Борис Нарциссов. Заметки о творчестве Нонны Белавиной (вместо предисловия)[1]
Нонна Белавина (Нона Сергеевна Миклашевская) принадлежит к числу наиболее замеченных читателем русских поэтов в США. Начиная с 1061 года, она издала три сборника: Синий Мир, Земное Счастье и Утверждение. Ее творчество представляет резко очерченную индивидуальность. Она выработала свой определенный стиль, который вполне соответствует содержанию ее творчества и потому заслуживает внимательного и детального разбора.
Нонна Белавина родилась в 1915 году в Евпатории. В 1920-м была вывезена родителями заграницу. До второй мировой войны жила в Югославии, училась в Мариинском Донском Институте, потом на юридическом факультете. После трудных лет войны, новой эмиграции в Австрию и Германию, в 1949 году приехала в США.
Писать стихи Нонна Белавина начала рано. Участвовала в разных литературных кружках в Югославии, в Германии и США. Печатает стихи в разных журналах и газетах и выступает с чтением стихов и докладов на литературные темы в разных городах.
В первый сборник поэта «Синий Мир» вошли ранние произведения, написанные еще в Европе, а также стихи отражающие время войны и начало новой жизни. Уже в этом сборнике проявлены главные основные черты поэтической личности Нонны Белавиной. Уже этого сборника было достаточно, чтобы утвердить за ней звание поэта и показать ее поэтическую неповторимую и самостоятельную личность. Для русской лирической поэзии характерна минорность общего тона. И вот здесь Белавина является одним из исключений в русской поэзии. Основной мотив ее творчества — это «утверждение» радости жизни и «земного счастья» в этом прекрасном и солнечном «синем мире». Эта основная характеристика составлена из заглавий сборника.
Нонна Белавина стоит на солнечной дороге. Это не значит, что она игнорирует горе и несчастье в своих стихах, она умеет откликаться на эти темы, но все просветляется надеждой на лучшее:
- Но за все мученья заплатится
- Самой ценной радостью — жить.
И даже смерть представляется ей каким-то пантеистическим растворением в красоте мира:
- …Я хоть тем свой долг земле верну,
- Что напьется мною одуванчик,
- Отходящий вечером ко сну.
Сборник «Земное счастье» является несомненным шагом поэта вперед. Те же темы поданы с новой силой, убедительностью, рифмовка стала ярче и богаче, это пишет уже зрелый поэт. Стихотворение, где автор сравнивает себя с летящей стрелой, полное высокой художественности, ярко показывает поэтическую личность Нонны Белавиной.
- Кто вложил меня в лук как в стрелу,
- Тетиву натянул до предела,
- И послал меня в синюю мглу,
- Чтоб всю жизнь я стрелою летела.
Очень хороши в этом сборнике зарисовки путевых впечатлений из Европы.
Третий сборник «Утверждение» не только говорит о дальнейшем росте поэта, но словно утверждает темы ее прежних сборников: «Да, несмотря на все темное и страшное, жизнь все же прекрасна».
Нужно отметить самостоятельность голоса Нонны Белавиной. Очень обычно поэту, даже очень сильному, сбиваться не чей-то чужой голос, не подражанием, а из-за органической схожести. Но этого нельзя заметить в голосе Нонны Белавиной. Она счастливо избегает притяжения «больших светил», в частности, очень обычного для поэтесс, притяжения Ахматовой и Цветаевой.
Характерной особенностью поэтического письма Нонны Белавиной является его простота и доходчивость до читателя. Еще в «Синем мире» есть строчки: «Но может быть в моих простых стихах кому-нибудь мелькнет желанный отдых». В «Утверждении» простые, (но очень хорошо «сделанные» в своей простоте), стихи может быть помогут кому-нибудь найти не только отдых, но также и утверждение какой-то внутренней правды о себе.
Поэту нужно выдержать стиль своего «почерка» (в этом и есть мастерство) и Нонне Белавиной это удается в высокой степени. Несмотря на внешнюю простоту, ее авторство можно угадать по немногим строчкам, а это очень хорошо и важно для поэта.
В 1977 году имя Нонны Белавиной было введено в энциклопедию «Кто есть кто в интернациональной поэзии» (Кембридж, Англия).
Дополнение: В 1980 году Нонна Белавина была принята в члены Академии имени Леонардо да Винчи в Риме.
Из сборника «СИНИЙ МИР» (Нью-Йорк, 1961)
«Мой синий мир! В нем все смешалось…»
- Мой синий мир! В нем все смешалось:
- Печаль и музыка любви,
- И лжи тревога и усталость,
- И губы нежные твои,
- И рук твоих прикосновенья,
- (Уже совсем знакомых рук)
- И каждого стихотворенья
- У сердца вымоленный звук.
- Мой синий мир!.. Мне все в нем ново,
- Страшит и радует меня,
- И буквы имени родного
- Несу в нем, бережно храня.
- И вот в моей ночной пустыне
- Я их шепчу все вновь и вновь,
- Блуждая слепо в мире синем,
- Зову тебя, моя любовь!..
«Словно тысячу лет прошло…»
- Словно тысячу лет прошло
- От последней встречи с тобой,
- Но я помню щеки тепло
- И взволнованный голос твой.
- Как мне быть счастливой, скажи!
- Как найти настоящий путь?
- Я тону в непосильной лжи
- И от дум не могу уснуть.
- От тебя уйти не хочу,
- А с тобою — терпкая грусть,
- Но к твоей любви, как к лучу,
- Стебельком я жадно тянусь.
- Я зову тебя по ночам,
- Я стихи читаю тебе,
- Никому тебя не отдам,
- Ты — последний в моей судьбе.
«Перечеркну в весенний вечер…»
- Перечеркну в весенний вечер
- Звездой, скользнувшей в небесах,
- Все мне подаренные встречи,
- Все поцелуи на губах.
- Всю жизнь налаженную будто,
- И все, что было до сих пор,
- За полупризрачное утро
- И за серьезный этот взор.
- За заблудившиеся руки
- В копне растрепанных волос,
- За губы, нужные до муки,
- За твой волнующий вопрос.
- Перечеркну сверкнувшим маем
- Черновики прошедших дней…
- Вторую жизнь мы начинаем
- Всего сильней, всего нежней!..
«Облака огромными слонами…»
- Облака огромными слонами
- По полям небесным расползлись…
- И зари торжественное знамя
- Кто-то вздернул в голубую высь,
- И осыпал город перламутром
- О войне не думающий май…
- В этот миг, когда рождалось утро,
- Ты сказал мне: «Нет, не провожай!»
- И ушел, И тихо дверь закрылась.
- На губах унес кармина след…
- …Может быть мне все это приснилось
- Под весенний розовый рассвет?..
«Ты знаешь, нежность во мне, как неразменный рубль…»
- Ты знаешь, нежность во мне, как неразменный рубль.
- Я трачу щедро ее, всю раздаю сполна…
- И все же она растет, а не идет на убыль,
- И кажется: сердце вовек не вычерпать до дна.
- Я лью ее на цветы, кормлю ею птиц и белок,
- С утра до вечерних звезд бросаю вокруг себя
- И все же она растет! Скажи мне, что с нею делать…
- Пойми! ведь я задохнусь, весь мир так нежно любя!
«Вспоминай! И пусть захлебнется…»
- Вспоминай! И пусть захлебнется
- От восторга сердце твое.
- Мы из жизни вечной колодца
- Небывалое счастье пьем.
- И уже ничем не измерим
- Этих новых дней глубину,
- Открывая светлые двери
- В нежный мир, где оба в плену.
- Ты забыть ничего не сможешь,
- Если даже годы пройдут,
- Я с тобой до последней дрожи,
- До предсмертной дрожи дойду.
- Буду в мыслях с тобою рядом
- И не дам ничего забыть,
- И руками, губами, взглядом
- Затяну лишь покрепче нить.
- Завяжу узлом наши души,
- Послежу, чтоб пламень не гас.
- Вспоминай, как ты сердце слушал
- В заколдованный счастьем час!
«Я покинула все пепелища…»
- Я покинула все пепелища,
- Порвала все круто и резко,
- И бреду за тобою — нищей
- По чужим путям, перелескам,
- По каким-то чужим деревням,
- Через солнца лучи и тучи,
- Но с тобою, как в сказке древней,
- Твердо верю, что будет лучше.
- Полон путь испытаний разных,
- Все снесу, пройду терпеливо,
- Лишь бы только любви нашей праздник
- Не солгал нам пустым порывом.
