– Мне пора, – сказала она. – Завтра утром. Эти три дня пролетели, как один час…
– С другой стороны, если бы все сложилось иначе, у нас бы не было и этих трех дней. Верно?
– Верно. Обними меня, Винсент.
– Останься ненадолго. Дело не срочное.
– Если я останусь, то эти сумасшедшие вампиры переубивают друг друга. И тогда мне придется остаться там надолго.
– Иногда мне хочется, чтобы они друг друга переубивали. Так я смогу еще немного побыть с тобой.
– Вот как говорит парижский Судья? Ты знаешь, что это святотатство, Винсент?
– Кажется, моя склонность к святотатству тебе всегда нравилась.
– Ты прав, не буду лукавить.
– «Мне пора» не означает, что я уезжаю прямо сейчас, – заговорила она. – И не надо делать такое лицо, будто ты прощаешься со мной на целую вечность.
– Неужели ты думаешь, что после того, как я ждал тебя целую вечность, я отпущу тебя на столько же?
– О нет, я так не думаю. – Дана опустилась сверху и замерла, положив голову мне на грудь. – Но мне будет тебя не хватать. Иногда мне кажется, что уж лучше жить так, как живут смертные: не знают, что происходит с их мужем и женой тогда, когда они в разлуке.
– Говорят, что если они любят, то могут чувствовать другого человека на расстоянии.
– Что за чушь, Винсент. Они ведь смертные. Для них неведение – это божий дар .
– С чего это ты заговорила о смертных, да еще в таком тоне? Тебе скучно?
– А тебе не скучно? – ответила Дана вопросом на вопрос. – Я бы сошла с ума от такой жизни уже через неделю. Ты только и делаешь, что сидишь дома, а к тебе приходят бесконечные посетители для того, чтобы ты помог им решить их склоки.
– Надеюсь, что Амир скоро вернется, и смогу приступить к своим обычным обязанностям. Иначе я на самом деле сойду с ума.
– Кто бы мог подумать, что он выберет Таис, да? Он такой непредсказуемый малый.
– Как по мне, он сделал отличный выбор.
– Брось, Винсент. Несмотря на все мое уважение к Таис, в ней нет ровным счетом ничего хорошего. И это ее происхождение… ее создатель младше меня на пятьсот лет. Что тут можно сказать?
– Во всяком случае, это его решение, и не нам его оспаривать.
– Да уж. Он всегда был… немного простоват .
– Судья занят, – тут же отреагировала Дана. – Ты вообще знаешь, который час?
– Прошу прощения, госпожа, но это срочное дело…
– Впускай.
– Он превратил моего единственного сына в кровососущую тварь! – заявил первый гость, не потрудившись поздороваться.
– Выбирай выражения, – посоветовала Дана. – То, что ты человек, еще не дает тебе право так разговаривать. Помни о том, что для большинства присутствующих ты – еда . Тебе повезло, что тебя впустили в этот дом.
– Повезло, что меня впустили в этот дом?! – начал мужчина, но вдруг сник, опустил глаза и принялся в отчаянии заламывать руки. – Стефан, мой бедный мальчик! Что я теперь буду делать? Я остался без наследника и помощника! Теперь это существо уведет его с собой…
– Да он совсем мальчик, Винсент. Ему даже тридцати нет! Кто твой создатель?
– Я не знаю его, Великая… он отпустил меня уже через пару дней после того, как обратил, сказал, что я должен быть свободным и учиться жить самостоятельно… он даже не рассказал мне, где и как я могу питаться…
– И ты выбрал самую легкую добычу, да? – снова заговорил мужчина. – Что может быть проще, чем укусить слабое беззащитное существо?!
– Он сделал то, что сделал, – обратился я к нему. – Нет смысла осыпать его проклятиями. Молодому вампиру нужно было поесть, а твой сын показался ему самой подходящей жертвой. Никто не сможет снова сделать его человеком. К сожалению, создатель не показал ему, как это делается, и он совершил ошибку. Он понесет наказание, но не такое строгое, как обычно бывает в таких случаях. Я делаю скидку на его молодой возраст и неопытность.
– И какой же ты после этого Судья ?
– Ты знаешь, что мы не вмешиваемся в отношения между темными существами и смертными. Мы живем бок о бок с людьми испокон веков, и нам, как и вам, нужно питаться. И части из нас для этого нужна кровь.
