Мы все с планеты одной читать онлайн бесплатно,

Читать онлайн Мы все с планеты одной бесплатно

Мы все с планеты одной

* * *

Составитель О. Якк

Предисловие

Сборник «Мы все с планеты одной» издан в Москве на полный грант Интернационального Союза писателей. Авторы этого издания – лауреаты закрытого конкурса, который был организован ИСП весной 2016 года, исключительно для участников ялтинского литературного альманаха «Планета друзей». Отборочная редакционная комиссия была сформирована из членов жюри фестиваля «Ялос – 2016». Самые талантливые авторы, победители конкурса ИСП «Все мы с планеты одной» получили дипломы и возможность бесплатно опубликоваться в данном сборнике. Издание распространится по книжным магазинам России, а авторы номинированы на медаль-премию имени С. Я. Надсона.

Стоит ознакомиться с несколькими его поэтическими произведениями и идейная структура уляжется в голове. Каждый, даже самый маленький стих, – большое хара́ктерное произведение. Самое приятное и удивительное, что авторы сборника – это не только именитые литераторы, но и никому пока неизвестные авторы. И для тех, и для других поэзия – главное средство самовыражения, способ отражения существующей в их внутреннем мире реальности.

Мир глазами поэта – это особое средство трансляции между окружающей действительностью и душевной составляющей каждого человека. Это атмосфера эмоций, страстей, передающихся другим людям. Мир глазами авторов альманаха «Планета друзей», ставших ключевыми фигурами данного сборника, – это целая вселенная душевной рифмы. И у каждого поэта свой смысл, свои ценности и идеалы. Сборник станет поэтическим флагманом для тысяч других поэтов, писателей, читателей, объединяющим всю Россию под крылом творчества его авторов.

Елена Александренко

Приморский край.

Автор восьми поэтических книг:

«Мир после дождя» (1996 г.),

«Воскрешая лето» (1999 г.),

«Поэма любви» (2001 г.),

«Одинокое небо» (2002 г.),

«На зов огня» (2005 г.),

«Полнолуние» (2009 г.).

Две книги стихов в переводах итальянского писателя-переводчика русской классики В. Бертаццони «Голоса времён года и сердца» (2001 г.) и «Краски Сибирского пейзажа» (2014 г.) были изданы в Италии. Член СПР с 2000 г. Постоянный член жюри фестиваля авторской песни и поэзии «Аккорды лета» Приморского края. Лауреат литературных премий Приморья, литературного журнала «Дальний Восток», третьего Международного конкурса детской и юношеской литературы им. А. Н. Толстого в Москве. Член Товарищества детских и юношеских писателей (2010 г., г. Москва). Лауреат 4-го Международного музыкально-поэтического фестиваля «ЯЛОС» в Ялте 21–22 марта 2015 г.

И летят июля кони…

Полетят июля кони на зарю,
Я в огне твоих ладоней догорю,
Натянусь струной счастливой, зазвучу,
Своему послушна стану скрипачу.
В листьях ночи – наше время соловьём,
Сочиним мы ту мелодию вдвоём.
Будет бабочек круженье до зари,
Это мы без слов любовью говорим..
Влажных тел клубится летняя жара,
Стебли чувств переплетая до утра…
И летят июля кони на зарю,
Я в огне твоих ладоней догорю.
А пока, всё чутко слушаюсь смычка,
Замирая вечной музыкой в руках.
Мы с тобой горячим облаком парим,
И летят июля кони до зари!

Сверчок и я

Остывает август пряно-сладкий,
Брагой – переспевший сок в садах.
И стрекозы все в прозрачных платьях,
И прогрета до глубин вода.
Жизнь поёт в траве
порою поздней.
Спелой тыквой катится луна,
Падают горошинами звёзды,
Рвётся звука тонкая струна.
Августа сверчок в ночной квартире
Все свои секреты мне пропел…
Не хватает времени, чтоб в мире
Каждый завершил громаду дел.
Всюду ветер семена разносит.
Бьётся у обочин горечь трав.
И струится грустной флейтой осень,
Ничего ещё не разменяв.
Августа сверчок и я – похожи,
Пропоём и спрячемся вдали…
Вдохновенье подари мне, Боже,
Силу неба, круговерть Земли!

Подарки августа

О, сколько август
Нам принёс подарков:
Ранет румяный,
Солнечный дюшес,
Янтарных абрикосов сочный бархат
И слив лиловых, словно туч замес.
Всё соберёт трава в зелёный фартук,
Омоет утро солнечной росой…
Войду я осторожно
в сад тот яркий
И улыбнусь поляне золотой!

Снова белые ночи…

Снова белые ночи без сна.
Мы с луною пьём чай при свечах…
У окна притаилась весна —
Как Она здесь нужна мне сейчас.
Воск на блюдце застыл озерком,
За меня пусть поплачет свеча…
Наполняется Светом мой дом,
Где уже невозможно молчать.
Принимай эту боль, белый лист,
Пробужденье и радость храни!
Принимай мою горькую жизнь
И меня не кори, не брани!

Что нам даровано когда-то

Приходим в мир —
Мы все богаты,
Хоть появляемся ни с чем.
Что нам даровано когда-то,
Даровано не насовсем.
И те богатства приумножив,
Уходим тоже налегке,
Уходим навсегда,
И всё же…
Вернёмся бабочкой в цветке,
Осенней золотой дорогой,
Тревогой о грядущем дне…
Так мало времени,
Так много
Отпущено на свете мне!

Анатолий Алексеев

Горный инженер, научный работник. Автор 4 книг и более 100 научных статей и изобретений. Стихи – одно из хобби после выхода на пенсию. В основном, дорабатываю стихи, накопленные за десятилетия. Поэтом себя не считаю, хотя пытаюсь освоить технологию стихосложения. Пишу только под настроение, и когда душа «настаивает» на какой-то теме. C 2014 года являюсь членом Российского Союза писателей. Другие увлечения – спорт (теннис, горные лыжи).

Горноспасатели

Средь радостных в жизни событий мы все понимаем без слов,
Какие приносят утраты мгновенья земных катастроф.
Хоть занят своим каждый делом, но мир вдруг на миг замолчит,
и только испуганный голос в эфире тревожно звучит:
«Спасите, спасите, спасите!» – мы слышим их крик, крик их жён.
«Спасите, спасите, спасите!» – у нас каждый нерв напряжён.
В минуты трагичных событий из множества дел на земле
вам выпала славная доля – спасать в безнадёге людей!
В ночи, ясным днём, на гулянье ли сирен зазвучит злобный вой, —
в «бой» кинулись горноспасатели, шахтеров спасать под землёй!
Я знаю не понаслышке – тогда был всей жизни вопрос.
Поныне ночами мне снится родной всегда Лениногорск.
Свистят у отряда сирены – машины спешат на беду,
и сонный, и полураздетый ты прыгаешь в них на ходу.
Затем, чтоб успев за минуту, отбросив заботы все прочь,
набросив на плечи «Уралы»,[1] шахтёрам в забоях помочь!
Как жаль, что спасти пострадавших случается не всегда,
и часто на лицах шахтёров заметно стекает слеза.
Спасите, спасите, спасите тех, кто в безнадёге сейчас!
Я помню, как после аварий не все возвращались из нас.

Откуда синева в твоих глазах?

Откуда синева в твоих глазах?
Она впитала все богатства неба!
И взгляд твой нежный, как на образа́х,
Рисует взору быль и не́быль.
Свет отражает в них всю прелесть дня,
И не влюбиться в них уже нет мочи.
Порой же, в гневе вижу полные огня
Я их же, но как отблеск тёмной ночи!
Я не могу без них и дня прожить —
Откуда там столь притягательная сила,
Когда готов тебя всю жизнь любить?
Священный дар тебе природа подарила!
Я целовать готов был тыщи раз,
Чтоб утонуть в морской волне любимых глаз!

Эпилог

Почему так жестоко поступает природа,
отрывая от нас самых близких людей,
оставляя нам мир, где так много народа,
только нет среди них лишь того, кто родней?
Вот и ты унеслась от меня в поднебесье,
где все души живут (так считают всегда).
Хорошо, если б так – ты на встречу надейся,
но боюсь, что не встречу тебя никогда!
Шестьдесят с лишним лет мы друг друга любили,
прожив долгую жизнь. Прижимаясь плечом,
все мирские проблемы без труда обходили,
и любая преграда нам была нипочём!
Я теперь без тебя – сердце рвётся на части,
Ты меня подвела – ты удрала вперёд.
Уверяла меня – там мы будем встречаться,
если то, что твердили, не подведёт.
Урна с прахом твоим возлежит в дивном месте
под большим валуном, рядом с чистым ручьём.
Навещаем тебя здесь с родными мы вместе
и надеемся – всё тебе также и ТАМ нипочём.
Я развеял твой прах в Чёрном море, у Ялты —
то, о чём ты просила, твердила всегда.
Здесь частички тебя унесли волны-фалды,
и как «платье» большое разносит по миру вода.
А когда заплыву где-то в море другое,
То частички тебя прикоснутся ко мне,
как ко мне прижималась ты в те ночи с любовью,
словно было всё это в удивительном сне.
Ты, конечно, в РАЮ – заслужила за муки,
что пришлись на Земле за столь трудную жизнь.
Я не выдержу долго тяжёлой разлуки,
Скоро встретимся ТАМ, только лишь отзовись!

Бабье лето

Божественное время года,
Когда спадет уже жара,
Но все окутает природа,
С душевной страстью, вечера.
Хоть зеленью природа пышет,
Цветов прекрасен аромат,
Крупинки желтизны всё больше
Наружу выйти норовят.
И вскоре бархатная осень,
Пройдя сквозь полосу преград,
К зиме деревья все оденет
В оранже-пурпурный наряд.
Но ненадолго эта прелесть
Нам будет радовать сердца.
Ветра задуют с новой силой
И сбросят листья до конца.
В предзимье хмурые погоды,
Туман с росою по полям
И в дымке ледяное солнце
С юго-востока по утрам.
Ну что ж, всему свои пределы,
Поздней придет благая весть.
Вообще-то нет плохой погоды:
В зиме ведь тоже прелесть есть.
Но всё ж прошу – притормози,
Не слушай зимнего совета
И вопреки зиме продли
Божественное «Бабье лето»!

В поисках смысла жизни

Мир огромной Вселенной, там разбросана жизнь.
В бога я-то не верю, ты ж смотри, разберись:
Для чего все случилось, как возник человек,
Где пределы Вселенной, и каков её век?
Ведь во многом зависит, как себя он ведёт,
Человечество выживет или скоро помрёт.
И девиз христианства – не убий…, а твори….
Взят недаром марксизмом, хоть все было в крови.
Напоказ сожалея, продолжали «мочить»,
Искалечив идею, пировали рвачи.
И сейчас все же те же набивают карман,
На доверии честных сея ложь и обман.
Все земные богатства в гроб ведь не заберёшь.
Недостаточно власти – им ведь нужен грабёж!
Убедившись в подлянке, будь всегда на чеку:
Получивши однажды, спрячь вторую щеку!
Подлецов и бандитов надо тоже учить,
Чтоб они не плодились, наслаждаясь в ночи.
Мир прекрасен и вечен! Только жаль, не для всех.
Болен кто иль голоден – чуждо сытым, совсем!
Если же разберёшься – для чего ты живёшь,
Добротою проникшись, смысл жизни поймёшь!
И тогда в мире этом, так же, как и в ином,
Тунеядство исчезнет, лучше все заживём!
Так живи веселее, созидай и твори,
В бой иди всё смелее, сердце людям дари!
Потому я стараюсь ничего не ломать,
Только доброе «сеять», только лишь создавать!
Чего и тебе рекомендую.

Не убей

Когда-то жили племенами,
Не зная, кто у них в роду.
Потом бороться сдуру стали
За род и наций чистоту.
Но я уверен – будет время,
Когда смешение кровей
Не даст поведать, кто твой предок
Был – русский, немец иль еврей…
Полмира ныне из метисов.
К чему все это приведет?
Полмира ныне из метисов.
К чему все это приведет?
Мы все свидетели процесса,
Что сам нача́лся и идёт!
И я терзаюсь с болью в сердце,
Когда, не ведая зачем,
Вдруг убивают «иноверцев»,
Не зная, чей он родич. ЧЕЙ?
Но даже, если не родные
По крови вы – понять сумей
Завещанное всем нам, грешным —
«…будь добрым к людям, не убей!»

Юлия Алтынникова

Родилась 7 марта 1998 года в Ялте. Сейчас студентка первого курса филологического факультета Московского педагогического Государственного университета. Учусь в Школе молодого вожатого. Стихи пишу с 2008 года. Все чувства, эмоции, мысли и события моей жизни передаю именно через них. Участвовала в конкурсе «Поэт года – 2015».

«Девочка, у которой „все в порядке“…»

Девочка, у которой «все в порядке»,
Девочка, с которой «все отлично».
В хвост затянуты русые прядки,
И одета вроде прилично.
Девушка с глазами цвета моря.
Моря, в котором тонешь. Безвозвратно.
Кажется, море это хлебнуло горя,
Но, впрочем, оно и без этого необъятно.
Смотришь и смотришь. А подойти не смеешь.
Словно пред этим морем ты так отчаянно млеешь.
Млеешь? Скажи, ведь млеешь?
Может быть, не напрасно?
Сколько вопросов тонуло в этих глазах прекрасных…
Может, и вовсе опасно…
Видеть тонкую грусть в этих глазах ясных.
Мы не узнаем тайны,
И скроет слезы море,
Но больно глаза печальны…
У девушки, видевшей горе.

«Зачем тебе эти крылья…»

Зачем тебе эти крылья,
Если ты на них не летаешь?
Мечты твои хочешь, чтоб стали былью?
Но так неуверенно порхаешь…
Назло всему лети вверх,
Улыбайся солнцу и верь в успех.

Так много непрочитанных книг,
Непройденных дорог, несделанных дел.
Года летят мимо, словно миг,
А ведь ты так многого не успел!

В твоих планах расписано всё,
Стоит, расставлено по местам.
Иди же к ним, впереди ещё
Трудности. Не ври, что уже устал.

Я точно знаю, что ты однажды проснешься,
Не поверишь в реальный мир, улыбнёшься,
Встанешь, ладонью к солнцу прикоснешься,
В мечты начиная верить, рассмеешься.

Какой бы жизнь не была, твой путь таков:
Изо всех сил попробуй дотянуться до облаков.
Пожалуйста, помни, что ты решаешь сам,
Каким будет день и как идти к мечтам.
Каждый день двигайся дальше,
Совершенствуйся и будь собой.
Всегда обходись без фальши,
Становись сильнее в пути за мечтой.

«Ты настолько хороший…»

Ты настолько хороший,
Что это счастье можно раздать прохожим.
Если на улице день непогожий,
Твоё солнце все бури отложит.
Ты настолько прекрасен,
Что с тобой счастья слеза.
Даже холод не так опасен,
Если рядом твои глаза.
Ты боль утоляешь одной улыбкой,
Лучше любого аспирина.
Признаю, что была ошибкой
Моя недолеченная ангина.
Ты как солнце,
Если и обжигаешь, то не со зла,
А по своей природе.
Из-за тебя при любой погоде
Из души моей прочь идёт мгла.
Ты моя путеводная нить.
Ты подскажешь одной улыбкой,
Ради которой стоит жить,
Что же именно было ошибкой.
Каждый раз, ошибаясь,
Я знаю, что опора со мной.
Из-за этого я улыбаюсь,
Хоть иду за твоей спиной.

«Есть синонимы: творчество и одиночество…»

Есть синонимы: творчество и одиночество,
И любви места здесь не хватает.
Мне страшно, что сбывается пророчество:
Душа поэта лишь в одиночку летает.
Мне страшно и больно от понимания,
Что моя судьба без меня сгорает.
Знаешь, променяла бы все внимание
На знание, что кто-то, как я, летает.
Я пытаюсь вырваться из сетей,
Но все больше в них попадаю снова.
И все это видят сотни людей,
Сотни дней я, наверное, нездорова.
Я хочу скорей разорвать этот круг,
И хоть раз быть влюбленной в кого-то взаимно.
Чтоб без сплетен, без лжи и фальшивых подруг.
Чтобы сильно и даже немного наивно.

«Не пытайся мне врать…»

Не пытайся мне врать,
Я знаю все твои взгляды наизусть.
И легко могу угадать,
Когда в душе твоей мечется грусть.
По ноткам голоса узнаю,
Как там, где ты и что не так.
Потерялся в чужом краю?
Появился ли новый враг?
Что идешь ты ко дну
Я по вздоху сразу пойму,
Ну, а если объявишь войну,
Твою сторону тут же приму.
Я, возможно, сошла с ума,
Не пытаясь сойти с пути.
Разве есть тут моя вина?
Если есть, то, конечно, прости…

Анжела Беленко

Беленко Анжела Натановна, 1955 г.р. Одесситка с сибирскими корнями, живу в Ялте десять лет.

Мама пяти детей и бабушка пяти внуков, воспитатель по профессии и по призванию. Всю жизнь окружена детьми, это поддерживает и вдохновляет. Стихи и сказки пишутся уже лет пятнадцать, но впервые опубликовала их только год назад в альманахе «Планета друзей».

Середина пути

«…Земную жизнь дойдя до середины,
я постоял – и повернул назад»
Лев Болдов

Земную жизнь дойдя до середины,
я постою – и поверну назад.
Туда, где все живые, все едины,
где голоса моих детей звенят.
Где место есть для книг и для игрушек,
где смех, возня, шалашик под столом.
Где плот, сооружённый из подушек
дивана, бороздит наш дом.

Туда, где скучно просто не бывает,
где каждый рад друг другу и гостям.
И где к столу для утреннего чая
мы дружно тащим табуретки. Там
скрипят-поют негромко половицы,
им вторит чайник звонко, на весь дом.
А летом за окном щебечут птицы,
и конь-велосипед уж под седлом.

Там я смогу простить, забыть, поверить,
вернуться, передумать… Сгоряча
я не уйду, не стану хлопать дверью,
рубить узлы не буду я сплеча.
И письма отошлю – я их не посылала,
а с теми, кто не мил – я разминусь.
Ведь эту жизнь я в черновик писала,
ещё совсем немного – и проснусь!..

Но я в душе, там, в самой сердцевине,
прекрасно понимаю: не вернуть.
Земную жизнь дойдя до середины,
Я постою… и свой продолжу путь.

Есть адрес где-то в Академгородке…

Как чудесно, когда зажигается свет,
и вхожу я в квартиру, родную, знакомую.
Вспоминаю предметы, которых уж нет,
и тотчас понимаю – скучаю по Дому я.

Я скучаю по Дому, который мне был
много лет самым тёплым, спокойным пристанищем.
Он всё слышал, всё знал, ничего не забыл,
был надёжным и верным, безмолвным товарищем.

Знал все светлые, горькие наши деньки
и покой наш хранил, не впуская грабителей.
Как умел – защищал, как умел – сторожил,
навсегда полюбив своих маленьких жителей.

Был не просто квартирой. То был наш резерв,
когда в двери стучались иные опасности —
голод, бедность, нужда. Осужденье презрев,
я сдавала внаём «островок безопасности».

Уходила с детьми и шептала: «Прости!
Мы вернёмся, как только возможность появится…»
…Поменять можно всё – двери, окна, замки,
благодарность же к Дому навеки останется.

А.Б

Давай останемся друзьями,
на этом свете и на том,
беззлобно прошлое помянем,
поговорим о том, о сём.
Давай останемся друзьями…

Нам больше нечего делить,
как в воду канули обиды,
друг друга потеряв из виду,
своей судьбы плетём мы нить.
Нам больше нечего делить…

А наши дети так похожи
и на меня, и на тебя,
что верить продолжаю всё же:
мы – неспроста, и всё – любя.
Ведь наши дети так похожи!

Танк Т-34, борт 237

Я много лет стою на постаменте,
Но что-то мне мешает ночью спать.
И в памяти, как в старой киноленте,
Я вижу наступление опять.

Вокруг взрывались мины и снаряды,
Но я не дрогнул, я не прятался в кусты.
Да, это было, в дальнем сорок пятом,
Теперь смотрю на землю с высоты.

