Книги

Читать онлайн Когда я была птицей. Премия имени Анны Ахматовой бесплатно

Когда я была птицей. Премия имени Анны Ахматовой

Благодарности:

НП "ЛИТЕРАТУРНАЯ РЕСПУБЛИКА"

Директор издательства: Бояринова О.В.

Руководитель проекта: Крючкова А.А.

Редактор: Петрушин В.П.

Вёрстка: Измайлова Т.И.

Обложка: Крушинина В.А.

Книга издаётся в авторской редакции

Возрастной ценз 16+

Печать осуществляется по требованию

Шрифт Serif Ingenue 11 Poetry

ISBN 978-5-7949-0948-7

Издательство

Московской городской организации

Союза писателей России

121069

Россия, Москва

ул. Б. Никитская, дом 50А/5

2-ой этаж, каб. 4

В данной серии издаются книги номинантов

(участников) конкурса им. Анны Ахматовой,

проводимого Московской городской организацией

Союза писателей России

Электронная почта: [email protected]

Тел.: + 7 (495) 691-94-51

ISBN 978-5-7949-0948-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

КОГДА Я БЫЛА ПТИЦЕЙ

По велению неба

По велению неба,
По владению звуком
Нам даётся наука
Написанья стихов.
Невозможно без муки,
Неподвластно без слуха
Сочетать необъятное
Братство слогов.
По гармонии с миром,
Диалогу с собою,
От разлада с тобою
И свечения звёзд
Зарождаются песни,
Но порой неизвестно,
Отчего происходит
Написанье стихов.

«Над землёй дождь…»

Над землёй дождь
В полный рост встанет.
Обо мне дождь
Много лет знает.
Сколько раз с ним
Было встреч в осень.
И стучит в дверь,
И гремит оземь.
Где бродил дождь,
По каким весям?
Научи петь
Все свои песни.
И, умыв глаза
Под струей пенной,
Растворюсь в нем,
Став его пленной.

«Это всё пройдёт…»

Это всё пройдёт,
Когда землю накроет снегом,
И распустится верба
На священных холмах опять.
И берёзовый лёгкий лист,
Пролетая над куполом медным,
Золотым равноденствием
Встретит осень опять.
Это всё есть суета
Возомнивших себя поднебесными,
На скаку лошадьми
Разорвут прозревших опять.
Опалит огнём
От жары одуревшее небо,
Налетит воронье
На кровавые нивы опять.
Расцветут сады,
И божественно чистой негой
Этой вечной земли
Упокоит каждую пядь.

Не верьте клятвам

Не принимайте клятв чужих,
Им изменяют их создатели,
Пусть даже крепкими объятьями
Вас с клятвой примут в ордена,
Пусть всеми чтимы имена,
У тех те, кому она дана.
Пусть будет слишком многолюдно,
И их потребует толпа.
Не может быть того столпа,
Что вас привяжет к ней навечно,
Или остаться вам рабом,
И жизнь возьмёт в стальные зубы.
Ах, не кривите едко губы,
Чтобы не вырос грех горбом.
Имейте принципы святые,
Что не позволят обмануть,
И не беснуйтесь пред святыми,
Не дайте святости уснуть
Своей. Не предавайте,
Имейте долг перед собой,
Перед наставницей судьбой.
Не верьте в ложь манипуляций,
Всё это игры махинаций.
И не давайте клятв другим,
Друзьям, любимым и родным.

Просто

Чем утешить себя?
Просто надо иначе одеться.
И с желаньем старьё
В антиквар отнести,
Вспомнить радости жизни
И милое детство.
От навязанных пут
И от страхов вселенских
Раздеться,
Чтобы вновь оказаться
На данном в рожденье пути.
Просто надо дерзать
И любить придорожные травы,
Взять билет
И от жизненной драмы
Уйти.
Просто надо любить каждый день,
И под шёпот дубравы
По росистой траве
Ранним утром пройти.

Нет случайностей

В жизни не бывает мелочей,
Нет случайностей не судьбоносных,
Нет нелепых встреч,
Не венценосных,
Как не венценосных королей.
Взгляд, что отражает мысли миг,
Слово то, что сказано беспечно.
Время наш пожизненный судья,
Время нас шлифует бесконечно.
Сложатся в мозаику слова.
Мысли, взгляды, опозданья, ссоры
Выстроят случайности в года,
Времени жестоки приговоры.
И никто не в силах избежать
Мелочей случайные капризы,
И с холодным сердцем рассчитать
Лишь удачу в жизненной репризе.

