Книги

Читать онлайн В сени крыл Твоих. Сборник духовной лирики бесплатно

В сени крыл Твоих. Сборник духовной лирики

ISBN 978-5-0059-8118-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Портреты
Ветхого Завета

Ковчег после потопа

Умолк дождя унылый ропот. —
После грозы так воздух чист!..
Мир отдыхает от потопа;
Весь в капельках, трепещет лист…

За страх скитания наградой
Нисходит благодатный миг, —
Рассвет уж розовой отрадой
Окутал горы и затих…

Луч солнца тёплым мановеньем
Вот-вот растопит облака, —
Сквозь испытанья и сомненья
Господня нас ведёт рука.

И ветра свежего порывы
Открыты радостным крылам:
Голубка с ветвию оливы
Приносит весть благую нам.

Исход Лота и наше время

«…Взглянула – и, скованы смертною болью,
Глаза её больше смотреть не могли;
И сделалось тело прозрачною солью,
И быстрые ноги к земле приросли.
Кто женщину эту оплакивать будет?
Не меньшей ли мнится она из утрат?..»
(Анна Ахматова, «Лотова жена»)

…И праведник шёл, и душили рыданья:
Так каждый на ней был оплакан кристалл. —
Два осиротевших жалел он созданья,
В ком – плоти наследие без покаянья —
Уж помысла чёрный волчец прорастал…

Моав и Аммон, – два нечестья народа,
И входа в Господне им общество нет! —
Гнуснейшей пародией райской свободы,
Как ядом, земли всей отравлены воды,
А нам всё в новинку библейский сюжет!

У Бога ничто не бывает случайным. —
Когда на востоке Он рай насадил,
Божественным образом необычайно
Почтив человека, великую тайну, —
Мужчину и женщину их сотворил. —
Неужто совсем разуверились в чуде,
Блаженный Эдемский отринувши сад?..
Но столп соляной знаком памятным будет —
Чтоб помнили люди, век плакали люди —
О той, что на грех обернулась назад!

…А там, за спиною, уж рушились стены
И в зареве трескался мрамор колонн;
И серный багрянец окутал надменных:
Огонь тот им был лишь преддверьем геенны —
За то, что Господень попрали закон!

Нам Троицы Вечной знакомо явленье,
Нас Ангелов светлые крылья хранят, —
Зачем же сдадим мы без сопротивленья
Врагу свою землю, как дар во владенье,
И вместе с детьми снидем заживо в ад?!

Да лучше всю жизнь пребывать одиноким,
Чем знать сатанинских глубин этих срам! —
Апостол вполне солидарен с пророком:
Им в рай не войти пред Всевидящим Оком;
На сребреник пса не созиждется храм!

Рахиль

Иаков пас семь лет овец Лавана
За дочь его – по букве уговора.
(Луис де Камоэнс)

Над пустыней – розовая луна
Куталась в туманы…
Кто теперь я – птица или струна?
Объясни мне, странник…

Что за день, – что за аромат звучит
Средь шатров пастушьих? —
И пронзают пламенные лучи
Смуглой девы душу.

Ангелом из сна прилетаешь к нам
Из земли ты дальней,
А миндаль цветёт, а сестра поёт
Песню всё печальней…

А овечки сбились вокруг гурьбой, —
Своими руками
От колодца вдруг им большой такой
Отвалил ты камень…

На заре я шла и кувшин несла,
О песок он звякнул…
Сладкой бездной уст сея жажды грусть,
Просит пить Иаков. —
Из рук моих, не так ли?

Моисей

И молний блеск, и трубный звук,
И крыльев шум вокруг Синая
Внушали беженцам испуг.
Что с их вождём, они не знали…

Тельца им вылил Аарон,
Из страха уступив соблазну, —
И был кумир обожествлён,
Устроен пир, всеобщий праздник.

Народ, который для Творца
Дороже был зеницы ока,
Уже плясал вокруг тельца,
Забыв и Бога, и пророка…

Но слёзы детские у всех
Из изумлённых глаз бежали,
Когда с горы к ним Моисей
Сошёл, в руках неся скрижали.

Свет яркий от лица слепил,
И вид был измождённый жуток:
Он на вершине с Богом был
В посте и бденьи сорок суток.

Склонилась перед ним без слов
Толпа, застыв в немом восторге…
Но старца строгое чело
Прорезали морщины скорби, —

Он ощутил, что весь народ,
Как ноша, лёг ему на плечи…
Косноязычен был пророк,
Но свыше вдохновенны речи:

«Услышь, Израиль! Божий глас
Меня наставил тайнам дивным.
Я пал в мольбе пред Ним, – для вас
Не дал Он мир моим сединам.

Он вас из рабства выводил,
Огнём и облаком одетый;
Преследовавших – потопил,
Для вас же море сушей сделал.

Он вам перепелов послал
И хлебом вас кормил небесным,
Потоки изводил из скал…
Иль мало знамений чудесных?

Чем за заботу воздадим?..
Где верности обет до гроба? —
Вместо хвалений лишь один
Я малодушный слышу ропот.

О, бремя тяжкое! За вас
Напрасно полагал я душу.
Услышав заповедь едва,
Спешите вы её нарушить:
Обделав золото резцом,
У Сущего крадёте славу.
Как Бога сравнивать с тельцом,
Ложь принимая вместо правды?!» —

С помоста идола снесли,
В пыль мелкую его рассеяв,
Скрижали, бросив, рассекли
Во гневе руки Моисея…

Но, вспыльчивость свою виня,
В раскаяньи он ниц повергся:
«Мне Говоривший из огня,
Молю, прости нас, не отвергни!

Коль не спасёшь овец Твоих,
То погуби меня со всеми…» —
О, знал Всевышний, что творил,
Народ вручая Моисею!

Дочь Иеффая
(Суд. гл. 11)

Первою шла из ворот, —
Первой под нож и падёт —
Такая
Стройная, в блеске кудрей,
С синею бездной очей
Дочь Иеффая.

В мире пастушеских стад
Облаком плавным летят
Чистые годы…
Ныне ж – мечту потерять,
Лёгкую ткань изорвать
Прежней свободы!

Краем серебряных крыл
Очи Хранитель прикрыл,
Путь стерегущий:
Хочешь ли, юная жизнь,
Узкой тропинкой спастись,
В горы бегущей?..

Мысли, как цепи картин,
Тянутся среди долин —
Мимо, всё мимо! —
Выше всех мер восшед,
Кроме – земных блаженств
Первого – быть любимой!..

Плачьте, подруги, о ней
Средь беспощадных камней!
Близятся сроки.
Кто её зачаровал? —
Сердце и тело сковал
Холод жестокий…
Звёздный прислушался сонм.
Вспомнилось детство – и он,
Сон её первый… —
Хлынули слёзы, – и вот
К дому родному идёт
Кроткою жертвой.