- Лишь бы в душах горели свечи,
- Как в те дни, что давно уплыли,
- Лишь бы в поздний жизненный вечер
- Мы такими же близкими были.
«Счастье легкое ушло…»
- Счастье легкое ушло…
- Стаяло в лазури…
- Видишь, голубю крыло
- Изломала буря.
- Хлещет ветер… Ночь темна…
- Нет путей к Отчизне…
- Боже, как горька она,
- Чаша нашей жизни.
- Ветер всех швыряет прочь…
- В плачь… в рыданье… в скрежет…
- Обезумевшая ночь
- Все полеты режет.
- Не найти во мгле земли,
- Крылья бьются даром…
- Смерть и горе все сожгли
- Яростным пожаром.
- ……………………………….
- Счастье было, как стекло…
- Хрупкого — не стало…
- Видишь, голубю крыло
- Буря изломала.
«К чему торопить эти дни?..»
- К чему торопить эти дни?
- Они поторопятся сами…
- И сами угаснут огни
- С последними серыми днями…
- И холод… и холод и мрак…
- Душа, ты бессмертна ль? Не знаю.
- Придешь ли в небесный очаг
- Что раем мы здесь называем?
- Иль тихо растаешь во мгле
- Чужого бесстрастного неба?
- И… был человек на земле,
- А словно и не жил и не был!..
Фабрика
- Круглые лампы… Круглые белые стекла.
- Где это было? Когда?
- Гордая мысль Человека как будто засохла.
- Ночи ползут, как года.
- Грохот машин… Скрип, раздирающий нервы…
- Радио — воющий зверь…
- Ночь без конца… О, как мне хочется первой
- Выбежать в узкую дверь.
- Знаю: ты дома согреешь мне ласкою ноги,
- Высушишь соль на глазах,
- Мысль успокоишь, и в этих минутах немногих
- Скроется фабрики страх.
- После уйдешь. И опять затоскуют сирены,
- Взрывы измучают слух.
- Пламя и дым. Обгоревшие, черные стены.
- В сердце тоска и испуг.
- Вечером снова машины, машины, машины.
- Длинных часов череда.
- Взгляды угасли, согнулись усталые спины…
- Где это было? Когда?
- Лучше не помнить. Пускай уплывает в забвенье
- Ряд этих страшных картин.
- Жизнь улыбнулась: теперь у меня на коленях
- Прыгает маленький сын.
- В комнате нашей счастье запуталось в сети…
- Тихий уют и покой.
- И по утрам, просыпаясь с тобой на рассвете,
- Радость глотаю душой.
«Я боюсь твое грозное серое имя…»
- Я боюсь твое грозное серое имя
- Даже краешком губ произнесть…
- Ты неслышно ползешь за плечами моими
- Беспощадная, злая, как месть.
- Ты твердишь мне над ухом надменно и грубо:
- «Летних дней укатилось кольцо»…
- Ты из зеркала скалишь улыбкою зубы,
- Сеть морщин мне бросая в лицо.
- Осыпаются дни — календарные листья…
- Ближе, ближе покоя пора…
- [Ты швыряешь мне в кудри волшебною кистью
- Примиряющий блеск серебра.
- Но не может душа примириться с покоем,
- Окунуться в забвения дым,
- Мое сердце — оно навсегда молодое…
- Что же делать мне с сердцем моим?
- Может вынуть и бережно сдать на поруки
- До грядущих заоблачных встреч
- В чьи то сильные, нежные-нежные руки.
- Те сумеют его уберечь.
- И когда подползет равнодушно и смело
- Смерть моя, я забуду свой страх.
- Пусть возьмет поскорее ненужное тело —
- Сердце будет в надежных руках!..
«Оттого ль, что много забот…»
- Оттого ль, что много забот,
- Оттого ль, что промчалось лето
- Но душа теперь не поет!
- Неужели все песни спеты?
- И глаза уже никогда
- Не увидят вечное пламя?
- И с небес вечерних звезда
- Не скользнет мне в душу стихами.
- А еще недавно вокруг
- Все жило, смеялось и пело…
- Это лето тысячью рук
- Обнимало мне нежно тело.
- И деревья, цветы, трава,
- Дятлов звонкие перестуки
- Все шептали свои слова.
- Все для песен дарили звуки.
- Но веселый праздник исчез,
- Пролетели дни без оглядки,
- И в окно с туманных небес
- Машет осень мокрой перчаткой.
«Бродит ветер в открытом вороте…»
- Бродит ветер в открытом вороте,
- Треплет ветер волосы мне.
- Мы — на площади в тихом городе
- В разбомбленной чужой стране.
- Сколько верст за спиной оставлено,
- Сколько верст подошвами — в кровь,
- По земле, что войной раздавлена,
- Шли искать убежище вновь.
- И теперь у города мертвого,
- Где мосты над рекой сошлись,
- Стало ясно, что прошлое стерто
- И что мачехой станет жизнь.
- Искалечит, душу измучает,
- И любовь утопит в слезах,
- Но чтоб верить во что то лучшее
- Посмотри мне скорей в глаза.
- Пусть мечом нависла Дамокловым
- Неизвестность нового дня,
- Пусть изранены ноги стеклами,
- Все же страха нет у меня.
- Твердо верю, что все прокатится,
- Только сможем ли мы забыть?
- Но за все мученья заплатится
- Самой ценной радостью — жить!..
«Я помню вечер на бульваре Вены…»
- Я помню вечер на бульваре Вены
- И мальчика с гвоздиками в руках.
- Еще в ушах гудели все сирены,
- Еще в сердцах поеживался страх,
- И все казалось призрачным и диким
- Из подземелья вышедшим на свет.
- А мальчик всем протягивал гвоздики
- И я купила маленький букет.
- И в городе окутанном пожаром
- И в зареве плывущем, как в крови,
- Прижав к груди несла я свой подарок,
- Как дань твоей сверкающей любви.
«Вновь зажгли каштановые свечи…»
- Вновь зажгли каштановые свечи
- Над дорогой белые огни…
- И, как прежде, в ясный звездный вечер
- Мы с тобою счастливы — одни.
- Прошлый год с тревогой и скитаньем
- Улетел в забвения края.
- Не томи себя воспоминаньем,
- Отдохнувшая душа моя!
- Ведь дорогой радостной и новой
- Покатилась жизнь моя вперед…
- У меня мальчишка желтобровый
- В колыбельке кулачки сосет.
«Там в сердце маленьком, где светлые обои…»
О. и И. Миклашевским
- Там в сердце маленьком, где светлые обои
- Закрыли стенки звонкие, как стих,
- Мне кажется, что тесно вам обоим
- От всех порывов и страстей моих.
- Глотнув любви и опьянев до смерти,
- Остановившись в жизни на бегу,
- Два имени в заклеенном конверте
- На дне души так нежно берегу.
- И донесу до шаткого порога
- Могилы, не растратив ничего,
- Весь дар любви, полученный от Бога,
- Для мужа и для сына моего.
Судьбе
- Ты бросалась, как бешеный пес.
- И с тобой было трудно спорить.
- Каждый день мне с собою нес
- Новый груз смертельного горя.
- Как смогла я все побороть,
- Исходя слезами и кровью?
- Может в синем небе Господь
- Обо мне подумал с любовью?
- Но теперь опасности нет.
- Все дороги открыты к счастью.
- И намордник крепкий надет
- На твоей оскаленной пасти.
«Поэзия! Плоды добра и зла!..»
- Поэзия! Плоды добра и зла!
- Нет, не могла в тебе я ошибиться.
- Ты с детства мне опорою была
- И будешь мне последнею страницей.
- Мне не обидно, что мой голос тих,
- Что может быть его никто не слышит,
- Я жадно внемлю голосам других —
- Как часто в них мои же чувства дышат.
- И все забыто — горести и страх,
- И синие сверкают рядом звезды.
- Но может быть в моих простых стихах
- Кому-нибудь мелькнет желанный отдых.
«На обложке — набросок лица…»
Н.С. Гумилеву
- На обложке — набросок лица…
- Это все знакомство с тобою.
- Но смотрю теперь без конца
- На твое лицо дорогое.
- Отчего с тех горчайших лет
- К этим дням протянуты нити?
- Ты всю жизнь — любимый поэт,
- Ты всегда и друг и учитель.
- И стихов твоих нежный груз,
- Как свечу, по жизни несу я.
- О тебе — убитом — молюсь.
- По тебе, как живом, тоскую.