Последняя любовь

Как нет сильней её врага,
Так нет целительней отрады.
Она разрушит города
И крепостей прорвёт осады,
На плаху бросит королей,
Ей войск для этого не надо.
Нет слов, чтоб передать могли
Души влюблённой осветление
И красоту её явленья.
И может песней быть она,
Но не всегда она вольна,
Конец трагичный неизбежен,
Ведь мир наш злобен и небрежен.
Любовь последняя – венец,
Замены ей не даст творец.
Она как смерть, как поезда,
Что уезжают в никуда.
И корабли, что канут в нежить.
Но как блистательна она,
Как велико её свеченье
И как неистово влеченье!

Остров надежд

Тропической тёмной ночью
У берега нежен песок,
И снова мне напророчен
Таинственный знойный Восток.

Босыми ногами ступая
По лёгкой парящей волне,
Я радость свою купаю
В манящей её глубине.

Благое томное лето
На острове тайных надежд,
Под лупой у горизонта,
Где можно прожить без одежд.

И сытой летучей мышью
Вспугнёт, зацепив крылом
Дождя почерневшую тучу,
Бес кожаным помелом.

«У Собора Святого Стефана…»

У Собора Святого Стефана
Ходит Вечность,
Шлифуя гранит.
Свет пирует в стрельчатых сводах
И сиянием фресок манит.
А когда над Веной спускается
Непроглядная топкая ночь,
Шпиль собора во тьме возвышается,
Чтобы всем молящим помочь.
В тишине кафедральной
Воскреснет
Треск шагрени летучих мышей
И бесцветное множество тварей,
Не имеющих глаз и ушей.
А на утро, в тени шелковицы,
Воцарится священный покой,
Смолкнут звуки ночные,
И в камне
Пробудится росистый левкой.

Отсутствие

Отсутствие присутствия тех,
Кто привычно нужен,
Мою усложняет роль.
Но некто тасует карты,
Время тесня назад,
И мне предлагает фанты
Как ценную бандероль.
Я использую все варианты,
Жадно глотая слова,
Считывая в глазах вечное.
Пробуя силу на вкус,
Постигая
Величие любви бесконечной.

Женщинам

Bы слеплены из воздуха,
из глины и туманов,
Из мглы ночной
и утренней зари;
Из смеха и из слез,
Из брызжущих
фонтанов
Любви;
Из плоти и крови.
Вы рождены,
чтоб мир
приветить красотою.
Чтоб жизнь давать другим
и каждый миг спасать
С изящной простотою
того, кто стал судьбою,
И тех, кто мог бы стать.

Маафуши

На Маафуши летом зима,
На Маафуши не мёрзнут уши.
Там бывает дождь,
И немного льда, в холодильниках,
И почти нет суши.
Там живёт улыбчивый
Смуглый народ,
Смуглый, сказано деликатно.
И на гибкие пальмы
У кромки волн
Спускаются с неба те же закаты.
Ты не знаешь тёплых
Мальдивских слов,
А они тебя удивят на русском.
Чище светлые души смуглян,
Меньше зла на пространстве
Узком.

Холодный холст

Нашла в дому холодный холст
И пару стрел твоих серебряных,
Слепой тропинкой отнесла
Туда, где плавят всё неведомое.
Связала жёсткой тетивой,
Отмерив ею вехи времени,
И никого в том не уведомила.
Но не вселился в дом покой,
В нём плач молитв за упокой.
И стены девственно молчат,
И фотографии кричат.
Я их вниманьем отогрею.
Нарву черёмухи шальной,
Пока цветёт, ещё успею,
И помяну тебя строкой
Пока я грежу, как сумею.
И за ненадобностью битв,
В успокоении победном
Воспряну,
Сняв доспехи медные
И гнёт, чтоб юною травой
Сродниться с лесом заповедным.

Между небом и землёй

Я между небом и землёй,
В дворцовых слугах безучастья,
Храню в душе осколки счастья
И больше в вальсах не кружу.
И не хожу по василькам,
Как и к богеме на концерты.
Меня шатает лёгким ветром
Вдруг наступившая весна.
А, если больше расскажу,
То я наскучу вам безмерно.
Меняет кто-то планомерно
Жизнь, игнорируя меня.
Надев короткий поводок,
Не позволяет сбыться планам,
Вокруг меня кружа обманом.
И так по кругу я хожу.
Я между небом и землёй
Живу в мечтах у океана
И всё равно приворожу,
Когда избавлюсь от дурмана.

