Я до сих пор играю в куклы…
© Галина Чернышова, 2023
ISBN 978-5-0059-8365-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Я до сих пор играю в куклы…
А знаешь, я до сих пор играю в куклы. Одна из них – в платочке, легкодоступна. Всегда на полочке подсознания – замурзанная до жути от частого докапывания до сути. Чем извожу себя? Пытаюсь не жить узелками, что в косах её, распутывая их снами, часто вспоминаю события из прошлого – там разное, но почему-то меньше хорошего. Вдыхаю полынный запах ветхого наряда, страдаю, и знаешь, я этому совсем не рада. Просто настойчиво до безумия расплетаю косы чернявые, особенно в полнолуние, оборачиваясь печалью лунного бога. Ты в это время меня просто не трогай. Заново косы затяну бугорками и на время забуду, ведь кукла того, что сбылось, неподсудна.
Ещё одна милая фигурка – в фаворе, всё время со мной, вечно плавает в моём море, которое отзывается на повседневное, течением слёз наполняясь. Иногда настоящее сгинет в глубине души теряясь, и снова на берег – просушит кукла одежду – и вот я как все. Тащу на себе равнодушно как прежде дел ворох серый на пару с сухою куклой. Тело её всегда чисто вымыто морем души моей хрупкой.
А третью… Вымаливаю у справедливого бога – дай, боже, мне её хотя бы потрогать. Локоны куклы той светлые, надеждой позолоченные, её одеяние – чистое, никакой болью не загрязнённое. Играй с ней, боже, поосторожней, пусть будет у будущего моего меньше дорог тревожных. Пусть впереди будет всё, но больше хорошего.
Рассыпется в небе звёздное крошево, и там, где скрывается рай за воротами, куклы поют симфонию нотами жизни моей, а ты, боже, послушай то трио – ансамбль их звучит совсем не фальшиво, так же и я жить стараюсь, играя в куклы…
Теперь понимаешь, почему глаза мои мечтательно-грустны?
Август. Пруд
- Август. Пруд, как грошик
- запылённый,
- Изумруда блёклого среди.
- Пацанва ватагой окрылённой
- С берега замшелого летит —
- Э-ге-гей! – доносится лихое
- И стихает в беспокойном сне…
- Подоконник. Тень от каланхоэ,
- И рассвет в глубокой тишине,
- От которой лопнут перепонки,
- Если тишину не разболтать
- Стрёкотом, тех давешних, девчонок
- В мотыльковых платьишках —
- спросонок вымелькнут —
- и спрячутся опять
- За окном, как близорукой линзой,
- Чтобы сгинуть где-то вдалеке…
- Гладит солнце лоб по-матерински,
- Небо в пруд раскинулось старинный —
- И не спишь у жизни на крючке.
Ну, полно кукситься…
- Ну, полно кукситься – подумаешь, сезон
- Почти закрыт, и лето догорает.
- Выстукивают бодрое come on
- По рельсам оголтелые трамваи.
- Давай, иди к прохладе сентября —
- Не мешкай на пороге нашим-вашим.
- Прислушайся – ритмично говорят
- Дожди по пустоте свободных пашен,
- Раздолен шаг порывистых ветров —
- До взлёта в поднебесные лазури.
- Вон и меня куда-то унесло —
- Последние денёчки – август курит
- Немного нервно – по утрам туман,
- И птичий грай к неумолимой коде.
- Простимся на мотив Uma2rman,
- Пускай всё отшумевшее уходит.
Всё глубже строчки о тебе и меланхолии…
- Всё глубже строчки о тебе и меланхолии,
- Кто эту осень в чувствах разберёт…
- Температуры непогодной нолики
- С простудной хрипотцой душевных нот.
- Сорву ли я дождливые овации?
- Тоска не по колено, а по грудь.
- Элегий наступающие грации
- Надежде зябкой преграждают путь,
- Выписывая птичьими длиннотами
- По тяготам свинцово-низких туч.
- Молитвенно рифмую для кого-то там,
- Кто верой и прощением могуч.
- Но вечность топит слов моих кораблики,
- Бесславные в огромности небес.
- Как все мои незначимые паблики,
- Где я всем сердцем, молча, о тебе.
Нет, не про осень. Другое начало
- Нет, не про осень. Другое начало,
- Чуть позитивнее или небрежней.
