II. «…Вот она, твоя работа, если ты поэт…»
«От обиды стихов не напишешь…»
- От обиды стихов не напишешь
- (это будет не стих, а донос).
- Только радость, которою дышит
- жизнь, воспринятая всерьёз,
- средь упорства, тоски и отчаянья —
- мимолётный душевный уют,
- лишь гармония,
- как бы случайная,
- только счастье —
- стихи создают.
«Как хорошо страницу за страницей…»
- Как хорошо страницу за страницей
- с утра за стол садиться и писать,
- работать, как тилинькают синицы, —
- какая это, право, благодать!
- А я свои семейные невзгоды
- в уме держу, и как мне совладать
- с житьём своим, как с морем в непогоду
- ревущим? Надо чем-то обладать,
- чего я не умею, не умею.
- Но я, наверное, всё же научусь.
- Я выдержку приобрету, и с нею
- вам выдам поэтическую грусть.
- Я напишу про города и веси,
- про ласточек, влетевших под балкон…
- Ах, никогда душевным равновесьем
- не обладала я. Какой закон,
- какой закон, какой закон нарушен?
- За что ты, жизнь, свирепо так казнишь?
- Зачем я так люблю тебя и трушу,
- когда ты мне стихи писать велишь?
«Что делать, это мне необходимо…»
- Что делать, это мне необходимо.
- Раба стихов, я даже не вольна
- Забыть про них, навязчиво постылых.
- Не записав их, становлюсь больна.
- Слова в мозгу измученном как дятлы
- Стучат. И ритму подчинясь,
- мысль плещется.
- Непроизвольно?
- Вряд ли.
- Нет, видно эти ритмы не у нас,
- Не на земле, где муравейник людный,
- Возникли. И желанью вопреки,
- Меня швыряют, будто в бурю судно.
- Эй, кто там правит? Чьи крепки
- Так воля, нервы? В чей порядок
- Я включена, как мирозданья часть?
- Бессмысленно, опасно, бесполезно
- Писать стихи такие и сейчас.
- Сквозь трубный глас чужих идеологий
- Не докричаться нынче до людей.
- Вплетать в чужой оркестр
- свою мелодию —
- Нелепейшая из твоих затей.
- Они мою судьбу переиначат.
- Из строк моих плакаты настригут.
- Зачем же этот бесполезный труд?
- Кому он нужен? Что я значу?
- Весь этот мир, казённый и служивый,
- Сплошная мука, страшная тюрьма.
- Друзей моих большой косой косили.
- Они все умерли. Сошли с ума…
«Поэт обязан быть дервишем…»
- Поэт обязан быть дервишем
- И не иметь семьи,
- Чтобы народ, о нём заслышав,
- Склонялся до земли.
- Чтобы народ, его услышав,
- Гнал его взашей.
- Невыносимо для малышек
- Величье дервишей.
- Поэт обязан быть пророком,
- Не знаться с ремеслом,
- Быть Божьим языком и оком,
- Свой дом отдать на слом.
- Он быть обязан одиноким
- Среди своих людей,
- Нести обязан знанье многим.
- Иначе он – злодей.
«Хаос жизни…»
- Хаос жизни
- отовсюду лезет день-деньской.
- (Закрывай покрепче двери,
- форточку прикрой!)
- Он клубится в закоулках,
- этот серый мрак:
- он устраивает в доме
- страшный кавардак.
- Он соседа-работягу
- погрузил в запой.
- Он в различные хворобы
- ввергнул род людской.
- Нужно на него накинуть
- солнечную сеть:
- строчку новую придумать,
- чтоб могла звенеть.
- Надо строчку к строчке ладить
- сумрачной порой.
- Как мне с этим мраком сладить?
- Мне велели: пой!
- Вот она, твоя работа,
- если ты поэт.
- Как мне сделать человечной
- тьму прошедших лет?
- Объяснить себе придётся:
- как же дальше жить.
- Песню, что сумеет это,
- можно ли сложить?
«Страсть к работе разрушает тело…»
- Страсть к работе разрушает тело.
- Начинаешь вроде бы несмело,
- Нехотя, и не сочтя за труд.
- Смотришь с удовольствием вокруг.
- Слушаешь, о чём щебечут птицы.
- Вспоминаешь облики и лица…
- И не замечаешь, как впряглась.
