Не желает заучить,
- Кто язвительно порока
- Не умеет обличить.
- Не поэт, кто сам боится,
- Чтобы сильных уязвить,
- Кто победою гордится,
- Может слабых устрашить.
- Не поэт и кто имеет
- К людям разную любовь,
- Кто за правду не умеет
- Проливать с врагами кровь.
- Тот поэт, врагов кто губит,
- Чья родная правда — мать,
- Кто людей как братьев любит
- И готов за них страдать.
- Он все сделает свободно,
- Что другие не могли.
- Он поэт, поэт народный,
- Он поэт родной земли!
КАПЛИ
- Капли жемчужные, капли прекрасные,
- Как хороши вы в лучах золотых,
- И как печальны вы, капли ненастные,
- Осенью черной на окнах сырых.
- Люди, веселые в жизни забвения,
- Как велики вы в глазах у других
- И как вы жалки во мраке падения,
- Нет утешенья вам в мире живых.
- Капли осенние, сколько наводите
- На душу грусти вы чувства тяжелого.
- Тихо скользите по стеклам и бродите,
- Точно как ищете что-то веселого.
- Люди несчастные, жизнью убитые,
- С болью в душе вы свой век доживаете.
- Милое прошлое, вам не забытое,
- Часто назад вы его призываете.
* * *
- Грустно… Душевные муки
- Сердце терзают и рвут,
- Времени скучные звуки
- Мне и вздохнуть не дают.
- Ляжешь, а горькая дума
- Так и не сходит с ума…
- Голову кружит от шума.
- Как же мне быть… и сама
- Моя изнывает душа.
- Нет утешенья ни в ком.
- Ходишь едва-то дыша.
- Мрачно и дико кругом.
- Доля! Зачем ты дана!
- Голову негде склонить,
- Жизнь и горька и бедна,
- Тяжко без счастия жить.
* * *
- И слезы горькие на землю упадали,
- И было тяжело и так печально мне,
- И все же мы друг друга не поняли.
- Умчалась ты в далекие края,
- И все мечты мои увяну ли без цвета,
- И вновь опять один остался я
- Страдать душой без ласки и привета.
- И часто я вечернею порой
- Хожу к местам заветного свиданья,
- И вижу я в мечтах мне милый образ твой,
- И слышу в тишине тоскливые рыданья.
У МОГИЛЫ
На память об усопшем
- В этой могиле под скромными ивами
- Спит он, зарытый землей,
- С чистой душой, со святыми порывами,
- С верой зари огневой.
- Тихо погасли огни благодатные
- В сердце страдальца земли,
- И на чело, никому не понятные,
- Мрачные тени легли.
- Спит он, а ивы над ним наклонилися,
- Свесили ветви кругом,
- Точно в раздумье они погрузилися,
- Думают думы о нем.
- Тихо от ветра, тоски напустившего,
- Плачет, нахмурившись, даль.
- Точно им всем безо времени сгибшего
- Бедного юношу жаль.
* * *
Н. А. Сардановскому
- Упоенье — яд отравы,
- Не живи среди людей,
- Не меняй свои забавы
- На красу бесцветных дней.
- Все пройдет, и жизни холод
- Сердце чуткое сожмет,
- Все, чем жил, когда был молод,
- Глупой шуткой назовет.
- Берегись дыханья розы,
- Не тревожь ее кусты.
- Что любовь? Пустые грезы,
- Бред несбыточной мечты.
ЮНОСТЬ
- Мечты и слезы,
- Цветы и грезы
- Тебе дарю.
- От тихой ласки
- И нежной сказки
- Я весь горю.
- А сколько муки
- Святые звуки
- Наносят мне!
- Но силой тертой
- Пошлю все к черту.
- Иди ко мне.
ИСПОВЕДЬ САМОУБИЙЦЫ
- Простись со мною, мать моя,
- Я умираю, гибну я!
- Больную скорбь в груди храня,
- Ты не оплакивай меня.
- Не мог я жить среди людей,
- Холодный яд в душе моей.
- И то, чем жил и что любил,
- Я сам безумно отравил.
- Своею гордою душой
- Прошел я счастье стороной.
- Я видел пролитую кровь
- И проклял веру и любовь.
- Я выпил кубок свой до дна,
- Душа отравою полна.
- И вот я гасну в тишине,
- Но пред кончиной легче мне.
- Я стер с чела печать земли,
- Я выше трепетных в пыли.
- И пусть живут рабы страстей —
- Противна страсть душе моей.
- Безумный мир, кошмарный сон,
- А жизнь есть песня похорон.
- И вот я кончил жизнь мою,
- Последний гимн себе пою.
- А ты с тревогою больной
- Не плачь напрасно надо мной.
* * *
- Я положил к твоей постели
- Полузавядшие цветы,
- И с лепестками помертвели
- Мои усталые мечты.
- Я нашептал моим левкоям
- Об угасающей любви,
- И ты к оплаканным покоям
- Меня уж больше не зови.
- Мы не живем, а мы тоскуем.
- Для нас мгновенье красота,
- Но не зажжешь ты поцелуем
- Мои холодные уста.
- И пусть в мечтах я все читаю:
- «Ты не любил, тебе не жаль»,
- Зато я лучше понимаю
- Твою любовную печаль.
ЧАРЫ
- В цветах любви весна-царевна
- По роще косы расплела,
- И с хором птичьего молебна
- Поют ей гимн колокола.
- Пьяна под чарами веселья,
- Она, как дым, скользит в лесах,
- И золотое ожерелье
- Блестит в косматых волосах.
- А вслед ей пьяная русалка
- Росою плещет на луну.
- И я, как страстная фиалка,
- Хочу любить, любить весну.
БУРЯ
- Дрогнули листочки, закачались клены,
- С золотистых веток полетела пыль…
- Зашумели ветры, охнул лес зеленый,
- Зашептался с эхом высохший ковыль…
- Плачет у окошка пасмурная буря,
- Понагнулись ветлы к мутному стеклу
- И качают ветки, голову понуря,
- И с тоской угрюмой смотрят в полумглу…
- А вдали, чернея, выползают тучи,
- И ревет сердито грозная река,
- Подымают брызги водяные кручи,
- Словно мечет землю сильная рука.
* * *
- Ты ушла и ко мне не вернешься,
- Позабыла ты мой уголок
- И теперь ты другому смеешься,
- Укрываяся в белый платок.
- Мне тоскливо, и скучно, и жалко,
- Неуютно камин мой горит,
- Но измятая в книжке фиалка
- Все о счастье былом говорит.
* * *
- На небесном синем блюде
- Желтых туч медовый дым.
- Грезит ночь. Уснули люди.
- Только я тоской томим.
- Облаками перекрещен,
- Сладкий дым вдыхает бор.
- За кольцо небесных трещин
- Тянет пальцы косогор.
- На болоте крячет цапля,
- Четко хлюпает вода,
- А из туч глядит, как капля,
- Одинокая звезда.
- Я хотел бы в мутном дыме
- Той звездой поджечь леса
- И погинуть вместе с ними,
- Как зарница — в небеса.
Стихотворения 1910 года
* * *
- Вот уж вечер. Роса
- Блестит на крапиве.
- Я стою у дороги,
- Прислонившись к иве.
- От луны свет большой
- Прямо на нашу крышу.
- Где-то песнь соловья
- Вдалеке я слышу.
- Хорошо и тепло,
- Как зимой у печки.
- И березы стоят,
- Как большие свечки.
- И вдали за рекой,
- Видно, за опушкой,
- Сонный сторож стучит
- Мертвой колотушкой.
- 1910
* * *
- Там, где капустные грядки
- Красной водой поливает восход,
- Клененочек маленький матке
- Зеленое вымя сосет.
* * *
- Поет зима — аукает,
- Мохнатый лес баюкает
- Стозвоном сосняка.
- Кругом с тоской глубокою
- Плывут в страну далекую
- Седые облака.
- А по двору метелица
- Ковром шелковым стелется,
- Но больно холодна.
- Воробышки игривые,
- Как детки сиротливые,
- Прижались у окна.
- Озябли пташки малые,
- Голодные, усталые,
- И жмутся поплотней.
- А вьюга с ревом бешеным
- Стучит по ставням свешенным
- И злится все сильней.
- И дремлют пташки нежные
- Под эти вихри снежные
- У мерзлого окна.
- И снится им прекрасная,
- В улыбках солнца ясная
- Красавица весна.
ПОДРАЖАНЬЕ ПЕСНЕ
- Ты поила коня из горстей в поводу,
- Отражаясь, березы ломались в пруду.
- Я смотрел из окошка на синий платок,
- Кудри черные змейно трепал ветерок.
- Мне хотелось в мерцании пенистых струй
- С алых губ твоих с болью сорвать поцелуй.
- Но с лукавой улыбкой, брызнув на меня,
- Унеслася ты вскачь, удилами звеня.
- В пряже солнечных дней время выткало нить.
- Мимо окон тебя понесли хоронить.
- И под плач панихид, под кадильный канон,
- Все мне чудился тихий раскованный звон.
* * *
- Выткался на озере алый свет зари.
- На бору со звонами плачут глухари.
- Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло.
- Только мне не плачется — на душе светло.
- Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог,
- Сядем в копны свежие под соседний стог.
- Зацелую допьяна, изомну, как цвет,
- Хмельному от радости пересуду нет.
- Ты сама под ласками сбросишь шелк фаты,
- Унесу я пьяную до утра в кусты.
- И пускай со звонами плачут глухари.
- Есть тоска веселая в алостях зари.
* * *
- Дымом половодье
- Зализало ил.
- Желтые поводья
- Месяц уронил.
- Еду на баркасе,
- Тычусь в берега.
- Церквами у прясел
- Рыжие стога.
- Заунывным карком
- В тишину болот
- Черная глухарка
- К всенощной зовет.
- Роща синим мраком
- Кроет голытьбу…
- Помолюсь украдкой
- За твою судьбу.
* * *
- Сыплет черемуха снегом,
- Зелень в цвету и росе.
- В поле, склоняясь к побегам,
- Ходят грачи в полосе.
- Никнут шелковые травы,
- Пахнет смолистой сосной.
- Ой вы, луга и дубравы, —
- Я одурманен весной.
- Радуют тайные вести,
- Светятся в душу мою.
- Думаю я о невесте,
- Только о ней лишь пою.
- Сыпь ты, черемуха, снегом,
- Пойте вы, птахи, в лесу.
- По полю зыбистым бегом
- Пеной я цвет разнесу.
КАЛИКИ
- Проходили калики деревнями,
- Выпивали под окнами квасу,
- У церквей пред затворами древними
- Поклонялись пречистому Спасу.
- Пробиралися странники по полю,
- Пели стих о сладчайшем Исусе.
- Мимо клячи с поклажею топали,
- Подпевали горластые гуси.
- Ковыляли убогие по стаду,
- Говорили страдальные речи:
- «Все единому служим мы господу,
- Возлагая вериги на плечи».
- Вынимали калики поспешливо
- Для коров сбереженные крохи.
- И кричали пастушки насмешливо:
- «Девки, в пляску! Идут скоморохи!»
Стихотворения 1911 года
* * *
- Под венком лесной ромашки
- Я строгал, чинил челны,
- Уронил кольцо милашки
- В струи пенистой волны.
- Лиходейная разлука,
- Как коварная свекровь.
- Унесла колечко щука,
- С ним — милашкину любовь.
- Не нашлось мое колечко,
- Я пошел с тоски на луг,
- Мне вдогон смеялась речка:
- «У милашки новый друг».
- Не пойду я к хороводу:
- Там смеются надо мной,
- Повенчаюсь в непогоду
- С перезвонною волной.
* * *
- Темна ноченька, не спится,
- Выйду к речке на лужок.
- Распоясала зарница
- В пенных струях поясок.
- На бугре береза-свечка
- В лунных перьях серебра.
- Выходи, мое сердечко,
- Слушать песни гусляра.
- Залюбуюсь, загляжусь ли
- На девичью красоту,
- А пойду плясать под гусли,
- Так сорву твою фату.
- В терем темный, в лес зеленый,
- На шелковы купыри,
- Уведу тебя под склоны
- Вплоть до маковой зари.
* * *
- Хороша была Танюша, краше не было в селе,
- Красной рюшкою по белу сарафан на подоле.
- У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру.
- Месяц в облачном тумане водит с тучами игру.
- Вышел парень, поклонился кучерявой головой:
- «Ты прощай ли, моя радость, я женюся на другой».
- Побледнела, словно саван, схолодела, как роса.
- Душегубкою-змеею развилась ее коса.
- «Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу,
- Я пришла тебе сказаться: за другого выхожу».
- Не заутренние звоны, а венчальный переклик,
- Скачет свадьба на телегах, верховые прячут лик.
- Не кукушки загрустили — плачет Танина родня,
- На виске у Тани рана от лихого кистеня.
- Алым венчиком кровинки запеклися на челе, —
- Хороша была Танюша, краше не было в селе.
Стихотворения 1912 года
* * *
- Задымился вечер, дремлет кот на брусе,
- Кто-то помолился: «Господи Исусе».
- Полыхают зори, круятся туманы,
- Над резным окошком занавес багряный.
- Вьются паутины с золотой повети.
- Где-то мышь скребется в затворенной клети…
- У лесной поляны — в свяслах копны хлеба,
- Ели, словно копья, уперлися в небо.
- Закадили дымом под росою рощи…
- В сердце почивают тишина и мощи.
* * *
- Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха.
- Выходи встречать к околице, красотка, жениха.
- Васильками сердце светится, горит в нем бирюза.
- Я играю на тальяночке про синие глаза.
- То не зори в струях озера свой выткали узор,
- Твой платок, шитьем украшенный, мелькнул за косогор.
- Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновы меха.
- Пусть послушает красавица прибаски жениха.
* * *
- Матушка в Купальницу по лесу ходила,
- Босая, с подтыками, по росе бродила.
- Травы ворожбиные ноги ей кололи,
- Плакала родимая в купырях от боли.
- Не дознамо печени судорга схватила,
- Охнула кормилица, тут и породила.
- Родился я с песнями в травном одеяле.
- Зори меня вешние в радугу свивали.
- Вырос я до зрелости, внук купальской ночи,
- Сутемень колдовная счастье мне пророчит.
- Только не по совести счастье наготове,
- Выбираю удалью и глаза и брови.
- Как снежинка белая, в просини я таю
- Да к судьбе-разлучнице след свой заметаю.
ПЕСНЬ О ЕВПАТИИ КОЛОВРАТЕ
- За поемами Улыбыша
- Кружат облачные вентери.
- Закурилася ковыльница
- Подкопытною танагою.
- Ой, не зымь лузга-заманница
- Запоршила переточины, —
- Подымались злы татаровья
- На Зарайскую сторонушку.
- Не ждала Рязань, не чуяла
- А и той разбойной допоти,
- Под фатой варяжьей засынькой
- Коротала ночку темную.
- Не совиный ух защурился,
- И не волчья пасть оскалилась, —
- То Батый с холма Чурилкова
- Показал орде на зарево.
- Как взглянули звезды-ласточки,
- Загадали думу-полымя:
- Чтой-то Русь захолынулася,
- Аль не слышит лязгу бранного?
- Щебетнули звезды месяцу:
- «Ой ты, желтое ягнятище!
- Ты не мни траву небесную,
- Перестань бодаться с тучами.
- Подыми-ка глазы-уголья
- На рязанскую сторонушку
- Да позарься в кутомарине,
- Что там движется-колышется?»
- Как взглянул тут месяц с привязи,
- А ин жвачка зубы вытерпла,
- Поперхнулся с перепужины
- И на землю кровью кашлянул.
- Ой, текут кровя сугорами,
- Стонут пасишные пажити,
- Разыгрались злы татаровья,
- Кровь полониками черпают.
- Впереди сам хан на выпячи,
- На коне сидит улыбисто
- И жует, слюнявя бороду,
- Кус подохлой кобылятины.
- Говорит он псиным голосом:
- «Ой ли, титники братанове,
- Не пора ль нам с пира-пображни
- Настремнить коней в Московию?»
* * *
- От Олышан до Швивой Заводи
- Знают песни про Евпатия.
- Их поют от белой вызнати
- До холопного сермяжника.
- Хоть и много песен сложено,
- Да ни слову не уважено,
- Не сочесть похвал той удали,
- Не ославить смелой доблести.
- Вились кудри у Евпатия,
- В три ряда на плечи падали.
- За гленищем ножик сеченый
- Подпирал колено белое.
- Как держал он кузню-крыницу,
- Лошадей ковал да бражничал,
- Да пешневые угорины
- Двумя пальцами вытягивал.
- Много лонешнего смолота
- В закромах его затулено.
- Не один рукав молодушек,
- Утираясь, продырявился.
- Да не любы, вишь, удалому
- Эти всхлипы серых журушек,
- А мила ему зазнобушка,
- Что ль рязанская сторонушка.
* * *
- Ой, не совы плачут полночью, —
- За Коломной бабы хныкают,
- В хомутах и наколодниках
- Повели мужей татаровья.
- Свищут потные погонщики,
- Подгоняют полонянников,
- По пыжну путю-дороженьке
- Ставят вехами головушки.
- Соходилися боярове,
- Суд рядили, споры ладили,
- Как смутить им силу вражию,
- Соблюсти им Русь кондовую.
- Снаряжали побегушника,
- Уручали светлой грамотой:
- «Ты беги, зови детинушку
- На усуду свет Евпатия».
* * *
- Ой, не колоб в поле катится
- На позыв колдуньи с Шехмина, —
- Проскакал ездок на Пилево,
- Да назад опять ворочает.
- На полях рязанских светится
- Березняк при блеске месяца,
- Освещая путь-дороженьку
- От Олышан до Швивой Заводи.
- Прискакал ездок к Евпатию,
- Вынул вязевую грамоту:
- «Ой ты, лазушновый баторе,
- Выручай ты Русь от лихости!»
* * *
- У Палаги-шинкачерихи
- На меду вино развожено,
- Кумачовые кумашницы
- Душниками занавешены.
- Соходилися товарищи
- Свет хороброго Евпатия,
- Над сивухой думы думали,
- Запивали думы брагою.
- Говорил Евпатий бражникам:
- «Ой ли, други закадычные,
- Вы не пейте зелена вина,
- Не губите сметку русскую.
- Зелено вино — мыслям пагуба,
- Телесам оно — что коса траве,
- Налетят на вас злые вороги
- И развеют вас по соломинке!»
* * *
- Не заря течет за Коломною,
- Не пожар стоит над путиною —
- Бьются соколы-дружинники,
- Налетая на татаровье.
- Всколыхнулось сердце Батыя:
- Что случилось там, приключилося?
- Не рязанцы ль встали мертвые
- На побоище кроволитное?
- А рязанцам стать —
- Только спьяну спать;
- Не в бою бы быть,
- А в снопах лежать.
- Скачет хан на бела батыря,
- С губ бежит слюна капучая.
- И не меч Евпатий вытянул,
- А свеча в руках затеплилась.
- Не березки-белоличушки
- Из-под гоноби подрублены —
- Полегли соколья-дружники
- Под татарскими насечками.
- Возговорит лютый ханище:
- «Ой ли, черти, куролесники.
- Отешите череп батыря
- Что ль на чашу на сивушную».
- Уж он пьет не пьет, курвяжится
- Оглянется да понюхает —
- «А всего ты, сила русская,
- На тыновье загодилася».
Стихотворения 1913 года
БЕРЕЗА
- Белая береза
- Под моим окном
- Принакрылась снегом,
- Точно серебром.
- На пушистых ветках
- Снежною каймой
- Распустились кисти
- Белой бахромой.
- И стоит береза
- В сонной тишине,
- И горят снежинки
- В золотом огне.
- А заря, лениво
- Обходя кругом,
- Обсыпает ветки
- Новым серебром.
Стихотворения 1914 года
ПОРОША
- Еду. Тихо. Слышны звоны
- Под копытом на снегу,
- Только серые вороны
- Расшумелись на лугу.
- Заколдован невидимкой,
- Дремлет лес под сказку сна,
- Словно белою косынкой
- Подвязалася сосна.
- Понагнулась, как старышка,
- Оперлася на клюку,
- А над самою макушкой
- Долбит дятел на суку.
- Скачет конь, простору много,
- Валит снег и стелет шаль.
- Бесконечная дорога
- Убегает лентой вдаль.
СЕЛО
- Село! В душе моей покой.
- Село в Украйне дорогой,
- И, полный сказок и чудес,
- Кругом села зеленый лес.
- Цветут сады, белеют хаты,
- А на горе стоят палаты,
- И перед крашеным окном
- В шелковых листьях тополя,
- А там все лес, и все поля,
- И степь, и горы за Днепром…
- И в небе темно-голубом
- Сам бог витает над селом.
* * *
- Колокол дремавший
- Разбудил поля,
- Улыбнулась солнцу
- Сонная земля.
- Понеслись удары
- К синим небесам,
- Звонко раздается
- Голос по лесам.
- Скрылась за рекою
- Белая луна,
- Звонко побежала
- Резвая волна.
- Тихая долина
- Отгоняет сон,
- Где-то за дорогой
- Замирает звон.
КУЗНЕЦ
- Душно в кузнице угрюмой,
- И тяжел несносный жар,
- И от визга и от шума
- В голове стоит угар.
- К наковальне наклоняясь,
- Машут руки кузнеца,
- Сетью красной рассыпаясь,
- Вьются искры у лица.
- Взор отважный и суровый
- Блещет радугой огней,
- Словно взмах орла, готовый
- Унестись за даль морей…
- Куй, кузнец, рази ударом,
- Пусть с лица струится пот.
- Зажигай сердца пожаром,
- Прочь от горя и невзгод!
- Закали свои порывы,
- Преврати порывы в сталь
- И лети мечтой игривой
- Ты в заоблачную даль.
- Там вдали, за черной тучей,
- За порогом хмурых дней,
- Реет солнца блеск могучий
- Над равнинами полей.
- Тонут пастбища и нивы
- В голубом сиянье дня,
- И над пашнею счастливо
- Созревают зеленя.
- Взвейся к солнцу с новой силой,
- Загорись в его лучах.
- Прочь от робости постылой,
- Сбрось скорей постыдный страх.
- . . .
С ДОБРЫМ УТРОМ!
- Задремали звезды золотые,
- Задрожало зеркало затона,
- Брезжит свет на заводи речные
- И румянит сетку небосклона.
- Улыбнулись сонные березки,
- Растрепали шелковые косы.
- Шелестят зеленые сережки,
- И горят серебряные росы.
- У плетня заросшая крапива
- Обрядилась ярким перламутром
- И, качаясь, шепчет шаловливо:
- «С добрым утром!»
- 1914
МОЛИТВА МАТЕРИ
- На краю деревни старая избушка,
- Там перед иконой молится старушка.
- Молитва старушки сына поминает,
- Сын в краю далеком родину спасает.
- Молится старушка, утирает слезы,
- А в глазах усталых расцветают грезы.
- Видит она поле, поле перед боем,
- Где лежит убитым сын ее героем.
- На груди широкой брызжет кровь, что пламя,
- А в руках застывших вражеское знамя.
- И от счастья с горем вся она застыла,
- Голову седую на руки склонила.
- И закрыли брови редкие сединки,
- А из глаз, как бисер, сыплются слезинки.
БОГАТЫРСКИЙ ПОСВИСТ
- Грянул гром. Чашка неба расколота.
- Разорвалися тучи тесные.
- На подвесках из легкого золота
- Закачались лампадки небесные.
- Отворили ангелы окно высокое,
- Видят — умирает тучка безглавая,
- А с запада, как лента широкая,
- Подымается заря кровавая.
- Догадалися слуги божии,
- Что недаром земля просыпается,
- Видно, мол, немцы негожие
- Войной на мужика подымаются.
- Сказали ангелы солнышку:
- «Разбуди поди мужика, красное,
- Потрепи его за головушку,
- Дескать, беда для тебя опасная».
- Встал мужик, из ковша умывается,
- Ласково беседует с домашней птицею,
- Умывшись, в лапти наряжается
- И достает сошники с палицею.
- Думает мужик дорогой в кузницу:
- «Проучу я харю поганую».
- И на ходу со злобы тужится,
- Скидает с плечей сермягу рваную.
- Сделал кузнец мужику пику вострую,
- И уселся мужик на клячу брыкучую.
- Едет он дорогой пестрою,
- Насвистывает песню могучую,
- Выбирает мужик дорожку приметнее,
- Едет, свистит, ухмыляется,
- Видят немцы — задрожали дубы столетние,
- На дубах от свиста листы валятся.
- Побросали немцы шапки медные,
- Испугались посвисту богатырского…
- Правит Русь праздники победные,
- Гудит земля от звона монастырского.
СИРОТКА
- Маша — круглая сиротка.
- Плохо, плохо Маше жить,
- Злая мачеха сердито
- Без вины ее бранит.
- Неродимая сестрица
- Маше места не дает,
- Плачет Маша втихомолку
- И украдкой слезы льет.
- Не перечит Маша брани,
- Не теряет дерзких слов,
- А коварная сестрица
- Отбивает женихов.
- Злая мачеха у Маши
- Отняла ее наряд,
- Ходит Маша без наряда,
- И ребята не глядят.
- Ходит Маша в сарафане,
- Сарафан весь из заплат,
- А на мачехиной дочке
- Бусы с серьгами гремят.
- Сшила Маша на подачки
- Сарафан себе другой
- И на голову надела
- Полушалок голубой.
- Хочет Маша понарядней
- В церковь божию ходить
- И у мачехи сердитой
- Просит бусы ей купить.
- Злая мачеха на Машу
- Засучила рукава,
- На устах у бедной Маши
- Так и замерли слова.
- Вышла Маша, зарыдала,
- Только некуда идти,
- Побежала б на кладбище,
- Да могилки не найти.
- Замела седая вьюга
- Поле снежным полотном,
- По дороженькам ухабы,
- И сугробы под окном.
- Вышла Маша на крылечко,
- Стало больно ей невмочь.
- А другом лишь воет ветер,
- А кругом лишь только ночь.
- Плачет Маша у крылечка,
- Притаившись за углом,
- И заплаканные глазки
- Утирает рукавом.
- Плачет Маша, крепнет стужа.
- Злится дедушка-мороз,
- А из глаз ее, как жемчуг,
- Вытекают капли слез.
- Вышел месяц из-за тучек,
- Ярким светом заиграл.
- Видит Маша — на приступке
- Кто-то бисер разметал.
- От нечаянного счастья
- Маша глазки подняла
- И застывшими руками
- Крупный жемчуг собрала.
- Только Маша за колечко
- Отворяет дверь рукой, —
- А с высокого сугроба
- К ней бежит старик седой:
- «Эй, красавица, постой-ка,
- Замела совсем пурга!
- Где-то здесь вот на крылечке
- Позабыл я жемчуга».
- Маша с тайною тревогой
- Робко глазки подняла
- И сказала, запинаясь:
- «Я их в фартук собрала».
- И из фартука стыдливо,
- Заслонив рукой лицо,
- Маша высыпала жемчуг
- На обмерзшее крыльцо.
- «Стой, дитя, не сыпь, не надо, —
- Говорит старик седой, —
- Это бисер ведь на бусы,
- Это жемчуг, Маша, твой».
- Маша с радости смеется,
- Закраснелася, стоит,
- А старик, склонясь над нею,
- Так ей нежно говорит:
- «О дитя, я видел, видел,
- Сколько слез ты пролила
- И как мачеха лихая
- Из избы тебя гнала.
- А в избе твоя сестрица
- Любовалася собой
- И, расчесывая косы,
- Хохотала над тобой.
- Ты рыдала у крылечка,
- А кругом мела пурга,
- Я в награду твои слезы
- Заморозил в жемчуга.
- За тебя, моя родная,
- Стало больно мне невмочь
- И озлобленным дыханьем
- Застудил я мать и дочь.
- Вот и вся моя награда
- За твои потоки слез…
- Я ведь, Маша, очень добрый,
- Я ведь дедушка-мороз».
- И исчез мороз трескучий…
- Маша жемчуг собрала
- И, прислушиваясь к вьюге,
- Постояла и ушла.
- Утром Маша рано-рано
- Шла могилушку копать,
- В это время царедворцы
- Шли красавицу искать.
- Приказал король им строго
- Обойти свою страну
- И красавицу собою
- Отыскать себе жену.
- Увидали они Машу,
- Стали Маше говорить,
- Только Маша порешила
- Прежде мертвых схоронить.
- Тихо справили поминки,
- На душе утихла боль,
- И на Маше, на сиротке,
- Повенчался сам король.
ЧТО ЭТО ТАКОЕ?
- В этот лес завороженный,
- По пушинкам серебра,
- Я с винтовкой заряженной
- На охоту шел вчера.
- По дорожке чистой, гладкой
- Я прошел, не наследил…
- Кто ж катался здесь украдкой?
- Кто здесь падал и ходил?
- Подойду, взгляну поближе:
- Хрупкий снег изломан весь.
- Здесь вот когти, дальше — лыжи…
- Кто-то странный бегал здесь.
- Кабы твердо знал я тайну
- Заколдованным речам,
- Я узнал бы хоть случайно,
- Кто здесь бродит по ночам.
- Из-за елки бы высокой
- Подсмотрел я на кругу:
- Кто глубокий след далекий
- Оставляет на снегу?..
УЗОРЫ
- Девушка в светлице вышивает ткани,
- На канве в узорах копья и кресты.
- Девушка рисует мертвых на поляне,
- На груди у мертвых — красные цветы.
- Нежный шелк выводит храброго героя,
- Тот герой отважный — принц ее души.
- Он лежит, сраженный в жаркой схватке боя,
- И в узорах крови смяты камыши.
- Кончены рисунки. Лампа догорает.
- Девушка склонилась. Помутился взор.
- Девушка тоскует. Девушка рыдает.
- За окошком полночь чертит свой узор.
- Траурные косы тучи разметали,
- В пряди тонких локон впуталась луна.
- В трепетном мерцанье, в белом покрывале
- Девушка, как призрак, плачет у окна.
БЕЛЬГИЯ
- Побеждена, но не рабыня,
- Стоишь ты гордо без доспех,
- Осквернена твоя святыня,
- Зато душа чиста, как снег.
- Кровавый пир в дыму пожара
- Устроил грозный сатана,
- И под мечом его удара
- Разбита храбрая страна.
- Но дух свободный, дух могучий
- Великих сил не угасил,
- Он, как орел, парит за тучей
- Над цепью доблестных могил.
- И жребий правды совершится:
- Падет твой враг к твоим ногам
- И будет с горестью молиться
- Твоим разбитым алтарям.
ЯМЩИК
- За ухабины степные
- Мчусь я лентой пустырей.
- Эй вы, соколы родные,
- Выносите поскорей!
- Низкорослая слободка
- В повечерешнем дыму.
- Заждалась меня красотка
- В чародейном терему.
- Светит в темень позолотой
- Размалевана дуга.
- Ой вы, санки-самолеты,
- Пуховитые снега!
- Звоны резки, звоны гулки,
- Бубенцам в шлее не счет.
- А как гаркну на проулке,
- Выбегает весь народ.
- Выйдут парни, выйдут девки
- Славить зимни вечера,
- Голосатые запевки
- Не смолкают до утра.
* * *
- Зашумели над затоном тростники.
- Плачет девушка-царевна у реки.
- Погадала красна девица в семик.
- Расплела волна венок из повилик.
- Ах, не выйти в жены девушке весной,
- Запугал ее приметами лесной.
- На березке пообъедена кора, —
- Выживают мыши девушку с двора.
- Бьются кони, грозно машут головой, —
- Ой, не любит черны косы домовой.
- Запах ладана от рощи ели льют,
- Звонки ветры панихидную поют.
- Ходит девушка по бережку грустна,
- Ткет ей саван нежнопенная волна.
* * *
- Троицыно утро, утренний канон,
- В роще по березкам белый перезвон.
- Тянется деревня с праздничного сна,
- В благовесте ветра хмельная весна.
- На резных окошках ленты и кусты.
- Я пойду к обедне плакать на цветы.
- Пойте в чаще, птахи, я вам подпою,
- Похороним вместе молодость мою.
- Троицыно утро, утренний канон.
- В роще по березкам белый перезвон.
* * *
- Край любимый! Сердцу снятся
- Скирды солнца в водах лонных.
- Я хотел бы затеряться
- В зеленях твоих стозвонных.
- По меже, на переметке,
- Резеда и риза кашки.
- И вызванивают в четки
- Ивы — кроткие монашки.
- Курит облаком болото,
- Гарь в небесном коромысле.
- С тихой тайной для кого-то
- Затаил я в сердце мысли.
- Все встречаю, все приемлю,
- Рад и счастлив душу вынуть.
- Я пришел на эту землю,
- Чтоб скорей ее покинуть.
* * *
- Пойду в скуфье смиренным иноком
- Иль белобрысым босяком —
- Туда, где льется по равнинам
- Березовое молоко.
- Хочу концы земли измерить,
- Доверясь призрачной звезде,
- И в счастье ближнего поверить
- В звенящей рожью борозде.
- Рассвет рукой прохлады росной
- Сшибает яблоки зари
- Сгребая сено на покосах,
- Поют мне песни косари.
- Глядя за кольца лычных прясел,
- Я говорю с самим собой:
- Счастлив, кто жизнь свою украсил
- Бродяжной палкой и сумой.
- Счастлив, кто в радости убогой,
- Живя без друга и врага,
- Пройдет проселочной дорогой,
- Молясь на копны и стога.
* * *
- Шел господь пытать людей в любви,
- Выходил он нищим на кулижку.
- Старый дед на пне сухом, в дуброве,
- Жамкал деснами зачерствелую пышку.
- Увидал дед нищего дорогой,
- На тропинке, с клюшкою железной,
- И подумал: «Вишь, какой убогой, —
- Знать, от голода качается, болезный».
- Подошел господь, скрывая скорбь и муку:
- Видно, мол, сердца их не разбудишь…
- И сказал старик, протягивая руку:
- «На, пожуй… маленько крепче будешь».
* * *
- Не ветры осыпают пущи,
- Не листопад златит холмы.
- С голубизны незримой кущи
- Струятся звездные псалмы.
- Я вижу — в просиничном плате,
- На легкокрылых облаках,
- Идет возлюбленная мати
- С пречистым сыном на руках.
- Она несет для мира снова
- Распять воскресшего Христа:
- «Ходи, мой сын, живи вез крова,
- Зорюй и полднюй у куста».
- И в каждом страннике убогом
- Я вызнавать пойду с тоской,
- Не помазуемый ли богом
- Стучит берестяной клюкой.
- И может быть, пройду я мимо
- И не замечу в тайный час,
- Что в елях — крылья херувима,
- А под пеньком — голодный Спас.
В ХАТЕ
- Пахнет рыхлыми драченами;
- У порога в дежке квас,
- Над печурками точеными
- Тараканы лезут в паз.
- Вьется сажа над заслонкою,
- В печке нитки попелиц,
- А на лавке за солонкою —
- Шелуха сырых яиц.
- Мать с ухватами не сладится,
- Нагибается низко,
- Старый кот к махотке крадется
- На парное молоко.
- Квохчут куры беспокойные
- Над оглоблями сохи,
- На дворе обедню стройную
- Запевают петухи.
- А в окне на сени скатые,
- От пугливой шумоты,
- Из углов щенки кудлатые
- Заползают в хомуты.
* * *
- По селу тропинкой кривенькой
- В летний вечер голубой
- Рекрута ходили с ливенкой
- Разухабистой гурьбой.
- Распевали про любимые
- Да последние деньки:
- «Ты прощай, село родимое,
- Темна роща и пеньки».
- Зори пенились и таяли.
- Все кричали, пяча грудь:
- «До рекрутства горе маяли,
- А теперь пора гульнуть».
- Размахнув кудрями русыми,
- В пляс пускались весело.
- Девки брякали им бусами,
- Зазывали за село.
- Выходили парни бравые
- За гуменные плетни,
- А девчоночки лукавые
- Убегали, — догони!
- Над зелеными пригорками
- Развевалися платки.
- По полям, бредя с кошелками,
- Улыбались старики.
- По кустам, в траве над лыками,
- Под пугливый возглас сов,
- Им смеялась роща зыками
- С переливом голосов.
- По селу тропинкой кривенькой,
- Ободравшись о пеньки,
- Рекрута играли в ливенку
- Про остальние деньки.
* * *
- Гой ты, Русь, моя родная,
- Хаты — в ризах образа…
- Не видать конца и края —
- Только синь сосет глаза.
- Как захожий богомолец,
- Я смотрю твои поля.
- А у низеньких околиц
- Звонно чахнут тополя.
- Пахнет яблоком и медом
- По церквам твой кроткий Спас.
- И гудит за корогодом
- На лугах веселый пляс.
- Побегу по мятой стежке
- На приволь зеленых лех,
- Мне навстречу, как сережки,
- Прозвенит девичий смех.
- Если крикнет рать святая:
- «Кинь ты Русь, живи в раю!»
- Я скажу: «Не чадо рая,
- Дайте родину мою».
* * *
- Я пастух, мои палаты —
- Межи зыбистых полей,
- По горам зеленым — скаты
- С гарком гулких дупелей.
- Вяжут кружево над лесом
- В желтой пене облака.
- В тихой дреме под навесом
- Слышу шепот сосняка.
- Светят зелено в сутемы
- Под росою тополя.
- Я — пастух; мои хоромы —
- В мягкой зелени поля.
- Говорят со мной коровы
- На кивливом языке.
- Духовитые дубровы
- Кличут ветками к реке.
- Позабыв людское горе,
- Сплю на вырублях сучья.
- Я молюсь на алы зори,
- Причащаюсь у ручья.
* * *
- Сторона ль моя, сторонка,
- Горевая полоса.
- Только лес, да посолонка,
- Да заречная коса…
- Чахнет старая церквушка,
- В облака закинув крест.
- И забольная кукушка
- Не летит с печальных мест.
- По тебе ль, моей сторонке,
- В половодье каждый год
- С подожочка и котомки
- Богомольный льется пот.
- Лица пыльны, загорелы,
- Веко выглодала даль,
- И впилась в худое тело
- Спаса кроткого печаль.
* * *
- Сохнет стаявшая глина,
- На сугорьях гниль опенок.
- Пляшет ветер по равнинам,
- Рыжий ласковый осленок.
- Пахнет вербой и смолою.
- Синь то дремлет, то вздыхает.
- У лесного аналоя
- Воробей псалтырь читает.
- Прошлогодний лист в овраге
- Средь кустов — как ворох меди.
- Кто-то в солнечной сермяге
- На осленке рыжем едет.
- Прядь волос нежней кудели,
- Но лицо его туманно.
- Никнут сосны, никнут ели
- И кричат ему: «Осанна!»
* * *
- Чую Радуницу Божью —
- Не напрасно я живу,
- Поклоняюсь придорожью,
- Припадаю на траву.
- Между сосен, между елок,
- Меж берез кудрявых бус,
- Под венком, в кольце иголок,
- Мне мерещится Исус.
- Он зовет меня в дубровы,
- Как во царствие небес,
- И горит в парче лиловой
- Облаками крытый лес.
- Голубиный дух от бога,
- Словно огненный язык,
- Завладел моей дорогой,
- Заглушил мой слабый крик.
- Льется пламя в бездну зренья,
- В сердце радость детских снов,
- Я поверил от рожденья
- В богородицын покров.
* * *
- По дороге идут богомолки,
- Под ногами полынь да комли.
- Раздвигая щипульные колки,
- На канавах звенят костыли.
- Топчут лапти по полю кукольни,
- Где-то ржанье и храп табуна,
- И зовет их с большой колокольни
- Гулкий звон, словно зык чугуна.
- Отряхают старухи дулейки,
- Вяжут девки косницы до пят.
- Из подворья с высокой келейки
- На платки их монахи глядят.
- На вратах монастырские знаки:
- «Упокою грядущих ко мне»,
- А в саду разбрехались собаки,
- Словно чуя воров на гумне.
- Лижут сумерки золото солнца,
- В дальних рощах аукает звон…
- По тени от ветлы-веретенца
- Богомолки идут на канон.
* * *
- Край ты мой заброшенный,
- Край ты мой, пустырь,
- Сенокос некошеный,
- Лес да монастырь.
- Избы забоченились,
- А и всех-то пять.
- Крыши их запенились
- В заревую гать.
- Под соломой-ризою
- Выструги стропил,
- Ветер плесень сизую
- Солнцем окропил.
- В окна бьют без промаха
- Вороны крылом,
- Как метель, черемуха
- Машет рукавом.
- Уж не сказ ли в прутнике
- Жисть твоя и быль,
- Что под вечер путнику
- Нашептал ковыль?
* * *
- Заглушила засуха засевки,
- Сохнет рожь, и не всходят овсы.
- На молебен с хоругвями девки
- Потащились в комлях полосы.
- Собрались прихожане у чаши,
- Лихоманную грусть затая.
- Загузынил дьячишко ледащий:
- «Спаси, господи, люди твоя».
- Открывались небесные двери,
- Дьякон бавкнул из кряжистых сил:
- «Еще молимся, братья, о вере,
- Чтобы бог нам поля оросил».
- Заливались веселые птахи,
- Крапал брызгами поп из горстей,
- Стрекотуньи-сороки, как свахи,
- Накликали дождливых гостей.
- Зыбко пенились зори за рощей,
- Как холстины ползли облака,
- И туманно по быльнице тощей
- Меж кустов ворковала река.
- Скинув шапки, молясь и вздыхая,
- Говорили промеж мужики:
- «Колосилась-то ярь неплохая,
- Да сгубили сухие деньки».
- На коне — черной тучице в санках —
- Билось пламя-шлея… синь и дрожь.
- И кричали парнишки в еланках:
- «Дождик, дождик, полей нашу рожь!»
* * *
- Черная, потом пропахшая выть!
- Как мне тебя не ласкать, не любить?
- Выйду на озеро в синюю гать,
- К сердцу вечерняя льнет благодать.
- Серым веретьем стоят шалаши,
- Глухо баюкают хлюпь камыши.
- Красный костер окровил таганы,
- В хворосте белые веки луны.
- Тихо, на корточках, в пятнах зари
- Слушают сказ старика косари.
- Где-то вдали, на кукане реки,
- Дремную песню поют рыбаки.
- Оловом светится лужная голь…
- Грустная песня, ты — русская боль.
* * *
- Топи да болота,
- Синий плат небес.
- Хвойной позолотой
- Взвенивает лес.
- Тенькает синица
- Меж лесных кудрей,
- Темным елям снится
- Гомон косарей.
- По лугу со скрипом
- Тянется обоз —
- Суховатой липой
- Пахнет от колес.
- Слухают ракиты
- Посвист ветряной…
- Край ты мой забытый,
- Край ты мой родной!..
ЕГОРИЙ
- В синих далях плоскогорий,
- В лентах облаков
- Собирал святой Егорий
- Белыих волков.
- «Ой ли, светы, ратобойцы,
- Слухайте мой сказ.
- У меня в лихом изгой уж
- Есть поклон до вас.
- Все волчицы строят гнезда
- В муромских лесах.
- В их глазах застыли звезды
- На ребячий страх.
- И от тех ли серолобых
- Ваш могучий род,
- Как и вы, сгорает в злобах
- Грозовой оплот.
- Но недавно помирились
- С русским мужиком.
- Долго злились, долго бились
- В пуще вы тайком.
- Там с закатных поднебесий
- Скачет враг — силен,
- Как на эти ли полесья
- Затаил полон.
- Чую, выйдет лохманида —
- Не ужиться вам,
- Но уж черная планида
- Машет по горам».
- Громовень подняли волки:
- «Мы ль трусовики!
- Когти остры, зубы колки —
- Разорвем в клоки!»
- Собирались все огулом
- Вырядить свой суд.
- Грозным криком, дальним гулом
- Замирал их гуд.
- Как почуяли облаву,
- Вышли на бугор.
- «Ты веди нас на расправу,
- Храбрый наш Егор!»
- «Ладно, — молвил им Егорий, —
- Я вас поведу
- Меж далеких плоскогорий,
- Укрочу беду».
- Скачет всадник с длинной пикой,
- Распугал всех сов.
- И дрожит земля от крика
- Волчьих голосов.
МАРФА ПОСАДНИЦА
- Не сестра месяца из темного болота
- В жемчуге кокошник в небо запрокинула, —
- Ой, как выходила Марфа за ворота,
- Письменище черное из дулейки вынула.
- Раскололся зыками колокол на вече,
- Замахали кружевом полотнища зорние;
- Услыхали ангелы голос человечий,
- Отворили наскоро окна-ставни горние.
- Возговорит Марфа голосом серебряно:
- «Ой ли, внуки Васькины, правнуки Микулы!
- Грамотой московскою извольно повелено
- Выгомонить вольницы бражные загулы!»
- Заходила буйница выхвали старинной,
- Бороды, как молнии, выпячили грозно:
- «Что нам Московия, — как поставник блинный!
- Там бояр-те жены хлыстают загозно!»
- Марфа на крылечко праву ножку кинула,
- Левой помахала каблучком сафьяновым.
- «Быть так, — кротко молвила, черны брови сдвинула —
- Не ручьи — брызгатели выцветням росяновым…»
- Не чернец беседует с господом в затворе
- Царь московский антихриста вызывает:
- «Ой, Виельзевуле, горе мое, горе,
- Новгород мне вольный ног не лобызает!»
- Вылез из запечья сатана гадюкой,
- В пучеглазых бельмах исчаведье ада.
- «Побожися душу выдать мне порукой,
- Иначе не будет с Новгородом слада!»
- Вынул он бумаги — облака клок,
- Дал ему перо — от молнии стрелу.
- Чиркнул царь кинжалищем локоток,
- Расчеркнулся и зажал руку в полу.
- Зарычит антихрист земным гудом:
- «А и сроку тебе, царь, даю четыреста лет!
- Как пойдет на Москву заморский Иуда,
- Тут тебе с Новгородом и сладу нет!»
- «А откуль гроза, когда ветер шумит?» —
- Задает ему царь хитрой спрос.
- Говорит сатана зыком черных згит:
- «Этот ответ с собой ветер унес…»
- На соборах Кремля колокола заплакали,
- Собирались стрельцы из дальних слобод;
- Кони ржали, сабли звякали,
- Глас приказный чинно слухал народ.
- Закраснели хоругви, образа засверкали,
- Царь пожаловал бочку с вином.
- Бабы подолами слезы утирали, —
- Кто-то воротится невредим в дом?
- Пошли стрельцы, запылили по полю:
- «Берегись ты теперь, гордый Новоград!»
- Пики тенькали, кони топали, —
- Никто не пожалел и не обернулся назад.
- Возговорит царь жене своей:
- «А и будет пир на красной браге!
- Послал я сватать неучтивых семей,
- Всем подушки голов растелю в овраге».
- «Государь ты мой, — шомонит жена, —
- Моему ль уму судить суд тебе!..
- Тебе власть дана, тебе воля дана,
- Ты челом лишь бьешь одноей судьбе…»
- В зарукавнике Марфа богу молилась,
- Рукавом горючи слезы утирала;
- За окошко она наклонилась,
- Голубей к себе на колени сзывала.
- «Уж вы, голуби, слуги боговы,
- Солетайте-ко в райский терем,
- Вертайтесь в земное логово,
- Стучитесь к новоградским дверям!»