Руфь

Солнце реет над холмами,
Палит огненным венцом…
Мы идём, идём полями,
Пыль стеной встаёт за нами… —
Спеют жатвы, нет жнецов.

Жажда души истомила.
Будто камни на плечах:
Справа – тюк (хоть каплю б силы!..),
Слева – Ноеминь склонилась,
Изливая дум печаль.

Ропот, вздохи, вслух мечтанья
О воле или коне;
Кто б нам новый дом поставил;
Да на чём пахать мы станем?..
(«… – Видно, матушка, на мне». )
Зорькой алой, пташкой ранней,
Как в полёт, я в жизнь рвалась, —
Век мой пленный, путь мой странный.
Юность на алтарь обманный
Жертвой идольской сдалась…

А из клетки выход – в сетку,
На чужбину, – всё одно:
Цвесть надломленною веткой…
Плакала б и я о детках, —
И того мне не дано!..

Снова мы с дороги сбились,
К ночи спряталась тропа.
Но хранит Господня милость:
Вдруг у стен мы очутились
Близ селенья Ефрафа.

Голубь реет над вратами,
Словно знак небесный мне. —
Я укроюсь под крылами.
Я пришла за колосками
По курящейся стерне…

Давид

«… Бог, Творец мой, Который даёт песни в ночи…»
(Иов.35:10)

«На сраженье от овец
Ты меня призвал, —
Бедный маленький певец
В путь лишь гусли взял…

Не всегда стезя легка,
Но жива душа, —
Буду петь Тебе, пока
Здесь могу дышать.

Ты ведёшь сквозь свет и тьму
Силою любви, —
Сладки сердцу моему
Все слова Твои».

Вновь нацелен вражий лук
И свистит стрела, —
Но, как дар из Божьих рук,
Даже смерть мила.

Ветхий хлев или дворец
В ночь на отдых ждёт, —
Помнит маленький певец,
Кто его ведёт:

Царь и Пастырь, Чья звезда
Сквозь века горит…
И Ему хвалу всегда
Воспоёт Давид.

«Противиться пытаюсь, – нет,
Напрасно я уста смыкаю:
Он, невзирая на запрет,
Просачивается, как Свет,
В суставы, кости проникая…

О, знал бы кто, как воздух чист,
Когда Он отверзает ухо…
Как тонко струны напряглись,
Как жду, простёрши руки ввысь,
В предчувствии сошествий Духа!

Виденье помню, – я и друг
В храм Божий шли во время ночи:
На жертвенник, в преддверьи мук,
Легли персты обеих рук,
Душа, уста, язык и очи…

Не слушал отговорок слов
Тот, Кто избрал меня пророком, —
С очей душевных снят покров,
И, будто золотая, кровь
Течёт расплавленным потоком…

Кого к Себе приблизит Он —
Запечатлеет благодатью,
И нерушим Небес закон:
Кто принял внутрь хоть раз Огонь —
Отмечен навсегда печатью.

Руки, лежащей на плечах —
То невесомой, то железной —
Водительство… – любовь и страх,
И слёзы сладкие в очах, —
Сопротивленье бесполезно.

В душе светильник мне зажёг,
И славу Ангелы воспели…
О, неисцельным будь, ожог, —
Я буду петь и под ножом,
И в мрак вступая запредельный…

Огонь святой неугасим, —
Сгораю жертвой всесожженья;
И даже на исходе сил
Как о пощаде мне просить,
Коль в Том Огне – моё спасенье?»

Клятва Ионафана
(1 Цар. 18:1—4)

Копью летящему заслон —
Я за тебя в проломе стану;
С Давидом до конца времён
Пребудет дар Ионафана.

Лоскутья царского плаща
Бинтом твои затянут раны;
Коль выпадет из рук праща,
Восстанет лук Ионафана.

В осаде – с духами отцов
Я тенью выйду из тумана,
Прорвёт филистимлян кольцо
Небесный меч Ионафана.

В день Судный не поднять лица…
Но ляжет жертвою замены
Мой пояс с пряжкой драгоценной;
Каменья моего венца —
Твой выкуп будущий из плена.

Лишь каплю мёда в этом мире,
Чтоб изнемогший взор светлел…
Я принц и воин, званьем – мцыри,
И краток бой мой на земле.

Господь – Пастырь мой
(Пс.22)

Господь – Пастырь мой, я ни в чём
Не буду нуждаться.
Адских стрел, под крепким щитом,
Не стану бояться.
Мой Христос покоит меня
На пажитях злачных,
Сквозь все горести проводя
К водам тихим, прозрачным.

Подкрепит Он сердце моё
И меня направит
Ради имени Своего
На стези правды.

Если мне придётся идти
Долиною смертной тени, —
Верю, страннику на пути
Будешь Ты спасеньем.

Я опасностей не страшусь,
Ибо Ты со мною:
Жезл и посох Твои, Иисус,
Душу успокоят.

Ты готовил трапезу мне, —
А враги смотрели;
Волосы головы моей
Умащал елеем…

Добрый Пастырь – не человек,
Клятв Своих не забудет:
Благость, милость Его вовек
Надо мной пребудет.
Если буду я верен, – с Ним
Царствовать позволит,
Сам пасхальным вином святым
Он меня напоит

И навеки введёт в Свой дом —
Общеньем с Ним наслаждаться…
Господь – Пастырь мой, я ни в чём
Не буду нуждаться.

На реках Вавилонских
(Пс. 136)

Как плач молитвенный, звучал
Напев земли Сионской:
В нём изливали мы печаль
На реках Вавилонских.

Услышь, Господь, и посети,
На слёзы призри верных,
Доколе арфы и псалтирь
Повешены на вербах.

Смиренно каемся: сей плод
Нам за грехи даётся.
Как агнец проданный, народ
В оковах в плен ведётся.
Тебе несли, как дар любви,
Молитвы лепет первый, —
Теперь органы мы свои
Повесили на вербах.

Отравленный меч скорби нам
Всечасно ранит сердце:
Давидов град и светлый храм
Во власти иноземцев.

Господь, пути Твои яви,
Омой от всякой скверны!..
Пока же гусли мы свои
Повесили на вербах.

Замок с сокровищницы снят,
Святилище попрали.
Во вретище, на пепле спят
Князья твои, Израиль!

Господь, помилуй, снизойди
В молениях вечерних,
Доколе цитры мы свои
Повесили на вербах…

В унылых сумерках сидим,
Но вспыхнет ли зарница?..
Оставлю ль Иерусалим? —
Забвена будь, десница!

