Элегии и думы
«О, долго буду я, в молчаньи ночи тайной…»
- О, долго буду я, в молчаньи ночи тайной,
- Коварный лепет твой, улыбку, взор случайный,
- Перстам послушную волос густую прядь
- Из мыслей изгонять и снова призывать;
- Дыша порывисто, один, никем не зримый,
- Досады и стыда румянами палимый,
- Искать хотя одной загадочной черты
- В словах, которые произносила ты;
- Шептать и поправлять былые выраженья
- Речей моих с тобой, исполненных смущенья,
- И в опьянении, наперекор уму,
- Заветным именем будить ночную мглу.
1844
«Когда мечты мои за гранью прошлых дней…»
- Когда мечты мои за гранью прошлых дней
- Найдут тебя опять за дымкою туманной,
- Я плачу сладостно, как первый иудей
- На рубеже земли обетованной.
- Не жаль мне детских игр, не жаль мне тихих снов,
- Тобой так сладостно и больно возмущенных
- В те дни, как постигал я первую любовь
- По бунту чувств неугомонных,
- По сжатию руки, по отблеску очей,
- Сопровождаемый то вздохами, то смехом,
- По ропоту простых, незначащих речей,
- Лишь там звучащих страсти эхом.
1844
«Когда мечтательно я предан тишине…»
- Когда мечтательно я предан тишине
- И вижу кроткую царицу ясной ночи,
- Когда созвездия заблещут в вышине
- И сном у Аргуса начнут смыкаться очи,
- И близок час уже, условленный тобой,
- И ожидание с минутой возрастает,
- И я стою уже безумный и немой,
- И каждый звук ночной смущенного пугает;
- И нетерпение сосет больную грудь,
- И ты идешь одна, украдкой, озираясь,
- И я спешу в лицо прекрасное взглянуть,
- И вижу ясное, — и тихо, улыбаюсь,
- Ты на слова любви мне говоришь «люблю!»,
- А я бессвязные связать стараюсь речи,
- Дыханьем пламенным дыхание ловлю,
- Целую волоса душистые и плечи,
- И долго слушаю, как ты молчишь, — и мне
- Ты предаешься вся для страстного лобзанья, —
- О друг, как счастлив я, как счастлив я вполне!
- Как жить мне хочется до нового свиданья!
1847
«Постой! здесь хорошо! зубчатой и широкой…»
- Постой! здесь хорошо! зубчатой и широкой
- Каймою тень легла от сосен в лунный свет…
- Какая тишина! Из-за горы высокой
- Сюда и доступа мятежным звукам нет.
- Я не пойду туда, где камень вероломный,
- Скользя из-под пяты с отвесных берегов,
- Летит на хрящ морской; где в море вал огромный
- Придет — и убежит в объятия валов.
- Одна передо мной, под мирными звездами,
- Ты здесь царица чувств, властительница дум…
- А там придет волна — и грянет между нами…
- Я не пойду туда: там вечный плеск и шум!
1847,1855
«Странное чувство какое-то в несколько дней овладело…»
- Странное чувство какое-то в несколько дней овладело
- Телом моим и душой, целым моим существом:
- Радость и светлая грусть, благотворный покой и желанья
- Детские, резвые — сам даже понять не могу.
- Вот хоть теперь: посмотрю за окно на веселую зелень
- Вешних деревьев, да вдруг ветер ко мне донесет
- Утренний запах цветов и птичек звонкие песни —
- Так бы и бросился в сад с кликом: пойдем же, пойдем!
- Да как взгляну на тебя, как уселась ты там безмятежно
- Подле окошка, склоня иглы ресниц на канву,
- То уж не в силах ничем я шевельнуться, а только
- Всю озираю тебя, всю — от пробора волос
- До перекладины пялец, где вольно, легко и уютно,
- Складки раздвинув, прильнул маленькой ножки носок.
- Жалко… да нет — хорошо, что никто не видал, как взглянула
- Ты на сестрицу, когда та приходила сюда
- Куклу свою показать. Право, мне кажется, всех бы
- Вас мне хотелось обнять. Даже и брат твой, шалун,
- Что изучает грамматику в комнате ближней, мне дорог.
- Можно ль так ложно вещи учить его понимать!
- Как отворялися двери, расслушать я мог, что учитель
- Каждый отдельный глагол прятал в отдельный залог:
- Он говорил, что любить есть действие — не состоянье.
- Нет, достохвальный мудрец, здесь ты не видишь ни зги;
- Я говорю, что любить — состоянье, еще и какое!
- Чудное, полное нег!.. Дай нам бог вечно любить!
1847
«Я знаю, гордая, ты любишь самовластье…»
- Я знаю, гордая, ты любишь самовластье;
- Тебя в ревнивом сне томит чужое счастье;
- Свободы смелый лик и томный взор любви
- Манят наперерыв желания твои.
- Чрез всю толпу рабов у пышной колесницы
- Я взгляд лукавый твой под бархатом ресницы
- Давно прочел, давно — и разгадал с тех пор,
- Где жертву новую твой выбирает взор.
- Несчастный юноша! давно ль, веселья полный,
- Скользил его челнок, расталкивая волны?
- Смотри, как счастлив он, как волен… он — ничей;
- Лобзает ветр один руно его кудрей.
- Рука, окрепшая в труде однообразном,
- Минула берега, манящие соблазном.
- Но горе! ты поешь; на зыбкое стекло
- Из ослабевших рук упущено весло;
- Он скован, — ты поешь, ты блещешь красотою,
- Для взоров божество — сирена под водою.
Июль 1847
«Ее не знает свет, — она еще ребенок…»
- Ее не знает свет, — она еще ребенок;
- Но очерк головы у ней так чист и тонок,
- И столько томности во взгляде кротких глаз,
- Что детства мирного последний близок час.
- Дохнет тепло любви — младенческое око
- Лазурным пламенем засветится глубоко,
- И гребень, ласково-разборчив, будто сам
- Пойдет медлительней по пышным волосам,
- Персты румяные, бледнея, подлиннеют…
- Блажен, кто замечал, как постепенно зреют
- Златые гроздия, и знал, что виноград
- Сбирая, он вопьет их сладкий аромат!
1847
«Эй, шутка-молодость! Как новый, ранний снег…»
- Эй, шутка-молодость! Как новый, ранний снег
- Всегда и чист и свеж! Царица тайных нег,
- Луна зеркальная над древнею Москвою
- Одну выводит ночь блестящей за другою.
- Что, все ли улеглись, уснули? Не пора ль?..
- На сердце жар любви, и трепет, и печаль!..
- Бегу! Далекие, как бы в вознагражденье,
- Шлют звезды в инее свое изображенье.
- В сияньи полночи безмолвен сон Кремля.
- Под быстрою стопой промерзлая земля
- Звучит, и по крутой, хотя недавней стуже
- Доходит бой часов порывистей и туже.
- Бегу! Нигде огня, — соседи полегли,
- И каждый звук шагов, раздавшийся вдали,
- Иль тени на стене блестящей колыханье
- Мне напрягает слух, прервав мое дыханье.
1847
«Лозы мои за окном разрослись живописно и даже…»
- Лозы мои за окном разрослись живописно и даже
- Свет отнимают. Смотри, вот половина окна
- Верхняя темною зеленью листьев покрыта; меж ними,
- Будто нарочно, в окне кисть начинает желтеть.
- Милая, полно, не трогай!.. К чему этот дух разрушенья!
- Ты доставать виноград высунешь руку на двор, —
- Белую, полную ручку легко распознают соседи,
- Скажут: она у него в комнате тайно была.
1847
«Тебе в молчании я простираю руку…»
- Тебе в молчании я простираю руку
- И детских укоризн в грядущем не страшусь.
- Ты втайне поняла души смешную муку,
- Усталых прихотей ты разгадала скуку;
- Мы вместе — и судьбе я молча предаюсь.
- Без клятв и клеветы ребячески-невинной
- Сказала жизнь за нас последний приговор.
- Мы оба молоды, но с радостью старинной
- Люблю на локон твой засматриваться длинный;
- Люблю безмолвных уст и взоров разговор.
- Как в дни безумные, как в пламенные годы,
- Мне жизни мировой святыня дорога;
- Люблю безмолвие полунощной природы,
- Люблю ее лесов лепечущие своды,
- Люблю ее степей алмазные снега.
- И снова мне легко, когда, святому звуку
- Внимая не один, я заживо делюсь;
- Когда, за честный бой с тенями взяв поруку,
- Тебе в молчании я простираю руку
- И детских укоризн в грядущем не страшусь.
1847
«Не говори, мой друг: Она меня забудет…»
- Не говори, мой друг: «Она меня забудет,
- Изменчив времени всемощного полет;
- Измученной души напрасный жар пройдет,
- И образ роковой преследовать не будет
- Очей задумчивых; свободней и смелей
- Вздохнет младая грудь; замедленных речей
- Польется снова ток блистательный и сладкой;
- Ланиты расцветут — и в зеркало украдкой
- Невольно станет взор с вопросом забегать, —
- Опять весна в груди — и счастие опять».
- Мой милый, не лелей прекрасного обмана:
- В душе мечтательной смертельна эта рана.
- Видал ли ты в лесах под тению дубов
- С винтовками в руках засевших шалунов,
- Когда с холмов крутых, окрестность оглашая,
- Несется горячо согласных гончих стая
- И, праздным юношам дриад жестоких дань,
- Уже из-за кустов выскакивает лань?
- Вот-вот и выстрелы — и в переливах дыма
- Еще быстрее лань, как будто невредима,
- Проклятьем вопреки и хохоту стрелков,
- Уносится во мглу безбрежную лесов, —
- Но ловчий опытный уж на позыв победный
- К сомкнувшимся губам рожок подносит медный.
1854
«Не спится. Дай зажгу свечу. К чему читать?…»
- Не спится. Дай зажгу свечу. К чему читать?
- Ведь снова не пойму я ни одной страницы —
- И яркий белый свет начнет в глазах мелькать,
- И ложных призраков заблещут вереницы.
- За что ж? Что сделал я? Чем грешен пред тобой?
- Ужели помысел мне должен быть укором,
- что так язвительно смеется призрак твой
- И смотрит на меня таким тяжелым взором?
1854
«Под небом Франции, среди столицы света…»
- Под небом Франции, среди столицы света,
- Где так изменчива народная волна,
- Не знаю отчего грустна душа поэта
- И тайной скорбию мечта его полна.
- Каким-то чуждым сном весь блеск несется мимо,
- Под шум ей грезится иной, далекий край;
- Так древле дикий скиф средь праздничного Рима
- Со вздохом вспоминал свой северный Дунай.
- О боже, перед кем везде страданья наши
- Как звезды по небу полночному горят,
- Не дай моим устам испить из горькой чаши
- Изгнанья мрачного по капле жгучий яд!
1856
Смерти («Когда, измучен жаждой счастья…»)
- Когда, измучен жаждой счастья
- И громом бедствий оглушен,
- Со взором, полным сладострастья,
- В тебе последнего участья
- Искать страдалец обречен, —
- Не верь, суровый ангел бога,
- Тушить свой факел погоди.
- О, как в страданьи веры много!
- Постой! безумная тревога
- Уснет в измученной груди.
- Придет пора — пора иная:
- Повеет жизни благодать,
- И будет тот, кто, изнывая,
- В тебе встречал предтечу рая,
- Перед тобою трепетать.
- Но кто не молит и не просит,
- Кому страданье не дано,
- Кто жизни злобно не поносит,
- А молча, сознавая, носит
- Твое могучее зерно,
- Кто дышит с равным напряженьем, —
- Того, безмолвна, посети,
- Повея полным примиреньем,
- Ему предстань за сновиденьем
- И тихо вежды опусти.
Конец 1856 или начало 1857
«Целый заставила день меня промечтать ты сегодня…»
- Целый заставила день меня промечтать ты сегодня:
- Только забудусь — опять ты предо мною в саду.
- Если очнусь, застаю у себя на устах я улыбку;
- Вновь позабудусь — и вновь листья в глазах да цветы,
- И у суровой коры наклоненного старого клена,
- Милая дева-дитя, в белом ты чинно сидишь.
- Да, ты ребенок еще; но сколько любви благодатной
- Светит в лазурных очах мальчику злому вослед!
- Златоволосый, как ты, на твоих он играет коленях,
- В вожжи твой пояс цветной силясь, шалун, обратить.
- Крепко сжимая концы ленты одною ручонкой,
- Веткой левкоя тебя хочет ударить другой.
- Полно, шалун! Ты сронил диадиму с румяной головки;
- Толстою прядью скользя, вся развернулась коса.
- Цвет изумительный: точно опала и бронзы слиянье
- Иль назревающей ржи колос слегка-золотой.
- О Афродита! Не твой ли здесь шутит кудрявый упрямец?
- Долго недаром вокруг белый порхал мотылек;
- Мне еще памятен образ Амура и нежной Психеи!
- Душу мою ты в свой мир светлый опять унесла.
1857
Одинокий дуб
- Смотри, — синея друг за другом,
- Каким широким полукругом
- Уходят правнуки твои!
- Зачем же тенью благотворной
- Всё кружишь ты, старик упорный,
- По рубежам родной земли?
- Когда ж неведомым страданьям,
- Когда жестоким испытаньям
- Придет медлительный конец?
- Иль вечно понапрасну годы
- Рукой суровой непогоды
- Упрямый щиплют твой венец?
- И под изрытою корою
- Ты полон силой молодою.
- Так старый витязь, сверстник твой,
- Не остывал душой с годами
- Под иззубренною мечами,
- Давно заржавленной броней.
- Всё дальше, дальше с каждым годом
- Вокруг тебя незримым ходом
- Ползет простор твоих корней,
- И, в их кривые промежутки
- Гнездясь, с пригорка незабудки
- Глядят смелее в даль степей.
- Когда же, вод взломав оковы,
- Весенний ветр несет в дубровы
- Твои поблеклые листы,
- С ним вести на простор широкий,
- Что жив их пращур одинокий,
- Ко внукам посылаешь ты.
1856
Италия
- Италия, ты сердцу солгала!
- Как долго я в душе тебя лелеял, —
- Но не такой душа тебя нашла,
- И не родным мне воздух твой повеял.
- В твоих степях любимый образ мой
- Не мог, опять воскреснувши, не вырость;
- Сын севера, люблю я шум лесной
- И зелени растительную сырость.
- Твоих сынов паденье и позор
- И нищету увидя, содрогаюсь;
- Но иногда, суровый приговор
- Забыв, опять с тобою примиряюсь.
- В углах садов и старческих руин
- Нередко жар я чувствую мгновенный
- И слушаю — и кажется, один
- Я слышу гимн Сивиллы вдохновенной.
- В подобный миг чужие небеса
- Неведомой мне в душу веют силой,
- И я люблю, увядшая краса,
- Твой долгий взор, надменный и унылый.
- И ящериц, мелькающих кругом,
- и негу их на нестерпимом зное,
- И страстного кумира под плющом
- Раскидистым увечье вековое.
между 1856 и 1858
На развалинах цезарских палат
- Над грудой мусора, где плющ тоскливо вьется,
- Над сводами глухих и темных галерей
- В груди моей сильней живое сердце бьется,
- И в жилах кровь бежит быстрей.
- Пускай вокруг меня, тяжелые громады,
- Из праха восстают и храмы, и дворцы,
- И драгоценные пестреют колоннады,
- И воскресают мертвецы,
- И шум на площади, и женщин вереница,
- И вновь увенчанный святой алтарь горит,
- И из-под новых врат златая колесница
- К холму заветному спешит.
- Нет! нет! не ослепишь души моей тревожной!
- Пускай я не дерзну сказать: «Ты не велик»,
- Но, Рим, я радуюсь, что грустный и ничтожный
- Ты здесь у ног моих приник!
- Безжалостный квирит, тебя я ненавижу
- За то, что на земле ты видел лишь себя,
- И даже в зрелищах твоих кровавых вижу,
- Что музы прокляли тебя.
- Напрасно лепетал ты эллинские звуки:
- Ты смысла тайного речей не разгадал
- И на учителя безжалостные руки,
- Палач всемирный, подымал.
- Законность измерял ты силою великой —
- Что ж сиротливо так безмолвствуешь теперь?
- Ты сам, бездушный Рим, пал жертвой силы дикой,
- Как устаревший хищный зверь.
- И вот растерзаны блестящие одежды,
- В тумане утреннем развалина молчит,
- И трупа буйного, жестокого невежды
- Слезой камена не почтит.
Между 1856 и 1858
«Пойду навстречу к ним знакомою тропою…»
- Пойду навстречу к ним знакомою тропою.
- Какою нежною, янтарною зарею
- Сияют небеса, нетленные, как рай.
- Далеко выгнулся земли померкший край,
- Прохлада вечера и дышит и не дышит
- И колос зреющий едва-едва колышет.
- Нет, дальше не пойду: под сению дубов
- Всю ночь, всю эту ночь я просидеть готов,
- Смотря в лицо зари иль вдоль дороги серой…
- Какою молодой и безграничной верой
- Опять душа полна! Как в этой тишине
- Всем, всем, что жизнь дала, довольная вполне,
- Иного уж она не требует удела.
- Собака верная у ног моих присела
- И, ухо чуткое насторожив слегка,
- Глядит на медленно ползущего жука.
- Иль мне послышалось? — В подобные мгновенья
- Вдали колеблются и звуки, и виденья.
- Нет, точно — издали доходит до меня
- Нетерпеливый шаг знакомого коня.
1859
Старые письма
- Давно забытые, под легким слоем пыли,
- Черты заветные, вы вновь передо мной
- И в час душевных мук мгновенно воскресили
- Всё, что давно-давно утрачено душой.
- Горя огнем стыда, опять встречают взоры
- Одну доверчивость, надежду и любовь,
- И задушевных слов поблекшие узоры
- От сердца моего к ланитам гонят кровь.
- Я вами осужден, свидетели немые
- Весны души моей и сумрачной зимы.
- Вы те же светлые, святые, молодые,
- Как в тот ужасный час, когда прощались мы.
- А я доверился предательскому звуку —
- Как будто вне любви есть в мире что-нибудь! —
- Я дерзко оттолкнул писавшую вас руку,
- Я осудил себя на вечную разлуку
- И с холодом в груди пустился в дальний путь.
- Зачем же с прежнею улыбкой умиленья
- Шептать мне о любви, глядеть в мои глаза?
- Души не воскресит и голос всепрощенья,
- Не смоет этих строк и жгучая слеза.
1859?
«О нет, не стану звать утраченную радость…»
- О нет, не стану звать утраченную радость,
- Напрасно горячить скудеющую кровь;
- Не стану кликать вновь забывчивую младость
- И спутницу ее безумную любовь.
- Без ропота иду навстречу вечной власти,
- Молитву затвердя горячую одну:
- Пусть тот осенний ветр мои погасит страсти,
- Что каждый день с чела роняет седину.
- Пускай с души больной, борьбою утомленной,
- Без грохота спадет тоскливой жизни цепь,
- И пусть очнусь вдали, где к речке безыменной
- От голубых холмов бежит немая степь,
- Где с дикой яблонью убором спорит слива,
- Где тучка чуть ползет, воздушна и светла,
- Где дремлет над водой поникнувшая ива
- И вечером, жужжа, к улью летит пчела.
- Быть может — вечно вдаль с надеждой смотрят очи! —
- Там ждет меня друзей лелеющий союз,
- С сердцами чистыми, как месяц полуночи,
- С душою чуткою, как песни вещих муз.
- Там наконец я всё, чего душа алкала,
- Ждала, надеялась, на склоне лет найду
- И с лона тихого земного идеала
- На лоно вечности с улыбкой перейду.
1857
«Окна в решетках, и сумрачны лица…»
- Окна в решетках, и сумрачны лица,
- Злоба глядит ненавистно на брата;
- Я признаю твои стены, темница, —
- Юности пир ликовал здесь когда-то.
- Что ж там мелькнуло красою нетленной?
- Ах, то цветок мой весенний, любимый!
- Как уцелел ты, засохший, смиренный,
- Тут, под ногами толпы нелюдимой?
- Радость сияла, чиста безупречно,
- В час, как тебя обронила невеста.
- Нет, не покину тебя бессердечно,
- Здесь, у меня на груди тебе место.
1882
«Не первый год у этих мест…»
- Не первый год у этих мест
- Я в час вечерний проезжаю,
- И каждый раз гляжу окрест,
- И над березами встречаю
- Всё тот же золоченый крест.
- Среди зеленой густоты
- Карнизов обветшалых пятна,
- Внизу могилы и кресты,
- И мне — мне кажется понятно,
- Что шепчут куполу листы.
- Еще колеблясь и дыша
- Над дорогими мертвецами,
- Стремлюсь куда-то, вдаль спеша,
- Но встречу с тихими гробами
- Смиренно празднует душа.
1864
«Томительно-призывно и напрасно…»
- Томительно-призывно и напрасно
- Твой чистый луч передо мной горел;
- Немой восторг будил он самовластно,
- Но сумрака кругом не одолел.
- Пускай клянут, волнуяся и споря,
- Пусть говорят: то бред души больной;
- Но я иду по шаткой пене моря
- Отважною, нетонущей ногой.
- Я пронесу твой свет чрез жизнь земную;
- Он мой — и с ним двойное бытие
- Вручила ты, и я — я торжествую
- Хотя на миг бессмертие твое.
1871
«Ты отстрадала, я еще страдаю…»
- Ты отстрадала, я еще страдаю,
- Сомнением мне суждено дышать,
- И трепещу, и сердцем избегаю
- Искать того, чего нельзя понять.
- А был рассвет! Я помню, вспоминаю
- Язык любви, цветов, ночных лучей. —
- Как не цвести всевидящему маю
- При отблеске родном таких очей!
- Очей тех нет — и мне не страшны гробы,
- Завидно мне безмолвие твое,
- И, не судя ни тупости, ни злобы,
- Скорей, скорей в твое небытие!
4 ноября 1878
Alter Ego
- Как лилея глядится в нагорный ручей,
- Ты стояла над первою песней моей,
- И была ли при этом победа, и чья, —
- У ручья ль от цветка, у цветка ль от ручья?
- Ты душою младенческой всё поняла,
- Что мне высказать тайная сила дала,
- И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,
- Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить.
- Та трава, что вдали на могиле твоей,
- Здесь на сердце, чем старе оно, тем свежей,
- И я знаю, взглянувши на звезды порой,
- Что взирали на них мы как боги с тобой.
- У любви есть слова, те слова не умрут.
- Нас с тобой ожидает особенный суд;
- Он сумеет нас сразу в толпе различить,
- И мы вместе придем, нас нельзя разлучить!
Январь 1878
Смерть
- «Я жить хочу! — кричит он, дерзновенный. —
- Пускай обман! О, дайте мне обман!»
- И в мыслях нет, что это лед мгновенный,
- А там, под ним, — бездонный океан.
- Бежать? Куда? Где правда, где ошибка?
- Опора где, чтоб руки к ней простерть?
- Что ни расцвет живой, что ни улыбка, —
- Уже под ними торжествует смерть.
- Слепцы напрасно ищут, где дорога,
- Доверясь чувств слепым поводырям;
- Но если жизнь — базар крикливый бога,
- То только смерть — его бессмертный храм.
1878
Среди звезд
- Пусть мчитесь вы, как я покорны мигу,
- Рабы, как я, мне прирожденных числ,
- Но лишь взгляну на огненную книгу,
- Не численный я в ней читаю смысл.
- В венцах, лучах, алмазах, как калифы,
- Излишние средь жалких нужд земных,
- Незыблемой мечты иероглифы,
- Вы говорите: «Вечность — мы, ты — миг.
- Нам нет числа. Напрасно мыслью жадной
- Ты думы вечной догоняешь тень;
- Мы здесь горим, чтоб в сумрак непроглядный
- К тебе просился беззакатный день.
- Вот почему, когда дышать так трудно,
- Тебе отрадно так поднять чело
- С лица земли, где всё темно и скудно,
- К нам, в нашу глубь, где пышно и светло».
22 ноября 1876
«Измучен жизнью, коварством надежды…»
1
- Измучен жизнью, коварством надежды,
- Когда им в битве душой уступаю,
- И днем и ночью смежаю я вежды
- И как-то странно порой прозреваю.
- Еще темнее мрак жизни вседневной,
- Как после яркой осенней зарницы,
- И только в небе, как зов задушевный,
- Сверкают звезд золотые ресницы.
- И так прозрачна огней бесконечность,
- И так доступна вся бездна эфира,
- Что прямо смотрю я из времени в вечность
- И пламя твое узнаю, солнце мира.
- И неподвижно на огненных розах
- Живой алтарь мирозданья курится,
- В его дыму, как в творческих грезах,
- Вся сила дрожит и вся вечность снится.
- И всё, что мчится по безднам эфира,
- И каждый луч, плотской и бесплотный, —
- Твой только отблеск, о солнце мира,
- И только сон, только сон мимолетный.
- И этих грез в мировом дуновеньи
- Как дым несусь я и таю невольно,
- И в этом прозреньи, и в этом забвеньи
- Легко мне жить и дышать мне не больно.
2
- В тиши и мраке таинственной ночи
- Я вижу блеск приветный и милый,
- И в звездном хоре знакомые очи
- Горят в степи над забытой могилой.
- Трава поблекла, пустыня угрюма,
- И сон сиротлив одинокой гробницы,
- И только в небе, как вечная дума,
- Сверкают звезд золотые ресницы.
- И снится мне, что ты встала из гроба,
- Такой же, какой ты с земли отлетела,
- И снится, снится: мы молоды оба,
- И ты взглянула, как прежде глядела.
1864?
«Когда Божественный бежал людских речей…»
- Когда Божественный бежал людских речей
- И празднословной их гордыни,
- И голод забывал и жажду многих дней,
- Внимая голосу пустыни,
- Его, взалкавшего, на темя серых скал
- Князь мира вынес величавый.
- «Вот здесь, у ног твоих, все царства, — он сказал, —
- С их обаянием и славой.
- Признай лишь явное, пади к моим ногам,
- Сдержи на миг порыв духовный —
- И эту всю красу, всю власть тебе отдам
- И покорюсь в борьбе неровной».
- Но Он ответствовал: «Писанию внемли:
- Пред богом господом лишь преклоняй колени!»
- И сатана исчез — и ангелы пришли
- В пустыне ждать его велений.
1874
Ничтожество
- Тебя не знаю я. Болезненные крики
- На рубеже твоем рождала грудь моя,
- И были для меня мучительны и дики
- Условья первые земного бытия.
- Сквозь слез младенческих обманчивой улыбкой
- Надежда озарить сумела мне чело,
- И вот всю жизнь с тех пор ошибка за ошибкой,
- Я всё ищу добра — и нахожу лишь зло.
- И дни сменяются утратой и заботой
- (Не всё ль равно: один иль много этих дней!),
- Хочу тебя забыть над тяжкою работой,
- Но миг — и ты в глазах с бездонностью своей.
- Что ж ты? Зачем? — Молчат и чувства и познанье.
- Чей глаз хоть заглянул на роковое дно?
- Ты — это ведь я сам. Ты только отрицанье
- Всего, что чувствовать, что мне узнать дано.
- Что ж я узнал? Пора узнать, что в мирозданьи,
- Куда ни обратись, — вопрос, а не ответ;
- А я дышу, живу и понял, что в незнаньи
- Одно прискорбное, но страшного в нем нет.
- А между тем, когда б в смятении великом
- Срываясь, силой я хоть детской обладал,
- Я встретил бы твой край тем самым резким криком,
- С каким я некогда твой берег покидал.
Добро и зло
- Два мира властвуют от века,
- Два равноправных бытия:
- Один объемлет человека,
- Другой — душа и мысль моя.
- И как в росинке чуть заметной
- Весь солнца лик ты узнаешь,
- Так слитно в глубине заветной
- Всё мирозданье ты найдешь.
- Не лжива юная отвага:
- Согнись над роковым трудом —
- И мир свои раскроет блага;
- Но быть не мысли божеством.
- И даже в час отдохновенья.
- Подъемля потное чело,
- Не бойся горького сравненья
- И различай добро и зло.
- Но если на крылах гордыни
- Познать дерзаешь ты как бог,
- Не заноси же в мир святыни
- Своих невольничьих тревог.
- Пари всезрящий и всесильный,
- И с незапятнанных высот
- Добро и зло, как прах могильный,
- В толпы людские отпадет.
14 сентября 1884
Смерти («Я в жизни обмирал и чувство это знаю…»)
- Я в жизни обмирал и чувство это знаю,
- Где мукам всем конец и сладок томный хмель,
- Вот почему я вас без страха ожидаю,
- Ночь безрассветная и вечная постель.
- Пусть головы моей рука твоя коснется
- И ты сотрешь меня со списка бытия,
- Но пред моим судом, покуда сердце бьется,
- Мы силы равные, и торжествую я.
- Еще ты каждый миг моей покорна воле,
- Ты тень у ног моих, безличный призрак ты;
- Покуда я дышу — ты мысль моя, не боле,
- Игрушка шаткая тоскующей мечты.
1884
«Не тем, Господь, могуч, непостижим…»
- Не тем, Господь, могуч, непостижим
- Ты пред моим мятущимся сознаньем,
- Что в звездный день твой светлый серафим
- Громадный шар зажег над мирозданьем
- И мертвецу с пылающим лицом
- Он повелел блюсти твои законы,
- Всё пробуждать живительным лучом,
- Храня свой пыл столетий миллионы.
- Нет, ты могуч и мне непостижим
- Тем, что я сам, бессильный и мгновенный,
- Ношу в груди, как оный серафим,
- Огонь сильней и ярче всей вселенной.
- Меж тем как я — добыча суеты,
- Игралище ее непостоянства, —
- Во мне он вечен, вездесущ, как ты,
- Ни времени не знает, ни пространства.
1879
Никогда
- Проснулся я. Да, крышка гроба. — Руки
- С усильем простираю и зову
- На помощь. Да, я помню эти муки
- Предсмертные. — Да, это наяву! —
- И без усилий, словно паутину,
- Сотлевшую раздвинул домовину
- И встал. Как ярок этот зимний свет
- Во входе склепа! Можно ль сомневаться? —
- Я вижу снег. На склепе двери нет.
- Пора домой. Вот дома изумятся!
- Мне парк знаком, нельзя с дороги сбиться.
- А как он весь успел перемениться!