- Приносили голуби от бога письмо,
- Золотыми письменами рубленное;
- Села Марфа за расшитою тесьмой:
- «Уж ты, счастье ль мое загубленное!»
- И писал господь своей верной рабе:
- «Не гони метлой тучу вихристу;
- Как московский царь на кровавой гульбе
- Продал душу свою антихристу…»
- А и минуло теперь четыреста лет.
- Не пора ли нам, ребята, взяться за ум,
- Исполнить святой Марфин завет:
- Заглушить удалью московский шум?
- А пойдемте, бойцы, ловить кречетов,
- Отошлем дикомытя с потребою царю:
- Чтобы дал нам царь ответ в сечи той,
- Чтоб не застил он новоградскую зарю.
- Ты шуми, певунный Волохов, шуми,
- Разбуди Садко с Буслаем на-торгаш!
- Выше, выше, вихорь, тучи подыми!
- Ой ты, Новгород, родимый наш!
- Как по быльнице тропинка пролегла;
- А пойдемте стольный Киев звать!
- Ой ли вы, с Кремля колокола,
- А пора небось и честь вам знать!
- Пропоем мы богу с ветрами тропарь,
- Вспеним белую попончу,
- Загудит нам с веча колокол, как встарь,
- Тут я, ребята, и покончу.
РУСЬ
- Потонула деревня в ухабинах,
- Заслонили избенки леса.
- Только видно, на кочках и впадинах,
- Как синеют кругом небеса.
- Воют в сумерки долгие, зимние,
- Волки грозные с тощих полей.
- По дворам в погорающем инее
- Над застрехами храп лошадей.
- Как совиные глазки, за ветками
- Смотрят в шали пурги огоньки.
- И стоят за дубровными сетками,
- Словно нечисть лесная, пеньки.
- Запугала нас сила нечистая,
- Что ни прорубь — везде колдуны.
- В злую заморозь в сумерки мглистые
- На березках висят галуны.
- Но люблю тебя, родина кроткая!
- А за что — разгадать не могу.
- Весела твоя радость короткая
- С громкой песней весной на лугу.
- Я люблю над покосной стоянкою
- Слушать вечером гуд комаров.
- А как гаркнут ребята тальянкою,
- Выйдут девки плясать у костров.
- Загорятся, как черна смородина,
- Угли-очи в подковах бровей.
- Ой ты, Русь моя, милая родина,
- Сладкий отдых в шелку купырей.
- Понакаркали черные вороны:
- Грозным бедам широкий простор.
- Крутит вихорь леса во все стороны,
- Машет саваном пена с озер.
- Грянул гром, чашка неба расколота,
- Тучи рваные кутают лес.
- На подвесках из легкого золота
- Закачались лампадки небес.
- Повестили под окнами сотские
- Ополченцам идти на войну.
- Загыгыкали бабы слободские,
- Плач прорезал кругом тишину.
- Собиралися мирные пахари
- Без печали, без жалоб и слез,
- Клали в сумочки пышки на сахаре
- И пихали на кряжистый воз.
- По селу до высокой околицы
- Провожал их огулом народ…
- Вот где, Русь, твои добрые молодцы,
- Вся опора в годину невзгод.
- Затомилась деревня невесточкой —
- Как-то милые в дальнем краю?
- Отчего не уведомят весточкой, —
- Не погибли ли в жарком бою?
- В роще чудились запахи ладана,
- В ветре бластились стуки костей.
- И пришли к ним нежданно-негаданно
- С дальней волости груды вестей.
- Сберегли по ним пахари памятку,
- С потом вывели всем по письму.
- Подхватили тут родные грамотку,
- За ветловую сели тесьму.
- Собралися над четницей Лушею
- Допытаться любимых речей.
- И на корточках плакали, слушая,
- На успехи родных силачей.
- Ах, поля мои, борозды милые,
- Хороши вы в печали своей!
- Я люблю эти хижины хилые
- С поджиданьем седых матерей.
- Припаду к лапоточкам берестяным,
- Мир вам, грабли, коса и соха!
- Я гадаю по взорам невестиным
- На войне о судьбе жениха.
- Помирился я с мыслями слабыми,
- Хоть бы стать мне кустом у воды.
- Я хочу верить в лучшее с бабами,
- Тепля свечку вечерней звезды.
- Разгадал я их думы несметные,
- Не спугнет их ни гром и ни тьма.
- За сохою под песни заветные
- Не причудится смерть и тюрьма.
- Они верили в эти каракули,
- Выводимые с тяжким трудом,
- И от счастья и радости плакали,
- Как в засуху над первым дождем.
- А за думой разлуки с родимыми
- В мягких травах, под бусами рос,
- Им мерещился в далях за дымами
- Над лугами веселый покос.
- Ой ты, Русь, моя родина кроткая,
- Лишь к тебе я любовь берегу.
- Весела твоя радость короткая
- С громкой песней весной на лугу.
УС
- Не белы снега по-над Доном
- Заметали степь синим звоном.
- Под крутой горой, что ль под тыном,
- Расставалась мать с верным сыном.
- «Ты прощай, мой сын, прощай, чадо,
- Знать, пришла пора, ехать надо!
- Захирел наш дол по-над Доном,
- Под пятой Москвы, под полоном».
- То не водный звон за путиной —
- Бьет копытом конь под осиной.
- Под красневу дремь, под сугредок
- Отвечал ей сын напоследок:
- «Ты не стой, не плачь на дорогу,
- Зажигай свечу, молись богу.
- Соберу я Дон, вскручу вихорь,
- Полоню царя, сниму лихо».
- Не река в бугор била пеной —
- Вынимал он нож с подколена,
- Отрезал с губы ус чернявый,
- Говорил слова над дубравой:
- «Уж ты, мать моя, голубица,
- Сбереги ты ус на божнице;
- Окропи его красным звоном,
- Положи его под икону!»
- Гикал-ухал он под туманом,
- Подымалась пыль за курганом.
- А она в ответ, как не рада:
- «Уж ты сын ли мой, мое чадо!»
* * *
- На крутой горе, под Калугой,
- Повенчался Ус с синей вьюгой.
- Лежит он на снегу под елью,
- С весела-разгула, с похмелья.
- Перед ним все знать да бояры,
- В руках золотые чары.
- «Не гнушайся ты, Ус, не злобуй,
- Подымись, хоть пригубь, попробуй!
- Нацедили мы вин красносоких
- Из грудей из твоих из высоких.
- Как пьяна с них твоя супруга,
- Белокосая девица-вьюга!»
- Молчит Ус, не кинет взгляда, —
- Ничего ему от земли не надо.
- О другой он земле гадает,
- О других небесах вздыхает…
* * *
- Заждалася сына дряхлая вдовица,
- День и ночь горюя, сидя под божницей.
- Вот прошло-проплыло уж второе лето,
- Снова снег на поле, а его все нету.
- Подошла, взглянула в мутное окошко…
- «Не одна ты в поле катишься, дорожка!»
- Свищет сокол-ветер, бредит тихим Доном.
- «Хорошо б прижаться к золотым иконам…»
- Села и прижалась, смотрит кротко-кротко…
- «На кого ж похож ты, светлоглазый отрок?..
- А! — сверкнули слезы над увядшим усом. —
- Это ты, о сын мой, смотришь Иисусом!»
- Радостью светит она из угла.
- Песню запела и гребень взяла.
- Лик ее старческий ласков и строг.
- Встанет, присядет за печь, на порог.
- Вечер морозный, как волк, темно-бур…
- Кличет цыплят и нахохленных кур:
- «Цыпушки-цыпы, свет-петушок!..»
- Крепок в руке роговой гребешок.
- Стала, уставилась лбом в темноту,
- Чешет волосья младенцу Христу.
БАБУШКИНЫ СКАЗКИ
- В зимний вечер по задворкам
- Разухабистой гурьбой
- По сугробам, по пригоркам
- Мы идем, бредем домой.
- Опостылеют салазки,
- И садимся в два рядка
- Слушать бабушкины сказки
- Про Ивана-дурака.
- И сидим мы, еле дышим.
- Время к полночи идет.
- Притворимся, что не слышим,
- Если мама спать зовет.
- Сказки все. Пора в постели…
- Но а как теперь уж спать?
- И опять мы загалдели,
- Начинаем приставать.
- Скажет бабушка несмело:
- «Что ж сидеть-то до зари?»
- Ну, а нам какое дело, —
- Говори да говори.
ЛЕБЕДУШКА
- Из-за леса, леса темного,
- Подымалась красна зорюшка,
- Рассыпала ясной радугой
- Огоньки-лучи багровые.
- Загорались ярким пламенем
- Сосны старые, могучие,
- Наряжали сетки хвойные
- В покрывала златотканые.
- А кругом роса жемчужная
- Отливала блестки алые,
- И над озером серебряным
- Камыши, склонясь, шепталися.
- В это утро вместе с солнышком
- Уж из тех ли темных зарослей
- Выплывала, словно зоренька,
- Белоснежная лебедушка.
- Позади ватагой стройною
- Подвигались лебежатушки.
- И дробилась гладь зеркальная
- На колечки изумрудные.
- И от той ли тихой заводи,
- Посередь того ли озера,
- Пролегла струя далекая
- Лентой темной и широкою.
- Уплывала лебедь белая
- По ту сторону раздольную,
- Где к затону молчаливому
- Прилегла трава шелковая.
- У побережья зеленого,
- Наклонив головки нежные,
- Перешептывались лилии
- С ручейками тихозвонными.
- Как и стала звать лебедушка
- Своих малых лебежатушек
- Погулять на луг пестреющий,
- Пощипать траву душистую.
- Выходили лебежатушки
- Теребить траву-муравушку,
- И росинки серебристые,
- Словно жемчуг, осыпалися.
- А кругом цветы лазоревы
- Распускали волны пряные
- И, как гости чужедальние,
- Улыбались дню веселому.
- И гуляли детки малые
- По раздолью по широкому,
- А лебедка белоснежная,
- Не спуская глаз, дозорила.
- Пролетал ли коршун рощею,
- Иль змея ползла равниною,
- Гоготала лебедь белая,
- Созывая малых детушек.
- Хоронились лебежатушки
- Под крыло ли материнское,
- И когда гроза скрывалася,
- Снова бегали-резвилися.
- Но не чуяла лебедушка,
- Не видала оком доблестным,
- Что от солнца золотистого
- Надвигалась туча черная —
- Молодой орел под облаком
- Расправлял крыло могучее
- И бросал глазами молнии
- На равнину бесконечную.
- Видел он у леса темного,
- На пригорке у расщелины,
- Как змея на солнце выползла
- И свилась в колечко, грелася.
- И хотел орел со злобою
- Как стрела на землю кинуться,
- Но змея его заметила
- И под кочку притаилася.
- Взмахом крыл своих под облаком
- Он расправил когти острые
- И, добычу поджидаючи,
- Замер в воздухе распластанный.
- Но глаза его орлиные
- Разглядели степь далекую,
- И у озера широкого
- Он увидел лебедь белую.
- Грозный взмах крыла могучего
- Отогнал седое облако,
- И орел, как точка черная,
- Стал к земле спускаться кольцами.
- В это время лебедь белая
- Оглянула гладь зеркальную
- И на небе отражавшемся
- Увидала крылья длинные.
- Встрепенулася лебедушка,
- Закричала лебежатушкам,
- Собралися детки малые
- И под крылья схоронилися.
- А орел, взмахнувши крыльями,
- Как стрела на землю кинулся,
- И впилися когти острые
- Прямо в шею лебединую.
- Распустила крылья белые
- Белоснежная лебедушка
- И ногами помертвелыми
- Оттолкнула малых детушек.
- Побежали детки к озеру,
- Понеслись в густые заросли,
- А из глаз родимой матери
- Покатились слезы горькие.
- А орел когтями острыми
- Раздирал ей тело нежное,
- И летели перья белые,
- Словно брызги, во все стороны.
- Колыхалось тихо озеро,
- Камыши, склонясь, шепталися,
- А под кочками зелеными
- Хоронились лебежатушки.
КОРОЛЕВА
- Пряный вечер. Гаснут зори.
- По траве ползет туман,
- У плетня на косогоре
- Забелел твой сарафан.
- В чарах звездного напева
- Обомлели тополя.
- Знаю, ждешь ты, королева,
- Молодого короля.
- Коромыслом серп двурогий
- Плавно по небу скользит.
- Там, за рощей, по дороге
- Раздается звон копыт.
- Скачет всадник загорелый,
- Крепко держит повода.
- Увезет тебя он смело
- В чужедальни города.
- Пряный вечер. Гаснут зори.
- Слышен четкий храп коня.
- Ах, постой на косогоре
- Королевой у плетня.
УДАЛЕЦ
- Ой, мне дома не сидится,
- Размахнуться б на войне.
- Полечу я быстрой птицей
- На саврасом скакуне.
- Не ревите, мать и тетка,
- Слезы сушат удальца.
- Подарила мне красотка
- Два серебряных кольца.
- Эх, достану я ей пикой
- Душегрейку на меху.
- Пусть от радости великой
- Ходит ночью к жениху.
- Ты гори, моя зарница,
- Не страшён мне вражий стан.
- Зацелует баловница,
- Как куплю ей сарафан.
- Отчего вам хныкать, бабы,
- Домекнуться не могу.
- Али руки эти слабы,
- Что пешню согнут в дугу.
- Буду весел я до гроба,
- Удалая голова.
- Провожай меня, зазноба,
- Да держи свои слова.
ОСЕНЬ
Р. В. Иванову
- Тихо в чаще можжевеля по обрыву.
- Осень — рыжая кобыла — чешет гривы.
- Над речным покровом берегов
- Слышен синий лязг ее подков.
- Схимник-ветер шагом осторожным
- Мнет листву по выступам дорожным
- И целует на рябиновом кусту
- Язвы красные незримому Христу.
- 1914–1916
* * *
- Вечер, как сажа,
- Льется в окно.
- Белая пряжа
- Ткет полотно.
- Пляшет гасница,
- Прыгает тень.
- В окна стучится
- Старый плетень.
- Липнет к окошку
- Черная гать.
- Девочку-крошку
- Байкает мать.
- Взрыкает зыбка
- Сонный тропарь:
- «Спи, моя рыбка,
- Спи, не гутарь».
* * *
- Прячет месяц за овинами
- Желтый лик от солнца ярого.
- Высоко над луговинами
- По востоку пышет зарево.
- Пеной рос заря туманится,
- Словно глубь очей невестиных.
- Прибрела весна, как странница,
- С посошком в лаптях берестяных.
- На березки в роще теневой
- Серьги звонкие повесила
- И с рассветом в сад сиреневый
- Мотыльком порхнула весело.
* * *
- «По лесу леший кричит на сову…»
- По лесу леший кричит на сову,
- Прячутся мошки от птичек в траву.
- Ау!
- Спит медведиха, и чудится ей:
- Колет охотник острогой детей.
- Ау!
- Плачет она и трясет головой:
- — Детушки-дети, идите домой.
- Ау!
- Звонкое эхо кричит в синеву:
- — Эй ты, откликнись, кого я зову!
- Ау!
МОЛОТЬБА
- Вышел зараня дед
- На гумно молотить:
- «Выходи-ка, сосед,
- Старику подсобить».
- Положили гурьбой
- Золотые снопы.
- На гумне вперебой
- Зазвенели цепы.
- И ворочает дед
- Немолоченый край:
- «Постучи-ка, сосед,
- Выбивай каравай».
- И под сильной рукой
- Вылетает зерно.
- Тут и солод с мукой,
- И на свадьбу вино.
- За тяжелой сохой
- Эта доля дана.
- Тучен колос сухой —
- Будет брага хмельна.
Стихотворения 1915 года
ПЕСНЬ О СОБАКЕ
- Утром в ржаном закуте,
- Где златятся рогожи в ряд,
- Семерых ощенила сука,
- Рыжих семерых щенят.
- До вечера она их ласкала,
- Причесывая языком,
- И струился снежок подталый
- Под теплым ее животом.
- А вечером, когда куры
- Обсиживают шесток,
- Вышел хозяин хмурый,
- Семерых всех поклал в мешок.
- По сугробам она бежала,
- Поспевая за ним бежать…
- И так долго, долго дрожала
- Воды незамерзшей гладь.
- А когда чуть плелась обратно,
- Слизывая пот с боков,
- Показался ей месяц над хатой
- Одним из ее щенков.
- В синюю высь звонко
- Глядела она, скуля,
- А месяц скользил тонкий
- И скрылся за холм в полях.
- И глухо, как от подачки,
- Когда бросят ей камень в смех,
- Покатились глаза собачьи
- Золотыми звездами в снег.
ЧЕРЕМУХА
- Черемуха душистая
- С весною расцвела
- И ветки золотистые,
- Что кудри, завила.
- Кругом роса медвяная
- Сползает по коре,
- Под нею зелень пряная
- Сияет в серебре.
- А рядом, у проталинки,
- В траве, между корней,
- Бежит, струится маленький
- Серебряный ручей.
- Черемуха душистая,
- Развесившись, стоит,
- А зелень золотистая
- На солнышке горит.
- Ручей волной гремучею
- Все ветки обдает
- И вкрадчиво под кручею
- Ей песенки поет.
- 1915
* * *
- О дитя, я долго плакал над судьбой твоей,
- С каждой ночью я тоскую все сильней, сильней…
- Знаю, знаю, скоро, скоро, на закате дня,
- Понесут с могильным пеньем хоронить меня…
- Ты увидишь из окошка белый саван мой,
- И сожмется твое сердце от тоски немой…
- О дитя, я долго плакал с тайной теплых слов,
- И застыли мои слезы в бисер жемчугов…
- И связал я ожерелье для тебя из них,
- Ты надень его на шею в память дней моих!
ПОБИРУШКА
- Плачет девочка-малютка у окна больших хором,
- А в хоромах смех веселый так и льется серебром.
- Плачет девочка и стынет на ветру осенних гроз,
- И ручонкою иззябшей вытирает капли слез.
- Со слезами она просит хлеба черствого кусок,
- От обиды и волненья замирает голосок.
- Но в хоромах этот голос заглушает шум утех,
- И стоит малютка, плачет под веселый, резвый смех.
ГРЕЦИЯ
- Могучий Ахиллес громил твердыни Трои.
- Блистательный Патрокл сраженный умирал.
- А Гектор меч о траву вытирал
- И сыпал на врага цветущие левкои.
- Над прахом горестно слетались с плачем сои,
- И лунный серп сеть туник прорывал.
- Усталый Ахиллес на землю припадал,
- Он нес убитого в родимые покои.
- Ах, Греция! мечта души моей!
- Ты сказка нежная, но я к тебе нежней,
- Нежней, чем к Гектору, герою, Андромаха.
- Возьми свой меч. Будь Сербии сестрою.
- Напомни миру сгибнувшую Трою,
- И для вандалов пусть чернеют меч и плаха.
- 1915
ПОЛЬША
- Над Польшей облако кровавое повисло,
- И капли красные сжигают города.
- Но светит в зареве былых веков звезда.
- Под розовой волной, вздымаясь, плачет Висла.
- В кольце времен с одним оттенком смысла
- К весам войны подходят все года.
- И победителю за стяг его труда
- Сам враг кладет цветы на чашки коромысла.
- О Польша, светлый сон в сырой тюрьме Костюшки,
- Невольница в осколках ореола.
- Я вижу: твой Мицкевич заряжает пушки.
- Ты мощною рукой сеть плена распорола.
- Пускай горят родных краев опушки,
- Но слышен звон побед к молебствию костела.
СТАРУХИ
- Под окном балякают старухи.
- Вязлый хрип их крошит тишину.
- С чурбака, как скатный бисер, мухи
- Улетают к лесу-шушуну.
- Смотрят бабки в черные дубровы,
- Где сверкают гашники зарниц,
- Подтыкают пестрые поневы
- И таращат веки без ресниц.
- «Быть дождю, — решают в пересуде, —
- Небо в куреве, как хмаровая близь.
- Ведь недаром нонче на посуде
- Появилась квасливая слизь,
- Не зазря прокисло по махоткам
- В погребах парное молоко
- И не так гагачится молодкам,
- Видно, дыхать бедным нелегко».
- Говорят старухи о пророке,
- Что на небе гонит лошадей,
- А кругом в дымнистой заволоке
- Веет сырью звонистых дождей.
- 1915
* * *
- У крыльца в худой логушке деготь.
- Струи черные расхлябились, как змейки.
- Ходят куры черных змей потрогать
- И в навозе чистят клюв свой клейкий.
- В колымаге колкая засорень,
- Без колес, как лапы, смотрят оси.
- Старый дед прямит на втулке шкворень,
- Словно косу долбит на покосе.
- У погребки с маткой поросята,
- Рядом с замесью тухлявая лоханка.
- Под крылом на быльнице измятой
- Ловит вшей расхохленная канка.
- Под горой на пойло скачет стадо.
- Плачут овцы с хлебистою жовкой.
- Голосят пастушки над оградой:
- «Гыть кыря!» — и щелкают веревкой.
- 1915
ГОРОД
- Храня завет родных поверий —
- Питать к греху стыдливый страх,
- Бродил я в каменной пещере,
- Как искушаемый монах.
- Как муравьи кишели люди
- Из щелей выдолбленных глыб,
- И, схилясь, двигались их груди,
- Что чешуя скорузлых рыб.
- В моей душе так было гулко
- В пеленках камня и кремней.
- На каждой ленте переулка
- Стонал коровий рев теней.
- Дризжали дроги, словно стекла,
- В лицо кнутом грозила даль,
- А небо хмурилось и блекло,
- Как бабья сношенная шаль.
- С улыбкой змейного грешенья
- Девичий смех меня манул,
- Но я хранил завет крещенья —
- Плевать с молитвой в сатану.
- Как об ножи стальной дорогой
- Рвались на камнях сапоги,
- И я услышал зык от Бога:
- «Забудь, что видел, и беги!»
- 1915
* * *
Рюрику Ивневу
- Я одену тебя побирушкой,
- Подпояшу оструганным лыком.
- Упираяся толстою клюшкой,
- Уходи ты к лесным повиликам.
- У стогов из сухой боровины
- Шьет русалка из листьев обновы.
- У ней губы краснее малины,
- Брови черные круче подковы.
- Ты скажи ей: «Я странник усталый,
- Равнодушный к житейским потерям».
- Скинь-покинь свой армяк полинялый,
- Проходи с нею к зарослям в терем.
- Соберутся русалки с цветами,
- Заведут под гармони гулянку
- И тебя по заре с петухами
- Поведут провожать на полянку.
- Побредешь ты, воспрянутый духом,
- Будешь зыкать прибаски на цевне
- И навстречу горбатым старухам
- Скинешь шапку с поклоном деревне.
ДЕВИЧНИК
- Я надену красное монисто,
- Сарафан запетлю синей рюшкой.
- Позовите, девки, гармониста,
- Попрощайтесь с ласковой подружкой.
- Мой жених, угрюмый и ревнивый,
- Не велит заглядывать на парней.
- Буду петь я птахой сиротливой,
- Вы ж пляшите дробней и угарней.
- Как печальны девичьи потери,
- Грустно жить оплаканной невесте.
- Уведет жених меня за двери,
- Будет спрашивать о девической чести.
- Ах, подружки, стыдно и неловко:
- Сердце робкое охватывает стужа.
- Тяжело беседовать с золовкой,
- Лучше жить несчастной, да без мужа.
* * *
- На лазоревые ткани
- Пролил пальцы багрянец.
- В темной роще, по поляне,
- Плачет смехом бубенец.
- Затуманились лощины,
- Серебром покрылся мох.
- Через прясла и овины
- Кажет месяц белый рог.
- По дороге лихо, бойко,
- Развевая пенный пот,
- Скачет бешеная тройка
- На поселок в хоровод.
- Смотрят девушки лукаво
- На красавца сквозь плетень.
- Парень бравый, кучерявый
- Ломит шапку набекрень.
- Ярче розовой рубахи
- Зори вешние горят.
- Позолоченные бляхи
- С бубенцами говорят.
* * *
- Я странник убогий.
- С вечерней звездой
- Пою я о Боге
- Касаткой степной.
- На шелковом блюде
- Опада осин,
- Послухайте, люди,
- Ухлюпы трясин.
- Ширком в луговины,
- Целуя сосну,
- Поют быстровины
- Про рай и весну.
- Я, странник убогий,
- Молюсь в синеву.
- На палой дороге
- Ложуся в траву.
- Покоюся сладко
- Меж росновых бус;
- На сердце лампадка,
- А в сердце Исус.
РАЗБОЙНИК
- Стухнут звезды, стухнет месяц,
- Стихнет песня соловья,
- В чернобылье перелесиц
- С кистенем засяду я.
- У реки под косогором
- Не бросай, рыбак, блесну,
- По дороге темным бором
- Не считай, купец, казну!
- Руки цепки, руки хватки,
- Не зазря зовусь ухват:
- Загребу парчу и кадки,
- Дорогой сниму халат.
- В темной роще заряница
- Чешет елью прядь волос;
- Выручай меня, ножница:
- Раздается стук колес.
- Не дознаться глупым людям,
- Где копил-хранил деньгу;
- Захотеть — так все добудем
- Темной ночью на лугу!
ПЛЯСУНЬЯ
- Ты играй, гармонь, под трензель,
- Отсыпай, плясунья, дробь!
- На платке краснеет вензель,
- Знай прищелкивай, не робь!
- Парень бравый, синеглазый
- Загляделся не на смех.
- Веселы твои проказы,
- Зарукавник — словно снег.
- Улыбаются старушки,
- Приседают старики.
- Смотрят с завистью подружки
- На шелковы косники.
- Веселись, пляши угарней,
- Развевай кайму фаты.
- Завтра вечером от парней
- Придут свахи и сваты.
РУСИ
- Тебе одной плету венок,
- Цветами сыплю стежку серую.
- О Русь, покойный уголок,
- Тебя люблю, тебе и верую.
- Гляжу в простор твоих полей,
- Ты вся — далекая и близкая.
- Сродни мне посвист журавлей
- И не чужда тропинка склизкая.
- Цветет болотная купель,
- Куга зовет к вечерне длительной,
- И по кустам звенит капель
- Росы холодной и целительной.
- И хоть сгоняет твой туман
- Поток ветров, крылато дующих,
- Но вся ты — смирна и ливан
- Волхвов, потайственно волхвующих.
- 1915
* * *
- Занеслися залетною пташкой
- Панихидные вести к нам.
- Родина, черная монашка,
- Читает псалмы по сынам.
- Красные нити часослова
- Кровью окропили слова.
- Я знаю — ты умереть готова,
- Но смерть твоя будет жива.
- В церквушке за тихой обедней
- Выну за тебя просфору,
- Помолюся за вздох последний
- И слезу со щеки утру.
- А ты из светлого рая,
- В ризах белее дня,
- Покрестися, как умирая,
- За то, что не любила меня.
КОЛДУНЬЯ
- Косы растрепаны, страшная, белая,
- Бегает, бегает, резвая, смелая.
- Темная ночь молчаливо пугается,
- Шалями тучек луна закрывается.
- Ветер-певун с завываньем кликуш
- Мчится в лесную дремучую глушь.
- Роща грозится еловыми пиками,
- Прячутся совы с пугливыми криками.
- Машет колдунья руками костлявыми.
- Звезды моргают из туч над дубравами.
- Серьгами змеи под космы привешены,
- Кружится с вьюгою страшно и бешено.
- Пляшет колдунья под звон сосняка.
- С черною дрожью плывут облака.
РУСАЛКА ПОД НОВЫЙ ГОД
- Ты не любишь меня, милый голубь,
- Не со мной ты воркуешь, с другою.
- Ах, пойду я к реке под горою,
- Кинусь с берега в черную прорубь.
- Не отыщет никто мои кости,
- Я русалкой вернуся весною.
- Приведешь ты коня к водопою,
- И коня напою я из горсти.
- Запою я тебе втихомолку,
- Как живу я царевной, тоскую,
- Заману я тебя, заколдую,
- Уведу коня в струи за холку!
- Ой, как терем стоит под водою —
- Там играют русалочки в жмурки,—
- Изо льда он, а окна-конурки
- В сизых рамах горят под слюдою.
- На постель я травы натаскаю,
- Положу я тебя с собой рядом.
- Буду тешить тебя своим взглядом,
- Зацелую тебя, заласкаю!
ПОМИНКИ
- Заслонили ветлы сиротливо
- Косниками мертвые жилища.
- Словно снег, белеется коливо —
- На помин небесным птахам пища.
- Тащат галки рис с могилок постный,
- Вяжут нищие над сумками бечевки.
- Причитают матери и крёстны,
- Голосят невесты и золовки.
- По камням, над толстым слоем пыли,
- Вьется хмель, запутанный и клейкий.
- Длинный поп в худой епитрахили
- Подбирает черные копейки.
- Под черед за скромным подаяньем
- Ищут странницы отпетую могилу.
- И поет дьячок за поминаньем:
- «Раб усопших, Господи, помилуй».
ДЕД
- Сухлым войлоком по стёжкам
- Разрыхлел в траве помет,
- У гумен к репейным брошкам
- Липнет муший хоровод.
- Старый дед, согнувши спину,
- Чистит вытоптанный ток
- И подонную мякину
- Загребает в уголок.
- Щурясь к облачному глазу,
- Подсекает он лопух.
- Роет скрябкою по пазу
- От дождей обходный круг.
- Черепки в огне червонца.
- Дед — как в жамковой слюде,
- И играет зайчик солнца
- В рыжеватой бороде.
* * *
- Белая свитка и алый кушак,
- Рву я по грядкам зардевшийся мак.
- Громко звенит за селом хоровод,
- Там она, там она песни поет.
- Помню, как крикнула, шигая в сруб:
- «Что же, красив ты, да сердцу не люб.
- Кольца кудрей твоих ветрами жжет,
- Гребень мой вострый другой бережет».
- Знаю, чем чужд ей и чем я не мил:
- Меньше плясал я и меньше всех пил.
- Кротко я с грустью стоял у стены:
- Все они пели и были пьяны.
- Счастье его, что в нем меньше стыда,
- В шею ей лезла его борода.
- Свившись с ним в жгучее пляски кольцо,
- Брызнула смехом она мне в лицо.
- Белая свитка и алый кушак,
- Рву я по грядкам зардевшийся мак.
- Маком влюбленное сердце цветет…
- Только не мне она песни поет.
* * *
- Наша вера не погасла,
- Святы песни и псалмы.
- Льется солнечное масло
- На зеленые холмы.
- Верю, родина, и знаю,
- Что легка твоя стопа,
- Не одна ведет нас к раю
- Богомольная тропа.
- Все пути твои — в удаче,
- Но в одном лишь счастья нет:
- Он закован в белом плаче
- Разгадавших новый свет.
- Там настроены палаты
- Из церковных кирпичей;
- Те палаты — казематы
- Да железный звон цепей.
- Не ищи меня ты в Боге,
- Не зови любить и жить…
- Я пойду по той дороге
- Буйну голову сложить.
МОЕЙ ЦАРЕВНЕ
- Я плакал на заре, когда померкли дали,
- Когда стелила ночь росистую постель,
- И с шепотом волны рыданья замирали,
- И где-то вдалеке им вторила свирель.
- Сказала мне волна: «Напрасно мы тоскуем», —
- И, сбросив, свой покров, зарылась в берега,
- А бледный серп луны холодным поцелуем
- С улыбкой застудил мне слезы в жемчуга.
- И я принес тебе, царевне ясноокой,
- Кораллы слез моих печали одинокой
- И нежную вуаль из пенности волны.
- Но сердце хмельное любви моей не радо…
- Отдай же мне за все, чего не надо,
- Отдай мне поцелуй за поцелуй луны.
* * *
- Туча кружево в роще связала,
- Закурился пахучий туман.
- Еду грязной дорогой с вокзала
- Вдалеке от родимых полян.
- Лес застыл без печали и шума,
- Виснет темь, как платок, за сосной.
- Сердце гложет плакучая дума…
- Ой, не весел ты, край мой родной.
- Пригорюнились девушки-ели,
- И поет мой ямщик на-умяк:
- «Я умру на тюремной постели,
- Похоронят меня кое-как».
* * *
- На плетнях висят баранки,
- Хлебной брагой льет теплынь.
- Солнца струганые дранки
- Загораживают синь.
- Балаганы, пни и колья,
- Карусельный пересвист.
- От вихлистого приволья
- Гнутся травы, мнется лист.
- Дробь копыт и хрип торговок,
- Пьяный пах медовых сот.
- Берегись, коли не ловок:
- Вихорь пылью разметет.
- За лещужною сурьмою —
- Бабий крик, как поутру.
- Не твоя ли шаль с каймою
- Зеленеет на ветру?
- Ой, удал и многосказен
- Лад веселый на пыжну.
- Запевай, как Стенька Разин
- Утопил свою княжну.
- Ты ли, Русь, тропой-дорогой
- Разметала ал наряд?
- Не суди молитвой строгой
- Напоенный сердцем взгляд.
* * *
- В том краю, где желтая крапива
- И сухой плетень,
- Приютились к вербам сиротливо
- Избы деревень.
- Там в полях, за синей гущей лога,
- В зелени озер,
- Пролегла песчаная дорога
- До сибирских гор.
- Затерялась Русь в Мордве и Чуди,
- Нипочем ей страх.
- И идут по той дороге люди,
- Люди в кандалах.
- Все они убийцы или воры,
- Как судил им рок.
- Полюбил я грустные их взоры
- С впадинами щек.
- Много зла от радости в убийцах,
- Их сердца просты,
- Но кривятся в почернелых лицах
- Голубые рты.
- Я одну мечту, скрывая, нежу,
- Что я сердцем чист.
- Но и я кого-нибудь зарежу
- Под осенний свист.
- И меня по ветряному свею,
- По тому ль песку,
- Поведут с веревкою на шее
- Полюбить тоску.
- И когда с улыбкой мимоходом
- Распрямлю я грудь,
- Языком залижет непогода
- Прожитой мой путь.
- 1915
КОРОВА
- Дряхлая, выпали зубы,
- Свиток годов на рогах.
- Бил ее выгонщик грубый
- На перегонных полях.
- Сердце неласково к шуму,
- Мыши скребут в уголке.
- Думает грустную луму
- О белоногом телке.
- Не дали матери сына,
- Первая радость не впрок.
- И на колу под осиной
- Шкуру трепал ветерок.
- Скоро на гречневом свее,
- С той же сыновней судьбой,
- Свяжут ей петлю на шее
- И поведут на убой.
- Жалобно, грустно и тоще
- В землю вопьются рога…
- Снится ей белая роща
- И травяные луга.
ТАБУН
- В холмах зеленых табуны коней
- Сдувают ноздрями златой налет со дней.
- С бугра высокого в синеющий залив
- Упала смоль качающихся грив.
- Дрожит их головы над тихою водой,
- И ловит месяц их серебряной уздой.
- Храпя в испуге на свою же тень
- Зазастить гривами они ждут новый день
* * *
- Весенний день звенит над конским ухом
- С приветливым желаньем к первым мухам.
- Но к вечеру уж кони над лугами
- Брыкаются и хлопают ушами.
- Все резче звон, прилипший на копытах,
- То тонет в воздухе, то виснет на ракитах.
- И лишь волна потянется к звезде,
- Мелькают мухи пеплом по воде.
* * *
- Погасло солнце. Тихо на лужке.
- Пастух играет песню на рожке.
- Уставясь лбами, слушает табун,
- Что им поет вихрастый гамаюн.
- А эхо резвое, скользнув по их губам,
- Уносит думы их к неведомым лугам.
- Любя твой день и ночи темноту,
- Тебе, о родина, сложил я песню ту.
* * *
- Алый мрак в небесной черни
- Начертил пожаром грань.
- Я пришел к твоей вечерне,
- Полевая глухомань.
- Нелегка моя кошница,
- Но глаза синее дня.
- Знаю, мать-земля черница,
- Все мы тесная родня.
- Разошлись мы в даль и шири
- Под лазоревым крылом.
- Но сзовет нас из псалтыри
- Заревой заре псалом.
- И придем мы по равнинам
- К правде сошьего креста
- Светом книги голубиной
- Напоить свои уста.
* * *
- В лунном кружеве украдкой
- Ловит призраки долина.
- На божнице за лампадкой
- Улыбнулась Магдалина.
- Кто-то дерзкий, непокорный,
- Позавидовал улыбке.
- Вспучил бельма вечер черный,
- И луна — как в белой зыбке.
- Разыгралась тройка-вьюга,
- Брызжет пот, холодный, терпкий,
- И плакучая лещуга
- Лезет к ветру на закорки.
- Смерть в потемках точит бритву…
- Вон уж плачет Магдалина.
- Помяни мою молитву
- Тот, кто ходит по долинам.
МИКОЛА
- В шапке облачного скола,
- В лапоточках, словно тень,
- Ходит милостник Микола
- Мимо сел и деревень.
- На плечах его котомка,
- Стягловица в две тесьмы,
- Он идет, поет негромко
- Иорданские псалмы.
- Злые скорби, злое горе
- Даль холодная впила;
- Загораются, как зори,
- В синем небе купола.
- Наклонивши лик свой кроткий,
- Дремлет ряд плакучих ив,
- И, как шелковые четки,
- Веток бисерный извив.
- Ходит ласковый угодник,
- Пот елейный льет с лица:
- «Ой ты, лес мой, хороводник,
- Прибаюкай пришлеца».
- Заневестилася кругом
- Роща елей и берез.
- По кустам зеленым лугом
- Льнут охлопья синих рос.
- Тучка тенью расколола
- Зеленистый косогор…
- Умывается Микола
- Белой пеной из озер.
- Под березкою-невестой,
- За сухим посошником,
- Утирается берестой,
- Словно мягким рушником.
- И идет стопой неспешной
- По селеньям, пустырям:
- «Я, жилец страны нездешной,
- Прохожу к монастырям».
- Высоко стоит злотравье,
- Спорынья кадит туман:
- «Помолюсь схожу за здравье
- Православных христиан».
- Ходит странник по дорогам,
- Где зовут его в беде,
- И с земли гуторит с Богом
- В белой туче-бороде.
- Говорит Господь с престола,
- Приоткрыв окно за рай:
- «О мой верный раб, Микола,
- Обойди ты русский край.
- Защити там в черных бедах
- Скорбью вытерзанный люд.
- Помолись с ним о победах
- И за нищий их уют».
- Ходит странник по трактирам,
- Говорит, завидя сход:
- «Я пришел к вам, братья, с миром —
- Исцелить печаль забот.
- Ваши души к подорожью
- Тянет с посохом сума.
- Собирайте милость Божью
- Спелой рожью в закрома».
- Горек запах черной гари,
- Осень рощи подожгла.
- Собирает странник тварей,
- Кормит просом с подола.
- «Ой, прощайте, белы птахи,
- Прячьтесь, звери, в терему,
- Темный бор, — щекочут свахи,—
- Сватай девицу-зиму.
- Всем есть место, всем есть логов,
- Открывай, земля, им грудь!
- Я — слуга давнишний Богов,
- В Божий терем правлю путь».
- Звонкий мрамор белых лестниц
- Протянулся в райский сад;
- Словно космища кудесниц,
- Звезды в яблонях висят.
- На престоле светит зорче
- В алых ризах кроткий Спас.
- «Миколае-чудотворче,
- Помолись ему за нас».
- Кроют зори райский терем,
- У окошка Божья Мать
- Голубей сзывает к дверям
- Рожь зернистую клевать.
- «Клюйте, ангельские птицы:
- Колос — жизненный полет».
- Ароматней медуницы
- Пахнет жней веселых пот.
- Кружевами лес украшен,
- Ели словно купина.
- По лощинам черных пашен —
- Пряжа выснежного льна.
- Засучивши с рожью полы,
- Пахаря трясут лузгу,
- В честь угодника Миколы
- Сеют рожью на снегу.
- И, как по траве окосья
- В вечереющий покос,
- На снегу звенят колосья
- Под косницами берез.
ЛИСИЦА
А. М. Ремизову
- На раздробленной ноге приковыляла,
- У норы свернулася в кольцо.
- Тонкой прошвой кровь отмежевала
- На снегу дремучее лицо.
- Ей все бластился в колючем дыме выстрел,
- Колыхалася в глазах лесная топь.
- Из кустов косматый ветер взбыстрил
- И рассыпал звонистую дробь.
- Как желна, над нею мгла металась,
- Мокрый вечер липок был и ал.
- Голова тревожно подымалась,
- И язык на ране застывал.
- Желтый хвост упал в метель пожаром,
- На губах — как прелая морковь…
- Пахло инеем и глиняным угаром,
- А в ощур сочилась тихо кровь.
* * *
- За темной прядью перелесиц,
- В неколебимой синеве,
- Ягненочек кудрявый — месяц
- Гуляет в голубой траве.
- В затихшем озере с осокой
- Бодаются его рога, —
- И кажется с тропы далекой —
- Вода качает берега.
- А степь под пологом зеленым
- Кадит черемуховый дым
- И за долинами по склонам
- Свивает полымя над ним.
- О сторона ковыльной пущи,
- Ты сердцу ровностью близка,
- Но и в твоей таится гуще
- Солончаковая тоска.
- И ты, как я, в печальной требе,
- Забыв, кто друг тебе и враг,
- О розовом тоскуешь небе
- И голубиных облаках.
- Но и тебе из синей шири
- Пугливо кажет темнота
- И кандалы твоей Сибири,
- И горб Уральского хребта.
Стихотворения 1916 года
* * *
- Устал я жить в родном краю
- В тоске по гречневым просторам,
- Покину хижину мою,
- Уйду бродягою и вором.
- Пойду по белым кудрям дня
- Искать убогое жилище.
- И друг любимый на меня
- Наточит нож за голенище.
- Весной и солнцем на лугу
- Обвита желтая дорога,
- И та, чье имя берегу,
- Меня прогонит от порога.
- И вновь вернуся в отчий дом,
- Чужою радостью утешусь,
- В зеленый вечер под окном
- На рукаве своем повешусь.
- Седые вербы у плетня
- Нежнее головы наклонят.
- И необмытого меня
- Под лай собачий похоронят.
- А месяц будет плыть и плыть,
- Роняя весла по озерам…
- И Русь все так же будет жить,
- Плясать и плакать у забора.
* * *
- За горами, за желтыми долами
- Протянулась тропа деревень.
- Вижу лес и вечернее полымя,
- И обвитый крапивой плетень.
- Там с утра над церковными главами
- Голубеет небесный песок,
- И звенит придорожными травами
- От озер водяной ветерок.
- Не за песни весны над равниною
- Дорога мне зеленая ширь —
- Полюбил я тоской журавлиною
- На высокой горе монастырь.
- Каждый вечер, как синь затуманится,
- Как повиснет заря на мосту,
- Ты идешь, моя бедная странница,
- Поклониться любви и кресту.
- Кроток дух монастырского жителя,
- Жадно слушаешь ты ектенью,
- Помолись перед ликом спасителя
- За погибшую душу мою.
* * *
- Месяц рогом облако бодает,
- В голубой купается пыли.
- В эту ночь никто не отгадает,
- Отчего кричали журавли.
- В эту ночь к зеленому затону
- Прибегла она из тростника.
- Золотые космы по хитону
- Разметала белая рука.
- Прибегла, в ручей взглянула прыткий,
- Опустилась с болью на пенек.
- И в глазах завяли маргаритки,
- Как болотный гаснет огонек.
- На рассвете с вьющимся туманом
- Уплыла и скрылася вдали…
- И кивал ей месяц за курганом,
- В голубой купался пыли.
* * *
- Опять раскинулся узорно
- Над белым полем багрянец,
- И заливается задорно
- Нижегородский бубенец.
- Под затуманенною дымкой
- Ты кажешь девичью красу,
- И треплет ветер под косынкой
- Рыжеволосую косу.
- Дуга, раскалываясь, пляшет,
- То выныряя, то пропав,
- Не заворожит, не обмашет
- Твой разукрашенный рукав.
- Уже давно мне стала сниться
- Полей малиновая ширь,
- Тебе — высокая светлица,
- А мне — далекий монастырь.
- Там синь и полымя воздушней
- И легкодымней пелена.
- Я буду ласковый послушник,
- А ты — разгульная жена.
- И знаю я, мы оба станем
- Грустить в упругой тишине:
- Я по тебе — в глухом тумане,
- А ты заплачешь обо мне.
- Но и поняв, я не приемлю
- Ни тихих ласк, ни глубины —
- Глаза, увидевшие землю,
- В иную землю влюблены.
МЕЧТА
- (Из книги «Стихи о любви»)
- В темной роще на зеленых елях
- Золотятся листья вялых ив.
- Выхожу я на высокий берег,
- Где покойно плещется залив.
- Две луны, рога свои качая,
- Замутили желтым дымом зыбь.
- Гладь озер с травой не различая,
- Тихо плачет на болоте выпь.
- В этом голосе обкошенного луга
- Слышу я знакомый сердцу зов.
- Ты зовешь меня, моя подруга,
- Погрустить у сонных берегов.
- Много лет я не был здесь и много
- Встреч веселых видел и разлук,
- Но всегда хранил в себе я строго
- Нежный сгиб твоих туманных рук.
- Тихий отрок, чувствующий кротко,
- Голубей целующий в уста, —
- Тонкий стан с медлительной походкой
- Я любил в тебе, моя мечта.
- Я бродил по городам и селам,
- Я искал тебя, где ты живешь,
- И со смехом, резвым и веселым,
- Часто ты меня манила в рожь.
- За оградой монастырской кроясь,
- Я вошел однажды в белый храм:
- Синею водою солнце моясь,
- Свой орарь мне кинуло к ногам.
- Я стоял, как инок, в блеске алом,
- Вдруг сдавила горло тишина…
- Ты вошла под черным покрывалом
- И, поникнув, стала у окна.
- С паперти под колокол гудящий
- Ты сходила в благовоньи свеч.
- И не мог я, ласково дрожащий,
- Не коснуться рук твоих и плеч.
- Я хотел сказать тебе так много,
- Что томило душу с ранних пор,
- Но дымилась тихая дорога
- В незакатном полыме озер.
- Ты взглянула тихо на долины,
- Где в траве ползла кудряво мгла…
- И упали редкие седины
- С твоего увядшего чела…
- Чуть бледнели складки от одежды,
- И, казалось в русле темных вод, —
- Уходя, жевал мои надежды
- Твой беззубый, шамкающий рот.
- Но недолго душу холод мучил.
- Как крыло, прильнув к ее ногам,
- Новый короб чувства я навьючил
- И пошел по новым берегам.
- Безо шва стянулась в сердце рана,
- Страсть погасла, и любовь прошла.
- Но опять пришла ты из тумана
- И была красива и светла.
- Ты шепнула, заслонясь рукою:
- «Посмотри же, как я молода.
- Это жизнь тебя пугала мною,
- Я же вся как воздух и вода».
- В голосах обкошенного луга
- Слышу я знакомый сердцу зов.
- Ты зовешь меня, моя подруга,
- Погрустить у сонных берегов.
* * *
- Синее небо, цветная дуга,
- Тихо степные бегут берега,
- Тянется дым, у малиновых сел
- Свадьба ворон облегла частокол.
- Снова я вижу знакомый обрыв
- С красною глиной и сучьями ив,
- Грезит над озером рыжий овес,
- Пахнет ромашкой и медом от ос.
- Край мой! Любимая Русь и Мордва!
- Притчею мглы ты, как прежде, жива.