Я помнить камни этих стен
Клянусь нелицемерно.
Но всё ж – свирели по сей день
Висят на ветках вербных…

«Ты мир весь сотворил лишь словом, Боже сил, …»

«Хвалите Его, солнце и луна; хвалите Его, все звёзды света.»
(Пс. 148:3)

Ты мир весь сотворил лишь словом, Боже сил, —
От уст моих, Создатель небес,
Прими же дар простой, пусть голос слабый мой
Летит с земли сквозь звёзды – к Тебе…

И птицы в вышине, и рыбы в глубине, —
Все сущее хвалу воздаёт
Тебе на каждый миг: и Ангелы с людьми,
И солнце золотое Твоё.

Небес голубизна прозрачна и ясна,
И с них взираешь Ты, Царь святых,
Вниз с благостью Отца, – и знаешь все сердца,
Ведь люди все – дела рук Твоих!

Так дивно хорошо художество Твоё,
И милостию дышит земля…
Восторженная песнь лес охватила весь,
И реку, и овраг, и поля.

И музыкою мир пронизан изнутри,
Благоуханьем многих цветов…
И гусли я возьму, и новый воспою
Тебе псалом от сердца всего.

Поющий сад

– В полдень я ищу прохлады, —
Жар лучей невыносим…
И козлят пушистых стадо
По следам идёт моим.

Лепестки купены, милый,
О тебе расскажут мне:
Я, прекраснейшая в мире,
Всех смуглее на земле.

Мука – солнцем опалённой
Спрашивать, под смех сестёр:
Где ты отдыхаешь в полдень;
Как найти мне твой шатёр;

Кто тот пастырь, что средь лилий
Стадо мирное пасёт? —
Скорость голубиных крыльев
Эхо имени несёт…

– Словно гриву кобылицы,
Ветер кудри развевал, —
Фараон на колеснице
Скакунов таких не знал;

Пурпурное покрывало
Вниз струится с гор крутых…
И подобно ленте алой
Губ движение твоих.

– Ты среди лесных деревьев —
Яблони садовой плод.
Уст текут лобзанья, речи,
Точно молоко и мёд.

От меня бежал в смятеньи,
Будто вспугнутый олень… —
Возвратись, – темнеют тени,
И в ущельях меркнет день.

– За высокою стеною
Чистая моя живёт…
Запах мирры и алоя
По селению плывёт.

Ты – родник и сад сокрытый,
Твой благоухает след…
И прелестней Суламиты
Нет девицы на земле.

– Мой возлюбленный – отрада,
Лучше тысячи других,
Виноградника и сада
Ключ хранит в своей груди:
Сердце вздохом лишь единым
С сердцем милого слилось,
И глаза пленились дивным
Чёрным золотом волос…

– Уклони поспешно взоры,
Моё сердце не смущай! —
Есевонские озёра
Плещутся в твоих очах.

Как алтарная завеса —
Стрелы острые ресниц…
Пред сестрой моей невестой
Кипарис склонился ниц.

Ровный ряд монист жемчужных
Я сложу к твоим ногам.
Чуть повеет ветер южный —
И прольётся фимиам;

Неземные ароматы
Край одежд твоих хранит…
Половинками граната
Рдеет яркий цвет ланит.

– Под окном стоит жених мой,
Он явился с торжеством… —
Ты любезен; деве тихой
Сладко голос слышать твой.

Вместе с драгоценным перстнем
Жизнь и верность отдаю. —
Царскою печатью в сердце
Сбереги любовь мою.

Песнь Песней

«Отвори, душа, в свой дом впусти.
Уж давно стою
У твоей Я запертой двери
И к тебе стучу».

Сердцу голос сладостно знаком,
Он меня влечёт.
Тот, Чей лик мелькает за окном —
Мой Жених, Господь.

«Отвори, сестра, ведь Я устал,
На кудрях роса…»
Я хочу, но не могу ни встать,
Ни раскрыть глаза.

Ноги мои чисты, – как же мне
Не запачкать их?..
Где прошла я – ароматный след
Там от стоп моих.

«Подожди, Любимый, я сейчас…» —
Открываю дверь.
Словно пелена упала с глаз —
Нет Его теперь!

По всем улицам и площадям
Город обойду.
Я ищу, Возлюбленный, тебя,
Лишь Тебя зову.

Ночь так холодна, вокруг – ни зги,
Страшно мне одной.
Городские стражи, как враги,
Погнались за мной.

Грубые сорвали мой покров,
Преградили путь…
Лью потоки самых нежных слов,
Чтоб Тебя вернуть:

«Я изнемогаю от любви,
Без Тебя умру.
Нет ни в чём мне сладости. Приди,
Пастырь мой и Друг!

Светлый мой, прости и отзовись,
Хоть издалека!
Я люблю Тебя, – прошу, вернись…» —
Слёзная река.

Он услышал, сжалился, пришёл,
Ласково позвал…
Вновь Христос овцу Свою обрёл
И на руки взял,

Чтоб душе прощённой со своим Царём
Кротким – вечно жить…
А любовь Его – не попалить огнём,
Морем не залить.

Иеремия

«Слушай, небо и земля, все звери и потоки вод;
Восклицайте гласом, все древа дубравные, пред Ним! —
Всё, что Своему пророку повелел сказать Господь,
Пусть услышит от Иеремии Иерусалим.

Исказив пути неверным толкованием страниц,
Ты презрел завет, Израиль, как забыл Мою любовь! —
Чистоту Пренепорочной дерзновенно очернишь,
Посмеёшься над Крестом ты – над святынею веков…

Ты заменишь откровенья на преданья от людей.
Где ты был в день посещенья? – Я взывал, а ты молчал! —
На покинутых просторах будет жить летучий змей,
Станут лешие и совы звать друг друга по ночам…
На отцов восстали дети, и пошёл на брата брат;
Утверждаетесь не в Боге, а в страстях, во плоти вы. —
Опустеют эти стогны, опустеет этот град,
И останутся от славы прежней – лоскутки молвы…

Дом ленивца пуст, заброшен, двор зарос густой травой,
И стоит у затворенной двери, плача, Благодать…
У Создателя от горя рвётся сердце над тобой —
Не имеешь ты смиренья, чтоб дар милости принять!

Я сказал: «Господь, я молод, не умею говорить,» —
Но был Дух Твой и слова в устах моих как бы огнём…
А когда настанет время воздаянье получить,
Буду я побит камнями за свидетельство Твоё.

Три отрока в печи огненной
(Дан. 3 гл.)

Ни вздоха с сомкнутых их губ,
Струной натянут стан, —
Под звук цевниц, свирелей, труб
Сверкает истукан.
И идолу народ кадит,
Приходит на поклон…
Земною славой горд, горит
Огнями Вавилон.

– Мы и в чужой стране Тебя,
Господь, не предадим.
(О, где священная земля,
Родной Иерусалим!..)

В Твоих руках мы, Царь царей,
Как агнцы – в жертвы час…
Ты вспомнишь слёзы матерей
О мучениках – нас.

Ты всё запишешь, Валтасар.
Пришёл, как видно, срок.
Прости нас, вавилонский царь:
На первом месте – Бог.

