© Иосиф Египетский, 2022

ISBN 978-5-0056-9821-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Божьей милостью родимся.

Божьей милостью живём.

Божьей милостью однажды,

Жить, насытившись, умрём.

Божьей милостью, быть может,

Мы воскреснем в мир иной,

Чтоб наследовать навечно

Жизнь святую и покой.

В печалях жизни, в тяготах мудрею.

А в радости, что так редка, глупею.

И как быть не глупцом, но мудрецом,

Да радоваться в жизни обо всём?!

В раздумьях истину ищу.

Увы, её не нахожу.

Она, быть может, божество.

Но грустно мне. И что с того?

В снах своих мечтательных летаю.

Просыпаюсь птицею бескрылой.

То ли ложь меня гнетёт святая,

То ли правда жизни опостылой.

Дом души – сосуд горячей крови —

Храм молитвы к Богу не взывает.

Онемел язык от жгучей боли…

Даже дух почти не уповает.

Голубь белый вдруг разбился оземь.

Полетев ко звёздам, надорвался.

Я проснулся – сожаленья слёзы…

Для чего ж я вновь в живых остался?

В тебе моё желанье жить.

Мне без тебя милей могила.

Как это сладостно – любить,

Слова из уст твоих ловить,

Когда б со мной ты говорила.

Твои глаза – два солнца дня,

Так редко смотрят на меня.

Но взглянешь ты, и я лечу,

В душе от счастья хохочу,

Мне тесной кажется земля.

Просторы космоса во мне

Тогда от счастия поют.

И наяву, а не во сне,

Я благодарен вновь судьбе

За то, что я тебя люблю.

В четыре строчки истину раскрыть?!

Немыслимо! А вдруг способен кто-то?

Лишь Бог! В миг может вечность уместить,

Родить, распять и воскресить. Вот то-то.

В этом мире вещества,

Разных форм материй.

Много истин и вранья,

Толкований, мнений.

Сколько книг! – полны ума,

Знаний, откровений.

Но постичь смысл бытия —

Полное затменье.

Смерть и жизнь – великий мрак,

Богом сотворённый,

Пусть мудрец ты иль дурак,

Если не влюблённый.

Может быть, любовь одна

Истина всех истин.

Только где ж любовь моя?

Грусть во мне и мысли…

Я – философ без любви,

Значит, пустозвон я.

Жизнь – бегущие деньки,

Смерть, коль всё уж поздно.

Мне никак не досказать

То, что я хотел бы.

Значит, время умолкать,

Успокоить нервы.

В этом мире вещества

Дух мой в угнетеньи.

В угнетеньи и душа,

Но к любви в стремленьи.

Во все времена убивали святых

По злобе земной, поднебесной.

Им, видно, не место в народе живых,

Они из племён неизвестных.

Их родина – свет, и народ их иной,

Чужой в этом суетном мире.

Они воспевают любовь и покой

Своею особенной лирой.

И тают снега, расцветают сады;

От них вдохновенье и счастье.

От них слово жизни, исток красоты,

И истина вся, но не части.

И кто-то завистливый, выродок тьмы,

Не жаждущий света, но мрака,

Кровавые руки подъемлет свои

Убить, обокрасть друга, брата.

Тем паче убить светоносцев – на крест,

Распять и смеяться над ними.

Так было всегда, вновь убит Благовест,

Хотя мы Его и любили.

Святых не вернёшь. Умирают они,

А мы выживаем и плачем.

Как горько! Мы вновь остаёмся одни.

Как жаль, что всё так, не иначе.

Во мне так редко вдохновенье —

Красивой женщины улыбка.

Страна влюблённость, как в забвеньи.

Я много лет в далёкой ссылке.

По приговору судей судеб

Я в одиночество затòчен.

И сколько лет я в ссылке буду —

Не мне решать, неправомочен.

Я жду помилованья свыше.

Улыбка – кроткая надежда.

Один по жизни – дом без крыши,

Иль в стужу ветхая одежда.

Не знаю, может, я погибну

В краю далёком и печальном…

Ты улыбнулась мне так мило…

Что стих свой счастью посвящаю.

