Стиши. 2009—2022
Фотограф Влада Мурашова
© Рита Мурашова, 2022
© Влада Мурашова, фотографии, 2022
ISBN 978-5-0059-1319-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Маме
- Кто бы читал мне теперь,
- с выражением, вслух,
- закрыл за собою дверь,
- только когда усну.
- Кто бы купил мне книг,
- я ведь теперь – сама.
- Русский, родной язык
- учил впитывать по слогам.
- Сказок народов всех
- зерна посеял на
- почву сырую. Присел
- на ночь пестовать семена.
- Кто еще, как не ты?
- Иного я не найду,
- так же всходившая, как цветы
- всходят в твоем саду.
2016
«Где он хранится – души моей урожай?..»
- Где он хранится – души моей урожай?..
- Тихое поле. Родители. Бабушка. Дед.
- Скорлупка яйца хрустит, стоит самую малость нажать,
- слабо белеет во вспаханной борозде.
- «Тихое поле, я вырасту из тебя!
- Ты необъятным не будешь казаться уже!»
- Как в колыбели катаясь, землицей пыля,
- шарик картошки врезается в серую жесть.
- …В сказку как будто твоя превращается быль.
- Что ни судьба, видно, так повелось искони:
- жизнь рассыпается в затхлую серую пыль
- погреба, самых любимых навек схоронив.
2019
Хозяину
- Не будучи породистой,
- у ног,
- у ног Твоих,
- зажмурившись,
- дежурю.
- Как парочку настырных мыслей-блох
- Ты вычесал,
- забыл ли?
- И как в бурю,
- к земле склонясь,
- ладонью тормоша
- мочалку белой шерсти
- на макушке,
- шептал мне:
- «Беспородная душа,
- а и тебе
- мое хозяйство нужно!»
- И шла за Ним,
- намеренно стремясь,
- по преданности песовой законам,
- несмелой лапой
- в ногу с Ним…
- И грязь,
- и кочки обойти —
- одно легко нам.
- …Теперь
- среди породистых собак,
- нехитрые команды их
- усвоив,
- хочу опять:
- душистый лес,
- овраг,
- и нас,
- Хозяин,
- только двое…
- Двое!
- И чтобы никакой нездешний рот
- не смел кричать
- чужой лохматой псине:
- «Сидеть!»,
- или «Умри!»,
- или «Апорт!»
- Собачье сердце просит:
- пусть отныне
- я знаю
- только Твой
- святой порог,
- рву воздух лаем с теми же
- друзьями
- безродными…
- Присвистни,
- Ты же мог
- так раньше подозвать меня,
- Хозяин…
«Я не умею, Господи…»
- Я не умею, Господи,
- я не умею жить,
- мне из обрывков, лоскутов
- не сложить
- самого малого, кажется,
- полотна;
- в круге людей стою даже я —
- как одна.
- Уже ни ногтя целого
- на руке.
- Прошлое кладом сделала
- в уголке —
- мяч закатившийся,
- в уличной весь пыли,
- речка застывшая, я —
- на ее мели.
Иггдрасиль
Рите Шлыковой
- Когда уже нет больше сил,
- а будущее иллюзорно,
- найди могучий Иггдрасиль,
- который поливают норны.
- Пусть мудрая расскажет Урд,
- как много сделано тобою.
- И утекающих минут
- ручей, и часового боя
- тревожный всплеск, не испугав,
- но музыки блаженной ради,
- цветущих ради троп и трав
- услышать даст сама Верданди.
- А что тебе готовит Скульд —
- пускай неведомо, но корень,
- могучий корень, как сосуд,
- дает напиться свежей кроне.
- Когда уже нет больше сил,
- а будущее иллюзорно,
- знай: в твоем сердце – Иггдрасиль,
- который поливают норны.
Спор светил
- Наш спор с тобой – как будто спор
- Луны и Солнца.
- И яркий луч твой мне в укор
- на волю рвется.
- Ты обвиняешь лунный свет
- в непостоянстве:
- – Тебя порой и вовсе нет.
- Тебя боятся:
- ты царствуешь во тьме ночной,
- когда опасно.
- Куда приятней свет дневной,
- с тем все согласны.
- – Но все согласны также с тем, —
- я возражаю, —
- что игу мелочных проблем
- Луна – чужая:
- под светом ласковым моим
- спокойны люди,
- себя доверив снам ночным.
- Так есть и будет.
- Нам сложно было б в темноте
- нащупать выход.
- Но где еще, скажи мне, где,
- как ночью, тихо?..
- Для наших будущих дежурств
- оставим силы.
- Сегодня я опять зажгусь
- другим светилом.
«Я лишь в кровоподтеках – краски…»
- Я лишь в кровоподтеках – краски,
- под сталью латной – блузы лен.
- Так некогда и сам Веласкес
- был обагрен!
- Когда из критиков пристало
- кому-нибудь кольнуть меня,
- там, за двойным моим забралом, —
- добра броня!