– Но почему пищей стал именно мой сын? Разве это справедливо?!
– Ты говоришь так, будто твой сын умер. – Дана подошла к зеркалу и внимательно оглядела себя. – Этот мальчик сделал ему дорогой подарок: вечную молодость и вечную жизнь. Что может быть лучше наследника, живущего вечно?
- У меня больше нет сына , – отрезал он.
– Ох, глупые смертные, – сказала она, тяжело вздохнув. – Вы не хотите умирать, вы не хотите жить вечно. Вы вообще знаете, чего вам надо?
– Что ты будешь делать с сыном этого человека? – спросил я у вампира.
– Право, Великий… я бы с радостью научил его всему, если бы что-то знал! Я никогда не брошу его…
– Вам придется учиться вместе. – В его глазах мелькнула искра надежды, но через долю секунды она уже погасла, так как я продолжил: – Научи его охотиться, и в твоих же интересах справиться побыстрее: пока ты не научишь его питаться самостоятельно, я запрещаю тебе пить человеческую кровь. Можешь довольствоваться дикими животными и домашним скотом.
– Но как же… смилуйся, Великий! Я пробовал пить кровь животных, но для меня она все равно что вода – я не протяну и недели…
– Я уже смилостивился над тобой, оставив тебя в живых. Назови свое имя.
– Поль, – сказал он едва слышно.
– Властью, данной мне Темным Советом, я подтверждаю свой приговор, Поль. Решение вступает в силу с этой минуты.
– Клянусь кровью своего создателя, Великий, что не нарушу запрета.
– Властью, данной мне Темным Советом, я, Дана, подтверждаю приговор Судьи, – сказала она. – Иди с миром, мальчик. Будь умницей и не бросай свое дитя, а то ты вернешься сюда, и мы будем менее милостивы.
– Эти смертные такие нудные и надоедливые, – пожаловалась она. – Как у него только хватило наглости сюда заявиться?
– Мне интересно другое: почему ты решила, что у тебя есть право подтверждать приговор?
– Ты решил пошутить, Винсент? Старший каратель обязан подтвердить решение, если он присутствует на суде.
– Только в том случае, если кольцо, знак власти, у него на пальце. Где твой перстень?
– Кольцо… – Она подняла на меня глаза. – Черт возьми, где мое кольцо?! Слушай, Винсент. Если ты на самом деле решил пошутить, то это дурацкая шутка! Забирать у меня кольцо для того, чтобы я осталась?! – Она растерянно осмотрелась. – Куда оно могло деться? Я никогда не снимаю его! Оно где-то здесь… может быть, закатилось под кровать?
– Вряд ли. В противном случае ты бы быстро его нашла.
– Да, ты прав… я не могла потерять его в доме… я не могу уехать без кольца, а завтра утром мне уже нужно быть в пути! – Она сцепила пальцы и подняла глаза к полотку. – Великий Энки, мудрый отец, почему ты так несправедлив ко мне, чем я провинилась перед тобой?!
– Не переживай, мы его найдем. Предлагаю пройти той дорогой, по которой мы с тобой возвращались из города, только в обратном направлении.
– Идем сейчас же . Собирайся. – Дана взяла со стула плащ и накинула его на плечи. – И не дай Бог какому-нибудь особо умному смертному найти кольцо и забрать его. Это будет последнее , что он сделал в своей и без того короткой жизни!
– Андре, что случилось? – спросила она вместо приветствия и показала мне клочок бумаги – то была записка, которую я написал ей сегодня утром. – Мы ведь договаривались встретиться завтра! Надеюсь, ничего не произошло?
– Произошло! – выпалил я и, заметив, что она побледнела, продолжил: – Но… кое-что хорошее. Нам нельзя говорить об этом тут. Пойдем куда-нибудь… пойдем на кладбище !
– На кладбище? Может, просто посидим в каком-нибудь кафе? Тут таких много.
– Нет, нет! – Я прижал руку к груди. – Пойдем скорее. На кладбище в такой час почти нет людей. Нам лучше отправиться туда.
– Ты сделал мне больно, – сказала она.
– Прости.
– Зачем ты меня сюда привел? Тут жутко. Ненавижу кладбища.
– Зато теперь мы одни.
– Где ты достал эту вещь, Андре? Надеюсь, ты не украл ее?
– Господи, нет, конечно! Елена, ты ведь согласна стать моей женой?