Лишь Он, Владыка всей земли,
По праву держит власть… —
И с песнию хвалы вошли
Мы в пламенную пасть.

И скрыли клубы дыма твердь,
Шатёр Твой голубой…
Мы выбрали: здесь миг лишь – смерть,
Там – вечно жить с Тобой.
Указ царя троих в тот день
На смерть приговорил, —
Перед глазами всех людей
В печи четвёртый был!

Нас Ангел Божий избавлял,
Крылами осеня.
Он нас прохладой окружал
Средь бурного огня.

Бог чудо пожелал явить,
Чисты мы перед Ним.
Нас замышляли погубить —
Но каждый невредим!

Нам помогал – не человек.
Свидетель – Даниил.
Благословенно будь вовек
Ты, имя Бога Сил!

«У дверей стоит вечер…»

Рождество Эммануила

Сон или явь? – распахнутые настежь,
Страницы и глаза нам дарят чудо:
За что Ты вспомнил нас, Младенец-Пастырь,
И мир пролил средь пажитей Иуды?

Ах, Вифлеем, благословенный город
Давида и пророка Самуила!..
(Как плакал тут – и плач тот сердцу дорог —
Иосиф над гробницею Рахили…)

О, сколько вновь здесь слёз прольётся детских, —
Сама под палестинским небом синим
Рахиль заплачет о своих младенцах —
Невольных мучениках за Мессию.

В миру, средь зол, невинность их спасала,
Пред ней бессильно Ирода коварство:
Они, хоть имени Царя не знали,
Но первыми пришли в святое Царство…

Волхвы к Творцу путь через знанья ищут,
На мудрость возлагая упованье, —
К простым Само является в жилище
Живое исполнение Писанья:

Слово, во мраке вспыхнувшее искрой,
Чтоб души не отдать навек геенне, —
От Бога родилось и Девы чистой
В пастушеской пещере, в Вифлееме.

И сладким пеньем, песней звёзд небесных
Весь мир был в ночь блаженную пронизан…
Радость принёс крылатый благовестник
О Рождестве Христа – от вышних к нижним,

И пастухи его спросили: «Как нам
Сей свет хранить, чтобы звезда не гасла?» —
«Вкусите, – и увидите, как благ Он,
Родившийся вам на соломе в яслях!..»

Святая ночь

В тишину святой этой ночи
Ангелов доносится пенье…
Лишь на миг закрываю очи, —
Возникает в душе виденье:

Вифлеем, пастушья пещера,
В яслях – светлый Младенец, спелёнут, —
Долгожданный ответ на веру,
Искупление тьмой пленённых.

В мир родиться благоволило
Неотмирное Солнце правды,
Кровом крыл Своих осенила
Всех людей великая Радость.

Вот причастие странной Тайне, —
Как вертеп явился чертогом?..
(Замерли, затаив дыханье,
Вол и ослик в присутствии Бога…)

Подаёт небесная Милость
Всем Свой дар утешенья и ласки…
(А Мария над Сыном склонилась,
Смотрит в ясные Его глазки.

И о Них, в умиленьи, молитву
Шепчет тихо Иосиф старый, —
И в ночи сиянье разлито
Той Звезды, что над крышей встала…)

Пробудись от дел мёртвых, спящий,
Для принятия жизни Божьей! —
Свет нам светит Животворящий,
И Его тьма объять не сможет.

Теплотою Духа Святого
Души немощных Он согревает;
Лёд сердечной злобы растоплен,
Слёзы воском горячим стекают…

Рождественская колядка

Родился Младенец
У Девы Марии, —
Божий Сын, Спаситель,
Избранный Мессия.

Пресвятая Дева
Чадо пеленает,
Песню колыбельную
Тихо напевает.

Рядом – свят Иосиф,
Власы – снега белее,
А в яслях вол и ослик
Дитя дыханьем греют.

Пастыри простые
Кланяются Чаду, —
Ангелы святые
Их вели от стада.

Караван с дарами
Движется с Востока:
Волхвы со Звездою
Идут издалёка.

Рождество Христово
Ныне наступило.
Звезда всему миру
Радость возвестила.

Не было им места…
(Лук. 2:7)

Древний город перед нами,
Озарён чудесно,
Реют над его стенами
Хоры Сил Небесных…
Что в полуночное время
Совершилось в Вифлееме?

Днесь Сын Божий воплотился
Людям во спасенье,
Волей Вышнею явился
Свет Любви на землю,
Нас Звездой ведёт средь тьмы…
Чем любовь докажем мы?

Говорит евангелист нам:
Перепись в Иуде, —
И Иосифу с Пречистой
Нет в ночи приюта.
Люди добрые, скажите:
Где же Чадо положить им?..

Но народ мольбы не слушал
Путников убогих:
В мире хладном, равнодушном
Места нет для Бога.
Чёрствые сердца темны,
Двери их затворены…

Их никто не принимает,
Поиски напрасны;
Агнца Агница рождает
На соломе, в яслях:
Лишь в вертепе пастухов
Обрело семейство кров.
Поспеши же с пастухами
Воздать поклоненье,
Дар молитв благоуханный
Воскури в смиреньи.
Освети Звездою путь
И вовеки не забудь

Предстояния в пещере
Умиленным сердцем…
Вот к твоей подходит двери
Нищая с младенцем, – =
С радостью введи их в дом:
Это Дева со Христом.

Поклонение Младенцу

Повесть дивную хочу поведать, дети,
Вам о том, как Бог стал Человеком…
Чудеса подобные на свете
Не случались никогда от века.

Это было в час, когда струились
Звёзд лучи над полями Палестины:
Божьи Ангелы пастырям явились
И сказали им, где найти Мессию.

Ветер пел, словно гусли и свирели…
Пастухи по полям шли зимней ночью
И, к пещере приблизившись, узрели
Избавленье всеобщее воочью:

«Вот Он – Свет, во тьме греховной воссиявший!
Наконец – исполняются надежды.
И скромны – не роскошнее, чем наши —
Путников запылённые одежды…»

Рядом с плотником галилейским бедным —
Та, Кого Божья сила осенила.
На руках у Благословенной Девы
Спит Христос – маленький Спаситель мира…

А вдали, где сребрятся гор вершины,
Мудрецы разговор ведут неспешный,
И Звезда необычная пред ними
Проливает свет свой безмятежный.

То цари из далёких стран восточных
Поклониться идут Владыке мира.
И верблюды везут во тьме полночной
Дорогие ларцы с ливаном, смирной,

Золото Эфиопии и Савы… —
Херувимы витают, в умиленьи
Трепеща крылами, хором славят
Господа Предвечного Рожденье.