«Вот прогнала смеющиеся сны…»
- Вот прогнала смеющиеся сны
- И встретив утро сонными глазами,
- Я по дороге, белой от луны,
- Бегу к огням, горящим на вокзале.
- И тихо все. Молчит соседский пес.
- И на заборе стынет спящий дроздик…
- Последний разозлившийся мороз
- Задорно мне пощипывает ноздри.
- А жизнь поет из каждого гнезда,
- Поет во всех нетерпеливых почках,
- Поет в тугих веселых проводах,
- Во всем, что петь и радоваться хочет.
- Весь Божий мир поет вокруг меня…
- И в глубине души моей мятежной.
- Крутым бубенчиком раскатисто звеня,
- Смеется жизнь волнующе и нежно.
- И все равно, что скомканы пути,
- Что каждый день приносит боли много —
- Какое счастье — бодро так идти
- Прозрачным утром белою дорогой.
«О, Господи! В последний страшный миг…»
- …В час, которого не будет строже,
- Об одном прошу Тебя я, Боже:
- Память у меня Ты отними!
Д. Кленовский
- О, Господи! В последний страшный миг
- Молю Тебя: лишь сохрани мне память,
- Чтоб помнить все щедроты рук Твоих:
- Осенних дней золотолистный стих
- И зорь весенних чистоту и пламя.
- Чтоб не забыть чудесный холодок
- У сердца — при глубоком, страстном взгляде,
- Поэзии божественный намек,
- И колдовство наивных первых строк
- Записанных в растрепанной тетради.
- Все взоры мною встреченных очей,
- И всех друзей улыбчивые лица,
- Чайковского сверкающий ручей,
- Ребенка губы у груди моей,
- Онегина бессмертные страницы.
- И, если в миг прощальный пережить
- Всю эту жизнь, мелькнувшую, как чудо,
- О, как легко тогда порвется нить,
- Легко мне будет душу отворить
- Лучам последним, брошенным «оттуда».
Стихи о Родине
- О родине? Но где найти слова
- Звучащие победным громом меди,
- Чтоб о России, что едва жива,
- Чтоб о России петь, как о победе.
- О родине? Но где моя страна,
- Когда-то брошенная мною наспех,
- Всю чашу мук испившая до дна,
- Почти погибшая в кровавых распрях.
- И все ж о родине… О той, что напролом
- Шла на врага через леса и пашни…
- О той — далекой родине споем.
- Пусть эта песнь о родине вчерашней.
- Ну что ж? На Русь надвинулась беда,
- Затмили солнце дьявольские лики,
- Но мы забыть не можем никогда,
- Что был у нас когда-то Петр Великий.
- Мы помним и кружится голова
- От русской доблести еще во время оно,
- Когда сама сожгла себя Москва,
- Чтоб не впустить к себе Наполеона.
- И ведь у нас, как в веке золотом,
- Искусство восходило на ступени
- И расцветал невиданным цветком
- Чайковского неповторимый гений.
- И рвался в высь неистовый Пегас,
- И «Медный Всадник» вылетал на Невский…
- Ведь Пушкин был у нас, у нас!.. У нас
- Творили и Толстой и Достоевский.
- Ну что ж, что там теперь лишь кровь и дым?
- Придет конец и дьявольской затее!
- Но мы в изгнаньи твердо сохраним
- В сердцах, как в историческом музее
- Ту родину, что знали мы вчера…
- И гром побед и ширь родимой песни…
- И мир дождется, что придет пора
- И Русь моя, как Иисус, воскреснет!..
«Как прикоснуться хочется мне…»
Д. Кленовскому
- Как прикоснуться хочется мне
- К жизни твоей — хоть легкой тенью,
- Солнечным зайчиком на стене,
- Звоном пасхальным, первой сиренью,
- Утренней каплей росы в траве,
- Щебетом птицы в сумерках мая,
- Звездочкой снежной на рукаве —
- Только коснуться и вмиг растаять.
- Или пером, бумагой простой,
- Или же маленькой буквой черной,
- Чтоб под твоею твердой рукой
- В книгу твою улечься покорно.
Осеннее
- Умытый небосклон прозрачно-чист…
- Нарядна осень в праздничном багрянце…
- И ветер гонит запоздалый лист
- В последнем беспощадном танце.
- Вот промелькнул каштановый листок,
- Над головой метнулся ошалело
- И посреди дорожки тихо лег,
- Среди друзей сухих и помертвелых.
- И в судороге пальцы заломив,
- Он смерти ждет… И я шепчу невольно:
- Перешагни его, еще он жив,
- В последний миг ему не сделай больно.
«Назови, как хочешь, этот возраст…»
- Назови, как хочешь, этот возраст.
- (Говорят, что молодость прошла).
- Но я чувствую все также остро
- Первый миг весеннего тепла.
- И в себя весь этот мир приемля,
- Я взамен всю душу отдаю.
- Эту нестареющую землю
- Я совсем, как в юности, люблю.
- И когда промчится золотая
- Осень над моим последним днем,
- Над землею облаком растаяв,
- Я вольюсь в нее живым дождем.
- И не помня, кем была я раньше,
- Я хоть тем свой долг земле верну,
- Что напьется мною одуванчик
- Отходящий вечером ко сну.
«Пусть говорят, что мир — пустыня…»
- Пусть говорят, что мир — пустыня,
- Что в жизни страшно и темно, —
- Пью из небесной чаши синей
- Зари пурпурное вино.
- И, пробежав по мокрым травам,
- Бросаю всюду жадный взгляд,
- Ловлю под деревом кудрявым
- Грозы недавней аромат.
- И капель ласковую тяжесть
- Держа в ладонях теплых рук,
- Слежу, как быстро сети вяжет
- Мой самый страшный враг — паук.
- А дальше, там в цветочной чаще,
- Где лютик тянется к лучу,
- Я желтой бабочке летящей
- Какой-то нежный вздор шепчу.
- И растворяясь в этой жизни,
- И тихой радостью дыша,
- На все вокруг улыбкой брызнет
- Моя поющая душа!
«Весна… И пьет душа весенний хмель…»
- Весна… И пьет душа весенний хмель,
- И мотыльком рвануться к солнцу хочет,
- Вот он приходит — ласковый апрель,
- Волшебной палочкой касаясь ранних почек.
- И нежный май подарит ландыш нам,
- И щебет птиц и вешние заботы…
- Но за подснежник первый не отдам
- Я ржавчины осенней позолоты.
- И шорох листьев под ногой моей,
- И паутинок легкое сверканье…
- Люблю всегда и глубже и нежней
- Природы золотое умиранье.
- ……………………………………………………………
- Воспоминаний кубок жадно пью:
- И с детских дней по жизни пролетая,
- Благословляю молодость свою,
- Далекую весну благословляю.
- И сердце, обреченное стихам,
- Года, когда так верилось и пелось…
- Но за весенний лепет не отдам
- Продуманную радостную зрелость.
- И глаз моих простой спокойный взгляд,
- И сильных рук упорство и работу…
- Нет! Ничего я не хочу назад!
- Я счастлива — осенней позолотой.
Из сборника «ЗЕМНОЕ СЧАСТЬЕ» (Нью-Йорк, 1966)
«Кто вложил меня в лук, как стрелу…»
- Кто вложил меня в лук, как стрелу,
- Тетиву натянул до предела
- И послал меня в синюю мглу,
- Чтоб всю жизнь я стрелою летела?
- Быстрой тенью скользя по полям,
- Над морской пролетая волною…
- И любая чужая земля
- Лишь на миг становилась родною.
- Оставались вдали города,
- И привычною стала разлука.
- Я летела, не зная куда,
- С тетивы закаленного лука.
- Над вишневою дымкой в саду,
- Над какой-то чужой колыбелью…
- Но скажи мне, куда упаду,
- Где я встречусь с неведомой целью?
- Что придумал таинственный друг,
- Тот, который в небесной отчизне
- В руки взял заколдованный лук
- Для моей заколдованной жизни?
«Каждый миг несет с собою чудо!..»
- Каждый миг несет с собою чудо!
- Жду его, по улице идя…
- Кто тебя послал мне и откуда,
- Капелька вчерашнего дождя?
- Где вчера ты спряталась от ветра?
- Как тебя не сдуло на песок?
- Как тебя не выпил до рассвета
- Насмерть перепуганный жучок?
- Под каким листком пересидела,
- Терпеливо дожидаясь дня?
- Но одна ты за ночь уцелела,
- Сохранилась чудом для меня.