Снилось

Снилось, встала утром рано,
Я в реке коня купала,
Но от берега теченьем
Нас тянула глубина.
Я в предчувствии металась,
Глубиною увлекаясь,
Мои волосы вплетались
В гриву пышную коня.
Я с тобою встала рано
И в дорогу собирала,
Я тебя не отпускала,
Но не слышал ты меня.
Твоих сил осталось мало,
Я сама тебя купала,
И беспомощность кричала,
Но не слышал ты меня.
Помню горесть на пороге,
Пред последнею дорогой,
Сердце бешено стучало,
Вспоминалась глубина.
Так с разлукой повенчали,
И сознанье отключало
От судьбы неотвратимой
И того слепого дня.
Я в дорогу собиралась,
Я от немощи качалась,
Я с тобой не попрощалась,
Не увидишь ты меня.
Я с сырой землёй встречалась
И неистово боялась
Убедиться в неизбежном,
Не услышишь ты меня.

Голубка

Голубка белая, где стая твоя?
За моим окном ты ищешь приюта.
Ты быстрокрыла, как жизнь моя,
Всё сиюминутно, сиюминутно.
Я рада новому, светлому дню.
Голубке моей за окном уютно.
Возьмите, птицы, в стаю меня,
На одну минуту, одну минуту.

Многие лета

Встревоженно выглянул первый росток,
Многие многие лета.
И снова парит над землёю весна,
Благим ликованьем согрета.
И я не о том тебя, Отче, молю,
Чтоб в небо взмывали ракеты.
А я за печали возблагодарю
И муки, что жизнью воспеты.
За то, что всему наступает свой срок:
И мудрости, и крещенью,
Крещенью воистину, в суете,
И в озаренье священном.
За то, что при мне зарождался рассвет,
И падали звёзды в ладони,
Что мир в наготе представал предо мной,
Не кутая плечи в шаблоне.

Карнавал

Сестра фантазии причуда,
И возликует мастерство
В полотнах чувственных,
И чудо
Своё проявит естество.
Игла и нить, фонтаны красок
В курьёзе дерзком оживут,
Под слоем грима, в сонме масок,
И карнавалом позовут.
Шуты, маркизы и мадонны,
Весь светский двор и нищета,
Забыв о жизненной рутине,
На этой сцене без щита.
Под тайной скрытые богини
На время бренность отвлекут,
И перед постною неделей
По плитам города пройдут.
А поздней ночью на гондоле,
При освещении свечей,
Луна прижмётся к гондольеру,
Чьи поцелуи горячей.

Мир мой

Мир мой исполнен грёз,
Он ярко раскрашен красками,
Которых в природе нет,
И щедро усыпан розами,
Которых ты не принёс.
А те, что живут
В уставшей воде
И пьют последний глоток,
Слагают бесценный сонет
Ещё одному уходящему дню
Моих драгоценных лет.
Иду по белой земле,
По сонной траве,
Пробуждённой от снега,
Не слыша шагов,
Не видя часов,
Блуждая глазами по небу.

Луна-парк

Ярких цветов букет,
Нежных улыбок,
и слов помимо,
Ветер пронёс стремглав
Мимо меня,
мимо меня,
мимо.
Треск электричек, смех,
Шёпот секретов
милых.
Калейдоскопы глаз
мимо меня, мимо меня,
Мимо.
Как на краю земли
На окраине нашей столицы,
Снова гостит луна-парк.
И мимо меня,
мимо меня кружится.

«Я танцевать люблю босой…»

Я танцевать люблю босой
И гибким телом вызывать
У окружающих истому.
И глаз объятья принимать,
Взывая к стонущему Ому.
Запястья тонкие, лодыжки,
Копна строптивая волос —
Подарят миг истомы томной
Теням от плещущих полос
Одежд моих, бегущих волнами
По лунным плёсам под прибой.
Свободу дав порыву полную,
Я танцевать люблю босой.