- И уже вовсю бушует страсть.
- На волне летишь. Волна – горою.
- Ты не мнишь себя титаном и героем.
- Просто снова стала сгустком сил.
- Ты не делаешь от сих до сих,
- А равняешь и холмы, и ямы.
- Что там амфибрахий или ямбы!
- Ты одно лишь ясно видишь – цель.
- Пусть там кто-то зрит через прицел.
- Слышишь ты, как труд твой ломит кости,
- Как мигрень засобиралась в гости,
- Как на лбу уже набрякли вены.
- Но не хочешь жизни перемены,
- Потому что счастлива вполне
- На могучей, ласковой волне…
«Весь громадный вечер…»
- Весь громадный вечер
- лёг ко мне на плечи.
- В этой пустыне
- нелегко прожить.
- Можно день заполнить
- нуждами простыми.
- Чем заполнить вечер?
- Что в него вложить?
- Вечер – подведение
- первого итога:
- день прожит пустяшно
- или – ничего?
- Звёзды светят ясно.
- Звёзд на небе много.
- А со мною: рядом
- нету никого.
- Близкие – в заботах.
- Муж мой – на работе.
- Он приходит поздно.
- Темень за окном.
- Позабыты грозы.
- Первые морозы
- гибкой, мягкой лапой
- трогают наш дом.
- Словно первый иней,
- в этот вечер синий
- первая тревога:
- скоро ляжет снег.
- Скоро от порога —
- зимняя дорога.
- Тёмный след на белом —
- уходящих след.
- Вечер, наблюдатель
- жизни повседневной,
- отмечаешь строго
- труд мой и грехи.
- Вечер, собиратель
- дани ежедневной,
- не казни тревогой.
- Вот тебе стихи.
«На свете стало очень мало…»
- На свете стало очень мало
- людей, читающих стихи.
- Они одеты не по моде,
- по-старомодному тихи.
- Они удачливы не слишком,
- живут немного невпопад,
- их сберегательные книжки
- хранят не слишком крупный вклад.
- Они поверили поэту.
- Он перед ними виноват?
«Снова я взялась за пяльцы…»
- Снова я взялась за пяльцы
- и за голубую нить.
- Знаю, мне помогут пальцы
- душу в мире сохранить.
- Вышиваю птичек юрких
- трёх – на розовом кусте.
- Не с судьбой играю в жмурки,
- просто холод загустел.
- Шаг за шагом,
- вздох за вздохом,
- за стежком идёт стежок.
- Только что мне было плохо,
- но слагается стишок:
- вышиваю – выживаю.
- Ремесла вкусив, пою:
- Ничего-то я не знаю
- про себя и жизнь свою.
«Нужна ли слава? А, пожалуй, нет…»
- Нужна ли слава? А, пожалуй, нет.
- А только – цель, привычные заботы,
- Да эта старая, забытая работа…
- Не нужен вовсе личный кабинет.
- Не нужен даже друг, в конце концов…
- А просто надо жить в краю отцов
- И слышать шорох, шелестенье Книги,
- Читаемой народами взахлёб.
- Предвосхищать стремительность сюжета,
- Пить воду с хлоркой,
- смаковать свой хлеб,
- И видеть зори, что пылали где-то…
- (А может быть, им это предстоит?)
- Брести среди пространств, где темнота
- горит,
- И чувствовать,
- Что выше счастья
- На этом свете нет.
- И ощущать, что частью
- Живого мирозданья состоишь…
- В душе – покой. И за окошком – тишь.
III. «Мой хороший, мой ласковый, милый…»
«Мой хороший, мой ласковый, милый…»
- Мой хороший, мой ласковый, милый,
- Если б знать, сколько сил,
- сколько силы
- Жизнь берёт за любовь, то в округе
- Отказались бы все друг от друга.
- Хорошо, что не знаем заранее.
- Холодком холодит утро раннее,
- И такие туманные дали,
- Что предвидеть мы сможем едва ли.
- Ах, какая нарядная проза:
- Муж, домой приходящий с мороза!
- Вот и мне примерещилось счастье —
- Гость лукавый и вовсе не частый.
- В нашем доме, где грустно и тесно,
- Вот и счастью находится место.
- И тревожно немного, и зыбко
- От твоей чуть печальной улыбки.