- Нежно под трепетом ангельских крыл
- Звонят кресты безымянных могил.
- Многих ты, родина, ликом своим
- Жгла и томила по шахтам сырым.
- Много мечтает их, сильных и злых,
- Выкусить ягоды персей твоих.
- Только я верю: не выжить тому,
- Кто разлюбил твой острог и тюрьму…
- Вечная правда и гомон лесов
- Радуют душу под звон кандалов.
* * *
- Прощай, родная пуща,
- Прости, златой родник.
- Плывут и рвутся тучи
- О солнечный сошник.
- Сияй ты, день погожий,
- А я хочу грустить.
- За голенищем ножик
- Мне больше не носить.
- Под брюхом жеребенка
- В глухую ночь не спать
- И радостию звонкой
- Лесов не оглашать.
- И не избегнуть бури,
- Не миновать утрат,
- Чтоб прозвенеть в лазури
- Кольцом незримых врат.
* * *
- Слушай, поганое сердце,
- Сердце собачье мое.
- Я на тебя, как на вора,
- Спрятал в руках лезвие.
- Рано ли, поздно всажу я
- В ребра холодную сталь.
- Нет, не могу я стремиться
- В вечную сгнившую даль.
- Пусть поглупее болтают,
- Что их загрызла мета;
- Если и есть что на свете —
- Это одна пустота.
* * *
Мальвине Мироновне — С. Есенин
- В глазах пески зеленые
- И облака.
- По кружеву крапленому
- Скользит рука.
- То близкая, то дальняя,
- И так всегда.
- Судьба ее печальная —
- Моя беда.
- 9 июля 1916
* * *
- Небо сметаной обмазано,
- Месяц как сырный кусок.
- Только не с пищею связано
- Сердце, больной уголок.
- Хочется есть, да не этого,
- Что так шуршит на зубу.
- Жду я веселого, светлого,
- Как молодую судьбу.
- Жгуче желания множат
- Душу больную мою,
- Но и на гроб мне положат
- С квасом крутую кутью.
ИСУС МЛАДЕНЕЦ
- Собрала Пречистая
- Журавлей с синицами
- В храме:
- «Пойте, веселитеся
- И за всех молитеся
- С нами!»
- Молятся с поклонами
- За судьбу греховную,
- За нашу;
- А маленький Боженька,
- Подобравши ноженьки,
- Ест кашу.
- Подошла синица,
- Бедовая птица,
- Попросила:
- «Я Тебе, Боженька,
- Притомив ноженьки,
- Молилась».
- Журавль и скажи враз:
- «Тебе и кормить нас,
- Коль создал».
- А Боженька наш
- Поделил им кашу
- И отдал.
- В золоченой хате
- Смотрит Божья Мати
- В небо.
- А сыночек маленький
- Просит на завалинке
- Хлеба.
- Позвала Пречистая
- Журавлей с синицами,
- Сказала:
- «Приносите, птицы,
- Хлеба и пшеницы
- Не мало».
- Замешкались птицы —
- Журавли, синицы —
- Дождь прочат.
- А Боженька в хате
- Все теребит Мати,
- Есть хочет.
- Вышла Богородица
- В поле, за околицу,
- Кличет.
- Только ветер по полю,
- Словно кони, топает,
- Свищет.
- Боженька Маленький
- Плакал на завалинке
- От горя.
- Плакал, обливаясь…
- Прилетал тут аист
- Белоперый.
- Взял он осторожненько
- Красным клювом Боженьку,
- Умчался.
- И Господь на елочке,
- В аистовом гнездышке,
- Качался.
- Ворочалась к хате
- Пречистая Мати —
- Сына нету.
- Собрала котомку
- И пошла сторонкой
- По свету.
- Шла, несла не мало,
- Наконец сыскала
- В лесочке:
- На спине катается
- У Белого аиста
- Сыночек.
- Позвала Пречистая
- Журавлей с синицами,
- Сказала:
- «На вечное время
- Собирайте семя
- Не мало.
- А Белому аисту,
- Что с Богом катается
- Меж веток,
- Носить на завалинки
- Синеглазых маленьких
- Деток».
* * *
- В багровом зареве закат шипуч и пенен,
- Березки белые горят в своих венцах.
- Приветствует мой стих младых царевен
- И кротость юную в их ласковых сердцах.
- Где тени бледные и горестные муки,
- Они тому, кто шел страдать за нас,
- Протягивают царственные руки,
- Благословляя их к грядущей жизни час.
- На ложе белом, в ярком блеске света,
- Рыдает тот, чью жизнь хотят вернуть…
- И вздрагивают стены лазарета
- От жалости, что им сжимает грудь.
- Все ближе тянет их рукой неодолимой
- Туда, где скорбь кладет печать на лбу.
- О, помолись, святая Магдалина,
- За их судьбу.
* * *
- Без шапки, с лыковой котомкой,
- Стирая пот свой, как елей,
- Бреду дубравною сторонкой
- Под тихий шелест тополей.
- Иду, застегнутый веревкой,
- Сажусь под копны на лужок.
- На мне дырявая поддевка,
- А поводырь мой — подожок.
- Пою я стих о светлом рае,
- Довольный мыслью, что живу,
- И крохи сочные бросаю
- Лесным камашкам на траву.
- По лопуху промяты стежки,
- Вдали озерный купорос,
- Цепляюсь в клейкие сережки
- Обвисших до земли берез.
- И по кустам межи соседней,
- Под возглашенья гулких сов,
- Внимаю, словно за обедней,
- Молебну птичьих голосов.
* * *
- День ушел, убавилась черта,
- Я опять подвинулся к уходу.
- Легким взмахом белого перста
- Тайны лет я разрезаю воду.
- В голубой струе моей судьбы
- Накипи холодной бьется пена,
- И кладет печать немого плена
- Складку новую у сморщенной губы.
- С каждым днем я становлюсь чужим
- И себе, и жизнь кому велела.
- Где-то в поле чистом, у межи,
- Оторвал я тень свою от тела.
- Неодетая она ушла,
- Взяв мои изогнутые плечи.
- Где-нибудь она теперь далече
- И другого нежно обняла.
- Может быть, склоняяся к нему,
- Про меня она совсем забыла
- И, вперившись в призрачную тьму,
- Складки губ и рта переменила.
- Но живет по звуку прежних лет,
- Что, как эхо, бродит за горами.
- Я целую синими губами
- Черной тенью тиснутый портрет.
* * *
- Я снова здесь, в семье родной,
- Мой край, задумчивый и нежный!
- Кудрявый сумрак за горой
- Рукою машет белоснежной.
- Седины пасмурного дня
- Плывут всклокоченные мимо,
- И грусть вечерняя меня
- Волнует непреодолимо.
- Над куполом церковных глав
- Тень от зари упала ниже.
- О други игрищ и забав,
- Уж я вас больше не увижу!
- В забвенье канули года,
- Вослед и вы ушли куда-то.
- И лишь по-прежнему вода
- Шумит за мельницей крылатой.
- И часто я в вечерней мгле,
- Под звон надломленной осоки,
- Молюсь дымящейся земле
- О невозвратных и далеких.
* * *
- В зеленой церкви за горой,
- Где вербы четки уронили,
- Я поминаю просфорой
- Младой весны младые были.
- А ты, склонившаяся ниц,
- Передо мной стоишь незримо,
- Шелка опущенных ресниц
- Колышут крылья херувима.
- Не омрачен твой белый рок
- Твоей застывшею порою,
- Все тот же розовый платок
- Затянут смуглою рукою.
- Все тот же вздох упруго жмет
- Твои надломленные плечи
- О том, кто за морем живет
- И кто от родины далече.
- И все тягуче память дня
- Перед пристойным ликом жизни.
- О, помолись и за меня,
- За бесприютного в отчизне.
* * *
- Даль подернулась туманом,
- Чешет тучи лунный гребень.
- Красный вечер за куканом
- Расстелил кудрявый бредень.
- Под окном от скользких вётел
- Перепёльи звоны ветра.
- Тихий сумрак, ангел теплый,
- Напоен нездешним светом.
- Сон избы легко и ровно
- Хлебным духом сеет притчи.
- На сухой соломе в дровнях
- Слаще мёда пот мужичий.
- Чей-то мягкий лих за лесом,
- Пахнет вишнями и мохом…
- Друг, товарищ и ровесник,
- Помолись коровьим вздохам.
* * *
- Не бродить, не мять в кустах багряных
- Лебеды и не искать следа.
- Со снопом волос твоих овсяных
- Отоснилась ты мне навсегда.
- С алым соком ягоды на коже,
- Нежная, красивая, была
- На закат ты розовый похожа
- И, как снег, лучиста и светла.
- Зерна глаз твоих осыпались, завяли,
- Имя тонкое растаяло, как звук,
- Но остался в складках смятой шали
- Запах меда от невинных рук.
- В тихий час, когда заря на крыше,
- Как котенок, моет лапкой рот,
- Говор кроткий о тебе я слышу
- Водяных поющих с ветром сот.
- Пусть порой мне шепчет синий вечер,
- Что была ты песня и мечта,
- Все ж, кто выдумал твой гибкий стан и плечи —
- К светлой тайне приложил уста.
- Не бродить, не мять в кустах багряных
- Лебеды и не искать следа.
- Со снопом волос твоих овсяных
- Отоснилась ты мне навсегда.
* * *
- О красном вечере задумалась дорога,
- Кусты рябин туманней глубины.
- Изба-старуха челюстью порога
- Жует пахучий мякиш тишины.
- Осенний холод ласково и кротко
- Крадется мглой к овсяному двору;
- Сквозь синь стекла желтоволосый отрок
- Лучит глаза на галочью игру.
- Обняв трубу, сверкает по повети
- Зола зеленая из розовой печи.
- Кого-то нет, и тонкогубый ветер
- О ком-то шепчет, сгинувшем в ночи.
- Кому-то пятками уже не мять по рощам
- Щербленый лист и золото травы.
- Тягучий вздох, ныряя звоном тощим,
- Целует клюв нахохленной совы.
- Все гуще хмарь, в хлеву покой и дрема,
- Дорога белая узорит скользкий ров…
- И нежно охает ячменная солома,
- Свисая с губ кивающих коров.
ГОЛУБЕНЬ
- В прозрачном холоде заголубели долы,
- Отчетлив стук подкованных копыт,
- Трава поблекшая в расстеленные полы
- Сбирает медь с обветренных ракит.
- С пустых лощин ползет дугою тощей
- Сырой туман, курчаво свившись в мох,
- И вечер, свесившись над речкою, полощет
- Водою белой пальцы синих ног.
* * *
- Осенним холодом расцвечены надежды,
- Бредет мой конь, как тихая судьба,
- И ловит край махающей одежды
- Его чуть мокрая буланая губа.
- В дорогу дальнюю, не к битве, не к покою,
- Влекут меня незримые следы,
- Погаснет день, мелькнув пятой златою,
- И в короб лет улягутся труды.
* * *
- Сыпучей ржавчиной краснеют по дороге
- Холмы плешивые и слегшийся песок,
- И пляшет сумрак в галочьей тревоге,
- Согнув луну в пастушеский рожок.
- Молочный дым качает ветром села,
- Но ветра нет, есть только легкий звон.
- И дремлет Русь в тоске своей веселой,
- Вцепивши руки в желтый крутосклон.
* * *
- Манит ночлег, недалеко до хаты,
- Укропом вялым пахнет огород.
- На грядки серые капусты волноватой
- Рожок луны по капле масло льет.
- Тянусь к теплу, вдыхаю мягкость хлеба
- И с хруптом мысленно кусаю огурцы,
- За ровной гладью вздрогнувшее небо
- Выводит облако из стойла под уздцы.
* * *
- Ночлег, ночлег, мне издавна знакома
- Твоя попутная разымчивость в крови,
- Хозяйка спит, а свежая солома
- Примята ляжками вдовеющей любви.
- Уже светает, краской тараканьей
- Обведена божница по углу,
- Но мелкий дождь своей молитвой ранней
- Еще стучит по мутному стеклу.
* * *
- Опять передо мною голубое поле,
- Качают лужи солнца рдяный лик.
- Иные в сердце радости и боли,
- И новый говор липнет на язык.
- Водою зыбкой стынет синь во взорах,
- Бредет мой конь, откинув удила,
- И горстью смуглою листвы последний ворох
- Кидает ветер вслед из подола.
* * *
- Запели тесаные дроги,
- Бегут равнины и кусты.
- Опять часовни на дороге
- И поминальные кресты.
- Опять я теплой грустью болен
- От овсяного ветерка.
- И на известку колоколен
- Невольно крестится рука.
- О Русь — малиновое поле
- И синь, упавшая в реку, —
- Люблю до радости и боли
- Твою озерную тоску.
- Холодной скорби не измерить,
- Ты на туманном берегу.
- Но не любить тебя, не верить —
- Я научиться не могу.
- И не отдам я эти цепи,
- И не расстанусь с долгим сном,
- Когда звенят родные степи
- Молитвословным ковылем.
* * *
- Пушистый звон и руга,
- И камень под крестом.
- Стегает злая вьюга
- Расщелканным кнутом.
- Шаманит лес-кудесник
- Про черную судьбу.
- Лежишь ты, мой ровесник,
- В нетесаном гробу.
- Пусть снова финский ножик
- Кровавит свой клинок,
- Тебя не потревожит
- Ни пеший, ни ездок.
- И только с перелесиц
- Сквозь облачный тулуп
- Слезу обронит месяц
- На мой завялый труп.
* * *
- О товарищах веселых,
- О полях посеребренных
- Загрустила, словно голубь,
- Радость лет уединенных.
- Ловит память тонким клювом
- Первый снег и первопуток.
- В санках озера над лугом
- Запоздалый окрик уток.
- Под окном от скользких елей
- Тень протягивает руки.
- Тихих вод парагуш квелый
- Курит люльку на излуке.
- Легким дымом и дальним пожням
- Шлет поклон день ласк и вишен.
- Запах трав от бабьей кожи
- На губах моих я слышу.
- Мир вам, рощи, луг и липы,
- Литии медовый ладан!
- Все приявшему с улыбкой
- Ничего от вас не надо.
* * *
- Весна на радость не похожа,
- И не от солнца желт песок.
- Твоя обветренная кожа
- Лучила гречневый пушок.
- У голубого водопоя
- На шишкоперой лебеде
- Мы поклялись, что будем двое
- И не расстанемся нигде.
- Кадила темь, и вечер тощий
- Свивался в огненной резьбе,
- Я проводил тебя до рощи,
- К твоей родительской избе.
- И долго-долго в дреме зыбкой
- Я оторвать не мог лица,
- Когда ты с ласковой улыбкой
- Махал мне шапкою с крыльца.
* * *
- Еще не высох дождь вчерашний —
- В траве зеленая вода!
- Тоскуют брошенные пашни,
- И вянет, вянет лебеда.
- Брожу по улицам и лужам,
- Осенний день пуглив и дик.
- И в каждом встретившемся муже
- Хочу постичь твой милый лик.
- Ты все загадочней и краше
- Глядишь в неясные края.
- О, для тебя лишь счастье наше
- И дружба верная моя.
- И если смерть по Божьей воле
- Смежит глаза твои рукой,
- Клянусь, что тенью в чистом поле
- Пойду за смертью и тобой.
* * *
На память Мише Мурашеву
- Сегодня синели лужи
- И легкий шептал ветерок.
- Знай, никому не нужен
- Неба зеленый песок.
- Жили и были мы в яви,
- Всюду везде одни.
- Ты, как весну по дубраве,
- Пьешь свои белые дни.
- Любишь ты, любишь, знаю,
- Нежные души ласкать,
- Но не допустит нас к раю
- Наша земная печать.
- Вечная даль перед нами,
- Путь наш задумчив и прост.
- Даст нам приют за холмами
- Грязью покрытый погост.
* * *
- Гаснут красные крылья заката,
- Тихо дремлют в тумане плетни.
- Не тоскуй, моя белая хата,
- Что опять мы одни и одни.
- Чистит месяц в соломенной крыше
- Обоймённые синью рога.
- Не пошел я за ней и не вышел
- Провожать за глухие стога.
- Знаю, годы тревогу заглушат.
- Эта боль, как и годы, пройдет.
- И уста, и невинную душу
- Для другого она бережет.
- Не силен тот, кто радости просит,
- Только гордые в силе живут.
- А другой изомнет и забросит,
- Как изъеденный сырью хомут.
- Не с тоски я судьбы поджидаю,
- Будет злобно крутить порошá.
- И придет она к нашему краю
- Обогреть своего малыша.
- Снимет шубу и шали развяжет,
- Примостится со мной у огня…
- И спокойно и ласково скажет,
- Что ребенок похож на меня.
- 1916
НИЩИЙ С ПАПЕРТИ
- Глаза — как выцветший лопух,
- В руках зажатые монеты.
- Когда-то славный был пастух,
- Теперь поет про многи лета.
- А вон старушка из угла,
- Что слезы льет перед иконой,
- Она любовь его была
- И пьяный сок в меже зеленой.
- На свитках лет сухая пыль.
- Былого нет в заре куканьшей.
- И лишь обгрызанный костыль
- В его руках звенит, как раньше.
- Она чужда ему теперь,
- Забыла звонкую жалейку.
- И как пойдет, спеша, за дверь,
- Подаст в ладонь ему копейку.
- Он не посмотрит ей в глаза,
- При встрече глаз больнее станет,
- Но, покрестясь на образа,
- Рабу по имени помянет.
* * *
- Прощай, родная пуща,
- Прости, златой родник.
- Плывут и рвутся тучи
- О солнечный сошник.
- Сияй ты, день погожий,
- А я хочу грустить.
- За голенищем ножик
- Мне больше не носить.
- Под брюхом жеребенка
- В глухую ночь не спать
- И радостию звонкой
- Лесов не оглашать.
- И не избегнуть бури,
- Не миновать утрат,
- Чтоб прозвенеть в лазури
- Кольцом незримых врат.
* * *
- Покраснела рябина,
- Посинела вода.
- Месяц, всадник унылый,
- Уронил повода.
- Снова выплыл из рощи
- Синим лебедем мрак.
- Чудотворные мощи
- Он принес на крылах.
- Край ты, край мой, родимый,
- Вечный пахарь и вой,
- Словно Вольга под ивой,
- Ты поник головой.
- Встань, пришло исцеленье,
- Навестил тебя Спас.
- Лебединое пенье
- Нежит радугу глаз.
- Дня закатного жертва
- Искупила весь грех.
- Новой свежестью ветра
- Пахнет зреющий снег.
- Но незримые дрожди
- Все теплей и теплей…
- Помяну тебя в дождик
- Я, Есенин Сергей.
* * *
- Твой глас незримый, как дым в избе.
- Смиренным сердцем молюсь тебе.
- Овсяным ликом питаю дух,
- Помощник жизни и тихий друг.
- Рудою солнца посеян свет,
- Для вечной правды названья нет.
- Считает время песок мечты,
- Но новых зерен прибавил ты.
- В незримых пашнях растут слова,
- Смешалась с думой ковыль-трава.
- На крепких сгибах воздетых рук
- Возводит церкви строитель звук.
- Есть радость в душах — топтать твой цвет,
- На первом снеге свой видеть след.
- Но краше кротость и стихший пыл
- Склонивших веки пред звоном крыл.
* * *
- Там, где вечно дремлет тайна,
- Есть нездешние поля.
- Только гость я, гость случайный
- На горах твоих, земля.
- Широки леса и воды,
- Крепок взмах воздушных крыл.
- Но века твои и годы
- Затуманил бег светил.
- Не тобой я поцелован,
- Не с тобой мой связан рок.
- Новый путь мне уготован
- От захода на восток.
- Суждено мне изначально
- Возлететь в немую тьму.
- Ничего я в час прощальный
- Не оставлю никому.
- Но за мир твой, с выси звездной,
- В тот покой, где спит гроза,
- В две луны зажгу над бездной
- Незакатные глаза.
* * *
- Тучи с ожереба
- Ржут, как сто кобыл.
- Плещет надо мною
- Пламя красных крыл.
- Небо словно вымя,
- Звезды как сосцы.
- Пухнет божье имя
- В животе овцы.
- Верю: завтра рано,
- Чуть забрезжит свет,
- Новый под туманом
- Вспыхнет Назарет.
- Новое восславят
- Рождество поля,
- И, как пес, пролает
- За горой заря.
- Только знаю: будет
- Страшный вопль и крик,
- Отрекутся люди
- Славить новый лик.
- Скрежетом булата
- Вздыбят пасть земли…
- И со щек заката
- Спрыгнут скулы-дни.
- Побегут, как лани,
- В степь иных сторон,
- Где вздымает длани
- Новый Симеон.
* * *
- За рекой горят огни,
- Погорают мох и пни.
- Ой, купало, ой, купало,
- Погорают мох и пни.
- Плачет леший у сосны —
- Жалко летошней весны.
- Ой, купало, ой, купало,
- Жалко летошней весны.
- А у наших у ворот
- Пляшет девок корогод.
- Ой, купало, ой, купало,
- Пляшет девок корогод.
- Кому радость, кому грех,
- А нам радость, а нам смех.
- Ой, купало, ой, купало,
- А нам радость, а нам смех.
* * *
- Скупились звезды в невидимом бредне,
- Жутко и страшно проснувшейся бредне.
- Пьяно кружуся я в роще помятой,
- Хочется звезды рукою помяти.
- Блестятся гусли веселого лада,
- В озере пенистом моется лада.
- Груди упруги, как сочные дули,
- Ластится к вихрям, чтоб в кости ей дули.
- Тает, как радуга, зорька вечерня,
- С тихою радостью в сердце вечерня.
* * *
- Не в моего ты Бога верила,
- Россия, родина моя!
- Ты как колдунья дали мерила,
- И был как пасынок твой я.
- Боец забыл отвагу смелую,
- Пророк одрях и стал слепой.
- О, дай мне руку охладелую —
- Идти единою тропой.
- Пойдем, пойдем, царевна сонная,
- К веселой вере и одной,
- Где светит радость испоконная
- Неопалимой купиной.
- Не клонь главы на грудь могутную
- И не пугайся вещим сном.
- О, будь мне матерью напутною
- В моем паденье роковом.
* * *
- Закружилась пряжа снежистого льна,
- Панихидный вихорь плачет у окна.
- Замело дорогу вьюжным рукавом,
- С этой панихидой век свой весь живем.
- Пойте и рыдайте, ветры, на тропу,
- Нечем нам на помин заплатить попу.
- Слушай мое сердце, бедный человек,
- Нам за гробом грусти не слыхать вовек.
- Как помрем — без пенья, под ветряный звон
- Понесут нас в церковь на мирской канон.
- Некому поплакать, некому кадить,
- Есть ли им охота даром приходить.
- Только ветер резвый, озорник такой,
- Запоет разлуку вместо упокой.
* * *
- То не тучи бродят за овином
- И не холод.
- Замесила божья матерь сыну
- Колоб.
- Всякой снадобью она поила жито
- В масле.
- Испекла и положила тихо
- В ясли.
- Заигрался в радости младенец,
- Пал в дрему,
- Уронил он колоб золоченый
- На солому.
- Покатился колоб за ворота
- Рожью.
- Замутили слезы душу голубую
- Божью.
- Говорила божья матерь сыну
- Советы:
- «Ты не плачь, мой лебеденочек,
- Не сетуй.
- На земле все люди человеки,
- Чада.
- Хоть одну им малую забаву
- Надо.
- Жутко им меж темных
- Перелесиц,
- Назвала я этот колоб —
- Месяц».
* * *
- Проплясал, проплакал дождь весенний,
- Замерла гроза.
- Скучно мне с тобой, Сергей Есенин,
- Подымать глаза…
- Скучно слушать под небесным древом
- Взмах незримых крыл:
- Не разбудишь ты своим напевом
- Дедовских могил!
- Привязало, осаднило слово
- Даль твоих времен.
- Не в ветрах, а, знать, в томах тяжелых
- Прозвенит твой сон.
- Кто-то сядет, кто-то выгнет плечи,
- Вытянет персты.
- Близок твой кому-то красный вечер,
- Да не нужен ты.
- Всколыхнет он Брюсова и Блока,
- Встормошит других.
- Но все так же день взойдет с востока,
- Так же вспыхнет миг.
- Не изменят лик земли напевы,
- Не стряхнут листа…
- Навсегда твои пригвождены ко древу
- Красные уста.
- Навсегда простер глухие длани
- Звездный твой Пилат.
- Или, Или, лама савахфани,
- Отпусти в закат.
Стихотворения 1917 года
* * *
- Под красным вязом крыльцо и двор,
- Луна над крышей, как злат бугор.
- На синих окнах накапан лик:
- Бредет по туче седой Старик.
- Он смуглой горстью меж тихих древ
- Бросает звезды — озимый сев.
- Взрастает нива, и зерна душ
- Со звоном неба спадают в глушь.
- Я помню время, оно, как звук,
- Стучало клювом в древесный сук.
- Я был во злаке, но костный ум
- Уж верил в поле и водный шум.
- В меже под елью, где облак-тын,
- Мне снились реки златых долин.
- И слышал дух мой про край холмов,
- Где есть рожденье в посеве слов.
* * *
- О муза, друг мой гибкий,
- Ревнивица моя.
- Опять под дождик сыпкий
- Мы вышли на поля.
- Опять весенним гулом
- Приветствует нас дол,
- Младенцем завернула
- Заря луну в подол.
- Теперь бы песню ветра
- И нежное баю —
- За то, что ты окрепла,
- За то, что праздник светлый
- Влила ты в грудь мою.
- Теперь бы брызнуть в небо
- Вишневым соком стих
- За отческую щедрость
- Наставников твоих.
- О мед воспоминаний!
- О звон далеких лип!
- Звездой нам пел в тумане
- Разумниковский лик.
- Тогда в веселом шуме
- Игривых дум и сил
- Апостол нежный Клюев
- Нас на руках носил.
- Теперь мы стали зрелей
- И весом тяжелей…
- Но не заглушит трелью
- Тот праздник соловей.
- И этот дождик шалый
- Его не смоет в нас,
- Чтоб звон твоей лампады
- Под ветром не погас.
* * *
- Снег, словно мед ноздреватый,
- Лег под прямой частокол.
- Лижет теленок горбатый
- Вечера красный подол.
- Тихо. От хлебного духа
- Снится кому-то апрель.
- Кашляет бабка-старуха,
- Грудью склонясь на кудель.
- Рыжеволосый внучонок
- Щупает в книжке листы.
- Стан его гибок и тонок,
- Руки белей бересты.
- Выпала бабке удача,
- Только одно невдомек:
- Плохо решает задачи
- Выпитый ветром умок.
- С глазу ль, с немилого ль взора
- Часто она под удой
- Поит его с наговором
- Преполовенской водой.
- И за глухие поклоны
- С лика упавших седин
- Пишет им числа с иконы
- Божий слуга — Дамаскин.
* * *
- Колокольчик среброзвонный,
- Ты поешь? Иль сердцу снится?
- Свет от розовой иконы
- На златых моих ресницах.
- Пусть не я тот нежный отрок
- В голубином крыльев плеске,
- Сон мой радостен и кроток
- О нездешнем перелеске.
- Мне не нужен вздох могилы,
- Слову с тайной не обняться.
- Научи, чтоб можно было
- Никогда не просыпаться.
* * *
- К теплому свету, на отчий порог,
- Тянет меня твой задумчивый вздох.
- Ждут на крылечке там бабка и дед
- Резвого внука подсолнечных лет.
- Строен и бел, как березка, их внук,
- С медом волосьев и бархатом рук.
- Только, о друг, по глазам голубым —
- Жизнь его в мире пригрезилась им.
- Шлет им лучистую радость во мглу
- Светлая дева в иконном углу.
- С тихой улыбкой на тонких губах
- Держит их внука она на руках.
* * *
- Есть светлая радость под сенью кустов
- Поплакать о прошлом родных берегов
- И, первую проседь лаская на лбу,
- С приятною болью пенять на судьбу.
- Ни друга, ни думы о бабьих губах
- Не зреет в ее тихомудрых словах,
- Но есть в ней, как вера, живая мечта
- К незримому свету приблизить уста.
- Мы любим в ней вечер, над речкой овес,—
- И отроков резвых с медынью волос.
- Стряхая с бровей своих призрачный дым,
- Нам сладко о тайнах рассказывать им.
- Есть нежная кротость, присев на порог,
- Молиться закату и лику дорог.
- В обсыпанных рощах, на сжатых полях
- Грустит наша дума об отрочьих днях.
- За отчею сказкой, за звоном стропил
- Несет ее шорох неведомых крыл…
- Но крепко в равнинах ковыльных лугов
- Покоится правда родительских снов.
- 1917
* * *
- О Русь, взмахни крылами,
- Поставь иную крепь!
- С иными именами
- Встает иная степь.
- По голубой долине,
- Меж телок и коров,
- Идет в златой ряднине
- Твой Алексей Кольцов.
- В руках — краюха хлеба,
- Уста — вишневый сок.
- И вызвездило небо
- Пастушеский рожок.
- За ним, с снегов и ветра,
- Из монастырских врат,
- Идет одетый светом
- Его середний брат.
- От Вытегры до Шуи
- Он избраздил весь край
- И выбрал кличку — Клюев,
- Смиренный Миколай.
- Монашьи мудр и ласков,
- Он весь в резьбе молвы,
- И тихо сходит пасха
- С бескудрой головы.
- А там, за взгорьем смолым,
- Иду, тропу тая,
- Кудрявый и веселый,
- Такой разбойный я.
- Долга, крута дорога,
- Несчетны склоны гор;
- Но даже с тайной Бога
- Веду я тайно спор.
- Сшибаю камнем месяц
- И на немую дрожь
- Бросаю, в небо свесясь,
- Из голенища нож.
- За мной незримым роем
- Идет кольцо других,
- И далеко по селам
- Звенит их бойкий стих.
- Из трав мы вяжем книги,
- Слова трясем с двух пол.
- И сродник наш, Чапыгин,
- Певуч, как снег и дол.
- Сокройся, сгинь ты, племя
- Смердящих снов и дум!
- На каменное темя
- Несем мы звездный шум.
- Довольно гнить и ноять,
- И славить взлетом гнусь —
- Уж смыла, стерла деготь
- Воспрянувшая Русь.
- Уж повела крылами
- Ее немая крепь!
- С иными именами
- Встает иная степь.
* * *
- Заря над полем — как красный тын.
- Плывет на тучке превечный сын.
- Вот вышла бабка кормить цыплят.
- Горит на небе святой оклад.
- — Здорово, внучек!
- — Здорово, свет!
- — Зайди в избушку.
- — А дома ль дед?
- — Он чинит невод ловить ершей.
- — А много ль деду от роду дней?
- — Уж скоро девять десятков зим.—
- И вспорхнул внучек, как белый дым.
- С душою деда поплыл в туман,
- Где зреет полдень незримых стран.
* * *
- Небо ли такое белое
- Или солью выцвела вода?
- Ты поешь, и песня оголтелая
- Бреговые вяжет повода.
- Синим жерновом развеяны и смолоты
- Водяные зерна на муку.
- Голубой простор и золото
- Опоясали твою тоску.
- Не встревожен ласкою угрюмою
- Загорелый взмах твоей руки.
- Все равно — Архангельском иль Умбою
- Проплывать тебе на Соловки.
- Все равно под стоптанною палубой
- Видишь ты погорбившийся скит.
- Подпевает тебе жалоба
- Об изгибах тамошних ракит.
- Так и хочется под песню свеситься
- Над водою, спихивая день…
- Но спокойно светит вместо месяца
- Отразившийся на облаке тюлень.
* * *
- Не от холода рябинушка дрожит,
- Не от ветра море синее кипит.
- Напоили землю радостью снега,
- Снятся деду иорданские брега.
- Видит в долах он озера да кусты,
- Чрез озера перекинуты мосты.
- Как по мостику, кудряв и желторус,
- Бродит отрок, сын Иосифа, Исус.
- От восхода до заката в хмаре вод
- Кличет утиц он и рыбешек зовет:
- «Вы сходитесь ко мне, твари, за корму,
- Научите меня разуму-уму».
- Как по бережку, меж вымоин и гор,
- Тихо льется их беседа-разговор.
- Мелка рыбешка, сплеснувшись на песок,
- Подает ли свой подводный голосок:
- «Уж ты, чадо, мило дитятко, Христос,
- Мы пришли к тебе с поклоном на допрос.
- Ты иди учись в пустынях да лесах;
- Наша тайна отразилась в небесах».
ПРОПАВШИЙ МЕСЯЦ
- Облак, как мышь,
- подбежал и взмахнул
- В небо огромным хвостом.
- Словно яйцо,
- расколовшись, скользнул
- Месяц за дальним холмом.
- Солнышко утром в колодезь озер
- Глянуло —
- месяца нет…
- Свесило ноги оно на бугор,
- Кликнуло —
- месяца нет.
- Клич тот услышал с реки рыболов,
- Вздумал старик подшутить.
- Отраженье от солнышка
- с утренних вод
- Стал он руками ловить.
- Выловил.
- Крепко скрутил бечевой,
- Уши коленом примял.
- Вылез и тихо на луч золотой
- Солнечных век
- привязал.
- Солнышко к небу глаза подняло
- И сказало:
- «Тяжек мой труд!»
- И вдруг солнышку
- что-то веки свело,
- Оглянулося —
- месяц как тут.
- Как белка на ветке, у солнца в глазах
- Запрыгала радость…
- Но вдруг…
- Луч оборвался,
- и по скользким холмам
- Отраженье скатилось в луг.
- Солнышко испугалось…
- А старый дед,
- Смеясь, грохотал, как гром.
- И голубем синим
- вечерний свет
- Махал ему в рот крылом.
* * *
- Нощь и поле, и крик петухов…
- С златной тучки глядит Саваоф.
- Хлесткий ветер в равнинную синь
- Катит яблоки с тощих осин.
- Вот она, невеселая рябь
- С журавлиной тоской сентября!
- Смолкшим колоколом над прудом
- Опрокинулся отчий дом.
- Здесь все так же, как было тогда,
- Те же реки и те же стада.
- Только ивы над красным бугром
- Обветшалым трясут подолом.
- Кто-то сгиб, кто-то канул во тьму,
- Уж кому-то не петь на холму.
- Мирно грезит родимый очаг
- О погибших во мраке плечах.
- Тихо-тихо в божничном углу,
- Месяц месит кутью на полу…
- Но тревожит лишь помином тишь
- Из запечья пугливая мышь.
* * *
- О край дождей и непогоды,
- Кочующая тишина,
- Ковригой хлебною под сводом
- Надломлена твоя луна.
- За перепаханною нивой
- Малиновая лебеда.
- На ветке облака, как слива,
- Златится спелая звезда.
- Опять дорогой верстовою,
- Наперекор твоей беде,
- Бреду и чую яровое
- По голубеющей воде.
- Клубит и пляшет дым болотный…
- Но и в кошме певучей тьмы
- Неизреченностью животной
- Напоены твои холмы.
* * *
- Колокольчик среброзвонный,
- Ты поешь? Иль сердцу снится?
- Свет от розовой иконы
- На златых моих ресницах.
- Пусть не я тот нежный отрок
- В голубином крыльев плеске,
- Сон мой радостен и кроток
- О нездешнем перелеске.
- Мне не нужен вздох могилы,
- Слову с тайной не обняться.
- Научи, чтоб можно было
- Никогда не просыпаться.
* * *
- Не напрасно дули ветры,
- Не напрасно шла гроза.
- Кто-то тайный тихим светом
- Напоил мои глаза.
- С чьей-то ласковости вешней
- Отгрустил я в синей мгле
- О прекрасной, но нездешней,
- Неразгаданной земле.
- Не гнетет немая млечность
- Не тревожит звездный страх.
- Полюбил я мир и вечность
- Как родительский очаг.
- Все в них благостно и свято,
- Все тревожное светло.
- Плещет рдяный мак заката
- На озерное стекло.
- И невольно в море хлеба
- Рвется образ с языка:
- Отелившееся небо
- Лижет красного телка.
* * *
- Заметает пурга
- Белый путь,
- Хочет в мягких снегах
- Потонуть.
- Ветер резвый уснул
- На пути;
- Ни проехать в лесу,
- Ни пройти.
- Забежала коляда
- На село,
- В руки белые взяла
- Помело.
- Гей вы, нелюди-люди,
- Народ,
- Выходите с дороги
- Вперед!
- Испугалась пурга
- На снегах,
- Побежала скорей
- На луга.
- Ветер тоже спросонок
- Вскочил
- Да и шапку с кудрей
- Уронил.
- Утром ворон к березыньке
- Стук…
- И повесил ту шапку
- На сук.
* * *
- Свищет ветер под крутым забором,
- Прячется в траву.
- Знаю я, что пьяницей и вором
- Век свой доживу.
- Тонет день за красными холмами,
- Кличет на межу.
- Не один я в этом свете шляюсь,
- Не один брожу.
- Размахнулось поле русских пашен,
- То трава, то снег.
- Все равно, литвин я иль чувашин,
- Крест мой как у всех.
- Верю я, как ликам чудотворным,
- В мой потайный час
- Он придет бродягой подзаборным,
- Нерушимый Спас.
- Но, быть может, в синих клочьях дыма
- Тайноводных рек
- Я пройду его с улыбкой пьяной мимо,
- Не узнав навек.
- Не блеснет слеза в моих ресницах,
- Не вспугнет мечту.
- Только радость синей голубицей
- Канет в темноту.
- И опять, как раньше, с дикой злостью
- Запоет тоска…
- Пусть хоть ветер на моем погосте
- Пляшет трепака.
О РОДИНА!
- О родина, о новый
- С златою крышей кров,
- Труби, мычи коровой,
- Реви телком громов.
- Брожу по синим селам,
- Такая благодать.
- Отчаянный, веселый,
- Но весь в тебя я, мать.
- В училище разгула
- Крепил я плоть и ум.
- С березового гула
- Растет твой вешний шум.
- Люблю твои пороки,
- И пьянство, и разбой,
- И утром на востоке
- Терять себя звездой.
- И всю тебя, как знаю,
- Хочу измять и взять,
- И горько проклинаю
- За то, что ты мне мать.
* * *
- Там, где вечно дремлет тайна,
- Есть нездешние поля.
- Только гость я, гость случайный
- На горах твоих, земля.
- Широки леса и воды,
- Крепок взмах воздушных крыл.
- Но века твои и годы
- Затуманил бег светил.
- Не тобой я поцелован,
- Не с тобой мой связан рок.
- Новый путь мне уготован
- От захода на восток.
- Суждено мне изначально
- Возлететь в немую тьму.
- Ничего я в час прощальный
- Не оставлю никому.
- Но за мир твой, с выси звездной,
- В тот покой, где спит гроза,
- В две луны зажгу над бездной
- Незакатные глаза.
* * *
- Где ты, где ты, отчий дом,
- Гревший спину под бугром?
- Синий, синий мой цветок,
- Неприхоженный песок.
- Где ты, где ты, отчий дом?
- За рекой поет петух.
- Там стада стерег пастух,
- И светились из воды
- Три далекие звезды.
- За рекой поет петух.
- Время — мельница с крылом
- Опускает за селом
- Месяц маятником в рожь
- Лить часов незримый дождь.
- Время — мельница с крылом.
- Этот дождик с сонмом стрел
- В тучах дом мой завертел,
- Синий подкосил цветок,
- Золотой примял песок.
- Этот дождик с сонмом стрел.
* * *
- Песни, песни, о чем вы кричите?
- Иль вам нечего больше дать?
- Голубого покоя нити
- Я учусь в мои кудри вплетать.
- Я хочу быть тихим и строгим.
- Я молчанью у звезды учусь.
- Хорошо ивняком при дороге
- Сторожить задремавшую Русь.
- Хорошо в эту лунную осень
- Бродить по траве одному
- И сбирать на дороге колосья
- В обнищалую душу-суму.
- Но равнинная синь не лечит.
- Песни, песни, иль вас не стряхнуть?..
- Золотистой метелкой вечер
- Расчищает мой ровный путь.
- И так радостен мне над пущей
- Замирающий в ветре крик:
- «Будь же холоден ты, живущий,
- Как осеннее золото лип».
* * *
- О Русь, взмахни крылами,
- Поставь иную крепь!
- С иными именами
- Встает иная степь.
- По голубой долине,
- Меж телок и коров,
- Идет в златой ряднине
- Твой Алексей Кольцов.
- В руках — краюха хлеба,
- Уста — вишневый сок.
- И вызвездило небо
- Пастушеский рожок.
- За ним, с снегов и ветра,
- Из монастырских врат,
- Идет, одетый светом,
- Его середний брат.
- От Вытегры до Шуи
- Он избродил весь край
- И выбрал кличку — Клюев,
- Смиренный Миколай.
- Монашьи мудр и ласков,
- Он весь в резьбе молвы,
- И тихо сходит пасха
- С бескудрой головы.
- А там, за взгорьем смолым,
- Иду, тропу тая,
- Кудрявый и веселый,
- Такой разбойный я.
- Долга, крута дорога,
- Несчетны склоны гор;
- Но даже с тайной бога
- Веду я тайно спор.
- Сшибаю камнем месяц
- И на немую дрожь
- Бросаю, в небо свесясь,
- Из голенища нож.
- За мной незримым роем
- Идет кольцо других,
- И далеко по селам
- Звенит их бойкий стих.
- Из трав мы вяжем книги,
- Слова трясем с двух пол.
- И сродник наш, Чапыгин,
- Певуч, как снег и дол.
- Сокройся, сгинь ты, племя
- Смердящих снов и дум!
- На каменное темя
- Несем мы звездный шум.
- Довольно гнить и ноять,
- И славить взлетом гнусь —
- Уж смыла, стерла деготь
- Воспрянувшая Русь.
- Уж повела крылами
- Ее немая крепь!
- С иными именами
- Встает иная степь.
* * *
- Гляну в поле, гляну в небо —
- И в полях и в небе рай.
- Снова тонет в копнах хлеба
- Незапаханный мой край.
- Снова в рощах непасеных
- Неизбывные стада,
- И струится с гор зеленых
- Златоструйная вода.
- О, я верю — знать, за муки
- Над пропащим мужиком
- Кто-то ласковые руки
- Проливает молоком.
* * *
- Разбуди меня завтра рано,
- О моя терпеливая мать!
- Я пойду за дорожным курганом
- Дорогого гостя встречать.
- Я сегодня увидел в пуще
- След широких колес на лугу.
- Треплет ветер под облачной кущей
- Золотую его дугу.
- На рассвете он завтра промчится,
- Шапку-месяц пригнув под кустом,
- И игриво взмахнет кобылица
- Над равниною красным хвостом.
- Разбуди меня завтра рано,
- Засвети в нашей горнице свет.
- Говорят, что я скоро стану
- Знаменитый русский поэт.
- Воспою я тебя и гостя,
- Нашу печь, петуха и кров…
- И на песни мои прольется
- Молоко твоих рыжих коров.
* * *
- Где ты, где ты, отчий дом,
- Гревший спину под бугром?
- Синий, синий мой цветок,
- Неприхоженый песок.
- Где ты, где ты, отчий дом?
- За рекой поет петух.
- Там стада стерег пастух,
- И светились из воды
- Три далекие звезды.
- За рекой поет петух.
- Время — мельница с крылом
- Опускает за селом
- Месяц маятником в рожь
- Лить часов незримый дождь.
- Время — мельница с крылом.
- Этот дождик с сонмом стрел
- В тучах дом мой завертел,
- Синий подкосил цветок,
- Золотой примял песок.
- Этот дождик с сонмом стрел.
* * *
- О Матерь Божья,
- Спади звездой
- На бездорожье,
- В овраг глухой.
- Пролей, как масло,
- Власа луны
- В мужичьи ясли
- Моей страны.
- Срок ночи долог.
- В них спит Твой Сын.
- Спусти, как полог,
- Зарю на синь.
- Окинь улыбкой
- Мирскую весь
- И солнце зыбкой
- К кустам привесь.
- И да взыграет
- В ней, славя день,
- Земного рая
- Святой Младень.
* * *
- О пашни, пашни, пашни,
- Коломенская грусть,
- На сердце день вчерашний,
- А в сердце светит Русь.
- Как птицы, свищут версты
- Из-под копыт коня.
- И брызжет солнце горстью
- Свой дождик на меня.
- О край разливов грозных
- И тихих вешних сил,
- Здесь по заре и звездам
- Я школу проходил.
- И мыслил и читал я
- По библии ветров,
- И пас со мной Исайя
- Моих златых коров.
* * *
- Нивы сжаты, рощи голы,
- От воды туман и сырость.
- Колесом за сини горы
- Солнце тихое скатилось.
- Дремлет взрытая дорога.
- Ей сегодня примечталось,
- Что совсем-совсем немного
- Ждать зимы седой осталось.
- Ах, и сам я в чаще звонкой
- Увидал вчера в тумане:
- Рыжий месяц жеребенком
- Запрягался в наши сани.
* * *
- Я по первому снегу бреду,
- В сердце ландыши вспыхнувших сил.
- Вечер синею свечкой звезду
- Над дорогой моей засветил.
- Я не знаю, то свет или мрак?
- В чаще ветер поет иль петух?
- Может, вместо зимы на полях
- Это лебеди сели на луг.
- Хороша ты, о белая гладь!
- Греет кровь мою легкий мороз!
- Так и хочется к телу прижать
- Обнаженные груди берез.
- О лесная, дремучая муть!
- О веселье оснеженных нив!..
- Так и хочется руки сомкнуть
- Над древесными бедрами ив.
* * *
- О верю, верю, счастье есть!
- Еще и солнце не погасло.
- Заря молитвенником красным
- Пророчит благостную весть.
- О верю, верю, счастье есть.
- Звени, звени, златая Русь,
- Волнуйся, неуемный ветер!
- Блажен, кто радостью отметил
- Твою пастушескую грусть.
- Звени, звени, златая Русь.
- Люблю я ропот буйных вод
- И на волне звезды сиянье.
- Благословенное страданье,
- Благословляющий народ.
- Люблю я ропот буйных вод.
* * *
- Песни, песни, о чем вы кричите?
- Иль вам нечего больше дать?
- Голубого покоя нити
- Я учусь в мои кудри вплетать.
- Я хочу быть тихим и строгим.
- Я молчанью у звезд учусь.
- Хорошо ивняком при дороге
- Сторожить задремавшую Русь.
- Хорошо в эту лунную осень
- Бродить по траве одному
- И сбирать на дороге колосья
- В обнищалую душу-суму.
- Но равнинная синь не лечит.
- Песни, песни, иль вас не стряхнуть?..
- Золотистой метелкой вечер
- Расчищает мой ровный путь.
- И так радостен мне над пущей
- Замирающий в ветре крик:
- «Будь же холоден ты, живущий,
- Как осеннее золото лип».
ТОВАРИЩ
- Он был сыном простого рабочего,
- И повесть о нем очень короткая.
- Только и было в нем, что волосы как ночь
- Да глаза голубые, кроткие.
- Отец его с утра до вечера
- Гнул спину, чтоб прокормить крошку;
- Но ему делать было нечего,
- И были у него товарищи: Христос да кошка.
- Кошка была старая, глухая,
- Ни мышей, ни мух не слышала,
- А Христос сидел на руках у матери
- И смотрел с иконы на голубей под крышею.
- Жил Мартин, и никто о нем не ведал.
