Добрый вечер, Тамбов! читать онлайн бесплатно,

Читать онлайн Добрый вечер, Тамбов! бесплатно

Добрый вечер, Тамбов!

* * *

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателей запрещается.

* * *

Салют, Тамбов!
По фотоработам Сергея Рудакова

Город, омытый дождём

Театр, вокзал, библиотека…
Доступность этих величин
Ценна от века и до века,
И не любить их нет причин.

Театр. Построенный навеки,
Столичным не уступит он.
Хрустальный куб библиотеки
Как будто солнцем освящён.

И площадь Ленина – начало
Просторных жизненных путей.
И начинаются с вокзала
Дороги родины моей.

Нам обозначен путь небесный

Еле-еле солнышко
Светит сквозь туман,
Навалилось сонмище
Из далёких стран.

И закрыло занавес
Над землёю всей,
Но сияют заревом
Маковки церквей.

Пробуждение

А улицы уже не спят,
Но пешеходы не проснулись,
Вновь красоту знакомых улиц
Лучи светила озарят.

Они пока ещё нежны,
Лишь на высотки их хватило,
И маковки церквей так мило
Улыбкою озарены.

Огни на Цне

Уснула голубушка Цна,
На долгую зиму уснула.
Покоем и негой полна,
Не слышно моторного гула.

И уток не видно на ней.
На юг улетели, уснули?
Лишь блики ночных фонарей
Реке озорно подмигнули.

На речном трамвайчике

Прелестны речные трамвайчики,
И снова тамбовский наш волк
Предстанет надёжным товарищем,
В лилейный ведя уголок.

Ах, лилии, чудо небесное,
А может, иное, как знать,
Глядится речными невестами
Русалочьих игр благодать.

Трамвайчик уводит в забвение,
К Тамбовскому морю ведёт.
И Цны незаметно течение,
А вот и реки поворот.

Тамбовское море зовёт!

Вид на Интернациональную

Самая широкая,
Сама прямая,
Интернациональная,
Вот она какая!

К привокзальной площади
Весело стремится,
Улица центральная,
По тебе я – птицей!

Пролечу, как в сказке, я
С ветерком и шумом,
К поездам – с опаскою,
Надо мне подумать!

Если в край далёкий
В поезде поеду,
К улице широкой
Я вернусь… к обеду!

Жемчужина Тамбова

Среди зелёного массива,
Как стая белых лебедей,
Стоит Асеевский красивый
Дворец, жилище для людей.

Сейчас музеем он зовётся,
Да разве в красоте такой
Жить можно? В сердце отзовётся
Иных столетий непокой.

Рождение утра

На фоне новостроек ярких —
Церквей старинных колорит.
Пока видение неясно,
Заря лишь чуточку горит.

Но утренней зарёй рождённый
Свет золотистых облаков
Клонится к улицам бездонным,
К неслышным окликам гудков.

Силуэты в ночи

Таинственные своды храма
Ещё таинственней в ночи.
А ночь – как для картины рама,
И свет – горение свечи.

И тенью – дерево. И сказка
Как будто оживает тут.
И ночи бархатная ласка,
И снов пленительных приют.

Старинный храм, ты много видел,
Виденья и сейчас живут.
И кто тебя тогда обидел,
Они сюда уж не придут.

Сирень

Сирень Рахманинов любил.
И вот в Тамбове в самом центре
Вдали от уличной пыли
Как штрих рахманиновский ценный —

Цветёт роскошная сирень
И Мост влюблённых украшает,
Бродить тут можно целый день,
И целый день она пылает

Огнём цветущим и прекрасным,
И он – сиреневая сказка.

Белые берёзы вышли на показ

Берёзовый свет негасим,
В любую погоду прекрасен,
Со снежным сияньем сравним,
Он так же хрустален и ясен.

Тропинка ведёт за собой
В просторные светлые сени.
Берёз нескончаемый строй
Любил беззаветно Есенин.