- Чтоб сегодня, этим утром ярким,
- Просияв алмазом средь ветвей,
- Быть мне первым ласковым подарком,
- Поцелуем на щеке моей.
«Обнять и замереть! И все забыть на свете!..»
- Обнять и замереть! И все забыть на свете!
- И душу распахнуть навстречу небесам.
- Познать падений страх и высей чистый ветер…
- Пусть — миг! Но за него я жизнь сейчас отдам.
- К чему слова? Я всей собой тебе отвечу.
- Смотри в мои глаза, ты все увидишь там.
- Моя любовь летит твоей любви навстречу,
- Деля с ней и восторг и муки пополам.
- Что ждет нас впереди? Разлука или счастье?
- Зачем теперь гадать — нам Рок подскажет сам.
- Но только пусть сердца всегда открыты настежь
- Сияющим, больным, неповторимым дням.
«Ни о чем прошедшем не жалею…»
- Ни о чем прошедшем не жалею.
- Было в жизни все, что суждено.
- Я дружила с юностью моею
- Терпкою и сладкой, как вино.
- Той, что мне ни в чем не отказала
- Той, что никогда не солгала.
- Провожая в зрелость, за вокзалом
- На пути зеленый свет зажгла.
- Запылала зрелость летом жарким,
- Напоила запахами трав,
- Золотого августа подарки
- Предо мною щедро разбросав.
- Но подчас умела быть жестокой,
- Заставляла плакать и гореть,
- Все ж не оскорблю ее упреком,
- Протяну ей руки, как сестре.
- Я и старость также кротко встречу,
- Разделю с ней поздний свой досуг,
- Подарю ей свой последний вечер,
- Ей — последней из моих подруг.
«В предрассветной синей рани…»
- В предрассветной синей рани
- Оживает тихий двор,
- И за окнами буянит
- Птичий хор.
- А вчера, как будто спятил
- Или злился на весь мир,
- Без конца упрямый дятел
- Выбивал пунктир.
- Я проснулась с непривычки,
- И застыла у окна:
- В этой птичьей перекличке
- Ведь уже — весна.
- И хотя деревья голы
- И блестит на лужах лед,
- Но в душе моей веселой
- Все уже цветет.
- И душа готова взвиться
- В золотые облака,
- Чтоб завидовали птицы,
- Как она легка!
«Моя земля всегда была щедра…»
- Моя земля всегда была щедра:
- Ковром трава ложилась на дороги
- И не жалела речка серебра
- Струей студеной мне лаская ноги.
- И лес своей прохлады не жалел,
- И луг стелился пестрым покрывалом.
- Роняя с неба сноп горячих стрел,
- Мне солнце нежно щеки целовало.
- Весь мир был мой! И до конца светло
- Я сохраню любовь ко всей вселенной…
- Опавший лист и бабочки крыло
- Все в памяти останется нетленным.
«Открывай письмо осторожно…»
- Открывай письмо осторожно.
- Шлю тебе свой подарок в нем.
- Видишь, сердце в него положено,
- Полыхающее огнем.
- Ты повесишь его на елку
- Среди блесток, звезд и цепей.
- Пусть, качаясь на нитке шелковой,
- О любви говорит моей.
- И еще пусть тихо поплачет
- Оттого, что далеко я…
- Но боюсь: от сердца горячего
- Вспыхнет вдруг вся елка твоя!
«Как научиться терпеливо ждать…»
- Как научиться терпеливо ждать,
- Не зная даже сколько, долгих лет?
- Но не хочу, чтоб слово «никогда»
- Звучало всем мечтам моим в ответ,
- Он должен быть — особенный апрель
- В какую-то далекую весну,
- Когда, примчась за тридевять земель,
- Я вам, волнуясь, руки протяну.
- И всей душой открытою вгляжусь
- В черты давно знакомого лица.
- И, как стихи, запомню наизусть,
- Запомню все, запомню до конца.
«На шнурок нижу неудачи…»
- На шнурок нижу неудачи,
- А удач нигде не найти.
- Но не жди, Судьба, не заплачу
- Я на трудном своем пути.
- И хотя ты мало дала мне
- Голубого простого дня,
- Обломаю ногти о камни,
- Но в борьбе не сломишь меня.
- И тогда на звезде соседней
- Или где-то в тихом раю
- Знаю я, что буду последней
- Засмеявшейся в нашем бою!..
«Счастье! Ты разве знаешь о нем…»
- Счастье! Ты разве знаешь о нем,
- О счастье рожденном в муках?
- Ты думаешь просто сказать: «Возьмем»!
- Протянув спокойную руку, —
- И вот оно здесь! Точно снежный ком
- Скатился, сверкающ и звонок,
- И лег у ног пушистым клубком,
- Ласково, как котенок.
- О, если ты это счастьем зовешь,
- Не стоит и жить на свете!
- Я знаю другое: то ранит, как нож,
- То синей звездою светит.
- То горькой судорогой сводит рот,
- Ломает пальцы от боли,
- То жаворонком в небе поет,
- Цветком расцветает в поле,
- Бросает радуги яркий мост
- Над морем и все — сиянье.
- То вдруг весь мир, взлетевший до звезд,
- Сметает до основанья.
- Словами о нем нельзя рассказать.
- И рвется душа на части.
- И дивно и жутко смотреть в глаза
- Такому страшному счастью!
«Пускай стареем. Ну так что же?..»
Мужу
- Пускай стареем. Ну так что же?
- Всему на свете — свой черед.
- Давай же, дружно подытожим
- Прошедших лет шальной полет.
- Когда любовь светло рождалась,
- Когда сиял венцами храм,
- За нами голод и усталость
- Плелись повсюду по пятам.
- Но мы — бездомные бродяги —
- Делить умели, все равно,
- Глоток воды из старой фляги
- И хлеб, нам поданный в окно,
- И птиц серебряное пенье,
- И все дары чужой земли…
- И по развалинам и тленью
- Мы все же к счастью добрели.
- Не говори, что мы устали,
- Что старость тихо входит в дверь,
- Что, вот, морщины глубже стали
- И седина уже… Поверь,
- Что это все так мало значит,
- И, вот, на грани бытия
- Скажи мне, можно ль быть богаче,
- Чем ты и я?
«Если Ты, без чьей высокой воли…»
- Если Ты, без чьей высокой воли
- Волос с головы не упадет,
- Если Ты нам все-таки позволил
- Райский свет увидеть в этот год,
- Если Ты друг к другу нас направил,
- Если Ты хранил нас и берег,
- Ты не можешь нас теперь оставить
- В середине спутанных дорог.
- Ты не можешь этот мрак кромешный
- Опустить на весь грядущий путь,
- Ты умел быть милостивым к грешным,
- Ты не смеешь так нас обмануть.
- Ты ведь сам, дразня нас миром синим,
- Без конца подсказывал нам ложь.
- Как же нас, измученных, покинешь?
- Как же наше счастье отберешь?
- Ты ведь сам… Ведь не единый волос…
- Помнишь? От начала бытия…
- Значит даром я с собой боролась,
- Если воля все-таки — Твоя?!
- Дай же в справедливость мне поверить,
- На Тебя надеяться позволь,
- Помоги нам! Научи умерить
- Эту убивающую боль.
- Я не знаю, чем теперь залечишь,
- Чем подаришь бедные сердца…
- Подари хотя бы поздний вечер,
- Вечер до могилы, до конца.
«Кончится путь мой, хрупкий и ломкий…»
- Кончится путь мой, хрупкий и ломкий,
- На душу ляжет мгла…
- Бережно память сложит в котомку
- Все, что мне жизнь дала.
- Чтобы забрать, уходя без возврата,
- В те голубые края,
- То, чем была на земле я богата,
- То, чем дышала я.
- Тут будет все: и рукою тонкой
- Скрипки стянутый гриф,
- И взгляд любви, и ласка ребенка,
- И строчки стихов чужих,
- И теплый лист, слетевший на шею,
- У ног — морская волна,
- И та березовая аллея,
- Где шла со мной тишина.
- И умиранье рыжего сада,
- Осеннего неба шелк,
- И верные руки друга, что рядом
- Со мной всю жизнь прошел.
- Навеки хватит земного счастья —
- Дышать им в райском краю…
- Словно глоток вина за причастьем
- Так эту жизнь я пью!
«Постой, кто тебе сказал…»
- Постой, кто тебе сказал,
- Что с правдой надо бороться,
- Что надо бояться зеркал
- И черной воды колодца,
- Чтобы себя не видать
- И жить спокойным обманом,
- И эту седую прядь
- Считать кусочком тумана!?