Рождественские видения

«Я над Твоею колыбелью,
Дитя, склоняюсь, и капелью
Стремятся слёзы, – мук залог.
То радостью благоговейной,
То грустью трепетной овеян
Тот дар, что Мне вручает Бог…» —

И голос Матери Пречистой,
Высокий, нежный, серебристый,
Струился, словно звёздный свет…
А Он – смотрел глубоким взглядом;
В Нём горний мир с земным был рядом.
Вступал Предвечный в рамки лет,

В плоть заключался Вседержитель;
В мир, Им же созданный, как житель
Один из многих, Он входил.
Необыменная Жизнь, Слово, —
Он требовал тепла и крова,
Мал, беззащитен, у груди…

Тушил свою лампаду книжник.
Последние в селеньи ближнем
Пропели робко петухи, —
И в сумерках чернильно-синих
К приюту тихому Мессии
Уже спешили пастухи…
Златилась точка, – свет потоком
Бесшумным, лёгким, от Востока
Сквозь тьму языческую тёк:
Шли мудрецы, – и тот огонь их,
Воздетые омыв ладони,
Грел, озарял, от зла берёг…

Да, звёзды падали, как манна;
Одна лишь величаво, странно
Глядела вдаль – средь прочих звёзд
Княжна в таинственной короне…
Вечерний ангел чутко тронул
Созвездий мелодичных гроздь… —

И чудо сглаживало грани
Меж сотворёнными мирами.
Развёрнут свиток, – и поверх
Витков спиральных пелен ночи
Шли письмена древних пророчеств,
Сливаясь в рифму в звонах сфер…

О, что же в той ночи звучало,
Что души Небу обручало, —
Хор Ангельский?.. Колокола?.. —
Тебе, Рождённому Младенцу,
Всецело жертвуется сердце
И сожигается дотла.

Тихая песнь

«Ложе Твоё – ясли;
Над нашей крышей
Стройное хваленье
Ангелы воспели, —
Звуки в небе тают…
Что в них Ты слышишь,
Чадо Моё, Чадо
В этой колыбели?

Царь земли и неба, —
Непостижимо —
И Господь, и Сын Мой,
Слабенький Ребёнок…
Будешь миру Светом,
За добро – гонимым,
На поруганье
Крестное Рождённый.

В полях Иарима
Ночь наступает.
В небе – Серафимы,
Как белые птицы.
Ты, смежив ресницы,
Свой Рай вспоминаешь…
Чадо Моё, Чадо,
Что Тебе снится?»

«Над городом ночью Звезда расцвела…»

Над городом ночью Звезда расцвела,
И тёплым сиянием веры
Он был озарён. С неба радость сошла:
Сын Божий родился в пещере.
И Дева-Мать пеленала Дитя…

И Ангел путь пастухам указал
К Вечному Свету спасенья,
В Котором Отец миру жизнь посылал
И весть о любви и прощеньи:
«Не бойтесь, идите, – Он ждёт вас,» – сказал…

Под крышей соломенной – голубь притих,
И резвый ягнёнок был счастлив.
А сверху, как руки, веточки ив
Тянулись к Лежавшему в яслях.
И Он благословлял всех их…

Издалека к Вифлеему пришли
Волхвы с приветствием мирным
Царю-Вседержителю, и принесли
В дар золото, ладан и смирну,
И поклонились Ему до земли…

Христе, придём поклониться и мы,
За милость Тебя прославить, —
Но с чем мы предстанем?.. Лишь молим: прости,
Грехи помоги оставить
И души любовью Твоей освети.

«Свят и тих, у дверей стоит вечер…»

Свят и тих, у дверей стоит вечер,
Он спустился с гор к холмам и долинам.
В небе Ангелы затеплили свечи,
А большая Звезда – как светильник.
Радость светлая, смиренная – почти до слёз, так сильно —
Душу охватила…
А снежинки улыбаются Младенцу
Чистым сердцем.

Нынче родилась нам наша Милость, —
Будьте милостивы, люди, к своим ближним.
Нынче ссор не надо и насмешек,
Колкостей, обидчивости лишней.
Дар любви Своей нам хочет дать Всевышний,
Отпущенье грешным. —
Всех сокровищ мира драгоценней
Дар священный.

Светом ясным просвети Ты наши очи, —
Ибо только кротким Ты открылся,
Тем, кто звал Тебя, как дитя иль нищий,
Всей душой к Небесам Твоим стремился;
Только тем, кто Тебя искал, как странник
Приюта ищет;
Тем, кто лишь склониться пред Тобою хочет
И блажен, не прося о большем.
Белоснежной Лилией, какая
Людям и не снилась,
Чистою Овечкой, Голубицей
Вновь отверзлись нам врата Рая.
Чудный Агнец в пеленах, рождённый Ею, —
Там, в пещере…
Отзовёмся ли, чтоб вместе Спаса славить? —
Ангел призывает.

Чадо нежное, тепло дыханья
Ослика над яслями простыми, —
Вот и мудрость вся… К великой тайне
Припади – и поклонись безмолвно.
Отец вечности – Младенцу имя, —
В яслях, на соломе,
Смотрит, зная: быть Ему пронзённым.
Для того рождён Он.

Четвёртый волхв

«Ты легко узнаешь коридор по этому изображению. Посмотри, вот Божия Матерь с Младенцем на руках; перед Ним стоят и Ему поклоняются волхвы. Их четыре, а обыкновенно пишут их три».
(Е. Тур, «Катакомбы»)

Их было четверо, и всех
Из разных государств Востока,
Как говорилось у пророка, —
Звезда вела к вертепу – тех,
Кто Богу мудрости и тайны
Шёл принести чудесный дар…
(Их звали, как гласит преданье,
Каспар, Мельхиор, Валтасар).

Царю Небес и всей земли —
Чистое золото несли,
Священнику – благоуханный
Ливан, а смирну – предвещанье
Тому, Кто должен умереть
Ради всеобщего спасенья
И на кресте за всех мученья
Смиренно, кротко претерпеть…
Волхв Артабан, что шёл последним,
Был праведен и милосерден,
От юности Творца он чтил.
С молитвой бережно хранил
Он на груди заветный ларчик,
И камня в нём скрывались три —
Белее снега, неба ярче,
Пурпурней утренней зари:
Жемчужину, сапфир, рубин —
Христу, Которого любил,
Пока Его ещё не видев, —
С собой мудрец вёз в град Давидов…

Но на пути, в открытом поле,
Без чувств лежал больной еврей, —
И он остался с ним, доколе
Заботой чуткою своей
Не возвратил тому сил прежних…
Сапфир за снадобье отдав,
От спутников своих отстав,
Продолжил волхв свой путь поспешно.