- Когда тяжелым давит грузом
- на плечи рыцарский обет,
- сменяю панцирь я – на блузу!
- шлем – на берет!
- И пусть победами непросто
- похвастать мне, я быть бы рад
- бесславнейшим из крестоносцев —
- у райских врат!
Сильвия
- Подними голову, Сильвия, дверь открой,
- выгони из дому все отравляющий газ,
- не выключателей – клавиш коснись рукой,
- пусть наполняется воздух потоками фраз.
- Вот же твое оружье – бумаги лист,
- стрекот машинки, как выстрелов череда.
- Самым оправданным из бытовых убийств
- будет попытка метафорой передать
- то трепетанье нервов, как на ветру:
- «Тряпкой застиранной заколыхалась душа.
- Чем истончаться – быстрее сама умру,
- чем задыхаться – усну, перестав дышать».
- Подними голову, Сильвия! Дверь открой!
- Не докричаться, как няне твоих детей…
- В этом удушливом мире, тем боле зимой,
- не избежать ни любви, ни ее потерь.
2015
Девочка со спичками
- Я выживу. Всем деспотам назло.
- Чтоб ни случилось, долго буду тлеть я.
- Завьюжило, снегами замело,
- и спрашивает грубо каждый третий:
- «Есть прикурить?»
- Делюсь, даю зажечь
- из коробка едва живую спичку…
- Поток курящих так же будет течь,
- а я – дичать в морозном безразличье.
- Я не курю. Лишь бережно храню
- огонь в тепле молитвенного жеста…
- К весеннему шагает алтарю
- холодная, как мачеха, невеста —
- Зима…
- А я готовлю душу впрок:
- поэзия, и музыка, и память
- о всех угасших, спичек коробок —
- последний, чтобы мне к весне оттаять.
«Сняв кожу…»
- Сняв кожу,
- повесив, как плащ, у двери,
- тушуюсь в прихожей,
- все тело – горит.
- Еще не остыло
- от сотен их глаз,
- от сотен постылых
- натуженных фраз.
- Скорее бы в воду —
- до скрипа отмыть,
- как губы, свободу
- о всем говорить.
- Черпнуть горстку соли,
- в своей разлитой,
- растворенной боли
- стать только собой.
Остров
- Там каждый год – неурожайный год,
- там каждый метр земли – промерз на метры.
- И всякий, кто полюбит, не найдет
- любви ответной.
- И там живущие в избранном забытье
- осознают: им малый срок отмерен.
- До темноты – в стенах библиотек,
- затем – кофеен,
- чтоб ночь не спать, тем самым век прожить
- других длиннее: день им – слишком краток.
- По побережью еженочно тянут нить
- людей-лампадок.
- И просят в книгах читанную страсть —
- для доли их – при краткости – неброской.
- И дернул ж меня – черт? – саму попасть
- на этот остров.
2009
«Здесь розы чтут, а маки не при деле…»
- Здесь розы чтут, а маки не при деле,
- в пыли, склонясь, алеют у дорог.
- Так и душа моя в моем усталом теле
- поникла, от разлуки на пределе…
- О, поскорей отбыть болгарский срок!
- Будь не в обиде, щедрая страна!
- Спасибо за твое гостеприимство,
- но не отвыкнуть: Родина – одна,
- и, хоть немного времени для сна,
- мой мальчик успевает мне присниться.
- Здесь розы чтут, но маки мне, однако,
- гораздо пышных запахов милей.
- И вот, вроде провидческого знака,
- растут, слезами черными накапав
- из чашечек… Дороги же – к тебе.
2013
Когда я Сольвейг
- Когда я Сольвейг, воздух свеж и сиз,
- колюч от лап пронзающих деревьев
- и заштрихован – так, что только из
- зверей кому возможно выйти к двери.
- Когда я Сольвейг, чужды города
- душе моей, оскалившейся дико,
- прозрачной, как озерная вода,
- и плачущей, как тает кубик льда,
- от в соснах заблудившегося крика.
- Когда я Сольвейг, голос твой дрожит,
- дурной мой Пер, гонимый злой молвою.
- Позволь мне, друг, твою заштопать жизнь,
- брат нелюдимый, здесь расположись —
- в тепле огня и терпком духе хвои…
- Когда я Сольвейг, ты – уже не плох,
- совсем иное я пою отныне:
- пусть люди знают, Пуговичник, Бог,
- что путь мой солнечный и лыжный непрерывен!..
«К радости поводом быть и надежде я плохо умею…»
- К радости поводом быть и надежде я плохо умею,
- не человек, а нарыв, прыщ, что вечно зреет.
- Возьмем бутылку вина, как в песне Аманды Мейр?
- Станет обычный диван словно Skinnarviksberget.
- Знаю, мы были б с тобою отличные скандинавы:
- свитер с оленьим рисунком согрел бы мне грудь и спину,
- ты, ты, с твоим-то спокойным и добрым нравом,