- Тучное небо. Надежды мочало
- Гонится прочь – не становишься прежней,
- В классике жанра подмен декораций,
- Старый сценарий, закапанный ливнем,
- Надо по-новой писать постараться,
- Чуть помудрее и меньше наива —
- В части про злато – багрец ожиданий,
- Молча слетает листок красноватый.
- Для продолжения ищешь в тумане,
- Что потерялось с годами когда-то.
- Звук ненадёжный, и ветер сквознячит,
- Птичьи прощанья куском эпизода.
- И не до мёда – успеть бы на хрящик,
- Хрящик свиной – самолётная кода.
- Выше. Сильнее. Быстрее и дальше,
- Осень не спросит. Запрячешь теплее
- Мысли без скучных элегий и фальши,
- Что в глубине, не надеясь, имеешь.
- Пестаешь слово – несказанным, малым
- От сентября к ноябрю послесловий.
- Где-то стучится любовь запоздало
- В ритме дождя по стареющей кровле.
В стороне держаться не получится…
- В стороне держаться не получится,
- Обступила осень, оплела.
- Палит солнца золотая лучница
- Недолётом вешнего тепла.
- Бабье лето счастья ждёт старательно
- Под прохладный ветерный запой,
- А лазурь в застиранном халатике
- Провожает полдень на покой…
- До прожилок пепельных иссохшая
- На просвет расцвечена листва,
- Как моя, в воспоминаньях прошлого,
- Детская давнишняя пора,
- У которой платье ситца ветхого,
- А в кармане камешек и жук,
- На колене ссадина приметная
- И мотор из пяток да из рук,
- Дальше убегает за околицу…
- Осень возвращается – даёт
- Выросшую в мудростях бессонницу
- И стихов непрерванный полёт.
Съедает день чернильница покоя…
- Съедает день чернильница покоя,
- Приходит сон – крылат и невредим.
- Созвездия выныривают в поле
- Из мрака тёмно-дышащих глубин.
- Сознание, уставшее трудиться,
- Считает верноподданных овец.
- И вяжет месяц острый, словно
- спица,
- Наряд из туч на буйной голове
- Ночного городского повседневья.
- Утихомирив свет – ярчит неон.
- И тычутся осенние деревья
- За снежной верой в снулый
- небосклон.
Режим осёдлый
- Режим осёдлый, режим свободы из точки в точку,
- Где всяк рассчётлив у кукловода поодиночке,
- Где от рассвета и до заката одно и то же,
- Мотив пропетый, как гимн солдата, а слева гложет.
- В машинной течке уходят годы, эпохи, эры,
- И ставим свечки за легкость коды, за трудность веры.
- Над площадями бунтуют ветры, но флаги реют,
- А мы локтями под серым фетром за эпопею,
- Чтоб выше скопом, забив на душу, богов и правду,
- В инетном топе реал задушен до лайков к ряду,
- И город вторит – по смогу звуки в тумане сизом,
- Трамвай в мажоре звенит со скуки, полёты – низом.
- Быть может, ливень. Скорее, дождик. Мельчают вёсны.
- Ещё могли бы. Под птичий окрик. Пока не поздно.
Перепадёт нам стылости да хмурости…
- Перепадёт нам стылости да хмурости,
- Идёт на убыль золотой октябрь.
- Всё как по нотам – в листопадной бурости
- Родится переменчивый ноябрь
- И поведёт к зиме по первой снежности,
- Протянет паром, ливнем и тоской,
- По изморози с приплетённой нежностью
- На ветках акварели городской.
- И станем улыбаться опрометчиво,
- Припоминая лучшие года,
- Под мороси туманящее сечиво
- Без солнечного света голодать
- Начнём как все – чернильными вечёрками
- Выписывать задуманную впрок
- Невнятную надежду, что задворками
- Искусство спрячет в дальний уголок —
- Медвежий – с передержкой до весеннего,
- Я расскажу тебе когда-нибудь,
- Как по теплу раскрыться до бесценного,
- Теряя трезвость, голову и суть,
- Укутайся и не гневи душевное,
- За пазухой пригретое тобой,
- Пока кричит по высям ненапевное,
- И катит солнце старою арбой,
- Куда-то далеко до невозможности,
- Ссылая птиц для будущего дня.
- Пока ноябрь придумывает сложности,
- Ты в непогоде не забудь меня.
- Нестройную по мыслям и ранимую,
- Слагающую вечно не о том,
- За далями туманными, незримыми,
- Склонённую над гаджетным листом.