- Грустно стучали дни, словно дождь по железу.
- И только иногда за скудным обедом
- Учил его отец распевать марсельезу.
- «Вырастешь, — говорил он, — поймешь…
- Разгадаешь, отчего мы так нищи!»
- И глухо дрожал его щербатый нож
- Над черствой горбушкой насущной пищи.
- Но вот под тесовым
- Окном —
- Два ветра взмахнули
- Крылом;
- То с вешнею полымью
- Вод
- Взметнулся российский
- Народ…
- Ревут валы,
- Поет гроза!
- Из синей мглы
- Горят глаза.
- За взмахом взмах,
- Над трупом труп;
- Ломает страх
- Свой крепкий зуб.
- Все взлет и взлет,
- Все крик и крик!
- В бездонный рот
- Бежит родник…
- И вот кому-то пробил
- Последний, грустный час..
- Но верьте, он не сробел
- Пред силой вражьих глаз!
- Душа его, как прежде,
- Бесстрашна и крепка,
- И тянется к надежде
- Бескровная рука.
- Он незадаром прожил,
- Недаром мял цветы;
- Но не на вас похожи
- Угасшие мечты…
- Нечаянно, негаданно
- С родимого крыльца
- Донесся до Мартина
- Последний крик отца.
- С потухшими глазами,
- С пугливой синью губ,
- Упал он на колени,
- Обняв холодный труп.
- Но вот приподнял брови,
- Протер рукой глаза,
- Вбежал обратно в хату
- И стал под образа.
- «Исус, Исус, ты слышишь?
- Ты видишь? Я один.
- Тебя зовет и кличет
- Товарищ твой Мартин!
- Отец лежит убитый,
- Но он не пал, как трус.
- Я слышу, он зовет нас,
- О верный мой Исус.
- Зовет он нас на помощь,
- Где бьется русский люд,
- Велит стоять за волю,
- За равенство и труд!..»
- И, ласково приемля
- Речей невинных звук,
- Сошел Исус на землю
- С неколебимых рук.
- Идут ручка с рукою,
- А ночь черна, черна!..
- И пыжится бедою
- Седая тишина.
- Мечты цветут надеждой
- Про вечный, вольный рок.
- Обоим нежит вежды
- Февральский ветерок.
- Но вдруг огни сверкнули…
- Залаял медный груз.
- И пал, сраженный пулей,
- Младенец Иисус.
- Слушайте:
- Больше нет воскресенья!
- Тело его предали погребенью
- Он лежит
- На Марсовом
- Поле.
- А там, где осталась мать,
- Где ему не бывать
- Боле,
- Сидит у окошка
- Старая кошка,
- Ловит лапой луну…
- Ползает Мартин по полу:
- «Соколы вы мои, соколы,
- В плену вы,
- В плену!»
- Голос его все глуше, глуше,
- Кто-то давит его, кто-то душит,
- Палит огнем.
- Но спокойно звенит
- За окном,
- То погаснув, то вспыхнув
- Снова,
- Железное
- Слово:
- «Рре-эс-пуу-ублика!»
ПЕВУЩИЙ ЗОВ
- Радуйтесь!
- Земля предстала
- Новой купели!
- Догорели
- Синие метели,
- И змея потеряла
- Жало.
- О Родина,
- Мое русское поле,
- И вы, сыновья ее,
- Остановившие
- На частоколе
- Луну и солнце, —
- Хвалите бога!
- В мужичьих яслях
- Родилось пламя
- К миру всего мира!
- Новый Назарет
- Перед вами.
- Уже славят пастыри
- Его утро.
- Свет за горами…
- Сгинь ты, английское юдо,
- Расплещися по морям!
- Наше северное чудо
- Не постичь твоим сынам!
- Не познать тебе Фавора,
- Не расслышать тайный зов!
- Отуманенного взора
- На устах твоих покров.
- Все упрямей, все напрасней
- Ловит рот твой темноту.
- Нет, не дашь ты правды в яслях
- Твоему сказать Христу!
- Но знайте,
- Спящие глубоко:
- Она загорелась,
- Звезда Востока!
- Не погасить ее Ироду
- Кровью младенцев…
- «Пляши, Саломея, пляши!»
- Твои ноги легки и крылаты.
- Целуй ты уста без души, —
- Но близок твой час расплаты!
- Уже встал Иоанн,
- Изможденный от ран,
- Поднял с земли
- Отрубленную голову,
- И снова гремят
- Его уста,
- Снова грозят
- Содому:
- «Опомнитесь!»
- Люди, братья мои люди,
- Где вы? Отзовитесь!
- Ты не нужен мне, бесстрашный,
- Кровожадный витязь.
- Не хочу твоей победы,
- Дани мне не надо!
- Все мы — яблони и вишни
- Голубого сада.
- Все мы — гроздья винограда
- Золотого лета,
- До кончины всем нам хватит
- И тепла и света!
- Кто-то мудрый, несказанный,
- Все себе подобя,
- Всех живущих греет песней,
- Мертвых — сном во гробе.
- Кто-то учит нас и просит
- Постигать и мерить.
- Не губить пришли мы в мире,
- А любить и верить!
ОТЧАРЬ
- Тучи — как озера,
- Месяц — рыжий гусь.
- Пляшет перед взором
- Буйственная Русь.
- Дрогнул лес зеленый,
- Закипел родник.
- Здравствуй, обновленный
- Отчарь мой, мужик!
- Голубые воды —
- Твой покой и свет,
- Гибельной свободы
- В этом мире нет.
- Пой, зови и требуй
- Скрытые брега;
- Не сорвется с неба
- Звездная дуга!
- Не обронит вечер
- Красного ведра;
- Могутные плечи —
- Что гранит-гора.
- Под облачным древом
- Верхом на луне
- Февральской метелью
- Ревешь ты во мне.
- Небесные дщери
- Куделят кремник;
- Учил тебя вере
- Седой огневик.
- Он дал тебе пику,
- Грозовый ятаг
- И силой Аники
- Отметил твой шаг.
- Заря — как волчиха
- С осклабленным ртом;
- Но гонишь ты лихо
- Двуперстным крестом.
- Протянешь ли руку
- Иль склонишь ты лик,
- Кладешь ей краюху
- На желтый язык.
- И чуется зверю
- Под радугой слов:
- Алмазные двери
- И звездный покров.
- О чудотворец!
- Широкоскулый и красноротый,
- Приявший в корузлые руки
- Младенца нежного, —
- Укачай мою душу
- На пальцах ног своих!
- Я сын твой,
- Выросший, как ветла
- При дороге,
- Научился смотреть в тебя,
- Как в озеро.
- Ты несказанен и мудр.
- По сединам твоим
- Узнаю, что был снег
- На полях
- И поемах.
- По глазам голубым
- Славлю
- Красное
- Лето.
- Ах, сегодня весна, —
- Ты взыграл, как поток!
- Гладит волны челнок,
- И поет тишина.
- Слышен волховский звон
- И Буслаев разгул,
- Задружились под гул
- Волга, Каспий и Дон.
- Синегубый Урал
- Выставляет клыки,
- Но кадят Соловки
- В его синий оскал.
- Всех зовешь ты на пир,
- Тепля клич, как свечу,
- Прижимаешь к плечу
- Нецелованный мир.
- Свят и мирен твой дар,
- Синь и песня в речах,
- И горит на плечах
- Необъемлемый шар!..
- Закинь его в небо,
- Поставь на столпы!
- Там лунного хлеба
- Златятся снопы.
- Там голод и жажда
- В корнях не поют,
- Но зреет однаждный
- Свет ангельских юрт.
- Там с вызвоном блюда
- Прохлада куста,
- И рыжий Иуда
- Целует Христа.
- Но звон поцелуя
- Деньгой не гремит,
- И цепь Акатуя —
- Тропа перед скит.
- Там дряхлое время,
- Бродя по лугам,
- Все русское племя
- Сзывает к столам.
- И, славя отвагу
- И гордый твой дух,
- Сыченою брагой
- Обносит их круг.
ОКТОИХ
Гласом моим Пожру Тя, Господи.
Ц.О.
- О родина, счастливый
- И неисходный час!
- Нет лучше, нет красивей
- Твоих коровьих глаз.
- Тебе, твоим туманам
- И овцам на полях,
- Несу, как сноп овсяный,
- Я солнце на руках.
- Святись преполовеньем
- И рождеством святись,
- Чтоб жаждущие бдения
- Извечьем напились.
- Плечьми трясем мы небо,
- Руками зыбим мрак
- И в тощий колос хлеба
- Вдыхаем звездный злак.
- О Русь, о степь и ветры,
- И ты, мой отчий дом!
- На золотой повети
- Гнездится вешний гром.
- Овсом мы кормим бурю,
- Молитвой поим дол,
- И пашню голубую
- Нам пашет разум-вол.
- И не единый камень,
- Через пращу и лук,
- Не подобьет над нами
- Подъятье божьих рук.
- «О дево
- Мария! —
- Поют небеса. —
- На нивы златые
- Пролей волоса.
- Омой наши лица
- Рукою земли.
- С за-гор вереницей
- Плывут корабли.
- В них души усопших
- И память веков.
- О, горе, кто ропщет,
- Не снявши оков!
- Кричащему в мраке
- И бьющему лбом
- Под тайные знаки
- Мы врат не сомкнем.
- Но сгибни, кто вышел
- И узрел лишь миг!
- Мы облачной крышей
- Придавим слепых».
- О боже, боже,
- Ты ль
- Качаешь землю в снах?
- Созвездий светит пыль
- На наших волосах.
- Шумит небесный кедр
- Через туман и ров,
- И на долину бед
- Спадают шишки слов.
- Поют они о днях
- Иных земель и вод,
- Где на тугих ветвях
- Кусал их лунный рот.
- И шепчут про кусты
- Непроходимых рощ,
- Где пляшет, сняв порты,
- Златоколенный дождь.
- Осанна в вышних!
- Холмы поют про рай.
- И в том раю я вижу
- Тебя, мой отчий край.
- Под Маврикийским дубом
- Сидит мой рыжий дед,
- И светит его шуба
- Горохом частых звезд.
- И та кошачья шапка,
- Что в праздник он носил,
- Глядит, как месяц, зябко
- На снег родных могил.
- С холмов кричу я деду:
- «О отче, отзовись…»
- Но тихо дремлют кедры,
- Обвесив сучья вниз.
- Не долетает голос
- В его далекий брег…
- Но чу! Звенит, как колос,
- С земли растущий снег:
- «Восстань, прозри и вижди!
- Неосказуем рок.
- Кто все живит и зиждет —
- Тот знает час и срок.
- Вострубят божьи клики
- Огнем и бурей труб,
- И облак желтоклыкий
- Прокусит млечный пуп.
- И вывалится чрево
- Испепелить бразды…
- Но тот, кто мыслил девой,
- Взойдет в корабль звезды».
ПРИШЕСТВИЕ
А. Белому
- Господи, я верую!..
- Но введи в свой рай
- Дождевыми стрелами
- Мой пронзенный край.
- За горой нехоженой,
- В синеве долин,
- Снова мне, о боже мой,
- Предстает твой сын.
- По тебе молюся я
- Из мужичьих мест;
- Из прозревшей Руссии
- Он несет свой крест.
- Но пред тайной острова
- Безначальных слов
- Нет за ним апостолов,
- Нет учеников.
- О Русь, приснодева,
- Поправшая смерть!
- Из звездного чрева
- Сошла ты на твердь.
- На яслях овечьих
- Осынила дол
- За то, что в предтечах
- Был пахарь и вол.
- Воззри же на нивы,
- На сжатый овес, —
- Под снежною ивой
- Упал твой Христос!
- Опять его вои
- Стегают плетьми
- И бьют головою
- О выступы тьмы…
- Но к вихрю бездны
- Он нем и глух.
- С шеста созвездья
- Поет петух.
- О други, где вы?
- Уж близок срок.
- Темно ты, чрево,
- И крест высок.
- Вот гор воитель
- Ощупал мглу.
- Христа рачитель
- Сидит в углу.
- «Я видел: с ним он
- Нам сеял мрак!»
- «Нет, я не Симон…
- Простой рыбак».
- Вздохнула плесень,
- И снег потух…
- То третью песню
- Пропел петух.
- Ей, господи,
- Царю мой!
- Дьяволы на руках
- Укачали землю.
- Снова пришествию его
- Поднят крест.
- Снова раздирается небо.
- Тишина полей и разума
- Точит копья.
- Лестница к саду твоему
- Без приступок.
- Как взойду, как поднимусь по ней
- С кровью на отцах и братьях?
- Тянет меня земля,
- Оцепили пески.
- На реках твоих
- Сохну.
- Симоне, Петр…
- Где ты? Приди.
- Вздрогнули ветлы:
- «Там, впереди!»
- Симоне, Петр…
- Где ты? Зову!
- Шепчется кто-то:
- «Кричи в синеву!»
- Крикнул — и громко
- Вздыбился мрак.
- Вышел с котомкой
- Рыжий рыбак.
- «Друг… Ты откуда?»
- «Шел за тобой…»
- «Кто ты?» — «Иуда!» —
- Шамкнул прибой.
- Рухнули гнезда
- Облачных риз.
- Ласточки-звезды
- Канули вниз.
- О Саваофе!
- Покровом твоим рек и озер
- Прикрой сына!
- Под ивой бьют его вои
- И голгофят снега твои.
- О ланиту дождей
- Преломи
- Лезвие заката…
- Трубами вьюг
- Возвести языки…
- Но не в суд или во осуждение.
- Явись над Елеоном
- И правде наших мест!
- Горстьми златых затонов
- Мы окропим твой крест.
- Холмы поют о чуде,
- Про рай звенит песок.
- О верю, верю — будет
- Телиться твой восток!
- В моря овса и гречи
- Он кинет нам телка…
- Но долог срок до встречи,
- А гибель так близка!
- Уйми ты ржанье бури
- И топ громов уйми?
- Пролей ведро лазури
- На ветхое деньми!
- И дай дочерпать волю
- Медведицей и сном,
- Чтоб вытекшей душою
- Удобрить чернозем…
* * *
- Серебристая дорога,
- Ты зовешь меня куда?
- Свечкой чисточетверговой
- Над тобой горит звезда.
- Грусть ты или радость теплишь?
- Иль к безумью правишь бег?
- Помоги мне сердцем вешним
- Долюбить твой жесткий снег.
- Дай ты мне зарю на дровни,
- Ветку вербы на узду.
- Может быть, к вратам господним
- Сам себя я приведу.
* * *
- Отвори мне, страж заоблачный,
- Голубые двери дня.
- Белый ангел этой полночью
- Моего увел коня.
- Богу лишнего не надобно,
- Конь мой — мощь моя и крепь.
- Слышу я, как ржет он жалобно,
- Закусив златую цепь.
- Вижу, как он бьется, мечется,
- Теребя тугой аркан,
- И летит с него, как с месяца,
- Шерсть буланая в туман.
ПРЕОБРАЖЕНИЕ
Разумнику Иванову
- Облаки лают,
- Ревет златозубая высь…
- Пою и взываю:
- Господи, отелись!
- Перед воротами в рай
- Я стучусь:
- Звездами спеленай
- Телицу Русь.
- За тучи тянется моя рука,
- Бурею шумит песнь,
- Небесного молока
- Даждь мне днесь.
- Грозно гремит твой гром,
- Чудится плеск крыл.
- Новый Содом
- Сжигает Егудиил.
- Но твердо, не глядя назад,
- По ниве вод
- Новый из красных врат
- Выходит Лот.
- Не потому ль в березовых
- Кустах поет сверчок
- О том, как ликом розовым
- Окапал рожь восток;
- О том, как Богородица,
- Накинув синий плат,
- У облачной околицы
- Скликает в рай телят.
- С утра над осенницею
- Я слышу зов трубы.
- Теленькает синицею
- Он про глагол судьбы.
- «О веруй, небо вспенится,
- Как лай, сверкнет волна.
- Над рощею ощенится
- Златым щенком луна.
- Иной травой и чащею
- Отенит мир вода.
- Малиновкой журчащею
- Слетит в кусты звезда.
- И выползет из колоса,
- Как рой, пшеничный злак,
- Чтобы пчелиным голосом
- Озлатонивить мрак…»
- Ей, россияне!
- Ловцы вселенной,
- Неводом зари зачерпнувшие небо,—
- Трубите в трубы.
- Под плугом бури
- Ревет земля.
- Рушит скалы златоклыкий
- Омеж.
- Новый сеятель
- Бредет по полям,
- Новые зерна
- Бросает в борозды.
- Светлый гость в колымаге к вам
- Едет.
- По тучам бежит
- Кобылица.
- Шлея на кобыле —
- Синь.
- Бубенцы на шлее —
- Звезды.
- Стихни, ветер,
- Не лай, водяное стекло.
- С небес через красные сети
- Дождит молоко.
- Мудростью пухнет слово,
- Вязью колося поля,
- Над тучами, как корова,
- Хвост задрала заря.
- Вижу тебя из окошка,
- Зиждитель щедрый,
- Ризою над землею
- Свесивший небеса.
- Ныне
- Солнце, как кошка,
- С небесной вербы
- Лапкою золотою
- Трогает мои волоса.
- Зреет час преображенья,
- Он сойдет, наш светлый гость,
- Из распятого терпенья
- Вынуть выржавленный гвоздь.
- От утра и от полудня
- Под поющий в небе гром,
- Словно ведра, наши будни
- Он наполнит молоком.
- И от вечера до ночи,
- Незакатный славя край,
- Будет звездами пророчить
- Среброзлачный урожай.
- А когда над Волгой месяц
- Склонит лик испить воды,—
- Он, в ладью златую свесясь,
- Уплывет в свои сады.
- И из лона голубого,
- Широко взмахнув веслом,
- Как яйцо, нам сбросит слово
- С проклевавшимся птенцом.
Стихотворения 1918 года
* * *
Л. И. Кашиной
- Зеленая прическа,
- Девическая грудь,
- О тонкая березка,
- Что загляделась в пруд?
- Что шепчет тебе ветер?
- О чем звенит песок?
- Иль хочешь в косы-ветви
- Ты лунный гребешок?
- Открой, открой мне тайну
- Твоих древесных дум,
- Я полюбил печальный
- Твой предосенний шум.
- И мне в ответ березка:
- «О любопытный друг,
- Сегодня ночью звездной
- Здесь слезы лил пастух.
- Луна стелила тени,
- Сияли зеленя.
- За голые колени
- Он обнимал меня.
- И так, вдохнувши глубко.
- Сказал под звон ветвей:
- «Прощай, моя голубка,
- До новых журавлей»».
* * *
- И небо и земля все те же,
- Все в те же воды я гляжусь,
- Но вздох твой ледовитый реже,
- Ложноклассическая Русь.
- Не огражу мой тихий кров
- От радости над умираньем,
- Но жаль мне, жаль отдать страданью
- Езекиильский глас ветров.
- Шуми, шуми, реви сильней,
- Свирепствуй, океан мятежный,
- И в солнца золотые мрежи
- Сгоняй сребристых окуней.
* * *
- Не стану никакую
- Я девушку ласкать.
- Ах, лишь одну люблю я,
- Забыв любовь земную,
- На небе Божью Мать.
- В себе я мыслить волен,
- В душе поет весна.
- Ах, часто в келье темной
- Я звал ее с иконы
- К себе на ложе сна.
- И в час, как полночь било,
- В веселый ночи мрак
- Она как тень сходила
- И в рот сосцы струила
- Младенцу на руках.
- И, сев со мною рядом,
- Она шептала мне:
- «Смирись, моя услада,
- Мы встретимся у сада
- В небесной стороне».
- Сквозь туман кровавый смерти,
- Чрез страданье и печаль
- Мы провидим, — верьте, верьте —
- Золотую высь и даль.
- Всех, кто был вчера обижен,
- Обойден лихой судьбой,
- С дымных фабрик, черных хижин
- Мы скликаем в светлый бой.
- Пусть последней будет данью
- Наша жизнь и тяжкий труд.
- Верьте, верьте, там за гранью
- Зори новые цветут.
- Спите, любимые братья,
- Снова родная земля
- Неколебимые рати
- Движет под стены Кремля.
- Новые в мире зачатья,
- Зарево красных зарниц…
- Спите, любимые братья,
- В свете нетленных гробниц.
- Солнце златою печатью
- Стражей стоит у ворот…
- Спите, любимые братья,
- Мимо вас движется ратью
- К зорям вселенским народ.
- Сойди с креста, народ распятый,
- Преобразись, проклятый враг,
- Тебе грозит судьба расплатой
- За каждый твой неверный шаг.
- В бою последнем нет пощады,
- Но там, за гранями побед,
- Мы вас принять в объятья рады,
- Простив неволю долгих лет.
- Реви, земля, последней бурей,
- Сзывай на бой, скликай на пир.
- Пусть светит новый день в лазури,
- Преображая старый мир.
* * *
- Вот оно, глупое счастье
- С белыми окнами в сад!
- По пруду лебедем красным
- Плавает тихий закат.
- Здравствуй, златое затишье,
- С тенью березы в воде!
- Галочья стая на крыше
- Служит вечерню звезде.
- Где-то за садом несмело,
- Там, где калина цветет,
- Нежная девушка в белом
- Нежную песню поет.
- Стелется синею рясой
- С поля ночной холодок…
- Глупое, милое счастье,
- Свежая розовость щек!
* * *
- Я покинул родимый дом,
- Голубую оставил Русь.
- В три звезды березняк над прудом
- Теплит матери старой грусть.
- Золотою лягушкой луна
- Распласталась на тихой воде.
- Словно яблонный цвет, седина
- У отца пролилась в бороде.
- Я не скоро, не скоро вернусь!
- Долго петь и звенеть пурге.
- Стережет голубую Русь
- Старый клен на одной ноге,
- И я знаю, есть радость в нем
- Тем, кто листьев целует дождь,
- Оттого, что тот старый клен
- Головой на меня похож.
* * *
- Хорошо под осеннюю свежесть
- Душу-яблоню ветром стряхать
- И смотреть, как над речкою режет
- Воду синюю солнца соха.
- Хорошо выбивать из тела
- Накаляющий песни гвоздь.
- И в одежде празднично белой
- Ждать, когда постучится гость.
- Я учусь, я учусь моим сердцем
- Цвет черемух в глазах беречь,
- Только в скупости чувства греются,
- Когда ребра ломает течь.
- Молча ухает звездная звонница,
- Что ни лист, то свеча заре.
- Никого не впущу я в горницу,
- Никому не открою дверь.
* * *
- Закружилась листва золотая
- В розоватой воде на пруду,
- Словно бабочек легкая стая
- С замираньем летит на звезду.
- Я сегодня влюблен в этот вечер,
- Близок сердцу желтеющий дол.
- Отрок-ветер по самые плечи
- Заголил на березке подол.
- И в душе и в долине прохлада,
- Синий сумрак как стадо овец,
- За калиткою смолкшего сада
- Прозвенит и замрет бубенец.
- Я еще никогда бережливо
- Так не слушал разумную плоть,
- Хорошо бы, как ветками ива,
- Опрокинуться в розовость вод.
- Хорошо бы, на стог улыбаясь,
- Мордой месяца сено жевать…
- Где ты, где, моя тихая радость —
- Все любя, ничего не желать?
* * *
Клюеву
- Теперь любовь моя не та.
- Ах, знаю я, ты тужишь, тужишь
- О том, что лунная метла
- Стихов не расплескала лужи.
- Грустя и радуясь звезде,
- Спадающей тебе на брови,
- Ты сердце выпеснил избе,
- Но в сердце дома не построил.
- И тот, кого ты ждал в ночи,
- Прошел, как прежде, мимо крова.
- О друг, кому ж твои ключи
- Ты золотил поющим словом?
- Тебе о солнце не пропеть
- В окошко не увидеть рая.
- Так мельница, крылом махая,
- С земли не может улететь.
ИНОНИЯ
Пророку Иеремии
- Не устрашуся гибели,
- Ни копий, ни стрел дождей,—
- Так говорит по Библии
- Пророк Есенин Сергей.
- Время мое приспело,
- Не страшен мне лязг кнута.
- Тело, Христово тело,
- Выплевываю изо рта.
- Не хочу восприять спасения
- Через муки его и крест:
- Я иное постиг учение
- Прободающих вечность звезд.
- Я иное узрел пришествие —
- Где не пляшет над правдой смерть.
- Как овцу от поганой шерсти, я
- Остригу голубую твердь.
- Подыму свои руки к месяцу,
- Раскушу его, как орех.
- Не хочу я небес без лестницы,
- Не хочу, чтобы падал снег.
- Не хочу, чтоб умело хмуриться
- На озерах зари лицо.
- Я сегодня снесся, как курица,
- Золотым словесным яйцом.
- Я сегодня рукой упругою
- Готов повернуть весь мир…
- Грозовой расплескались вьюгою
- От плечей моих восемь крыл.
- Лай колоколов над Русью грозный —
- Это плачут стены Кремля.
- Ныне на пики звездные
- Вздыбливаю тебя, земля!
- Протянусь до незримого города,
- Млечный прокушу покров.
- Даже Богу я выщиплю бороду
- Оскалом моих зубов.
- Ухвачу его за гриву белую
- И скажу ему голосом вьюг:
- Я иным тебя, Господи, сделаю,
- Чтобы зрел мой словесный луг!
- Проклинаю я дыхание Китежа
- И все лощины его дорог.
- Я хочу, чтоб на бездонном вытяже
- Мы воздвигли себе чертог.
- Языком вылижу на иконах я
- Лики мучеников и святых.
- Обещаю вам град Инонию,
- Где живет Божество живых!
- Плачь и рыдай, Московия!
- Новый пришел Индикоплов.
- Все молитвы в твоем часослове я
- Проклюю моим клювом слов.
- Уведу твой народ от упования,
- Дам ему веру и мощь,
- Чтобы плугом он в зори ранние
- Распахивал с солнцем нощь.
- Чтобы поле его словесное
- Выращало ульями злак,
- Чтобы зерна под крышей небесною
- Озлащали, как пчелы, мрак.
- Проклинаю тебя я, Радонеж,
- Твои пятки и все следы!
- Ты огня золотого залежи
- Разрыхлял киркою воды.
- Стая туч твоих, по-волчьи лающих,
- Словно стая злющих волков,
- Всех зовущих и всех дерзающих
- Прободала копьем клыков.
- Твое солнце когтистыми лапами
- Прокогтялось в душу, как нож.
- На реках вавилонских мы плакали,
- И кровавый мочил нас дождь.
- Ныне ж бури воловьим голосом
- Я кричу, сняв с Христа штаны:
- Мойте руки свои и волосы
- Из лоханки второй луны.
- Говорю вам — вы все погибнете,
- Всех задушит вас веры мох.
- По-иному над нашей выгибью
- Вспух незримой коровой Бог.
- И напрасно в пещеры селятся
- Те, кому ненавистен рев.
- Все равно — он иным отелится
- Солнцем в наш русский кров.
- Все равно — он спалит телением,
- Что ковало реке брега.
- Разгвоздят мировое кипение
- Золотые его рога.
- Новый сойдет Олипий
- Начертать его новый лик.
- Говорю вам — весь воздух выпью
- И кометой вытяну язык.
- До Египта раскорячу ноги,
- Раскую с вас подковы мук…
- В оба полюса снежнорогие
- Вопьюся клещами рук.
- Коленом придавлю экватор
- И, под бури и вихря плач,
- Пополам нашу землю-матерь
- Разломлю, как златой калач.
- И в провал, отененный бездною,
- Чтобы мир весь слышал тот треск,
- Я главу свою власозвездную
- Просуну, как солнечный блеск.
- И четыре солнца из облачья,
- Как четыре бочки с горы,
- Золотые рассыпав обручи,
- Скатясь, всколыхнут миры.
- И тебе говорю, Америка,
- Отколотая половина земли,—
- Страшись по морям безверия
- Железные пускать корабли!
- Не отягивай чугунной радугой
- Нив и гранитом — рек.
- Только водью свободной Ладоги
- Просверлит бытие человек!
- Не вбивай руками синими
- В пустошь потолок небес:
- Не построить шляпками гвоздиными
- Сияние далеких звезд.
- Не залить огневого брожения
- Лавой стальной руды.
- Нового вознесения
- Я оставлю на земле следы.
- Пятками с облаков свесюсь,
- Прокопытю тучи, как лось;
- Колесами солнце и месяц
- Надену на земную ось.
- Говорю тебе — не пой молебствия
- Проволочным твоим лучам.
- Не осветят они пришествия,
- Бегущего овцой по горам!
- Сыщется в тебе стрелок еще
- Пустить в его грудь стрелу.
- Словно полымя, с белой шерсти его
- Брызнет теплая кровь во мглу.
- Звездами золотые копытца
- Скатятся, взбороздив нощь.
- И опять замелькает спицами
- Над чулком ее черным дождь.
- Возгремлю я тогда колесами
- Солнца и луны, как гром;
- Как пожар, размечу волосья
- И лицо закрою крылом.
- За уши встряхну я горы,
- Копьями вытяну ковыль.
- Все тыны твои, все заборы
- Горстью смету, как пыль.
- И вспашу я черные щеки
- Нив твоих новой сохой;
- Золотой пролетит сорокой
- Урожай над твоей страной.
- Новый он сбросит жителям
- Крыл колосистых звон.
- И, как жерди златые, вытянет
- Солнце лучи на дол.
- Новые вырастут сосны
- На ладонях твоих полей.
- И, как белки, желтые вёсны
- Будут прыгать по сучьям дней.
- Синие забрезжат реки,
- Просверлив все преграды глыб.
- И заря, опуская веки,
- Будет звездных ловить в них рыб.
- Говорю тебе — будет время,
- Отплещут уста громов;
- Прободят голубое темя
- Колосья твоих хлебов.
- И над миром с незримой лестницы,
- Оглашая поля и луг,
- Проклевавшись из сердца месяца,
- Кукарекнув, взлетит петух.
- По тучам иду, как по ниве, я,
- Свесясь головою вниз.
- Слышу плеск голубого ливня
- И светил тонкоклювых свист.
- В синих отражаюсь затонах
- Далеких моих озер.
- Вижу тебя, Инония,
- С золотыми шапками гор.
- Вижу нивы твои и хаты,
- На крылечке старушку мать;
- Пальцами луч заката
- Старается она поймать.
- Прищемит его у окошка,
- Схватит на своем горбе,—
- А солнышко, словно кошка,
- Тянет клубок к себе.
- И тихо под шепот речки,
- Прибрежному эху в подол,
- Каплями незримой свечки
- Капает песня с гор:
- «Слава в вышних Богу
- И на земле мир!
- Месяц синим рогом
- Тучи прободил.
- Кто-то вывел гуся
- Из яйца звезды —
- Светлого Исуса
- Проклевать следы.
- Кто-то с новой верой,
- Без креста и мук,
- Натянул на небе
- Радугу, как лук.
- Радуйся, Сионе,
- Проливай свой свет!
- Новый в небосклоне
- Вызрел Назарет.
- Новый на кобыле
- Едет к миру Спас.
- Наша вера — в силе.
- Наша правда — в нас!»
СЕЛЬСКИЙ ЧАСОСЛОВ
Вл. Чернявскому
- О солнце, солнце,
- Золотое, опущенное в мир ведро,
- Зачерпни мою душу!
- Вынь из кладезя мук
- Страны моей.
- Каждый день,
- Ухватившись за цепь лучей твоих,
- Карабкаюсь я в небо.
- Каждый вечер
- Срываюсь и падаю в пасть заката.
- Тяжко и горько мне…
- Кровью поют уста…
- Снеги, белые снеги —
- Покров моей родины —
- Рвут на части.
- На кресте висит
- Ее тело,
- Голени дорог и холмов
- Перебиты…
- Волком воет от запада
- Ветер…
- Ночь, как ворон,
- Точит клюв на глаза-озёра.
- И доскою надкрестною
- Прибита к горе заря:
- ИСУС НАЗАРЯНИН
- ЦАРЬ
- ИУДЕЙСКИЙ
- О месяц, месяц!
- Рыжая шапка моего деда,
- Закинутая озорным внуком на сук облака,
- Спади на землю…
- Прикрой глаза мои!
- Лыками содрала твои дороги
- Буря,
- Синим языком вылизал снег твой —
- Твою белую шерсть —
- Ветер…
- И лежишь ты, как овца,
- Дрыгая ногами в небо,
- Путая небо с яслями,
- Путая звезды
- С овсом золотистым.
- О, путай, путай!
- Путай все, что видишь…
- Не отрекусь принять тебя даже с солнцем,
- Похожим на свинью…
- Не испугаюсь просунутого пятачка его
- В частокол
- Души моей.
- Тайна твоя велика есть.
- Гибель твоя миру купель
- Предвечная.
- О красная вечерняя заря!
- Прости мне крик мой.
- Прости, что спутал я твою Медведицу
- С черпаком водовоза.
- Пастухи пустыни —
- Что мы знаем?..
- Только ведь приходское училище
- Я кончил,
- Только знаю Библию да сказки,
- Только знаю, что поет овес при ветре…
- Да еще
- По праздникам
- Играть в гармошку.
- Но постиг я…
- Верю, что погибнуть лучше,
- Чем остаться
- С содранною
- Кожей.
- Гибни, край мой!
- Гибни, Русь моя,
- Начертательница
- Третьего
- Завета.
- О звезды, звезды,
- Восковые тонкие свечи,
- Капающие красным воском
- На молитвенник зари,
- Склонитесь ниже!
- Нагните пламя свое,
- Чтобы мог я,
- Привстав на цыпочки,
- Погасить его.
- Он не понял, кто зажег вас,
- О какой я пропел вам
- Смерти.
- Деве твоей Руси
- Новое возвестил я
- Рождение.
- Сына тебе
- Родит она…
- Пой и шуми, Волга!
- В синие ясли твои опрокинет она
- Младенца.
- Не говорите мне,
- Что это
- В полном круге
- Будет всходить
- Луна…
- Это он!
- Это он
- Из чрева Неба
- Будет высовывать
- Голову…
ИОРДАНСКАЯ ГОЛУБИЦА
- Земля моя, златая!
- Осенний светлый храм!
- Гусей крикливых стая
- Несется к облакам.
- То душ преображенных
- Несчислимая рать,
- С озер поднявшись сонных,
- Летит в небесный сад.
- А впереди их лебедь.
- В глазах, как роща, грусть.
- Не ты ль так плачешь в небе,
- Отчалившая Русь?
- Лети, лети, не бейся,
- Всему есть час и брег.
- Ветра стекают в песню,
- А песня канет в век.
- Небо — как колокол,
- Месяц — язык,
- Мать моя родина,
- Я — большевик.
- Ради вселенского
- Братства людей
- Радуюсь песней я
- Смерти твоей.
- Крепкий и сильный,
- На гибель твою,
- В колокол синий
- Я месяцем бью.
- Братья-миряне,
- Вам моя песнь.
- Слышу в тумане я
- Светлую весть.
- Вот она, вот голубица,
- Севшая ветру на длань,
- Снова зарею клубится
- Мой луговой Иордань.
- Славлю тебя, голубая,
- Звездами вбитая высь.
- Снова до отчего рая
- Руки мои поднялись.
- Вижу вас, злачные нивы,
- С стадом буланых коней.
- С дудкой пастушеской в ивах
- Бродит апостол Андрей.
- И, полная боли и гнева,
- Там, на окрайне села,
- Мати Пречистая Дева
- Розгой стегает осла.
- Братья мои, люди, люди!
- Все мы, все когда-нибудь
- В тех благих селеньях будем,
- Где протоптан Млечный Путь.
- Не жалейте же ушедших,
- Уходящих каждый час,—
- Там на ландышах расцветших
- Лучше, чем в полях у нас.
- Страж любви — судьба-мздоимец
- Счастье пестует не век.
- Кто сегодня был любимец —
- Завтра нищий человек.
- О новый, новый, новый,
- Прорезавший тучи день!
- Отроком солнцеголовым
- Сядь ты ко мне под плетень.
- Дай мне твои волосья
- Гребнем луны расчесать.
- Этим обычаем — гостя
- Мы научились встречать.
- Древняя тень Маврикии
- Родственна нашим холмам,
- Дождиком в нивы златые
- Нас посетил Авраам.
- Сядь ты ко мне на крылечко,
- Тихо склонись ко плечу.
- Синюю звездочку свечкой
- Я пред тобой засвечу.
- Буду тебе я молиться,
- Славить твою Иордань…
- Вот она, вот голубица,
- Севшая ветру на длань.
- 20–23 июня 1918
- Константиново
НЕБЕСНЫЙ БАРАБАНЩИК
Л. Н. Старку
- Гей вы, рабы, рабы!
- Брюхом к земле прилипли вы.
- Нынче луну с воды
- Лошади выпили.
- Листьями звезды льются
- В реки на наших полях.
- Да здравствует революция
- На земле и на небесах!
- Души бросаем бомбами,
- Сеем пурговый свист.
- Что нам слюна иконная
- В наши ворота в высь?
- Нам ли страшны полководцы
- Белого стада горилл?
- Взвихренной конницей рвется
- К новому берегу мир.
- Если это солнце
- В заговоре с ними,—
- Мы его всей ратью
- На штыках подымем.
- Если этот месяц
- Друг их черной силы,—
- Мы его с лазури
- Камнями в затылок.
- Разметем все тучи,
- Все дороги взмесим.
- Бубенцом мы землю
- К радуге привесим.
- Ты звени, звени нам,
- Мать земля сырая,
- О полях и рощах
- Голубого края.
- Солдаты, солдаты, солдаты —
- Сверкающий бич над смерчом.
- Кто хочет свободы и братства,
- Тому умирать нипочем.
- Смыкайтесь же тесной стеною,
- Кому ненавистен туман,
- Тот солнце корявой рукою
- Сорвет на златой барабан.
- Сорвет и пойдет по дорогам
- Лить зов над озерами сил —
- На тени церквей и острогов,
- На белое стадо горилл.
- В том зове калмык и татарин
- Почуют свой чаемый град,
- И черное небо хвостами,
- Хвостами коров вспламенят.
- Верьте, победа за нами!
- Новый берег недалек.
- Волны белыми когтями
- Золотой скребут песок.
- Скоро, скоро вал последний
- Миллионом брызнет лун.
- Сердце — свечка за обедней
- Пасхе массы и коммун.
- Ратью смуглой, ратью дружной
- Мы идем сплотить весь мир.
- Мы идем, и пылью вьюжной
- Тает облако горилл.
- Мы идем, а там, за чащей,
- Сквозь белесость и туман
- Наш небесный барабанщик
- Лупит в солнце-барабан.
Стихотворения 1919 года
* * *
- В час, когда ночь воткнет
- Луну на черный палец,—
- Ах, о ком? Ах, кому поет
- Про любовь соловей-мерзавец?
- Разве можно теперь любить,
- Когда в сердце стирают зверя?
- Мы идем, мы идем продолбить
- Новые двери.
- К черту чувства. Слова в навоз,
- Только образ и мощь порыва!
- Что нам солнце? Весь звездный обоз —
- Золотая струя коллектива.
- Что нам Индия? Что Толстой?
- Этот ветер что был, что не был.
- Нынче мужик простой
- Пялится ширше неба.
* * *
- Вот такой, какой есть,
- Никому ни в чем не уважу,
- Золотою плету я песнь,
- А лицо иногда в сажу.
- Говорят, что я большевик.
- Да, я рад зауздать землю.
- О, какой богомаз мои лик
- Начертил, грозовице внемля?
- Пусть Америка, Лондон пусть…
- Разве воды текут обратно?
- Это пляшет российская грусть,
- На солнце смывая пятна.
* * *
- Ветры, ветры, о снежные ветры,
- Заметите мою прошлую жизнь.
- Я хочу быть отроком светлым
- Иль цветком с луговой межи.
- Я хочу под гудок пастуший
- Умереть для себя и для всех.
- Колокольчики звездные в уши
- Насыпает вечерний снег.
- Хороша бестуманная трель его,
- Когда топит он боль в пурге.
- Я хотел бы стоять, как дерево,
- При дороге на одной ноге.
- Я хотел бы под конские храпы
- Обниматься с соседним кустом.
- Подымайте ж вы, лунные лапы,
- Мою грусть в небеса ведром.
* * *
- Душа грустит о небесах,
- Она нездешних нив жилица.
- Люблю, когда на деревах
- Огонь зеленый шевелится.
- То сучья золотых стволов,
- Как свечи, теплятся пред тайной,
- И расцветают звезды слов
- На их листве первоначальной.
- Понятен мне земли глагол,
- Но не стряхну я муку эту,
- Как отразивший в водах дол
- Вдруг в небе ставшую комету.
- Так кони не стряхнут хвостами
- В хребты их пьющую луну…
- О, если б прорасти глазами,
- Как эти листья, в глубину.
* * *
- О боже, боже, эта глубь —
- Твой голубой живот.
- Златое солнышко, как пуп,
- Глядит в Каспийский рот.
- Крючками звезд свивая в нить
- Лучи, ты ловишь нас
- И вершами бросаешь дни
- В зрачки озерных глаз.
- Но в малый вентерь рыбаря
- Не заплывает сом.
- Не втащит неводом заря
- Меня в твой тихий дом.
- Сойди на землю без порток,
- Взбурли всю хлябь и водь,
- Смолой кипящею восток
- Пролей на нашу плоть.
- Да опалят уста огня
- Людскую страсть и стыд.
- Взнеси, как голубя, меня
- В твой в синих рощах скит.
ПАНТОКРАТОР
- Славь, мой стих, кто ревет и бесится,
- Кто хоронит тоску в плече —
- Лошадиную морду месяца
- Схватить за узду лучей.
- Тысчи лет те же звезды славятся,
- Тем же медом струится плоть.
- Не молиться тебе, а лаяться
- Научил ты меня, Господь.
- За седины твои кудрявые,
- За копейки с златых осин
- Я кричу тебе: «К черту старое!» —
- Непокорный разбойный сын.
- И за эти щедроты теплые,
- Что сочишь ты дождями в муть,
- О, какими, какими метлами
- Это солнце с небес стряхнуть?
- Там, за млечными холмами,
- Средь небесных тополей,
- Опрокинулся над нами
- Среброструйный Водолей.
- Он Медведицей с лазури,
- Как из бочки черпаком.
- В небо вспрыгнувшая буря
- Села месяцу верхом.
- В вихре снится сонм умерших,
- Молоко дымящий сад.
- Вижу, дед мой тянет вершей
- Солнце с полдня на закат.
- Отче, отче, ты ли внука
- Услыхал в сей скорбный срок?
- Знать, недаром в сердце мукал
- Издыхающий телок.
- Кружися, кружися, кружися,
- Чекань твоих дней серебро!
- Я понял, что солнце из выси —
- В колодезь златое ведро.
- С земли на незримую сушу
- Отчалить и мне суждено.
- Я сам положу мою душу
- На это горящее дно.
- Но знаю — другими очами
- Умершие чуют живых.
- О, дай нам с земными ключами
- Предстать у ворот золотых.
- Дай с нашей овсяною волей
- Засовы чугунные сбить,
- С разбега по ровному полю
- Заре на закорки вскочить.
- Сойди, явись нам, красный конь!
- Впрягись в земли оглобли.
- Нам горьким стало молоко
- Под этой ветхой кровлей.
- Пролей, пролей нам над водой
- Твое глухое ржанье
- И колокольчиком-звездой
- Холодное сиянье.
- Мы радугу тебе — дугой,
- Полярный круг — на сбрую.
- О, вывези наш шар земной
- На колею иную.
- Хвостом земле ты прицепись,
- С зари отчалься гривой.
- За эти тучи, эту высь
- Скачи к стране счастливой.
- И пусть они, те, кто во мгле
- Нас пьют лампадой в небе,
- Увидят со своих полей,
- Что мы к ним в гости едем.
КОБЫЛЬИ КОРАБЛИ
- Если волк на звезду завыл,
- Значит, небо тучами изглодано.
- Рваные животы кобыл,
- Черные паруса воронов.
- Не просунет когтей лазурь
- Из пургового кашля-смрада;
- Облетает под ржанье бурь
- Черепов златохвойный сад.
- Слышите ль? Слышите звонкий стук?
- Это грабли зари по пущам.
- Веслами отрубленных рук
- Вы гребетесь в страну грядущего.
- Плывите, плывите в высь!
- Лейте с радуги крик вороний!
- Скоро белое дерево сронит
- Головы моей желтый лист.
- Поле, поле, кого ты зовешь?
- Или снится мне сон веселый —
- Синей конницей скачет рожь,
- Обгоняя леса и села?
- Нет, не рожь! Скачет по́ полю стужа,
- Окна выбиты, настежь двери.
- Даже солнце мерзнет, как лужа,
- Которую напрудил мерин.
- Кто это? Русь моя, кто ты? Кто?
- Чей черпак в снегов твоих накипь?
- На дорогах голодным ртом
- Сосут край зари собаки.
- Им не нужно бежать в «туда»,
- Здесь, с людьми бы теплей ужиться.
- Бог ребенка волчице дал,
- Человек съел дитя волчицы.
- О, кого же, кого же петь
- В этом бешеном зареве трупов?
- Посмотрите: у женщин третий
- Вылупляется глаз из пупа.
- Вон он! Вылез, глядит луной,
- Не увидит ли помясистей кости.
- Видно, в смех над самим собой
- Пел я песнь о чудесной гостье.
- Где же ты? Где еще одиннадцать,
- Что светильники сисек жгут?
- Если хочешь, поэт, жениться,
- Так женись на овце в хлеву.
- Причащайся соломой и шерстью,
- Тепли песней словесный воск.
- Злой октябрь осыпает перстни
- С коричневых рук берез.
- Звери, звери, приидите ко мне
- В чашки рук моих злобу выплакать!
- Не пора ль перестать луне
- В небесах облака лакать?
- Сестры-суки и братья-кобели,
- Я, как вы, у людей в загоне.
- Не нужны мне кобыл корабли
- И паруса вороньи.
- Если голод с разрушенных стен
- Вцепится в мои волоса,—
- Половину ноги моей сам съем,
- Половину отдам вам высасывать.
- Никуда не пойду с людьми,
- Лучше вместе издохнуть с вами,
- Чем с любимой поднять земли
- В сумасшедшего ближнего камень.
- Буду петь, буду петь, буду петь!
- Не обижу ни козы, ни зайца.
- Если можно о чем скорбеть,
- Значит, можно чему улыбаться.
- Все мы яблоко радости носим,
- И разбойный нам близок свист.
- Срежет мудрый садовник-осень
- Головы моей желтый лист.
- В сад зари лишь одна стезя,
- Сгложет рощи октябрьский ветр.
- Все познать, ничего не взять
- Пришел в этот мир поэт.
- Он пришел целовать коров,
- Слушать сердцем овсяный хруст.
- Глубже, глубже, серпы стихов!
- Сыпь черемухой, солнце-куст!
ХУЛИГАН
- Дождик мокрыми метлами чистит
- Ивняковый помет по лугам.
- Плюйся, ветер, охапками листьев, —
- Я такой же, как ты, хулиган.
- Я люблю, когда синие чащи,
- Как с тяжелой походкой волы,
- Животами, листвой хрипящими,
- По коленкам марают стволы.
- Вот оно, мое стадо рыжее!
- Кто ж воспеть его лучше мог?
- Вижу, вижу, как сумерки лижут
- Следы человечьих ног.
- Русь моя, деревянная Русь!