Казалось, это будет навсегда:
На постамент невесты клали розы,
И даже в сильные февральские морозы
Тут было людно, и расчищена тропа.

Но вздрогнула луганская земля.
Снаряды стали рваться ближе, ближе…
И понял я – беда пришла в дома!
И снова нужен я, хотя приказ не слышу.

И это не ученье – звуки боя!
Не холостые выстрелы – война!
И я проснулся! Я готов собою
Прикрыть вас, луганчане, детвора!

Семи десятков лет – как не бывало.
Движок работает, есть топлива запас.
Мой экипаж, ребята, помню вас!..
… И тихо я сползаю с пьедестала.

15.06.2014

Анатолий Буйный

Буйный Анатолий Николаевич, 1948 года рождения. Образование – высшее педагогическое. Создатель и председатель спортклуба г. Ялты «Интурист», обладателя Кубка Крыма 1993 г., вошедшего в десятку лучших европейских спортивных команд. Мастер спорта по дзюдо, мечтатель и поэт. Многие его стихи широки, как сама Жизнь. Здесь всё – природа, женщина, сегодняшний день и боль за родную Украину.

Баллада о «серебряном острове»

Молча смотрят в небеса
Купола святого храма.
Навсегда земля и небо
Общей связаны судьбой…
А. Буйный

На Серебряном острове
Есть благодатное место.
Это место в Измайлово
Всем православным известно.
Богородицы Храм
Созерцает над островом строго.
Через храм этот к Господу нашему
Всех приведёт нас дорога.
Этот остров и храм,
И усадьба, и три богадельни
Мне звонят по утрам,
И все вместе, и каждый отдельно.
Я молюсь в этом храме
И думаю вновь о России.
И хочу её видеть, как раньше:
Могучей и сильной.
А ещё я хочу, чтобы помнили
Наши потомки и дети.
За Россию, мы все православные
Люди в ответе…
И душа моя плачет,
Погибших друзей вспоминая.
Я молюсь за их души,
Чтобы всем долетать им до Рая.
А когда я гуляю по острову,
Вижу, что нет его краше.
С каждым шагом я слышу
Здесь голос истории нашей.

Вот по гульбищу важно шагает
Известный Нарышкин.
Юный Пётр с друзьями
Покататься на ботике вышел.
А вот отблеск французских штыков
И пожарищ московских.
Или, кажется, выстрелы слышу
С флотилий Петровских.
А из прошлого века
Мне грезятся красные звёзды,
Беспределы «ЧК»
И народа российского слезы.
Из разрушенных храмов
Слышу я их глубокие стоны
И погибших друзей
Вспоминаю все чаще и с болью…
Сколько видели
Остров и храм – только Богу известно.
Знаю точно одно —
В мире нет благодатнее места.

ПРИПЕВ:
Серебряный остров,
Не всё в жизни просто,
История крутит своё колесо.
Серебряный остров
Зовёт меня в гости,
И новые ветры мне дуют в лицо.
Мой жизненный остов —
Измайловский остров,
Не дам никому я обидеть его…
Зима 2002 г. Москва, Измайлово

Я чуть-чуть опоздал…

Я везде по чуть-чуть опоздал…
Чуть родиться – войну не застал…
Чуть жениться – любовь прозевал…
В бизнес вроде бы первым попал,
Но не крал, раздавал и скопить капитал
Ну, чуть-чуть опоздал…
Маме милой тепла не додал,
А её уже нет – значит вновь опоздал.
Детям тоже не много я дал,
Стали взрослыми все,
Значит, вновь опоздал…
Даже Нейде – любимой собаке моей
Я не дал, что хотел, просто чуть не успел…

Вот влюбился на старости лет
В молодую, красивую масть
И ведь знаю прекрасно, что вновь опоздал,
Но вот как погасить эту страсть?!
Я везде опоздал, мне себя не догнать,
Уж карьеры не сделать и детей не рожать…
Ну и как дальше жить и судьбу проклинать,
Или в лучшее верить и снова начать,
Чтобы к смерти своей хоть чуть-чуть опоздать…

29.01.05 г. Новоалексеевка.

Российский спецназ

25-летию отряда специального назначения «ВИТЯЗЬ»

Речитативом: Точки горячие, струйки холодные,
Пот меж лопаток не раз прошибал,
Пули слепые, и знает лишь Родина
Пункты, в которых отряд побывал…
Никогда не забыть нам Аргун,
Тот «вертушек» спасительный гул,
Где отряд налетел на засаду…
И хоть смело дрались,
Вертолётчики ввысь
Унесли нас из этого АДА!

Был Ищерский блокпост,
А в Дубровке – Норд Ост…
И была в чем-то наша вина…
Не всегда в полный рост,
Без парадов и звезд,
Рисковали не за ордена.

Сколько было атак…
И полночный десант,
А бывало и страшно порою.
Знает каждый солдат,
Офицер и сержант —
Только смерть называет героев!

Речитативом: Точки горячие, пули незрячие,
Все это было и будет не раз,
Парни отважные, дружбой надежные —
Это российский СПЕЦНАЗ!

Припев:
А над Лысой горой
Кружит ворон хмельной,
Опьяневший от запаха крови,
Там боец молодой,
Воевал как герой,
И навечно остался с горою…

Ирина Воздвиженская

Член Союза писателей Республики Крым, член Ялтинского литературно-общественного Союза «ЯЛОС», автор трёхтомника серии «Современный роман», поэтических сборников: «Ялта», «Заветный Крым» и др.

Ялта

Цвети, царица неземная,
О, Ялта, свет моих очей,
Я воспевать тебя желаю
Пресветлым днём, в плену ночей!

В объятьях солнца золотого
Свою отраду даришь ты,
Я воспевать тебя готова
С рассвета и до темноты.

С тобой так горестны разлуки,
Убог закат и сер рассвет,
Ты в каждом вздохе, каждом звуке,
Тебя прелестней в мире нет.

Среди безбрежного веселья
Ныряешь вниз, взлетаешь ввысь,
На высоте крутой запели
Кабинки яркие: «Держись!»…

Твоих щедрот не позабуду,
К тебе все грёзы, все мосты,
Штормов пленительное чудо
И первозданность красоты.

Тебе хвалу слагают птицы,
И грациозна твоя стать,
В тебе желаю раствориться
И в облаках твоих летать.

Без этой благости стенаю,
Мой берег скучен и ничей,
Цвети, царица неземная,
О, Ялта, свет моих очей!

Как пахнут вишни!

Как пахнут вишни вечером в саду! —
Вдохнув всей грудью свежий воздух чистый,
Очарованье светлое найду
В дрожащих бликах лепестков лучистых.

Среди красот неистовой весны,
Их целованью подставляя губки,
Они мелки, пугливы и скромны
Среди магнолий и глициний хрупких.

Умчался прочь снегов водоворот,
Растаял вмиг орнамент грязно-серый,
Согрело Ялту солнышко, и вот —
Своим подругам следуя, примеру,

Запахли вишни вечером в саду,
На землю тень склонив витиевато
И наслаждаясь дивом, как в бреду,
Дарят нектар чудного аромата.

Свои ланиты простирают мне
И на ветру шуршат проникновенно —
Цветут деревца в лунной тишине,
Взор насыщая волшебством вселенной.

И не один, вздыхая, не постиг
Фантасмагорий дивных год за годом:
Пройдёт апреля скоротечный миг,
И удивят соцветья зрелым плодом.

Хмельным ветвям в объятья упаду,
Слеза восторга опьянит до рези,
Как пахнут вишни вечером в саду! —
Поёт душа и о заветном грезит.

Чеховская Ялта

Дом с мезонином и бликами сонными,
Юкки, драцены, бамбук и подснежники,
Бунин, Толстой и скамейка под клёнами,
Дама с собачкой и ворохи нежности;

Полуулыбка, пенсне, обаяние,
Вечер в саду, соловьи, одиночество,
Что на лету перехватит дыхание —
Неотвратимый рефрен и пророчество.

Доктор, шампанское, думы пространные,
Ночь и последняя фраза писателя,
Скромный удел утомлённого странника —
Жить элегантно, погаснуть блистательно…

Бренность, как карточный домик, обрушится,
И лишь на миг наша суетность краткая,
Но навсегда – Белой Дачи радушие,
Вешних садов дуновение сладкое.

Пьесы, театр, благодарные зрители,
Крымские годы со славными вехами —
Всё в этом южном раю упоительном
Накрепко связано с именем Чехова.

Здесь, под цикад своенравное пение,
Строки рождались заветные, гордые,
Низкий поклон и моё восхищение
Чеховской Ялте – великому городу.

Уж солнце низко над горами

Уж солнце низко над горами,
Ещё чуть-чуть и грянет тьма,
И бытия сместятся грани,
И снова я сойду с ума

От грёз и воздуха морского,
Где этой ночью – всё моё,
Где уйма троп и дерзких склонов,
И кипарисов громадьё;

Где торжество шипящей пены,
Простора дивного размах,
Где так прекрасны перемены
В природе, море и штормах;

Где сладок вздох и столько света,
И щедрой гроздью – виноград,
И лучик ластится приветно
К земле, без лени и преград;

Где утро сказочным агатом
Средь пышных стелится дубрав,
И вдруг капризный дождь ушатом
На плечи рушится стремглав.

Уж солнце низко над горами,
А значит, снова день прошел,
И грозы изгнаны ветрами,
И на душе – так хорошо!

Вячеслав Войтенко

г. Ялта.

Родился в 1941 году. В 1962 году закончил педагогический институт, двукратный чемпион СССР по лёгкой атлетике, финалист Европы на 100 метров (1963 г. и 2008 г. – среди ветеранов), автор научных работ.

С 8-м Мартом!

Восьмое Марта – счастья день!
Что мы без женщин – одна тень.
Уж так устроен этот мир:
Две половинки в один миг
Продляют на планете жизнь,

Чтоб счастьем наш заполнить мир,
Чтобы любовь не угасала
И семьи наши укрепляла.
Спасибо, Женщина, тебе —
Ты освещаешь путь во тьме,
Ты наш приют и наш причал,
И ты начало всех начал.
Мы восхищаемся тобой
Не только раннею весной,
Но забываем мы подчас
Дарить цветы за просто так.
И это вовсе не пустяк.
Ведь ты достойна всех наград!

С Днём 8-го Марта, дорогие наши половинки-женщины!

Атлант-народ спасет Россию!

Перекрыли воду на канале,
И Земля иссохла без воды.
В трубы «Дружбы» газ уж не качают —
Есть у газа новые пути.
Ну, а свет – подорваны опоры,
А без света людям трудно жить.
И вокруг витают только споры.
Кто здесь прав – попробуй, докажи.
Наш народ всегда спасал Россию,
Он непревзойденный тот Атлант,
Что невзгоды с легкостью осилит —
У него особенный талант!
Снова будем жить мы в русском мире,
Наведем мосты с материком,
Тех невзгод не будет и в помине,
Счастье поселится в каждый дом.

Путь в бездну

Господь послал Святой Ковчег,
Чтоб сохранилось все живое.
Всем пары дал, чтоб человек
Создать смог рай свой на просторе.

И рай был создан, но потом
(такой уж нрав у человека):
Обида, зависть – словно ком,
Для счастья – главная помеха.

Им бы спокойно жить в раю
И наслаждаться красотою,
Плодиться, сохранять семью —
На друга друг пошел войною.

Прошло с тех пор немало лет —
Не прекратились в мире войны,
Когда же сможет человек
Понять – не будет побежденных.

Чем дальше в лес, тем больше дров —
Пословица нам всем известна.
Пожары, войны, раны, кровь —
Планету ожидает бездна!

Антонина Гурьева

г. Армянск.

Родилась в г. Мариуполь Донецкой обл.

Окончила технический ВУЗ. Член народного ЛИТО «Пятиозерье» и ВТС КЛУ. Участник и дипломант многих международных литературных фестивалей. Издала 16 авторских сборников поэзии и прозы, соавтор 50 общих сборников-альманахов.

Проживает в г. Армянск, Республика Крым, Россия.

Декабрь

И вновь декабрь. Как серый ворон
Туман укрыл дома и мост.
Разлёгся на полях просторно,

Деревья спрятал во весь рост.
Декабрь такой. Он зимний месяц.
Прикроет снегом всё окрест.

То он угрюм, то станет весел,
То снег свой одним махом съест.
То дождь пойдет, оставит лужи,
То ветер свищет, ветки гнёт.
Он возомнил, что очень нужен,
Но, как все месяцы, пройдет.
Закончит год. Он же последний,
И без него никак нельзя.
Нарядим ёлку. Праздник встретим,
По льду декабрьскому скользя.

Восемнадцатый раз

Вновь в Коктебель, в его объятья.
(О, как знаком мне этот путь!)
Где горы шепчут; – Не забудь.
И ветер-бриз ласкает платье.
Вновь я увижу Карадаг
С поэта профилем нетленным.
О, Коктебель благословенный,
Ты мой приятель, друг и маг.
Узрею снова моря ширь,
Туристов незнакомых лица…
Поеду, вновь чтоб возвратиться,
Не раз познав ландшафта пир.

2014 г.

БОМЖ

А вот и он. Седой, небритый.
В потёртых тапочках. Лохмат,
И много раз он жизнью битый,
А в прошлом, может быть, солдат.
Его душа закаменела.
Спиртного выпить он не прочь.
Ни до чего уже нет дела.
Его встречает мраком ночь.
Он спал, не спал. Ел, где попало.
Ему погода – всё равно.
Наверно жить осталось мало.
Он жизнь свою забыл давно.

«Я не спорю. Безвестность назначена…»

Я не спорю. Безвестность назначена
Моим Богом, моею судьбой.
Имя в жизни рутинной утрачено,
Недовольное многим, собой.
Но не только одна, позабытая,
Растворюсь в атмосфере житья…
Сколько раз в этом мире избитая.
Всё ж вернусь в эту жизнь снова я.

2014 г.

«Когда внезапно жизнь дает осечку…»

«Когда внезапно жизнь дает осечку»,
Сжимает сердце боль до самых слез,
Я белый лист опять стихом помечу,
Который что-то в душу мне принес.
Таблетка не поможет, не надейся,
Микстура тоже, даже не трудись.
Пиши стихи, поэзией развейся.
Короче, ты за стол скорей садись.
И боль отпустит. Проверяла часто.
Тоска и стон уйдут, а мир души
Наполнится словами, рифмой страстно,
«Лекарства» эти очень хороши.

2015 г.

«Жизнь полна безрассудства…»

Жизнь полна безрассудства,
Горя, радости, зла.
Жизнь – сплошное искусство,
Как в театре игра.

«Полыхала гроза пред рассветом…»

Полыхала гроза пред рассветом.
Стрелы молний пронзали окно…
Хорошо жить зимою и летом,
Если творчество любишь давно.

2015 г.

Владимир Гусев-Тульский

Владимир Гусев-Тульский, 67 лет. Военный пенсионер. Проживает в посёлке Дубна Тульской области. Член Российского Союза писателей и Тульского объединения православных писателей.

Татьяна

Моей бабушке Седовой (Усовой) Татьяне Васильевне

Почти что 40 лет её нет с нами!
Почти что 40 лет – огромный срок!
Я руки её часто вспоминаю
И вологодский нежный говорок.

Осталась сиротою очень рано.
Красивая! Смотрели парни вслед.
Пошла работать нянькою Татьяна,
Едва сравнялось ей 13 лет.

Купец был очень добрым человеком.
Воспоминаний радостных пора,
Когда все вместе плавали по рекам:
Купец, жена и с ними детвора.
На головы беда лихая громом.
Бунтовщики ворвались к ним зимой,
«Буржуя» запалили вместе с домом.
Татьяну спас один матрос хромой.

В её судьбе не слишком много солнца,
Но всё ж ласкала жизнь её порой.
Был первым мужем санитар-пропойца.
А счастье подарил ей муж второй.
Тот комиссар был вспыльчивым немного,
С наганом, с парой крепких кулаков.
Не признавал ни беса он, ни Бога,
Лишь партию свою большевиков.
Был книгочеем он, и, как ни странно,
Творятся в жизни дивные дела:
Им управляла тихая Татьяна,
Которая неграмотной была.

Григорий был товарищем и мужем.
Учил её читать, учил стрелять…
Свой дом был у неё теперь к тому же
И дворик, где могла с детьми гулять.
Писать Татьяна и читать не стала, —
Молитвы лишь, по памяти, тайком.
Дивя народ, с обеих рук стреляла
И стала «Ворошиловским стрелком».
Любовь казалась вечной, счастье прочным, —
Григорий солнцем в жизнь её вошёл.
Два сына рядом, маленькая дочка,
Коза и очень толстый кот Пушок.
Мальчишек постоянные проделки,
А дочка в клубе Кирова поёт,
Пушок ест с мужем из одной тарелки,
За мясом лезет лапой мужу в рот…

Картины счастья! Это день вчерашний.
Однажды муж с работы не придёт:
Гуляет по стране жестокий, страшный,
38-ой, омытый кровью, год!

Своих детишек в Мурманске оставив,
Стояла ночью и стояла днём
У той тюрьмы, что мы зовём «Крестами», —
А вдруг услышит что-нибудь о нём?
С опухшими от горьких слёз глазами, —
Явь, словно страшный и безумный сон!
Во встрече с ним Татьяне отказали, —
Без права встреч и переписки он!
Сказал ей старичок один болезный:
«Ты только это, очень-то не вой.
Отселя ждать кого-то бесполезно, —
Ишшо никто не выходил живой!»

Она годами мужа ждать готова,
Но просто объяснить старик сумел, —
Вонзилось дикой болью в сердце слово:
«Без переписки? Стало быть расстрел!»
Она не закричала, удержалась.
Кошмарный поворот в её судьбе!
Но душу разом охватила жалость
К нему, к детишкам и к самой себе!
Ночь белая над сонным Ленинградом
Полярной ночи стала вдруг темней
От мысли, что теперь не будет рядом
Того, кто всех дороже и родней.

К себе вода Невы её манила,
Она б за мужем по воде пошла.
И только лишь неведомая сила
Её от той беды уберегла.
Ей не хотелось больше жить на свете.
Боль страшная разорванных сердец!
Но в Мурманске её остались дети…
И к ним она вернулась наконец.

Из дома ей убраться приказали.
Кому она нужна с оравой всей?
Сначала ночевали на вокзале.
Потом – в чулане у своих друзей.
На грусть у Тани времени не стало,
Ведь надо было пережить беду.
Грузила где-то что-то и стирала, —
Порой без денег. Просто за еду.
Друзья, их приютившие вначале,
«Ведь всем их шкура тоже дорога»,
Теперь всё чаще злились и ворчали,
Ведь в доме их жила «семья врага»!

День зимний под полярным небом встретить?
И дочь тревожит Сталина письмом.
И, как ни странно, вскоре вождь ответил, —
Была, возможно, совесть даже в нём!
А, может, не причём тут вовсе Сталин, —
Везде полно порядочных людей! —
Седовы обладателями стали
Хоть маленькой клетушки, но своей!

Герань в горшке на маленьком окошке.
Вся жизнь Татьяны – бесконечный труд.
Там за спиною голод и бомбёжки.
Что время лечит раны – люди врут!
С тех пор уже промчалась четверть века.
Любимые не встанут из земли.
Муж… Старший сын… А младший сын – калека!
Лишь дочь молитвы матери спасли.
Сын Константин хотел служить Отчизне.
С ним в Финскую расправились враги.
Борис – в другую, на «Дороге жизни»
Контужен был, остался без ноги!

Ну вот, опять Пушка не посчитала.
Он выжил в довоенный беспредел.
Любимого кота в войну не стало, —
Суп из акулы кушать не хотел!

Сама Татьяна ела мясо редко, —
Должно быть вкус забыла с тех времён.
Чай, чёрный хлеб, дешевая конфетка, —
Вот весь её нехитрый рацион…
Излечивают раны только внуки, —
В душе её нет горечи и зла, —
Ведь с внуками бывает не до скуки.
«Дай жизнь им всё, что мне не додала!»
Молящейся её я вижу снова,
И просит у Всевышнего она:
«Дай, Господи! Пусть будет счастлив Вова!
Пусть не ворвётся в жизнь его война!
Пусть люди все живут в любви и мире,
Детей своих растят пусть в тишине!
Будь милосерден, Боже, к внучке Ире, —
Пусть будет лучше ей, чем было мне!..»