Не осталось мудрости, совсем не осталось…
- Не осталось мудрости, совсем не осталось,
- близко к небу – и детство лишь задержалось,
- будто теплится где блаженная малость,
- и бредёшь налегке.
- Без печалей, тоски на ходу приручённо-малом,
- водит солнце своим ярким-жарким жалом,
- а вокруг восторгаться чему – навалом,
- здравствуй, жизнь.
- Что же раньше ко мне ты неправым боком,
- всё грустилось, писалось об одиноком,
- а теперь не сбрендить бы ненароком
- от твоих щедрот.
- От травинок, снегов и небес широких,
- выдыхаются ахи, забыв про охи,
- поисхожены все, что дала, дороги,
- говоришь спасибо, а ну как протянешь ноги —
- оттянуть бы срок.
- Чтобы вдоволь нарадоваться, голубиным – крошки,
- журавлю – до свиданья, туда же кошки,
- что скреблись на душе, и летают мошки,
- мотыльков-то нет.
- Вот жеж счастья-то привалило!
- Лишь бы жить, любить? Не до жиру,
- от любви пойдёшь гол-сокол по миру,
- потерять себя.
- Красота то какая! Свободы – поле,
- и не думаешь – пуще ли той неволи,
- от которой плакаться бабьей доле —
- выноси святых!
- Сколько света на выходе из тоннеля,
- и идёшь туда еле-еле,
- и летишь без балласта тела,
- и смеяться не надоело —
- здравствуй, бог.
Кому чего, а мне бы слов попроще…
- Кому чего, а мне бы слов попроще —
- Бесхитростных мыслишек хоровод…
- Порыв ворвётся в стан поникшей рощи,
- И уворует ветер колоброд
- Всё, что давно отжито и отпето,
- На ветках, обездоленных житьём,
- Прожилки опадающего цвета
- И вялого никчёмья окоём.
- А что ещё печальней и тоскливей,
- Чем провожать парящий листопад?
- И ни одним летящим не сфальшивить,
- И ни одним упавшим не распять,
- Ту пядь земли, прибитую дождями,
- Которым до надежды дела нет,
- Как смысла нет за дальними морями
- Искать свой бывший негасимый свет.
Ущербная чашка и месяц ущербный…
- Ущербная чашка и месяц ущербный,
- Устали к ночи оголённые нервы,
- Вихрастые мысли приглажены тишью…
- Крадётся тоска – осторожною мышью,
- Чуть-чуть прихлебнёшь негорячего чаю,
- Тот час ускользнёт до норушкина края,
- До вылазки новой.
- У крысы церковной
- Моей обнищавшей расхристанной
- радости
- Уже не таятся любовные
- сладости,
- Их съела тоска сероватой
- сюжетности —
- Плывёт тишина по квадратной
- окрестности,
- Обходит дозором из чрева буфетного,
- И не имея ко мне ни конкретного
- Плана, ни слова —
- вальяжно спускается,
- И тонет в ней крыса расхристанной
- радости,
- Ущербная чашка вовсю улыбается,
- И мается мне. Осенины, но мается.
- Глаголы глаголят на дне тишины.
- Мы ра-зоб-щены, безответны. Забыты.
- И месяц ущербный висит у корыта
- Разбитого – звёзды всё
- падают, падают —
- Растасканы смыслы
- дрянными цитатами.
- Спать.
- Уломать себя счётом с баранами
- И плыть по реке половодности снов.
- Без тела,
- С поющей душой акапелла —
- До зимнего
- нового
- в жизни
- задела.
И этот солнечный костёр…
- И этот солнечный костёр, что расходился предзакатно,
- Был напоследок так остёр, скрывая собственные пятна.
- В твоих зелёных отражал чего-то сходное с прощаньем,
- И в лужах кинутых зеркал, как отблеск плыло обещанье
- По обнищанью глубины, по тишине кругов и точек
- За невозвратностью черты моих невыдержанных строчек,
- А текст – а так ли важен текст в остуде дня осенней были?
- Когда мечты лазурный жест по взмаху удалённых крыльев —
- Так резво галочкой мельчил, для галочки воспоминаний…
- И солнца угасавший пыл… И месяц с прожитым в кармане…
Послышится дождливый говорок…
- Послышится дождливый говорок,
- Октябрь такой – по лужам часто шепчет.