- Бегу. Сугробы. Мертвый лес торчит
- Недвижными ветвями в глубь эфира,
- Но ни следов, ни звуков. Всё молчит,
- Как в царстве смерти сказочного мира.
- А вот и дом. В каком он разрушеньи!
- И руки опустились в изумленьи.
- Селенье спит под снежной пеленой,
- Тропинки нет по всей степи раздольной.
- Да, так и есть: над дальнею горой
- Узнал я церковь с ветхой колокольней.
- Как мерзлый путник в снеговой пыли,
- Она торчит в безоблачной дали.
- Ни зимних птиц, ни мошек на снегу.
- Всё понял я: земля давно остыла
- И вымерла. Кому же берегу
- В груди дыханье? Для кого могила
- Меня вернула? И мое сознанье
- С чем связано? И в чем его призванье?
- Куда идти, где некого обнять,
- Там, где в пространстве затерялось время?
- Вернись же, смерть, поторопись принять
- Последней жизни роковое бремя.
- А ты, застывший труп земли, лети,
- Неся мой труп по вечному пути!
январь 1879
«Жизнь пронеслась без явного следа…»
- Жизнь пронеслась без явного следа.
- Душа рвалась — кто скажет мне куда?
- С какой заране избранною целью?
- Но все мечты, всё буйство первых дней
- С их радостью — всё тише, всё ясней
- К последнему подходят новоселью.
- Так, заверша беспутный свой побег,
- С нагих полей летит колючий снег,
- Гонимый ранней, буйною метелью,
- И, на лесной остановясь глуши,
- Сбирается в серебряной тиши
- Глубокой и холодною постелью.
1864
«О, этот сельский день и блеск его красивый…»
- О, этот сельский день и блеск его красивый
- В безмолвии я чту.
- Не допустить до нас мой ищет глаз ревнивый
- Безумную мечту.
- Лелеяла б душа в успокоеньи томном
- Неведомую даль,
- Но так нескромно всё в уединеньи скромном,
- Что стыдно мне и жаль.
- Пойдем ли по полю — мы чуждые тревоги,
- И радует ходьба,
- Уж кланяются нам обоим вдоль дороги
- Чужие всё хлеба.
- Идем ли под вечер, избегнувши селений,
- Где всё стоит в пыли,
- По солнцу движемся — гляжу, а наши тени
- За ров и в лес ушли.
- Вот ночь со всем уже, что мучило недавно,
- Перерывает связь,
- А звезды, с высоты глядя на нас так явно,
- Мигают, не стыдясь.
1884
Ласточки
- Природы праздный соглядатай,
- Люблю, забывши всё кругом,
- Следить за ласточкой стрельчатой
- Над вечереющим прудом.
- Вот понеслась и зачертила —
- И страшно, чтобы гладь стекла
- Стихией чуждой не схватила
- Молниевидного крыла.
- И снова то же дерзновенье
- И та же темная струя, —
- Не таково ли вдохновенье
- И человеческого я?
- Не так ли я, сосуд скудельный,
- Дерзаю на запретный путь,
- Стихии чуждой, запредельной,
- Стремясь хоть каплю зачерпнуть?
1884
Осень
- Как грустны сумрачные дни
- Беззвучной осени и хладной!
- Какой истомой безотрадной
- К нам в душу просятся они!
- Но есть и дни, когда в крови
- Золотолиственных уборов
- Горящих осень ищет взоров
- И знойных прихотей любви.
- Молчит стыдливая печаль,
- Лишь вызывающее слышно,
- И, замирающей так пышно,
- Ей ничего уже не жаль.
8 октября 1883
«Учись у них — у дуба, у березы…»
- Учись у них — у дуба, у березы.
- Кругом зима. Жестокая пора!
- Напрасные на них застыли слезы,
- И треснула, сжимаяся, кора.
- Всё злей метель и с каждою минутой
- Сердито рвет последние листы,
- И за сердце хватает холод лютый;
- Они стоят, молчат; молчи и ты!
- Но верь весне. Ее промчится гений,
- Опять теплом и жизнию дыша.
- Для ясных дней, для новых откровений
- Переболит скорбящая душа.
31 декабря 1883
«Солнце садится, и ветер утихнул летучий…»
- Солнце садится, и ветер утихнул летучий,
- Нет и следа тех огнями пронизанных туч;
- Вот на окраине дрогнул живой и нежгучий,
- Всю эту степь озаривший и гаснущий луч.
- Солнца уж нет, нет и дня неустанных стремлений,
- Только закат будет долго чуть зримо гореть;
- О, если б небо судило без тяжких томлений
- Так же и мне, оглянувшись на жизнь, умереть!
29 апреля 1883
«Страницы милые опять персты раскрыли…»
- Страницы милые опять персты раскрыли;
- Я снова умилен и трепетать готов,
- Чтоб ветер иль рука чужая не сронили
- Засохших, одному мне ведомых цветов.
- О, как ничтожно всё! От жертвы жизни целой,
- От этих пылких жертв и подвигов святых —
- Лишь тайная тоска в душе осиротелой
- Да тени бледные у лепестков сухих.
- Но ими дорожит мое воспоминанье;
- Без них всё прошлое — один жестокий бред,
- Без них — один укор, без них — одно терзанье,
- И нет прощения, и примиренья нет!
29 мая 1884
«Еще одно забывчивое слово…»
- Еще одно забывчивое слово,
- Еще один случайный полувздох —
- И тосковать я сердцем стану снова,
- И буду я опять у этих ног.
- Душа дрожит, готова вспыхнуть чище,
- Хотя давно угас весенний день
- И при луне на жизненном кладбище
- Страшна и ночь, и собственная тень.
1884
Теперь
- Мой прах уснет забытый и холодный,
- А для тебя настанет жизни май;
- О, хоть на миг душою благородной
- Тогда стихам, звучавшим мне, внимай!
- И вдумчивым и чутким сердцем девы
- Безумных снов волненья ты поймешь
- И от чего в дрожащие напевы
- Я уходил — и ты за мной уйдешь.
- Приветами, встающими из гроба,
- Сердечных тайн бессмертье ты проверь.
- Вневременной повеем жизнью оба,
- И ты и я — мы встретимся — теперь!
1883
«Кровию сердца пишу я к тебе эти строки…»
- Кровию сердца пишу я к тебе эти строки,
- Видно, разлуки обоим несносны уроки,
- Видно, больному напрасно к свободе стремиться,
- Видно, к давно прожитому нельзя воротиться,
- Видно, во всём, что питало горячку недуга,
- Легче и слаще вблизи упрекать нам друг друга.
1884
Севастопольское братское кладбище
- Какой тут дышит мир! Какая славы тризна
- Средь кипарисов, мирт и каменных гробов!
- Рукою набожной сложила здесь отчизна
- Священный прах своих сынов.
- Они под землей отвагой прежней дышат…
- Боюсь, мои стопы покой их возмутят,
- И мнится, все они шаги живого слышат,
- Но лишь молитвенно молчат.
- Счастливцы! Высшею пылали вы любовью:
- Тут что ни мавзолей, ни надпись — всё боец,
- И рядом улеглись, своей залиты кровью,
- И дед со внуком и отец.
- Из каменных гробов их голос вечно слышен,
- Им внуков поучать навеки суждено,
- Их слава так чиста, их жребий так возвышен,
- Что им завидовать грешно…
4 июня 1887
«В степной глуши, над влагой молчаливой…»
- В степной глуши, над влагой молчаливой,
- Где круглые раскинулись листы,
- Любуюсь я давно, пловец пугливый,
- На яркие плавучие цветы.
- Они манят и свежестью пугают.
- Когда к звездам их взорами прильну,
- Кто скажет мне: какую измеряют
- Подводные их корни глубину?
- О, не гляди так мягко и приветно!
- Я так боюсь забыться как-нибудь.
- Твоей души мне глубина заветна:
- В свою судьбу боюсь я заглянуть.
1867
«Дул север. Плакала трава…»
- Дул север. Плакала трава
- И ветви о недавнем зное,
- И роз, проснувшихся едва,
- Сжималось сердце молодое.
- Стоял угрюм тенистый сад,
- Забыв о пеньи голосистом;
- Лишь соловьихи робких чад
- Хрипливым подзывали свистом.
- Прошла пора влюбленных грез,
- Зачем еще томиться тщетно?
- Но вдруг один любовник роз
- Запел так ярко, беззаветно.
- Прощай, соловушко! — И я
- Готов на миг воскреснуть тоже,
- И песнь последняя твоя
- Всех вешних песен мне дороже.
1880?
«Я потрясен, когда кругом…»
Дух всюду сущий и единый…
Державин
- Я потрясен, когда кругом
- Гудят леса, грохочет гром
- И в блеск огней гляжу я снизу,
- Когда, испугом обуян,
- На скалы мечет океан
- Твою серебряную ризу.
- Но просветленный и немой,
- Овеян властью неземной
- Стою не в этот миг тяжелый,
- А в час, когда, как бы во сне,
- Твой светлый ангел шепчет мне
- Неизреченные глаголы.
- Я загораюсь и горю,
- Я порываюсь и парю
- В томленьях крайнего усилья
- И верю сердцем, что растут
- И тотчас в небо унесут
- Меня раскинутые крылья.
29 августа 1885
«Прости — и всё забудь в безоблачный ты час…»
- Прости — и всё забудь в безоблачный ты час,
- Как месяц молодой на высоте лазури;
- И в негу вешнюю врываются не раз
- Стремленьем молодым пугающие бури.
- Когда ж под тучею, прозрачна и чиста,
- Поведает заря, что минул день ненастья, —
- Былинки не найдешь и не найдешь листа,
- Чтобы не плакал он и не сиял от счастья.
26 декабря 1886
Светоч
- Ловец, все дни отдавший лесу,
- Я направлял по нем стопы;
- Мой глаз привык к его навесу
- И ночью различал тропы.
- Когда же вдруг из тучи мглистой
- Сосну ужалил яркий змей,
- Я сам затеплил сук смолистый
- У золотых ее огней.
- Горел мой факел величаво,
- Тянулись тени предо мной,
- Но, обежав меня лукаво,
- Они смыкались за спиной.
- Пестреет мгла, блуждают очи,
- Кровавый призрак в них глядит,
- И тем ужасней сумрак ночи,
- Чем ярче светоч мой горит.
16 августа 1885
«Нет, я не изменил. До старости глубокой…»
- Нет, я не изменил. До старости глубокой
- Я тот же преданный, я раб твоей любви,
- И старый яд цепей, отрадный и жестокой,
- Еще горит в моей крови.
- Хоть память и твердит, что между нас могила,
- Хоть каждый день бреду томительно к другой, —
- Не в силах верить я, чтоб ты меня забыла,
- Когда ты здесь, передо мной.
- Мелькнет ли красота иная на мгновенье,
- Мне чудится, вот-вот, тебя я узнаю;
- И нежности былой я слышу дуновенье,
- И, содрогаясь, я пою.
2 февраля 1887
«Светил нам день, будя огонь в крови…»
- Светил нам день, будя огонь в крови…
- Прекрасная, восторгов ты искала
- И о своей несбыточной любви
- Младенчески мне тайны поверяла.
- Как мог, слепец, я не видать тогда,
- Что жизни ночь над нами лишь сгустится,
- Твоя душа, красы твоей звезда,
- Передо мной, умчавшись, загорится,
- И, разлучась навеки, мы поймем,
- Что счастья взрыв мы промолчали оба
- И что вздыхать обоим нам по нем,
- Хоть будем врознь стоять у двери гроба.
9 июня 1887
«Когда читала ты мучительные строки…»
- Когда читала ты мучительные строки,
- Где сердца звучный пыл сиянье льет кругом
- И страсти роковой вздымаются потоки, —
- Не вспомнила ль о чем?
- Я верить не хочу! Когда в степи, как диво,
- В полночной темноте безвременно горя,
- Вдали перед тобой прозрачно и красиво
- Вставала вдруг заря
- И в эту красоту невольно взор тянуло,
- В тот величавый блеск за темный весь предел, —
- Ужель ничто тебе в то время не шепнуло:
- Там человек сгорел!
15 февраля 1887
«Всё, всё мое, что есть и прежде было…»
- Всё, всё мое, что есть и прежде было,
- В мечтах и снах нет времени оков;
- Блаженных грез душа не поделила:
- Нет старческих и юношеских снов.
- За рубежом вседневного удела
- Хотя на миг отрадно и светло;
- Пока душа кипит в горниле тела,
- Она летит, куда несет крыло.
- Не говори о счастье, о свободе
- Там, где царит железная судьба.
- Сюда! сюда! не рабство здесь природе —
- Она сама здесь верная раба.
17 июля 1887
«С солнцем склоняясь за темную землю…»
- С солнцем склоняясь за темную землю,
- Взором весь пройденный путь я объемлю:
- Вижу, бесследно пустынная мгла
- День погасила и ночь привела.
- Страшным лишь что-то мерцает узором:
- Горе минувшее тайным укором
- В сбивчивом ходе несбыточных грез
- Там миллионы рассыпало слез.
- Стыдно и больно, что так непонятно
- Светятся эти туманные пятна,
- Словно неясно дошедшая весть…
- Всё бы, ах, всё бы с собою унесть!
22 августа 1887
«Одним толчком согнать ладью живую…»
- Одним толчком согнать ладью живую
- С налаженных отливами песков,
- Одной волной подняться в жизнь иную,
- Учуять ветр с цветущих берегов,
- Тоскливый сон прервать единым звуком,
- Упиться вдруг неведомым, родным,
- Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
- Чужое вмиг почувствовать своим,
- Шепнуть о том, пред чем язык немеет,
- Усилить бой бестрепетных сердец —
- Вот чем певец лишь избранный владеет,
- Вот в чем его и признак и венец
28 октября 1887
«В полуночной тиши бессонницы моей…»
- В полуночной тиши бессонницы моей
- Встают пред напряженным взором
- Былые божества, кумиры прежних дней,
- С их вызывающим укором.
- И снова я люблю, и снова я любим,
- Несусь вослед мечтам любимым,
- А сердце грешное томит меня своим
- Неправосудьем нестерпимым.
- Богини предо мной, давнишние друзья,
- То соблазнительны, то строги,
- Но тщетно алтарей ищу пред ними я:
- Они — развенчанные боги.
- Пред ними сердце вновь в тревоге и в огне,
- Но пламень тот с былым несхожий;
- Как будто, смертному потворствуя, оне
- Сошли с божественных подножий.
- И лишь надменные, назло живой мечте,
- Не зная милости и битвы,
- Стоят владычицы на прежней высоте
- Под шепот презренной молитвы.
- Их снова ищет взор из-под усталых вежд,
- Мольба к ним тщетная стремится,
- И прежний фимиам несбыточных надежд
- У ног их всё еще дымится.
3 января 1888
«Прости! во мгле воспоминанья…»
- Прости! во мгле воспоминанья
- Всё вечер помню я один, —
- Тебя одну среди молчанья
- И твой пылающий камин.
- Глядя в огонь, я забывался,
- Волшебный круг меня томил,
- И чем-то горьким отзывался
- Избыток счастия и сил.
- Что за раздумие у цели?
- Куда безумство завлекло?
- В какие дебри и метели
- Я уносил твое тепло?
- Где ты? Ужель, ошеломленный,
- Кругом не видя ничего,
- Застывший, вьюгой убеленный,
- Стучусь у сердца твоего?..
22 января 1888
«Руку бы снова твою мне хотелось пожать!..»
- Руку бы снова твою мне хотелось пожать!
- Прежнего счастья, конечно, уже не видать,
- Но и под старость отрадно очами недуга
- Вновь увидать неизменно прекрасного друга.
- В голой аллее, где лист под ногами шумит,
- Как-то пугливо и сладостно сердце щемит,
- Если стопам попирать довелося устало
- То, что когда-то так много блаженства скрывало.
14 августа 1888
«Устало всё кругом: устал и цвет небес…»
- Устало всё кругом: устал и цвет небес,
- И ветер, и река, и месяц, что родился,
- И ночь, и в зелени потусклой спящий лес,
- И желтый тот листок, что наконец свалился.
- Лепечет лишь фонтан средь дальней темноты,
- О жизни говоря незримой, но знакомой…
- О ночь осенняя, как всемогуща ты
- Отказом от борьбы и смертною истомой!
24 августа 1889
Угасшим звездам
- Долго ль впивать мне мерцание ваше,
- Синего неба пытливые очи?
- Долго ли чуять, что выше и краше
- Вас ничего нет во храмине ночи?
- Может быть, нет вас под теми огнями:
- Давняя вас погасила эпоха, —
- Так и по смерти лететь к вам стихами,
- К призракам звезд, буду призраком вздоха!
6 мая 1890
Поэтам
- Сердце трепещет отрадно и больно,
- Подняты очи, и руки воздеты.
- Здесь на коленях я снова невольно,
- Как и бывало, пред вами, поэты.
- В ваших чертогах мой дух окрылился,
- Правду провидит он с высей творенья;
- Этот листок, что иссох и свалился,
- Золотом вечным горит в песнопеньи.
- Только у вас мимолетные грезы
- Старыми в душу глядятся друзьями,
- Только у вас благовонные розы
- Вечно восторга блистают слезами.
- С торжищ житейских, бесцветных и душных,
- Видеть так радостно тонкие краски,
- В радугах ваших, прозрачно-воздушных,
- Неба родного мне чудятся ласки.
5 июня 1890
«Хоть счастие судьбой даровано не мне…»
- Хоть счастие судьбой даровано не мне,
- Зачем об этом так напоминать небрежно?
- Как будто бы нельзя в больном и сладком сне
- Дозволить мне любить вас пламенно и нежно.
- Хотя б признался я в безумиях своих,
- Что стоит робкого вам не пугать признанья?
- Что стоит шелк ресниц склонить вам в этот миг,
- Чтоб не блеснул в очах огонь негодованья?
- Участья не прошу — могла б и ваша грусть,
- Хотя б притворная, родить во мне отвагу,
- И, издали молясь, поэт-безумец пусть
- Прекрасный образ ваш набросит на бумагу.
16 июня 1890
«Еще люблю, еще томлюсь…»
- Еще люблю, еще томлюсь
- Перед всемирной красотою
- И ни за что не отрекусь
- От ласк, ниспосланных тобою.
- Покуда на груди земной
- Хотя с трудом дышать я буду,
- Весь трепет жизни молодой
- Мне будет внятен отовсюду.
- Покорны солнечным лучам,
- Так сходят корни в глубь могилы
- И там у смерти ищут силы
- Бежать навстречу вешним дням.
10 декабря 1890
«На кресле отвалясь, гляжу на потолок…»
- На кресле отвалясь, гляжу на потолок,
- Где, на задор воображенью,
- Над лампой тихою подвешенный кружок
- Вертится призрачною тенью.
- Зари осенней след в мерцаньи этом есть:
- Над кровлей, кажется, и садом,
- Не в силах улететь и не решаясь сесть,
- Грачи кружатся темным стадом…
- Нет, то не крыльев шум, то кони у крыльца!
- Я слышу трепетные руки…
- Как бледность холодна прекрасного лица!
- Как шепот горестен разлуки!..
- Молчу, потерянный, на дальний путь глядя
- Из-за темнеющего сада, —
- И кружится еще, приюта не найдя,
- Грачей встревоженное стадо.
15 декабря 1890
«Опавший лист дрожит от нашего движенья…»
- Опавший лист дрожит от нашего движенья,
- Но зелени еще свежа над нами тень,
- А что-то говорит средь радости сближенья,
- Что этот желтый лист — наш следующий день.
- Как ненасытны мы и как несправедливы:
- Всю радость явную неверный гонит страх!
- Еще так ласковы волос твоих извивы!
- Какой живет восторг на блекнущих устах!
- Идем. Надолго ли еще не разлучаться,
- Надолго ли дышать отрадою? Как знать!
- Пора за будущность заране не пугаться,
- Пора о счастии учиться вспоминать.
15 января 1891
«Не упрекай, что я смущаюсь…»
- Не упрекай, что я смущаюсь,
- Что я минувшее принес
- И пред тобою содрогаюсь
- Под дуновеньем прежних грез.
- Те грезы — жизнь их осудила —
- То прах давнишних алтарей;
- Но их победным возмутила
- Движеньем ты стопы своей.
- Уже мерцает свет, готовый
- Всё озарить, всему помочь,
- И, согреваясь жизнью новой,
- Росою счастья плачет ночь.
3 февраля 1891
«Нет, даже не тогда, когда, стопой воздушной…»
- Нет, даже не тогда, когда, стопой воздушной
- Спеша навстречу мне, улыбку ты даришь
- И, заглянув в глаза, мечте моей послушной
- О беззаветности надежды говоришь, —
- Нет, чтобы счастию нежданному отдаться,
- Чтобы исчезнуть в нем, спускаяся до дна,
- Мне нужно одному с душой своей остаться,
- Молчанье нужно мне кругом и тишина.
- Тут сердца говорит мне каждое биенье
- Про всё, чем радостной обязан я судьбе,
- А тихая слеза блаженства и томленья,
- Скатясь жемчужиной, напомнит о тебе.
19 февраля 1891
«Кляните нас: нам дорога свобода…»
- Кляните нас: нам дорога свобода,
- И буйствует не разум в нас, а кровь,
- В нас вопиет всесильная природа,
- И прославлять мы будем век любовь.
- В пример себе певцов весенних ставим:
- Какой восторг — так говорить уметь!
- Как мы живем, так мы поем и славим,
- И так живем, что нам нельзя не петь!
2 марта 1891
Фонтан
- Ночь и я, мы оба дышим,
- Цветом липы воздух пьян,
- И, безмолвные, мы слышим,
- Что, струей своей колышим,
- Напевает нам фонтан.
- — Я, и кровь, и мысль, и тело —
- Мы послушные рабы:
- До известного предела
- Все возносимся мы смело
- Под давлением судьбы.
- Мысль несется, сердце бьется.,
- Мгле мерцаньем не помочь;
- К сердцу кровь опять вернется,
- В водоем мой луч прольется,
- И заря потушит ночь.
7 июня 1891
«О, как волнуюся я мыслию больною…»
- О, как волнуюся я мыслию больною,
- Что в миг, когда закат так девственно хорош,
- Здесь на балконе ты, лицом перед зарею,
- Восторга моего, быть может, не поймешь.
- Внизу померкший сад уснул, — лишь тополь дальный
- Всё грезит в вышине, и ставит лист ребром,
- И зыблет, уловя денницы блеск прощальный,
- И чистым золотом и мелким серебром.
- И верить хочется, что всё, что так прекрасно,
- Так тихо властвует в прозрачный этот миг,
- По небу и душе проходит не напрасно,
- Как оправдание стремлений роковых.
12 августа 1891
«Всё, что волшебно так манило…»
- Всё, что волшебно так манило,
- Из-за чего весь век жилось,
- Со днями зимними остыло
- И непробудно улеглось.
- Нет ни надежд, ни сил для битвы —
- Лишь, посреди ничтожных смут,
- Как гордость дум, как храм молитвы,
- Страданья в прошлом восстают.
28 февраля 1892
«Я люблю его жарко: он тигром в бою…»
- Я люблю его жарко: он тигром в бою
- Нападает на хищных врагов;
- Я люблю в нем отраду, награду мою
- И потомка великих отцов.
- Кто бы ни был ты — странник простой иль купец, —
- Ни овцы, ни верблюда не тронь!
- От кобыл Мугаммеда его жеребец —
- Что небесный огонь этот конь.
- Только мирный пришлец нагибайся в шатер
- И одежду дорожную скинь;
- На услугу и ласку он ловок и скор:
- Он бадья при колодце пустынь.
- Будто месяц над кедром, белеет чалма
- У него средь широких степей.
- Я люблю, и никто — ни Фатима сама —
- Не любила пророка сильней!
1847
«Не дивись, что я черна…»
- Не дивись, что я черна,
- Опаленная лучами;
- Посмотри, как я стройна
- Между старшими сестрами.
- Оглянись: сошла вода,
- Зимний дождь не хлещет боле;
- На горах опять стада,
- И оратай вышел в поле.
- Розой гор меня зови;
- Ты красой моей ужален,
- И цвету я для любви,
- Для твоих опочивален.
- Целый мир пахнул весной,
- Тайный жар владеет девой;
- Я прильну к твоей десной,
- Ты меня обнимешь левой.
- Я пройду к тебе в ночи
- Незаметными путями;
- Отопрись — и опочий
- У меня между грудями.
1847
Соловей и роза
- Небес и земли повелитель,
- Творец плодотворного мира
- Дал счастье, дал радость всей твари
- Цветущих долин Кашемира.
- И равны все звенья пред Вечным
- В цепи непрерывной творенья,
- И жизненным трепетом общим
- Исполнены чудные звенья.
- Такая дрожащая бездна
- В дыханьи полудня и ночи,
- Что ангелы в страхе закрыли
- Крылами звездистые очи.
- Но там же, в саду мирозданья,
- Где радость и счастье — привычка,
- Забыты, отвергнуты счастьем
- Кустарник и серая птичка.
- Листов, окаймленных пилами,
- Побегов, скрывающих спицы,
- Боятся летучие гости,
- Чуждаются певчие птицы.
- Безгласная серая птичка
- Одна не пугается терний,
- И любят друг друга, — но счастья —
- Ни в утренний час, ни в вечерний.
- И по небу веки проходят,
- Как волны безбрежного моря;
- Никто не узнает их страсти,
- Никто не увидит их горя.
- Однажды сияющий ангел,
- Купаяся в безднах эфира,
- Узрел и кустарник, и птичку
- В долине ночной Кашемира.
- И нежному ангелу стало
- Их видеть так грустно и больно,
- Что с неба слезу огневую
- На них уронил он невольно.
- И к утру свершилося чудо:
- Краснея и млея сквозь слезы,
- Склонилася к ветке упругой
- Головка душистая розы.
- И к ночи с безгласною птичкой
- Еще перемена чудесней:
- И листья и звезды трепещут
- Ее упоительной песней.
Он
- Рая вечного изгнанник,
- Вешний гость я, певчий странник;
- Мне чужие здесь цветы;
- Страшны искры мне мороза.
- Друг мой, роза, дева-роза,
- Я б не пел, когда б не ты.
Она
- Полночь — мать моя родная,
- Незаметно расцвела я
- На заре весны;
- Для тебя ж у бедной розы
- Аромат, краса и слезы,
- Заревые сны.
Он
- Ты так нежна, как утренние розы,
- Что пред зарей несет земле восток;
- Ты так светла, что поневоле слезы
- Туманят мне внимательный зрачок;
- Ты так чиста, что помыслы земные
- Невольно мрут в груди перед тобой;
- Ты так свята, что ангелы святые
- Зовут тебя их смертною сестрой.
Она
- Ты поешь, когда дремлю я,
- Я цвету, когда ты спишь;
- Я горю без поцелуя,
- Без ответа ты грустишь.
- Но ни грусти, ни мученья
- Ты обманом не зови:
- Где же песни без стремленья?
- Где же юность без любви?
Он
- Дева-роза, доброй ночи!
- Звезды в небесах.
- Две звезды горят, как очи,
- В голубых лучах;
- Две звезды горят приветно
- Нынче, как вчера;
- Сон подкрался незаметно…
- Роза, спать пора!
Она
- Зацелую тебя, закачаю,
- Но боюсь над тобой задремать:
- На заре лишь уснешь ты; я знаю,
- Что всю ночь будешь петь ты опять.
- Закрываются милые очи,
- Голова у меня на груди.
- Ветер, ветер с суровой полночи,
- Не тревожь его сна, не буди.
- Я сама притаила дыханье,
- Только вежды закрыл ему сон,
- И над спящим склоняюсь в молчаньи:
- Всё боюсь, не проснулся бы он.
- Ветер, ветер лукавый, поди ты,
- Я умею сама целовать;
- Я устами коснуся ланиты,
- И мой милый проснется опять.
- Просыпайся ж! Заря потухает:
- Для певца золотая пора.
- Дева-роза тихонько вздыхает,
- Отпуская тебя до утра.
Он
- Ах, опять к ночному бденью
- Вышел звездный хор…
- Эхо ждет завторить пенью…
- Ждет лесной простор.
- Веет ветер над дубровой,
- Пышный лист шумит,
- У меня в тени кленовой
- Дева-роза спит.
- Хорошо ль ей, сладко ль спится,
- Я предузнаю
- И звездам, что ей приснится,
- Громко пропою.
Она
- Я дремлю, но слышит
- Роза соловья;
- Ветерок колышет
- Сонную меня.
- Звуки остаются
- Все в моих листках;
- Слышу, — а проснуться
- Не могу никак.
- Заревые слезы,
- Наклоняясь, лью.
- Пой у сонной розы
- Про любовь мою!
* * *
- И во сне только любит и любит,
- И от счастия плачет и спит!
- Эти песни она приголубит,
- Если эхо о них промолчит.
- Эти песни земле рассказали
- Всё, что розе приснилось во сне,
- И глубоко, глубоко запали
- Ей в румяное сердце оне.
- И в ночи под землею коренья
- Влагу ночи сосут да сосут,
- А у розы слезой умиленья
- Бриллиантами слезы текут.
- Отчего ж под навесом прохлады
- Раздается так голос певца?
- Роза! песни не знают преграды:
- Без конца твои сны, без конца!
1847
Восточный мотив
- С чем нас сравнить с тобою, друг прелестный?
- Мы два конька, скользящих по реке,
- Мы два гребца на утлом челноке,
- Мы два зерна в одной скорлупке тесной,
- Мы две пчелы на жизненном цветке,
- Мы две звезды на высоте небесной.
1882
Аваддон
- Ангел, и лев, и телец, и орел —
- Все шестикрылые — держат престол,
- А над престолом, над тем, кто сидит,
- Радуга ярким смарагдом горит.
- Молнии с громом по небу летят,
- И раздается из них: «Свят, свят, свят!»
- Вот проносящийся ангел трубит,
- С треском звезда к нам на землю летит,
- Землю прошибла до бездны глухой,
- Вырвался дым, как из печи большой.
- Медными крыльями грозно стуча,
- Вышла из дыма с коня саранча.
- Львиные зубы, коса как у жен,
- Хвост скорпионовым жалом снабжен.
- Царь ее гордой сияет красой,
- То Аваддон, ангел бездны земной.
- Будут терзать вас и жалить — и вот
- Смерть призовете, и смерть не придет;
- Пусть же изведает всякая плоть,
- Что испытания хочет господь!