Нет, это я стою в рассветной рани.
В душе моей звенят колокола:
Прости всё, Боже, бабушке Татьяне!
Она жила на свете, как могла!

Анатолий Донченко

Член Севастопольской городской организации ВТС КЛУ, автор науки «Добрология».

У памятника поэту

А в Гурзуфе есть дом Ришелье,
Беломраморный столб у платана,
В старом парке – спокойно живет
Бесконечная Пушкиниана.
О прекрасных порывах души
В мрамор вписаны мысли поэта,
И не гаснут живые цветы,
Освещая черты силуэта…
Каждый год, приезжая в Гурзуф,
Когда настежь распахнуто лето.
Я от моря, от скал и небес
Слышу эхо, как голос поэта!

Могучий лес

А лес хранит могучий вид,
Его огромнейшая масса,
И он веками здесь стоит,
Не зная Ленина и Маркса.

Божественный Крым

А я живу в божественном Крыму,
Где о былом мне шепчет каждый камень,
Крым доверяет сердцу моему
Шифровки скал, хранимые веками.
Кипела жизнь пещерных городов,
Где взлет души – наскальные рисунки.
Я все штрихи прочесть твои готов,
И у меня нет времени для скуки.
Психоз вражды потомки не поймут,
Нам жизнь дана не для рытья окопов.
Земля свята в божественном Крыму,
Её зову святыней всех народов!

О себе

Я из скифского племени-рода,
Жаль губить мне земные плоды,
В них с любовью вдохнула.

Природа

Благодать родниковой воды.
Я иду по цветущим тропинкам,
Разлился аромат по лугам,
Как волною играет ложбинка,
И шагать не прикажешь ногам…
Упаду я в пахучие травы,
Утону хоть на миг в забытьи,
Мне родная земля и дубравы
Дарят бодрость и силы свои.

О моей душе

Моя душа – моя вселенная,
Где все миры понять обязан я,
И подарить тебе, нетленная,
Планета песнеустая, моя!

Об идеале

О, мое Отечество,
Дикость и развал…
Нужен человечеству
Светлый идеал.
Нет важнее гения,
Чем Иисус Христос.
Дал нам Бог спасение
И к Себе вознёс!

Человек

Человек – цветок земли,
Жаждущий раскрыться.
Я хочу, чтоб все смогли
Радости напиться!!!

Моя симфония

В душе моей разлив весенний,
Мельканье кадров, как во сне:
То Маяковский, то Есенин…
Стихом своим поют во мне.
И часто вижу я картины
Пережитых далеких дней;
Я отыщу тревог причины
Кричащей памяти моей.
В моих глазах мутнело небо.
Где мама столько сил брала?
В ее руках краюшка хлеба
Мне лучшей радостью была.
И всей Земли во мне стозвонья,
Они с моей судьбой слились…
Звучи, звучи, моя симфония,
Тебя зову я кратко – жизнь.

О себе

Я учусь жить у трав и цветов,
И у птиц, и у рыб, и зверей…
И у тех работящих людей,
У которых душа без замков.

Трудяга-день

Трудяга-день – потомок солнца, света,
Всю тьму готов с лица земли смести.
Не заблудись и не усни, планета,
Пусть свет добра всегда в твоём пути.
Льёт в планету солнечным обвалом,
А, натрудясь, он припадёт к земле,
И, укрывшись звёздным покрывалом,
Сил наберёт, не даст победы тьме!
Река моей души течет среди лугов,
Течет она среди полей, садов, лесов.
И я за то судьбе своей безмерно рад,
Что в детстве пил степной, нежнейший аромат.
Река моей души сменить не может русло,
Течет она среди цветущих берегов.
И травы, и леса мне рукоплещут густо,
И взором я тону в бескрайности лугов.

Всем агрессивным правителям

Не трогайте Россию.
А то, вам будет тошно.
Не применяйте силу,
Дружить всегда возможно.

О себе

Я живу в благоносных заботах,
Всем, что свято люблю дорожить,
Я живу для того, чтоб работать,
А тружусь для того, чтобы жить.

О моих стихах

Мне говорят, стихи лобовые,
А я не могу иначе.
Найду слова и прямо в лоб,
Чтоб жизнь сияла ярче!

Вячеслав Егиазаров

Егиазаров Вячеслав Фараонович.

Родился 11.12.1940 г.

Автор восьми книг: «Сбудется доброе» 1086 г., «Музыка названий» 1997 г., «Ветка омелы» 1998 г., «Бегство талой воды» 2003 г., «Белые чайки на белом снегу» 2005 г., «Планета Крым» 2010 г., «Крымский дивертисмент» 2016 г.

Стрижи над рощей

Над рощею – стрижи.
Пьян от весны я, или
по жизни виражи
мне душеньку вскружили?
Пролесков синева,
пичуг нездешних трели,
кружится голова
что в марте, что в апреле.
А вербы в синеве
воздушные повисли,
легко так в голове
от невесомых мыслей.
И юности деньки
летят, да всё по кругу,
а мы-то – не пеньки,
мы тянемся друг к другу.
Я, кепи набекрень,
в силки попался рока,
персидская сирень
цветёт, да раньше срока.
Нас кто обворожил,
кто закружил, не знаю,
я, кажется, не жил,
я жить лишь начинаю.
Забыл я, как тужил,
как тосковал нелепо,
внезапные стрижи
заполонили небо.
В пыльце сосновый лес,
и, доводя до дрожи,
ко мне твой интерес
мне интересен тоже.
Любимая, скажи
хоть слово, хоть полслова,
над рощею стрижи,
глянь, куролесят снова…

Апрельское окно

Бодает шмель стекло
окна, гудит нервозно,
а солнце припекло
апрельское серьёзно.
Да так, что вся сирень
вот-вот и запылает,
и птичья дребедень
в саду не умолкает.
Ты помнишь, той весной
мы, прихватив гитару,
тропинкою лесной
шагали к Яузлару.[2]
Был солнечным апрель,
как ныне, неба алость,
и шустрая форель
по заводи металась.
Пусть время истекло,
но всё вернуть не поздно;
бодает шмель стекло
окна. Гудит нервозно…
И снова Яузлар
грохочет, вторя ритму
весны, и ожил дар
мой снова мыслить в рифму.
Слова спешат к словам
легко, почти играя,
нудьгу житейских драм
забыв и избегая.
Ты помнишь, крокус цвёл
средь бликов, звона, пятен,
весенний произвол
приятен всем, понятен.
Год пролетел, как миг,
успел открыть окно лишь,
я жизни суть постиг —
её не остановишь.

Глазомер и реакция зверя

Сане Антонову и друзьям – подводным охотникам.
От Фороса в Батилиман
самый близкий путь – это водный.
Ломонос – из породы лиан —
земляничник оплёл мелкоплодный.
И поплыл я, минуя залив,
как фанатик подводного спорта,
подогретой водички залив
в «калипсо»[3], для тепла и комфорта.
Описательный сбавлю запал,
он в поэзии главный едва ли:
бьются волны у ласпинских скал
и несутся навстречу кефали.
Подстрелил сразу парочку влёт
и рулену, то бишь зеленуху,
на охоте мне часто везёт,
как друзья выражаются, – пруха!
Да не пруха, а точный расчёт,
глазомер и реакция зверя,
и, ныряя в таинственный грот,
в то, что вынырну, свято я верю.
О, какой там горбыль в темноте
и подвижки, как будто миражи,
передать ощущения те
не под силу поэзии даже.
Я всплываю, в глазах, как туман,
тает он, словно призрак холодный:
от Фороса в Батилиман
самый близкий путь – это водный.

Татьяна Жихарева

«Я сварю тебе черный кофе…»

Я сварю тебе черный кофе,
Рано утром, как только встану,
И скажу тебе: «Ты мой морфий,
Чудный мой и немножко странный».

Ты прошепчешь: «Моя панацея,
Ты бальзам и моя отрава,
Мой напиток, хмельной, бесценный,
На каких настоялся травах?»

«На медовых пчелиных сотах
И на лунных холодных росах,
Чтоб, как первый раз, был и сотый,
Чтоб мы счастливы были просто.

Я шептала деревьям тайну,
Соловьям о любви я пела
И в журчанье ручья случайно
Я подслушала, что хотела».

Бабушка и сирень

Солнце тонуло в облачной темени,
В краски пастельные кутался день.
Двор утопал в распустившейся зелени,
Маем лиловым пахла сирень.
Бабушкин дом мне подмигивал окнами,
В шляпе соломенной – как мальчуган.
С речки лягушки песнями мокрыми
Будто качали молочный туман.
День догорал, опустели все улочки.
– Внученька, поздно, пора уже в дом.
– Так хорошо у сирени, бабулечка,
Спать вы ложитесь, а я уж потом…
Бабушка это диво весеннее
В дом заманила и меня позвала.
Чудо – постель вся цветами усеяна,
Принцесса ее чтобы сладко спала.
И воскресает время от времени
Миг тот из детства, умчавшийся прочь,
С запахом свежей душистой сирени,
С чудными снами лиловая ночь.

Реплики черной кошки

Мерцает огонек в распахнутом окошке.
– Привет тебе, мой друг, от старой черной кошки.
Не ждал меня? Забыл? А… вспоминал немножко…
И даже сожалел, переживал о крошке…
В компании скучал своей сиамской Мурки?
Ушла с другим котом? Ну почему – придурком?
Он в марте лучше пел ночные серенады?
Ну почему вдруг выл? Нет, что ты? Я не рада.
Хотя чуть-чуть теплей в моем кошачьем теле…
Да нет, я просто так. Чего бы я хотела?
Нальешь мне молока? Спасибо, уж хлебнула…
А что это за шерсть там, в уголке, под стулом?
А, просто на часок соседка заходила?
Да ты, смотрю, гурман! Она и впрямь – шиншилла?
Ревную? Вовсе нет. Сердечко? Нет, не сжалось.
Живешь совсем один? Какая, право, жалость.

Так заведи себе морскую свинку… крысу…
Вернуться? А зачем мне старый сфинкс и лысый?
Обиделся, Мейн-кун? Да ладно, не хотела…
Любовь? Да как-то так… Уже переболела…

Художница-осень

И снова рыжая девица
С палитрой, красками в руках
С природой вместе веселится —
Проводит кистью по кустам:
«Тебе, красавица-рябина,
Дарю я желтый сарафан,
А твоим гроздьям – цвет рубина
Зимой на радость снегирям.
Лимонно-желтую рубаху
Оденет братец твой кизил.
Физалис, а тебе, скромняга,
Чтобы поярче нам светил,
Фонарики зажгу я рыжим».
Багряно-красный барбарис
Вдруг станет ярким и бесстыжим —
Смущенно вспыхнет вишни лист.
Зеленым, желтым и багряным
Смутил осину яркий клен.
Столетний дуб вдруг стал румяным:
Он в иву нежную влюблен.
Смеётся рыжая девица!
Кружится листьев хоровод.
Метёт хвостом в лесу лисица.
Умылся лапой рыжий кот.

Стена

А между нами выросла стена.
Она прозрачна, только холодна.
Обиды наши превратились в лед,
Стена не тает – выше все растет.
Заложен был в фундаменте обман
(Видны его следы то тут, то там),
Из недоверия – отличный первый ряд,
На нем сомнения неплохо так стоят.
А дальше стройка по-стахановски пошла!
В «Строй-маркете» она себе нашла
Упреки, слезы, злость, скандалы…
Стена так быстро вырастала:
Презренье, боль, тоска, обиды
И примирение для вида…
Что за окошко в ледяной стене?
Кто подмигнул сейчас тебе и мне?
– Любовь, – тоскливо дал ты мне ответ.
– Глупец. В такой стене ей места нет.

Я вернусь

Не печалься, когда я уйду.
Я вернусь пышной розой в саду
Или скромной ромашкой в лугу…
Ты поверь, я вовсе не лгу.
Распущусь белым цветом в пруду,
Иль в ладони росой упаду;
Я заплачу дождем под окном,
Где мы были когда-то вдвоем;
Прижмусь страстно листочком к стеклу,
Прошепчу, что тебя я люблю;
Постучусь ночью градом к тебе,
Чтоб тебя известить о беде;
Как смогу, я ее отведу —
Вишней сломанной я упаду.
…проросту, зацвету…
…вновь и вновь…
Воскрешать меня будет любовь.

Евгения Калинина

г. Ялта.

Образование высшее, логопед. Член Ялтинского литературного общества А. П. Чехова. Член творческого Союза «Конгресс литераторов Украины». Член Ялтинского Союза «Ялос». Дипломант III–VII Международных литературных фестивалей «Чеховская осень», 2010–2013 гг. «Приз зрительских симпатий» на IV международном фестивале «Чеховская осень», 2011 г., Диплом лауреата по номинации «Стихи для детей» в июне 2012 г. на поэтическом фестивале «Пристань Менестрелей», победитель на международном фестивале ко Дню поэзии, 2012 г. в номинации «Стихи для детей». Автор 14 детских книжек.

Ранее её произведения печатались в периодической печати и в альманахах: «Планета друзей» в 17-ти сборниках, «Лучик солнца» в 4-х Сборниках, «Ор Лев» (свет сердца) в 3-х сборниках, в книге Э. Лауреат Международного музыкально-поэтического фестиваля «ЯЛОС» в номинации «Тайный гость», Ялта 2016 год.

Тигрёнок

Жил тигрёнок в зоопарке,
Получал всегда подарки.
Приносили ему гости
Мясо, колбасу и кости…
Закатился в клетку мяч,
И раздался детский плач.
Тигр понюхал, носом пнул,
Лапою его толкнул.
Футболистом стал тигрёнок
И, как маленький ребёнок,
Мячиком стал забавляться.
Детки – весело смеяться!

Ялтинский февраль

Он лютует, беспощаден,
Весь во льдах, до снега жаден.
Снегом сыплет он колючим,
Мокрым, рыхлым и сыпучим.
Ветрогоном завывает,
Дни последние считает.
Глубоко Февраль промерз.
Подбородок щиплет, нос.
Подарил Февраль себе
Встречу с мартом —
Быть Весне.
Наступает Март на пятки
Торопливо, без оглядки.
Забавляет Март лучами,
И капель бежит ручьями,
Спрячется опять за тучу,
И Февраль поднимет бучу.
Обнажив деревья дерзко,
Цвет менять Февраль стал резко.
Сливы сбросили вуаль,
Жимолость цветет, миндаль.
Март спешит, Февраль смеётся,
Подружиться ведь придется.
Будем год Февраль мы ждать,
С Январем придет опять.

За грибами

В лес пошли мы за грибами,
Жулька увязалась с нами.
Разошлись мы кто куда,
Только нет грибов – беда!
Вдруг раздался Жулькин лай —…
Вот грибы! Здесь собирай!
Все грибы, что на поляне
В туесок легли к Светлане.
По тропинкам, под пенёчком
И под деревом, под кочкой
Поискали, побродили,…
Видно, мы не там ходили.
Рядом в кустиках Лосиха
Притаилась мирно, тихо.
Жулька лаем залилась,
И Лосиха унеслась.
Мы грибов ещё собрали
И по лесу погуляли.
Нам Лосихи не забыть,
Чаще будем в лес ходить.

Идём…

Идём отважно, бережно храня,
Природу, человека, жизнь, себя…
Деянья, мысль стрелой пронзают мозг.
Проходят в сердце, в душу, строят мост.
Мост – радугу, где вечности пути
Достойно надо, весело пройти,
Встречая ураганный вихрь любви,
Сиянье солнца и его лучи
И розовый зардевшийся рассвет,
Созвездий бесконечных фиолет,
Чистейший бирюзовый небосклон
И явь земную, и полётный сон,
Крылатый и восторженный успех
И гамму чувств, и смену ярких вех.
Здесь встретишь всё – не повторится век,
Здесь ТЫ – творенье Бога – ЧЕЛОВЕК!

Подсолнухи

Подсолнухи на грядке в ряд
Построились в большой отряд.
Они на солнышко глядят,
Мордашки дарят жёлтый взгляд.
Расправив жёлтые реснички,
Похожи братья и сестрички.
С рассветом солнце осветит
И жёлтым светом озарит.

Человек родился

Мучительный стон, и пронзил детский крик,
Взволнованно: «Кто?». Акушерка молчит…
«Малышка-крепышка на радость, лежите,
Расслабьтесь, родная, и глубже дышите.

Вот замечательно, реже дыхание,
Теперь легче стало Вам, нет тех страданий».
Сестра, завернув, подала ей девчонку
В забавных, цветастых и ярких пелёнках.

Рассыпались волосы, щёки пылают,
Волнуется, дочку к груди прижимает.
Она её нежит, голубит, ласкает,
Целует желанную и обнимает.

Скатилися слёзы, счастливые слёзы.
Размашиста осень, придут зимы, грозы…
Прекрасный пришёл, замечательный век.
На радость, на счастье живи, Человек!

Вера Кириченко

Родилась 18 октября 1941 года в многодетной семье рабочего в г. Ичня Черниговской области, Украина. В настоящее время проживает в Ялте. Образование среднее специальное (торговый работник). Стихи пишет с 1996 года. Издала шесть авторских сборников стихов и прозы. Автор проекта и исполнительный редактор альманаха «Планета друзей», член ЯЛОСа, г. Ялта, член Союза писателей Республики Крым, лауреат международных поэтических фестивалей: «Пристань менестрелей» (Балаклава, 2012 год), «ЯЛОС» (Ялта, 2015 г.) «Чеховская осень» (Ялта, 2010 г.), лауреат литературной премии им. В. Чумака (Украина, 2014 г.), лауреат поэтического фестиваля «Казантип поэтический» (Щелкино, 2016 г.).

Бабье лето

В яркие краски природа одета.
Это подарок нам бабьего лета.
Золотом всюду покрыты ложбинки,
В воздухе реют легки паутинки.

Только вчера зеленела здесь травка.
Бабушки, дедушки грелись на лавках.
Ветер подул, и наутро листочки
В парках засыпали стежки-дорожки.

Жарким огнем полыхает шиповник.
Пишет картину заезжий художник.
Здесь, как и прежде, слагают сонеты
Бабьему лету шальные поэты.

Хочется дольше побыть на природе
И побродить при хорошей погоде,
Солнышком теплым во всю наслаждаться,
С мыслями светлыми в дом возвращаться.

Ивушка

Хрусталем сверкают в травах росы,
Утро пьет в лугах цветов нектар,
И в реке полощет свои косы
Ивушка – полна загадок, чар.
С ней встречали дивные рассветы
(Был любимый рядышком со мной).
Доверяла я ей все секреты
И делилась с ней своей бедой….

До сих пор стоит над речкой ива.
И, как прежде, тайны все хранит
Те, что доверяли ей стыдливо,
Девушки. И до сих пор манит
Всех влюбленных под свою защиту
От пытливых, посторонних глаз…
Вскоре снова я её увижу.
Поклонюсь я ей без лишних фраз.

Наши противоречия

Был день дождлив. Исчезла ночь,
И утро пробудило громом,
А за окном хлестал вновь дождь,
И ветер завывал со стоном.

Как вдруг я осознала то,
Что много в нас противоречий,
И не поможет здесь никто,
Как прежде нам продолжить встречи.

Лишь солнце выглянет – в тот час
Отправимся мы на Ай-Петри.
Закажем там в последний раз
Вино, конфеты, кофе крепкий.

И выпьем мы с тобой за то,
Что сохраним между собою
Лишь дружбу и души тепло,
И пруд, что свел меня с тобою..

Терять не будем время зря
На те бессмысленные встречи.
Обманывать себя нельзя,
Коль мы полны противоречий…

Женские капризы

Прошлое волнует иногда.
Вспоминаем, радуемся, плачем.
Если уж подумать – в те года
Были мы счастливей и богаче.