«Я думала, что только я…»
- Я думала, что только я
- ранима, беззащитна,
- а про тебя я думала:
- закованный в броню,
- и вот стою перед тобой
- растерянно и грустно
- и ничего не говорю,
- уже не говорю.
- Боюсь смотреть в твои глаза —
- в них столько робкой боли,
- что легче отвернуться.
- мне стыдно и смешно.
- Зачем же ты ко мне пришёл?
- Ну кто тебя неволил?
- Да не смотри ты на меня!
- А посмотри в окно:
- Выходят дети из кино.
- Они болеют часто.
- Повсюду – слякоть,
- снега – нет,
- зимою – эскимо.
- Стоят панельные дома,
- автомобили мчатся…
- Какая может быть любовь?
- Где в этом мире счастье?
- Ты молча смотришь на меня.
- А я смотрю в окно.
«Как счастливы счастливые!…»
- Как счастливы счастливые!
- Счастливой ты была.
- На солнышке лежала.
- И по реке плыла.
- В глазах любимых видела
- лучистый, ясный свет.
- Ты счастьем зарядилась
- на много-много лет.
- И будет много солнца
- ещё в твоём дому.
- Ну почему ты плачешь?
- Тебя я не пойму.
- Объелась ты, объелась:
- счастливою была —
- на солнышке лежала.
- Вдоль берега плыла.
- И ласточки летали
- тебе, дурной, вослед.
- Перекормили счастьем
- тебя на много лет.
«Ах, Фарид…»
- Ах, Фарид,
- ах, Фарид,
- голова моя горит,
- я в огне —
- быть беде,
- не приходишь к Фариде,.
- Ты Фари,ду променял,
- видел сны не про меня,
- а про Катеньку,
- конопатенькую.
- На окне с утра сижу
- и обиды ворошу,
- их считаю,
- причитаю,
- на тебя я ворожу.
- Пусть Фарид,
- тот Фарид,
- синим пламенем горит!
- Ходишь мимо пилигримом,
- улыбаешься,
- что, мол, маешься?
«Я взглянула…»
- Я взглянула
- на твою любимую
- твоими глазами
- и вздрогнула:
- какой ты счастливый!
«Мне не снится, мне не снится…»
- Мне не снится, мне не снится,
- что, взлетев из рук, синица
- превратилась в журавля.
- Мне не спится, мне не спится,
- в колесе седьмая спица
- для меня ты, для меня.
- Обозналась – эка малость:
- поманила да забыла,
- а взглянула – да застыла,
- увидала лишь затылок,
- да стояла, дурь кляня.
- Я не стою? – ах, пустое,
- приворотного настоя
- не пила я, не пила.
- завлечён он, да не тою —
- будто по сердцу пила.
- Не забыться, не укрыться,
- головой в подушку врыться,
- сон тщетою[1] отгонять.
- Мне не спится, мне не спится,
- как посмел он не влюбиться?
- Нипочём мне не понять.
«Я ищу совсем не счастья…»
- Я ищу совсем не счастья
- и не песен,
- гордый мой,
- я ищу лишь равновесья
- между мною и тобой.
- Между собственной судьбою
- и судьбой совсем другой.
- Ты не рад мне.
- И не надо.
- Не прощай и не жалей.
- Как слепая ворожея
- я жила среди людей.
- Но не я тебя слабее.
- Но не ты меня мудрей.
- Но зачем же ворожею
- ты к себе приворожил?
- Без меня полжизни прожил,
- дом сложил и жизнь сложил,
- без меня дружил с друзьями,
- без меня врагов нажил.
- Отпусти меня на волю,
- ведь тебе я ни к чему.
- Отпусти меня на волю.
- Что ж ты сердишься, чему?
- Отпусти меня на волю,
- к перезвону птичьему.
«Им судьба подарила…»
- Им судьба подарила
- три ночи, три дня.
- опереньем сверкнула
- жар-птица.
- Три падучих звезды,
- три несмелых огня
- пали с неба,
- чтоб вспыхнуть и скрыться.
- И обрушится дом,
- и обвалится холм,
- перехватит от нежности горло.
- И былинка шершавым
- шепнёт языком
- о дорогах
- бессонных и долгих.
- И налево – восход,
- и направо – восход,
- светом розовым залито небо.
- Здесь – судьбы перекресток,
- здесь – узел дорог.
- Только камня с пророчеством
- нету.