Возьму гитару. Поиграю от души

И для души уединённой, или Богу.

Эх! Мне бы чашу вдохновенья осушить,

И распрямить навек судьбы своей дорогу.

Куда ведёт она, не знаю, не пойму.

Иду туда, куда ведёт мой дух и чувства.

И на пути своём то ль плачу, то ль пою,

Когда особенно тоскливо или грустно.

Порой от радости пою, бывает так.

Но это редко, в кратковременных привалах.

И снова в путь. Но где же истины маяк?

Где край любви? Молюсь, чтоб все туда попали.

Перебираю струны, песенке конец.

Возьму аккорд последний, может быть, мажорный.

Ответь моим молитвам, Боже и Отец,

Чтоб не была жизнь столь несчастной и прискорбной.

Вот миг из жизни – фото – память и страданье.

Среди веселья только я один в печали.

Я одинок в любви, мне смерть, как упованье.

Но о тебе молюсь и днями, и ночами.

Ты одиночества не знаешь, слава Богу.

Любовь моя – моё отчаянье надежды.

Быть может, скоро упаду я на дороге…

Я без тебя хочу погибнуть неизбежно.

Всё, что я вижу – временно и тленно.

Всё, что я знаю – суетно и бренно.

Так хочется обресть любовь и вечность —

Суть только в этом рай благословенный.

Глаза – ненасытны. Мечта – совершенна,

И в каждой красотке её не отыщешь.

Глаза увидали, и тело мгновенно

Уже в вожделении похотью дышит.

А душу найти по душе – вот проблема.

Её не положишь нагую в постели.

Она, как и кровь, где-то прячется в венах.

И только в любви открывается смело.

Душа прилетит сквозь преграды к любимой

Душе, и её приласкает так нежно,

Что тело греха станет новым, красивым,

Святым в чистоте неизбежно.

И в вечность войдут две души в единеньи,

В стихе наивысшего Слова.

И будет в них новой вселенной рожденье,

И Дух, и величие Бога.

Глаза стремятся к красоте.

Душа к душе живой.

Я одинок, я в пустоте…

И где же мой покой?

Господи, помилуй! Смерти не ищу.

Но о ней нередко размышляю…

Сердце беспокоит, я чуть-чуть грущу,

Молод я. А вдруг я умираю?

Я ещё не сделал ничего,

Чтобы с облегченьем взять и сгинуть.

И молюсь, наверно, горячо,

Чтобы жить, любить, и быть любимым.

Я хочу пожать плоды труда —

Стать достойным рыцарем гитары,

Чтоб звучала музыка моя,

К жизни, а не к смерти вдохновляя.

Господи! Молю, благослови,

Чтобы был мой дух нелишним в жизни.

Уготовь шаги мои, пути,

Чтоб не смерть, но жизнь была отчизной.

Господи, помилуй! Что ещё просить?

Знаешь Ты, что много желаю.

Я б хотел умерших воскресить,

Я ведь смерти смысл не понимаю.

Нищих я б хотел обогатить.

Жаль мне их, как жаль себя нередко.

Счастья всем хотел бы подарить.

Что там! Да хотя бы по конфетке.

Только сам я грустен, беден, слаб.

И Тебя молю, спаси, помилуй.

Впрочем, может, я неверный раб.

Всё равно, молю Тебя, помилуй.

Господь, помилуй, объясни

Мне суть в моём существованьи.

Бегут ко смерти дни мои

И всех в печали и страданьи.

Так мало радости вокруг,

Хотя, конечно, веселимся.

И непонятен мне наш труд.

Чтоб есть и пить мы суетимся?

Труды в могилу не забрать.

Чего живём тогда мы ради?

Как грустно жить, чтоб умирать,

Вписавши эту грусть в тетради.

Я снова плачусь пред Тобой.

Помилуй, Господи, помилуй!

Дай мне обресть святой покой,

Когда всё ясно и счастливо.

Грусть сегодня обволакивает всё.

Даже солнце как бы потускнело.

Небо голубое посинело.

Птиц не видно суетный полёт.