1883
Мелодии
«Когда я блестящий твой локон целую…»
- Когда я блестящий твой локон целую
- И жарко дышу так на милую грудь, —
- Зачем говоришь ты про деву иную
- И в очи мне прямо не смеешь взглянуть?
- Хоть вечер и близок, не бойся! От стужи
- Тебя я в широкий свой плащ заверну —
- Луна не в тумане, а звезд хоть и много,
- Но мы заглядимся с тобой на одну.
- Хоть в сердце не веруй… хоть веруй в мгновенье,
- И взор мой, и трепет, и лепет пойми —
- И жарким лобзаньем спаливши сомненье,
- Ревнивая дева, меня обойми!
1842
«Тихо ночью на степи…»
- Тихо ночью на степи;
- Небо ей сказало: спи!
- И курганы спят;
- Звезды ж крупные в лучах
- Говорят на небесах:
- Вечный — свят, свят, свят!
- В небе чутко и светло.
- Неподвижное крыло
- За плечом молчит, —
- Нет движенья; лишь порой
- Бриллиантовой слезой
- Ангел пролетит.
1847
«Весеннее небо глядится…»
- Весеннее небо глядится
- Сквозь ветви мне в очи случайно,
- И тень золотая ложится
- На воды блестящего Майна.
- Вдали огонек одинокой
- Трепещет под сумраком липок;
- Исполнена тайны жестокой
- Душа замирающих скрипок.
- Средь шума толпы неизвестной
- Те звуки понятней мне вдвое:
- Напомнили силой чудесной
- Они мне всё сердцу родное.
- Ожившая память несется
- К прошедшей тоске и веселью;
- То сердце замрет, то проснется
- За каждой безумною трелью.
- Но быстро волшебной чредою
- Промчалась тоскливая тайна,
- И месяц бежит полосою
- Вдоль вод тихоструйного Майна.
Август 1844
«Я полон дум, когда, закрывши вежды…»
- Я полон дум, когда, закрывши вежды,
- Внимаю шум
- Младого дня и молодой надежды;
- Я полон дум.
- Я всё с тобой, когда рука неволи
- Владеет мной —
- И целый день, туманно ли, светло ли, —
- Я всё с тобой.
- Вот месяц всплыл в своем сияньи дивном
- На высоты,
- И водомет в лобзаньи непрерывном, —
- О, где же ты?
1842
«Младенческой ласки доступен мне лепет…»
- Младенческой ласки доступен мне лепет,
- Душа откровенно так с жизнью мирится.
- Безумного счастья томительный трепет
- Горячим приливом по сердцу стремится.
- Скажу той звезде, что так ярко сияет, —
- Давно не видались мы в мире широком,
- Но я понимаю, на что намекает
- Мне с неба она многозначащим оком:
- — Ты смотришь мне в очи. Ты права: мой трепет
- Понятен, как луч твой, что в воды глядится.
- Младенческой ласки доступен мне лепет,
- Душа откровенно так с жизнью мирится.
1847
«Не отходи от меня…»
- Не отходи от меня,
- Друг мой, останься со мной!
- Не отходи от меня:
- Мне так отрадно с тобой…
- Ближе друг к другу, чем мы, —
- Ближе нельзя нам и быть;
- Чище, живее, сильней
- Мы не умеем любить.
- Если же ты — предо мной,
- Грустно головку склоня, —
- Мне так отрадно с тобой:
- Не отходи от меня!
1842
«Тихая, звездная ночь…»
- Тихая, звездная ночь,
- Трепетно светит луна;
- Сладки уста красоты
- В тихую, звездную ночь.
- Друг мой! в сияньи ночном
- Как мне печаль превозмочь?..
- Ты же светла, как любовь,
- В тихую, звездную ночь.
- Друг мой, я звезды люблю —
- И от печали не прочь…
- Ты же еще мне милей
- В тихую, звездную ночь.
1842
«Буря на небе вечернем…»
- Буря на небе вечернем
- Моря сердитого шум —
- Буря на море и думы,
- Много мучительных дум —
- Буря на море и думы,
- Хор возрастающих дум —
- Черная туча за тучей,
- Моря сердитого шум.
1842
Notturno
- Ты спишь один, забыт на месте диком,
- Старинный монастырь!
- Твой свод упал; кругом летают с криком
- Сова и нетопырь.
- И стекол нет, и свищет вихорь ночи
- Во впадину окна,
- Да плющ растет, да устремляет очи
- Полночная луна.
- И кто-то там мелькает в свете лунном,
- Блестит его убор —
- И слышатся на помосте чугунном
- Шаги и звуки шпор.
- И грустную симфонию печали
- Звучит во тьме орган…
- То тихо всё, как будто вечно спали
- И стены и орган.
1842
«Теплым ветром потянуло…»
- Теплым ветром потянуло,
- Смолк далекий гул,
- Поле тусклое уснуло,
- Гуртовщик уснул.
- В загородке улеглися
- И жуют волы,
- Звезды частые зажглися
- По навесу мглы.
- Только выше всё всплывает
- Месяц золотой,
- Только стадо обегает
- Пес сторожевой.
- Редко, редко кочевая
- Тучка бросит тень…
- Неподвижная, немая
- Ночь светла, как день.
1842
«Если зимнее небо звездами горит…»
- Если зимнее небо звездами горит
- И мечтательно светит луна,
- Предо мною твой образ, твой дивный скользит,
- Словно ты из лучей создана.
- И светла и легка, ты несешься туда…
- Я гляжу и молю хоть следов.
- И светла и легка — но зато ни следа;
- Только грудь обуяет любовь.
- И летел бы, летел за красою твоей —
- И пускай в небе звезды горят
- И быстрей и светлей мириады лучей
- На пылинки ночные глядят.
1843
«Полуночные образы реют…»
- Полуночные образы реют,
- Блещут искрами ярко впотьмах,
- Но глаза различить не умеют,
- Много ль их на тревожных крылах.
- Полуночные образы стонут,
- Как больной в утомительном сне,
- И всплывают, и стонут, и тонут —
- Но о чем это стонут оне?
- Полуночные образы воют,
- Как духов испугавшийся пес;
- То нахлынут, то бездну откроют,
- Как волна обнажает утес.
1843
«Я долго стоял неподвижно…»
- Я долго стоял неподвижно,
- В далекие звезды вглядясь, —
- Меж теми звездами и мною
- Какая-то связь родилась.
- Я думал… не помню, что думал;
- Я слушал таинственный хор,
- И звезды тихонько дрожали,
- И звезды люблю я с тех пор…
1843
«Шумела полночная вьюга…»
- Шумела полночная вьюга
- В лесной и глухой стороне.
- Мы сели с ней друг подле друга.
- Валежник свистал на огне.
- И наших двух теней громады
- Лежали на красном полу,
- А в сердце — ни искры отрады,
- И нечем прогнать эту мглу!
- Березы скрипят за стеною,
- Сук еле трещит смоляной…
- О друг мой, скажи, что с тобою?
- Я знаю давно, что со мной!
1842
«Улыбка томительной скуки…»
- Улыбка томительной скуки
- Средь общей веселия жажды…
- Вы, полные, сладкие звуки, —
- Знать, вас не услышать мне дважды!
- Зачем же за тающей скрипкой
- Так сердце в груди встрепенулось,
- Как будто знакомой улыбкой
- Минувшее вдруг улыбнулось?
- Так томно и грустно-небрежно
- В свой мир расцвеченный уносит,
- И ластится к сердцу так нежно,
- И так умилительно просит?
1844
Серенада («Тихо вечер догорает…»)
- Тихо вечер догорает,
- Горы золотя;
- Знойный воздух холодает, —
- Спи, мое дитя.
- Соловьи давно запели,
- Сумрак возвестя;
- Струны робко зазвенели, —
- Спи, мое дитя.
- Смотрят ангельские очи,
- Трепетно светя;
- Так легко дыханье ночи, —
- Спи, мое дитя.
1844
«За кормою струйки вьются…»
- За кормою струйки вьются,
- Мы несемся в челноке,
- И далеко раздаются
- Звуки «Нормы» по реке.
- Млечный Путь глядится в воду —
- Светлый праздник светлых лет!
- Я веслом прибавил ходу —
- И луна бежит вослед.
- Струйки вьются, песни льются,
- Вторит эхо вдалеке,
- И, дробяся, раздаются
- Звуки «Нормы» вдалеке.
1844
Фантазия
- Мы одни; из сада в стекла окон
- Светит месяц… тусклы наши свечи;
- Твой душистый, твой послушный локон,
- Развиваясь, падает на плечи.
- Что ж молчим мы? Или самовластно
- Царство тихой, светлой ночи мая?
- Иль поет и ярко так и страстно
- Соловей, над розой изнывая?
- Иль проснулись птички за кустами,
- Там, где ветер колыхал их гнезды,
- И, дрожа ревнивыми лучами,
- Ближе, ближе к нам нисходят звезды?
- На суку извилистом и чудном,
- Пестрых сказок пышная жилица,
- Вся в огне, в сияньи изумрудном,
- Над водой качается жар-птица;
- Расписные раковины блещут
- В переливах чудной позолоты,
- До луны жемчужной пеной мещут
- И алмазной пылью водометы.
- Листья полны светлых насекомых,
- Всё растет и рвется вон из меры,
- Много снов проносится знакомых,
- И на сердце много сладкой веры.
- Переходят радужные краски,
- Раздражая око светом ложным;
- Миг еще — и нет волшебной сказки,
- И душа опять полна возможным.
- Мы одни; из сада в стекла окон
- Светит месяц… тусклы наши свечи;
- Твой душистый, твой послушный локон,
- Развиваясь, падает на плечи.
1847
«Недвижные очи, безумные очи…»
- Недвижные очи, безумные очи,
- Зачем вы средь дня и в часы полуночи
- Так жадно вперяетесь вдаль?
- Ужели вы в том потонули минувшем,
- Давно и мгновенно пред вами мелькнувшем,
- Которого сердцу так жаль?
- Не высмотреть вам, чего нет и что было,
- Что сердце, тоскуя, в себе схоронило
- На самое темное дно;
- Не вам допросить у случайности жадной,
- Куда она скрыла рукой беспощадной,
- Что было так щедро дано!
1846
«Как мошки зарею…»
- Как мошки зарею,
- Крылатые звуки толпятся;
- С любимой мечтою
- Не хочется сердцу расстаться.
- Но цвет вдохновенья
- Печален средь буднишних терний;
- Былое стремленье
- Далеко, как отблеск вечерний.
- Но память былого
- Всё крадется в сердце тревожно…
- О, если б без слова
- Сказаться душой было можно!
11 августа 1844
«Спи — еще зарею…»
- Спи — еще зарею
- Холодно и рано;
- Звезды за горою
- Блещут средь тумана;
- Петухи недавно
- В третий раз пропели,
- С колокольни плавно
- Звуки пролетели.
- Дышат лип верхушки
- Негою отрадной,
- А углы подушки
- Влагою прохладной.
1847
«Свеж и душист твой роскошный венок…»
- Свеж и душист твой роскошный венок,
- Всех в нем цветов благовония слышны,
- Кудри твои так обильны и пышны,
- Свеж и душист твой роскошный венок.
- Свеж и душист твой роскошный венок,
- Ясного взора губительна сила, —
- Нет, я не верю, чтоб ты не любила:
- Свеж и душист твой роскошный венок.
- Свеж и душист твой роскошный венок,
- Счастию сердце легко предается:
- Мне близ тебя хорошо и поется.
- Свеж и душист твой роскошный венок.
1847
«Давно ль под волшебные звуки…»
- Давно ль под волшебные звуки
- Носились по зале мы с ней?
- Теплы были нежные руки,
- Теплы были звезды очей.
- Вчера пели песнь погребенья,
- Без крыши гробница была;
- Закрывши глаза, без движенья,
- Она под парчою спала.
- Я спал… над постелью моею
- Стояла луна мертвецом.
- Под чудные звуки мы с нею
- Носились по зале вдвоем.
1842
«Снился берег мне скалистый…»
- Снился берег мне скалистый,
- Море спало под луною,
- Как ребенок дремлет чистый, —
- И по нем скользя с тобою,
- В дым прозрачный и волнистый
- Шли алмазной мы стезею.
Конец 1856 или начало 1857
Туманное утро
- Как первый золотистый луч
- Меж белых гор и сизых туч
- Скользит уступами вершин
- На темя башен и руин,
- Когда в долинах, полных мглой,
- Туман недвижим голубой, —
- Пусть твой восторг во мглу сердец
- Такой кидает свет, певец!
- И как у розы молодой,
- Рожденной раннею зарей,
- Когда еще палящих крыл
- Полудня ветер не раскрыл
- И влажный вздох туман ночной
- Меж небом делит и землей,
- Росинка катится с листа, —
- Пусть будет песнь твоя чиста.
Конец 1856 или начало 1857
Римский праздник
- Не напевай тоскливой муки
- И слезный трепет утиши,
- Воздушный голос! — Эти звуки
- Смущают кроткий мир души.
- Вокруг светло. На праздник Рима
- Взглянули ярко небеса —
- И высоко-неизмерима
- Их светло-синяя краса.
- Толпа ликует как ребенок,
- На перекрестках шум и гул,
- В кистях пунцовых, бодр и звонок,
- По мостовой ступает мул.
- В дыханьи чары мимолетной
- Уже ласкались вкруг меня
- И радость жизни беззаботной
- И свет безоблачного дня.
- Но ты запел — и злые звуки
- Смущают кроткий мир души…
- О, не зови тоскливой муки
- И слезный трепет утиши!
Конец 1856 или начало 1857
Цветы
- С полей несется голос стада,
- В кустах малиновки звенят,
- И с побелевших яблонь сада
- Струится сладкий аромат.
- Цветы глядят с тоской влюбленной,
- Безгрешно чисты, как весна,
- Роняя с пылью благовонной
- Плодов румяных семена.
- Сестра цветов, подруга розы,
- Очами в очи мне взгляни,
- Навей живительные грезы
- И в сердце песню зарони.
1858
«Вчера я шел по зале освещенной…»
- Вчера я шел по зале освещенной,
- Где так давно встречались мы с тобой.
- Ты здесь опять! Безмолвный и смущенный,
- Невольно я поникнул головой.
- И в темноте тревожного сознанья
- Былые дни я различил едва,
- Когда шептал безумные желанья
- И говорил безумные слова.
- Знакомыми напевами томимый,
- Стою. В глазах движенье и цветы —
- И кажется, летя под звук любимый,
- Ты прошептала кротко: «Что же ты?»
- И звуки те ж, и те ж благоуханья,
- И чувствую — пылает голова,
- И я шепчу безумные желанья
- И лепечу безумные слова.
1858
«Всё вокруг и пестро так и шумно…»
- Всё вокруг и пестро так и шумно,
- Но напрасно толпа весела:
- Без тебя я тоскую безумно,
- Ты улыбку мою унесла.
- Только изредка, поздней порою,
- После скучного, тяжкого дня,
- Нежный лик твой встает предо мною,
- И ему улыбаюся я.
1856
Певице
- Уноси мое сердце в звенящую даль,
- Где как месяц за рощей печаль;
- В этих звуках на жаркие слезы твои
- Кротко светит улыбка любви.
- О дитя! как легко средь незримых зыбей
- Доверяться мне песне твоей:
- Выше, выше плыву серебристым путем,
- Будто шаткая тень за крылом…
- Вдалеке замирает твой голос, горя,
- Словно за морем ночью заря, —
- И откуда-то вдруг, я понять не могу,
- Грянет звонкий прилив жемчугу.
- Уноси ж мое сердце в звенящую даль,
- Где кротка, как улыбка, печаль,
- И всё выше помчусь серебристым путем
- Я, как шаткая тень за крылом.
1857
Бал
- Когда трепещут эти звуки
- И дразнит ноющий смычок,
- Слагая на коленях руки,
- Сажусь в забытый уголок.
- И, как зари румянец дальный
- Иль дней былых немая речь,
- Меня пленяет вихорь бальный
- И шевелит мерцанье свеч.
- О, как, ничем неукротимо,
- Уносит к юности былой
- Вблизи порхающее мимо
- Круженье пары молодой!
- Чего хочу? Иль, может статься,
- Бывалой жизнию дыша,
- В чужой восторг переселяться
- Заране учится душа?
1857
Anruf An Die Geliebte Бетховена
- Пойми хоть раз тоскливое признанье,
- Хоть раз услышь души молящей стон!
- Я пред тобой, прекрасное созданье,
- Безвестных сил дыханьем окрылен.
- Я образ твой ловлю перед разлукой,
- Я, полон им, и млею, и дрожу,
- И, без тебя томясь предсмертной мукой,
- Своей тоской, как счастьем, дорожу.
- Ее пою, во прах упасть готовой.
- Ты предо мной стоишь как божество —
- И я блажен; я в каждой муке новой
- Твоей красы предвижу торжество.
1857
«Ярким солнцем в лесу пламенеет костер…»
- Ярким солнцем в лесу пламенеет костер,
- И, сжимаясь, трещит можжевельник;
- Точно пьяных гигантов столпившийся хор,
- Раскрасневшись, шатается ельник.
- Я и думать забыл про холодную ночь, —
- До костей и до сердца прогрело;
- Что смущало, колеблясь умчалося прочь,
- Будто искры в дыму улетело.
- Пусть на зорьке, всё ниже спускаясь, дымок
- Над золою замрет сиротливо;
- Долго-долго, до поздней поры огонек
- Будет теплиться скупо, лениво.
- И лениво и скупо мерцающий день
- Ничего не укажет в тумане;
- У холодной золы изогнувшийся пень
- Прочернеет один на поляне.
- Но нахмурится ночь — разгорится костер,
- И, виясь, затрещит можжевельник,
- И, как пьяных гигантов столпившийся хор,
- Покраснев, зашатается ельник.
1859
«Свеча нагорела. Портреты в тени…»
- Свеча нагорела. Портреты в тени.
- Сидишь прилежно и скромно ты.
- Старушке зевнулось. По окнам огни
- Прошли в те дальние комнаты.
- Никак комара не прогонишь ты прочь, —
- Поет и к свету всё просится.
- Взглянуть ты не смеешь на лунную ночь,
- Куда душа переносится.
- Подкрался, быть может, и смотрит в окно?
- Увидит мать — догадается;
- Нет, верно, у старого клена давно
- Стоит в тени, дожидается.
1862
«Нет, не жди ты песни страстной…»
- Нет, не жди ты песни страстной,
- Эти звуки — бред неясный,
- Томный звон струны;
- Но, полны тоскливой муки,
- Навевают эти звуки
- Ласковые сны.
- Звонким роем налетели,
- Налетели и запели
- В светлой вышине.
- Как ребенок им внимаю,
- Что сказалось в них — не знаю,
- И не нужно мне.
- Поздним летом в окна спальной
- Тихо шепчет лист печальный,
- Шепчет не слова;
- Но под легкий шум березы
- К изголовью, в царство грезы
- Никнет голова.
1858
«Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали…»
- Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
- Лучи у наших ног в гостиной без огней
- Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
- Как и сердца у нас за песнию твоей.
- Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
- Что ты одна — любовь, что нет любви иной,
- И так хотелось жить, чтоб, звуки не роняя,
- Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
- И много лет прошло, томительных и скучных,
- И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
- И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
- Что ты одна — вся жизнь, что ты одна — любовь.
- Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
- А жизни нет конца, и цели нет иной,
- Как только веровать в рыдающие звуки,
- Тебя любить, обнять и плакать над тобой!
2 августа 1877
«Что ты, голубчик, задумчив сидишь…»
- Что ты, голубчик, задумчив сидишь,
- Слышишь — не слышишь, глядишь — не глядишь?
- Утро давно, а в глазах у тебя,
- Я посмотрю, и не день и не ночь.
- — Точно случилось жемчужную нить
- Подле меня тебе врозь уронить.
- Чудную песню я слышал во сне,
- Несколько слов до яву мне прожгло.
- Эти слова-то ищу я опять
- Все, как звучали они, подобрать.
- Верно, ах, верно сказала б ты мне,
- В чем этот голос меня укорял.
Начало 1875
«В дымке-невидимке…»
- В дымке-невидимке
- Выплыл месяц вешний,
- Цвет садовый дышит
- Яблонью, черешней.
- Так и льнет, целуя
- Тайно и нескромно.
- И тебе не грустно?
- И тебе не томно?
- Истерзался песней
- Соловей без розы.
- Плачет старый камень,
- В пруд роняя слезы.
- Уронила косы
- Голова невольно.
- И тебе не томно?
- И тебе не больно?
Апрель 1873
«Одна звезда меж всеми дышит…»
- Одна звезда меж всеми дышит
- И так дрожит,
- Она лучом алмазным пышет
- И говорит:
- Не суждено с тобой нам дружно
- Носить оков,
- Не ищем мы и нам не нужно
- Ни клятв, ни слов.
- Не нам восторги и печали,
- Любовь моя!
- Но мы во взорах разгадали,
- Кто ты, кто я.
- Чем мы горим, светить готово
- Во тьме ночей;
- И счастья ищем мы земного
- Не у людей.
1882
«Истрепалися сосен мохнатые ветви от бури…»
- Истрепалися сосен мохнатые ветви от бури,
- Изрыдалась осенняя ночь ледяными слезами,
- Ни огня на земле, ни звезды в овдовевшей лазури,
- Всё сорвать хочет ветер, всё смыть хочет ливень ручьями.
- Никого! Ничего! Даже сна нет в постели холодной,
- Только маятник грубо-насмешливо меряет время.
- Оторвись же от тусклой свечи ты душою свободной!
- Или тянет к земле роковое, тяжелое бремя?
- О, войди ж в этот мрак, улыбнись, благосклонная фея,
- И всю жизнь в этот миг я солью, этим мигом измерю,
- И, речей благовонных созвучием слух возлелея,
- Не признаю часов и рыданьям ночным не поверю!
Конец 60-х гг.?
«Солнце нижет лучами в отвес…»
- Солнце нижет лучами в отвес,
- И дрожат испарений струи
- У окраины ярких небес;
- Распахни мне объятья твои,
- Густолистый, развесистый лес!
- Чтоб в лицо и в горячую грудь
- Хлынул вздох твой студеной волной,
- Чтоб и мне было сладко вздохнуть;
- Дай устами и взором прильнуть
- У корней мне к воде ключевой!
- Чтоб и я в этом море исчез,
- Потонул в той душистой тени,
- Что раскинул твой пышный навес;
- Распахни мне объятья твои,
- Густолистый, развесистый лес!
1863
«Месяц зеркальный плывет по лазурной пустыне…»
- Месяц зеркальный плывет по лазурной пустыне,
- Травы степные унизаны влагой вечерней,
- Речи отрывистей, сердце опять суеверней,
- Длинные тени вдали потонули в ложбине.
- В этой ночи, как в желаньях, всё беспредельно,
- Крылья растут у каких-то воздушных стремлений,
- Взял бы тебя и помчался бы так же бесцельно,
- Свет унося, покидая неверные тени.
- Можно ли, друг мой, томиться в тяжелой кручине?
- Как не забыть, хоть на время, язвительных терний?
- Травы степные сверкают росою вечерней,
- Месяц зеркальный бежит по лазурной пустыне.
1863
«Забудь меня, безумец исступленный…»
- Забудь меня, безумец исступленный,
- Покоя не губи.
- Я создана душой твоей влюбленной,
- Ты призрак не люби!
- О, верь и знай, мечтатель малодушный,
- Что, мучась и стеня,
- Чем ближе ты к мечте своей воздушной,
- Тем дальше от меня.
- Так над водой младенец, восхищенный
- Луной, подъемлет крик;
- Он бросился — и с влаги возмущенной
- Исчез сребристый лик.
- Дитя, отри заплаканное око,
- Не доверяй мечтам.
- Луна плывет и светится высоко,
- Она не здесь, а там.
1855
«Прежние звуки, с былым обаяньем…»
- Прежние звуки, с былым обаяньем
- Счастья и юной любви!
- Всё, что сказалося в жизни страданьем,
- Пламенем жгучим пахнуло в крови!
- Старые песни, знакомые звуки,
- Сон, безотвязно больной!
- Точно из сумрака бледные руки
- Призраков нежных манят за собой.
- Пусть обливается жгучею кровью
- Сердце, а очи слезой! —
- Доброю няней, прильнув к изголовью,
- Старая песня, звучи надо мной!
- Пой! Не смущайся! Пусть время былое
- Яркой зарей расцветет!
- Может быть, сердце утихнет больное
- И, как дитя в колыбели, уснет.
Конец 1862
«Как ясность безоблачной ночи…»
- Как ясность безоблачной ночи,
- Как юно-нетленные звезды,
- Твои загораются очи
- Всесильным, таинственным счастьем.
- И всё, что лучом их случайным
- Далеко иль близко объято,
- Блаженством овеяно тайным —
- И люди, и звери, и скалы.
- Лишь мне, молодая царица,
- Ни счастия нет, ни покоя,
- И в сердце, как пленная птица,
- Томится бескрылая песня.
1862
«Сны и тени…»
- Сны и тени
- Сновиденья,
- В сумрак трепетно манящие,
- Все ступени
- Усыпленья
- Легким роем преходящие,
- Не мешайте
- Мне спускаться
- К переходу сокровенному,
- Дайте, дайте
- Мне умчаться
- С вами к свету отдаленному.
- Только минем
- Сумрак свода, —
- Тени станем мы прозрачные
- И покинем
- Там у входа
- Покрывала наши мрачные.
1859
Шопену
- Ты мелькнула, ты предстала,
- Снова сердце задрожало,
- Под чарующие звуки
- То же счастье, те же муки,
- Слышу трепетные руки —
- Ты еще со мной!
- Час блаженный, час печальный,
- Час последний, час прощальный,
- Те же легкие одежды,
- Ты стоишь, склоняя вежды, —
- И не нужно мне надежды:
- Этот час — он мой!
- Ты руки моей коснулась,
- Разом сердце встрепенулось;
- Не туда, в то горе злое,
- Я несусь в мое былое, —
- Я на всё, на всё иное
- Отпылал, потух!
- Этой песне чудотворной
- Так покорен мир упорный;
- Пусть же сердце, полно муки,
- Торжествует час разлуки,
- И когда загаснут звуки —
- Разорвется вдруг!
1882
Романс («Злая песнь! Как больно возмутила…»)
- Злая песнь! Как больно возмутила
- Ты дыханьем душу мне до дна!
- До зари в груди дрожала, ныла
- Эта песня — эта песнь одна.
- И поющим отдаваться мукам
- Было слаще обаянья сна;
- Умереть хотелось с каждым звуком,
- Сердцу грудь казалася тесна.
- Но с зарей потухнул жар напевный
- И душа затихнула до дна.
- В озаренной глубине душевной
- Лишь улыбка уст твоих видна.
1882
«Я видел твой млечный, младенческий волос…»
- Я видел твой млечный, младенческий волос,
- Я слышал твой сладко вздыхающий голос —
- И первой зари я почувствовал пыл;
- Налету весенних порывов подвластный,
- Дохнул я струею и чистой и страстной
- У пленного ангела с веющих крыл.
- Я понял те слезы, я понял те муки,
- Где слово немеет, где царствуют звуки,
- Где слышишь не песню, а душу певца,
- Где дух покидает ненужное тело,
- Где внемлешь, что радость не знает предела,
- Где веришь, что счастью не будет конца.
1884
«Только в мире и есть, что тенистый…»
- Только в мире и есть, что тенистый
- Дремлющих кленов шатер.
- Только в мире и есть, что лучистый
- Детски задумчивый взор.
- Только в мире и есть, что душистый
- Милой головки убор.
- Только в мире и есть этот чистый
- Влево бегущий пробор.
3 апреля 1883
В лунном сиянии
- Выйдем с тобой побродить
- В лунном сиянии!
- Долго ли душу томить
- В темном молчании!
- Пруд как блестящая сталь,
- Травы в рыдании,
- Мельница, речка и даль
- В лунном сиянии.
- Можно ль тужить и не жить
- Нам в обаянии?
- Выйдем тихонько бродить
- В лунном сиянии!
27 декабря 1885
На рассвете
- Плавно у ночи с чела
- Мягкая падает мгла;
- С поля широкого тень
- Жмется под ближнюю сень;
- Жаждою света горя,
- Выйти стыдится заря;
- Холодно, ясно, бело,
- Дрогнуло птицы крыло…
- Солнца еще не видать,
- А на душе благодать.
1 апреля 1886
«Что за звук в полумраке вечернем? Бог весть…»
- Что за звук в полумраке вечернем? Бог весть, —
- То кулик простонал или сыч.
- Расставанье в нем есть, и страданье в нем есть,
- И далекий неведомый клич.
- Точно грезы больные бессонных ночей
- В этом плачущем звуке слиты, —
- И не нужно речей, ни огней, ни очей —
- Мне дыхание скажет, где ты.
10 апреля 1887
«Я тебе ничего не скажу…»
- Я тебе ничего не скажу,
- И тебя не встревожу ничуть,
- И о том, что я молча твержу,
- Не решусь ни за что намекнуть.
- Целый день спят ночные цветы,
- Но лишь солнце за рощу зайдет,
- Раскрываются тихо листы
- И я слышу, как сердце цветет.
- И в больную, усталую грудь
- Веет влагой ночной… я дрожу,
- Я тебя не встревожу ничуть,
- Я тебе ничего не скажу.
2 сентября 1885
«Всё, как бывало, веселый, счастливый…»
- Всё, как бывало, веселый, счастливый,
- Ленты твоей уловляю извивы,
- Млеющих звуков впивая истому;
- Пусть ты летишь, отдаваясь другому.
- Пусть пронеслась ты надменно, небрежно,
- Сердце мое всё по-прежнему нежно,
- Сердце обид не считает, не мерит,
- Сердце по-прежнему любит и верит.
- Тщетно опущены строгие глазки,
- Жду под ресницами блеска и ласки, —
- Всё, как бывало, веселый, счастливый,
- Ленты твоей уловляю извивы.
24 июля 1887
«Моего тот безумства желал, кто смежал…»
- Моего тот безумства желал, кто смежал
- Этой розы завои, и блестки, и росы;
- Моего тот безумства желал, кто свивал
- Эти тяжким узлом набежавшие косы.
- Злая старость хотя бы всю радость взяла,
- А душа моя так же пред самым закатом
- Прилетела б со стоном сюда, как пчела,
- Охмелеть, упиваясь таким ароматом.
- И, сознание счастья на сердце храня,
- Стану буйства я жизни живым отголоском.
- Этот мед благовонный — он мой, для меня,
- Пусть другим он останется топким лишь воском!