Он в долгожданной Иудее
Заходит в бедный дом в селе
И слышит, что свершилось дело,
Не виданное на земле:
Узнав о Рождестве Мессии,
Царь Ирод приказал: «Скорей
Новорождённых всех детей
Убить, чтобы цари иные
Мою не отнимали власть!» —

Хозяйка дома молодая,
К себе ребёнка прижимая,
Едва успела в ноги пасть
Волхву: «Спаси нас, ради Бога!»
Но поздно, – крики за порогом,
И римский воин меч ужасный
Над мальчиком заносит свой…
И жизнь младенца и несчастной
Спасёт лишь выкуп дорогой! —

Исчезло время во вселенной… —
Как звёздный хор в ночи блаженной,
Звенит душа, и огоньками
Искрится драгоценный камень
Алее сердца, – каплей крови
Ложится в смуглую ладонь…
Взор мудреца – ещё суровей,
И вздох едва скрывает стон…
И вновь отдать! И вновь идти,
Встречая горе на пути!

И преградил ему дорогу
Солдат вооружённых полк:
Купец из Персии далёкой
Приехал уплатить свой долг
В Израиль с дочерью прекрасной,
Но умер в тот же день, – она
За долг отца обречена
Быть проданной насильно в рабство…
Толпа насмешливо следит. —
Девица бьётся и кричит,
О помощи всех умоляет,
И слёзы горькие с ланит
Ручьём жемчужным вниз сбегают…

У Артабана сжалось сердце,
Вмиг краски выцвели лица, —
Последний камень из ларца
Свободу дал дочери перса,
Спас от бесчестия её…
Вновь странствовать пошёл затем он, —
Так милосердие своё
Он не донёс до Вифлеема…

О Артабан! твоя любовь
Сокровищ выше оказалась:
Та милость к ближнему, та жалость
Всех драгоценнее даров.
Не будут подражать тебе
И назовут легендой имя,
Но ты полней других воспринял
Благую истину Небес.

Разбойник

Они шли по пустыне и свёрток несли,
И мечтали о капле воды,
И ослёнка с узлом за поводья вели,
И цепочкой тянулись следы…

Их тревожным молчанием мир окружал,
Взгляд колол незнакомый пейзаж,
И уж на горизонте змеился, дрожал
В зыбких линиях первый мираж.

Тщетно путников взор ключ иль пальму искал,
Но брели через силу вперёд…
«Мариам, наши кости здесь лягут в песках». —
«Нет, Иосиф, Господь нас ведёт».

Опирался на посох Обручник седой,
И боролся с молитвою вздох… —
Она помнила Ангелов, храм золотой,
Заменивший родительский дом.

Словно светлым теплом переполнена грудь,
В сердце песнь царя-предка звучит…
Она помнила вечер, томительный путь
И Звезды над пещерой лучи.

К краю яслей припали уста пастухов;
Кроткий ослик, медлительный вол…
Из разверстых небес чудный слышался хор
Под хвалу исступлённых волхвов…

Они шли по пустыне, как предки их шли
С Моисеем к земле Ханаан…
На пути их – злодеи в засаде легли
За холмом поджидать караван.
Вышла шайка разбойников, путь преградив…
Мягкий свет озарил старика.
Рядом с ним – Дева-Мать прижимала к груди
Драгоценную ношу – Сынка.

Красоты того Лика невиннее нет
В мире зла, средь земных жён и дев…
Стал разбойник в слезах на колени пред Ней
И молитвенно руки воздел.

Он воскликнул: «Сегодня явилась любовь
Среди нас, погибавших в грехах.
Если с неба спускался по Лестнице Бог,
Вот Он – Чадо на нежных руках!

Отступите, друзья, пусть никто не вредит,
Этим странникам нужно идти.
Горе будет тому, кто им зло сотворит!
Буду сам защищать их в пути.

О Блаженная Мать, помолись за меня;
Бедный грешник не сможет забыть…» —
И в ответ слышал он, что Святое Дитя
Милосердие вознаградит.

Прошло тридцать три года, – и землю людей
Увенчал окровавленный крест…
Обнажён перед миром, отвержен, в тот день
Умирал за творенье Творец.

Одесную Его, на соседнем кресте,
Был разбойник, что милость творил:
Раб, узнавший Владыку в Распятом Христе,
Первым в радость прощённых входил.

Бегство в Египет

Заскользил, храня святыню,
Звёздный лучик впереди…
Путь лежал через пустыню,
Через древние пески.

Стлались в небесах над тропкой,
Шелестели два крыла:
Вёл по ней смиренный плотник
Большеглазого осла.

А на ослике сидела,
Перебарывая страх,
В покрывале длинном Дева
С малым Чадом на руках…

Утомясь дорогой дальней,
Отдохнуть решив в тени,
Под египетскою пальмой
Обрели ночлег они.

Чудо Божие свершилось:
Пред Младенцем до земли
Древо гибкое склонилось,
Протянув плоды свои.

У корней его источник
Струёй чистою забил;
Вкус живой воды проточной
Сладок, а не солон был.

Ночь пришла, и спит семейство,
Невредим Малютка-Царь…
Льётся тихое блаженство,
В кротких теплится сердцах.

А за ними наблюдает,
Сна не зная никогда,
И пульсирует, мерцая,
Око Божие – Звезда.

Евангельские тропы

Стирая границы времён

Иудее честь высокая дана —
Быть земною родиной Христа…
По картинкам лишь знакомая страна
Для народов в вечности свята. —

По дорогам пыльным, по сухим горам
Брёл Иосиф с Девой Пресвятой…
И по зову Духа старец в древний храм
Приходил, чтоб встретиться с Тобой.

Здесь стада охраняли пастухи,
Им явился сонм Небесных Сил, —
Все земные песнопенья и стихи
Вдохновенный хор предвосхитил…

Здесь Предтеча на берегу реки
Господа крестить едва дерзнул…
Словно шепчет всё: как были близки
Ангелы и люди в старину!

Бог прошёл здесь путь от яслей до Креста,
Душу восхотев за нас отдать, —
И готовы в умилении уста
Камни тех тропинок целовать…

Принесу ли Тебе, Небесный Царь,
Как благоговейные волхвы,
Драгоценный, благоуханный дар —
Веры, чистой жизни и любви?

Небо рядом, – в трепете, едва дыша,
Прикасаюсь к миру, что незрим…
С детской нежностью смиряется душа,
Покоряясь таинствам Твоим.

Архангельская весть

Она за пряжею сидела;
Вдруг свет великий воссиял,
И юноша в одежде белой
Ей с ветвью райскою предстал…

Молитву Дева сотворила,
И возвестил Ей гость святой:
«О Благодатная Мария!
Возрадуйся: Господь с Тобой!..

Благословенна Ты в женах,
Благословен и плод от чрева, —
Небесный вестник продолжал, —
Сбылись пророчества, настал
Спасенья ныне день, не гнева!
Родит Эммануила Дева;
От Чистой Лилии долин
Господень воплотится Сын.