Повисело солнышко на ветке

Уселось солнышко на ветку
Лишь на минутку, на чуть-чуть
(Такое с ним бывает редко)
И снова устремилось в путь.

Рассвет – закат, такое действо
Из года в год, из века в век.
Какое чудное соседство:
Река и солнце. Человек.

Ковыль на ветру

Не добралась ещё рука
Владыки-человека —
Осталась часть степей пока
Из векового века.

Растёт ковыль, цветёт ковыль
И стелется крылато.
То ль шёпот ветра, то ли быль,
Рассказанная ладно.

Земли коснётся «белый шёлк»,
Оставит дань потомству.
А вот и новый день пришёл —
Поборник ратоборства.

И снова косы заплетать
Примчится вольный ветер.
И степь ковыльная опять
Купается в рассвете.

Сияющие в ночи

Огни цепочкою уходят
В туманный сумрак ночи.
А двое ночью молча бродят
В тумане средоточий.

И окна светятся в ночи,
И молча тишина кричит.

Салют, Тамбов!

Салют над городом взлетает

И раскрывается цветком.

Летит к земле и опадает

Сложившим крылья мотыльком.

Гляжу, гляжу, не отрываясь,

И, потрясённая, молчу.

Ликую я и восхищаюсь.

Свободной быть, как он, хочу.

Добрый вечер, Тамбов!

Добрый вечер, Тамбов, добрый вечер!
Ты назначь мне свиданье у Цны.
Положи мне тихонько на плечи
Осторожные руки весны.

Скоро листьев вернётся громада,
А пока ты, конечно, грустишь.
Я прошу тебя, милый, не надо!
Но опять ты ночами не спишь…

Всё повторяется

Полынь

Не встречалось мне такой полыни,
Кроме милой родины моей.
В этой серебристо-лунной стыни
Солнышко купалось целый день.

А полынь-трава благоухала
Лучше всех диоровских духов.
Я её в метёлки собирала,
Но не для кормления коров.

Знают все: полынь бывает горькой,
Вот и станет горьким молоко.
А полынный запах очень стойкий,
И его не вывести легко.

…Венички полынные вязали,
Ими весь сарай увешан был.
И когда метели заметали,
Валенки от снега обметали,
Этим усмиряя снежный пыл.

И полы полынью подметали,
С нею приходило лето в дом.
Звонко угольки в печи стреляли,
И синицы пели за окном.

…Наша не была полынью злою,
Как другие виды, не была.
Ласковое мягкое раздолье
На лугах у нашего села.

…Не встречалось мне такой полыни.
Может, где ещё на свете есть…
Помню эту мягкость и доныне,
Для неё пропела эту песнь.

Границы

Есть у общения границы:
Одни доступны и близки,
А до других не дозвониться,
Не ощутить тепла руки.

Граница. Зона отчужденья.
Но всё равно растёт на ней
Трава надежды и забвенья —
Остатки нежности твоей.

Тем живёт

Да, не у каждого поэта
Душа пронзённая насквозь,
И боль за родину не спета —
Не написалось, не сбылось.

Стихов пронзительные строки
За «вечно» гибнущую Русь
Имеют вес, имеют сроки.
Судить об этом не берусь.

…Когда терять поэту неча[1]
И жизни видится конец,
В стихах живёт боль человечья —
Его терзающий венец.

…Другой, своей строкой певучей,
Надежды полной, бережёт
Любви и нежности созвучье.

…Вот чем поэзия живёт.

Не угасает

Погода может быть любой:
Дожди, морозы, снегопады,
И ветра неумолчный вой,
Губительные камнепады…

Любой. Но если вдалеке
Свет маяка – окошко дома,
К нему спешу я налегке
Родной дорогою знакомой.

И что мне грозный камнепад,
И что любые перемены,
Меня, как много лет назад,
Родные обогреют стены.