25 апреля 1887
«Сплю я. Тучки дружные…»
- Сплю я. Тучки дружные,
- Вешние, жемчужные
- Мчатся надо мной;
- Смутные, узорные,
- Тени их проворные —
- По полям грядой.
- Подбежали к чистому
- Пруду серебристому,
- И — вдвойне светло.
- Уж не тени мрачные, —
- Облака прозрачные
- Смотрятся в стекло.
- Сплю я. Безотрадною
- Тканью непроглядною
- Тянутся мечты;
- Вдруг сама, заветная,
- Кроткая, приветная,
- Улыбнулась ты.
19 сентября 1887
«Не нужно, не нужно мне проблесков счастья…»
- Не нужно, не нужно мне проблесков счастья,
- Не нужно мне слова и взора участья,
- Оставь и дозволь мне рыдать!
- К горячему снова прильнув изголовью,
- Позволь мне моей нераздельной любовью,
- Забыв всё на свете, дышать!
- Когда бы ты знала, каким сиротливым,
- Томительно-сладким, безумно-счастливым
- Я горем в душе опьянен, —
- Безмолвно прошла б ты воздушной стопою,
- Чтоб даже своей благовонной стезею
- Больной не смутила мой сон.
- Не так ли, чуть роща одеться готова,
- В весенние ночи, — светила дневного
- Боится крылатый певец? —
- И только что сумрак разгонит денница,
- Смолкает зарей отрезвленная птица, —
- И счастью и песне конец.
4 ноября 1887
«Гаснет заря в забытьи, в полусне…»
- Гаснет заря в забытьи, в полусне.
- Что-то неясное шепчешь ты мне;
- Ласки твои я расслушать хочу, —
- «Знаю, ах, знаю», — тебе я шепчу.
- В блеске, в румяном разливе огня,
- Ты потонула, ушла от меня;
- Я же, напрасной истомой горя, —
- Летняя вслед за тобою заря.
- Сладко сегодня тобой мне сгорать,
- Сладко, летя за тобой, замирать…
- Завтра, когда ты очнешься иной,
- Свет не допустит меня за тобой.
29 декабря 1888
«Чуя внушенный другими ответ…»
- Чуя внушенный другими ответ,
- Тихий в глазах прочитал я запрет,
- Но мне понятней еще говорит
- Этот правдивый румянец ланит,
- Этот цветов обмирающих зов,
- Этот теней набегающий кров,
- Этот предательский шепот ручья,
- Этот рассыпчатый клич соловья.
30 января 1890
Во сне
- Как вешний день, твой лик приснился снова, —
- Знакомую приветствую красу,
- И по волнам ласкающего слова
- Я образ твой прелестный понесу.
- Сомнений нет, неясной нет печали,
- Всё высказать во сне умею я,
- И мчит да мчит всё далее и дале
- С тобою нас воздушная ладья.
- Перед тобой с коленопреклоненьем
- Стою, пленен волшебною игрой,
- А за тобой — колеблемый движеньем,
- Неясных звуков отстающий рой.
26 апреля 1890
«Запретили тебе выходить…»
- Запретили тебе выходить,
- Запретили и мне приближаться,
- Запретили, должны мы признаться,
- Нам с тобою друг друга любить.
- Но чего нам нельзя запретить,
- Что с запретом всего несовместней —
- Это песня с крылатою песней
- Будем вечно и явно любить.
7 июля 1890
«Я не знаю, не скажу я…»
- Я не знаю, не скажу я,
- Оттого ли, что гляжу я
- На тебя, я всё пою,
- И задорное веселье
- Ты, как легкое похмелье,
- Проливаешь в песнь мою,
- Иль — еще того чудесней —
- За моей дрожащей песней
- Тает дум невольных мгла,
- И за то ли, оттого ли
- До томления, до боли
- Ты приветливо светла?
11 декабря 1890
«Только месяц взошел…»
- Только месяц взошел
- После жаркого дня, —
- Распустился, расцвел
- Цвет в груди у меня.
- Что за счастье — любя,
- Этот цвет охранять!
- Как я рад, что тебя
- Никому не видать!
- Погляди, как спешу
- Я в померкнувший сад —
- И повсюду ношу
- Я цветка аромат.
11 февраля 1891
«Мы встретились вновь после долгой разлуки…»
- Мы встретились вновь после долгой разлуки,
- Очнувшись от тяжкой зимы;
- Мы жали друг другу холодные руки
- И плакали, плакали мы.
- Но в крепких незримых оковах сумели
- Держать нас людские умы;
- Как часто в глаза мы друг другу глядели
- И плакали, плакали мы!
- Но вот засветилось над черною тучей
- И глянуло солнце из тьмы;
- Весна, — мы сидели под ивой плакучей
- И плакали, плакали мы!
30 марта 1891
«Люби меня! Как только твой покорный…»
- Люби меня! Как только твой покорный
- Я встречу взор,
- У ног твоих раскину я узорный
- Живой ковер.
- Окрылены неведомым стремленьем,
- Над всем земным
- В каком огне, с каким самозабвеньем
- Мы полетим!
- И, просияв в лазури сновиденья,
- Предстанешь ты
- Царить навек в дыханьи песнопенья
- И красоты.
13 апреля 1891
Вечера и ночи
«Долго еще прогорит Веспера скромная лампа…»
- Долго еще прогорит Веспера скромная лампа,
- Но уже светит с небес девы изменчивый лик.
- Тонкие змейки сребра блещут на влаге уснувшей.
- Звездное небо во мгле дальнего облака ждет.
- Вот потянулось оно, легкому ветру послушно,
- Скрыло богиню, и мрак сладостный землю покрыл.
1842
«Что за вечер! А ручей…»
- Что за вечер! А ручей
- Так и рвется.
- Как зарей-то соловей
- Раздается!
- Месяц светом с высоты
- Обдал нивы,
- А в овраге блеск воды,
- Тень да ивы.
- Знать, давно в плотине течь:
- Доски гнилы, —
- А нельзя здесь не прилечь
- На перилы.
- Так-то всё весной живет!
- В роще, в поле
- Всё трепещет и поет
- Поневоле.
- Мы замолкнем, что в кустах
- Хоры эти, —
- Придут с песнью на устах
- Наши дети;
- А не дети, так пройдут
- С песнью внуки:
- К ним с весною низойдут
- Те же звуки.
1847
«Право, от полной души я благодарен соседу…»
- Право, от полной души я благодарен соседу:
- Славная вещь — под окном в клетке держать соловья
- Грустно в неволе певцу, но чары сильны у природы:
- Только прощальным огнем озлатятся кресты на церквах
- И в расцветающий сад за высоким, ревнивым забором
- Вечера свежесть вдыхать выйдет соседка одна, —
- Тени ночные в певце пробудят желание воли,
- И под окном соловей громко засвищет любовь.
- Что за головка у ней, за белые плечи и руки!
- Что за янтарный отлив на роскошных извивах волос!
- Стан — загляденье! притом какая лукавая ножка!
- Будто бы дразнит мелькая… Но вечер давно уж настал…
- Что ж не поет соловей или что ж не выходит соседка?…
- Может, сегодня мы все трое друг друга поймем.
1842
«Я люблю многое, близкое сердцу…»
- Я люблю многое, близкое сердцу,
- Только редко люблю я…
- Чаще всего мне приятно скользить по заливу
- Так — забываясь
- Под звучную меру весла,
- Омоченного пеной шипучей, —
- Да смотреть, много ль отъехал
- И много ль осталось,
- Да не видать ли зарницы…
- Изо всех островков,
- На которых редко мерцают
- Огни рыбаков запоздалых,
- Мил мне один предпочтительно…
- Красноглазый кролик
- Любит его;
- Гордый лебедь каждой весною
- С протянутой шеей летает вокруг
- И садится с размаха
- На тихие воды.
- Над обрывом утеса
- Растет, помавая ветвями,
- Широколиственный дуб.
- Сколько уж лет тут живет соловей!
- Он поет по зарям,
- Да и позднею ночью, когда
- Месяц обманчивым светом
- Серебрит и волны и листья,
- Он не молкнет, поет
- Всё громче и громче.
- Странные мысли
- Приходят тогда мне на ум:
- Что это — жизнь или сон?
- Счастлив я или только обманут?
- Нет ответа…
- Мелкие волны что-то шепчут с кормою,
- Весло недвижимо,
- И на небе ясном высоко сверкает зарница.
1842
«Вдали огонек за рекою…»
- Вдали огонек за рекою,
- Вся в блестках струится река,
- На лодке весло удалое,
- На цепи не видно замка.
- Никто мне не скажет: «Куда ты
- Поехал, куда загадал?»
- Шевелись же весло, шевелися!
- А берег во мраке пропал.
- Да что же? Зачем бы не ехать?
- Дождешься ль вечерней порой
- Опять и желанья, и лодки,
- Весла, и огня за рекой?..
1842
«Скучно мне вечно болтать о том, что высоко, прекрасно…»
- Скучно мне вечно болтать о том, что высоко, прекрасно;
- Все эти толки меня только к зевоте ведут…
- Бросив педантов, бегу с тобой побеседовать, друг мой;
- Знаю, что в этих глазах, черных и умных глазах,
- Больше прекрасного, чем в нескольких стах фолиантах,
- Знаю, что сладкую жизнь пью с этих розовых губ.
- Только пчела узнает в цветке затаенную сладость,
- Только художник на всём чует прекрасного след.
1842
«Я жду… Соловьиное эхо…»
- Я жду… Соловьиное эхо
- Несется с блестящей реки,
- Трава при луне в бриллиантах,
- На тмине горят светляки.
- Я жду… Темно-синее небо
- И в мелких, и в крупных звездах,
- Я слышу биение сердца
- И трепет в руках и в ногах.
- Я жду… Вот повеяло с юга;
- Тепло мне стоять и идти;
- Звезда покатилась на запад…
- Прости, золотая, прости!
1842
- Здравствуй! тысячу раз мой привет тебе, ночь!
- Опять и опять я люблю тебя,
- Тихая, теплая,
- Серебром окаймленная!
- Робко, свечу потушив, подхожу я к окну…
- Меня не видать, зато сам я всё вижу…
- Дождусь, непременно дождусь:
- Калитка вздрогнет, растворяясь,
- Цветы, закачавшись, сильнее запахнут, и долго,
- Долго при месяце будет мелькать покрывало.
1842
«Друг мой, бессильны слова, — одни поцелуи всесильны…»
- Друг мой, бессильны слова, — одни поцелуи всесильны…
- Правда, в записках твоих весело мне наблюдать,
- Как прилив и отлив мыслей и чувства мешают
- Ручке твоей поверять то и другое листку;
- Правда, и сам я пишу стихи, покоряясь богине, —
- Много и рифм у меня, много размеров живых…
- Но меж ними люблю я рифмы взаимных лобзаний,
- С нежной цезурою уст, с вольным размером любви.
1842
«Ночью как-то вольнее дышать мне…»
- Ночью как-то вольнее дышать мне,
- Как-то просторней…
- Даже в столице не тесно!
- Окна растворишь:
- Тихо и чутко
- Плывет прохладительный воздух.
- А небо? А месяц?
- О, этот месяц-волшебник!
- Как будто бы кровли
- Покрыты зеркальным стеклом,
- Шпили и кресты — бриллианты;
- А там, за луной, небосклон
- Чем дальше — светлей и прозрачней.
- Смотришь — и дышишь,
- И слышишь дыханье свое,
- И бой отдаленных часов,
- Да крик часового,
- Да изредка стук колеса
- Или пение вестника утра.
- Вместе с зарею и сон налетает на вежды,
- Светел, как призрак.
- Голову клонит, — а жаль от окна оторваться!
1842
«Рад я дождю… От него тучнеет мягкое поле…»
- Рад я дождю… От него тучнеет мягкое поле,
- Лист зеленеет на ветке и воздух становится чище;
- Зелени запах одну за одной из ульев многошумных
- Пчел вызывает. Но что для меня еще лучше,
- Это — когда он ее на дороге ко мне орошает!
- Мокрые волосы, гладко к челу прилегая,
- Так и сияют у ней, — а губки и бледные ручки
- Так холодны, что нельзя не согреть их своими устами
- Но нестерпим ты мне ночью бессонною, Плювий Юпитер!
- Лучше согласен я крыс и мышей в моей комнате слушать,
- Лучше колеса пускай гремят непрестанно у окон,
- Чем этот шум и удары глупых, бессмысленных капель;
- Точно как будто бы птиц проклятое стадо
- Сотнями ног и носов терзают железную кровлю.
- Юпитер Плювий, помилуй! Расти сколько хочешь цветов ты
- Для прекрасной и лавров юных на кудри поэта,
- Только помилуй — не бей по ночам мне в железную кровлю!
1842
«Слышишь ли ты, как шумит вверху угловатое стадо?…»
- Слышишь ли ты, как шумит вверху угловатое стадо?
- С криком летят через дом к теплым полям журавли,
- Желтые листья шумят, в березнике свищет синица.
- Ты говоришь, что опять теплой дождемся весны…
- Друг мой! могу ль при тебе дожидаться блаженства в грядущем?
- Разве зимой у тебя меньше ланиты цветут?..
- В зеркале часто себя ты видишь, с детской улыбкой
- Свой поправляя венок; так разреши мне сама,
- Где у тебя на лице более жизни и страсти:
- Вешним ли утром в саду, в полном сияньи зари,
- Иль у огня моего, когда я боюсь, чтобы искра,
- С треском прыгнув, не сожгла ножки-малютки твоей?
1842
«Каждое чувство бывает понятней мне ночью, и каждый…»
- Каждое чувство бывает понятней мне ночью, и каждый
- Образ пугливо-немой дольше трепещет во мгле;
- Самые звуки доступней, даже когда, неподвижен,
- Книгу держу я в руках, сам пробегая в уме
- Всё невозможно-возможное, странно-бывалое… Лампа
- Томно у ложа горит, месяц смеется в окно,
- А в отдалении колокол вдруг запоет — и тихонько
- В комнату звуки плывут; я предаюсь им вполне.
- Сердце в них находило всегда какую-то влагу
- Точно как будто росой ночи омыты они.
- Звук всё тот же поет, но с каждым порывом иначе:
- То в нем меди тугой более, то серебра.
- Странно, что ухо в ту пору, как будто не слушая, слышит;
- В мыслях иное совсем, думы — волна за волной…
- А между тем еще глубже сокрытая сила объемлет
- Лампу, и звуки, и ночь, их сочетавши в одно.
- Так между влажно-махровых цветов снотворного маку
- Полночь роняет порой тайные сны наяву.
1843
«Летний вечер тих и ясен…»
- Летний вечер тих и ясен;
- Посмотри, как дремлют ивы;
- Запад неба бледно-красен,
- И реки блестят извивы.
- От вершин скользя к вершинам,
- Ветр ползет лесною высью.
- Слышишь ржанье по долинам?
- То табун несется рысью.
1847
«Любо мне в комнате ночью стоять у окошка в потемках…»
- Любо мне в комнате ночью стоять у окошка в потемках,
- Если луна с высоты прямо глядит на меня
- И, проникая стекло, нарисует квадраты лучами
- По полу, комнату всю дымом прозрачным поя,
- А за окошком в саду, между листьев сирени и липы,
- Черные группы деля, зыбким проходит лучом
- Между ветвями — и вниз ее золоченые стрелы
- Ярким стремятся дождем, иль одинокий листок
- Лунному свету мешает рассыпаться по земи, сам же,
- Светом осыпанный весь, черен дрожит на тени.
- Я восклицаю: блажен, трижды блажен, о Диана,
- Кто всемогущей судьбой в тайны твои посвящен!
1847
«Шепот, робкое дыханье…»
- Шепот, робкое дыханье,
- Трели соловья,
- Серебро и колыханье
- Сонного ручья,
- Свет ночной, ночные тени,
- Тени без конца,
- Ряд волшебных изменений
- Милого лица,
- В дымных тучках пурпур розы,
- Отблеск янтаря,
- И лобзания, и слезы,
- И заря, заря!..
1850
«На стоге сена ночью южной…»
- На стоге сена ночью южной
- Лицом ко тверди я лежал,
- И хор светил, живой и дружный,
- Кругом раскинувшись, дрожал.
- Земля, как смутный сон немая,
- Безвестно уносилась прочь,
- И я, как первый житель рая,
- Один в лицо увидел ночь.
- Я ль несся к бездне полуночной,
- Иль сонмы звезд ко мне неслись?
- Казалось, будто в длани мощной
- Над этой бездной я повис.
- И с замираньем и смятеньем
- Я взором мерил глубину,
- В которой с каждым я мгновеньем
- Всё невозвратнее тону.
1857
«Заря прощается с землею…»
- Заря прощается с землею,
- Ложится пар на дне долин,
- Смотрю на лес, покрытый мглою,
- И на огни его вершин.
- Как незаметно потухают
- Лучи и гаснут под конец!
- С какою негой в них купают
- Деревья пышный свой венец!
- И всё таинственней, безмерней
- Их тень растет, растет, как сон;
- Как тонко по заре вечерней
- Их легкий очерк вознесен!
- Как будто, чуя жизнь двойную
- И ей овеяны вдвойне, —
- И землю чувствуют родную
- И в небо просятся оне.
1858
Колокольчик
- Ночь нема, как дух бесплотный,
- Теплый воздух онемел;
- Но как будто мимолетный
- Колокольчик прозвенел.
- Тот ли это, что мешает
- Вдалеке лесному сну
- И, качаясь, набегает
- На ночную тишину?
- Или этот, чуть заметный
- В цветнике моем и днем,
- Узкодонный, разноцветный,
- На тычинке под окном?
1859
«Молятся звезды, мерцают и рдеют…»
- Молятся звезды, мерцают и рдеют,
- Молится месяц, плывя по лазури,
- Легкие тучки, свиваясь, не смеют
- С темной земли к ним притягивать бури.
- Видны им наши томленья и горе,
- Видны страстей неподсильные битвы,
- Слезы в алмазном трепещут их взоре —
- Всё же безмолвно горят их молитвы.
1883
«Благовонная ночь, благодатная ночь…»
- Благовонная ночь, благодатная ночь,
- Раздраженье недужной души!
- Всё бы слушал тебя — и молчать мне невмочь
- В говорящей так ясно тиши.
- Широко раскидалась лазурная высь,
- И огни золотые горят;
- Эти звезды кругом точно все собрались,
- Не мигая, смотреть в этот сад.
- А уж месяц, что всплыл над зубцами аллей
- И в лицо прямо смотрит, — он жгуч;
- В недалекой тени непроглядных ветвей
- И сверкает, и плещется ключ.
- И меняется звуков отдельный удар;
- Так ласкательно шепчут струи,
- Словно робкие струны воркуют гитар,
- Напевая призывы любви.
- Словно всё и горит и звенит заодно,
- Чтоб мечте невозможной помочь;
- Словно, дрогнув слегка, распахнется окно
- Поглядеть в серебристую ночь.
28 апреля 1887
«Сегодня все звезды так пышно…»
- Сегодня все звезды так пышно
- Огнем голубым разгорались,
- А ты промелькнула неслышно,
- И взоры твои преклонялись.
- Зачем же так сердце нестройно
- И робко в груди застучало?
- Зачем под прохладой так знойно
- В лицо мне заря задышала?
- Всю ночь прогляжу на мерцанье,
- Что светит и мощно и нежно,
- И яркое это молчанье
- Разгадывать стану прилежно.
27 октября 1888
«От огней, от толпы беспощадной…»
- От огней, от толпы беспощадной
- Незаметно бежали мы прочь;
- Лишь вдвоем мы в тени здесь прохладной,
- Третья с нами лазурная ночь.
- Сердце робкое бьется тревожно,
- Жаждет счастье и дать и хранить;
- От людей утаиться возможно,
- Но от звезд ничего не сокрыть.
- И безмолвна, кротка, серебриста,
- Эта полночь за дымкой сквозной
- Видит только что вечно и чисто,
- Что навеяно ею самой.
7 февраля 1889
Степь вечером
- Клубятся тучи, млея в блеске алом,
- Хотят в росе понежиться поля,
- В последний раз, за третьим перевалом,
- Пропал ямщик, звеня и не пыля.
- Нигде жилья не видно на просторе.
- Вдали огня иль песни — и не ждешь!
- Всё степь да степь. Безбрежная, как море,
- Волнуется и наливает рожь.
- За облаком до половины скрыта,
- Луна светить еще не смеет днем.
- Вот жук взлетел, и прожужжал сердито,
- Вот лунь проплыл, не шевеля крылом.
- Покрылись нивы сетью золотистой,
- Там перепел откликнулся вдали,
- И слышу я, в изложине росистой
- Вполголоса скрыпят коростели.
- Уж сумраком пытливый взор обманут.
- Среди тепла прохладой стало дуть.
- Луна чиста. Вот с неба звезды глянут,
- И как река засветит Млечный Путь.
1854
Вечер
- Прозвучало над ясной рекою,
- Прозвенело в померкшем лугу,
- Прокатилось над рощей немою,
- Засветилось на том берегу.
- Далеко, в полумраке, луками
- Убегает на запад река.
- Погорев золотыми каймами,
- Разлетелись, как дым, облака.
- На пригорке то сыро, то жарко,
- Вздохи дня есть в дыханье ночном, —
- Но зарница уж теплится ярко
- Голубым и зеленым огнем.
1855
Разные стихотворения
«Владычица Сиона, пред тобою…»
- Владычица Сиона, пред тобою
- Во мгле моя лампада зажжена.
- Всё спит кругом, — душа моя полна
- Молитвою и сладкой тишиною.
- Ты мне близка… Покорною душою
- Молюсь за ту, кем жизнь моя ясна.
- Дай ей цвести, будь счастлива она —
- С другим ли избранным, одна, или со мною.
- О нет! Прости влиянию недуга!
- Ты знаешь нас: нам суждено друг друга
- Взаимными молитвами спасать.
- Так дай же сил, простри святые руки,
- Чтоб ярче мог в полночный час разлуки
- Я пред тобой лампаду возжигать!
1842
Мадонна
- Я не ропщу на трудный путь земной,
- Я буйного не слушаю невежды:
- Моим ушам понятен звук иной,
- И сердцу голос слышится надежды
- С тех пор, как Санцио передо мной
- Изобразил склоняющую вежды,
- И этот лик, и этот взор святой,
- Смиренные и легкие одежды,
- И это лоно матери, и в нем
- Младенца с ясным, радостным челом,
- С улыбкою к Марии наклоненной.
- О, как душа стихает вся до дна!
- Как много со святого полотна
- Ты шлешь, мой бог с пречистою Мадонной!
1842
Ave Maria
- Ave Maria — лампада тиха,
- В сердце готовы четыре стиха:
- Чистая дева, скорбящего мать,
- Душу проникла твоя благодать.
- Неба царица, не в блеске лучей,
- В тихом предстань сновидении ей!
- Ave Maria — лампада тиха,
- Я прошептал все четыре стиха.
1842
«Я знал ее малюткою кудрявой…»
- Я знал ее малюткою кудрявой,
- Голубоглазой девочкой; она
- Казалась вся из резвости лукавой
- И скромности румяной сложена.
- И в те лета какой-то круг влеченья
- Был у нее и звал ее ласкать;
- На ней лежал оттенок предпочтенья
- И женского служения печать.
- Я знал ее красавицей; горели
- Ее глаза священной тишиной, —
- Как светлый день, как ясный звук свирели,
- Она неслась над грешною землей.
- Я знал его — и как она любила,
- Как искренно пред ним она цвела,
- Как много слез она ему дарила,
- Как много счастья в душу пролила!
- Я видел час ее благословенья —
- Детей в слезах покинувшую мать;
- На ней лежал оттенок предпочтенья
- И женского служения печать.
1844
«Не ворчи, мой кот-мурлыка…»
- Не ворчи, мой кот-мурлыка,
- В неподвижном полусне:
- Без тебя темно и дико
- В нашей стороне;
- Без тебя всё та же печка,
- Те же окна, как вчера,
- Те же двери, та же свечка,
- И опять хандра…
1843
Венеция ночью
- Лунный свет сверкает ярко,
- Осыпая мрамор плит;
- Дремлет лев святого Марка,
- И царица моя спит.
- По каналам посребренным
- Опрокинулись дворцы,
- И блестят веслом бессонным
- Запоздалые гребцы.
- Звезд сияют мириады,
- Чутко в воздухе ночном;
- Осребренные громады
- Вековым уснули сном.
1847
«Полно спать: тебе две розы…»
- Полно спать: тебе две розы
- Я принес с рассветом дня.
- Сквозь серебряные слезы
- Ярче нега их огня.
- Вешних дней минутны грозы,
- Воздух чист, свежей листы…
- И роняют тихо слезы
- Ароматные цветы.
1847
Колыбельная песня сердцу
- Сердце — ты малютка!
- Угомон возьми…
- Хоть на миг рассудка
- Голосу вонми.
- Рад принять душою
- Всю болезнь твою!
- Спи, господь с тобою,
- Баюшки-баю!
- Не касайся к ране —
- Станет подживать;
- Не тоскуй по няне,
- Что ушла гулять;
- Это только шутка —
- Няню жди свою.
- Засыпай, малютка,
- Баюшки-баю!
- А не то другая
- Нянюшка придет,
- Сядет, молодая,
- Песни запоет:
- «Посмотри, родное,
- На красу мою,
- Да усни в покое…
- Баюшки-баю!»
- Что ж ты повернулось?
- Прежней няни жаль?
- Знать, опять проснулась
- Старая печаль?
- Знать, пуста скамейка,
- Даром что пою?
- Что ж она, злодейка?
- Баюшки-баю!
- Подожди, вот к лету
- Станешь подрастать, —
- Колыбельку эту
- Надо променять.
- Я кровать большую
- Дам тебе свою
- И свечу задую.
- Баюшки-баю!
- И долга кроватка,
- И без няни в ней
- Спится сладко-сладко
- До скончанья дней.
- Перестанешь биться —
- И навек в раю, —
- Только будет сниться:
- Баюшки-баю!
1843
«О, не зови! Страстей твоих так звонок…»
- О, не зови! Страстей твоих так звонок
- Родной язык.
- Ему внимать и плакать, как ребенок,
- Я так привык!
- Передо мной дай волю сердцу биться
- И не лукавь,
- Я знаю край, где всё, что может сниться,
- Трепещет въявь.
- Скажи, не я ль на первые воззванья
- Страстей в ответ
- Искал блаженств, которым нет названья
- И меры нет?
- Что ж? Рухнула с разбега колесница,
- Хоть цель вдали,
- И распростерт заносчивый возница
- Лежит в пыли.
- Я это знал — с последним увлеченьем
- Конец всему;
- Но самый прах с любовью, с наслажденьем
- Я обойму.
- Так предо мной дай волю сердцу биться
- И не лукавь!
- Я знаю край, где всё, что может сниться,
- Трепещет въявь.
- И не зови — но песню наудачу
- Любви запой;
- На первый звук я как дитя заплачу —
- И за тобой!
1847
«Облаком волнистым…»
- Облаком волнистым
- Пыль встает вдали;
- Конный или пеший —
- Не видать в пыли!
- Вижу: кто-то скачет
- На лихом коне.
- Друг мой, друг далекий,
- Вспомни обо мне!
1843
«Я пришел к тебе с приветом…»
- Я пришел к тебе с приветом,
- Рассказать, что солнце встало,
- Что оно горячим светом
- По листам затрепетало;
- Рассказать, что лес проснулся,
- Весь проснулся, веткой каждой,
- Каждой птицей встрепенулся
- И весенней полон жаждой;
- Рассказать, что с той же страстью,
- Как вчера, пришел я снова,
- Что душа всё так же счастью
- И тебе служить готова;
- Рассказать, что отовсюду
- На меня весельем веет,
- Что не знаю сам, что буду
- Петь, — но только песня зреет.
1843
Деревня
- Люблю я приют ваш печальный,
- И вечер деревни глухой,
- И за лесом благовест дальный,
- И кровлю, и крест золотой,
- Люблю я немятого луга
- К окну подползающий пар,
- И тесного, тихого круга
- Не раз долитой самовар.
- Люблю я на тех посиделках
- Старушки чепец и очки;
- Люблю на окне на тарелках
- Овса золотые злачки;
- На столике близко к окошку
- Корзину с узорным чулком,
- И по полу резвую кошку
- В прыжках за проворным клубком;
- И милой, застенчивой внучки
- Красивый девичий наряд,
- Движение бледненькой ручки
- И робко опущенный взгляд;
- Прощанье смолкающих пташек,
- И месяца бледный восход,
- Дрожанье фарфоровых чашек,
- И речи замедленный ход;
- И собственной выдумки сказки,
- Прохлады вечерней струю,
- И вас, любопытные глазки,
- Живую награду мою!
1842
«Ах, дитя, к тебе привязан…»
- Ах, дитя, к тебе привязан
- Я любовью безвозмездной!
- Нынче ты, моя малютка,
- Снилась мне в короне звездной.
- Что за искры эти звезды!
- Что за кроткое сиянье!
- Ты сама, моя малютка,
- Что за светлое созданье!
1843
Узник
- Густая крапива
- Шумит под окном,
- Зеленая ива
- Повисла шатром;
- Веселые лодки
- В дали голубой;
- Железо решетки
- Визжит под пилой.
- Бывалое горе
- Уснуло в груди,
- Свобода и море
- Горят впереди.
- Прибавилось духа,
- Затихла тоска,
- И слушает ухо,
- И пилит рука.
1843
«Люди спят; мой друг, пойдем в тенистый сад…»
- Люди спят; мой друг, пойдем в тенистый сад.
- Люди спят; одни лишь звезды к нам глядят.
- Да и те не видят нас среди ветвей
- И не слышат — слышит только соловей…
- Да и тот не слышит, — песнь его громка;
- Разве слышат только сердце и рука:
- Слышит сердце, сколько радостей земли,
- Сколько счастия сюда мы принесли;
- Да рука, услыша, сердцу говорит,
- Что чужая в ней пылает и дрожит,
- Что и ей от этой дрожи горячо,
- Что к плечу невольно клонится плечо…
1853
«Растут, растут причудливые тени…»
- Растут, растут причудливые тени,
- В одну сливаясь тень…
- Уж позлатил последние ступени
- Перебежавший день.
- Что звало жить, что силы горячило —
- Далеко за горой.
- Как призрак дня, ты, бледное светило,
- Восходишь над землей.