- Но я не желаю лжи,
- Не вижу толку в обмане,
- Ведь старость, как ни дрожи,
- В твой дом хозяйкой нагрянет.
- Ты лучше дверь ей открой,
- Ее бояться не надо.
- И каждый локон седой
- Считай высокой наградой.
- И в час прощаний скупых
- С любовью, счастьем и светом
- Читай ей тихо стихи
- Своих любимых поэтов.
- Читай стихи, не слеша,
- И пусть шелестят страницы,
- Пока к небесам душа
- Не взмоет светлою птицей.
«Настанет день, и чужие пути…»
- Настанет день, и чужие пути
- Пробегут на месте моих,
- А дети так же будут расти
- И так же петь будет стих.
- С берега камень сорвется, звеня,
- Разогнав круги по воде.
- Все, как сегодня. Только меня,
- Меня не будет нигде.
- Нет, это неправда. В волне, в цветке
- Я в чем-нибудь вновь оживу.
- Прильну к человеческой теплой руке,
- Лепестком упаду на траву,
- В золотых облаках проплыву над землей
- На закате летнего дня.
- К сыну в окно загляну звездой.
- Только он не узнает меня.
ИНЫЕ КРАЯ
В аэроплане
- Душа сейчас, как ласточка легка!
- Простит ли мне земля мою измену?
- Но крылья нам целуют облака
- Золото-розовою пеной.
- …………………………………………
- Я помню тот последний долгий круг
- Над городом — я с ним простилась взглядом,
- И небо, словно долгожданный друг,
- Светло и просто встало рядом.
- И высота нас мягко обняла.
- И на землю, покинутую нами,
- Крестом неровным наша тень легла,
- И мы уже над облаками,
- О, гордый мир, раскинутый внизу
- В закате, словно в зареве пожара,
- Как ты далек! А здесь уже грозу
- Готовит небо нам в подарок.
- Мне навсегда запомнится излом
- Горячих молний, разрезавших воздух
- В то время, как сияли над крылом
- Почти игрушечные звезды.
- Качалась справа ночь, а за стеной
- За левой, бирюзовым, нежным светом
- Закат всю ночь боролся с темнотой
- И победил, и стал рассветом.
- И вот внизу квадратные поля,
- Леса, что сверху кажутся кустами…
- Я возвращаюсь вновь к тебе, земля!
- Но жаль расстаться с небесами,
- И лишь глядеть на них издалека,
- И за полетом птиц следить с тоскою…
- Душа сейчас, как ласточка легка!
- Но как остаться ей такою?
Notre Dame de Paris
- Мне трудно отрешиться от Гюго,
- Бродя по этим темным переходам,
- И кажется естественней всего,
- Что мне навстречу выйдет Квазимодо.
- И вздрогну я от страха, как тогда,
- Когда он в детстве в полутемном зале
- Смотрел из книги. Ничего года
- Из памяти упрямой не убрали.
- И здесь Гюго глядит со всех сторон,
- Как будто я во сне все это вижу…
- Но голос гида разбивает сон,
- И я стою над солнечным Парижем.
- Цепочкой разноцветною внизу
- Веселые бегут автомобили,
- И пароходы по реке ползут,
- И в небе самолет раскинул крылья.
- О, светлый мой, сегодняшний Париж!
- Ты смело в ногу с временем шагаешь.
- Ты, не старея, старину хранишь,
- И не старея, новый день встречаешь!
Венеции
- Я не хочу тебя, сверкающую ярко
- Цветными бусами и вазами Мурано,
- Ту, что на площади Святого Марка
- Все продает настойчиво и рьяно.
- Что, старину на вынос разбазарив,
- Устало хрипнет от рекламных криков,
- Где в знойном туристическом угаре
- Воистину «смешение языков».
- Трещат моторы быстрых «вапоретто»
- И мрачно дремлют старые гондолы…
- Нет, не такой была ты для поэтов
- В былых веках, и гордых, и веселых.
- И я бегу, спасаясь от туристов,
- Стадами совершающих прогулки,
- Чтоб отыскать твой лик спокойно-чистый
- В каком-нибудь далеком переулке.
- И вот ты здесь. Глицинией увита
- Стена. И окна, словно привиденья.
- В канал, налитый мутным хризолитом,
- Спускаются тяжелые ступени.
- Они былые тайны сохранили.
- По ним ступали долгими веками…
- И всех твоих церквей и кампанилий
- Дороже мне вот этот старый камень.
«Поезд пролетел без замедленья…»
- Поезд пролетел без замедленья,
- И отныне до последних дней
- Суждено вам тающим виденьем
- Оставаться в памяти моей.
- Я привыкну к каменной разлуке,
- Но возьму с собою, как завет,
- Ваши к небу поднятые руки,
- Уменьшающийся силуэт.
- Вот его почти не видно. Точка.
- Вот и точку спрятал поворот.
- Но в душе рифмованною строчкой
- Горькое прощание живет.
«Я не хочу с тобою больше спорить…»
- Я не хочу с тобою больше спорить.
- Мы говорим на разных языках.
- Но страшно мне, что эту чашу горя
- Не удержать в слабеющих руках.
- И уроню, от боли цепенея.
- И хлынет лава тяжкою волной…
- И в ужасе застынет, как Помпея,
- Душа, испепеленная тобой.
«От слов твоих сходила я с ума…»
- От слов твоих сходила я с ума,
- Всему, всему душою слепо веря.
- И вот во всем виновна лишь сама,
- Но как мне пережить потерю?
- Как дальше жить, когда от мук зашлось
- И задохнулось сердце, как от пытки?
- О, неужели все слова насквозь
- Неправдой протканы, как ниткой?
- И все, что в длинных письмах ты твердил
- К горячим дням протягивая руки,
- Все было лишь истерикой чернил
- И развлечением от скуки?
- А тот высокий сине звездный рай,
- Куда любовь нам распахнула двери,
- Ты сам отверг. Ты сам отверг! Прощай!
- Но как мне пережить потерю?
«Возврати мне часть души моей…»
- Возврати мне часть души моей.
- Ту, что я в руках твоих забыла.
- Без нее мне с каждым днем больней,
- И ничто мне без нее не мило.
- Страшно жить со сломанной душой,
- С этой нескончаемою болью.
- Разве то, что я зову тоской,
- Также называется любовью?
- Разве нет названья потрудней,
- Тверже, но прозрачнее кристалла?
- Возврати мне часть души моей.
- Ту, что на губах твоих осталась.
«Не пойму я: полдень или ранний…»
- Звезды не светят, леса не шумят,
- Непоправимое… пятьдесят.
Г. Адамович.
- Не пойму я: полдень или ранний
- Вечер за моим окном.
- Все еще мечты плывут в тумане,
- Все еще душа моя буянит,
- Все еще мне солнце светит в дом.
- Будни, словно праздники, сияют.
- Сны ничем не омрачить.
- Руки, что годами обнимают,
- Так же, как в начале, горячи.
- Труд еще мои не клонит плечи,
- Словно ввек мне не устать.
- Годы! Вам со мной бороться нечем!
- ……………………………………….
- Но о том, что все же близок вечер,
- Говорит серебряная прядь.
«Ты мне нужен, нужен до предела…»
Сыну
- Ты мне нужен, нужен до предела.
- Если б ты пришел назад!
- Я с тобою странно молодела,
- Словно ты мой младший брат.
- Словно ты не сын, рожденный мною,
- А веселый мой дружок.
- А теперь холодной тишиною
- Дом наш занемог.
- Дом, в котором сыну стало тесно:
- Все пути зовут!
- И милей свободы неизвестность,
- Чем семьи уют.
- Что ж! Иди! И если сердцу больно,
- Если тяжело вздохнуть,
- Губы сжав, крещу тебя спокойно,
- Отпуская в путь.
«Жизнь, я все еще тебя целую!..»
- Жизнь, я все еще тебя целую!
- И твоею дружбой дорожа,
- Я кучу с тобой напропалую
- На твоих чудесных кутежах.
- Я весною каждой почке рада,
- Летом море в пригоршни беру,
- Я пляшу с октябрьским листопадом,
- И на белом царствую пиру.
- Знаю: ты мне скажешь — это слишком!
- Старость грозно вздернула копье!
- Но буянит, как шальной мальчишка,
- Сердце непокорное мое.