…А дома моего уж нет…
Но свет его в душе сияет.
Он словно утренний рассвет,
Он никогда не угасает.

Есть

Разобрали мой дом, разобрали.
Увезли. Я узнаю едва ли,
Где, какой приютил его край?
Что теперь он? – Быть может, сарай?

Или в дым превратился в печи?
Нет, основа его – кирпичи.
Где готовились, кто их привёз?
Остаётся открытым вопрос…

Много их набралось, тех вопросов,
Нет теперь никого, и не спросишь.
Не смогу на крылечко присесть…
…Дом мой в памяти. Значит, он есть.

Закат…

Растёт малина, яблони растут,
Берёза тянет руки-ветви к дому.
А в доме свой особенный уют,
И всё-то в нём до мелочи знакомо.

Вот печка, вот полати. Вот киот,
А это главный уголок, заветный,
Там Бог глядит с неведомых высот
По-разному: и строго, и приветно.

Убранством дом ни беден, ни богат.
Но… дома нет! И сердце болью сжато…
И солнца бесконечно мудрый взгляд
Глядит на всё как будто виновато…

Запретные костры

Костры запретили, но снова соседка
Листву собирает и жжёт.
А я вспоминаю, как было нам тесно —
К костру набирался народ.

Народ – это дети, сметные-сметные,
Картошку печёную ждут.
И в сумерках звёзды костра озорные
Волшебные тайны несут

То к тёмному небу, то в детские руки.
Бескрайний волнующий мир.
А в замкнутом тенью пленительном круге —
Горячий картофельный пир.

…Костёр у соседки запрятан надёжно,
Тюрьма – жестяные бока.
Но запах горящей листвы невозможно
Запрятать. Он горек слегка…

Не помеха
Воспоминания

«На Покров играют свадьбы…»

На Покров играют свадьбы,
И гуляют на Покров.
…Шли в деревню нашу братья,
Две гармошки до басов

Заливались с нот высоких.
Чернозём не для князей,
У мальчишек босоногих
Ноги – лапки у гусей.

Снег сегодня не помеха —
Только душу веселит.
Много снега – много смеха.
С неба урожай летит!

«Нагостившись у сестрицы…»

Нагостившись у сестрицы,
Братья двинулись домой.
– О, как новый снег искрится!
Пятый день не за горой…

«У кого сегодня праздник…»

У кого сегодня праздник,
Гармонист идёт туда.
Позовут его на часик —
Не дождаться до утра.

Без него и пир не в радость,
Песни тоже не звучат.
Где гармошка, там и праздник.
Гармониста – напрокат!

Радужные дни

Простора небесам не занимать.
О, как люблю я эту бесконечность!
И кажется, что наше время – вечность,
И можно нам его не замечать.

Не замечаем… А оно летит
На крыльях и незримых, и летучих.
На небе часто – грозовая туча,
Но благодать она не поглотит.

А осенью особенный простор
И в небе, и в садах, на сжатых нивах.
И так легко, нарядно и красиво
Сплетают листья красочный ковёр.

А если к небу полетят они,
Взметённые к нему порывом ветра,
Прольются тихим водопадом где-то,
И радужными станут наши дни.

Превращение

Весною виноградная лоза,
Спеша, тянулась к солнцу шаг за шагом,
Хоть нежная, но всё же егоза,
И обвивала всё, считая благом

Себя, другие лозы и шпалеры,
Да всё, что попадалось на пути!
Окрепла, разрослась, не зная меры.
Настала осень, и она грустит.

Но ни к чему ей предаваться грусти:
Сегодня собирали виноград —
Освободили! И она всей грудью
Вздохнула: «Я свободный ветроград!»

И превратится урожай богатый
Стараньями в чудесное вино,
И вкусом, и богатым ароматом
Порадует ценителей оно.

Вобравшее в себя частицу солнца,
Частицы неба, воздуха, дождя,
Рубинами зажжётся, засмеётся.
Мы тоже улыбнёмся: ты и я.