- Мой городок отдастся с первых строк,
- Провинциальный выдавая рэпчик.
- По водостокам отведёт тоску,
- Сольются слёзы в шумные потоки,
- И загремят трамваи по мосту
- Под ветренно-порывистые охи.
- Чуть вздрогну от сигналящих машин,
- Придумывая новые мотивы,
- И растворят меня мокредь да сплин
- В размытой говорящей перспективе,
- Опять же в даль – куда же без неё,
- Движенье – жизнь – без строгого порядка
- Пойдёт в отрыв забытое бельё
- С балконной туго вытянутой грядки.
- И громче дождь. И к небу – рукава,
- Но пояс запаясничает в жестах.
- И, облетая, упадут слова
- С деревьев в чернозём ненастной мессы,
- Где стихнет всё. Поверь, пойму ветра,
- Когда до дома вытолкают в спину,
- Чтоб я как все, мой город, из тепла
- Чинила быт – свой местечковый примус.
- И раздувала тлеющий огонь,
- Не прячась за бесцветным захолустьем,
- Из череды заботливых погонь
- За повседневным. Нужным. Безыскусным.
Приглядишься – город за туманом…
- Приглядишься – город за туманом,
- Как тайга натыканных домов,
- А носы у любопытных кранов
- Задевают стайки облаков,
- По волнам ветров шуршат аллеи,
- Надевая в марево стволы.
- Одиноко офисы темнеют
- До рабочей утренней поры,
- И трамвай, как сердце городское,
- Нарушает рваным тишину.
- Зреет дождь с печальных перепоев
- Из набрякших думок про весну.
- И туман – минута за минутой —
- Опускает занавес к ногам,
- И сбегаешь мысленно к кому-то,
- В краткий миг, что бытом не опутан,
- К тем – недостижимым – берегам.
Мир отчаян, когда за двадцать…
- Мир отчаян, когда за двадцать: три аккорда, три буквы, дым,
- Тем желаннее целоваться, строить собственный энный Рим.
- Как болтались по переулкам с сигаретками невзатяг,
- Отдавался свободе гулко к горизонту идущий шаг.
- Мир налажен за тридцать, сорок, время – деньги – всё по уму,
- У души недовольный морок по вопросам зачем, к чему.
- Омут глаз с чертовщиной в ряске отражал то реал, то сон —
- А на небе старела сказка, и линял розоватый слон.
- Мир мудреет в полста и свыше, тучи словно излом бровей,
- Оседают от мыслей крыши, и редеет толпа людей.
- И толкаются одиночки в разговорах о том, о сём,
- Как рождаемся без сорочек, так без них… нет, ещё споём,
- Пусть в безвестности – самый цимус
- быть в искусстве и верить в свет,
- Что до внутренней хиросимы – там руины из бывших бед
- Пересыпаны нафталином – и свобода а-ля тюрьма.
- Путь короче, горбатей спины – и доверие без ума.
Сомнение в смятеньи снеговом…
- Сомнение в смятеньи снеговом,
- Как мошек нападающих армада…
- Мечтать бы нам ответно об одном
- Под шорохи немого снегопада,
- Идти, чтоб затянуло в густоту,
- И скрыться от кого бы там ни было,
- Под вынос грёз – далёких – за версту
- За горизонта сладостную жилу,
- И там крылатых слов насочинять
- В стишках бесславных, но
- любовно-вечных.
- И нежно так тебя заобнимать
- За ангельско-присутственные плечи.
Ноябрь. Туман. Уныло и банально
- Ноябрь. Туман. Уныло и банально,
- Но ничего поделать не могу
- С его тоской незряче-инфернальной,
- На заоконном стоя берегу.
- Ввысь – перелётных птиц чернеют штампы,
- Вниз – медный штамм зарёванных дорог,
- Где светофоров бледные эстампы
- Машинный контролируют морок.
- И забубённость образной потуги
- Сравни игре, бесцветью вопреки.
- Плывут в безвидье городские звуки,
- И умывает радость в небе руки —
- В седых волнах всевидящей реки.
И будь что будет
- Господь с тоской – и будь что будет,
- Владей землёй, слетая вниз,
- Без солнца на бесцветном блюде
- Последний, как надежда, лист,
- Как цвет, оторванный от ветки,
- Качаясь на волнах пути
- Потерянной в тумане деткой,
- Которой лучше не найти.