- И полно, как в юности, капризов,
- И мечтой, как в юности, горя,
- Посылает вечно дерзкий вызов
- Сереньким листкам календаря.
- Новый год? Но годы не волнуют.
- Мне считаться с ними — недосуг.
- Если все еще меня целует
- Жизнь моя — мой самый страстный друг.
«Как хорошо! Мы столько лет вдвоем…»
- Как хорошо! Мы столько лет вдвоем,
- Но не знаком нам серый призрак скуки.
- Как часто мы по улице идем,
- Держась — совсем по юному — за руки.
- Как часто я в твоих глазах ловлю
- Все тот же свет, что вспыхнул давним летом,
- И с каждым днем сильней тебя люблю,
- Совсем тебе не говоря об этом.
- Да разве нам признания нужны,
- Когда я жизнь, как праздник, славословлю.
- Ведь нас связали нити седины
- Навек неумирающей любовью.
«Как будто все досказано уже…»
- Как будто все досказано уже,
- Как будто все дочувствовано нами,
- И кажется, что мы на рубеже
- Предстанем с опустевшими руками.
- Отдав друг другу все, что мы могли,
- И всю любовь познав, до задыханья,
- Мы словно ничего не сберегли
- Для самого последнего прощанья.
- Но разве ты не видишь, с каждым днем
- Все ближе мы. Не может быть иначе:
- Чем больше мы друг другу отдаем,
- Тем сами все становимся богаче.
- И, подойдя к последней из разлук,
- Почувствуем душой, открытой настежь,
- Что не разнять упрямо-сжатых рук,
- В которых все земное наше счастье.
НОВЫЕ СТИХИ
Зеркала
- Трепетали в окнах занавески,
- И в саду акация цвела…
- Колдовали в нестерпимом блеске,
- Отражая юность, зеркала.
- То покажут локон непослушный,
- То глаза мне синевой зальют…
- Только в доме молодости душно,
- За стеною все дороги ждут.
- Понеслась по суше и по морю
- Жизнь моя покорней и быстрей.
- Было все: разлуки, смерть и горе,
- Было счастье солнца горячей.
- Шли года. Вечерним теплым светом
- Полон дом, в котором я жила.
- Только странно мне, что в доме этом
- Постарели зеркала…
Трио
- Вот вздохнула виолончель…
- Сжала сердце в крепких тисках,
- Смяла жизни ясность и цель,
- Что всегда казалась близка.
- Вызвав в памяти море бед,
- Погасила радость в груди,
- И гудели струны в ответ:
- «Ничего не ждет впереди».
- Но внезапно ярким лучом
- Голос скрипки разбил тоску
- И запел о чем-то таком,
- Что известно только смычку.
- Он сказал мне: «Ты ей не верь
- И не жалуйся вместе с ней,
- В каждой жизни много потерь,
- Только радость всегда сильней».
- Вдруг веселый речитатив
- Расплескал, как брызги, рояль.
- И, сметая тоску с пути,
- Стала светлой моя печаль.
- Стала светлой моя душа,
- Как светла весною любовь…
- И летели звуки, спеша,
- Расходясь и сливаясь вновь.
- Обещали что-то вдали
- И кричали: «не плачь, не смей!»
- То терзали, томили, жгли,
- То журчали, словно ручей.
- И взрывалась душа до дна,
- В небеса открывался путь…
- …И когда пришла тишина,
- Было страшно даже вздохнуть.
Время
- По утру на улице пусто.
- Не проснулся еще народ.
- У меня же странное чувство,
- Словно кто-то за мной идет.
- Оглянусь — никого. Но знаю
- Это Время спешит за мной,
- Это Время жадно считает
- Каждый час и миг мой земной.
- Было Время медленным прежде
- И казалось будто на зло
- Нетерпенью, любви, надежде,
- Как улитка, Время ползло.
- Я молила тогда, как милость:
- «Не томи! Побеги скорей.»
- Это юность моя стремилась
- В ниагару грядущих дней.
- Засверкали дни водопадом,
- Серебром осыпая путь…
- И теперь, о Время, мне надо
- Задержать тебя как-нибудь.
- Только нет! Оно, как нарочно,
- Ускоряет темп бытия.
- И уже стеклянно-непрочной
- Стала милая жизнь моя.
- И уже врагом, а не другом,
- Быстро Время бежит за мной,
- И последней белою вьюгой
- Заметает след мой земной.
«За тебя! За первые встречи…»
Мужу
- За тебя! За первые встречи,
- За примятый букет фиалок,
- За тебя в сегодняшний вечер
- Я до дна буду пить бокалы.
- За года, что чернее тучи
- Над любовию нашей плыли,
- За обрывки дорог колючих,
- Тех, что нас с тобой не сломили.
- За любовь, что в огне пожаров
- Лишь спокойней и крепче стала,
- И за сына — лучший подарок —
- Я до дна буду пить бокалы.
- За тебя! За счастье, что с бою
- Я у жизни отвоевала.
- И за четверть века с тобою —
- Я до дна буду пить бокалы…
«На чердаке, где выел все дотла…»
- На чердаке, где выел все дотла
- Однажды взбунтовавшийся огонь,
- Гам горлинка гнездо себе свила.
- И ты ее, о, человек, не тронь!
- Не знаю, было ль людям здесь дано
- Простое счастье, что светило в дом,
- Но ныне сквозь разбитое окно
- Живая радость рвется напролом.
- Пищат птенцы, растягивая рты,
- И горлинка воркует о любви…
- О, человек, будь милосердным ты,
- Оставь им жизнь и сам светлей живи.
- Но дом разрушат, в щепы разнесут,
- Построят новый… Так придет беда…
- Исчезнет птичий ласковый уют,
- Не будет больше теплого гнезда.
«Я не могу сказать, что счастья мало…»
- Я не могу сказать, что счастья мало,
- Что страх и боль мою пронзили грудь,
- Но словно тень какая-то упала
- На мой спокойный и веселый путь.
- И от нее избавиться нет мочи,
- И объясненья ей как будто нет,
- Но иногда, проснувшись теплой ночью,
- Я на подушке вижу мокрый след.
- Зачем теперь во сне я плакать стала?
- И что томит и мучает меня?
- Ведь все, как было. Все же тень упала
- На прежний путь звучанья и огня.
- Суметь бы, непонятное отбросив,
- Принять умом и примириться с тем,
- Что день за днем моя проходит осень
- И мало неоконченных поэм.
- В какой-то миг Господь окончит тоже
- Поэму жизни солнечной моей…
- Успеть бы только прошептать: «О, Боже
- Ведь я была счастливей всех людей».
«Снова вихри бездомных строчек…»
- Снова вихри бездомных строчек
- Не дают покоя ночами,
- Беспокоятся и хлопочут:
- «Что же ты придумаешь с нами?
- Собери нас всех до рассвета,
- Прикрепи поскорей к бумаге,
- Чтобы стали мыслью согреты
- Все шальные слова-бродяги.
- Чтобы слов воздушное тело
- И живым и горячим стало,
- Чтобы каждая строчка пела
- И в любую жизнь проникала».
- Но слова, точно дети прытки,
- Не могу подчинить их форме,
- Мы играем всю ночь в ловитки,
- Только их не сделать покорней.
- Не поймать, не связать размером,
- Вытекают из рук водою…
- А с рассветом уныло-серым
- Я сама становлюсь другою.
- И почти забываю звоны,
- Что всегда ночами колдуют,
- Лишь слежу, как день монотонный
- Убивает душу живую.
Руки
- Были руки веселы и тонки,
- Для работы — никакой сноровки,
- И казалось всем, что из девчонки
- Будет жизнь свободно вить веревки.
- Но когда в жестоком поединке
- Захлебнулись звоном наши шпаги,
- Самые заветные тропинки
- Уступила жизнь моей отваге.
- Эти руки отдыха не знали,
- Но трудились радостно и строго,
- Теплое гнездо себе свивали,
- Выводили сына на дорогу.
- И бросали в небо, прямо к звездам
- Пригоршни моих стихотворений,
- А теперь взмолились: дайте отдых,
- Дайте лечь спокойно на колени,
- Тихо перелистывать страницы
- Старой книги, что не раз прочла я,
- Спицею постукивать о спицу,
- Прошлое с улыбкой вспоминая.
- Нет, я знаю, что вы ждете руки,
- Как бы вы смертельно ни устали,
- Чтоб лицо в вас зарывали внуки,
- Жалуясь на первые печали.