- И на тебя как на воспоминанье
- Я обращаю взор…
- Смолкает лес, бледней ручья сиянье,
- Потухли выси гор;
- Лишь ты одно скользишь стезей лазурной;
- Недвижно всё окрест…
- Да сыплет ночь своей бездонной урной
- К нам мириады звезд.
1853
На Днепре в половодье
А.Я. П-вой
- Светало. Ветер гнул упругое стекло
- Днепра, еще в волнах не пробуждая звука.
- Старик отчаливал, опершись на весло,
- А между тем ворчал на внука.
- От весел к берегу кудрявый след бежал;
- Струи под лодкой закипели;
- Наш парус, медленно надувшись, задрожал,
- И мы как птица полетели.
- И ярким золотом и чистым серебром
- Змеились облаков прозрачных очертанья;
- Над разыгравшимся, казалося, Днепром
- Струилися от волн и трав благоуханья.
- За нами мельница едва-едва видна
- И берег посинел зеленый…
- И вот под лодкою вздрогнувшей быстрина
- Сверкает сталью вороненой…
- А там затопленный навстречу лес летел…
- В него зеркальные врывалися заливы;
- Над сонной влагою там тополь зеленел,
- Белели яблони и трепетали ивы.
- И под лобзания немолкнущей струи
- Певцы, которым лес да волны лишь внимали,
- С какой-то негою задорной соловьи
- Пустынный воздух раздражали.
- Вот изумрудный луг, вот желтые пески
- Горят в сияньи золотистом;
- Вон утка крадется в тростник, вон кулики
- Беспечно бегают со свистом…
- Остался б здесь дышать, смотреть и слушать век…
1853
«Над озером лебедь в тростник протянул…»
- Над озером лебедь в тростник протянул,
- В воде опрокинулся лес,
- Зубцами вершин он в заре потонул,
- Меж двух изгибаясь небес.
- И воздухом чистым усталая грудь
- Дышала отрадно. Легли
- Вечерние тени. — Вечерний мой путь
- Краснел меж деревьев вдали.
- А мы — мы на лодке сидели вдвоем,
- Я смело налег на весло,
- Ты молча покорным владела рулем,
- Нас в лодке как в люльке несло.
- И детская челн направляла рука
- Туда, где, блестя чешуей,
- Вдоль сонного озера быстро река
- Бежала как змей золотой.
- Уж начали звезды мелькать в небесах…
- Не помню, как бросил весло,
- Не помню, что пестрый нашептывал флаг,
- Куда нас потоком несло!
1854
Сосны
- Средь кленов девственных и плачущих берез
- Я видеть не могу надменных этих сосен;
- Они смущают рой живых и сладких грез,
- И трезвый вид мне их несносен.
- В кругу воскреснувших соседей лишь оне
- Не знают трепета, не шепчут, не вздыхают
- И, неизменные, ликующей весне
- Пору зимы напоминают.
- Когда уронит лес последний лист сухой
- И, смолкнув, станет ждать весны и возрожденья, —
- Они останутся холодною красой
- Пугать иные поколенья.
1854
Больной
- Его томил недуг. Тяжелый зной печей,
- Казалось, каждый вздох оспаривал у груди.
- Его томил напев бессмысленных речей,
- Ему противны стали люди.
- На стены он кругом смотрел как на тюрьму,
- Он обращал к окну горящие зеницы,
- И света божьего хотелося ему —
- Хотелось воздуха, которым дышат птицы.
- А там, за стеклами, как чуткий сон легки,
- С востока яркого всё шире дни летели,
- И солнце теплое, морозам вопреки,
- Вдоль крыш развесило капели.
- Просиживая дни, он думал всё одно:
- «Я знаю, небеса весны меня излечут…»
- И ждал он: скоро ли весна пахнет в окно
- И там две ласточки, прижавшись, защебечут?
1855
В саду
- Приветствую тебя, мой добрый, старый сад,
- Цветущих лет цветущее наследство!
- С улыбкой горькою я пью твой аромат,
- Которым некогда дышало детство.
- Густые липы те ж, но заросли слова,
- Которые в тени я вырезал искусно,
- Хватает за ноги заглохшая трава,
- И чувствую, что там, в лесу, мне будет грустно.
- Как будто с трепетом здесь каждого листа.
- Моя пробудится и затрепещет совесть,
- И станут лепетать знакомые места
- Давно забытую, оплаканную повесть.
- И скажут: «Помним мы, как ты играл и рос,
- Мы помним, как потом, в последний час разлуки,
- Венком из молодых и благовонных роз
- Тебя здесь нежные благословляли руки.
- Скажи: где розы те, которые такой
- Веселой радостью и свежестью дышали?»
- Одни я раздарил с безумством и тоской,
- Другие растерял — и все они увяли.
- А вы — вы молоды и пышны до конца.
- Я рад — и радости вполне вкусить не смею;
- Стою как блудный сын перед лицом отца,
- И плакать бы хотел — и плакать не умею!
1854
«В долгие ночи, как вежды на сон не сомкнуты…»
- В долгие ночи, как вежды на сон не сомкнуты,
- Чудные душу порой посещают минуты.
- Дух окрылен, никакая не мучит утрата,
- В дальней звезде отгадал бы отбывшего брата!
- Близкой души предо мной все ясны изгибы:
- Видишь, как были, — и видишь, как быть мы могли бы!
- О, если ночь унесет тебя в мир этот странный,
- Мощному духу отдайся, о друг мой желанный!
- Я отзовусь — но, внемля бестелесному звуку,
- Вспомни меня, как невольную помнят разлуку!
1851
«Не спрашивай, над чем задумываюсь я…»
- Не спрашивай, над чем задумываюсь я:
- Мне сознаваться в том и тягостно и больно;
- Мечтой безумною полна душа моя
- И в глубь минувших лет уносится невольно.
- Сиянье прелести тогда в свой круг влекло:
- Взглянул — и пылкое навстречу сердце рвется!
- Так, голубь, бурею застигнутый, в стекло,
- Как очарованный, крылом лазурным бьется.
- А ныне пред лицом сияющей красы
- Нет этой слепоты и страсти безответной,
- Но сердце глупое, как ветхие часы,
- Коли забьет порой, так всё свой час заветный.
- Я помню, отроком я был еще; пора
- Была туманная, сирень в слезах дрожала;
- В тот день лежала мать больна, и со двора
- Подруга игр моих надолго уезжала.
- Не мчались ласточки, звеня, перед окном,
- И мошек не толклись блестящих вереницы,
- Сидели голуби нахохлившись, рядком,
- И в липник прятались умолкнувшие птицы.
- А над колодезем, на вздернутом шесте,
- Где старая бадья болталась, как подвеска,
- Закаркал ворон вдруг, чернея в высоте, —
- Закаркал как-то зло, отрывисто и резко.
- Тот плач давно умолк, — кругом и смех и шум;
- Но сердце вечно, знать, пугаться не отвыкнет;
- Гляжу в твои глаза, люблю их нежный ум…
- И трепещу — вот-вот зловещий ворон крикнет.
1854
Первая борозда
- Со степи зелено-серой
- Подымается туман,
- И торчит еще Церерой
- Ненавидимый бурьян.
- Ржавый плуг опять светлеет;
- Где волы, склонясь, прошли,
- Лентой бархатной чернеет
- Глыба врезанной земли.
- Чем-то блещут свежим, нежным
- Солнца вешние лучи,
- Вслед за пахарем прилежным
- Ходят жадные грачи.
- Ветерок благоухает
- Сочной почвы глубиной, —
- И Юпитера встречает
- Лоно Геи молодой.
1854
«Ты расточительна на милые слова…»
- Ты расточительна на милые слова,
- А в сердце мне не шлешь отрадного привета
- И втайне думаешь: причудлива, черства
- Душа суровая поэта.
- Я тоже жду; я жду, нельзя ли превозмочь
- Твоей холодности, подметить миг участья,
- Чтобы в твоих глазах, загадочных, как ночь,
- Затрепетали звезды счастья.
- Я жду, я жажду их; мечтателю в ночи
- Сиянья не встречать пышнее и прелестней,
- И знаю — низойдут их яркие лучи
- Ко мне и трепетом, и песней.
1854
Лес
- Куда ни обращаю взор,
- Кругом синеет мрачный бор
- И день права свои утратил.
- В глухой дали стучит топор,
- Вблизи стучит вертлявый дятел.
- У ног гниет столетний лом,
- Гранит чернеет, и за пнем
- Прижался заяц серебристый,
- А на сосне, поросшей мхом,
- Мелькает белки хвост пушистый.
- И путь заглох и одичал,
- Позеленелый мост упал
- И лег, скосясь, во рву размытом,
- И конь давно не выступал
- По нем подкованным копытом.
1854
«Какое счастие: и ночь, и мы одни!..»
- Какое счастие: и ночь, и мы одни!
- Река — как зеркало и вся блестит звездами;
- А там-то… голову закинь-ка да взгляни:
- Какая глубина и чистота над нами!
- О, называй меня безумным! Назови
- Чем хочешь; в этот миг я разумом слабею
- И в сердце чувствую такой прилив любви,
- Что не могу молчать, не стану, не умею!
- Я болен, я влюблен; но, мучась и любя —
- О слушай! о пойми! — я страсти не скрываю,
- И я хочу сказать, что я люблю тебя —
- Тебя, одну тебя люблю я и желаю!
1854
«Что за ночь! Прозрачный воздух скован…»
- Что за ночь! Прозрачный воздух скован;
- Над землей клубится аромат.
- О, теперь я счастлив, я взволнован,
- О, теперь я высказаться рад!
- Помнишь час последнего свиданья!
- Безотраден сумрак ночи был;
- Ты ждала, ты жаждала признанья —
- Я молчал: тебя я не любил.
- Холодела кровь, и сердце ныло:
- Так тяжка была твоя печаль;
- Горько мне за нас обоих было,
- И сказать мне правду было жаль.
- Но теперь, когда дрожу и млею
- И, как раб, твой каждый взор ловлю,
- Я не лгу, назвав тебя своею
- И клянясь, что я тебя люблю!
1854
Старый парк
- Сбирались умирать последние цветы
- И ждали с грустию дыхания мороза;
- Краснели по краям кленовые листы,
- Горошек отцветал, и осыпалась роза.
- Над мрачным ельником проснулася заря,
- Но яркости ее не радовались птицы;
- Однообразный свист лишь слышен снегиря,
- Да раздражает писк насмешливой синицы.
- Беседка старая над пропастью видна.
- Вхожу. Два льва без лап на лестнице встречают.
- Полузатертые чужие имена,
- Сплетаясь меж собой, в глазах моих мелькают.
- Гляжу. У ног моих отвесною стеной
- Мне сосен кажутся недвижные вершины,
- И горная тропа, размытая водой,
- Виясь как желтый змей, бежит на дно долины.
- И солнце вырвалось из тучи, и лучи,
- Блеснув как молния, в долину долетели.
- Отсюда вижу я, как бьют в пруде ключи
- И над травой стоят недвижные форели.
- Один. Ничьих шагов не слышу за собой.
- В душе уныние, усилие во взоре.
- А там, за соснами, как купол голубой,
- Стоит бесстрастное, безжалостное море.
- Как чайка, парус там белеет в высоте.
- Я жду, потонет он, но он не утопает
- И, медленно скользя по выгнутой черте,
- Как волокнистый след пропавшей тучки тает.
1853?
Муза («Не в сумрачный чертог наяды говорливой…»)
- Не в сумрачный чертог наяды говорливой
- Пришла она пленять мой слух самолюбивый
- Рассказом о щитах, героях и конях,
- О шлемах кованных и сломанных мечах.
- Скрывая низкий лоб под ветвию лавровой,
- С цитарой золотой иль из кости слоновой,
- Ни разу на моем не прилегла плече
- Богиня гордая в расшитой епанче.
- Мне слуха не ласкал язык ее могучий,
- И гибкий, и простой, и звучный без созвучий.
- По воле пиерид с достоинством певца
- Я не мечтал стяжать широкого венца.
- О нет! Под дымкою ревнивой покрывала
- Мне музу молодость иную указала:
- Отягощала прядь душистая волос
- Головку дивную узлом тяжелых кос;.
- Цветы последние в руке ее дрожали;
- Отрывистая речь была полна печали,
- И женской прихоти, и серебристых грез,
- Невысказанных мук и непонятных слез.
- Какой-то негою томительной волнуем,
- Я слушал, как слова встречались поцелуем,
- И долго без нее душа была больна
- И несказанного стремления полна.
1854
«Теплый ветер тихо веет…»
- Теплый ветер тихо веет,
- Жизнью свежей дышит степь,
- И курганов зеленеет
- Убегающая цепь.
- И далеко меж курганов
- Темно-серою змеей
- До бледнеющих туманов
- Пролегает путь родной.
- К безотчетному веселью
- Подымаясь в небеса,
- Сыплют с неба трель за трелью
- Вешних птичек голоса.
1845
«Последний звук умолк в лесу глухом…»
- Последний звук умолк в лесу глухом,
- Последний луч погаснул за горою…
- О, скоро ли в безмолвии ночном,
- Прекрасный друг, увижусь я с тобою?
- О, скоро ли младенческая речь
- В испуг мое изменит ожиданье?
- О, скоро ли к груди моей прилечь
- Ты поспешишь, вся трепет, вся желанье?
- Скользит туман прозрачный над рекой,
- Как твой покров, свиваясь и белея…
- Час фей настал! Увижусь ли с тобой
- Я в царстве фей, мечтательная фея?
- Иль заодно с тобой и ночь, и мгла
- Меня томят и нежат в заблужденьи?
- Иль это страсть больная солгала
- И жар ночной потухнет в песнопеньи?
1855
«В пору любви, мечты, свободы…»
- В пору любви, мечты, свободы,
- В мерцаньи розового дня
- Язык душевной непогоды
- Был непонятен для меня.
- Я забавлялся над словами,
- Что будто по душе иной
- Проходит злоба полосами,
- Как тень от тучи громовой.
- Настало время отрезвляться,
- И долг велел — в немой борьбе
- Навстречу людям улыбаться,
- А горе подавлять в себе.
- Я побеждал. В душе сокрыта,
- Беда спала… Но знал ли я,
- Как живуща, как ядовита
- Эдема старая змея!
- Находят дни, — с самим собою
- Бороться сердцу тяжело,
- И духа злобы над душою
- Я слышу тяжкое крыло.
1855
Ива
- Сядем здесь, у этой ивы.
- Что за чудные извивы
- На коре вокруг дупла!
- А под ивой как красивы
- Золотые переливы
- Струй дрожащего стекла!
- Ветви сочные дугою
- Перегнулись над водою
- Как зеленый водопад;
- Как живые, как иглою,
- Будто споря меж собою,
- Листья воду бороздят.
- В этом зеркале под ивой
- Уловил мой глаз ревнивый
- Сердцу милые черты…
- Мягче взор твой горделивый…
- Я дрожу, глядя, счастливый,
- Как в воде дрожишь и ты.
1854
«О друг, не мучь меня жестоким приговором!..»
- О друг, не мучь меня жестоким приговором!
- Я оскорбить тебя минувшим не хочу.
- Оно пленительным промчалось метеором…
- С твоим я встретиться робел и жаждал взором
- И приходил молчать. Я и теперь молчу.
- Добра и красоты в чертах твоих слиянье
- По-прежнему еще мой подкупает ум.
- Я вижу — вот оно, то нежное созданье,
- К которому я нес весь пыл, всё упованье
- Безумных, радостных, невысказанных дум.
- Но помнишь ли? — весной гремела песнь лесная
- И кликал соловей серебряные сны;
- Теперь душистей лес, пышнее тень ночная,
- И хочет соловей запеть, как утром мая…
- Но робко так не пел он в первый день весны.
1855
Приметы
- И тихо и светло — до сумерек далеко;
- Как в дымке голубой и небо и вода, —
- Лишь облаков густых с заката до востока
- Лениво тянется лиловая гряда.
- Да, тихо и светло; но ухом напряженным
- Смятенья и тоски ты крики разгадал:
- То чайки скликались над морем усыпленным
- И, в воздухе кружась, летят к навесам скал.
- Ночь будет страшная, и буря будет злая,
- Сольются в мрак и гул и небо и земля…
- А завтра, может быть, вот здесь волна седая
- На берег выбросит обломки корабля.
Середина 50-х годов
«Какие-то носятся звуки…»
- Какие-то носятся звуки
- И льнут к моему изголовью.
- Полны они томной разлуки,
- Дрожат небывалой любовью.
- Казалось бы, что ж? Отзвучала
- Последняя нежная ласка,
- По улице пыль пробежала,
- Почтовая скрылась коляска…
- И только… Но песня разлуки
- Несбыточной дразнит любовью,
- И носятся светлые звуки
- И льнут к моему изголовью.
1853
Ревель
(после представления Фрейшица)
- Театр во мгле затих. Агата
- В объятьях нежного стрелка
- Еще напевами объята,
- Душа светла — и жизнь легка.
- Всё спит. Над тесным переулком,
- Как речка, блещут небеса,
- Умолк на перекрестке гулком
- Далекий грохот колеса.
- И с каждым шагом город душный
- Передо мной стесняет даль;
- Лишь там, на высоте воздушной,
- Блестит балкон, поет рояль…
- И с переливом серебристым,
- С лучом, просящимся во тьму,
- Летит твой голос к звездам чистым
- И вторит сердцу моему.
1855?
Пароход
- Злой дельфин, ты просишь ходу,
- Ноздри пышут, пар валит,
- Сердце мощное кипит,
- Лапы с шумом роют воду.
- Не лишай родной земли
- Этой девы, этой розы;
- Погоди, прощанья слезы
- Вдохновенные продли!
- Но напрасно… Конь морской,
- Ты понесся быстрой птицей —
- Только пляшут вереницей
- Нереиды за тобой.
1854
Знакомке с юга
- На север грустный с пламенного юга,
- Прекрасных дней прекрасная подруга,
- Ты мне привет отрадный принесла.
- Но холодом полночным всё убило,
- Что сердце там так искренне любило
- И чем душа так радостно цвела.
- О, как бы я на милый зов ответил
- Там, где луны встающей диск так светел,
- Где солнца блеск живителен и жгуч,
- Где дышит ночь невыразимой тайной
- И теплятся над спящею Украйной
- В лучах лазурных звезды из-за туч,
- И грезит пруд, и дремлет тополь сонный,
- Вдоль туч скользя вершиной заостренной,
- Где воздух, свет и думы — заодно,
- И грудь дрожит от страсти неминучей,
- И веткою всё просится пахучей
- Акация в раскрытое окно!
1854
«Вчера, увенчана душистыми цветами…»
- Вчера, увенчана душистыми цветами,
- Смотрела долго ты в зеркальное окно
- На небо синее, горевшее звездами,
- В аллею тополей с дрожащими листами, —
- В аллею, где вдали так страшно и темно.
- Забыла, может быть, ты за собою в зале
- И яркий блеск свечей и нежные слова…
- Когда помчался вальс и струны рокотали, —
- Я видел — вся в цветах, исполнена печали,
- К плечу слегка твоя склонилась голова.
- Не думала ли ты: «Вон там, в беседке дальной,
- На мраморной скамье теперь он ждет меня
- Под сумраком дерев, ревнивый и печальный;
- Он взоры утомил, смотря на вихорь бальный,
- И ловит тень мою в сиянии огня».
1855
«В темноте, на треножнике ярком…»
- В темноте, на треножнике ярком
- Мать варила черешни вдали…
- Мы с тобой отворили калитку
- И по темной аллее пошли.
- Шли мы розно. Прохлада ночная
- Широко между нами плыла.
- Я боялся, чтоб в помысле смелом
- Ты меня упрекнуть не могла.
- Как-то странно мы оба молчали
- И странней сторонилися прочь…
- Говорила за нас и дышала
- Нам в лицо благовонная ночь.
1856
Ивы и березы
- Березы севера мне милы, —
- Их грустный, опущенный вид,
- Как речь безмолвная могилы,
- Горячку сердца холодит.
- Но ива, длинными листами
- Упав на лоно ясных вод,
- Дружней с мучительными снами
- И дольше в памяти живет.
- Лия таинственные слезы
- По рощам и лугам родным,
- Про горе шепчутся березы
- Лишь с ветром севера одним.
- Всю землю, грустно-сиротлива,
- Считая родиной скорбей,
- Плакучая склоняет ива
- Везде концы своих ветвей.
1843, 1856
У камина
- Тускнеют угли. В полумраке
- Прозрачный вьется огонек.
- Так плещет на багряном маке
- Крылом лазурным мотылек.
- Видений пестрых вереница
- Влечет, усталый теша взгляд,
- И неразгаданные лица
- Из пепла серого глядят.
- Встает ласкательно и дружно
- Былое счастье и печаль,
- И лжет душа, что ей не нужно
- Всего, чего глубоко жаль.
1856
Сестра
- Милой меня называл он вчера —
- В зеркале точно себя я не вижу?!
- Боже, зачем хороша так сестра,
- Что перед ней я себя ненавижу!
- Голос его, прерываясь, дрожал;
- Даже в сердцах я его проводила, —
- Образ сестры предо мною стоял…
- Так я всю ночь по аллее ходила.
- В спальню вошла я; она уж спала.
- Месяц ей кудри осыпал лучами.
- Я не могла устоять — подошла
- И, наклоняясь, к ней прильнула устами.
- Как хороша, как светла и добра!
- Нет, и сравненьем ее не обижу!
- Милой меня называл он вчера —
- В зеркале точно себя я не вижу?!
1857
Горное ущелье
- За лесом лес и за горами горы,
- За темными лилово-голубые,
- И если долго к ним приникнут взоры,
- За бледным рядом выступят другие.
- Здесь темный дуб и ясень изумрудный,
- А там лазури тающая нежность…
- Как будто из действительности чудной
- Уносишься в волшебную безбрежность.
- И в дальний блеск душа лететь готова,
- Не трепетом, а радостью объята,
- Как будто это чувство ей не ново,
- А сладостно уж грезилось когда-то.
Октябрь 1856
Музе («Надолго ли опять мой угол посетила…»)
- Надолго ли опять мой угол посетила,
- Заставила еще томиться и любить?
- Кого на этот раз собою воплотила?
- Чьей речью ласковой сумела подкупить?
- Дай руку. Сядь. Зажги свой факел вдохновенный.
- Пой, добрая. В тиши признаю голос твой
- И стану, трепетный, коленопреклоненный,
- Запоминать стихи, пропетые тобой.
- Как сладко, позабыв житейское волненье,
- От чистых помыслов пылать и потухать,
- Могучее твое учуя дуновенье,
- И вечно девственным словам твоим внимать.
- Пошли, небесная, ночам моим бессонным
- Еще блаженных снов и славы и любви,
- И нежным именем, едва произнесенным,
- Мой труд задумчивый опять благослови.
1857
Рыбка
- Тепло на солнышке. Весна
- Берет свои права;
- В реке местами глубь ясна,
- На дне видна трава.
- Чиста холодная струя,
- Слежу за поплавком, —
- Шалунья рыбка, вижу я,
- Играет с червяком.
- Голубоватая спина,
- Сама как серебро,
- Глаза — бурмитских два зерна,
- Багряное перо.
- Идет, не дрогнет под водой,
- Пора — червяк во рту!
- Увы, блестящей полосой
- Юркнула в темноту.
- Но вот опять лукавый глаз
- Сверкнул невдалеке.
- Постой, авось на этот раз
- Повиснешь на крючке!
1858
«Был чудный майский день в Москве…»
- Был чудный майский день в Москве;
- Кресты церквей сверкали,
- Вились касатки под окном
- И звонко щебетали.
- Я под окном сидел, влюблен,
- Душой и юн и болен.
- Как пчелы, звуки вдалеке
- Жужжали с колоколен.
- Вдруг звуки стройно, как орган,
- Запели в отдаленьи;
- Невольно дрогнула душа
- При этом стройном пеньи.
- И шел и рос поющий хор, —
- И непонятной силой
- В душе сливался лик небес
- С безмолвною могилой.
- И шел и рос поющий хор, —
- И черною грядою
- Тянулся набожно народ
- С открытой головою.
- И миновал поющий хор,
- Его я минул взором,
- И гробик розовый прошел
- За громогласным хором.
- Струился теплый ветерок,
- Покровы колыхая,
- И мне казалось, что душа
- Парила молодая.
- Весенний блеск, весенний шум,
- Молитвы стройной звуки —
- Всё тихим веяло крылом
- Над грустию разлуки.
- За гробом шла, шатаясь, мать.
- Надгробное рыданье! —
- Но мне казалось, что легко
- И самое страданье.
1857
«В леса безлюдной стороны…»
- В леса безлюдной стороны
- И чуждой шумному веселью
- Меня порой уносят сны
- В твою приветливую келью.
- В благоуханьи простоты,
- Цветок — дитя дубравной сени,
- Опять встречать выходишь ты
- Меня на шаткие ступени.
- Вечерний воздух влажно чист,
- Вся покраснев, ты жмешь мне руки,
- И, сонных лип тревожа лист,
- Порхают гаснущие звуки.
1856?
На лодке
- Ты скажешь, брося взор по голубой равнине:
- «И небо, и вода».
- Здесь остановим челн, по самой середине
- Широкого пруда.
- Буграми с колеса волненье не клокочет, —
- Чуть-чуть блестят струи.
- Так тихо, будто ночь сама подслушать хочет
- Рыдания любви.
- До слуха чуткого мечтаньями ночными
- Доходит плеск ручья.
- Осыпана кругом звездами золотыми,
- Покоится ладья.
- Гляжу в твое лицо, в сияющие очи,
- О добрый гений мой!
- Лицо твое — как день, ты вся при свете ночи —
- Как призрак неземной!
- Теперь, волшебница, иной могучей власти
- У неба не проси.
- Всю эту ночь, весь блеск, весь пыл безумной страсти
- Возьми — и погаси!
1856
«Только станет смеркаться немножко…»
- Только станет смеркаться немножко,
- Буду ждать, не дрогнет ли звонок,
- Приходи, моя милая крошка,
- Приходи посидеть вечерок.
- Потушу перед зеркалом свечи, —
- От камина светло и тепло;
- Стану слушать веселые речи,
- Чтобы вновь на душе отлегло.
- Стану слушать те детские грезы,
- Для которых — всё блеск впереди;
- Каждый раз благодатные слезы
- У меня закипают в груди.
- До зари осторожной рукою
- Вновь платок твой узлом завяжу,
- И вдоль стен, озаренных луною,
- Я тебя до ворот провожу.
1856?
«Расстались мы, ты странствуешь далече…»
- Расстались мы, ты странствуешь далече,
- Но нам дано опять
- В таинственной и ежечасной встрече
- Друг друга понимать.
- Когда в толпе живой и своевольной,
- Поникнув головой,
- Смолкаешь ты с улыбкою невольной, —
- Я говорю с тобой.
- И вечером, когда в аллее темной
- Ты пьешь немую ночь,
- Знай, тополи и звезды негой томной
- Мне вызвались помочь.
- Когда ты спишь, и полог твой кисейный
- Раздвинется в лучах,
- И сон тебя прозрачный, тиховейный
- Уносит на крылах,
- А ты, летя в эфир неизмеримый,
- Лепечешь: «Я люблю», —
- Я — этот сон, — и я рукой незримой
- Твой полог шевелю.
1857
«Я был опять в саду твоем…»
- Я был опять в саду твоем,
- И увела меня аллея
- Туда, где мы весной вдвоем
- Бродили, говорить не смея.
- Как сердце робкое влекло
- Излить надежду, страх и пени, —
- А юный лист тогда назло
- Нам посылал так мало тени.
- Теперь и тень в саду темна
- И трав сильней благоуханье;
- Зато какая тишина,
- Какое томное молчанье!
- Один зарею соловей,
- Таясь во мраке, робко свищет,
- И под навесами ветвей
- Напрасно взор кого-то ищет.
Июнь 1857
Грезы
- Мне снился сон, что сплю я беспробудно,
- Что умер я и в грезы погружен;
- И на меня ласкательно и чудно
- Надежды тень навеял этот сон.
- Я счастья жду, какого — сам не знаю.
- Вдруг колокол — и всё уяснено;
- И, просияв душой, я понимаю,
- Что счастье в этих звуках. — Вот оно!
- И звуки те прозрачнее, и чище,
- И радостней всех голосов земли;
- И чувствую — на дальнее кладбище
- Меня под них, качая, понесли.
- В груди восторг и сдавленная мука,
- Хочу привстать, хоть раз еще вздохнуть
- И, на волне ликующего звука
- Умчаться вдаль, во мраке потонуть.
1859
Мотылек мальчику
- Цветы кивают мне, головки наклоня,
- И манит куст душистой веткой;
- Зачем же ты один преследуешь меня
- Своею шелковою сеткой?
- Дитя кудрявое, любимый нежно сын
- Неувядающего мая,
- Позволь мне жизнию упиться день один,
- На солнце радостном играя.
- Постой, оно уйдет, и блеск его лучей
- Замрет на западе далеком,
- И в час таинственный я упаду в ручей,
- И унесет меня потоком.
1860
«Молчали листья, звезды рдели…»
- Молчали листья, звезды рдели,
- И в этот час
- С тобой на звезды мы глядели,
- Они — на нас.
- Когда всё небо так глядится
- В живую грудь,
- Как в этой груди затаится
- Хоть что-нибудь?
- Всё, что хранит и будит силу
- Во всём живом,
- Всё, что уносится в могилу
- От всех тайком,
- Что чище звезд, пугливей ночи,
- Страшнее тьмы,
- Тогда, взглянув друг другу в очи,
- Сказали мы.
14 ноября 1859
На железной дороге
- Мороз и ночь над далью снежной,
- А здесь уютно и тепло,
- И предо мной твой облик нежный
- И детски чистое чело.
- Полны смущенья и отваги,
- С тобою, кроткий серафим,
- Мы через дебри и овраги
- На змее огненном летим.
- Он сыплет искры золотые
- На озаренные снега,
- И снятся нам места иные,
- Иные снятся берега.
- В мерцаньи одинокой свечки,
- Ночным путем утомлена,
- Твоя старушка против печки
- В глубокий сон погружена.
- Но ты красою ненаглядной
- Еще томиться мне позволь;
- С какой заботою отрадной
- Лелеет сердце эту боль!
- И, серебром облиты лунным,
- Деревья мимо нас летят,
- Под нами с грохотом чугунным
- Мосты мгновенные гремят.