- Ты крайний, оттого любимей
- Полёт в постылости бытья,
- Где каждый миг необходимый,
- Багрец по ноющему сплину,
- И бог с тобой, тоска моя.
На выдохе
- На выдохе уходишь налегке,
- В осенние холодные пожары,
- И вертятся слова на языке
- Изящно недосказанного жанра.
- Давай безмолвно, но начистоту,
- Сквозь тесноту душевного участья,
- Пока ещё немного вмоготу
- Не разглядим потерянного счастья,
- На том конце иллюзии и сна,
- За пазухой у бога, как беглянку.
- За голубою просинью окна
- По близости дождя тоски славянской.
Говоришь – для народа попроще?
- Говоришь – для народа попроще?
- Хлопок неба, колышется лён…
- Лыко зреет по липовым рощам,
- Заполошится слово – влюблён —
- От ветров шаловливых июльских
- Разбежится по кронам слушок
- И увязнет по сладости ульев…
- В домотканном мелькнёт ангелок,
- Как Макар, негоняющий стадо
- До высот озарённых годов…
- Ничего в этой жизни не надо,
- Лишь отрада живительных слов,
- Как по лесенке – ниже и ниже
- До прохлады вечернего дня,
- Потаённые бусины нижет,
- Земляникой бугорной маня,
- Это лето из прошлого – нынче
- Лён да ситец простецкий наряд,
- Как грозы полноводное вымя,
- Что по жажде напоит меня,
- Сбить сумеет жару в одночасье,
- Ни любви, и ни ласки взамен
- За небесное – дальнее счастье,
- Синих птиц и амуров во власти —
- В ярких красках моих перемен.
И тает речь
- И тает речь. Как в оттепель снега
- Доверчиво на землю оседает.
- В тумане проступают берега,
- И речка слов, мудреюще-седая,
- По первому звонку ненастных дрязг,
- По оплеухам капель близоруких,
- Уносит вдаль прикосновенность ласк,
- Уносит вдаль слабеющие звуки.
- И тянет послевкусием обид
- По воздуху сырому и больному.
- Молчаньем осень рощи золотит,
- И те шумят по прошлому чужому,
- Украденному летнему былью,
- Споённому дождливой волокушей.
- Ветра ревут, подобные бабью,
- А мне одной стоять и это слушать.
- На сломе всех прощаний куковать,
- Расхристанной. Небрежной. Одинокой.
- Свой яркий свет в тетрадке рифмовать
- С далёким бликом равнодушных окон.
На перегоне
- От октября до ноября – на перегоне —
- Стучит «навер-но всё-не-зря» внутривагонно,
- Стучит сердечное «тик-так» без передышки,
- Врастаешь взглядом в беглость стай, пока напишешь
- Очередное про любовь, прощанье, плаху,
- Несёшь себя в словах, стихах, несёшь со страху
- До межсезонья, до черты, а там как знать бы,
- Быть может, небу поостыть в морозном платье,
- Быть может, грохот ускользнёт в дыру тоннеля,
- Туда же время утечёт, окаменеет,
- И на конечной ты сойдёшь, и снова осень,
- Налево – маетности дождь на перекосе,
- Направо – тихо и мосты почти сгорели,
- Черты родные напрямик рассветно рдеют.
- К зиме надтреснуто звучи в простой простуде,
- Температурь, лечись. Грачи когда-то будут,
- От ноября до декабря билет в намётках,
- И целит стылая заря прямой наводкой
- Куда-то выше головы, где тучность сепий,
- Сжигая пройденность главы – и снег, как пепел.
Этот город устал
- Этот город устал от движения хаоса,
- От ветров мародёров осенних и злых.
- И с какого ни глянь монохромного ракурса,
- Очертания вечных домов постовых.
- Караулят унылость и муторность серую,
- Твердолобо и каменно тянутся ввысь,
- И несётся с небес перелётное «верую»,
- Исчезая в безмолвном «живи и молись»,
- Слепнет свет по зрачкам фонарей обывательских,
- Принимающих старость, как должность стоять и скрипеть,
- Прорастают хандра да печали на нивах писательских,
- Виртуозно вплетаясь в осеннюю стылую медь,
- Сквозняки подпевают в открытых до воздуха форточках,
- Нет мечтающих слов вдохновения к звёздной ночи.
- Правят городом провинциальные очерки,
- Воробьиной подробно-чирикающей саранчи.