Как не любить?

Нет гор высоких в нашем крае,
Нет буйных рек и диких мест,
В лесах медведей не бывает,
И знаменитый волк исчез.

Но есть душевность и приветность,
И тихий нрав, и тихий быт,
И благодать полей, и Вера,
И зелень дремлющих ракит.

И чернозём богатый, мощный,
О нём легенды созданы,
И прелесть «соловьиной» рощи,
И снег – хозяин до весны.

Остатки древние курганов,
Татарский вал и шум ветров
Напомнят: шли тут басурманы
На Русь. Защитой стал Тамбов.

Гордимся мы Тамбовским краем,
И не «за что», а просто так.
Своих корней не забываем,
Как не любить родной очаг?

Цикады поют…

Окно в прохладу ночи распахну,
Ночные голоса в мой дом польются.
Цикады повели свою войну
И дерзко и пронзительно смеются.

Замолкнут на мгновенье, и опять
Настойчиво звучит их стрекотанье.
Спешит поведать миру эта рать:
– Пришли! Как долго были мы в изгнанье!

Семнадцать лет! И вот такой триумф,
Поём мы песнь победную живую.
Умолкнем, и другой заполнит шум
Пространство ночи, жизнью не рискуя.

Рассвет

Сгорят в огне воспоминанья
Обид вчерашних, а потом
Очистит бережное пламя,
И легче думать о былом.

Огонь бывает неопасным,
Необходимым для людей.
Когда горит свеча на Пасху,
Он и милее, и теплей.

…Очистил. И светлее думы,
И упоительней рассвет.
А кто-то мрачно и угрюмо
Глядит ушедшему вослед…

Особенное слово

И Пушкина особенное слово
Опять звучит из разных уголков.
Планета подтвердить готова снова,
Что этот голос выше голосов.

Как можно было в век велеречивый
Сказать простым доступным языком
Такое, что свои слагают гимны
Ему поэты нескольких веков.

Земля нечасто гениев рождает,
Она всегда на гениев скупа.
И снова время это подтверждает:
«Не зарастёт народная тропа».

Спасенье было чудом

Она бежала… Только бы успеть…
Два шага до перрона оставалось.
Не видела, что шла навстречу смерть —
В обличье электрички приближалась.

Ещё бы шаг, но что-то голова
Вдруг закружилась, потемнело разом.
Подумала: «Ну вот и отжила…»
Жизнь промелькнула… не длиннее часа…

…Рванули чьи-то руки, понесли…
Очнулась в электричке, рядом люди.
– Меня спасли… Ах, вы меня спасли…
И слёзы. Да, спасенье было чудом.

Лишь только отступила бездны стынь,
Всё деньги, деньги спасшим предлагала
За чудом сохранившуюся жизнь.
Ей слов обычных просто не хватало.

Конечно, их не взяли. – Да за что?
Ведь мы же люди, всякое бывает…
…Поехали… По рельсам стук пошёл,
Морзянкой благодарность отбивает.

…Есть место подвигу, его не охладить,
Бросаются на зов, собой рискуя.
И смелость тут нужна, и жажда – жить!
И снова жизнь спасённая ликует.

Показалось…

Мне показался небожителем,
А он – обычный человек…
Но я-то этого не видела!
Так подо льдом не видно рек.

Они зимой надёжно прячутся,
И рыбы в ямах мирно спят,
Придёт весна – пойдёт сумятица,
Ударит ледоход в набат.

И понесутся льдины дерзкие,
Да на пологий бережок,
И не нужны причины веские.
А вот на льдине и стожок!

А где же зайцы очумелые? —
Да пусть сидят себе в лесах…
…Опять звучали речи смелые,
Но только правда ли в устах?

А разве нет?

В стихах Серебряного века
И безысходность, и тоска.
Какого ни возьми поэта —
К России тянется рука.