– Только если ты поклянешься мне, что не украл это.
– Клянусь могилой своей матери, я не крал это кольцо. Я его… нашел .
– Ох, Андре, – сказала она со вздохом. – Я люблю тебя больше жизни, ты ведь знаешь. И, конечно, я согласна выйти за тебя, но, уверена, ты понимаешь, что это не так просто. Мне нужно согласие отца, а он ни за что не согласится. А если он не согласится, то какой же священник пойдет на то, чтобы нас обручить?
– Мы найдем священника! – Я в волнении сжал ее руки и привлек к себе. – Если понадобится, мы убежим из этого чертового города и поселимся в маленькой деревне. Там люди не забивают себе голову этими статусами и социальными различиями, там все равны!
– Но на что мы будем жить? Я ведь даже… не умею работать!
– Ты можешь присматривать за детьми, работать в школе, обучать их литературе или французскому. Можешь, наконец, шить на заказ!
– А что будет с отцом, Андре? Я – его единственная дочь, у него нет наследников. Весь смысл его жизни сосредоточен во мне, он умрет, если потеряет меня!
– Если он так любит тебя, то почему противится твоему счастью?
– Потому что он заботится о моем будущем. Он хочет, чтобы я ни в чем не нуждалась. У нас все иначе, Андре. Иногда я думаю, что лучше бы мне было родиться в семье бедняков, у которых нет денег на буханку хлеба. Тогда мой шкаф не ломился бы от красивых платьев, но зато я была бы счастлива…
– Не говори о том, чего не знаешь. Тебе не понять, каково это – когда дома есть маленькие дети, мать умерла, родив младшего из них, отец работает сутками, а дома нет еды, и приходится отказываться от ужина для того, чтобы твои братья и сестры получили достаточно пищи.
– И ты тоже не говори о том, чего не знаешь, Андре. Я люблю тебя, но отца с матерью люблю не меньше.
– Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, – вдруг услышал я за своей спиной и вздрогнул от неожиданности. – Я невольно подслушала вас. Кажется, теперь я знаю маленький секрет?
– Вы знакомая моего отца? – нарушила молчание Елена.
– Даже если я знакомая вашего отца, то это, скорее, одностороннее знакомство: я его знаю, а он меня – нет. – Она прикоснулась к плечу Елены, и та невольно сделала шаг назад – наверное, и ей показалось, что в незнакомке с кладбища есть что-то не от мира сего. – Как я поняла, у вас проблемы. Я могу вам помочь.
– У нас нет никаких проблем, – отрезала Елена.
– Да, по правде говоря, мы испытываем некоторые затруднения, – возразил я, бросив на нее короткий взгляд.
– Так вам нужна помощь? Или вы справитесь собственными силами?
– Если вы найдете в Париже священника, который согласится обвенчать нас без согласия моего отца, мадам, то я буду у вас в долгу, – язвительно сказала Елена.
– Я знаю священника, который согласится обручить вас, мадемуазель.
– А… чего вы хотите взамен? – В глазах Елены появилась растерянность. – Денег?
– Зачем мне деньги? Я хочу присутствовать на церемонии венчания .
– И все?
– И все, – закивала женщина с улыбкой. – Я ведь смогу заглянуть в церковь и посмотреть на красавицу-невесту и счастливого жениха? Хотя бы одним глазком ?
– Разумеется. Вы можете быть там с самого начала церемонии до ее конца.
– Вы очень милы, Андре.
– Откуда вы знаете мое имя?
– О, это мелочи. – Она посмотрела на Елену. – А вы, мадемуазель, надо сказать, ни в чем не уступаете вашей знаменитой тезке Елене Троянской. Вы знаете, что воины нередко приказывали кузнецам выгравировать на их мечах имя царевны и верили, что это принесет им удачу? Трою ради вас Андре, конечно, не завоюет по понятным причинам. Но вы стоите того, чтобы как минимум завоевать Париж. Может быть, вам нужна помощь с выбором свадебного наряда?
– Нет. – Елена помотала головой, пытаясь осмыслить слова собеседницы. – У меня есть платья.
– Я напишу вам записку с адресом церкви и датой. И отучитесь от привычки бродить ночью по кладбищу. Радуйтесь жизни. Она коротка …
– Твои поиски увенчались успехом? – спросил я.