- Чтоб и внукам дать с собой в дорогу
- Всю любовь, всю нежность без предела,
- Все, что сыну было слишком много,
- Все, что я растратить не успела.
«О, прекрасная осень моя!..»
- О, прекрасная осень моя!
- Осень в радостно-пряных снах…
- Никогда не поверю я,
- Что бывает лучше весна.
- Что весной? Наивный восторг
- От луны, цветов и поэм,
- И влюбленностей милый вздор,
- Что любви не сродни совсем.
- Нет, теперь, лишь в эти года
- Знаю глубже цену веще й,
- Цену отдыха и труда,
- Цену нежной ласки твоей.
- Цену крепкой дружбы навек
- И пожатья верной руки…
- Ничего, что не тает снег,
- Покрывая мои виски.
- Я годов серебряный свет
- Доверяю всем зеркалам…
- И за шалый весенний бред
- Зрелых лет своих не отдам.
«Давай беречь друг друга, как мы можем…»
Моему мужу
- Давай беречь друг друга, как мы можем,
- Нежней беречь, не упрекать ни в чем.
- Давай ничем друг друга не тревожить,
- Авось на месяц дольше проживем.
- А в наши годы месяц — это много,
- Когда уже по дням ведется счет.
- Но я надеюсь вымолить у Бога,
- Чтоб подарил еще нам лишний год.
- Чтоб мы успели попросить прощенья,
- Пока бредем дорогами земли,
- За все пустые наши огорченья,
- Что мы друг другу в жизни принесли.
- За те часы, что вместе не бывали,
- Теряя время зря, для пустяков,
- За то, что мы друг другу не сказали
- И половины самых нежных слов.
- И вот теперь, когда «Memento mori»
- Горит светлей, чем сотни ярких свеч,
- Когда грозит разлукою и горем,
- Давай друг друга ласковей беречь.
- Никто не может избежать разлуки?
- Но если б нам, кончая этот путь,
- В последней ласке сжав любовно руки,
- Земную грань вдвоем перешагнуть!
Старости
- Уже легли морщинки по углам
- Веселых губ… Привет тебе, подруга!
- Я знаю, что теперь придется нам
- Делить часы последнего досуга.
- Не жди упреков, горечи и зла.
- Я к этой встрече издавна готова.
- И так ты очень медленной была,
- Чуть приближаясь, отступала снова.
- Вот наконец пришла твоя пора,
- И станут дни скупей, но безмятежней.
- И буду я в глухие вечера
- Рассказывать тебе о жизни прежней.
- О счастье, что со мною рядом шло,
- О человеке с верною душою,
- О том, что Музы светлое чело
- Хоть иногда являлось предо мною.
- О множестве неповторимых книг,
- О добрых людях, встреченных когда-то…
- За каждый день, за каждый прошлый миг,
- За все, чем я всегда была богата,
- Я благодарна жизни. И теперь
- Приму часы покоя и недуга.
- И ласково тебе открою дверь.
- Ну что ж! Иди
- Привет тебе, подруга!
«Я помню все и ввек не изменю…»
Памяти Д. Кленовского
- Я помню все и ввек не изменю
- (Хоть в старости забывчивее стала)
- Июльскому сияющему дню
- И первой встрече в суете вокзала.
- Я неизменно прошлому верна,
- Для верных душ разлуки не бывает,
- Ведь мне его поэзия дана,
- Та, что живет, живет, не умирает.
- Да разве можно изменить стихам,
- Таким стихам, и светлым и глубоким?
- И верю я, что, умерев, и там
- Я буду повторять волнующие строки.
«В тусклом небе треугольником вдали…»
- В тусклом небе треугольником вдали
- Пролетели, улетели журавли.
- Улетели и пропали вдалеке…
- Ничего с собой не взяли, налегке.
- Все же, кажется, под каждое крыло
- Привязали бабьелетнее тепло,
- И теперь понятно стало почему
- Осень льнет уже к окошку моему.
- Осень, осень, ты — моя сестра!
- С детства самая счастливая пора.
- Отчего же в этот странный год
- Осень радости мне вовсе не дает?
- Журавли, зачем не взяли вы
- Шепот увядающей листвы,
- Вздохи коченеющей земли,
- И печаль мою зачем не унесли?
- Разве трудно, улетая вдаль,
- Было взять с собой мою печаль
- И развеять и рассеять над землей,
- Чтоб настал в душе моей покой?
- В тусклом небе треугольником вдали
- Пролетели и исчезли журавли.
- Улетели журавли…
О детстве
- Был простой деревенский дом,
- Ни хрустальных люстр, ни паркетов,
- Но жилось так привольно в нем
- В те года, особенно летом.
- Прямиком наверх со двора
- Шла тропинка едва заметно,
- И была моей вся гора,
- Весь запас сокровищ несметных.
- Был моим веселый ручей,
- И моими — на ветках сливы,
- А сама я была ничьей,
- Молодой, задорной, счастливой.
- Чуть подальше, в лесу густом
- Платье мне рвала ежевика,
- И лисица рыжим хвостом
- Вдруг взметала в панике дикой.
- И казалось, что жизнь без дна,
- Никогда не будет иначе,
- До краев я была полна
- Ко всему любовью горячей.
- Я еще не знала тогда,
- Что судьба будет все зубастей,
- Что пошлет мне она года
- Самых горьких бед и несчастий.
- Отберет нежданно семью,
- Уведет из дома родного,
- В незнакомом, чужом краю
- Стану дом налаживать снова.
- Но когда старый мир исчез,
- Жизнь суровой мачехой стала,
- В тот далекий волшебный лес
- Я всегда душой улетала.
- И ручей, что меня поил
- В детстве чистой своей водою,
- Стал источником новых сил
- В бесконечном бою с судьбою.
- Становилось душе тепло,
- И быстрей забывались беды…
- Это детство мне помогло
- Одержать над судьбой победу.
- Берегу я всю жизнь свою
- Чары радостей тех далеких…
- И тропинке, лесу, ручью
- Благодарно шлю эти строки.
«Чья это тень за моим плечом?..»
- Чья это тень за моим плечом?
- Что это там висит?
- Это стоит маленький гном
- И держит в руках часы.
- И слышится стук: тики-так, тики-так…
- И с каждым разом быстрей.
- Это считают они каждый шаг
- Радостной жизни моей.
- Той, что жестокой умела быть,
- А после стала, как друг,
- И научила меня любить
- Бережно все вокруг.
- Ласковый снег, слепые дожди,
- Ветер, море и зной…
- Маленький гном, ты лучше уйди,
- Не стой за моей спиной.
- И пусть часы не торопят меня
- И не стучат быстрей,
- Дай мне еще светлого дня,
- Дай мне теплых ночей.
- Еще не сделаны все дела,
- Не все созрели стихи,
- Дай лишний год, чтобы я могла
- Замолить былые грехи.
- И доброе слово людям сказать,
- Пока не наступит мрак…
- Но гном стоит, закрывши глаза,
- А часы: тики-так… Тики-так…
«Как научиться провожать без слез…»
Памяти ушедших друзей
- Как научиться провожать без слез
- Туда, откуда больше не вернуться,
- Тогда, когда мучительно коснуться
- Холодных рук и мраморного лба?
- Как научиться провожать без слез,
- Когда звучит «надгробное рыданье»,
- Прощаются «последним целованьем»,
- Оборвана короткая судьба?
- Как научиться провожать без слез
- И принимать покорно Божью волю,
- Когда душа сжимается от боли,
- Беспомощная, робкая душа?
- Она боится этой черной двери,
- А ведь должна в свое бессмертье верить
- И этой верой в горе утешать.
- Как научиться провожать без слез
- В тот мир, где «несть болезни и печали»,
- Где жизнь вечную нам обещали?..
- На что мне жизнь в пустынных небесах?
- Я не хочу ни лгать, ни лицемерить,
- У гроба друга в жизнь иную верить
- И слез не лить, когда душа в слезах…
- Нет! Я не в силах провожать без слез!
Белград (1977)
- Вернусь ли я к тебе? Увижу ли и скоро ль
- Голубизну твоих сливающихся рек
- И обезумевший, ослепший город,
- Где я была счастливей всех?
Б.Н. 1944 г.
- Я вновь брожу по улицам знакомым
- Тем, что когда-то отняла война…
- Как хорошо! Я здесь — своя. Я — дома.
- И словно юность мне возвращена.
- Какой размах у всех воспоминаний.
- И сколько лет ложится в каждый миг.
- Я в этот парк спешила на свиданье…
- А в этот дом за пачкой новых книг.