Я слышу долгие стенанья
О гибели родных полей,
О нищете без созиданья
И о тоске, тоске своей.

А разве нет тепла от печки
В глуши, далёкой от дворцов?
А разве там не те же речи
Влюблённых дедов и отцов?

…Горит там свечка пред иконой,
С надеждой крест кладут на грудь.
И новый день встаёт со звоном.
И Русь всегда – святая Русь.

Художник и его произведенье

Никасу

Художник создал полотно и отпустил.
– Иди же к людям, в мир других полотен!
Он снова наберётся новых сил,
И… новое творенье на подходе.

А та картина где-то станет жить.
Забудет он на время о созданье.
А подсознанье будет сторожить,
Оберегать её существованье.

Но он не знал об этом до поры,
Пока среди беспечно тихой ночи,
Среди миров причудливой игры
Сон о картине вот что напророчил:

Горит в огне, о Боже, как горит
Картина, что его создали руки,
И часть души, и трепетные муки…
От боли зарождался в сердце крик.

…Забылся сон, и вдруг в другой стране,
Небрежно полистав журнал старинный,
Увидел в нём сюжет: горит в огне
Коллекция, и в ней ЕГО картина…

Весна без границ

Поздравим друг друга с весенней капелью,
С весенним теплом, боевым настроеньем.
А праздник Весны у народов единый!
И значит, мы все на Земле – побратимы.

По-братски поделим весеннее солнце
И воду из общего неба-колодца,
И радость поделим, и пение птиц.
Весна на планете, Весна без границ!

Неверные блики

Порою не хватает мне общенья
И просто болтовни о пустяках.
Тогда я вспоминаю с сожаленьем
О бывших, вроде преданных, друзьях.

Но было мифом их расположенье,
Ошибкою, но только лишь моей.
Надёжность оказалась преломленьем
Неверных бликов солнечных лучей.

Тепла бы

Как сакля к горе, прижимались дома
Друг к другу, лишь только б согреться.
Суровая русская чудо-зима
Гнала и француза, и немца.

И жмутся дома, согреваясь теплом,
Делясь им с соседом по-братски.
…Гляжу на высотки – с просторным двором
Не могут домишки тягаться.

Но всё же прелестны их мини-дворы,
Заросшие травкой гусиной,
И так же в соседях нужда до поры,
И в лае охранника-псины.

Ячейками-сотами новых домов
Я искренне всё же любуюсь,
Всё четко, без резких и грубых углов
В изгибах проспектов и улиц.

Мелькнёт среди равных высоких домов
Всех выше – большая громада,
Доступна ветрам, и мороз к ней суров.
Подумаю: «Ей это надо?»

…Придумали люди себе высоту,

1 Неча – нечего.

Добрый вечер, Тамбов!

Салют, Тамбов!По фотоработам Сергея Рудакова

Город, омытый дождём

Нам обозначен путь небесный

Пробуждение

Огни на Цне

На речном трамвайчике

Вид на Интернациональную

Жемчужина Тамбова

Рождение утра

Силуэты в ночи

Сирень

Белые берёзы вышли на показ

Повисело солнышко на ветке

Ковыль на ветру

Сияющие в ночи

Салют, Тамбов!

Добрый вечер, Тамбов!

Всё повторяется

Полынь

Границы

Тем живёт

Не угасает

Есть

Закат…

Запретные костры

Не помехаВоспоминания

«На Покров играют свадьбы…»

«Нагостившись у сестрицы…»

«У кого сегодня праздник…»

Радужные дни

Превращение

Как не любить?

Цикады поют…

Рассвет

Особенное слово

Спасенье было чудом

Показалось…

А разве нет?

Художник и его произведенье

Весна без границ

Неверные блики

Тепла бы

Контакты для правообладателей

Салют, Тамбов!
По фотоработам Сергея Рудакова

Не помеха
Воспоминания