– О да. – Она сняла плащ. – Правда, есть небольшая проблема: этот идиот успел не только найти кольцо, но и подарить его своей смертной сучке. Он предложил ей руку и сердце и подарил мое кольцо! Впрочем, у меня есть отличный план.
– Да, план неплохой. Но как ты собираешься войти в церковь?
– Ты недооцениваешь меня. Я выпросила приглашение. Тебе надо было видеть их лица. Они ждали, что я попрошу у них денег или чего-нибудь в этом духе.
– Уж лучше бы вы сошлись на деньгах. Уверен, что будет лишним напоминать тебе о том, что никто не должен пострадать, верно?
– Если бы дело обстояло иначе, то я бы перегрызла горло им обоим на кладбище, верно? – спросила она в тон мне.
– Верно. Просто я хотел еще раз напомнить тебе, что ни один из этих смертных не виноват в том, что ты потеряла кольцо.
– Мы, женщины, такие рассеянные, Винсент. Я могла бы и голову свою потерять, если бы она отделялась от тела.
– Я голодна, – сказала она. – Кого ты приведешь мне на ужин?
– Того, кого ты захочешь.
– Ну почему ты никогда не делаешь мне сюрпризов? – Она принялась расчесывать волосы. – Я бы не отказалась от этой хорошенькой девочки.
– Предлагаю оставить девочку на десерт. – Я улыбнулся. – Послесвадебный десерт.
– Дело говоришь, Винсент. Знаешь, а оказалось, что проторчать почти сутки на кладбище – это не так уж скучно! Днем я даже решила подремать, закопавшись в землю – так, как делали наши предки-вампиры. Это так волнующе. Ты почти физически чувствуешь, что в тебе просыпается первобытная сила. Кстати, я звала тебя, а ты не пришел.
– Я был занят.
– Мы могли бы поспать вместе . Мне кажется, тебе понравилось бы.
– Мне больше по душе теплая постель. Зов предков одолевает меня не так часто, как тебя.
– Иногда мне жаль, что мы такие. Родись мы больше трех тысяч лет назад, мы не видели бы солнца, не ели бы человеческой пищи, но зато охотились бы вместе. Говорят, когда-то это сближало двух существ. Ничто не сближает так, как пыл охоты. А потом можно и поесть вдвоем.
– От совместной еды я откажусь по определенным причинам, а вот от охоты не отказался бы.
– Давай поохотимся вместе, Винсент.
– Обещаю, так оно и будет.
– Скажи, почему ты выбрала именно меня?
– Опять ты за свое. Иногда мне кажется, что ты нарочно хочешь меня позлить. Я выбрала именно тебя потому, что выбрала именно тебя. Мне не нравится сопляк-подкаблучник Амир, который только и жаждет, что обзавестись женщиной, плетущей из него веревки. Кстати, вот он ею и обзавелся. Мне не нравится позер Рафаэль, который говорит много красивых слов, но на деле не стоит и ломаного гроша. – Она повернулась ко мне. – А ты не такой, Винсент. Кто из нас еще может спокойно заявить «я сам – закон» и нарушить любой из темных законов, не побоявшись возмездия? Став отчасти людьми, мы получили много хорошего, но плохого нам дали не меньше. Например, это раболепие. Ненавижу раболепие. Ты видел, как все опускают глаза и мгновенно соглашаются, когда я что-то говорю? Все опускают глаза и соглашаются. Кроме тебя . Говорят, что после меня ты был самым любимым созданием отца, он не чаял в тебе души, и ему нужно было сделать над собой большое усилие, чтобы отпустить тебя. Я могла откусить тебе голову только из ревности, и ты знал это, но не избегал меня. Так что и страх тебе чужд.
– Мне не чужд страх. Я боюсь тебя потерять.
– Я тоже боюсь тебя потерять. Но в данном случае страх делает нас сильнее.
– Где там твоя гостья? – спросил я. – Она опаздывает.
– И на самом деле, где она? Вот сейчас я точно разозлюсь. – Дана высвободилась из моих объятий и поднялась с кровати. – Винсент, я хочу свой ужин! Сейчас же !
– Ты заставила нас ждать, Клодин, – упрекнула Дана пришедшую женщину.
– Прошу прощения, госпожа, – ответила она вежливо. – Меня задержали дела. Чем могу помочь?
– У вас нет ничего святого, – отрезала она.