А сейчас, в преклонные года,
Жизнь нам дарит новые сюрпризы.
Молодость умчалась навсегда,
Лишь остались женские капризы:
Хочется, как прежде, нам мечтать,
Хочется любимой быть, как прежде,
Хочется летать нам в облаках,
Чтоб сбывались светлые надежды.

Тело постарело за года,
Но душа не старится со мною.
Ведь прекрасна каждая пора,
А не только яркою весною.

Главное – не буду унывать.
Просто жить – уже судьбы подарок.
Старость – то от Бога благодать.
Избранным дается это право!

Друзьям по жизни

Снова солнечный и теплый день.
Отцветают медленно деревья.
Кипарис свою бросает тень
На окно. Лучей сплетенье,
Отблеск зайчиков не вижу я
В комнате, затянутой мраком,
Где по-прежнему мои друзья
Дарят мне вниманье, как когда-то —
В те года, когда кипела кровь,
И когда мы дорожили свято
Дружбой. Чувствуя чужую боль,
Помогали чем могли, мы рады,
Счастье в том, что все мои друзья,
Не взирая на мои изъяны,
Помогают мне во всем, любя,
Залечить стараются мне раны.
Не беда, что в комнате темно,
Что все окна смотрят лишь на север.
Освещают комнату давно
Луч любви и чувств светлейших веер!
Благодарна Богу и Судьбе
За друзей, готовых бескорыстно
Отдавать тепло сердечек мне,
И при том с улыбкой светлой, чистой.

Я – женщина

И снова я купаюсь в счастье!
На улице прекрасная погода,
Исчезли штормы и ненастья.
Цветы нам дарит щедрая природа:
Айва японская алеет,
Нарциссы с гиацинтами повсюду
Украсили собой аллеи.
Как этому не удивляться чуду?
И сердце сладко замирает…
Я – женщина! И мне к 8-му Марта
Цветы природа посылает
И этим добавляет мне азарта
Творить, любить, дарить повсюду
Свое душевное тепло и радость!
Про все невзгоды вмиг забуду,
С души постылую я сброшу старость.
Лишь наслаждаться буду жизнью
И так же продолжать купаться в счастье.

Вера Коваль

Коваль Вера Фёдоровна, родилась в г. Новошахтинске Ростовской области. Член Керченского городского литературного объединения «Лира Боспора», МСПК. Публикации: альманахи «Поэтическая карта Крыма» (I–II, Симферополь), «Лира Боспора» (Керчь). «Планета друзей» (Мелитополь, Ялта); журналы и коллективные сборники: «Брега Тавриды» (Симферополь), «Поэтический календарь» (Феодосия), «Вечные чувства в стихах современных поэтов» (в двух номерах, Новокузнецк), «Берег Судьбы» (Симферополь), «Золотая лира», «Крылатая душа», «Пламя Вечного Огня» (Керчь).

Я родилась в России

Я родилась в России ранним летом,
Едва забрезжил утренний рассвет.
И не была в сорочку я одета,
Но крикнула всем радостно: «Привет!»

А жизни утро началось с пелёнок
И с общей колыбели сосунков.
Ещё один явился в свет ребёнок —
Я из утробы вырвалась оков.

В шахтёрском городке был день рабочий.
Послевоенный и нелёгкий год. —
Ещё кресты стояли у обочин,
Ходили люди по дорогам вброд.

По тем дорогам босыми ногами
Потом и я шла в первый свой «поход».
Все умилялись первыми шагами,
И для меня был сорван первый плод

Литого яблока с румяным боком.
Я помню первые цветы в саду,
Их аромат и цвет с лилейным соком…
Теперь я с Родиной всё встречи жду…

В душе – досталась гордость мне в наследство,
Что родилась в России – без преград, —
И там прошло моё живое детство,
И нынче от неё не жду наград,

Но счастлива, что с ней могу я слиться,
Ей золотые строки посвятить.
Она мне Мать, а я – её частица.
Я рождена, чтоб жизнь её продлить.

Крым – Россия – Керчь

Так долго ждали мы тебя, Россия.
И, наконец, настал тот день, когда
Взметнулся вверх флаг бело-красно-синий —
Зажглась для нас заветная звезда.

Мы жили сиротливо и убого,
Но возвратила Крым Россия-мать.
Как долго жили за твоим порогом,
Но никому теперь нас не разнять.

Жемчужина российского народа —
Наш Крым ему принадлежал всегда.
Сейчас мы снова обрели свободу
На долгие и лучшие года.

Забытые мы слышим гимна звуки,
Забытый слышим мы курантов бой.
И слёзы счастья – завершились муки —
Спешим в объятья Родины, домой.

Для всех открыта снова переправа,
Мы русскую повсюду слышим речь.
О, Русь! Земной поклон тебе и слава
Народу города-героя – Керчь.

Мой отчий край

Вдали от Родины тоскую.
Дороже места нет на всей планете.
Люблю её, как мать свою родную,
И ей я посвящаю строки эти.

Мой милый сердцу край, моя Россия!
Как жаль, но мы с тобой давно расстались,
И ты не стала менее красивой, —
В душе и в памяти любовь осталась.

К тебе одной лечу я на свиданье,
Мой отчий край, встречай меня, как друга!
К тебе ведёт моё воспоминанье,
Любовь мою не охладит и вьюга.

Твоим земным теплом душа согрета,
Берёз я слышу зов и шёпот страстный,
Зовут меня и нежные рассветы,
К тебе лечу, мой край, я не напрасно.

Напьюсь воды у старого колодца,
И в сизой дымке дом увижу отчий.
Здесь всё, что нашей Родиной зовётся.
Твоя навеки россиянка – дочь я.

Россия

Я вышла на простор степного океана.
Как плеск волны, шум слышу диких трав.
Как белый теплоход – ромашек здесь поляна:
Плывёт он по волнам, курс потеряв.

И в эти волны я с восторгом вглубь ныряю,
В пучину трав степных. Я – к их стопам!
Прикосновенье трав свежит и ободряет.
И щедро улыбаюсь я цветам.

А тёплый ветер нежно тело обнимает,
Целует без стыда моё лицо,
Играет прядями волос и их ласкает,
А в небе облака сплели кольцо.

Как нимб над головой моей горит, сверкает.
И тишина в степи вдруг настаёт…
И даже ветер неожиданно стихает.
Лишь только соловей один поёт.

И в этой тишине зов родины я слышу:
Я слышу, как она меня зовёт.
Но здесь, боюсь, мне не покинуть сад и крышу.
А время быстротечное идёт…

Тебя бы я всю жизнь, как матушку, любила,
Пила б всю жизнь я твой живой нектар,
Россия-мать! Тебя я вовсе не забыла.
И своё сердце отдаю тебе я в дар.

Инна Козеева

Козеева Инна Ивановна родилась на Урале, в древнем городе на берегу Камы – в Перми. После войны семья переехала в Крым, в Ялту. По профессии – школьный учитель физики. Общение с детьми определило темы её первых книг – «Расти, малыш!» и «Школьные звонки». Позже работа экскурсоводом дала богатейший материал для книг, где в стихах нашли отражение история, природа, достопримечательности Крымского полуострова – «Ласкаемый волной морскою…», «Солнечной улыбкою согрета» – о Ялте, «Город, достойный поклонения» – о Севастополе и другие. Особое место в творчестве Инны Козеевой занимает тема патриотизма. Ею написаны поэтические баллады, посвящённые Суворову, Кутузову, Потемкину, Ушакову, Нахимову, а также героям Великой Отечественной войны, пролившим кровь и отдавшим жизни во имя свободы и независимости нашей Родины.

Инна Козеева – член Союза писателей России, лауреат премии имени А. П. Чехова.

Наш Крым

Тавридою звали когда-то наш Крым,
Он родина многих народов.
Под сводом небесным его голубым
Поют о нём песни и оды.

Здесь ласково плещется море волной,
И чайки – в свободном полёте,
А в горных лесах даже ранней весной
Ковры из цветов вы найдёте.

Крымчане гордятся любимой землёй,
Чудесною крымской природой.
Цвети же, наш Крым, полуостров родной,
Ты даришь нам мир и свободу.

Перевал Шайтан-Мердвень (Чёртова лестница)

«Мы переехали горы, и первый предмет, поразивший меня, была берёза! Сердце моё сжалось…»
А. С. Пушкин

Этот древний перевал
Помнит всех, кто здесь бывал:
Тавр тропинку проложил,
Римлянин – дорогу,
Грек возвёл часовню – храм,
Чтоб молиться Богу.
Среди скал крутой тропой
Шёл здесь Пушкин молодой.

…Помнишь, лестница – мердвень,
Как едва вошёл он в тень,
Встреча с рощею берёз
Сердце тронула до слёз!
«Все мы с планеты одной»
В этой сумрачной теснине
С ледниковых пор доныне
Уцелеть они смогли —
Весточкой родной земли!
Деревцам поэт был рад,
И его влюблённый взгляд
Гладил нежную листву —
Словно видел наяву
Он, изгнанник одинокий,
Лик России – столь далёкий!

…Пусть судьба к нему сурова,
Но даёт себе он слово,
Что роман напишет, оду,
Сказки русскому народу!
Главное, что ждёт Россия
Сына своего – вития!
…Жаль, что нет уж тех берёз,
И виновен не мороз,
Погубила их не вьюга:
Слишком щедро солнце юга!
Но средь скал тропинка эта
Бережёт следы поэта!
…Звёздной ночью, в ясный день
Ждёт и вас Шайтан-Мердвень!

Памятник у Сапун-горы

Посвящается освобождению Севастополя от немец —
ко-фашистских захватчиков 9 мая 1944 года
Шла по крымской дороге, опалённой войной,
Мать, в чьём сердце стучало: «Мой сыночек родной,
Я спешу к тебе, милый, чтоб тебя увидать,
Чтоб тебя, мой родимый, нежно к сердцу прижать.
Не позволю тебя я супостатам убить,
Я готова собою жизнь твою защитить!»

Впереди – Севастополь, канонада слышней,
Здесь бои за высоты шли уж несколько дней.
Там, где раньше пшеницей колосились поля,
В адских огненных муках содрогалась земля!
Дым, гарь, грохот орудий… «Стой, куда же ты, мать?» —
Часовой крикнул строго. – «О сыночке узнать».
В блиндаже у комдива стала слёзно просить:
«Мне б свидание с сыном…» – «Не могу разрешить:
Полк, где сын твой, штурмует там, на склоне горы,
Вражьи доты и дзоты, подожди до поры».
И тогда на колени опустилася мать:
«Дай в последний разочек сына мне повидать!»

По камням раскалённым мать бесстрашно ползёт —
Из окопа в траншею, ищет сына, зовёт.
И летит перед нею, словно птица, молва:
«Чья-то мать ищет сына, сына ищет, братва!»
И у каждого сердце вмиг забилось сильней —
Словно вспыхнул свет добрых материнских очей!
И неведомой силой вдруг тела налились,
На фашистов в атаку в полный рост поднялись,
Смяли вражьи заслоны, словно вихрь огневой,
Алый флаг водрузили над Священной горой!

…И стоит – уже в бронзе – с той военной поры
Мать, обнявшая сына у подножья горы.

Будем же сердцем щедрее!

Героев книг мы изучаем
Усердно – в профиль и анфас,
Но мы подчас не замечаем
Героев, что живут средь нас.
Как пчёлы – те, что собирают
С цветов душистый мёд-нектар,
Они – ища, борясь, страдая —
Плоды трудов несут нам в дар.
Излишни ораторий звуки
И перезвон колоколов —
За труд, лишения и муки
Им хватит благодарных слов.
Так будем же, друзья, щедрее:
Когда придёт заветный час,
Не поскупимся в юбилеи
Для них на яркость, пышность фраз!
А на признание потомков —
Увы! – не станем уповать.
Долг наш – воздать строкой им звонкой
И крепко руку им пожать!

Напутствие выпускникам школы

Вы расстанетесь вскоре со школой,
Скажет вам: «До свиданья!» ваш класс,
И звонок школьный, звонкий, весёлый
Будет петь, но уже не для вас.
Пусть по жизни идут с вами рядом
Пушкин, Шолохов, Чехов, Толстой.
В час сомнений подскажут, что надо
По дороге идти вам прямой!

Будет русский язык вам опорой,
Честь и правду вам с ним защищать,
С ним шагать по российским просторам
И Отчизну свою созидать.

Вас, ребята, за школьным порогом
Ждёт в грядущее радостный путь.
Выпускник, отправляясь в дорогу,
Ты о школе своей не забудь!

Людмила Кулик-Куракова

Родилась в 1959 году 18 июня в Белоруссии. С двухлетнего возраста живу в Крыму. Образование медицинское. Стихи пишу с 2010 года. Член Ялтинского литературно-общественного союза (ЯЛОС). Дипломант 4-го международного музыкально-поэтического фестиваля «ЯЛОС» и издательства альманаха «Планета друзей». Лауреат конкурса фестиваля «ЯЛОС» в номинации «Тайный гость» – II место. Дипломант фестиваля литературы и культуры «Казантип поэтический», победитель конкурса в номинации «Стихотворения, посвящённые Крыму» – 3 место.

Дельфиниум в Щёлкино

В пурпурной дымке горизонта
«Король Артур» – аристократ,
Ультрамарина светит кромка,
Цветочный ряд знакомству рад.

Озёра прячутся в глубинках,
Резные скалы шлют привет,
Ландшафта яркие картинки
Затмил Дельфиниума цвет.

Дорога в Щёлкино не шутка,
Погоды выявив обман,
Мы пили грозы, как из кубка,
И горизонт съедал туман.

Сопровождали нас тревоги,
Дожди и ливня водопад,
Но тут, колышась у дороги,
Дельфиниум потешил взгляд.

Его причудливая внешность
Сердцам благую весть несёт,
Небес сапфировую нежность,
И хочется, оставив всё,

Запрыгнуть в гущу фиолета
И все печали позабыть,
У приключения и лета
Минуту лишнюю добыть,

Чтоб порезвиться, как ребёнок,
Влететь стрелой в цветочный ряд,
Пирамидальных сто бутонов
Обняв, как сказочных наяд.

И пусть всегда на горизонте
Ждёт фиолетовый рассвет…
Дельфиниум – его не троньте,
Но в «Щёлкино» запретов нет!

Июнь – 2015 г.

Не знают крылья бабочки морщин

Не знают крылья бабочки морщин,
Печаль не посещает мир цветов,
Малиновым рассветом и в ночи
Лик бабочки блаженствовать готов —

Пить из ромашек сладостный нектар,
Кружить в медовом бархатном цветке,
Свой благолепный простирая дар
И клумбам, и кувшинкам на реке;

Перебирая лапками, сидеть
Средь хоровода юных алых роз,
И в небо светлым ангелом лететь,
Кружа в чертоге лености и грёз.

Их крылья бархатисты и нежны,
Расцветка филигранная влечёт,
Среди цветочной сказочной страны
Пленяет взоры бабочки полёт.

И проживает бабочка в садах
Счастливый век в плену душистых трав,
О том, что летний бум претерпит крах,
Не хочет знать её привольный нрав.

Прелестен день и знойная пора,
Но слишком мал и краток счастья пир —
Завоют вьюги, запоют ветра
И поглотят её цветочный мир.

Её пресветлых чар не упускай,
Дано ей слишком юной умереть,
И полетят цветные крылья в рай,
Оставив своей нежности завет.

13.03.2016 г.

Я буду рисовать стихами

Я буду рисовать стихами
Зелёный лес в ромашковом лугу,
Закат с багровыми лучами
И жёлтую манящую луну.
Я буду рисовать стихами.

Зелёный лес в ромашковом лугу,
Сливаясь с яркою звездою,
Сверкает глубиною на пруду.
В узорах, бязью голубою,
Зелёный лес в ромашковом лугу.

Закат с багровыми лучами
Пылает на хрустальном берегу.
Осенними безмолвными ночами
Я в сердце, как подарок, сберегу
Закат с багровыми лучами.

И жёлтую манящую луну
В шуршании разросшегося сада
Я, рифмами играя, помяну —
Минувших дней печальную отраду
И жёлтую манящую луну.

Я буду рисовать стихами —
Цветами жизни, страсти и любви,
Тогда стихи полюбите и вы,
А, может быть, напишите и сами…
Я буду рисовать стихами.

25.11.2015 г.

Парк Айвазовского

В чудном краю, где дремлет Аю-Даг,
Средь птичьих песен, в середине лета,
Чарует взор прелестный старый парк,
Где нас встречает памятник приветно.

Штормов художник там извечный страж,
Среди цветов сиятельный и строгий,
Ну, а вокруг – веселье и кураж,
И вереницы свадеб у дороги.

Певец морей, кумир родной земли,
Скучает над серебряной водою,
И кордилины, розы зацвели,
И хорошо ему в родной юдоли.

В кругу беседки «Тайны звука» встань
И наслаждайся лучезарной далью:
К ногам кумира пал Хамид-султан
И наградил алмазною медалью.

В тенистых чащах блещут соловьи,
И ручейки бегут к садам и рощам,
Маслины украшают сад любви,
Античный мир являет тень и роскошь.

В чудесном парке, средь вальяжных скал,
Мы на шторма глядим, забыв о лени,
А вдалеке гремит «девятый вал»,
Что на картине обессмертил гений.

2015 г.

Иван Куницкий

Родился 24 ноября 1956 года в селе Шевченковка Магдалиновского района на Днепропетровщине. Член Крымского республиканского творческого союза «Крымская ассоциация писателей». Автор четырёх поэтических сборников на русском языке, а также книги юмора «Веселый смеховей», книги стихов на украинском языке.

Про тебе згадую, кохана

Мені нагадує про тебе
Стареньке фото не стіні.
Промінчик сонця, клаптик неба
І клин осінніх журавлів.
Про тебе згадую, кохана.
Всі наші ночі, наші дні
І смак нестримного бажання,
Сплива все в пам’яті моїй.
Я пам’ятаю твої руки
І губ п’янкий, солодкий мед,
Всі наші зустрічі й розлуку.
Не знаю, зараз де ти, де?
В той день, коли ми розлучались,
Я не сказав: «Пробач мені».
Але так сталось, ой, так сталось,
Немов в якім примарнім сні.
Та що поробиш, така доля.
Для себе кожен вибрав шлях.
Не знав в житті той лише болю,
Хто не кохав, хто не кохав.

Ти в моєму серці, ненько-Україна

Мене водила доля у світи.
В чужих краях шукав даремно щастя.
Вокзали, гавані, аеропорти.
Фортуна повертала, як удасться.
Свій хліб насущний тяжко заробляв.
Неначе віл, напружено трудився.
На дискотеках дарма не гуляв.
Солоним потом від роботи мився.
Не доїдав, було, й не допивав.
Складав доляри, щоб сім’ю підняти.
І де я тільки лише не блукав,
Ти снилась дуже часто рідна хата.
Про Україну завжди пам’ятав.
Про те, що я від роду українець.
І все, що у житті найкраще мав,
Гірсть рідної землі – святий гостинець.
І дуже скоро вже наступить час.
Я повернусь додому із чужини,
Бо так давно не бачив усіх вас.
Ти в моїм серці, ненько-Україна.

Наповнить всіх нас благодать господня

Пахнуло сонце у моє віконце,
І наступив ясний, погожий день.
Зійшов на землю ангел-охоронець,
Що по життю мене завжди веде.
Радіє все життю на світі суще.
Я п’ю до дна божественний напій.
Співа душа натхненно невмируща.
Зі мною поруч добрий ангел мій.
І він мені в житті допомагає.
Я з ним прийшов у цей великий світ.
Всі перешкоди на шляху здолаю.
Робити буду все я так, як слід.
І ангел мій зі мною разом буде,
Ніколи він мене не підведе,
Бо я прийшов до вас із миром, люди,
І завтра знову буде новий день.
І завтра буде краще, ніж сьогодні,
І хліб насущний Бог дає нам днесь.
Наповнить всіх нас благодать Господня,
І слава вознесеться до небес.