Заперся я в комнате от мира.

Но его дыханье даже тут.

Я хочу забыться и уснуть,

И услышать ангельскую лиру.

Я устал от звуков поднебесных.

Если б спели звёзды для меня!

Может быть, тогда моя душа

Успокоится под звуки звёздной песни.

Но молчат светила, слышу я

Скрежет жизни – смех и плач единый.

Кто готовит свадьбу, кто могилу.

Жизнь есть жизнь, в ней сýет суета.

Я – один из суетных особ.

Потому во мне то грусть, то радость.

Ладно уж, ещё поплачусь малость,

И скажу себе: «Ну, хватит, стоп!».

Датская русалочка

От горя онемела.

Датская русалочка

В тоске окаменела.

Смотрит взглядом каменным,

О любви печалясь.

Нет уж в сердце пламени, —

Слёзы расплескались.

Скорбное отчаянье

Мрачно и глубоко.

Вечное молчание

В позе одинокой.

Я смотрю, и в горечи

Дух мой холодеет,

Жить душе не хочется,

Чувства каменеют.

Нежность безответная

Днём и ночью плачет.

А любовь небесная

Ничего не значит.

Вот молчит русалочка.

Бьют о камень волны.

Безнадёжна сказочка.

Пусть поэт умолкнет.

Дух застрял мой между небом и землёю.

Я ещё не небожитель, но уже и не земной.

Не убавить боль горячею слезою.

Где же Ты, мой Бог, Кто – благо и покой?

Душа моя живая

Живую ищет душу.

Но полюбила камень.

Что быть могло бы хуже?!

Но я молюсь с надеждой,

Бог камню даст дыханье,

И женщиною нежной

Воздастся ожиданье.

Душа моя мечтает о тебе.

Моё жилище быть твоим желает.

Когда ты улыбнёшься нежно мне,

Вся грусть моя от счастья быстро тает.

И сердце наполняется тобой.

Поют все клетки тела вдохновеньем.

И сходят с неба радость и покой —

И я в раю, хотя бы на мгновенье.

Если грусть свою осмыслить,

Нету повода грустить,

Взять вина сортов игристых,

Выпить, плюнуть и забыть!

Есть свет небесный – это Бог.

Есть свет земной – твоя любовь.

Не оставляй меня во тьме,

Чтоб Бог любви сиял во мне.

Желаю, чтоб твои уста

Меня всё время целовали,

Чтоб никогда не иссякали

Любви прекрасные слова.

И зная путь, порой блуждаем

И превращаем правду в ложь.

Грехом невинных обольщаем

И точим на любимых нож.

Как скучно в сумрачные дни!

Не от безделья, от погоды.

Сегодня солнце! Я в любви,

И к человечеству, и к Богу!

И благодарен всем за всё,

Друзьям и недругам, как будто.

Но не достиг ещё того —

Таким всегда быть. Это трудно.

Достигну ль этого, увы,

Не знаю. Всё во власти Бога.

Стремлюсь. Вот в солнечные дни,

Хоть иногда, я добр немного.

Каплет дождь. Всё небо в сером цвете.

Тихо. Одиноко и печально.

Я проснулся рано на рассвете,

Новый день без радости встречая.

Тело в относительном покое.

Дух в каком-то скорбном сожаленьи.

Или, может быть, в недоуменьи

От непонимания простого.

Жизнь! – какое странное явленье.

В счастье – драгоценнейшее чудо.

В скорби – словно крестное мученье,

Смертью приготовленное блюдо.

Дождик льёт, и я почти что плачу.

Глядя в небо, жду покоя свыше.

Грудь моя ещё надеждой дышит;

Хочется жить как-нибудь иначе.

Когда любовь моя гонимая,

Тобой распятая, умрёт,

Она святой небесной силою

В день третий снова оживёт.

Пусть будет так, чтоб приземлённая

Печаль осталась на кресте.

Любовь, тобою пригвождённая,

Родится, может быть, в тебе.

Тогда ты, светом озарённая,

В любви своей ко мне придёшь.

Тоскою смертной умудрённая,

Ты счастье с неба обретёшь.