- И, как цветы волшебной сказки,
- Полны сердечного огня,
- Твои агатовые глазки
- С улыбкой радости и ласки
- Порою смотрят на меня.
Конец 1859 или начало 1860
«Кричат перепела, трещат коростели…»
- Кричат перепела, трещат коростели,
- Ночные бабочки взлетели,
- И поздних соловьев над речкою вдали
- Звучат порывистые трели.
- В напевах вечера тревожною душой
- Ищу былого наслажденья —
- Увы, как прежде, в грудь живительной струей
- Они не вносят откровенья!
- Но тем мучительней, как близкая беда,
- Меня томит вопрос лукавый:
- Ужели подошли к устам моим года
- С такою горькою отравой?
- Иль век смолкающий в наследство передал
- Свои бесплодные мне муки,
- И в одиночестве мне допивать фиал,
- Из рук переходивший в руки?
- Проходят юноши с улыбкой предо мной,
- И слышу я их шепот внятный:
- Чего он ищет здесь средь жизни молодой
- С своей тоскою непонятной?
- Спешите, юноши, и верить и любить,
- Вкушать и труд и наслажденье.
- Придет моя пора — и скоро, может быть,
- Мое наступит возрожденье.
- Приснится мне опять весенний, светлый сон
- На лоне божески едином,
- И мира юного, покоен, примирен
- Я стану вечным гражданином.
1859
Георгины
- Вчера — уж солнце рдело низко —
- Средь георгин я шел твоих,
- И как живая одалиска
- Стояла каждая из них.
- Как много пылких или томных,
- с наклоном бархатных ресниц,
- Веселых, грустных и нескромных
- Отвсюду улыбалось лиц!
- Казалось, нет конца их грезам
- На мягком лоне тишины, —
- А нынче утренним морозом
- Они стоят опалены.
- Но прежним тайным обаяньем
- От них повеяло опять,
- И над безмолвным увяданьем
- Мне как-то совестно роптать.
1859
«Если ты любишь, как я, бесконечно…»
- Если ты любишь, как я, бесконечно,
- Если живешь ты любовью и дышишь, —
- Руку на грудь положи мне беспечно:
- Сердца биенья под нею услышишь.
- О, не считай их! в них, силой волшебной,
- Каждый порыв переполнен тобою;
- Так в роднике за струею целебной
- Прядает влага горячей струею.
- Пей, отдавайся минутам счастливым, —
- Трепет блаженства всю душу обнимет;
- Пей — и не спрашивай взором пытливым,
- Скоро ли сердце иссякнет, остынет.
1859
«Еще акация одна…»
- Еще акация одна
- С цветами ветви опускала
- И над беседкою весна
- Душистых сводов не скругляла.
- Дышал горячий ветерок,
- В тени сидели мы друг с другом,
- И перед нами на песок
- День золотым ложился кругом.
- Жужжал пчелами каждый куст,
- Над сердцем счастье тяготело,
- Я трепетал, чтоб с робких уст
- Твое признанье не слетело.
- Вдали сливалось пенье птиц,
- Весна над степью проносилась,
- И на концах твоих ресниц
- Слеза нескромная светилась.
- Я говорить хотел — и вдруг,
- Нежданным шорохом пугая,
- К твоим ногам, на ясный круг,
- Спорхнула птичка полевая.
- С какой мы робостью любви
- Свое дыханье затаили!
- Казалось мне, глаза твои
- Не улетать ее молили.
- Сказать «прости» чему ни будь
- Душе казалося утратой…
- И, собираясь упорхнуть,
- Глядел на нас наш гость крылатый.
1859
«Тихонько движется мой конь…»
- Тихонько движется мой конь
- По вешним заводям лугов,
- И в этих заводях огонь
- Весенних светит облаков.
- И освежительный туман
- Встает с оттаявших полей.
- Заря, и счастье, и обман —
- Как сладки вы душе моей!
- Как нежно содрогнулась грудь
- Над этой тенью золотой!
- Как к этим призракам прильнуть
- Хочу мгновенною душой!
1862?
«Чем тоске, и не знаю, помочь…»
- Чем тоске, и не знаю, помочь;
- Грудь прохлады свежительной ищет,
- Окна настежь, уснуть мне невмочь,
- А в саду над ручьем во всю ночь
- Соловей разливается-свищет.
- Стройный тополь стоит под окном,
- Листья в воздухе все онемели.
- Точно думы всё те же и в нем,
- Точно судит меня он с певцом, —
- Не проронит ни вздоха, ни трели.
- На заре только клонит ко сну,
- Но лишь яркий багрянец замечу —
- Разгорюсь — и опять не усну.
- Знать, в последний встречаю весну
- И тебя на земле уж не встречу.
1862
Romanzero
«Знаю, зачем ты, ребенок больной…»
- Знаю, зачем ты, ребенок больной,
- Так неотступно всё смотришь за мной,
- Знаю, с чего на большие глаза
- Из-под ресниц наплывает слеза.
- Там у вас душно, там жаркая грудь
- Разу не может прохладой дохнуть,
- Да, нагоняя на слабого страх,
- Плавает коршун на темных кругах.
- Только вот здесь, средь заветных цветов,
- Тень распростерла таинственный кров,
- Только в сердечке поникнувших роз
- Капли застыли младенческих слез.
22 июля 1882
«Встречу ль яркую в небе зарю…»
- Встречу ль яркую в небе зарю,
- Ей про тайну мою говорю,
- Подойду ли к лесному ключу,
- И ему я про тайну шепчу.
- А как звезды в ночи задрожат,
- Я всю ночь им рассказывать рад;
- Лишь когда на тебя я гляжу,
- Ни за что ничего не скажу.
3 июля 1882
«В страданьи блаженства стою пред тобою…»
- В страданьи блаженства стою пред тобою,
- И смотрит мне в очи душа молодая.
- Стою я, овеянный жизнью иною,
- Я с жизнью нездешней, я с вестью из рая.
- Слетел этот миг, не земной, не случайный,
- Над ним так бессильны житейские грозы,
- Но вечной уснет он сердечною тайной,
- Как вижу тебя я сквозь яркие слезы.
- И в трепете сердце, и трепетны руки,
- В восторге склоняюсь пред чуждою властью,
- И мукой блаженства исполнены звуки,
- В которых сказаться так хочется счастью.
2 августа 1882
«Вчерашний вечер помню живо:…»
- Вчерашний вечер помню живо:
- Синели глубью небеса,
- Лист трепетал, красноречиво
- Глядели звезды нам в глаза.
- Светились зори издалека,
- Фонтан сверкал так горячо,
- И Млечный Путь бежал широко
- И звал: смотри! еще! еще!
- Сегодня всё вокруг заснуло,
- Как дымкой твердь заволокло,
- И в полумраке затонуло
- Воды игривое стекло.
- Но не томлюсь среди тумана,
- Меня не давит мрак лесной, —
- Я слышу плеск живой фонтана
- И чую звезды над собой.
5 августа 1882
Горячий ключ
- Помнишь тот горячий ключ,
- Как он чист был и бегуч,
- Как дрожал в нем солнца луч
- И качался,
- Как пестрел соседний бор,
- Как белели выси гор,
- Как тепло в нем звездный хор
- Повторялся.
- Обмелел он и остыл,
- Словно в землю уходил,
- Оставляя следом ил
- Бледно-красный.
- Долго-долго я алкал,
- Жилу жаркую меж скал
- С тайной ревностью искал,
- Но напрасной.
- Вдруг в горах промчался гром,
- Потряслась земля кругом,
- Я бежал, покинув дом,
- Мне грозящий, —
- Оглянулся — чудный вид:
- Старый ключ прошиб гранит
- И над бездною висит,
- Весь кипящий!
1870
«Отчего со всеми я любезна…»
- Отчего со всеми я любезна,
- Только с ним нас разделяет бездна?
- Отчего с ним, хоть его бегу я,
- Не встречаться всюду не могу я?
- Отчего, когда его увижу,
- Словно весь я свет возненавижу?
- Отчего, как с ним должна остаться,
- Так и рвусь над ним же издеваться?
- Отчего — кто разрешит задачу? —
- До зари потом всю ночь проплачу?
1882
Осенью
- Когда сквозная паутина
- Разносит нити ясных дней
- И под окном у селянина
- Далекий благовест слышней,
- Мы не грустим, пугаясь снова
- Дыханья близкого зимы,
- А голос лета прожитого
- Яснее понимаем мы.
1870?
«В душе, измученной годами…»
- В душе, измученной годами,
- Есть неприступный чистый храм,
- Где всё нетленно, что судьбами
- В отраду посылалось нам.
- Для мира путь к нему заглохнет, —
- Но в этот девственный тайник,
- Хотя б и мог, скорей иссохнет,
- Чем путь укажет мой язык.
- Скажи же — как, при первой встрече,
- Успокоительно светла,
- Вчера — о, как оно далече! —
- Живая ты в него вошла?
- И вот отныне поневоле
- В блаженной памяти моей
- Одной улыбкой нежной боле,
- Одной звездой любви светлей.
1867
Ключ
- Меж селеньем и рощей нагорной
- Вьется светлою лентой река,
- А на храме над озимью черной
- Яркий крест поднялся в облака.
- И толпой голосистой и жадной
- Всё к заре набежит со степей,
- Точно весть над волною прохладной
- Пронеслась: освежись и испей!
- Но в шумящей толпе ни единый
- Не присмотрится к кущам дерев,
- И не слышен им зов соловьиный
- В реве стад и плесканьи вальков.
- Лишь один в час вечерний, заветный,
- Я к журчащему сладко ключу
- По тропинке лесной, незаметной,
- Путь обычный во мраке сыщу.
- Дорожа соловьиным покоем,
- Я ночного певца не спугну
- И устами, спаленными зноем,
- К освежительной влаге прильну.
1870
«Чем безнадежнее и строже…»
- Чем безнадежнее и строже
- Года разъединяют нас,
- Тем сердцу моему дороже,
- Дитя, с тобой крылатый час.
- Я лет не чувствую суровых,
- Когда в глаза ко мне порой
- Из-под ресниц твоих шелковых
- Заглянет ангел голубой.
- Не в силах ревности мятежность
- Я победить и скрыть печаль, —
- Мне эту девственную нежность
- В глазах толпы оставить жаль!
- Я знаю, жизнь не даст ответа
- Твоим несбыточным мечтам,
- И лишь одна душа поэта —
- Их вечно празднующий храм.
1861?
Сонет («Когда от хмелю преступлений»)
- Когда от хмелю преступлений
- Толпа развратная буйна
- И рад влачить в грязи злой гений
- Мужей великих имена, —
- Мои сгибаются колени
- И голова преклонена;
- Зову властительные тени
- И их читаю письмена.
- В тени таинственного храма
- Учусь сквозь волны фимиама
- Словам наставников внимать
- И, забывая гул народный,
- Вверяясь думе благородной,
- Могучим вздохом их дышать.
1866
«Толпа теснилася. Рука твоя дрожала…»
- Толпа теснилася. Рука твоя дрожала,
- Сдвигая складками бегущий с плеч атлас.
- Я знаю: «завтра» ты невнятно прошептала;
- Потом ты вспыхнула и скрылася из глаз.
- А он? С усилием сложил он накрест руки,
- Стараясь подавить восторг в груди своей,
- И часа позднего пророческие звуки
- Смешались с топотом помчавшихся коней.
- Казались без конца тебе часы ночные;
- Ты не смежила вежд горячих на покой,
- И сильфы резвые и феи молодые
- Всё «завтра» до зари шептали над тобой.
1860
«Встает мой день, как труженик убогой…»
- Встает мой день, как труженик убогой,
- И светит мне без силы и огня,
- И я бреду с заботой и тревогой.
- Мы думой врозь, — тебе не до меня.
- Но вот луна прокралася из саду,
- И гасит ночь в руке дрожащей дня
- Своим дыханьем яркую лампаду.
- Таинственным окружена огнем,
- Сама идешь ты мне принесть отраду.
- Забыто всё, что угнетало днем,
- И, полные слезами умиленья,
- Мы об руку, блаженные, идем,
- И тени нет тяжелого сомненья.
1865?
«Как нежишь ты, серебряная ночь…»
- Как нежишь ты, серебряная ночь,
- В душе расцвет немой и тайной силы!
- О, окрыли — и дай мне превозмочь
- Весь этот тлен бездушный и унылый!
- Какая ночь! Алмазная роса
- Живым огнем с огнями неба в споре,
- Как океан, разверзлись небеса,
- И спит земля — и теплится, как море.
- Мой дух, о ночь, как падший серафим,
- Признал родство с нетленной жизнью звездной
- И, окрылен дыханием твоим,
- Готов лететь над этой тайной бездной.
1865?
«Блеском вечерним овеяны горы…»
- Блеском вечерним овеяны горы.
- Сырость и мгла набегают в долину.
- С тайной мольбою подъемлю я взоры:
- «Скоро ли холод и сумрак покину?»
- Вижу на том я уступе румяном
- Сдвинуты кровель уютные гнезды;
- Вон засветились над старым каштаном
- Милые окна, как верные звезды.
- Кто ж меня втайне пугает обманом:
- «Сердцем как прежде ты чист ли и молод?
- Что, если там, в этом мире румяном,
- Снова охватит и сумрак и холод?»
1866
«Кому венец: богине ль красоты…»
- Кому венец: богине ль красоты
- Иль в зеркале ее изображенью?
- Поэт смущен, когда дивишься ты
- Богатому его воображенью.
- Не я, мой друг, а божий мир богат,
- В пылинке он лелеет жизнь и множит,
- И что один твой выражает взгляд,
- Того поэт пересказать не может.
1865
«Напрасно!..»
- Напрасно!
- Куда ни взгляну я, встречаю везде неудачу,
- И тягостно сердцу, что лгать я обязан всечасно;
- Тебе улыбаюсь, а внутренне горько я плачу,
- Напрасно.
- Разлука!
- Душа человека какие выносит мученья!
- А часто на них намекнуть лишь достаточно звука.
- Стою как безумный, еще не постиг выраженья:
- Разлука.
- Свиданье!
- Разбей этот кубок: в нем капля надежды таится.
- Она-то продлит и она-то усилит страданье,
- И в жизни туманной всё будет обманчиво сниться
- Свиданье.
- Не нами
- Бессильно изведано слов к выраженью желаний.
- Безмолвные муки сказалися людям веками,
- Но очередь наша, и кончится ряд испытаний
- Не нами.
- Но больно,
- Что жребии жизни святым побужденьям враждебны;
- В груди человека до них бы добраться довольно…
- Нет! вырвать и бросить; те язвы, быть может, целебны, —
- Но больно.
1852
Купальщица
- Игривый плеск в реке меня остановил.
- Сквозь ветви темные узнал я над водою
- Ее веселый лик — он двигался, он плыл, —
- Я голову признал с тяжелою косою.
- Узнал я и наряд, взглянув на белый хрящ,
- И превратился весь в смущенье и тревогу,
- Когда красавица, прорвав кристальный плащ,
- Вдавила в гладь песка младенческую ногу.
- Она предстала мне на миг во всей красе,
- Вся дрожью легкою объята и пугливой.
- Так пышут холодом на утренней росе
- Упругие листы у лилии стыдливой.
1865
«Напрасно ты восходишь надо мной…»
- Напрасно ты восходишь надо мной
- Посланницей волшебных сновидений
- И, юностью сияя заревой,
- Ждешь от меня похвал и песнопений.
- Как ярко ты и нежно ни гори
- Над каменным угаснувшим Мемноном, —
- На яркие приветствия зари
- Он отвечать способен только стоном.
1865
Роза
- У пурпурной колыбели
- Трели мая прозвенели,
- Что весна опять пришла.
- Гнется в зелени береза,
- И тебе, царица роза,
- Брачный гимн поет пчела.
- Вижу, вижу! счастья сила
- Яркий свиток твой раскрыла
- И увлажила росой.
- Необъятный, непонятный,
- Благовонный, благодатный
- Мир любви передо мной.
- Если б движущий громами
- Повелел между цветами
- Цвесть нежнейшей из богинь,
- Чтоб безмолвною красою
- Звать к любви, когда весною
- Темен лес и воздух синь, —
- Ни Киприда и ни Геба,
- Спрятав в сердце тайны неба
- И с безмолвьем на челе,
- В час блаженный расцветанья
- Больше страстного признанья
- Не поведали б земле.
1864?
Тополь
- Сады молчат. Унылыми глазами
- С унынием в душе гляжу вокруг;
- Последний лист разметан под ногами,
- Последний лучезарный день потух.
- Лишь ты один над мертвыми степями
- Таишь, мой тополь, смертный твой недуг
- И, трепеща по-прежнему листами,
- О вешних днях лепечешь мне как друг.
- Пускай мрачней, мрачнее дни за днями
- И осени тлетворной веет дух;
- С подъятыми ты к небесам ветвями
- Стоишь один и помнишь теплый юг.
1859
«Только встречу улыбку твою…»
- Только встречу улыбку твою
- Или взгляд уловлю твой отрадный, —
- Не тебе песнь любви я пою,
- А твоей красоте ненаглядной.
- Про певца по зарям говорят,
- Будто розу влюбленную трелью
- Восхвалять неумолчно он рад
- Над душистой ее колыбелью.
- Но безмолвствует, пышно чиста,
- Молодая владычица сада:
- Только песне нужна красота,
- Красоте же и песен не надо.
1873?
Псевдопоэту
- Молчи, поникни головою,
- Как бы представ на страшный суд,
- Когда случайно пред тобою
- Любимца муз упомянут!
- На рынок! Там кричит желудок,
- Там для стоокого слепца
- Ценней грошовый твой рассудок
- Безумной прихоти певца.
- Там сбыт малеванному хламу,
- На этой затхлой площади, —
- Но к музам, к чистому их храму,
- Продажный раб, не подходи!
- Влача по прихоти народа
- В грязи низкопоклонный стих,
- Ты слова гордого свобода
- Ни разу сердцем не постиг.
- Не возносился богомольно
- Ты в ту свежеющую мглу,
- Где беззаветно лишь привольно
- Свободной песне да орлу.
1866
«С какой я негою желанья…»
- С какой я негою желанья
- Одной звезды искал в ночи!
- Как я любил ее мерцанье,
- Ее алмазные лучи!
- Хоть на заре, хотя мгновенно
- Средь набежавших туч видна,
- Она так явно, так нетленно
- На небе теплилась одна.
- Любовь, участие, забота
- Моим очам дрожали в ней
- В степи, с речного поворота,
- С ночного зеркала морей.
- Но столько думы молчаливой
- Не шлет мне луч ее нигде,
- Как у корней плакучей ивы,
- В твоем саду, в твоем пруде.
1863
«Я уезжаю. Замирает…»
- Я уезжаю. Замирает
- В устах обычное «прости».
- Куда судьба меня кидает?
- Куда мне грусть мою нести?
- Молчу. Ко мне всегда жестокой
- Была ты много, много лет, —
- Но, может быть, в стране далекой
- Я вдруг услышу твой привет.
- В долине иногда, прощаясь,
- Крутой минувши поворот,
- Напрасно странник, озираясь,
- Другого голосом зовет.
- Но смерклось, — над стеною черной
- Горят извивы облаков, —
- И там, внизу, с тропы нагорной
- Ему прощальный слышен зов.
Середина 50-х гг.
«Не избегай; я не молю…»
- Не избегай; я не молю
- Ни слез, ни сердца тайной боли,
- Своей тоске хочу я воли
- И повторять тебе: «люблю».
- Хочу нестись к тебе, лететь,
- Как волны по равнине водной,
- Поцеловать гранит холодный,
- Поцеловать — и умереть!
1862?
«В благословенный день, когда стремлюсь душою…»
- В благословенный день, когда стремлюсь душою
- В блаженный мир любви, добра и красоты,
- Воспоминание выносит предо мною
- Нерукотворные черты.
- Пред тенью милою коленопреклоненный,
- В слезах молитвенных я сердцем оживу
- И вновь затрепещу, тобою просветленный, —
- Но всё тебя не назову.
- И тайной сладостной душа моя мятется;
- Когда ж окончится земное бытие,
- Мне ангел кротости и грусти отзовется
- На имя нежное твое.
1857
Зевс
- Шум и гам, — хохочут девы,
- В медь колотят музыканты,
- Под визгливые напевы
- Скачут, пляшут корибанты.
- В кипарисной роще Крита
- Вновь заплакал мальчик Реи,
- Потянул к себе сердито
- Он сосцы у Амальтеи.
- Юный бог уж ненавидит,
- Эти крики местью дышат, —
- Но земля его не видит,
- Небеса его не слышат.
15 ноября 1859
К Сикстинской Мадонне
- Вот сын ее, — он — тайна Иеговы —
- Лелеем девы чистыми руками.
- У ног ее земля под облаками,
- На воздухе нетленные покровы.
- И, преклонясь, с Варварою готовы
- Молиться ей мы на коленях сами
- Или, как Сикст, блаженными очами
- Встречать того, кто рабства сверг оковы.
- Как ангелов, младенцев окрыленных,
- Узришь и нас, о дева, не смущенных:
- Здесь угасает пред тобой тревога.
- Такой тебе, Рафаэль, вестник бога,
- Тебе и нам явил твой сон чудесный
- Царицу жен — царицею небесной!
1864?
Музе («Пришла и села. Счастлив и тревожен…»)
- Пришла и села. Счастлив и тревожен,
- Ласкательный твой повторяю стих;
- И если дар мой пред тобой ничтожен,
- То ревностью не ниже я других
- Заботливо храня твою свободу,
- Непосвященных я к тебе не звал,
- И рабскому их буйству я в угоду
- Твоих речей не осквернял.
- Всё та же ты, заветная святыня,
- На облаке, незримая земле,
- В венце из звезд, нетленная богиня,
- С задумчивой улыбкой на челе.
1882
«Не смейся, не дивися мне…»
- Не смейся, не дивися мне,
- В недоуменьи детски грубом,
- Что перед этим дряхлым дубом
- Я вновь стою по старине.
- Не много листьев на челе
- Больного старца уцелели;
- Но вновь с весною прилетели
- И жмутся горлинки в дупле.
1884
«День проснется — и речи людские…»
- День проснется — и речи людские
- Закипят раздраженной волной,
- И помчит, разливаясь, стихия
- Всё, что вызвано алчной нуждой.
- И мои зажурчат песнопенья, —
- Но в зыбучих струях ты найдешь
- Разве ласковой думы волненья,
- Разве сердца напрасную дрожь.
1884
«Ты был для нас всегда вон той скалою…»
- — Ты был для нас всегда вон той скалою,
- Взлетевшей к небесам, —
- Под бурями, под ливнем и грозою
- Невозмутимый сам.
- Защищены от севера тобою,
- Над зеркалом наяд
- Росли мы здесь веселою семьею —
- Цветущий вертоград.
- И вдруг вчера — тебя я не узнала:
- Ты был как божий гром…
- Умолкла я, — я вся затрепетала
- Перед твоим лицом.
- — О да, скала молчит; но неужели
- Ты думаешь: ничуть
- Все бури ей, все ливни и метели
- Не надрывают грудь?
- Откуда же — ты помнишь — это было:
- Вдруг землю потрясло,
- И что-то в ночь весь сад пробороздило,
- И следом всё легло?
- И никому не рассказало море,
- Что кануло ко дну, —
- А то скала свое былое горе
- Швырнула в глубину.
2 июня 1863
Бабочка
- Ты прав. Одним воздушным очертаньем
- Я так мила.
- Весь бархат мой с его живым миганьем —
- Лишь два крыла.
- Не спрашивай: откуда появилась?
- Куда спешу?
- Здесь на цветок я легкий опустилась
- И вот — дышу.
- Надолго ли, без цели, без усилья,
- Дышать хочу?
- Вот-вот сейчас, сверкнув, раскину крылья
- И улечу.
1884
«С бородою седою верховный я жрец…»
- С бородою седою верховный я жрец,
- На тебя возложу я душистый венец,
- И нетленною солью горячих речей
- Я осыплю невинную роскошь кудрей.
- Эту детскую грудь рассеку я потом
- Вдохновенного слова звенящим мечом,
- И раскроет потомку минувшего мгла,
- Что на свете всех чище ты сердцем была.
1884
«Ты так любишь гулять…»
- Ты так любишь гулять;
- Отчего ты опять
- Робко жмешься?
- Зори — нет их нежней,
- И таких уж ночей
- Не дождешься.
- — Милый мой, мне невмочь,
- Истомилась, всю ночь
- Тосковала.
- Я бежала к прудам,
- А тебя я и там
- Не сыскала.
- Но уж дальше к пруду
- Ни за что не пойду,
- Хоть брани ты.
- Там над самой водой
- Странный, черный, кривой
- Пень ракиты.
- И не вижу я пня,
- И хватает меня
- Страх напрасный, —
- Так и кажется мне,
- Что стоит при луне
- Тот ужасный!
1883
«Говорили в древнем Риме…»
- Говорили в древнем Риме,
- Что в горах, в пещере темной,
- Богоравная Сивилла
- Вечно-юная живет,
- Что ей всё открыли боги,
- Что в груди чужой сокрыто,
- Что таит небесный свод.
- Только избранным доступно,
- Хоть не самую богиню,
- А священное жилище
- Чародейки созерцать.
- В ясном зеркале ты можешь,
- Взор в глаза свои вперяя,
- Ту богиню увидать.
- Неподвижна и безмолвна,
- Для тебя единой зрима
- На пороге черной двери —
- На нее тогда смотри!
- Но когда заслышишь песню,
- Вдохновенную тобою, —
- Эту дверь мне отопри.
3 апреля 1883
Вольный сокол
- Не воскормлен ты пищей нежной,
- Не унесен к зиме в тепло,
- И каждый час рукой прилежной
- Твое не холено крыло.
- Там, над скалой, вблизи лазури,
- На умирающем дубу,
- Ты с первых дней изведал бури
- И с ураганами борьбу.
- Дразнили молодую силу
- И зной, и голод, и гроза,
- И восходящему светилу
- Глядел ты за море в глаза.
- Зато, когда пора приспела,
- С гнезда ты крылья распустил
- И, взмахам их доверясь смело,
- Ширяясь, по небу поплыл.
1884
«Не вижу ни красы души твоей нетленной…»
- Не вижу ни красы души твоей нетленной,
- Ни пышных локонов, ни ласковых очей,
- Помимо я гляжу на жребий отдаленный
- И слышу приговор безжалостных людей.
- И только чувствую, что ты вот тут — со мною,
- Со мной! — и молодость, и суетную честь,
- И всё, чем я дышал, — блаженною мечтою
- Лечу к твоим ногам младенческим принесть.
1884
«Ныне первый мы слышали гром…»
- Ныне первый мы слышали гром,
- Вот повеяло сразу теплом,
- И пришло мне на память сейчас,
- Как вчера ты измучила нас.
- Целый день, холодна и бледна,
- Ты сидела безмолвно одна;
- Вдруг ты встала, ко мне подошла,
- И сказала, что всё поняла:
- Что напрасно жалеть о былом,
- Что нам тесно и тяжко вдвоем,
- Что любви затерялась стезя,
- Что любить, что дышать так нельзя,
- Что ты хочешь — решилась — и вдруг
- Разразился весенний недуг,
- И, забывши о грозных словах,
- Ты растаяла в жарких слезах.
1883
Муза («Ты хочешь проклинать, рыдая и стеня…»)
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.
Пушкин
- Ты хочешь проклинать, рыдая и стеня,
- Бичей подыскивать к закону.
- Поэт, остановись! не призывай меня, —
- Зови из бездны Тизифону.
- Пленительные сны лелея наяву,
- Своей божественною властью
- Я к наслаждению высокому зову
- И к человеческому счастью.
- Когда, бесчинствами обиженный опять,
- В груди заслышишь зов к рыданью, —
- Я ради мук твоих не стану изменять
- Свободы вечному призванью.
- Страдать! — Страдают все — страдает темный зверь,
- Без упованья, без сознанья, —
- Но перед ним туда навек закрыта дверь,
- Где радость теплится страданья.
- Ожесточенному и черствому душой
- Пусть эта радость незнакома.
- Зачем же лиру бьешь ребяческой рукой,
- Что не труба она погрома?
- К чему противиться природе и судьбе? —
- На землю сносят эти звуки
- Не бурю страстную, не вызовы к борьбе,
- А исцеление от муки.
8 мая 1887
«Жду я, тревогой объят…»
- Жду я, тревогой объят,
- Жду тут на самом пути:
- Этой тропой через сад
- Ты обещалась прийти.
- Плачась, комар пропоет,
- Свалится плавно листок…
- Слух, раскрываясь, растет,
- Как полуночный цветок.
- Словно струну оборвал
- Жук, налетевши на ель;
- Хрипло подругу позвал
- Тут же у ног коростель.
- Тихо под сенью лесной
- Спят молодые кусты…
- Ах, как пахнуло весной!..
- Это наверное ты!
13 декабря 1886
«Солнца луч промеж лип был и жгуч и высок…»
- Солнца луч промеж лип был и жгуч и высок,
- Пред скамьей ты чертила блестящий песок,
- Я мечтам золотым отдавался вполне, —
- Ничего ты на всё не ответила мне.
- Я давно угадал, что мы сердцем родня,
- Что ты счастье свое отдала за меня,
- Я рвался, я твердил о не нашей вине, —
- Ничего ты на всё не ответила мне.
- Я молил, повторял, что нельзя нам любить,
- Что минувшие дни мы должны позабыть,
- Что в грядущем цветут все права красоты, —
- Мне и тут ничего не ответила ты.
- С опочившей я глаз был не в силах отвесть, —
- Всю погасшую тайну хотел я прочесть.
- И лица твоего мне простили ль черты? —
- Ничего, ничего не ответила ты!
1885
«Как беден наш язык! — Хочу и не могу…»
- Как беден наш язык! — Хочу и не могу. —
- Не передать того ни другу, ни врагу,
- Что буйствует в груди прозрачною волною.
- Напрасно вечное томление сердец,
- И клонит голову маститую мудрец
- Пред этой ложью роковою.
- Лишь у тебя, поэт, крылатый слова звук
- Хватает на лету и закрепляет вдруг
- И темный бред души и трав неясный запах;
- Так, для безбрежного покинув скудный дол,
- Летит за облака Юпитера орел,
- Сноп молнии неся мгновенный в верных лапах.