Осінь життя настає

Плаче у полі косуля,
Ніби маленьке дитя.
Вже відкувала зозуля
Лік на зелені свята.
І відспівав соловейко
В заводі тихій дібров.
З ранку клекочуть лелеки…
Літо так швидко пройшло.
Стрімко роки пролітають,
Осінь життя настає.
Перше й останнє кохання
Згадую часто своє.
Все, що було, промайнуло,
Не повернути назад.
Стало вчорашнє минулим…
Часу невпинна хода.
Зорі на небі згорають.
Мрії збулися мої.
Я перешкоди здолаю.
Слід залишу на землі.

Життєва осінь

Життєва осінь стріла на порозі.
А попереду вже чека зима.
Я прокидаюсь знову по тривозі.
Життя трива, а спокою нема.
В саду моїм відквітли хризантеми
І канни пишноцвіті відцвіли.
Та не змінились поетичні теми.
Я мрійником лишився, як колись.
І не жалкую за роки прожиті,
За все, що сталось, долю не виню.
Вони прекрасні, неповторні миті,
Бо не буває диму без вогню.
І без падіння не буває злету.
Йти до мети, то праця нелегка,
Якщо пішов ти, друже, у поети,
То з неба мани краще не чекай.
Тут, на землі, трудись і вір у Бога
І до кінця пройди земний свій шлях.
Хоча й важка вона, життя дорога,
Та ти відкинь всі сумніви і страх.

Невже все це було колись

Жоржини білі і червоні
Розквітли пишно у саду.
Стою в їх дивному полоні
І погляд вже не відведу.
Немов кохана і коханий,
І королева, і король,
І зустріч ця така бажана.
Я лиш на мить забув пароль.
А навкруги незвична тиша.
Її порушити боюсь.
Стає на серці спокійніше.
Бальзаму чистого нап’юсь.
І від краси тих гарних квітів
Якісь незвичні відчуття.
Я повернувся знову в літо,
Крутнувши колесо життя.
Думки полинули в минуле.
Жоржини ніжні відцвіли.
Вже літ немало промайнуло…
Невже все це було колись.

Я повертаюсь в рідний край весною

Тамую подих від краси природи,
Коли сади квітують навкруги.
Черешні цвіт і пишний квіт ренклоду,
Немов кохання чисті береги.
І вкотре бачу неповторне диво.
Знов наповняють серце почуття.
І я такий у цей момент щасливий…
Які приємні, дивні відчуття,
Здається, ніби юність повернулась
У ті чудові незабутні дні.
І ти мені, кохана, посміхнулась.
Чи може це наснилося мені?
Чи може так здалося ненароком?
І відгукнулось у душі моїй.
Спливають швидко сонцедайні роки…
Велике благо жити на землі.
Я повертаюсь в рідний край весною,
Коли сади квітують навкруги.
Туди, де в небі ясно світять зорі…
Чаплинки там моєї береги.

Наталья Люшневская

В стихах отображены: моя биография, моя жизненная позиция по отношению к проблемам бытия.

Физик-математик по специальности. Умению рифмовать не придавала особого значения, потому писать стихи начала в довольно позднем возрасте.

Член Севастопольского Регионального литературного объединения им. А. Н. Озерева.

В период с 2014 г. вышли 4 сборника стихов: «Мир моей любви», «За право на жизнь», «По жизни истину ищу», «Причастность».

Лауреат международного фестиваля «Пристань менестрелей!» (2014 г.). Соавтор около двух десятков альманахов крымских авторов.

Воистину нет оправданья

Мороз крепчает – льдом вода.
Седая прядь – не молодею!
Не греют сердце холода —
Взгляну на внуков – отогрею!

Минуло время суеты —
Я не хожу по кромке бритвы…
Взываю к Богу и святым —
Услышьте грешницы молитвы!

Он сколько в мире натворил —
Нет Человеку оправданья!
Но ты, Господь, Его прости —
Твоё он лучшее созданье!

Владыко, пред тобой стою,
Приму любое наказанье!
За Землю-матушку молю —
За ход ритмичный в мироздании!

Я грешница, Творец, твоя —
Услышь слова – души посланье:
Карай нас, милуй… Наставляй!
Но отврати огня дыханье!

Чернобыль мёртвый, Бабий Яр,
И Нагасаки – боль страданий,
Освенцим и войны пожар —
Тебе, землянин, в назиданье!

Подарочки

Скачет зайчик по тропинке,
Песенку поёт под нос.
Рюкзачок лежит на спинке —
Он подарочки в нем нёс.

Всей семье купил подарки:
Маме – зонтик, серьги, брошь.
Брату – краски, папе – шарфик —
Всяк подарок был хорош.

Ждали Зайку у порога,
Всем подарочки вручил.
Любовались ими долго —
Каждый ахал и хвалил.

«А твои же где подарки?» —
Задал младший брат вопрос.
«Ты хотел альбом и марки —
Почему их не принёс?»

Засмеялся старший братик:
«Ты взрослеешь – должен знать:
Всем приятно брать подарки,
Но приятней их вручать».

Мой рыжий Борька

Мурлычет песни-прибаутки —
Кот развлекает так курей.
Вот только Тузика у будки
Давно уже свалил Морфей.

Везде его следы царапин —
Автограф ставит он тишком.
Подкараулит и внезапно —
Вспугнет всю стаю птиц прыжком.

Он баловник и шалунишка —
Наш рыжий кот – любимец мой.
Ему читаю даже книжки!..
Грозит опасность – хвост трубой.

Беру его с собой на море:
Я в воду – он на голыши…
Любуются все рыжим Борей —
На пляже Солнышко лежит.

Не просто так лежит мой Боря —
Одежду, место сторожит.
Он отоспится на заборе…
Потом споет всем от души.

Невоспитанный лисёнок

Зреет сочная малинка,
Ёжик лёг под куст дремать.
Впала ягода на спинку,
Ей безумно был он рад.

Невоспитанный лисёнок
Ягодку хотел ту съесть.
Уколол лишь носик больно —
Слышал рёв его весь лес.

Ёжик пропыхтел лисёнку:
«Разве ягода твоя? —
Мне упала на иголку,
Её скушать должен Я!»

Непоседы

Непоседы обезьяны
(На экране видел их)
На качелях, на лианах
Виртуозами неслись.

Трюки делали умело
И парили над землёй.
Так отчаянно и смело —
Восхищён народ лесной!

Мы б катались на лианах —
Но у нас аттракцион!
С Лёхой кушаем бананы…
«Космонавты» – я и он!

Там внизу подружка Лора —
Машем с Лёхой ей рукой.
Полетим мы к Марсу скоро
Будет нашей медсестрой!

Наталья Маркова

Родилась 7 февраля 1955 года во Владивостоке. В Ялте проживает с 7 лет. Образование высшее. Стихи пишет с 8 лет. Издала два сборника стихов. Печаталась в «Крымской газете», где работала внештатным корреспондентом. Член Ялтинского литературно-общественного союза ЯЛОС, один из авторов 25 альманахов «Планета друзей».

Дипломант Ялтинского международного музыкально-поэтического фестиваля «ЯЛОС 2012–2015 гг.», дипломант Ялтинского международного музыкально-поэтического фестиваля «Чеховская осень», 2014 г. Второе место в номинации «тайный гость» за короткий рассказ на фестивале «ЯЛОС» г. Ялта, 2016 г.

Тополя

Пока не умру, стоит вдоль дороги
Шеренга любимых моих тополей.
Под Симферополем, как на приколе,
В море армада стоит кораблей.
Вокруг них татары строят домишки,
И даже дворцы, минареты вокруг.
Но тополя неизменны, волнисты
Как мой единый и преданный друг.
Вы, тополя, оставайтесь на страже
Мира и счастья, посланцы земли.
Вы – к поколениям переправа,
К людям, не знавшим войны и беды.
Вы, тополя, символ прожитой жизни,
Вы всё плохое храните в себе,
Напоминайте: не повторите,
Что отразится на вашей судьбе.
Люди, давайте начнём всё сначала,
И, не завидуя и не злобясь,
Как тополя – корабли у причала
С жизнью и счастьем удержим мы связь.

2013 г.

«Вечер спасает многие тайны…»

Вечер спасает многие тайны,
Тенью набегая на лица.
Вечером можно увидеть тех,
Кто ночами снится.
Вечером можно коснуться звезды,
Ослепительной в полёте,
Сорвать пьянящий поцелуй
С губ недотроги.
Вечер спасает многие тайны,
Тенью набегая на лица.
Добрый, дарит он навсегда
Тех, кто ночами снится.

1974 г.

«Коль сад бушует белым цветом…»

Коль сад бушует белым цветом,
То май дарит тепло земле.
И восхищаюсь я поэтом
На непонятном языке.
И пусть его все переводят,
Кто правильно, кто кое-как.
Его душа над миром всходит,
Хоть жил он много лет назад.
Поэзия всегда не в моде,
Она как роскошь и как блажь.
Над бытом чудо-песня бродит
И красотою разлилась.
И тот поэт, пусть жил он бедно,
Не думал в вечность он попасть.
Он пел, как птица, и победно
Над миром песнь его неслась.

2013 г.

Новый год

Вчера закат пылал над белизной снегов,
Сталь неба стыла в грозном ожиданье,
И в вышину пронзительны, как скорбь,
Вонзались скал немые очертанья.
Тот день прошёл, закатом отпылав,
Вошёл рассвет в распахнутые двери.
Никто из тех, кто тост провозглашал,
Упрямо, до конца в него не верил.
И бой курантов всех застал врасплох,
И все упорно пили и молчали.
Пусть грусть была от прожитых тревог,
Но каждый думал только о начале.

Когда с тобою друг

Карышевой Э. Г.

Прекрасна жизнь, когда с тобою друг.
И всё тебя порадует вокруг.
И лето, и зима, и звёзды и луна.
Цветы и травы вновь сведут с ума.
И любишь каждый ты на дереве листок,
И замечаешь каждый лепесток.
Когда в глаза тебе посмотрит друг,
Часы как будто вовсе не идут.
И время прошлое всё с будущим слилось,
Тебе всё в этой жизни удалось.
Как хорошо, что друг с тобой сейчас.
Ты говори с ним долго, про запас.
Ведь жизнь не навсегда нам всем дана,
Когда-нибудь закончится она.
Но пусть до смерти будет рядом друг,
Избавь, Господь, от похоронных мук.

21.12.2015 г.

Льву Болдову

Я же знала, что день тот настанет,
Отпевать тебя будут, любя.
И багровое солнце восстанет
Зимним утром, о жизни скорбя.
Жизни той, что так резко прервалась,
И в которой ничто не сбылось.
Сорок пять – это вовсе не старость.
Почему же тебе не жилось?
Не хотел быть коптилкою неба,
А желал с небом пить брудершафт.
И давно в мыслях смертным ты не был.
– Гений! – все тебе вслед говорят.
Только это опасно – быть лучшим,
Это словно взведённый курок.
И тебе не помог в жизни случай,
Чтоб понять, человек ты – не Бог.

24.02.2015 г.

«Надо было быть распятым…»

Надо было быть распятым,
Трупом, проклятым когда-то,
Чтоб спустя тысячелетья
В душах обрести бессмертье.

Надо, чтоб не понимали,
Не любили, прочь прогнали,
Чтоб потом благоговели,
О жестокости жалели.

Смерть приходит после жизни,
Жизнь приходит после смерти:
В этой вечной круговерти
Разберёмся мы едва ли.

И зачем нас не любили,
И за что нас покарали —
Сами мы понять не в силе,
И в проклятье, как в награде.

27.02.2015 г.

Любовь Матвеева

г. Балаклава.

Штурман дальнего плавания, почетный гражданин г. Балаклава, председатель Литературного объединения им. Озерова (Севастополь), президент Международного поэтического фестиваля «Пристань менестрелей» (Балаклава), художник.

Прощание морячки
(женская лирика)

Ты знаешь, милый, я не очень-то люблю
Вслед уплывающему в море кораблю
Кричать при всех, что буду ждать тебя,
В руках платочек нервно теребя.
Избавь меня от ритуальных мук,
Я не привыкну к монотонности разлук.
Пусть одиноко мне на этом берегу,
Но доказать любовь свою смогу!
Вороной белой в провожающей толпе,
Назло ликующей в злословии молве,
Покину растревоженный причал,
С собою унося свою печаль.
Я поднимусь на каменный утес,
Который в эту бухту прочно врос,
Где были мы с тобою много раз,
Скрываясь от людских досужих глаз.
На этом краешке обрывистой земли,
Где мимо проплывают корабли,
И где стоит обветренный маяк,
Я стану провожать тебя, моряк.
Наперекор бушующей волне
Я прокричу: ты помни обо мне!
Любовь моя, как чайка за кормой,
В шторм сохранит и возвратит домой!

Ночные берега

Ночные берега в глубокой коме,
Мерцает фосфором притихшая волна,
И после зноя, в сладостной истоме,
Вздохнёт о чем-то старая сосна…
Черпает море ковш Большой Медведицы,
У берегов вода волшебно светится,
Искрясь аквамарином и индиго,
Прибой плетет извечную интригу.

Уходим в море

Уходим в море. Отданы швартовы.
Растаял грохот якорных цепей,
И бухта, разомкнув свои оковы,
Проводит нас и станет ждать вестей.
Авралы, вахты и перешвартовки
Готовит нам суровый океан.
На мостике, в просоленной ветровке
Задумался о чем-то капитан.
Провяленые солнцем и ветрами
Нескоро возвратимся мы домой,
Но стая чаек все летит за нами,
Выискивая что-то за кормой.

Штиль

На море штиль. Лишь рябь слегка
Поднимут резвые дельфины,
Приплывшие сюда издалека,
Блестящие на солнце как маслины.
Гладь моря, словно бирюза
С прожилками голубоватой пены,
На яхте загрустили паруса,
Поникли в ожидании степенно.
Прибой, устав от вечных ссор
С прибрежной галькой говорливой,
Затеял незлобивый спор
С большой медузой шаловливой.
Покинутые ветром облака
Свисают с неба белой пелериной,
Еще нагрянет шторм, ну, а пока —
Резвится чайка, прима-балерина!

Морское ревю

Амфитеатром распахнулись скалы,
Акустика – покруче, чем в «Ла Скала»!
Как декорации застыли кипарисы,
А лунный свет – прозрачные кулисы.
Сияют фосфором огни прибрежной рампы,
Прибою галька сочиняет дифирамбы,
И звезды, как ярчайшие софиты,
Огромной сцены освещают габариты.
Я в ложе, под обрывистым карнизом,
Как веером, обмахиваюсь бризом.
Нет публики и нет столпотворенья,
Я жду одна начала представленья.
Запели гроты – водяные трубадуры
Мелодию соленой увертюры,
Кружатся чайки – озорные балерины,
Танцуют парами блестящие дельфины,
Поет волна в многоголосом хоре,
А дирижирует само маэстро море!

Море

Я люблю тебя тихим и ветреным,
Мы с тобой неразлучны всегда,
Плыть в просторах твоих неизведанных
Мне навек предрешила судьба!
В непогоду душевную, жгучую,
Я к тебе за советом приду,
Унесешь ты в пучину могучую
Мою грусть и печаль, и беду.
Я люблю тебя гневным и ласковым,
Нежный бриз, иль порывистый шквал,
И прибой, разноцветными красками
Омывающий сонмище скал.
Я люблю твое имя неброское,
Белых чаек на быстрой волне,
Беспокойное счастье матросское
Ты подаришь со щедростью мне.
Это счастье – соленое, странное
На домашний уют не сменю —
Стану я твоим преданным странником,
Свое сердце – тебе отдаю!

Гидаят Мусаев

Ветеран ВМФ СССР, участник боевых действий, полковник в отставке. Проходил военную службу матросом-срочником на Северном флоте (Гремиха), затем офицером на Черноморском флоте – в подводных силах КЧФ, на крейсере «Михаил Кутузов», в Черноморском Высшем военно-морском училище им. П. С. Нахимова.

Аксакал азербайджанской национально-культурной общины «Ватан» в г. Севастополе.

Отрез

Было время неплохое,
Хоть зовут его «застоем».
Но в «застоя» времена
Много всем дала страна.
Были Доски для Почёта,
Где вывешивались фото
Тех, кто славился трудом!
Награждали их потом —
Деньги, ордена, медали
И подарки выдавали.
Словом, лился дождь чудес.
А однажды был отрез
На костюм (кажись, бостон!)
Передовику вручён.
Вот ведь не было хлопот,
А свалилось – полон рот!
Как с отрезом поступить?
Шить костюм иль подарить?
Иль загнать за полцены?
Деньги ведь всегда нужны!
Но жена даёт совет:
– Сшей костюм – хороший цвет,
И материя, что надо.
И к тому ж тебе награда!
Ты так память сохранишь
И немного пофорсишь!
Всё, уговорили, ладно.
И напела, ну как складно!
Где отрез? Ну, ё-моё!
Ну, поеду в ателье!
… В ателье закройщик – ас!
Смерил весь отрез за раз.
И сказал с ухмылкой бойко:
– Здесь не выйдет даже двойка!
На твою фигуру, дядя,
Два и два беру, не глядя!
А в отрезе нет и двух —
Выйдет лишь пиджак без брюк.
– Что же делать? Так вручали…
Дядя, ты не будь в печали:
Ты не езди по пошивам —
Мы ведь все кроим паршиво,
А найди портного, дядя,
Он возьмётся шить, не глядя!
По совету управдома
Отыскал портного дома.
– Здрасьте! Здрасьте! Что хотите?
На меня костюм скроите?
– Матерьял? – Да вот отрез!
– Сколько в нём? – Два метра без!
Мало? – Мало! Да, мой друг,
Ты здоров, в нём нет и двух!
На твою фигуру надо
Ровно два. – Эх, вот досада!
Что же делать, как мне быть?
– Я могу лишь подсобить:
Если будешь ты в Баку,
То сходи, не поленись ты,
Низами, пятьдесят три,
Там закройщиком Али.
Раз к нему ведут пути,
Сколько спросит – заплати.
Мастер – «золотые руки»!
Всё сошьёт, пиджак и брюки,
Быстро сделает и ловко.
… Вот везёт – командировка!
Да не просто как-нибудь,
А в Баку ведется путь.
В чемодан отрез сложил,
Денег взял и укатил.
Что за город! Чудо-город!
Головокружительны просторы!
В парк идет фуникулёр,
А там – детские задоры.
Баку – страна ветров
И искусных поваров.
Город давние века
Воспитывает человека.
Ну, да речь-то не о том,
Надо б отыскать и дом —
Низами пятьдесят три,
Где живет портной Али.
– Можно? Здрасьте! – Заходите!
Здесь немного посидите,
Провожу, уйдет клиент,
И вернусь в один момент.
– Извините, что за дело?
– Говорят, что Вы умело
Можете костюм скроить.
Вот отрез – прошу Вас сшить!
– Так-так-так… Один и восемь…
Ну, давайте-ка прибросим.
Вас обмерю так и так…
Выйдут брюки и пиджак.
В общем, послезавтра в пять
Я вас жду, дела «на ять»!
Послезавтра наступает,
И к портному приезжает
Наш заказчик ровно в пять —
Разве можно опоздать?!
– Здрасьте! (входит осторожно)
– Салам Алейкум! Можно-можно!
Заходи, моё почтенье.
Твой костюм – на манекене!
– Как?! Прекрасно! Не поверить!
– Ну, а брюки будешь мерить?
– Что ж, конечно, не мешало б…
– Как тебе? – Не будет жалоб!
– А пиджак? – Нигде не смято…
Но… немножко мешковато…
– Да, подмечено всё метко —
Ты теперь надень жилетку!
– Как?! Жилетка вышла тоже?!
Ну, так без неё негоже.
Шить костюм – так сразу тройку!
– Так, а мне болтали бойко,
То ли спьяну, то ли сдуру,
Дескать, «на твою фигуру…»
– Погоди, мужик, трепать,
Дай-ка слово мне сказать:
Ты фигура только Там,
А приехал если к нам,
Здесь никто ты! Можешь верить!
Слушай, кепку будешь мерить?!