- Клином циклится боль в журавлях, покидающих
- Этот город, уставший от осени в бремени лет.
- И собака-тоска беспричинно, на жалостно-лающем,
- Вяло сходит на дальнее и беспросветное нет.
Хлебнёшь тоски шопеновских красот…
- Хлебнёшь тоски шопеновских красот,
- В окно посмотришь, словно в отраженье
- Своих осенних невысоких нот,
- В которых нет былого сожаленья
- И нет рывков до неба от кутюр,
- Всего лишь листопадные потуги.
- Размытость дождевая – он же сюр,
- Который тянет на хандру со скуки.
- И тешишься в шопеновских верхах,
- С приёмом октября по расписанью.
- Стучится венка прожитого ах,
- Как приживалка левого касанья,
- И хочет счастья сердца дурачок,
- Закладывая ноты за грудину.
- Но водит жизнь заношенный смычок
- По золоту осенней середины.
Cбудусь где-то…
- Сбудусь где-то мудрой, только старой,
- Ты придёшь и рубанёшь с плеча
- На весёлой новенькой гитаре,
- Чтобы кровь взыграла горяча.
- Понесёшь про звёзды ахинею,
- Романтично вскинешь руки вверх,
- Может, я тогда не онемею,
- Раскрылачусь, как осенний стерх,
- Полечу и, небо рассекая,
- Буду про былое забывать.
- Потянусь к лазуревому краю,
- Стану раем чувство величать.
- Но придёт разлуки рыжей Рая,
- И начну опять припоминать,
- Как от расставания ломает
- Строчками в шершавую тетрадь.
- И тогда прибуду настоящим
- Поездом, грохочущим из тьмы.
- Тяготы заброшу в дальний ящик
- Матушки заботливой зимы.
- Отпущу себя на воздух чистый,
- Упаду с размаху в краски дня.
- Зависть сгложет импрессионистов,
- От такой размазанной меня
- По полям, галопам и европам,
- Где свобода в тернях ковыля…
- Станет дождь на бис мне долго хлопать
- И тоской хрустальной козырять.
Расслабься. Погрейся неспешно
- Расслабься. Погрейся неспешно в октябрьских лучах —
- Сезон отпевающей осени златовалютен.
- А дальше опять календарного клана отмах,
- А дальше мороз и метели акынская лютня.
- Не спрашивай имя. Тебе не ответит никто,
- «Никто не ответит» апатией пахнет пустынной.
- Наденешь как все сероватого драпа пальто,
- Чтоб драпать от ненаречённой тебе половины —
- Снесёшь и пургу от дешёвых увечных стихов,
- И строй беспорядочный прежде порядочных строчек.
- И будет колоться несносная роза ветров
- Туда, где за пазухой свет и тепло одиночек.
- Расслабься. Пока ещё ночи не так холодны,
- Пока ещё всё не настолько безмолвно серьёзно.
- Пока прибивает дождём ностальгию к родным,
- В которой надежда, как лист облетевший с берёзы.
- А завтра – пускай из-за туч это завтра грядёт,
- Из дальних краёв, где начало зимы недалече.
- Сегодня течёт по усам вызревающий мёд,
- И плед обнимает за прежде крылатые плечи.
От дома до работы и назад…
- От дома до работы и назад —
- Вези, трамвай, не так уж всё и плохо.
- Разуй подслеповатые глаза,
- Вколачивая прошлую эпоху
- В стальные рельсы нового пути,
- Не покривив марштутом ни на йоту.
- Такую прямолобость не найти,
- А может быть найти, но неохота,
- Когда в окне так мерно едет жизнь,
- Меняя цвет сезонности пейзажной.
- Кондукторы, как класс, перевелись,
- На совестливость уповая граждан.
- Теперь же – обилечивайся сам,
- Отдай гроши за вид и за дорогу.
- Под приглушённый шум и птичий гам,
- Раскачивая время понемногу —
- Вези меня, пятёрочка, катай —
- Туда-сюда без права на кривую,
- И окна разевай на бывший май
- Да на тоску небесно-голубую —
- Бескрайнюю, свободную – без дна,
- Летишь, летишь – а надо бы вернуться
- За холодность трамвайного окна,
- Чтоб видеть солнце на лазурном блюдце.