- Я один твой певец и глашатай.
- Звериных стихов моих грусть
- Я кормил резедой и мятой.
- Взбрезжи, полночь, луны кувшин
- Зачерпнуть молока берез!
- Словно хочет кого придушить
- Руками крестов погост!
- Бродит черная жуть по холмам,
- Злобу вора струит в наш сад,
- Только сам я разбойник и хам
- И по крови степной конокрад.
- Кто видал, как в ночи кипит
- Кипяченых черемух рать?
- Мне бы в ночь в голубой степи
- Где-нибудь с кистенем стоять.
- Ах, увял головы моей куст,
- Засосал меня песенный плен.
- Осужден я на каторге чувств
- Вертеть жернова поэм.
- Но не бойся, безумный ветр,
- Плюй спокойно листвой по лугам.
- Не сотрет меня кличка «поэт»,
- Я и в песнях, как ты, хулиган.
Стихотворения 1920 года
* * *
Мариенгофу
- Я последний поэт деревни,
- Скромен в песнях дощатый мост.
- За прощальной стою обедней
- Кадящих листвой берез.
- Догорит золотистым пламенем
- Из телесного воска свеча,
- И луны часы деревянные
- Прохрипят мой двенадцатый час.
- На тропу голубого поля
- Скоро выйдет железный гость.
- Злак овсяный, зарею пролитый,
- Соберет его черная горсть.
- Не живые, чужие ладони,
- Этим песням при вас не жить!
- Только будут колосья-кони
- О хозяине старом тужить.
- Будет ветер сосать их ржанье,
- Панихидный справляя пляс.
- Скоро, скоро часы деревынные
- Прохрипят мой двенадцатый час!
* * *
- По-осеннему кычет сова
- Над раздольем дорожной рани.
- Облетает моя голова,
- Куст волос золотистый вянет.
- Полевое, степное «ку-гу»,
- Здравствуй, мать голубая осина!
- Скоро месяц, купаясь в снегу,
- Сядет в редкие кудри сына.
- Скоро мне без листвы холодеть,
- Звоном звезд насыпая уши.
- Без меня будут юноши петь,
- Не меня будут старцы слушать.
- Новый с поля придет поэт,
- В новом лес огласится свисте.
- По-осеннему сыплет ветр,
- По-осеннему шепчут листья.
СОРОКОУСТ
А. Мариенгофу
- Трубит, трубит погибельный рог!
- Как же быть, как же быть теперь нам
- На измызганных ляжках дорог?
- Вы, любители песенных блох,
- Не хотите ль пососать у мерина?
- Полно кротостью мордищ праздниться,
- Любо ль, не любо ль, знай бери.
- Хорошо, когда сумерки дразнятся
- И всыпают вам в толстые задницы
- Окровавленный веник зари.
- Скоро заморозь известью выбелит
- Тот поселок и эти луга.
- Никуда вам не скрыться от гибели,
- Никуда не уйти от врага.
- Вот он, вот он с железным брюхом,
- Тянет к глоткам равнин пятерню,
- Водит старая мельница ухом,
- Навострив мукомольный нюх.
- И дворовый молчальник бык,
- Что весь мозг свой на телок пролил,
- Вытирая о прясло язык,
- Почуял беду над полем.
- Ах, не с того ли за селом
- Так плачет жалостно гармоника:
- Таля-ля-ля, тили-ли-гом
- Висит над белым подоконником.
- И желтый ветер осенницы
- Не потому ль, синь рябью тронув,
- Как будто бы с коней скребницей,
- Очесывает листья с кленов.
- Идет, идет он, страшный вестник,
- Пятой громоздкой чащи ломит.
- И все сильней тоскуют песни
- Под лягушиный писк в соломе.
- О, электрический восход,
- Ремней и труб глухая хватка,
- Се изб древенчатый живот
- Трясет стальная лихорадка!
- Видели ли вы,
- Как бежит по степям,
- В туманах озерных кроясь,
- Железной ноздрей храпя,
- На лапах чугунных поезд?
- А за ним
- По большой траве,
- Как на празднике отчаянных гонок,
- Тонкие ноги закидывая к голове,
- Скачет красногривый жеребенок?
- Милый, милый, смешной дуралей,
- Ну куда он, куда он гонится?
- Неужель он не знает, что живых коней
- Победила стальная конница?
- Неужель он не знает, что в полях бессиянных
- Той поры не вернет его бег,
- Когда пару красивых степных россиянок
- Отдавал за коня печенег?
- По-иному судьба на торгах перекрасила
- Наш разбуженный скрежетом плес,
- И за тысчи пудов конской кожи и мяса
- Покупают теперь паровоз.
- Черт бы взял тебя, скверный гость!
- Наша песня с тобой не сживется.
- Жаль, что в детстве тебя не пришлось
- Утопить, как ведро в колодце.
- Хорошо им стоять и смотреть,
- Красить рты в жестяных поцелуях,—
- Только мне, как псаломщику, петь
- Над родимой страной «аллилуйя».
- Оттого-то в сентябрьскую склень
- На сухой и холодный суглинок,
- Головой размозжась о плетень,
- Облилась кровью ягод рябина.
- Оттого-то вросла тужиль
- В переборы тальянки звонкой.
- И соломой пропахший мужик
- Захлебнулся лихой самогонкой.
ИСПОВЕДЬ ХУЛИГАНА
- Не каждый умеет петь,
- Не каждому дано яблоком
- Падать к чужим ногам.
- Сие есть самая великая исповедь,
- Которой исповедуется хулиган.
- Я нарочно иду нечесаным,
- С головой, как керосиновая лампа, на плечах.
- Ваших душ безлиственную осень
- Мне нравится в потемках освещать.
- Мне нравится, когда каменья брани
- Летят в меня, как град рыгающей грозы.
- Я только крепче жму тогда руками
- Моих волос качнувшийся пузырь.
- Так хорошо тогда мне вспоминать
- Заросший пруд и хриплый звон ольхи,
- Что где-то у меня живут отец и мать,
- Которым наплевать на все мои стихи,
- Которым дорог я, как поле и как плоть,
- Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.
- Они бы вилами пришли вас заколоть
- За каждый крик ваш, брошенный в меня.
- Бедные, бедные крестьяне!
- Вы, наверно, стали некрасивыми,
- Так же боитесь Бога и болотных недр.
- О, если б вы понимали,
- Что сын ваш в России
- Самый лучший поэт!
- Вы ль за жизнь его сердцем не индевели,
- Когда босые ноги он в лужах осенних макал?
- А теперь он ходит в цилиндре
- И лакированных башмаках.
- Но живет в нем задор прежней вправки
- Деревенского озорника.
- Каждой корове с вывески мясной лавки
- Он кланяется издалека.
- И, встречаясь с извозчиками на площади,
- Вспоминая запах навоза с родных полей,
- Он готов нести хвост каждой лошади,
- Как венчального платья шлейф.
- Я люблю родину.
- Я очень люблю родину!
- Хоть есть в ней грусти ивовая ржавь.
- Приятны мне свиней испачканные морды
- И в тишине ночной звенящий голос жаб.
- Я нежно болен вспоминаньем детства,
- Апрельских вечеров мне снится хмарь и сырь.
- Как будто бы на корточки погреться
- Присел наш клен перед костром зари.
- О, сколько я на нем яиц из гнезд вороньих,
- Карабкаясь по сучьям, воровал!
- Все тот же ль он теперь, с верхушкою зеленой?
- По-прежнему ль крепка его кора?
- А ты, любимый,
- Верный пегий пес?!
- От старости ты стал визглив и слеп
- И бродишь по двору, влача обвисший хвост,
- Забыв чутьем, где двери и где хлев.
- О, как мне дороги все те проказы,
- Когда, у матери стянув краюху хлеба,
- Кусали мы с тобой ее по разу,
- Ни капельки друг другом не погребав.
- Я все такой же.
- Сердцем я все такой же.
- Как васильки во ржи, цветут в лице глаза.
- Стеля стихов злаченые рогожи,
- Мне хочется вам нежное сказать.
- Спокойной ночи!
- Всем вам спокойной ночи!
- Отзвенела по траве сумерок зари коса…
- Мне сегодня хочется очень
- Из окошка луну обоссать.
- Синий свет, свет такой синий!
- В эту синь даже умереть не жаль.
- Ну так что ж, что кажусь я циником,
- Прицепившим к заднице фонарь!
- Старый, добрый, заезженный Пегас,
- Мне ль нужна твоя мягкая рысь?
- Я пришел, как суровый мастер,
- Воспеть и прославить крыс.
- Башка моя, словно август,
- Льется бурливых волос вином.
- Я хочу быть желтым парусом
- В ту страну, куда мы плывем.
Стихотворения 1921 года
ПЕСНЬ О ХЛЕБЕ
- Вот она, суровая жестокость,
- Где весь смысл — страдания людей!
- Режет серп тяжелые колосья,
- Как под горло режут лебедей.
- Наше поле издавна знакомо
- С августовской дрожью поутру.
- Перевязана в снопы солома,
- Каждый сноп лежит, как желтый труп.
- На телегах, как на катафалках,
- Их везут в могильный склеп — овин.
- Словно дьякон, на кобылу гаркнув,
- Чтит возница погребальный чин.
- А потом их бережно, без злости,
- Головами стелют по земле
- И цепами маленькие кости
- Выбивают из худых телес.
- Никому и в голову не встанет,
- Что солома — это тоже плоть!..
- Людоедке-мельнице — зубами
- В рот суют те кости обмолоть.
- И, из мелева заквашивая тесто,
- Выпекают груды вкусных яств…
- Вот тогда-то входит яд белесый
- В жбан желудка яйца злобы класть.
- Все побои ржи в припек одрасив,
- Грубость жнущих сжав в духмяный сок,
- Он вкушающим соломенное мясо
- Отравляет жернова кишок.
- И свистят по всей стране, как осень,
- Шарлатан, убийца и злодей…
- Оттого что режет серп колосья,
- Как под горло режут лебедей.
* * *
- Мир таинственный, мир мой древний,
- Ты, как ветер, затих и присел.
- Вот сдавили за шею деревню
- Каменные руки шоссе.
- Так испуганно в снежную выбель
- Заметалась звенящая жуть.
- Здравствуй ты, моя черная гибель,
- Я навстречу к тебе выхожу!
- Город, город, ты в схватке жестокой
- Окрестил нас как падаль и мразь.
- Стынет поле в тоске волоокой,
- Телеграфными столбами давясь.
- Жилист мускул у дьявольской выи,
- И легка ей чугунная гать.
- Ну, да что же? Ведь нам не впервые
- И расшатываться и пропадать.
- Пусть для сердца тягуче колко,
- Это песня звериных прав!..
- … Так охотники травят волка,
- Зажимая в тиски облав.
- Зверь припал… и из пасмурных недр
- Кто-то спустит сейчас курки…
- Вдруг прыжок… и двуногого недруга
- Раздирают на части клыки.
- О, привет тебе, зверь мой любимый!
- Ты не даром даешься ножу!
- Как и ты — я, отвсюду гонимый,
- Средь железных врагов прохожу.
- Как и ты — я всегда наготове,
- И хоть слышу победный рожок,
- Но отпробует вражеской крови
- Мой последний, смертельный прыжок.
- И пускай я на рыхлую выбель
- Упаду и зароюсь в снегу…
- Все же песню отмщенья за гибель
- Пропоют мне на том берегу.
* * *
- Сторона ль ты моя, сторона!
- Дождевое, осеннее олово.
- В черной луже продрогший фонарь
- Отражает безгубую голову.
- Нет, уж лучше мне не смотреть,
- Чтобы вдруг не увидеть хужего.
- Я на всю эту ржавую мреть
- Буду щурить глаза и суживать.
- Так немного теплей и безбольней.
- Посмотри: меж скелетов домов,
- Словно мельник, несет колокольня
- Медные мешки колоколов.
- Если голоден ты — будешь сытым.
- Коль несчастен — то весел и рад.
- Только лишь не гляди открыто,
- Мой земной неизвестный брат.
- Как подумал я — так и сделал,
- Но увы! Все одно и то ж!
- Видно, слишком привыкло тело
- Ощущать эту стужу и дрожь.
- Ну, да что же? Ведь много прочих,
- Не один я в миру живой!
- А фонарь то мигнет, то захохочет
- Безгубой своей головой.
- Только сердце под ветхой одеждой
- Шепчет мне, посетившему твердь:
- «Друг мой, друг мой, прозревшие вежды
- Закрывает одна лишь смерть».
- 1921
* * *
- Не жалею, не зову, не плачу,
- Все пройдет, как с белых яблонь дым.
- Увяданья золотом охваченный,
- Я не буду больше молодым.
- Ты теперь не так уж будешь биться,
- Сердце, тронутое холодком,
- И страна березового ситца
- Не заманит шляться босиком.
- Дух бродяжий! ты все реже, реже
- Расшевеливаешь пламень уст
- О моя утраченная свежесть,
- Буйство глаз и половодье чувств.
- Я теперь скупее стал в желаньях,
- Жизнь моя? иль ты приснилась мне?
- Словно я весенней гулкой ранью
- Проскакал на розовом коне.
- Все мы, все мы в этом мире тленны,
- Тихо льется с кленов листьев медь…
- Будь же ты вовек благословенно,
- Что пришло процвесть и умереть.
Стихотворения 1922 года
ПРОЩАНИЕ С МАРИЕНГОФОМ
- Есть в дружбе счастье оголтелое
- И судорога буйных чувств —
- Огонь растапливает тело,
- Как стеариновую свечу.
- Возлюбленный мой! дай мне руки —
- Я по-иному не привык, —
- Хочу омыть их в час разлуки
- Я желтой пеной головы.
- Ах, Толя, Толя, ты ли, ты ли,
- В который миг, в который раз —
- Опять, как молоко, застыли
- Круги недвижущихся глаз.
- Прощай, прощай. В пожарах лунных
- Дождусь ли радостного дня?
- Среди прославленных и юных
- Ты был всех лучше для меня.
- В такой-то срок, в таком-то годе
- Мы встретимся, быть может, вновь…
- Мне страшно, — ведь душа проходит,
- Как молодость и как любовь.
- Другой в тебе меня заглушит.
- Не потому ли — в лад речам —
- Мои рыдающие уши,
- Как весла, плещут по плечам?
- Прощай, прощай. В пожарах лунных
- Не зреть мне радостного дня,
- Но все ж средь трепетных и юных
- Ты был всех лучше для меня.
* * *
- Все живое особой метой
- Отмечается с ранних пор.
- Если не был бы я поэтом,
- То, наверно, был мошенник и вор.
- Худощавый и низкорослый,
- Средь мальчишек всегда герой,
- Часто, часто с разбитым носом
- Приходил я к себе домой.
- И навстречу испуганной маме
- Я цедил сквозь кровавый рот:
- «Ничего! Я споткнулся о камень,
- Это к завтраму все заживет».
- И теперь вот, когда простыла
- Этих дней кипятковая вязь,
- Беспокойная, дерзкая сила
- На поэмы мои пролилась.
- Золотая, словесная груда,
- И над каждой строкой без конца
- Отражается прежняя удаль
- Забияки и сорванца.
- Как тогда, я отважный и гордый,
- Только новью мой брызжет шаг…
- Если раньше мне били в морду,
- То теперь вся в крови душа.
- И уже говорю я не маме,
- А в чужой и хохочущий сброд:
- «Ничего! Я споткнулся о камень,
- Это к завтраму все заживет!»
* * *
- Не ругайтесь. Такое дело!
- Не торговец я на слова.
- Запрокинулась и отяжелела
- Золотая моя голова.
- Нет любви ни к деревне, ни к городу,
- Как же смог я ее донести?
- Брошу все. Отпущу себе бороду
- И бродягой пойду по Руси.
- Позабуду поэмы и книги,
- Перекину за плечи суму,
- Оттого что в полях забулдыге
- Ветер больше поет, чем кому.
- Провоняю я редькой и луком
- И, тревожа вечернюю гладь,
- Буду громко сморкаться в руку
- И во всем дурака валять.
- И не нужно мне лучшей удачи,
- Лишь забыться и слушать пургу,
- Оттого что без этих чудачеств
- Я прожить на земле не могу.
* * *
- Я обманывать себя не стану,
- Залегла забота в сердце мглистом.
- Отчего прослыл я шарлатаном?
- Отчего прослыл я скандалистом?
- Не злодей я и не грабил лесом,
- Не расстреливал несчастных по темницам.
- Я всего лишь уличный повеса,
- Улыбающийся встречным лицам.
- Я московский озорной гуляка.
- По всему тверскому околотку
- В переулках каждая собака
- Знает мою легкую походку.
- Каждая задрипанная лошадь
- Головой кивает мне навстречу.
- Для зверей приятель я хороший,
- Каждый стих мой душу зверя лечит.
- Я хожу в цилиндре не для женщин —
- В глупой страсти сердце жить не в силе, —
- В нем удобней, грусть свою уменьшив,
- Золото овса давать кобыле.
- Средь людей я дружбы не имею,
- Я иному покорился царству.
- Каждому здесь кобелю на шею
- Я готов отдать мой лучший галстук.
- И теперь уж я болеть не стану.
- Прояснилась омуть в сердце мглистом.
- Оттого прослыл я шарлатаном,
- Оттого прослыл я скандалистом.
* * *
- Да! Теперь решено. Без возврата
- Я покинул родные поля.
- Уж не будут листвою крылатой
- Надо мною звенеть тополя.
- Низкий дом без меня ссутулится,
- Старый пес мой давно исдох.
- На московских изогнутых улицах
- Умереть, знать, судил мне бог.
- Я люблю этот город вязевый,
- Пусть обрюзг он и пусть одрях.
- Золотая дремотная Азия
- Опочила на куполах.
- А когда ночью светит месяц,
- Когда светит… черт знает как!
- Я иду, головою свесясь,
- Переулком в знакомый кабак.
- Шум и гам в этом логове жутком,
- Но всю ночь напролет, до зари,
- Я читаю стихи проституткам
- И с бандитами жарю спирт.
- Сердце бьется все чаще и чаще,
- И уж я говорю невпопад:
- «Я такой же, как вы, пропащий,
- Мне теперь не уйти назад».
- Низкий дом без меня ссутулится,
- Старый пес мой давно издох.
- На московских изогнутых улицах
- Умереть, знать, судил мне бог.
* * *
- Снова пьют здесь, дерутся и плачут
- Под гармоники желтую грусть.
- Проклинают свои неудачи,
- Вспоминают московскую Русь.
- И я сам, опустясь головою,
- Заливаю глаза вином,
- Чтоб не видеть в лицо роковое,
- Чтоб подумать хоть миг об ином.
- Что-то всеми навек утрачено.
- Май мой синий! Июнь голубой!
- Не с того ль так чадит мертвячиной
- Над пропащею этой гульбой.
- Ах, сегодня так весело россам,
- Самогонного спирта — река.
- Гармонист с провалившимся носом
- Им про Волгу поет и про Чека.
- Что-то злое во взорах безумных,
- Непокорное в громких речах.
- Жалко им тех дурашливых, юных,
- Что сгубили свою жизнь сгоряча.
- Где ж вы те, что ушли далече?
- Ярко ль светят вам наши лучи?
- Гармонист спиртом сифилис лечит,
- Что в киргизских степях получил.
- Нет! таких не подмять, не рассеять.
- Бесшабашность им гнилью дана.
- Ты, Рассея моя… Рас… сея…
- Азиатская сторона!
* * *
- Сыпь, гармоника. Скука… Скука…
- Гармонист пальцы льет волной.
- Пей со мною, паршивая сука,
- Пей со мной.
- Излюбили тебя, измызгали —
- Невтерпеж.
- Что ж ты смотришь так синими брызгами?
- Иль в морду хошь?
- В огород бы тебя на чучело,
- Пугать ворон.
- До печенок меня замучила
- Со всех сторон.
- Сыпь, гармоника. Сыпь, моя частая.
- Пей, выдра, пей.
- Мне бы лучше вон ту, сисястую, —
- Она глупей.
- Я средь женщин тебя не первую…
- Немало вас,
- Но с такой вот, как ты, со стервою
- Лишь в первый раз.
- Чем вольнее, тем звонче,
- То здесь, то там.
- Я с собой не покончу,
- Иди к чертям.
- К вашей своре собачьей
- Пора простыть.
- Дорогая, я плачу,
- Прости… прости…
* * *
- Пой же, пой. На проклятой гитаре
- Пальцы пляшут твои в полукруг.
- Захлебнуться бы в этом угаре,
- Мой последний, единственный друг.
- Не гляди на ее запястья
- И с плечей ее льющийся шелк.
- Я искал в этой женщине счастья,
- А нечаянно гибель нашел.
- Я не знал, что любовь — зараза,
- Я не знал, что любовь — чума.
- Подошла и прищуренным глазом
- Хулигана свела с ума.
- Пой, мой друг. Навевай мне снова
- Нашу прежнюю буйную рань.
- Пусть целует она другова,
- Молодая красивая дрянь.
- Ах постой. Я ее не ругаю.
- Ах, постой. Я ее не кляну.
- Дай тебе про себя я сыграю
- Под басовую эту струну.
- Льется дней моих розовый купол.
- В сердце снов золотых сума.
- Много девушек я перещупал,
- Много женщин в углах прижимал.
- Да! есть горькая правда земли,
- Подсмотрел я ребяческим оком:
- Лижут в очередь кобели
- Истекающую суку соком.
- Так чего ж мне ее ревновать.
- Так чего ж мне болеть такому.
- Наша жизнь — простыня да кровать.
- Наша жизнь — поцелуй да в омут.
- Пой же, пой! В роковом размахе
- Этих рук роковая беда.
- Только знаешь, пошли их …
- Не умру я, мой друг, никогда.
Стихотворения 1923 года
* * *
- Грубым дается радость,
- Нежным дается печаль.
- Мне ничего не надо,
- Мне никого не жаль.
- Жаль мне себя немного,
- Жалко бездомных собак.
- Эта прямая дорога
- Меня привела в кабак.
- Что ж вы ругаетесь, дьяволы?
- Иль я не сын страны?
- Каждый из нас закладывал
- За рюмку свои штаны.
- Мутно гляжу на окна,
- В сердце тоска и зной.
- Катится, в солнце измокнув,
- Улица передо мной.
- А на улице мальчик сопливый.
- Воздух поджарен и сух.
- Мальчик такой счастливый
- И ковыряет в носу.
- Ковыряй, ковыряй, мой милый,
- Суй туда палец весь,
- Только вот с эфтой силой
- В душу свою не лезь.
- Я уж готов… Я робкий…
- Глянь на бутылок рать!
- Я собираю пробки —
- Душу мою затыкать.
ПАПИРОСНИКИ
- Улицы печальные,
- Сугробы да мороз.
- Сорванцы отчаянные
- С лотками папирос.
- Грязных улиц странники
- В забаве злой игры,
- Все они — карманники,
- Веселые воры.
- Тех площадь — на Никитской,
- А этих — на Тверской.
- Стоят с тоскливым свистом
- Они там день-деньской.
- Снуют по всем притонам
- И, улучив досуг,
- Читают Пинкертона
- За кружкой пива вслух.
- Пускай от пива горько,
- Они без пива — вдрызг.
- Все бредят Нью-Йорком,
- Всех тянет в Сан-Франциск.
- Потом опять печально
- Выходят на мороз
- Сорванцы отчаянные
- С лотками папирос.
* * *
- Эта улица мне знакома,
- И знаком этот низенький дом.
- Проводов голубая солома
- Опрокинулась над окном.
- Были годы тяжелых бедствий,
- Годы буйных, безумных сил.
- Вспомнил я деревенское детство,
- Вспомнил я деревенскую синь.
- Не искал я ни славы, ни покоя,
- Я с тщетой этой славы знаком.
- А сейчас, как глаза закрою,
- Вижу только родительский дом.
- Вижу сад в голубых накрапах,
- Тихо август прилег ко плетню.
- Держат липы в зеленых лапах
- Птичий гомон и щебетню.
- Я любил этот дом деревянный,
- В бревнах теплилась грозная морщь,
- Наша печь как-то дико и странно
- Завывала в дождливую ночь.
- Голос громкий и всхлипень зычный,
- Как о ком-то погибшем, живом.
- Что он видел, верблюд кирпичный,
- В завывании дождевом?
- Видно, видел он дальние страны,
- Сон другой и цветущей поры,
- Золотые пески Афганистана
- И стеклянную хмарь Бухары.
- Ах, и я эти страны знаю —
- Сам немалый прошел там путь.
- Только ближе к родимому краю
- Мне б хотелось теперь повернуть.
- Но угасла та нежная дрема,
- Все истлело в дыму голубом.
- Мир тебе — полевая солома,
- Мир тебе — деревянный дом!
* * *
- Я усталым таким еще не был.
- В эту серую морозь и слизь
- Мне приснилось рязанское небо
- И моя непутевая жизнь.
- Много женщин меня любило,
- Да и сам я любил не одну,
- Не от этого ль темная сила
- Приучила меня к вину.
- Бесконечные пьяные ночи
- И в разгуле тоска не впервь!
- Не с того ли глаза мне точит,
- Словно синие листья червь?
- Не больна мне ничья измена,
- И не радует легкость побед, —
- Тех волос золотое сено
- Превращается в серый цвет.
- Превращается в пепел и воды,
- Когда цедит осенняя муть.
- Мне не жаль вас, прошедшие годы, —
- Ничего не хочу вернуть.
- Я устал себя мучить бесцельно,
- И с улыбкою странной лица
- Полюбил я носить в легком теле
- Тихий свет и покой мертвеца…
- И теперь даже стало не тяжко
- Ковылять из притона в притон,
- Как в смирительную рубашку,
- Мы природу берем в бетон.
- И во мне, вот по тем же законам,
- Умиряется бешеный пыл.
- Но и все ж отношусь я с поклоном
- К тем полям, что когда-то любил.
- В те края, где я рос под кленом,
- Где резвился на желтой траве, —
- Шлю привет воробьям, и воронам,
- И рыдающей в ночь сове.
- Я кричу им в весенние дали:
- «Птицы милые, в синюю дрожь
- Передайте, что я отскандалил, —
- Пусть хоть ветер теперь начинает
- Под микитки дубасить рожь».
* * *
- Мне осталась одна забава:
- Пальцы в рот — и веселый свист.
- Прокатилась дурная слава,
- Что похабник я и скандалист.
- Ах! какая смешная потеря!
- Много в жизни смешных потерь.
- Стыдно мне, что я в бога верил.
- Горько мне, что не верю теперь.
- Золотые, далекие дали!
- Все сжигает житейская мреть.
- И похабничал я и скандалил
- Для того, чтобы ярче гореть.
- Дар поэта — ласкать и карябать,
- Роковая на нем печать.
- Розу белую с черною жабой
- Я хотел на земле повенчать.
- Пусть не сладились, пусть не сбылись
- Эти помыслы розовых дней.
- Но коль черти в душе гнездились —
- Значит, ангелы жили в ней.
- Вот за это веселие мути,
- Отправляясь с ней в край иной,
- Я хочу при последней минуте
- Попросить тех, кто будет со мной, —
- Чтоб за все за грехи мои тяжкие,
- За неверие в благодать
- Положили меня в русской рубашке
- Под иконами умирать.
* * *
- Заметался пожар голубой,
- Позабылись родимые дали.
- В первый раз я запел про любовь,
- В первый раз отрекаюсь скандалить.
- Был я весь — как запущенный сад,
- Был на женщин и зелие падкий.
- Разонравилось пить и плясать
- И терять свою жизнь без оглядки.
- Мне бы только смотреть на тебя,
- Видеть глаз злато-карий омут,
- И чтоб, прошлое не любя,
- Ты уйти не смогла к другому.
- Поступь нежная, легкий стан,
- Если б знала ты сердцем упорным,
- Как умеет любить хулиган,
- Как умеет он быть покорным.
- Я б навеки забыл кабаки
- И стихи бы писать забросил,
- Только б тонко касаться руки
- И волос твоих цветом в осень.
- Я б навеки пошел за тобой
- Хоть в свои, хоть в чужие дали…
- В первый раз я запел про любовь,
- В первый раз отрекаюсь скандалить.
* * *
- Ты такая ж простая, как все,
- Как сто тысяч других в России.
- Знаешь ты одинокий рассвет,
- Знаешь холод осени синий.
- По-смешному я сердцем влип,
- Я по-глупому мысли занял.
- Твой иконный и строгий лик
- По часовням висел в рязанях.
- Я на эти иконы плевал,
- Чтил я грубость и крик в повесе,
- А теперь вдруг растут слова
- Самых нежных и кротких песен.
- Не хочу я лететь в зенит,
- Слишком многое телу надо.
- Что ж так имя твое звенит,
- Словно августовская прохлада?
- Я не нищий, ни жалок, ни мал
- И умею расслышать за пылом:
- С детства нравиться я понимал
- Кобелям да степным кобылам.
- Потому и себя не сберег
- Для тебя, для нее и для этой.
- Невеселого счастья залог —
- Сумасшедшее сердце поэта.
- Потому и грущу, осев,
- Словно в листья в глаза косые…
- Ты такая ж простая, как все,
- Как сто тысяч других в России.
* * *
- Пускай ты выпита другим,
- Но мне осталось, мне осталось
- Твоих волос стеклянный дым
- И глаз осенняя усталость.
- О возраст осени! Он мне
- Дороже юности и лета.
- Ты стала нравиться вдвойне
- Воображению поэта.
- Я сердцем никогда не лгу,
- И потому на голос чванства
- Бестрепетно сказать могу,
- Что я прощаюсь с хулиганством.
- Пора расстаться с озорной
- И непокорною отвагой.
- Уж сердце напилось иной,
- Кровь отрезвляющею брагой.
- И мне в окошко постучал
- Сентябрь багряной веткой ивы,
- Чтоб я готов был и встречал
- Его приход неприхотливый.
- Теперь со многим я мирюсь
- Без принужденья, без утраты.
- Иною кажется мне Русь,
- Иными — кладбища и хаты.
- Прозрачно я смотрю вокруг
- И вижу, там ли, здесь ли, где-то ль,
- Что ты одна, сестра и друг,
- Могла быть спутницей поэта.
- Что я одной тебе бы мог,
- Воспитываясь в постоянстве,
- Пропеть о сумерках дорог
- И уходящем хулиганстве.
* * *
- Дорогая, сядем рядом,
- Поглядим в глаза друг другу.
- Я хочу под кротким взглядом
- Слушать чувственную вьюгу.
- Это золото осеннее,
- Эта прядь волос белесых —
- Все явилось, как спасенье
- Беспокойного повесы.
- Я давно мой край оставил,
- Где цветут луга и чащи.
- В городской и горькой славе
- Я хотел прожить пропащим.
- Я хотел, чтоб сердце глуше
- Вспоминало сад и лето,
- Где под музыку лягушек
- Я растил себя поэтом.
- Там теперь такая ж осень…
- Клен и липы в окна комнат,
- Ветки лапами забросив,
- Ищут тех, которых помнят.
- Их давно уж нет на свете.
- Месяц на простом погосте
- На крестах лучами метит,
- Что и мы придем к ним в гости,
- Что и мы, отжив тревоги,
- Перейдем под эти кущи.
- Все волнистые дороги
- Только радость льют живущим.
- Дорогая, сядь же рядом,
- Поглядим в глаза друг другу.
- Я хочу под кротким взглядом
- Слушать чувственную вьюгу.
* * *
- Мне грустно на тебя смотреть,
- Какая боль, какая жалость!
- Знать, только ивовая медь
- Нам в сентябре с тобой осталась.
- Чужие губы разнесли
- Твое тепло и трепет тела.
- Как будто дождик моросит
- С души, немного омертвелой.
- Ну что ж! Я не боюсь его.
- Иная радость мне открылась.
- Ведь не осталось ничего,
- Как только желтый тлен и сырость.
- Ведь и себя я не сберег
- Для тихой жизни, для улыбок.
- Так мало пройдено дорог,
- Так много сделано ошибок.
- Смешная жизнь, смешной разлад.
- Так было и так будет после.
- Как кладбище, усеян сад
- В берез изглоданные кости.
- Вот так же отцветем и мы
- И отшумим, как гости сада…
- Коль нет цветов среди зимы,
- Так и грустить о них не надо.
* * *
- Ты прохладой меня не мучай
- И не спрашивай, сколько мне лет,
- Одержимый тяжелой падучей,
- Я душой стал, как желтый скелет.
- Было время, когда из предместья
- Я мечтал по-мальчишески — в дым,
- Что я буду богат и известен
- И что всеми я буду любим.
- Да! Богат я, богат с излишком.
- Был цилиндр, а теперь его нет.
- Лишь осталась одна манишка
- С модной парой избитых штиблет.
- И известность моя не хуже, —
- От Москвы по парижскую рвань
- Мое имя наводит ужас,
- Как заборная, громкая брань.
- И любовь, не забавное ль дело?
- Ты целуешь, а губы как жесть.
- Знаю, чувство мое перезрело,
- А твое не сумеет расцвесть.
- Мне пока горевать еще рано,
- Ну, а если есть грусть — не беда!
- Золотей твоих кос по курганам
- Молодая шумит лебеда.
- Я хотел бы опять в ту местность,
- Чтоб под шум молодой лебеды
- Утонуть навсегда в неизвестность
- И мечтать по-мальчишески — в дым.
- Но мечтать о другом, о новом,
- Непонятном земле и траве,
- Что не выразить сердцу словом
- И не знает назвать человек.
* * *
- Вечер черные брови насопил.
- Чьи-то кони стоят у двора.
- Не вчера ли я молодость пропил?
- Разлюбил ли тебя не вчера?
- Не храпи, запоздалая тройка!
- Наша жизнь пронеслась без следа.
- Может, завтра больничная койка
- Упокоит меня навсегда.
- Может, завтра совсем по-другому
- Я уйду, исцеленный навек,
- Слушать песни дождей и черемух,
- Чем здоровый живет человек.
- Позабуду я мрачные силы,
- Что терзали меня, губя.
- Облик ласковый! Облик милый!
- Лишь одну не забуду тебя.
- Пусть я буду любить другую,
- Но и с нею, с любимой, с другой,
- Расскажу про тебя, дорогую,
- Что когда-то я звал дорогой.
- Расскажу, как текла былая
- Наша жизнь, что былой не была…
- Голова ль ты моя удалая,
- До чего ж ты меня довела?
Стихотворения 1924 года
* * *
- Годы молодые с забубенной славой,
- Отравил я сам вас горькою отравой.
- Я не знаю: мой конец близок ли, далек ли,
- Были синие глаза, да теперь поблекли.
- Где ты, радость? Темь и жуть, грустно и обидно.
- В поле, что ли? В кабаке? Ничего не видно.
- Руки вытяну — и вот слушаю на ощупь:
- Едем… кони… сани… снег… проезжаем рощу.
- «Эй, ямщик, неси вовсю! Чай, рожден не слабым!
- Душу вытрясти не жаль по таким ухабам».
- А ямщик в ответ одно: «По такой метели
- Очень страшно, чтоб в пути лошади вспотели».
- «Ты, ямщик, я вижу, трус. Это не с руки нам!»
- Взял я кнут и ну стегать по лошажьим спинам.
- Бью, а кони, как метель, снег разносят в хлопья.
- Вдруг толчок… и из саней прямо на сугроб я.
- Встал и вижу: что за черт — вместо бойкой тройки…
- Забинтованный лежу на больничной койке.
- И заместо лошадей по дороге тряской
- Бью я жесткую кровать модрою повязкой.
- На лице часов в усы закрутились стрелки.
- Наклонились надо мной сонные сиделки.
- Наклонились и хрипят: «Эх ты, златоглавый,
- Отравил ты сам себя горькою отравой.
- Мы не знаем, твой конец близок ли, далек ли, —
- Синие твои глаза в кабаках промокли».
ПИСЬМО МАТЕРИ
- Ты жива еще, моя старушка?
- Жив и я. Привет тебе, привет!
- Пусть струится над твоей избушкой
- Тот вечерний несказанный свет.
- Пишут мне, что ты, тая тревогу,
- Загрустила шибко обо мне,
- Что ты часто ходишь на дорогу
- В старомодном ветхом шушуне.
- И тебе в вечернем синем мраке
- Часто видится одно и то ж:
- Будто кто-то мне в кабацкой драке
- Саданул под сердце финский нож.
- Ничего, родная! Успокойся.
- Это только тягостная бредь.
- Не такой уж горький я пропойца,
- Чтоб, тебя не видя, умереть.
- Я по-прежнему такой же нежный
- И мечтаю только лишь о том,
- Чтоб скорее от тоски мятежной
- Воротиться в низенький наш дом.
- Я вернусь, когда раскинет ветви
- По-весеннему наш белый сад.
- Только ты меня уж на рассвете
- Не буди, как восемь лет назад.
- Не буди того, что отмечталось,
- Не волнуй того, что не сбылось, —
- Слишком раннюю утрату и усталость
- Испытать мне в жизни привелось.
- И молиться не учи меня. Не надо!
- К старому возврата больше нет.
- Ты одна мне помощь и отрада,
- Ты одна мне несказанный свет.
- Так забудь же про свою тревогу,
- Не грусти так шибко обо мне.
- Не ходи так часто на дорогу
- В старомодном ветхом шушуне.
* * *
- Издатель славный! В этой книге
- Я новым чувствам предаюсь,
- Учусь постигнуть в каждом миге
- Коммуной вздыбленную Русь.
- Пускай о многом неумело
- Шептал бумаге карандаш,
- Душа спросонок хрипло пела,
- Не понимая праздник наш.
- Но ты видением поэта
- Прочтешь не в буквах, а в другом,
- Что в той стране, где власть Советов,
- Не пишут старым языком.
- И, разбирая опыт смелый,
- Меня насмешке не предашь,—
- Лишь потому так неумело
- Шептал бумаге карандаш.
НА КАВКАЗЕ
- Издревле русский наш Парнас
- Тянуло к незнакомым странам,
- И больше всех лишь ты, Кавказ,
- Звенел загадочным туманом.
- Здесь Пушкин в чувственном огне
- Слагал душой своей опальной:
- «Не пой, красавица, при мне
- Ты песен Грузии печальной».
- И Лермонтов, тоску леча,
- Нам рассказал про Азамата,
- Как он за лошадь Казбича
- Давал сестру заместо злата.
- За грусть и жёлчь в своем лице
- Кипенья желтых рек достоин,
- Он, как поэт и офицер,
- Был пулей друга успокоен.
- И Грибоедов здесь зарыт,
- Как наша дань персидской хмари,
- В подножии большой горы
- Он спит под плач зурны и тари.
- А ныне я в твою безгладь
- Пришел, не ведая причины:
- Родной ли прах здесь обрыдать
- Иль подсмотреть свой час кончины!
- Мне все равно! Я полон дум
- О них, ушедших и великих.
- Их исцелял гортанный шум
- Твоих долин и речек диких.
- Они бежали от врагов
- И от друзей сюда бежали,
- Чтоб только слышать звон шагов
- Да видеть с гор глухие дали.
- И я от тех же зол и бед
- Бежал, навек простясь с богемой,
- Зане созрел во мне поэт
- С большой эпическою темой.
- Мне мил стихов российский жар.
- Есть Маяковский, есть и кроме,
- Но он, их главный штабс-маляр,
- Поет о пробках в Моссельпроме.
- И Клюев, ладожский дьячок,
- Его стихи как телогрейка,
- Но я их вслух вчера прочел,
- И в клетке сдохла канарейка.
- Других уж нечего считать,
- Они под хладным солнцем зреют,
- Бумаги даже замарать
- И то, как надо, не умеют.
- Прости, Кавказ, что я о них
- Тебе промолвил ненароком,
- Ты научи мой русский стих
- Кизиловым струиться соком,
- Чтоб, воротясь опять в Москву,
- Я мог прекраснейшей поэмой
- Забыть ненужную тоску
- И не дружить вовек с богемой.
- И чтоб одно в моей стране
- Я мог твердить в свой час прощальный:
- «Не пой, красавица, при мне
- Ты песен Грузии печальной».
ПАМЯТИ БРЮСОВА
- Мы умираем,
- Сходим в тишь и грусть,
- Но знаю я —
- Нас не забудет Русь.
- Любили девушек,
- Любили женщин мы
- И ели хлеб
- Из нищенской сумы.
- Но не любили мы
- Продажных торгашей.
- Планета, милая, —
- Катись, гуляй и пей.
- Мы рифмы старые
- Раз сорок повторим.
- Пускать сумеем
- Гоголя и дым.
- Но все же были мы
- Всегда одни.
- Мой милый друг,
- Не сетуй, не кляни!
- Вот умер Брюсов,
- Но помрем и мы,—
- Не выпросить нам дней
- Из нищенской сумы.
- Но крепко вцапались
- Мы в нищую суму.
- Валерий Яклевич!
- Мир праху твоему!
«ЗАРЯ ВОСТОКА»
- Так грустно на земле,
- Как будто бы в квартире,
- В которой год не мыли, не мели.
- Какую-то хреновину в сем мире
- Большевики нарочно завели.
- Из книг мелькает лермонтовский парус,
- А в голове паршивый сэр Керзон.
- «Мне скучно, бес!»
- «Что делать, Фауст?»
- Таков предел вам, значит, положен.
- Ирония! Вези меня! Вези!
- Рязанским мужиком прищуривая око,
- Куда ни заверни — все сходятся стези
- В редакции «Зари Востока».
- Приятно видеть вас, товарищ Лившиц,
- Как в озеро, смотреть вам в добрые глаза,
- Но, в гранки мокрые вцепившись,
- Засекретарился у вас Кара-Мурза.
- И Ахобадзе…! Други, будьте глухи,
- Не приходите в трепет, ни в восторг,—
- Финансовый маэстро Лопатухин
- Пускается со мной за строчки в торг.
- Подохнуть можно от незримой скуки.
- В бумажном озере навек бы утонуть!
- Мне вместо Карпов видятся все щуки,
- Зубами рыбьими тревожа мозг и грудь.
- Поэт! Поэт!
- Нужны нам деньги. Да!
- То туфли лопнули, то истрепалась шляпа,
- Хотя б за книжку тысчу дал Вирап,
- Но разве тысячу сдерешь с Вирапа.
- Вержбицкий Коля!
- Тоже друг хороший,—
- Отдашь стихи, а он их в самый зад,
- Под объявления, где тресты да галоши,
- Как будто я галошам друг и брат.
- Не обольщаюсь звоном сих регалий,
- Не отдаюсь ни славе, ни тщете,
- В душе застрял обиженный Бен-Гали
- С неизлечимой дыркой в животе.
- Дождусь ли дня и радостного срока,
- Поправятся ль мои печальные дела?
- Ты восхитительна, «Заря Востока»,
- Но «Западной» ты лучше бы была.
ВОСПОМИНАНИЕ
- Теперь октябрь не тот,
- Не тот октябрь теперь.
- В стране, где свищет непогода,
- Ревел и выл
- Октябрь, как зверь,
- Октябрь семнадцатого года.
- Я помню жуткий
- Снежный день.
- Его я видел мутным взглядом.
- Железная витала тень
- «Над омраченным Петроградом».
- Уже все чуяли грозу.
- Уже все знали что-то.
- Знали,
- Что не напрасно, знать, везут
- Солдаты черепах из стали.
- Рассыпались…
- Уселись в ряд…
- У публики дрожат поджилки…
- И кто-то вдруг сорвал плакат
- Со стен трусливой учредилки.
- И началось…
- Метнулись взоры,
- Войной гражданскою горя,
- И дымом пушечным с «Авроры»
- Взошла железная заря.
- Свершилась участь роковая,
- И над страной под вопли «матов»
- Взметнулась надпись огневая:
- «Совет Рабочих Депутатов».
ЛЬВУ ПОВИЦКОМУ
- Старинный друг!
- Тебя я вижу вновь
- Чрез долгую и хладную
- Разлуку.
- Сжимаю я
- Мне дорогую руку
- И говорю, как прежде,
- Про любовь.
- Мне любо на тебя
- Смотреть.
- Взгрустни
- И приласкай немного.
- Уже я не такой,
- Как впредь —
- Бушуйный,
- Гордый недотрога.
- Перебесились мы,
- Чего скрывать?
- Уж я не я…
- А ты ли это, ты ли?
- По берегам
- Морская гладь —
- Как лошадь
- Загнанная, в мыле.
- Теперь влюблен
- В кого-то я,
- Люблю и тщетно
- Призываю,
- Но все же
- Точкой корабля
- К земле любимой
- Приплываю.
ЦВЕТЫ
- Цветы мне говорят прощай,
- Головками кивая низко.
- Ты больше не увидишь близко
- Родное поле, отчий край.
- Любимые! Ну что ж, ну что ж!
- Я видел вас и видел землю,
- И эту гробовую дрожь
- Как ласку новую приемлю.
- Весенний вечер. Синий час.
- Ну как же не любить мне вас,
- Как не любить мне вас, цветы?
- Я с вами выпил бы на «ты».
- Шуми, левкой и резеда.
- С моей душой стряслась беда.
- С душой моей стряслась беда.
- Шуми, левкой и резеда.
- Ах, колокольчик! твой ли пыл
- Мне в душу песней позвонил
- И рассказал, что васильки
- Очей любимых далеки.
- Не пой! Не пой мне! Пощади.
- И так огонь горит в груди.
- Она пришла, как к рифме «вновь»
- Неразлучимая любовь.
- Цветы мои! Не всякий мог
- Узнать, что сердцем я продрог,
- Не всякий этот холод в нем
- Мог растопить своим огнем.
- Не всякий, длани кто простер,
- Поймать сумеет долю злую.
- Как бабочка — я на костер
- Лечу и огненность целую.
- Я не люблю цветы с кустов,
- Не называю их цветами.
- Хоть прикасаюсь к ним устами,
- Но не найду к ним нежных слов.
- Я только тот люблю цветок,
- Который врос корнями в землю.
- Его люблю я и приемлю,
- Как северный наш василек.
- И на рябине есть цветы,
- Цветы — предшественники ягод,
- Они на землю градом лягут,
- Багрец свергая с высоты.
- Они не те, что на земле.
- Цветы рябин другое дело.
- Они как жизнь, как наше тело,
- Делимое в предвечной мгле.
- Любовь моя! Прости, прости.
- Ничто не обошел я мимо.
- Но мне милее на пути,
- Что для меня неповторимо.
- Неповторимы ты и я.
- Помрем — за нас придут другие.
- Но это все же не такие —
- Уж я не твой, ты не моя.
- Цветы, скажите мне прощай,
- Головками кивая низко,
- Что не увидеть больше близко
- Ее лицо, любимый край.
- Ну что ж! пускай не увидать.
- Я поражен другим цветеньем
- И потому словесным пеньем
- Земную буду славить гладь.
- А люди разве не цветы?
- О милая, почувствуй ты,
- Здесь не пустынные слова.
- Как стебель тулово качая,
- А эта разве голова
- Тебе не роза золотая?
- Цветы людей и в солнь и в стыть
- Умеют ползать и ходить.
- Я видел, как цветы ходили,
- И сердцем стал с тех пор добрей,
- Когда узнал, что в этом мире
- То дело было в октябре.
- Цветы сражалися друг с другом,
- И красный цвет был всех бойчей.
- Их больше падало под вьюгой,
- Но все же мощностью упругой
- Они сразили палачей.
- Октябрь! Октябрь!