Он – миру грешному Спаситель,
Он – правды и добра Учитель,
Князь мирный, вечности Отец.
Несёт Он жизнь и исцеленье;
Как Агнец жертвенный, мученья
Сам Пастырь примет за овец,

Чтобы собрать всех воедино. —
Дай имя Иисуса Сыну:
Избавит Он людей Своих,
Тяжесть грехов снимая с них.

Наследником, по обещанью,
Царя Давида станет Он,
И Царству этому скончанья
Не будет до конца времён». —

И Дева, долу лик склоняя,
Призыву внемля Божества,
Рабой смиренной отвечает:
«Пусть сбудутся твои слова».

Благовещение

Покинут белым покрывалом,
Зелёной ризой лес одет, —
Ожил, вплоть до былинки малой,
И лаской солнечной согрет.

Апреля тёплыми лучами
Из плена вновь освобождён,
От сна под тяжкими снегами
Подснежник юный пробуждён! —

О хрупкой красоте творенья
Как Небо нам благодарить,
Неповторимое мгновенье
Навеки в духе сохранить?

Мир очарованный пронизан
Сияньем нежно-голубым…
В день Благовещенья Пречистой
Как всё нам предстаёт – иным?

То – Творческой любви загадка…
Земля омыта и свята,
И льётся в переливах сладких
Моленье каждого цветка…

И хвалит всякое дыханье
Ту, Чьё смиренье – мир спасёт…
И некто, трепеща крылами,
Благую весть с небес несёт.

И дивно нам: кто светлым пеньем
Сердца возвеселить спешит, —
То птица в радости весенней
Иль Ангел чьей-нибудь души?

Символ веры

В бедном граде Назарете
Дева юная жила,
Самой кроткою на свете,
Непорочною была:

С детства Господу молилась,
Думала о Нём в тиши,
Душу чистою хранила,
Вышнему служа в любви…

Имя Деве той – Мария.
К Ней Архангела послал
Бог, чтобы слова такие
Гавриил Ей передал:

«Радуйся: Господь с Тобою!
Благодать Ты обретёшь
И родишь Дитя Святое,
Иисусом наречёшь.

От грехов и зла, Мария,
Он людей Своих спасёт,
Он все немощи людские
И болезни понесёт.

В Нём Одном – источник жизни,
Исцеленье и покой,
И Господь Его возвысит,
Сохранит Своей рукой,

Ради праотца Давида
Вечный даст Ему престол…»
Ни величия, ни вида —
Так Мессия в мир пришёл.
Он родился в Палестине,
Свет от Света, Божий Сын,
Тот, Которого поныне
С Ангелами славит мир…

В этот день благословенный
Крепкий Бог Младенцем стал,
Воле Он Отца смиренно
Ради нас Себя предал.

Ради наших беззаконий
Много-много лет назад
Светлый, кроткий Царь Сиона
На Голгофе был распят.

Ради нашего спасенья
Был Невинный осуждён
На позор и на мученья;
Был в пещере погребён…

Но, чтоб грешных нас утешить,
Милость Бог пролил с небес:
В праздник Пасхи, утром вешним,
Иисус Христос воскрес!

И с тех пор Дух-Утешитель
Пребывает с нами ввек,
Чтоб, пока придёт Спаситель,
Жил надеждой человек.

Иисус в Назарете

…И не заметили мы, как семья одна
В дни Архелая в Назарет вернулась.
Отец за верстаком пилил, нахмурясь,
А Мать за прялкою сидела у окна…

Хоть бедным был, но славным всё ж их дом —
Давидов род, Иудино колено!..
Как говорили люди, был рождён
Их Сын в пещере возле Вифлеема.

И Мальчик кроткий тихо возрастал
В любви у Бога и всего народа,
В повиновеньи старшим пребывал
И укреплялся духом с каждым годом.

И помогал отцу в работе Он,
Иосифа надежда и опора, —
И каждый чистотою был пленён
И мудростью младенческого взора…

Мария Свою юность провела,
Как Ангел, в храме Иерусалима,
Где удостоилась не раз Она
Общения с бесплотным серафимом.

И плотник старый был под стать Жене, —
Чтил заповеди и боялся Бога.
В субботы вместе с Отроком и с Ней
Ходил он помолиться в синагогу…

Но путь его окончен был земной
И вечным сном уснул благочестивый,
Средь праведных в раю обрёл покой, —
Мария ж Себя Сыну посвятила:

Ученья книжников Он не вкусил,
Но все слова Писанием дышали…
Подвижник Иоанн в пустыне жил
И строго обличал в грехах Израиль, —

Безгрешный Сын Марии, в пример всем,
На Иордане от него крестился
И сорок дней в пустыне сам затем
Взывал к Отцу Небесному, постился;

Все искушенья верой победил
И в силе Духа к людям возвратился.
Чтоб мир спасти, Отцом Он послан был
И призывал всех к Богу обратиться.

В субботний день Он в синагоге встал
И свиток взял с пророчеством Исайи,
Прочёл благоговейно и сказал:
«Вот перед вами – Тот, Кого вы ждали.

Я есмь и душ Целитель, и телес,
Я свет слепым и узникам свобода.
Но не могу свершить средь вас чудес —
Язычники достойнее пред Богом.
Смиренья, веры в душах ваших нет…
Примите Весть Благую и покайтесь!»
Но возмутился духом Назарет
И в ярости воскликнул: «Самозванец!»

Из уст Его святая благодать
К нам истекала благовонной миррой,
Но смерти пожелали мы предать
Жертву Хваления и Милость мира.

И повели Пророка на скалу,
Чтоб вниз столкнуть Невинного на камни… —
И погрузились вдруг в густую мглу,
Беспомощно водя во тьме руками.

Опомнились мы, как настал рассвет, —
Но Агнец Божий был уже не с нами:
В Капернаум ушёл с учениками,
Оставив наш неверный Назарет…

Рассказ о добром Самарянине

– … И упал я в пропасть, и звал на помощь…
А разбойник, смеясь и бранясь, отошёл.
Не нашлось в целом мире того, кто б вспомнил
Обо мне, кто б избавить меня пришёл.

Те, что мимо брели – вдаль спешили. Тщетно
Слабый стон мой в колючей звучал тишине…
Я подумал: «погиб я», воззрел на небо —
И увидел Того, Кто сходил ко мне.

Он, в льняном хитоне, в венце терновом,
Приближался ко мне – по камням, босиком,
И бездонный взор Его не был суровым, —
Лишь любовь и скорбь бесконечная в нём…

И тем взглядом одним милосердный Странник,
Надо рвом склонясь, исцелил мою плоть.
На ладони протянутой – алая рана…
И, прозрев, прошептал я: «Бог мой, Господь…»

В тот же миг я уже рядом с Ним, спасённый,
С Избавителя глаз не сводя, стоял.
…И отдал я душу рукам пронзённым,
И, как пленник, к ногам израненным пал…

Преображение Господне

В селеньи у подножья гор
Пришлось ученикам остаться,
Вести здесь с книжниками спор
Об исцеленьи бесноватых…

А Пётр, Иаков, Иоанн
Сподобились высокой чести:
Небесным светом осиян,
Христос молился с ними вместе,

Взойдя к вершине на Фавор,
Где мудрость Божья съединила
Закон и чудо прежних гор —
Синая правду, огнь Кармила:

Лишъ руки к небу Сын воздвиг —
Пророки перед Ним предстали…
Сном отягчённые, в тот миг
Ученики на землю пали.