Людмила Никитина

Проживает в г. Ялта, Крым. Образование музыкальное. Сочиняет музыку на свои стихи. Член Ялтинского литературно-общественного союза (ЯЛОС), лауреат Международных поэтических фестивалей: «Пристань Менестрелей», Балаклава – 2015 г., «ЯЛОС», Ялта – 2015 г., участница 10-ти альманахов «Планета друзей», издала три поэтических сборника, среди которых «Легенды Крыма».

Апрель-шельмец

Апрель, как мальчишка,
Шельмец и лгунишка —
То солнышком глянет,
То тучкой затянет,
Заставит раздеться,
Теплом насладиться
И тут же дождем
Первозданным умыться.
Давайте же сбросим
Печаль и усталость,
У солнца попросим
Мы самую малость —
Погоды хорошей,
Лазурной весенней.
Всего понемножку —
Любви, настроенья.

Весна-красна

Вот и сгинули морозы,
Пролетели холода,
Желтой веточкой мимозы
Пахнет талая вода,
Мелким дождиком весенним
Напивается земля,
И любуется апрелем
Вновь зажженная заря,
Заходи, Весна-Красна,
Позади метели,
Вот черешня зацвела,
И скворцы запели,
И, головками звеня,
Ландыши кивают,
Своей нежностью маня,
Счастье обещают.

Краски жизни

Жизнь моя будто кусочками склеена,
Пазлами собрана, выткана болью,
Краски палитра по полю рассеяла,
Линии жизни, сплетая с любовью.

Контуры линий кривых непонятные,
Словно гадалка рисунок читаю,
В них моя долгая жизнь необъятная,
Я из кусочков ее собираю…

Послевоенное детство беспечное,
Папой и мамою нежно обласкана,
Время текло между былью и сказкою,
Веря в хорошее, доброе, вечное,

Молодость – время такое прекрасное,
Жить нам хотелось, как птицам в Раю.
Выложу я ярко-красными пазлами
Наш Нерушимый Советский Союз.

Я не хотела б вдаваться в политику,
Только ленивый не пишет о горе,
Братоубийстве, жестоком насилии
И разгулявшемся жестком терроре.

Сколько героев войны, уходящих
С болью в глазах и душою болящих
За исковерканный гадами Мир,
Разве за это он орден носил?

Лишь на подушечках следом за гробом
Рядом с медалями светится гордость.
Желтым окрашу я этот сюжет,
пусть им звезда дарит солнечный свет.

И разберут от разрухи руины,
Руку протянем сестре-Украине,
Песни свои мы споем на два голоса,
И я сотру жизни черные полосы.

Я родилась перед самой победой,
Крым для меня был любовью, надеждой,
Этот кусочек земли дружелюбной,
Пусть служит верой и правдою людям.

И соберу я картинку из пазлов,
В центре поставлю красавицу-Ялту,
Море залью бирюзовыми ромбами,
Дам синеву небу, словно бездонному,

Горы раскрашу закатом оранжевым,
Белыми калами или ромашками,
Пусть она свет и тепло излучает,
Мир каждой точке земли завещает.

Снежная королева

Елене Никитиной к юбилею

Ты идешь по улице
И от солнца щуришься,
А вокруг сугробы
Девственно чисты,
И тебя, хорошую,
Снегом припорошило,
Словно, кто рассыпал
Белые цветы.
И в лучах оранжевых,
В белизне отглаженной,
Серебром осыпана,
Радости полна,
Хрупкая и нежная
Королева Снежная
Улыбнулась солнышку —
Жду тебя, весна.

Две капли любви

Две капли росинки слились воедино,
Как две половинки, став каплей одной,
Две маленьких капли хрустальных – слезинки,
Две маленьких жизни с одною судьбой.
Но, чистая, светлая, солнцем согрета,
Живет, наслаждаясь улыбкою лета,
Но все же судьба ее предрешена —
Должна испариться, но знает она,
Что облаком белым с вечерним закатом
Прольется на землю дождем благодатным.

Любовь Новикова-Белорос

Член литературного объединения им. Алексея Озерова, г. Севастополь с 1992 г. Одна из авторов восьми сборников, изданных литературным объединением.

Лауреат конкурсов «Судьба моряка» и «Волшебная муза». В 2001 году дебютировала в альманахе «Истоки», вышедшем в г. Москве. Печаталась в литературно-историческом альманахе г. Севастополя, пишет басни. Написала сказку «Рыжий дельфин». В 2009 году выпущен сборник стихов «Таринка». Член Союза русских, украинских и белорусских писателей АР Крым.

Андреевский флаг

Скрываясь за спины бурунов,
Уходят от нас берега,
И ветра попутного струны
Торопятся песни слагать.

О флаге Андреевском славном,
Что реет над нами в пути,
О чем-то заветном и главном,
Что можно лишь в море постичь.

Припев:
И будет так еще не раз, —
Отдаст нам Родина приказ, —
Ребят бесстрашных море ждёт,
Готовы Родине служить,
Нам без неё не петь, не жить.
И флаг Андреевский в поход нас поведет.

Мы дружбою спаяны крепкой,
У дружбы – стальное плечо!
Морской мы закалки и лепки,
Нам штормы, друзья, – нипочём.

Пусть волны нас круче качают,
И ветер сильней во сто крат, —
Родной Севастополь встречает
Улыбками милых девчат.

Припев:…

Седина

То ли пыль дорог нелёгких на висках,
То ли снег, упав однажды не растаял,
То ли на висках моих тоска
Поселилась по родному краю?
Может чей-то плач и чей-то крик
Заплутались, побелев от времени,
Или след оставил горький миг,
Сединой проросший, как из семени?
Каждый на себе несёт вину
За всю боль живущих на земле,
Я не буду красить седину —
Боль души ведь не закрасить мне.

Судьбы

Стремились к одной,
а получились разные!..

Сердцем никогда не разлучались,
Разъезжаясь далеко, надолго.
Чувства уживались с чувством долга,
В жизни мы вперёд на крыльях мчались.
И судьба нас сталкивала круто,
На вокзалах, – путь закрыт погодой…
Редких встреч не дни – часы, минуты,
Наше время превращали в годы.
…Вот опять столкнулись у вагонов, —
Встреча – миг, и долгая разлука,
А на судьбах – рельсы перегонов,
Пыль дорог, надежда, вера, мука.

Каменное море

Каменное море – сопки да гранит,
Валуны – как волны, только море… спит.
Не шумят здесь травы, птицы не поют,
Облака, снижаясь, тихо влагу льют.
А зимой намерзнет слюдянистый лед,
Посылая блёстки в синий небосвод.
Не бушуют грозы – то природы блажь,
Глазом необъятен каменистый кряж.
Словно в легком шторме видится гранит,
Каменное море, только море… спит.
Спят юнцы-солдаты высоты «ноль-ноль» —
Кодовые цифры, похоронки боль.
Кровенеет густо памятник-гранит,
Каждый мальчик-воин здесь не раз убит.
Здесь горели камни, плавился металл,
Огненная лава – смертоносный вал.
Только пепел черный оседал, как пыль,
Верности Отчизне – здесь святая быль.
Тридцать два по счету – горстка, месяц март,
Взяли необученных прямо из-за парт,
Бились, как умели, смертью смерть поправ,
И окаменели, все гранитом став.
…Каменное море, сопки да гранит,
Валуны – как волны. Чутко море спит…

Свет родины

Через толщу времени, как свет,
Льется в душу детство доброй сказкой,
Память греет материнской лаской,
И зовёт назад седой рассвет:
Там росинки жемчугом на травах,
А цветы, как чаши для питья —
Солнечного, хрупкого литья,
Плещутся в туманах кучерявых,
Где ветра гречишным мёдом веют,
Где синеет лён, как небеса;
Синь полей вошла в мои глаза
И теперь мне не расстаться с нею.
Стал любимым для меня тот цвет,
Снится Родина небесно-синей
И ромашек лепестки, как иней
На ресницах пролетевших лет.

Боль сердца

Памяти моряков, погибших
на линкоре «Новороссийск».

Погода – штиль, и лунный свет – разливом,
На рейде воцарилась тишина.
Но в миг была разбужена она
Огромной силы полуночным взрывом.
И огненно-безумного накала
Из тела корабля взметнулся смерч.
И буйствовала в дикой пляске смерть
На ранах корабельного металла.
А рында билась в гневе и рыданье,
Звала на подвиг мёртвых и живых, —
На бой за жизнь благословляла их,
Захлебываясь в яростном стенанье…
Тех, кто погиб, обратно не вернуть,
Не возвратить из огненного смерча.
Навеки вырвав памятью из смерти,
Мы продолжаем их по жизни путь.

Татьяна Парусникова

Г. Ялта. Образование высшее, секретарь Крымского отделения Российского Союза писателей, лауреат Литературной премии им. А. П. Чехова, поэт, прозаик.

Я умею дружить так, как дружат мужчины

Я умею дружить так, как дружат мужчины.
Верю в истину, искренность, преданность слов.
Почему-то всегда возникают причины —
попадаю нежданно меж двух жерновов.

Если вдруг полюблю, то отдам всё до капли!
Без оглядки, не слушая сплетен, хулы.
Наступаю всегда на лежащие грабли…
Боль проходит, и дали, как прежде светлы.

С нетерпением жду наших встреч постоянных,
словно «чаша», наполнен друзьями мой дом.
Я грущу без бесед, песен грустных и пряных,
приходите, как прежде, мы с вами споём.

Почитаем впервые рождённые строки,
их слова нас не раз волновали до слез.
Откровенно поведаем жизни уроки
и решим не один наболевший вопрос.

Поднимается с солнцем душа

Золотистые пчёлы кружат над младенцем, кружат.
Оберег Аполлона подарен сынишке Платону.
На карминных губах капли мёда, стекая, дрожат,
и цветы, улыбаясь, раскрыли навстречу бутоны.

Золотистые пчёлы с жужжаньем кружат над цветком.
Спит младенец, не ведая, что уготовано Свыше.
Поднимается с солнцем душа, и виток за витком
во вселенной порхает, сверкает, кружится и дышит.

Перепутались нити несчастья и счастья – судьбы…
Но об этом не скоро малыш, подрастая, узнает.
Время всё же стирает суровой печали следы,
и улыбка ребёнка, как солнце, весь мир освещает.

Слёзы капают с листьев ракит

Истончились в изгибах лилий
Струйки, капли, потоки воды,
Низвергаясь каскадом линий,
Стёрли напрочь былого следы.

И отчаянья отсвет поздний
На поверхности водоёма.
Это купола отблеск звёздный
Одолела трясины дрёма.

Не унять, не вернуть, не догнать…
И поверхность чуть ветром рябит.
На погосте отец мой и мать…
Слёзы капают с листьев ракит.

Весталка[4]

Приснилось мне – на острове живу.
Курится фимиам всю ночь в кадиле.
Примчались мои кони к храму в мыле.
Босая я шагаю по жнивью…

Зачем? Куда?.. Ведёт меня чутьё.
Я, в белом одеянии, весталка.
Сочится кровь, мне ног моих не жалко
И вдруг впадаю в транс иль забытьё.

Предсказываю радость и беду.
Я исцеляю от душевной боли.
Идут узнать, томится кто в неволе?
Я медленно вещаю, как в бреду.

Потом веду своих коней к реке.
Их мою благодатною водою.
Мне говорят, что я чего-то стою.
Судьба и жизнь, и смерть в моей руке.

Как жаль мне просыпаться поутру.
Как жаль, что наяву я не весталка,
Не римлянка, не юная гадалка,
И не вернуться в сон,… где я умру.

Отпылав, отгорев, отлюбив

Опрокинулось небо дождями,
потускнел, зарябил водоём.
И не выплакать горе стихами,
Не унять и не выжечь огнём.

Сердце стонет и плачет открыто.
Без тебя на земле сущий ад:
Глухо капли по стынущим плитам
барабанят иль тихо шуршат.

Улетают последние листья,
отпылав, отгорев, отлюбив —
и сама, словно музыка, ввысь я
устремлюсь под тоскливый мотив.

А жизнь, как та полынь, прогоркла

Как сладко пахнет горькая полынь,
Кивая мне приветливо с пригорка.
Начало осени, и в небе синь —
А жизнь, как та полынь, прогоркла.

В осеннем небе – журавлиный клин,
Прощальное «курлы» в лазури звонко,
У ног пожухла смятая полынь,
Дурман и горечь источает тонко.

Но в горечи есть мудрость и покой.
Как ты, стою, печальна и угрюма.
Сестра-полынь, дурманом успокой,
Дай отрешенье от мирского шума.

Финал

Этот день – длиною в жизнь мою.
Пасмурный, дождливый и печальный.
На краю я пропасти стою,
и закат, как поцелуй прощальный.

Вот приблизился уже финал.
То ль в экстазе, то ль уже в угаре —
рукоплещет возбуждённый зал,
смолк аккорд последний на гитаре.

Всё проходит – память коротка.
Вряд ли вспомнит кто меня когда-то,
облетела жизнь до лепестка,
и за все грехи грядёт расплата…

Владимир Песня

Дата рождения 04.01.1951 года. Родился и вырос на Брянщине. Прошёл все ступени развития: от разнорабочего и подсобного рабочего на стройке, работая в Красноярском крае, до генерального директора завода! Пришлось поработать и грузчиком, и каменщиком, плотником, монтажником, вальщиком леса, бригадиром строительной бригады, мастером на стройке, прорабом, начальником РСУ, директором Бытового обслуживания города, генеральным директором завода! Всегда боролся за справедливость, поддерживал людей труда! Прожил честно, поэтому не смог накопить на старость! Не жалею! Моя совесть чиста! Инвалид-чернобылец. Пишу стихи и прозу. В 2016 году издал повесть «Железное кольцо».

Притча!

Когда живёшь в отрогах зла,
Где жизнь убита! И душою,
Залатанною, но живою,
Ему судьба всё то зачла!
Сорвал он подлые оковы,
Забыв про новые обновы,
Махнув рукой, чтоб не судить,
Сказал: «Прощай! И может быть,
Дай Бог, не встречусь я с тобой!»
Встряхнув от злости головой,
Помчался он! И, как дитя,
Вдруг закричал: «Свободен я!»
Как в этот миг он ненавидел
Свою избранницу! Он видел,
Как та, с мужчинами играя
И веря в то, что он, не зная,
Её с любовью принимал!
А сам ночами лишь страдал!

И вот он будто в лихорадке,
Не поняв как, помчался без оглядки,
Наполненный огромнейшей тоской,
Хоть стал свободным, но ушёл покой!
Остановился только пред дорогой,
Назад он посмотрел с тревогой.
Жену увидел на своём крыльце,
Без тени страха на своём лице.
В одно мгновенье взгляд её он встретил,
И странно всё, но даже не заметил,
Как снова оказался возле ног
И стал ей целовать её сапог!

Зачем вернулся? Раз пошёл – иди!
Изведай всё, что встретишь на пути!
Но только я скажу тебе, родной,
Что ты мой муж, и ты не проходной!
Да! Я гулящая! Ну что же делать?
Ведь ничего я не могу поделать!
Но я всю жизнь любила лишь тебя,
Прошу убей меня, но сделай всё любя!
Когда-нибудь ты, может быть,
Другую женщину научишься любить.
Ты поведёшь её в свой мир, конечно,
И будете в нём жить там бесконечно.
Но я хочу, чтоб знал ты, что любовь
Всегда с волненьем разгоняет кровь,
А у тебя она, как сонная, по жилам,
Притягивается только лишь к могилам.
Ты обними меня покрепче и встряхни,
Да жизнь в другое русло поверни!

Так почему же ты ни разу не сказала,
И продолжала блуд, душу забрала?
Я постоянно для тебя одной трудился,
И что же в жизни я своей добился?
Ведь знаешь, что во мне лишь только ты,
Ты Ангел мой небесной красоты!
Ведь ты сама же не желала той любви,
И дело здесь не в сонной той крови!
Сама же приходила лишь за полночь,
И как мне боль ту превозмочь?
Ты душу всю мою сгубила!
Во что меня ты превратила?

Ну до чего же ты смешной!
Наивность прёт! Ты что дурной?
Ведь ты всю жизнь прожил вот так,
И думаешь, что всё пустяк?
Забыла ласки я давно твои,
Возводишь замки всё хрустальные свои!
Пойми же ты, я жить хочу,
Поэтому и на тебя кричу!
С тобою бы я только наслаждалась,
Встречала бы с работы, улыбалась!
Но ты же снова сядешь за газету
И будешь молча жрать холодную котлету!
А я не этого хочу, хочу тепла,
Чтоб жизнь играла и красивою была!
Не понимаешь ты совсем видать меня,
Так уходи! Не мучай и себя!
Найдёшь себе подругу по нутру,
Тебе готовить будет кофе поутру!

И он ушёл! В забвеньи зыбком
Нырнул в пучину жизни слабой рыбкой,
Не зная, что же делать, как же быть,
И как же одному ему прожить!
Потом он стал безбожно пить.
Его всё злило, стал он всех за всё корить.
Все вдруг виновны стали перед ним,
А сам стал замкнут, нелюдим.
К работе отвращенье ощутил
И жизнь свою он под откос пустил!
Ночами думал лишь о ней
И пламень, ощущал, страстей!
Но это было лишь во сне,
Когда частенько пребывал он в забытье.
Цвета из жизни все исчезли, свет потух,
И стал его затягивать недуг.
Когда он жил с любимой, шёл вперёд,
Теперь же раздражал его народ.
Забился он, как в келью, и страдал,
И горе матери единственной лишь дал!

Она, родимая, все ноченьки над ним,
Как та орлица, для неё он был любим.
Страдала, мучилась, жалела всё его,
И жизнь свою отдала за него!

И только лишь тогда проснулся он,
Когда один остался и, увидев сон,
Как будто мать к нему пришла,
Обняла тихо и ушла!
Он подскочил! И сразу понял,
Что всех своею болью донял,
Собрался быстро и пошёл
К своей жене! Её нашёл,
Цветущей также, слегка уставшей.
Его в волнении обнявши,
Спокойно в дом свой завела
И усадила у стола!
Он весь затрясся от рыданий,
Склонив главу, весь из страданий.
Прости, любимая! – сказал
И перед нею на колени встал!
Да я тебя давно простила
И к дому вашему ходила,
Мне жалко матери твоей,
Ты для неё был всех родней!
Ума ты много поднабрался,
Раз вновь ко мне засобирался?
Готова я тебя принять
И лечь с тобою в тёплую кровать!
Но ты мне должен слово дать,
Мужчиной в моей жизни стать!
Мне не мужик, мужчина нужен,
Я приготовлю ему ужин,
Потом, отдавшись в дар любви,
Меня с собою унеси!
Работать снова чтоб пошёл,
Пить бросил и себя нашёл.
И всё наладится у нас,
Тебе я рада, но сейчас,
Ступай-ка в душ, собой займись
И той улыбкой улыбнись!

Потом они зажили дружно!
Работал он сверх сил, натужно.
Её любил, она его,
Хватало в жизни им всего!
Детишек дружно нарожали,
Они их вместе обожали,
И всё пошло, как в сказке той,
Всегда пред ней муж заводной!
Она огнями вся сверкает
И счастьем дом их озаряет!

Лишь только с милою мужчина
Готов расти и добиваться чина.
И если умная жена,
То будет всё иметь сполна!
Мужик один силён в запое
И тихо угорает в горе!
Гулящая жена лишь у того,
Кто сам не может сделать ничего!

08.01.2015 год.

Нина Плаксина

Родина – село Загаринка, Казахстан. В Крыму – с 1965 года. Образование получила в Краснодарском педагогическом институте. Стихи – стихия с детства. Поэзия разнотемна. Издано десять авторских книг. Составитель восьми альманахов, участник многих коллективных альманахов, сборников, журналов (около восьмидесяти).

Место жительства – Щёлкино.

Огонь любви душой в стихах разлит

Влюблённого поэта видишь сразу

Влюблённого поэта видишь сразу:
Стихи его строку целуют, фразу,
Букетом солнечной весны благоухают,
А зайчик солнечный их нежит, словно вазу.

«Прекрасные цветы – девичьи лица…»

Прекрасные цветы – девичьи лица.
С каким цветком любимая сравнится!
Поэт находит вдохновенье в красоте,
Лишь ей стремится сердцем поклониться.