- Мне страшно жаль
- Те красные цветы, что пали.
- Головку розы режет сталь,
- Но все же не боюсь я стали.
- Цветы ходячие земли!
- Они и сталь сразят почище,
- Из стали пустят корабли,
- Из стали сделают жилища.
- И потому, что я постиг,
- Что мир мне не монашья схима,
- Я ласково влагаю в стих,
- Что все на свете повторимо.
- И потому, что я пою,
- Пою и вовсе не впустую,
- Я милой голову мою
- Отдам, как розу золотую.
БАТУМ
- Корабли плывут
- В Константинополь.
- Поезда уходят на Москву.
- От людского шума ль
- Иль от скопа ль
- Каждый день я чувствую
- Тоску.
- Далеко я,
- Далеко заброшен,
- Даже ближе
- Кажется луна.
- Пригоршнями водяных горошин
- Плещет черноморская
- Волна.
- Каждый день
- Я прихожу на пристань,
- Провожаю всех,
- Кого не жаль,
- И гляжу все тягостней
- И пристальней
- В очарованную даль.
- Может быть, из Гавра
- Иль Марселя
- Приплывет
- Луиза иль Жаннет,
- О которых помню я
- Доселе,
- Но которых
- Вовсе — нет.
- Запах моря в привкус
- Дымно-горький.
- Может быть,
- Мисс Митчел
- Или Клод
- Обо мне вспомянут
- В Нью-Йорке,
- Прочитав сей вещи перевод.
- Все мы ищем
- В этом мире буром
- Нас зовущие
- Незримые следы.
- Не с того ль,
- Как лампы с абажуром,
- Светятся медузы из воды?
- Оттого
- При встрече иностранки
- Я под скрипы
- Шхун и кораблей
- Слышу голос
- Плачущей шарманки
- Иль далекий
- Окрик журавлей.
- Не она ли это?
- Не она ли?
- Ну да разве в жизни
- Разберешь?
- Если вот сейчас ее
- Догнали
- И умчали
- Брюки клеш.
- Каждый день
- Я прихожу на пристань,
- Провожаю всех,
- Кого не жаль,
- И гляжу все тягостней
- И пристальней
- В очарованную даль.
- А другие здесь
- Живут иначе.
- И недаром ночью
- Слышен свист,—
- Это значит,
- С ловкостью собачьей
- Пробирается контрабандист.
- Пограничник не боится
- Быстри.
- Не уйдет подмеченный им
- Враг,
- Оттого так часто
- Слышен выстрел
- На морских, соленых
- Берегах.
- Но живуч враг,
- Как ни вздынь его,
- Потому синеет
- Весь Батум.
- Даже море кажется мне
- Индиго
- Под бульварный
- Смех и шум.
- А смеяться есть чему
- Причина.
- Ведь не так уж много
- В мире див.
- Ходит полоумный
- Старичина,
- Петуха на темень посадив.
- Сам смеясь,
- Я вновь иду на пристань,
- Провожаю всех,
- Кого не жаль,
- И гляжу все тягостней
- И пристальней
- В очарованную даль.
* * *
- Этой грусти теперь не рассыпать
- Звонким смехом далеких лет.
- Отцвела моя белая липа,
- Отзвенел соловьиный рассвет.
- Для меня было все тогда новым,
- Много в сердце теснилось чувств,
- А теперь даже нежное слово
- Горьким плодом срывается с уст.
- И знакомые взору просторы
- Уж не так под луной хороши.
- Буераки… пеньки… косогоры
- Обпечалили русскую ширь.
- Нездоровое, хилое, низкое,
- Водянистая, серая гладь.
- Это все мне родное и близкое,
- От чего так легко зарыдать.
- Покосившаяся избенка,
- Плач овцы, и вдали на ветру
- Машет тощим хвостом лошаденка,
- Заглядевшись в неласковый пруд.
- Это все, что зовем мы родиной,
- Это все, отчего на ней
- Пьют и плачут в одно с непогодиной,
- Дожидаясь улыбчивых дней.
- Потому никому не рассыпать
- Эту грусть смехом ранних лет.
- Отцвела моя белая липа,
- Отзвенел соловьиный рассвет.
* * *
- Мы теперь уходим понемногу
- В ту страну, где тишь и благодать.
- Может быть, и скоро мне в дорогу
- Бренные пожитки собирать.
- Милые березовые чащи!
- Ты, земля! И вы, равнин пески!
- Перед этим сонмом уходящих
- Я не в силах скрыть моей тоски.
- Слишком я любил на этом свете
- Все, что душу облекает в плоть.
- Мир осинам, что, раскинув ветви,
- Загляделись в розовую водь.
- Много дум я в тишине продумал,
- Много песен про себя сложил,
- И на этой на земле угрюмой
- Счастлив тем, что я дышал и жил.
- Счастлив тем, что целовал я женщин,
- Мял цветы, валялся на траве
- И зверье, как братьев наших меньших,
- Никогда не бил по голове.
- Знаю я, что не цветут там чащи,
- Не звенит лебяжьей шеей рожь.
- Оттого пред сонмом уходящих
- Я всегда испытываю дрожь.
- Знаю я, что в той стране не будет
- Этих нив, златящихся во мгле.
- Оттого и дороги мне люди,
- Что живут со мною на земле.
ПУШКИНУ
- Мечтая о могучем даре
- Того, кто русской стал судьбой,
- Стою я на Тверском бульваре,
- Стою и говорю с собой.
- Блондинистый, почти белесый,
- В легендах ставший как туман,
- О Александр! Ты был повеса,
- Как я сегодня хулиган.
- Но эти милые забавы
- Не затемнили образ твой,
- И в бронзе выкованной славы
- Трясешь ты гордой головой.
- А я стою, как пред причастьем,
- И говорю в ответ тебе:
- Я умер бы сейчас от счастья,
- Сподобленный такой судьбе.
- Но, обреченный на гоненье,
- Еще я долго буду петь…
- Чтоб и мое степное пенье
- Сумело бронзой прозвенеть.
* * *
- Низкий дом с голубыми ставнями,
- Не забыть мне тебя никогда, —
- Слишком были такими недавними
- Отзвучавшие в сумрак года.
- До сегодня еще мне снится
- Наше поле, луга и лес,
- Принакрытые сереньким ситцем
- Этих северных бедных небес.
- Восхищаться уж я не умею
- И пропасть не хотел бы в глуши,
- Но, наверно, навеки имею
- Нежность грустную русской души.
- Полюбил я седых журавлей
- С их курлыканьем в тощие дали,
- Потому что в просторах полей
- Они сытных хлебов не видали.
- Только видели березь да цветь,
- Да ракитник, кривой и безлистый,
- Да разбойные слышали свисты,
- От которых легко умереть.
- Как бы я и хотел не любить,
- Все равно не могу научиться,
- И под этим дешевеньким ситцем
- Ты мила мне, родимая выть.
- Потому так и днями недавними
- Уж не юные веют года…
- Низкий дом с голубыми ставнями,
- Не забыть мне тебя никогда.
СУКИН СЫН
- Снова выплыли годы из мрака
- И шумят, как ромашковый луг.
- Мне припомнилась нынче собака,
- Что была моей юности друг.
- Нынче юность моя отшумела,
- Как подгнивший под окнами клен,
- Но припомнил я девушку в белом,
- Для которой был пес почтальон.
- Не у всякого есть свой близкий,
- Но она мне как песня была,
- Потому что мои записки
- Из ошейника пса не брала.
- Никогда она их не читала,
- И мой почерк ей был незнаком,
- Но о чем-то подолгу мечтала
- У калины за желтым прудом.
- Я страдал… Я хотел ответа…
- Не дождался… уехал… И вот
- Через годы… известным поэтом
- Снова здесь, у родимых ворот.
- Та собака давно околела,
- Но в ту ж масть, что с отливом в синь,
- С лаем ливисто ошалелым
- Меня встрел молодой ее сын.
- Мать честная! И как же схожи!
- Снова выплыла боль души.
- С этой болью я будто моложе,
- И хоть снова записки пиши.
- Рад послушать я песню былую,
- Но не лай ты! Не лай! Не лай!
- Хочешь, пес, я тебя поцелую
- За пробуженный в сердце май?
- Поцелую, прижмусь к тебе телом
- И, как друга, введу тебя в дом…
- Да, мне нравилась девушка в белом,
- Но теперь я люблю в голубом.
* * *
- Отговорила роща золотая
- Березовым, веселым языком,
- И журавли, печально пролетая,
- Уж не жалеют больше ни о ком.
- Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник —
- Пройдет, зайдет и вновь оставит дом.
- О всех ушедших грезит конопляник
- С широким месяцем над голубым прудом.
- Стою один среди равнины голой,
- А журавлей относит ветер в даль,
- Я полон дум о юности веселой,
- Но ничего в прошедшем мне не жаль.
- Не жаль мне лет, растраченных напрасно,
- Не жаль души сиреневую цветь.
- В саду горит костер рябины красной,
- Но никого не может он согреть.
- Не обгорят рябиновые кисти,
- От желтизны не пропадет трава,
- Как дерево роняет тихо листья,
- Так я роняю грустные слова.
- И если время, ветром разметая,
- Сгребет их все в один ненужный ком…
- Скажите так… что роща золотая
- Отговорила милым языком.
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ
- Я посетил родимые места,
- Ту сельщину,
- Где жил мальчишкой,
- Где каланчой с березовою вышкой
- Взметнулась колокольня без креста.
- Как много изменилось там,
- В их бедном неприглядном быте.
- Какое множество открытий
- За мною следовало по пятам.
- Отцовский дом
- Не мог я распознать;
- Приметный клен уж под окном не машет,
- И на крылечке не сидит уж мать,
- Кормя цыплят крупитчатою кашей.
- Стара, должно быть, стала…
- Да, стара.
- Я с грустью озираюсь на окрестность:
- Какая незнакомая мне местность:
- Одна, как прежняя, белеется гора,
- Да у горы
- Высокий серый камень.
- Здесь кладбище!
- Подгнившие кресты,
- Как будто в рукопашной мертвецы,
- Застыли с распростертыми руками.
- По тропке, опершись на подожок,
- Идет старик, сметая пыль с бурьяна.
- «Прохожий!
- Укажи, дружок,
- Где тут живет Есенина Татьяна?»
- «Татьяна… Гм…
- Да вон за той избой.
- А ты ей что?
- Сродни?
- Аль, может, сын пропащий?»
- «Да, сын.
- Но что, старик, с тобой?
- Скажи мне,
- Отчего ты так глядишь скорбяще?»
- «Добро, мой внук,
- Добро, что не узнал ты деда!..»
- «Ах, дедушка, ужели это ты?»
- И полилась печальная беседа
- Слезами теплыми на пыльные цветы.
- . . ..
- «Тебе, пожалуй, скоро будет тридцать…
- А мне уж девяносто…
- Скоро в гроб.
- Давно пора бы было воротиться»,—
- Он говорит, а сам все морщит лоб.
- «Да!.. Время!..
- Ты не коммунист?»
- «Нет!..»
- «А сестры стали комсомолки.
- Такая гадость! Просто удавись!
- Вчера иконы выбросили с полки,
- На церкви комиссар снял крест.
- Теперь и Богу негде помолиться.
- Уж я хожу украдкой нынче в лес,
- Молюсь осинам…
- Может, пригодится…
- Пойдем домой —
- Ты все увидишь сам».
- И мы идем, топча межой кукольни.
- Я улыбаюсь пашням и лесам,
- А дед с тоской глядит на колокольню.
- . . . .
- . . . .
- «Здорово, мать! Здорово!» —
- И я опять тяну к глазам платок.
- Тут разрыдаться может и корова,
- Глядя на этот бедный уголок.
- На стенке календарный Ленин.
- Здесь жизнь сестер,
- Сестер, а не моя,—
- Но все ж готов упасть я на колени,
- Увидев вас, любимые края.
- Пришли соседи…
- Женщина с ребенком.
- Уже никто меня не узнает.
- По-байроновски наша собачонка
- Меня встречала с лаем у ворот.
- Ах, милый край!
- Не тот ты стал,
- Не тот.
- Да уж и я, конечно, стал не прежний.
- Чем мать и дед грустней и безнадежней,
- Тем веселей сестры смеется рот.
- Конечно, мне и Ленин не икона,
- Я знаю мир…
- Люблю мою семью…
- Но отчего-то все-таки с поклоном
- Сажусь на деревянную скамью.
- «Ну, говори, сестра!»
- И вот сестра разводит,
- Раскрыв, как Библию, пузатый «Капитал»,
- О Марксе,
- Энгельсе…
- Ни при какой погоде
- Я этих книг, конечно, не читал.
- И мне смешно,
- Как шустрая девчонка
- Меня во всем за шиворот берет…
- . . . .
- . . . .
- По-байроновски наша собачонка
- Меня встречала с лаем у ворот.
- 1 июня 1924
РУСЬ СОВЕТСКАЯ
А.Сахарову
- Тот ураган прошел. Нас мало уцелело.
- На перекличке дружбы многих нет.
- Я вновь вернулся в край осиротелый,
- В котором не был восемь лет.
- Кого позвать мне? С кем мне поделиться
- Той грустной радостью, что я остался жив?
- Здесь даже мельница — бревенчатая птица
- С крылом единственным — стоит, глаза смежив.
- Я никому здесь не знаком,
- А те, что помнили, давно забыли.
- И там, где был когда-то отчий дом,
- Теперь лежит зола да слой дорожной пыли.
- А жизнь кипит.
- Вокруг меня снуют
- И старые и молодые лица.
- Но некому мне шляпой поклониться,
- Ни в чьих глазах не нахожу приют.
- И в голове моей проходят роем думы:
- Что родина?
- Ужели это сны?
- Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый
- Бог весть с какой далекой стороны.
- И это я!
- Я, гражданин села,
- Которое лишь тем и будет знаменито,
- Что здесь когда-то баба родила
- Российского скандального пиита.
- Но голос мысли сердцу говорит:
- «Опомнись! Чем же ты обижен?
- Ведь это только новый свет горит
- Другого поколения у хижин.
- Уже ты стал немного отцветать,
- Другие юноши поют другие песни.
- Они, пожалуй, будут интересней —
- Уж не село, а вся земля им мать».
- Ах, родина, какой я стал смешной!
- На щеки впалые летит сухой румянец.
- Язык сограждан стал мне как чужой,
- В своей стране я словно иностранец.
- Вот вижу я:
- Воскресные сельчане
- У волости, как в церковь, собрались.
- Корявыми немытыми речами
- Они свою обсуживают «жись».
- Уж вечер. Жидкой позолотой
- Закат обрызгал серые поля.
- И ноги босые, как телки под ворота,
- Уткнули по канавам тополя.
- Хромой красноармеец с ликом сонным,
- В воспоминаниях морщиня лоб,
- Рассказывает важно о Буденном,
- О том, как красные отбили Перекоп.
- «Уж мы его — и этак и раз-этак,—
- Буржуя энтого… которого… в Крыму…»
- И клены морщатся ушами длинных веток,
- И бабы охают в немую полутьму.
- С горы идет крестьянский комсомол,
- И под гармонику, наяривая рьяно,
- Поют агитки Бедного Демьяна,
- Веселым криком оглашая дол.
- Вот так страна!
- Какого ж я рожна
- Орал в стихах, что я с народом дружен?
- Моя поэзия здесь больше не нужна,
- Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.
- Ну что ж!
- Прости, родной приют.
- Чем сослужил тебе — и тем уж я доволен.
- Пускай меня сегодня не поют —
- Я пел тогда, когда был край мой болен.
- Приемлю все,
- Как есть все принимаю.
- Готов идти по выбитым следам,
- Отдам всю душу октябрю и маю,
- Но только лиры милой не отдам.
- Я не отдам ее в чужие руки,—
- Ни матери, ни другу, ни жене.
- Лишь только мне она свои вверяла звуки
- И песни нежные лишь только пела мне.
- Цветите, юные, и здоровейте телом!
- У вас иная жизнь. У вас другой напев.
- А я пойду один к неведомым пределам,
- Душой бунтующей навеки присмирев.
- Но и тогда,
- Когда на всей планете
- Пройдет вражда племен,
- Исчезнет ложь и грусть,—
- Я буду воспевать
- Всем существом в поэте
- Шестую часть земли
- С названьем кратким «Русь».
БАЛЛАДА О ДВАДЦАТИ ШЕСТИ
С любовью —
прекрасному художнику
Г. Якулову
- Пой песню, поэт,
- Пой.
- Ситец неба такой
- Голубой.
- Море тоже рокочет
- Песнь.
- Их было
- 26.
- 26 их было,
- 26.
- Их могилы пескам
- Не занесть.
- Не забудет никто
- Их расстрел
- На 207-ой
- Версте.
- Там за морем гуляет
- Туман.
- Видишь, встал из песка
- Шаумян.
- Над пустыней костлявый
- Стук.
- Вон еще 50
- Рук
- Вылезают, стирая
- Плеснь.
- 26 их было,
- 26.
- Кто с прострелом в груди,
- Кто в боку,
- Говорят:
- «Нам пора в Баку —
- Мы посмотрим,
- Пока есть туман,
- Как живет
- Азербайджан».
- Ночь, как дыню,
- Катит луну.
- Море в берег
- Струит волну.
- Вот в такую же ночь
- И туман
- Расстрелял их
- Отряд англичан.
- Коммунизм —
- Знамя всех свобод.
- Ураганом вскипел
- Народ.
- На империю встали
- В ряд
- И крестьянин
- И пролетарьят.
- Там, в России,
- Дворянский бич
- Был наш строгий отец
- Ильич.
- А на Востоке
- Здесь
- Их было
- 26.
- Все помнят, конечно,
- Тот,
- 18-ый, несчастный
- Год.
- Тогда буржуа
- Всех стран
- Обстреливали
- Азербайджан.
- Тяжел был Коммуне
- Удар.
- Не вынес сей край
- И пал,
- Но жутче всем было
- Весть
- Услышать
- Про 26.
- В пески, что как плавленый
- Воск,
- Свезли их
- За Красноводск,
- И кто саблей,
- Кто пулей в бок —
- Всех сложили на желтый
- Песок.
- 26 их было,
- 26.
- Их могилы пескам
- Не занесть.
- Не забудет никто
- Их расстрел
- На 207-ой
- Версте.
- Там за морем гуляет
- Туман.
- Видишь, встал из песка
- Шаумян.
- Над пустыней костлявый
- Стук.
- Вон еще 50
- Рук
- Вылезают, стирая
- Плеснь.
- 26 их было,
- 26.
- Ночь как будто сегодня
- Бледней.
- Над Баку
- 26 теней.
- Теней этих
- 26.
- О них наша боль
- И песнь.
- То не ветер шумит,
- Не туман.
- Слышишь, как говорит
- Шаумян:
- «Джапаридзе!
- Иль я ослеп?
- Посмотри:
- У рабочих хлеб.
- Нефть как черная
- Кровь земли.
- Паровозы кругом…
- Корабли…
- И во все корабли,
- В поезда
- Вбита красная наша
- Звезда».
- Джапаридзе в ответ:
- «Да, есть.
- Это очень приятная
- Весть.
- Значит, крепко рабочий
- Класс
- Держит в цепких руках
- Кавказ.
- Ночь, как дыню,
- Катит луну.
- Море в берег
- Струит волну.
- Вот в такую же ночь
- И туман
- Расстрелял нас
- Отряд англичан».
- Коммунизм —
- Знамя всех свобод.
- Ураганом вскипел
- Народ.
- На империю встали
- В ряд
- И крестьянин
- И пролетарьят.
- Там, в России,
- Дворянский бич
- Был наш строгий отец
- Ильич.
- А на Востоке,
- Здесь,
- 26 их было,
- 26.
- Свет небес все синей
- И синей.
- Молкнет говор
- Дорогих теней.
- Кто в висок прострелен,
- А кто в грудь.
- К Ахч-Куйме
- Их обратный путь…
- Пой, поэт, песню,
- Пой,
- Ситец неба такой
- Голубой.
- Море тоже рокочет
- Песнь —
- 26 их было,
- 26.
СТАНСЫ
Посвящается П. Чагину
- Я о своем таланте
- Много знаю.
- Стихи — не очень трудные дела.
- Но более всего
- Любовь к родному краю
- Меня томила,
- Мучила и жгла.
- Стишок писнуть,
- Пожалуй, всякий может
- О девушке, о звездах, о луне…
- Но мне другое чувство
- Сердце гложет,
- Другие думы
- Давят череп мне.
- Хочу я быть певцом
- И гражданином,
- Чтоб каждому,
- Как гордость и пример,
- Был настоящим,
- А не сводным сыном
- В великих штатах СССР.
- Я из Москвы надолго убежал:
- С милицией я ладить
- Не в сноровке,
- За всякий мой пивной скандал
- Они меня держали
- В тигулевке.
- Благодарю за дружбу граждан сих,
- Но очень жестко
- Спать там на скамейке
- И пьяным голосом
- Читать какой-то стих
- О клеточной судьбе
- Несчастной канарейки.
- Я вам не кенар!
- Я поэт!
- И не чета каким-то там Демьянам.
- Пускай бываю иногда я пьяным,
- Зато в глазах моих
- Прозрений дивных свет.
- Я вижу все.
- И ясно понимаю,
- Что эра новая —
- Не фунт изюму нам,
- Что имя Ленина
- Шумит, как ветр по краю,
- Давая мыслям ход,
- Как мельничным крылам.
- Вертитесь, милые!
- Для вас обещан прок.
- Я вам племянник,
- Вы же мне все дяди.
- Давай, Сергей,
- За Маркса тихо сядем,
- Понюхаем премудрость
- Скучных строк.
- Дни, как ручьи, бегут
- В туманную реку.
- Мелькают города,
- Как буквы по бумаге.
- Недавно был в Москве,
- А нынче вот в Баку.
- В стихию промыслов
- Нас посвящает Чагин.
- «Смотри, — он говорит,—
- Не лучше ли церквей
- Вот эти вышки
- Черных нефть-фонтанов.
- Довольно с нас мистических туманов.
- Воспой, поэт,
- Что крепче и живей».
- Нефть на воде,
- Как одеяло перса,
- И вечер по небу
- Рассыпал звездный куль.
- Но я готов поклясться
- Чистым сердцем,
- Что фонари
- Прекрасней звезд в Баку.
- Я полон дум об индустрийной мощи,
- Я слышу голос человечьих сил.
- Довольно с нас
- Небесных всех светил,
- Нам на земле
- Устроить это проще.
- И, самого себя
- По шее гладя,
- Я говорю:
- «Настал наш срок,
- Давай, Сергей,
- За Маркса тихо сядем,
- Чтоб разгадать
- Премудрость скучных строк».
РУСЬ УХОДЯЩАЯ
- Мы многое еще не сознаем,
- Питомцы ленинской победы,
- И песни новые
- По-старому поем,
- Как нас учили бабушки и деды.
- Друзья! Друзья!
- Какой раскол в стране,
- Какая грусть в кипении веселом!
- Знать, оттого так хочется и мне,
- Задрав штаны,
- Бежать за комсомолом.
- Я уходящих в грусти не виню,
- Ну, где же старикам
- За юношами гнаться?
- Они несжатой рожью на корню
- Остались догнивать и осыпаться.
- И я, я сам —
- Не молодой, не старый,
- Для времени навозом обречен.
- Не потому ль кабацкий звон гитары
- Мне навевает сладкий сон?
- Гитара милая,
- Звени, звени!
- Сыграй, цыганка, что-нибудь такое,
- Чтоб я забыл отравленные дни,
- Не знавшие ни ласки, ни покоя.
- Советскую я власть виню,
- И потому я на нее в обиде,
- Что юность светлую мою
- В борьбе других я не увидел.
- Что видел я?
- Я видел только бой
- Да вместо песен
- Слышал канонаду.
- Не потому ли с желтой головой
- Я по планете бегал до упаду?
- Но все ж я счастлив.
- В сонме бурь
- Неповторимые я вынес впечатленья.
- Вихрь нарядил мою судьбу
- В золототканое цветенье.
- Я человек не новый!
- Что скрывать?
- Остался в прошлом я одной ногою,
- Стремясь догнать стальную рать,
- Скольжу и падаю другою.
- Но есть иные люди.
- Те
- Еще несчастней и забытей,
- Они, как отрубь в решете,
- Средь непонятных им событий.
- Я знаю их
- И подсмотрел:
- Глаза печальнее коровьих.
- Средь человечьих мирных дел,
- Как пруд, заплесневела кровь их.
- Кто бросит камень в этот пруд?
- Не троньте!
- Будет запах смрада.
- Они в самих себе умрут,
- Истлеют падью листопада.
- А есть другие люди,
- Те, что верят,
- Что тянут в будущее робкий взгляд.
- Почесывая зад и перед,
- Они о новой жизни говорят.
- Я слушаю. Я в памяти смотрю,
- О чем крестьянская судачит оголь:
- «С Советской властью жить нам по нутрю…
- Теперь бы ситцу… Да гвоздей немного…»
- Как мало надо этим брадачам,
- Чья жизнь в сплошном
- Картофеле и хлебе.
- Чего же я ругаюсь по ночам
- На неудачный горький жребий?
- Я тем завидую,
- Кто жизнь провел в бою,
- Кто защищал великую идею.
- А я, сгубивший молодость свою,
- Воспоминаний даже не имею.
- Какой скандал!
- Какой большой скандал!
- Я очутился в узком промежутке.
- Ведь я мог дать
- Не то, что дал,
- Что мне давалось ради шутки.
- Гитара милая,
- Звени, звени!
- Сыграй, цыганка, что-нибудь такое,
- Чтоб я забыл отравленные дни,
- Не знавшие ни ласки, ни покоя.
- Я знаю, грусть не утопить в вине,
- Не вылечить души
- Пустыней и отколом.
- Знать, оттого так хочется и мне,
- Задрав штаны,
- Бежать за комсомолом.
РУСЬ БЕСПРИЮТНАЯ
- Товарищи, сегодня в горе я,
- Проснулась боль
- В угасшем скандалисте!
- Мне вспомнилась
- Печальная история —
- История об Оливере Твисте.
- Мы все по-разному
- Судьбой своей оплаканы.
- Кто крепость знал,
- Кому Сибирь знакома.
- Знать, потому теперь
- Попы и дьяконы
- О здравьи молятся
- Всех членов Совнаркома.
- И потому крестьянин
- С водки штофа,
- Рассказывая сродникам своим,
- Глядит на Маркса,
- Как на Саваофа,
- Пуская Ленину
- В глаза табачный дым.
- Ирония судьбы!
- Мы все остращены.
- Над старым твердо
- Вставлен крепкий кол.
- Но все ж у нас
- Монашеские общины
- С «аминем» ставят
- Каждый протокол.
- И говорят,
- Забыв о днях опасных:
- «Уж как мы их…
- Не в пух, а прямо в прах…
- Пятнадцать штук я сам
- Зарезал красных,
- Да столько ж каждый,
- Всякий наш монах».
- Россия-мать!
- Прости меня,
- Прости!
- Но эту дикость, подлую и злую,
- Я на своем недлительном пути
- Не приголублю
- И не поцелую.
- У них жилища есть,
- У них есть хлеб,
- Они с молитвами
- И благостны и сыты.
- Но есть на этой
- Горестной земле,
- Что всеми добрыми
- И злыми позабыты.
- Мальчишки лет семи-восьми
- Снуют средь штатов без призора,
- Бестелыми корявыми костьми
- Они нам знак
- Тяжелого укора.
- Товарищи, сегодня в горе я,
- Проснулась боль в угасшем скандалисте.
- Мне вспомнилась
- Печальная история —
- История об Оливере Твисте.
- Я тоже рос
- Несчастный и худой,
- Средь жидких,
- Тягостных рассветов.
- Но если б встали все
- Мальчишки чередой,
- То были б тысячи
- Прекраснейших поэтов.
- В них Пушкин,
- Лермонтов,
- Кольцов,
- И наш Некрасов в них,
- В них я,
- В них даже Троцкий,
- Ленин и Бухарин.
- Не потому ль мой грустью
- Веет стих,
- Глядя на их
- Невымытые хари.
- Я знаю будущее…
- Это их…
- Их календарь…
- И вся земная слава.
- Не потому ль
- Мой горький, буйный стих
- Для всех других —
- Как смертная отрава.
- Я только им пою,
- Ночующим в котлах,
- Пою для них,
- Кто спит порой в сортире.
- О, пусть они
- Хотя б прочтут в стихах,
- Что есть за них
- Обиженные в мире.
ПИСЬМО К ЖЕНЩИНЕ
- Вы помните,
- Вы всё, конечно, помните,
- Как я стоял,
- Приблизившись к стене,
- Взволнованно ходили вы по комнате
- И что-то резкое
- В лицо бросали мне.
- Вы говорили:
- Нам пора расстаться,
- Что вас измучила
- Моя шальная жизнь,
- Что вам пора за дело приниматься,
- А мой удел —
- Катиться дальше, вниз.
- Любимая!
- Меня вы не любили.
- Не знали вы, что в сонмище людском
- Я был, как лошадь загнанная в мыле,
- Пришпоренная смелым ездоком.
- Не знали вы,
- Что я в сплошном дыму,
- В разворочённом бурей быте
- С того и мучаюсь, что не пойму —
- Куда несет нас рок событий.
- Лицом к лицу
- Лица не увидать.
- Большое видится на расстояньи.
- Когда кипит морская гладь,
- Корабль в плачевном состояньи.
- Земля — корабль!
- Но кто-то вдруг
- За новой жизнью, новой славой
- В прямую гущу бурь и вьюг
- Ее направил величаво.
- Ну кто ж из нас на палубе большой
- Не падал, не блевал и не ругался?
- Их мало, с опытной душой,
- Кто крепким в качке оставался.
- Тогда и я
- Под дикий шум,
- Незрело знающий работу,
- Спустился в корабельный трюм,
- Чтоб не смотреть людскую рвоту.
- Тот трюм был —
- Русским кабаком.
- И я склонился над стаканом,
- Чтоб, не страдая ни о ком,
- Себя сгубить
- В угаре пьяном.
- Любимая!
- Я мучил вас,
- У вас была тоска
- В глазах усталых:
- Что я пред вами напоказ
- Себя растрачивал в скандалах.
- Но вы не знали,
- Что в сплошном дыму,
- В разворочённом бурей быте
- С того и мучаюсь,
- Что не пойму,
- Куда несет нас рок событий…
- . . .
- Теперь года прошли,
- Я в возрасте ином.
- И чувствую и мыслю по-иному.
- И говорю за праздничным вином:
- Хвала и слава рулевому!
- Сегодня я
- В ударе нежных чувств.
- Я вспомнил вашу грустную усталость.
- И вот теперь
- Я сообщить вам мчусь,
- Каков я был
- И что со мною сталось!
- Любимая!
- Сказать приятно мне:
- Я избежал паденья с кручи.
- Теперь в советской стороне
- Я самый яростный попутчик.
- Я стал не тем,
- Кем был тогда.
- Не мучил бы я вас,
- Как это было раньше.
- За знамя вольности
- И светлого труда
- Готов идти хоть до Ламанша.
- Простите мне…
- Я знаю: вы не та —
- Живете вы
- С серьезным, умным мужем;
- Что не нужна вам наша маета,
- И сам я вам
- Ни капельки не нужен.
- Живите так,
- Как вас ведет звезда,
- Под кущей обновленной сени.
- С приветствием,
- Вас помнящий всегда
- Знакомый ваш
- Сергей Есенин.
ПОЭТАМ ГРУЗИИ
- Писали раньше
- Ямбом и октавой.
- Классическая форма
- Умерла.
- Но ныне, в век наш
- Величавый,
- Я вновь ей вздернул
- Удила.
- Земля далекая!
- Чужая сторона!
- Грузинские кремнистые дороги.
- Вино янтарное
- В глаза струит луна,
- В глаза глубокие,
- Как голубые роги.
- Поэты Грузии!
- Я ныне вспомнил вас.
- Приятный вечер вам,
- Хороший, добрый час!
- Товарищи по чувствам,
- По перу,
- Словесных рек кипение
- И шорох,
- Я вас люблю,
- Как шумную Куру,
- Люблю в пирах и в разговорах.
- Я — северный ваш друг
- И брат!
- Поэты — все единой крови.
- И сам я тоже азиат
- В поступках, в помыслах
- И слове.
- И потому в чужой
- Стране
- Вы близки
- И приятны мне.
- Века всё смелют,
- Дни пройдут,
- Людская речь
- В один язык сольется.
- Историк, сочиняя труд,
- Над нашей рознью улыбнется.
- Он скажет:
- В пропасти времен
- Есть изысканья и приметы…
- Дралися сонмища племен,
- Зато не ссорились поэты.
- Свидетельствует
- Вещий знак:
- Поэт поэту
- Есть кунак.
- Самодержавный
- Русский гнет
- Сжимал все лучшее за горло,
- Его мы кончили —
- И вот
- Свобода крылья распростерла.
- И каждый в племени своем,
- Своим мотивом и наречьем,
- Мы всяк
- По-своему поем,
- Поддавшись чувствам
- Человечьим…
- Свершился дивный
- Рок судьбы:
- Уже мы больше
- Не рабы.
- Поэты Грузии,
- Я ныне вспомнил вас,
- Приятный вечер вам,
- Хороший, добрый час!..
- Товарищи по чувствам,
- По перу,
- Словесных рек кипение
- И шорох,
- Я вас люблю,
- Как шумную Куру,
- Люблю в пирах и в разговорах.
ПИСЬМО ОТ МАТЕРИ
- Чего же мне
- Еще теперь придумать,
- О чем теперь
- Еще мне написать?
- Передо мной
- На столике угрюмом
- Лежит письмо,
- Что мне прислала мать.
- Она мне пишет:
- «Если можешь ты,
- То приезжай, голубчик,
- К нам на святки.
- Купи мне шаль,
- Отцу купи порты,
- У нас в дому
- Большие недостатки.
- Мне страх не нравится,
- Что ты поэт,
- Что ты сдружился
- С славою плохою.
- Гораздо лучше б
- С малых лет
- Ходил ты в поле за сохою.
- Стара я стала
- И совсем плоха,
- Но если б дома
- Был ты изначала,
- То у меня
- Была б теперь сноха
- И на ноге
- Внучонка я качала.
- Но ты детей
- По свету растерял,
- Свою жену
- Легко отдал другому,
- И без семьи, без дружбы,
- Без причал
- Ты с головой
- Ушел в кабацкий омут.
- Любимый сын мой,
- Что с тобой?
- Ты был так кроток,
- Был ты так смиренен.
- И говорили все наперебой:
- Какой счастливый
- Александр Есенин!
- В тебе надежды наши
- Не сбылись,
- И на душе
- С того больней и горьше,
- Что у отца
- Была напрасной мысль,
- Чтоб за стихи
- Ты денег брал побольше.
- Хоть сколько б ты
- Ни брал,
- Ты не пошлешь их в дом,
- И потому так горько
- Речи льются,
- Что знаю я
- На опыте твоем:
- Поэтам деньги не даются.
- Мне страх не нравится,
- Что ты поэт,
- Что ты сдружился
- С славою плохою.
- Гораздо лучше б
- С малых лет
- Ходил ты в поле за сохою.
- Теперь сплошная грусть,
- Живем мы, как во тьме.
- У нас нет лошади.
- Но если б был ты в доме,
- То было б все,
- И при твоем уме —
- Пост председателя
- В волисполкоме.
- Тогда б жилось смелей,
- Никто б нас не тянул,
- И ты б не знал
- Ненужную усталость.
- Я б заставляла
- Прясть
- Твою жену,
- А ты как сын
- Покоил нашу старость».
- . .
- Я комкаю письмо,
- Я погружаюсь в жуть.
- Ужель нет выхода
- В моем пути заветном?
- Но все, что думаю,
- Я после расскажу.
- Я расскажу
- В письме ответном…
ОТВЕТ
- Старушка милая,
- Живи, как ты живешь.
- Я нежно чувствую
- Твою любовь и память.
- Но только ты
- Ни капли не поймешь —
- Чем я живу
- И чем я в мире занят.
- Теперь у вас зима,
- И лунными ночами,
- Я знаю, ты
- Помыслишь не одна,
- Как будто кто
- Черемуху качает
- И осыпает
- Снегом у окна.
- Родимая!
- Ну как заснуть в метель?
- В трубе так жалобно
- И так протяжно стонет.
- Захочешь лечь,
- Но видишь не постель,
- А узкий гроб
- И — что тебя хоронят.
- Как будто тысяча
- Гнусавейших дьячков,
- Поет она плакидой —
- Сволочь-вьюга!
- И снег ложится
- Вроде пятачков,
- И нет за гробом
- Ни жены, ни друга!
- Я более всего
- Весну люблю.
- Люблю разлив
- Стремительным потоком,
- Где каждой щепке,
- Словно кораблю,
- Такой простор,
- Что не окинешь оком.
- Но ту весну,
- Которую люблю,
- Я революцией великой
- Называю!
- И лишь о ней
- Страдаю и скорблю,
- Ее одну
- Я жду и призываю!
- Но эта пакость —
- Хладная планета!
- Ее и в триста солнц
- Пока не растопить!
- Вот потому
- С больной душой поэта
- Пошел скандалить я,
- Озорничать и пить.
- Но время будет,
- Милая, родная!
- Она придет, желанная пора!
- Недаром мы
- Присели у орудий:
- Тот сел у пушки,
- Этот — у пера.
- Забудь про деньги ты,
- Забудь про все.
- Какая гибель?!
- Ты ли это, ты ли?
- Ведь не корова я,
- Не лошадь, не осел,
- Чтобы меня
- Из стойла выводили!
- Я выйду сам,
- Когда настанет срок,
- Когда пальнуть
- Придется по планете.
- И, воротясь,
- Тебе куплю платок,
- Ну, а отцу
- Куплю я штуки эти.
- Пока ж — идет метель.
- И тысячей дьячков
- Поет она плакидой —
- Сволочь-вьюга.
- И снег ложится
- Вроде пятачков,
- И нет за гробом
- Ни жены, ни друга.
ПИСЬМО ДЕДУ
- Покинул я
- Родимое жилище.
- Голубчик! Дедушка!
- Я вновь к тебе пишу.
- У вас под окнами
- Теперь метели свищут,
- И в дымовой трубе
- Протяжный вой и шум,
- Как будто сто чертей
- Залезло на чердак.
- А ты всю ночь не спишь
- И дрыгаешь ногою.
- И хочется тебе,
- Накинув свой пиджак,
- Пойти туда,
- Избить всех кочергою.
- Наивность милая
- Нетронутой души!
- Недаром прадед
- За овса три меры
- Тебя к дьячку водил
- В заброшенной глуши
- Учить: «Достойно есть»
- И с «Отче» «Символ веры».
- Хорошего коня пасут.
- Отборный корм
- Ему любви порука.
- И, самого себя
- Призвав на суд,
- Тому же са́мому
- Ты обучать стал внука.
- Но внук учебы этой
- Не постиг.
- И, к горечи твоей,
- Ушел в страну чужую.
- По-твоему, теперь
- Бродягою брожу я,
- Слагая в помыслах
- Ненужный глупый стих.
- Ты говоришь,
- Что у тебя украли,
- Что я дурак,
- А город — плут и мот.
- Но только, дедушка,
- Едва ли так, едва ли,
- Плохую лошадь
- Вор не уведет.
- Плохую лошадь
- Со двора не сгонишь,
- Но тот, кто хочет
- Знать другую гладь,
- Тот скажет:
- Чтоб не сгнить в затоне,
- Страну родную
- Нужно покидать.
- Вот я и кинул.
- Я в стране далекой.
- Весна.
- Здесь розы больше кулака.
- И я твоей
- Судьбине одинокой
- Привет их теплый
- Шлю издалека.
- Теперь метель
- Вовсю свистит в Рязани.
- А у тебя
- Меня увидеть зуд.
- Но ты ведь знаешь —
- Никакие сани
- Тебя сюда
- Ко мне не довезут.
- Я знаю —
- Ты б приехал к розам,
- К теплу.
- Да только вот беда:
- Твое проклятье
- Силе паровоза
- Тебя навек
- Не сдвинет никуда.
- А если я помру?
- Ты слышишь, дедушка?
- Помру я?
- Ты сядешь или нет в вагон,
- Чтобы присутствовать
- На свадьбе похорон
- И спеть в последнюю
- Печаль мне «аллилуйя»?
- Тогда садись, старик.
- Садись без слез,
- Доверься ты
- Стальной кобыле.
- Ах, что за лошадь,
- Что за лошадь паровоз!
- Ее, наверное,
- В Германии купили.
- Чугунный рот ее
- Привык к огню,
- И дым над ней, как грива,—
- Черен, густ и четок.
- Такую б гриву
- Нашему коню,
- То сколько б вышло
- Разных швабр и щеток!
- Я знаю —
- Время даже камень крошит.
- И ты, старик,
- Когда-нибудь поймешь,
- Что, даже лучшую
- Впрягая в сани лошадь,
- В далекий край
- Лишь кости привезешь.
- Поймешь и то,
- Что я ушел недаром
- Туда, где бег
- Быстрее, чем полет.
- В стране, объятой вьюгой
- И пожаром,
- Плохую лошадь
- Вор не уведет.
МЕТЕЛЬ
- Прядите, дни, свою былую пряжу,
- Живой души не перестроить ввек.
- Нет!
- Никогда с собой я не полажу,
- Себе, любимому,
- Чужой я человек.
- Хочу читать, а книга выпадает,
- Долит зевота,
- Так и клонит в сон…
- А за окном
- Протяжный ветр рыдает,
- Как будто чуя
- Близость похорон.
- Облезлый клен
- Своей верхушкой черной
- Гнусавит хрипло
- В небо о былом.
- Какой он клен?
- Он просто столб позорный —
- На нем бы вешать
- Иль отдать на слом.
- И первого
- Меня повесить нужно,
- Скрестив мне руки за спиной,
- За то, что песней
- Хриплой и недужной
- Мешал я спать
- Стране родной.
- Я не люблю
- Распевы петуха
- И говорю,
- Что если был бы в силе,
- То всем бы петухам
- Я выдрал потроха,
- Чтобы они
- Ночьми не голосили.
- Но я забыл,
- Что сам я петухом
- Орал вовсю
- Перед рассветом края,
- Отцовские заветы попирая,
- Волнуясь сердцем
- И стихом.
- Визжит метель,
- Как будто бы кабан,
- Которого зарезать собрались.
- Холодный,
- Ледяной туман,
- Не разберешь,
- Где даль,
- Где близь…
- Луну, наверное,
- Собаки съели —
- Ее давно
- На небе не видать.
- Выдергивая нитку из кудели,
- С веретеном
- Ведет беседу мать.
- Оглохший кот
- Внимает той беседе,
- С лежанки свесив
- Важную главу.
- Недаром говорят
- Пугливые соседи,
- Что он похож
- На черную сову.
- Глаза смежаются,
- И как я их прищурю,
- То вижу въявь
- Из сказочной поры:
- Кот лапой мне
- Показывает дулю,
- А мать — как ведьма
- С киевской горы.
- Не знаю, болен я
- Или не болен,
- Но только мысли
- Бродят невпопад.
- В ушах могильный
- Стук лопат
- С рыданьем дальних
- Колоколен.
- Себя усопшего
- В гробу я вижу.
- Под аллилуйные
- Стенания дьячка
- Я веки мертвому себе
- Спускаю ниже,
- Кладя на них
- Два медных пятачка.
- На эти деньги,
- С мертвых глаз,
- Могильщику теплее станет,—
- Меня зарыв,
- Он тот же час
- Себя сивухой остаканит.
- И скажет громко:
- «Вот чудак!
- Он в жизни
- Буйствовал немало…
- Но одолеть не мог никак
- Пяти страниц
- Из «Капитала»».
ВЕСНА
- Припадок кончен.
- Грусть в опале.
- Приемлю жизнь, как первый сон.
- Вчера прочел я в «Капитале»,
- Что для поэтов —
- Свой закон.
- Метель теперь
- Хоть чертом вой,
- Стучись утопленником голым,
- Я с отрезвевшей головой
- Товарищ бодрым и веселым.
- Гнилых нам нечего жалеть,
- Да и меня жалеть не нужно,
- Коль мог покорно умереть
- Я в этой завирухе вьюжной.
- Тинь-тинь, синица!
- Добрый день!
- Не бойся!
- Я тебя не трону.
- И коль угодно,
- На плетень
- Садись по птичьему закону.
- Закон вращенья в мире есть,
- Он — отношенье
- Средь живущих.
- Коль ты с людьми единой кущи,
- Имеешь право
- Лечь и сесть.
- Привет тебе,
- Мой бедный клен!
- Прости, что я тебя обидел.
- Твоя одежда в рваном виде,
- Но будешь
- Новой наделен.
- Без ордера тебе апрель
- Зеленую отпустит шапку,
- И тихо
- В нежную охапку
- Тебя обнимет повитель.
- И выйдет девушка к тебе,
- Водой окатит из колодца,
- Чтобы в суровом октябре
- Ты мог с метелями бороться.
- А ночью
- Выплывет луна.
- Ее не слопали собаки:
- Она была лишь не видна
- Из-за людской
- Кровавой драки.
- Но драка кончилась…
- И вот —
- Она своим лимонным светом
- Деревьям, в зелень разодетым,
- Сиянье звучное
- Польет.
- Так пей же, грудь моя,
- Весну!
- Волнуйся новыми
- Стихами!
- Я нынче, отходя ко сну,
- Не поругаюсь
- С петухами.
- Земля, земля!
- Ты не металл.
- Металл ведь
- Не пускает почку.
- Достаточно попасть
- На строчку
- И вдруг —
- Понятен «Капитал».
Cтихотворения 1925 года
* * *
- Синий май. Заревая теплынь.
- Не прозвякнет кольцо у калитки.
- Липким запахом веет полынь.
- Спит черемуха в белой накидке.
- В деревянные крылья окна
- Вместе с рамами в тонкие шторы
- Вяжет взбалмошная луна
- На полу кружевные узоры.
- Наша горница хоть и мала,
- Но чиста. Я с собой на досуге…
- В этот вечер вся жизнь мне мила,
- Как приятная память о друге.
- Сад полышет, как пенный пожар,
- И луна, напрягая все силы,
- Хочет так, чтобы каждый дрожал
- От щемящего слова «милый».
- Только я в эту цветь, в эту гладь,
- Под тальянку веселого мая,
- Ничего не могу пожелать,
- Все, как есть, без конца принимая.
- Принимаю — приди и явись,
- Все явись, в чем есть боль и отрада…
- Мир тебе, отшумевшая жизнь.
- Мир тебе, голубая прохлада.
СОБАКЕ КАЧАЛОВА
- Дай, Джим, на счастье лапу мне,
- Такую лапу не видал я сроду.
- Давай с тобой полаем при луне
- На тихую, бесшумную погоду.
- Дай, Джим, на счастье лапу мне.
- Пожалуйста, голубчик, не лижись.
- Пойми со мной хоть самое простое.
- Ведь ты не знаешь, что такое жизнь,
- Не знаешь ты, что жить на свете стоит.
- Хозяин твой и мил и знаменит,
- И у него гостей бывает в доме много,
- И каждый, улыбаясь, норовит
- Тебя по шерсти бархатной потрогать.
- Ты по-собачьи дьявольски красив,
- С такою милою доверчивой приятцей.