«Поезда из далёкого детства…»

Поезда из далёкого детства,
Я летаю теперь самолётами,
Хотя гул электричек по шпалам
Навсегда мне понятен пролётами
Проносящихся мимо лесов,
Деревень, неприветливых с вида.
Малых сёл,
Пусть не будет сельчанам обидно.
Что несут, затянув поясок,
Спелых яблок, с печи пирожков,
Да печёной картошечки с жара,
К проносящимся мимо пожаром
Поездам.
Воссоздам в своей памяти детства
Картину
Чебуреков, что с маслом откинуты
На домашний узорный платок,
И ведро засмолившейся сливы,
Хлеба тёплого с солнечной нивы,
Кренделей разрумяный лоток.
Как встречают теперь поезда,
Так же трепетно, как и тогда?

Когда-нибудь

Когда-нибудь, в плену слепой разлуки,
Подумаю: один и тот же сон
Мне видится, наверное, от скуки,
И станет мне сюжет его смешон.
Когда-нибудь, услышав откровенье,
Подумаю, что скучно всё опять:
И вечная зима, и вдохновенье,
И время, не повёрнутое вспять.
Когда-нибудь я вспомню все закаты
И лики народившейся луны,
И дивные мгновенья, как когда-то
Мы были безрассудно влюблены.

Паутинка

Эта ниточка тонкая, тонкая,
Паутинка весенняя, звонкая.
Март трепал её попусту, комкая,
А с порывами ветра уляжется.
На сухие травинки, что влагою
Не успели по марту насытиться,
И укрыться цветами ситцевыми.
Наиграется ветер по струнам
И утихнет, уснёт, забудется.
И, летая меж белых берёзонек,
Тонкострунная лира заблудится.
Ты согрей её нежно ладонью
И найди для неё убежище.
Паутинки жизнесплетений
Так нуждаются в тёплом прибежище.

Зачем выжила

Ползут трамваи по колее заезженной,
Один трамвай на другой не похож.
А меня выставили, попросту выгнали
Из кулуаров лжи и гламурных лож,
А перед этим выстрелили, глухо выстрелили,
Утопивши совесть в святейшую ложь
Так, как в спину вонзают нож,
И в сознанье внезапно врывается истина.
Но я выжила, зачем-то выжила,
И ко мне не прочь зайти на досуг
Стрелявшие в спину, всё одно не видно мне
Было глаз, затаивших испуг.
Но нынче двери мои закрыты,
Стоят молитвы у тех дверей.
Ведь я выстояла, зачем-то выстояла,
Сотворив жильё из железных кольчуг,
Как на причале ожиданье выстояла
Из рваных, болезненно рваных минут.
От замков страсти отчуждение выстроила,
Сама себе придумавши кнут.
А путь сокрытый, где для всех суховей,
Я первоцветом весенним выстелила,
И далека от шальных идей.

Сонет

Памяти мужа

Я напишу тебе сонет
Туда, где почты вовсе нет,
Кроме вселенского всезнанья
О недоступном мироздании
Непосвящённых в высший свет.
Но я услышу твой ответ
И влаги слёз мужских, скупых
Коснусь с глубоким пониманьем
Награды твоего вниманья.
И будет тот сонет звездой,
Цветком, что только распустился.
И я увижу, как ко мне
Волшебный миг любви спустился.

Синие ветры

Синие, синие ветры
Сушат песок побережья.
Долгие километры
Дум моих беглых,
Безбрежных.
Мне, постоянно бегущей
От остроты осознанья
Дум моих бренных,
Присущи
Вечные опозданья.
Мне бы бездумно качаться
В волнах бездонных, сильных.
Мне бы совсем не бояться
Мыслей раздумий мыльных.
Но в золотой скорлупке
Я затворю все двери
И занавешу окна,
Чтоб не остаться в преддверии
Шёпота ветров доверья.
Синие, синие ветры
Мне распрямите плечи,
Думы мои развейте
Синей прибрежной мистерией.

Для всех

Для всех единой веры не бывает,
Но каждой веры благостен урок.
Пусть будет в твоём сердце уголок
Принять и возлюбить того, кто знает.
Земля обетованная для всех?
Для всех обетованной не бывает,
Как дружбы не бывает без любви,
Искавший своё счастье это знает.
Цени бесценный счастья островок,
Своей обетованности наличье,
Не той, что одеваешь для приличья,
А коей возликована душа.

Лепесток от розы

Несла я лепесток от розы
И клок немого равнодушья,
В залог подаренный судьбою,
В период долгого засушья.
Ещё с травою луговою
Шепталась долго пред разлукой,
А в небесах гроза витала
И предвещала нам удушье.
Мы не нашли единодушья
В оценке сил любви насущной.
И не у всех осталась вера,
Спаси, Господь, от беспредела.
Сотри с небес засилье серого
И, как в молитве, силой веры
Избавь скорбящих от лукавого,
И надели терпеньем правого.