– Не тебе говорить о святом. Если мы делаем зло, то мы делаем его открыто и берем на себя ответственность, а не прикрываемся именем Бога, как это делаете вы .
– Когда и где?
– Через два дня. Небольшая церковь недалеко отсюда, рядом с конторой ростовщика. Вечером.
– Спасибо. Сколько ты хочешь за свои услуги?
– Не слишком ли много за организацию пустяковой церемонии?
– Это для вас она является таковой. А для нас она…
– … свята. Как вы предсказуемы и надоедливы! Сегодня рассчитаемся в другой форме. На этот раз ты оказала мне большую услугу. Подойди-ка к зеркалу.
– Посмотри-ка, что у меня есть!
– Из Греции. Говорят, оно принадлежало самой гетере Фрине.
– Право, госпожа, мне кажется, это слишком… я просила у вас намного меньше!
– Тогда, может, останешься ненадолго и составишь нам с Винсентом компанию, чтобы мы не скучали до утра? – Клодин предприняла попытку отойти от зеркала, но Дана уже крепко держала ее за плечи. – Ты так приятно пахнешь. Это запах ночи и еще чего-то дикого… такого свежего и непредсказуемого. Мы проводим тебя до дому с утра. Оставайся .
– Разве что на час, госпожа… меня ждут дела…
– Если бы ты начала спорить со мной, то доставила бы мне большее удовольствие. Через два дня?
– Да, госпожа.
– Может, ты хочешь пойти со мной?
– Хорошо. Тогда мы будем веселиться в тесной компании. В этом тоже есть своя прелесть.
– Невеста будет с минуты на минуту. Присядьте. Это ничего, что мы пришли без приглашения?
– Вы волнуетесь, – снова заговорил мужчина. – Это вполне объяснимо. Все-таки не каждый день вы женитесь. Мы здесь для того, чтобы проследить за тем, что все пройдет хорошо. Ну и, конечно, для того, чтобы порадоваться за молодых .
– Я собрала букет для невесты! – похвасталась его спутница и продемонстрировала мне цветы. И даже в неверном свете, который распространяли лампады и свечи, я заметил на ее пальце кольцо. Точно такой же перстень с клубком из двух змей, какой я нашел на кладбище.
– Спасибо вам, – кивнул я и, сделав над собой усилие, улыбнулся – уже в тот момент я понял, что ничем хорошим сегодняшний вечер не закончится, а ночь будет длинной, но мне не хотелось знать, что именно произойдет. – Как вас зовут?
– Меня зовут Винсент. А это, – он легко кивнул на спутницу, – моя сестра Таис.
– А где…
– Женщина, которую вы встретили на кладбище? – продолжил Винсент так, будто был в курсе всего произошедшего. – Дана скоро придет. Она готовит вам сюрприз . А вот и невеста! Вместе со священником и сопровождающим.
– Принесли ли вы кольца? – осведомился священник.
– Да, – ответил я, – но… всего одно.
– Это не беда, – с готовностью вскочила Таис. – Вот, возьмите мое. Вернете сразу же после церемонии.
– Это так мило и волнующе! – не выдержала Таис и в восхищении приложила ладонь к груди. – Я никогда не думала, что у смертных такие романтичные свадьбы!
– Простите… но это на самом деле очень волнующе!
– Вы можете поцеловать свою жену, – сказал мне священник, делая пригласительный жест.
– Кольцо карателя, мальчик, приходится по руке только одному существу – самому карателю . Помни об этом в следующий раз, когда соберешься подобрать не принадлежащую тебе вещь.
– Дана, какая же ты лапочка! – снова рассыпалась в комплиментах Таис. – В белом ты выглядишь просто богиней! То есть, не подумай, твое красное платье, которое ты надевала на вашу с Винсентом церемонию предназначения, было великолепно, но этот наряд вне конкуренции!
– Спасибо, дорогая. Я одолжила его у твоей смертной подружки. – Она повернулась ко мне. – Надеюсь, ты не против?
– Что тут происходит? И… где Елена?
– Я о ней позаботилась, она тебя ждет, и буквально через секунду мы отправимся туда, куда нужно. Тем более что у нас есть незавершенные дела . А пока можешь поблагодарить Амира за то, что он привел тебе невесту.
– Какие дела? – спросил я, запоздало понимая, что мне совсем не хочется знать ответ на этот вопрос.
– Думаю, что не стоит ему рассказывать раньше времени, правда? Пусть это будет сюрпризом.