Когда умолкают поэты,

Тогда умирает любовь

И проблески вышнего света,

И в прах превращается кровь.

Когда умолкают пророки,

То истина гибнет во тьме.

Тогда торжествуют пороки

Во всём, наяву и во сне.

Когда умолкают святые,

Тогда говорит сатана

Слова безнадёжно гнилые

Соблазна, разврата, греха.

Когда умолкает надежда,

Тогда сквозь отчаянье крик.

И кто же распятую нежность

Дыханьем своим воскресит?!

И я умолкаю и плачу,

Святой, и пророк, и поэт.

Любовь ничего уж не значит.

Я есть, но как будто бы нет.

Красивых много. Ты – одна,

К которой вся моя душа

Устремлена.

Я сам не знаю, что в тебе

Меня зажгло. Я весь в огне

Пылаю.

Твой образ так меня пленил,

Что вдохновенье пробудил

От дрёмы.

И я, как будто бы, прозрел,

И снова счастья захотел,

Не смерти.

Я вновь с надеждою молюсь.

И вновь, почти что, не боюсь

Отчаянья.

Кружи́тся муха возле лампы.

Кружи́т и кру́жит – суета.

О, если б Бог ей разум дал бы, —

О, ужас! —

Она б уже сошла с ума.

А я держусь, ведь я не муха.

Но в размышлениях кружусь…

Бог дал нам душу, дал нам духа.

Зачем?!

Я в горьких мыслях спать ложусь.

И, пробуждаясь, снова в горе,

В болезнях тела и души.

Мне не понять, в чём Божья воля,

В чём суть.

За что страдаем всё же мы?

Люблю!

Ты – нежное мечтанье.

Люблю!

Во мне горит желанье…

Люблю!

Ты в мыслях днём и ночью.

Люблю!

Во мне тебя всё хочет…

Люблю!

Глаза твои и губы.

Люблю!

Колени, бёдра, груди.

Люблю!

Власы твои и кожу.

Люблю!

Ты мне всего дороже.

Люблю!

В прекрасном теле душу.

Люблю!

Стремлюсь тебе быть мужем.

Люблю!

В несчастном упованьи…

Люблю!

Живу один в страданьи…

Люблю!

В словах своих я точен.

Люблю!

Дай мне, хотя бы, ночку…

Люблю!

Открой ко мне участье…

Люблю!

Пусть я умру от счастья.

Люблю!

Прости за дерзновенье…

Люблю!

К тебе моё влеченье…

Люблю!

Хоть стих я завершаю.

Люблю!

Хочу, хочу, желаю!

Любовь – дорога в небеса.

Отчаянье – дорога в землю.

В страданьях истину искал

И, наконец, нашёл путь верный.

Но до небесных врат один

Я не дойду, и не желаю.

Тебя всем сердцем полюбил.

Я о тебе одной мечтаю.

Дай руку мне, и мы пойдём

Стезёю чудною ко звёздам,

Где мы не встретимся со злом,

Там Сам Господь утрёт нам слёзы.

Пойдём, любимая, со мной

По жизни этой в мир прекрасный.

Нас поведёт огонь святой

Сияньем нежности и ласки.

Любовь – прекраснее всех благ.

Она в себя вмещает небо.

Пусть даже беден я и наг,

Душа в избытке тёплым светом.

Тот свет зажёгся для тебя,

Чтоб возгорелась ты любовью,

И всей собою поняла —

Со мною стать единой плотью,

Единой духом и душой,

Единой в радости и в горе,

Чтоб состоялся в нас покой —

В единстве целостности – двое.

Любовь погибла. И печаль

Опять владычесвует мною.

Тебя к несчастью повстречал —

Мираж, иллюзия, пустое.

Вот нет мечты, и что теперь?

Осталась фальшь, умолкли песни.

Судьба моя – судьба потерь.

Но что же рай тогда небесный?

Тоска земная – это я,

И жить не очень-то желаю.

К тебе была любовь моя —

Мертва. Сегодня закопаю.

Мгновенья радости небесной мне известны…

Но это откровения о том,

Что может быть испытано телесно