- И, никого ни капли не спросив,
- Как пьяный друг, ты лезешь целоваться.
- Мой милый Джим, среди твоих гостей
- Так много всяких и невсяких было.
- Но та, что всех безмолвней и грустней,
- Сюда случайно вдруг не заходила?
- Она придет, даю тебе поруку.
- И без меня, в ее уставясь взгляд,
- Ты за меня лизни ей нежно руку
- За все, в чем был и не был виноват.
* * *
- Несказанное, синее, нежное…
- Тих мой край после бурь, после гроз,
- И душа моя — поле безбрежное —
- Дышит запахом меда и роз.
- Я утих. Годы сделали дело,
- Но того, что прошло, не кляну.
- Словно тройка коней оголтелая
- Прокатилась во всю страну.
- Напылили кругом. Накопытили.
- И пропали под дьявольский свист.
- А теперь вот в лесной обители
- Даже слышно, как падает лист.
- Колокольчик ли? Дальнее эхо ли?
- Все спокойно впивает грудь.
- Стой, душа, мы с тобой проехали
- Через бурный положенный путь.
- Разберемся во всем, что видели,
- Что случилось, что сталось в стране,
- И простим, где нас горько обидели
- По чужой и по нашей вине.
- Принимаю, что было и не было,
- Только жаль на тридцатом году —
- Слишком мало я в юности требовал,
- Забываясь в кабацком чаду.
- Но ведь дуб молодой, не разжелудясь,
- Так же гнется, как в поле трава…
- Эх ты, молодость, буйная молодость,
- Золотая сорвиголова!
ПЕСНЯ
- Есть одна хорошая песня у соловушки —
- Песня панихидная по моей головушке.
- Цвела — забубенная, росла — ножевая,
- А теперь вдруг свесилась, словно неживая.
- Думы мои, думы! Боль в висках и темени.
- Промотал я молодость без поры, без времени.
- Как случилось-сталось, сам не понимаю.
- Ночью жесткую подушку к сердцу прижимаю.
- Лейся, песня звонкая, вылей трель унылую.
- В темноте мне кажется — обнимаю милую.
- За окном гармоника и сиянье месяца.
- Только знаю — милая никогда не встретится.
- Эх, любовь-калинушка, кровь — заря вишневая,
- Как гитара старая и как песня новая.
- С теми же улыбками, радостью и муками,
- Что певалось дедами, то поется внуками.
- Пейте, пойте в юности, бейте в жизнь без промаха —
- Все равно любимая отцветет черемухой.
- Я отцвел, не знаю где. В пьянстве, что ли? В славе ли?
- В молодости нравился, а теперь оставили.
- Потому хорошая песня у соловушки,
- Песня панихидная по моей головушке.
- Цвела — забубенная, была — ножевая,
- А теперь вдруг свесилась, словно неживая.
* * *
- Ну, целуй меня, целуй,
- Хоть до крови, хоть до боли.
- Не в ладу с холодной волей
- Кипяток сердечных струй.
- Опрокинутая кружка
- Средь веселых не для нас.
- Понимай, моя подружка,
- На земле живут лишь раз!
- Оглядись спокойным взором,
- Посмотри: во мгле сырой
- Месяц, словно желтый ворон,
- Кружит, вьется над землей.
- Ну, целуй же! Так хочу я.
- Песню тлен пропел и мне.
- Видно, смерть мою почуял
- Тот, кто вьется в вышине.
- Увядающая сила!
- Умирать так умирать!
- До кончины губы милой
- Я хотел бы целовать.
- Чтоб все время в синих дремах,
- Не стыдясь и не тая,
- В нежном шелесте черемух
- Раздавалось: «Я твоя».
- И чтоб свет над полной кружкой
- Легкой пеной не погас —
- Пей и пой, моя подружка:
- На земле живут лишь раз!
1 МАЯ
- Есть музыка, стихи и танцы,
- Есть ложь и лесть…
- Пускай меня бранят за стансы —
- В них правда есть.
- Я видел праздник, праздник мая —
- И поражен.
- Готов был сгибнуть, обнимая
- Всех дев и жен.
- Куда пойдешь, кому расскажешь
- На чье-то «хны»,
- Что в солнечной купались пряже
- Балаханы?
- Ну как тут в сердце гимн не высечь,
- Не впасть как в дрожь?
- Гуляли, пели сорок тысяч
- И пили тож.
- Стихи! стихи! Не очень лефте!
- Простей! Простей!
- Мы пили за здоровье нефти
- И за гостей.
- И, первый мой бокал вздымая,
- Одним кивком
- Я выпил в этот праздник мая
- За Совнарком.
- Второй бокал, чтоб так, не очень
- Вдрезину лечь,
- Я выпил гордо за рабочих
- Под чью-то речь.
- И третий мой бокал я выпил,
- Как некий хан,
- За то, чтоб не сгибалась в хрипе
- Судьба крестьян.
- Пей, сердце! Только не в упор ты,
- Чтоб жизнь губя…
- Вот потому я пил четвертый
- Лишь за себя.
ПИСЬМО К СЕСТРЕ
- О Дельвиге писал наш Александр,
- О черепе выласкивал он
- Строки.
- Такой прекрасный и такой далекий,
- Но все же близкий,
- Как цветущий сад!
- Привет, сестра!
- Привет, привет!
- Крестьянин я иль не крестьянин?!
- Ну как теперь ухаживает дед
- За вишнями у нас, в Рязани?
- Ах, эти вишни!
- Ты их не забыла?
- И сколько было у отца хлопот,
- Чтоб наша тощая
- И рыжая кобыла
- Выдергивала плугом корнеплод.
- Отцу картофель нужен.
- Нам был нужен сад.
- И сад губили,
- Да, губили, душка!
- Об этом знает мокрая подушка
- Немножко… Семь…
- Иль восемь лет назад.
- Я помню праздник,
- Звонкий праздник мая.
- Цвела черемуха,
- Цвела сирень.
- И, каждую березку обнимая,
- Я был пьяней,
- Чем синий день.
- Березки!
- Девушки-березки!
- Их не любить лишь может тот,
- Кто даже в ласковом подростке
- Предугадать не может плод.
- Сестра! Сестра!
- Друзей так в жизни мало!
- Как и на всех,
- На мне лежит печать…
- Коль сердце нежное твое
- Устало,
- Заставь его забыть и замолчать.
- Ты Сашу знаешь.
- Саша был хороший.
- И Лермонтов
- Был Саше по плечу.
- Но болен я…
- Сиреневой порошей
- Теперь лишь только
- Душу излечу.
- Мне жаль тебя.
- Останешься одна,
- А я готов дойти
- Хоть до дуэли.
- «Блажен, кто не допил до дна»[2]
- И не дослушал глас свирели.
- Но сад наш!..
- Сад…
- Ведь и по нем весной
- Пройдут твои
- Заласканные дети.
- О!
- Пусть они
- Помянут невпопад,
- Что жили…
* * *
- Заря окликает другую,
- Дымится овсяная гладь…
- Я вспомнил тебя, дорогую,
- Моя одряхлевшая мать.
- Как прежде ходя на пригорок,
- Костыль свой сжимая в руке,
- Ты смотришь на лунный опорок,
- Плывущий по сонной реке.
- И думаешь горько, я знаю,
- С тревогой и грустью большой,
- Что сын твой по отчему краю
- Совсем не болеет душой.
- Потом ты идешь до погоста
- И, в камень уставясь в упор,
- Вздыхаешь так нежно и просто
- За братьев моих и сестер.
- Пускай мы росли ножевые,
- А сестры росли, как май,
- Ты все же глаза живые
- Печально не подымай.
- Довольно скорбеть! Довольно!
- И время тебе подсмотреть,
- Что яблоне тоже больно
- Терять своих листьев медь.
- Ведь радость бывает редко,
- Как вешняя звень поутру,
- И мне — чем сгнивать на ветках —
- Уж лучше сгореть на ветру.
* * *
- Неуютная жидкая лунность
- И тоска бесконечных равнин,—
- Вот что видел я в резвую юность,
- Что, любя, проклинал не один.
- По дорогам усохшие вербы
- И тележная песня колес…
- Ни за что не хотел я теперь бы,
- Чтоб мне слушать ее привелось.
- Равнодушен я стал к лачугам,
- И очажный огонь мне не мил.
- Даже яблонь весеннюю вьюгу
- Я за бедность полей разлюбил.
- Мне теперь по душе иное…
- И в чахоточном свете луны
- Через каменное и стальное
- Вижу мощь я родной стороны.
- Полевая Россия! Довольно
- Волочиться сохой по полям!
- Нищету твою видеть больно
- И березам и тополям.
- Я не знаю, что будет со мною…
- Может, в новую жизнь не гожусь,
- Но и все же хочу я стальною
- Видеть бедную, нищую Русь.
- И, внимая моторному лаю
- В сонме вьюг, в сонме бурь и гроз,
- Ни за что я теперь не желаю
- Слушать песню тележных колес.
* * *
- Прощай, Баку! Тебя я не увижу.
- Теперь в душе печаль, теперь в душе испуг.
- И сердце под рукой теперь больней и ближе,
- И чувствую сильней простое слово: друг.
- Прощай, Баку! Синь тюркская, прощай!
- Хладеет кровь, ослабевают силы.
- Но донесу, как счастье, до могилы
- И волны Каспия, и балаханский май.
- Прощай, Баку! Прощай, как песнь простая!
- В последний раз я друга обниму…
- Чтоб голова его, как роза золотая,
- Кивала нежно мне в сиреневом дыму.
* * *
- Я иду долиной. На затылке кепи,
- В лайковой перчатке смуглая рука.
- Далеко сияют розовые степи,
- Широко синеет тихая река.
- Я — беспечный парень. Ничего не надо.
- Только б слушать песни — сердцем подпевать,
- Только бы струилась легкая прохлада,
- Только б не сгибалась молодая стать.
- Выйду за дорогу, выйду под откосы —
- Сколько там нарядных мужиков и баб!
- Что-то шепчут грабли, что-то свищут косы…
- «Эй, поэт, послушай, слаб ты иль не слаб?
- На земле милее. Полно плавать в небо.
- Как ты любишь долы, так бы труд любил.
- Ты ли деревенским, ты ль крестьянским не был?
- Размахнись косою, покажи свой пыл».
- Ах, перо — не грабли, ах, коса — не ручка,—
- Но косой выводят строчки хоть куда.
- Под весенним солнцем, под весенней тучкой
- Их читают люди всякие года.
- К черту я снимаю свой костюм английский.
- Что же, дайте косу, я вам покажу —
- Я ли вам не свойский, я ли вам не близкий,
- Памятью деревни я ль не дорожу?
- Нипочем мне ямы, нипочем мне кочки.
- Хорошо косою в утренний туман
- Выводить по долам травяные строчки,
- Чтобы их читали лошадь и баран.
- В этих строчках — песня, в этих строчках — слово.
- Потому и рад я в думах ни о ком,
- Что читать их может каждая корова,
- Отдавая плату теплым молоком.
* * *
- Я помню, любимая, помню
- Сиянье твоих волос…
- Не радостно и не легко мне
- Покинуть тебя привелось.
- Я помню осенние ночи,
- Березовый шорох теней…
- Пусть дни тогда были короче,
- Луна нам светила длинней.
- Я помню, ты мне говорила:
- «Пройдут голубые года,
- И ты позабудешь, мой милый,
- С другою меня навсегда».
- Сегодня цветущая липа
- Напомнила чувствам опять,
- Как нежно тогда я сыпал
- Цветы на кудрявую прядь.
- И сердце, остыть не готовясь
- И грустно другую любя,
- Как будто любимую повесть
- С другой вспоминает тебя.
* * *
- Тихий ветер. Вечер сине-хмурый.
- Я смотрю широкими глазами.
- В Персии такие ж точно куры,
- Как у нас в соломенной Рязани.
- Тот же месяц, только чуть пошире,
- Чуть желтее и с другого края.
- Мы с тобою любим в этом мире
- Одинаково со всеми, дорогая.
- Ночи теплые, — не в воле я, не в силах,
- Не могу не прославлять, не петь их.
- Так же девушки здесь обнимают милых
- До вторых до петухов, до третьих.
- Ах, любовь! Она ведь всем знакома,
- Это чувство знают даже кошки,
- Только я с отчизной и без дома
- От нее сбираю скромно крошки.
- Счастья нет. Но горевать не буду —
- Есть везде родные сердцу куры,
- Для меня рассеяны повсюду
- Молодые чувственные дуры.
- С ними я все радости приемлю
- И для них лишь говорю стихами:
- Оттого, знать, люди любят землю,
- Что она пропахла петухами.
* * *
- Море голосов воробьиных.
- Ночь, а как будто ясно.
- Так ведь всегда прекрасно.
- Ночь, а как будто ясно,
- И на устах невинных
- Море голосов воробьиных.
- Ах, у луны такое, —
- Светит — хоть кинься в воду.
- Я не хочу покоя
- В синюю эту погоду.
- Ах, у луны такое, —
- Светит — хоть кинься в воду.
- Милая, ты ли? та ли?
- Эти уста не устали.
- Эти уста, как в струях,
- Жизнь утолят в поцелуях.
- Милая, ты ли? та ли?
- Розы ль мне то нашептали?
- Сам я не знаю, что будет.
- Близко, а, может, гдей-то
- Плачет веселая флейта.
- В тихом вечернем гуде
- Чту я за лилии груди.
- Плачет веселая флейта,
- Сам я не знаю, что будет.
* * *
- Вижу сон. Дорога черная.
- Белый конь. Стопа упорная.
- И на этом на коне
- Едет милая ко мне.
- Едет, едет милая,
- Только нелюбимая.
- Эх, береза русская!
- Путь-дорога узкая.
- Эту милую, как сон,
- Лишь для той, в кого влюблен,
- Удержи ты ветками,
- Как руками меткими.
- Светит месяц. Синь и сонь.
- Хорошо копытит конь.
- Свет такой таинственный,
- Словно для единственной —
- Той, в которой тот же свет
- И которой в мире нет.
- Хулиган я, хулиган.
- От стихов дурак и пьян.
- Но и все ж за эту прыть,
- Чтобы сердцем не остыть,
- За березовую Русь
- С нелюбимой помирюсь.
* * *
- Спит ковыль. Равнина дорогая,
- И свинцовой свежести полынь.
- Никакая родина другая
- Не вольет мне в грудь мою теплынь.
- Знать, у всех у нас такая участь,
- И, пожалуй, всякого спроси —
- Радуясь, свирепствуя и мучась,
- Хорошо живется на Руси?
- Свет луны, таинственный и длинный,
- Плачут вербы, шепчут тополя.
- Но никто под окрик журавлиный
- Не разлюбит отчие поля.
- И теперь, когда вот новым светом
- И моей коснулась жизнь судьбы,
- Все равно остался я поэтом
- Золотой бревенчатой избы.
- По ночам, прижавшись к изголовью,
- Вижу я, как сильного врага,
- Как чужая юность брызжет новью
- На мои поляны и луга.
- Но и все же, новью той теснимый,
- Я могу прочувственно пропеть:
- Дайте мне на родине любимой,
- Все любя, спокойно умереть!
* * *
- Не вернусь я в отчий дом,
- Вечно странствующий странник.
- Об ушедшем над прудом
- Пусть тоскует конопляник.
- Пусть неровные луга
- Обо мне поют крапивой, —
- Брызжет полночью дуга,
- Колокольчик говорливый.
- Высоко стоит луна,
- Даже шапки не докинуть.
- Песне тайна не дана,
- Где ей жить и где погинуть.
- Но на склоне наших лет
- В отчий дом ведут дороги.
- Повезут глухие дроги
- Полутруп, полускелет.
- Ведь недаром с давних пор
- Поговорка есть в народе:
- Даже пес в хозяйский двор
- Издыхать всегда приходит.
- Ворочусь я в отчий дом —
- Жил и не жил бедный странник…
- В синий вечер над прудом
- Прослезится конопляник.
* * *
- Над окошком месяц. Под окошком ветер.
- Облетевший тополь серебрист и светел.
- Дальний плач тальянки, голос одинокий —
- И такой родимый, и такой далекий.
- Плачет и смеется песня лиховая.
- Где ты, моя липа? Липа вековая?
- Я и сам когда-то в праздник спозаранку
- Выходил к любимой, развернув тальянку.
- А теперь я милой ничего не значу.
- Под чужую песню и смеюсь и плачу.
* * *
- Каждый труд благослови, удача!
- Рыбаку — чтоб с рыбой невода,
- Пахарю — чтоб плуг его и кляча
- Доставали хлеба на года.
- Воду пьют из кружек и стаканов,
- Из кувшинок также можно пить —
- Там, где омут розовых туманов
- Не устанет берег золотить.
- Хорошо лежать в траве зеленой
- И, впиваясь в призрачную гладь,
- Чей-то взгляд, ревнивый и влюбленный,
- На себе, уставшем, вспоминать.
- Коростели свищут… коростели…
- Потому так и светлы всегда
- Те, что в жизни сердцем опростели
- Под веселой ношею труда.
- Только я забыл, что я крестьянин,
- И теперь рассказываю сам,
- Соглядатай праздный, я ль не странен
- Дорогим мне пашням и лесам.
- Словно жаль кому-то и кого-то,
- Словно кто-то к родине отвык,
- И с того, поднявшись над болотом,
- В душу плачут чибис и кулик.
* * *
- Видно, так заведено навеки —
- К тридцати годам перебесясь,
- Все сильней, прожженные калеки,
- С жизнью мы удерживаем связь.
- Милая, мне скоро стукнет тридцать,
- И земля милей мне с каждым днем.
- Оттого и сердцу стало сниться,
- Что горю я розовым огнем.
- Коль гореть, так уж гореть сгорая,
- И недаром в липовую цветь
- Вынул я кольцо у попугая —
- Знак того, что вместе нам сгореть.
- То кольцо надела мне цыганка.
- Сняв с руки, я дал его тебе,
- И теперь, когда грустит шарманка,
- Не могу не думать, не робеть.
- В голове болотный бродит омут,
- И на сердце изморозь и мгла:
- Может быть, кому-нибудь другому
- Ты его со смехом отдала?
- Может быть, целуясь до рассвета,
- Он тебя расспрашивает сам,
- Как смешного, глупого поэта
- Привела ты к чувственным стихам.
- Ну, и что ж! Пройдет и эта рана.
- Только горько видеть жизни край.
- В первый раз такого хулигана
- Обманул проклятый попугай.
* * *
- Листья падают, листья падают.
- Стонет ветер,
- Протяжен и глух.
- Кто же сердце порадует?
- Кто его успокоит, мой друг?
- С отягченными веками
- Я смотрю и смотрю на луну.
- Вот опять петухи кукарекнули
- В обосененную тишину.
- Предрассветное. Синее. Раннее.
- И летающих звезд благодать.
- Загадать бы какое желание,
- Да не знаю, чего пожелать.
- Что желать под житейскою ношею,
- Проклиная удел свой и дом?
- Я хотел бы теперь хорошую
- Видеть девушку под окном.
- Чтоб с глазами она васильковыми
- Только мне —
- Не кому-нибудь —
- И словами и чувствами новыми
- Успокоила сердце и грудь.
- Чтоб под этою белою лунностью,
- Принимая счастливый удел,
- Я над песней не таял, не млел
- И с чужою веселою юностью
- О своей никогда не жалел.
* * *
- Гори, звезда моя, не падай.
- Роняй холодные лучи.
- Ведь за кладбищенской оградой
- Живое сердце не стучит.
- Ты светишь августом и рожью
- И наполняешь тишь полей
- Такой рыдалистою дрожью
- Неотлетевших журавлей.
- И, голову вздымая выше,
- Не то за рощей — за холмом
- Я снова чью-то песню слышу
- Про отчий край и отчий дом.
- И золотеющая осень,
- В березах убавляя сок,
- За всех, кого любил и бросил,
- Листвою плачет на песок.
- Я знаю, знаю. Скоро, скоро
- Ни по моей, ни чьей вине
- Под низким траурным забором
- Лежать придется так же мне.
- Погаснет ласковое пламя,
- И сердце превратится в прах.
- Друзья поставят серый камень
- С веселой надписью в стихах.
- Но, погребальной грусти внемля,
- Я для себя сложил бы так:
- Любил он родину и землю,
- Как любит пьяница кабак.
* * *
- Жизнь — обман с чарующей тоскою,
- Оттого так и сильна она,
- Что своею грубою рукою
- Роковые пишет письмена.
- Я всегда, когда глаза закрою,
- Говорю: «Лишь сердце потревожь,
- Жизнь — обман, но и она порою
- Украшает радостями ложь.
- Обратись лицом к седому небу,
- По луне гадая о судьбе,
- Успокойся, смертный, и не требуй
- Правды той, что не нужна тебе».
- Хорошо в черемуховой вьюге
- Думать так, что эта жизнь — стезя
- Пусть обманут легкие подруги,
- Пусть изменят легкие друзья.
- Пусть меня ласкают нежным словом,
- Пусть острее бритвы злой язык, —
- Я живу давно на все готовым,
- Ко всему безжалостно привык.
- Холодят мне душу эти выси,
- Нет тепла от звездного огня.
- Те, кого любил я, отреклися,
- Кем я жил — забыли про меня.
- Но и все ж, теснимый и гонимый,
- Я, смотря с улыбкой на зарю,
- На земле, мне близкой и любимой,
- Эту жизнь за все благодарю.
* * *
- Сыпь, тальянка, звонко, сыпь, тальянка, смело
- Вспомнить, что ли, юность, ту, что пролетела?
- Не шуми, осина, не пыли, дорога.
- Пусть несется песня к милой до порога.
- Пусть она услышит, пусть она поплачет.
- Ей чужая юность ничего не значит.
- Ну, а если значит — проживет не мучась.
- Где ты, моя радость? Где ты, моя участь?
- Лейся, песня, пуще, лейся, песня звяньше.
- Все равно не будет то, что было раньше.
- За былуп силу, гордость и осанку
- Только и осталась песня под тальянку.
* * *
Сестре Шуре
- Я красивых таких не видел,
- Только, знаешь, в душе затаю
- Не в плохой, а в хорошей обиде —
- Повторяешь ты юность мою.
- Ты — мое васильковое слово,
- Я навеки люблю тебя.
- Как живет теперь наша корова,
- Грусть соломенную теребя?
- Запоешь ты, а мне любимо,
- Исцеляй меня детским сном.
- Отгорела ли наша рябина,
- Осыпаясь под белым окном?
- Что поет теперь мать за куделью?
- Я навеки покинул село,
- Только знаю — багряной метелью
- Нам листвы на крыльцо намело.
- Знаю то, что о нас с тобой вместе
- Вместо ласки и вместо слез
- У ворот, как о сгибшей невесте,
- Тихо воет покинутый пес.
- Но и все ж возвращаться не надо,
- Потому и достался не в срок,
- Как любовь, как печаль и отрада,
- Твой красивый рязанский платок.
* * *
Сестре Шуре
- Ах, как много на свете кошек,
- Нам с тобой их не счесть никогда.
- Сердцу снится душистый горошек,
- И звенит голубая звезда.
- Наяву ли, в бреду иль спросонок,
- Только помню с далекого дня —
- На лежанке мурлыкал котенок,
- Безразлично смотря на меня.
- Я еще тогда был ребенок,
- Но под бабкину песню вскок
- Он бросался, как юный тигренок,
- На оброненный ею клубок.
- Все прошло. Потерял я бабку,
- А еще через несколько лет
- Из кота того сделали шапку,
- А ее износил наш дед.
* * *
Сестре Шуре
- Ты запой мне ту песню, что прежде
- Напевала нам старая мать.
- Не жалея о сгибшей надежде,
- Я сумею тебе подпевать.
- Я ведь знаю, и мне знакомо,
- Потому и волнуй и тревожь —
- Будто я из родимого дома
- Слышу в голосе нежную дрожь.
- Ты мне пой, ну, а я с такою,
- Вот с такою же песней, как ты,
- Лишь немного глаза прикрою —
- Вижу вновь дорогие черты.
- Ты мне пой. Ведь моя отрада —
- Что вовек я любил не один
- И калитку осеннего сада,
- И опавшие листья с рябин.
- Ты мне пой, ну, а я припомню
- И не буду забывчиво хмур:
- Так приятно и так легко мне
- Видеть мать и тоскующих кур.
- Я навек за туманы и росы
- Полюбил у березки стан,
- И ее золотистые косы,
- И холщовый ее сарафан.
- Потому так и сердцу не жестко —
- Мне за песнею и за вином
- Показалась ты той березкой,
- Что стоит под родимым окном.
* * *
Сестре Шуре
- В этом мире я только прохожий,
- Ты махни мне веселой рукой.
- У осеннего месяца тоже
- Свет ласкающий, тихий такой.
- В первый раз я от месяца греюсь,
- В первый раз от прохлады согрет,
- И опять и живу и надеюсь
- На любовь, которой уж нет.
- Это сделала наша равнинность,
- Посоленная белью песка,
- И измятая чья-то невинность,
- И кому-то родная тоска.
- Потому и навеки не скрою,
- Что любить не отдельно, не врозь —
- Нам одною любовью с тобою
- Эту родину привелось.
КАПИТАН ЗЕМЛИ
- Еще никто
- Не управлял планетой,
- И никому
- Не пелась песнь моя.
- Лишь только он
- С рукой своей воздетой
- Сказал, что мир —
- Единая семья.
- Не обольщен я
- Гимнами герою,
- Не трепещу
- Кровопроводом жил.
- Я счастлив тем,
- Что сумрачной порою
- Одними чувствами
- Я с ним дышал
- И жил.
- Не то что мы,
- Которым все так
- Близко,—
- Впадают в диво
- И слоны,
- Как скромный мальчик
- Из Симбирска
- Стал рулевым
- Своей страны.
- Средь рева волн
- В своей расчистке,
- Слегка суров
- И нежно мил,
- Он много мыслил
- По-марксистски,
- Совсем по-ленински
- Творил.
- Нет!
- Это не разгулье Стеньки!
- Не пугачевский
- Бунт и трон!
- Он никого не ставил
- К стенке.
- Все делал
- Лишь людской закон.
- Он в разуме,
- Отваги полный,
- Лишь только прилегал
- К рулю,
- Чтобы об мыс
- Дробились волны,
- Простор давая
- Кораблю.
- Он — рулевой
- И капитан.
- Страшны ль с ним
- Шквальные откосы?
- Ведь, собранная
- С разных стран,
- Вся партия его —
- Матросы.
- Не трусь,
- Кто к морю не привык:
- Они за лучшие
- Обеты
- Зажгут,
- Сойдя на материк,
- Путеводительные светы.
- Тогда поэт
- Другой судьбы,
- И уж не я,
- А он меж вами
- Споет вам песни
- В честь борьбы
- Другими,
- Новыми словами.
- Он скажет:
- «Только тот пловец,
- Кто, закалив
- В бореньях душу,
- Открыл для мира наконец
- Никем не виданную
- Сушу».
- 17 января 1925
- Батум
* * *
- Эх вы, сани! А кони, кони!
- Видно, черт их на землю принес.
- В залихватском степном разгоне
- Колокольчик хохочет до слез.
- Ни луны, ни собачьего лая
- В далеке, в стороне, в пустыре.
- Поддержись, моя жизнь удалая,
- Я еще не навек постарел.
- Пой, ямщик, вперекор этой ночи, —
- Хочешь, сам я тебе подпою
- Про лукавые девичьи очи,
- Про веселую юность мою.
- Эх, бывало заломишь шапку,
- Да заложишь в оглобли коня,
- Да приляжешь на сена охапку, —
- Вспоминай лишь, как звали меня.
- И откуда бралась осанка,
- А в полуночную тишину
- Разговорчивая тальянка
- Уговаривала не одну.
- Все прошло. Поредел мой волос.
- Конь издох, опустел наш двор.
- Потеряла тальянка голос,
- Разучившись вести разговор.
- Но и все же душа не остыла,
- Так приятны мне снег и мороз,
- Потому что над всем, что было,
- Колокольчик хохочет до слез.
* * *
- Снежная замять дробится и колется,
- Сверху озябшая светит луна.
- Снова я вижу родную околицу,
- Через метель огонек у окна.
- Все мы бездомники, много ли нужно нам.
- То, что далось мне, про то и пою.
- Вот я опять за родительским ужином,
- Снова я вижу старушку мою.
- Смотрит, а очи слезятся, слезятся,
- Тихо, безмолвно, как будто без мук.
- Хочет за чайную чашку взяться —
- Чайная чашка скользит из рук.
- Милая, добрая, старая, нежная,
- С думами грустными ты не дружись,
- Слушай — под эту гармонику снежную
- Я расскажу про свою тебе жизнь.
- Много я видел, и много я странствовал,
- Много любил я и много страдал,
- И оттого хулиганил и пьянствовал,
- Что лучше тебя никого не видал.
- Вот и опять у лежанки я греюсь,
- Сбросил ботинки, пиджак свой раздел.
- Снова я ожил и снова надеюсь
- Так же, как в детстве, на лучший удел.
- А за окном под метельные всхлипы,
- В диком и шумном метельном чаду,
- Кажется мне — осыпаются липы,
- Белые липы в нашем саду.
* * *
- Слышишь — мчатся сани, слышишь — сани мчатся.
- Хорошо с любимой в поле затеряться.
- Ветерок веселый робок и застенчив,
- По равнине голой катится бубенчик.
- Эх вы, сани, сани! Конь ты мой буланый!
- Где-то на поляне клен танцует пьяный.
- Мы к нему подъедем, спросим — что такое?
- И станцуем вместе под тальянку трое.
* * *
- Голубая кофта. Синие глаза.
- Никакой я правды милой не сказал.
- Милая спросила: «Крутит ли метель?
- Затопить бы печку, постелить постель».
- Я ответил милой: «Нынче с высоты
- Кто-то осыпает белые цветы.
- Затопи ты печку, постели постель,
- У меня на сердце без тебя метель».
* * *
- Снежная замять крутит бойко,
- По полю мчится чужая тройка.
- Мчится на тройке чужая младость.
- Где мое счастье? Где моя радость?
- Все укатилось под вихрем бойким
- Вот на такой же бешеной тройке.
* * *
- Вечером синим, вечером лунным
- Был я когда-то красивым и юным.
- Неудержимо, неповторимо
- Все пролетело… далече… мимо…
- Сердце остыло, и выцвели очи…
- Синее счастье! Лунные ночи!
* * *
- Не криви улыбку, руки теребя,
- Я люблю другую, только не тебя.
- Ты сама ведь знаешь, знаешь хорошо —
- Не тебя я вижу, не к тебе пришел.
- Проходил я мимо, сердцу все равно —
- Просто захотелось заглянуть в окно.
* * *
- Сочинитель бедный, это ты ли
- Сочиняешь песни о луне?
- Уж давно глаза мои остыли
- На любви, на картах и вине.
- Ах, луна влезает через раму,
- Свет такой, хоть выколи глаза…
- Ставил я на пиковую даму,
- А сыграл бубнового туза.
* * *
- Синий туман. Снеговое раздолье,
- Тонкий лимонный лунный свет.
- Сердцу приятно с тихою болью
- Что-нибудь вспомнить из ранних лет.
- Снег у крыльца как песок зыбучий.
- Вот при такой же луне без слов,
- Шапку из кошки на лоб нахлобучив,
- Тайно покинул я отчий дров.
- Снова вернулся я в край родимый.
- Кто меня помнит? Кто позабыл?
- Грустно стою я, как странник гонимый, —
- Старый хозяин своей избы.
- Молча я комкаю новую шапку,
- Не по душе мне соболий мех.
- Вспомнил я дедушку, вспомнил я бабку,
- Вспомнил кладбищенский рыхлый снег.
- Все успокоились, все там будем,
- Как в этой жизни радей не радей, —
- Вот почему так тянусь я к людям,
- Вот почему так люблю людей.
- Вот отчего я чуть-чуть не заплакал
- И, улыбаясь, душой погас, —
- Эту избу на крыльце с собакой
- Словно я вижу в последний раз.
* * *
- Плачет метель, как цыганская скрипка.
- Милая девушка, злая улыбка,
- Я ль не робею от синего взгляда?
- Много мне нужно и много не надо.
- Так мы далеки и так не схожи —
- Ты молодая, а я все прожил.
- Юношам счастье, а мне лишь память
- Снежною ночью в лихую замять.
- Я не заласкан — буря мне скрипка.
- Сердце метелит твоя улыбка.
- 4/5 октября 1925
* * *
- Ах, метель такая, просто черт возьми!
- Забивает крышу белыми гвоздьми.
- Только мне не страшно, и в моей судьбе
- Непутевым сердцем я прибит к тебе.
* * *
- Снежная равнина, белая луна,
- Саваном покрыта наша сторона.
- И березы в белом плачут по лесам.
- Кто погиб здесь? Умер? Уж не я ли сам?
* * *
- Свищет ветер, серебряный ветер,
- В шелковом шелесте снежного шума.
- В первый раз я в себе заметил —
- Так я еще никогда не думал.
- Пусть на окошках гнилая сырость,
- Я не жалею, и я не печален.
- Мне все равно эта жизнь полюбилась,
- Так полюбилась, как будто вначале.
- Взглянет ли женщина с тихой улыбкой —
- Я уж взволнован. Какие плечи!
- Тройка ль проскачет дорогой зыбкой —
- Я уже в ней и скачу далече.
- О, мое счастье и все удачи!
- Счастье людское землей любимо.
- Тот, кто хоть раз на земле заплачет, —
- Значит, удача промчалась мимо.
- Жить нужно легче, жить нужно проще,
- Все принимая, что есть на свете.
- Вот почему, обалдев, над рощей
- Свищет ветер, серебряный ветер.
* * *
- Мелколесье. Степь и дали.
- Свет луны во все концы.
- Вот опять вдруг зарыдали
- Разливные бубенцы.
- Неприглядная дорога,
- Да любимая навек,
- По которой ездил много
- Всякий русский человек.
- Эх вы, сани! Что за сани!
- Звоны мерзлые осин.
- У меня отец — крестьянин,
- Ну, а я — крестьянский сын.
- Наплевать мне на известность
- И на то, что я поэт.
- Эту чахленькую местность
- Не видал я много лет.
- Тот, кто видел хоть однажды
- Этот край и эту гладь,
- Тот почти березке каждой
- Ножку рад поцеловать.
- Как же мне не прослезиться,
- Если с венкой в стынь и звень
- Будет рядом веселиться
- Юность русских деревень.
- Эх, гармошка, смерть-отрава,
- Знать, с того под этот вой
- Не одна лихая слава
- Пропадала трын-травой.
* * *
- Цветы мне говорят — прощай,
- Головками склоняясь ниже,
- Что я навеки не увижу
- Ее лицо и отчий край.
- Любимая, ну, что ж! Ну, что ж!
- Я видел их и видел землю,
- И эту гробовую дрожь
- Как ласку новую приемлю.
- И потому, что я постиг
- Всю жизнь, пройдя с улыбкой мимо, —
- Я говорю на каждый миг,
- Что все на свете повторимо.
- Не все ль равно — придет другой,
- Печаль ушедшего не сгложет,
- Оставленной и дорогой
- Пришедший лучше песню сложит.
- И, песне внемля в тишине,
- Любимая с другим любимым,
- Быть может, вспомнит обо мне
- Как о цветке неповторимом.
* * *
- Клен ты мой опавший, клен заледенелый,
- Что стоишь нагнувшись под метелью белой?
- Или что увидел? Или что услышал?
- Словно за деревню погулять ты вышел.
- И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,
- Утонул в сугробе, приморозил ногу.
- Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий,
- Не дойду до дома с дружеской попойки.
- Там вон встретил вербу, там сосну приметил,
- Распевал им песни под метель о лете.
- Сам себе казался я таким же кленом,
- Только не опавшим, а вовсю зеленым.
- И, утратив скромность, одуревши в доску,
- Как жену чужую, обнимал березку.
* * *
- Какая ночь! Я не могу.
- Не спится мне. Такая лунность.
- Еще как будто берегу
- В душе утраченную юность.
- Подруга охладевших лет,
- Не называй игру любовью,
- Пусть лучше этот лунный свет
- Ко мне струится к изголовью.
- Пусть искаженные черты
- Он обрисовывает смело, —
- Ведь разлюбить не сможешь ты,
- Как полюбить ты не сумела.
- Любить лишь можно только раз.
- Вот оттого ты мне чужая,
- Что липы тщетно манят нас,
- В сугробы ноги погружая.
- Ведь знаю я и знаешь ты,
- Что в этот отсвет лунный, синий
- На этих липах не цветы —
- На этих липах снег да иней.
- Что отлюбили мы давно,
- Ты не меня, а я — другую,
- И нам обоим все равно
- Играть в любовь недорогую.
- Но все ж ласкай и обнимай
- В лукавой страсти поцелуя,
- Пусть сердцу вечно снится май
- И та, что навсегда люблю я.
* * *
- Не гляди на меня с упреком,
- Я презренья к тебе не таю,
- Но люблю я твой свор с поволокой
- И лукавую кротость твою.
- Да, ты кажешься мне распростертой,
- И, пожалуй, увидеть я рад,
- Как лиса, притворившись мертвой,
- Ловит воронов и воронят.
- Ну, и что же, лови, я не струшу.
- Только как бы твой пыл не погас?
- На мою охладевшую душу
- Натыкались такие не раз.
- Не тебя я люблю, дорогая,
- Ты лишь отзвук, лишь только тень.
- Мне в лице твоем снится другая,
- У которой глаза — голубень.
- Пусть она и не выглядит кроткой
- И, пожалуй, на вид холодна,
- Но она величавой походкой
- Всколыхнула мне душу до дна.
- Вот такую едва ль отуманишь,
- И не хочешь пойти, да пойдешь,
- Ну, а ты даже в сердце не вранишь
- Напоенную ласкою ложь.
- Но и все же, тебя презирая,
- Я смущенно откроюсь навек:
- Если б не было ада и рая,
- Их бы выдумал сам человек.
* * *
- Ты меня не любишь, не жалеешь,
- Разве я немного не красив?
- Не смотря в лицо, от страсти млеешь,
- Мне на плечи руки опустив.
- Молодая, с чувственным оскалом,
- Я с тобой не нежен и не груб.
- Расскажи мне, скольких ты ласкала?
- Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?
- Знаю я — они прошли, как тени,
- Не коснувшись твоего огня,
- Многим ты садилась на колени,
- А теперь сидишь вот у меня.
- Пусть твои полузакрыты очи
- И ты думаешь о ком-нибудь другом,
- Я ведь сам люблю тебя не очень,
- Утопая в дальнем дорогом.
- Этот пыл не называй судьбою,
- Легкодумна вспыльчивая связь, —
- Как случайно встретился с тобою,
- Улыбнусь, спокойно разойдясь.
- Да и ты пойдешь своей дорогой
- Распылять безрадостные дни,
- Только нецелованных не трогай,
- Только негоревших не мани.
- И когда с другим по переулку
- Ты пройдешь, болтая про любовь,
- Может быть, я выйду на прогулку,
- И с тобою встретимся мы вновь.
- Отвернув к другому ближе плечи
- И немного наклонившись вниз,
- Ты мне скажешь тихо: «Добрый вечер!»
- Я отвечу: «Добры вечер, miss».
- И ничто души не потревожит,
- И ничто ее не бросит в дрожь, —
- Кто любил, уж тот любить не может,
- Кто сгорел, того не подожжешь.
* * *
- Может, поздно, может, слишком рано,
- И о чем не думал много лет,
- Походить я стал на Дон-Жуана,
- Как заправский ветреный поэт.
- Что случилось? Что со мною сталось?
- Каждый день я у других колен.
- Каждый день к себе теряю жалость,
- Не смиряясь с горечью измен.
- Я всегда хотел, чтоб сердце меньше
- Вилось в чувствах нежных и простых,
- Что ж ищу в очах я этих женщин —
- Легкодумных, лживых и пустых?
- Удержи меня, мое презренье,
- Я всегда отмечен был тобой.
- На душе холодное кипенье
- И сирени шелест голубой.
- На душе — лимонный свет заката,
- И все то же слышно сквозь туман, —
- За свободу в чувствах есть расплата,
- Принимай же вызов, Дон-Жуан!
- И, спокойно вызов принимая,
- Вижу я, что мне одно и то ж —
- Чтить метель за синий цветень мая,
- Звать любовью чувственную дрожь.
- Так случилось, так со мною сталось,
- И с того у многих я колен,
- Чтобы вечно счастье улыбалось,
- Не смиряясь с горечью измен.
* * *
- Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
- Перстень счастья ищущий во мгле,
- Эту жизнь живу я словно кстати,
- Заодно с другими на земле.
- И с тобой целуюсь по привычке,
- Потому что многих целовал,
- И, как будто зажигая спички,
- Говорю любовные слова.
- «Дорогая», «милая», «навеки»,
- А в уме всегда одно и то ж,
- Если тронуть страсти в человеке,
- То, конечно, правды не найдешь.
- Оттого душе моей не жестко
- Ни желать, ни требовать огня,
- Ты, моя ходячая березка,
- Создана для многих и меня.
- Но, всегда ища себе родную
- И томясь в неласковом плену,
- Я тебя нисколько не ревную,
- Я тебя нисколько не кляну.
- Кто я? Что я? Только лишь мечтатель,
- Синь очей утративший во мгле,
- И тебя любил я только кстати,
- Заодно с другими на земле.
* * *
- До свиданья, друг мой, до свиданья.
- Милый мой, ты у меня в груди.
- Предназначенное расставанье
- Обещает встречу впереди.
- До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
- Не грусти и не печаль бровей, —
- В этой жизни умирать не ново,
- Но и жить, конечно, не новей.
МОЙ ПУТЬ
- Жизнь входит в берега.
- Села давнишний житель,
- Я вспоминаю то,
- Что видел я в краю.
- Стихи мои,
- Спокойно расскажите
- Про жизнь мою.
- Изба крестьянская.
- Хомутный запах дегтя,
- Божница старая,
- Лампады кроткий свет.
- Как хорошо,
- Что я сберег те
- Все ощущенья детских лет.
- Под окнами
- Костер метели белой.
- Мне девять лет.
- Лежанка, бабка, кот…
- И бабка что-то грустное,
- Степное пела,
- Порой зевая
- И крестя свой рот.
- Метель ревела.
- Под оконцем
- Как будто бы плясали мертвецы.
- Тогда империя
- Вела войну с японцем,
- И всем далекие
- Мерещились кресты.
- Тогда не знал я
- Черных дел России.
- Не знал, зачем
- И почему война.
- Рязанские поля,
- Где мужики косили,
- Где сеяли свой хлеб,
- Была моя страна.
- Я помню только то,
- Что мужики роптали,
- Бранились в черта,
- В Бога и в царя.
- Но им в ответ
- Лишь улыбались дали
- Да наша жидкая
- Лимонная заря.
- Тогда впервые
- С рифмой я схлестнулся.
- От сонма чувств
- Вскружилась голова.
- И я сказал:
- Коль этот зуд проснулся,
- Всю душу выплещу в слова.
- Года далекие,
- Теперь вы как в тумане.
- И помню, дед мне
- С грустью говорил:
- «Пустое дело…
- Ну, а если тянет —
- Пиши про рожь,
- Но больше про кобыл».
- Тогда в мозгу,
- Влеченьем к музе сжатом,
- Текли мечтанья
- В тайной тишине,
- Что буду я
- Известным и богатым
- И будет памятник
- Стоять в Рязани мне.
- В пятнадцать лет
- Взлюбил я до печенок
- И сладко думал,
- Лишь уединюсь,
- Что я на этой
- Лучшей из девчонок,
- Достигнув возраста, женюсь.
- . . .
- Года текли.
- Года меняют лица —
- Другой на них
- Ложится свет.
- Мечтатель сельский —
- Я в столице
- Стал первокласснейший поэт.
- И, заболев
- Писательскою скукой,
- Пошел скитаться я
- Средь разных стран,
- Не веря встречам,
- Не томясь разлукой,
- Считая мир весь за обман.
- Тогда я понял,
- Что такое Русь.
- Я понял, что такое слава.
- И потому мне
- В душу грусть
- Вошла, как горькая отрава.
- На кой мне черт,
- Что я поэт!..
- И без меня в достатке дряни.
- Пускай я сдохну,
- Только……
- Нет,
- Не ставьте памятник в Рязани!
- Россия… Царщина…
- Тоска…
- И снисходительность дворянства.
- Ну что ж!
- Так принимай, Москва,
- Отчаянное хулиганство.
- Посмотрим —
- Кто кого возьмет!
- И вот в стихах моих
- Забила
- В салонный вылощенный
- Сброд
- Мочой рязанская кобыла.
- Не нравится?
- Да, вы правы —
- Привычка к Лориган
- И к розам…
- Но этот хлеб,
- Что жрете вы,—
- Ведь мы его того-с…
- Навозом…
- Еще прошли года.
- В годах такое было,
- О чем в словах
- Всего не рассказать:
- На смену царщине
- С величественной силой
- Рабочая предстала рать.
- Устав таскаться
- По чужим пределам,
- Вернулся я
- В родимый дом.
- Зеленокосая,
- В юбчонке белой
- Стоит береза над прудом.
- Уж и береза!
- Чудная… А груди…
- Таких грудей
- У женщин не найдешь.
- С полей обрызганные солнцем
- Люди
- Везут навстречу мне
- В телегах рожь.
- Им не узнать меня,
- Я им прохожий.
- Но вот проходит
- Баба, не взглянув.
- Какой-то ток
- Невыразимой дрожи
- Я чувствую во всю спину.
- Ужель она?
- Ужели не узнала?
- Ну и пускай,
- Пускай себе пройдет…
- И без меня ей
- Горечи немало —
- Недаром лег
- Страдальчески так рот.
- По вечерам,
- Надвинув ниже кепи,
- Чтобы не выдать
- Холода очей,—
- Хожу смотреть я
- Скошенные степи
- И слушать,
- Как звенит ручей.
- Ну что же?
- Молодость прошла!
- Пора приняться мне
- За дело,
- Чтоб озорливая душа
- Уже по-зрелому запела.
- И пусть иная жизнь села
- Меня наполнит
- Новой силой,
- Как раньше
- К славе привела
- Родная русская кобыла.
СКАЗКА О ПАСТУШОНКЕ ПЕТЕ, ЕГО КОМИССАРСТВЕ И КОРОВЬЕМ ЦАРСТВЕ
- Пастушонку Пете
- Трудно жить на свете:
- Тонкой хворостиной
- Управлять скотиной.
- Если бы корова
- Понимала слово,
- То жилось бы Пете
- Лучше нет на свете.
- Но коровы в спуске
- На траве у леса
- Говори по-русски —
- Смыслят ни бельмеса.
- Им бы лишь мычалось
- Да трава качалась.
- Трудно жить на свете
- Пастушонку Пете.
* * *
- Хорошо весною
- Думать под сосною,
- Улыбаясь в дреме,
- О родимом доме.
- Май всё хорошеет,
- Ели всё игольчей;
- На коровьей шее
- Плачет колокольчик.
- Плачет и смеется
- На цветы и травы,
- Голос раздается
- Звоном средь дубравы.
- Пете-пастушонку
- Голоса не новы,
- Он найдет сторонку,
- Где звенят коровы.
- Соберет всех в кучу,
- На село отгонит,
- Не получит взбучу —
- Чести не уронит.