- Сюда, дрожа, бежала на экзамен,
- А там сиял искусства строгий храм…
- Тоску о нем я пронесла годами
- По всем ненужным и чужим путям.
- Мне улицы протягивают руки,
- Встречая дочь заблудшую свою,
- Но после долгой и глухой разлуки
- Не каждый дом в лицо я узнаю.
- Я знаю: нет к прошедшему возврата,
- Но все ж душою, полною тепла,
- Ищу окно, в которое когда-то
- Любовь, еще неузнанной, вошла.
- Оно, как встарь, распахнуто. Навеки!
- (Как неизменно счастье двух людей…)
- А там, вдали, обнявшиеся реки
- В голубизне немыслимой своей.
- И старый парк, и церкви, и «Споменик»…
- О, город мой, прости меня, прости!
- Ведь неповинна я в своей измене,
- Война смешала все мои пути.
- Я — не твоя! Повернута страница.
- С другой страной я связана судьбой.
- Но ты всегда, всю жизнь мне будешь сниться
- И в сердце яркой вспыхивать звездой.
Старый автомобиль
- Ты был живым, ты бегал, ты гудел,
- Ты по утрам капризничал немного,
- Но ты любил живую тяжесть тел
- И светлую веселую дорогу.
- Но короток мотора — сердца век.
- Он заржавел, он больше не блестящий.
- Ты постарел. Совсем, как человек,
- Ты кашлять стал и задыхаться чаще.
- И вот пора расстаться нам с тобой,
- Отдать тебя в неведомые руки.
- И грустно мне, как будто ты — живой,
- И больно мне, как при любой разлуке.
«Сегодня так отрадна тишина…»
«Есть в каждом сердце скрытая струна…»
К. Паустовский.
- Сегодня так отрадна тишина.
- (Лишь мелкий дождь чуть шелестит по крыше.)
- «Есть в каждом сердце скрытая струна».
- В такую ночь её мы лучше слышим.
- В такую ночь она издалека
- Звенит ясней и нежно и печально,
- И словно чья-то тёплая рука
- Моей души касается нечайно.
- Сметает пыль моих дневных забот,
- Смягчает гнёт обид и огорчений,
- И что-то светлое со дна души встаёт,
- И забываю о тоске осенней.
- Я верю: радость мне ещё дана.
- И рой надежд взлетает выше, выше…
- «Есть в каждом сердце скрытая струна»…
- Прислушайся! Быть может, ты услышишь.
Твоя душа
- Твоя душа монашенкою кроткой
- Живет, не зная резких перемен,
- Перебирая дни свои, как четки.
- Но иногда в ней властвует Кармен.
- И волосы украсив розой яркой
- И упиваясь трелью кастаньет,
- Душа берет от жизни все подарки
- И ничему не отвечает: «нет».
- Звенят бокалы… Кто-то смотрит жадно
- И о любви гитары говорят,
- Твоей душе и страшно и отрадно,
- И опьяняет душу этот яд.
- А завтра вновь молитвенник и святцы
- И в глубине — раскаяния муть…
- И как душе понять и разобраться,
- Какой же здесь ей предназначен путь.
- Чего в ней больше: святости? греха ли?
- Что слаще ей: молиться иль плясать?
- Но близок миг (уже яснеют дали)
- Когда за все придется отвечать.
- Спеши, душа! В исповедальне темной
- Покайся, все о прошлом рассказав.
- Но вот беда: главу склоняешь скромно,
- А грех лукаво прячется в глазах.
Праздник света
- Я была на празднике света,
- Чистой радости и тепла,
- У чужих стояла портретов
- И уйти не могла, не могла.
- От осеннего листопада,
- Заплясавшего над водой,
- Оторвать не могла я взгляда
- И уйти не могла домой.
- И ходила я все, ходила,
- Застывала то здесь, то там,
- Вдохновенья яркая сила
- Превратила комнату в храм.
- У художников разны темы,
- И похожих полотен нет.
- И читала я, как поэму,
- И пейзаж и цветов букет.
- Вот у снежного косогора
- Пригорюнился старый дом…
- А мальчишку с лукавым взором
- Унесла я в сердце своем.
- От старушки, от кружевницы
- Не могла отвести я глаз.
- Чтобы всем вполне насладиться,
- Я пойду еще в …пятый раз.
- Попрощаюсь с выставкой этой,
- (Может быть до новых времен),
- И запомню с гордостью светлой
- Ряд и наших, русских имен.
Юбилейная выставка Лиги Американских Художников в мае 1978 г. «Я всегда ведь Марфою была…»
- Я всегда ведь Марфою была.
- Мне далёко было до Марии.
- Заполняли жизнью мою дела
- И заботы вечно лишь мирские.
- Даже летом солнечного дня
- Для работы разной не хватало.
- И сердилась Муза на меня
- Оттого, что мы встречались мало.
- «Для тебя я — золушка. Смотри
- Нам с тобой не избежать разлуки…
- По ночам поэты до зари
- Все ко мне протягивают руки.
- Все меня зовут и берегут,
- С теплой лаской обнимают плечи,
- А тебе любой важнее труд,
- Чем со мной сверкающая встреча».
- Что же делать, Муза, ты права!
- И хоть с детства я к тебе стремилась,
- От забот житейских голова
- И душа смертельно утомилась.
- Я тебе молюсь издалека,
- А позвать тебя уже не в силах,
- И моя дрожащая рука
- Карандаш безвольно уронила.
- Словно крепкий узел, в сердце — грусть…
- (Марфа, Марфа не печись о многом!)
- Неужели я не преклонюсь
- Пред искусством, словно перед Богом,
- И заброшу все свои дела,
- Все заботы мелкие, земные?
- Помоги мне, чтобы я смогла
- Хоть на миг приблизиться к Марии.
«Это верно старости начало…»
- Это верно старости начало,
- Оттого все чаще и нежней
- Вспоминаю жизнь, что колдовала
- Над беспечной юностью моей.
- Но ее бесценные подарки
- Мне тогда казались пустяком,
- А теперь огнем пылают ярким
- На страницах книги о былом.
- Снег почти до самого апреля,
- Молодой колдуньею — весна,
- Дальних гор рисунок акварельный
- И блаженством райским — тишина.
- Но тогда она давила камнем,
- Угнетала смертною тоской,
- И кричала юность: «Не нужна мне
- Тишина, дарящая покой».
- Разве может юность согласиться
- Задержать стремительные сны?
- И однажды вырвалась я птицей
- Из томящей душу тишины.
- А она мне рифмы подбирала,
- И дарила песен водопад…
- Это верно старости начало,
- Что вернуть все хочется назад.
- Что теперь я вспоминаю с грустью
- И ни в чем утехи не найду,
- Дорогое это захолустье,
- Тихий сад в сиреневом бреду,
- Этот воздух первобытно-чистый,
- Над горами лиловатый дым,
- Девочку с косичкою пушистой,
- Ту, что звали именем моим.
«Я не скажу вам о моей тоске…»
- Я не скажу вам о моей тоске.
- Зачем роптать? Все жалобы напрасны.
- Года бегут… Уже на волоске
- Трепещет жизнь, любимая так страстно.
- Несется время бешено вперед.
- Стал календарь ненужным и немилым,
- И задержать бесшумный этот год
- Ни у кого ни власти нет, ни силы.
- Придет пора и оборвется нить…
- Смирись, душа, и не моли о чуде.
- Умей лишь лучше каждый миг ценить,
- Умей дышать глубоко полной грудью.
- На все глаза пошире открывай
- И перед Жизнью преклони колени.
- Что ждет тебя за гранью? Ад иль рай?
- Но рай земной, душа, благословляй
- До самого последнего мгновенья.
«Нет, я не вернусь умирать домой…»
- Нет, я не вернусь умирать домой,
- Туда, где увидела свет.
- Там все незнакомо. И город — чужой,
- И близких давно в нем нет.
- И я не вернусь умирать туда,
- Где гор нетронутый снег,
- Где летом быстрой речки вода
- Смывала с камней мой след.
- И в тихий город, где юных дней
- Умчалась вдаль череда,
- Где я столкнулась с Музой моей,
- Нет, я не вернусь и туда.
- Так где же, где застанет меня
- (О, кто предсказать бы мог?)
- Прощальный свет последнего дня
- И ветра прощальный вздох?
- Где улетит душа из тепла
- Навстречу иному лучу?
- …Но щедрой такою судьба была,
- Что я и смерть ей прощу.