Кураж

Вернись ко мне, кураж,
С подмостков эшафота,
Казнят и королев,
Когда на них охота.
Уж мне б сгореть дотла,
Тонка как сигарета
Для отлюбивших губ,
Из скомканной газеты.
Но я ворвусь в метель
Пылающей кометой,
Накликавши капель,
Ошпаренную светом.
В святейшую купель
В намоленном миру.
Из заточения в плену
И научения тому,
Что мир жесток и груб.

Танцы под белой Луною

Лживы гадальные карты,
Дерзко играют судьбой.
С детства забытые фанты
Взрослым заменят собой.
Буду я к ним безучастна,
Месть любопытству страшна,
Станет судьба роковою,
Карта совсем не смешна.
Танцы под белой луною,
Сильные руки твои,
Только во снах ты со мною,
Встречи мы лишены.
Знать бы, что злая реальность
Танцам объявит запрет,
Мне танцевать их с тобою,
Рядом которого нет.
Нет твоей стати привычной,
Редкой излучины глаз,
Стали мне болью владычной
Танцы ночные для нас.

Зелёные святки

Уж скоро шить сарафан до долу,
И в нём уходить до зари из дома,
И робко ступать по траве росистой,
Холстами рядить берега кустистые
Зеленые святки – русальная воля,
И духов, туманом упавших на поле.
Их души, спалённые светом дотла,
Расскажут о том, что бытует и тьма.
И будет им радость в познании света
Всего лишь неделя, по древним заветам.
Белёных холстов подарю на дорогу,
Как свет, так и тьма уготованы Богом,
Так, словно художник на белом холсте
Рисует живую и мёртвую воду.

Играем в любовь

Встряхну непокорной копною волос
И вспыхну в надежде,
Что будет как прежде,
Играем в любовь.
И радость вернётся, как будто всерьёз,
Проснётся весна, превративши в курьёз
Всё пережитое с надеждой.
И хочется всё же, чтоб было, как прежде.
Но так не бывает, а кто-то всё знает.
Вселенная хочет жертв,
Хоть Богом её назови.
А, если придёт лихо, поддержки её не жди.
А, если беда – бросит, зови её – не зови.
И будут дрожать в мороси озябшие фонари,
И будет потом, после, на протяжении лет,
Нас вновь призывать осень,
С багровых закатов до бледной зари,
Любовью, которой нет.

Мне сказано быть

Позволю себе жить,
Согласно духу вошедшему.
Позволю мечтать, любить,
Петь —
Гимны, с неба сошедшие.
Быть сумасшедшей,
Слыть неприкасаемо-смелой!
Победы свои вершить
Величием силы веры.
Я есть тонкая нить,
Я огонь, пожирающий плоть,
Я металлический скипетр.
Я до каждого кончика мать,
И мне сказано быть.

Блудная дочь

То словно день, то сама ночь.
Белая лилия в чёрном бокале.
Мыслям твоим, как мне помочь,
Если ты их раскалила отчаянно.
Хочешь прогнать шёпот их прочь,
Но в забытьи призываешь нечаянно.
Строгих дождей блудная дочь
Смыла печаль, чтоб мечталось отчаянно.

Нечто

Нечто нельзя описать словами,
Тёмная ночь или ветреный день.
Действо, возникшее вдруг перед вами,
Вишни цветенье, деревьев сень.
Нечто во взгляде, в походке и речи,
Нечто в смятенье, тревожащим мысль.
Нечто привычное есть в бесконечном,
Нечто в прощанье, и в радости встречи.
В том, что нас к жизни взывает извечно.

Непрощённые улицы

Непрощённые улицы дождь поливал,
С той же силою, что и прощённые.
Так с нечистою силою он воевал,
Поливал тротуары мощёные.
Поливал, напевал про холодный январь,
Заливая слезами ресницы.
И не пели, как прежде, бывало, весной,
Беззаботно влюблённые птицы.
Я устала, устала надежду терять
В возрожденье при жизни почивших.
Не простившим бывает куда тяжелей,
Чем прощения не получившим.

«Когда бы сошла я с ума…»

Когда бы сошла я с ума,
Как часто бывает с другими,
Несущими тяжесть потерь,
Наверное,
Было б мне легче теперь.
Но этого я не узнаю,
Я в царство теней уезжаю.
И буду там тенью бродить.