- Любо хворостиной
- Управлять скотиной.
- В ночь у перелесиц
- Спи и плюй на месяц.
* * *
- Ну, а если лето —
- Песня плохо спета.
- Слишком много дела —
- В поле рожь поспела.
- Ах, уж не с того ли
- Дни похорошели,
- Все колосья в поле,
- Как лебяжьи шеи.
- Но беда на свете
- Каждый час готова,
- Зазевался Петя —
- В рожь зайдет корова.
- А мужик как взглянет,
- Разведет ручищей
- Да как в спину втянет
- Прямо кнутовищей.
- Тяжко хворостиной
- Управлять скотиной.
* * *
- Вот приходит осень
- С цепью кленов голых,
- Что шумит, как восемь
- Чертенят веселых.
- Мокрый лист с осины
- И дорожных ивок
- Так и хлещет в спину,
- В спину и в загривок.
- Елка ли, кусток ли,
- Только вплоть до кожи
- Сапоги промокли,
- Одежонка тоже.
- Некому открыться,
- Весь как есть пропащий.
- Вспуганная птица
- Улетает в чащу.
- И дрожишь полсутки
- То душой, то телом.
- Рассказать бы утке —
- Утка улетела.
- Рассказать дубровам —
- У дубровы опадь.
- Рассказать коровам —
- Им бы только лопать.
- Нет, никто на свете
- На обмокшем спуске
- Пастушонка Петю
- Не поймет по-русски.
- Трудно хворостиной
- Управлять скотиной.
* * *
- Мыслит Петя с жаром:
- То ли дело в мире
- Жил он комиссаром
- На своей квартире.
- Знал бы все он сроки,
- Был бы всех речистей,
- Собирал оброки
- Да дороги чистил.
- А по вязкой грязи,
- По осенней тряске
- Ездил в каждом разе
- В волостной коляске.
- И приснился Пете
- Страшный сон на свете.
* * *
- Все доступно в мире.
- Петя комиссаром
- На своей квартире
- С толстым самоваром.
- Чай пьет на террасе,
- Ездит в тарантасе,
- Лучше нет на свете
- Жизни, чем у Пети.
- Но всегда недаром
- Служат комиссаром.
- Нужно знать все сроки,
- Чтоб сбирать оброки.
- Чай, конечно, сладок,
- А с вареньем дважды,
- Но блюсти порядок
- Может, да не каждый.
- Нужно знать законы,
- Ну, а где же Пете?
- Он еще иконы
- Держит в волсовете.
- А вокруг совета
- В дождь и непогоду
- С самого рассвета
- Уймища народу.
- Наш народ ведь голый,
- Что ни день, то с требой.
- То построй им школу,
- То давай им хлеба.
- Кто им наморочил?
- Кто им накудахтал?
- Отчего-то очень
- Стал им нужен трактор.
- Ну, а где же Пете?
- Он ведь пас скотину,
- Понимал на свете
- Только хворостину.
- А народ суровый,
- В ропоте и гаме
- Хуже, чем коровы,
- Хуже и упрямей.
- С эдаким товаром
- Дрянь быть комиссаром.
- Взяли раз Петрушу
- За живот, за душу,
- Бросили в коляску
- Да как дали таску…
- . .
- Тут проснулся Петя…
* * *
- Встал, а день что надо,
- Солнечный, звенящий,
- Легкая прохлада
- Овевает чащи.
- Петя с кротким словом
- Говорит коровам:
- «Не хочу и даром
- Быть я комиссаром».
- А над ним береза,
- Веткой утираясь,
- Говорит сквозь слезы,
- Тихо улыбаясь:
- «Тяжело на свете
- Быть для всех примером.
- Будь ты лучше, Петя,
- Раньше пионером».
* * *
- Малышам в острастку,
- В мокрый день осенний,
- Написал ту сказку
- Я — Сергей Есенин.
Персидские мотивы (1924–1925)
* * *
- Улеглась моя былая рана —
- Пьяный бред не гложет сердце мне.
- Синими цветами Тегерана
- Я лечу их нынче в чайхане.
- Сам чайханщик с круглыми плечами,
- Чтобы славилась пред русским чайхана,
- Угощает меня красным чаем
- Вместо крепкой водки и вина.
- Угощай, хозяин, да не очень.
- Много роз цветет в твоем саду.
- Незадаром мне мигнули очи,
- Приоткинув черную чадру.
- Мы в России девушек весенних
- На цепи не держим, как собак,
- Поцелуям учимся без денег,
- Без кинжальных хитростей и драк.
- Ну, а этой за движенья стана,
- Что лицом похожа на зарю,
- Подарю я шаль из Хороссана
- И ковер ширазский подарю.
- Наливай, хозяин, крепче чаю,
- Я тебе вовеки не солгу.
- За себя я нынче отвечаю,
- За тебя ответить не могу.
- И на дверь ты взглядывай не очень,
- Все равно калитка есть в саду…
- Незадаром мне мигнули очи,
- Приоткинув черную чадру.
* * *
- Я спросил сегодня у менялы,
- Что дает за полтумана по рублю,
- Как сказать мне для прекрасной Лалы
- По-персидски нежное «люблю»?
- Я спросил сегодня у менялы
- Легче ветра, тише Ванских струй,
- Как назвать мне для прекрасной Лалы
- Слово ласковое «поцелуй»?
- И еще спросил я у менялы,
- В сердце робость глубже притая,
- Как сказать мне для прекрасной Лалы,
- Как сказать ей, что она «моя»?
- И ответил мне меняла кратко:
- О любви в словах не говорят,
- О любви вздыхают лишь украдкой,
- Да глаза, как яхонты, горят.
- Поцелуй названья не имеет,
- Поцелуй не надпись на гробах.
- Красной розой поцелуи веют,
- Лепестками тая на губах.
- От любви не требуют поруки,
- С нею знают радость и беду.
- «Ты — моя» сказать лишь могут руки,
- Что срывали черную чадру.
* * *
- Шаганэ ты моя, Шаганэ!
- Потому, что я с севера, что ли,
- Я готов рассказать тебе поле,
- Про волнистую рожь при луне.
- Шаганэ ты моя, Шаганэ.
- Потому, что я с севера, что ли,
- Что луна там огромней в сто раз,
- Как бы ни был красив Шираз,
- Он не лучше рязанских раздолий.
- Потому, что я с севера, что ли.
- Я готов рассказать тебе поле,
- Эти волосы взял я у ржи,
- Если хочешь, на палец вяжи —
- Я нисколько не чувствую боли.
- Я готов рассказать тебе поле.
- Про волнистую рожь при луне
- По кудрям ты моим догадайся.
- Дорогая, шути, улыбайся,
- Не буди только память во мне
- Про волнистую рожь при луне.
- Шаганэ ты моя, Шаганэ!
- Там, на севере, девушка тоже,
- На тебя она страшно похожа,
- Может, думает обо мне…
- Шаганэ ты моя, Шаганэ.
* * *
- Ты сказала, что Саади
- Целовал лишь только в грудь.
- Подожди ты, бога ради,
- Обучусь когда-нибудь!
- Ты пропела: «За Евфратом
- Розы лучше смертных дев».
- Если был бы я богатым,
- То другой сложил напев.
- Я б порезал розы эти,
- Ведь одна отрада мне —
- Чтобы не было на свете
- Лучше милой Шаганэ.
- И не мучь меня заветом,
- У меня заветов нет.
- Коль родился я поэтом,
- То целуюсь, как поэт.
* * *
- Никогда я не был на Босфоре,
- Ты меня не спрашивай о нем.
- Я в твоих глазах увидел море,
- Полыхающее голубым огнем.
- Не ходил в Багдад я с караваном,
- Не возил я шелк туда и хну.
- Наклонись своим красивым станом,
- На коленях дай мне отдохнуть.
- Или снова, сколько ни проси я,
- Для тебя навеки дела нет,
- Что в далеком имени — Россия —
- Я известный, признанный поэт.
- У меня в душе звенит тальянка,
- При луне собачий слышу лай.
- Разве ты не хочешь, персиянка,
- Увидать далекий синий край?
- Я сюда приехал не от скуки —
- Ты меня, незримая, звала.
- И меня твои лебяжьи руки
- Обвивали, словно два крыла.
- Я давно ищу в судьбе покоя,
- И хоть прошлой жизни не кляну,
- Расскажи мне что-нибудь такое
- Про твою веселую страну.
- Заглуши в душе тоску тальянки,
- Напои дыханьем свежих чар,
- Чтобы я о дальней северянке
- Не вздыхал, не думал, не скучал.
- И хотя я не был на Босфоре —
- Я тебе придумаю о нем.
- Все равно — глаза твои, как море,
- Голубым колышутся огнем.
* * *
- Свет вечерний шафранного края,
- Тихо розы бегут по полям.
- Спой мне песню, моя дорогая,
- Ту, которую пел Хаям.
- Тихо розы бегут по полям.
- Лунным светом Шираз осиянен,
- Кружит звезд мотыльковый рой.
- Мне не нравится, что персияне
- Держат женщин и дев под чадрой.
- Лунным светом Шираз осиянен.
- Иль они от тепла застыли,
- Закрывая телесную медь?
- Или, чтобы их больше любили,
- Не желают лицом загореть,
- Закрывая телесную медь?
- Дорогая, с чадрой не дружись,
- Заучи эту заповедь вкратце,
- Ведь и так коротка наша жизнь,
- Мало счастьем дано любоваться.
- Заучи эту заповедь вкратце.
- Даже все некрасивое в роке
- Осеняет своя благодать.
- Потому и прекрасные щеки
- Перед миром грешно закрывать,
- Коль дала их природа-мать.
- Тихо розы бегут по полям.
- Сердцу снится страна другая.
- Я спою тебе сам, дорогая,
- То, что сроду не пел Хаям…
- Тихо розы бегут по полям.
* * *
- Воздух прозрачный и синий,
- Выйду в цветочные чащи.
- Путник, в лазурь уходящий,
- Ты не дойдешь до пустыни.
- Воздух прозрачный и синий.
- Лугом пройдешь, как садом,
- Садом — в цветенье диком,
- Ты не удержишься взглядом,
- Чтоб не припасть к гвоздикам.
- Лугом пройдешь, как садом.
- Шепот ли, шорох иль шелест —
- Нежность, как песни Саади.
- Вмиг отразится во взгляде
- Месяца желтая прелесть
- Нежность, как песни Саади.
- Голос раздастся пери,
- Тихий, как флейта Гассана.
- В крепких объятиях стана
- Нет ни тревог, ни потери,
- Только лишь флейта Гассана.
- Вот он, удел желанный
- Всех, кто в пути устали.
- Ветер благоуханный
- Пью я сухими устами,
- Ветер благоуханный.
* * *
- Золото холодное луны,
- Запах олеандра и левкоя.
- Хорошо бродить среди покоя
- Голубой и ласковой страны.
- Далеко-далече там Багдад,
- Где жила и пела Шахразада.
- Но теперь ей ничего не надо.
- Отзвенел давно звеневший сад.
- Призраки далекие земли
- Поросли кладбищенской травою.
- Ты же, путник, мертвым не внемли,
- Не склоняйся к плитам головою.
- Оглянись, как хорошо другом:
- Губы к розам так и тянет, тянет.
- Помирись лишь в сердце со врагом —
- И тебя блаженством ошафранит.
- Жить — так жить, любить — так уж и влюбляться
- В лунном золоте целуйся и гуляй,
- Если ж хочешь мертвым поклоняться,
- То живых тем сном не отравляй.
- Это пела даже Шахразада, —
- Так вторично скажет листьев медь.
- Тех, которым ничего не надо,
- Только можно в мире пожалеть.
* * *
- В Хороссане есть такие двери,
- Где обсыпан розами порог.
- Там живет задумчивая пери.
- В Хороссане есть такие двери,
- Но открыть те двери я не мог.
- У меня в руках довольно силы,
- В волосах есть золото и медь.
- Голос пери нежный и красивый.
- У меня в руках довольно силы,
- Но дверей не смог я отпереть.
- Ни к чему в любви моей отвага.
- И зачем? Кому мне песни петь? —
- Если стала неревнивой Шага,
- Коль дверей не смог я отпереть,
- Ни к чему в любви моей отвага.
- Мне пора обратно ехать в Русь.
- Персия! Тебя ли покидаю?
- Навсегда ль с тобою расстаюсь
- Из любви к родимому мне краю?
- Мне пора обратно ехать в Русь.
- До свиданья, пери, до свиданья,
- Пусть не смог я двери отпереть,
- Ты дала красивое страданье,
- Про тебя на родине мне петь.
- До свиданья, пери, до свиданья.
* * *
- Голубая родина Фирдуси,
- Ты не можешь, памятью простыв,
- Позабыть о ласковом урусе
- И глазах, задумчиво простых,
- Голубая родина Фирдуси.
- Хороша ты, Персия, я знаю,
- Розы, как светильники, горят
- И опять мне о далеком крае
- Свежестью упругой говорят.
- Хороша ты, Персия, я знал.
- Я сегодня пью в последний раз
- Ароматы, что хмельны, как брага.
- И твой голос, дорогая Шага,
- В этот трудный расставанья час
- Слушаю в последний раз.
- Но тебя я разве позабуду?
- И в моей скитальческой судьбе
- Близкому и дальнему мне люду
- Буду говорить я о тебе —
- И тебя навеки не забуду.
- Я твоих несчастий не боюсь,
- Но на всякий случай твой угрюмый
- Оставляю песенку про Русь:
- Запевая, обо мне подумай,
- И тебе я в песне отзовусь…
* * *
- Быть поэтом — это значит то же,
- Если правды жищни не нарушить,
- Рубцевать себя по нежной коже,
- Кровью чувств ласкать чужие души.
- Быть поэтом — значит петь раздолье,
- Чтобы было для тебя известней.
- Соловей поет — ему не больно,
- У него одна и та же песня.
- Канарейка с голоса чужого —
- Жалкая, смешная побрякушка.
- Миру нужно песенное слово
- Петь по-свойски, даже как лягушка.
- Магомет перехитрил в коране,
- Запрещая крепкие напитки,
- Потому поэт не перестанет
- Пить вино, когда идет на пытки.
- И когда поэт идет к любимой,
- А любимая с другим лежит на ложе,
- Благою живительной хранимый,
- Он ей в сердце не запустит ножик.
- Но, горя ревнивою отвагой,
- Будет вслух насвистывать до дома:
- «Ну и что ж, помру себе бродягой,
- На земле и это нам знакомо».
* * *
- Руки милой — пара лебедей —
- В золоте волос моих ныряют.
- Все на этом свете из людей
- Песнь любви поют и повторяют.
- Пел и я когда-то далеко
- И теперь пою про то же снова,
- Потому и дышит глубоко
- Нежностью пропитанное слово.
- Если душу вылюбить до дна,
- Сердце станет глыбой золотою,
- Только тегеранская луна
- Не согреет песни теплотою.
- Я не знаю, как мне жизнь прожить:
- Догореть ли в ласках милой Шаги
- Иль под старость трепетно тужить
- О прошедшей песенной отваге?
- У всего своя походка есть:
- Что приятно уху, что — для глаза.
- Если перс слагает плохо песнь,
- Значит, он вовек не из Шираза.
- Про меня же и за эти песни
- Говорите так среди людей:
- Он бы пел нежнее и чудесней,
- Да сгубила пара лебедей.
* * *
- «Отчего луна так светит тускло
- На сады и стены Хороссана?
- Словно я хожу равниной русской
- Под шуршащим пологом тумана» —
- Так спросил я, дорогая Лала,
- У молчащих ночью кипарисов,
- Но их рать ни слова не сказала,
- К небу гордо головы завысив.
- «Отчего луна так светит грустно?» —
- У цветов спросил я в тихой чаще,
- И цветы сказали: «Ты почувствуй
- По печали розы шелестящей».
- Лепестками роза расплескалась,
- Лепестками тайно мне сказала:
- «Шаганэ твоя с другим ласкалась,
- Шаганэ другого целовала».
- Говорила: «Русский не заметит…
- Сердцу — песнь, а песне — жизнь и тело…»
- Оттого луна так тускло светит,
- Оттого печально побледнела.
- Слишком много виделось измены,
- Слез и мук, кто ждал их, кто не хочет.
- . ..
- Но и все ж вовек благословенны
- На земле сиреневые ночи.
* * *
- Глупое сердце, не бейся!
- Все мы обмануты счастьем,
- Нищий лишь просит участья…
- Глупое сердце, не бейся.
- Месяца желтые чары
- Льют по каштанам в пролесь.
- Лале склонясь на шальвары,
- Я под чадрою укроюсь.
- Глупое сердце, не бейся.
- Все мы порою, как дети.
- Часто смеемся и плачем:
- Выпали нам на свете
- Радости и неудачи.
- Глупое сердце, не бейся.
- Многие видел я страны.
- Счастья искал повсюду,
- Только удел желанный
- Больше искать не буду.
- Глупое сердце, не бейся.
- Жизнь не совсем обманула.
- Новой напьемся силой.
- Сердце, ты хоть бы заснуло
- Здесь, на коленях у милой.
- Жизнь не совсем обманула.
- Может, и нас отметит
- Рок, что течет лавиной,
- И на любовь ответит
- Песнею соловьиной.
- Глупое сердце, не бейся.
* * *
- Голубая да веселая страна.
- Честь моя за песню продана.
- Ветер с моря, тише дуй и вей —
- Слышишь, розу кличет соловей?
- Слышишь, роза клонится и гнется —
- Эта песня в сердце отзовется.
- Ветер с моря, тише дуй и вей —
- Слышишь, розу кличет соловей?
- Ты — ребенок, в этом спора нет,
- Да и я ведь разве не поэт?
- Ветер с моря, тише дуй и вей —
- Слышишь, розу кличет соловей?
- Дорогая Гелия, прости.
- Много роз бывает на пути,
- Много роз склоняется и гнется,
- Но одна лишь сердцем улыбнется.
- Улыбнемся вместе — ты и я —
- За такие милые края.
- Ветер с моря, тише дуй и вей —
- Слышишь, розу кличет соловей?
- Голубая да веселая страна.
- Пусть вся жизнь моя за песню продана,
- Но за Гелию в тенях ветвей
- Обнимает розу соловей.
Другие редакции
ГУСЛЯР
- Темна ноченька, не спится,
- Выйду к речке на лужок.
- Распоясала зарница
- В темных волнах поясок.
- На бугре береза-свечка
- В ярких перьях серебра.
- Выходи, мое сердечко,
- Слушать песни гусляра.
- Залюбуюсь, загляжусь ли
- На девичью красоту,
- А пойду плясать под гусли,
- Так сорву твою фату.
- Уведу тебя под склоны
- В шелкопряные поля.
- Ой ли гусли-самозвоны,
- Псалмопенья ковыля.
ТРОИЦА
- Троицыно утро, утренний канон,
- В роще по березкам зычный перезвон.
- Тянется деревня с праздничного сна,
- В благовесте ветра хмельная весна.
- Пойте в чаще, птахи, я вам подпою,
- Похороним вместе молодость мою.
- Нонче на закате с Божьего крыльца
- Стану к аналою подле молодца.
- Батюшкина воля, матушкин приказ,
- Горе да кручина повенчают нас.
- Ах, развейтесь кудри, обсекись коса,
- Без любви погинет девичья краса.
- Троицыно утро, утренний канон,
- В роще по березкам зычный перезвон.
* * *
- Задымился вечер,
- Дремлет кот на брусе.
- Кто-то помолился:
- «Господи Исусе».
- Полыхают зори,
- Курятся туманы.
- Над резным окошком
- Занавес багряный.
- Вьются паутины
- С золотой повети.
- Где-то мышь скребется
- В затворенной клети…
- У лесной поляны —
- В свяслах копны хлеба.
- Ели, словно копья,
- Уперлися в небо.
- Закадили дымом
- Под росою рощи.
- В сердце почивают
- Тишина и мощи.
ИНОК
- Пойду в скуфейке, светлый инок,
- Степной тропой к монастырям;
- Сухой кошель из хворостинок
- Повешу за плечи к кудрям.
- Хочу концы твои измерить,
- Родная Русь, я по росе
- И в счастье ближнего поверить
- На взбороненной полосе.
- Иду. В траве звенит мой посох,
- В лицо махает шаль зари;
- Сгребая сено на покосах,
- Поют мне песни косари.
- Глядя за кольца лычных прясел,
- Одной лишь грезой мыслю я:
- Счастлив, кто жизнь свою украсил
- Трудом земного бытия.
- С улыбкой радостного счастья
- Иду в другие берега,
- Вкусив бесплотного причастья,
- Молясь на копны и стога.
* * *
- Как покладинка лег через ров
- Звонкий месяц над синью холмов.
- Расплескалася пегая мгла,
- Вижу свет голубого крыла.
- Снова выплыл из ровных долин
- Отчий дом под кустами стремнин.
- И обветренный легким дождем,
- Конским потом запах чернозем.
- Здесь все так же, как было тогда,
- Те же реки и те же стада…
- Только ивы над красным бугром
- Обветшалым трясут подолом.
- Знаю я, не приснилась судьбе
- Песня новая в тихой избе,
- И, как прежде, архангельский лик
- Веет былью зачитанных книг.
- Тихо, тихо в божничном углу,
- Месяц месит кутью на полу…
- И тревожит лишь помином тишь
- Из запечья пугливая мышь.
* * *
- Нощь и поле, и крик петухов…
- С златной тучки глядит Саваоф.
- Расплескалася пегая мгла,
- Вижу свет голубого крыла.
- Тихо выплыл из ровных долин
- Отчий дом под кустами стремнин,
- И, обветренный легким дождем,
- Конским потом запах чернозем.
- Здесь все так же, как было тогда,
- Те же реки и те же стада.
- Только ивы над красным бугром
- Обветшалым трясут подолом.
- Кто-то сгиб, кто-то канул во тьму,
- Уж кому-то не петь на холму.
- Мирно грезит родимый очаг
- О погибших во мраке плечах.
- Тихо, тихо в божничном углу,
- Месяц месит кутью на полу…
- Но тревожит лишь помином тишь
- Из запечья пугливая мышь.
* * *
- Песня, луг, реки затоны,—
- Эта жизнь мне только снится.
- Свет от розовой иконы
- На златых моих ресницах.
- Пусть не я тот нежный отрок,
- В плеске крыльев голубиных.
- Сон мой радостен и кроток
- На руках твоих невинных.
- Мне не нужен вздох могилы,
- Слову с тайной не обняться.
- Научи, чтоб можно было
- Никогда не просыпаться.
* * *
- Алый мрак в небесной черни
- Начертил пожаром грань.
- Я пришел к твоей вечерне,
- Полевая глухомань.
- Ой, легка моя кошница,
- А глаза синее дня.
- Знаю, мать-земля черница,
- Все мы — тесная родня.
- Разошлись мы в даль и шири
- Под лазоревым крылом.
- Но сзовет нас из псалтыри
- Заревой заре псалом.
- И придем мы с земляникой,
- Очертивши темью даль,
- У полей родного лика
- Позабыть свою печаль.
* * *
- Дождик мокрыми метлами чистит
- Ивняковый помет по лугам.
- Плюйся, ветер, охапками листьев,
- Я такой же, как ты, хулиган.
- Я люблю, когда синие чащи,
- Как с тяжелой походкой волы,
- Животами, листвой хрипящими,
- По коленкам марают стволы.
- Вот оно, мое стадо рыжее!
- Кто ж воспеть его лучше мог?
- Вижу, вижу, как сумерки лижут
- Следы человечьих ног.
- Тогда видишь, как клен без оглядки
- Выходит к стеклу болот
- И клененочек маленький матке
- Деревянное вымя сосет.
* * *
- Сыпь, гармоника, — скука, скука…
- Гармонист пальцы льет волной.
- Пей со мною, паршивая сука,
- Пей со мной!
- Излюбили тебя, измызгали
- Невтерпеж.
- Что ж ты смотришь синими брызгами,
- Или в морду хошь!?
- В огород бы тебя, на чучело,
- Пугать ворон!
- До печенок меня замучила
- Со всех сторон!
- Я с тобою из женщин не с первою —
- Много вас!
- Но с такою, как ты, стервою
- Лишь в первый раз!
- Сыпь, гармоника, сыпь, моя частая,
- Пей, выдра, пей!
- Мне бы лучше вон ту, сисястую,—
- Она глупей.
- И чем дальше, тем звонче,
- То здесь, то там…
- Я с собой не покончу,
- Иди к чертям!
- К вашей своре собачьей
- Пора б простыть!..
- Дорогая, я плачу…
- Прости, прости!
ЛЕНИН Отрывок из поэмы «Гуляй-поле»
- Еще закон не затвердел,
- Страна шумит, как непогода.
- Хлестнула дерзко за предел
- Нас отравившая свобода.
- Россия! Сердцу милый край!
- Душа сжимается от боли.
- Петушье пенье, песий лай
- Уж десять лет не слышит поле.
- Уж десять лет наш тихий быт
- Утратил мирные глаголы.
- Как оспой, ямами копыт
- Изрыты пастбища и долы.
- Немолчный топот, громкий стон,
- Визжат тачанки и телеги.
- Ужель я сплю и вижу сон,
- Что с копьями со всех сторон
- Нас окружают печенеги.
- Не сон! Не сон! Я вижу въявь
- Ничем не усыпленным взглядом
- Как, лошадей пуская вплавь,
- Отряды скачут за отрядом.
- Куда они? И где война?
- Степная рекь не внемлет слову.
- Не знаю, светит ли луна
- Иль всадник обронил подкову.
- Все спуталось. Но понял взор:
- Страну родную в край от края,
- Огнем и саблями сверкая,
- Междуусобный рвет раздор.
- Кто милость сильных не искал,
- Тот шел всегда напропалую.
- Мой поэтический запал
- Я чту, как вольность удалую.
- Украйна! Страшный чудный звон.
- В деревьях тополь, в цветь подснежник.
- Откуда закатился он,
- Тебя встревоживший мятежник?
- Задорный гений! Он меня
- Влечет по всей своей фигуре.
- Он, ловко вспрыгнув на коня,
- [Лет<ит?>]
* * *
- Но что там за туманной дрожью?
- То ветер ли колышет рожью
- Иль движется людская рать,
- Ужель проснулось Запорожье
- Опять на ляхов, воевать,
- Ужели голос прежней славы
- Расшевелил былую Сечь
- Прямым походом на Варшаву,
- Чтоб победить иль всем полечь,
- Иль татарвы набег свирепый
- Опять стране наносит брешь,
- Или в видении Мазепа
- Бежит со шведом за рубеж?
- Ни то — ни это.
- Страшный год,
- Год восемнадцатый в исторьи.
- Тогда маячил пулемет
- Чуть не на каждом плоскогорьи,
- И каждое почти село
- С другим селом войну вело.
- Здесь в схватках, зверски оголтелых,
- Рубили красных, били белых
- За провиантовый грабеж,
- За то, чтоб не топтали рожь.
- ………………………………………
- Крестьяне! Да какое ж дело
- Крестьянам в мире до войны.
- Им только б поле их шумело,
- Чтобы хозяйство было цело,
- Как благоденствие страны.
- Народ невинный, добродушный,
- Он всякой власти непослушный,
- Он знает то, что город — плут,
- Где даром пьют, где даром жрут,
- Куда весь хлеб его везут,
- Расправой всякою грозя,
- Ему не давши ни гвоздя.
Отрывок из «Гуляй-поле»
- Плач несознательный досаден,
- Не славят музы голос бед.
- Из меднолающих громадин
- Салют последний даден, даден,
- Того, кто жил — уж больше нет.
- Его уж нет, кто шел со славой,
- За счастье угнетенных масс,
- Кто речью гордой, чуть картавой,
- Как сокрушающею лавой,
- Вселенную до недр потряс…
- Была пора жестоких лет,
- Нас пестовали злые лапы.
- На поприще крестьянских бед
- Цвели имперские сатрапы.
- Монархия! Зловещий смрад!
- Веками шли пиры за пиром,
- И продал власть аристократ
- Промышленникам и банкирам.
- Народ стонал, и в эту жуть
- Страна ждала кого-нибудь.
- И он пришел.
- Он мощным словом
- Повел нас всех к истокам новым.
- Он нам сказал: «Чтоб кончить муки,
- Берите всё в рабочьи руки.
- Для вас спасенья больше нет,
- Как ваша власть и ваш Совет».
- И мы пошли, пошли к той цели,
- Куда глаза его глядели,
- Пошли туда, где видел он
- Освобожденье всех племен…
- И вот он умер.
- Плач досаден.
- Не славят музы голос бед.
- Из меднолающих громадин
- Салют последний даден, даден,
- Того, кто спас нас — больше нет.
Отрывок из поэмы
- Еще закон не отвердел,
- Страна шумит, как непогода.
- Хлестнула дерзко за предел
- Нас отравившая свобода.
- Россия! Сердцу милый край!
- Душа сжимается от боли.
- Уж сколько лет не слышит поле
- Петушье пенье, песий лай.
- Уж сколько лет наш тихий быт
- Утратил мирные глаголы.
- Как оспой, ямами копыт
- Изрыты пастбища и долы.
- Немолчный топот, громкий стон,
- Визжат тачанки и телеги…
- Ужель я сплю и вижу сон,
- Что с копьями со всех сторон
- Нас окружают печенеги?
- Не сон! Не сон! Я вижу въявь,
- Ничем не усыпленным взглядом,
- Как, лошадей пуская вплавь,
- Отряды скачут за отрядом.
- Куда они? И где война?
- Степная водь не внемлет слову.
- Не знаю, светит ли луна
- Иль всадник обронил подкову…
- Все спуталось. Но понял взор:
- Страну родную в край от края,
- Огнем и саблями сверкая,
- Междуусобный рвет раздор.
- …………………………………….
- ……………………………………..
- Россия! Страшный чудный звон!
- В деревьях — березь, в цветь — подснежник.
- Откуда закатился он,
- Тебя встревоживший мятежник?
- Ученый бунтовщик, он в кепи,
- Вскормлённый духом чуждых стран,
- С лицом киргиз-кайсацкой степи
- Глядит, как русский хулиган.
- Сей образ, вольностью воспетый,
- И скажем,
- Чтоб кто не вспылил:
- Хоть не всегда, но есть портреты,
- В которых он поэтам мил.
- Таких мы любим.
- Ну, а в общем
- Серьезной славы не потопчем.
- Суровый гений, он меня
- Влечет не по своей фигуре,
- Он не садился на коня
- И не летел навстречу буре.
- Сплеча голов он не рубил,
- Не обращал в побег пехоту.
- Одно в убийстве он любил —
- Перепелиную охоту.
- Для нас условен стал герой.
- Мы любим тех, что в черных масках,
- А он с сопливой детворой
- Зимой катался на салазках.
- И не носил он тех волос,
- Что льют успех на женщин томных,—
- Он с лысиною, как поднос,
- Глядел скромней из самых скромных.
- Застенчивый, простой и милый,
- Он вроде сфинкса предо мной.
- Я не пойму, какою силой
- Сумел потрясть он шар земной?
- Но он потряс ……
- ……………………………………
- Шуми и вей,
- Крути свирепей, непогода,
- Смывай с несчастного народа
- Позор острогов и церквей.
- Была пора жестоких лет,
- Нас пестовали злые лапы.
- На поприще крестьянских бед
- Цвели имперские сатрапы.
- Монархия! Зловещий смрад!
- Веками шли пиры за пиром,
- И продал власть аристократ
- Промышленникам и банкирам.
- Народ стонал, и в эту жуть
- Страна ждала кого-нибудь.
- И он пришел……..
- …………………………………….
- Он мощным словом
- Повел нас всех к истокам новым.
- Он нам сказал:
- «Чтоб кончить муки,
- Берите все в рабочьи руки.
- Для вас спасенья больше нет —
- Как ваша власть и ваш Совет».
- И мы пошли под визг метели,
- Куда глаза его глядели,
- Пошли туда, где видел он
- Освобожденье всех племен…
- ……………………………………..
- ……………………………………..
- И вот он умер.
- Плач досаден.
- Не славят Музы голос бед.
- Из меднолающих громадин
- Салют последний даден, даден,
- Того, кто спас нас,
- Больше нет.
- Его уж нет!
- А те, кто вживе,
- А те, кого оставил он,
- Страну в бушующем разливе
- Должны заковывать в бетон.
- Для них не скажешь:
- «Ленин умер!»
- Их смерть к тоске не привела…
- Еще суровей и угрюмей
- Они творят его дела.
СКАЗАНИЕ О ЕВПАТИИ КОЛОВРАТЕ, О ХАНЕ БАТЫЕ, ЦВЕТЕ ТРОЕРУЧИЦЕ, О ЧЕРНОМ ИДОЛИЩЕ И СПАСЕ НАШЕМ ИИСУСЕ ХРИСТЕ
- За поёмами Улыбыша
- Кружат облачные вентери.
- Закурилася ковыльница
- Подкопытною танагою.
- Ой, не зымь лузга-заманница
- Запоршила переточины,—
- Подымались злы татарове
- На зарайскую сторонушку.
- Задрожали губы Трубежа,
- Встрепенулись очи-голуби,
- И укромы крутоборые
- Посолонью зачаведели.
- Не ждала Рязань, не чуяла
- А и той разбойной допоти,
- Под фатой варяжьей засынькой
- Коротала ночку темную.
- Не совиный ух защурился,
- И не волчья пасть осклабилась,—
- То Батый с холма Чурилкова
- Показал орде на зарево.
- Как взглянули звезды-ласточки,
- Загадали думу-полымя:
- Штой-то Русь захолынулася?
- Аль не слышит лязга бранного?
- Щебетнули звезды месяцу:
- «Ай ты, Божие ягнятище!
- Ты не мни траву небесную,
- Перестань бодаться с тучами.
- Подыми-ка глазы-уголья
- На святую Русь крещеную,
- Да позарься в кутомарии,
- Что там го́рами ерошится?».
- Как взглянул тут месяц с привязи,
- А ин жвачка зубы вытерпла,
- Поперхнулся с перепужины
- И на землю кровью кашлянул.
- Ой, текут кровя сугорами,
- Стонут пасишные пажити,
- Разыгрались злы татарове,
- Кровь полониками черпают.
- Впереди ль сам хан на выпячи
- На коне сидит улыбисто
- И жует, слюнявя бороду,
- Кус подохлой кобылятины.
- Говорит он псиным голосом:
- «Ой ли, титники братанове,
- Не пора ль нам с пира-пображни
- Настремнить коней в Московию?»
- От Ольги до Швивой Заводи
- Знают песни про Евпатия.
- Их поют от белой вызнати
- До холопного сермяжника.
- Хоть и много песен сложено,
- Да ни слову не уважено,
- Не сочесть похвал той удали,
- Не ославить смелой доблести.
- Вились кудри у Евпатия,
- В три ряда на плечи падали.
- За гленищем ножик сеченый
- Подпирал колено белое.
- Как держал он кузню-крыницу,
- Лошадей ковал да бражничал,
- Да пешнёвые угорины
- Двумя пальцами вытягивал.
- Много лонешнего смолота
- В закромах его затулено.
- Только нет угожей засыньки,
- Чернокосой побеседнушки.
- Не одна краса-зазнобушка
- Впотайную по нем плакала,
- Не один рукав молодушек
- От послезья продырявился.
- Да не любы, вишь, удалому
- Эти всхлипы серых журушек,
- А мила ему зазнобушка,
- Што ль рязанская сторонушка.
- Как гулял ли, хороводничал
- Удалой-те добрый молодец
- И Ольгу́ ли волноватую
- В молоко парное вспенивал.
- Собирались злы татарове,
- На Москву коней шарахали.
- Собегалися боярове
- На кулажное устанище.
- Наряжали побегушника,
- Уручали серой грамотой:
- «Ты беги, буди, детинушка,
- На усуду свет Евпатия».
- Ой, не колоб в поле котится
- На позыв колдуньи с Шехмина,—
- Проскакал ездок на Пилево
- Да назад опять ворочает.
- Крутозыбы волны белые,
- Далеко их видно по лугу.
- Так и мечутся, яруются
- Укусить седое облако.
- Подскакал ездок ко берегу,
- Тянет поводы на быстрицу,
- Да не лезет конь в сумятицу,
- В две луны подковы вытянув.
- Как слезал бегун, задумывал:
- «Ай, с чего же речка пенится?
- Нет ни чичерного сиверка,
- Ни того ль лесного шолоха».
- Да вставал тут добрый молодец,
- Свет Евпатий Коловратович,
- Выходил с воды на посолонь,
- Вытирался лопушиною.
- Утихала зыбь хлябучая,
- Развивались клубы пенные,
- И надводные коряжины
- По-лягвачьему пузырились.
- А и крикнет побегушниче:
- «Ой ты, лазушновый баторе!..
- Ты беги, померяй силушку
- За Рязанью над татарами».
- На узёмном погорелище
- За Коломной бабы хныкают.
- В хомутах и наколодниках
- Повели мужей татаровья.
- Хлыщут потные погонщики,
- Подгоняют полонянников,
- По пыжну путю-дороженьке
- Ставят вехами головушки.
- У загнетки неба синего
- Облака горят, поленища,
- На сухменьи ель-ухватище
- Пламя-полымя ворочает.
- Не кухта в бору замешкалась
- И не лышник чешет бороду,
- Ходит Спасе, Спас-угодниче
- Со опущенной головушкой.
- Отворялась Божья гридница
- Косятым окном по нудышу,
- Выходила Троеручица
- На крылечко с горней стражею.
- И шумнула мать пелеганцу:
- «Ой ты, сыне мой возлюбленный,
- Помути ты силу вражию,
- Соблюди Урусь кондовую».
- Не убластилося Батыю,
- Не во сне ему почуялось,
- Наяву ему предвиделось —
- Дикомыти рвут татаровье.
- Повернул коня поганище
- На застепное пристанище,
- За пожнёвые утырины,
- На укрепы ли козельские.
- Ой, бахвалятся провытники
- Без уёму, без попречины.
- За кого же тебя пропили,
- Половецкая любовница?
- У Палаги-шинкачерихи
- На меду вино развожено.
- Корачевые кумашницы
- Рушниками занавешаны.
- Не облыжники пеняются,
- Не кусомни-поминушники,—
- Соходилися товарищи
- Свет хороброго Евпатия.
- Говорит-гудит детинушка:
- «Ой ли, други закадышные,
- Не пора ль нам тыквы-головы
- Попытать над ятаганами?
- Не назря мы, чай, за пожнями
- Солнце стрелами утыкали,
- Не с безделья в стены райские
- Два окошка пробуравили».
- Не загулины кувекали,
- Не тетерники скликалися,
- А удалые головушки
- С просулёнами прощалися.
- Плачут засыньки по дружникам,
- По Евпатию ль все Ольговичи.
- Улетают молодикочи
- Во погоню на потравников.
- Ой, не суки в тыне щенятся
- Под козельскими корягами,
- Налетала рать Евпатия,
- Сокрушала сыть поганую.
- Защемило сердце Батыя,
- Хлябушиной закобонилось.
- Не рязанцы ль встали мертвые
- На угубу кроволитную?
- А на райских пашнях побрани —
- Спорит идолище с Господом:
- «Ты отдай победу выкрому,
- Правоверу мусульманину».
- Говорит Господь узывчиво:
- «Ай ты, идолище черное,
- У какой ты злюки-матери
- Титьку-вишенье высасывал?»
- Бьются соколы-дружинники,
- А не знают волю сполову.
- Как сидеть их белым душенькам
- В терему ли, в саде райскоем.
- Стонет идолище черное,
- Брови-поросль оторачает.
- Как кипеть ли злым татаровьям —
- Во смоле, котлах кипучиих.
- Скачет хан на бела батыря,
- С губ бежит слюна капучая.
- И не меч Евпатий вытянул,
- А свеча в руках затеплилась.
- Не березки-белолипушки
- Из-под гоноби подрублены,
- Полегли соколья-дружники
- Под татарскими насечками.
- Не карачевое гульбище,
- Не изюм-кутья поминная —
- Разыгрались злы татаровья,
- Кровь полониками черпают.
- Возговорит лютый ханище:
- «Ой ли, черти-куралесники,
- Отешите череп батыря
- Что ль на чашу на сивушную».
- Уж он пьет не пьет, курвяжится,
- Оглянётся да понюхает:
- «А всего ты, сила русская,
- На тыновье загодилася».
- _________
- От Ольги до Швивой Заводи
- Знают песни про Евпатия.
- Их поют от белой вызнати
- До холопного сермяжника.
Стихотворения на случай
* * *
- Перо не быльница,
- Но в нем есть звон.
- Служи, чернильница,
- Лесной канон.
- О мати вечная,
- Святой покров.
- Любовь заречная —
- Без слов.
* * *
- Любовь Столица, Любовь Столица,
- О ком я думал, о ком гадал.
- Она как демон, она как львица,—
- Но лик невинен и зорьно ал.
* * *
- Дорогой дружище Миша,
- Ты как вихрь, а я как замять,
- Сбереги под тихой крышей
- Обо мне любовь и память.
МИНЕ
- От берегов, где просинь
- Душистей, чем вода.
- Я двадцать третью осень
- Пришел встречать сюда.
- Я вижу сонмы ликов
- И смех их за вином,
- Но журавлиных криков
- Не слышу за окном.
- О, радостная Мина,
- Я так же, как и ты,
- Влюблен в мои долины <?>
- Как в детские мечты.
- Но тяжелее чарку
- Я подношу к губам,
- Как нищий злато в сумку,
- С слезою пополам.
ЧАСТУШКИ (О поэтах)
- Я сидела на песке
- У моста высокова.
- Нету лучше из стихов
- Александра Блокова.
- Сделала свистулечку
- Из ореха грецкого.
- Веселее нет и звонче
- Песен Городецкого.
- Неспокойная была,
- Неспокой оставила.
- Успокоили стихи
- Кузмина Михаила.
- Шел с Орехова туман,
- Теперь идет из Зуева.
- Я люблю стихи в лаптях
- Миколая Клюева.
- Дуют ветры от реки,
- Дуют от околицы.
- Есть и ситец и парча
- У Любови Столицы.
- Заливается в углу
- Таракан, как пеночка.
- Не подумай, что растешь,
- Таня Ефименочка.
- Ах, сыпь, ах, жарь,
- Маяковский — бездарь.
- Рожа краской питана,
- Обокрал Уитмана.
- Пляшет Брюсов по Тверской
- Не мышом, а крысиной.
- Дяди, дяди, я большой,
- Скоро буду с лысиной.
- Ах, батюшки, ох-ох-ох,
- Есть поэт Мариенгоф.
- Много кушал, много пил,
- Без подштанников ходил.
- Квас сухарный, квас янтарный,
- Бочка старо-новая.
- У Васятки у Каменского
- Голова дубовая.
* * *
- Не стихов златая пена
- И не Стенькина молва, —
- Пониковская Елена
- Тонко вяжет кружева.
- Лес в них закутался,
- Я — запутался.
АКРОСТИХ
- Радость, как плотвица быстрая,
- Юрко светит и в воде.
- Руки могут церковь выстроить
- И кукушке и звезде.
- Кайся нивам и черемухам,—
- У живущих нет грехов.
- Из удачи зыбы промаха
- Воют только на коров.
- Не зови себя разбойником,
- Если ж чист, так падай в грязь.
- Верь — теленку из подойника
- Улыбается карась.
КАК ДОЛЖНА РЕКОМЕНДОВАТЬСЯ МАРИНА
- Скажу вам речь не плоскую,
- В ней все слова важны:
- Мариной Ивановскою
- Вы звать меня должны.
- Меня легко обрамите:
- Я маленький портрет.
- Сейчас учусь я грамоте,
- И скоро мне шесть лет.
- Глазенки мои карие
- И щечки не плохи.
- Ах, иногда в ударе я
- Могу читать стихи.
- Перо мое не славится,
- Подчас пишу не в лад,
- Но больше всего нравится
- Мне кушать «шыколат».
* * *
- Милая Пераскева,
- Ведь Вы не Ева!
- Всякие штуки бросьте,
- Любите Костю.
- Дружбой к Вам нежной осенен,
- Остаюсь — Сергей Есенин.
- P.S.
- Пьем всякую штуку.
- Жму Вашу руку.
* * *
- Эх, жизнь моя,
- Улыбка девичья.
- За Гольдшмита пьем
- И за Галькевича.
- Будет пуст стакан,
- Как и жизнь пуста.
- Прижимай, Муран,
- Свой бокал к устам.
* * *
- Тетя Мотя
- В розовом капоте,
- Дядя Вадя
- В праздничном наряде,
- Кузина Зина
- В плаще резиновом,
- Папа
- В пижаме,
- На маме
- Шляпа,
- На сынишке Мишке
- Новые штанишки —
- Делают прогулку
- По нашему переулку…
- И вдруг явление
- Всем на удивление:
- Раскрасневшись от жары,
- Молодые маляры —
- Тит и Вася —
- Дом красят.
- Разделывают стены
- Под розовый оттенок…
- Кричит Мишка:
- — Ишь, как!
- Вот это ловко —
- Вместо кисточки спринцовка! —
- А папа Мише:
- — Удивляйся потише!
- Разве трудно догадаться,
- Что это — механизация?
- Скоро научатся даже
- Наспринцовывать портреты и пейзажи!
* * *
- Никогда я не забуду ночи,
- Ваш прищур, цилиндр мой и диван.
- И как в вас телячьи пучил очи
- Всем знакомый Ванька и Иван.
- Никогда над жизнью не грустите,
- У нее корявых много лап,
- И меня, пожалуйста, простите
- За ночной приблудный пьяный храп.
* * *
- Пускай я порою от спирта вымок,
- Пусть сердце слабеет, тускнеют очи,
- Но, Гурвич! взглянувши на этот снимок,
- Ты вспомни меня и «Бакинский рабочий».
- Не знаю, мой праздник иль худший день их,
- Мы часто друг друга по-сучьи лаем,
- Но если бы Фришберг давал всем денег,
- Тогда бы газета была нам раем.
* * *
- Самые лучшие минуты
- Были у милой Анюты.
- Ее взоры, как синие дверцы,
- В них любовь моя,
- В них и сердце.
И. В. ЕВДОКИМОВУ
На книгу «Березовый ситец». М.: Гос. изд-во, 1925:
- Сердце вином не вымочу.
- Милому Евдокимочу,
- Пока я тих,
- Эта книга и стих.
- 1925, 12/VI. С. Есенин
* * *
- Милый Вова,
- Здорово.
- У меня не плохая
- «Жись»,
- Но если ты не женился,
- То не женись.
- 26 июля 1925
* * *
- Пил я водку, пил я виски,
- Только жаль, без вас, Быстрицкий.
- Нам не нужно адов, раев,
- Только б Валя жил Катаев.
- Потому нам близок Саша,
- Что судьба его как наша.
Скачать книги
Скачивать книги популярных «крупноплодных» серий одним архивом или раздельно Вы можете на этих страницах:
sites.google.com/view/proekt-mbk
proekt-mbk.nethouse.ru
«Proekt-MBK» — группа энтузиастов, занимающаяся сбором, классификацией и вычиткой самых «нашумевших» в интернете литературных серий, циклов и т. д.. Результаты этой работы будут публиковаться для общего доступа на указанных выше страницах.
1 Первая часть написана М. Герасимовым, вторая — С. Есениным, третья — С. Клычковым. 2 Слова Пушкина (Прим. С. Есенина).