– Куда это вы? – нахмурилась Дана, крепко держа под руку Андре. Хотя, конечно, предосторожности были лишними: убегать он не собирался. Он вообще не понимал, что происходит. – Амирхан, ты увиливаешь от своих прямых обязанностей?
– Кажется, супружеский долг сегодня выполняю не я, – с дерзкой улыбкой отпарировал он.
– Пойдем, пойдем, я все тебе объясню. – С этими словами Дана открыла дверь и пригласила нас следовать за ней.
– Не торопись, мальчик. До утра еще несколько часов. Вы успеете сделать все, что хотите. Я ведь обещала, что устрою вам свадьбу, так? Священник обвенчал нас с тобой по вашим законам, а теперь мы должны обвенчать вас с Еленой Прекрасной по нашим, темным законам. Так как Винсент уже снял с себя полномочия Судьи, то это сделает Амир.
– Ты ведь шутишь, Дана, верно? – заговорил Амир. – Я не могу их обвенчать, это… это святотатство !
– Я смотрю, ты осмелел и решил со мной поспорить, Амирхан? – Дана сделала шаг к нему, и он невольно отступил. – Делай то, что тебе сказано, и не перечь мне!
– Великая Тьма нас рассудит, – сказал он. – Отпусти его уже и дай подойти к женщине.
– Что с тобой случилось? – Он вгляделся в ее лицо. – Что они с тобой сделали? Скажи мне хоть слово, почему ты молчишь?
– Мне нечего тебе сказать, Андре, – ответила она. – Все сказано… уже давно сказано. Нам с тобой не нужно было встречаться. Видишь, что из этого получилось?
– Опомнись, Елена, прошу тебя! – Он потянул ее за руки, пытаясь заставить встать, но у него ничего не получилось. – Я ведь… я ведь люблю тебя !
– Любовь, Андре, это такая чушь… посмотри, какая пропасть разделяет нас. Разве такие люди, как мы, имеют право любить друг друга?
– Ну, хватит уже этих сантиментов, а то меня стошнит, – вмешалась Дана. – Давай, Амирхан, не делай такое лицо, будто тебя сейчас сожрет полчище голодных вампиров. Эй, детки! Посмотрите-ка на меня! – Она помахала рукой, привлекая внимание. – Слушайте внимательно то, что вам сейчас скажет Амир, и благодарите Великую Тьму за то, что вам довелось услышать это в такой достойной компании.
– Властью, данной мне Темным Советом, я, Амирхан, Судья парижского округа, предназначаю вас друг другу. Отныне ты, Андре, принадлежишь Елене, а она принадлежит тебе, и так будет до тех пор, пока Великая Тьма не распорядится иначе. Клянетесь ли вы кровью своего создателя… – Он замялся и посмотрел на Дану. – Вы согласны?
– Они согласны , – ответила за Елену и Андре Дана. – Что с тобой, Амир? Ни капли пафоса. Это ведь клятва предназначения! Тебе еще учиться и учиться!
– Я произношу ее в первый раз, – сказал он сухо. – И, надеюсь, что в последний – не очень хочется навлекать на себя гнев Великих.
– Ты прав, жалкий трус. А теперь катитесь отсюда и не мешайте нам развлекаться, если не хотите присоединиться.
– Отпустите нас, – заговорил Андре, – мы ведь вам ничего не сделали!
– Ты боишься, мальчик? Если бы мы хотели вас обидеть, то давно бы сделали это. Конечно, мы отпустим вас, ведь теперь вы – муж и жена, и только Великая Тьма распоряжается вашей судьбой. Но вот беда – нас с тобой тоже обвенчали… в каком же составе мы будем проводить нашу первую брачную ночь?
– Вот задача так задача, – согласился я. – А о том, что мы с тобой тоже муж и жена, ты не забыла?
– Ох, Винсент, а ты прав! Что же, получается, у меня теперь целых два мужа ?
– А ведь мы с тобой чуть не забыли про самый главный обряд, – сказала Дана, гладя Елену по спутавшимся волосам. – Еще немного – и наши новобрачные не обменялись бы кровью в знак единения тел и душ!
– Нет, пожалуйста, – взмолился Андре, – возьмите все, что хотите, от меня, но не трогайте ее!