«Глаза судьбу пленили без возврата…»

Глаза судьбу пленили без возврата,
Дыхание частит до перехвата,
И в жгучих сполохах горит душа поэта —
Весна в улыбке милой виновата…

«Живут стихи, и строки не забыты…»

Бахчисарайскому фонтану

Живут стихи, и строки не забыты,
В них нежность и посыл к сердцам сокрыты.
Не увядают, как сама любовь, цветы,
Когда скупой мужской слезой омыты.

«Стихи тепло и нежность сохранят…»

Стихи тепло и нежность сохранят,
И грустный вздох, и ваш прощальный взгляд,
Соединив мечты и мысли в бесконечность,
Где наши тайны звёздами горят.

«Поэту новый день, что путнику верста…»

Поэту новый день, что путнику верста,
А чистый лист – печаль не поле, пустота.
Стихи – раздолье мыслям, светлый храм и царство.
На троне – женщина, любовь и красота.

«Поэт на ветер слов своих бросать не станет…»

Поэт на ветер слов своих бросать не станет,
Хотя тот дружески свистит в его кармане.
Одежда тоже ветерком заботливо подбита.
Четыре ветра раздувают в сердце пламень.

Любовь

***

Любовь. Она для нас – основа из основ,
Чтоб выразить её не надо много слов:
О ней глаза пылающие скажут.
В словах пустое сердце спрячет суеслов.

***

Любовь не только уврачует – воскресит,
Душе уверенность подарит, ободрит.
Для светлых, нежных чувств важно не слово:
Пустое слово больно сердце уязвит.

***

Какие шутки ты порой играешь с нами!
Капризную, тебя сравню я лишь с волнами:
То холодом знобишь, то жаром обдаёшь.
Ну, а в ночи, любовь, зачем колдуешь снами?

***

Земная радость – жизнь во имя Бога,
Лишь в доброте к нему светла дорога.
Огонь любви душой в стихах разлит,
Любви, которой не бывает много.

***

Когда душа отчаяньем объята,
Судьбой распластана, крестом распята,
Хранитель Ангел, не покинь, возьми с собой,
Ведь на любовь надежда не отнята.

***

Да, сузилось кольцо. В родных пенатах вновь
Любимая моя, и вновь поёт любовь,
Купается в сиянии очей моих влюблённых.
Сердцам разбитым, Боже, чашу приготовь.

***

Прильнула тьма, чтоб тайны ночи слушать
и в отблесках уюта не нарушить…
Огонь! Зачем твои костры в его глазах?
Зачем мою испепеляешь душу?

***

Твои глаза! Нет для меня очей дороже.
Пусть утону, взглянув, пусть буду уничтожен.
На миг взглянул – и вмиг надежду потерял:
Я в бездне той – ничто, или совсем ничтожен.

***

Твои глаза – в их жаркий омут окунуться!..
О! Лучше утонуть, заснуть и не проснуться!
Признание пылающего взгляда я понять смогла —
Ресниц крылатыми ресницами коснуться.

***

Господь пошлёт желанный дождь, не даст пропасть:
Была всегда сильна любови мудрой власть —
Сердцам горячим дарит людям ум холодный.
Терпенья хватит нам. Переживём и страсть!

***

Когда любовь светла и свята, как причастие,
Моими силами души, моим участием,
В условиях любых и в трудный час судьбы,
Заявит радость о себе, и засмеётся счастье.

***

Полёт любви – прикосновенье нежных губ,
Для них и розы лепесток довольно груб.
Вам шёлка синеву пусть небеса подарят —
Очаг поможет сохранить надёжный друг.

***

Когда за чувством вьётся страх, в душе – дурман,
Зелёной ревностью в глазах стоит туман,
Любимой сердце ты навстречу протяни —
Познаешь светлую любовь, а не обман.

***

Прибой лепечет, тихо плещет. Ждёт причал:
За ожиданьем будет встреча горяча.
И нежно ветерок целует светлый завиток,
Притих влюблённо: он в плену девичьих чар.

Алла Стрельницкая

Родилась в Черниговской обл. Бахмачского района, с. Стрельники, в Украине. Образование среднее, специальное. Стихи пишет для себя и друзей. Неполное высшее образование МИИИ, увлекается живописью. Дипломант 4-го Международного музыкально-поэтического фестиваля ЯЛОС г. Ялта, 2015 год, один из авторов пяти сборников альманаха «Планета друзей», Член Ялтинского литературно-общественного союза (ЯЛОС).

Кошелёк
Сказка

Старая утка Кряква шла с птичьего базара с полными сумками продуктов. Шла она по лесной тропинке, переваливаясь с боку на бок от тяжелых сумок. Увидев на обочине пенёк, решила отдохнуть. Поставив рядом с пеньком сумки, присела на него.

Вытащила из кармана носовой платок, вытерла потное лицо и шею и не заметила, как уронила кошелек. Посидев немного, отдохнув, взяла сумки и пошла дальше. Оброненный кошелек остался лежать за пеньком.

В это время мышонок Шусть возвращался домой от своего друга Шмыга. Он шел, насвистывая свою любимую песенку о вкусном любимом сыре. Как вдруг вверху в кронах деревьев что-то громко хрустнуло. Мышонок, испугавшись, бросился за пенёк у лесной тропинки и закрыл от испуга глаза.

– Кар-р! Кар-р! – послышалось вверху. Хлопнули крылья, и птица улетела.

«Ворона», – подумал Шусть и открыл глаза. Собрался идти дальше, как увидел за пеньком странный предмет. Он потрогал его – не шевелится. Подняв его с земли, понял, что это кошелек.

«Вот это находка!» – обрадовался мышонок. Оглядевшись по сторонам, убедившись, что никого нет вокруг, положил кошелек в карман и понесся во всю прыть домой.

«Вот обрадую маму!» – подумал радостно.

– Мама, мама, смотри, что я нашел!

– Что же ты там нашёл? – спросила мама, не отрываясь от плиты, на которой готовила обед.

– Кошелек с деньгами! – весело запрыгал возле неё Шусть.

– Кошелек?

Мама повернулась и совсем не радостно посмотрела на сына.

– И где же ты его нашел? – строго спросила она.

– За пеньком у лесной тропки.

– Может, кто-то обронил его, отдыхая на пеньке? Отнеси его обратно, где взял! Нам чужого не надо, – строго сказала мама.

– Но, мама, там никого не было.

– Никаких – но! Отнеси!

– Я же не украл! Я же нашел его! – упрямился Шусть.

– А если бы ты потерял? Да еще свой любимый пистолет, а кто-то нашел и не отдал тебе? Каково тебе было бы?

Погрустневший Шусть понес кошелек обратно к пеньку.

Белочка Кисточка, прыгая с ветки на ветку орешника, собирала орешки и, ловко очищая их, носила в свой домик, в дупло высокого дуба. В очередной раз, набрав полный кузовок орешков, отнесла в чуланчик с припасами на зиму. Вся её семья потрудилась на заготовке припасов. Маленькая Кисточка старалась изо всех сил. На этот раз решила поискать еще и грибов. Сбегая шустро по стволу дерева, посмотрела – нет ли грибов вокруг дерева. Вдруг заметила, что что-то, похожее на гриб, лежало у пенька. Прямо у самой тропки. Быстро промчавшись по траве, схватила находку и так же быстро юркнула на ветки дерева, чтобы рассмотреть ее. И каково же было её удивление, когда этим предметом оказался кошелек с деньгами. Она бросилась домой, где застала старшую сестру (остальные собирали припасы). Сестра, увидев находку Кисточки, почему-то не обрадовалась.

– Нашла чем хвастаться! Кто-то, наверное, ищет потерю, а ты… – сестра недовольно покачала головой.

– Но нам деньги пригодятся в хозяйстве. Пусть не теряют. Сами виноваты.

– Виноваты-то, виноваты, с кем не бывает. Но если поставить тебя на их место, то получится большая неприятность для тебя.

– Ты же хотела купить себе красный бант. Возьми деньги.

– Деньги на бант, как и на всё остальное, надо заработать, Кисточка. Так что отнеси кошелек обратно, пока родители не вернулись.

– А если кошелек найдет кто-то другой и не вернет его?

– Это будет зависеть от его совести. Если она у него есть – не возьмет.

И Кисточка, немного подумав, сказала:

– У меня совесть есть, – и с этими словами понесла кошелек обратно.

– Вот и молодец! Нам чужого не надо.

– Ха-ха-ха! Хо-хо-хо! – раздался из-за дальних кустов смех.

Это стайка веселых зайчат бежала на лесную поляну играть в футбол. Они весело прыгали, толкали друг друга, кувыркались.

– Фу, ты! – неудачно кувыркнувшийся зайчик Пух ударился лбом о пенёк, стоявший у лесной тропки. Потерев ушибленное место, собрался перепрыгнуть через пенёк, как увидел кошелек.

– Ура! – закричал Пух и, догнав друзей, показал находку.

– А деньги в нем есть? – зайчики обступили Пуха.

– Есть! – радостно ответил Пух.

– А знаешь, что? Давай на них купим мороженое, – сказал Зайчик Рваное Ухо.

– Давай! Давай! – закричали остальные. И они весело побежали покупать мороженое.

Потратив почти все деньги, что были в кошельке, Пух довольно похвастался:

– Вот здорово мы угостились! А кошелек я оставлю себе на память.

Вернувшись домой, Пух застал во дворе своего дома свою семью, складывающую скошенную траву в стожок.

– Эй, Пух! Иди помоги нам! – позвал брат.

Пух укладывал охапки травы в стожок, утрамбовывая их лапами. А подобрав последнюю горстку, уронил найденный кошелек.

– А это откуда у тебя? – спросил папа, стряхивая с себя травинки.

– Нашел.

– Как нашел? Где нашел?

– Да у пенька у лесной тропинки.

– Не врешь?

– Нет, папа, не вру. В нем и деньги были. Мы с друзьями потратили их на мороженое. Ох и наелись! – сказал радостно Пух.

– Видимо, кто-то отдыхал на том пеньке и обронил кошелек. Там часто отдыхают жители нашего леса, возвращаясь с базара, – сказал брат.

– Непорядок! – нахмурил брови папа. – Придется вернуть кошелек и деньги обратно к пеньку.

– Но деньги я потратил, – упавшим голосом ответил Пух.

– Да, незадача. Поступим так – я займу тебе денег, недостающих в кошельке, а ты на каникулах их заработаешь, собирая ягоды и грибы. Идёт?

– Хорошо! – совсем расстроенный ответил Пух.

– Нам, сын, чужого не надо, – и положил деньги в кошелек.

– Да погоди ты. Сначала напиши объявление о находке. А потом уже отдадим её хозяину.

Пух тут же побежал в дом писать объявление. Написал и уже повеселевший понесся ветром к пеньку. Не успел прикрепить объявление, как услышал, что кто-то идет по тропке. Это, тяжело дыша, шла старая тетушка Кряква.

– Ну, где же я его потеряла? Вот пустая моя головушка! – причитала она, раздвигая кусты и осматривая со всех сторон.

Сначала Пух оробел и спрятался за пеньком. Но, вспомнив строгие слова папы, встал рядом с объявлением, на котором было написано: «Кто потерял кошелек, тот пусть обратится в дом к зайцу Леснику».

Дойдя до пенька, утка сначала не обратила внимание на объявление и, охая, чуть не прошла дальше.

Тогда покрасневший от смущения Пух позвал её:

– Тётушка, Кряква! Тётушка, Кряква!

– Что? Где? – утка уставилась в объявление. И, прочитав его, немало удивилась:

– Ну, надо же. Есть еще на свете добрые люди, не позарившиеся на мои последние деньги, – и, увидев рядом стоящего Пуха, обняла его и поцеловала.

– Это ты нашел кошелек?

Пух кивнул головой, покраснев еще сильнее.

– Спасибо, мой зайчик!

– Не за что. Нам чужого не надо.

– Ишь ты, чужого не надо. Спасибо еще раз! Видно, родители тебя хорошо воспитали.

При этих словах Пух чуть сквозь землю не провалился. И совсем смущенный повел тетушку Крякву домой за кошельком.

Расима Ступакова

Расима Ступакова живёт в г. Ялта. Образование высшее, кандидат технических наук. Член Ялтинского литературно-общественного союза «ЯЛОС». Лауреат фестиваля «Пристань менестрелей» в г. Балаклава в 2015 г. Печатается в сборнике «Планета друзей».

Горит донецкая земля

Горит донецкая земля —
России кровоточит сердце.
По духу близкая земля.
Славянское там бьется сердце.

Грохочут «грады» день и ночь,
И фосфорные бомбы рвутся.
Лежит убита чья-то дочь,
Там раненый мальчонка бьется.

Истерзан зверски стар и мал,
Искромсан, уничтожен «градом».
По зову сердца каждый встал,
Отцы и сыновья – все рядом,

Чтоб землю предков уберечь,
В свой дом не допустить фашистов,
Чтоб вольна русская здесь речь,
И колокол звонил неистов.

Ялта

Мой город, обласканный солнцем
В ладонях таинственных гор,
С распахнутым к творчеству сердцем,
Для душ окрылённых простор.

Поэтов, прозаиков пристань,
Художников яркий пленэр,
Где красок соцветием выстлан
Природных ландшафтов шедевр.

Прибрежье омыто волною
То ласковой, гневной, когда
Пронзённая Зевса стрелою
Взмывает Нептуна орда.

Величье стихии во взорах,
И к кисти стремится рука.
Бескрайнего моря просторы
В полотнах замрут на века.

Ликует земли разноцветье,
Лаванды, шалфея колор,
Цветущих садов белоцветье,
Лесов изумрудных ковёр.

Чаруют нас Крымские горы:
Ай-Петри, Уч-Кош, Аю-Даг,
Где таинство вечной природы
Волнует, тревожит как маг.

Крым

Мой край родной! Очей отрада:
Величье гор в объятиях лесов.
Царят здесь тайны и прохлада,
И легкий шлейф пестреющих цветов.

Простерты к небу яйл равнины,
Открыты для вселенского тепла.
Предгорья, степи и долины —
Щедра, богата крымская земля!

Лозой обвитые предгорья,
В долинах всюду яблоневый цвет,
Увидишь в каждом ты подворье
Даров земли ухоженной букет.

Российский Крым – надежда, вера,
И край наш южный будет возрождён.
Прекрасной Крымскою Ривьерой
Весь мир восторжен будет и пленён.

Осень

Небес синева и лесов разноцветье…
Плеснула природа в них красок соцветье.
Берез изумрудные листья трепещут,
Меж ними взволнованно птицы щебечут.

Осины уже в золотистом наряде,
И золота буйство пленяет при взгляде.
Багрянцем зарделись кусты при дороге,
Смешались пурпур, изумруд в хороводе.

Ах, осень! Природы, небес озаренье,
Для всех, созерцающих мир – вдохновенье.
И кроны из золота вдруг обнажатся,
Чтоб солнца палитре в их душах остаться.

Посвящается Денису Мацуеву

Величье музыки летящей,
Восторг души, её волненья,
Сливаясь с клавишей звенящей,
Она горит от вдохновенья.

И царство музыки волшебной
Нас покоряет в этом зале
Звучаньем солнечной вселенной
В игре маэстро на рояле.

То чуть касаясь клавиш нежно,
В волненьи руки замирают.
И звуки облаком, воздушно,
Нам сердце тешат и ласкают.

Но вдруг мелодии мятежной
Порывы бьются и клокочут
И в вихре страсти безудержной
Несутся ввысь, любовь пророча.

Маэстро руки, словно крылья,
Взлетают, мечутся, страдают,
Чтоб мир волшебный сделать былью,
Где ноты славу обретают.

Могучей музыки всевластье
В руках великого маэстро.
Он дарит людям праздник, счастье.
«Виват» и «Браво» Вам за это!

Татьяна Турбина

Член Интернационального Союза писателей, общественного объединения «ЯЛОС», лито «Строка», лито им. А. П. Чехова. Автор восьми поэтических сборников, участник международных конкурсов: «Чеховская осень» – 2011 г., «ЯЛОС» – 2012 г., 2015 г., 2016 г. Произведения печатались в альманахах «Планета друзей», «Ор Лев», «Поэт года» – в номинациях: детская литература, лирика, в альманахе «Наследие».

40. Иона

Жил в годы древние пророк —
Друг Господа, он голос слышал.
Благоволил к нему Всевышний,
Ионой звал его народ.
Спокойно дни он проживал.
Закон Господний исполнял.
(Прости, Господь, меня за смелость,
что это я пересказал).

Однажды глас он услыхал:
«Коль ты пророк – суд Божий строг,
но выше Моего Закона
Один лишь Я. Скажи ИОНА —
Коль покаяние народ
Всевышнему не принесёт,
погибнет город Нинивея,
и млад и стар. Постановил Я».

Иона наш в момент проснулся,
услышав голос, содрогнулся,
и чрево вмиг похолодело.
(Пророчество – такое дело).
Подумал он: «Я слаб и мал,
ну, а скажу и всё… пропал.
Я слышу, Царь, Веков Владыка!
(Погибнет город. Страшно. Дико…)

Он непрестанно согрешал.
Грешили все и млад и стар.
Народ ходил в угоду чреву,
и пал, словно праматерь Ева,
в угоду похоти своей,
подобно юннице бесился
и славою своей гордился
царь Нинивии много дней.

Нет. Лучше я уж промолчу,
своей я смерти не хочу.
В порт побегу, на судно сяду.
Ведь смерть пророчеству награда.
Умчу, куда глаза глядят.
Ведь Нинивея скоро в Ад
кромешный может превратиться.
И сколько дням ещё продлиться…

А если я в тот город-сад,
исполнив Господа наказ,
войду, вещая Божье Слово,
Достойно, гордо и толково,
и смуту там я подниму?
Мне быть убитым, как врагу.
Не пожелает Царь земной
и разговаривать со мной.

По-человечьи рассудив,
в Фарсис Иона поспешил.
Там судно малое нанял
и только ручкой помахал:
„Далась мне эта Нинивея,
из сердца вон. Бог всем владеет.
Найдёт, как гибель возвещать…
Да и зачем, так рисковать?“

Спокойно море. Солнце светит,
и дует вслед попутный ветер.
„Я знаю, милостив Господь,
но сохраню свою я плоть.
А если бы сказал я Слово,
достойно, гордо и толково,
а город слово услыхал,
а там бы праведник нашелся —
за город Слово Богу дал…
И был бы я, такой скандал…

Так опозорен пред народом,
ведь знают все, что я пророк
и что скажу – исполнит Бог“.
Так в сердце он своём молился.
Вдруг шторм на море разразился.
И свод небесный потемнел,
и голос грома прогремел,
и волны сильные поднялись,
и капли дождевые пали.

как реки с неба потекли.
Бегут валы поверх кормы.
Снесена мачта, треплет судно
волной жестокою… И вот,
Иона в трюм скорей идёт.
Там в тёмный угол спать ложится —
пусть Божий суд теперь вершится.

Все мореплаватели к Богу
взывают, каждый к своему:
„Чем мы Вас, Боги, прогневили,
ведь видим мы, что в полумиле
плывут спокойно корабли,
а возле нас – не видно зги?“

Пришел, наверно, час последний!
Между собой бросают жребий.
Виновник должен быть найдён.
Он между нами. Кто же он?
Ведут Иону к капитану.
„Смотри, вот этот чужестранный,
ведёт себя так необычно,
спит в трюме. Знает он отлично,
Каким деянием гневил
Богов морских, Богов стихий!“

Иона к небу поднял усталые глаза.
„Я виноват в ваших слезах.
Я иудей. Я знаю Бога,
но гнев его на вас стяжал.
За борт меня бросайте вы
и будете все спасены“.
„Мы не желаем твоей крови,
но умирать мы не готовы.
Простите, Боги.

Чужестранца, ты, Море,
в дар себе бери,
а нас утешься – отпусти“.
Бревно они бросают в море,
вцепился за него Иона,
на том разъехались они.
Корабль поплыл спокойно далее,
Иону среди волн оставил.
И Божий замысл исполняя,
к нему подплыл левиафан.
Горой темнеющей явился,
и шторм на море прекратился,
Потоком бурным увлечён,
вдруг в чреве оказался он,
С своим бревном, доской-веслом,
со стайкой рыб, как ломоть хлеба,
киту на завтрак подан он.