«Осень выдалась – словно в награду…»
- Осень выдалась – словно в награду.
- Что за осень! Теплынь и покой.
- Да и лета мне больше не надо —
- лета с тускло-зелёной листвой.
- Ах, какая мне выпала доля!
- Так взахлёб и так радостно жить,
- не уметь защититься от боли
- и – усталость осеннюю пить.
- Улыбаться награде осенней
- и готовиться к строгой зиме,
- и надеяться вместе со всеми,
- и со всеми – ходить по земле.
«Вглубь какого колодца…»
- Вглубь какого колодца
- шептать мне об этой любви?
- О любви невзначай,
- невпопад, наудачу?..
- Мне, наверное, лучше бы
- плакать и петь, только я
- не пою и не плачу.
- Ночью снятся мне
- странные, светлые сны,
- сны сквозные и гулкие,
- как огромные своды,
- слышу звуки тревоги
- пожарных машин,
- вижу – пламя
- над крышей восходит.
- Это пламя танцует
- над крышей моей,
- освещая ночные дороги,
- это мечутся чёткие тени людей
- и струится от отблесков
- берег пологий.
- Снится: речка промёрзла
- до самого дна,
- снега хруст и угрозы вдогонку,
- ледяная дорога
- на долгие вёрсты видна,
- и в ладони —
- ладошка ребёнка.
«Сваты ходят в мой дом…»
- Сваты ходят в мой дом.
- – Что потом?
- Перестанут ходить.
- – Что мне в том?
- Будешь век вековать.
- – Вот беда!
- И грустить по ночам.
- – Это да.
- Ой, смирись, не гордись.
- – Что потом?
- От него отступись.
- – Что мне в том?
- Он не пара тебе.
- – Вот беда!
- Он не любит тебя.
- – Это да.
- Ну а если б любил…
- – Что потом?
- В рог бараний скрутил.
- – Что мне в том?
- Мыть, стирать да вязать.
- – Вот беда!
- И стихов не писать.
- – это да.
«А может быть, совсем не надо было…»
- А может быть, совсем не надо было
- стеной стоять на собственном пути?
- А нужно было ради горькой были
- стать пылью – и самой по ней пройти?
- И всё б тогда пошло совсем иначе.
- Мне был назначен счастья срок.
- Когда б глаза мои туманились незряче.
- Когда ты их закрыть бы смог.
- Скажи, на что мне – горький дар прозренья
- и эта власть – решать за нас двоих?
- и почему так трудно искупленье
- несбывшихся греховных снов моих?
«Ты говорил…»
- Ты говорил:
- – Смотри, вот мой любимый луг!
- Я посмотрела.
- – Вот просека сосновая, где на траве роса.
- Где сосны корабельные уходят в небеса…
- Я посмотрела.
- – А вот тропинка, возвращающая силу.
- Я здесь хожу, когда мне всё немило.
- Я смотрела.
- Но – замороченная жизнью горожанка —
- Ничто не дрогнуло в моей душе.
- Бездумно слушала, глядела. Было жарко…
- Природа не волнует нас уже.
- Мы ошарашены потоком жизни новой
- Невиданной и бьющей через край.
- И лишь во сне вдруг просекой сосновой
- Привидится наивный древний рай.
- И лишь во сне вдруг счастьем отзовётся
- Брусники вкус, сосновой рощи тень.
- И радость, словно птенчик, встрепенётся:
- А ведь какой прожит хороший день!
Замыкание под Новый год
- Погасла лампочка в дому
- И – сделай милость! —
- Не разгоняй свечою тьму —
- Всё изменилось.
- Как будто в жизни перерыв
- По высшей воле,
- Чтоб впечатленья перерыть —
- Не для того ли?
- Воспоминанья перебрать,
- Внести порядок,
- И я уселась на кровать
- С тобою рядом.
- И мне с тобою хорошо.
- Мы жизнь итожим.
- Совместной жизни год прошёл.
- Он трудно прожит.
- И разлилась густая тьма,
- Как речка Лета.
- Чужие судьбы и дома
- Проступят где-то.
- Ведь люди и до нас с тобой
- Вот так сидели.
- И кто с надеждой, кто с тоской
- Во тьму глядели.
- Кто защитит нас от невзгод?
- Не ты ль? Не я ли?
- Друг друга мы за этот год