Ностальгия, ностальгия… поток
- Ностальгия, ностальгия – в дебрях памяти бредя,
- Я за каждым поворотом вижу зряшного тебя,
- Бередишь одним лишь взглядом, светит мне опять тоска,
- Не колышат те, кто рядом, кто не знает языка,
- На котором мне молчится, словно речь мою свело
- Из напыщенной столицы в стародавнее село,
- Чтобы проще, чтоб на пальцах, чтобы пальцы не сломать,
- Если я смогу кому-то о любви наобъяснять,
- И с три короба не врётся, потому, что ты внутри,
- Как негаснущее солнце, даже если фонари
- Ночь пропустят сквозь слепящий строй фонарных доходяг,
- Не сыграет память в ящик, а оставит на бобах
- Радость беглую частенько, каторжанку от богов,
- Не по шапке вышел Сенька на любую из дорог,
- Где за каждым закоулком рвётся в клочья белый свет,
- Кем-то уходяще-гулким, от кого покоя нет
- Этим клёнам и берёзам в жаре ярких осенин,
- Осеняю эти грёзы перекрестием своим.
Не хватает места между строк…
- Не хватает места между строк —
- Там туманы, ветры, снегопады…
- Помнишь захудалое бистро —
- Лампочек простейшие монады,
- Тусклый свет, рассеянный во тьме,
- Запах кофе – вырван из контекста
- И плывёт, как память о весне,
- По верхам прокуренного места.
- Шлягера отыгранный этюд,
- Отзвуком былых напоминаний
- Для двоих – отправлен на ютуб
- С неумелым раем обещаний,
- Что всегда, навеки и во всём —
- И усмешкой встреча в эпилоге,
- Лунное молчанье за окном
- С жаждой упоительной эклоги,
- Места нет – в межстрочной толчее
- Пустоты раздувшееся эго
- И ноябрь – помятый сомелье —
- С пробой только выпавшего снега.
Избыток осени, вина, тоскливых зрелищ…
- Избыток осени, вина, тоскливых зрелищ,
- Караганда ответов, сплин туманных рощ,
- И в этом всём ты беспросветно веришь,
- Поэтому и кажется – живёшь,
- Назло сезонному, блажному, молодому
- Непостоянству в пику мерных постоянств,
- Питаясь будущим, как сладостной истомой
- Задуманных и перелётных пьянств
- От одного к другому – с богом в помощь!
- С бессонницей безмолвной суеты
- Выныриваешь вширь соседних комнат,
- Перелетая хлипкие мосты,
- Выпархивая в мыслях голубиных
- Из-под обломков прожитых руин.
- И человечность от тоски звериной
- Рисуется в безременье морщин,
- И тяжесть от несдержанных рыданий
- Несёшь к зиме нехоженных времён,
- Но взгляд да взгляд всё льнёт к осенней раме,
- За ней разлуку клинит небесами,
- И родственно скрипит опавший клён.
Возможен сон, но отгремевший день…
- Возможен сон, но отгремевший день всё крутится угасшей фотоплёнкой.
- Закрой глаза, высматривай «нигде» в тиши своей бессонной и незвонкой,
- В такой глухой и вязкой темноте, навязанной сомкнутыми глазами…
- Баюкай себя сказкой – на горе, за тридевять овец, в конечном гаме,
- Стихают все надежды и стихи, ничто не бередит и не нарушит.
- Приходит сон – разнузданно-лихим, с картинками, берущими за душу…
- И видишь в красках, и летишь туда, куда не долететь, как ни старайся.
- Мешает жизнь, как ранняя дуда: давай, вставай, не май, а ты помайся,
- И бросит осень дождиком с небес, а ты почти забыл, что осень рулит
- Прощальной тягой к перемене мест,
- Но с облетевшей рощей в карауле.
Отдать тоску за тридевять земель…
- Отдать тоску за тридевять земель кому- нибудь другому в услуженье,
- Где сводятся концы к одной зиме, и ты туда идёшь без сожалений,
- О пропитых, под непогодный хай, мечтаний облетевшего порядка,
- И не рифмуешь отшумевший май под горечь натуральной шоколадки…
- Тебе легко. Заброшены слова за чёрточку немого горизонта,
- И кружит помудревшая листва под отходную грозового фронта,
- И кажется, ещё совсем чуть-чуть, ты разожмёшь кулак и всё отпустишь,
- Вдогон к тоске – чахоточная грусть – зайдёшь в себя без осени и грусти
- И наведёшь порядок, и простишь, повесишь солнце новых ожиданий.