– Успокойся, пока что мы никого не собираемся трогать, – заверила его Дана, и в ее голосе звучала почти искренняя забота. – Что ты предпочитаешь – выпить кровь сейчас или подождать до того момента, пока твоя жена не будет принадлежать тебе полностью ? – Она наклонилась к Елене и с улыбкой погладила ее по щеке. – Иди в кровать, девочка. Ты так долго сидишь тут. У тебя, наверное, уже затекла спина?
– Ну? – обратилась она к Андре. – Ты такой нерешительный малый – и как она тебя выбрала? Из столетия в столетие мужчины мельчают и все больше становятся похожи на женщин. Скоро вообще вымрут. Будешь брать то, что должно тебе принадлежать, или продолжишь смотреть на меня так, будто я пришла тебя убивать?
– Девственница, – проговорила Дана мечтательно, с наслаждением втягивая носом воздух. – Что может быть вкуснее крови девственницы?
– Кровь девственницы-вакханки, – ответил я.
– Фу, Винсент! Тебе обязательно нужно сказать пошлость! Теплая человеческая кровь девственницы. Вот что самое прекрасное на свете. Ради этого можно прожить целых двадцать бесконечных жизней. – Она посмотрела на Андре. – Ты не возражаешь, если я чуть-чуть попробую? Смотри мне в глаза, мальчик, не отворачивайся. Ты ведь не возражаешь?
– Нет… сколько хотите.
– Это прекрасно, – уведомила меня она. – Спасибо тебе, Великая Тьма, за то, что ты создала меня такой! Хочешь попробовать, Винсент?
– Лучше предложи это тому, кто должен обладать этой женщиной по праву.
– Ну, иди, мальчик, попробуй. Это всего лишь кровь, ты не умрешь.
– Можешь пить, кровь еще течет, – подбодрила Дана тоном опытного учителя. – Но поторопись, она скоро свернется. Мы не вампиры, мы не оставляем жертв кровоточить. Это – как вы говорите? – негуманно .
– Тебе понравилось? – спросила она, погладив его по волосам. – На мой взгляд, очень вкусно.
– Слушай меня внимательно, мальчик, и запоминай. Ты будешь верен этой женщине до конца своих дней. Не будешь даже смотреть на других. Ты сделаешь для нее все, умрешь, если потребуется. С сегодняшней ночи для тебя в мире будет существовать только она одна . Ты меня понимаешь?
– Да, – кивнул Андре.
– А теперь ты меня послушай. – Дана повернулась к Елене. – Ты знаешь о любви все. Почти как мы с Винсентом. Впрочем… почему почти? Ты знаешь о любви столько же, сколько и мы. Ты – воплощенный соблазн. Ни одно существо, смертное или бессмертное, мужчина или женщина, не может остаться к тебе равнодушным. Тебе известны все тайны искусства любви, иногда люди думают, что ты умеешь читать мысли – так тонко ты чувствуешь их. Ты будешь жить долго. И у тебя будет много мужчин и женщин. Некоторых из них ты будешь любить, к большинству ты останешься равнодушной. Но никто из них не будет вызывать у тебя такой неприязни, как этот мужчина, который только что пил твою кровь. Ты будешь приходить в ужас при одной мысли о нем и не подпустишь его к себе, даже если будешь умирать, а он придет тебе на помощь.
– Я понимаю, – ответила Елена.
– Иди и будь счастлива, и да пребудет с тобой Великая Тьма во всех твоих начинаниях.
– Не прикасайся ко мне, – предупредила она. – Я ухожу. Держись от меня подальше.
– Но как же я буду жить без тебя? – услышали мы его голос уже из коридора. – Без тебя мне ничего не нужно!
– Ты думаешь, это было жестоко, Винсент? – спросила она.
– Зачастую они наказывают сами себя гораздо более жестоко.
– Ты прав. Кольцо у меня, и я довольна. Портит мне настроение только то, что завтра все же нужно будет уезжать. – Она приподняла голову и посмотрела на меня. – Не будем возвращаться, тут так спокойно. Завтра утром заберу вещи, это не срочно. Иди ко мне, Винсент.
– Нет худа без добра – если бы я не потеряла кольцо, то у нас с тобой не получилось бы еще немного побыть вместе. Кроме того, было весело! Тебе понравилось?
– Очень. Обещаю, что в следующий раз придумаю что-нибудь особенное, и нам будет намного веселее, чем сегодня. Но с одним условием: твое кольцо останется при тебе.