Но, пробудившись вдруг от сна,
Воскликнул Пётр в святом восторге:
«Как хорошо с Тобой здесь нам!
Три кущи сделаем: пророку,

От рабства спасшему народ
Израилев; Тебе, Учитель;
Тому, кого живым Господь
На небо в пламени восхитил…»

Но слышен стал им глас Отца,
И Дух их осенил покровом, —
В чистом безмолвии в сердцах
Рождалось Царствие Христово.

Фавор был облаком одет.
Всё, от вершины до подножья,
Пронизал тихий белый свет
Неизреченной славы Божьей…

И, теплотой святой любви
К Богу и ближнему согреты,
Друг другу в славе той они
Казались ангелами Света…
Христа преобразилась плоть. —
Простёршись перед Ним во прахе,
«Помилуй грешных нас, Господь», —
Апостолы молили в страхе…

И, приступив к ученикам,
Христос коснулся их: «Не бойтесь,
Бог благодать дарует вам
Для совершенной вашей пользы.

Пусть в тишине словам Отца
Плоть человеческая внемлет:
Сжечь терния страстей в сердцах
Огонь сошёл с небес на землю».

Вход Господень в Иерусалим

Выйди, город, Бога встретить! —
Благодать неся земле,
Это Царь твой кроткий едет
С вестью мира, на осле.

Блеск весны во всей природе, —
Руки тонкие сплели,
Как девицы в хороводе,
Ветви гибкие олив.

Солнце радостью лучится,
Льётся аромат цветов,
И сливают хор свой птицы
С песней детских голосов.

Эхо звонкое: «Осанна!»
В ветре стелется легко. —
Нищих и болящих станы,
Гордый строй учеников…

Царь нисходит к Иудее
Из Небесной стороны. —
И мрачнеют фарисеи,
Чёрной зависти полны.

На тропах твоих – не спрячешь
Стоп босых кровавый след…
Над тобой Спаситель плачет, —
Утопаешь ты во мгле.

А Ему открыто знанье
О неверности твоей:
Лицемерного признанья
И на пять не хватит дней!

Ты Царя в Христе убогом
Не узнаешь, оттолкнёшь;
За любовь и милость – Бога
На Голгофу приведёшь.

Он пришёл к тебе в смиреньи,
Руку протянул с небес, —
Ждёт Его за дар спасенья
Губка с уксусом и Крест…

Выйди, город, Бога встретить!
Славу мир Ему поёт. —
Это Агнец Кроткий едет
На заклание Своё…

Воскрешение Лазаря

Не поднять руки, ресниц не разомкнуть, —
Словно в дверь стучится яркий солнца свет…
Возвращается душа в обратный путь,
Отвратившись от земных уже сует.

Это Лазарь из гробницы восстаёт, —
Труден шаг для пеленой обвитых ног…
«Выйди, Лазарь!» – Иисус его зовёт.
Воскресенье мёртвых совершает Бог.

«Где положен друг Мой?» – «Посмотри пойди, —
Со слезами Христу Марфа говорит, —
Он четвёртый день во гробе и смердит». —
«Только веруй, – славу Божию узришь!»

Иисус воздвиг того, кого любил, —
Видят все, что воскрешённый Лазарь жив…
В звуке грома Ангел с неба говорил? —
Нет, Отец ответил Сыну на призыв.

«Он велик, как Илия и Елисей… —
По Вифании волною пронеслось, —
Не о Нём ли предсказал нам Моисей?
Не Мессию ли узнать нам довелось?»

В целом свете не подвластны никому
Двух миров проникновенья чудеса. —
Руки тянет Марфа к брату своему,
А Мария – простирает к небесам…

Крест и Воскресение

«Смиренно благодарит Твой народ Твою…»

Смиренно благодарит Твой народ Твою
Благословенную, милующую десницу…
В слезах горячих – свечи, и все поют,
И только быстрые струйки бегут с ресниц их.

Вот и сосулька под крышей – тает, едва её
Коснётся ласковый луч солнышка в день весенний:
Блестят уж капли, переливаясь, и воробьёв
Несётся в небо щебет, звеня весельем…

Так сердце – камень и лёд – в лучах Твоей теплоты
Чистейшим воском расплавясь, трудиться начнёт усердно, —
Да покаяния двери отверзешь Ты…
Прими меня хоть в число рабов Твоих, Милосердный!

Великий пост

То гордый лёд, то раскаянья таль…
Таща себя Весне навстречу волоком, —
Душа моя, раскроешься, – тогда ль,
Когда печаль и боль охватят колокол?..
Деревья украшений лишены,
И ветви их бесплотны исхудалые.
На снежном плате дивной белизны
Рассыпаны рябины чётки алые.

Прислушайся в полночный тихий час,
Как замирает в трепете Вселенная, —
И умилишься сердцем ты, склоняясь
Над древней Книгой Богодухновенною.

О, как смиренья мудрость глубока, —
Шестнадцатью поклонами не вымерить…
И стелется молитва, что слагал
Тот чудный инок с птичьим, райским именем…1

Обиды все прощением лечи,
Любовь творя – до повода и случая.
А воском истекающей свечи
Насквозь пронзают пальцы слёзы жгучие…

(Из покаянного канона св. Андрея Критского)

Явился мне Бог мой, во благе Помощник,
В скорбях и напастях крепкий Покровитель.
Воспою Тебя я, отцов моих Боже,
Судия Всевышний, кроткий наш Спаситель! —
Господи, помилуй, Господи, помилуй,
Буду Тебя славить и превозносить я…

Откуда начну я жизни окаянной
Оплакивать горечь и духа томленье?.. —
Положу начало ныне я рыданью,
Ты же, Милосердный, дай мне оставленье!
Господи, помилуй, Господи, помилуй,
Не вмени в день Судный рабу прегрешенья…

Душа, вместе с плотью к Врачу поспеши ты,
Открой Ему раны, тайные терзанья.
Прежнее безумье навек отложи ты
И ходи во свете, храня воздержанье. —
Господи, помилуй, Господи, помилуй,
В дар Тебе принёс я слёзы покаянья…

Адам первозданный, заповедь нарушив,
Пытался укрыться от Божьего взора, —

1 Преп. Ефрем Сирин (Сирианин): в старинных русских легендах Сирин – имя сладкоголосой райской птицы.