11 июня 1887
«Ты помнишь, что было тогда…»
- Ты помнишь, что было тогда,
- Как всюду ручьи бушевали
- И птиц косяками стада
- На север, свистя, пролетали,
- И видели мы средь ветвей,
- Еще не укрытых листами,
- Как, глазки закрыв, соловей
- Блаженствовал в песне над нами.
- К себе зазывала любовь
- И блеском и страстью пахучей,
- Не только весельем дубов,
- Но счастьем и ивы плакучей.
- Взгляни же вокруг ты теперь:
- Всё грустно молчит, умирая,
- И настежь раскинута дверь
- Из прежнего светлого рая.
- И новых приветливых звезд
- И новой любовной денницы,
- Трудами измучены гнезд,
- Взалкали усталые птицы.
- Не может ничто устоять
- Пред этой тоской неизбежной,
- И скоро пустынную гладь
- Оденет покров белоснежный.
6 сентября 1885
«Если радует утро тебя…»
- Если радует утро тебя,
- Если в пышную веришь примету, —
- Хоть на время, на миг полюбя,
- Подари эту розу поэту.
- Хоть полюбишь кого, хоть снесешь
- Не одну ты житейскую грозу, —
- Но в стихе умиленном найдешь
- Эту вечно душистую розу.
10 января 1887
Ребенку
- Я слышу звон твоих речей,
- Куда резвиться ни беги ты.
- Я вижу детский блеск очей
- И запылавшие ланиты.
- Постой, — шалить не долгий срок:
- Май остудить тебя сумеет,
- И розы пурпурный шипок,
- Вдруг раскрываясь, побледнеет.
18 апреля 1886
«Хоть нельзя говорить, хоть и взор мой поник…»
- Хоть нельзя говорить, хоть и взор мой поник, —
- У дыханья цветов есть понятный язык:
- Если ночь унесла много грез, много слез,
- Окружусь я тогда горькой сладостью роз!
- Если тихо у нас и не веет грозой,
- Я безмолвно о том намекну резедой;
- Если нежно ко мне приласкалася мать,
- Я с утра уже буду фиалкой дышать;
- Если ж скажет отец «не грусти, — я готов», —
- С благовоньем войду апельсинных цветов.
3 августа 1887
Горная высь
- Превыше туч, покинув горы
- И наступя на темный лес,
- Ты за собою смертных взоры
- Зовешь на синеву небес.
- Снегов серебряных порфира
- Не хочет праха прикрывать;
- Твоя судьба — на гранях мира
- Не снисходить, а возвышать.
- Не тронет вздох тебя бессильный,
- Не омрачит земли тоска;
- У ног твоих, как дым кадильный,
- Вияся, тают облака.
Июль 1886
«Как богат я в безумных стихах!..»
- Как богат я в безумных стихах!
- Этот блеск мне отраден и нужен:
- Все алмазы мои в небесах,
- Все росинки под ними жемчужин.
- Выходи, красота, не робей!
- Звуки есть, дорогие есть краски:
- Это всё я, поэт-чародей,
- Расточу за мгновение ласки.
- Но когда ты приколешь цветок,
- Шаловливо иль с думой лукавой,
- И, как в дымке, твой кроткий зрачок
- Загорится сердечной отравой,
- И налет молодого стыда
- Чуть ланиты овеет зарею, —
- О, как беден, как жалок тогда,
- Как беспомощен я пред тобою!
1 февраля 1887
«Долго снились мне вопли рыданий твоих…»
- Долго снились мне вопли рыданий твоих, —
- То был голос обиды, бессилия плач;
- Долго, долго мне снился тот радостный миг,
- Как тебя умолил я — несчастный палач.
- Проходили года, мы умели любить,
- Расцветала улыбка, грустила печаль;
- Проносились года, — и пришлось уходить:
- Уносило меня в неизвестную даль.
- Подала ты мне руку, спросила: «Идешь?»
- Чуть в глазах я заметил две капельки слез;
- Эти искры в глазах и холодную дрожь
- Я в бессонные ночи навек перенес.
2 апреля 1886
«Из дебрей туманы несмело…»
- Из дебрей туманы несмело
- Родное закрыли село;
- Но солнышком вешним согрело
- И ветром их вдаль разнесло.
- Знать, долго скитаться наскуча
- Над ширью земель и морей,
- На родину тянется туча,
- Чтоб только поплакать над ней.
9 июня 1886
«Есть ночи зимней блеск и сила…»
- Есть ночи зимней блеск и сила,
- Есть непорочная краса,
- Когда под снегом опочила
- Вся степь, и кровли, и леса.
- Сбежали тени ночи летней,
- Тревожный ропот их исчез,
- Но тем всевластней, тем заметней
- Огни безоблачных небес.
- Как будто волею всезрящей
- На этот миг ты посвящен
- Глядеть в лицо природы спящей
- И понимать всемирный сон.
1885
«Через тесную улицу здесь, в высоте…»
- Через тесную улицу здесь, в высоте,
- Отворяя порою окошко,
- Я не раз, отдаваясь лукавой мечте,
- Узнаю тебя, милая крошка.
- Всё мне кажется, детски застенчивый взор
- Загорается вдруг не напрасно,
- И ко мне наклоненный твой пышный пробор
- Я уж вижу не слишком ли ясно?
- Вот и думаю: встретиться нам на земле
- Далеко так, пожалуй, и низко,
- А вот здесь-то, у крыш, в набегающей мгле,
- Так привольно, так радостно-близко!
6 июня 1887
«В вечер такой золотистый и ясный…»
- В вечер такой золотистый и ясный,
- В этом дыханьи весны всепобедной
- Не поминай мне, о друг мой прекрасный,
- Ты о любви нашей робкой и бедной.
- Дышит земля всем своим ароматом,
- Небу разверстая, только вздыхает;
- Самое небо с нетленным закатом
- В тихом заливе себя повторяет.
- Что же тут мы или счастие наше?
- Как и помыслить о нем не стыдиться?
- В блеске, какого нет шире и краше,
- Нужно безумствовать — или смириться!
Январь 1886
«Ты вся в огнях. Твоих зарниц…»
- Ты вся в огнях. Твоих зарниц
- И я сверканьями украшен;
- Под сенью ласковых ресниц
- Огонь небесный мне не страшен.
- Но я боюсь таких высот,
- Где устоять я не умею.
- Как сохранить мне образ тот,
- Что придан мне душой твоею?
- Боюсь — на бледный облик мой
- Падет твой взор неблагосклонный,
- И я очнусь перед тобой
- Угасший вдруг и опаленный.
3 августа 1886
«Вечный хмель мне не отрада…»
- Вечный хмель мне не отрада —
- Не ему моя любовь,
- Не тяну я винограда
- Одуряющую кровь.
- Но порой резво и пылко
- Обновляя жизнь мою,
- Для меня несет бутылка
- Золотистую струю.
- Рвутся нити, пробка рвется,
- Напряженная давно,
- И в стакан шумящий льется
- Искрометное вино.
29 июля 1887
«Сегодня день твой просветленья…»
- Сегодня день твой просветленья,
- И на вершине красоты
- Живую тайну вдохновенья
- Всем существом вещаешь ты.
- Мечты несбыточной подруга,
- Царишь с поэтом ты вдвоем, —
- А завтра, верно, мы друг друга
- И не найдем и не поймем.
- Так, невозможно-несомненно,
- Огнем пронизан золотым,
- С закатом солнечным мгновенно
- Чертогов ярких тает дым.
19 июня 1887
Оброчник
- Хоругвь священную подъяв своей десной,
- Иду — и тронулась за мной толпа живая,
- И потянулись все по просеке лесной,
- И я блажен и горд, святыню воспевая.
- Пою — и помыслам неведом детский страх:
- Пускай на пенье мне ответят воем звери, —
- С святыней над челом и песнью на устах,
- С трудом, но я дойду до вожделенной двери.
17 сентября 1889
«Полуразрушенный, полужилец могилы…»
- Полуразрушенный, полужилец могилы,
- О таинствах любви зачем ты нам поешь?
- Зачем, куда тебя домчать не могут силы,
- Как дерзкий юноша, один ты нас зовешь?
- — Томлюся и пою. Ты слушаешь и млеешь;
- В напевах старческих твой юный дух живет.
- Так в хоре молодом: Ах, слышишь, разумеешь! —
- Цыганка старая одна еще поет.
4 января 1888
«Только что спрячется солнце…»
- Только что спрячется солнце,
- Неба затеплив красу,
- Тихо к тебе под оконце
- Песню свою понесу.
- Чистой и вольной душою,
- Ясной и свежей, как ночь,
- Смейся над песнью больною,
- Прочь отгоняй ее, прочь!
- Как бы за легким вниманьем
- В вольное сердце дотоль
- Вслед за живым состраданьем
- Та же не вкралася боль!
14 января 1888
Quasi Una Fantasia
- Сновиденье,
- Пробужденье,
- Тает мгла.
- Как весною,
- Надо мною
- Высь светла.
- Неизбежно,
- Страстно, нежно
- Уповать,
- Без усилий
- С плеском крылий
- Залетать
- В мир стремлений,
- Преклонений
- И молитв;
- Радость чуя,
- Не хочу я
- Ваших битв.
31 декабря 1889
Ракета
- Горел напрасно я душой,
- Не озаряя ночи черной:
- Я лишь вознесся пред тобой
- Стезею шумной и проворной.
- Лечу на смерть вослед мечте.
- Знать, мой удел — лелеять грезы
- И там со вздохом в высоте
- Рассыпать огненные слезы.
24 января 1888
«Упреком, жалостью внушенным…»
- Упреком, жалостью внушенным,
- Не растравляй души больной;
- Позволь коленопреклоненным
- Мне оставаться пред тобой!
- Горя над суетной землею,
- Ты милосердно разреши
- Мне упиваться чистотою
- И красотой твоей души.
- Глядеть, каким прозрачным светом
- Окружена ты на земле,
- Как божий мир при свете этом
- В голубоватой тонет мгле.
- О, я блажен среди страданий!
- Как рад, себя и мир забыв,
- Я подступающих рыданий
- Горячий сдерживать прилив.
31 января 1888
Алмаз
- Не украшать лицо царицы,
- Не резать твердое стекло,
- Те разноцветные зарницы
- Ты рассыпаешь так светло.
- Нет! В переменах жизни тленной
- Среди явлений пестрых — ты
- Всё лучезарный, неизменный
- Хранитель вечной чистоты.
9 февраля 1888
«Как трудно повторять живую красоту…»
- Как трудно повторять живую красоту
- Твоих воздушных очертаний;
- Где силы у меня схватить их на лету
- Средь непрестанных колебаний?
- Когда из-под ресниц пушистых на меня
- Блеснут глаза с просветом ласки,
- Где кистью трепетной я наберу огня?
- Где я возьму небесной краски?
- В усердных поисках всё кажется: вот-вот
- Приемлет тайна лик знакомый, —
- Но сердца бедного кончается полет
- Одной бессильною истомой.
26 февраля 1888
Зной
- Что за зной! Даже тут, под ветвями,
- Тень слаба и открыто кругом.
- Как сошлись и какими судьбами
- Мы одни на скамейке вдвоем?
- Так молчать нам обоим неловко,
- Что ни стань говорить — невпопад;
- За тяжелой косою головка
- Словно хочет склониться назад.
- И как будто истомою жадной
- Нас весна на припеке прожгла,
- Только в той вон аллее прохладной
- Средь полудня вечерняя мгла…
29 мая 1888
«Теснее и ближе сюда!..»
- Теснее и ближе сюда!
- Раскрой ненаглядное око!
- Ты в сердце с румянцем стыда.
- Я — луч твой, летящий далеко.
- На горы во мраке ночном,
- На серую тучку заката,
- Как кистью, я этим лучом
- Наброшу румянца и злата.
- Напрасно холодная мгла,
- Чернея, всё виснет над нами, —
- Пускай и безбрежность сама
- От нас загорится огнями.
4 сентября 1888
«Роями поднялись крылатые мечты…»
- Роями поднялись крылатые мечты
- В весне кругом себя искать душистой пищи,
- Но на закате дня к себе, царица, ты
- Их соберешь ко сну в таинственном жилище.
- А завтра на заре вновь крылья зажужжат,
- Чтобы к незримому, к безвестному стремиться:
- Где за ночь расцвело, где первый аромат —
- Туда перенестись и в пышной неге скрыться.
17 февраля 1889
Она
- Две незабудки, два сапфира —
- Ее очей приветный взгляд,
- И тайны горнего эфира
- В живой лазури их сквозят.
- Ее кудрей руно златое
- В таком свету, какой один,
- Изображая неземное,
- Сводил на землю Перуджин.
20 марта 1889
На качелях
- И опять в полусвете ночном
- Средь веревок, натянутых туго,
- На доске этой шаткой вдвоем
- Мы стоим и бросаем друг друга.
- И чем ближе к вершине лесной,
- Чем страшнее стоять и держаться,
- Тем отрадней взлетать над землей
- И одним к небесам приближаться.
- Правда, это игра, и притом
- Может выйти игра роковая,
- Но и жизнью играть нам вдвоем —
- Это счастье, моя дорогая!
26 марта 1890
К ней
- Кто постигнет улыбку твою
- И лазурных очей выраженье,
- Тот поймет и молитву мою
- И восторженных уст песнопенье.
- День смолкает над жаркой землей,
- И, нетленной пылая порфирой,
- Вот он сам, Аполлон молодой,
- Вдаль уходит с колчаном и лирой.
- Пусть ты отблеск, пленяющий нас,
- Пусть за ним ты несешься мечтою,
- Но тебе — наш молитвенный час,
- Что слетает к нам в душу с зарею.
21 апреля 1890
«Была пора, и лед потока…»
- Была пора, и лед потока
- Лежал под снежной пеленой,
- Недосягаемо для ока
- Таился речки бег живой.
- Пришла весна, ее дыханье
- Над снежным пронеслось ковром,
- И стали видны содроганья
- Струи, бегущей подо льдом.
- И близки дни, когда все блага
- К нам низведет пора любви
- И мне зарей раскроет влага
- Объятья чистые свои.
1 апреля 1890
«Давно ль на шутки вызывала…»
- Давно ль на шутки вызывала
- Она, дитя, меня сама?
- И вот сурово замолчала,
- Тепло участия пропало,
- И на душе ее зима.
- — Друг, не зови ее суровой.
- Что снегом ты холодным счел —
- Лишь пробужденье жизни новой,
- Сплошной душистый цвет садовый,
- Весенний вздох и счастье пчел.
22 апреля 1890
«Людские так грубы слова…»
- Людские так грубы слова,
- Их даже нашептывать стыдно!
- На цвет, проглянувший едва,
- Смотреть при тебе мне завидно.
- Вот роза раскрыла уста, —
- В них дышит моленье немое,
- Чтоб ты пребывала чиста,
- Как сердце ее молодое.
- Вот, нежа дыханье и взор,
- От счастия роза увяла
- И свой благовонный убор
- К твоим же ногам разроняла.
Начало октября 1889
«Из тонких линий идеала…»
- Из тонких линий идеала,
- Из детских очерков чела
- Ты ничего не потеряла,
- Но всё ты вдруг приобрела.
- Твой взор открытей и бесстрашней,
- Хотя душа твоя тиха;
- Но в нем сияет рай вчерашний
- И соучастница греха.
11 ноября 1890
«Если бы в сердце тебя я не грел, не ласкал…»
- Если бы в сердце тебя я не грел, не ласкал,
- Ни за что б я тебе этих слов не сказал;
- Я боялся б тебя возмутить, оскорбить
- И последнюю искру в тебе погасить.
- Или воли не хватит смотреть и страдать?
- Я бы мог еще долго и долго молчать, —
- Но, начав говорить о другом, — я солгу,
- А глядеть на тебя я и лгать — не могу.
18 января 1891
«Весь вешний день среди стремленья…»
- Весь вешний день среди стремленья
- Ты безотрадно провела
- И след улыбки утомленья
- В затишье ночи принесла.
- Но, верить и любить готова,
- Душа к стопам твоим летит,
- И всё мне кажется, что снова
- Живее цвет твоих ланит.
- Кто, сердцеведец, разгадает —
- Что в этом кроется огне?
- Былая скорбь, что угасает,
- Или заря навстречу мне?
21 января 1891
«Безобидней всех и проще…»
- Безобидней всех и проще
- В общем хоре голосистом
- Вольной птицей в вешней роще
- Раздражал я воздух свистом.
- Всё замолкло пред зимою,
- Нет и птиц на голой ветке,
- Но, счастливец, — я тобою
- В золотой задержан клетке.
- Дай мне ручку, дорогая, —
- К ней прильнуть трепещут крылья!
- Пусть умру я, распевая,
- От восторгов и усилья.
22 января 1891
«Завтра — я не различаю…»
- Завтра — я не различаю;
- Жизнь — запутанность и сложность!
- Но сегодня, умоляю,
- Не шепчи про осторожность!
- Где владеть собой, коль глазки
- Влагой светятся туманной,
- В час, когда уводят ласки
- В этот круг благоуханный?
- Размышлять не время, видно,
- Как в ушах и в сердце шумно;
- Рассуждать сегодня — стыдно,
- А безумствовать — разумно!
25 января 1891
«Я слышу — и судьбе я покоряюсь грозной…»
- Я слышу — и судьбе я покоряюсь грозной,
- Давно я сам себе сказал: не прекословь;
- Но перед жертвою покорною и слезной
- Зачем же замолчать совсем должна любовь?
- Пусть радость хоть на миг не слышит порицанья,
- Пусть завтра — строгий чин, всё тот же, как вчера, —
- Но ныне страсть в глазах, и долгие лобзанья,
- И пламенных надежд отважная игра!
27 февраля 1891
«Роящимся мечтам лететь дав волю…»
- Роящимся мечтам лететь дав волю
- К твоим стопам,
- Тебя никак смущать я не дозволю
- Любви словам.
- Я знаю, мы из разных поколений
- С тобой пришли,
- Несходных слов и розных откровений
- Мы принесли.
- Перед тобой во храмине сердечной
- Я затворюсь
- И юности ласкающей и вечной
- В ней помолюсь.
14 мая 1891
«Я говорю, что я люблю с тобою встречи…»
- Я говорю, что я люблю с тобою встречи
- За голос ласковый, за нежный цвет ланит,
- За блеск твоих кудрей, спадающих на плечи,
- За свет, что в глубине очей твоих горит.
- О, это всё — цветы, букашки и каменья,
- Каких ребенок рад набрать со всех сторон
- Любимой матери в те сладкие мгновенья,
- Когда ей заглянуть в глаза так счастлив он.
29 мая 1891
«Давно в любви отрады мало:…»
- Давно в любви отрады мало:
- Без отзыва вздохи, без радости слезы;
- Что было сладко — горько стало,
- Осыпались розы, рассеялись грезы.
- Оставь меня, смешай с толпою!
- Но ты отвернулась, а сетуешь, видно,
- И всё еще больна ты мною…
- О, как же мне тяжко и как мне обидно!
Месяц и роза
Он
- Встал я рано над горой,
- Чтоб расцвет увидеть твой,
- И гляжу с мольбой всю ночь.
- Ты молчишь, не гонишь прочь,
- Но навстречу мне твой куст
- Не вскрывает алых уст.
Она
- Не сравнится вздох ничей
- С чистотой твоих лучей,
- Но не им будить меня:
- Жду лобзаний жарких дня,
- Жду венчанного царя;
- Для него таит заря
- Благовонные красы
- Под алмазами росы.
25 сентября 1891
«Ель рукавом мне тропинку завесила…»
- Ель рукавом мне тропинку завесила.
- Ветер. В лесу одному
- Шумно, и жутко, и грустно, и весело, —
- Я ничего не пойму.
- Ветер. Кругом всё гудет и колышется,
- Листья кружатся у ног,
- Чу, там вдали неожиданно слышится
- Тонко взывающий рог.
- Сладостен зов мне глашатая медного!
- Мертвые что мне листы!
- Кажется, издали странника бедного
- Нежно приветствуешь ты.
4 ноября 1891
Почему?
- Почему, как сидишь озаренной,
- Над работой пробор наклоня,
- Мне сдается, что круг благовонный
- Всё к тебе приближает меня?
- Почему светлой речи значенья
- Я с таким затрудненьем ищу?
- Почему и простые реченья
- Словно томную тайну шепчу?
- Почему как горячее жало
- Чуть заметно впивается в грудь?
- Почему мне так воздуха мало,
- Что хотел бы глубоко вздохнуть?
3 декабря 1891
«Не отнеси к холодному бесстрастью…»
- Не отнеси к холодному бесстрастью,
- Что на тебя безмолвно я гляжу;
- Ступенями к томительному счастью
- Не меньше я, чем счастьем, дорожу.
- С тобой самим мне сладко лицемерить,
- Хоть я давно забыл о всём ином,
- И верится, и не хочу я верить,
- Что нет преград, что мы одни вдвоем.
- Мой поцелуй, и пламенный и чистый,
- Не вдруг спешит к устам или щеке;
- Жужжанье пчел над яблонью душистой
- Отрадней мне замолкнувших в цветке.
15 февраля 1892
«Не могу я слышать этой птички…»
- Не могу я слышать этой птички,
- Чтобы тотчас сердцем не вспорхнуть;
- Не могу, наперекор привычке,
- Как войдешь, — хоть молча не вздохнуть.
- Ты не вспыхнешь, ты не побледнеешь,
- Взоры полны тихого огня;
- Больно видеть мне, как ты умеешь
- Не видать и не слыхать меня.
- Я тебя невольно беспокою,
- Торжество должна ты искупить:
- На заре без туч нельзя такою
- Молодой и лучезарной быть!
16 февраля 1892
«Рассыпаяся смехом ребенка…»
- Рассыпаяся смехом ребенка,
- Явно в душу мою влюблены,
- пролетают прозрачно и звонко
- Надо мною блаженные сны.
- И, мгновенной охвачен истомой,
- Снова молодость чую свою;
- Узнаю я и голос знакомый
- И победный призыв узнаю.
- И когда этой песне внимаю,
- Окрыленный восторгом, не лгу,
- Что я всё без речей понимаю
- И к чему призывает — могу!
13 марта 1892
«Когда смущенный умолкаю…»
- Когда смущенный умолкаю,
- Твоей суровостью томим,
- Я всё в душе не доверяю
- Холодным колкостям твоим.
- Я знаю, иногда в апреле
- Зима нежданно набежит
- И дуновение метели
- Колючим снегом закружит.
- Но миг один — и солнцем вешним
- Согреет юные поля,
- И счастьем светлым и нездешним
- Дохнет воскресшая земля.
26 марта 1892
«Она ему — образ мгновенный…»
- Она ему — образ мгновенный,
- Чарующим ликом своим,
- Он — помысл ее сокровенный;
- Да кто это знает, да кто это выскажет им?
- И, словно велением рока,
- Их юные крылья несут…
- Так теплится счастье далеко,
- Так холоден ближний, родимый приют!
- Пред ним — сновидение рая,
- Всевластный над ней серафим;
- Сгорает их жизнь молодая…
- Да кто это знает, да кто это выскажет им?
3 апреля 1892
«Ночь лазурная смотрит на скошенный луг…»
- Ночь лазурная смотрит на скошенный луг.
- Запах роз под балконом и сена вокруг;
- Но зато ль, что отрады не жду впереди, —
- Благодарности нет в истомленной груди.
- Всё далекий, давнишний мне чудится сад, —
- Там и звезды крупней, и сильней аромат,
- И ночных благовоний живая волна
- Там доходит до сердца, истомы полна.
- Точно в нежном дыханьи травы и цветов
- С ароматом знакомым доносится зов,
- И как будто вот-вот кто-то милый опять
- О восторге свиданья готов прошептать.
12 июня 1892
Послания, посвящения и стихотворения на случай
Королеве эллинов Ольге Константиновне
- Всю жизнь душа моя алкала,
- Всю жизнь, среди пустынь и скал,
- Святого храма идеала,
- Усталый путник, я искал.
- И вот за дальними морями
- Провижу этот чистый храм,
- И окрыленными мечтами
- Несусь припасть к твоим стопам.
- Но замирают звуки лиры
- В руках дряхлеющих певца:
- Его смущает вид порфиры
- И ослепляет блеск венца.
- Воздвигни ж хоры песнопений,
- Младые окрыли мечты,
- Царица светлых вдохновений
- И королева красоты!
26 декабря 1886
Королеве эллинов Ольге Константиновне при получении ее портрета
- Звезда сияла на востоке,
- И из степных далеких стран
- Седые понесли пророки
- В дань злато, смирну и ливан.
- Изумлены ее красою,
- Волхвы маститые пошли
- За путеводною звездою
- И пали до лица земли.
- И предо мной, в степи безвестной,
- Взошла звезда твоих щедрот:
- Она свой луч в красе небесной
- На поздний вечер мой прольет.
- Но у меня для приношенья
- Ни злата, ни ливана нет, —
- Лишь с фимиамом песнопенья
- Падет к стопам твоим поэт.
1 апреля 1887
Королеве эллинов Ольге Константиновне 11 июля 1891 года
- Когда-то Ольга душу живу
- У греков в вере обрела
- И райский кедр, и божью ниву
- На север с юга привлекла.
- И вот прошло тысячелетье —
- И над полуночной страной
- Склонилось древа жизни ветье
- Неувядающей весной.
- Среди духовного посева,
- В веках созревшего опять,
- Несет нам Ольга-королева
- Красу и божью благодать.
- Полней семья ее родная,
- И снова восхищает взор
- И Ольга, царственно благая,
- И вестник счастья — Христофор.
4 июля 1891
Великому князю Константину Константиновичу
- Сплывают ледяные своды.
- Твое явилось через воды
- Письмо с короной золотой.
- Ко мне, простившись со столицей,
- Примчались звучной вереницей
- Стихи, пропетые тобой.
- Ужели жизнь опять приветна?
- Ужель затихли безответно
- И буря, и недуга злость?
- Какая весть благоволенья!
- Какая свежесть вдохновенья!
- Какой в глуши высокий гость!
- Весной нежданной сладко веет,
- В груди теплей, в глазах светлеет,
- Я робко за тобой пою,
- И сердце благодарно снова
- За жар живительного слова,
- За юность светлую твою.
25 марта 1887
Великому князю Константину Константиновичу и великой княгине Елисавете Маврикиевне
- Давно познав, как ранят больно
- Иные тернии венков,
- Нередко с грустию невольной
- Гляжу на юношей-певцов.
- Но пред высокою четою
- В душе моей всегда светло:
- За вдохновенной головою
- Белеет ангела крыло.
- Оно поэту в миг сомнений,
- В минуту затаенных слез
- Навеет горних сновидений
- И аромата райских роз.
30 января 1889
Великому князю Константину Константиновичу
- Когда, колеблем треволненьем,
- Лавровый обронив венец,
- Ты загрустил, что вдохновеньем
- Покинут, молодой певец, —
- Я знал, что сила музы пленной
- Тебе на счастие растет,
- Что чад рассеется мгновенный,
- И снова, светлый, вдохновенный,
- Мне милый голос запоет.
- И вот из северной столицы,
- Восторгов вешних не тая,
- С зеленой веткой голубицы
- Ко мне примчалась песнь твоя.
8 мая 1890
Великому князю Константину Константиновичу
- Не сетуй, будто бы увяла
- Мечта, встречавшая зарю.
- И что давно не призывала
- Тебя богиня к алтарю.
- И сам ты — храм любвеобильный,
- И усладительной волной
- В него влетает зов всесильный,
- Колебля свод его живой.
- Пускай чредой неутомимой
- Теснятся трудовые дни,
- Но помним мы, что там незримый
- Орган безмолвствует в тени.
- Когда затихнут на мгновенье
- И блеск и шум, — тогда лови
- И мир души и вдохновенье,
- И нам запой слова любви!
24 августа 1891
Великому князю Константину Константиновичу при книге «Мои воспоминания»
- Пред вами правда несомненно
- О всём, что было и прошло;
- Тут признается откровенно
- В пережитом добро и зло.
- Но средь заносчивой огласки
- Не говорят уста мои,
- Какие старец встретил ласки
- Великокняжеской семьи.
- Сказать, как жизнь мне озарило
- Сиянье царственных светил,
- У сельской музы не хватило
- Ни дерзновения, ни сил.
13 марта 1890
Великому князю Константину Константиновичу и великой княгине Елисавете Маврикиевне при взгляде на их портреты
- Сердце желанием встречи томимо,
- Тайные слезы стыдятся улики;
- Смотрят вослед проходящему мимо
- Ваши прелестные, кроткие лики.
- Эти два снимка начерчены Фебом,
- Горе при них исчезает мгновенно;
- Как суждено расцвести ей под небом,
- Юная их красота неизменна.
- Вижу сиянье и вижу участье,
- Нежные помыслов светлых владыки!
- В душу вселяют и радость, и счастье
- Ваши высокие кроткие лики.
4 июня 1889
Великому князю Константину Константиновичу и великой княгине Елисавете Маврикиевне
- Когда дыханье множит муки
- И было б сладко не дышать,
- Как вновь любви расслышать звуки
- И как на зов тот отвечать?
- Привет ваш райскою струною
- Обитель смерти пробудил,
- На миг вскипевшею слезою
- Он взор страдальца остудил.
- И на земле, где всё так бренно,
- Лишь слез подобных ясен путь:
- Их сохранит навек нетленно
- Пред вами старческая грудь.
23 октября 1892
На бракосочетание великого князя Павла Александровича и великой княгини Александры Георгиевны
- Не воспевай, не славословь
- Великокняжеской порфиры, —
- Поведай первую любовь
- И возвести струнами лиры:
- Кто сердце девы молодой
- Впервые трепетать заставил?
- Не ты ли, витязь удалой,
- Красавец, царский конник, Павел?
- Созданий сказочных мечту
- Твоя избранница затмила,
- Трех поколений красоту
- Дочь королевы совместила.
- Суля чете блаженства дни,
- Пред ней уста немеют наши:
- Цветов, влюбленных, как они,
- Двух в мире не найдется краше.
9 мая 1889
На погребение великой княгини Александры Георгиевны 18 сентября 1891 года
- Там, где на красные ступени,
- У гроба, где стоите вы,
- Склонялись царские колени
- И венценосные главы,
- Немеет скорбь, сгорают слезы,
- Когда, как жертва убрана,
- Нежней и чище вешней розы,
- Сама безмолвствует она.
- Лишь миг цвела она меж нами
- С улыбкой счастия в тиши,
- Чтоб восприяли мы сердцами
- Весь аромат ее души.