Иона в страшной темноте,
неимоверной тесноте
по воле Бога оказался,
так бегства путь его прервался.
Проходит день, и ночь проходит.
Вокруг Ионы волны ходят…
Сидит Иона в темноте,
неимоверной тесноте —
В ней жизни нет,
смерть не приходит,
лишь время, как в песок, уходит.
Идут часы, бегут минутки —
День первый… И вторые сутки…
И третьи… Уходят в Вечность,
Рождая страха бесконечность.
„Чтобы Твоё исполнить Слово…
Спаси меня!“ – кричит Иона, —

Я слаб. Я смеха испугался.
Что будет так, не сомневался…
Страх Божий начисто забыл.
Моих мне не хватает… сил…
Я думал, быстренько погибнуть —
раз, два… И всё! Но, чтобы так…
Прости меня, ушли желанья.
Сгораю я от наказанья,
во мне живёт один лишь страх!
Прости меня. Спаси меня.
В твоих руках судьба моя».
И вопль Ионы долетел.
Гром с чиста неба прогремел.
И в окружении страшных молний,
кит поспешил приказ исполнить,
чтоб не навлечь Господня гнева,
Иону выплюнул из чрева.

На берегу стоит Иона,
Господь взирает благосклонно…
День солнечный, бежит слеза.
(Прошла внезапная гроза).
Слепит Иону солнце,
(открылось милости оконце),
и в море скрылся след кита.

Обсох. Согрелся наш Иона.
И полный вдохновенных сил
он в Нинивею поспешил.
Настойчиво к царю стремился
И своего таки добился,
к царю в покои угодил.
Пред ним упал он на колени:
«Прости, Владыка Нинивеи!»

Он выслушать его молил,
Слова пророчества излил.
«Прости меня. Сказать – страшился.
Пророчества я устыдился,
но не перед тобой мой страх.
За жизнь свою боялся я.

Ты, твой народ – гневили небо,
теперь погибнет Нинивея!
Так мне велел Господь сказать.
Теперь могу я замолчать».
Царь выслушал его спокойно.
«Ведёшь себя, пророк, достойно!»
Встал, взял Иону за плечо.
«Ну, что ты? Я ведь ничего…

Я знаю, прогневился Бог.
А ты – израильский пророк.
Хоть наши Боги многолики,
все знают – ты пророк великий.
И раз через тебя Твой Бог
своё проклятье передал —
я верю в то, что ты сказал».

И тут же писаря позвал.
И траурные взял одежды,
затеплилась вдали надежда…
Он главу пеплом посыпал,
народу – тоже приказал,
Его решенье глашатаи
на площадях провозглашали,
Весь город плакал и стенал…
Рыдали все, и стар и мал.

Все приносили покаянье:
за ослушанье, злодеянья,
жестокосердие и ложь,
и прочее… не перечтёшь…
А если к сердцу обратишься —
и сам, конечно, удивишься,
когда увидишь, чем живёшь.

И Вера стала их сильна.
Тогда Любовь и Милосердье
пред градом встали, как стена —
и Милость Божья снизошла.
Спаслась, раскаясь, Нинивея.
Но огорчился наш пророк.
«Я знал, что так и будет – Бог!
Что я пойду. Что я скажу,
И осужденье заслужу,
Посыплю пеплом я главу,
в пустыню от людей уйду!»
В пустыне стал Иона звать…
И Бога – прошлым укорять.
Песок горяч. Горячий ветер.
«Ты на слезу Господь ответил!

И это я, конечно, знал.
Недаром я тогда… бежал…
Но на своём Ты настоял».
А рядом семечко лежало.
Слеза Ионина упала.
Его обильно полила,
И тыква за ночь проросла.

Исполнив Божье повеленье,
она взросла в одно мгновенье.
Как древо мощное в пустыне,
в ветвях и птицы поселились…
В тени Иона день лежал
и ход событий наблюдал.
И так ему там было мило:
пред ним огромная пустыня,
песка – безбрежный океан,
и мыслей стройных караван.

В тени же жажда так не мучит.
Такой, угодный Богу, случай.
Но только кончилась жара,
послал Господь к нему червя.
Ствол тыквы тот прогрыз… за ночь
И удалился гордо прочь.
Своё исполнил назначенье
И чрева утолил влеченье.

И вновь Иона на жаре,
кипит, как варево в котле.
«Ну что же ты? – кричит он Богу —
И древо не оставил мне!!!»
И мягко отвечал Господь:
«Свою, Иона, любишь плоть,
Не приложив к тому усилья.
И знаешь ведь, что я – Всесильный.
И Нинивею я взрастил,
и блуд, и гордость попустил.

А в ней есть тысячи детей,
что пальцы не сочтут, и дней
быстротекущих не познали.
Их матери – молясь в печали,
и их отцы – открыли бездны
своих грехов… Грехи исчезли.

Я покаяние принял
Будь праведен и стар и мал!»
Ту быль Иона нам поведал,
недаром Божий он пророк.
Он передал, что Бог изрёк.
И совести своей не предал.

Анатолий Чайка

Родился 19.04.1954 г. в селе Царедаровка Лозовского р-на Харьковской обл. Пишу с 1971 г. Живу в Ялте. Член Ялтинского литературно-общественного Союза, член Союза Маринистов России, лауреат Поэтического фестиваля «Казантип поэтический» (2016 г. Щелкино).

Осень. Рассвет

Смотрю, как на город рассветные блики
Ложатся, и светятся листья, как слитки,
Гармонию утра нарушить боюсь,
Потерянный, в желтом пожаре стою.
(У времени и у судьбы на краю).
А дворникам вовсе чужда отвлеченность,
В их сонных движеньях сквозит обреченность,
Им тоже губить красоту не с руки,
А может быть, просто ленятся они?
Промчался по улице желтый троллейбус,
Но я не уверен, я все же колеблюсь,
Похоже на ветром гонимый листок —
Но только зачем же второй черенок?

«Остывает звенящее лето…»

Остывает звенящее лето.
На кустах – паутинки лучей.
В изумрудные травы одетый
Катит чистые струи ручей.

Пожелтели зеленые кудри,
Всюду – гладь и спокойная тишь…
В эти милые осени будни
Не живешь ты, а кажется – спишь…

Над суетой

…Легко проснуться на рассвете
И видеть солнце, грезить вновь,
И осязать, что есть на свете
Святая вера и любовь.

Отбросить помыслы лихие,
Не опасаясь новых бед,
И окунуться, как в стихию,
В предвосхищение побед
Над серой косностью и ленью.
Душой, уставшей от житья,
Парить над сумрачною тенью
Земного хлама бытия…

3.02.2012 г.

Пока ты любишь…

Твоя душа – белее снега.
А в ней живут любовь и нега,
От буден скрытые едва.
Пока ты любишь – ты жива.

Пока любуешься закатом,
Пока в мечтании крылатом
Ты воспаряешь над судьбой —
Пребудет счастие с тобой!

17.02.12 г.

Беломорье

Беломорье, беломорье,
Заповедные края.
Здравствуй, белое безмолвье!
Здравствуй, Север!
Вот и я.

Здесь неласковое солнце
Осеняет берега.
Сосны, словно копьеносцы,
И – снега, снега, снега…

Льды да снежные заносы —
Лики северной земли.
И гранитные утёсы
Вдаль плывут, как корабли.

02.04.2012 г.

Серебряный сон

Падает, падает снег,
Тихо на остров ложится…
Снега серебряный мех
Лунным сияньем струится.

Остров в покой погружен,
Скрылись далекие дали…
Это похоже на сон.
Он повторится едва ли.

21.04.2012 г.

Плач свечи

Уже сереет за окном,
Уже светает.
Сижу за письменным столом.
Свеча пылает.
А капли слез ночной свечи —
С небес на землю.
…Я плачу, этому в ночи
Тревожно внемлю.

11.06.2013 г.

Элегия

…Пройти по улице желанной,
Вечерней грустью осиянной,
Где занавесок тонких иней
В твоем колышется окне…
И в каждой встреченной прохожей
Искать мучительно похожесть
И ошибаться, улыбаться
И вздохи прятать в глубине…
Но вдруг – застыть от удивленья!
Стать незаметной, серой тенью,
Прижаться к дереву и долго
Глазами провожать двоих…
И жизни чувствовать постылость,
Что не сложилась, не свершилась
Без мук и радостей твоих…

До рассвета в окно мое…

До рассвета в окно мое вишни стучатся,
Осыпая на землю серебряный мех.
Ничего не хочу для себя, только – счастья
И огромного неба, и солнца для всех.

То не прихоть, ни даже минутная слабость,
И не чья-то чужая, случайная мысль, —
Это чувство в наследство от мамы досталось…
А она лишь на добром построила жизнь.

К ней частенько бывала судьба непогожей.
Но всегда находилось тепло для других!
Потому и седины ее так похожи
На цветение вишен в саду молодых.

Среди черемухи ветвей…

Придет весна, и месяц май
Ковры постелет голубые…
Я вспоминаю дни былые.
И ты меня не забывай.

Среди черемухи ветвей
Лицо твое восходит нежно,
И обещание, как прежде,
В улыбке вижу я твоей.

Но мне давно понять пора,
Что не сбываются надежды…
Черемух белые одежды
Уносит ветер со двора.

1999 г.

Джемали Чочуа

Родился 25 декабря 1960 г. в селе Чхороцку, Грузия. Окончил Московский химико-технологический институт им. Д. И. Менделеева.

Руководитель дискуссионного клуба «Диалог» – 1985–1988 гг. (МХТИ, г. Москва).

Автор книг: «Ялтинский восход», «Мгновенья жизни».

Мастер спорта Советского Союза по гребле на каноэ, неоднократный чемпион Туркмении и Узбекистана.

Лауреат международных поэтических фестивалей, председатель литературного общества им. А. П. Чехова в 2011 г., руководитель Ялтинского литературно-общественного Союза, председатель оргкомитета Международного Ялтинского музыкально-поэтического фестиваля «ЯЛОС», автор интернет-проекта и издатель журнала «Литературный досуг», председатель крымского филиала Интернационального Союза писателей.

Я не верю в простые случайности

Я не верю в простые случайности,
Есть у каждого в жизни звезда,
И не знает о сроках давности
Прищемившая сердце мечта.
Улыбается нежно из прошлого
Нашей встречи свершившийся миг,
Были беды и много хорошего,
Словно радуга мир многолик.
Как снежинка я таю от сладости,
В лепестках твоих солнечных губ,
Я сгораю от грусти и радости
И болею от долгих разлук.
Пусть украсятся праздники розами,
И растает в Антарктике лёд,
Пусть любовь со своими запросами
Беззаботно и долго живёт.
Я не верю, что встречи случайные,
Не бывает бессмысленных снов,
Освящаются кольца венчальные
Под звучание Божьих хоров…

Машет маятник чёрным крылом

Вразумить не могу я себя,
Что душе не уйти от реалий,
И, настырно себя же губя,
Продолжаю бежать по спирали.
Свет холодный пронзает окно,
Лунный луч будит грустные чувства,
Не сбежать от назойливых снов,
Что доводят порой до безумства.
Над Олимпом пылает звезда,
Там за тучами прячутся боги,
Нас, простых, не пускают туда,
Закрывая мосты и дороги.
Но идут в дальний путь смельчаки
По тропинкам безудержной мысли,
Всем запретам земным вопреки,
Забираются в снежные выси.
Машет маятник чёрным крылом,
Разрезая года на минуты,
И проходят сквозь стены сверлом
Всевозможные наши маршруты.
Хоть болею порою хандрой,
Но считаю, живу не напрасно,
Хоть поэт не всесильный герой,
Но фортуна со мною согласна…

Нирвана

Я помню миг прекрасной нашей встречи,
Твои глаза под грустною луной,
Хоть говорят, что время раны лечит,
Но это всё с другими, не со мной.
Мы в небо к звёздам поднимались вместе,
В объятьях таяли – и я, и ты,
И нам казалось, проживём лет двести,
И лишь для нас приливы и цветы.
Твой сладкий шёпот слышу я ночами,
Он ручейком смывает грусть с души,
Но целый мир бушует за плечами,
И горек вкус созревшей черемши.
И кровоточит в сердце та же рана,
И та же мысль сгоняет сладость сна,
О, есть ли ты, Буддийская нирвана,
Иль надо пить мне боль свою до дна?…

Миллион пиросмановских роз

Даже скорости света нам мало,
Чтоб познать необъятный наш мир,
Ночью звёздочка с неба упала,
Словно с ёлки слетел сувенир.
Мы наивны, как малые дети,
И надеемся на чудеса,
Нам уютно на нашей планете,
Только смотрят глаза в небеса.
За сияющим светом галактик
Наблюдает учёный в ночи,
Хоть он старый упёртый прагматик,
Но волшебные ищет ключи.
Чтоб проникнуть в другие пространства,
Чтоб открыть потаённую дверь,
Где нет снобов и нет пуританства,
Человек – божество, а не зверь.

Не знаю я, закончится ли это

Залиты грязью плоские экраны,
Пытает чувства беспринципность зла,
Нам сыплют соль на ноющие раны
И раздевают души догола.
Потоки лжи слетают водопадом,
И пахнет дурно от лукавых слов,
Жестокий дьявол управляет градом,
Летящим в окна сгорбленных домов.
Скорбящий плач и детские могилы,
Разбит мобильной связи телефон,
И у рассудка не хватает силы,
Чтоб отогнать гнетущий горем сон.
Не знаю я, закончится ли это,
Но по ночам мне страшно засыпать,
А вдруг опять летает ворон где-то,
И хочет сердце чьё-то исклевать…

Не сравнивайте с золотом людей

Не называйте человека золотым,
Душа дороже золота любого,
Пусть будет лучше верным и родным,
И не заменит мёртвое живого.
За золото не купишь новый день,
Любовь не купишь, разве что путану.
И сколько побрякушек ни надень,
Они сильней любить тебя не станут.
Не сравнивайте с золотом людей,
Металл живое сердце не заменит
И не заменит истинных друзей,
Кто в трудную минуту не изменит.

Мы привыкли к любым поворотам

Перемешаны мысли и чувства
С ощущением скорой беды.
От ума два шага до безумства,
От любви два шага до вражды.
Не видать золотой середины,
Здесь у каждого правда своя,
И не смотрит на наши седины
Молодой и безусый судья.
Чтоб растаять проблемам весною,
Не хватает простого тепла,
И скользящей проворной змеёю
Грусть обычная в сад проползла.
Обрываются споры войною,
Не хватает для взлёта крыла,
И лежит под бетонной стеною
Тень холодного, чёрного зла.
Разбиваются волны о скалы
На клочки иллюзорного сна,
Где сверкают, как звёзды, бокалы
Золотого, как солнце, вина.
Мы привыкли к различным невзгодам,
Мы привыкли к дождям и ветрам,
Мы привыкли к любым поворотам
И не верим кривым зеркалам.

Юрий Штенников

Юрий Штенников родился в 1945 г. в Моздоке, Северная Осетия, теперь Алания. Высшее медицинское образование. Сейчас пенсионер. Живет в Ялте, Крым.

Стихи писал с 9 класса, многие из них были опубликованы в газетах и журналах. Им создано более 500 стихов, которые находятся на литературном портале «Стихи. ру». Ранее издано 6 книг. Был номинирован на литературную премию в альманахах «Поэт года – 2014», «Поэт года – 2015», «Наследие – 2015». Его стихи напечатаны в альманахе «Георгиевская лента», «Российские писатели – 2014», «Лирика – 2014», в 10 книгах Крымского альманаха «Планета друзей», спецвыпуске «Российского колокола», посвященного «70-летию Победы в Отечественной войне», «Украина и Россия после майдана», «Осенний марафон», «Свеча горела на столе», в новогоднем № 4, 2015 г. альманахе «Российского колокола». В 2015 г. издана книга стихов «Домой вернулся остров Крым».

С 2015 г. – кандидат в Интернациональный Союз писателей.

«Бессмертный полк»

Наш ответ тем, кто называет «Бессмертный полк» полком мертвецов Прочитайте, может, поймете, мертвецы – это Вы – люди без любви к Родине, люди без прошлого и будущего.

В Крыму парад, идет «Бессмертный полк»
Со мной в строю с Советским красным флагом.
Чеканит шаг изношенный сапог,
Истрепанный боями под Рейхстагом.

Идет, как в День Победы в сорок пятом,
По мостовым немецких городов,
«Бессмертный полк» шагает в ногу рядом
С сороковых израненных годов.

Через года из преисподней слышу:
«Надежда сбылась ваша и мечта,
Что б пытками измученные души
Прошли в рядах „Бессмертного полка“».

И в этот день истерзанные души
Выходят из окопов как с могил,
Чтоб каждый их увидел и услышал,
И никогда их больше не забыл.

Ребят, девчонок вижу молодых,
Отцов и матерей, что с ними были,
Азартных смелых, умных и простых,
Но не дошли, не долюбили, не дожили.

Святую память безвозвратных дней
Мы сохраним, как ваши дети, внуки,
На похоронках слезы матерей,
В концлагерях смердят в оврагах трупы.

Заксенхаузен, Освенцим, Бухенвальд
Прошел наш полк, хромая от увечий,
Кавказ и Крым, блокадный Ленинград
Курск, Волгоград – здесь память ваша вечна

«Бессмертный полк», доживший до седин,
Ты наша гордость и России слава
Поставил на колени вмиг Берлин,
Германия скулила и визжала…

Полку за семьдесят, а сколько их в стране,
О них поет и вечно плачет муза,
Прошли полки сегодня как в войне,
Не только в странах бывшего Союза.

«Бессмертный полк» прошел по всей Европе,
В истории ее оставив след.
Он рассказал о батальоне, роте
Полков-героев этих давних лет.

Как мало их осталось ветеранов,
Так много не пришедших с той войны,
Портрет несите с гордостью в парадах
За подвиги солдат своей страны.

2016 май

В отрогах гор Чечни

В отрогах гор Чечни, где был когда-то лес,
На голых, выветренных склонах у обрывов
Расцвел у снежной кромки Эдельвейс —
Цветок любви, как бархатистый иней.

Предание из древних книг гласит —
Цветок любви, надежды и разлуки
Мужчин столетьями загадками манит,
Но труден путь, чтоб взять цветок тот в руки.

Кто рвал цветок для девушки любимой,
Лез вверх, рискуя жизнью, на скалу,
Аллах отметил смелого мужчину,
Даруя силы, ум и красоту.

Когда горянка трепетной рукой
Цветка коснулась на закате дня,
В ней чувства вспыхнули, и с утренней зарей
Она сказала: «Я теперь твоя».

Манит своей красой загадочный цветок
На высоте, где скользкий снег лежит,
Аллаху помолившись на Восток,
На скалы лезет за цветком джигит.

Но вдруг сорвался с кручи, пролетев у скал,
Рукой задел лишь выступ при падении,
Цветок не бросил, пальцами зажал
В поломанной руке – Богов любви творенье.

Мой дед сорвал цветок своей любимой,
Когда был молод, дерзок, полон сил,
И бабушке моей – красе неповторимой
Больной рукой цветок любви вручил.

Прошло с тех пор немало долгих лет,
В живых уж нет ни бабушки, ни деда,
Но мне оттуда шлют они привет —
Внучок, не отступай, ведь за тобой победа.

Тебя, любимая, как жизнь боготворю,
Жду чуда веры, милости с небес —
Что б только мне сказала ты: «Тебя люблю»,
И лезу в горы рвать свой Эдельвейс.

1 «Урал» – изолирующий аппарат, весом около 10 кг, предназначенный для работ в ядовитой атмосфере бойцов военизированных горноспасательных частей (ВГСЧ).

2 Яузлар – водопад с одноименной речкой; в 2 км. к ЗСЗ от Ялты.

3 «Калипсо» – французский подводный костюм мокрого типа, самый популярный у подводников 70-х – 80-х годов XX века.

4 Весталка – девственная жрица Богини домашнего очага Весты у древних римлян.