- Нам не поведал ангел света,
- Зачем, когда переновил
- К нам райский цвет он в час расцвета,
- Его он в бездну уронил.
- Иль полным благодатной силы
- Цветку расцвесть в руке творца,
- Чтобы скорбящих у могилы
- Родные врачевать сердца?
Сентябрь 1891
Памяти Д.Л. Крюкова
- Когда светильником пред нашими очами
- Ко храму римских муз ты озарял ступень
- И чудилося нам невольно, что над нами
- Горация витает тень, —
- Впервые тихие и радостные слезы
- Исторгнул дышащий из уст твоих певец:
- Пленили нас его неблекнущие розы
- И зеленеющий венец.
- В замолкнувший чертог к Минерве и к Зевесу
- Вслед за тобой толпа ликующая шла, —
- И тихо древнюю ты раздвигал завесу
- С громодержащего орла.
- Но светоч твой угас. Надежного союза
- Судьба не обрекла меж нами и тобой —
- И, лиру уронив, поникла молча муза
- В слезах над урной гробовой.
1855
На смерть А.В. Дружинина 19 января 1864 года
- Умолк твой голос навсегда
- И сердце жаркое остыло,
- Лампаду честного труда
- Дыханье смерти погасило.
- На мир усопшего лица
- Кладу последнее лобзанье.
- Не изменили до конца
- Тебе ни дружба, ни призванье.
- Изнемогающий больной,
- Души ты не утратил силу,
- И жизни мутною волной
- Ты чистым унесен в могилу.
- Спи! Вечность правды настает,
- Вокруг стихает гул суровый,
- И муза строгая кладет
- Тебе на гроб венок лавровый.
19 января 1864
Памяти В.П. Боткина 16 октября 1869 года
- Прости! Разверстая могила
- Тебя отдаст родной земле;
- Скажи: что смерть изобразила
- На этом вдумчивом челе?
- Ужель, добра поклонник страстный,
- Ты буйству века уступил
- И обозвал мечтой напрасной,
- Чему всю жизнь не изменил?
- Ужель сказал: «За вами поле,
- Вы правы, тщетен наш союз!
- Я ухожу, — нет в мире боле
- Ни светлых дум, ни вещих муз».
- Нет! покидая жизнь земную,
- Ты вспять стопы не обращал
- И тихо лепту трудовую
- Трем старшим музам завещал.
Октябрь 1869
Памяти Н.Я. Данилевского
- Если жить суждено и на свет не родиться нельзя,
- Как завидна, о странник почивший, твоя мне стезя! —
- Отдаваяся мысли широкой, доступной всему,
- Ты успел оглядеть, полюбить голубую тюрьму.
- Постигая, что мир только право живущим хорош,
- Ты восторгов опасных старался обуздывать ложь;
- И у южного моря, за вечной оградою скал,
- Ты местечко на отдых в цветущем саду отыскал.
3–5 июля 1886
На смерть Бражникова
- Взвод, вперед, справа по три, не плачь!
- Марш могильный играй, штаб-трубач!
- Словно ясная тучка зарей,
- Ты погаснул, собрат молодой!
- Как печаль нам утешить свою,
- Что ты с нами не будешь в строю?
- Гребень каски на гробе ведь наш,
- Где с ножнами скрестился палаш.
- Лишь тебя нам с пути не вернуть!
- Не вздохнет молодецкая грудь,
- И рука, цепенея как лед,
- На прощенье ничьей не пожмет.
- Но, безмолвный красавец, в гробу
- Ты дрожащую слышишь трубу,
- И тебе и в земле не забыть,
- Как тебя мы привыкли любить.
- Взвод, вперед, справа по три, не плачь!
- Марш могильный играй, штаб-трубач!
Июль 1845
На смерть Мити Боткина
- Тебя любили мы за резвость молодую,
- За нежность милых слов…
- Друг Митя, ты унес нежданно в жизнь иную
- Надежды стариков!
- Уже слетел недуг, навеян злобным роком,
- Твой пышный цвет сорвать;
- Дитя, ты нам предстал тогда живым уроком,
- Как жить и умирать!
- Когда, теряясь, все сдерживали слезы
- Над мальчиком больным,
- Блаженные свои и золотые грезы
- Передавал ты им.
- И перед смертию живой исполнен ласки,
- Ты взор обвел кругом
- И тихо сам закрыл младенческие глазки,
- Уснув последним сном…
15 декабря 1886
Памяти С.С. Боткиной
- Ужель на вопль и зов молебный
- Ты безучастно промолчишь?
- Ужель улыбкой задушевной
- Семьи опять не озаришь?
- Забыв и радости земные
- И милосердия дела,
- Ты, покидая нас впервые,
- За сыном-отроком ушла.
- Разлуки нет. Твой образ милый
- Чрез жизнь мы в сердце пронесем,
- И там, за рубежом могилы,
- Навек обнять тебя придем.
Между 7 и 10 марта 1889
Ответ Тургеневу
- Поэт! ты хочешь знать, за что такой любовью
- Мы любим родину с тобой?
- Зачем в разлуке с ней, наперекор злословью,
- Готово сердце в нас истечь до капли кровью
- По красоте ее родной?
- Что ж! пусть весна у нас позднее и короче,
- Но вот дождались наконец:
- Синей, мечтательней божественные очи,
- И раздражительней немеркнущие ночи,
- И зеленей ее венец.
- Вчера я шел в ночи и помню очертанье
- Багряно-золотистых туч.
- Не мог я разгадать: то яркое сиянье —
- Вечерней ли зари последнее прощанье
- Иль утра пламенного луч?
- Как будто среди дня, замолкнувши мгновенно,
- Столица севера спала,
- Под обаяньем сна горда и неизменна,
- И над громадой ночь, бледна и вдохновенна,
- Как ясновидящая шла.
- Не верилося мне, а взоры различали,
- Скользя по ясной синеве,
- Чьи корабли вдали на рейде отдыхали, —
- А воды, не струясь, под ними отражали
- Все флаги пестрые в Неве.
- Заныла грудь моя — но в думах окрыленных
- С тобой мы встретилися, друг!
- О, верь, что никогда в объятьях раскаленных
- Не мог таких ночей, вполне разоблаченных,
- Лелеять сладострастный юг!
1856
Е.П. Ковалевскому
- Напрасно жизнь зовешь ты жалкою ошибкой,
- И, тихо наклонясь усталой головой,
- Напрасно смотришь ты с язвительной улыбкой
- На благородный подвиг свой.
- Судьба тебя тоской непраздной истерзала,
- В измученной груди волшебный голос жив;
- В нем слышен жар любви, в нем жажда идеала
- И сердца смелого порыв.
- Так, навсегда простясь с родимою скалою,
- Затерянный в песках рассыпчатых степей,
- Встречает путников, томящихся от зною,
- Из камня брызнувший ручей.
1856
Тургеневу («Прошла зима, затихла вьюга…»)
- Прошла зима, затихла вьюга, —
- Давно тебе, любовник юга,
- Готовим тучного тельца;
- В снегу, в колючих искрах пыли
- В тебе мы друга не забыли
- И заждались обнять певца.
- Ты наш. Напрасно утром рано
- Ты будишь стражей Ватикана,
- Вот за решетку ты шагнул,
- Вот улыбнулися антики,
- И долго слышат мозаики
- Твоих шагов бегущий гул.
- Ты наш. Чужда и молчалива
- Перед тобой стоит олива
- Иль зонтик пинны молодой;
- Но вечно радужные грезы
- Тебя несут под тень березы,
- К ручьям земли твоей родной.
- Там всё тебя встречает другом:
- Черней бразда бежит за плугом,
- Там бархат степи зеленей,
- И, верно, чуя, что просторней, —
- Смелей, и слаще, и задорней
- Весенний свищет соловей.
Начало 1858
Бржевским при получении цветов и нот
- Откуда вдруг в смиренный угол мой
- Двоякой роскоши избыток,
- Прекрасный дар, нежданный и двойной, —
- Цветы и песни дивный свиток?
- Мой жадный взор к чертам его приник,
- Внемлю живительному звуку,
- И узнаю под бархатом гвоздик
- Благоухающую руку.
Начало сентября 1847
А.Ф. Бржевскому
- Из смертных, жизнью пресыщенных,
- Кто без отравы чашу пил?
- От всех подонков возмущенных
- Язык мой горечь сохранил.
- И та, чей нежный зов участья
- С земли мечты мои вознес,
- Мне подавая кубок счастья,
- В него роняла капли слез.
- К чему по прихоти мгновенной
- Тревожить мертвых сон святой!
- До дна тот кубок вдохновенный
- Скупой отравлен был судьбой.
- Лишь ты один, ты не скупился,
- По сердцу брат мой, Алексей!
- Коль чашей счастья ты делился, —
- Делился чистой, полной, всей.
- Вот почему, за юность нашу
- Хваля харит, я не грешу
- И дружбы общую нам чашу
- К устам с восторгом подношу.
1866
А.Л. Бржевской
- Далекий друг, пойми мои рыданья,
- Ты мне прости болезненный мой крик.
- С тобой цветут в душе воспоминанья,
- И дорожить тобой я не отвык.
- Кто скажет нам, что жить мы не умели,
- Бездушные и праздные умы,
- Что в нас добро и нежность не горели
- И красоте не жертвовали мы?
- Где ж это всё? Еще душа пылает,
- По-прежнему готова мир объять.
- Напрасный жар! Никто не отвечает,
- Воскреснут звуки — и замрут опять.
- Лишь ты одна! Высокое волненье
- Издалека мне голос твой принес.
- В ланитах кровь, и в сердце вдохновенье. —
- Прочь этот сон, — в нем слишком много слез!
- Не жизни жаль с томительным дыханьем,
- Что жизнь и смерть? А жаль того огня,
- Что просиял над целым мирозданьем,
- И в ночь идет, и плачет, уходя.
28 января 1879
А.Л. Бржевской
- Опять весна! опять дрожат листы
- С концов берез и на макушке ивы.
- Опять весна! опять твои черты,
- Опять мои воспоминанья живы.
- Весна! весна! о, как она крепит,
- Как жизненной нас учит верить силе!
- Пускай наш добрый, лучший друг наш спит
- В своей цветами убранной могиле, —
- Он говорит: «Приободрись и ты:
- Нельзя больной лелеять два недуга».
- Когда к нему ты понесешь цветы,
- Снеси ему сочувствие от друга.
- Минувшего нельзя нам воротить,
- Грядущему нельзя не доверяться,
- Хоть смерть в виду, а всё же нужно жить;
- А слово: жить — ведь значит: покоряться.
1879
А.Л. Бржевской
- Нет, лучше голосом ласкательно обычным
- Безумца вечного, поэта, не буди;
- Оставь его в толпе ненужным и безличным
- За шумною волной безмолвному идти.
- Зачем уснувшего будить в тоске бессильной?
- К чему шептать про свет, когда кругом темно,
- И дружеской рукой срывать покров могильный
- С того, что спать навек в груди обречено?
- Ведь это прах святой затихшего страданья!
- Ведь это милые почившие сердца!
- Ведь это страстные, блаженные рыданья!
- Ведь это тернии колючего венца!
1 апреля 1886
С.П. Хитрово
- Я опоздал — и как жалею!
- Уж солнце скрылося в ночи.
- Я не видал, когда в аллею
- Оно кидало нам лучи.
- Но силу летнего сиянья
- Не всю умчал минувший день,
- Его отрадного прощанья
- Не погасила ночи тень.
- Еще пред дымкою туманной
- Как очарованный стою,
- Еще в заре благоуханной
- Дыханье неба узнаю.
1882?
Графине С.А. Толстой
- Где средь иного поколенья
- Нам мир так пуст,
- Ловлю усмешку утомленья
- Я ваших уст.
- Мне всё сдается: миновали
- Восторги роз,
- Цветы последние увяли:
- Побил мороз.
- И безуханна, бесприветна
- Тропа и там,
- Где что-то бледное заметно
- По бороздам.
- Но знаю, в воздухе нагретом,
- Вот здесь со мной,
- Цветы задышат прежним летом
- И резедой.
24 декабря 1889
Графине С.А. Толстой
- Когда так нежно расточала
- Кругом приветы взоров ты,
- Ты мимолетно разгоняла
- Мои печальные мечты.
- И вот, исполнен обаянья
- Перед тобою, здесь, в глуши,
- Я понял, светлое созданье,
- Всю чистоту твоей души.
- Пускай терниста жизни проза,
- Я просветлеть готов опять
- И за тебя, звезда и роза,
- Закат любви благословлять.
- Хоть меркнет жизнь моя бесследно,
- Но образ твой со мной везде;
- Так светят звезды всепобедно
- На темном небе и в воде.
1866
К портрету графини С.А. Толстой
- И вот портрет! И схоже и несхоже.
- В чем сходство тут, несходство в чем найти?
- Не мне решать; но можно ли, о боже,
- Сердечнее, отраднее цвести?
- Где красота, там споры не у места:
- Звезда горит — как знать, каким огнем?
- Пусть говорят: «Тут девочка-невеста,
- Богини мы своей не узнаем».
- Но все толпой коленопреклоненной
- Мы здесь упасть у ваших ног должны,
- Как в прелести и скромной и нетленной
- Вы смотрите на наши седины.
27 апреля 1885
Графине С.А. Толстой
- Я не у вас, я обделен!
- Как тяжело изнеможенье;
- У вас — порывы, блеск, движенье,
- А у меня — не бред, а сон.
- Какое счастье хоть на миг
- Залюбоваться жизни далью,
- Призыв заслышать над роялью, —
- Я всё признал бы и постиг.
- Я б снова трепет ощутил,
- Целебной силой с прежним схожий;
- Я б верил вновь, что ангел божий
- Пришел и воду возмутил.
28 мая 1886
Графине С.А. Толстой во время моего 50-летнего юбилея
- Пора! по влаге кругосветной
- Я в новый мир перехожу
- И с грустью нежной и заветной
- На милый север свой гляжу.
- Жестокой уносим волною,
- С звездой полярною в очах,
- Я знаю, ты горишь за мною
- В твоей красе, в твоих лучах.
19 февраля 1889
В альбом П.А. Козлову
- Тому, что было, не бывать —
- Иные сны, иное племя;
- Зачем же рифмы призывать,
- Как будто прежнее то время?
- Волшебных грез рассеян рой,
- А в грусти стыдно признаваться;
- Ужель остывшею слезой
- Еще последней расписаться?
Декабрь 1879
Графу А.В. Олсуфьеву
- Второй бригады из-за фронта
- Перед тобою мой Пегас,
- Хоть сбросил он Беллерофонта,
- Всё ж на смотру — не ровен час.
- Ты сам заметишь поначалу:
- Каким он был, ему не быть,
- И как служил он Ювеналу,
- Улану ныне не служить.
- Но в шенкелях его исправно
- Перед тобой провесть хочу,
- И лишь твое услышу: «Славно!» —
- Я «Рад стараться!» прокричу
4 октября 1886
Графине А.А. Олсуфьевой при получении от нее гиацинтов
- В смущеньи ум, не свяжешь взглядом,
- И нем язык:
- Вы с гиацинтами — и рядом
- Больной старик.
- Но безразлично, беззаветно
- Власть вам дана:
- Где вы царите так приветно —
- Всегда весна.
2 января 1887
Е.С. Хомутовой при получении от нее пышного букета цветной капусты
- Соизмеряя дар с приветом,
- Дерзаю высказать в ответ,
- Что в мире никаким букетам
- Не уступает ваш букет.
- Его значенье многосложно
- И в силах вдохновить певца;
- Его принять с поклоном можно,
- И можно скушать до конца.
5 мая 1888
Е.С. Хомутовой приславшей мне цветы
- Цветы и песни с давних лет
- В благоухающем союзе;
- И благовонный ваш привет
- Вручил я пристыженной музе.
- Но ей до вас так далеко,
- Что состязанье безрассудно:
- Ее украсить вам легко,
- Ей заслужить венок так трудно!
7 августа 1885
Графине Н.М. Сологуб
- Вам песнь моя. В степи мирской,
- Среди толпы бесцветно-бледной,
- Лишь вы поэта за собой
- Красой влечете всепобедной.
- Прелестны матовым челом,
- Могучи пышными кудрями,
- Вы обаятельны умом,
- Очаровательны очами.
- Что смертных трогает сердца,
- Внушите вы послушной лире,
- И слово на устах певца
- При вас цветет пышней и шире.
16 февраля 1888
Графине Н.М. Сологуб
- Тобой привычный восхищаться,
- Я втайне верить был готов,
- Что можно лире приближаться
- К твоей красе красою строф.
- Но вижу в состязаньи струнном,
- Двойным восторгом трепеща,
- Что на челе золоторунном
- Непобедим венок плюща.
24 января 1891
Графине Н.М. Сологуб
- О Береника! Сердцем чую
- Заочный блеск и власть красы,
- И помню россыпь золотую
- Твоей божественной косы.
- Не нам, с волненьями земными,
- К ее разливу припадать!
- Ей место — с песнями твоими
- Между созвездьями сиять.
- Ну что за добрая догадка —
- Вдруг «отче» молвить мне шутя!
- Так по головке умной сладко
- Погладить дивное дитя!
28 января 1892
Л.И. Офросимовой при посылке портрета
- Гляжу с обычным умиленьем
- На ваши кроткие черты,
- И сердце светлым вдохновеньем
- Наполнил образ красоты.
- Какой обмен несправедливый!
- Вдруг получить издалека
- Вам, юной, свежей и красивой,
- Печальный образ старика!
8 февраля 1888
И.Ф. Офросимову на юбилей конского его завода в селе Березовце
- Да, я не Пиндар: мне страшней
- Всего торжественная ода, —
- Березовец и юбилей
- Рожденья конского завода.
- Когда б слова в стихах моих
- Ложились выпуклы и ковки,
- Вставали разом бы из них
- Копыта, шейки и головки.
- Следя за каждою чертой,
- Знаток не проходил бы мимо,
- Не восхитившись красотой
- Любимца или Ибрагима.
- Я, лавры оглася твои
- И все стяжанные награды,
- В заводе конском Илии
- Нашел бы звуки Илиады.
- Но этих звуков-то и нет,
- И я, греметь бессильный оду,
- Лишь пожелаю много лет
- Тебе и твоему заводу!
17 июня 1888
На бракосочетание Е.Д. и К.Г. Дункер
- В часы забав, во дни пиров,
- Пред божеством благоговея,
- Поэты славили любовь
- И пышный факел Гименея.
- Он горячо волнует грудь
- И сквозь покров полупрозрачный
- На расцвеченный кажет путь
- И жениху и новобрачной.
- И мы отраду возвестим
- Князьям сегодняшнего пира;
- Споет о счастьи молодым
- Моя стареющая лира.
- На юность озираясь вновь
- И новой жизнью пламенея,
- Ура! и я хвалю любовь
- И пышный факел Гименея!
30 апреля 1889
Е.Д. Дункер
- Если захочешь ты душу мою разгадать,
- То перечти со вниманием эту тетрадь.
- Можно ли трезвой то высказать силой ума,
- Что опьяненному муза прошепчет сама?
- Я назову лишь цветок, что срывает рука, —
- Муза раскроет и сердце и запах цветка;
- Я расскажу, что тебя беспредельно люблю, —
- Муза поведает, что я за муки терплю.
17 января 1888
На серебряную свадьбу Е.П. Щукиной 4 февраля 1874 года
- Ты говоришь: день свадьбы, день чудесный,
- День торжества и праздничных одежд!
- Тебе тот путь не страшен неизвестный,
- Где столько гибнет радужных надежд.
- Все взоры к ней, когда, стыдом пылая,
- Под дымкою, в цветах и под венком,
- Стоит она, невеста молодая,
- Пред алтарем с избранным женихом.
- Стоит она и радостна и сира.
- Но он клялся, — он сердцем увлечен!
- Поймет ли мир всё скрытое от мира —
- Весь подвиг долга и любви? А он?
- Он понял всё, чем сердце человека
- Гордится втайне — Дайте мне фиал!
- Воочию промчалась четверть века,
- И свадьбы день серебряной настал.
- И близкий здесь, и тот перед родною,
- Кого судьба умчала далеко;
- У всех в глазах признательной слезою
- Родимое сказалось молоко.
- Судьба всего послала полной чашей.
- Чего желать? Чего искать душой?
- Дай бог с четой серебряною нашей
- Нам праздновать день свадьбы золотой!
4 февраля 1874
М.Н. Коншиной
- Явись, явись ко мне, больному!
- Вот исцеленье! Кто скорей
- Развеет грустную истому
- Души тоскующей моей?
- Кто неподкупных муз привета
- Достойней прелести лица?
- Кто красотой из рук поэта
- Достойней вечного венца?
13 февраля 1890
М.Ф. Ванлярской при получении визитной карточки с летящими ласточками
- Мечтам покорствуя отважным,
- Несусь душой навстречу к ним,
- И вашим ласточкам бумажным
- Не меньше рад я, чем живым.
- Они безмолвны, не мелькают,
- Крылом проворным, но оне,
- Подобно вам, напоминают
- Красой воздушной о весне.
23 апреля 1891
П.И. Чайковскому
- Тому не лестны наши оды,
- Наш стих родной,
- Кому гремели антиподы
- Такой хвалой.
- Но, потрясенный весь струнами,
- Его цевниц,
- Восторг не может и меж нами
- Терпеть границ.
- Так пусть надолго музы наши
- Хранят певца
- И он кипит, как пена в чаше
- И в нас сердца!
18 августа 1891
Графу А.К. Толстому в деревне Пустыньке
- В твоей Пустыньке подгородной,
- У хлебосольства за столом,
- Поклонник музы благородный,
- Камен мы русских помянем.
- Почтим святое их наследство
- И не забудем до конца,
- Как на призыв их с малолетства
- Дрожали счастьем в нас сердца.
- Пускай пришла пора иная,
- Пора печальная, когда
- Гетера гонит площадная
- Царицу мысли и труда;
- Да не смутит души поэта
- Гоненье на стыдливых муз,
- И пусть в тени, вдали от света,
- Свободней зреет их союз!
1882
Графу Л.Н. Толстому
- Как ястребу, который просидел
- На жердочке суконной зиму в клетке,
- Питаяся настрелянною птицей,
- Весной охотник голубя несет
- С надломленным крылом — и, оглядев
- Живую пищу, старый ловчий щурит
- Зрачок прилежный, поджимает перья
- И вдруг нежданно, быстро, как стрела,
- Вонзается в трепещущую жертву,
- Кривым и острым клювом ей взрезает
- Мгновенно грудь и, весело раскинув
- На воздух перья, с алчностью забытой
- Рвет и глотает трепетное мясо, —
- Так бросил мне кавказские ты песни,
- В которых бьется и кипит та кровь,
- Что мы зовем поэзией. — Спасибо,
- Полакомил ты старого ловца!
Конец октября или начало ноября 1875
Графу Л.Н. Толстому при появлении романа «Война и мир»
- Была пора — своей игрою,
- Своею ризою стальною
- Морской простор меня пленял;
- Я дорожил и в тишь и в бури
- То негой тающей лазури,
- То пеной у прибрежных скал.
- Но вот, о море, властью тайной
- Не всё мне мил твой блеск случайный
- И в душу просится мою;
- Дивясь красе жестоковыйной,
- Я перед мощию стихийной
- В священном трепете стою.
23 апреля 1877
А.Н. Майкову на сочувственный отзыв о переводе Горация
- Кто сам так пышно в тогу эту
- Привычен лики облачать, —
- Кому ж, как не тебе, поэту,
- И тень Горация встречать?
- На Геликон ступя несмело,
- От вас я блеска позайму,
- Гордясь, что сам, хоть неумело,
- Но вам обоим руку жму.
14 октября 1884
На юбилей А.Н. Майкова 30 апреля 1888 года
- Пятьдесят лебедей пронесли
- С юга вешние крики в полесье,
- И мы слышали, дети земли,
- Как звучала их песнь с поднебесья.
- Майков медь этих звуков для нас
- Отчеканил стихом-чародеем,
- И за это в торжественный час
- Мы встречаем певца юбилеем.
- Кто же выступит с гимном похвал
- Перед тем, кто, поднявшись над нами,
- Полстолетия Русь осыпал
- Драгоценных стихов жемчугами?
- Хоть восторг не дает нам молчать,
- Но восторженных скоро забудут,
- А певца по поднебесью мчать
- Лебединые крылья всё будут!
11 марта 1888
Полонскому
- Спасибо! Лирой вдохновенной
- Ты мне опять напомнил дни,
- Когда, не зная мысли пленной,
- Ты вынес, отрок дерзновенный,
- Свои алмазные огни.
- А я, по-прежнему смиренный,
- Забытый, кинутый в тени,
- Стою коленопреклоненный
- И, красотою умиленный,
- Зажег вечерние огни.
1883
Я.П. Полонскому
- В минувшем жизнь твоя богата,
- Звенел залог бесценный в нем:
- Сам рассказал ты, что когда-то
- Любил и пел ты соловьем.
- Кто ж не пленен влюбленной птицей,
- Весной поющей по ночам?
- Но как поэт — ты мил сторицей
- Тебе внимающим друзьям.
26 августа 1890
В альбом Н.Я. Полонской
- Стихи мои в ряду других
- Прочтут ли бархатные глазки?
- Но появиться рад мой стих
- Там, где кругом цветы и краски.
- Желать вам счастья я готов,
- Но в чем придет оно, не знаю;
- Ни юных роз, ни мотыльков,
- Хоть им дивлюсь, не поучаю.
20 июня 1890
Ф.И. Тютчеву
- Мой обожаемый поэт,
- К тебе я с просьбой и с поклоном:
- Пришли в письме мне твой портрет,
- Что нарисован Аполлоном.
- Давно мечты твоей полет
- Меня увлек волшебной силой,
- Давно в груди моей живет
- Твое чело, твой облик милый.
- Твоей камене — повторять
- Прося стихи — я докучаю,
- А всё заветную тетрадь
- Из жадных рук не выпускаю.
- Поклонник вечной красоты,
- Давно смиренный пред судьбою,
- Я одного прошу — чтоб ты
- Во всех был видах предо мною.
- Вот почему спешу, поэт,
- К тебе я с просьбой и с поклоном:
- Пришли в письме мне твой портрет,
- Что нарисован Аполлоном.
1862
Ф.И. Тютчеву
- Прошла весна — темнеет лес,
- Скудней ручьи, грустнее ивы,
- И солнце с высоты небес
- Томит безветренные нивы.
- На плуг знакомый налегли
- Все, кем владеет труд упорный;
- Опять сухую грудь земли
- Врезает конь и вол покорный.
- Но в свежем тайнике куста
- Один певец проснулся вешний,
- И так же песнь его чиста
- И дышит полночью нездешней.
- Как сладко труженик смущен,
- Весны заслыша зов единый!
- Как улыбнулся он сквозь сон
- Под яркий посвист соловьиный!
1866
На книжке стихотворений Тютчева
- Вот наш патент на благородство, —
- Его вручает нам поэт;
- Здесь духа мощного господство,
- Здесь утонченной жизни цвет.
- В сыртах не встретишь Геликона,
- На льдинах лавр не расцветет,
- У чукчей нет Анакреона,
- К зырянам Тютчев не придет.
- Но муза, правду соблюдая,
- Глядит — а на весах у ней
- Вот эта книжка небольшая
- Томов премногих тяжелей.
Декабрь 1888
К памятнику Пушкина 26 мая 1880 года
- Исполнилось твое пророческое слово;
- Наш старый стыд взглянул на бронзовый твой лик,
- И легче дышится, и мы дерзаем снова
- Всемирно возгласить: ты гений! ты велик!
- Но, зритель ангелов, глас чистого, святого,
- Свободы и любви живительный родник,
- Заслыша нашу речь, наш вавилонский крик,
- Что в них нашел бы ты заветного, родного?
- На этом торжище, где гам и теснота,
- Где здравый русский смысл примолк, как сирота, —
- Всех громогласней тать, убийца и безбожник,
- Кому печной горшок всех помыслов предел,
- Кто плюет на алтарь, где твой огонь горел,
- Толкать дерзая твой незыблемый треножник!
Май 1880
1 марта 1881 года
- День искупительного чуда,
- Час освящения креста:
- Голгофе передал Иуда
- Окровавленного Христа.
- Но сердцеведец безмятежный
- Давно, смиряяся, постиг,
- Что не простит любви безбрежной
- Ему коварный ученик.
- Перед безмолвной жертвой злобы,
- Завидя праведную кровь,
- Померкло солнце, вскрылись гробы,
- Но разгорелася любовь.
- Она сияет правдой новой, —
- Благословив ее зарю,
- Он крест и свой венец терновый
- Земному передал царю.
- Бессильны козни фарисейства:
- Что было кровь, то стало храм,
- И место страшного злодейства —
- Святыней вековечной нам.
1881
15 мая 1883 года
- Как солнце вешнее сияя,
- В лучах недаром ты взошел
- Во дни живительного мая
- На прародительский престол.
- Горит алмаз, блестят короны,
- И вкруг соборов и дворца,
- Как юных листьев миллионы,
- Обращены к тебе сердца.
- О, будь благословен сторицей
- Над миром, Русью и Москвой,
- И богоданной багряницей
- От искушений нас укрой!
Май 1883
На пятидесятилетие музы
- Нас отпевают. В этот день
- Никто не подойдет с хулою:
- Всяк благосклонною хвалою
- Немую провожает тень.
- Как лик усопшего светить
- Душою лучшей начинает!
- Не то, чем был он, проступает,
- А только то, чем мог он быть.
- Живым карать и награждать,
- А нам у гробового входа,
- О муза, — нам велит природа
- Навек смиряяся, молчать.
29 декабря 1888
На пятидесятилетие музы 29 января 1889 года
- На утре дней всё ярче и чудесней
- Мечты и сны в груди моей росли,
- И песен рой вослед за первой песней
- Мой тайный пыл на волю понесли.
- И трепетным от счастия и муки
- Хотелось птичкам божиим моим,
- Чтоб где-нибудь их налетели звуки
- На чуткий слух, внимать готовый им.
- Полвека ждал друзей я этих песен,
- Гадал о тех, кто им живой приют;
- О, как мой день сегодняшний чудесен! —
- Со всех сторон те песни мне несут.
- Тут нет чужих, тут всё родной и кровный!
- Тут нет врагов, кругом одни друзья! —
- И всей душой за ваш привет любовный
- К своей груди вас прижимаю я!..
14 января 1889
